Вечный эмигрант
Скитаюсь по садам, полям и весям
И грустно мне, ни звука в тишине,
Лишь только в голове чужие песни
Я вечный эмигрант в своей стране...
А где-то там, за дымными горами,
Есть город, что приходит мне во сне,
Вулканы, изрыгающие пламя...
Я вечный эмигрант в своей стране
Когда забуду ту страну - другую?
Когда увижу свет в своем окне?
Ну а пока... все не найду... ищу я
Я вечный эмигрант в своей стране
Рисую идеальную страну....
Рисую идеальную страну -
Не красками, не мелом, а стихами.
В Эдемский Сад я руки протяну
И небо там раскрашу облаками.
От подмосковных рощ беру рассвет,
От Петербурга - стойкость и "Аврору",
Дворцов величье в беге ливней-лет,
От мест родных леса в грибную пору.
Рисую горы, где встает заря,
И виноград на склонах придорожных...
Рисую я, но все старанья зря -
Страна такая просто невозможна...
История не любит повторений
Были прежде машины черные,
вороненная сталь у виска,
И "овчарки" с тупыми мордами,
и костлявая смерти рука...
История не любит повторений,
но все же так случалось иногда,
когда в судьбе различных поколений
была одна, похожая беда....
Вдовьи слезы, голодные дети,
ожидание как на войне,
и тюремные мрачные клети
и засохший цветок на окне.
История не любит повторений,
но все же так случалось иногда,
когда в судьбе различных поколений
была одна, похожая беда....
И от времени темные двери,
тощий пес у скрипучих ворот.
Он, наверно, еще не поверил,
что хозяин совсем не придет...
История не любит повторений,
но все же так случалось иногда,
когда в судьбе различных поколений
была одна, похожая беда....
Не забудем машины черные,
вороненную сталь у виска,
И "овчарок" с тупыми мордами,
и как гладила смерти рука...
В истории мы вязнем как в трясине,
По карте мира проплывает мрак
И не отмыть ни Чили, ни России
Того, что было... может быть, вчера.
Виноградно-лазурный рай
Солнце седлает горные кручи
и освещаются древние скалы
Слабенький лучик станет могучим
злым и безжалостным солнечным жалом.
Как эти вершины к себе манят,
Приходит тоска невзначай
Я верю - скоро дождется меня
виноградно-лазурный рай
Камни сметает вольным потоком,
Бурные реки спешат к океану
Краткой дорогой через пороги
Через пустыню, вовсю хулиганя.
Как эти вершины к себе манят,
Приходит тоска невзначай
Я верю - скоро дождется меня
виноградно-лазурный рай
Волны ласкают кошкой игривой
Порою тревожные песни поют
Если приеду, буду счастливой
в своем виноградно-лазурном раю
Как эти вершины к себе манят,
Приходит тоска невзначай
Я верю - скоро дождется меня
виноградно-лазурный рай
Землетрясение
Раздался гул и земля восстала
И задрожала как в лихорадке
Уже бывало? Ну, да, бывало...
Слои земные сминались в складки
Земля стонала, и враз рубила
Дома, где жили когда-то люди
С косой старуха кресты носила,
Детей ласкала рукой колючей.
Уже бывало? Ну, да, конечно....
В шестидесятом? А может, раньше?
Иль много позже? Так безутешно
Земля стонала в смертельном вальсе
Дрожь скоротечна, лишь три минуты...
Мгновенье страха, века печали...
Волна смывает развалин груды.
Двенадцать баллов. Шкала Меркалли.
Мне снится Чили...
Мне ночью очень часто снятся горы,
Пронзающие небо как стрела,
А там - внизу - лазурные озера
Сверкающие капельки стекла.
Спускаюсь я в зеленые долины,
Где созревает пряный виноград
В лесу густом брожу тропой звериной,
Иду туда, куда глаза глядят.
Мне ночью снятся красные закаты.
Огромный шар садится в океан.
На берегу - песок белесоватый.
Я вижу как спускается туман...
И я брожу опять в густом тумане,
Ни зги не видно - ни Луны, ни гор...
Пейзаж неясный и какой-то странный,
Какой-то странный и волшебный сон.
Я знаю, точно знаю это место,
Хоть не бывала там я никогда
Не хочется вставать, скажу вам честно.
И светит мне далекая звезда.
