— Привет, старик! — с чрезмерной радостью приветствовал его Валек, явившийся в автослесарку за десять минут до конца рабочего дня, когда Эдвард уже переоделся в цивильную одежду. — Давай закругляйся, и на крыло. Шеф ждет.

— Слушай, ты передай Родиону Александровичу, что мне не подходит его предложение. В чем другом — с машиной там или еще в чем-то — я помогу, а в этом нет.

— Ты, парень, чо, сбрендил?! — удивленно воскликнул Валек. — Родиону не отказывают. Ты чо гонишь?! Помогу-у-у… Не знаю уж, конечно, что ему от тебя нужно — он мне об этом не докладывает, — но если ты отказываешься, твое дело хреновое. Другую свою помощь засунь себе… знаешь куда? Давай, кончай пургу нести, поехали!

— Нет.

— Как знаешь. Домой подкинуть?

Получив вежливый отказ, Валек вдруг осклабился и, подойдя к Эдику, похлопал по плечу, а потом вдруг расчувствовался.

— Дай обниму. Смелый ты, парень! — И заключил в объятия. Эдвард с облегчением освободился из железных лап мордоворота и с неудовольствием подумал: хорошо, что никто не видел, как этот придурок одной рукой поглаживал от избытка чувств спину Эдика, не ослабляя при этом хватки, а другой похлопывал по ягодицам.

— Молодой человек! Остановитесь! Вам говорят, остановитесь сейчас же!

Эдвард не сразу понял, кому адресованы эти слова, и продолжал идти. Он отошел от мастерской буквально на сотню метров и уже завернул за угол, когда услышал приказ остановиться. Повернув голову, увидел полицейскую машину.

— Вы мне?

— А кому же? — Автомобиль мягко затормозил у обочины дороги, и средних лет полицейский в чине старшего констебля вышел из него. — Ваши документы?

— Не понял… В чем дело?

Все дальнейшие попытки выяснить, что случилось, — Эдвард почему-то решил, что его с кем-то спутали, — успеха не принесли. Несмотря на протесты, его заставили вывернуть карманы и показать их содержимое.

— Ну вот, а говоришь, что не знаешь, в чем дело, — удовлетворенно заметил полицейский, когда Эдик вместе со свернутыми купюрами достал из правого заднего кармана джинсов маленький прозрачный пакетик с белым порошком.

Эдвард ошалело посмотрел на пакетик, который полицейский быстро сунул ему в руки. Он сразу догадался, что может находиться в нем. До него мгновенно дошло, почему Валек так долго и радостно лапал его ниже спины. Мерзавец! Эдик сразу понял и то, зачем страж порядка вложил пакетик с порошком ему в руки — на полиэтилене теперь есть его отпечатки пальцев.

Эдвард, не зная, что делать, умышленно раскрыл ладони, и пакетик шлепнулся в придорожную пыль:

— Это — не мое!

— Да? — деланно удивился один из задержавших его полицейских и осторожно поднял пакетик. — Значит мое. Так и запишем в протоколе… Ладно, некогда мне тут с тобой разбираться. Посидишь в камере, подумаешь. Может, вспомнишь, чье это… Сейчас протокол о задержании составим, а потом отвезем тебя на анализ крови, надо бы проверить: сам-то ты не вмазанный? Садись в машину.

Эдвард сел в автомобиль, а полицейский, достав мобильник, сделал короткий звонок. Практически тотчас из-за поворота впереди показался «БМВ» в затемненными стеклами. Машина резко затормозила, не доехав метров двадцать до полицейской машины. Из нее выбрался плотный, невысокого роста мужчина со стрижкой ежиком и вразвалочку, словно вышел подышать воздухом, направился по тротуару в сторону полицейской машины, успевая при этом словно невзначай осматриваться вокруг. В последний момент, уже рядом с полицейской машиной, мужчина быстро оглянулся в последний раз, убедился, что за ним никто не следит, и юркнул на заднее сиденье бело-синего автомобиля.

Старший констебль молча повернулся к новому пассажиру и показал протокол. Мужчина взял документ и углубился в чтение. Закончив, он обратился к полицейскому.

— Дай-ка попробовать порошок. Да руками-то осторожно… пальчики сотрешь.

Мужчина достал крохотный складной нож, подцепил кончиком лезвия мизерную щепотку порошка, лизнул его и тут же сплюнул.

