Джейн вернулась в Калифорнию через день после церемонии прощания с мужем и в течение полутора недель не давала о себе знать. Ивика же каждый день спрашивала Эдварда, не вернулся ли Томас из Эстонии. Эдик едва сдерживался, чтобы не прикрикнуть на нее. По его мнению, он и так дал Ивике исчерпывающий ответ еще в самолете. Что этой взбалмошной девице, которую он безумно любит, надо еще? Он же обяснил ей, что Томас вернется, когда посчитает нужным. Наверное, сказал Эдик Ивике, у Томаса возникли какие-то проблемы с Джейн, возможно, они серьезно поссорились. Кто ж их знает? Чужая жизнь — потемки. В начале января Эдварду позвонила Джейн:

— Жду тебя вечером. Часиков в семь. Только без нее… Есть новости. Сногсшибательные.

Его передернуло. Неприязнь к жене Томаса была столь велика, что настроение, и так отвратительное после поездки, совсем испортилось. Но Эдвард понимал, что он не может отказаться от приглашения. Они с Ингаром сидели у нее на крючке, и она могла делать с ними все, что угодно. Один раз он уже хотел спрыгнуть с этого крючка, сказав, что он уезжает из Калифорнии, у него другие планы на жизнь, и заявил, что их с Джейн «дружбу» надо прекратить. Она только вздохнула в ответ:

— От меня далеко не убежишь. Надо будет — из-под земли достану. Не я сама, так полиция или дружки твои бывшие, с кем ты наркотой занимался в Эстонии. Да и здесь ты святым не был, тоже дружков завел. Рыльце у тебя в пушку…

Эдвард даже задохнулся от возмущения:

— Ну и сука же ты! Сама же подсунула мне своих американских дружков!

Джейн улыбнулась и спокойно, с улыбкой, парировала:

— Сам просил найти работу, так что не ищи виноватых.

У Эдварда все чаще появлялась мысль расправиться с Джейн. У него не выходила из головы фраза, брошенная женой Томаса, когда последний еще был жив. В ответ на вопрос Эдика, как она представляет себе убийство человека, который является близким другом Эдварда, Джейн лишь флегматично пожала плечами: «Подумаешь, убить друга… Какая разница, кого отправить на тот свет?»

Вынашивая мысль об убийстве этой коварной женщины, Эдвард думал, что не будет ее — исчезнут и проблемы, связанные с ней. А сейчас, после смерти Томаса, решение расправиться с его вдовой стало приобретать все более и более реальные очертания. У Эдварда созрел план, которому не дано было осуществиться.

У Джейн было звериное чутье на опасность, она каким-то шестым чувством поняла, что именно Эдик, а не Ингар Берк, представляет угрозу. Берка она могла отпустить, он был ведомый и вполне управляемый. Когда он понадобится, Джейн его найдет. Для Ингара, в отличие от Эдварда, главной целью в жизни являлись деньги, которые он готов был заработать любым способом. Цель для Берка оправдывала средства. Скажи ему Джейн завтра, что надо убрать Эдварда, Ингар не задумываясь спросит, сколько это будет стоить. Ингара надо держать на коротком поводке, но подальше от себя. Джейн уже давно решила купить ему небольшую квартирку в соседнем штате. С его средними умственными способностями он далеко не пойдет и будет рад любой подачке со стороны Джейн. Эдвард — другое дело. В его глазах, когда она велела ему ехать в Эстонию и убить Томаса, была такая неприкрытая ненависть, что Джейн впервые в жизни по-настоящему испугалась. Но ей надо было сначала осуществить задуманное, а уже потом думать, что делать с Эдвардом дальше…

— Давай, проходи в каминный зал, поговорим, — встретила она его с улыбкой.

— У меня мало времени, — осадил ее Эдвард.

— Тогда сделаем так: поедем в тот бар, где ты познакомился с Ивикой. Поужинаем, выпьем пива. Ты ведь помнишь, какое там замечательное пиво? Заодно я расскажу тебе новость.

