Штурм крепости начался рано утром. Когда Сергей вышел из шатра, солдаты уже засыпали ров. Стены и башни замка не шли ни в какое сравнение с сильной крепостью Логерон, в виду стен которой они останавливались на ночлег по пути из Ногаро в Плезанс. Да и ров нечета уже виденному Сергеем. Ширина рва — шесть метров, а глубина — всего-то какие-то восемь метров. Не ров — канава, можно сказать. Но и ее засыпать, потребуется не мало дней.

Однако, гасконцев препятствие не смутило. В ход пошли бревна, бросали их по-хитрому, так чтобы получился каркас, промежутки которого заполнялись вязанками хвороста, веток и всякого мусора. Землю бросали в последнюю очередь. Удивительно, но ров быстро засыпали. Английские лучники обрушили тучи стрел на стены, стараясь попасть в бойницы башен. Сергей смотрел на солдат, устремившихся к стенам. Безумцы! Только безумцы могут надеяться захватить замок, стены которого поднимались на двенадцать метров! Это чистое самоубийство!

Если таково цена воинской славы, то он в такие игры не играет. Тут нужна артиллерия, правильная осада, а не дурацкий штурм… Точно, первая волна отхлынула от стен, унося раненных и оставляя убитых. На смену одним безумцам, пришли другие. Новая волна накатила на стены. Солдаты упрямо лезли по лестницам, срываясь, падали вниз с высоты. На их головы сыпалась всякая дрянь, разъедающая глаза, летели тяжелые камни, опускались топоры и летели другие смертоносные железки. Казалось, что атака вот-вот захлебнется.

Где-то там, карабкался по лестнице, сир Арно, Сергею не удалось отговорить друга от безумной идеи. Вот и таран приказал долго жить, раздавленный подъемным мостом.

Руководил обороной замка ровесник Сергея. Графу Монлюзон едва исполнилось восемнадцать лет, и он жаждал воинской славы. Кажется, это он стоял на стене, на самом опасном участке, где люди капталя упрямо лезли на стены. А вот и сам капталь… Что? Он карабкается по лестнице! Гасконцы, воодушевленные примером военачальника облепили лестницы как муравьи, и даже чуть не устроили драку за право первыми взбираться на стены!

— Ждите здесь, — распорядился Сергей, решив навестить принца. Пока штурм не захлебнулся, и у принца не испортилось настроение, он хотел попросить разрешение совершить самостоятельный рейд по графству Ривьер, пока окрестности еще не разграбили более предприимчивые рыцари.

Чем хорошо средневековье, так это тем, что к принцу можно было попасть запросто. Питер Одли, брат сира Одли провел Сергея в шатер Эдуарда, из которого принц наблюдал за штурмом. Вместе с принцем в шатре находились его товарищи по оружию и остроумный шут принца. Этот негодник позволял себе такие вольности в отношении друзей принца, что диву даешься, как он еще умудрялся оставаться в живых. Любовь принца — защита надежная, но все же… И дураком его нельзя назвать, Сергей пару раз имел удовольствие пообщаться с ним наедине, и составил представление о шуте, как о очень умном и проницательном человеке. При дворе английского короля имелся свой шут, некий Джон из Элтама, но он в подметки не годился Уильяму, чей предок Джон ле Фоль развлекал своими шутками еще Иоанна Безземельного.

Благородные господа развлекались, отгадывая загадки шута. Они как раз договаривались с Уильямом о ставках.

— Мой принц, если уважаемые сиры изволят поставить на кон по пять фунтов каждый, то это будет справедливо, — с важным видом заявил шут, кося хитрыми глазами на друзей принца.

— Не слишком ли жирно будет? — рассмеялся принц.

— В самый раз, — с серьезным видом ответил шут и уточнил. — Пять фунтов за каждую загадку!

— Ах ты, шельмец! — принц запустил в пройдоху обглоданной костью.

Шут увернулся и поклонился принцу.

— Мой принц, тебе то что? Я поделюсь с тобой моим выигрышем. Половина — твоя!

— Так сразу бы и сказал, — рассмеялся Эдуард и поинтересовался о ставке самого шута.

— Я ставлю то, о чем мечтает каждый из присутствующих здесь господ, — напыщенно сказал шут и выдержал театральную паузу, прежде чем продолжить.

— Что у тебя есть ценного? Неужели ты поставишь на кон то поместье, подаренное мной тебе? — возмущенно воскликнул принц.

— У меня еще есть ферма…Она приносит двадцать фунтов годового дохода…

— Вот как ты ценишь мою благодарность! — возмутился Эдуард.

— Нет. Нет. Как вы могли так плохо подумать о своем дураке? — трагично воскликнул шут. — Я ставлю свою задницу!

— Ха-ха-ха! — рассмеялся принц. Следом за ним засмеялись его друзья.

— Она у тебя слишком тощая! — продолжал смеяться принц.

— Я знаю, что каждый из присутствующих мечтает о моей заднице, — скромно потупив глаза, произнес шут. — Пятьдесят ударов розгами по моей бедной заднице — вот моя ставка!

— Ох, уморил, — принц закашлялся.

— Только, мой принц все должно быть по честному, — предупредил хозяина шут с невинным видом.

— Будет. Я прослежу, — улыбнулся принц.

— Тогда половина ударов достанется твоей заднице? Ведь выигрыш мы делим пополам? И проигрыш тоже должны разделить!

— Ах ты, шельмец! — гневно воскликнул принц, запуская в голову шута тяжелый кубок из чистого золота.

— Эдуард, ты обещал! — захныкал шут, ловко поймав несущийся в него снаряд. — Я могу считать это подарком? — деловито спросил он, пряча кубок в складках одежды.

Соратники принца уже не смеялись, в тайне надеясь, что шут наконец-то переступил черту, и принц отдаст приказ казнить наглеца, порядком надоевшего всему окружению Эдуарда. Каждый из благородных людей, готов был собственноручно прирезать нахала, чьи шутки, были порою очень злыми и обидными.

— Нет, — принц принял решение. — Раз ты хочешь справедливости, то я сам назначу ставку.

— Полагаюсь на вашу милость, — покорно склонился шут.

— За первую загадку пусть ставкой будут твоя задница, но только ее половина, остальную половину я возмещу тебе серебром, и ты сможешь откупиться. Это справедливо?

— Справедливо, — шут тяжело вздохнул.

— А за вторую загадку, пусть будет ставкой твое участие в штурме замка! Надеюсь, доспех, подаренный мной, ты не проиграл в кости?

— Нет, мой принц! Я тогда выиграл отличный кинжал у мэра Плимута!

— Ты играл на мой подарок? — принц притворно возмутился.

— Нет, только на бацинет, — испуганно пискнул шут.

— Вот и делай после этого подарки людям, — принц старался оставаться серьезным.

— А можно я возьму твое знамя? — попросил шут.

Сергей подумал, что последует категорический отказ, но нет, принц неожиданно дал добро. Либо он был уверен в победе своего шута, либо тут, крылось что-то другое, о чем непосвященный не мог догадаться.

— Говори свои загадки, — милостиво разрешил принц, внимательно наблюдая за ходом штурма замка.

— Что может родиться на белый свет без жизни, без головы, без губы и без глаза, а все равно нестись с грохотом по всему миру до самого дня своей смерти?

Сир Одли переглянулся с братом, но тот только пожал плечами, признавая, что не знает отгадку.

Соратники принца вынуждены были признать поражение.

— Ха! Это обыкновенный пердеж! — воскликнул шут и тут же выдал другую загадку. — Чье ремесло самое чистое?

Благородные господа принялись за обсуждение, выдвигая различные версии ответа, но к единому мнению не смогли придти. Порешили на том, что каждый выскажет свою версию.

— Того кто делает фрукты в сахаре, — предположил Бургерш.

— Почему? — спросил шут.

— Это же ясно любому, — с умным видом сказал рыцарь. — Ибо он имеет дело с чистой водой и одет в чистое платье из белого льна, когда продает свою работу!

— А вот и нет! — радостно завопил шут, в предвкушении победы.

— А что скажет наш юный друг? — принц изволил заметить Сергея.

— Он не делал ставку, — захныкал шут.

— Вот моя ставка, — Сергей решительно протянул свой бацинет.

— И этот разбрасывается моими подарками! — принц укоризненно покачал головой.

Сергей смутился.

— Позволено мне будет ответить? — он постарался увести разговор от опасной темы.

— Отвечай, — разрешил Эдуард.

— Это штукатур, — Сергей брякнул первое, что в голову пришло.

— Вот глупость! — воскликнул сир Одли. — Он же по локти в грязи!

— Но перед тем как сесть поесть, он моет руки, — быстро нашелся с ответом Сергей.

— Глупее я ничего не слышал, — заметил Бургерш.

— Ну что скажешь? — принц замер в ожидании ответа шута.

— Где твой знаменосец? — тяжело вздохнул шут, признавая поражение.

Его слова вызвали безумный хохот. Даже Сергей рассмеялся, представив, как шут полезет на стены.

— Говори, что хочешь просить? — принц обратил внимание на Сергея.

— Государь, я хотел бы совершить рейд сразу после штурма, — высказал свою просьбу Сергей.

— Отличная идея! — обрадовался принц. — Можешь присоединиться к сиру Одли. Утром он выступает с большим отрядом.

Это было не совсем то, что ожидал получить Сергей, но с Одли он всегда договорится.

— Благодарю, сир, — Сергей поклонился.

— Иди, — принц благосклонно отпустил его.

Возвращаясь к своим людям, Сергей столкнулся с рыцарем в вороненых доспехах. Но это не мог быть принц, так как Сергей оставил Эдуарда в его шатре.

— Ты готов? — обратился рыцарь к Сергею, поднимая забрало.

Бог ты мой! Шут собственной персоной! В доспехах, как две капли воды похожих на доспехи принца! Сергей растерялся.

— Вперед, мой юный друг! — голосом принца воскликнул шут.

К ним подходили рыцари со своими оруженосцами, выстраиваясь в колонну. Серега кивнул и поторопился к своим людям, приказав им следовать за ним. Колона двинулась к стенам. Впереди вышагивал шут с опущенным забралом, под стягом принца. Гасконцы воодушевились появлением, как они думали принца и вновь, презрев опасность, полезли на стены.

