Прерия, похожая на волнующееся зеленое море, расстилалась под утренним солнцем. Один за одним легко катились фургоны, некрытые белой парусиной. На горизонте небесно-голубой цвет незаметно сливался с изумрудным оттенком молодой травы. Вильсон, главный проводник каравана, ускакал вперед подготовить место для привала.

Звуки дудочки Тимми витали в воздухе, когда взволнованные переселенцы пересекали границу Индейской Территории. Охваченные «Орегонской лихорадкой», возбужденные лица мужчин контрастировали с печальными лицами женщин, которые горевали о покинутых домах и фермах. Они оставляли безопасность Соединенных Штатов, и каждый эммигрант бросал взгляд назад, а потом поворачивался, чтобы смело встретить расстилающуюся впереди бескрайнюю прерию и неизвестность.

Смитсон настоял, чтобы вдовы следовали за первым фургоном во время переправы через реку. Каждый день в караване будет много перемен позиций, это уравнивает шансы «наглотаться пыли» в хвосте поезда. Когда возможно, повозки будут рассыпаться по прерии. В конце каравана группа бедных переселенцев из Италии толкала ручные тележки, поторапливаясь за большими, тяжелогруженными фургонами. Возбуждение, как пьянящее вино, разливалось в холодном весеннем воздухе, эмигранты с наслаждением свободно упивались им. День казался громадным карнавалом, поезд быстро продвигался вперед. Песни распространялись от фургона к фургону, от женщин к детям, а потом к мужчинам.

Ариэль решила управлять упряжкой с Зевсом, Майей, Калипсо и Герой. Электра и Тайжет бежали позади повозки. Другие возничий покрикивали на своих волов и мулов, их голоса смешивались с радостными восклицаниями детей. Они носились вдоль вереницы фургонов, и матери отгоняли их от больших, обитых железом, колес. Анна управляла второй повозкой, мастерски погоняя кнутом две пары запряженных волов. Звук от удара кнутом звучал как выстрел. Нэнси отвечала за третий фургон, который вез товары компании Браунингов для продажи фермерам в Вильямете. Молочные коровы были привязаны сзади, а недавно родившийся теленок лежал внутри фургона. Данте присматривал за маленькой отарой овец, возглавляемой козой со звонким колокольчиком.

Счастливая Лидия шла в стороне от каравана, останавливаясь, чтобы сорвать какую-нибудь травку или выкопать корешки, при ней всегда была корзина, наполненная растениями. Она помахала Люку, и он ответил на приветствие. Он шагал рядом с Зевсом, положив руку на его напрягшуюся шею. Ариэль раздражала эта большая сильная рука, по-хозяйски положенная на жеребца. Ариэль также взбесило то, как легко Люк поднял ее на сиденье фургона, скользнув взглядом по губам, шее, а потом и груди. Он держал ее на весу в футе над землей; его лицо застыло, в потемневших глазах появилось выражение, которое она не понимала. Возможно, это были варварские, первобытные желания, заставлявшие бешено колотиться сердце. Тогда у нее зазвенело в ушах, тело напряглось, и под черным платьем стали заметны холмики затвердевших сосков. После того как Люк опустил свою ношу на сиденье, рука по инерции задержалась на ее бедре, а длинные пальцы настойчиво стали скользить вдоль стройной ножки, вырисовывающейся под юбкой.

Ариэль вспомнила его поцелуй, тепло и наслаждение от внезапного обольщения. Она чувствовала нежность, страстное желание обволакивало ее.

Тадеус никогда не целовал Ариэль, только чмокал в щечку после удачной партии в вист. Ариэль тряхнула головой, сжав рот. Тадеус, как джентльмен, не давал волю рукам, не дразнил ложными надеждами. Она нахмурилась, поцелуи Люка представлялись ей порочными. Сидя рядом с Ариэль, Глэнис расправила плечи. — Интересный, — прошептала она.

Ариэль пробурчала что-то бессвязное, расстроенная видом Люка, идущего рядом с першеронами. Темно-красная рубаха из грубой ткани свободно сидела на широких плечах. Талию опоясывал расшитый узорами ремень, за которым торчал револьвер и огромный нож. Поверх коричневых брюк, которые ушивала Бидди, были надеты высокие кожаные гамаши.

