Пролог

– Лизка, уже уходишь? – спросила Аня, отплясывая под ритмическую музыку.

– Поздно уже, и чувствую себя не очень. Да и отпустили до одиннадцати, а сейчас уже начало двенадцатого.

– Ладно, тогда иди. А то год из дома не выпустят.

Из переполненной молодежью комнаты вышел Макс. Одноклассник непонимающе уставился на меня.

– Ты домой, Крылова? Я провожу, – он накинул поверх футболки джинсовую куртку.

– Не надо, – отнекивалась я, – здесь недалеко. Через парк всего два квартала.

– Пойдем, пойдем, – он аккуратно подтолкнул меня к двери, и мы вышли на лестничную площадку.

– Созвонимся, Ань, – бросила я, и дверь захлопнулась.

В молчании вышли на улицу. Ночь одарила чарующую прохладу. Маленький городок спал. Громко кашлянув, за углом скрылся одинокий прохожий. Мы шагали по аллее неспешно, домой не хотелось – я уже предчувствовала, какой скандал устроит приёмная мать. В компании Макса время пролетало весело и незаметно.

– Школа закончилась. Так и разбежимся в разные стороны.

– Да ладно тебе, не хандри, Макс. У тебя впереди учеба в столице, я в колледж городской поступила. Перетопчусь пару годков, а потом тоже рвану куда-нибудь далеко-далеко.

– И насколько же далеко? – поинтересовался Макс.

– Далеко… в небо. Я стюардессой хочу стать.

– Глупая ты, Лизка. На юриста поступать надо или экономиста хотя бы. У стюардесс ни жизни, ни заработка.

– Зато свобода, воздух и полет. Каждый день новая страна, новый мир.

Прохладный порыв ветра растрепал волосы, и по телу побежали мурашки. Я обхватила себя руками.

– На вот.

Макс накинул на меня свою куртку, в которой я утонула. И это понятно – у него рост под два метра, и ширина плеч такая, что нужно двоих таких, как я. Немного смущаясь, приняла его заботу. Я уже давно подозревала о его симпатии ко мне, но обходила эту тему стороной.

– Спасибо.

Серо-голубые глаза обдавали теплом, сигнализируя о приближении непростого разговора.

– Пойдем быстрей, а то я сильно опаздываю, – мои слова прозвучали немного нервно.

Сделала пару решительных шагов вперед, Макс остановил меня. Он ласково смотрел в глаза, еще больше взращивая во мне чувство вины.

– Лиза, я давно хотел сказать…

Я оборвала его на половине фразы:

– Не надо! Не говори! Я… я… должна идти… меня ждут дома… я тороплюсь. Прости. Не провожай меня.

Ускорила шаг и побежала по аллее, оставляя за спиной растерянного парня. Не так страшно было гулять одной в парке, намного страшней видеть глаза друга, чье сердце только что было разбито. Я мчалась, что есть духу, убегая от проблем. Прокручивала в голове последние слова Макса, но ничего поделать с собой не могла. Он лишь хороший друг – не более. Запыхавшись, перешла на шаг. Впереди – выход из парка, оживлённая магистраль отблескивала яркими искрами.

Внезапно свет фонарей погас, и стало темно. Нащупав в кармане телефон, я включила фонарик. Какое-то неприятное чувство скребло душу. Тело окатила волна жара, а голова начала кружится. Воздуха было недостаточно, и я судорожно глотала кислород, как выброшенная на берег рыба.

Звук рвущейся одежды стал неожиданность и принес облегчение. В испуге взглянула за спину и обомлела – пропоров куртку Макса, покрытые перьями, торчали крылья, опустившиеся до самой земли.

Я провела рукой по черному оперенью. Гладкое, оно переливалось в свете телефона.

– Наверное, я что-то не то съела! Уверенна, Маринка-змея приложила к этому руку, – вслух возмутилась коварством сводной сестры.

Новые части тела не пугали, наоборот – приводили в восторг. Пусть это и было видение, никто ведь не запрещал мечтать. Я покружилась, пробуя новые ощущения. Гордо расправила крылья и закрыла глаза, наслаждалась ветром. Почувствовав воздушный поток, с силой взмахнула ими и оторвалась от земли. Ощущая страх вперемешку с эйфорией – мне удалось подняться на метр в воздух и рухнуть обратно на землю. Я звонко засмеялась – такой счастливой я не чувствовала себя никогда!

– Надо будет спросить у Маринки, что она мне подсыпала…

Отряхнув с одежды пыль, поднялась с земли.

– Аттика Гейл? – раздался за спиной мужской голос.

Незнакомец стоял посреди дороги, держа в руках необычный фонарь в форме светящегося шара.

– Нет. Я – Лиза Крылова.

– Это она. Я её по запаху чувствую, – прошипело неизвестное создание, сидевшее на дереве.

Грациозно пробираясь через ветки, то ли женщина, то ли кошка готовилась к прыжку. В полумраке её глаза сияли дьявольским светом.

– Это уже плохая шутка, – я опасливо погладывала в её сторону, – Маринка получит за это.

Женщина-кошка издала устрашающий рык. Уровень адреналина в крови подскочил до максимума.

– Товарищи галлюцинации, – я подняла руки вверх и понемногу отступала в сторону магистрали, – не знаю, что вам от меня надо, но обещаю, этот урок запомню на всю жизнь и никогда-никогда не буду больше пробовать алкоголь и другую гадость. Честное слово! – я, что есть духу, рванула к выходу.

Женщина-кошка прыгнула в надежде поймать меня, но промахнулась. Яркая вспышка со свистом проскочила в сантиметре от моего лица. Снаряд врезался в дерево и свалил его на землю. Пламя охватило сбитое растение. Перегородив дорогу, передо мной появились ещё двое мужчин.

– Вот ты и попалась, крылатка, – схватил под руку один из бугаёв.

– Отпустите меня! Вы не имеете права!

В ответ раздался хохот.

– Быстрее давай её в проход. Скоро двенадцать! Её сейчас депортируют, – приказала женщина-кошка.

Незнакомец обхватил сферу двумя руками и выставил их вперед. Сделав шаг назад, расцепил ладони, и сфера застыла в воздухе. Вбирая в себя свет, она разрасталась, образуя яркую воронку, по краям которой отплясывали электрические нити. Меня волокли к проходу, и, как бы я ни упиралась, он неминуемо приближался. Уже в двух шагах от входа в другой мир раздался громкий крик – второго бугая засасывало в почву, как в зыбучие пески. Он испуганно хватался за края, но земля поглотила его и, волной поднявшись возле женщины-кошки, с грохотом ударила в то место, где она стояла. В последний момент ей удалось отскочить, спасаясь на дереве. Странное явление сразу исчезло, но грунт под ногами начал гудеть и двигаться – он колыхался, как морской прибой, бившийся о мои ноги волнами. Они нарастали и становились выше, огибая меня и мужчину, который меня все еще держал.

– Какого черта здесь происходит? – испуганно спросила женщина-кошка.

– Нужно уходить! Такая магия подвластна только мастеру.

Огромный вал появился за спиной человека с шаром и ударил со всей силой, вдалбливая его в землю. Волшебник даже не успел вскрикнуть, как его заживо похоронило.

Проход в другой мир начал стремительно сужаться. В тоже время и волны выросли, достигнув высоты человеческого роста. Возникая ниоткуда, они появлялись и исчезали обратно в почве. Мой страж нервно оборачивался, ожидая нападения. У него затряслись поджилки, не выдержав напряжения, он отпустил меня и кинулся к воронке. Казалось, явлению это и было нужно – сразу с двух сторон волны нахлынули на него, схлестнувшись и пожирая мужчину.

Женщина-кошка, прицелившись, прыгнула в отверстие. Пока она летела, хищные волны пытались поймать и её, но не успели – она оказалась проворней. Сфера исчезла вместе с ней.

Ошарашенная, я стояла на месте. Страх холодил кровь, но осознание, что происходящее – иллюзия, давало небольшое облегчение. Волны начали успокаиваться и скоро совсем пропали.

Издалека стремительно приближался силуэт мужчины. Чем ближе он становился, тем больше воздух казался темнее и плотнее. Я уже видела черную, покрытую трещинами кожу человека с сеткой пылавших вен – будто раскаленная магма, пробивавшаяся через щели в обожжённой земле. Она непрерывно двигалась, меняя «геологический» рисунок лица. Каждый шаг мужчины обдавал сажей все вокруг, а туман под его ногами разрастался.

Человек остановился напротив. Мгла стала настолько густой, что единственным источником света были алые трещины на его теле, которое теперь виднелось из-под закопченной одежды. Я с восхищением наблюдала за буйством своей фантазии.

Порыв ветра поднял в воздух тополиную листву, закружив вокруг видения, превращая их во вспыхивающие огоньки. Они медленно тлели, оседая на нас.

Теряя остатки страха, я захотела прикоснуться к этому чудовищу и потянулась рукой к его лицу, но он перехватил мою ладонь. И момент касания наших рук озарился ярким сиянием. Я с замиранием сердца смотрела за этим волшебством, пока второй рукой монстр не толкнул меня в грудь, и я упала прямиком… на стул.

 

Первая глава

– Добрый вечер. Вас приветствует миграционная служба Квадрата миров. Вы были принудительно депортированы, так как не прошли процедуру идентификации по истечению восемнадцатилетнего срока.

Я сидела в необычном кабинете, растерянно таращась по сторонам. В голове не укладывалось, как я здесь оказалось. Но умозаключения приводили к единственной догадке:

– Черт, вот же меня накрыло…

Моё высказывание отвлекло женщину, и она сбилась со своей заученной речи.

– Ах, о чем я… Да. Вас принудительно депортировали, потому что вы не подтвердили свои документы.

– Стойте, мне нет восемнадцати лет. Восемнадцать мне исполнится шестого декабря.

Женщина разражено вздохнула и сняла очки.

– Да хоть тридцатого февраля. У нас, милочка, точная документальная база, – она махнула рукой куда-то за свою спину.

В полумраке настольной лампы я только сейчас заметила огромные стеллажи с одинаковыми папками. Свет достигал уровня двух-трех этажного здания, далее было сложно что-то рассмотреть. Но, вероятно, выше было то же самое.

– Как тебя зовут, милочка? Сейчас оформим тебе временную визу и бумаги.

Женщина достала бланк из стола и начала заполнять форму.

– Елизавета Крылова.

– Крыловых точно нет в базе. Ты уверенна, что это твоё настоящее имя?

– Почти восемнадцать лет с ним живу.

Женщина наклонилась через стол и шумно втянула воздух носом, обнюхивая меня.

– Не Крылова, носом чую. Ты брошенка, что ли?

– Детдомовская, но меня удочерили в два года. У нас детский дом семейного типа, приемные родители, у меня семеро братьев и сестер…

– Понятно… Брошенка, значит.

Закусив дужку от очков, женщина задумчиво посмотрела на стеллажи. Необычное любопытство взыграло надо мной.

– А как вы достаете до верхних полок? Это ж такая высота!..

Женщина усмехнулась.

– Доползаю.

Приподнявшись со стула, дама предстала в новом свете. За поверхностью стола не было видно её восемь мохнатых паучьих лап. Вжавшись в стул от ужаса, я следила, как, цепляясь, сотрудница миграционной службы карабкалась по полкам в поисках нужной папки. Размеренно переступая ножками, паучиха перешла черту видимой зоны, и только осторожный скрежет полок нарушал тишину.

– Это всё сон. Это не реальность. Мне всё чудится, – тихонько бормотала, успокаивая себя, но сойти с места боялась.

Спускаясь головой вниз, по тонкой нити женщина вернулась обратно на рабочее место. Она поправила прическу и положила на стол документы.

– Нашла! – торжественно произнесла она, не замечая испуга на моём лице. – Вас, милочка, Аттика зовут. Фамилия Гейл.

Второй раз за этот вечер меня назвали этим именем. Женщина принялась заполнять бумаги, а я с огромными глазами смотрела на неё и пыталась найти ту грань, где кончается реальный мир и начинается иллюзия.

– Я сплю, да?

Паучиха оторвала взгляд от бумаг. Она с грохотом открыла скрипучий ящик стола и протянула буклет. Он носил неброское название «Адаптация первоприбывших».

Превозмогая желание унестись отсюда сломя голову, я осторожно взяла брошюру. Сотрудница миграционной службы погрузилась в канцелярскую волокиту, а я открыла предложенную мне книжонку.

На первой странице единственная фраза – «Вы не сошли с ума!», вторая страница была столь же лаконичной – «Это не сон!». Я улыбалась, догадываясь, что написано на третьей странице. Она говорила: «Скорее всего, зелья и препараты здесь ни при чём». Бумажная книга подошла к концу, её последняя надпись гласила: «Добро пожаловать в Квадрат миров!»

– Все задают стандартные вопросы. Вот миграционная служба и выпустила единую форму ответов, – она поставила размашистую подпись на бумаге и протянула её мне.

В руках оказался небольшой листок. В нем было несколько строчек:

«Имя и Фамилия: Аттика Гейл

Дата рождения: 18 августа 765, 08 года

Вид: Гарпия

Адрес прописки: Магикайя. Чертополоховый переулок 7

Выдано сроком на 30 дней. По истечении которого необходимо продлить визу».

– Стойте, так это всё не сон? Я реально попала в другой мир?

– Ты попала в свой мир, милочка. В другом мире ты жила до этого. И если захочешь здесь остаться, не забудь продлить визу.

Я смотрела на документ и не могла поверить в происходящее. Но, если допустить, что иллюзия реальна, поверить, что крылья настоящие, паучиха выдает визы… тогда что произошло в парке?

– Чего сидишь? Иди уже, – прогоняла меня сотрудница.

– Куда? – спросила беспомощным голосом.

– Как «куда»? По месту прописки. Я же тебе всё в документах указала.

Совершенно потерянная вышла из кабинета и по узким коридорам отправилась искать выход на улицу, толкнула дверь…

И меня встретил знакомый мир: жвачка на асфальте, мусорные баки с нацарапанным нецензурным словом и шумные машины, гоняющие по дороге.

– Наконец-то эти галлюцинации меня отпустили, – облегченно вздохнула. Чувство радости продлилось недолго – перед глазами появились трое мышей в жилетках с рюкзаками, шагающие на задних лапах. Они звонко что-то обсуждали на понятном мне языке. – Мамочки, опять… Когда же это закончится? – пропищала я.

Я начала тереть глаза, в надежде, что это голограмма или ещё какая-нибудь новинка технологии. Но стоило мне отвлечься, как мышонок, закричал мне:

– Поберегись! – указывая пальцем выше моей головы.

Развернувшись, я еле успела наклониться, чтобы не удариться о летающий объект – дирижабль опустился на остановку, словно обычный рейсовый автобус. Помимо стандартной конструкции из места для пассажиров и шара, у него были два огромных птичьих крыла.

И тут я испытала самый большой шок – неба не было. Вместо него, словно на ровной прочерченной линии находился ещё один город, висящий головой вниз: дома и пешеходы нависали, словно в зеркальное отражение, но город на «потолке» отличался от того, в котором находилась я – он напоминал картинки из сказки, где дамы в корсетах и юбках из кринолина вальяжно прогуливались по красивым аллеям. В этой горизонтали был день.

Сквозь дома той плоскости, где находилась я, было видно, что верхний мир не один – по бокам находились ещё города, но их рассмотреть было труднее.

– Квадрат миров, – повторила я слова паучихи.

Дирижабль в нетерпении замахал крыльями.

– Магикайя, Нефема, конечная Троятия! – воскликнул пилот, стоящий у штурвала.

Я ещё раз взглянула на документы и забежала на борт транспорта.

– Я до Магикайи доберусь? – переспросила я.

– Конечно, – утвердительно закивали мышата, расположившись на скамейке.

Я села на одну из свободных мест прильнув к открытому окну. Дирижабль начал свой полет. Он, как ласточка, маневрировал между крышами домов четырех плоскостей. Я глядела по сторонами, впитывая его, как губка. Земля, или мир, который был похож на него, ничем не отличался от моего дома.

Напротив него нависал сказочный город с домами, похожими на замки, и утопавшими в фиолетовых деревьях.

Справа – город в облаках. Его трудно было рассмотреть, лишь верхушки крыш выпирали из белой пушистой дымки.

В противовес белому облачному миру, слева находился город, укутанный черной пылью. Острые одинокие пики, как зубцы вил, угрожающе торчали из черного смога. Этот мир меня пугал, было в нём что-то зловещее.

Воздух ерошил мои крылья, до жути захотелось обуздать этот мощный поток. Я закрыла глаза от удовольствия, наслаждаясь необычными ощущениями. Дирижабль сделал оборот и поменял направление, следую прямиком к черному миру.

– Магикайя, – произнес пилот.

Я вышла на остановку. Два взмаха – и дирижабль повез пассажиров дальше. Мои кроссовки тут же покрылись золой. Не понятно, день здесь или ночь. Все пространство покрыто черным смогом, через который вдалеке пробивался свет фонарей.

Мужчина в грязном сюртуке и с котелком на голове прошёл мимо. Его лицо было перевязано тканевой маской, видимо, защищающей от той грязи, которая летает вокруг.

– Простите, – окликнула прохожего, но он растворился в дыму.

Я решила искать дорогу сама и пошла на ближайший свет. Зола поднималась под ногами, но земля была твердой, походящей на черный гранит. Ближе к фонарю стали появляться странные дома: круглой формы, без окон, с единственной дверью. Они едва подсвечивались слабым светом уличного фонаря. С неба посыпался серый пепел, напоминая рождественский снег.

Побродив по окрестности, я наткнулась на нужную улицу. На закопченной табличке дома, подобного всем остальным, красовалась надпись: «Чертополоховый переулок 7». В доме могло поместиться от силы человек пять и то, если будут стоять. Когда я подошва к двери, украшенной художественной ковкой, орнамент начал двигаться, плавно меняя узор. Прозвучал щелчок – дверь открылась.

Внутри была пустота. Но воздух оказался чистым и без запаха дыма. Я быстро заскочила внутрь и дверь за мной тут же закрылась. Не успела осмотреться, как комната рванула вверх с такой скоростью, что я повалилась на пол – похоже, я оказалась в скоростном лифте. И, подтверждая мои догадки, открылась дверь, впуская навстречу кристальной чистоты воздух. Я с жадностью вдыхала его, словно испытывала трёхсотлетнюю жажду. Внутри появилось тревожное волнение. Ведь, если все это реальность, то здесь должны жить мои настоящие родители.

Площадка, на которую меня отвез лифт, оказалась просторной, огороженной кованым забором. Я заглянула за него, боясь расцепить пальцы – высота ужасала. Внизу, словно под дымчатой кучей грязи, находился черный мир, но лифт поднимал так высоко, что от пыли не оставалось и следа. Мой дом был такой не один – вокруг торчали высокие пики, мимо которых плавно кочевали облака.

На площадке стоял небольшой домик, напомнивший мне деревенский флигель. По его внешнему виду было понятно, что он давно заброшен: крыша прохудилась, деревянные стены трухлявые, яркая краска облезла. Я осторожно подошла и толкнула покосившуюся дверь. Скрежет ржавого навеса стал единственным звуком, который пробился через вой свирепствующего ветра.

Свет включился, стоило мне переступить порог. Как и предполагала, внутри не оказалось жильцов, а разбросанный хлам покрылся внушительным слоем пыли. Мечты встретить родителей болезненно испарились.

В маленьком помещении насыпом лежали разные картины, занимая большую часть комнаты. Но книг было во много раз больше, и они лежали везде: на подоконнике лежали горкой, стол был завален ими в три ряда, а по полу трудно было ступить, чтобы не наткнутся на них.

Я загрустила – здесь давно не ступала нога человека. И человека ли? Взглянула на свои крылья и подумала – если я гарпия, значит, и мои родители должны быть гарпиями.

«Апчхи!» – раздалось передо мной.

– Кто здесь? – испуганно спросила в пустоту.

Ответа не последовало. Я подошла поближе к письменному столу, за которым красовалась полка с книгами. Провела рукой по их запыленным корешкам, читая названия: «Кодекс квартового стража», «Анатомия магических существ», «Проклятая ним…

А-а-а!..

Мне не удалось дочитать название книги – вместо букв на корешке появился человеческий глаз. Моргнув, он уставился на меня. От неожиданности я отскочила, натыкаясь на стол. Моя рука коснулась лежащей книги.

– Она дотронулась до меня! – произнесла книга на столе человеческим ртом, появившимся на обложке.

– А меня прочла! – кричал «Кодекс квартового стража», у которой рот был на корешке.

В комнате поднялся громкий гул. Книги начали кричать, переговариваться. Каждая отличалась разной анатомией: у одних было пять глаз, разбросанных хаотично, у других по два рта, а третьи имели похожие на человеческие лица.

Не выдержав этого безумия, я закричала:

– Книги, замолчите! – в комнате повисла тишина, – Пусть говорит кто-то один.

– Пусть Толковый говорит, – предложила одноротая книга.

– Где он?

– Валяется под подоконником.

Аккуратно, стараясь не наступить на живые книги, я добралась до подоконника и достала «Толковый словарь» в кожаном переплёте.

У него было два глаза и седые брови, а над ртом – густые усы. Он напоминал лицо старика.

– Вы кто такая, уважаемая гарпия? И зачем забрели в наш скромный дом?

– Меня направили сюда по месту прописки, – словарь прочитал мои документы и немного смутился.

– Мои трухлявые страницы! Ты ж хозяйская дочка… Вернулась, наконец!

Книги заговорили все разом, выражая свои эмоции.

– Замолчите! – пресёк волнения толковый словарь. – Добро пожаловать домой, Аттика. Мы тебя давно ждали.

Слова старой книги сжали сердце радостной болью. Я столько лет этого ждала!

– А где мои родители?

Странное молчание парализовало книги.

 

Вторая глава

Смахнув пыль со старого семейного альбома, я переворачивала страницы жизни гарпий семьи Гейл. Здесь были детские фотографии отца и снимки с друзьями и однокурсниками, в его взгляде чувствовалась юношеская дерзать и озорство, а крылья такого же цвета, как и мои.

Я легонько коснулась подушечками пальцев картинки, словно пыталась почувствовать живое тепло. Но, увы, его уже не было в живых.

– Как это произошло?

– Сердце не выдержало – инфаркт, – грустно ответил Толковый, – в тот же день пропала и ты. А мы остались совсем одни.

– А моя мать?

– Мы не знаем её.

– Как это? Так не бывает.

– В мире гарпий бывает. Поставь меня повыше, чтобы я мог тебе показать.

Установив Толковый на верхнюю полку, я подчинилась его команде – стала одну за другой перебирать картины, лежащие стопками по всему дому. В основном это были пейзажи и рисунки комнат. Он остановил поиски, когда я наткнулась на изображение детской спальни.

– Это она! Возьми меня в руки, дочка.

Я взяла старую книгу и стала рассматривать изображение.

– Не узнаешь?

– Да как же она узнает, старый ты папирус! Ей же два года было! – прилетело от одноротой книги.

– Но-но, дамочка! Вашего мнения не спрашивали!

– Я не обязана молчать…

– Так, прекратите оба! Что я должна узнать на картине?

Ссора тут же закончилась. Только Толковый словарь добавил шепотом:

– Ох уж эти любовные романы. Вечно лезут туда, куда их не просят… Коснись полотна и всё поймешь.

С недоверием, но я дотронулась до картины… и моя рука провалилась в изображение, становясь частью рисунка. Превозмогая страх, я просунула и вторую руку… голову… туловище, прихватив с собой говорящего советника.

Я оказалась в детской комнате, вошла в неё через картину, будто в дверь. Нежно бежевые обои выглядели свежими – наверное, время не властно над картинными комнатами. Детский комод и аккуратная белая колыбелька, подвешенная на веревках к потолку.

– Это твоя комната, – сказал словарь.

Я с содроганием представила, как отец подходил ко мне ночью и утирал мои слезы. Как играл со мной в мячик, как крепко обнимал и кружил меня в воздухе… Теперь я хоть знала, как он выглядел. Взглянув в колыбельку, я непонимающе уставилась на то, что там лежало:

– Что это? Скорлупа?

– Да, а что тебя удивляет, дочка? Все гарпии появляются на свет из яиц. Вот поэтому мы не знаем, кто твоя мать. Леанол принес тебя ещё яйцом, ни разу не обмолвившись о матери.

– Так всегда в этом мире бывает?

– Не всегда, но бывает. А что, в твоем мире отцы без матерей не воспитывают дочерей?

– Бывает. Но редко.

Побыв в комнате ещё немного, мы вернулись обратно в настоящий мир. Книги всё так же болтали о своем, но при моем появлении опять притихли.

– Я рада, что мне удалось здесь побывать. Рада, что узнала про отца. И немного грустно, что придется вернуться обратно в свой мир.

– Но ты не можешь вернуться обратно, деточка, – сказала книга в грубом кожаном переплете.

– Почему? В миграционной службе сказали, что я могу вернуться обратно. А если не продлю визу, меня даже депортируют.

Книги подняли плотный шёпот, будто решали, стоит ли мне раскрывать секретную информацию.

– Дочка, ты должна кое-что знать о нашем мире. Да и обо всех мирах, которые нам известны. Всё намного сложней, и я даже не знаю, как тебе объяснить!