Сергей без проблем взобрался наверх. Лестница тряслась и шаталась, перекладины измазаны кровью, с башен изредка постреливали из арбалетов, но, в общем, подъем прошел в спокойной обстановке. На голову никто и ничего не бросал и никто не пытался его скинуть со стены. Оказавшись на верху, Сергей остановился, поджидая своих людей. Собравшись вместе, они разделились. Джованни Мясник с Бернаром и парочкой солдат побежали на лестницу, во дворе замка какой-то рыцарь устроил бойню, но сил удержать двор за собой у него недоставало. Остальные, возглавляемые Сергеем, пришли на помощь капталю де Бюшу, зажатому на стене с двух сторон. В этом месте французы дрались особенно ожесточенно, солдаты капталя вынуждены были отступать, теснимые врагами. Сергей набросился на врага со спины. Он успел зарубить одного, но французы среагировали на опасность, часть солдат развернулась лицом к новой опасности, и стала теснить Сергея. Оруженосец наносил мощные удары, Сергей щитом умудрялся отводить их в сторону, не забывая наблюдать за его товарищем пытавшимся проткнуть Серегу мечом. Николя пока что умудрялся отбивать удары, направленные на господина, но сам подставился под удар. Удар копьем оказался не достаточно сильным, что бы пронзить доспех, но сбил оруженосца с ритма. Николя непроизвольно отступил на шаг назад и этим воспользовался мечник. Он ударил наискось, подрубая ноги Сергея. Пришлось подпрыгнуть вверх, что бы избежать удара и пропустить удар шестопера. Бриганда и толстый камзол смягчили удар, но все равно он оказался болезненным. Мечник, нанося свой удар, наклонился вперед и Николя опустил свою дубину на его каску. Хорошая была каска. А Сергей бросил щит под ноги оруженосца и в последний момент перехватил его руку, прижав ее к стене. Удар, еще удар. Лезвие секиры врезалось в камень стены, а рука никак не хотела отделяться от тела.

Стоило Сереге поймать руку врага, как тот левой рукой выхватил кинжал и нанес удар в правый бок Сергея. Железо звякнуло, останавливая острие кинжала. Еще удар! Он был последним. Когда у тебя наполовину перерублена рука, трудно убивать врага. Оруженосец бросил кинжал, вопя от адской боли и попытался свободной рукой вцепиться в секиру Сергея.

— Да сдохни ты! — орал Сергей, нанося один удар за другим, пока не отрубил вражескую руку.

Вот она — цена рыцарской чести и славы! Никто из этих людей не сделал ничего плохого Сергею, но он вынужден отнимать их жизни, только потому, что он принадлежал к рыцарскому сословию. Война — это профессия. Страшная, жестокая и беспощадная. Он за всю свою жизнь не убил столько людей, как за последний месяц. И для чего? Чтобы занять подобающее положение в обществе!

Злой на себя, на мать, на весь мир, Сергей продолжал убивать и калечить, пока последний вражеский солдат не пал, орошая кровью камни, скользкие от пролитой крови.

Николя не повезло. Он поскользнулся и рухнул со стены во двор замка. Сергея тогда чуть не убили. Латники ударили сразу с двух сторон. Меч одного он успел остановить своей секирой, а второй удар отразил вовремя появившийся шут. Он не только спас Серегу, но и дал ему время перевести дух, в одиночку сражаясь с двумя мечниками. Видно шут умел не только зубоскалить, через пару минут, оба латника пали от его меча.

— Ты мне должен, мой юный друг, — голос шута звучал приглушено в закрытом забралом шлеме.

Сергей устало кивнул, прислонившись к стене.

— Святой Георгий! — шут бросился в самую гущу схватки.

Граф Монлюзон предпринял контратаку, когда знамя принца появилось на стене. Вороненые доспехи шута обманули защитников, в надежде взять в плен принца, граф бросил всех своих людей в отчаянную атаку. В горячке боя, они забыли запереть за собой двери башни и англичане с гасконцами ворвались внутрь ее. А граф был вынужден отдать свой бацинет капталю де Бюшу. Вместе с ним сдались еще несколько благородных дворян. Остальных солдат по приказу капталя сбросили со стены.

— Хозяин! — Сеид осторожно положил руку на плечо господина.

— Да, — Сергей с трудом оторвался от зрелища казни.

— Надо спешить, — сарацин, времени даром не терял, пока его господин приходил в себя, он с несколькими солдатами успел раздеть убитых, сложив вещи и оружие в большие мешки.

— Идем, — кивнул Сергей.

Сеид повел их по галерее, к лестнице, ведущей во двор. По дороге, они останавливались, что бы раздеть очередного врага. Спустившись во двор, Сеид уверенно направился к большому двухэтажному зданию, под двускатной крышей, крытой черепицей.

Один из солдат Мясника ждал их во дворе, охраняя мешки с добычей. Джованни с Бернаром, выбив дверь в пекарню, запасались свежевыпеченным хлебом и мукой. Мешки они стаскивали во двор.

— Нужно найти Николя, — распорядился Сергей, но никто не спешил выполнять его приказ. Все бросились помогать мужикам. В пекарне стояли два больших ларя, до краев полные муки и никто оставлять такое богатство не собирался.

— Идем, — позвал господина сарацин, остановившись на середине лестницы.

Поднявшись на площадку, Сергей несколькими ударами секиры перерубил пару досок двери. Сеид просунул руку, отодвигая засов. Отворив дверь, они вошли внутрь. В Большом зале замка очень людно. Богатые горожане с семьями нашли тут последнее пристанище. Страх сковал тела людей. Шаги Сергея гулко отдавались в сводах высокого зала. Горожане испуганно жались к стенам, накрывшись с головой плащами. Лишь один старик в богатой одежде, ожидал Сергея, стоя в самом центре зала.

— Вы все умрете, — сказал Сергей глухим голосом.

— Я знаю, — просто ответил старик.

— Вам решать, кто сегодня умрет, а кто нет, — произнес Сергей, глядя старику в глаза.

— Сколько ты хочешь? — дрогнувшим голосом спросил старик.

— Я не торгуюсь, — отрезал Сергей, но предупредил на всякий случай, что бы не было неясностей. — Я могу вывести только три десятка человек, не более. Решайте.

Женщины, услышав слова рыцаря, заголосили в голос.

— Тихо! — властный голос старика остановил начавшуюся истерику.

В установившейся тишине, четко слышны удары по двери. Первый этаж сплошь хозяйственный, двери крепкие, минут пять продержатся. Вторые двери перед широкой лестницей, ведущей в Большой зал, они по идее должны выдержать еще минуты три. Ну и третьи двери на верху, их можно забаррикадировать мебелью, это еще добавит минут пять.

— Живее! — поторопил старика Сергей.

Старик отошел в сторону, вокруг него собрались такие же, как он старики. Женщины и дети в совещании не принимали участия, они истово молились.

Наконец, старики разошлись по сторонам, тыча пальцами в тех, кого они решили спасти. К удивлению Сергея, к нему подходили в основном юноши лет пятнадцати — семнадцати. И только пять молодых девушек получили шанс выжить. Логика горожан уже не удивляла Сергея. Все просто — от каждой семьи отобрали по одному представителю детородного возраста. Маленькие дети обречены — ибо велик шанс, что не доживут до брачного возраста, а род не должен угаснуть. И все-таки Сергею больно было смотреть на малышей, обреченных на смерть.

Тем временем, люди подходили к сарацину и бросали в мешок кошели, кольца, золотые и серебреные цепи и другие украшения. Потом, подходили к молодым людям, в последний раз обнимая родных. Юноши плакали, не стыдясь слез.

— Сеид! — Сергей окликнул сарацина. — Принеси мечи, штук десять.

Сарацин внимательно посмотрел на господина, догадавшись, зачем они понадобились рыцарю. Сергей решился.

Когда вернулся Сеид, первые двери рухнули под ударами топоров захватчиков. Сарацин умудрился проскочить незамеченным мимо них. Никому из солдат и в голову не пришло, что в внутрь здания можно попасть по лестнице, ведущей на второй этаж. Она располагалась с торца здания и с ее площадки по крытой галерее еще можно было попасть на стену.

— Берите мечи, — Сергей кивнул на сваленное, на полу оружие.

Старики быстро разобрали орудия убийства, не задавая лишних вопросов.

— Детей завернуть в шпалеры и на плечи, — распорядился Сеид.

Добро добром, но лишаться военной добычи татарин не собирался.

— Хватайте тюки, сундуки и за мной, — скомандовал татарин, выводя людей из здания. Вел он их кружным путем, через галерею на стену. А там уж бегом до башни. Сеид решил спрятать горожан в башне и выводить их небольшими партиями.

Сергей бросил последний взгляд на стариков, оставшихся в зале. Они решительно выстроились у дверей, уже трещавших от ударов топоров.

— Иди, — старик перекрестил Сергея, держа меч за лезвие, как крест.

Серега развернулся, покидая залу. Он прикрыл за собой дверь, когда гасконцы ворвались внутрь залы. Старые горожане преградили им путь, вступив в смертельную схватку, последнюю в их жизни.

Спустившись во двор, Сергей подошел к Бернару, мирно беседующему с Николя, державшему поводья двух лошадей.

— Живой? — удивился Сергей.

— Ага, — рот оруженосца расплылся в широкой улыбке. — Я на конюшню упал. Мягко.

— Повезло, — равнодушно сказал Сергей, переключая внимание на появившегося во дворе шута.

Сняв с пояса кошель, он решительно направился к нему, на ходу бросая кошель.

— Шут! Мы в расчете! — громко крикнул Сергей.

Шут, резко обернулся, на лету, ловко поймав кошель. Сергей опешил. Это был принц Эдуард!

— Эдуард, — завопил шут, переодетый в свою обычную одежду. — Ой, порезался! — шут продемонстрировал кровь на рукаве и кинжал. Это ты виноват, мой принц. Забрал мой выигрыш, — громко захныкал он.

Сергей смотрел то на принца в доспехах, то на шута в дурацком колпаке, и ничего не понимал. Эдуард подмигнул Сергею, приложив палец к губам. Сергей ошарашено кивнул.

— Я просто возьму свою долю, — Эдуард повернулся к дураку, высыпав на ладонь золотые монеты. — Ты, я вижу, поднял ставки? — принц весело засмеялся.

— Мою долю отдашь продуктами, — эти слова уже предназначались Сергею. Мешки, испачканные мукой красноречиво говорили, что люди Сергея неплохо поживились в пекарне.

— Будет исполнено, мой принц, — Сергей склонил голову.

Сергей дождался, когда принц со свитой уйдет, солдаты, укрывшиеся в донжоне, отказывались сдаться. Принц пригрозил повесить графа Монлюзона. Угроза подействовала, но гарнизон медлил с ответом. Для солдат важно было получить гарантии жизни. Бог с ним, с оружием и имуществом (много ли его у солдата?), но жизнь у них одна. Все видели, как расправились с защитниками стены. Естественно, гарнизон требовал гарантий своей безопасности. Принц дал им свое слово. Это решило дело. Донжон сдался. Крепость захвачена.

