Римская дорога совершенно не предназначена для передвижения повозок, или повозки Римской эпохи отличались от нынешних. Римляне — парни хорошие, но уж очень любили пешком ходить, и дороги их предназначались для пешеходов. С повозкой Робину пришлось расстаться, товарищи высмеяли Робина за жадность. Сундуки, полные белья и одежд полетели в огонь. Себе Робин оставил только ценные вещи. Пришлось поделиться с Гийомом, не без этого. Сам командир в свою очередь делился со своим господином. Таковы правила.
Робин долго мучился, не решаясь сообщить о золоте с серебром, но страх пересилил жадность. Пришлось опять делиться. Но то, что осталось ему — вполне приличная сумма. Если везение не оставит Робина, то вернется он в Англию состоятельным человеком.
После обеда трубач протрубил сигнал, и колона свернула с дороги. Сир Ральф получил задание разведать местность к западу от движения основной массы войск. По пути им повстречались сожженные деревеньки, и дымящиеся развалины мельницы. А дальше пошла безлюдная область. Только повернув на юг, они вступили в не затронутые войной селения. Крестьяне все в страхе разбежались, побросав добро и продовольствие, укрывшись в ближайших городах и замках. Сир Докси, следуя приказу принца, велел поджечь безлюдные селения. Вино солдаты вылили на землю, а запасы продовольствия просто уничтожили.
Один раз, какой-то дворянин собрался дать им отпор, но сир Ральф не стал ввязываться в драку, дав команду отступить. Улучшив момент, часть его людей укрылись за изгородью, а отряд англичан проследовал дальше по дороге. Вдоль нее с обеих сторон шли густые зеленые изгороди, а сама дорога шла под уклон, прямой стрелой спускаясь с холма.
Вместе с рыцарем в засаде засели все его оруженосцы. Робину выдали копьё, с которым он с трудом мог справиться. Тяжелое, зараза. Отряд французского дворянина, промчался мимо, не заметив засады. Малая ширина дороги не позволяла им атаковать англичан широким строем, они шли колонной по три человека в ряд.
Робин сквозь кусты успел подсчитать количество промчавшихся мимо врагов. Всего девять человек, причем, бацинеты на голове, только у передней шеренги, у остальных простые каски.
Французы атаковали, выкрикивая девиз своего господина. Гильом не растерялся, он приказал немедленно остановить повозки, и выпрячь лошадей, но солдаты не успевали повернуть последнюю телегу. По приказу старшего, они отступили за третью повозку, ее солдаты, идущие впереди колонны, успели развернуть поперек дороги.
Всадники втиснулись в узкое пространство между изгородями и телегами, и застряли там. Копья им пришлось бросить.
Маленький конный отряд сира Ральфа ударил с тыла. Англичанам также пришлось бросить копья, сир Докси выбил своим копьем из седла своего противника, а Робин промахнулся с ударом и сам вылетел из седла. Образовалась такая свалка, где в ход пошли кинжалы. Англичане побеждали, французам оставалась только умереть или сдаться. Их предводитель предпочел последнее.
Сир Ральф в этой мелкой стычке потерял двоих людей. Один получил легкое ранение, наконечник копья скользнул по его руке, а второму не повезло — копье француза проткнуло его насквозь. Робин получил легкие ушибы. Никто не заметил его неловкости, падая, он налетел на французского латника, повалив его на землю. Все посчитали, что Робин смело напал на своего врага, и взял его в плен. Он удостоился похвал от Гильома и даже сам сир Ральф похвалил своего оруженосца за отчаянную смелость.
Два благородных рыцаря мирно беседовали, обсуждая размеры выкупа. Потом, они вместе поехали в усадьбу пленника. Люди сира Ральфа последовали за своим господином, уложив в повозку раненного в стычке французского латника.
Дом рыцаря представлял собой большое одноэтажное здание из дикого камня. Рядом с ним стояли хозяйственные постройки. Англичан разместили во дворе. Для них слуги хозяина накрыли стол под открытым небом. Француз не поскупился на угощение, еда простая, но сытная, и много вина. Что еще солдату надо для счастья? Обижать французских крестьян, нашедших укрытие в усадьбе своего господина, сир Ральф строго-настрого запретил. Робину было не привычно видеть такое мирное соседство, он искренне не понимал мотивы поступков своего господина. Не далее, как утром, они дотла спалили жилье этих крестьян, а теперь, их пальцем не тронь. Не понятно.