– Я могу! Достань меня, – прозвучал сдавленный книжный голос из стопки на столе.

Повинуясь, я вытащила книгу с названием «Сказки и легенды». Эта книга отличалась от других: неровные швы на переплете, отсутствие печатных букв на обложке, рисунки, словно выполненные неумехой, делали её похожей на красивый блокнот или рукопись.

– Открой меня…

Я осторожно перевернула обложку, и книгу охватило синее сеяние, отражая в воздухе прописные буквы. Закорючки изменялись, перетекали из одной в другую, превращаясь в яркие живые образы. Застыв в воздухе, они образовали четыре планеты. Одну я узнала сразу – Земля, мир людей, в котором я жила до сегодняшней ночи. Три оставшиеся показались мне немного знакомыми.

«Сказки и легенды» приятным голосом заговорила:

После магического разлома во вселенной образовались четыре мира. У каждого из них был свой путь, своя история и свои дары.

Терра – мир людей без магических способностей, их дар заключался в прогрессе и развитии…

Земля прокрутилась и приблизилась ко мне так, что я смогла прикоснуться к иллюзии пальцем.

Магикайя – мир волшебников, чья сила заставляла подчиняться все: живое и мёртвое. Но кроме магии, в этом мире больше ничего не было. Мир суров, и выжить в нём крайне трудно…

Чёрная обугленная планета сменила землю. Магикайя походила на потухшее солнце, окутанное пеленой грязной пыли.

Троятия – мир существ, живших в гармонии с природой, отвергавших агрессивную магию и прогресс. Их мир безграничен в своих богатствах.

Место чёрной планеты занял зеленый с фиолетовым шар, весь в белом сиянии.

Нефема – планета, которая разорвалась на куски, но от полного разрушения её сдерживает магия. Мир, скованный магическими цепями, обитатели которого живут на обломках. Самый загадочный из четырех миров.

Несуразное облако предстало перед моим взором. От моего дыхания туман развеивался, и можно было рассмотреть маленькие цепочки, не дающие распасться звезде на куски.

Все четыре мира жили в согласии, пока магикайцы не напали на богатую Троятию. Так началась Великая Магикайская Война, в которую были втянуты все четыре мира…

Планеты исчезли. Новые образы показывали картины с мест сражения. Они пугали масштабами разрушений городов.

В попытке поработить три мира магики сотворили самое страшное и опасное зло – мастеров. Они не только были сильными волшебниками, они умножали свои силы, забирая магию у других существ…

Передо мной появился мастер: смоляное обугленное тело, покрытое багровыми трещинами. Он выглядел так же, как тот человек в парке.

В ответ на эту угрозу представители Терры, Троятии, Нефемы и их единичные сторонники с Магикайи сотворили квартовых стражей. Вся магия трех миров была отдана им в распоряжение…

Образ четверки воинов предстал перед моим взором. Они были совсем разные: гарпия – как я, человек с черным сгустком воздуха в ладонях, человек с конечностями паука и зверо-человек, подобного которому я никогда не встречала.

За три десятилетия Магикайя пала. Мастеров не стало. Их магию подчинили квартовые стражи. И по сей день они являются единственными защитниками и законными носителями магии всех четырех миров.

Книга закончила свой рассказ.

– Я не могу понять, как это связано с тем, что я не могу вернуться домой?

– Леонол Гейл был квартовым стражем. Он предал своих товарищей, подвергнув их суровому колдовству. Его поймали и судили. Но на первом же слушанье у него отказало сердце, и он умер. Мне жаль, дочка, – произнес Толковый.

– Вранье! Леонол не был предателем, – вступилась за отца Сказочница.

Тут же начались споры между книгами в защиту или обвинение отца.

– Стойте! Вопрос всё тот же, – отчеканиваю каждое слово: – Почему. Я. Не могу. Вернуться. Домой?

– На тот свет он утащил много страшных тайн. Он был одним из сильнейших прорицателей, чей дар открылся благодаря магии кварт. Много плохих магов и существ будут искать его ответы у тебя, – объяснил Толковый.

Теперь я начала догадываться, почему четверка в парке хотела меня выкрасть до депортации. Они решили, что я знаю секреты отца, и хотели их узнать. Страшно представить, что бы стало, если бы меня не спас тот мастер.

– А мастера?

– Их уже много десятилетий никто не видел. Их магию поглотили кварты.

– Но я видела одного в парке, он помог мне отделаться от негодяев, которые хотели затащить меня в какой-то портал.

Книги удивленно вытаращили глаза, а любовные романы даже заохали.

– Это невозможно! Квартовые стражи победили всех мастеров! – возмущался Толковый.

– Сотри пыль с глаз, старый папирус! Возможно, не всех, раз Аттика видела мастера своими глазами.

И новая волна шума понеслась по комнате. Я села на пол и обхватила колени руками. Весь мой привычный мир рухнул. Я узнала, кем являюсь на самом деле, но это лишь породило в три раза больше вопросов.

– Что же мне теперь делать? – жалобно произнесла, не требуя ответа от книг.

– Бороться, – ответила Сказочница, – вступить в ряды квартовых стражей. Только так ты получишь силу, чтобы защититься от врагов. Без неё тебе не выжить.

– Как я могу? Я же самая обыкновенная. Во мне нет ничего особенного…

– Особенным человека делает не магия или знатный род. Особенными остановятся благодаря своему выбору. Не бойся Аттика, у тебя всё получится!

Ещё около часа книги рассказывали о законах четырех миров. Для меня всё было настолько дивно, что пытаясь запомнить, у меня начали путаться мысли. Книги наперебой влезали в разговор, возводя простой рассказ в ранг квантовой физики.

Но я не только слушала. Я нашла иголку с ниткой и залатала разорванную при превращении одежду. Больше всего было жаль куртку Макса. Погладив ладонью приятную ткань, в нагрудном кармане нащупала странный камень – круглый, серо-оранжевого цвета. Я разглядывала его, не понимая, зачем он однокласснику. Положив обратно в карман, решила спросить у него при встрече. Если мы ещё когда-нибудь встретимся.

На одном из полотен я нашла изображение спальни, и, только коснувшись поверхности кровати, тут же провалилась в сон.

Утро наступило быстро. Я лениво потянулась, в очередной раз убеждаясь, что вчерашний вечер – не продукт моей фантазии. С тыльной стороны картины была изображена комната с книгами, в которую я вчера вошла. Я собралась и вернулась в реальный мир.

– Доброе утро, Аттика! – хором произнесли учебники и романы.

– Доброе.

– Дочка, тебе нужно зайти к канцелярскому скряге, – посоветовал Толковый.

Книги недовольно загудели.

– Кто это?

– Книга отвечает за финансы семьи Гейлов и ведение документации. Она крайне неприятная, но без неё у тебя просто не будет средств к существованию.

– Хорошо, где находится ваш скряга?

Перебрав ещё одну стопку картин, я нашла нужную с изображением кабинета. Она выглядела довольно угрюмо. В затемнённой комнате горела керосиновая лампа. Во всю стену была изображена железная дверь, перед которой стоял письменный стол с железными ножками. На нём лежала одна единственная книга.

Из книг со мной никто не захотел идти, сетуя на личную неприязнь. Я тихонько влезла в полотно и робко заговорила:

– Простите, мне нужна бухгалтерская книга семьи Гейлов.

– Ты кто такая, чтобы я тебе что-то давал? – грубый голос раздался от книги на столе.

– Я – Аттика Гейл, дочь Леонола Гейл.

– Быстро поставь меня лицом вперед, чтобы я посмотрел на тебя, самозванка! Понабежало тут аферистов!

Я подчинилась приказу и повернула книгу к себе обложкой. Скряга оценивающе пробежался по мне взглядам. В руках я держала документы, которые мне выдали в миграционной службе.

– Что у тебя за бумажки? Раскрыла быстро, чтобы я видел, кто ты такая!

Я выполнила требование, и книга начала внимательно рассматривать документы через круглые очки. Это, пожалуй, была единственная книга с таким аксессуаром из всей коллекции Гейлов.

– Что тебе надо, девчонка?

– Денег, чтобы в академию поступить.

– Знания нужны, чтобы в академию поступить. Иди, учи азы, а от меня отстань, нет у меня денег.

– Как нет? Вы же бухгалтерская книга.

– И что? Деньги на счетах, счета – в сейфе. Видишь дверь за спиной? Вот в ней средства. Если ты настоящая Гейл, как написано в документах, то она откроется тебе. А если нет, то проваливай отсюда! Пока я квартирных стражей не позвал!

Я обошла стол и стала рассматривать дверь, за которой скрывалось семейное состояние. Она была без ручки, только художественная ковка и не единой петли. Змеи вились в виноградной лозе, покушаясь на сочные плоды. Я коснулась одного из пресмыкающихся. Он медленно раскрывал свою пасть, демонстрируя острые клыки. Словно пробудившись от спячки, ожили и другие змеи, плавно перетекая из одной части двери в другую.

– Иди, иди. Они тебя не съедят, если ты настоящая Гейл, – подталкивал меня Скряга.

В сомнениях я выставила руку вперед, чувствуя, как змеи оплетают её, но, к удивлению, она легко прошла сквозь кованую дверь. Собрав волю в кулак, я сделала шаг в змеиный клубок и оказалась в другой комнате.

К сожалению, богатство Гейлов оказалась, как и сам дом, достаточно скудным. Полки, где раньше хранились фамильные ценности, оказались пусты, они уже покрылись толстым слоем пыли. Лишь на одной из них я нашла небольшой конверт. Из него мне в руки выпал чек. По-видимому, те самые деньги. Еще внутри было письмо, на котором было написано моё имя. У меня перехватило дух, когда я развернула бумагу и начала читать:

«Дорогая Аттика!

Скорее всего, тебе сегодня исполнилось восемнадцать, и ты впервые оказалась в новом для тебя мире. Не бойся, у тебя все получится!

Задолго до своей смерти я предвидел, что ты окажешься здесь, и не удержался, чтобы не оставить тебе это послание.

Я хотел, чтобы твоя жизнь была счастливой и безмятежной, но в этом мире это было невозможно. За несколько часов до моего ареста я отправили тебя на Терру, где тебя приняла другая семью. Со временем поймешь, что так для тебя было лучше. Здешний мир агрессивен, и ты должна защищаться. Только вступив в ряды квартовых стражей, ты сможешь себя обезопасить. Но даже став им, не доверяй никому. Ты всегда будешь под надзором ордена. Прости, что оставил такое наследие.

Здесь небольшая сумма, которой тебе хватит на первое время.

Я тебя люблю. Мне жаль, что жизнь нас разлучила.

Твой отец, Леонол Гейл».

Ошарашенная письмом из прошлого, я пробегалась глазами по строчкам раз за разом, пытаясь понять содержимое. Отец был вынужден меня отдать, он меня оберегал. В моем сердце не было обиды на него, лишь сильная досада. Но и она относилась больше к новому миру, чем к нему. Осмотрев конверт, я нашла незаметную надпись – сбоку было написано: «Следуй за ажурным белым зонтиком».

– Ажурный зонтик. Как странно.

Я положила письмо во внутренний карман джинсовой курки, стороной обошла Скрягу и вылезла из картины в реальный мир.

– Ничего себе! Как тебе удалось выудить у него деньги?! – удивился Толковый.

– Что странного? Она же – Гейл! – ответила Сказочница.

Книги внимательно смотрели на меня. Я улыбнулась им, на какой-то момент в моей душе стало легко. Я была дома.

– Я должна уйти. Меня ждет академия кварт. Но я обязательно сюда вернусь.

Я приблизилась к двери, но меня остановил книжный голос:

– Аттика, возьми меня собой! – воскликнула Сказочница, смотря умоляющим взглядом. – Я небольшая и всегда подскажу, если возникнут вопросы.

Сопротивляться ей я не могла. Взяв книгу под мышку, попрощалась с остальными и вышла на улицу.

Сильный порыв ветра начал трепать расстегнутую куртку, вырвав из внутреннего кармана письмо. Оно взлетело высоко в небо, но я не готова была отдавать его стихии. Разбежавшись, я сильно взмахнула крыльями, отрываясь от земли. Ещё один сильный взмах придал мне уверенности – я парила, как птица, широко расправив крылья, нежилась в воздушном потоке, стремительно приближаясь к конверту. Ещё один взмах – и письмо отца у меня в руке. Счастье распирало меня, когда я спускалась к дому по спирали, чувствовала воздух, его движение и непостоянный характер. Я стала его частью.

Немного неловко сбалансировав при приземлении, я взглянула на свои крылья. Чёрное оперенье трепал дерзкий ветер.

– Аттика, ты летаешь! – воскликнула Сказочница.

– Да. А что тут такого?

– Самки гарпий не летают! Магия полета доступна только квартовым стражам. Ты просто не можешь летать – это невозможно! В Квадрате миров за семьдесят лет еще ни одна гарпия не полетела, не вступив в ряды квартовых стражей.

Я немного смутилась.

– И что это значит?

– Не знаю. Но о твоей способности лучше никому не говорить. Да и летать не стоит. Это привлечет к тебе ненужное внимание.

 

Третья глава

На часах утро, но разглядеть это через грязный плотный туман было сложно. Все, кто попадался мне на улице, носили черные повязки, закрывающие нижнюю часть лица. Видимо, это защищало от примесей в воздухе. У меня от этого смога немного кружилась голова. Магикайя – а это именно в её владениях находился дом моего отца – показалась мне не слишком дружелюбным миром. Следуя по мерцающим во тьме магическим указателям, я добралась до остановки.

Дирижабль прилетел быстро, но я всё равно успела покрыться черной копотью с головы до ног. Пассажиров оказалось немного, и они не были такими грязными, поэтому брезгливо отодвигались от меня. Я села на свободную лавку. Напротив меня оказалась белокурая девушка моего возраста. Воздушные потоки колыхали её волосы. В одежде бело-голубого цвета с множеством ремешком на корсете, юбкой, спереди короткой, а сзади – до пола, объёмными складками спадавшей на полосатые колготки, она напоминала коллекционную фарфоровую куклу.

Взмахнув крыльями, дирижабль набирал высоту. Моя соседка всполошилась, взявшись за кожаный ремешок над головой, и непонимающе уставилась на меня.

– Держись, – указала мне взглядом на такой же рядом со мной.

Я только потянулась к нему, как дирижабль, делая мёртвую петля, перевернулся в воздухе, меняя направление. Я зависла в невесомости, одной рукой ухватиться за ремень, а другой – поймать выпущенную от неожиданности книгу. Еле успела до того момента, как меня чуть не выкинуло в открытое окно. Господи! Кто придумал эти адские летательные машины делать с открытыми окнами и без ремней безопасности?

С обезумевшим взлохмаченным видом я грохнулась на своё место, понимая, что Магикайя осталась над моей головой, и мы летим по направлению к другому миру.

– Ты, наверное, впервые перелетаешь в параллельные миры? – спросила болтливая соседка.

– Я летала, но дирижабль не делал таких кульбитов.

– Если смежные миры, то перелёт происходит спокойно. А вот с параллельными мирами сложней. Из Магикайи в Нефему не перебраться без переворотов. Меня Мадди зовут. Ты, наверно, недавно в Квадрате миров?

– Я – Лиз… Аттика. Я с Терры, там нет таких сложностей с перемещением.

– Никогда не была на Терре, хотя это мой родной мир, как человека. Жаль, что он закрыт. Интересно, как жить в мире, в котором совсем нет магии?

– Скучно и… логично. Всё подчиняется законам: физика, механика, аэродинамика, – услышав последние слова, Мадди уставилась на меня непонимающим взглядом. Я решила сменить тему: – А миры, в которых ты была, везде такие… квадратные?

Мадди громко засмеялась.

– Нет, конечно. Квадрат миров – волшебный город. Здесь соединены четыре мира, но, если выйти за его границы, все будет, как и везде: земля, небо, солнце и что там ещё есть на Терре.

С приглушенным грохотом дирижабль приземлился на одну из станций Нефемы. Вокруг всё было покрыто белым туманом, но, в отличие от Магикайи, воздух был чистым.

– Вот я и приехала, – сказала Мадди. – Удачи тебе, Аттика, мне она сегодня тоже пригодится.

– Удачи, тебе Мадди.

Взяв сумочку, новая знакомая вышла на остановке. Мой же путь лежал на Терру – туда, где я получала документы. Миграционная служба была единственным административным учреждением, где я могла узнать, как поступить в академию кварт. После случившегося в парке и истории с отцом приставать с расспросами к прохожим не хотелось.

Дирижабль снова набирал высоту.

– Аттика! – раздался голос Мадди с земли. – Брось мне зонтик! Я забыла его под сиденьем.

Наклонившись, я увидела белый ажурный зонтик. Белый ажурный зонтик! Как в письме отца!

Я взглянула вниз – высота была уже метров десять, Мадди ждала свой зонт. Я перебросила его через окно, удивляясь с какой меткостью он попал ей прямо в руки.

– Спасибо! – крикнула нефемка и растворилась в белых облаках.

Я не знала, что делать. Нужно было бежать за Мадди, но высота была уже приличная, к тому же землю окутала облачность – неизвестно, куда я приземлюсь.

Шанс упускать было нельзя. Я подтянулась и перепрыгнула за борт дирижабля, расправив крылья, балансируя в воздухе. Сделав небольшой круг в облаках, я с грохотом повалилась на кого-то.

– Да что ж за день такой! – возмутилась жертва моего падения.

– Простите, я не хотела.

Кареглазый брюнет приятной внешности обдал меня презрительным взглядом.

– Вообще с ума посходили крылатки! – бубнил он, обтряхивая от пыли свой камис.

На земле Нефема уже не казалась такой облачной. Небо было скованно облаками, а мир больше напоминал старинный сказочный городок, укрытый легкой дымкой.

– Извините меня ещё раз, – я стала собирать бумаги, которые рассыпались по моей вине, – но вы не видели здесь девушку моего возраста, блондинку с ажурным зонтиком?

– Нет. Никого похожего не встречал.

– Как жаль… – произнесла я с досадой, понимая, что потеряла последнюю подсказку.

На мгновение краем глаза я заметила надпись на одном из поднятых листков.

– А что это за бумаги?

Парень весь расплылся от гордости. Я прямо почувствовала, что он ждал моего вопроса.

– Это информационные листы для потопающих в академию кварт. Сегодня, между прочим, экзамен.

– Неужели! – не поверила я в своё везение. – А как туда можно добраться?

– Мы уже почти на месте, через один переулок, у городской ратуши. А ты что, тоже поступать?

– Наверное.

Моего спутника звали Кай Гартэ, и он любил поговорить о себе. Семья Кая – потомственные коренные Магикайские магики. Я ещё удивилась этой формулировке. Как оказалось, не все магики живут в своем родном мире. После окончания войны и появления Квадрата миров многие переселились на другие планеты. Кай гордился своим происхождением, своим миром и предвкушал появления будущего магического дара. Он был уверен на сто пятьдесят процентов, что поступит.

Возле ратуши столпилась большая группа людей – желающие поступить. Помимо радостных будущих адептов из здания выходили грустные – те, кто не прошел экзамен. Вместе с Каем мы показали документы главе комиссии и заняли очередь. Хотя она и быстро продвигалась, поток желающих был настолько многочисленный, что треть тех, кто стоял в самом хвосте, могли просто не успеть по времени. Между ними по этому поводу то и дело возникали перебранки. К счастью, мы с Каем в их число не попадали.

Выстояв часа два, мы подошли к заветной двери. В комнату пропускали по два человека.

– Аттика, подружка, – раздалось знакомый голос в самом конце очереди. Пропихиваясь через недовольную толпу, ко мне неслась пушистая копна белых волос, – как же хорошо, что ты заняла мне место!

Мадди – знакомая из дирижабля, пробилась к двери, отпихиваясь от недовольных локтями.

– Мадди, это Кай, – представила я своего спутника, немного смущенная напором своей новой знакомой.

Кай встретил наглую барышню с недовольством.

– Дорогуша, ступайте в конец очереди, там таким, как вы, самое место.

– Забыла у недомага спросить, что мне делать, – огрызнулась Мадди.

Их взгляды метали искры, готовые воспламенить всё вокруг. Но в этот момент дверь открылась, и раздался голос:

– Следующие, проходите.

На лице Кая засияла победоносная улыбка, он направился к двери. Я только пожала плечами и пошла за ним, оставляя Мадди позади. У дверного приёма с огромным грохотом Кай упал на пол. Как оказалось, Мадди незаметно подцепила магика ручкой зонтика за ногу и очистила себе путь. Юркой змеёй она проскользнула вперед меня, бросив магику:

– Будешь за мной, дорогуша.

Шумно хлопнув дверью, мы остались вдвоём с Мадди перед экзаменаторами.

– Фамилия, имя, – произнесла престарелая женщина с седыми волосами.

Рядом с ней в официальном костюме сидел огромный крыс в очках. Я вздрогнула, увидев грызуна таких размеров.

– Армада Коммер с Нефемы, – назвала Мадди своё полное имя.

Члены комиссии начали заполнять документы.

– Аттика Гейл с Терры.

Члены комиссии замерли и пристально посмотрели на меня таким взглядом, словно я привидение во плоти. Тихонько что-то прошептав друг другу, продолжили копошится в бумагах. Видя их реакцию, Мадди не удержалась от комментария:

– А я думала, мне с именем не повезло. Видимо, легендарная фамилия – это ещё хуже.

Мы сели за единственную свободную парту напротив приемной комиссии. Перед нами оказались два листочка с тестовыми заданиями. Я открыла первую страницу и обомлела: вместо букв незнакомые закорючки, в центре – непонятные схемы, обвитые многообразием точек.

– У вас тридцать минут на тест, – предупредил крыс.

В ужасе я посмотрела на Мадди – она, нахмурив брови, тоже пыталась понять задания. Члены комиссии погрузились в канцелярские дела, не обращая на нас внимания.

– Ты что-нибудь понимаешь? – прошептала я Мадди.

– Первый раз такое вижу. А ещё вот это… – она поставила галочку возле ряда символов, и отметка, как червяк переползла в другую часть страницы.

У меня глаза вылезли из орбит.

– Это что такое?

– А ты думала, как выбирают квартовых стражей? Одних знаний мало, нужен талант, чтобы суметь эти знания доказать.

– А что делать, если нет ни того, ни другого? – я внимательно рассмотрела задания, – Очень похоже на психологический тест, которые нам проводили в школе. Но там не было живых знаков.

«Ш-ш-ш» – полетело в нашу сторону от женщины экзаменатора.

– Значит, будем прорываться по-другому.

Мадди взяла свой листок и подошла к приёмной комиссии. Вторую руку она опустила в карман.

– Я всё.

– Так быстро? – удивился крыс. – Похвально, – он взял её работу и внимательно посмотрел. – Постойте, но здесь ни одного ответа!

Резким движением, Мадди достала руку из кармана, бросив в жюри блестящий порошок. Двое наблюдателей тут же повалились на столы, словно потеряли сознание.

– Ты что сделала? Ты их убила?

– Нет. Они спят, – она закрыла рукой нос и протянула мне руку, кивая на дверь, видимо, через которую проходили успешно сдавшие экзамен. – Бежим, быстрей! Пока нас не поймали. Им нужно будет время, чтобы понять, кто именно усыпил членов комиссии. Корабль отбывает в двенадцать.

Я сомневалась всего секунду, и мы побежали. За дверью оказалась винтовая лестница.

– А что будет, когда они очнутся? Нас же выгонят!

– Главное – не буквы знать, а уметь решать жизненные уравнения. К тому же, когда корабль поднимется в небо, мы автоматически будем считаться зачисленными.

Поднявшись на самый верх, мы оказались на крыше ратуши. С первых этажей не было видно, как огромный деревянный корабль парил в облачной дымке, словно сошёл со страниц книг о пиратах, только паруса были белыми, а по бортам лениво взмахивали, удерживая высоту, исполинские крылья.

– Вот это чудо! – только и смогла я сказать.

– А что, на Терре нет крылатых кораблей? – удивилась Мадди.

– Есть, мы называем их самолетами, но у них нет птичьих крыльев.

– Правда? А как тогда они парят в воздухе?

Я не стала углублять в законы аэродинамики, ответив обтекаемо:

– У них своя магия.

Мы забежали на борт, который уже был заполнен будущими адептами. Такого разнообразия существ в одном месте я еще не встречала: здесь были гарпии, люди-пауки, животные человеческих размеров, как крыс в экзаменационной комиссии, и много других существ. Мадди помахала кому-то рукой и подошла к своим знакомым, оставив меня в одиночестве. Я облокотилась о борт корабля, пытаясь рассмотреть среди прорех в облаках хоть что-нибудь.

– Лиза! – старое имя резануло слух.

Обернувшись, я застыла от удивления – уж кого-кого, но увидеть здесь Макса я никак не ожидала. Для него моё появление тоже стало неожиданностью. Ещё вчера мы с ним встречались в другом, привычном для нас мире.

– Что ты тут делаешь! У тебя крылья!

Я уже стала забывать, что стала немного другой.

– Ты знаешь, они сами как-то выросли, – пошутила я.

Я безумно радовалась нашей встрече – хоть одно знакомое лицо! А ещё больше радовало, что это оказался именно Макс!

– Меня вчера депортировали в Квадрат миров. До этого не знала, что я крылатая и есть другие миры.