Серега вернулся к своим. Мясник приволок из пекарни худого пацана и взгромоздил на него тяжелый мешок с мукой. Парень, видимо прятался в ларе, потому что с ног до головы был весь в муке.

— Чтоб ты сдох, немчура проклятая, — пожелал парень, Бернару, покачиваясь под тяжестью мешка.

Сергей не обратил на это внимания, но вдруг его осенило — парень высказал свое пожелание на русском, вернее на древнерусском!

— Ты откуда родом? — спросил Сергей.

— Из-под Чернигова, — ответили паренек, и ойкнул, роняя мешок. — Боярин! Спаси сестренку! — завопил он, падая в ноги Сергея, целуя сапоги.

— Отвали, — Сергей пнул ногой пацана, отбрасывая его от себя.

— Боярин, рабом твоим буду до конца жизни, только спаси сестренку! — не унимался парень, вновь бросаясь к ногам Сергея.

Мясник резко пнул худое тело, вновь отбросив его в сторону.

— Где она? — спросил растерявшийся Сергей.

Встретить русского человека за тысячи километров от родной земли — это что-то!

— Там она, — парень показал рукой на донжон.

— Пошли, — резко сказал Сергей, направляясь в сторону каменной башни.

Сестру они нашли не скоро. Смазливую девчонку, утащили гасконцы и, перекинув худое тело через брус, весело ее насиловали, выстроившись в очередь. Девчонка равнодушно воспринимала насилие, взгляд ее был абсолютно пустой.

— Сколько хотите за девку? — спросил Сергей, останавливаясь рядом с ними.

Солдаты обратили на него внимание, с интересом разглядывая рыцаря. Волосатый латник, со спущенными штанами продолжал трудиться над девушкой, не обращая на пришельца внимания. Остальные переглянулись, молчаливо уступая право вести переговоры самому сильному среди них. Пожилой сержант, расправил усы, прикидывая в уме, сколько запросить за девку.

— Шестьдесят ливров,? наконец, произнес он цену, и пояснил на всякий случай. — Она рабыня графа.

— Знаю, — Сергей отцепил последний кошель с пояса, бросая его сержанту. — Тут пятьдесят мутонов. Сдачи не надо, — сказал он, ухватившись за сальные волосы трудяги. Сильным рывком он оторвал солдата от попки девчонки и отшвырнул его в сторону. — Свободен, — прокомментировал он свои действия.

Солдаты быстро утихомирили пострадавшего, быстро втолковав ему, что рыцарь купил девку по хорошей цене.

Брат с сестрой рассказали Сергею о своих бедах. В рабство они попали обычно. Отец не мог заплатить налоги, и пришлось ему заплатить детьми. В Чернигове рабы стоили дешево, еле хватило рассчитаться с долгами. Детей переправили в Орду, а потом отвезли в Крым. Там их купил богатый купец, переправивший живой товар в Царьград. В империи их чуть не разлучили, но один богатый торговец купил их и переправил их в Перпиньян. Там их купил некто Коррион из Перпиньяна. Мальчишку использовали в качестве домашнего слуги, и девушку определили в служанки. Через девять месяцев, Мария родила сына. Сергей прикинул ее возраст, получалось, что родила она в четырнадцать лет. Круто. Впрочем, родить в пятнадцать — нормальное явление для благородных девиц. Некоторые рожают еще раньше.

Тимошка продолжал рассказ, безропотно волоча тяжеленный мешок с мукой. Парень был очень счастлив. Сына у Марии отобрали, и поместили в приют. А ее саму хозяин решил продать, жена господина поставила ему условие — избавится от смазливой рабыни. Хозяин оказался добрым человеком, он продал рабов вместе, что обычно не случалось. Так они попали в Плезанс. А сестру подарили графу Монлюзону совсем недавно, что бы она согревала постель молодого графа. Тимошку ждала та же судьба. Его подарили молодому графу для тех же целей. Парня спас молодой оруженосец графа. Он закатил графу сцену ревности и граф отослал раба на кухню. Вот и вся история.

— Еще рабы в городе есть? — поинтересовался Сергей на всякий случай.

— Есть, но только он старый совсем — сообщил Тимошка.

— Где он? В замке? — Сергей остановился.

— Не, в городе остался, — парень тоже остановился. — Кому он нужен?

Старика разыскал Мясник. Совершенно изможденный непосильным трудом, абсолютно седой старик, оказался совсем не стариком. Выглядел он лет на семьдесят, если не больше. В действительности ему было лет тридцать пять. Точнее возраст свой он не мог вспомнить. Судьба мужика не интересна. Все как всегда. Занял у боярина в голодный год. Отдать не смог. Попал за долги в рабство. Боярин им заплатил татарский выход. Дальше все как у всех — Крым, Царьград, Венеция и т. д. Он очень обрадовался, узнав, что попал к Сергею. Хотя Сеид предупредил его, что он продолжает оставаться рабом. Это Кузьму не смутило. Главное — свои. Даже татарин им воспринимался, как свой, родной человек.

Детей Серега оставил на попечении Жанны, а сам затворился с Сеидом, что-то обсуждая с ним втайне от остальных. Потом, в шатер пригласили Франческо с Джованни. Пленных горожан сарацин вывел из замка. Добро добром, но Сеид не доверял жирным горожанам. Верхнюю одежду с них содрали и обыскали, набралось заначек не мало. Теперь у Сергея были средства на выкуп сира Одара. И даже еще осталось. Это не считая разного добра, вынесенного из замка на плечах пленников. Мясник предлагал попытать горожан на предмет захоронок, но Сергей запретил. Итак, взяли с них не мало. Мяснику поручили вывести пленников за пределы лагеря, так, что бы никто не понял, что это пленники. Делиться с принцем золотом и серебром Сергей не собирался. В этом не было урона рыцарской чести. Скрыть часть добычи от господина — это нормально. Главное, не попасться.

Все добро передали Этьену, у монашка теперь будет много работы, сделать просто опись захваченного и оценить — времени много надо.

Распорядившись передать принцу его долю продуктами, Сергей стал собираться в набег, даже не заглянув в палатку матери. Ему нечем порадовать мать — славы он не добыл, а захваченное в замке добро и оружие воспринималось матерью как само собой разумеющееся. Добыча — это не слава, а серые будни рыцаря.

Большой отряд англичан вышел из лагеря, двигаясь в западном направлении. Командовал этим отрядом — сир Джеймс Одли. Среди рыцарей, вышедших в набег, отдельно следовала группа, состоящая из двух рыцарей со своими отрядами. Сергей, молча, ехал верхом на иноходце, и размышлял над превратностями судьбы. Кто бы мог подумать, что судьба забросит его так далеко и в пространстве и времени. Ему еще повезло попасть в тело, пускай незаконнорожденного, но все-таки благородного дворянина. Еще больше повезло с матушкой. Сергей сознавал, что его новый социальный статус — заслуга матушки. Размахивать мечом может каждый, но не каждого рубаку посвящают в рыцари. Это факт. Осталось малое — получить землю. Рыцарь без земли — обыкновенный наемник. Земля — вот главный показатель социального статуса. Получить ее сложно. Просто невозможно. У матушки есть мысли на сей счет, но она не спешить делиться ими с сыном. Для чего она набирает людей? Куда хочет их поселить? Вопросов много. Ответов — нет.

— Ты зря заплатил за сира Одара, — голос друга оторвал Сергея от грустных мыслей.

— Почему?

— Капталь выкупил бы его, — сир Арно усмехнулся. — Ты поторопился.

Вчера, с вечера, Сергей отправил оруженосцев сира Одара отвезти выкуп за их господина. Серега сильно надеялся, что сир Одар, посидев в темнице, поумнеет. Коня и оружие рыцаря Сергей не стал выкупать. У рыцаря найдется, чем заменить потерю. Вместе с его оруженосцами пошли еще восемь латников. Сейчас Сергей жалел, что отпустил всех людей рыцаря (латник с отрубленными пальцами остался в лагере), они бы не помешали в им в набеге. Количество людей у барона сократилось на четыре единицы (тяжелораненый умер), да и отряд Сергея понес первые потери. Три десятка воинов на двоих — вот все силы, которыми располагали сейчас друзья. В составе большого отряда им не светила большая добыча. Но сир Одли категорически отказался отпускать друзей в самостоятельный рейд. Четыре пустых деревни и три укрепленных дома вассалов местного рыцаря — вот вся добыча с этого рейда. Для банальной фуражировки слишком велик отряд сира Одли. Или Одли опасается нападения? Черт его знает. В радиусе десяти миль нет ни одного серьезного отряда, даже крестьяне разбежались, побросав пожитки.

Впереди, по словам проводника, должна быть еще одна большая деревня, а южнее ее, мили через три-четыре — деревня поменьше. Сергею надоело двигаться в колонне. Сир Джеймс Одли был столь любезен на его просьбу отпустить на фуражировку, что не раздумывая, дал согласие. Вместе с Сергеем напросился идти барон. Куда без него… Джеймс выделил им для усиления два десятка лучников. Второй отряд, отправившийся в другую деревню, примерно равен по численности, только лучников в нем было больше.

Сир Одли на всякий случай отправил небольшой отряд на в северном направлении, разведать, как там и что есть интересного. А сам остановился на убранном от хлеба поле, у дороги. Коней распрягли, Джеймс собирался дождаться фуражиров, дав коням и людям заслуженный отдых. Для рыцаря слуги установили походную палатку и Джеймс, избавившись от доспехов, отдыхал, попивая вино.

Ничего не предвещало опасности. Лес за дорогой латники предусмотрительно проверили. Никаких следов присутствия человека в нем не обнаружили. Солдаты и возницы расслабились, разморившись на осеннем солнышке, они беззаботно дрыхли, понадеявшись на охрану. Одли выделил три десятка человек для несения караульной службы — этого вполне достаточно, посчитал рыцарь.

Один из возниц бродил по лагерю, переходя от одной группы к другой. Он просил товарищей поделиться нитками и иголкой, собирая хворост в лесу, он порвал штаны и теперь собирался починить их, пока есть свободное время. Арбалетный болт вонзился ему в грудь, возница умер мгновенно. А вот седому латнику повезло больше — второй болт попал ему в плечо. Воин отреагировал мгновенно, упав на землю, он громко крикнул:

— Тревога!

Караульные прошляпили нападение, сморившись на солнышке, солдаты клевали носом, опершись на копья. Крик раненного привел их в чувство. Но в лагере началась паника, возницы бросились прятаться под возы, а латники спешно вздевали брони и вооружались.