Хочу лететь
Лететь хочу в звенящей высоте,
Где бьет в лицо и матерится ветер,
От наших нив к бурлящей той воде,
Рокочущей гневливо на рассвете
Туда, где раскраснелся как пожар
Закат над беспощадными камнями
Где солнца луч - карающий кинжал,
А ночь морозом жалит временами.
Пустыня Атакама... Ты ко мне
Порой приходишь долгими ночами
Летаю над горами я во сне,
Над дымными тревожными горами
Лечу, а на вершинах снег искрист...
Но вот рассвет. Будильник завывает...
А за окном не спит все тот же Минск
И злобно чертыхаются трамваи
Разреши мне увидеть...
Разреши мне увидеть Анды
Ну, пожалуйста, не скупись...
Посмотри как ручей слетает
Как лавина со склонов вниз
Ну послушай! Вулканы дышат,
А внизу - дороги черта..
Почему ты меня не слышишь?
Как хочу я туда.... туда,
Где селитра как соль на хлебе,
Блестит под ногами руда
Закаты краснеют в полнеба
Как хочу я туда... туда
Разреши мне увидеть Чили...
Ну, пожалуйста, хоть на миг....
Кармела
Я расскажу историю простую,
Про старый праздник, но не в той стране
Про боль и песни, про печаль немую,
Про мужество - которое вдвойне!
Ноябрь месяц, а точней - седьмое,
Пожаров гарь пока еще сильна,
И кровь людскую с улиц не отмоют,
В следах от пуль расстрельная стена...
И весь наш мир гудит колоколами,
Фашисты щерят огненную пасть...
Еще почти шестнадцать лет штыками
Страною будут этой управлять.
Но вот, смотрите! Девочка Кармела,
Ей только лишь всего шестнадцать лет.
Без страха платье красное надела,
Платочек черный. Ей глядят вослед
С добром в глазах, а кто кулак покажет.
Хотя в стране, конечно, нет свобод:
За красный цвет наряда не накажут,
А мало ли куда она идет?
Вы спросите: Но где же здесь отвага?
Конечно, это было бы не в счет,
Когда бы это было не в Сантьяго
В далекий очень, тот - кровавый - год...
Звучит страны непокоренной голос
Там адский холод, ветры-ураганы,
Почти весь год беснуется зима.
Антарктика! Пингвины и бакланы,
Холодные скупые острова.
Извечное безмолвие, суровость....
Я помню! А ты, товарищ, помнишь?
Там черен камень, волны бьют о скалы,
Лишь хилые бескровные ростки,
И ветер злобный с ног в два счета валит -
Погодные условия жестки...
В бескрайних днях потопленная совесть...
Я помню! А ты, товарищ, помнишь?
Барак, насквозь Антарктике открытый,
Ощерился охранки пулемет.
Но стоек дух. И подлость не забыта -
Возмездие предателей найдет
Звучит страны непокоренной голос!
Я помню! А ты, товарищ, помнишь?!
Романс для Чили
Облаков враждебных гривы,
Дует в окна ветер пьяный.
Задыхаюсь без любимой,
Без страны за океаном.
Цепи горные с востока
От ветров встают заслоном,
И карабкаются ловко
Виноградники по склонам.
Снежно-белые вершины
Смотрят вдаль как часовые,
Славен песней соловьиной
Этот край, а не Россия (1)!
Волны в скалы бьют задорно,
Ветер бесится в ущельях.
Манит синью край озерный -
Голубое Поозерье (2).
А в пустыне безголосой
Смотрит Солнце близоруко,
Проступает будто слезы
Соль селитряного луга (3).
Покрывают землю шрамы
Рудников, дорог, заводов.
Медноликая Калама (4),
Край суровый, жаркий, гордый...
Сад цветет благоуханный,
Рай - Продольная Долина (5),
В дымке горы-великаны
И с отменным вкусом вина.
Шапкой белою Осорно (6)
Над водою Вильяррики (7)...
Мыса Горна (8) норов вздорный,
А в горах цветут гвоздики...
Ледником укутав плечи,
Спят усталые вулканы...
Время даже раны лечит,
Но не лечит грусти странной...
Облаков враждебных гривы,
Дует в окна ветер пьяный.
Задыхаюсь без любимой,
Без страны за океаном...
Сальвадор
Поток, лавиной движимый,
С весенних рвется гор...