– Я так и подумал. Вчера я почувствовал, что с тобой что-то неладное, хотел тебе это сказать, но, видимо, ты неправильно меня поняла и убежала до того, как я смог это объяснить.

Я засмущалась – наверное, стоило дослушать одноклассника до конца. Какой же идиоткой все-таки я иногда бываю!

– Извини, – смущенно краснела и тут же сменила тему разговора: – А как ты здесь оказался?

– Я здесь был почти всегда. Я – магик, Лиза, и последние три года моя семья жила на Терре. К сожалению, в том мире нам нельзя себя раскрывать. А теперь пришло время поступать в академию.

Только сейчас я заметила странную одежду на Максе: коричневая удлиненная рубашка без воротника – такая же, как у Кая, свободные брюки, а на груди красовался золотой орнамент.

– Никогда бы не подумала, что ты с другого мира. Ты так хорошо вписался в наш класс.

Макс по-доброму улыбнулся.

– Никогда бы не подумал, что у моей одноклассницы с Терры появятся крылья.

Мы рассмеялись.

Корабль покачнулся и, забрав последних пассажиров, оторвался от воздушного причала. Взмахами огромных крыльев он сдувал белую дымку, словно сахарную пудру с пирожных. Встречный поток воздуха трепал мои крылья, но я наслаждалась сильным ветром – он дразнил и манил. Мы пролетали мимо больших скоплений облаков, под которыми скрывались большие массивы воздушных скал, связанные между собой сотнями цепей. Летучий корабль легко маневрировал среди них, порой пролетая всего в нескольких метрах.

– Как красиво!..

– Мне нужно отойти ненадолго, Лиза. Но я к тебе обязательно вернусь, – сказал Макс и оставил меня в одиночестве.

Но мне и не нужна была компания, меня завлекало небо. Оставшись наедине, я наслаждалась чудесами нового загадочный мира. Кто-то чихнул за моей спиной и тем привлек моё внимание. В углу над каютами, откуда раздался чих, никого не было видно, но на палубу что-то отбрасывало тень. Я подошла ближе, чтобы рассмотреть этот феномен, упираясь взглядом в то место, где начиналась тень, и, по логике, должен был кто-то находиться. Легонько ткнула пальцем в пустое пространство.

– Ай! – раздалась ниоткуда, а я отпрыгнула назад, как ошпаренная кипятком.

– Кто здесь?

На предполагаемом месте появился силуэт хрупкой рыжеволосой девушки с густо усеянным веснушками лицом.

– Тише, не выдавай меня, – произнесла незнакомка и снова исчезла из моего поля зрения.

– Ты что, невидимка? – прошептала я в пустоту.

– Нет. Я – фарви. Ринка меня зовут. А теперь отойди, ты мне ломаешь всю конспирацию.

Я вернулась обратно к борту корабля, не желая продолжать беседу с грубиянкой. Облака рассеивались, а мы поднимались в пространство выше Нефемы, туда, где безоблачность позволяла рассмотреть Квадрат миров.

– Правда, завораживает? – спросил Макс.

– Никогда не видела такой красоты. Как построили такой необычный город?

– Сила Кварт соединила в себе четыре мира, и появился такое волшебное место. Миры совсем другие, у каждого свои особенности. А такой квадратный город – один.

И действительно, пролетая в тоннеле из четырех миров, я не знала, куда устремить свой взор. Со всех сторон было интересно и загадочно, только Терра казалась знакомой, но отсюда даже мой привычный мир выглядел необычно. Макс напрягся, а по кораблю пронеслась волна беспокойства. С каждой минутой тревога нарастала.

– Что происходит?

– Магикайский дракон. Магики их чувствуют.

Раздался сильный гортанный рев, холодящий душу. Я всматривалась в облака, пытаясь увидеть ящера. Чёрная туша пронеслась в метре от нашего борта. Макс отдёрнул меня от края.

– Что он хочет от нас?

– Не могу понять. Драконы обычно не нападают на транспортные корабли.

– «Обычно»?

– Как бы да.

Тело монстра появилось возле другого борта, и снова растворилось в белом дыме. Вой дракона звучал опасно.

– Лиза, если он нападет, мы побежим к носу корабля – там находятся спасательные лодки.

– Ты думаешь, такое возмож…

Поток огня с силой обрушился на борт всего в нескольких метрах от нас с Максом. Испуганные, все ринулись к носу корабля. Началась паника и сильная давка. Дракон таранил корабль с правого борта. Несколько крыльев корабля были им растерзаны, мы медленно теряли высоту. Палубу резко перекосило, я кубарем покатилась к другому борту. Спасательные крылатые лодки быстро заполнялись адептами и отчаливали в белую дымку. Нужно было торопиться. Я поднялась на ноги и тут же обо что-то споткнулась.

Вскрикнув, невидимая кочка приобрела человеческие черты – у борта лежала Ринка, девушка-невидимка. Видимо, обезумевшая толпа чуть не затоптала её. Я помогла фарви подняться – сильный шок дезориентировал.

– Пойдем, нужно добраться до спасательных лодок.

Мы смотрели, как одна за другой отчаливают лодки с адептами: отталкиваясь длинной палкой от борта корабля, с лодки раздался знакомый голос:

– Извини, человечка, тебе придется ждать квартовых стражей, – прыснул ядом Кай. – Надеюсь, они успеют вас спасти.

Видимо, он сдал вступительный экзамен в другой комнате. Впереди в толпе я увидела ту, кому были адресованы слова парня – Мадди стояла, краснея от злости, и шипела:

– Я тебя достану, магик…

Еще один удар дракона о борт перевернул корабль набок. Мне чудом удалось схватиться за его край рукой, нависая над бездной. Тяжести добавляла Ринка, которую я поймала в последний момент. Она потихоньку выскальзывала из моей ладони, я понимала, что если не удержу ее – шансов выжить у нее нет. И я сильнее сжимала пальцы, уже не чувствуя их. Нам обоим грозило падение в неизвестность. Я держалась до последнего.

И всё же не удержалась…

 

Четвертая глава

Мы летели вниз. Размахивая руками, Ринка падала быстрее меня, проваливаясь в облачность Нефемы. Я не знала, скоро ли будет земля и будет ли она вообще, но девушку я не брошу.

Сложив крылья, ринулась вдогонку, смутно представляя, что буду делать дальше. Туман рассеялся, я увидела, что земля стремительно приближается. Нужно было решать – спасать себя или рискнуть и постараться не умереть вместе…

Я выбрала второе. Догнала и схватила Ринку за запястье и чуть не выпустила ее, когда она начала преображаться: её тело стало рыхлым и словно состояло из маленьких пластинок, зашевелилось, перетекая в другое состояние и, наконец, вместо девушки-фарви я держала за руку свое зеркальное отражение – только шок не дал мне расцепить ладони – Ринка приняла мой облик.

Мы сцепились обеими руками, с расправленными крыльями пытались замедлить падение, и понемногу нам удавалось сбавить скорость.

Приземление получилось болезненным, но не смертельным.

– Мы живы. Это чудо, – простонала девушка-фарви – после удара с землей она снова стала собой.

– Даже не верю в это.

Я перевернулась на спину, пытаясь рассмотреть в небе летучий корабль, но видела только густые облака.

– Это твой змеевик? – спросила Ринка, указывая на камень, выпавший из кармана.

От падения он раскололся на несколько мелких частей.

– Моего друга, а что?

– Это сильный оберег. От скрывает твоё местонахождение от поисковиков.

– От кого?

Ринка внимательно на меня посмотрела.

– Ты с какой планеты свалилась, что не знаешь таких мелочей?

– Не с планеты, с летучего корабля.

Мы рассмеялись.

– Спасибо тебе… – Ринка замялась, не зная моего имени.

– Аттика Гейл.

Она поникла, настороженная моим именем. В его взгляде было написано беспокойство.

– Спасибо тебе, Аттика Гейл, – осторожно поблагодарила девушка.

Я сделала вид, что не заметила этого, и начала рассматривать местность: вздыбленные и местами разрушенные мощными корнями деревьев каменные дорожки разбегались и прятались в разросшемся лесу. Наползший на них мох цвел мелкими, похожими на зеленые искры цветочками. Он заполонил лес так, что стволы деревьев стали плюшевыми, а петли лиан похожими на махровые канаты – и все это сияло насыщенно-зеленым так резко, что глазам понадобилось время, чтобы привыкнуть.

– Где мы? – я разглядывала ближайший куст с ошеломлением – цветущий мох украшал тонкие ветки, будто стразами. Или водяной моросью, что отражала зелень и небо одновременно.

– Скорее всего, мы выпали из Квадрата миров и попали вглубь Нефемы. Нам нужно искать дорогу в академию.

– И где она может находиться?

– Понятия не имею, но надеюсь, мы попали на нужный обломок. Не представляю, как будем пробираться между осколками планеты пешком.

Поднявшись на ноги, отряхнулась и чуть пристальнее посмотрела на девушку: похоже, мы были ровесницами. Густые рыжие ресницы обрамляли серые глаза, аккуратный вздернутый нос и очерченные губы. Она была весьма симпатичной. Даже веснушки были ей к лицу. Почему-то в голове всплыла песня про «Рыжего-конопатого», но я решила её не озвучивать. Вряд ли Ринка оценит мой иномирянский юмор.

– Куда пойдем? – спросила она, поймав мой внимательный взгляд.

– Ты предлагай. В географии этих мест ты разбираешься лучше.

Мы двинулись по каменной дороге медленно, еще не оправившись от удара о землю. Я рассказала Ринке, что о своей семье, о мирах и квартах узнала всего два дня назад. Про приключение в парке умолчала. Она живо интересовалась, как живут люди в мире без магии. Было странно объяснять, как работает машина с двигателем внутреннего сгорания или что такое микроволновка.

Рассказ Ринки был интересней. Она – девушка из уважаемой семьи фарви. Её родители уготовили для неё участь примерной жены, но она сбежала из дома и поступила в академию. Ведь связав себя узами кварт, больше никто не сможет указывать ей, что делать. Поэтому она и пряталась на корабле, боясь, что её могут найти и вернуть обратно.

– Как тебе удалось превратиться в меня?

Она поморщилась.

– У моей семьи есть привилегии, благодаря которым нам разрешили пользоваться магией. На самом деле магии немного, так – пара фокусов с превращением. Ничего такого, чтобы привлекло бы внимание квартовых стражей. Тем более, когда я стану стражем, это уже не будет иметь значения – магия уже будет законной. Ты же никому не скажешь? – забеспокоилась она.

– Нет, конечно. Я – могила.

Ринка напряглась, пытаясь понять значение последней фразы, а потом рассмеялась. Я не могла рассказать её секрет ещё и потому, что это могло привлечь внимание и ко мне. Думаю, не каждая нелетающая гарпия может похвастаться, что умело балансировала в воздухе без опыта полетов. Себя раскрывать нельзя – здесь мы с Ринкой похожи.

Ломаная дорожка вилась, то исчезая под воздействием разрушительного влияния времени, то снова появляясь. За очередной полосой непроглядных зарослей перед нами открылась невероятная картина.

– Вот это вид! – не сдержалась я. – Что это?

– Обитель старых богов.

Словно застывшие, огромные люди – даже сидя они достигали высоты десятиэтажки – сидели кругом в позе лотоса, вскинув руки к небу. Мельчайшие детали: складки одежды, морщинки на руках и лицах, ногтевые ложбинки – все от малейшего волоска до пропорций и положения тел делало статуи невероятно похожими на живых людей. Как и гигантского, похожего на крылатого змея дракона – он оплёл своим длинным телом сидящих монахов, заполнив пространство между ними, ставшее стенами священного храма. Его злой взгляд предостерегал, а приоткрытая в злобном оскале челюсть служила входом в святыню.

– Такие храмы – огромная редкость. Почти все были разрушены во время войны.

Осторожно ступая между каменных клыков, мы вошли внутрь. Казалось, монахи следили за нами, их взгляд ощущался физически – мурашками по телу, будто след пристального внимания к нам. От этого становилось не по себе. Я озиралась по сторонам: стены расписаны неизвестными письменами, слабо освещёнными через открытый свод. Лучи падали только в центр, концентрируясь пучком света в центре – в круглом фонтане.

– Какая вода чистая!.. Странно, – удивилась я, ведь фонтан со стоячей водой. За долгое время его стенки должны были затянуться тиной, а вода превратиться в болото.

– Бывает, – безразлично пожала плечами Ринка.

Мы направились в другой конец храма, где изогнувшийся аркой кончик хвоста дракона открывал выход. Каменная дорожка повела нас дальше в лес.

Не пройдя и ста шагов, впереди мы увидели незнакомый силуэт.

– Простите, не подскажете, как пройти в академию кварт?! – крикнула я незнакомцу, который стремительно приближался.

– Не думаю, что он подскажет дорогу, – Ринка попятилась к храму.

– Почему?

– Посмотри на него! Он похож на одного из них… из ордена.

– На кого?

Пока мы говорили, на горизонте появилось еще трое. Бесформенные черные одежды скрывали их принадлежность к каким-то расам. На голове – плотные капюшоны, а нижнюю часть лица скрывают тканевые маски. Яркими вспышками в воздухе взрывались магические порталы, через которые появлялись новые члены ордена.

Мы рванули обратно в храм. Сердце упало в пятки, когда прямо перед моим носом огромное дерево превратилось в ледяную глыбу. Обернувшись, я обомлела – предводитель этой толпы заряжал лук и натягивал тетиву, а наконечник покрывался неестественным синим инеем. Рассекая воздух, стрела неслась в нас, оставляя за собой голубоватый след. С силой толкнула Ринку в сторону, спасая от ранения.

Мы забежали внутрь, и фарви подтолкнула меня к фонтану:

– Беги к фонтану и взывай к своему роду!

– Что? – не поняла я.

– Зачерпни ладонями воду и проси о помощи. Быстрей!

– Но у меня нет никого!

– Это неважно! Беги, я их задержу.

Стрела пронеслась возле моего уха, обдавая холодом кожу. Ринка держала оборону у входа в храм. Я видела, как она сжала кулаки и с силой ударила ими о землю. Мощная вибрация затрясла пол, но членам ордена досталось больше: из почвы вырывались острые каменные пики. Они появлялись прямо из-под ног, подбрасывая их в небо и нанося сильные раны. После такой демонстрации силы нападавшие присмирели и стали с большей осторожностью пробираться к храму

– Чего застыла?! Я их долго не удержу.

И правда, сквозь новорождённые скалы уже проскальзывали те, кого пики не зацепили. Тут же в Ринку полетели ледяные стрелы – чудом ей удалось отскочить вглубь святилища.

Я подошла к чаше в центре и опустила руку в прохладную воду, посмотрела на фарви:

– Что теперь?

– Проси о помощи.

– А почему ты это не сделаешь?

– Мои не успеют. Проси, давай, они уже близко!

– На мой зов некому прийти.

– Делай, что тебе говорят! – нетерпеливо заорала на меня девушка.

Первые четверо уже забежали в храм. Ринка со всей силой ударила по статуе, и та начала рушиться, роняя каменные куски на стрелков. Девушка подскочила ко мне. Я, словно парализованная, следила за происходящим, не зная, что делать.

– Аттика, – она обмакнула мои ладони в воду, – повторяй: взываю о помощи ко всему роду своему…

– Взываю о помощи ко всему роду своему… – повторила я за ней.

Злодеи пробивали заваленный обрушением статуи проход, вторая их группа появилась в пасти дракона и натянула тетивы своих луков. Мы пригнулись, прячась за фонтан от стрел.

Тень поползла по полу храма. За ней появилась вторая… третья. В храме потемнело, словно небо накрыли плотным покрывалом.

– Что происходит? – я не отрывала взгляд от пола.

– Посмотри вверх.

Стоило поднять глаза, как от восхищения по телу проскользили мурашки. Сотни крыльев закрыли свод храма, лишая его света. Гарпии кружились, словно орлы, пришедшие на помощь своим птенцам. Черные четвёрки перестали ломиться внутрь.

– Все гарпии, которые услышали твой клич, пришли на помощь, – пояснила Ринка.

Планируя на огромных крыльях, пара грациозных птиц приземлилась рядом с нами.

Молодой гарпий поднял голову, и я застыла, словно завороженная. Янтарного цвета глаза обрамляли черные ресницы, правильные черты лица и чувственные губы заставили моё сердце сбиться с ритма. Черные волосы небрежно спадали на лицо. Словно белый туман вытеснил весь мир, оставив в моем сознании лишь его образ. Я застыла, даже не заметив, что он что-то говорит

– …Я спрашиваю, с вами всё в порядке? – повторил он, с беспокойством глядя на меня.

– Да. Всё хорошо, – от осознания своей неловкости лицо загорелось румянцем.

Хотелось провалиться под землю. Этот гарпий подумает, что я не в себе, раз на него так пялюсь. Но акт самобичевание прервал знакомый голос:

– А я думаю, какая смутьянка могла поднять на уши всех гарпий в округе?! А тут глянь – Лизка наша. Почему-то я совсем не удивлена.

Новая волна шока вогнала меня в ступор, снова лишая дара речи. За спиной гарпии стояла Маринка – родная дочь моих приёмных родителей. Но вот выглядела она по-другому, за её спиной красовались два белоснежных крыла. Марика, как и я, оказалась гарпией.

– Ты их знаешь, Винежка? – спросил парень.

– Это приёмная дочь моих родителей – Лизка Крылова с Терры. Не знала, что она здесь. Она сбежала из дома, никого не предупредив. Так вот где была пропажа! Родители очень удивятся!

Гарпий осуждающе посмотрел на меня, не одобряя поступка, в котором оболгала меня Маринка.

– Неправда, все было не так… – начала я оправдываться.

– Это ты других будешь дурить своей наигранной добротой. А я знаю, какая ты на самом деле лживая, завистливая…

– Прекратите! – властный женский голос прервал нашу перепалку. Ошеломленная встречей с Мариной, я не заметила, как еще несколько гарпий спустились к нам. Женщина шестидесяти лет, стройная и с правильной осанкой, подошла ближе, седые волосы собраны в высокий пучок. Её крылья исчезли, стоило её коснуться ногами пола – одно это уже выделяло её среди прочих гарпий. Посмотрев свысока, она обратилась к нам: – Ваши имена?

– Ринка Талибастр.

– Аттика Гейл.

От звука моего имени уважаемая гарпия удивлённо вздёрнула брови. Легкий шепот прошелся и среди остальных гарпий.

– Документы.

Удивительно, как после всего случившегося они сохранились у меня в кармане. Я протянула свои бумаги.

Пожилая женщина внимательно прочла написанное и грустно произнесла:

– От вас – Гейлов – всегда одни неприятности.

***

Главный корпус академии кварт внешне был похож на католический собор. Над высоким зданием из белого мрамора торжественно выступали более сотни шпилей. Стены украшали выпуклые симметричные скульптуры в готическом стиле. А с окон, сродни картинам из сложных витражей, взирали на нас образами горгулий, драконов и сирен.

Внутри происходило что-то невообразимое: маленькие феи со светящимися крыльями летали под потолком, украшенном венецианскими фресками. Их сияние отражали тысячи осколков зеркал, висящих в воздухе. Их блики играли на толпе растерянных будущих студентов. Мы с Ринкой оказались последними, кто добрался после крушения корабля.

Открылись двери, и молодые люди в одинаковых одеждах вышли нам навстречу. Ошеломленная, я смотрела на многообразие рас, не скрывая восхищения. Помимо гарпий, людей и пауков здесь были наги, двухголовые змеи с человеческим телом и зверо-люди, похожие на оборотней из голливудских фильмов сороковых годов.

Хруст дерева и шум ломающихся полов под ногами не на шутку напугал. Заметалась не только я. Первокурсники нервно топтались, пытаясь понять, что происходит. Видя это, старшекурсники смеялись. Паркетный пол поднимался, складываясь в лавки, и каждая новая скамья располагалась выше предыдущей, образуя что-то наподобие греческого Колизея.

Огромный крыс в старом потрепанном пиджаке протиснулся через толпу и скомандовал: «Первокурсникам – на первые ряды».

Одетта Чейк, облачённая в серый кардиган с расклёшенными рукавами длиной до пола, прошла в центр. К тому времени все уже сидели на местах. Выглядела ректор слегка уставшей. Но, если учесть, что пару часов назад ей пришлось руководить операцией по спасению летучего корабля, а потом искать пару потерявшихся в лесу адептов, которых угораздило найти посреди непроходимой чащи неприятности на свою голову, то её состояние было весьма оправдано.

– Минуту внимания! – воскликнул всё тот же крыс.

Сотни студентов разных рас и видов сидели по всему периметра лектория в миг замокли. Я пробежала глазами в поисках Макса, и увидела его сидящим напротив меня. Я обрадовалась, что с ним ничего не случилось. Через пару человек сидел красавчик-гарпий и моя сводная сестра Маринка. Они шушукались, не обращая внимания на происходящее. Меня уколола ревность.

– Адепты академии кварт. Я думаю не секрет, что сегодня произошло чрезвычайное происшествие. Магикайский дракон напал на корабли с первокурсниками, но, благодаря слаженной работе квартовых стражей Нефемы и кварт выпускных групп, нам удалось провести спасательные мероприятия. В инциденте никто серьезно не пострадал…

Волна аплодисментов поддержала речь ректора.

– …С радостью хочу сообщить вам, что набор квартовых стражей в этом году закончен. Поприветствуйте новичков, которые станут вашими боевыми товарищами…

И снова раздался шум хлопков, но уже в наш адрес.

– …Давайте же узнаем, какие кварты в этом году у нас появятся…

Студенты с первых мест взволнованно начали рассматривать своих соседей.

– Что происходит? – спросила я Ринку.

– Сейчас начнется отбор в кварты.

Легкое волнение охватило и меня. По рассказам сказочницы, из кварты выйти невозможно. Четверка кварт пожизненно связанна магическими силами.

Сказочница! Я совсем забыла о ней! Когда я видела ее последний раз? Скорее всего, я потеряла ее еще во время крушения корабля. А ведь там было так столько ценного.

И пока я мучилась догадками, в центр зала вынесли большой золотистый чан, украшенный орнаментами. Одетта Чейк хлопнула, и в нем взыграло пламя. От неожиданности я подскочила на месте. Огненные языки росли, и из их вершин родился самостоятельный горящий образ. Он отрывался от пламени и взлетел под потолок, заставляя светящихся фей в испуге прятаться за зеркала. Похожий на птицу, он кружился, очаровывая красотой.

Птица опустилась ниже и пронеслась над головами первокурсников, заставляя их в страхе пригибаться к земле. Она словно выискивала кого-то, и, набрав высоту, вдруг вцепилась когтистой лапой в один из осколков зеркал и удобно уселась, наблюдая за нами.

Яркое жёлто-горячее перо упало с её крыла и полетело вниз. Подхваченное ветром, оно парило над нашими головами. Самые отчаянные пытались его поймать, но оно не давалось в руки.

Неприметная девчонка, похожая на обычного человека, сидела с раскрытыми ладонями и даже не пыталась поймать дар волшебной птицы. Оно само аккуратно легло в её руки. Растерянная, она смотрела по сторонам, не понимая, что ей делать. Её подозвал огромный крыс, и она подошла к золотому котлу в центре зала. Подхваченное потоком воздуха, перо продолжило свой путь, и спустя немного времени рядом с девушкой появилось еще трое первокурсников.

Огонь в котле затих, его не было видно за золотой стенкой. Студенты вытянули правые руки и сложили их в подобие квадрата, хватаясь ладонью за кисть соседа. И только фигура образовалась, как огромный взрыв огня обжог их, словно запаивал металлические трубы.

К моему удивлению, четверо первопроходцев не закричали от боли. А стоило пламени утихнуть, я заметила, что на руках не было ни единого следа. Видимо, пламя было магическим.

И снова перо птицы начало свой путь, формируя новые кварты. Я была бы непротив попасть в четверку с Максом. Но это желание несравнимо с тем, как я хотела попасть в кварту с красавчиком гарпием. Я наблюдала за ним всю церемонию, изредка отрывая взгляд. Даже Ринка это заметила:

– Ты пялишься на него. Кажется, кто-то украл сердце молоденькой гарпии.

– Глупости. Тебе показалось.

И в этот момент перо остановилось в его руках. Моё сердце замерло. Мне так захотелось с ним в одну кварту, что я готова была драться со следующим, кому достанется перо.

Я внимательно следила, как оно пролетало над головами студентов, мечтала, чтобы оно остановилось на мне. Но наглое перо видело состав кварты красавчика по-другому. Наверное, назло мне оно упало прямо в руки Маринки – моей сводной сестры. Она просто просияла от счастья, не зря же она терлась возле него всю церемонию.

Я немного огорчилась, но, вспомнив о том, что два человека – это еще не кварта, поняла, что у меня есть шанс. К сожалению, третьей стала незнакомая девушка. Скрепя сердце я смотрела, кто же займет такое желанное для меня место. Каким же ударом оказалось, что четвертым в кварте красавчика стал Макс.

С похоронным видом я смотрела, как огонь обжог их руки, и они стали квартой. К тому времени осталось не так много адептов. Виляя между головами, перо упало в руки Ринки:

– Удачи! – пожелала я фарви.