Отряд чеширских лучников оставался островком спокойствия в этом бурлящем море перепуганных людей. Без всякой команды, лучники пустили несколько стрел в сторону леса, но безрезультатно.

— Лоуренс, — обратился Одли к своему оруженосцу. — Восьми людей и проверь лес.

Пичч бросился выполнять приказ господина. Вместе с оруженосцем брата, в лес пошел Питер. Именно он стоял в карауле, его конь стоял под седлом. Питер Одли вскочил в седло, поскакав к лесу.

— Куда? Вернись, — закричал вслед ему брат, выбежав из палатки, но Питер не слышал или не хотел ничего слышать.

Не доезжая до леса, Питер был сбит с лошади. Сир Одли зарычал, схватившись за волосы. Но Питер смог самостоятельно подняться на ноги. Болты французов или не причинили ему особого вреда, или не сильно ранили. Все-таки оруженосец стоял не твердо на ногах, а слегка покачивался. Естественно, падение с лошади не самая приятная штука.

Из леса к нему метнулись две фигуры, Питер потянулся к мечу, но тот остался приторочен к седлу, а конь мирно щипал траву в нескольких метрах от него. Вооружившись кинжалом, Питер смело встретил врагов. Подлые французы не приняли честного боя. Самый молодой из них бросился под ноги Питера, обхватив обеими руками его сабатоны. Рывок, и Питер потерял опору, взмахнув руками, оруженосец лишился кинжала и ножа, ударившись затылком об землю. Француз постарше впечатал пятку в открытое лицо оруженосца (Питер предпочитал простые бацинеты, без забрала).

— Ты его не убил часом? — обеспокоено спросил молодой.

— Нет, — помотал головой, тот, что постарше. — Я эту породу знаю. Башка у них крепкая и глупая. Коня лови быстрее. И прикройся им от лучников, в коня они точно стрелять не станут.

Все так и вышло. Лучники не стали стрелять, опасаясь подстрелить дорогого коня. Они в бессильной ярости смотрели, как наглые французы увозят пленника в лес.

— Лоуренс! Сделай же что-нибудь! — буйствовал сир Одли.

Оруженосец успел продеть руки в стеганку, и слуги едва успели закончить шнуровку на спине. Оттолкнув слуг, он вскочил на коня, подбежавший слуга подал оруженосцу длинный меч, и Пичч понесся на выручку Питера. За ним по пятам следовали латники из караула.

Рой стрел, вылетевших из лесной чащи, оказался для кавалеристов полной неожиданностью. Вырвавшихся вперед всадников вынесло из седел, кое-кто полетел через голову убитого коня. Оруженосец сира Одли избежал встречи со смертью. Конь Пиччи обученный поворачивать на полном скаку вынес оруженосца из опасной зоны. Проскакав вдоль кромки леса, Лоуренс сделав широкую дугу, вернулся в лагерь.

Сир Одли едва успел сесть на коня, как из леса стали выезжать вражеские всадники, выстраиваясь для атаки. Опустив копья, они вначале пустили коней шагом, через несколько десятков метров перейдя на рысь.

Возницы и слуги в ужасе разбегались по полю. Их паника заразила остальных. Латники не успевшие облачиться в доспехи бросились прочь из лагеря, наперегонки с возницами.

Рядом с сиром Одли собрались самые смелые. Их было не много — два рыцаря, десяток оруженосцев и столько же латников успевших облачиться в доспехи. Чеширцы подались панике, бросив луки, они разбежались кто куда. Одли затравленно смотрел на накатывающую на лагерь стальную лавину и в бессилии сжимал кулаки.

— Сир, — обратился к Одли слуга, помнивший господина еще мальчишкой. — Вам следует бежать, пока еще не поздно.

— Он прав, — английский рыцарь, стоявший возле коня Одли реально оценил ситуацию, и сам был не прочь дать деру. Вот только честь ему не позволяла пуститься наутек. Если бы командир бежал, то нет ничего постыдного в том, что бы последовать за ним. Его товарищ молчал, но жадно ловил взгляд сира Одли. Оруженосцы обеспокоенно оглядывались. Чувствовалось, что и они готовы дать деру.

Сир Одли окинул взором опустевший лагерь, бросил быстрый взгляд на мчавшуюся конницу, на растерянных товарищей по оружию. Он принял решение.

— Святой Георгий! — привстав на стременах, рыцарь исторг из глотки клич англичан.

А затем, рыцарь спешился, бросив поводья коня. Англичан поступок командира несказанно воодушевил. Теперь они готовы были умереть, за короля, за Англию.

— Святой Георгий! — боевой клич трех десятков бойцов громовым раскатом пронесся над полем. Возможно, сиру Одли это только показалось, но их крик остановил вражескую кавалерию. Часть всадников придержала коней. Спешившись, они стали окружать англичан. Остальные же проскочили лагерь на полном скаку, пустившись в погоню за беглецами.

Англичане приняли бой.

Отряды де Бола и его друга барона отъехали достаточно далеко от лагеря, когда сарацин обнаружил следы большого отряда. Сеид внимательно исследовал конские яблоки, сделав заключение, что с неизвестный отряд проходил здесь недавно, часов эдак пять назад. Сеид предположил его численность в лошадей сто — сто пятьдесят.

— Не нравится мне это, — сир Арно, задумчиво смотрел вдаль, куда предположительно ушли всадники.

— Странно очень, — поддакнул сарацин. — Ушли с дороги…

— Проверь, — велел ему Сергей.

Татарин ускакал по следам неизвестных, а Сергей с бароном выбрали место для остановки. ТЧерез час он вернулся назад.

— Они идут скрытно, вдоль дороги.

— Странно, — задумчиво сказал Сергей.

— Нас они видели, — добавил Сеид. — Проследили куда мы идем и пошли своей дорогой.

— Почему они не напали? — Сергей вопросительно посмотрел на барона.

— Мне надо посоветоваться с моими людьми, — барон выглядел очень озабоченно.

— Как думаешь? — Сергей перевел взгляд на сарацина.

— Думаю, они решили разбить основной отряд, а потом перенять нас.

— Мы же разграбим деревню, — покачал головой Сергей.

— Вот именно, — подтвердил Сеид. — С телегами мы станем легкой добычей.

— Нужно возвращаться, — сделал вывод Сергей.

— Подожди, что скажет барон, — Сеид кивнул в сторону сира Арно, общавшегося со своими башелье.

— Я думаю, точно так же как мои люди, и их слова — это мои слова. Нужно догнать их и атаковать.

— Я думаю также.

Французский отряд они обнаружили вовремя благодаря Сеиду. Сарацин предупредил Сергея, что французы укрылись в лесу. Разведчики, высланные бароном, сообщили, что враги выжидают. Все воины вооружены и готовы выступать по первому приказу.

Сергей посовещался с бароном. Решили ждать развития событий. Через час французы сели на коней, направившись к опушке леса. Из лагеря доносились тревожные крики, видимо там заметили врага. Французы теперь не скрывались. Они атаковали английский лагерь плотным строем.

— Пора, — скомандовал барон.

Им потребовалось время, что бы пройти через лес. Задержались чуть, что бы обезвредить охрану французского лагеря и захватить вьючных лошадей. Заодно освободили пленника, вернув ему его коня и оружие. Питер Одли горячо благодарил друзей за свое освобождение. Еще бы, они ему сэкономили приличную сумму на выкупе из плена.

Питер настойчиво требовал, что бы его взяли в атаку. Пришлось ждать, когда он облачится в доспехи.

А тем временем, в лагере шла маленькая битва. Французы потребовали от англичан сдачи в плен. Естественно, последовал гордый отказ, и враги скрестили мечи.

Серега спешился по примеру барона. Верхом на коне воевать удобно, но только не против пеших противников, когда их много. Чиновники принца не компенсируют потерю коня, раз он не стоит на учете. Жалко терять деньги. И коней жалко.

Первыми напали на Сергея два клоуна в разноцветном трико. Гербовые накидки скрывали доспехи, но Сергей и не собирался проверять их на прочность. Длинный меч позволял работать на дальней дистанции, а враги предпочитали ближний бой. Сергей не сомневался, что он справится с ними. Гораздо хуже было, что враги, часть солдат отправили в обход их отряда. Теперь, на поле боя все перемешалось. Два латника прикрывавших Сергея щитами потерялись, вступив в одиночные схватки с врагами, а его верный Николя где-то отстал. Теперь на Сергея нападали сразу с трех сторон. Паршиво. Доспехи держали удары. Но Серега все чаще пропускал чужие удары, утомившись. Махать мечом приходилось без остановки, и навязанный темп боя постепенно выматывал его. Сергей решился. Он отбил удар слева, направленный в ногу. С разворота ударил по клоуну в разноцветном трико, заставив его отпрыгнуть назад. А правый противник пошел на сближение с Сергеем, сдуру, намереваясь вогнать меч в живот. Ага, сейчас. Давай, попробуй. Сергей быстро перехватил меч. Левая рука крепко сжимала клинок, а правой он перехватился у крыжа. Враг колол мечом как копьем, также ухватившись левой рукой за клинок. Острие меча вонзилось в Сергея чуть выше паха, отскочив чуть в сторону от пришитой к матерчатой основе круглой пластины. Материя поддалась, и острие уперлось в нашитые с внутренней стороны пластины. Клоун, ухмыляясь, толкнул меч сильнее, и в этот момент Сергей ударил навершием меча ему в зубы. Удар получился отменным. Натиск сразу же прекратился, клоун отпрянул назад. Сергей не успел его добить, остальные враги вновь атаковали его. Каска выдержала удар по голове, а второй клоун не дотянулся до ноги Сергея, даже не смотря на то, что упал на одно колено. Его меч вонзился в землю. Серега, вслепую ударил назад, чувствуя, что клинок погружается во что-то мягкое. Ногой наступил на меч клоуна, оставив его без оружия. Еще раз толкнул свой меч, вонзая его как можно глубже, и в развороте провернул его в ране. Пнул ногой второго клоуна, попав железным носком сабатона точно ему в лоб. Тут очухался беззубый. Обидевшись на Сергея, он яростно молотил своим мечом по голове рыцаря. Раз, другой. Да сколько можно!

Вытащив меч из тела раненного, Сергей отмахнулся от нападавшего. А тот наплевал на защиту, широко размахнувшись для удара. Сам напросился. Остался без руки. Все, с этими Сергей разделался.