И в громе гневном слышится:
"Спаситель... Сальвадор..."
Лавина как посланница
С небесной вышины...
Так голос гор вплетается
В историю страны!
Срослись с песками медными
Крестьянин и шахтер
И шепчут губы бледные:
"Спаситель... Сальвадор..."
Забитые, голодные,
Зрачки бескрылых птиц..
Но рвется голос Родины
На волю - из темниц!
****
Победа! Силы темные
Услышат приговор.
Но имя твое помню я
Спаситель... Сальвадор...
О,Мануэла, где твой Мануэль?
О, Мануэла, где твой Мануэль?
Среди пропавших без вести когда-то?
И где они - не знаем мы досель,
В каких сегодня шахтах и бригадах...
О, Мануэла, молодость твоя
Прошла уже в тоскливом ожиданье:
А вдруг вернется? И твоя семья
Опять твоей семьей любимой станет!
Да только тридцать лет уже прошло,
А тридцать лет - не месяц, не неделя
И до сих пор на свете живо зло
Которое забрало Мануэля...
Всегда в окне твоем горит свеча,
Пылится где-то свадебное платье...
Ты не молчишь - лишь мертвые молчат,
В бескрайний космос смотрят безучастно...
О, Мануэла, где твой Мануэль?
11 сентября
День одиннадцать месяца девять,
Где-то осень, а где-то весна...
И уже невозможно поверить
В то, что он не оставит следа.
И кровавая метка на сердце
Навсегда, навсегда, навсегда
Этот месяц под номером девять
И сегодня такой, как тогда...
Все ж такие холодные ночи,
И такой же полуденный зной,
Снова сердце набатом грохочет
За, казалось бы, крепкой броней...
Самолеты взвывают по-волчьи,
Видеть смерть нам уже не впервой.
Этот день, он один среди прочих,
Только очень трагичный - другой...
День одиннадцать месяца девять..
Начинается новый отсчет.
День уходит в открытые двери,
Чтобы снова придти через год...
Снова месяц под номером девять,
Под дождям - повсеместно - рекорд.
Невозможно измерить потери,
Да и память забыть не дает.
Россия! Чили!! Беларусь!!!
...Нет, не она моя держава,
Её цветов мне не срывать...
Но я её имею право
Своей страною называть!
Я прожила там слишком долго,
Свою оставили печать
Байкала синь и воды Волги,
Лесов калужских благодать!
...О тех местах мечтать не смею,
Мне там вовеки не бывать...
Но разве права не имею
Я их страной своей назвать?
Мне ночью снятся слишком часто
Вершины вздыбленные гор,
И синева небес прекрасных
Над сонным зеркалом озер!
... На нитку камешки цепляю
Зелено-красно-белых бус...
Мне в жизни три любви досталось -
Россия! Чили!! Беларусь!!!
Слышу голос чилийского юга
Через минскую зимнюю вьюгу,
Сквозь холмы и торосы снегов
Слышу голос чилийского юга,
Хвойных, влажных и хмурых лесов...
Слышу голос индейских поселков,
Гулкий стон набегающих волн,
Плач гитары протяжный негромкий,
Что тревожно поет в унисон.
Тихий шепот озерных туманов,
Клекот птиц... Ну и чем же не рай?
Слышу голос зовущий, нежданный -
Приезжай, приезжай, приезжай!
В этих песнях тревога и мука,
Зов планеты, испанская страсть....
Слышу голос чилийского юга,
Где когда-то душа родилась...
Ночь бессонна, долга до рассвета,
С юга светит родная звезда.
Я приеду, конечно, приеду...
Но когда? Но когда... но когда...
Моя душа, ты родом из Сантьяго
Моя душа, ты родом из Сантьяго,
Из Чильяна, из Лоты, из Каламы...
Ты знаешь синь озер Лос-Лагос
и грустные глаза малютки-ламы...
Ты видела Мальеко и Осорно,
во всей красе представших пред тобою
Ты слышала журчанье речек горных,
обвалов гром и мерный шум прибоя....
И там, где Анды белоснежно-пенны,
где небо вечером горит пожаром,
ты слышала напев священный кены,
и плач и воздыхания гитары...
И там, где цвет небес свинцово-черный,
где ввысь стремятся башни Пайне,
ты знала заклинанья духов горных,
племен от нас давно ушедших тайны...