Очень скоро к Ринке присоединилась моя знакомая Мадди. Я с любопытством наблюдала, кто же будет третьим в их кварте и даже немного растерялась, когда выбор пал на меня.

Я была несказанно рада, что рядом со мной оказались двое уже знакомых мне людей. В нетерпении мы ждали, кто же станет четвертым. Когда перо упало в руки Кая, первое, на что я посмотрела, было злющее лицо Мадди.

Кай прибывал в таком же расположении духа. Казалось, воздух стал свинцовым, когда взявшись за руки, мы образовали знак кварт. А огонь, который запечатал нас силой, показался мне дьявольским.

 

Пятая глава

Маленький уютный ресторанчик наполнился терпким ароматом кофе. Я сидела в плетеном кресле и смотрела в широкое окно. Вид завораживал – всего в каких-то десяти метрах находился стык двух миров: ровная линия горизонта Нефемы под прямым углом стремилась вверх, туда, где начиналась Троятия. Было странно видеть, как небольшой ручеёк доходит до соединения миров, нарушая все законы физики, продолжал свое течение уже в вертикальном положении. Создавалось впечатление, что лист бумаги согнули, но при этом рисунок остался прежним.

Ринку эта картина не удивляла. Она сидела сонная на соседнем месте и лениво размешивала сахар в чашке. Всему виной был дешевый хостел, в котором нам пришлось ночевать. Условия проживания в нем были ужасные: можно было простить смятые постели, сломанную ручку на дверях ванной и отсутствие полотенец, но храп толстого нага, сотрясающий стены, я не смогу забыть никогда.

– Если я захочу попасть в Троятию, мне будет достаточно только забраться в её плоскость? Или нужно какой-то обряд провести или заклинание сказать? – спросила я у фарви.

Ринка сделала глоток горячего напитка.

– Просто перейти в Троятию. У каждой грани свое притяжение, можно смело ходить по потолку, не боясь упасть вниз. Хотя понятия верха и низа здесь весьма условно.

– Значит, из Квадрата миров невозможно выйти?

– Нет, конечно! Чтобы выбраться за пределы Квадрата, нужно сесть на дирижабль, и он отвезет тебя туда, где находятся границы магического города и начинаются самостоятельный миры. Кстати, у дирижаблей есть еще одно достоинство для бедных студентов.

– Какое?

– Проезд в них бесплатный.

Зазвенел колокольчик, и в дверях появился Кай. После вчерашней церемонии магик был слегка не в себе. Он явно шокирован выбором огненной птицы, ведь в его кварте отказались три девушки, одна из которых – человечка, вероятнее всего, не обладает магической силой, вторая – гарпия, чей отец прославился на весь Квадрат миров. Огромные амбиции были похоронены им в тот момент, когда пламя обожгло наши руки.

Опоздав на полчаса, к нам присоединилась Мадди, хотя Ринка по ментальной связи всех просила не задерживаться. Ментальная связь не единственное, что появилось после обряда. Я чувствовала в себе бурлящую энергию, которая просилась на волю. Но, к сожалению, пока я не могла понять, как ей управлять.

– Лучшим квартовым стражам привет! – с энтузиазмом воскликнула Мадди.

– Насчет «лучших» я бы поспорил, – парировал Кай.

– Не причитай, уважаемый магик, не все так плохо, – подбодрила его Ринка.

– Может, для вас всё и прекрасно, но я, простите, ожидал большего. Моя семья возлагала на меня надежды, они вкладывали силы и средства в моё образования. Моя кварта должна быть лучшей на курсе, а я – самым сильным магиком, и тогда…

– Ты завоюешь мир? Станешь всесильным властелином? – издевательски продолжила Мадди.

В его серых глазах вспыхнуло пламя. Если бы взглядом можно было убивать, мы бы уже давно скидывали труп Мадди Нефемскую пропасть.

– Ты на что намекаешь, человечка? Хочешь сказать…

Я взглянула на Ринку, с тревогой наблюдавшую за нарастающим скандалом. Легонько одернула её и прошептала:

– Что происходит?

– Магики начали Магикайскую войну, желая подчинить все миры. Люди сражались на противоположной стороне, с тех времен они не слишком уживаются. Другие народы более лояльно относятся к поражённым магикам, понимая, что времена битв закончены.

– …Вам – магикам – только и подавай побольше магии и власти, – почти выкрикивала Мадди.

– Сказала бездарная человечка, которая прожила всю жизнь в тепличных условиях за спиной своего папочки-миллионера! Действительно, что тебе нужно? Папочка же все оплатит.

Мадди подскочила на ноги и угрожающе ткнула пальцем в плечо Кая.

– Ты ничего обо мне не знаешь! А магия у меня появится! Ещё посмотрим, кто из нас большая бездарность!

– Успокойтесь, вы – оба! – не выдержав, вмешалась я. – Не имеет значения, кто что хотел или представлял, сейчас нужно решать реальные проблемы, а не высасывать их из пальца. Пока вы тут ругаетесь, другие кварты становятся лучше и сильнее… – все притихли, встревоженно посмотрев на меня, и от внимания я немного смутилась и продолжила не так уверенно: – Нужно найти жилье. Хостел, в котором мы с Ринкой остановились, хоть и недорогой, но долго в нем жить накладно.

– В студенческом городке с десяток общин и братств, готовых принять новичков. Пойдем в любой – и нас возьмут, – беззаботно ответила Мадди.

– Может быть, обычных адептов и возьму, но фамилия «Гейл» всё усложняет.

В очередной раз моя фамилия прозвучала, как упрек, и я внутренне поёжилась.

– Ладно, – Кай взялся пальцами за переносицу, – я обойду местные братства, может, кто захочет взять нас, но нужно быть готовым, что придется хорошенько заплатить. У вас есть деньги?

Я полезла во внутренний карман куртки, где остался не обналиченный чек. За ночлег в хостеле платила Ринка, а я обещала вернуть долг позже.

– Мне нужно в банк за деньгами.

– Мне тоже нужно в город. Я смогу кое-что продать, чтобы раздобыть золотых, – сказала фарви.

– Хорошо. Вы ступайте в банк, а мы с Каем найдем жилье.

– Нет! Всё, что угодно, только не с тобой! – возмутился магик. – Ведь твой отец держит «Магические механизмы»? На вот, – он достал лист бумаги и протянул его Мадди, – займись закупкой учебного инвентаря.

– Почему я?! – возмутилась Мадди. – Кто, вообще, решил, что ты у нас главный, чтобы раздавать распоряжения?

Кай сделал глубокий тревожный вдох, с трудом сдерживая эмоции.

– Пойдем, – я взяла Мадди под руку и потащила её к выходу.

– Нет, вы видели этого надменного типа! – не успокаивалась она, пока мы шли к центральной площади.

Мы с Ринкой лишь смеялись.

Вечером тяжело было рассмотреть архитектуру квадрата Нефемы. Прогуливаясь по узким улочкам, не могла налюбоваться геометрическими узорами, украшающими дома, похожими на рассыпанную детскую мозаику. Но больше всего меня удивляла растительность: на ветках деревьев вместо листьев висели облачка, напоминая огромную сахарную вату. Как и моё любимое лакомство, они были разных цветов.

Завернув за угол, мы вышли на большую площадь, в центре которой возвышалась огромная статуя женщины с веретеном. Невысоко в небе над одной лавкой парил рекламный воздушный шар с сотнями мерцающих лампочек и надписью «Магические механизмы» – все дома, примыкавшие к площади, перестроили под магазины.

– Мне нужно в банк, – напомнила я, – где его найти?

– Банки и ломбарды в другой стороне. Предлагаю разделиться, чтобы не терять время. Вы – по своим делам, а я поищу всё по списку.

Мадди показала нам дорогу. Как оказалось, Ринка тоже никогда не была в Квадрате миров, а всю жизнь прожила на Троятии. Её семья, о которой она неохотно рассказывала, вела закрытый образ жизни, но, в отличие от меня, Ринка хотя бы знала, что её мир не единственный.

Я увидела вывеску банка на противоположной стороне, но путь к нему оказался нелегким – сотни торговцев заполонили площадь, беспорядочно выставляя свои необычные товары. Здесь чучела животных лежали на одних полках с медикаментами, а боевое оружие рядом с игрушками ручной работы. Видимо, продавцы не гнушались ничем и продавали всё, на что был спрос. Но больше всего здесь было марионеток – куклы виднелись чуть ли ни у каждого торговца. Как оказалась, марионетки – символ Нефемы.

Мы с Ринкой разделились: она пошла в ломбард, а я открыла позолоченную массивную дверь под вывеской «Нефемский государственный банк». В холле меня встретил приятный мужчина со змеиным хвостом вместо ног и указал на одно из окошек.

Миловидная барышня, похожая на человека, внимательно прочла имя отправителя и получателя, ни капельки не смутившись. Она обернулась к стеллажу с книгами, и те наперебой начали ей что-то нашептывать. Девушка встала со стула и скрылась из виду. Не было её довольно долго, но, вернувшись, она дала мне увесистый мешок с золотыми монетами и маленькую картонную коробочку.

– Вместе с вашим чеком была посылка. Забирать будете?

– Конечно, – я поставила подпись на бланке и вышла со своим богатством.

Выйдя на площадь, я решила рассмотреть содержимое коробочки. В ней оказался медальон с немного потертой позолотой, обнажившей неблагородный металл: тонкие жгутики переплетались в нечто наподобие объёмного сердца. Я покрутила его в руке, удивляясь, зачем передавать через банк безделушку.

Ринки всё ещё не было. Я заглянула в ломбард и не увидела подруги. У окошка, где принимают ценности, стоял незнакомый мужчина в черном плаще и низко натянутой шляпе. Нервно поглядывал по сторонам, он сильно удивился, увидев меня. Поняв, что мы с Ринкой разминулись, я решила вернуться на улицу, но едва открыла дверь, как мужчина в чёрном оттолкнул меня, проходя вперед.

– Осторожней! – отдернула я некультурного типа, который даже не попытался извиниться.

Незнакомец повернулся, и я поняла, почему он так странно носил шляпу – огромное красное родимое пятно уродовало его лицо. Коротко посмотрев на меня, незнакомец скрылся между магазинами, а я недовольно терла пострадавшее плечо. Ринка появилась откуда-то сзади, когда большинство торговцев уже собрали свой товар и покинули площадь. Это меня навело на размышления:

– Почему банки и ломбарды работают по вечерам, а торговцы уже разошлись?

– Это все из-за разного течения времени в мирах. Например, когда на Терре день, в Троятии ночь. Поэтому все государственные учреждения работают круглосуточно, а торговцы, скорее всего, живут по часам Нефемы.

Над нашими головами загорелись фонари, словно подвешенные за невидимые нити. Я попыталась коснуться одного рукой, но он отскочил от меня, словно живой.

– Ринка, смотри…

Звук упавшего на землю тела не дал договорить – Ринка лежала посреди тротуара. Я только хотела проверить её дыхание и пульс, как нас обоих внезапно затащили в антикварную лавку, у которой мы стояли. Всё произошло так быстро, что я даже не успела позвать на помощь.

В пустой слабоосвещенной комнате стоял письменный стол, за которым сидел человек в черной тканевой маске. Он выглядел так же как и нападавшие на нас в лесу. От страха сердце бешено заколотилось.

– Присаживайся, Аттика. У нас много вопросов к тебе, – один из подручных подтолкнул меня к свободному стулу. Другой – в маске – держал Ринку, не давая ей упасть.

– Что вам от меня нужно? – спросила я, усевшись на стул.

– Сердце.

Я нервно приложила руку к груди, не желая отдавать никому свои органы. В голове всплыли кадры из телепередачи о чёрных трансплантологах.

– Нет, не твоё сердце, – уточнил незнакомец, наблюдая за мной, – нам нужно сердце мастера.

От его слов мне стало дурно.

– Живое сердце?

Предводитель с удивлением посмотрел на того, кто держал Ринку.

– Она только вчера попала в Квадрат миров, – пояснил приспешник.

– Сердце мастера – это камень, который… нам очень нужен. Мы знаем, что он был у твоего отца. Ты должна нам его вернуть.

– Но у меня нет никаких камней.

– Если бы у тебя его не было, мастер бы не пришел за тобой в парк.

– Но я не знаю, где оно!

– Врёт она всё! – в разговор вклинилась женщина в черном одеянии. Её голос я узнала —женщина-кошка из парка. – Я знаю, как её разговорить, – в её ладони заиграли ломаные линии силы, похожие на электрический ток.

– Я не знаю ни о сердце и ни о каких-то мастерах! Мой отец оставил мне несколько монет и это, – я вынула из кармана медальон, который только что получила.

Предводитель покрутил его в руке и положил на стол.

– Не более чем мусор. Это не камень.

– Другого у меня нет!

– Значит, найди его! Твой отец спрятал – тебе и искать. И учти – нам проще убить тебя, чем допустить, чтобы сердце попало в руки мастера, – в ледяных глазах не было ни тени жалости, и я верила каждому его слову.

Женщина-кошка недовольно зарычала.

– А что с этой будем делать? – спросил тот, в чьих руках была Ринка. – Отпускать нельзя – она без кварты хорошо нас в лесу потрепала.

В этот момент глаза сидевшего напротив меня мужчины стали белыми – зрачки пропали. Я вжалась в спинку стула.

– Нельзя девчонку забирать. Скандал большой будет, – произнес он не своим голосом.

– А крылатку? – не унималась женщина-кошка. – Её что, тоже отпустить? Мастер же всю мою кварту уничтожил.

– Угомонись. На свободе от неё больше толка, чем в тюрьме.

Кошка раздосадовано зарычала – её явно не устраивало решение главного. Казалось, она бы с огромным удовольствием скрутила мне шею.

– Ищи сердце, Аттика Гейл. Если не найдешь, – сказал главный, – пеняй на себя. Времени у тебя мало.

– Если вдруг я его найду, кому мне его отдать?

– Мы сами за ними придём. Орден всегда приходит сам.

Вспомнилось слова отца из письма об Ордене.

Силуэт незнакомца расплылся, растворяясь в пространстве, словно табачный дым. Пара мгновений – и нападавших след простыл. Ринка с грохотом упала на пол.

– Больно! – застонала подруга. – Что произошло? И где это мы?

Немного помешкав, я вспомнила напутствие отца о доверии, и произнесла:

– Мы зашли в лавку, и тебе стало плохо.

– А где продавец?

– Пошел за помощью, – я помогла Ринке подняться. – Ты в порядке? Идти можешь?

Ринка кивнула. Забрав медальон, мы вышли из лавки и отправились на встречу с Мадди.

***

Первый учебный день не задался с самого утра. Кай очень поздно сумел найти для нашей кварты одну комнату в братстве лесных котов. Перспектива жить в комнате с парнем нам не казалась радостной, ему самому это нравилось еще меньше. Кое-как устроившись и уснув чуть ли не под утро, мы проспали. Второпях я надела форму – черный спортивный костюм с нашивками академии, сгребла в рюкзак канцелярские принадлежности и побежала с соквартовцами в главный корпус. Но мы всё равно опоздали на половину первой пары, и преподаватель хорошенько нас отчитал перед всей группой. Едва мы заняли места в аудитории, как нас с Мадди вызвали к ректору.

В приемной ректора Одетты Чейк сидел секретарь. Я незаметно глянула под стол, проверяя, не паук ли она, как сотрудница из миграционной службы. Но женщина оказалась обычной человечкой или магичкой.

– Мадди, как отличить человека от магика, если отбросить одежду, амулеты и прочее?

– Магики надменные и заносчивые, короче – самодуры, – прошептала на ухо, чтобы слышала только я.

– Нет, чем они отличаются внешне?

– Внешне? – на секунду задумалась девушка и продолжила: – Они всегда ходят в закрытых одеждах, потому что их кожа состоит из мелких пластин, как у змей. Вот руки и лицо как у человека, а в остальном другие: кровь голубая, кожа – броня, и мозгов нет.

– Как это – голубая?

– Вот так. Но ты попробуй до неё добраться! Раньше магики были неуязвимые, как боги. Хорошо, что у них магию отобрали кварты – не хотела бы я видеть Кая во всей его силе. А так, если магик вне кварты, он обычный недомаг – чешуйчатый уродец с завышенным самомнением. Вот если видишь паренька с гордо задранным подбородком – всё, это магик.

– Я бы не сказала, что Кай такой.

– Они все одинаковые. Ты просто жила на Терре, а вам там всего не рассказывают. Магики войну начали… Да что рассказывать?! Сходи в библиотеку, там есть вся информация. Мой дед, кстати, был первым из квартовых стражей, летал на дирижабле и сражался с магикайскими драконами. Магии у него не было, но механиком он был от Бога – мог из любого хлама крутую технику собрать…

Дослушать рассказ о подвигах её деда не дали – секретарь пригласила нас в кабинет ректора. Он оказался светлым, утопал в зелени витиеватых растений и был заставлен множеством клеток с птицами и животными и террариумов со змеями и другими рептилиями. На массивном, украшенном резьбой столе стояла стеклянная клетка, походившая на ажурную перевернутую чашу. Под ней рос цветок, вокруг которого парили флуоресцентные бабочки.

Ректор стояла у окна и на наше появление отреагировала не сразу. Мы с Мадди переглянулись, не решаясь подходить к ней – сразу догадались, почему нас пригласили сюда.

– Присаживайтесь, адепты, – наконец, приказала Одетта.

Два кресла с красивой обивкой начали в нетерпении отбивать ножками. Мадди подтолкнула меня к одному из них, видимо, боясь, что не сядем сами – нас усадят кресла. Я села на самый край, и кресло заерзало подо мной, пытаясь подпихнуться под меня. Пришлось сесть нормально, чтобы прекратить эту возню.

– Армада Коммер и Аттика Гейл, – ректор открыла папку с нашими личными делами, – впервые встречаюсь с такой наглостью. Все студенты поступают в академию благодаря своим знаниям, ваша же выходка ставит под сомнение вашу компетентность. Вы не только сорвали работу приёмной комиссии, но и подвергли жизни её членов опасности!

– Извините, Одетта Чейк, это я виновата. Аттика здесь ни при чем. У неё не было возможности доказать свои знания, – вступилась за меня Мадди.

– Сомневаюсь, адептка Коммер. Я слишком хорошо знаю семью Гейлов, чтобы поверить в непорочность одного из её членов.

Тут же мое чувство провинившейся и занявшей не свое место адептки сменилось на злость несправедливо оскорбленного человека – с этой женщиной мы весьма поверхностно знакомы меньше суток, но она уже навешала на меня ярлыки. Под тяжестью моего взгляда она запнулась, но, собравшись с мыслями, продолжила:

– Вам повезло, что вместе с вами в одной кварте учатся два прекрасных адепта. Я не могу исключить половину кварты, но и оставить ваш поступок безнаказанным тоже не могу, – она немного помолчала и решительно закончила: – Снова сдадите вступительные экзамены. В случае провала я исключу из академии всю вашу четверку.

– Но это несправедливо! – не выдержала я.

– В мире нет справедливости, адептка Гейл. Вам повезло, что вы поняли это только сейчас… Подойдите к секретарю, она даст всю необходимую информацию.

Я хотела снова ответить ректору протестом, но Мадди одернула меня и потащила под руку прочь из кабинета. Мы вернулись на лекцию. Стоило мне немного успокоиться, как перед глазами возник новый раздражитель. И возможно, в другой раз я бы проигнорировала сестру, но мне нужно было поговорить с ней.

– Марина, – окликнула её на выходе из аудитории.

– Винежка – моё настоящее имя. Здесь не принято называться террианскими именами. Да и тот факт, что мы носим с тобой одну фамилию в другом мире, меня не радует.

– Мне нужно поговорить с родителями. Как с ними связаться?

– Без понятия, – она отвернулась от меня, чтобы уйти.

Я схватила её за руку и прошептала:

– Если ты не поможешь, я всем расскажу, что мы сестры.

Неожиданно за спиной раздался уверенный мужской голос:

– Винежка, у тебя проблемы?

Красавчик гарпий стоял за мной и явно был готов растерзать на месте. Я даже забыла, почему мы схлестнулись с Маринкой. Его взгляд испепелял, и я должна была бояться, но вместо этого смотрела на него, словно околдованная.

– Это их семейные дела, – вступился за меня Макс, который удачно оказался совсем рядом. – Думаю, нам не стоит вмешиваться.

Гарпий угрожающе посмотрел на Макса, но все же оставил нас с сестрой наедине. Видя, что за неё вступились, она прямо растаяла от удовольствия.

– В лаборатории представлены разные механизмы с Терры. Там есть и телефонная будка – за пару монет можно позвонить. Ей часто пользуются адепты, которых обделили магией кварт. Думаю, для таких как ты, это удачная находка, – съязвила сестра.

Мне было что ответить, но нашу ссору прервал звук, оповестивший начало нового занятия. Я села на самую дальнюю парту – сейчас больше всего хотелось, чтобы весь мир забыл о моем существовании.

Существо размером с гнома, но с длинными ушами, как у кенгуру, на концах которых торчали пушистые кисточки, влетело на прозрачных крыльях в аудиторию. Короткая коричневая шерсть покрывала все лицо, а на глазу держался круглый окуляр.

Чудной зверек приземлился на стол преподавателя и посмотрел на карманные часы.

– Меня зовут профессор Синн. Я буду вести у вас дисциплину «Теория магии кварт». Не так страшно, если вы не сдадите экзамен по моему предмету – спокойно проживете без знаний, работая каким-нибудь квартовым уборщиком в казармах спасателей. Да-да! Самые безалаберные стражи как раз и закрывают такие вот… непрезентабельные вакансии. Ведь после завершения обучения вам необходимо будет в течении пяти лет отслужить квартовым стражем. Так вот, повторяю – вы спокойно проживете без знаний по моему предмету. Возможно, вы не станете уборщиком, можете быть, квартовыми секретарями или статистами – вам решать. Но если ваш удел не влачить жизнь офисного планктона – настоятельно рекомендую досконально изучить мой предмет – нет ничего важнее него. Ведь только «Теория магии кварт» поможет стать сильным квартовым стражем, раскрыть ваш магический потенциал и найти магию тем, у кого она не проснулась после обряда…

После такой речи убедительно аргументированной речи профессора даже штукатурка на потолке аудитории была готова кинуться в омут знаний.

– …Итак, начнем с самых азов. Кто мне расскажет теорию магического разлома?

За непроглядным лесом рук профессора Синна стало не видно. Даже Ринка и Кай подняли руки. Я посмотрела на Мадди, рисующую цветочек на первой странице своей тетради. Казалось, она совсем не слышала слов профессора. Я легонько толкнула её локтем, привлекая внимание:

– Теория магического разлома, – повторила я слова профессора.

– Ерунда какая-то, в школе проходили. Я тогда болела.

– Да-а-а. Видимо, профессия квартового дворника – это наш удел, – пошутила я.

Мадди иронично улыбнулась:

– В том случае, если нас не выгонят на повторном вступительном экзамене.

Вдруг стало совсем не смешно.

 

Шестая глава

Огромный скандал разгорался прямо на улице. Я сидела на зеленой траве в тени ветвистого тисового дерева, отрешённо поглядывая в сторону. Разговор с ректором, отношение с Маринкой и не слишком приятный разговор с приемными родителями заставили меня закрыться от внешнего мира, чтобы хоть как-то защитить свое ранимое сердце.

Мадди была другой. Она битый час распылялась перед Каем, который был шокирован новостью о том, что всю кварту исключат, если мы не сдадим экзамены. Они так громко выясняли отношения, что за скандалом уже наблюдали зеваки.

Ринка подошла и села возле меня.

– Как думаешь, они подерутся? – спросила фарви.

– Если так, то я ставлю на Мадди. Уверенна – она уложит его одной левой, – мы рассеялись.

Засунув два пальца в рот, Ринка громко свистнула, привлекая внимание склочников.

– Давайте отложим все разборки на потом, есть более важные задачи, – фарви достала из рюкзака небольшую книгу и с любопытством начала её рассматривать. Видимо, их раздали, пока мы были с Мадди у ректора. – Это факультативы. Есть обязательные и которые выбираешь по желанию. Чем больше факультативов, тем больше балов приносит кварта своему братству.

– Напомни, зачем мне переживать за какие-то баллы для братства? – спросила Мадди, которая, как и я, была не в курсе дел.

– Академия начисляет баллы братствам. Чем больше баллов, тем больше кварт получают стипендию. Не знаю, как у вас дела с финансами, но я не откажусь от лишних денег, – сказала Ринка.

– Самые успешные кварты получают выгодные предложения работы. Может, вы хотите быть квартовыми статистами, но у меня были более амбициозные планы на будущее, – поддержал Ринку Кай.

– Хорошо, давайте свои факультативы, – пробубнила недовольно Мадди.

Вчетвером, толкаясь головами, мы пытались рассмотреть, что же за дополнительные занятия предлагает нам академия. Выбор был разнообразен: заклинания и зельеварение, разведения магических растений и животных, астромагия и менталистика. У меня просто разбегались глаза.

– Можно выбрать любой факультатив? – уточнила я.

– В принципе, да. Главное, чтобы у тебя была способность к этому предмету.

– А как узнать, если у тебя дар к этому предмету? Как вообще узнать, проснулась ли во мне магия? Ведь профессор Синн, сказал, что часто бывает, когда магия в кварте распределяется неравномерно, и один из её участников может остаться без дара.