Благородные господа разместились дома. Пленник за обильным обедом окончательно договорился с сиром Ральфом о сумме выкупа за себя и своих людей. Сумма была выплачена в половинном размере, остальное француз обещал уплатить на следующий год. Он дал слово не участвовать в войне до окончательного расчета с сиром Ральфом. На том благородные господа и порешили.
После обеда англичане стали собираться в дорогу, оставив своего убитого на попечение французов. Хозяин поместья пообещал похоронить убитого по христианскому обычаю.
Француз проводил своего гостя до границ своей земли, рыцари на прощание наговорили друг другу любезностей.
Англичане по пути сожгли еще две деревни, оставляя за собой поднимавшиеся высоко к небу черные столбы густого дыма. Крестьян в селениях не обнаружилось, они успели бежать, побросав пожитки.
Сир Ральф вел свой отряд по узкой дороге, идущей вдоль кромки хвойного леса к крепости Эстан. Обычный средневековый замок стоял на самой дороге, и обойти его стороной не представлялось возможным, с одной стороны замка стоял густой лес, а с другой стороны тянулись виноградники.
Граф Уорвик не захотел оставлять крепость у себя в тылу. Мелкие отряды французских дворян уже дважды нападали на людей графа, когда они разоряли эти земли. Все нападения англичане отбили, и даже захватили одного вражеского сержанта в плен. Он рассказал, что в замке собрались все вассалы сеньора д’Эстанга, полные решимости оборонять замок.
Большой, прямоугольный формы каменный сарай высотой около пяти метров, возвышался над самой дорогой, проходившей у подножья крутого склона, на вершине которого стоял замок. По бокам этого гигантского сарая совсем недавно построили две круглые башни, далеко выступавшие вперед. С башен отлично простреливалось все пространство перед замком. Довершал конструкцию каменный мост над дорогой. Сразу за мостом вдаль уходила старая римская дорога, по которой пришли солдаты графа Уорвика.
С противоположной стороны холма, где склон был пологим, прямо к зданию примыкала квадратная шестнадцатиметровая башня. Вход в замок с этой стороны — только через узкие ворота в башне, через которые едва проедет повозка. Рва перед башней не было, да и не нужен он был, так как в низине находилось вытянутое вдоль стен замка озеро, через которое переброшен еще один мост, только деревянный. На той стороне озера, недалеко от берега стоял городок, центром которого являлась большая каменная церковь и рыночная площадь неподалеку от неё. Основные силы графа Уорвика уже захватили город, и блокировали замок, готовясь к штурму. Ждали подвоза штурмовых лестниц, а тем временем солдаты собирали хворост и связывали его в толстые пучки.
Люди сира Ральфа незамедлительно подключились к работе.
— Говорят, что штурм назначен на сегодня, — поделился услышанными новостями бывший торговец рыбой Уолт, связывая обрезком веревки вязанку хвороста.
— Страшно-то как, — Николас бросил быстрый взгляд на командира и, понизив голос, продолжил. — Еще говорят, что тут, мы свои головы сложим. Были бы орудия у нас, то другое дело, а так… — он на минутку замолк, выжидая пока командир не пройдет мимо и признался. — Боюсь я.
— И я боюсь, — честно признался Уолт.
— Хорошо Брюхотыку, у него бриганда есть, и каска отменная, — позавидовал товарищу Николас.
— Надо будет раздобыть себе такие же, — мечтательно произнес Уолт.
— Пошевеливайтесь! — Гийом торопил своих людей, так как рыцарь велел ему быть готовым штурму уже сегодня.
В лагере началась суматоха. Объявили приказ вооружаться и строиться в колонны.
Робину и его друзьям не повезло. Отряд сира Ральфа отправился с отрядом борона Клиффорда. Вместе с ними шли гасконцы на службе короля. Англичанам пришлось вновь продираться сквозь густой непроходимый лес, что бы обойти замок стороной. В сумраке леса, где не видно солнца и все деревья похожи, легко можно заблудиться, но вел отряд местный проводник.
