Барон стоял подле комода в своей спальне и руководил лакеями, спешно собирающими его вещи.

- Максимильен, вы что же снова уезжаете? - растерянно спросила его Шарлотта, хотя это было и так ясно.

Она чувствовала себя обиженной и преданной сейчас.

Шарлотта только что позавтракала и, пребывая в отличнейшем расположении духа, ворвалась в комнаты мужа, чтобы спросить, какое платье - синего или зеленого шелка - ей надеть на прогулку. У них на сегодня было множество планов: сперва прогуляться по Тюильри, а потом барон обещал, что они посетят литературный салон мадам де Скюдери, автора знаменитой «Клелии» и совершенно нечитаемой эпопеи «Артамен, или Великий Кир», из которой Шарлотта не смогла осилить и полвины .

Но больше всего ей хотелось познакомиться с постоянной посетительницей этого салона - мадам де Лафайет, которая, как говорят, является настоящим автором «Принцессы де Монпансье». Эту книгу Шарлотта просто обожала и перечитывала, наверное, раз десять, а главную героиню - Мари де Мезьер - давно уже сделала своим кумиром.

Познакомиться с мадам де Лафайет было бы настолько восхитительно, что у Шарлотты перехватывало дух от одной мысли об этом!…

- Да, Чарли, я вынужден ехать. Его Величество желает передать нашему консулу при Мадридском дворе очередное послание, и считает, что сделать это должен именно я и никто другой.

- Но… вы же обещали, что останетесь, чего бы вам это ни стоило… - робко напомнила Шарлотта.

По тяжкому вздоху и долгому молчанию мужа стало понятно, что мечтам о знакомстве с мадам де Лафайет и авторской надписью на странице ее экземпляра «Принцессы» не суждено сбыться. И даже Бог с ней, с «Принцессой» - главное, что барон уезжает, а она останется… в одном городе с мсье де Руаном. Они ведь могут встретиться здесь в любой момент, на любой улице! Ну, неужели он не понимает, как тяжело ей дается каждая их встреча!

- Макс, прошу вас… я умоляю, не сейчас, - к глазам ее подступили слезы, - откажитесь от этой поездки… скажите что-нибудь королю, солгите… Ради меня!

Барон, отойдя от комода, жестом отпустил слуг и подошел к жене:

- Чарли, девочка моя, вы же знаете, что я не могу этого сделать? Будь моя воля, я бы сутки напролет находился при вас…

Супруг наклонился к ней, пытаясь поцеловать, но Шарлотта ловко увернулась. Обычно ей были вполне приятные поцелуи мужа, но не сейчас, когда она так зла на него!

- Вы все время повторяете, что от вас ничего не зависит! Послушать, так вы… лакей какой-нибудь на побегушках у короля. Макс, почему бы вам просто не бросить все и не уехать со мной в один из замков? Ну, в самом деле, что вам сделает король за непослушание?

Любовный взгляд мужа сменился вдруг на суровый и даже несколько испуганный:

- Вы ужасные вещи говорите, Чарли, как можно ослушаться короля?! Мы же… впадем в немилость!

- А для чего вам такая милость, как сейчас? Что пользы от нее? У вас и так есть замки, есть титул и деньги! Неужели король отберет все это, если вы заявите вдруг, что желаете удалиться от двора?!

Муж как будто начал раздумывать над словами Шарлотты - это было, наверное, впервые за всю их совместную жизнь.

- Нет, не отберет… я, по крайней мере, на это надеюсь… Но поймите меня, Чарли, я столько лет, столько здоровья и сил отдал службе короне! Мне важно знать, что я нужен королю, что он нуждается во мне. Это… - взволнованно дыша, он попытался подобрать слова.

- Это тешит ваше самолюбие, - нашла эти слова Шарлотта.

Она давно уже перестала плакать, а слушала внимательно, ибо раньше ее муж подобного не говорил.