Моя душа, ты родом из Майпо,
из Лонкена, из Тальки, из Парраля.
И ты грустишь, что очень далеко
Звучат мотивы странные чарранго...
Звуки кены
Звуки волшебные, грустные кены...
В нотах - величие горных вершин,
Что под снегами лежат, белопенны,
Горный поток к океану спешит...
В нотах - сверкают озера Лос-Лагос,
Нежная песня хрустальной воды,
Вдаль убегающий розовый парус,
Как отраженье прекрасной мечты...
В песне той кондора смелого крылья,
Вдаль к небесам эти крылья манят...
Грустную песню пою от бессилья,
Зная, что эта страна не моя...
В песне взвывают штормящие волны...
В музыке кены индейская грусть,
Зелень лугов и пустыни безмолвье,
Грозных вулканов бурлящая грудь...
Звуки чудесные, нежные кены...
Вот бы услышать индейский мотив,
Пусть говорит о местах тех священных,
Где правит Инти, и кондор летит?
Колокола Сантьяго
На небе том созвездия другие,
Особо ярко светит Южный крест...
Так далеко от Минска, от России
Набат колоколов гремит окрест....
Вступает осень здесь в свои права,
А там - весна от края и до края...
Цветут луга, и нежная листва
Оковы почек как всегда взрывает...
Но вот - прицелом эти дни в висок...
Здесь никогда о них не забывают...
Опять летит свободы ветерок,
Но прошлое удавкою сжимает!
Опять сентябрь... И снова песен грусть.
И снова звон колоколов как память...
Я в памяти могла бы утонуть,
В набатном звоне облачком растаять...
Трава в лугах как яркий малахит,
И облака единственного парус....
И потому как никогда гремит
Весной набат колоколов Сантьяго...
Память о Даниэле
Та часть души, которую сокрою
От глаз людских, завистливых, тревожных,
Поныне плачет в местности Оройя*
У скал гранитных, средь камней дорожных...
Железная дорога спит во мраке
Как будто не в Перу мы, а в России...
И горный воздух ясен, свеж и ласков,
Но смерть косою урожай косила...
Здесь нынче скачут горные газели,
Ветра и холод горный нетерпимы...
И след остался - память Даниэля**,
Студента из колониальной Лимы...
* Оройя - местность в горной части Перу
** Перуанский студент, будущий врач Даниэль Каррион погиб в возрасте 25 лет, изучая так называемую горячку оройя. 27 августа 1885 г. он сделал себе прививку этой болезни. Через три недели у него появились явные симптомы заболевания. Несмотря на высокую температуру, Каррион до самой смерти, последовавшей 5 октября, наблюдал за своим состоянием и описывал ход болезни. Горячка оройя с тех пор называется болезнью Карриона...
Сальто Ангела
Здесь воды и деревьев немеряно,
Здесь реки Ориноко исток
И сорвался здесь ангел в расщелину,
Совершив свой последний прыжок...
Брызги жемчуга - облако ясное,
И прозрачность хрустальной воды
Пробуждаются чувства прекрасные,
Что в обычных местах нетверды!
Капли падают - жгучая память -
Оставляют на коже следы,
И от них невозможно избавить
Душу в царстве летящей воды...
Здесь найдем мы друзей, что потеряны,
Здесь гремит водопада поток.
Это ангел сорвался в расщелину,
Совершив свой последний прыжок!
Южная Америка
Стучат ей в пятки антарктические льды,
Пиратский ветер косы заплетает,
Лица индейско-африканские черты,
Испанский взор и поступь молодая!
В ее руках алмазы, золото, уран,
И медные мониста с позолотой,
Ей лижет кожу древний бурный океан,
А по лицу стекают слезы с потом...
Призывны краски и нарядов, и лесов,
И птицы с перьями цветов агата
Мерцают звезды, страстный шепот голосов,
Ты нищенка, и все-таки - богата!
А где-то там, за облаком крутым - вулкан,
И лава красная стекает лентой,
За резкий, страстный и порой безумный нрав
Тебя прозвали "Терра калиенте"....
Континент, похожий на гитару
Континент, похожий на гитару -
Струны и потрескавшийся лак.
Гладит темный бок издольщик старый,
Музыка рождается в горах.
Континент, на палицу похожий -
Узкий юг и север-голова.