Мой вопрос нагнал на нашу четверку тревожные мысли. Первой заговорила Ринка:

– У меня есть магия. Я управляю природной магией.

Она провела ладонью над зеленой травой, от чего она стала неестественно быстро расти.

– Только сегодня это обнаружила, – взгляд Ринки полетел в мою сторону, как бы предупреждая, чтобы я не рассказала её секрет.

И раз Ринка стала рассказывать о себе, я решила раскрыть и свои карты.

– Я, кажется, могу летать. Я, правда, не пробовала, но думаю, если потренируюсь – у меня получится.

Кай притих. Мадди, слушая нас, поникла. Мне вспомнились слова том, что её дед тоже был в кварте, но магический дар в нем так и не проснулся. Она взяла книжку с перечнем факультативов и, словно не замечая нашей беседы, произнесла:

– Я, наверное, на магическое рисование пойду. У меня неплохо получаются скетчи. А в черчении в своем классе я была лучшей. Кто со мной?

***

Я смотрела на библиотеку с разочарованием. На фоне главного корпуса со всем его величием она выглядела уныло и заурядно: одноэтажное здание с несколькими окнами и табличкой «Библиотека академии кварт». Воображение рисовало картину, в которой сонная старушка выдает затертые до дыр книги. Я открыла входную дверь, и в глаза ударил яркий свет. Внешне неприглядное здание внутри захватывало своим великолепием: художественный паркет, множество высоких – в три этажа – массивных стеллажей с книгами, спиральные лестницы с ажурными коваными перилами, под куполом – картины из истории Квадрата миров и миллионы книг! Их взгляды вцепились в меня, едва я вошла в библиотеку, заставляя чувствовать себя неловко. А еще они разговаривали так, и их голоса сливались в один зудящий гул, что казалось, где-то под потолком гудит огромный пчелиный рой. Маленькие светящиеся феи порхали между полками и разговаривали с книгами – их голоса, напоминающие трели колокольчиков, звенели, складываясь в нежную мелодию.

– Вот тебе и тишина в библиотеке.

– Чем могу помочь уважаемой гарпии?

Я настолько засмотрелась на все это великолепие, что не заметила, как ко мне подошел библиотекарь. Енот ростом с человека в синей клетчатой рубашке, кофейной жилетке и брюках как-то странно на меня смотрел.

– Мне нужны учебники, – я протянула список книг, который нам выдал секретарь, чтобы подготовиться к вступительному экзамену.

– Сейчас соберем, – он взял бумагу, и вместе мы пошли между рядами глазастых учебников.

Енот-библиотекарь поднял вверх мой листок и тут же несколько фей подхватили его и начали что-то обсуждать. Чуть ли не до драки они ругались, кто будет держать список.

– Им скучно, – пояснил библиотекарь-енот, – вот и не знают чем заняться. На всех фей-помощниц не хватает читателей, а тут такой большой заказ – как бы не случился скандал.

Маленькие помощницы напоминали стаю голубей, сражающихся за кусок хлеба, брошенный редким прохожим. Накал ссоры фей нарастал, и библиотекарь забрал список и дал задание каждой найти один учебник. Довольные волшебницы разлетелись в разные стороны, оставляя за собой след из блесток. Не прошло и пяти минут, как они начали возвращаться, а учебников собиралось так много, что пришлось складывать их в самоходную послушную тележку.

– Что-то еще, уважаемая гарпия? – спросил енот, когда все книги были собраны, а я замешкалась, нерешительно глядя на него.

– У меня есть небольшая просьба. Она личная.

Енот навострил уши.

– Я весь – внимание!

– Мой отец – Леонол Гейл, был осужден шестнадцать лет назад. У него случился инфаркт во время заседания суда, я думала, может, остались какие-то газетные вырезки или судебные записи. Мне бы очень хотелось разобраться, что тогда произошло.

Библиотекарь-енот призадумался, затем произнес:

– Есть газеты в читальном зале, а еще есть кое-что. Пойдёмте, я покажу.

Он провел меня в угол библиотеки в небольшое странное помещение с золотистой пиктограммой на темном синем полу. Вдоль стен до самого потолка стояли стеллажи с невероятным количеством колб с разноцветными порошками. Библиотекарь читал названия, бурча себе под нос «Где-то я её видел».

– Нашёл! – енот взял один из сосудов и протянул мне.

Я непонимающе уставилась на бутылочку.

– Это выпить?

– Нет, что вы! Здесь песок времени! – ужаснулся он.

Он открыл тугую пробку и бросил песок в центр комнаты. Но он не упал на пол – песчинки застыли в воздухе, словно оседали пылью на невидимые образы: комната, мебель, люди… Перед нами оживали события прошлого…

Отец гордо сидел на месте для осужденных, на его лице не было и тени страха, он с вызовом смотрел на происходящее вокруг, излучая уверенность в себе.

– Я прошу вызвать свидетеля, – обратился прокурор к судье.

Зал заседания забит до отказа. На втором этаже зеваки разве что на головах друг друга не стояли. То и дело слепили вспышки фотоаппаратов. Появление свидетеля подняло волну шума. Судья вытер платком пот с лица и со всей силы ударил молотком:

– Соблюдайте тишину!

Облаченная во все черное, между рядами появилась Одетта Чейк. Она скользнула безразличным взглядом по отцу и заняла место для допроса свидетелей.

Первым начал прокурор:

– Представьтесь, пожалуйста, для протокола.

– Одетта Чейк, ректор академии кварт.

– Уважаемая гарпия Чейк, кем вам приходится уважаемый гарпий Гейл?

Острый взгляд свидетельницы обратился к отцу.

– Он один из кварты моей дочери – Элании Чейк.

– На ваш взгляд, какие отношения были между господином Гейлом и Эланией?

– Сугубо рабочие. Моя дочь – приличная гарпия благородных кровей.

Прокурор подошел к трибуне Одетты и произнес, обращаясь ко всем:

– Расскажите присяжным о ссоре, который вы слышали накануне трагедии.

В помещении повисла гробовая тишина.

– Я подошла к двери дома дочери и услышала, как Леонол и Элания обсуждали что-то на высоких тонах. Я не подслушивала, крик стоял такой, что даже у глухого прорезался бы слух.

– Что было предметом ссоры?

– Сердце мастера. Я так поняла, что Элания хотела кому-то его передать, а Леонол оставить себе.

В зале заседания поднялся взволнованный гомон.

– Тишина! Идет судебный процесс! – молоток судьи требовательно громыхнул, призывая к порядку.

– Продолжим, – снова заговорил прокурор, – что случилось после ссоры?

– После ссоры мы нашли Эланию и еще двоих… в том состоянии, – голос Одетты задрожал. – Это он с ними сделал! – Одетта подскочила с места и указала пальцем на отца. Ярость была в каждом её слове и взгляде. – Я застала его возле них! Я видела, как он накладывал заклятье, держа в руках книгу мастера! Предатель! Убийца!

– Ложь! Я ничего не делал, меня подставили! – Леонол поднялся с места, заставляя встрепенуться рядом сидящих стражей.

– Я не убивал их! И они не мертвы!.. Я не виноват, – он смотрел на меня, словно видел. – Поверь мне…

Внезапно сжал рубашку в районе груди, его лицо исказила гримаса боли, и, издав утробный рык, он упал на пол.

– Врача в зал суда! – крикнул прокурор.

Песок времени начал оседать на пол, разрушая иллюзию. Енот потряс колбой, и золотистым шлейфом песчинки потянулись в неё.

Я была озадачена.

– Что такое «книга мастера»?

Библиотекарь уставился на меня, удивленный моей неосведомленность.

– Чтобы это понять, надо увидеть её воочию.

Он предложил мне пройти в соседний совсем небольшой пустой зал. В центре на огороженном низко висящей цепью возвышении на изящном пюпитре лежала книга. Я хотела пройти к ней, но библиотекарь меня предостерёг:

– Она защищена магией, к ней нельзя приближаться.

– Это книга мастера?

– Она самая. После завершения Магикайской войны мало что осталось от легендарных мастеров. Те немногие, которых удалось захватить, не могли объяснить природу своей силы. Большинство из них говорили, что такими их сделал Высший Мастер – именно он подчинял и распределял силу. Но во время последнего сражения за столицу Магикайи он погиб, унеся с собой свои секреты. Он него осталась лишь эта книга и…

– Сердце мастера? – закончила я рассказ енота.

– Нет. Я хотел сказать – и записи о его жизни, рассказанные теми, кто его знал. А сердце мастера – это легенда. Никто никогда его не видел, и нет ни единого доказательства его существования.

– Почему легенда? Я слышала о нем в видении песка времени.

– Это лишь слухи. Пожалуй, Леонол Гейл был единственным, кто знал секрет сердца мастера, – библиотекарь задумался и после паузы продолжил: – Книга мастера очень ценна, как историческая память. В ней множество записей, сделанных рукой Высшего Мастера, но нет ни оного заклинания. Я работаю тут давно и пару раз просматривал книгу. Леонолу Гейлу удалось раскрыть её секрет, но было ли это благодаря сердцу мастера или другому магическому артефакту – уже не узнать.

Хотелось верить в слова библиотекаря, но то рвение, с которым орден пытается разыскать артефакт, говорит об обратном.

– Спасибо вам, господин…

– Лукас Медери – глава ассоциации библиотекарей Квадрата миров, – представился енот.

– А я – Аттика Гейл. Ну, это вы уже поняли.

– Конечно, вы очень похожи на своего отца, – произнес енот.

И впервые эти слова не прозвучали как обвинение или упрек.

***

Первый учебный день подходил к концу. Над Нефемой солнце садилось, а над Магикайей только начинало восходить. Я смотрела, как его первые лучи озаряют черную планету, рассеивая ночную мглу.

– Крылова, ты, как всегда, в облаках витаешь, – Макс откинул ладонью длинную челку и выжидающе смотрел на меня, – сейчас пропустишь всё интересное.

– Мне кажется, «все интересное» здесь повсюду, – я прибавила шаг.

Группа первокурсников ушла далеко вперед, а мы плелись в самом хвосте. Чуть впереди нас шли Винежка и красавчик гарпий. Они флиртовали, а я с досадой поглядывала в их сторону.

– Как его зовут?

– Кого? Гарпия из моей кварты?

Я утвердительно кивнула.

– Киттерон. Просто Кит. Редкостный… голубь.

– Голубь? – со смехом переспросила я.

– Да, такой напыщенный, с раздутым самомнением. Это свойственно всем титулованным гарпиям.

– У гарпий есть титулы? Он что, граф какой-то?

– Не совсем, но есть отдельные семьи, которые следят за чистотой своего рода. Подбирают таких же напыщенных невест.

Я грустно улыбнулась. Видимо, Киттерон не тот, кто мне нужен, раз уж нам во всех планах нельзя быть вместе.

– Кстати, мне всегда было интересно, ты чем крылья моешь?

– В смысле?

– Обычным шампунем или специальным для животных?

Он заразительно рассмеялся, даже я заулыбалась.

– Дурак ты, Покровский!

– Я, вообще, не Покровский, но Макс, – и продолжил басом: – Меня зовут Мак-си-мус!.. – он пародировал злой смех шаблонных злодеев, а я покраснела – на нас уже обращали внимание. – Но тебе, крылатка, я разрешаю называть меня Макс Великий и Всемогущий!

Первокурсники столпилась возле высокой башни. Её высоту сложно было определись – на уровне примерно двадцати метров она исчезала в низких облаках. Макс продолжал шутить, а я смеяться. Экскурсовод ледяным взглядом прошлась по мне, и приподнятого настроения как не бывало. Я дернула Макса за край куртки.

– Ты чего?

– Мы мешаем экскурсии. Она должна быть интересной.

– Ничего интересного, я тебе сам расскажу. Это башня – штаб квартовых стражей гарпий, она открывается только раз в году, когда сюда приводят первокурсников.

– А зачем кому-то штаб, в который нельзя войти?

– Крылова, ну ты вообще странная. Я же тебе сказал – штаб гарпий. Они не входят, они залетают в него. К тому же это своего рода отбор на профпригодность. Вот ты летаешь?

– Я? Наверное, ещё не пробовала, – солгала бывшему однокласснику.

– Вот. А есть такие, которые не могут летать. В основном это самки гарпии. Вот для таких вход сюда закрыт.

Адепты по одному заходили внутрь. Мы плелись в хвосте.

– Так что там с шампунем. Ты так и не ответила.

– Я не знаю, – ответила серьезно, чтобы он от меня отстал, – я всего пару дней как с крыльями.

– Тогда нужно уточнить.

Мы поднимались по винтовой лестнице, Макс свесился через перила и, сунув два пальца в рот, свистнул, привлекая внимание.

– Эй, Кит! – Через пару пролетов над нами появилась фигура Киттерона. Рядом стояла довольная Винежка. – Кит, ты перья моешь обычным шампунем или каким-то специальным, как для животных? – Я краснела и готова была провалиться под землю, когда стеклянный взгляд Киттерона прошелся по нам. Но бывшего одноклассника это только раззадорило: – Не, я не для себя. Лиза недавно узнала, что она – гарпия, и мы с ней в замешательстве – как за крыльями ухаживать? А то вдруг в перьях заведутся паразиты какие-нибудь.

После слов о паразитах я залилась хохотом. Киттерон еще раз взглянул на нас свысока и молча скрылся.

– Я же говорю – голубь.

– Покровский, ты невозможен!

– Не более, чем всегда!

Я смутилась от его взгляда. Пристального, пронизывающего, словно в нем скрыто что-то большее, чем он хотел показать. Испытывая неловкость, я перевела тему в другое русло:

– Помнишь джинсовую куртку, которую ты мне одолжил? Я в ней оранжевый камень нашла.

– Не было у меня никаких камней.

– Ринка сказала, что это змеевик, и он от поисковиков защищает.

– Это точно не мой. Ты ничего не перепутала? Для того, чтобы носить такой сильный талисман, нужно специальное разрешение. Я, к сожалению, такого не имею.

– Да… Понятно.

Я догадалась, что неспроста мастер в парке толкнул меня – видимо, в этот момент он и подложил этот камень.

Мы сильно отстали от экскурсии и поднимались наверх в одиночестве. Через несколько пролетов на стенах появились картины с изображениями гарпий. Каждая была подписана. Я поняла, что это и были те самые легендарные квартовые стражи. Поначалу мы рассматривали их, но чем выше поднимались, тем быстрее пропадал мой интерес. Пока мы не натолкались на рамку без картины. Под ней была надпись. Я прочитала её, и по телу побежали мурашки.

– Леонол Гейл, – произнес Макс. – Ты чего, Крылова? Расстроилась? – Мне стало горько и больно. – К тебе это не имеет никакого отношения. Мало ли, в чем виноваты твои родители.

Ничего не ответив, я пошла по ступенькам дальше.

– А вот смотри, еще одна пустая рамка, – всего через пару портретов перед нами оказалась такая же картина. – Элания Чейк, дочь ректора, – прочитал Макс.

– Странно, зачем было убирать её портрет?

– И сделали это недавно. Смотри, здесь даже пыль не успела осесть, – он провел пальцем по пустой рамке. – В сравнении с портретом твоего отца.

Кто-то из студентов поторопил нас подняться наверх. Мы вышли на смотровую площадку Вороньего гнезда – именно так назывался штаб стражей гарпий. Сильный ветер трепал мою одежду, чуть ли не срывая с плеч расстегнутую куртку. Экскурсовод что-то рассказывал в восточной части площадки. Здесь был вход на верхние этажи, где работают крылатые стражи. Но вход простым студентам туда закрыт. Я подошла ближе к ограждению, посмотреть на какой высоте мы находимся, но туман Нефемы не дал мне это сделать.

– Странную безделушку я нашла, – раздался из-за спины противный голос Винежки.

Обернувшись, я увидела кулон, который мне передал отец. Видимо, от сильного порыва ветра на площадке цепочка порвалась. На бледном лице сестры играла хитрая ухмылка. – У кого-то я его видела? – продолжала она издеваться.

– Отдай! Это мой кулон.

– Не вижу на нём никаких опознавательных знаков. Где написано, что он твой?

– Я видел его на шее Лизы, когда мы поднимались на башню, – вступился за меня Макс.

Словно почувствовав неладное, Киттерон подошел к Винежке.

– Что здесь происходит? – спросил он у неё.

Винежка тут же изобразила ангельское лицо, опасливо поглядывая в нашу сторону.

– Винежка нашла мой медальон и не хочет отдавать.

Гарпий посмотрел на украшение в её руке и непонимающе поглядел на свою спутницу.

– Я не уверена в этом. Лизка и на Терре была вороватая, кто знает, у кого она его могла стащила.

– Это медальон мне передал отец. Отдай немедленно или…

– Или что?

– Или мы решим этот вопрос через квартовую стражу, – предложил Макс, – чего стоит постучаться в эту дверь и проверить, кто же истинный хозяин этой вещи, а кто в этой ситуации наглый лжец.

Винежка смутилась, понимая, что её загнали в угол. К тому же скандал выставлял её в невыгодном свете перед Киттероном.

– Забирай свой ширпотреб.

Она нарочно бросила медальон выше моей головы, и он полетел за ограждение.

– Как неловко, – язвительно подколола она.

Одного мига хватило, чтобы принять решение. Я перепрыгнула через ограждение и, сложив крылья, бросилась за медальоном. Я падала вниз, с трудом разбирая, что впереди, на мгновение что-то блеснуло и показалось, что я его вижу. Каких-то несколько метров – и я смогу его схватить. Казалось, вот-вот и…

Огромная крылатая птица схватила меня и пригвоздила к стене башни. От неожиданности я растерялась. Киттерон держал меня одной рукой за талию, другой схватился за выступ в стене башни:

– Ты совсем ополоумела? Ты бы разбилась, если бы я тебя не поймал.

С минуту я пыталась понять значение его слов. Видимо, он решил, что я не могу летать, и бросился за мной. С одной стороны, мне было это приятно, но от тона, которым он говорил, захотелось его хорошенько треснуть. Я с силой оттолкнула его и, сделав взмах крыльями, застыла в воздухе напротив него.

– Спасибо. Но я в спасителях не нуждаюсь.

Оставляя его с ошарашенным выражением на лице, я плавно спустилась на землю туда, где должен был упасть отцовский медальон. Я шарила руками в траве, опустившись на колени и пытаясь найти драгоценность. Глухой стук позади сообщил, что ко мне присоединился мой спаситель. Я не стала на него отвлекаться, не желая терять время – солнце скоро окончательно скроется.

– Аттика, – донеслось позади меня хрипловатый голос Киттерона.

– Я занята. Благодаря твоему спасению, мне теперь никогда не найти медальон отца, – с досадой произнесла я.

– Аттика, посмотри на меня.

Немного смутившись, я обернулась. Взлохмаченный после стремительного полета Киттерон стоял посреди газона, и в его руке на тонкой цепочке висел мой медальон. Мне показалось, что от счастья я начну плакать. Я поднялась на ноги, преисполненная благодарности:

– Спасибо!

Совсем незаметно в его взгляде проскользнуло смятение, на смену которому вернулось уже привычное отчуждение.

– Ерунда.

 

 Седьмая глава

Профессор Бронна Артет прохаживалась между круглыми столами лаборатории. Всего в аудитории было три кварты, и, к моему невезению, четверка Винежки была одной из них. Бронна следила за тем, как адепты выращивают одноглазый фикус – магическое растение, для роста которого нужна сила полной кварты. Когда мы станем опытней, для этого будет достаточно силы одного стража, но, пока мы первокурсники, приходилось делать это совместно и под пристальным надзором преподавателя.

Седые волосы профессора Артет собраны в объемную невероятную прическу, в несколько раз превышавшую размер головы – сквозь круглые тоннели между уложенными прядями порхали колибри. Птицы, словно пчелиный рой, вились вокруг Бронны: одни поддерживали подол платья, другие сидели на её плечах и щебетали, третьи кружились над нами, словно проверяя, правильно ли мы всё делаем.

– …И запомните: только сила четырех сможет взрастить волшебный фикус. В вашей кварте должна быть гармония и понимание, иначе семя не прорастет.

Горшок с землей, лопатка, стакан воды и семечко – всё, что было у нас для одноглазого фикуса. Ринка выкопала ямку и посадила зерно по всем требованиям. За соседним столом раздались радостные возгласы – одной из кварт удалось прорастить волшебный фикус.

– Ну же, давай! – наговаривала в горшок Мадди, но росток не думал проклевываться.

– Может, надо его потрясти? – предложил Кай. – Вдруг вода не достала?

– Наверное, ему не хватает света, давайте поставим его ближе к окну, – предложила Ринка.

– Моя приёмная мать всегда говорила, что с растениями нужно разговаривать, – вспомнила я.

– Отличная идея! – острила Мадди. – Пусть Кай расскажет о своих грандиозных планах на будущее. Фикус не выдержит его занудства, выскочит из горшка и убежит от нас.

– Вряд ли такое возможно, – язвительно сказал Кай.

– А ты попробуй, – она подтолкнула горшок к магику, – и зачет у нас в кармане.

Птицы Бронны всполошились над столом, и преподаватель подошла к нам:

– Это не годится, – она внимательно посмотрела на горшок, – ваш фикус не хочет расти. Вы излучаете отрицательную энергетику. Вам нужно разобраться со своими внутриквартовыми конфликтами. А то есть вероятность, что он вообще не появится на свет.

Наши взгляды полетели в сторону Мадди.

– А что я? – невинного возмутилась человечка.

– Но вы такие не одни, еще у одной кварты тоже не вышло, – преподаватель кивнула в сторону кварты Макса и Киттерона. За их столом тоже были слышны перебранки. Преимущественно конфликты были между мужской частью их кварты. Винежка и Си – так звали их четвертую стражницу – большую часть занятий молчали.

– Адепты, напоминаю – на зачёт вы должны принести взрослый одноглазый фикус, иначе кварта к зачету допущена не будет. И в напутствие скажу – у дружных кварт фикусы растут быстрей.

Раздался сигнал окончания занятий. Я начала складывать учебники в рюкзак, наблюдая за очередной ссорой. Причина столкновения: кто же будет отвечать за растение. Мадди хотела переложить ответственность на Кая, но тот всячески отпирался.

– Я считаю, раз из-за вас фикус не растет, вам и быть родителями, – вклинилась я в их скандал.

– Поддерживаю, – отозвалась Ринка.

– Почему это из-за нас? – искренне возмутилась Мадди. – Я еще слишком молода, чтобы брать на себя такую ответственность.

– Ссоритесь вы, скандалы из-за вас – растение не растет по вашей вине. Значит, вам его и растить.

К нам подошел Макс. Он дружелюбно хлопнул Кая по плечу и произнес:

– Поздравляю, отец!

– На, воспитывай, – Ринка вручила магику горшок.

И чтобы он не смог переложить ответственность на кого-нибудь еще, я быстро выскочила из аудитории. Так же поступила Мадди и Ринка. Женская часть нашей кварты остановилась только на выходе из лаборатории.

– Какие планы, крылатка? – к нашей группе подошел Макс.

– У нас назначено паломничество в библиотеку. Чейк поставила цель выгнать нас из академии, поэтому нам нужно подготовиться.

Макс не понял и немного растерялся.

– Эти две балбески, – пояснила Ринка, – умудрились обдурить экзаменационную комиссию. И теперь, чтобы всю нашу кварту не вышвырнули, им нужно пересдать экзамен.

– Вот это ты дала, Крылова. А была в школе тише воды ниже травы. У тебя не крылья должны были прорезаться, а дьявольские рога.

Шутка Макса разрядила обстановку.

Из лаборатории вышли адепты. Я бы никогда не обратила на них внимания, если бы не взгляд Киттерона, тяжелый, словно проклинающий меня. Каким-то невообразимым образом Мадди удалось заметить наш зрительный поединок, и когда мы остались наедине в библиотеке, спросила:

– Тебе нравится Киттерон?

Я чуть под землю не провалилась от неожиданности и откровенности вопроса.

– С чего ты взяла?

– Видела, как на него смотришь. Знаешь, тебе лучше держаться от него подальше.

– Это потому, что он титулованный гарпий, а я безродная дворняжка?

– Нет. Не из-за этого.

Мы расположились за столом в безлюдном читальном зале библиотеки кварт, лишь светящиеся феи изредка приносили нам новые учебники. Мадди взяла спящую книгу – она бесстыже храпела и не желала просыпаться.

– Вот смотри. Я вчера нашла, но забыла тебе показать. Это новейшая история, здесь есть немного информации о судебном процессе твоего отца.

«Дело Гейл» – называлась небольшая глава в учебники истории. Она рассказывала, что Леонол Гейл наложил смертельное заклинание на трех товарищей из своей кварты. Большой резонанс история получила потому, что впервые за шестьдесят лет кому-то удалось использовать для колдовства книгу мастера – реликвию, считавшуюся утерянной навсегда. Это привело к сильным волнениям во всех мирах, ведь появился риск того, что силу мастеров можно вернуть. Значит, есть вероятность начала новой войны. Но во время судебного процесса Леонол Гейл умер от инфаркта, так и не раскрыв секрет своей силы. Так же в ходе слушанья был упомянут артефакт «сердце мастера».

Я уже знала о том, что прошло с отцом, но было в статье то, чего я не знала, и что повергло меня в ужас.