Эдвард попытался отказаться, но Джейн настаивала: кухарка ушла, а сама Джейн не хочет возиться с приготовлением ужина.

— Подожди меня, я переоденусь. Оценишь мою новую внешность.

Через десять минут Джейн вернулась в новом образе:

— Ну как я тебе?

На ней был темный парик с короткой стрижкой каре и длинной челкой ниже бровей. Темные очки и яркая, кораллового цвета, помада дополняли облик. Это была уже не Джейн, а совершенно другая женщина. Черные облегающие брюки и такой же облегающий фигуру тонкий свитерок, на который была накинута красная короткая спортивная куртка, дополняли новый облик женщины. В руках она держала бейсболку с длинным козырьком.

— Что за прикид? Маскарад какой-то, — мрачно пробурчал Эдвард.

— Не хочу, чтобы кто-то из знакомых узнал меня. Все-таки мужа недавно похоронила, по барам ходить не совсем прилично, да еще и с молодым человеком. Сам понимаешь… Поедем на твоей машине, потом такси до дома возьму.

Эдвард долго пытался найти перед баром свободное место для парковки. Когда он пришел в бар, Джейн была уже там. Она заняла столик, за которым сидел одинокий, накачавшийся пивом под завязку мужчина лет пятидесяти, стрелявший по сторонам глазами явно в поисках недорогой «девочки». На носу у мужика красовались тяжелые очки в роговой оправе, которые он то снимал, то снова водружал на место, а на голове смешно сидела ковбойская шляпа. «Ковбой» очень обрадовался, увидев, что симпатичная стройная шатенка садится за его столик. Мужчина решил, что она из разряда «девочек», и сразу попытался купить ее услуги:

— Какие планы на вечер? Поехали ко мне, ты останешься довольна. У меня есть деньги, смотри… — И он достал из нагрудного кармана пиджака свернутые в трубочку доллары.

В этот момент к столику подошел Эдвард. Джейн, кривя в брезгливой улыбке губы, сказала сквозь зубы:

— Молодой человек, садитесь, составьте мне компанию, а то этот ковбой, — она кивнула в сторону мужчины, — мне секс за деньги предлагает.

Мужчину словно корова языком слизнула. Эдвард удивленно вскинул брови:

— Ты что это комедию ломаешь? Ведешь себя, как эти… — Он показал на парочку девиц у стойки бара, которые высматривали «жирных» клиентов.

— Да ладно тебе, Эдик, шучу. Принеси пива. Мне — такого же, как и себе.

Эдвард быстро вернулся назад с двумя бокалами темного пива и солеными орешками:

— Ты почему очки не снимаешь?

— Это «хамелеоны», я хорошо в них вижу. Говорила же тебе: не хочу, чтобы меня кто-то из знакомых узнал. Все-таки бар — не очень приличное место для женщины, потерявшей недавно своего мужа.

Джейн сделала пару глотков и случайно задела локтем стакан, который оставил «ковбой». Стакан упал на пол и со звоном разбился, разбрызгав остатки пива.

— Вот черт! — в сердцах ругнулся Эдвард и нагнулся под стол, чтобы стряхнуть с джинсов брызги.

В это время Джейн слегка привстала и, загородив собой бокалы, накапала в бокал Эдика из маленького стеклянного пузырька несколько капель прозрачной жидкости. Пока Эдвард отряхивал джинсы, она успела сесть и взять в руки свой бокал. Все получилось как нельзя лучше! И этот «ковбой», и разбитый якобы нечаянно бокал, и брезгливость Эдварда, заставившая его нагнуться под столик. Теперь можно было приступать к финальной части плана.

— Эдвард, Ивика скоро будет рожать? — простодушно спросила Джейн.

— Не скоро. — Эдвард отпил полбокала пива и вытер губы тыльной стороной ладони.