- Нет! - запротестовал барон, но снова задумался. - Мне это просто нужно…

- Я понимаю, - кивнула Шарлотта, - ведь постоянно завоевывать мое расположение вам более не нужно - я уже ваша жена.

В тяжелом вздохе барона уже чувствовалось раздражение и усталость от разговора, а глаза его с сожалением глядели за окно, где солнце стояло высоко в небе - видимо, он обещал королю, что выедет до полудня.

- Шарлотта, что вы от меня хотите? У вас есть все, что душе угодно - безделушки, платья, выезды - развлекайтесь в свое удовольствие! Но не заставляйте меня, прошу вас, посвящать все мое время вам - у меня голова лопнет слушать вашу милую болтовню ежедневно!

Он по-доброму улыбнулся, сочтя видно последнюю свою фразу за безобидную шутку. Но Шарлотте это шуткой не показалось:

- Вы только что сказали, что готовы сидеть при мне сутки напролет? - ее голос предательски дрогнул. - Вы что же - солгали?

Барон снова поморщился:

- Не придирайтесь к словам, Чарли…

- В таком случае, - не дала ему договорить Шарлотта, - если вы уезжаете, я тоже покину Париж, чтобы навестить папеньку.

Барон замотал головой:

- Нет, об этом и речи идти не может. Слишком далеко ехать, а дороги ужасно размыты. Кроме того, у мсье Госкара полно дел в Париже по моим поручениям, и он не сможет вас сопровождать.

А потом, постучавшись, вошел и сам Госкар с какими-то вопросами, и Шарлотта, поняв, что все равно ничего не добьется, вынуждена была уйти.

Желая показать всю глубину своей обиды, она не спустилась проводить мужа в дорогу. Только смотрела из окна, как грузят в экипаж его поклажу, как он долго наставительно говорит что-то Оливье, и как, наконец, садится и уезжает.

Еще три дня прошли в унылом однообразии. Зима окончательно вступила в свои права, не давая уже и намека на тепло и солнце. Голые деревья навевали тоску, а цветы в парке особняка замерзли и увяли - ничего нельзя было с этим поделать.

Ко всему прочему и герцогиня де Монтевиль со своим непутевым мужем выехали в Фонтенуа-ле-Шато. Хотя после бала Шарлотта больше не виделась с герцогиней, но они переписывались каждый день, и юная баронесса могла даже сказать теперь, что они действительно стали подругами.

Оттого труднее было Шарлотте отвечать что-то вежливое и воодушевленное, когда Жизель начинала рассказывать в письме что-то о своем супруге или переживала насчет его ранения. Когда же герцогиня сообщила в один из дней, что у них годовщина - три года брака - Шарлотта испортила пять или шесть черновиков, и вся извелась, пока писала слащаво-вежливое пожелание долгих и счастливых лет вместе. Так и не удовлетворившись своим ответом, она, скрепя сердце, запечатала письмо и отдала слуге. Чувствовала себя при этом Шарлотта преступницей и лгуньей.

Двор со дня на день тоже собирался отбыть в Реймс - для бракосочетания Филиппа Орлеанского. Прежде свадьбу планировали сыграть весной, но Филипп, зная, как король - его старший брат - жаждет этого бракосочетания, решил сделать тому приятное. И на то были основания: фаворит Филиппа Орлеанского - шевалье де Лоррен - снова, в который раз уже «проштрафился». В этот раз очень по-крупному: дю Пюррон выяснил, что в пресловутом заговоре против Луи был замешан именно он. Едва ли кому-то другому подобное сошло бы с рук, но Луи слишком любил младшего брата, потому его фаворита лишь отправили в ссылку в один из замков. Наверняка ненадолго.

Филипп же теперь в благодарность стремился выполнить любое желание короля, потому выразил готовность жениться немедленно…

После Реймса Двор панировал отправиться в Версаль и задержаться там до самого мая. А, может, и дольше, потому как свою резиденцию король любил куда больше парижского Лувра.