Амазонка, птицы с красной кожей,
Улетевшие из пасти льва.
Континент, самой Земле подобный:
Твердой коркой, и огонь - под ней!
Он бушует бешеный и злобный,
Словно сотни сказочных зверей....
Там пустыни, реки и вулканы,
Неспокойный и немирный мир...
В непохожих на Европу странах,
Все там есть: огонь и кашемир...
Все там есть: застывший лед и пламя,
Боль, любовь, и ад, и рай земной,
Разными вступает голосами
Древний континент, любимый мой!
Часовые пустыни. Ojos del Salado
Я смотрю на древние глаза
Часовых, стоящих здесь поныне.
Ветер треплет флаги-паруса,
Небосвод все время ярко синий!
Постовые сих пустынных мест,
Как давно они уже бессменны.
За грехи какие тяжкий крест
Им нести веками без замены?
Ждут освобожденья, чтоб лететь
К где-то затерявшимся невестам,
От песков, где только соль да медь...
А другому нет в пустыне места!
Только не уйти и не взлететь,
Вы храните руды Атакамы,
Луг селитряный, пески и смерть...
На себе вы носите их шрамы...
Я с другой половины Земли...
На другой стороне океана,
На другой половине Земли
Родилась. Только ветры нежданно
Весть мне с южных широт принесли...
Там вулканы дымились немые,
И тревожилось сердце Земли,
А вершины как стражники злые
Океанский простор берегли...
Почему я по прежнему дома,
Почему не лечу я туда,
Где обвалы ночные, разломы,
И земная кора молода?
Почему я по прежнему в Минске,
По проспекту спешу я домой?
Да, я знаю, что Анды неблизко,
И далек океан чумовой...
Волны бьются о берег далекий,
В недрах злобных таится руда,
Подожди - придут еще сроки,
Я приеду! Приеду туда!
Если я уеду...
Если я уеду не просто на неделю,
Обо мне пусть помнят сны родной земли,
Пусть поют мне песни зимние метели,
И выводят трели в мае соловьи.
Там, куда уеду, май - холодный месяц,
Дождевые тучи навевают грусть.
Все равно мы будем, вечно будем вместе
Милая природа, родная Беларусь!
Если не уеду, не оставлю город,
Обо мне пусть слышат дальние края,
Пусть поют мне песни южные просторы,
И пролив, которым кончается Земля...
И средь дней морозных буду грезить летом,
Виноградной кистью в стуже январей...
Все равно я буду, вечно буду вместе
С музыкой индейской Америки моей!
Как жаль, что этого не будет никогда....
Как жаль, что этого не будет никогда,
Моя мечта навек осталась в прошлом....
Опять не в пользу счастья жребий брошен...
Как жаль, что этого не будет никогда!
И в ад к чертям преступник мерзкий брошен,
Не доживя до человечьего суда...
Как жаль, что этого не будет никогда,
Моя мечта навек осталась в прошлом....
Две картины (Идеальная страна)
КАРТИНА 1. ЧИЛИ
Если б я рисовать умела,
Рисовала бы кистью упрямой
Синеву раскаленного неба
Над безмолвною Атакамой....
И, с судьбою своею споря,
Рисовала бы зелень долин,
Черноту штормового моря,
Белоснежные гребни вершин...
И зарю в полнеба над Землею,
Рыбака, из моря тянущего сеть,
И народ с чудесною душою,
что сумеет смерть преодолеть!
КАРТИНА 2. БЕЛАРУСЬ
Если б я рисовать умела,
Рисовала бы я акварелью
Белизну кристальную снега
И лесов темно-хвойных кельи...
И, от радости, что живу я
В этом дивном, прекрасном краю,
Рисовала бы рощу златую,
Деревянную хату свою...
И закатной поры умиранье,
На щеке материнской слезу...
Блеск воды величаво-печальный,
И ночную в деревне грозу...
А потом бы я краски смешала....
Горы, солнце, озера, поля...
И моей бы навеки стала
Идеальная эта земля...
Неведомому другу
Где ты, друг? За какою горою?
Ты названье напомни ее!
Я забыла уже, и не скрою,
Про пиратское солнце твое...
За далекой, неведомой зоной,
В вышине, за чертой облаков,
Грезишь ли про хрустальные волны,
Изумрудную мягкость лугов?