— Думаю, гораздо раньше, чем ты думаешь.

— С чего это? Ты гадалка, что ли?

Вместо ответа женщина злорадно ухмыльнулась и спросила:

— Чей ребенок, ты знаешь?

Эдвард обалдело посмотрел на собеседницу:

— Ты что несешь?! Мой, конечно!

— Нет, Эдинька, не твой. Она мне ведь все рассказала и про ваши отношения, и про кровь на простыне… Такое иногда бывает в первые месяцы беременности. Посмотри-ка эту справочку, — Джейн положила на стол копию выписку из больничной карты, в которой был указан срок беременности. — Вспомни, дорогой, когда ты начал спать с Ивикой? А до этого она спала с Томасом. Попроси-ка ее сделать ДНК-тест плода.

Эдвард вскочил, едва не опрокинув столик, и молча уставился на Джейн. Потом рванул к выходу из бара, чуть не сбив с ног входившую в заведение пару. Джейн улыбалась: именно на такую реакцию она и рассчитывала. Если бы этот разговор произошел у нее в доме, Эдвард мог бы ударить ее, а здесь — нет. Скоро ему будет плохо, очень плохо. Недаром Женя Семенова тщательно изучала в институте курс ядов. Недаром она, когда была последний раз у родителей в Питере, уговорила маму сходить за грибами и принесла домой с десяток бледных поганок, объяснив, что ей нужен яд для крыс, которые пугают ее кухарку. Мать проглотила сказку про крыс и успокоилась. Сделать из ядовитых грибов водную вытяжку Джейн, подкованной институтскими профессорами, ничего не стоило.

Спустя двое суток зазвонил телефон, и Ивика срывающимся от волнения голосом спросила:

— Эдварда постоянно рвет. Что он пил в баре, кроме пива?

Ну вот, с раздражением подумала Джейн, я же просила его не говорить этой шлюшке, что мы были в баре. Значит, сказал!

— С чего ты взяла, что мы были с ним в баре? Лучше скажи, что случилось? — намеренно тревожным тоном спросила Джейн.

— Я уже сказала — его рвет непрерывно, живот сильно болит, бледный как смерть. Траванулся чем-то. Или, может… ты его отравила?

— Очнись, что ты такое мелешь? Лучше скажи, что вы ели вчера на ужин и сегодня днем?

— Я заказала вчера его любимую пиццу с острым перцем и с шампиньонами, но он съел только маленький кусочек, а сегодня вообще ничего не ел. Он из туалета не выходит. Сказал, что голова кружится и в глазах все плывет.

Замечательно, подумала про себя Джейн, как ей повезло — пицца с грибами! Это как раз то, что нужно, а вслух сказала:

— Ивика, успокойся и не сочиняй всякую ерунду. При отравлении всегда сильная рвота, идет резкое обезвоживание организма и, естественно, голова будет кружиться. Дай ему активированный уголь, и пусть побольше пьет. Если это не поможет, вызывай «скорую помощь». Думаю, что это обычный гастроэнтерит. Не надо было, дорогая, пиццу с грибами заказывать, учись сама готовить мужу. Отравился твой Эдик чем-то, у всех нас в жизни такое бывало, и не раз. Давай-ка, иди к нему, а не истерику мне закатывай. Я скоро приеду к вам. Поверь мне: все будет хорошо.

Джейн знала, что скрытый период отравления бледной поганкой проходит бессимптомно и длится иногда до сорока часов, затем состояние резко ухудшается примерно на одни-двое суток. Начинаются мучительные боли, яд в это время уже ведет свою разрушительную работу и спасти человека уже практически невозможно. Потом наступает период мнимого выздоровления, но на этом фоне развивается почечная и печеночная недостаточность. Самое большее через сутки человек впадает в полусонное состояние, и наступает смерть. Обычно смерть настигает отравленного на третий день, который врачи называют кризисным. Возможно, Эдвард умрет быстрее, все зависит от его индивидуальной переносимости и от дозы яда. Джейн не могла сказать, сколько капель попало ему в бокал с пивом, но, судя по симптомам, описанным Ивикой, достаточно много. Об этом свидетельствует также тот факт, что состояние Эдварда ухудшилось менее чем через двенадцать часов. Если ему целый день плохо, значит, очень скоро наступит улучшение.