Лошадей им пришлось вернуть обратно, так как в лесу помимо старых поваленных деревьев, полно рукотворных ловушек. После того, как три лошади переломали себе ноги, барон повелел отвести коней назад. Дальше шли пешком. Солдаты устали от тяжелого перехода, ведь шли они в полном облачении и несли на себе запасы стрел, арбалеты, и вязанки хвороста.
Робину пришлось вдвойне тяжелей, помимо своего оружия, он нес огромный топор сира Ральфа. От укусов мошкары не было спасения, ведь руки-то заняты. Когда они вышли из леса Робин находился на грани помешательства. Лицо, уши, затылок, голова невыносимо чесалась, и этот зуд от укусов сводил с ума не только Робина. Один из солдат, бросил на землю свою поклажу и упал, катаясь по траве, раздирая лицо ногтями.
А барон даже не остановился, он упрямо шагал по широкому лугу к городку. Сир Ральф держался рядом с ним и, Робину ничего не оставалось делать, как поспешить за господами.
Солдаты вновь построились в колонну, еле волоча ноги, они шли вперед, надеясь получить отдых в городке. Но там их ждало разочарование. Барон Клиффорд повел людей к крепости, в городе к ним присоединились отряды гасконцев, занявшие город еще с утра.
Солдаты, обозленные тяжелым переходом через лес и быстрым маршем через луг, голодные, грязные и уставшие, мечтали только об отдыхе.
Барон лично выстроил колонны для атаки на замок. Солдаты недовольно ворчали, из задних рядов даже выкрикнули, что на штурм они не пойдут, пока как следует не поедят, и не отдохнут в полной мере.
Сир Роджер не стал выяснять, кто этот смельчак. Он велел посмотреть назад в сторону города.
Робин обомлел. Город пылал. Этот сумасшедший барон велел поджечь город! Вино, еда, ночлег — все пошло прахом, все поглотили языки яркого пламени!
— У-уууууу, — протяжно завыл Уолт, глядя на пожар.
— Не вой, нет там ничего — резко бросил ему Гильом, и пояснил, показывая на гасконцев. — Где побывали эти парни — там дохлой крысы не найдешь.
— Солдаты! — громко выкрикнул барон. — Солдаты! Вы устали! Там, — он махнул рукой в сторону замка. — Там вас ждет сытная еда и вино. Там — долгожданный отдых! Все, что нужно — это пройти сквозь замок до нашего лагеря. Там вы найдете отдых! Вперед!
Барон закончил свою пламенную речь и пошел на приступ, совершенно не оглядываясь назад. Следом за ним пошли его оруженосцы и простые латники. Лучники заранее расположились на флангах, и стоило знамени барона тронуться с места, как они начали массированный обстрел замка.
Сир Ральф шел рядом с бароном, с правой стороны от него. В первой шеренге шли только рыцари, за ними следовали оруженосцы и с дюжину лучников. Рыцари вступили на мост, который гасконцы не смогли утром захватить, но весь день не позволяли врагу его разрушить. Гарнизон предпринял несколько попыток отбить мост, но все они закончились неудачно. Поджечь его у них тоже не получилось, так как гасконцы моментально тушили огонь. Французским арбалетчикам ничего не оставалось, как занять позицию напротив моста и попытаться задержать колонну атакующих англичан.
По команде барона, вперед выступили оруженосцы со щитами. Робину приходилось держать щит в одной руке, а второй удерживать топор рыцаря. Арбалетный болт впился в щит, пробив древесину насквозь. Толстый короткий четырехгранный наконечник остановился прямо перед носом Робина. Второй болт не смог пробить щит, застряв в древесине. Щит сразу потяжелел, и удерживать его одной рукой стало затруднительно. Робину очень хотелось бросить щит и бегом рвануть к арбалетчикам, что бы изрубить их на куски, но громкий окрик барона остановил порыв оруженосцев.
— Держать строй!
— Сам держи, — огрызнулся Робин по-русски.
Еще один удар в щит, сбил Робина с ритма. Щит стал совсем неподъемным, и тут по нему часто забарабанили вражеские стрелы, к арбалетчикам из замка подошли на помощь лучники.