Что ты видишь, по жизни шагая?
И в каких ты грустишь городах?
Я земли твоей вовсе не знаю,
Расскажи хотя б в общих чертах!
Что тебе из минувшего ближе?
Что от будущих ждешь ты округ?
Расскажи, хоть тебя я не вижу,
Ты мне дорог, неведомый друг!
Удивительный мир Чили
Наша страна - удивительный мир,
Трется об ноги трава-кашемир,
Хрупкой горянки ласковый взгляд,
Быстрые реки к морю спешат.
Холодно летом, зимою - жара,
В мрачных ущельях резвятся ветра,
Нежен рассвет там, Солнце красно,
Лучшие в мире медь и вино!
В мире немало чудес и красот,
Только никто никогда не найдет
Места прекраснее нашей страны:
Снежные пики в лазури видны,
Самый поющий веселый народ,
Прячутся камни в безумстве волны,
Яркое Солнце и чист небосвод,
Жарок песок и луга зелены!
Небо лазорево над головой,
Бьется о черные камни прибой,
В дымке Осорно - пламя и лед,
Яркая птица в чаще поет!
Танцы знакомые, рос жемчуга,
Сосны и пальмы, пески и снега,
Горной дороги тонкая нить.
Разве такое можно забыть?
В мире немало чудес и красот,
Только никто никогда не найдет
Места прекраснее нашей страны:
Снежные пики в лазури видны,
Самый поющий веселый народ,
Прячутся камни в безумстве волны,
Яркое Солнце и чист небосвод,
Жарок песок и луга зелены!
Реквием
Во время событий сентября-октября 1973 года и до 1991 года в Чили погибли или пропали без вести более 30 тысяч человек
Трава зеленая не помнит старой боли,
Она опять свежа и молода,
Как изумруд она, где прежде под конвоем
На казнь вели без всякого суда...
Здесь слов не надо скорбных, просто помолчите,
И все равно - их тридцать или три:
Споют погибшим волны цвета лазурита,
И яркое полотнище зари...
Трава зеленая не знает мглы и страха,
Любой газон десятки раз воскрес...
А дождь бессмертный будет снова горько плакать
С сентябрьских безоблачных небес..
Мне снился пылающий снег...
Мне снились пустыни и горы
И времени бешеный бег,
Мне снились кровавые зори,
Мне снился пылающий снег.
Кричала я снова от боли,
Дышал мне в лицо злобный век
Мне снились кровавые зори,
Мне снился пылающий снег.
Давно уже сыграны роли,
Другой я совсем человек
Но снятся по-прежнему зори,
И снится пылающий снег.
* "Мне снится пылающий снег" - название романа известного чилийского писателя Антонио Скармета о событиях 1973 года.
За той чертою...
Мне кажется - за той чертою это,
и стоит лишь экватор перейти,
в проливе Магеллановом пол-света
в теченьях антарктических найти...
Мне кажется, что очень близко Лима
и стоит только руки протянуть -
и Анды ощущаю я незримо,
вулканов чуть вздыхающую грудь...
Мне кажется, вулканы как народ,
в себе таят расплавленную лаву...
Когда-нибудь заря Майпо зальет
и утро разобьет кровавую державу!
И будет Чили, как в иные времена,
собой являть не тюрьмы и не горе,
своим традициям, мечте своей верна
вернет себе страна свободы море!
(1981)
Boris y Pinocho
Не верю, что память в прошлом,
Что памяти мы лишены,
И что не заплатит пошлин
Палач и убийца страны!
В богатом гранитном склепе
Он будет покоиться впредь,
И ангелы в синем небе
Псалмы ему станут петь?!
Не верю, что нашей боли
Отмщенья не будет. Вершат
Суд строгий люди и боги.
Есть в мире и память, и ад...
Путешествие в Чили
Вот билет на поезд - ждет вагон плацкартный,
И до Шереметьево быстрое такси...
Ну а дальше, братцы, мне не надо карты,
В Чили самолет меня быстренько домчит!
Ночью до России, и в полете сутки,
Пролетать мы будем через много стран...
Облака под нами, рев моторов жуткий,
А за горизонтом - Тихий океан!
Но звенит будильник, снова в Беларуси,
За окном гудит рассерженный проспект...
Надо же, приснится - тихо матерюсь я -
На работу надо. Настроенья нет...