Ближе к вечеру Джейн приехала к Ивике и Эдварду и пробыла у них не менее часа. Состояние больного начало улучшаться. Джейн сказала, что ей пора домой и зашла перед отъездом в туалет. Ей предстояло выполнить последнюю часть своего коварного плана: подкинуть куда-нибудь маленький, размером не более трех сантиметров, пузырек с остатками яда. Лучшего места, чем большая корзина с грязным бельем нельзя было и придумать. Она тщательно стерла свои отпечатки на стекле и, брезгливо отодвинув белье, опустила пузырек на дно корзины.

Прощаясь с ней, Ивика тихо сказала:

— Джейн, ты уж извини, что я наговорила глупостей, ему намного лучше. Я просто не в себе была. Думаю, что завтра он будет совсем в порядке. Только знаешь… — замялась Ивика, — он пришел из бара какой-то взбудораженный. Стал спрашивать меня о сроке беременности. Ты ему ничего такого не говорила? Он ведь не знал, что у меня были отношения с Томасом. Я ему не говорила об этом. Может, — Ивика заглянула в глаза Джейн, — ты… намекнула? Хотя не думаю… Зачем это тебе?… В общем, знаешь, я психанула и ушла в свою комнату. Он крикнул вдогонку, что завтра мы поговорим. А назавтра ему стало плохо. — Сделав небольшую паузу, Ивика почти шепотом добавила: — Скажи, Томас вернулся из Эстонии?

— Нет! — резко ответила Джейн и сразу перевела разговор в другое русло, давая понять Ивике, что этот разговор ей неприятен. — Ты не о Томасе думай, а о своем муже. Это сейчас важнее всего. Если что — звони.

Утром Эдварду стало гораздо хуже, его доставили в госпиталь, в реанимацию. Но спасти не смогли. Судебно-медицинский эксперт обнаружил в крови и тканях трупа две группы токсинов, которые присутствуют в бледной поганке.

Под подозрение первым делом попала Ивика. Во время обыска у нее в доме нашли склянку с остатками яда. Напрасно несчастная женщина, ошеломленная смертью человека, за которого она в ближайшее время должна была выйти замуж, говорила следователю, что Эдвард был в баре с Джейн и что последняя могла отравить его. На записях наружных и внутренних видеокамер бара не было ни одной женщины, похожей на Джейн. Эдвард общался с какой-то шатенкой, которая проходила в зал бара вдоль стены, почти не попадая в объектив камеры. За столом шатенка сидела боком к камере, очки, длинная челка и боковые пряди стрижки закрывали лицо шатенки, словно шлем.

Джейн, вызванная на допрос, не стала отпираться, чем вызвала особое доверие у следователя. Она пояснила, что действительно в тот день была с Эдвардом в баре. Эдик предложил ей посидеть полчаса в этом баре, потому что туда в свое время часто заглядывал его друг и муж Джейн — Томас Кирс. По словам женщины, они говорили о Томасе. Парик и очки, сказала Джейн, понадобились для того, чтобы ее не узнали случайные знакомые, которые могли бы ее осудить за то, что похоронив недавно мужа, она пришла в бар:

— Не хочу сплетен. Я ведь не могу всем и каждому объяснять, что Эдвард — близкий друг моего покойного мужа и что мне надо кому-то выговориться. Эдвард понимал меня и морально поддерживал после похорон.

Мертвые молчат. Эдвард Вебер не мог ни подтвердить, ни опровергнуть показания Джейн Кирс…