Он двигался легко, длинные ноги быстро шагали по молодой траве прерии. Малейшее движение на плоской равнине — кролик проскакал вдалеке, олень убежал от шума — ничто не ускользало от внимания Люка. У него был опасный, хищный взгляд, совсем непохожий на тот, когда он бредил. Он выглядел как человек, возвращающийся домой.

Ребенок позвал его, и Люк помахал рукой, по-мальчишески ухмыльнувшись. Эта улыбка могла бы очаровать и полевого кролика. Возможно, если бы он продемонстрировал эту трогательную, ослепительную улыбку, когда болел, она не была бы сейчас в таком затруднительном положении.

Ариэль отгоняла мысли о прекрасной гордой голове, нашедшей приют на ее груди, о колючих прикосновених бороды, жарких взглядах.

Гораздо больше по душе ей холодные глаза Тадеуса и возможность вести разговор в нужном ей русле, спокойно контролируя ситуацию.

Люк через плечо бросил на нее взгляд. Под черными ресницами она уловила такую энергию, что замерла, не дыша. Сердце учащенно забилось. Чувства, беспокоившие Ариэль, были пугающи.

Люк быстро, молча подошел. Он коснулся ее руки, когда она натянула вожжи. Вид худых, коричневых пальцев рядом со своими мгновенно ошеломил ее. Ариэль не понимала пыл, вдруг возникший в мужчине, ни трепет собственного сердца и спазм внизу живота при виде глаз Люка. Она захотела дотронуться до медальона на заросшей темными волосами груди и почувствовать медленное, ровное биение его сердца.

Люк напомнил ей о Зевсе. Когда она скакала на этом коне по владениям Браунингов, позволяя взыграть его арабской крови, Ариэль чувствовала себя такой же свободной и дикой, как и раньше, когда Люк целовал ее. Огромный жеребец весил больше двух тысяч фунтов, но во время скачки они становились единым целым. Солнечный свет окутывал ее, теплые лучи, околдовывая, проникали в душу. Опасное возбуждение мчащегося Зевса вызывало трепет у Ариэль.

Ее волосы развевались на ветру, она получала огромное удовольствие от таких прогулок.

Ариэль плотно сжала губы. Возбуждение от скачки на великолепном жеребце арабских кровей нельзя сравнивать с деликатным соотношением дружбы и уважения, которое женщина испытывает к мужчине. Хорошо организованный брак, искусно контролируемый день за днем, требует холодной логики и расчета.

В присутствии Тадеуса было гораздо удобнее. Ее мысли блуждали, но когда она увидела Люка, внутри что-то задрожало и потеплело. Ариэль прижала руку к животу и подумала, что это из-за наспех съеденного завтрака. Рука Люка лежала на мощной шее коня, поглаживая гладкую шкуру. Ариэль не могла отвести от него взгляд.

В горле пересохло и губы. казалось, горели, когда она вспомнила его жадный поцелуй. Ариэль закрыла глаза. Лечь с Люком в постель невозможно.

Она подняла веки, рассматривая стройную фигуру, шагавшую рядом с упряжкой.

Рот мужчины был красив, изящно очерчен, мучительно притягателен.

Она нахмурилась. У Тадеуса тонкие губы, это настоящая мужская черта.

Губы же Люка совсем непохожие, но такие нежные, теплые, ласковые, могли свести с ума кого угодно.

Она резко вздохнула, вспомнив сильное, мужское тело, отделенное от нее только тонкой ночной рубашкой. Ариэль попыталась прогнать тупую боль внутри себя и стала рассматривать зеленую прерию, фургон перед упряжкой, все что угодно, только бы не видеть прямую спину Люка.

— Я сказала, что Люк — интересный мужчина. Один из тех, кто держит свои обещания. Ты знаешь, он везет Лоренцо ребенку бедной, умирающей женщины. Нелегкое дело, учитывая, что кот царапает Люка при каждой возможности… Все таки он решил исполнить до конца начатое. Дети любят Люка и мистера Спама, — произнесла Глэнис, ее глаза засверкали. Словно в ответ, Лоренцо истошно замяукал в своей клетке. Он просунул лапу между прутьями и зашипел на цыплят в соседнем ящике.