Сир Арно бился недалеко от Сергея. Его также разлучили с оруженосцем и двое французов быстро добили беднягу, пока третий, хорошо экипированный латник сдерживал барона быстрыми атаками. Товарищи француза, разделавшись с оруженосцем, набросились на барона сзади. Сиру Арно требовалась помощь и Сергей, не раздумывая, бросился в бой. Его заметили. Сержант встал на пути Сергея. Он оказался умелым воином и легко уклонялся от рассекавшего воздух меча. Француз сам редко атаковал, заставляя противника брать инициативу на себя. Сергей поздно заметил, что сержант заставил его сделать круг. Теперь позади Сергея оказался товарищ сержанта, только и ждавший, когда Сергей окажется к нему спиной.

— Плохо дело, — подумал Сергей, смещаясь чуть в сторону.

Сержант атаковал стремительно. Что за дурная привычка, держать меч двумя руками… и бить, словно колоть коротким копьем! Сергей успел перехватить вражеский клинок, крепко удерживая его, чуть отводя в сторону. А сам вогнал меч в подмышку сержанта. Убить не убил, но ранил серьезно. Не мешкая, Сергей сблизился с раненным противником, выпустив из руки меч. Перехватившись, он прикрылся сержантом и вырвал его меч из ослабевшей руки. Меч атаковавшего Сергея бойца пробил доспех сержанта. Сергей сильно толкнул тело вперед, глубже насаживая сержанта на вражеский клинок, и сам ударил по шее врага. Кольчужное оплечье выдержало, но удар оказался чувствительный, солдат вскрикнул от боли, выпуская меч из руки. Вполне естественная реакция — прижать руки к больному месту. А зря. Второй удар отсек ему пальцы, а кольца оплечья на сей раз не выдержали, лопнув под рубящим ударом.

Сергей сразу же бросился на помощь другу. Сир Арно лежал на земле, протягивая врагу перчатку сдаваясь в плен. Француз протянул руку, собираясь принять знак, но тут подоспел Сергей. Кисть француза упала на землю, сжимая перчатку барона. Из обрубка руки толчками хлынула кровь, а француз размахивал обрубком, забрызгивая друзей кровью.

Барон поднялся на ноги, вернув себе перчатку. Сир Арно даже не поблагодарил Сергея за спасение, ибо на них неслись сразу двое всадников. Французы, ловившие беглецов, вернулись и атаковали англичан. Барон бросился к копью, валявшемуся на земле. Ухватившись за древко обеими руками, барон высоко поднял его над головой. Сергей широко раздвинул ноги, отведя меч для удара. Так они и стояли, ожидая противника.

Барон увернулся от копья всадника и вонзил свое копье вертикально в землю, перед самой мордой коня, между передними копытами. Коварный удар. Конь сломал ногу и упал, придавив всадника.

Сергей присел в самый последний момент, пропуская над головой вражеский клинок, и ударил сам по ноге всадника, зацепив бок коня. Всадник вскрикнул от боли, свалившись с коня. Серега хмыкнул. Ну надо же — отрубил ступню начисто.

Друзья осмотрелись. Противники теперь собрались под значками своих предводителей. Баннер барона валялся на земле с перерубленным древком. Рядом лежал знаменосец с разрубленной грудью. Нехило кто-то махнул мечом или секирой! Доспехи у солдат барона отменные, что бы разрубить бриганду и стеганку под ней нужно обладать недюжинной силой! А вот и наш герой, срубивший знаменосца, размахивает своей двуручной секирой, выкрикивая свой девиз.

Французы отступил к лошадям. Англичане позволили им уйти. Сир Одли запретил нападать на французов. Два командира встретились, обговорив условия прекращения боя. Солдаты обеих сторон, напряженно ожидали итогов переговоров. Все устали и никто не горел желанием продолжать бой.

Французы ушли, оставив лошадей и оружие убитых и раненных. Джеймс Одли не позволил им этого. Беглецы вернулись, усилив отряд Одли. Сергею интересно было узнать, куда делись лучники, переданные Одли его отряду. Они не принимали участие в битве — это было очень странно. Сергей дал их командиру четкий приказ, поддержать их атаку.

Все выяснилось, когда из леса вышли несколько французских латников. А их командир далеко не дурак, оставил нескольких бойцов в лесу, на всякий случай. Французы напали на лучников, разогнав чеширцев по лесу. Потому лучники и не смогли поддержать атаку на французов.

Сир Одли горячо поблагодарил друзей за помощь, особенно за спасение брата. Джеймс пообещал все рассказать принцу, что бы он смог достойно отблагодарить их. А пока, он просит принять их скромный подарок — его долю от трофеев. Сергей поблагодарил за подарок. Дареному коню в зубы не смотрят.

Джеймс запретил оказывать помощь раненным французам. Их безжалостно добили. Отряд англичан понес большие потери, что не способствовало милосердию к врагам. Сергей недосчитался одного бойца. Наемник выжил в бою, но с отрубленной кистью и рассеченными сухожилиями на ноге, не повоюешь. Раненому оказали помощь, вместе с другими отправив назад в лагерь принца. Сир Арно ходил злой как собака. Два оруженосца погибли, а один из латников потерял ногу.

Все думали, что сир Джеймс прикажет возвращаться назад, но рыцарь велел двигаться дальше.

Деревню барон все-таки сжег дотла. А каменные здания приказал разрушить до основания. Виноградники солдаты вырубили, а в колодцы сбросили трупы собак. Барон мстил за своих убитых солдат. Хвала богу, что крестьяне разбежались, а не то бы ни один из крестьян не пережил бы этого дня.

Рыцарь, напавший на отряд Одли, укрылся в своем замке. Крепость Галиакс представляла собой укрепление из дерева и камня с каменным донжоном, стоящее на насыпном холме, защищенное не очень глубоким рвом.

Джеймс осадил замок, собираясь взять его штурмом. Сергею не хотелось принимать участие в авантюре сира Одли. Штурм — это всегда потери в живой силе. А солдаты — единственное богатство де Бола. Чем больше у него солдат — тем больше вес Сергея и наоборот. Жертвовать своими людьми Сергей отказывался. Но не такое сказать Джеймсу он не мог. Потому придумал другую причину. Они с бароном убедили сира Одли отправить их на разведку. Французский рыцарь разделил свой отряд на две части. С одним из них он укрылся в своем замке, а другой проследовал мимо.

Барон был уверен, что враги ошиваются поблизости. Француз поступил очень умно. Теперь англичанам стоило опасаться удара с двух сторон. Джеймс велел найти и обезвредить отряд французов. Друзья обрадовались заданию. Уж лучше бой лицом к лицу, чем штурм укрепления.

Сеид отправился по следам пропавшего отряда, а друзья отправились грабить очередную деревню. Особенно поживиться в ней не удалось. Крестьяне убежали, увезя или припрятав все мало-мальски ценное. Дома сожгли. Потом солдаты подожгли мельницу, вырубили виноградники. Барон все еще жаждал крови, уничтожая все на своем пути.

Сеид выследил французов. Они стояли лагерем в трех милях. Когда до них оставалось меньше мили, Сергей вновь отправил Сеида убедиться, что французы на месте. Тот, кто командовал ими почувствовал опасность и ушел, но Сеид снова взял след. Пока сарацин отсутствовал, друзья разграбили соседнюю деревню. Отсутствие крестьян — уже стало привычным. Барон отвел душу, спалив дома и вырубив виноградники. Вернулся Сеид, и отряд вновь бросился в погоню.

— Тебе не кажется, что нас заманивают в ловушку? — спросил Сергей барона.

— Скоро узнаем, — безразлично ответил сир Арно.

— Ну-ну, — де Бола покачал головой, поражаясь беспечности друга.

Поведение французов вызывало беспокойство не только у Сергея. Сарацин не мог понять причину отступления врагов. По численности вражеский отряд равен им — смело могли нападать, но предпочитали отступать. С другой стороны — это обычная практика. До схваток дело редко доходило, ибо стычка — это всегда потери. Их старались избегать, маневрируя таким образом, что бы вымотать противника, или устроить ему засаду, или вынудить врага принять бой в неудобном для него месте.

Погоня закончилась закономерно. Они попали в ловушку, оказавшись запертыми в небольшой долине между двух речек, заболоченные берега которых оставались непроходимыми для лошадей. Путь назад им перекрыл сильный отряд французов, усиленный беглецами. Мышка превратилась в кошку.

Французы выслали парламентеров с требованием безоговорочной сдачи. Они настолько были уверены в своем превосходстве, что выдвинули жесткие требования: сдавайтесь или умрете все. И живые позавидуют мертвым.

Угроза подействовала на людей. Моральный дух воинов резко упал. Мало приятного, когда с тебя живьем сдирают кожу…

Барон буйствовал, посылая проклятия на голову врагов. Сергей отмалчивался, пытаясь что-нибудь придумать. Английские лучники, понимая, что им терять нечего (обычно им отрубали пальцы и выкалывали глаза) попытались пробраться через топкие берега, но только потеряли коней. Пути к спасению не было.

Быстро темнело, и они отказались от дальнейших попыток найти тропинку через болото. Все их попытки ничего не стоили, все равно никто из них не умел плавать. Сергей — единственный, кто мог переплыть реку.

Вернулся Сеид. Сарацин ходил на разведку, издали осмотрев лагерь французов. Татарин насчитал две сотни воинов. Приблизительно, конечно. Есть еще возницы и слуги, в том числе и кутилье, вооруженные большими ножами. Расклад получался кислый. Но воюют не числом, а умением. Нужно, срочно выпутываться из передряги, иначе прощай жизнь…

— Нас стерегут около четырех дюжин. Половина из них — горожане, — спокойно докладывал сарацин.

— Рыцари есть? — спросил Сергей, как будто это что-то меняло в раскладе.

— Три рыцаря.

— Три? — удивился Сергей.

— Их там всего шестеро. Два банерета со свитами и тот, за которым мы гнались.

— Многовато будет, — хмыкнул Серега.

Если сравнивать рыцарей с танками, то каждый рыцарь — это тяжелый танк, а оруженосцы и латники — средние и легкие танки соответственно. Два неполных десятка его английских лучников — слишком мало, что бы рассчитывать на их помощь. Дело не в стрелах. Их мало — на всех меньше трех сотен всего, из них бронебойных — пять дюжин. По десять на каждого рыцаря. Хм, если повезет, то этого хватит только на двоих терминаторов. Английский лук — далеко не чудо оружие. Татарский лук Сеидки — вот это да! Это, по настоящему, крутая вещь! Но он один. В смысле и лук и Сеидка.

Лучники не теряли времени — валили молодые деревья. Заготавливали колья, выбрав позицию среди топи. К ней они проложили узенькую гать.