Они стояли под обстрелом целую вечность. Рука затекла, и Робин одержим, был только одной мыслью — не уронить щит. Вдруг, с площадки на башне, выстрелили из огромного самострела. Робин, цепенея от ужаса, наблюдал за полетом снаряда, понимая, что снаряд летит в него! И ничего не мог сделать, он оцепенел, застыв каменным изваянием. Огромное копье вонзилось в щит оруженосца, стоявшего рядом с Робином. Здоровенная дура расколола щит, как щепку, прошила насквозь солдата, и вырвала его из строя, утащив за собой.
Место погибшего занял простой латник, прикрывающийся вязанкой хвороста. От стрел и болтов хворост защищал не хуже щита.
В штанах у Робина стало тепло и мокро.
— О-оо! Запашком повеяло! — обычно звонкий голос Уильяма Сноу, молодого оруженосца сира Ральфа звучал приглушенно из-под железной каски.
Робину стало обидно, забрало бацинета скрывало ухмылку насмешника, но воображение Робина нарисовало картинку ехидной улыбки Уильяма.
— Ничего, отстираешь потом, — парень вовсю забавлялся над товарищем. — Если жив останешься, — и тут он откровенно заржал над своей шуткой.
Как ни странно, но его насмешка позволила Робину пересилить страх. Он перестал думать об обстреле, сосредоточившись на обгаженных штанах.
Робин не мог видеть, как колонны полностью перешли мост, разделившись на две части. Он чуть было не проворонил приказ барона, но на автомате повторил движения своих товарищей. Первая шеренга опустилась на колено. Через их головы лучники барона и рыцарей начали перестрелку с вражескими стрелками, а когда им пришли на помощь остальные стрелки, спешно выстроившиеся на флангах, то арбалетчики врага побежали. Их догнали английские стрелы.
Трубач сигналил атаку. Первая шеренга расступилась, пропуская рыцарей вперед, за ними шли знаменосцы и избранные оруженосцы.
Стрела, прилетевшая из башни, пробила железо бацинета знаменосца барона, ее наконечник застрял в лобной кости. Знаменосец ухватился за голову, вопя от страшной боли, бросил древко, но падающий баннер тут же подхватил другой оруженосец, и вновь знамя барона с родовым гербом Клиффорда гордо реяло над головой атакующей колонны.
Робин на ходу поменял щит, спеша догнать господина. Рыцари шагали как на параде, наплевав на обстрел вражеских стрелков. Доспехи позволяли им игнорировать стрелы. Оруженосцы прикрывали рыцарей с боков — стрелы очень опасны для рыцаря, если они летят не прямо в грудь, а в бок.
Робин бегом догнал рыцарей, торопясь занять свое место в строю. На что рассчитывает барон, ведя людей на приступ замка, не имея за душой ни единой лестницы?
Лучники вскоре остановились, приотстав от штурмующих колон. Они на ходу построились клином, и массированным обстрелом подавили вражеских стрелков, давая возможность солдатам подойти к стенам замка. Сир Ральф вооружился своим топором и, на пару с бароном, рубил ворота башни. Остальные рыцари разошлись по сторонам, занявшись двумя маленькими калитками в стенах замка. Солдаты стояли в ожидании, в двух метрах от стены, в мертвой зоне. Подходить ближе они опасались. Лучники и арбалетчики рыцарей вели обстрел бойниц, через которые защитники пытались обстреливать солдат.
Створка ворот башни, усиленная железными полосами, не поддавалась ударам громадных топоров. Тогда барон вернулся к первоначальному плану. Башню обложили хворостом со всех сторон и подожгли. Сквозь дым и огонь не видно стен, лучники перестали стрелять и отошли назад пополнить запасы стрел. Солдаты переминались с ноги на ногу, ожидая дальнейших приказов. С противоположной стороны замка доносились звуки труб и громкие крики солдат. Граф трубил отход, его солдаты не смогли взять замок.
Робин опустился на колени, стоять совсем не было сил. Вдруг, его взгляд остановился на странном человеке, размахивающим белым полотнищем на верхушке круглой башни. Клубы дыма временами полностью скрывали его, но резкие порывы ветра относили дым в сторону, и тогда его фигура становилась отчетливо видна на фоне синего неба.
— Сир, — радостно закричал Робин, указывая на человека на башне. — Они сдаются!
— Они сдаются! — радостная весть разлетелась во все стороны, английские солдаты очень бурно выражали свою радость.