Глэнис тем временем продолжала:

— Тадеус не тот человек, к которому тянутся дети. Я не помню, чтобы он позволил ребенку повалить себя на землю, как это делал Люк с Тимми вчера вечером… Странно, — она посмотрела на фургон, ехавший прямо перед ними. — И я никогда не видела, чтобы Тадеус смотрел на тебя так, как Люк прошлым вечером. Будто он изголодался по тебе. Довольно интересная картина, когда он лежал, поверженный Тимми.. его глаза просто пожирали тебя, в них был особый хищный блеск.

— Прекрати, Глэнис. Ты, как всегда, сплетничаешь, — натянуто сказала Ариэль.

— Конечно, — беззаботно согласилась Глэнис. — Я нашла странным, что, когда ты проходила мимо места их игры. Люк схватил тебя за щиколотку. Забавная борьба за превосходство, должна я сказать… Ты со своим свирепым нравом рыжеволосой левши, и Люк, поддразнивающий тебя.

Ариэль отогнала смущающее воспоминание о ласковом прикосновении Люка.

— Его многочисленные комплименты кажутся мне странными. Как это утверждение о моих волосах. «Освещенный солнцем шелк цвета меди», да уж. Без сомнения, он мастер по издевательствам. Люк всего лишь щеголь, пытающийся покорить кого-нибудь, или надоедливый мальчишка…

Брови Глэнис поползли вверх. — Правда? У него уже пара седых волос и, наверняка, опыт с женщинами равный его возрасту. Он один из самых мужественных людей в караване, вместе с мистером Сиамом, конечно. Я слышала, мистер Смитсон дал указание Вильсону оставлять Люка и тебя наедине, если вы решите отдалиться от лагеря. Ведь у вас период ухаживания. Смитсон чувствует, что охотники могут достойно встретить любое бедствие. Моя дорогая, такое впечатление, что у тебя уже есть поклонник, готовый прервать твое вдовство, как мило. Ариэль сжала поводья в левой руке.

— Есть обстоятельства, не позволяющие разрешить спор между Люком и мной. Но я намерена расставить все по своим местам как можно быстрее.

Бидди выглянула из-за матерчатой перегородки фургона. Она расправляла платье, сидя на сундуке с товарами, которые просил взять Смитсон. Бисерные бусы, носовые платки, голубой ситец и синий сатин лежали аккуратно запакованные вместе с разнообразными яркими женскими украшениями. Все это пригодится для торговли с индейцами. В глубине фургона Салли отдыхала на перине, тихо читая «Справочник для хороших жен». Мэри 0'Фленнери укачивала, завернув в шаль, Брианну, которая опять проснулась.

— Люк — боец, и черный мужчина такой же, — спокойно заявила Бидди, ее взгляд упал на бывшего раба. Он шел в стороне, гордо подняв голову. На нем была темная куртка и штаны, поверх плечей накинут красный шерстяной плед. Лидия попросила его подержать корзину, и он отчужденно нес ее, пока девушка срывала листья каких-то сухих растений.

— Омар происходит из знатной семьи Зулу. Так говорила ему мать, но он забыл все остальное. Я слышала об африканских князьях, и хотя он не знает язык банту, он потомок королей великого народа. Если бы он был в своей стране, они стояли бы перед ним на коленях. Я думаю в мистере Люке тоже течет великолепная кровь. Держу пари, есть женщины, которые хотят его со страшной силой.

— Я достаточно наслушалась о Люке, Бидди, — медленно, сквозь зубы проговорила Ариэль. Она попыталась сменить тему. — Эти юбки ужасно путаются в колесах фургона, даже когда поднимаешься с удобной опоры.

— Гм, — задумчиво промычала Глэнис. — Они не должны были так ужасно путаться, когда Люк поднял тебя прямо на сиденье. Моя дорогая, тебе надо было видеть свое лицо, ты выглядела совершенно ошеломленной.

— Но, Ариэль… мэм. Женщина в безопасности с рыцарем у своих ног… в своей постели, — поддразнила Бидди, широко ухмыляясь. — Что мистер Люк умирает от желания оказаться в вашей кровати, так это уж точно, мэм. Скоро он захочет сделать вам ребеночка. Все эти бедные одинокие женщины без мистера Люка…

Ариэль закрыла глаза и сосчитала до десяти, пока Глэнис отвлекла Бидди, попросив проверить кастрюльку с маслом, сбитым Марией к обеду.