Сир Арно собрался лечь спать, собираясь с первыми лучами солнца идти на прорыв, а там как бог велит. Получится прорваться — хорошо. Нет — его все равно не убьют, если удастся сдаться в плен рыцарю. Это как повезет. Для его башелье и оруженосцев маленький, но все же шанс, имелся. А вот латникам ничего не улыбалось. Для них исход боя без вариантов.

Строительство англичанами гати навело Сергея на мысль о спасении.

— Мешки у тебя с собой?

— Да, — подтвердил Сеид и уточнил. — Но только два.

— Хоть что-то, — обрадовался Сергей.

Барону не удалось поспать. Сергей бесцеремонно растолкал друга, безмятежно спавшего у костра, укрывшись попоной и положив голову на седло.

— Арно! Вставай! Дело есть, — де Бола не переставал тормошить барона, пока он не встал.

— Что надо? — недовольно заворчал бесцеремонно разбуженный барон.

— Надрался, засранец, — тяжело вздохнул Сергей. — И когда успел?

Даже будучи пьяным барон дело свое знал отменно, он сразу понял замысел Сергея, загоревшись предложенной идеей. Под его руководством работа закипела. К воде подобрались по гати. На ее изготовление пошли все щиты. Задумка с гатью хороша, но придумать — не значит сделать. На противоположный берег удалось переправить только пять лошадей, еще три застряли в топи, и их две из них пришлось заколоть, что бы сохранить гать в целости. Одну кобылу вытащили с большим трудом. Если бы Сергей не переплывал в этот момент речку, то и ее бы прирезали, а так солдаты пожалели животинку. Или деньги? Без разницы. Спасая ее — потеряли драгоценное время.

С берега на берег перебросили канат. Этим пришлось заниматься самому. Солдатам такое дело не поручишь. Никто из них, кроме Сергея, не умел плавать, к сожалению. По темноте через реку успели переправить только оруженосцев барона и четырех лучников. Сергей тщательно проинструктировал сира Арно, о том, что надлежит сделать.

Трудность проявилась, там, где ее Сергей не ждал. Все могло пойти прахом, но барон нашел слова, достучавшиеся до средневековых людей.

— Чем больше вы убьете врагов короля, тем вернее попадете в рай.

Аргумент возымел действие. Сергей успокоился. Жажда наживы — главный недостаток людей барона. Его собственные люди ничем от них не отличаются. Все их мысли — вино, бабы, пожрать и пограбить. Сергей не против — дело-то житейское. Но в данном конкретном случае враг может опомниться, и оказать сопротивление и тогда пиши — пропало. Был еще один момент, о котором Сергей не хотел говорить. Это проблема пленных. Как ее решить он знал. Из опыта.

Барон атаковал вражеский лагерь сходу. Ему и его людям пришлось сделать большой крюк, дойдя до моста через реку (он не охранялся), и успеть выдвинуться на позицию для атаки. Нападение с тылу оказалась для противника полной неожиданностью. Тяжеловооруженные всадники на рысях ворвались в лагерь, рубя наотмашь растяжки шатров и палаток. В самом начале лагеря они притормозили, ссаживая с лошадей товарищей, сидевших за их спинами. Спешившиеся оруженосцы устроили бойню, беспощадно убивая всех подряд. Кавалеристы, трубя в рог, стали продвигаться вглубь лагеря. Лучники, приданные барону, в лагерь не входили. Они заняли позицию не доходя до него, осыпая мечущихся врагов стрелами. У стрелков имелся четкий приказ — в рыцарей не стрелять. Тратить стрелы на одоспешенных терминаторов — глупо. На них стрел не напасешься. Лучники тогда хороши, когда их много. А четверо — погоды не делают. Приказ гласил — бить только тех, кто не имеет брони. И периодически трубить в рог.

Солдаты, караулившие пойманный в ловушку отряд гасконцев, сразу же бросились на помощь своим, подставив спины под стрелы лучников Сергея. Де Бола вонзил шпоры в бока боевого коня, посылая его в атаку. Рядом с рыцарем скакали оба башелье и латники барона. Рыцарей из караула смяли лошадьми, оставив ребятам Мясника добивать их. Сеид вертелся между палаток, разя стрелами всех, кто выскакивал из них. Уже через несколько минут после нападения на лагерь началась обыкновенная бойня, в конце которой все они выглядели просто чудовищно.

В плен никого специально не брали: рубили, кололи всех подряд, не разбирая: ополченец ли это, или возчик, человек далеко не военный. Однако пленные все-таки имелись. Кого-то не добили, не дорубили, не докололи, а кто-то ушлый — притворился мертвым, в надежде потом потихоньку убежать. Таких переняли лучники, из-за отсутствия стрел пустивших в ход свои длинные ножи. Были и такие, кто не старался удрать, а лежал себе по-тихому, обхватив голову руками. Вместе с раненными, таких умников набралось достаточно много. Отдать приказ казнить пленных — язык не поворачивался, хотя с точки зрения рыцарской чести дело обстояло вполне нормально. Никакого урону в том нет. Пленных больше чем победителей — значит это не убийство, а военная необходимость. Никто из благородного сословия не посмеет укорить Сергея за такой приказ. Остальные причины в расчет не принимались, хотя они лежали в области экономики. Выкуп за пленных невелик, а кормить их придется. Овчинка выделки не стоит. Уже потому их проще убить, что делалось в этом мире регулярно, после каждого сражения.

Трех рыцарей, оставшихся в живых, Сергей пощадил, как и их оруженосцев — младших сыновей из благородных семейств. Исключение еще сделали для нескольких возчиков и мастеровым из горожан-ополченцев. Остальных пленников барон пустил под нож.

Сир Арно находился в плохом настроении. Еще бы, победа победой, но досталась она им не дешево. Двое из его людей, ослушались приказа — бросились грабить. Как результат — лежат теперь с перерезанным горлом. Вот людям неймется… Еще один латник лишился руки ниже локтя. Бедняга нарвался на серьезных парней, и если бы не Сеид, вертевшийся рядом — умер бы от потери крови, если бы не был добит сразу. Еще один, оруженосец барона, поймал нечаянно стрелу в живот. Ополченец стрелял почти в упор, шансов у бедняги не было. Доспех, очень хороший, кстати, не выдержал. И тонкого плетения луженая кольчуга, одетая поверх бриганды не помогла, не спасла. Она неплохо держала рубящие удары, а от колющих ударов, например копьем, или стрелы бесполезна.

Раненный слабо стонал и просил пить. Его время в этом полном греха мире истекло, душа готовилась отправиться к богу. Сергей сжалился над беднягой, велев напоить его, прекрасно зная, что вода ускорит его конец. Прошло совсем чуть чуть времени, и на губах раненного запузырилась кровавая пена, и он испустил дух.

Суровый воин, товарищ по оружию умершего прочитал молитву.

Собравшиеся у тела воины перекрестились, повторяя за ним последнюю строчку:

— Amen.

— Amen.

— Amen.

Сергей велел завернуть трупы в плащи и завязать их покрепче. Тела следовало похоронить в освященной земле. Это даже не обсуждалось. А вот с телами врагов Сергей поступил не по-христиански, отказавшись позаботиться о них.

— Возьму грех на душу, — решительно заявил он барону, требовавшему соблюсти порядок.

Серега воспринимал молодого барона таким, какой он есть. Он не был ни хорошим, ни плохим. Он — дитя своего времени, со своеобразным понятием о чести. Ничто не помешало барону прирезать пленных, и тут же такая трогательная забота об их погребении. Друг на полном серьезе собирался отправить людей за священником. Ближайшая церковь — миль за десять. Это не смущало барона.

Вот уж нет. Ночевать рядом с трупами Сергей не собирался, на дворе октябрь, погода теплая, градусов двадцать — двадцать пять. Тела быстро протухнут.

День ушел на сбор трофеев. Окровавленную одежду убитых Сергей запретил брать с собой. Солдаты ворчали недовольно, но подчинились. Мало им добычи… По их понятиям — добычи много не бывает. Что делать — таковы нравы.

Обоз тронулся в путь, как только управились с погрузкой. До темноты успели пройти мили три и остановились на ночлег.

— Кольчуги ржавые, мечи из плохого железа, а копья… — жаловался барон Сергею. — Ты видел наконечники?

— Видел, — спокойно отвечал Сергей. Он привык к тому, что барон вечно недоволен взятой добычей. — Давай выбросим?

— Ну, уж нет! — отрицательно замотал головой рыцарь.

— Тогда не жалуйся, — отрезал Сергей. — Не гневи бога.

Барон умолкал, но не надолго. Через несколько минут он вновь начинал плакаться:

— А кони? Разве это кони?

Сергей тяжело вздыхал, укоризненно глядя на друга. Горбатого только могила исправит. Это верно. Сергей и сам не понимал, зачем им столько оружия и защитного вооружения. Ладно бы взяли только хорошее… Ан нет, ничего не оставили. Шесть повозок — это только военные трофеи, а еще котлы, палатки, продукты, вино и всякое барахло. Со стороны они смотрелись не военным отрядом, а черт те кем. Впрочем, войско принца, уже сейчас напоминало не воинское подразделение, а большой город, жители которого вздумали переселиться на другое место.

Англичане, уходя из Плезенса, подожгли дома, что стало обычной практикой этого набега. Более того, вся страна в округе — разорена. Там, где ранее стояли деревни — теперь следы пожарищ, мельницы сожжены, виноградники вырублены. Экономика графства Ривьер понесла значительный урон, от которого она вряд ли оправится в ближайшие годы.

С чувством выполненного долга англичане покидали главный город страны, двигаясь на восток по старой римской дороге, ведущей к Ошу. К вечеру понедельника армия принца дошла до деревни Ле Басу. Солдатам запретили появляться в ней, так как данная деревня принадлежала архиепископу Оша, и как владение церкви защищена от разграбления. Знатные вельможи и рыцари, отвечающие за продовольствие армии, были приглашены на обед и остались ночевать в деревне. Солдаты же разбили лагерь неподалеку от нее, довольствуясь радостями походной жизни — девкой под боком, или же кружкой другой доброго вина, в котором армия не испытывала недостатка.

В среду войска проследовали мимо Монтескью, большого и богатого города, хорошо укрепленного, с большим гарнизоном. Английские отряды совершили несколько рейдов в сторону города, уничтожая деревни, сжигая запасы хлеба и выливая вино на землю. Солдаты надеялись, что принц отдаст приказ о штурме города, но армия продолжала движение в прежнем направлении, пока не достигла берегов реки Баиз.