– Отец Киттерона был в кварте моего отца. Значит, мой отец убил отца Киттерона.

– Вот теперь ты понимаешь, почему тебе нужно держаться от него подальше?

***

Вечерние факультативы мне нравились. Они позволяли расширить мои представления о мире, а еще загружали день настолько, что я могла отключаться от проблем. И вот сегодня меня ждал очередной сюрприз квадратного мира. Огромный стадион был заполнен квартами, здесь занимались легкой атлетикой, единоборствами и тренировались с магическим оружием. Факультатив, на который мы записались, назывался «Турнирные игры». Я не знала, что это, но Ринка и Мадди выступили категорически против этого факультатива, а Кай, наоборот, агитировал нас записаться на этот курс.

Решающим стали слова Табаска – президента братства лесных котов. Он сказал, что за участие в турнирах братства получают наивысший балл, и чуть не силой заставил согласиться, используя доступные ему рычаги давление. Я понимала его, как лидера – между братствами идет суровая конкуренция за баллы: чем больше баллов, тем больше квот на стипендию получит братство. Поэтому я совсем не удивилась, когда увидела весь наш поток на этом курсе.

Стипендия меня и Ринку очень интересовала. Если Мадди ни в чем не нуждалась, Кая тоже поддерживали родители, я же находилась на самообеспечении, а запас денег, что мне оставил отец, был на исходе.

– Адепты, квартовые турниры – традиция нашей академии. В этих стенах рождаются будущие профессиональные спортсмены и настоящие легенды турнирных игр. Всем известны воспитанные нами кварты-чемпионы: паука Хроупа, кварта Гилер и Блейза… Думаю, кто интересуется эти видом спорта, понимает, о ком я говорю…

Кай смотрел на профессора с щенячьим восторгом, ловил каждое его слово. Я посмотрела на трибуны – такое же воодушевление читалось практически в глазах каждого студента мужского пола. Только Киттерон не смотрел на выступавшего – он внимательно следил за мной. Почему-то из-за осознания, что он видит во мне дочь убийцы его отца, становилось не по себе, и внутренний голос подсказывал бежать от него прочь, а душившие меня чувства толкали к нему. Волна восторга, пронесшаяся по трибуне, прервала наш зрительный контакт и оповестила об окончании вступительной речи, которую я прослушала.

Профессор Мирлен Эльнар – мужчина спортивного телосложения в форме академии с нашивками, указывающими на его высокое звание. Острый взгляд, прямой нос и четко очерченная линия подбородка дополнялись густыми русыми волосами. Фамилия Эльнар выдавала в нём фарви. Как объяснила Ринка, на Троятии существуют два больших клана фарви, которые делят между собой власть: Эльнар и Талибастр. В их мире, всего две фамилии, которые причисляют фарви к одному из кланов, поэтому в моём потоке трое с фамилией Эльнар и четверо с – Талибастр. Отношение между этими двумя группами, мягко сказать, недружелюбные. Из учебников я узнала, что Троятия второе десятилетие находится на грани гражданской войны.

– Ринка, а как выглядят фарви в истинном обличье? – спросила Мадди от скуки.

– Страшно, – коротко ответила Ринка.

– Я знаю, что человеческую форму могут принимать все фарви.

Ринка отрицательно замахала головой, опровергая догадки человечки.

– Это неправда. Я бы сказала – две трети от всего населения Троятии вынуждены находиться в истинном обличье всю жизнь.

– Прям-таки вынуждены? Это что, наказание какое-то? – подключилась я к интересному разговору.

– На самом деле так и есть. Троятия состоит из лесов, где дикие племена фарви живут тысячелетиями, не показываясь. Немногие мои собратья стали… цивилизованными. Они так и живут в истинном виде – похожие на светящиеся газообразные скопления.

– Почему они не хотят стать похожими хотя бы на людей? Вот как ты или профессор.

– Одни не могут – им не хватает силы, другие не хотят – не видят в этом смысла. Многие фарви – отшельники, и видят свою жизнь лишь в единении с природой.

– А ты почему решила стать стражем? – спросила Мадди.

– Мне не оставили выбора, – ответила Ринка.

Кто-то шикнул на нас с верхних мест, прерывая наш диалог. Это не ускользнуло от профессора Эльнар.

– Может, вам есть, что рассказать товарищам? – он вцепился взглядом в Ринку. – Как вас зовут, адептка?

Выражение лица Ринки стало непроницаемым.

– Ринка Талибастр, – произнесла, словно бросила вызов.

На лице Мирлена Эльнара появился хитрый прищур:

– Вместе со своей квартой спускайтесь на поле.

Я чувствовала, что это не к добру, но сделать ничего не могла. Вчетвером мы стояли перед всем потоком, словно на плахе.

– Теперь нужна команда противников. Кто хочет поучаствовать в демонстрационном турнире?

Из почти сотни желающих профессор Эльнар выбрал одну кварту – я плохо знала этих ребят, мы редко пересекались на занятиях, поэтому смутно представляла, на что они способны.

Моя кварта встала напротив соперников на расстоянии тридцати метров. На вид они не внушали опасности: двое магиков, один наг и адепт с паучьей нижней частью тела.

– Адепты, – профессор Эльнар стоял посреди турнирного поля, – магические турниры бывают контактные и бесконтактные. Пока вы студенты и не получили лицензию, можете участвовать только в бесконтактных боях. К тому же в академии магические турниры облегченные – вам не нужно разбивать кварту соперника, достаточно только затушить огонь на кости…

Профессор из мешковатой сумки достал две большие, похожие на человеческие бедренные кости, и положил их возле нас. Стоило им коснуться земли, как кости вспыхнули ярко-алым пламенем. Огонек был непростой – он смотрел на нас огненными глазами и корчил гримасы. Видимо, мы ему сразу не понравились, и он в страхе озирался по сторонам, пытаясь найти более сильного защитника.

– Победит то кварта, которая первой затушит огонь соперников.

Я в растерянности смотрела на Ринку и Мадди, не понимая, что происходит. Кай подсказал, как нужно встать: он впереди, по бокам – я и Ринка, сзади – Мадди. Огонек горел в центре нашего импровизированного круга. Соперники тоже быстро перестроились и о чем-то переговаривались.

– Ринка, ты же говорила, что обладаешь природной магией, – азартно прошептал Кай, – попробуй сделать какой-нибудь воздушный вихрь, чтобы затушить пламя.

Она кивнула и, словно подзывая кого-то, руками стала поднимать воздушные потоки. Ветер с каждой минутой становился сильнее, трепал волосы и одежду, но в центре нашей кварты был штиль, и пламя на кости спокойно горело, выглядывая из-за ног Кая.

Такая демонстрация силы не на шутку взволновала соперников. Ветер достаточно сильно трепал их огонь. Внезапная белая нить связала по рукам Ринку – паутина человека-паука прервала колдовство.

– Что… что делать? – растерялась я.

– Освобождай её скорей! Она – единственная, у кого есть магия, – занервничал Кай, боясь сойти с места и стараясь принять весь удар на себя.

Я потянулась к Ринке, но цепкую нить, больше похожую на стальную проволоку, сложно было разорвать. Огромное темное облако полетело в нашу кварту, тяжело плюхнулось сверху, покрыв нас с головы до ног склизкой грязью, стекавшей по волосам и одежде, капавшей на землю сочными кляксами. Наш огонек, зашипев напоследок, погас. Но ужасней всего было так опростоволоситься перед всеми адептами – они чуть не катались по полу от смеха, и громче всех смеялась Винежка, а рядом, сдерживая улыбку, сидел Киттерон. Только Макс сохранял серьезность.

– Я думали, вы поняли, главный принцип магических турниров, – обратился Мирлен Эльнар к наблюдателям, а затем взглянул на Ринку и негромко добавил: – А вам на будущее рекомендую внимательно слушать преподавателя.

***

– Мои волосы, – Мадди сидела перед дорогим трюмо в нашей комнате и со страдальческим видом расчесывала белоснежные пряди гребешком, – как они пережили такую травму? Я боялась, что облысею.

– Я думал, что провалюсь под землю! – Кай переодевался в дальнем углу комнаты. Мы отгородили его часть комнаты ширмой. – Так меня еще никто не позорил.

На Ринку было страшно смотреть, она молча сидела за письменным столом и что-то писала с таким нажимом, что, казалось, продавит дырку не только на бумаге. Ей публичное унижение, которому способствовал профессор Эльнар, далось тяжелей всего.

Дверь в комнату без стука открылась. Высокий парень со змеиной головой и глубоко посаженными глазами остановился у входа и осмотрел нашу комнату. Его рот скривился в недовольстве:

– Я наслышан, как сегодня вы прославили наше братство, – недовольно и даже обвиняюще бросил Табаск. – Я надеюсь, вы понимаете, что мы проявили большую снисходительность, приняв вашу четверку, и рассчитываем на содействие с вашей стороны. Но пока я не вижу смысла держать вас в наших стенах. Если так будет продолжаться, вам придется искать новое братство.

Посчитав свою миссию выполненной, глава братства лесных котов оставил нашу комнату. Я даже не знала, что сказать.

– Вот же чешуйчатый гад! – воскликнула Мадди. – Он взял с нас кучу денег, еще и условия ставит.

– Он правду сказал – у нас ничего не получится. Мы – неудачники, – отчаялась Ринка.

– Это неправда! Нам просто не дали шанс себя показать, – возмутилась я. – Нужно приложить больше усилий, и тогда у нас все получится.

– И стипендию дадут, – подбодрила Мадди.

– И получим хорошее предложение работы, когда закончим обучение, – подключился Кай.

Я почувствовала, как в нашей комнате стало тепло и уютно. Вокруг были почти родные лица, и ощущалась поддержка, которой так не хватало. Во мне зарождалась уверенность в светлом будущем. И даже Ринка начала улыбаться.

– А-а-а-а-а! Что это такое?

Дрожащей рукой человечка показывала на горшок с волшебным плющом. В середине появился зеленый отросток, на конце которого торчал глаз. Он смотрел на нас, а мы на него.

– Должен же просто листок сначала проклюнуться, – сказала я, вспоминая, о чем рассказывала профессор, – откуда здесь настоящий глаз?

– Не знаю, – сказала Мадди, – но он мне не нравится.

 

Восьмая глава

Ледяная вода, как удар электрического тока – резко вырвала из сна. Следующим раздались визги Ринки и Мадди. Кай, которого холодный ушат настиг последним, хорошенько выругался в адрес шутников.

– Адепты! – на лице говорящего была маска кота – символа братства. Он намеренно делал более грубый голос, придавая этим важности. – Братство лесных котов приняло вас. Но это еще не значит, что вы достойны носить гордое имя наших братьев…

Мадди бросила ядовитый взгляд на Кая. Ей изначально не нравилось это место, но, к сожалению, другие нас не захотели принять. Убирая мокрые пряди с лица, посмотрела на настенные часы – стрелки показывали три часа ночи.

Глава лесных котов продолжал свою речь:

– …Сегодня вы покажите, чего стоите. Ибо вас ждет ночь посвящения…

Около десяти собратьев, стоящих позади главного кота, звонко восклицали слово «Ночь». От увиденного даже скептически настроенная Мадди улыбнулась.

– …Но вы будете не одни – в эту ночь все первокурсники будут показывать, на что они способны. И только лучшие смогут принести братству заветные баллы.

Ринка с азартом посмотрела на меня – стипендия стала для неё наваждением. Она готова была браться за любое задание, лишь бы это приблизило к заветной цели.

Один из приспешников Табаска, дал ему небольшой мешок.

– …Здесь задания для каждого из вас. Но выбор за вас сделает судьба.

По очереди мы достали записки из мешочка. На моём было написано: «Украсть стрелки часов из главного корпуса академии кварт».

Немного растерянная я пыталась вспомнить, где в главном корпусе находятся эти часы. Мои размышления прервал смех Мадди.

– Что у тебя? – Ринка причитала задание человечки и тоже начала хохотать. – Вот умора!

– И учтите, – строгим голосом произнес Табаск, – если вы не справитесь хотя бы с одним заданием, нам придется с вами распрощаться. Времени у вас – до рассвета.

Последние слова заставили нас серьезно отнестись к испытанию. Впопыхах мы переоделись и вышли на улицу. Как оказалось, Ринки вытянула задание украсть часть опоры со скамеек стадиона, Мадди должна была проникнуть в лабораторию и стащить безымянный палец скелета. Кай замялся и не признался, что ему выпало – минут пятнадцать допытывались, но он только отшучивался. Наши пути разошлись в разные стороны, но перед тем мы договорились встретиться на аллее рядом с главным корпусом.

Стоя под ветвистым деревом, я видела блуждающий свет фонарика внутри главного корпуса – там ходил охранник. Взлетев на верхушку дерева, я раздумывала, как незаметно забраться внутрь. Во мне горел запал, я хотела узнать – на что я теперь способна. Незаметный силуэт мелькнул возле одного из шпилей на крыше.

Чердак! Я оттолкнулась от дерева и полетела – после вступления в кварту стала парить уверенней. На мое везение, чердак действительно оказался открытым. Незаметно скользнув внутрь, я спустилась в ложу под самым потолком главного зала.

В тишине раздался топот охранника. Он поднял фонарик вверх так, что свет почти коснулся меня. Сердце замерло в страхе, я понимала, что Одетта Чейк такого не простит и вышвырнет меня из академии. К счастью, он прошел дальше, не заметив меня.

Часы висели под самым потолком, поэтому их трудно сразу заметить. В довершение ко всему, они были небольшого размера, секундная стрелка всего в длину моей ладони. Я перелезла через ограждение, чтобы подлететь к ним. В помещении царил полумрак, едва разбавляемый слабым магическим светом. Я оттолкнулась и…

…столкнулась с чем-то тяжелым. От неожиданности дезориентировалась, но все же сумела схватиться за перила ложи и не рухнуть вниз. «Что-то тяжёлое» смотрело, вцепившись обеими руками в соседние перила. Крепкое телосложение, черные размашистые крылья и форма квартового стража. Вот только на глазах повязка, скрывающая его личность, чему я, кстати, позавидовала. Зрительная дуэль длилась недолго.

Гарпий резко рванул за стрелками, оставляя меня позади. Сталкиваясь с висящими стекляшками, он будил маленьких фей. Они просыпались и светили еще ярче. Вокруг звенели возмущенные голоса.

Я оттолкнулась от перекладины и полетела за ним. В два взмаха настигла конкурента. Сталкиваясь крыльями в погоне за добычей, мне удалось первой дотянуться до часов. Гарпий в маске резко дернул меня, желая убрать мою руку, но вышло наоборот – с его помощью я оторвала две стрелки. Победа была у меня в руке, но борьба за неё продолжалась…

Паря в воздухе, одной рукой гарпий держал меня за грудки, а второй пытался вырвать добычу. Мы стремительно теряли высоту. Сгруппировавшись, мне удалось со всей силы ударить его ногами в живот. От неожиданности гарпий отпустил меня.

Радостное ликование длилось недолго, гарпий растерялся и быстро падал вниз. Не теряя ни секунды, я подлетела к нему и схватила за куртку. Он был чертовки тяжелым, но моих усилий хватило затормозить скорость падения. С грохотом мы рухнули на каменный пол главного зала академии.

– Вот это полетали, – произнес знакомый голос.

– Ты что, сумасшедший! Ты нас чуть не убил…

Он закрыл ладонью мой рот и потащил к стене, где было меньше всего света. В коридоре послышался разговор двух охранников, их привлек шум нашего противостояния. Я боялась сделать лишний вдох, чтобы не выдать нас. Гарпий прижимал меня к себе, и в тишине я слышала, как бешено колотится его сердце.

– Ушли, – сказал гарпий, выпуская меня из объятий.

Он снял маску, и я растерялась, узнав Киттерона – совет Мадди держаться от него подальше не выходил из головы.

– А теперь отдай мне стрелки, – его требование звучало жестко и холодно.

– Это вместо «Спасибо, что спасла мне жизнь»?

– Я по твоей вине чуть не упал, к тому же совсем недавно тоже спас тебя.

– Это не считается, – грустно произнесла я. Яркая вспышка над нашими головами озарила полумрак. В воздухе из сияющих линий повис знак: глаз с тремя вертикальными линиями под ним. – Что это?

– Это знак ордена. Послание, которое поймет только адресат… Когда ты уже успела перейти дорогу ордену?

– Когда родилась.

Покрутившись в воздухе, знак начал рассыпаться, опускаясь на нас блестящими снежинками. Киттерон с беспокойством посмотрел на меня. Послание говорило, что время на исходе, и, если я не потороплюсь, меня ждут серьезные проблемы. Я все еще держала в руке стрелки часов, но мир стал уже другим. Он обесценил наш конфликт с Киттероном. Я разжала ладонь и протянула ему:

– Забирай, тебе нужней.

Киттерон непонимающе смотрел на меня, не ожидая такого жеста. Тогда я осторожно взяла его руку и вложила в неё стрелки. Он наблюдал за мной, как будто впервые видел. Я улыбнулась, скользнула вдоль стены и обошла его, расправила крылья и полетела к выходу на чердак. В душе остался неприятный осадок от послания… а еще взгляд, от которого по телу пробегали мурашки. Я вылетела в открытое небо, которое уже озарил рассвет. Знакомая тройка, сидящую на земле возле флагштока, я заметила сразу и тихо приземлилась возле них. Мадди нервно вздрогнула:

– Ты меня напугала! Достала стрелки часов?

– Нет. Меня опередили, – сказала я почти правду.

– И меня. Точнее, не совсем опередили. Просто мне не удалось… как бы это… проникнуть внутрь. Там охранник был, еще несколько адептов пробрались, и я видела, как их поймали…

– Скажи честно, ты хоть пыталась? – подытожила её речевой всплеск Ринка.

– Разве что мысленно.

– Меня опередила Винежка, при помощи магии выпилив часть опоры. Потом набежала охрана. Мне кажется, они готовились к набегу первокурсников, – с досадой поделилась Ринка.

Кай сидел на траве и молчал. Проходящий мимо студент, увидев магика, улыбнулся и подбадривающе поднял палец вверх. Некоторые просто указывали на него пальцем и смеялись.

К нам подошел Макс. Он одобряюще похлопал Кая по плечу и уселся рядом с ним, стер пот со лба.

– Как я устал. Полночи бегал по лаборатории, убегая от охранника. Кто бы мог подумать, что при его комплекции он сможет меня догнать? Но хоть не зря бегал, – Макс достал из кармана кисть человеческого скелета.

– Какой кошмар, – Мадди даже отпрыгнула в сторону, испугавшись костей.

– Ты чего? Боишься? – Макс сложил кисть скелета в кулак, оттопырив указательный палец, грозил им: – Не стоит бояться, скелетушка такой душка.

Передергиваясь от отвращения, Мадди отошла от него подальше.

– А как ваши успехи, лесные коты?

– Нулевые, – ответила я.

Макс непонимающе уставился на Кая.

– Ты что, не сказал им?

– Думал, сами заметят.

Кай достал сложенную в несколько раз бумажку с заданием. Я взяла её и, прочитав написанное, подняла голову вверх. Мадди и Ринка сделали то же самое. Мы рассмеялись – на самой верхушке на месте флага висели мужские трусы. Они гордо колыхались на ветру.

Мадди не сдержалась и подытожила:

– Вот мне интересно, ты белье на земле снял или уже когда забрался наверх?

***

Парящие трусы Кай на флагштоке стали символом этого дня. Они прибавили популярности моему соквартовцу – он гордо ходил, принимая поздравления от окружающих. Даже Табаск, грозившийся нас выгнать, сменил гнев на милость. Я очень переживала, что же будет после такого набега студентов с дебошем на академию. Но стоило прозвенеть первому звонку, как ножка вернулась на стадион, рука нашла свой скелет, а стрелки – часы. Как позже мне объяснили: ночь посвящения – единственная в году, когда можно сотворить что-то вопиющее. Но после первого звонка всё вернется на своё место. Почти всё – трусы Кая висели до полудня, пока их не сняли работники академии. И пусть всё вокруг было наполнено духом озорства, глаз ордена не давал мне покоя. Ждать было нечего, я должна искать сердце мастера.

– Куда дальше? – cпросила Мадди, когда мы вышли с занятий. – На пытки в библиотеку? Скоро экзамен…

– Мне нужно успеть сходить в одно место до факультатива профессора Артет.

– Я могу сходить с тобой в библиотеку. Хочу разузнать про наш необычный фикус, – сказала Ринка, и, обратившись ко мне, продолжила: – Ты сильно не задерживайся. Помимо факультатива, сегодня состоится грандиозная вечеринка.

– Мы с Максом собираемся на открытие чемпионата по магическим турнирам. Можем кого-то захватить с собой, – предложил Кай.

Мадди притворно скривилась:

– Лучше на каторгу в гробницу книг.

– Я – пас! – отрезала Ринка.

– И у меня планы. В другой раз – с удовольствием, – ответила я.

Мой путь лежал на Магикайю, оттуда я хотела начать поиски сердца, ведь там были те, кто знал отца. Сев на крылатый дирижабль, я менее чем за полчаса оказалась у дома отца.

С момента моего ухода здесь ничего не изменилось.

– Всем добрый день, – разбудила я армию полусонных книг.

В ответ посыпались радостные отклики, а Толковый словарь, стоял на самой верхней полке и внимательно за всеми наблюдал. Я сделала шаг вперед, стараясь ни на что не наступить, но неожиданно не устояла – упала в центре комнаты и правой рукой больно ударилась о детскую книгу.

Поднявшаяся в воздух с книги пыль образовала бесформенное облако, но уже через мгновение я видела призрачные образы моего прошлого…

Я сидела на коленях отца, а он читал мне сказки. Я указывала на картинку пальчиками и озорно смеялась…

Поднимаясь, я случайно коснулась книги с пиратским кораблем на обложке, и новый образ появился передо мной: одиннадцатилетний отец лежал под одеялом и с фонариком листал страницы книги…

И снова, стоило мне убрать руку, иллюзия исчезла. В голову закралась мысль, что я сама вызываю эти видения. Я внимательно посмотрела на свою руку и, чтобы проверить, коснулась еще одной книги – и новое воспоминание появилось передо мной…

– Вы это видите? – спросила я, оглядев разбросанные книги.

– О чем ты говоришь, дочка? – отозвалась книга с радугой на обложке.

– Иллюзия, воспоминания, которые связанны с книгами. Они… реальны.

Встревоженные моим падением учебники притихли, непонимающе глядя на меня. По комнате разлился шепот.

– Не видите, – догадалась я.

– Мы не видим, – подтвердил мудрый Толковый, – мы же просто книги. А вот твой отец видел – у него был дар предвидения.

– Значит, предвиденье… и мой дар? – я посмотрела на свою совершенно обычную руку, обдумывая слова словаря.

– Возможно. Я помню, что силы Леонола проявились как раз видениями прошлого. Потом ему открылось настоящее, и уже позже – как раз перед его смертью – он очень отчетливо видел будущее.

Слова о смерти отца напомнили причину моего прихода.

– Книги, мне жизненно необходимо узнать существует ли сердце мастера и – если оно есть – как его найти.

Шумный балаган книжных голосов полетел мне в ответ. Только прикрикнув на них, Толковый смог наладить дисциплину.

– Никто не знает ответа на этот вопрос. Леонол был умен и скрытен. Он знал, что мы можем рассказать, – а затем добавил тихонько, – это из-за женских романов – они такие болтуньи.

За этого дополнения в адрес Толкового полетели обвинения. Я подумала, что, если бы у любовных романов были руки, они бы вырвали собственные страницы и закидали бы Толкового до смерти. В этот момент у меня возникла идея.

– А есть ли книга, с которой отец общался перед смертью больше всего?

– Пожалуй, это Сказочница. Книга, которая ушла с тобой. Он много времени с ней проводил, она даже написана его рукой.

И снова фиаско. Книга потерялась в лесах в глубине Нефемы где-то за пределами Квадрата миров.

– Понятно… – с досадой произнесла я.

Я рассказала, как потеряла Сказочницу после крушения корабля и что орден требует от меня сердце. Книги слушали меня с тревогой, сопереживая моим злоключениям. Они старались помочь, чем могли. Так из рассказа Толкового я узнала новое об ордене.

Магикайская война была окончена, а враг повержен, но угроза появления новых мастеров беспокоила Правление миров. Тогда было решено создать Орден, главная цель которого – предотвратить появление новых угроз, способных всколыхнуть устоявшийся порядок.

Начались гонения магиков и тех, кто мог иметь хоть какое-то отношение к мастерам. Поговаривали, что по ночам к домам подлетал крылатый черный катафалк, и после этого жителей дома больше никогда не видели.

Лишь единиц отпускал Орден, и их истории ввергали в ужас: запрещённые пытки в вулканических тюрьмах, мощные страшные проклятья целых родов, изменение личности, ужасные деформации тел, подсаживание посторонних личностей для контроля и всевозможные негуманные магические исследования и испытания – это лишь малая часть того, что творили орденоносцы с обвинёнными. Орден не гнушался ничем, и донести лишь за упоминание Ордена на жену, брата и даже собственного ребёнка стало обычным делом – страх наказания и проклятия всего рода лишал жителей Квадрата миров разума, подвергая их психику бесконечной панической атаке.