— Да, — поддразнила Глэнис, пригнувшись к Ариэль. — Все эти бедные одинокие женщины. Дочка французского фермера в восторге от Люка. Она не сводит с него глаз.

— Глэнис. Может быть, нам надо сменить ;тему, — настоятельно предложила Ариэль. — Может, мы поговорим о скрытых взглядах на тебя мистера Сиама и открытом интересе мистера Смитсона к твоей персоне. Такое впечатление, что два джентльмена очень интересуются тобой.

Глэнис приоткрыла рот и озадаченно уставилась на Ариэль, которая не смогла сдержать хихиканье.

До наступления сумерек фургоны поставили г крут, развернув дышлами наружу. Упряжь каждой повозки связали с соседской, получились небольшие загоны для скота, предотвращающие воровство ночью. Сейчас животные паслись на молодой траве под присмотром мальчишек.

Ариэль встала и потянулась. После дня пути ломило спину и руки. Женщины готовили лагерь, доили коров. Майя ткнулась мордой в спину Ариэль, прося сладкого. Ариэль засмеялась и сдвинула на затылок свою шляпу. Она достала из кармана кусочек сушеного яблока.

— Да, моя красавица, ты хорошо поработала сегодня. Этот непослушный Зевс укусил тебя. Не обращай внимания. Я поговорю с ним. Думаю, сейчас нам надо пойти погулять, чтобы ты пощипала травку в стороне от остальных, — она прислонилась к лошади, положив голову на мощную шею.

Ариэль подпрыгнула, когда холодный палец скользнул под рукав платья. Люк стоял совсем рядом с ее спиной. Удивленная мягкой лаской, она замерла в нерешительности. Его рука гладила ноющую поясницу, и Ариэль с трудом сопротивлялась желанию отдаться чудесному утешению. Она закрыла глаза, выпрямила спину и приготовилась отстраниться. Ариэль слишком устала, чтобы препираться с ним. Но в следующее мгновение Люк легко поднял ее, посадил на спину Майи и сам вспрыгнул сзади, обхватив руками тонкую талию в тот момент, когда она хотела ударить его. Люк наклонился и прошептал:

— Позволь мне позаботиться о тебе. Ты слишком устала. Было опасно засыпать с вожжами в руках.

Она сдержанно отодвинулась от него, но теплота сильного мужского тела была слишком соблазнительна после долгого дня на жесткой скамейке фургона.

— Я плохо спала прошлой ночью, гадая, как избавиться от вас, а вы позволяете такие вольности по отношению ко мне, — резким тоном отчеканила Ариэль, когда миссис Поттер и другие жены переселенцев стали с любопытством поглядывать в их сторону.

Ариэль понизила голос. Она дрожала от ярости на Люка и на себя за то, что хотела отдохнуть в его объятиях.

Она не была слабой женщиной и не нуждалась в заботе, тем более от мужчины, который требовал, чтобы она ложилась с ним каждую ночь.

— Как может этот человек, так оберегавший мать и сестер, вести себя подобным образом? Где ваши приличия?

Смитсон прервал разговор с Сиамом и стал задумчиво взъерошивать бакенбарды, глядя, как Люк прикосновением коленей понукает огромную кобылу. Остальные пять лошадей послушно следовали по пятам, идя легким шагом за своей хозяйкой. В сгущающихся сумерках ветер холодил Ариэль, хотя озноб бил только от прикосновения рук Люка, поймавших ее в капкан. Она попыталась освободиться и услышала его мягкий смех, он нежно ущипнул ее за мочку уха.

— Когда мужчина ждет свою брачную ночь, которая все никак не наступит, возможно, его поведение кажется немножко легкомысленным.

Глаза Ариэль расширились, ей это уже надоело. Она слишком хорошо осознавала, что Люк непозволительно прижимается к ней, что его сильные бедра сжимают ее дрожащее тело, отделенное от него всего лишь несколькими юбками,

— Это нечестно, — прошипела она сквозь зубы, отказываясь повернуться.

— Мы только играем комедию на время путешествия. Вы мой служащий.

— Служащий? — лицо Люка окаменело, под? смуглой кожей заходили желваки.

— Ну… да. И теперь. Люк, если вы собираетесь ехать и дальше с нами, до развода, конечно, мы должны оговорить оплату вашего труда…

Его руки напряглись, еще больше прижимаясь к Ариэль.