Следуя вдоль берега, реки армия спустилась до Миранде — городу принадлежащему графу Коменжу. Разведка донесла, что в городе сидит сильный гарнизон под командованием отважного капитана, твердо решившего оборонять город.

Принц поселился в бенедиктинском аббатстве Берду, немного выше по течению реки, а армия встала лагерем возле города.

Николас уговорил Робина прошвырнуться вдоль берега, возможно, им повезет и они найдут что-нибудь полезное в разграбленных селениях, которые пока никто не поджигал. Таков был приказ начальства. Грабить — можно, а жечь — нет. Нет, так нет. Начальству виднее.

Прибрежная деревенька оказалась разграбленной дочиста. Все мало-мальски ценное из нее унесли, то ли сами жители, то ли солдаты. Брюхотыка с другом это не смущало. Они знали, где нужно искать. Вооружившись лопатами, друзья ворошили землю под очагами. Поиски ни к чему не привели. Там уже кто-то искал до них, но искал поверхностно, так как в последнем доме, друзья решили капнуть поглубже и были вознаграждены за терпение — горшок, наполовину наполненный серебром, порадовал их сердца. Поделив найденные ценности, друзья удвоили старания, разрывая землю под каждым деревом, под каждым кустом. Нашли пару отрезов льняной ткани, подсвечник из бронзы, и пару напильников, пилу, одну двузубую вилку и оловянный стакан.

Закончив поиски, друзья собрались возвращаться в лагерь, когда Николас заметил повозку, запряженную худой клячей. Правил ей невысокий крестьянин обутый в старые, рваные башмаки с отвалившейся подошвой, которую он привязал к башмакам тесемкой. Остальной наряд крестьянина — подстать его башмакам.

Двухколесная повозка не заинтересовала друзей, так как того и гляди оба колеса отвалятся. Лошадь настолько стара и худа, что позариться на такую — последнее дело. А вот сам крестьянин мог заплатить за свою свободу.

— Если нет — так, хоть время весело проведем, — заявил Николас, связывая тому руки за спиной и бросая пленника на повозку.

— Интересно, откуда он взялся? — поинтересовался Робин, вглядываясь вдаль в направлении, откуда появился крестьянин.

— А ты спроси его, — весело заржал Николас, отлично зная, что друг ни слова не поймет из лопотания испуганного крестьянина.

— Да иди ты, — отмахнулся от него Робин, скользнув взглядом по мужику.

Мужик, как мужик, грязный, оборванный. Но что-то заставило Робина внимательней присмотреться к нему. Странно, но даже бедные крестьяне одеваются лучше, чем этот попрошайка. Точно! Он одет, как нищий! Опять же, конь — кляча клячей, но откуда у нищего конь? Брюхотык ухватился за пленника, переворачивая его на живот. Руки чумазые, под ногтями еще свежая грязь, а ногти ухоженные. Робин потянулся к меху с вином, собираясь отмыть руки пленника. Плеснул вина на руки. Точно, это не нищий и не крестьянин. Это руки человека, не ведающего тяжелого физического труда!

— Николас, — обратился он к другу, безмятежно насвистывающему мотив одной известной песенки. — А давай я у тебя его куплю?

— Это как? — товарищ прекратил свистеть, удивленно посмотрев на Робина. — Мы же хотели помучить его.

— Хотели, — согласился Робин, искоса наблюдая за пленником, делающим безразличный вид, что было не так, так как Робин заметил, как заиграли желваки на его вытянутом, как у крысы лице. — Но я хочу его сам помучить.

— Брюхо опять вспарывать будешь? — деловито поинтересовался друг.

— Там видно будет, — Робин пожал плечами, бросив быстрый взгляд на пленника.

Расширенные от ужаса глаза подтвердили его догадку — пленники понимал их речь. — Ну, так как? Продашь свою долю?

— Сколько заплатишь? — в глазах Николаса мелькнула искра алчности, и пока из нее не возгорелось пламя, Робин быстро отсчитал несколько монеток, бросив их другу. Товарищ ловко поймал их, тут же спрятав в многочисленных складках куртки.

— Ну, так как? — Робин повторил вопрос.

— Он твой, — с довольной улыбкой на лице ответил приятель, про себя радуясь, что смог получить несколько монет без всякого труда для себя.

— Ты иди дальше один, а я тут задержусь, — предупредил друга Робин, останавливаясь у тропки, ведущей в лесную чащу.

— А повозка? — англичанин остановился рядом с ней в надежде получить еще несколько монет, за то, что ничего не стоит.

— Хватит? — спросил Робин, отсчитывая монетки. — Тут и за коня твоя доля, — на всякий случай предупредил он приятеля.

— Вполне, — ответил довольный англичанин.

Робин дождался, пока фигура приятеля не скроется за поворотом, потом сел на повозку и стал править в лес. Глубоко в лесную чащу, он не стал углубляться, остановившись под одним из могучих деревьев с пышной кроной.

Пленник смотрел на Робина во все глаза, бормоча тарабарщину на своем языке.

— Слышь, урод, кончай ваньку валять, — обратился к нему англичанин, стаскивая пленника с повозки и усаживая под деревом. Робин дал ему время осознать свое положение, пока привязывал к стволу дерева.

— Вот так будет хорошо, — удовлетворенно произнес Робин, оценив результат своего труда.

— Я могу заплатить, я имею средства, — выкрикнул пленник, съежившись от страха, когда увидел в руках Робина длинный нож.

Робин сразу заулыбался, довольный произведенным впечатлением. Хитрец заговорил по-английски и готов заплатить за свою жизнь.

— Не очень много, правда, — сразу же поправился француз, но видя как страшный англичанин, вновь схватился за ножик, поспешил уточнить. — Но все же достаточно, что бы вы остались довольны.

— Сразу бы так, — проворчал Робин, делая страшное лицо. — Имя? Занятие? И как тут оказался?

Пленник представился Бернаром из Миранде, честно назвав свое имя и род занятий. Как только речь зашла о торговле, в Робине моментально проснулся Аркадий Петрович. Доброжелательный тон англичанина и отвлеченная тема разговора расслабили пленника, он охотно отвечал на вопросы и давал необходимые пояснения, когда того требовал англичанин. Город готовился к осаде. Долгой она не будет, в этом сомнений нет ни у кого. В армии принца нет осадных орудий, во всяком случае, больших. А от штурмов стен горожане рассчитывали отбиться. Сильный гарнизон внушал оптимизм, а отважный капитан сумел зажечь в сердцах горожан пламенную решимость защищать свои жизни и имущество (спрашивается, тогда какого черта сам решил удрать из города?). Городскому ополчению не хватало оружия. В этом большого секрета нет. Всем известно, как хранится оно в городских арсеналах. Теперь даже простой кинжал из некачественного железа стоил больших денег, не говоря уж про мечи и доспехи. Каждый житель хотел вооружиться лучшим образом. В голове Робина созрел план, как взять выкуп с пленника и еще даже заработать.

— Десять ливров, — озвучил он сумму выкупа.

— Я принесу, — закивал головой пленник.

Робин ухмыльнулся. Принесет он, как бы ни так… Ищи дурака. А вот жадность до денег — заставит тебя заплатить. Играть на жадности Аркадий Петрович умел профессионально, сам такой. Люди везде одинаковы и с веками не меняется их сущность.

— Конечно, принесешь, — англичанин плотоядно улыбался, приступая к реализации своего плана. — Я делаю тебе такое предложение от которого трудно отказаться!

Пленник смотрел на Робина широко раскрытыми глазами и внимательно слушал, затаив дыхание. То, что предложил ему англичанин, могло обогатить их обоих, если только они не попадутся и не попробуют обмануть друг друга. Попробовать все же стоит. В смысле обмануть англичанина, а не провернуть сделку. Последнее — само собой.

— Как стемнеет, буду ждать тебя на этом самом месте, — Робин тепло попрощался с новым партнером по бизнесу, не сомневаясь, что тот выполнит свои обязательства. Иначе он не стал бы так горячо торговаться за свою клячу. Сам Робин давно уже решил кинуть партнера, но не сразу. Первую сделку он проведет честно, а вот насчет второй…надо думать. Партнер не лишен мозгов, а искушение очень велико.

Вернувшись в лагерь, Робин, не мешкая, занялся реализацией своего блестящего плана. Пересчитав монеты, он прихватил их с собой, отправившись за покупками. Цены на оружие и доспехи в лагере упали до уровня справедливой цены. Ниже этой планки Робин боялся платить, так как прежний хозяин мог передумать и потребовать вещь обратно. И будет кругом прав. Робин, каким бы жадным не был — это отлично понимал и не нарушал устоявшиеся правила. Ему повезло, несколько раз он умудрился провернуть бартер, выменивая нужные вещи на иные товары, причем в схеме обмена принимали участие не всегда только двое, иногда в цепочке насчитывалось до полудюжины звеньев. Вскоре он стал обладателем десятка сервильеров — дешевых касок пехотинцев. Разброс в ценах на каски подобного типа приличный — все зависит от формы, качества и наличия или отсутствия у каски кольчужной бармицы. В среднем за бюджетный вариант каски Робин платил по три турских су, а продать собирался никак не меньше чем за семь су. Подобного типа каски стоили и дороже, парочка таких полусферических сервильеров из полированного металла обошлась в тридцать три су — в половину обычной цены. Авентайлы обошлись по двенадцать су за штуку. Бацинеты от одного до полутора ливров. Мечи — по десять су, кинжалы — по семь-восемь. Простеганные куртки он взял самые дешевые, без металлического усиления — на большее средств не хватило. Итак, Робин потратил все свои сбережения, поставив все на кон.

Партнер не обманул, появился вовремя. Робин с рудом узнал в нем того нищего. На сей раз, одежда соответствовала статусу хозяина. Робин не обманулся, предположив, что пленник человек не бедный. В карман Робина (что поделать, привык Аркадий к карманам) перекочевал выкуп и партнеры по бизнесу занялись делом. Осмотрев предлагаемый товар торговец назвал общую цену за него. Робин назвал свою. Торговались не долго, быстро договорившись о приемлемой для обоих цене. Робин остался доволен сделкой. Прибыль от нее — баснословная! На каждый потраченный су он получил чистой прибыли один су и четыре денье! Кому война, а кому и мать родна. Партнер тоже в накладе не останется, получить если не столько же, то чуть-чуть меньше.

Забрав золото (одно из условий сделки) Робин поспешил вернуться назад, что бы успеть сделать еще одну ходку. На сей раз, партнер заказал только мечи и бриганды. Такому заказу Робин только рад, прибыль светила громадная. Добравшись до лагеря, он предприимчивый англичанин принялся за дело. Однако удар по затылку нарушил его планы.