Утром в день предполагаемого отъезда Двора Шарлотта спустилась завтракать не в обычном своем легоньком платье, обильно украшенном рюшами, а в строгой болотного цвета амазонке, явно предназначающейся для дороги.

- М-м-м, мсье Ришар сегодня превзошел сам себя! - Не обращая внимания на непонимающий взгляд Госкара, пропела Шарлотта, принимая из рук лакея блюдце в маффинами. - Пожалуй, я сегодня буду пить кофе и покрепче.

- Шарлотта, я не понимаю… вы куда-то едете? Я не позволю вам ослушаться барона и поехать в Шато-д'Эффель - это небезопасно, в конце концов!

Шарлотта рассмеялась:

- А как именно вы мне не позволите? Запрете в комнате? Попробуйте лучше это желе - если бы существовал музей кулинарного искусства, оно заняло бы в нем виднейшее место.

- Если понадобиться, запру, - изрек, не слушая ее, Госкар.

Взгляд его при этом был жесткий, почти такой же, как у барона, так что Шарлотта вполне допускала, что и правда запрет. Потому спешно сменила тактику.

- Оливье, не беспокойтесь так - в Шато-д'Эффель я не еду. Я же не сумасшедшая: по такой погоде, да без вашего общества. Я решила погостить в одном из замков барона, в Седане, что в провинции Шампань. Это всего в сутках езды от Парижа. Причем путь лежит через Реймс, так что до Реймса я доберусь вместе со Двором, а дальше всего-то шесть часов проехать.

- Седан? Что вам делать в Седане? - Госкар окончательно смешался и выглядел растерянным. - Там много лет никто не жил, комнаты, верно, в ужасном состоянии…

- Об этом не беспокойтесь, я еще в день отъезда барона написала тамошней экономке, чтобы привела комнаты в порядок. А главное, Оливье, - помолчав, добавила Шарлотта, - из Седана всего пару часов езды до Фонтенуа-ле-Шато, где проведет зиму герцогиня де Монтевиль. Я очень хочу повидаться с ней.

- Так вот в чем дело… - понял, наконец, Госкар. - Шарлотта, вы меня под монастырь подведете. Вы представляете, что со мной сделает барон, если я отпущу вас?

- Вы знали, на что шли, когда поступили к нему в услужение! - расхохоталась Шарлотта, припомнив Госкару его же слова на последнем балу. - Бросьте, Оливье, барон, конечно, будет недоволен, что я ослушалась, но, с другой стороны, я уже не ребенок - мне девятнадцать лет. Я хочу доказать, что могу быть самостоятельной и хозяйственной. Я же не только встречаться с подругой еду - я приведу Седан в порядок, чтобы барон, как вернется из Мадрида, счел бы возможным остаться там хоть на какое-то время. Ведь он рос именно в Седане? Верно, этот замок ему дорог, и вдруг у него все же возникнут мысли осесть там. А герцоги де Монтевиль, насколько я поняла, вполне бы устроили его в качестве соседей.

Пока Шарлотта говорила это, Госкар не сводил с нее серьезного взгляда, а потом ответил:

- Мне нравится ход ваших мыслей, Шарлотта… Барону действительно не мешало оставить бы службу и зажить своим двором. Но Седан… Не уверен, что он так уж любит этот замок. Его детство было не самым сладким.

Впрочем, дальше Шарлотта уже не очень слушала: Оливье не пришел в ужас от ее слов - уже хорошо! Еще час ушел на то, чтобы просьбами и уговорами вынудить его дать согласие. Шарлотту даже устраивало то, что Госкар решился сопроводить ее хотя бы в дороге до Седана, перенеся несколько сегодняшних встреч.

Еще через два часа они спешно снарядили экипаж и, торопя лошадей изо всех сил, нагнали Двор уже на дороге близь замка Конфлан .