— У меня есть копия нашего брачного свидетельства. Сиам попросил ее у священника. Тебе теплее? — спросил он, вытягивая шпильки из прически Ариэль и распуская волосы.

С тихим стоном наслаждения Люк уткнулся подбородком в ее голову. Он провел носом по мягким кудрям и глубоко вдохнул.

— Моя маленькая тигрица. Ты сильная женщина. Позволь мне обнимать тебя, отдохни.

— Я не совсем счастливая женщина, — отчетливо произнесла Ариэль, когда лошади начали щипать свежую траву в стороне от лагеря. Она отстранилась от теплоты его тела. Эта прогулка с Люком — отличный момент, чтобы четко определить отношения между ними. Невысокий холм закрыл их от каравана.

— Я узнала сегодня, что вы говорили мистеру Смитсону об ухаживании за мной… Вы станете открыто заниматься этим. Сегодня днем слишком много внимания было уделено вами моей скромной персоне. Мужчинам не свойственно быть такими внимательными. То, как вы смотрите на меня… ваш взгляд почти… первобытно-дикий, — уколола она.

— Словно вы можете… укусить меня. В конце концов, я добропорядочная старая дева.

— Но я действительно ухаживаю за тобой, моя голубка… Это естественно для мужа, — просто ответил Люк, соскальзывая с лошади. Он поморщился, когда его нога коснулась земли. Прихрамывая, он сделал пару шагов и протянул руки к Ариэль.

— Мужа? — повторила она отчаянно, как только увидела его боль, напомнившую о болезни. Она вдруг обнаружила, что снята с лошади и сжата длинными, теплыми руками. Попытка освободиться только приблизила ее к нему. Лошади окружили их, защитив от сильных порывов ветра и придав положению мужчины и женщины интимный оттенок.

Потом Люк наклонился к ней, теплое дыхание коснулось ее щеки.

Его рот был требовательным; руки обвились вокруг, напрягшееся тело стремилось к ней.

Ариэль почувствовала жар и голод, пронзающие мужчину, нетерпение сильных рук. Потом ее губы раскрылись, и язык ощутил глубокий поцелуй Люка. Забывшись от сильнейшего желания, Ариэль ступила в огонь. От наслаждения согревалось тело и подкашивались ноги. Она повисла на его плечах, чувствуя под пальцами упругие мускулы.

Рука Люка скользнула между ними, поглаживая пуговицы на лифе платья. Сердце Ариэль сильно забилось от прикосновения к груди. Пальцы опытного охотника нежно искали набухший сосок.

Ариэль попыталась закричать, оттолкнуть его. Вместо этого она зацепилась за него, словно Люк стал ее миром. Его жар переливался в ее тело, наполняя его, давая новую энергию, одновременно утоляя и разжигая сексуальный голод, терзавший Ариэль. Люк покусывал ее нижнюю губу, тихая боль еще больше возбуждала женщину.

Она изнывала, горела, жаждала. Большая рука Люка раздвинула вырез на платье, шерстяную кофточку и тонкую рубашку и нашла нежную грудь.

Ариэль задыхалась, находясь на вершине чувственного наслаждения, и вдруг поняла, что ее ноги оторвались от земли. Губы Люка обжигали белую кожу вокруг маленького затвердевшего соска. Ариэль вскрикнула, жар начал пульсировать внизу живота.

Она чувствовала его горячее лицо на своей коже, ветер облепил длинные юбки вокруг подкашивающихся ног. Она снова вскрикнула, когда глубоко внутри ее тела напряглись маленькие мышцы, и нахлынула волна удовольствия.

Люк прижал ее ближе к себе, успокаивая мягкими, ласковыми поцелуями, которые облегчали тупую боль разгоряченного тела.

Ариэль вздрогнула и отступила назад, неуверенная, что ноги смогут удержать ее без поддержки Люка. Она решила установить твердую дистанцию между ними и вытянула вперед руку, когда он попытался подойти ближе. Смуглая кожа натянулась на его высоких скулах, глаза потемнели, в них появились обещания, которые она не понимала.

— Вы прекратите эту… игру сию же секунду, Люсьен, — хрипло прошептала она дрожащим голосом.