Власть Ордена росла, он стал выходить из-под контроля. И, поговаривают, уже давно в Правлении миров сидят только его члены и те, кого они одобрили.

Пес, который должен был охранять, занял место хозяина.

Выслушав рассказ Толкового, книги взялись подкидывать разные идеи, как найти сердце. Одна из них рассказала, что существует заклинание, благодаря которому можно найти потерянные в любом месте вещи. Меня это новость обрадовала, ведь сказочница должна хранить много воспоминаний, возможно и про сердце мастера.

Я еще долго касалась разных книг в поисках хоть каких-то зацепок, но дар как появился внезапно, так внезапно и пропал.

***

На факультатив я не успела. По прибытии сразу направилась в братство, надеясь, что соквартовцы не ушли на вечеринку. Свет в комнате горел, но было неестественно тихо. Я осторожно вошла внутрь и застыла на месте. Картина, которая открылась моим глазам, не входила ни в какие рамки реальности: Мадди и Кай сидели на кровати бок о бок, Мадди неестественно широко улыбалась – я бы сказала, что это улыбка нездорового человека. Кай обнимал её за плечи и странно поглядывал в сторону письменного стола. Я не нашла слов, чтобы прокомментировать увиденное.

– Не пугайся, это эксперимент, – раздался из-за ширмы голос Ринки.

– Если ты еще раз дыхнешь в мою сторону, я так тебя стукну, что эту ухмылку ты будешь носить до конца своих дней, – прошипела сквозь улыбку человечка.

– Поверь, не удовольствия ради мне приходится прикасаться к твоему ледяному плечу. Люди вообще бывают такими холодными? Ты словно из мрамора сделанная. Тебе нужно проверить здоровье…

– Без тебя разберусь, что мне надо сделать, – улыбаясь, грубила Мадди.

Ринка махнула мне рукой, подзывая за ширму. Степень безумия этой ситуации просто зашкаливала, но я не стала провоцировать острый психоз, памятуя, что с психами нужно разговаривать тихо и во всем соглашается, и тихонько присоединилась к фарви.

– Не пугайся. Профессор сказала – чтобы цветок разросся, нужно убедить его в том, что он находится в позитивной благоприятной среде. Вот мы и решили попробовать изобразить симпатию между Мадди и Каем.

– Значит, вы цветку это показываете? – переспросила, всё ещё сомневаясь в благоразумии товарищей.

– Конечно.

– Получилось! – воскликнула Мадди, испугав внезапным криком.

Ошеломленные мы выскочили из-за ширмы и уставились на стол, где в горшке стоял цветок. Зеленое творение тут же повернулось и любопытством уставилось на нас. На тонком стебле, где раньше одиноко торчал глаз, появился небольшой листок.

– Я же говорила, что получится! Не зря я столько времени потратила в библиотеке на изучение магической ботаники! – радовалась Ринка.

– Надо будет Максу рассказать об этом методе, – вспомнила я про друга.

– Да он в курсе. Мы ему сразу рассказали о находке Ринки. Он даже сказал, если у нас сработает, то ради зачета даже готов поцеловать Киттерона!

 

 Девятая глава

Сияние в ночном небе, похожее на полярное, стало тем маяком, на который шли адепты. Но не только оно привлекало их – на несколько сотен метров разносилась громкая музыка. К счастью, многие песни были знакомы – они явно попали в Квадрат миров с Терры.

Мадди звонко щебетала в предвкушении праздника, Ринка шла грустная из-за провала на турнире, Кай, сказал, что пойдёт не с нами, а с другими магиками немного позже. Принимающей стороной выступало братство зимних барсов. Именно эта студенческая община чаще всего занимала первые места в турнирах, учебных олимпиадах и лабораторных конкурсах. Здесь учились только лучшие из лучших, отбор проводился самый строгий. Из нашего потока в нем состояла кварта Киттерона и Макса, а я не испытывала большого энтузиазма встречаться лицом к лицу с Винежкой на её территории.

Само здание братства впечатляло, оно было маленькой копией главного корпуса. В окнах сверкали разноцветные вспышки – магические шалости, до которых первокурсники еще не доросли. Дверь открылась, и прямо перед моим носом пронеслись, кружась по спирали, два ярких огонька в ореоле голубоватой дымки.

– Фарви – Эрналы, – безразлично ответила Ринка, когда я непонимающе уставилась на пронесшиеся огоньки.

Переступив порог, я поняла, что принявшее нас братство лесных котов, на фоне дома снежных барсов, ютилось в гетто. Здесь всё было другое: стены идеально белые, украшенные лепниной, мебель постельных тонов с элементами декора из слоновой кости и оббитая натуральной кожей, аксессуары, предметы интерьера и светильники украшены золотом и дорогими камнями. Это все очень странно сочеталось с развязной молодежью. Мне стало страшно за мебель, ведь такую красоту могли ненароком испортить. И словно прочитав мои мысли, наг, проходя между группкой стражей, задел магичку, и та опрокинула стаканчик с напитком на кресло. Но оно отпрыгнуло от девушки и, недовольно шаркая ножкой, ушло в другой конец комнаты.

Вечеринка была в самом разгаре. Кто-то танцевал в центре импровизированного танцпола, заставляя мебель ютиться и переминаться с ноги на ногу у стенок, кто-то просто болтал с друзьями, влюбленные пары целовались в углах. Атмосфера была пропитана томительным ожиданием.

Я заметила Кая в компании магиков-первокурсников, он непринуждённо вел себя в родной среде. Мадди отделилась от нас с Ринкой и пошла к знакомой. Я уже начала привыкать к огромному количеству ее друзей, ведь когда ты живешь и учишься в одном мире, волей неволей встречаются знакомые лица. Знакомых из своего мира я здесь тоже видела. Винежка в окружении ещё нескольких девушек обосновалась в дальнем конце комнаты. Даже при плохом освещении и мигании неоновых ламп я заметила, как её улыбка при виде меня превратилась в звериный оскал.

– Возьмём чего-нибудь горячительного? – предложила Ринка.

– Нет. Я после того, что произошло перед депортацией в Квадрат миров, зареклась употреблять горячительное. Да и нам с Мадди ещё готовиться надо.

– Как знаешь. Может, взять минералки?

Я утвердительно кивнула и хотела пройти к барной стойке, но мужской голос заставил застыть на месте:

– Привет котам! – приветствовал Макс.

– Салют!

Ринка многозначительно на нас посмотрела и под предлогом пойти за напитками оставила вдвоём.

– Ты сегодня ужасно выступила на турнире. Большего провала я в жизни не видел, – по-доброму произнес Макс.

– Для меня этот вид спорта стал открытием.

– Тебе просто нужно потренироваться. На самом деле есть много успешных кварт с гарпиями. Я могу как-нибудь показать.

– Обязательно, если меня не выгонят. Завтра нам сдавать повторные вступительные экзамены. Я, вообще, сюда ради Мадди пришла. Она так просилась на эту вечеринку, что я не смогла ей отказать. Через час снова за учебники. Главное – не дать ей улизнуть от моего надзора.

Макс нахмурил брови:

– Сочувствую, удачи тебе. Я вот что хотел сказать…

Через стеклянную дверь, которая вела на веранду, послышались громкие звуки ссоры. Градус напряжения повышался и грозил перерасти в серьёзное столкновение. Макс встревоженно посмотрел и, извинившись, вместе с несколькими членами братства снежных барсов пошел разбираться в конфликте. Я немного заскучала, оставшись одна. Ринка и Мадди, скорее всего, последовали к месту событий, а остальным студентам до меня не было никакого дела. Я уже решила выйти со всеми, но неожиданно кто-то остановил меня. Я не могла поверить – Киттерон держал меня за руку. Под тяжестью его взгляда сердце сбивалось с ритма.

– Пойдем, – бросил коротко он, и мои ноги сами пошли за ним.

Не отпуская руку, он провел меня через толпу студентов прямо перед носом Винежки. От злости у неё, кажется, искры из глаз посыпались. Я еле сдержалась, чтобы не показать её язык, как в детстве. Я кожей чувствовала её прилипший к моей спине взгляд, пока мы не поднялись по лестнице на второй этаж. Будущих стражей здесь было меньше. По длинному коридору и расположению дверей я поняла, что здесь находятся личные комнаты членов братства. Стало тревожно – здравый рассудок пробивался через гормональный всплеск и требовал вернуться обратно. Я немного сбавила шаг, это привлекло внимание Киттерона. Он с любопытством посмотрел на меня.

– Куда ты меня ведешь? – робко спросила его.

– Хочу показать тебе одно место. Здесь недалеко… Не бойся.

Его «Не бойся» хватило, чтобы успокоиться. Когда он отрыл одну из дверей, мысли в голове превратились в обрывки: «Что сейчас произойдет?», «…а если он захочет меня поцеловать», «…а если не только поцеловать?», «…бежать отсюда или остаться?»

Киттерон открыл окно настежь, взобрался на подоконник и произнес:

– Почти пришли. Остались каких-то пара метров.

Я начала сомневаться, прямо-таки слышала в голове предостерегающие слова Мадди. Пару секунд я мешкала, но залезла к Киттерону. Мы вылетели из окна и приземлились на крыше. Внизу продолжалось веселье, но до нас долетали только его отголоски. Парень сел на белую черепицу, на ней цветными бликами играло северное сияние. Я пристроилась рядом, подобрав под себя ноги. Молчала, чувствуя какой-то душевный трепет: мы совсем одни на крыше, мир остался где-то внизу, и за нами следило лишь разноцветное небо. Слова были лишними.

– Я хотел с тобой поговорить без посторонних. Да и, говорят, что у стен есть уши, – Киттерон отрешенно смотрел прямо перед собой. – Я думал, зачем ты могла понадобиться Ордену, и нашел только один ответ – у тебя есть сердце мастера, которое было у твоего отца.

Все романтические мечты со звонким треском разбились в эту же минуту. Киттерону нужна была информация – не более того.

– У меня его нет, – чувствуя себя неуютно, я посматривала вниз, рассчитывая траекторию полета. – Это все, что ты хотел узнать?

– Ты не так меня поняла – я не работаю на Орден. Я думал, если ты знаешь секрет книги или как найти сердце, ты сможешь помочь мне. Да и себе тоже.

– Как это поможет мне? В глазах окружающих я – дочь убийцы.

– Ты можешь оживить кварту своего отца и обелишь своё имя.

Я с ужасом наблюдала за Киттероном. Он сошел с ума! Он хочет воскресить покойников! Это невозможно, нет ни одной силы, способной сотворить подобное колдовство. В тоже время мне стало его жаль – он ведь тоже хотел помочь своему отцу.

– Кит, мне очень жаль, но они мертвы, и я ничего не могу с этим поделать.

Он как-то странно посмотрел на меня:

– Они не мертвы, – повторил слова отца из видения, и мне стало не по себе. – Я могу показать тебе. Ты ведь их не видела? Полетели, ты должна увидеть это.

– Хорошо, – согласилась я с недоверием чисто из любопытства, и, оттолкнувшись от края крыши, мы взлетели в ночное небо.

Большим удивлением стало то, что приземлились мы на смотровую площадку Вороньего гнезда. Киттерон подошел к двери, за которой начинался штаб стражей гарпий. На стук вышел заспанный мужчина. Я немного растерялась, ведь здесь штаб – гарпий, а у стража не было крыльев, а потом вспомнила, что Одетта Чейк тоже гарпия, и при желании может скрывать свои крылья.

– Привет, Киттерон, чего тебе не спится? – произнес страж по-дружески, видимо, это не первое появление парня здесь.

– Это – Аттика Гейл, – представил он, и незнакомец окинул меня таким взглядом, словно сотни кинжалов проткнул. – Я хотел ей показать их.

– Ладно, но поосторожней там, – он передал Киту ключ.

Мы прошли внутрь. Впереди было несколько дверей, за которыми слышалась шумная беседа. Мне не хотелось видеть других работников Вороньего гнезда. Одного взгляда незнакомца хватило, чтобы я на всю жизнь запомнила, что лучше сюда не соваться. К счастью, мы прошли мимо оживленных компаний и продолжили подъем по лестницы. Шли так долго, что мне начало казаться, что мы покинули границы квадрата Нефемы и перешли в Квадрат Магикайи.

Наконец, воспользовавшись ключом, Киттерон открыл дверь в конце лестницы. Стоило нам войти, мрак комнаты озарил магический свет. Он преломлялся об огромную глыбу льда в центре комнаты. Прозрачный айсберг стоял, покрытый инеем. Но даже сквозь него было видно, что внутри находятся какие-то люди. Киттерон подошёл к глыбе и положил ладонь рядом с тем местом, где находился мужской силуэт.

– Это мой отец. Он в таком состоянии уже шестнадцать лет, с того момента, как было наложено это заклинание. Чего только не перепробовали, но этот лед ничем не пробить. Он крепче алмаза…

Ошеломленная, я обходила заколдованных. Значит, отец не убил их, а просто сковал во льдах. Но зачем?

– …поэтому я и подумал, что ты можешь помочь. Ведь…

– Ведь это сделал мой отец? – закончила я его фразу.

– Нет. Ведь ты кажешься хорошим человеком.

Я остановилось у женского образа. Иней размывал черты, но я была уверена, что передо мной Элания Чейк – дочь ректора.

– Можно прикоснуться? – спросила я.

– Конечно.

Я потерла холодную поверхность напротив её лица. Руки леденели, но налет таял, и образ Элании становился четче. Невозможно описать шок, который я испытала, когда предо мной во льду оказалась молодая девушка, один в один похожая на меня.

– Как это может быть? – прошептала я.

– Вы очень похожи – я это сразу заметил. Прямо как родные сестры.

– Или как мать и дочь…

***

Я шла к братству по безлюдной дороге. Стоило мне ступить под парящие в воздухе фонари, как они загорались и освещали мой путь. Ментально Ринка сообщила, что они с Мадди уже вернулись домой. Причем, ей стоило больших усилий затащить туда человечку, которая, как маленький ребенок в кондитерской, требовала остаться еще немного. В чем-то я была солидарна с Мадди: нам обоим сейчас не до завтрашнего экзамена.

В моей голове стоял образ Элании Чейк. И тьма вопросов, которые не давали покоя: почему Леонол сковал заклятьем Эланию, приговорив её к смерти? А к смерти ли? Ведь, если Киттерон прав, и тройка во льдах не умерла, а лишь скованна временем, то их можно вернуть к жизни. Но для этого нужны книга мастера и загадочное сердце, в существование которого никто не верит, но все почему-то ищут его у меня.

Ломаные светящиеся линии разорвали пространство в десятке метров впереди. Их пучок разрастался, становясь больше и ярче, и через несколько секунд из появившегося портала появился женский силуэт. Фирменная черная одежда лишила сомнений – передо мной член ордена. К довершению, незнакомка сняла маску, скрывающую лицо, что уже сулило неприятности. Ей оказалась женщина-кошка, чью кварту уничтожил мастер во время моей депортации в Квадрат миров. Уровень тревоги поднялся до максимума.

– Гейл, нашла сердце? – без лишних церемоний спросила кошка.

– Нет, – ответила без тени страха, – прошло слишком мало времени. То, что вы искали шестнадцать лет, я не могу найти за пару недель.

На ее лице не дрогнул ни один мускул.

– Это был неправильный ответ…

Кошка застыла на месте, а её образ раздвоился. Двойник подсвечивался синим светом, и был похож на видения, которые возникла в квартире отца. Сияющая женщина-кошка резко собрала в руку сгусток магической силы и бросила в меня. Я почувствовала пробивающую боль в груди и от неожиданности оступилась, выскальзывая из мира видений…

– Это был неправильный ответ, – словно дежа вю повторила женщина-кошка.

И, как по кальке, события начали повторять. Только я уже знала, что меня ждёт, и успела отскочить в сторону, спасаясь от удара. Дерево стало щитом, когда в меня пролетели десятки магических вспышек. Я пыталась связаться по ментальной связи со своей квартой, но ничего не получалось.

– Нужно было тебя ещё в парке придушить – толку от тебя никакого. Орден мне ещё спасибо скажет, что я сама с тобой разобралась.

После её слов атака прекратилась, и я осторожно высунула голову из-за ствола, но пропустила удар сверху – видимо, она отвлекла меня и беззвучно забралась на дерево. Повалив на землю, она уселась на меня сверху, одной рукой схватила за горло, а вторая искрилась, словно заряженная десятком молний. Чтобы не дать ударить магией, я двумя руками вцепилась в светящуюся кисть и старалась отодвинуть ее в сторону, но кошка лишь задиристо улыбалась. Лишь на секунду я ослабила хватку, и в этот момент сильный разряд ударил мне в голову. Лишь чудом я увернулась. Из горла вылетали лишь сдавленные хрипы – произнести слово было невозможно. Понемногу я слабела, в глазах туманилось, а руки безвольно упали. Женщина-кошка уже не пыталась меня поджарить волшебством, а наслаждалась, глядя, как я задыхаюсь. На грани потери сознания я услышала её противный голос над самым ухом:

– Мастер убил всю мою кварту, а я убью тебя.

Казалось, её злобный смех станет последним, что я услышу в жизни…

Словно ураганный ветер снес женщину-кошку с меня, изо всех сил ударил о дерево. Она взвыла, а я, наконец, смогла вдохнуть полной грудью. Никогда в жизни я так не ценила воздух, как сейчас! Но зрение не восстанавливалось, перед глазами стояла чёрная пелена. Я несколько раз моргнула прежде, чем поняла, что это не последствие кислородного голодания – в нескольких метрах от меня стоял мастер. Он окутывал все смогом, словно действующий вулкан.

Отойдя от удара, моя противница встала на ноги. Обезумев от ярости, она снова сконцентрировала в ладонях яркий свет и начала стрелять магическими вспышками в мастера. Он даже не пошевелился – десяток ударов попало в него, но ни один не причинил ему вреда.

Тогда кошка хотела подбежать к нему и ударить, но сделав лишь три шага, застыла на месте и в ужасе смотрела на свои ноги: вулканическая лава лентами, словно плотоядные растения, обвивала её ноги, они становились пепельными и, остывая, превращались в камень. Красные щупальца поднимались выше, и пленница жидкого огня вопила так, что я закрыла уши. Когда магма коснулась ее лица, женщина застыла каменной статуей. Мастер с усилием сжал раскрытую ладонь, и статуя разлетелась на миллиард мелких кусочков, оставляя после себя лишь пепел, пыль и сажу.

Я поднялась на ноги, в молчании наблюдая за мастером. И хотя мне было очень страшно, я произнесла:

– Спасибо… что спасли меня… опять, – под тяжестью его взгляда мне стало не по себе. – Чем я могу… отблагодарить вас? – шепотом произнесла я.

Мастер не ответил. Он медленно стянул тканевую маску, скрывающую нижнюю половину лица, открывая себя моему взору: кожа, словно покрытая сажей, с красными трещинами, большие черные глаза, прямой нос, волевой подбородок и четко очерченные скулы. Он мне кого-то напоминал, но я не могла понять кого. Внезапно он оказался со мной рядом. Все вокруг еще больше заволокло дымом, отгораживая нас от внешнего мира. Само время будто стало вязким и тягучим. Он осторожно обнял меня и смотрел с таким трепетом, что я забыла про все страхи. Его пристальный взгляд словно хотел что-то рассказать. Затем едва ощутимо он накрыл мои уста поцелуем. Всего на миг я замерла от касания мягких губ… и ответила на его порыв, позволяя разливаться по телу неизвестной энергии, переполнявшей нас обоих. Он крепко прижимал меня к себе, пробуждая во мне потаённые силы, а я, охваченная усладой, не хотела прерывать эту ласку. Мы, словно звезды, сияли ослепительным светом.

Знакомый голос произнес мое имя, отвлекая от поцелуев. Сквозь черную завесу я увидела, что к нам кто-то приближался. Мастер это тоже заметил и напрягся. Я следила за каждым его движением. На прощанье он поцеловал меня в лоб… и рассыпался горой пепла, ускользая из моих рук.

Ошарашенная, я еще не пришла в себя, когда ко мне подбежал запыхавшийся Макс.

– Что… это… было? Я видел… как тебя окутало какое-то пыльное облако. Подумал, проклятье или еще какая-то магия.

– Я сама не поняла, что сейчас произошло…

 

Десятая глава

Я стояла перед экзаменационной комиссией, когда дверь кабинета распахнулась. Это произошло так резко, что я растерялась, потеряв нить мысли и сбилась в ответе. Мадди к тому времени уже успешно сдала экзамен и ждала меня снаружи.

– Мне нужна Аттика Гейл, – бесцеремонно произнес мужчина в сером длинном плаще и шляпе с полями.

– Что за произвол? – возмутилась Одетта Чейк. – Идёт экзамен. Его прерывать неприемлемо!

Лукаво улыбнувшись, хромой незнакомец подошёл к ней и протянул нечто, напоминающее удостоверение личности. Ректор прочитала и изменилась в лице.

– Экзамен закончен. Все могут быть свободны.

Меня пригласили в приемную. За дверью кабинета главной гарпии академии и не было слышно разговора. Да и мне было не до того. Я непроизвольно отстукивала пальцами по коленям, так, что секретарь начала на меня косо смотреть. Меня съедала тревога, ведь ещё несколько часов назад мастер расправился с одним из членов ордена. С моим везеньем в содеянном обязательно обвинят меня, и всем будет наплевать, что жертвой была я.

В памяти всплыли страшные воспоминания: нападение женщины-кошки, каменная статуя, поцелуй мастера – миг нежности, который страшно вспоминать и совсем не хочется забывать.

И Макс так «удачно» оказался рядом. Наверняка он что-то видел. Просто не мог не заметить, что творилось вокруг. Я не верю в его рассказ про черное облако, которое накрыло меня. Он врет, что не видел мастера. И наверняка все рассказал ордену, поэтому и сорвали экзамен. И теперь меня ждет вулканическая тюрьма…

Дверь открылась, и меня пригласили войти. Одетта вышла из кабинета, смерив меня суровым взглядом. Её кабинет всё также утопал в зелени, но кресло занял угловатый мужчина средних лет, с резкими чертами лица и впалыми щеками. Его орлиный взгляд, хищный, расчетливый и беспощадный заставлял чувствовать себя неуютно.

– Проходите Аттика Гейл. Или Лиза Крылова? Как к вам лучше обращаться?

– Лучше Гейл. Всё же это моя настоящая фамилия.

Знакомое кресло переминалось с ноги на ногу в ожидании. Решив не мучать мебель, я села напротив мужчины с гордо выпрямленной спиной. В глаза смотрела прямо – я не преступница и вообще ни в чем не виновата!

– А как вас называть?

– Можете Фиц Тиция, или просто следователь.

Я невольно вздрогнула – все-таки я была права в том, что Макс обо всем рассказал. Я с трудом сдерживала волнение, но спросила ровным голосом:

– И зачем меня вызвали?

Он достал из кармана фотографию и положил передо мной на стол. На ней был изображен мужчина. Наверное, я бы никогда не вспомнила, где видела его раньше, если бы не огромное красное родимое пятно. Именно он толкнул меня, выходя из ломбарда, в котором я ждала Ринку.

– Этот магик был задержан по подозрению в похищении фамильных драгоценностей королевской семьи Талибастр.

Далее появились снимки и самых драгоценностей: изумрудная тиара, массивные алмазные подвески, пара сережек и перстень из белого золота с красным рубином.

– А чем я-то могу помочь?!

– Эти очень ценные вещицы разыскиваются уже давно, но, к сожалению, вор оказался хитрее – он сдал в ломбард драгоценности под другой личиной. И в тот день, Аттика, вы с ним и пересеклись.

Фиц положил на стол снимки, где я вхожу в ломбард, в котором стоит преступник. В голове мелькнула догадка: Ринка может принимать любой облик, она хотела сдать в ломбард драгоценности, к тому же она фарви из рода Талибастр. Возможно, она и есть тот самый преступник.

– Зачем вы зашли в ломбард?

Несколько не сомневаясь, произнесла:

– Искала банк, но заблудилась. Подумала, что ломбард это он и есть. Можете это проверить, в тот день я посещала Нефемский банк.

Следователь слушал меня внимательно. Казалось, у меня на лбу написано, что я лгу. Но он проглотил мою правду. Я рассказывала все, что знала, за исключением секрета Ринки, который она просила никому не раскрывать. Допрос длился больше часа. Следователь цеплялся к мельчайшей подробности. В итоге меня отпустили с рекомендацией не покидать Квадрат миров, тем самым напомнив, что я до сих пор не представила документы на продление визы. Это нужно было сделать в ближайшее время, неизвестно, насколько может затянуться бумажная волокита, а домой я возвращаться не собиралась.

Фиц проводил меня до дверей кабинета. Ректор будто ждала, когда мы появимся.

– Возвращаю вашу студентку. Похоже, я оторвал её от важного экзамена?

– Адептка Гейл сдавала повторный вступительный экзамен. К сожалению, комиссия распущена, и я теперь не знаю, как поступить.

– Думаю, ради одной гарпии можно сделать исключение, – вдруг заступился за меня следователь.

– Вы не поверите, Фиц Тиция, сколько исключений для неё уже было сделано, – укоризненно произнесла ректор.

– Ваше право, Одетта Чейк.

Магик откланялся и оставил нас одних.

– Мне можно собирать вещи? – спросила я у ректора.

Она окинула меня ледяным взглядом с ног до головы.