Робину приспичило отлучиться. В лагерь в его положении соваться не стоило — засмеют, следовало привести себя в порядок. Сделать это ему представлялось лучше всего вдалеке от чужих глаз, Робин незаметно покинул строй, направляясь к берегу озера. Он предпочел отойти подальше, но слишком далеко забрел, ища удобный спуск к воде. Густой кустарник никак не кончался, и Робин решил спуститься в ложбину, надеясь найти там удобную заводь.
Лошадиное ржание насторожило его, резко остановившись, Робин решал, что делать. Любопытство пересилило страх, обнажив меч, он осторожно двинулся дальше, одной рукой раздвигая ветки.
Впереди раздался характерный звук, который перепутать с любыми другими звуками просто невозможно. Стараясь не шуметь, Робин осторожно выглянул из кустов. Так и есть, сидит, понимаешь, голубчик с голым задом — справляет естественную нужду. Враг есть враг, Робин не стал замахиваться для удара, просто, воткнул меч в основание черепа бойца и добавил ногой в спину. Не хватало еще, что бы тело упало на кучку дерьма.
— Арно! — покойника позвали товарищи. — Ты скоро? Нужно спешить!
Робин не понял ни слова, но догадался, что бедалагу торопят, а он-то уже никуда не спешит и даже ответить не может.
Робин промычал в ответ, а потом, как в детстве поднес кулак ко рту и сильно дунул. Звук получился не ахти какой громкий, но товарищи засранца его услышали.
— Чтоб тебя… — недовольно проворчал человек, раздвигая кусты.
Робин замер, занеся руку для удара.
— Беро, уходим! Скорее! — человека окликнули.
— Езжайте! Мы вас догоним! — ответил человек, вернувшись на поляну.
Топот множества копыт удаляющегося отряда успокоил Робина. Человек остался один, Брюхотык надеялся с ним справиться.
Развязать завязки на штанах — секундное дело, спустив штаны до колен, Робин напялил на голову каску убитого, а накидкой обернул меч, спрятав его от глаз.
Прокашлявшись, он стал выбираться из кустов, стараясь не упасть. Человек его ждал, стоя у лошади. Робин остановился, выдавливая из себя кашель.
— Что случилось, Арно? — человек бросил поводья, делая шаг навстречу Робину. И тут Брюхотык вывалился наружу, склонив низко голову. Человек замер, уставившись на причиндалы Робина.
— Арно? — удивленно воскликнул он.
Рука Робина направила острие меча точно в рот человеку. Накидка моментально окрасилась кровью. Брюхотык облегченно перевел дух, выпуская меч из рук. Больше на поляне никого не было. Избавившись от штанов, Робин поймал лошадей, привязав их к толстой ветке куста. Потом вытащил покойника из кустов, уложив рядом с мертвым человеком. Только после этого, он быстро ополоснулся. Стирать штаны Робин даже не подумал. Человек был одной комплекции с ним, Робин просто позаимствовал его штаны. Обобрав покойников, в приподнятом настроении Робин отправился назад, ведя на поводу лошадей. К моменту возвращения его к замку, там все уже закончилось.
Барон повелел, раскидать горящий хворост, но пока солдаты выполняли его распоряжение, ворота с противоположной стороны замка отворились, выпуская наружу толпы народу. Это были простые крестьяне, искавшие спасения от врага в крепости.
Граф Уорвик находился в превосходном настроении, замок сдался — это главное. А то, что гарнизон бежал через подземный ход, где в укрытой от чужих взоров балке их ждали оседланные кони, не сильно опечалило графа.
Крестьян англичане не тронули, утром всех пленников заставили потрудиться — Томас Бошан повелел разрушить замок до основания. К работам привлекли солдат, граф предложил им щедрую оплату. Робин не верил своим глазам — за сутки от крепости ничего не осталось.
Гасконские бароны вернулись из рейда, они не смогли догнать беглецов, но определили направление их движения, ближайший город — Плезанс.
Армия принца покинула Аруй, на прощание, запалив город. Каменным зданиям пожар не страшен, но крыши, деревянные балки перекрытий горели за милую душу. К счастью, друзья успели вернуться назад вовремя, из города уходили последние английские отряды. Сергей отправил сарацина на поиски Бернара, но найти бывшего мельника так сразу не получилось.