— Люсьен, — с акцентом повторил он, словно снимая с ее губ. — Ни одна женщина не произносила мое имя так, как ты.

Ариэль облизнула нижнюю губу и почувствовала вкус Люка. Он положил руки к ней на грудь, снимая напряжение нежными ласками.

Ошеломленная прикосновениями, которых она никогда не знала, Ариэль смотрела вниз на его руки. Длинные смуглые пальцы заботливо разглаживали рубашку и застегивали платье. Прежде чем она опомнилась от близости. Люк мягко улыбнулся, рассеивая все тревоги.

— Теперь я знаю, — кончиком пальца он нежно провел по пухлой нижней губе Ариэль, — моя жена — девственница, надеюсь, что не надолго.

Он взял ее дрожащие руки и наклонился, целуя ладони. Его движения были полны благоговения. Ариэль смотрела, как ветер треплет длинные черные волосы, безнадежно старалась собраться с мыслями; надо построить их в логическом порядке и обрушить на него, пользуясь языком, который промывает мозги даже морским капитанам. Она сглотнула слюну и попробовала:

— Вы нарушили всякий этикет…

Теплая рука Люка обвилась вокруг ее шеи, большой палец гладил щеку. Ариэль высвободилась, пригладила волосы и озабоченно посмотрела на лиф платья.

— Думаю.. — начала она осторожно, — вы действуете быстро и берете то, что хотите.

— Беру то, что мы оба хотим, — мягко поправил он, скользя по кудрям.

Она заметила чувственный изгиб его рта. Губы Люка немного припухли от страстных поцелуев.

— Только не я, — решительно произнесла Ариэль, отступая на шаг назад. — Вы не мой суженый.

Она скрестила руки за спиной. Взгляд Люка жадно упал на корсаж и две маленькие точки, явно обозначившиеся через одежду. Дрожащими руками Ариэль плотно завернулась в шаль.

Люк похлопал по мощному крапу Майи, его лицо замкнулось, серые глаза мерцали под темными ресницами. Иссиня-черная прядь волос скользнула по щеке и закрыла тяжело бившуюся на шее вену.

— Ваши планы связаны с другим? — спросил он опять мягко.

Ариэль решительно сжала губы. Когда придет время, она сунет под высокомерный нос Люка изысканные, строгие манеры Тадеуса.

Ариэль заставила себя отвести глаза от открытого выреза его рубашки, где на темной коже вились черные волосы. Её взгляд, казалось, застыл на маленькой пульсирующей жилке.

Она попыталась думать о джентльменском подведении Тадеуса. Затем, глубоко вздохнув, поняла, что Люк смотрит на ее рот.

— Прекратите глядеть на меня, словно вы голодный ястреб, который караулит жирную полевую мышь, чтобы побыстрее сожрать, — отрывисто приказала Ариэль, с любопытством следя, как рука Люка поглаживает бок кобылы. — Наемному рабочему совершенно не подобает вести себя подобным образом.

Его рука приостановилась.

— Мужу, миссис Д'Арси, — поправил он. — Если вы желаете, я могу показать Смитсону брачные бумаги.

— Я полагаю, что некоторое время вы будете поступать, как мой служащий, повинуясь моим приказаниям. Я плачу хорошо…

Ее остановил мрачный взгляд Люка.

— Вы можете переборщить и отпугнуть свою удачу, миссис Д'Арси, — спокойно проговорил он. Голос с акцентом был слишком мягок, поэтому опасен.

— Да. Хорошо, я поработаю над договором о ваших услугах, когда у меня будет время.

— Услугах? — Люк холодно улыбнулся. — Мужу щедро платят за его… услуги.

Рука Ариэль потянулась к горлу, словно чтобы успокоить бешеное сердцебиение. Она откашлялась, попятилась назад и чопорно повернулась.

Ариэль возвращалась в лагерь в сопровождении своих лошадей. Она дрожала, шляпа скрывала лицо, когда она нагнулась открыть цепь между фургонами.

— Заходите, — приказала Ариэль, и огромные лошади покорно присоединились к остальным животным.

Она выпрямилась, рядом стоял Смитсон.

— Прекрасный вечерок, не правда ли, мадам? — весело спросил он. Его взгляд перескочил на Люка, который посадил Лиона на плечи и направлялся к лагерю.