— Мое золото! — успел подумать Робин, прежде чем сознание покинуло его.

Привычка совать свой нос в чужие дела у Тимошки появилась давно, еще с раннего детства. Вот и сейчас юный раб не утерпел, очень ему интересно стало — зачем англичанин покупает оружие. Покупает и покупает — ничего необычного в этом нет. Тем более, он не брал помногу у одного человека, а приобретал вещи поштучно у разных людей. Зачем ему столько касок? Тимошка решил это выяснить. Следить за незнакомцем намного интересней, чем работать. А главное, Тимошка решил раздобыть для себя кинжал, взамен отобранного сарацином. Хороший был кинжал. Его он снял с убитого солдата, когда останавливался передохнуть, таща на спине злополучный мешок с мукой.

— Ай-яй-яй! — звонко завопил парнишка, когда неожиданно ухватили за ухо.

— Вот ты где, паршивец маленький! — дядька Сеид крепко держал извивающегося пацана. — А ну марш лошадей поить, — строго сказал он, отпуская на свободу парня.

— Уже бегу, — Тимошка резко рванулся с места и нечаянно налетел на оруженосца господина.

— А ну стоять! — Тимошке сегодня не везло, его вновь поймали за многострадальное ухо. — Чего это ты тут ошиваешься?

— Вовсе я не ошиваюсь, — стал отпираться пацан, — Мне просто интересно, зачем дядьке столько оружия?

— А тебе какое собачье дело? — оруженосец подтолкнул парня в направлении их палаток.

— А вот и есть мне дело, — задиристо выкрикнул Тимошка, оборачиваясь лицом к оруженосцу. — Он его собрался увозить куда-то. Видишь? Уже поехал.

— Лишь бы не работать, — проворчал Николя и пригрозил лентяю. — Скажу господину, чем ты вместо работы занимаешься — узнаешь, как лодырничать.

— А ведь парень прав, — Сеид узнал англичанина. Тот самый, которому господин помог сохранить награбленное добро. Тогда, молодой господин велел присматривать за ним, но на марше это делать было трудно, а во время остановок на отдых — у Сеида находились другие дела.

Чутье подсказывало татарину, что нужно проследить за ним, что сарацин и сделал. Англичанина ждали. Сеид затаился, внимательно разглядывая ветки кустов. Ему показалось, что они шевелятся не от ветра. Там, в кустах, кто-то прятался.

Англичанин поприветствовал поджидавшего его человека, бросив через плечо короткую фразу.

— Если что стреляйте.

Умно. Встречающий не знал, что англичанин прибыл один, если только его не встречали заранее.

После приветствий, они перешли к делу. Сеид плохо говорил по-английски, но понимал вполне сносно, о чем шла речь.

Дождавшись, когда англичанин покинет поляну, Сеид остался на месте, решив проследить за торговцем. Из кустов вылезли два парня, в стеганых куртках с железными шляпами на голове, в руках они держали взведенные арбалеты.

— Дядя! — горячо обратился один из них к торговцу. — Почему ты не подал нам знак?

— Пристрелить английскую свинью дело угодное господу, — поддержал его товарищ.

— Цыц! — строго прикрикнул на них торговец. — Будете мне еще указывать, как вести дела.

— Но дядя, — попробовал возразить племянник.

— Он привезет еще одну партию оружия и доспехов. Ты хоть представляешь, сколько мы за нее получим?

— Так ты не собираешься платить? — догадался племянник.

— Нет, конечно, — усмехнулся торговец.

Сеид все прекрасно понял, ведь горожане между собой говорили на местном диалекте. Проследив за ними, сарацин обнаружил искусно замаскированный вход в подземелье. Решетка ржавая, но петли хорошо смазаны. Сеид попробовал открыть замок, но безуспешно. Тогда сарацин решил возвращаться назад.

Предприимчивого англичанина аккуратно повязали уже в лагере. Имитируя пьяных друзей, тащивших на своих плечах перебравшего лишку товарища, доставили героя в палатку. Там Сеид его и бросил, связанного накрепко и с кляпом во рту. Еще мешок накинули на голову, что бы пленник не смог узреть чего не надо. Найденное у англичанина золото сарацин отобрал и отдал господину. Сеид никогда не утаивал добычу — честность у него была в крови.

Информация, полученная татарином, заинтересовала Сергея. Но самостоятельно принимать решения Сергей не имел права, все-таки он находится под опекой матери до совершеннолетия. И право распоряжаться имуществом у него нет. Пришлось ставить в известность матушку. Благородная дама Элен проявила к теме интерес, вызвав своего доверенного. Этьен одобрил инициативу молодого господина и озвучил цифры, что они могли предложить на продажу. Противозаконность сделки, похоже, никого из присутствующих не смущала. Этьен предложил в первую очередь избавиться от вооружения, занимавшего много места. Это, прежде всего пехотные щиты из ивы и тополя. Их у них оказалось очень много, после рейда господина. Тут Этьен стал разглагольствовать на тему, что для одних не имеет ценности, для других имеет большую ценность, учитывая сложившуюся ситуацию. От защитных курток также следовало избавиться и от ненужных арбалетов тоже. Монашек готов был продать все без остатка.

— Все это хорошо, — Сеид бесцеремонно перебил Этьена. — Только платить торговец собирается железом.

— А вот с этим тебе разбираться, — усмехнулся Этьен. — Ты говорил, что он будет с племянником? Вот и повод заплатить золотом.

— Хорошо, — согласно кивнул сарацин. — А как быть с англичанином?

— Отпустить, — немного подумав, сказала госпожа.

— Можно и отпустить, — согласился Сеид. — А с золотом как быть?

— Каким золотом? — встрепенулась Элен.

— Так у него золото при себе было. Много, — нерешительно ответил Сеид, испепеляемый гневным взглядом Сергея.

— Сын, Сеид говорит правду? — строго спросила матушка.

Сергей покраснел. Черт дернул Сеидку сболтнуть о золоте.

— Ну, было, — нехотя ответил Сергей.

Матушкина опека уже порядком ему надоела, а до совершеннолетия еще ждать три года.

— Верните все, — категорично заявила Элен. — Он вас не видел?

— Нет.

— Тогда ударить его посильнее и выбросить у палатки, — распорядилась матушка. — Но не ранее, чем мы закончим сделку.

Желанию казначея самому вести переговоры с торговцем из города Сергей очень обрадовался. Тащится черте куда, на ночь глядя, у него желания не возникало. Молодой организм, подвергающийся постоянной опасности на войне, настойчиво требовал женской ласки, а Жанна так умело подогревала его сексуальный интерес, что Сергей старался при каждом удобном случае оставаться с ней наедине. Матушка на сексуальные опыты сына смотрела сквозь пальцы, лишь однажды обмолвившись, что пора бы испросить разрешение принца на женитьбу сына. Мнение Сергея по данному вопросу ее ничуть не интересовало. Ну не дурак же сын, что бы ссорится с принцем. Благородные люди не могут заключать браки по собственной воле. Самоуправство карается огромным штрафом. Сергей испугался возможной женитьбы. Местный эталон красоты — толстая матрешка с большими сиськами и огромной задницей подпорченной целлюлитом. Широкие бедра у дамы — желательны. Такая особь — идеальная детородная машина. Приданое и способность родить здоровое потомство — вот главные достоинства женщины. На рожу можно не смотреть, если не хочешь. Жена не обидится — главное исполняй свой супружеский долг регулярно, что бы дети рождались каждый год. Может быть двое — трое из них и выживут. Высокая детская смертность — это реальность.

Но не будем о неприятном. Сергей забылся в жарких объятиях служанки, пока его люди увеличивали состояние господина.

Торговец испугался, узрев вместо партнера суровых дядек. Этьен поспешил успокоить коммерсанта, заявив, что отныне вместо англичанина дела будет вести он лично к обоюдной выгоде. Торговцу ничего не оставалось делать, как признать требования нового партнера. Выкинутые из кустов охранники убедили его в серьезности намерений новых друзей.

Проблема возникла в оплате. Бернар, именно под таким именем он представился Этьену, с сожалением сообщил, что средств на покупку всей партии товара у него не хватает. Еще бы, ведь он собирался заплатить иным способом! Этьен успокоил торговца, заверив, что он готов подождать, пока партнер не принесет нужную сумму. А его племянник составит компанию Этьену. Так будет справедливо. Скрепя сердцем, торговец согласился с Этьеном и быстро удалился, оставив племяша в заложниках.

Бернар обернулся быстро, доставив нужную сумму. Они с Этьеном немного поспорили по обменному курсу, золотые монеты — все разного чекана. Остальную сумму торговец добил серебром. Между делом немного полаялись — порча монет обычное явление и привести разные монеты к общему знаменателю достаточно трудное занятие.

Расставаясь, они договорились, что утром провернут еще одну сделку.

Этьен собирался выкупить доспехи и оружие у барона по справедливой цене, раз уж представился шанс сократить количество повозок и хорошо заработать.

Баннерет без лишних слов отдал всю свою добычу в обмен на предложенное золото, предпочитая иметь на руках благородный металл, а не кучу ржавеющего хлама. В накладе никто не остался. Разве что принц Уэльский, утром узревший на городских стенах огромное количество отлично вооруженных горожан, принятых им за солдат гарнизона. Возможно, их количество и повлияло на решение совета принца отказаться от штурма города. Терять понапрасну людей Эдуард не хотел. И даже гасконцы, эти отмороженные головорезы, на сей раз, не выявили желания рисковать своей жизнью.

Бернар из Миранды оказался очень полезным человеком. Некогда красивая и богатая страна Арманьяк теперь представляла печальное зрелище, подвергшись жестокому разорению. Этьен воспользовался случаем, убедив Бернара выкупить у него разное барахло и сельскохозяйственные инструменты. Враги, то есть они, уйдут, и жизнь продолжится своим чередом. Спрос на товар будет.

Бернар согласился на сделку. Если крестьян не обеспечить необходимым, в том числе и продуктами, то они попросту погибнут от голода или разбегутся в поисках лучшей доли. Потому торговец дал свое согласие, поставив единственное условие — обеспечить также поставку хлеба. Этьен не мог самостоятельно решить этот вопрос, на совете у благородной дамы Элен решили удовлетворить требование Бернара, продав лишнее зерно и вино, оставив себе только небольшой запас на пару дней. Они еще себе потом добудут. Элен осторожно высказала опасения, что махинации могут стать известны принцу или его совету, тогда их всех ждет веревка. Сеид заверил хозяйку, что все делается в тайне, и на всякий случай они отстанут от колонны. На том и порешили.