— Героин. Чистый… отличного качества… — Он озабоченно, явно обращаясь к Эдварду, поинтересовался: — Откуда? — И, не дожидаясь ответа, добавил: — Влип ты, парень. В пакетике, на первый взгляд, граммов десять будет, если не больше. А это — в крупных размерах. На реальный срок тянет. Не открутишься…

Еще не до конца понимая, зачем разыгран «спектакль» с наркотиком, но уже догадываясь, что мужчина из «ауди» не имеет никакого отношения к полиции, Эдвард уставился, не мигая, на коренастого и решил не отвечать на его вопросы.

— Ладно, — махнул рукой мужчина, — везите в полицию, пусть посидит, подумает, может, тогда будет посговорчивее. Тем более что срок корячится немалый. Ты ведь неглупый малый, да? — обратился он к Эдику. — Прессу небось почитываешь? Знаешь, какой срок могут намотать, так? — Он наклонился слегка вперед, к сидящим впереди полицейским. — Ребята, вы ему доступно все объяснили? — И тут же, взглянув на Эдварда, продолжил, демонстративно щелкнув большим и указательным пальцами по его плечу, словно стряхивая несуществующую пыль: — Родион Александрович велел пылинки с тебя сдувать, так что решай сразу: хочешь гулять на свободе или рвешься туда? — Мужчина выразительно мотнул головой, давая понять, что означает слово «туда». — Альтернативы нет, как, впрочем, и времени на раздумье… Ну? Уходим?

Эдвард молча кивнул.

Свою первую поездку в Питер Эдик помнил в деталях. Ему дали «в нагрузку» симпатичную, верткую, без лишних комплексов, девицу по имени Марина, которая должна была служить ему ширмой и ни слухом ни духом не должна была знать, с какой целью едет Эдвард в город на Неве. По словам «инструкторов», с девицей ехать более безопасно, потому что молодая пара, как правило, вызывает меньше подозрений на таможне. Эта Марина, маленькая брюнетка, напропалую кокетничала с таможенниками, объясняя, что ей позарез надо обновить в России свой гардероб, а вскоре после того, как миновали последний пост на российской стороне, без обиняков предложила Эдику перепихнуться, заявив, что он — в ее вкусе. Отказ не удивил и не огорчил девицу.

В Питере они разошлись каждый в свою сторону. Эдвард отправился по адресу, врученному ему в Эстонии, сдал машину встретившим его людям и отправился бесцельно болтаться по городу. Он знал, что его загрузят наркотиками, но куда их спрячут, его не касалось. По инструкции автомобиль принадлежал какому-то Владу, так что в случае чего — если вдруг тормознут на таможне — можно будет сделать круглые глаза и заявить, что он, Эдик, не при делах, тем более что его отпечатков пальцев на товаре нет. «Взял машину съездить в Питер, и все тут. А что там могло быть в машине у Влада, не знаю, — учили его. — Как найти Влада — не проблема. Вот телефончик. Звякнешь, он подгребет… У нас есть, кому тюремную баланду хлебать».

На обратном пути Эдвард был мрачнее тучи, а Марина с восторгом болтала о своих питерских приключениях, взахлеб рассказывая о том, как она отрывалась по полной программе с какой-то подругой, подцепив в кабаке троих денежных бизнесменов из Саратова.

— Сам же понимаешь, что троих мужиков на две части не поделить, вот мы и решили веселиться компашкой. Чего пялишься, а? Так я и поверила, что ты никогда не занимался групповухой, ха-ха-ха! — залилась она смехом. — И приятно, и полезно. Особенно, когда с двумя мужиками. Они ж так стараются превзойти себя, что прямо из шкуры лезут — обязательно доведут до оргазма, и не раз. Слушай, а ты какой секс предпочитаешь? Может, все-таки попробуем?

Эдвард попытался было объяснить девице, что его не волнует ее личная жизнь, но не тут-то было. Марина никак не отреагировала на его слова, продолжая трепотню. Видимо, она сама получала удовольствие от рассказа. Эдик включил погромче музыку…

Российскую таможню миновали удачно. На эстонской стороне по расписанию должен был дежурить Алексей, его знакомый, у которого Эдвард как бы невзначай спросил, что ему привезти из России. Последний диск «Лесоповала», ответил тот. Алексея на дежурстве не оказалось, что крайне встревожило Эдварда. Но внешне он был абсолютно спокоен.

— Где Алексей, сегодня ведь его смена? — спросил он одного из таможенников, попросивших открыть багажник. Услышав, что их коллега заболел, Эдвард добавил: — Он просил ему кое-что привезти. — И достал из бардачка диск. — Не знаю, когда увижу его, так что, если сможете, передайте ему это. Скажете — от Эдика.