— Тихий, — покорно ответила Ариэль, молясь, чтобы ее губы не были красными от поцелуев Люка. Она не осмелилась опустить глаза на застежку платья, чтобы проверить, не расстегнуты ли пуговицы….

— Легкий день был сегодня, — продолжай приставать Смитсон, пыхтя трубкой. — Невозможно сказать, как я был счастлив видеть ваших огромных лошадей в упряжке. Фантастические бестии! Вот это картина, когда такая тростинка, как вы, водит их по кругу. Но почему вы думаете, что они выдержат путешествие? Может, мне послать Люка за настоящей упряжкой волов?

— Мои лошади отличной породы, — бросила Ариэль, засовывая локоны, которые распустил Люк, обратно под шляпу. — Их ум и жизненная сила несомненны.

Смитсон недоверчиво фыркнул, его глаза стали следить за Глэнис.

— Проворная женщина, эта Глэнис. Спокойная… настоящая вдова. Пока Люк гулял с вами, она следила за лагерем. Ужин уже готов. Еду приготовили вчера. У дам будут довольно тяжелые времена, придется готовить позднее. Они пригласили Вильсона и меня за общий стол, выстирали и починили нашу одежду. Старый холостяк, вроде меня, ценит подобное.

Ариэль натянуто улыбнулась, когда Лидия достала из корзины травы и принялась показывать их Люку. Лидия сияла, словно нашла золото, а Люк изучал корешки и кивал головой.

Дочка французского фермера направилась в его сторону неся в руках большую кружку. Лидия, счастливая от своей дневной добычи, пошла с корзиной к лагерю.

Юбка француженки обвилась вокруг длинных ног Люка, когда она протянула ему кружку.

Затаив дыхание, Ариэль не могла отвести глаз. То, как он интимно склонился над белокурой головкой француженки, и то, как они улыбались друг другу, больно ударило Ариэль. Тихий смех Люка переплетался с веселым говором девушки, радостно разносясь в ночном воздухе.

Пальцы Ариэль сжались, словно охватили рукоятку фехтовальной рапиры. Она не ревновала, ни капельки. То, что волосы девушки были аккуратно заплетены вокруг головы, в противоположность непокорным кудрям Ариэль, не имело ни малейшего значения.

Люк, без сомнения, был распутником, как она и предполагала. Прикасаясь своим горячим ртом к груди, он вытворял всякие неприличные вещи с ее телом.

— Собака. Наживка для акул, грубиян. Бабник, — бурчала она, отворачиваясь в сторону.

Ариэль пообещала себе. что если Люсьен Наварон Д'Арси хотя бы прикоснется к ней снова, он лишится своих пальцев.

Позже вечером мелодия дудочки Тимми плыла над лагерем, ветер разносил звуки, которые были похожи на плач.

— На днях мы увидим бизонов, и я не могу выразить, как я рад, что у нас есть опытные охотники. В прошлом году фермеры испугались большого стада, и эти зверюги едва не затоптали нас, сломав фургон.

— Я нахожу преимущества в том, чтобы иметь опытных мужчин в караване, мистер Смитсон.

Ариэль поборола горячую волну, накатившуюся на нее. когда Люк улыбнулся ей. Это была медленная, интимная улыбка. Ариэль поджала губы, вспомнив его умение ловко расстегивать ей платье, а потом флиртовать с аккуратно причесанной француженкой.

— Я не сомневаюсь в опытности Люка, — произнесла она мрачно.

— Возможно, вы решитесь расстаться со вдовством, миссис Д’Арси, — осторожно сказал Смитсон, выбивая трубку о железный обод фургонного колеса. — Похоже, что Люк положил на вас глаз. Женщина должна быть замужем и заботиться о мужчине. Я вижу, что вы не равнодушны к нему.

Это замечательно наблюдать, как мужчина ухаживает за женщиной, а она краснеет, как вы сейчас. Заставляет такого старого бизона, как я, фантазировать. Нет нужды просить моего одобрения, мадам. Люк — отличный мужчина. Он уже показал себя сегодня во время переправы через реку. Фургон Джонсонов унесло бы течением» если бы Люк не вспрыгнул на спину того упрямого вола. Он принял быстрое решение.

— Да, — хмуро согласилась Ариэль. — Люк очень быстро ориентируется в обстановке.