Сергей воссоединился со своими людьми только на следующий день. Отряд сира Арно присоединился к отряду де Бола, сам рыцарь чувствовал себя неважно. Крепко досталось гасконцу, но организм у него молодой и дело уверенно шло на поправку.
Обрадованный возвращением хозяина Бернар успел предупредить господина, о неком сюрпризе, ожидавшем Сергея, но все равно новость взволновала его до крайности. Дело в том, что он никак не ожидал увидеть свою мать, но благородная дама Элен прибыла к сыну, что бы разделить с ним опасности шеваше. Смелый поступок для женщины. Естественно, сразу начались нравоучения, матушка в своем праве, её сыну еще не исполнилось двадцати одного года. Черт бы побрал эти года!
— Сын мой, — Элен, сидя в дамском седле, читала нравоучения сыну; — Вы просто обязаны показать свою доблесть, завоевав славу храброго и бесстрашного рыцаря.
Сергей молчал, почтительно склонив голову, понимая, что матушке не нужны его оправдания. Знамена распущены — так, вперед, к славе!
Разве объяснишь женщине, что сражений еще не было и не предвидится в ближайшем бедующем? Избиение горожан в Аруйе не делает чести рыцарю, а про остальное и говорить не хочется. Разорение страны: горящие деревни, угнанный скот (чаще его просто резали, а туши скидывали в колодцы, что бы испортить воду), обесчещенные женщины — вот удел воина в шеваше.
Славы Ивэн пока еще не добыл, но финансовые дела семьи поправил, и даст бог, добыча будет еще. Матушка осталась довольна сыном, но категорически заявила, что отныне сбор трофеев берет в свои руки. Эта новость сильно расстроила Мясника и его арбалетчиков. С матушкой хозяина не забалуешь, Элен умела вытрясти душу даже из покойника. А заныкать добычу от хозяйки…проще самому лишить себя жизни. Самоубийство — грех. Генуэзцы выложили заныканное серебро и золото без лишних слов. Мясник постарался замять факт утаивания ребятами части добычи, представив дело иначе — парни скинулись на подарок хозяйке.
Элен благосклонно кивнула, принимая дар. Мясник еще потоптался в нерешительности, набравшись смелости он произнес:
— Можно нам свое серебро хранить вместе с господским? Нам так спокойней будет.
Элен благосклонно кивнула, давая свое согласие.
— Этьен! Займись этим, — распорядилась хозяйка.
Де Бола участвовал в нападении на замок Креон, но чести там не сыскал. Крепость захватили без него. Все остальные штурмы так же прошли без участия Сергея. Матушка недовольно кривила очаровательный ротик, но порадовать матушку было нечем. Даже военной добычей не похвастаешься: железные зубья от бороны, топоры, горшки, деревянные миски — это разве добыча? Смех один. Нет, за настоящей добычей надо идти самостоятельно, желательно подальше от маршрута колонны, но и риски высоки. Французы организовались мало-мало, следуют за англичанами параллельным курсом. В битвы не вступают, ограничиваются мелкими укусами. Маленькие английские и гасконские отряды теперь не рискуют отделяться далеко от основной колонны. Теперь рыцари собираются в большие отряды, человек по двести-триста, да под прикрытием полусотни лучников. Как результат, недовольное ворчание солдат — добычи на всех не хватало.
Молодой де Бола неотлучно находился при особе принца. Нет, в свиту Эдуарда он не входил, но без приказа отлучаться из лагеря Сергей не смел. Сир Арно поправился довольно быстро, гасконец даже мог сесть на коня самостоятельно. Сергей предполагал, что друг не сможет усидеть в седле, но ошибся — гасконец превосходно себя чувствовал.
Им пришлось присутствовать на церемонии прощания с английским бароном, убитого при штурме крепости. Мертвеца выварили в большом котле, пока плоть не отошла от костей. Затем кости торжественно сложили в мешок, что бы потом отправить домой в Англию.
Два дня войско простояло в Монкларе. Город типовой постройки, вполне приличных размеров, англичане заняли без особых проблем. Часть войска разместилась на постой в городских домах. Принц обосновался в самом лучшем доме, из камня. Матушка получила приглашение от Эдуарда, нарядившись в свое лучшее платье, она отбыла, свалив на сына текущие заботы.