– Идите на занятия, адептка. Вещи вы еще успеете собрать, – оставляя меня в растерянных чувствах, она шагнула в свой кабинет.

– Это потому, что я – ваша внучка?

Она замерла и, помедлив и не поворачиваясь, тихо ответила:

– Может, и так, – вошла в дверь и плотно закрыла её за собой.

Спустившись по лестнице, я прошла по коридору и наткнулась на взволнованных соквартовцев – Мадди видела, как меня забрали с экзамена, и рассказала об этом остальным.

– Что произошло? Почему прервали экзамен? – спросила человечка.

– Меня вызвал на допрос следователь. Он ищет драгоценности, украденные у королевской семьи Талибастр, – я наблюдала реакцию Ринки: она испугалась, но быстро взяла себя в руки, скрывая эмоции, – а я случайно оказалась рядом с грабителем, вот следователь и расспрашивал подробности этой встречи.

– Выходит, вор ещё на свободе? – поинтересовался Кай.

– Да. Но его усиленно ищут.

– Найдут. Я не сомневаюсь, – блекло произнесла Ринка.

– А экзамен? Что теперь? Тебя исключат? – Мадди чувствовала свою вину в моих злоключениях.

– Как я поняла, меня амнистировали.

Мадди подхватила меня и оторвала от земли – счастье переполняло её. Я удивилась – откуда у неё такая сила?

– Какая прекрасная новость! Это нужно отпраздновать. Предлагаю задвинуть вечерний факультатив профессора Артет и отправиться в центр.

– Рада за вас, но я предпочту факультатив, – отказалась Ринка.

– А у меня встреча на стадионе с другими адептами – мы наблюдаем за тренировками старшекурсников. Вы же в курсе, что скоро начнется турнир среди кварт академии? Хочется знать своих соперников в лицо, – Кай выглядел решительно.

– А мне нужно к себе, на Терру, – я вспомнила, что не продлила визу.

– Я хочу с тобой! Хочу увидеть Терру! – восхищенно ответила Мадди.

– Но я не собираюсь уходить вглубь мира, мне нужно на ту часть, что в Квадрате миров.

Приняв мой ответ за согласие, девушка радостно завизжала и, не замолкая, щебетала о своем желании прогуляться по магазинам. Под её болтовню мы вышли из главного корпуса, и меня как насквозь проткнули – у входа стоял Киттерон, крепко обнимал и целовал Винежку. Я даже сбавила темп, забыв, куда и зачем собиралась. Внутри стало очень больно: физические раны так не болят – так страдает только разбитое сердце. Поняв причину моей заминки, Мадди взяла меня под руку и подтолкнула вперед и, ничего не спрашивая, затараторила что-то весело, пытаясь отвлечь меня от грустных мыслей.

Оставив территорию студенческого городка, мы ждали на остановке дирижабль. Я грустила, и время поездки пролетело молниеносно. Дирижабль залетел на территорию Терры, маневрируя между стеклянных многоэтажек, а Мадди, как ребенок, выглядывала из окна, вбирая в себя очарование немагического мира. Мы приземлились на обычной автобусной остановке, помешав маршрутке. Ее водитель недовольно высунулся в окно и выкрикнул:

– Ты по какому маршруту едешь? На часы посмотри, сейчас моё время! Понаехали тут частники! Сталина на вас нет!

Я удивилась обыденной претензии водителя автобуса, которому было плевать, что перед ним дирижабль с крыльями:

– И не боится же…

– Так этот человек не видит, что перед ним транспорт из другого мира. Я со школы помню, что Терра – закрытая планета. Люди не знают о магии и других мирах, и здесь – в этой части Квадрата миров – тоже не замечают необычное, потому что им не позволяет полог иллюзии. Водитель, скорее всего, видит не дирижабль, а такую же машину, как у него.

– Понятно.

– А благодаря чему ваш транспорт двигается? У него внутри кони или рабочие крутят шестерёнки, которые двигают колеса?

– Это автобус, и в нём нет лошадей. Внутри находится двигатель внутреннего сгорания и работает он на бензине.

– Ты сейчас вот это всё сказала, а мне показалась, что проклятье наложила, – ошеломленно и непривычно медленно произнесла девушка, разглядывая проезжавшие мимо машины. – Мне нужны подробности.

– Думаешь, так просто это объяснить? Тут без инженерного образования не разобраться.

Вместе мы вошли в офис миграционной службы. Заполнение учебной визы заняло не более четверти часа, после которого мы отправились в центр Квадрата Нефемы. Я ожидала, что Мадди потащит меня по магазинам с одеждой и безделушками, но она меня ошеломила, когда мы остановились у входа в «Магические механизмы» – магазина отца Мадди.

– Я долго думала, что не приношу никакой пользы нашей кварте. Ринка – сильная, Кай – умный и проворный, ты – летаешь, а у меня нет ни одного дара. Но есть небольшое преимущество перед другими бездарными адептами…

Её глаза хитро блеснули, и мы вошли внутрь.

В прошлый раз этот волшебный магазин мне не довелось посетить – Мадди встретила нас с Ринкой у входа уже с покупками, теперь же я разглядывала стильный интерьер из массива дерева, мореного в темные шоколадные тона. Винтажная шелкография на стенах в бордовых с золотом тонах отлично сочеталась с кожаными вставками на фасадах шкафов и столешницах.

За кассовым аппаратом стояла девушка со змеиной головой. Она мне напомнила противного президента нашей общины Табаска. По залу прохаживали ещё два консультанта в форменной одежде с зелеными галстуками. Стоило клиенту остановиться возле прилавка с магическими артефактами, они молниеносно приходили на помощь.

Я обвела взглядом ассортимент товаров и удивилась его богатству. Здесь было всё для магии и волшебства: амулеты, свитки, книги о магии, редкие растения и порошки…

– Чем могу помочь?

Звук раздался где-то внизу, у ног, я даже сначала и не заметила говорящего: серая мышка – обычная полевка – с зеленым галстуком.

– Кларк, – обратилась к ней Мадди, – мне нужна тележка.

– Средняя или большая? – уточнила мышь.

Глаза девушки задиристо блеснули.

– Большая. Папа ведь не закрыл мой безлимитный счет?

– Нет.

– Тогда у меня сегодня шопинг.

Мадди взяла меня под руку, и мы пошли между витрин с товарами.

– Что ты задумала?

– На магических турнирах разрешают использовать магические артефакты. А раз нас сегодня не вышвырнули из академии, почему бы себя не порадовать маленькими покупками? – Мы шли прямо к стене, на которой висела полка с книгами. – Эти товары для обычных клиентов, а для нас открыты вип-залы.

Она водила пальцем по корешкам книг и вслух читала их названия. Я удивилась, ведь впервые в Квадрате миров встретила обыкновенные книги без глаз и ртов. Мадди радостно воскликнула и с усилием надавила на одну из них – книжная полка задрожала и разъехалась в разные стороны вместе со стеной, открывая нам путь в длинный коридор с десятками дверей.

К тому времени к нам подбежала тележка для покупок.

– Тихо ты! – прикрикнул консультант-мышь на тележку, скакавшую вокруг нас, как жеребенок на лугу. – Простите, она новенькая. Совсем молодая, не привыкла к работе…

Но Мадди её не слушала и уверенно шла вперед пока не остановилась у одной из дверей:

– Здесь у нас художественная мастерская. Волшебники рисуют живые картины…

Трое людей действительно сидели за мольбертами. Перед одним из творцов летало миниатюрное солнце. Заметив моё удивление, Мадди прошептала:

– Он очень странный. Утверждает, что для реалистичности картины ему нужны оригиналы того, что он рисует. Поэтому ночью ему позирует волшебное солнце.

– Мадди! Прими мои поздравления! Форма тебе к лицу! – воскликнула женщина-художница.

– Спасибо. Мне как раз для учебы нужна пара картин.

– Любой каприз. Что именно тебе нужно?

– Ледяная и песочная арена для турниров.

– Будет сделано в ближайшее время.

– Спасибо. Всего хорошего.

Человечка закрыла дверь и вышла в коридор.

– Ледяная арена? – спросила я.

– Ну да. Может, на академическом турнире и не пригодится, но в качестве места для тренировки очень даже подойдет.

– Уважаемая Армада Коммер, – бежал к нам консультант из другого конца коридора. Я даже не заметила, когда она отошла от нас, – я узнала на складе – есть несколько турнирных костей. Бычьи, мамонтовые и драконьи. Вам какая нужна?

– А какая самая дорогая?

– Драконья, конечно, но она и самая лучшая.

– Тогда зачем спрашивать? Неси драконью кость.

Запыхавшись, мышь забралась на тележку и помчалась верхом обратно на склад. Тем временем мы открыли другую дверь. За ней оказалась комната с уже знакомым мне содержимым:

– Песок времени. Но он нам зачем?

– Очень нужен. Во-первых, записывать победы наших конкурентов. Потом просматривать и анализировать, – Мадди подошла ближе к полкам. Колбы, наполненные белым песком, видимо, были ещё без воспоминаний. Она взяла бутылочку и пристально посмотрела на неё. – А ещё записывать наши победы.

Она взяла три флакона и отдала их мне.

– Много брать не будем, этого добра здесь завались, можно в любой момент за ним вернуться. – Когда мы вернулись в коридор, у двери стояла тележка с черной костью внутри. К ней добавились колбы с песком. Мы продолжили наш путь. – «Волшебные механизмы» – единственный лицензированный магазин по производству артефактов и комплектующих. Остальные либо контрабандисты, либо перекупщики. Мы сами изготовляем растворы, картины и талисманы – всё сертифицировано… – Она открыла дверь, и у меня дух захватило – мы находились на балконе, а внизу простирался огромный цех. Существа разных рас, одетые в спецформу, работала за столами со странными приборами. Повсюду что-то светилось, бахало, где-то радостно ликовали. – Это первый цех. Таких много, но некоторые лаборатории закрытые. Там изготовляют очень опасные и сильные артефакты.

Мы вышли в коридор и открыли дверь напротив. За ней оказалось что-то наподобие музея со странными экспонатами: железная курица с шестеренками внутри, похожий на неё робот, вечные часы, не остывающий самовар и множество других изобретений.

– Это то, с чего начинал мой дед – магические механизмы. Он не был одарен магией, но сочетал магию с механикой и создавал невероятные изобретения. К сожалению, большинство его творений перестали работать после его смерти… – Мадди прошла вдоль рядов с экспонатами и остановилась на кукле с фарфоровым лицом и красивыми белыми локонами. – Моя кукла. – Она взяла игрушку, и та запищала что-то, похожее на «мама». – Раньше она могла много чего… Дед был талантливым изобретателем. Ты не поверишь, но мне всегда казалось, что в его творениях жила частица его души.

Пробыв недолго в музее, мы продолжили путешествие по «Волшебным механизмам». В следующей комнате меня ждало новое открытие. Здесь уже не обошлось без охраны.

– Добрый день, уважаемы будущие стражи. Чем могу вам помочь? – спросил гном-хранитель.

Большое помещение было наполнено стойками для экспонатов. А возле некоторых стендов стояла дополнительная охрана.

– Нам нужны талисманы и артефакты, которые можно использовать в студенческих магических турнирных.

– Это очень хорошо, – оживился хранитель, – я расскажу о тех вещицах, которые можно использовать адептам… – Гном подвел нас к стенду с небольшими наполненными чем-то мешочками. – Это – защитная соль от ментального воздействие противников. Достаточно часто берут для турниров…

Мадди вопросительно посмотрела на меня, я согласно кивнула. Несколько мешочков легли в тележку. Мы прошли к другому стенду с обсидиановыми кулонами и украшениями – камень, увеличивающий силу кварты. Набор оказался радом с солью. Я остановилась возле знакомого камня.

– Змеевик.

– Да. Его больше берут для того, чтобы скрыть свое местонахождение. На бесконтактных турнирах его не используют.

Мы прошли дальше, и мой взгляд зацепился за монету, возле которой стояло двое охранников. Она выглядела весьма посредственно, но такая стража вызывала интерес.

– Что это за монета?

– Это неразменная монета. Если ей расплачиваться, она всегда возвращается к хозяину. Очень редкая и ценная…

Хранитель рассказывал о достоинствах товаров, а я рассматривала артефакты, заставляя нервничать их охрану. Вскоре наша тележка оказалась загружена так, что еле-еле за нами поспевала. Гном провел нас к письменному столу и начал заполнять какую-то книгу и переносить записи на бумагу.

– Что он делает? – шепотом спросила у Мадди.

– Выписывает разрешения на использование магических артефактов.

– Значит, есть банк данных, который хранит информацию о владельцах магических вещей?

– Конечно. Всё задокументировано. Я веду строгий учёт не одно десятилетие, – вклинился в наш разговор хранитель.

– А можно как-нибудь узнать имена купивших змеевик?

Мадди непонимающе посмотрела на меня.

– Только если к нам обращается следственный комитет с постановлением суда. Это же конфиденциальная информация.

Я сильно огорчилась, и Мадди это сразу заметила.

– Покажи ей список, – приказным тоном сказала человечка гному.

– Но это нарушение закона! – сопротивлялся он.

– Такие честные на бирже пособие по безработице получают.

Изменившись в лице, гном опустил взгляд и усиленно начал листать книгу и что-то черкать на отдельном листке. Мадди мне подбадривающе улыбнулась и тихонько прошептала на ухо:

– Сейчас я покажу то, что поднимет тебе настроение.

Хранитель протянул мне листок с именем и адресом. Некий Торо Роро, проживал в шахтах Магикайи и был единственным официальным покупателем змеевика за последние пятнадцать лет. Сердце забилось сильней – ведь это может быть имя загадочного мастера!

– Дай-ка сюда. – Мадди села на край стола и, повернув книгу к себе, начала что-то искать. – Посмотри, Аттика, кто у нас владелец интересного талисмана.

Взгляд зацепился за запись, которая сообщала, что Винежка является владельцем талисмана дара полетов.

 

Одиннадцатая глава

Пары профессора Сина были самыми интересными и самыми скучными одновременно. Небольшой зверек с моноклем монотонно рассказывал сухую теорию, от которой даже бодрые тараканы впадали в состояние комы. Все менялось, когда профессор начинал приводить примеры из жизни. И тогда сухие термины обрастали увлекательными историями и красочными сюжетами. То он был перегонщиком драконов из одной части Магикайи в другую, то ремонтировал разорванные цепи между Нефемскими обломками планеты, то занимался изучением диких паукообразных племен амазонок в лесах Троятии. Минусом всего этого было то, что, выходя с лекции, в голове оставались красочные картинки, а не профессиональная методология. Но вот на экзаменах, к сожалению, он спрашивает сухую теорию.

– Поднимите руку те, кто до сих пор не нашел свой магический дар.

В ответ на его словари руки подняли треть потока. Из моей кварты – Мадди и Кай.

– Сегодня я проведу необычное занятие. Я помогу вам разобраться, к чему вы склонны.

– Профессор Син, можно войти? – в дверях большой аудитории показалась девочка лет пяти. На ней было черное платье с белым воротничком, а волосы заплетены в две тугие косички.

– Проходите. Адепты, это Марика, Тов и Полина Степановна.

Я ждала, когда войдут еще двое из представленных, но дверь так и не открылась. Легкая волна шёпота понеслась по студенческим рядам.

– Может, невидимки? – предположил Кай.

– Син! – вдруг сказала девочка грубым мужским басом так, что все ошарашено замолчали. – Долго церемониться будем? У меня куча дел! Я пропускаю повтор чемпионата межрасовой борьбы. – Затем девочка презрительно осмотрела себя с головы до ног, словно впервые видела, взяла за одну косичку и фыркнула: – Опять эти мышиные хвостики! Вот нельзя глаз сомкнуть – бабьё непонятно что из ребенка делает. – Девочка нервно дернула головой и продолжила говорить голосом сердобольной старушки: – Вы, дружочек, так за ней присмотрели в прошлый раз, что, когда я вернулась, полтюбика успокаивающего залпом выпила. Это ж невозможно, как до такого додуматься?! – И снова в тело девочки вернулся басистый голос мужчины: – Я ребенка жизни учу, а не косички заплетать. Зато она теперь никогда от жажды не умрет. На раз любую бутылку может глазом открыть!

По аудитории разлился гулкий смех. Личности пятилетней девочки продолжали выяснять отношения, пока профессор Син не прикрикнул на них.

– В общем, Марика, Тов и Полина Степановна живут при академии. Я занимаюсь изучением подселения личностей в тело ребенка. А еще эта троица – отличный медиум, и они подсказали многим адептам в каком направлении им двигаться, чтобы раскрыть свой магический потенциал.

– Честное слово, братан! – выставляя детский бицепс, сказал Тов.

– Кто не трус и хочет быть первым? – спросил Син.

– Я хочу, – сказал Кай и поднялся с места.

Он подошел к девочке и наклонился, поравнявшись с ней.

– Ну, скажи-ка, какой у меня дар?

Нервно дернув головой, она схватила Кая за щеку:

– Какой миленький, – раздался умиленный голос Полины Степановны, которая дергала его за щеки, – такой лапочка должен стать сильным квартовым стражем! Сейчас добрая бабушка переговорит с духами, и они скажут, что тебе надо подтянуть.

Я, Мадди и Ринка сползли под парты от смеха.

– Полина Степановна, оставьте адепта, – приструнил её Син.

– Я ничего, – она бросила Кая, который беспокойно потер красную щеку.

– Умный мальчик, потенциал большой. Сродни нашей тройки будет. Подселяться к другим в головы и заставлять их делать, что ему нужно. Хороший дар, редкий. Иди дружочек. Тренируйся. Ты уже знаешь, в каком направлении двигаться.

Кай раздосадовано сел на свое место. Скорее всего, он хотел большего.

Адепты пошли на поклон к особенной девочке. Три личности по очереди предсказывали, у кого какой дар и что нужно сделать, чтобы его развить.

Мадди нервно ерзала на месте. Видно было, что она хотела подойти, но все же сдерживалась.

– Кто ещё хочет узнать у Марики, Това и Полины Степановны о своих способностях?

– Иди, – шепнула Ринка Мадди.

– Я боюсь, – сказала человечка.

– Чего боятся? Они не кусаются. Максимум – за щеки потягает, как Кая.

Кай показательно потер пострадавшую часть лица.

– Нет, лучше я в другой раз пойду. Хотя смысла нет – я все равно бездарная. Зачем это прилюдно объявлять?

Разговор подружек прервал громкий голос Кая:

– Профессор Син. Адептка Коммер хочет узнать о своем даре! – с довольной ухмылкой он посмотрел на человечку. Его прямо распирало от удовольствия за сделанную пакость.

– Ах ты, склизкий недомаг! – сквозь зубы прошипела Мадди.

– Проходите, Коммер. На сегодня вы будете последние. Марика, Тов и особенно Полина Степановна уже знатно подустали, – сказал преподаватель.

Мадди поднялась с места и прошла к медиуму, как на казнь. Опасливо посмотрела на говорящую с духами, боясь к ней приближаться. Девочка тоже с любопытством смотрела на Мадди, затем попросила её наклониться и что-то прошептала её на ухо.

По лицу Мадди было трудно что-то разобрать. Оно осталось непроницаемым. Затем человечка поблагодарила девочку и села на свое место. В удивлении мы смотрела на неё, ведь Мадди была единственная, чей магический дар не разглашен во всеуслышание.

– Что? – непринуждённо ответила Мадди на наши взгляды.

Я хотела расспросить, что ей сообщил медиум, но помешал звонок, оповестивший об окончании занятия. Студенты начали разбредаться, а я смотрела за медиумом, к которому у меня тоже появилось несколько вопросов.

Профессор Син вывел девочку из аудитории. Я настигла их уже в коридоре.

– Профессор, можно мне задать вопрос медиуму? Это очень важно.

– Вряд ли это возможно, Марика, Тов и Полина Степановна устали. Может, в другой раз?

– Ничего, профессор Син, – произнесла девочка детским голосом, – я помогу Лизе. Тем более что это действительно важный вопрос.

Я смутилась, что медиум знает моё второе имя, наклонилась к ней и произнесла так тихо, чтобы только она могла меня услышать:

– Где находится сердце мастера?

Девочка посмотрела на меня вопросительно, а затем рассмеялась озорным детским смехом.

– Вот же оно, – она показала пальцем на висящий на моей груди кулон. Тот самый, который мне передал отец.

***

В кромешной тьме, как воришка, пробиралась к двери. Соквартовцы крепко спали, а значит, никто не пристанет с вопросами и не навяжется в попутчики. Мне срочно нужно было найти мастера. Пожалуй, он единственный кто понимает, что происходит вокруг.

Попытка узнать о таинственном артефакте у медиума ни к чему не привела. Я собственными глазами видела, как главарь ордена брал кулон руками и сказал, что это просто бижутерия. Значит, девочка отшутилась или попросту не знала, где находится сердце мастера.

От воспоминания об ордене меня словно окатило ледяной водой. То, что тайное общество не пришло по мою душу из-за инцидента с женщиной-кошкой, говорит о их неосведомленности. Скорее всего, её расправа было лишь местью, а не приказом руководства ордена.

Я легонько открыла дверь и вышла в общий коридор. Проскользнув через парадные двери, оказалась на улице.

Духота стояла неимоверная. Что-то непонятное происходило с погодой Нефемы. В это время на Терре, наверное, все листья на деревьях опали, и идут проливные дожди. Здесь же с каждым днем градус повышается, цветы растут, плодовые деревья ломятся от фруктов, а в небе летают птицы.

Я прошла до конца улицы, завернула за угол, и меня начало одолевать непонятное беспокойство, но не из-за того, что я ночью собираюсь посетить Магикайю, чтобы найти таинственного владельца змеевика. Если этот Торо Роро – мастер, то мне бояться нечего. Я знаю, что он меня не обидит. У него было столько шансов причинить мне вред, но я видела от него лишь добро. А ещё поцелуй, от воспоминаний о котором по телу разливается приятное тепло.

Глухой звук меня напугал. Я вздрогнула и, обернувшись, увидела Киттерона.

– Что ты тут делаешь? – в изумлении я уставилась на него.

– Слежу за тобой, – прямолинейно ответил Киттерон, стряхивая пылинки с плеча.

От его откровенности я даже растерялась. А потом вспомнила, о чем мы последний раз разговаривали, и всё встало на свои места.

– Ты думаешь, я приведу тебя к сердцу мастера? Но я тебя разочарую – я не за ним иду.

– Допустим. Тогда куда ты собралась среди ночи?

– Не твое дело… Может, я на свидание иду, – я хотела побыстрей от него отделаться.

– Пробираешься, как вор, ночью одна идешь по улице… Это что ж за кавалер такой, что ты к нему сама по ночам бегаешь?

Я стала пунцовой от его слов, а затем от обиды, меня даже начало трясти.

– Оставь меня. В твоем надсмотре не нуждаюсь! – я отвернулась и пошла дальше, но не тут то было.

– Давай я провожу тебя до твоего избранника.

– Нет. Не надо.

– Я всё равно тебя провожу. Даже если ты против. Что я, зря проснулся из-за тебя ночью?

Я остановилась и в непонимании посмотрела на Киттерона. В моей голове не укладывались его слова.

– Я тебя не будила. Как ты узнал, что я здесь?

– Я же сказал, что слежу за тобой.

Он показал белый камень на нити, несколько раз обмотанной вокруг кисти. Видимо, растерянность отразилась на моём лице, и он взял мою руку, переверну её ладонью вверх. От касания камня с кожей появилась светящаяся пентаграмма.

– Что это такое?

– Это – маячок. Я поставил на тебя клеймо на вечеринке. Теперь, когда ты начинаешь вести себя географически странно, я об этом узнаю.

– Твое упорство восхищает. Но я правда иду туда, куда тебе идти не стоит. И это не касается сердца мастера.

– Хорошо. Иди сама. А я пойду за тобой следом. Все равно я буду знать, где ты находишься.

Мне захотелось взвыть от бессилия. С таким упертым созданием я встречаюсь впервые!

Широко расправив крылья, я оттолкнулась от земли и полетела – дирижабль в это время не ходит, придется на Магикайю добираться своим ходом. Почувствовав воздушный поток, я поднялась над студенческим городком. Посмотрела вниз на сонные дома и улицы – всё казалось абсолютно чёрным. А ещё на Киттерона, который упорно продолжал меня преследовать. Пусть на мне стоит клеймо, но удрать от него стало делом чести! Я прибавляла скорость и поднималась к облакам.

На максимальной скорости вырвалась за пределы облачности Нефемы и замерла от удивления – над Магикайей небо было нежно розового цвета, как взбитые сливки с клубникой.

Чтобы запутать Киттерона, я ныряла в сгустки облаков, затаивалась в них и выныривала за его спиной, возвращалась, уходила под прикрытием облаков в сторону и снова двигалась к цели. Мои усилия не прошли даром – гарпий окончательно пропал из поля зрения.

Довольная маленькой победой я осторожно спускалась. Чем ближе к земле, тем сложнее что-то рассмотреть – черный смог был настолько плотным, что я боялась приземлиться в какое-нибудь болото или овраг. Время суток не имело значение – из-за плотного дыма здесь всегда ночь. Приземлившись, я пошла на размытые огни одного из фонарей. На нём висела табличка с ориентиром, который гласил, что вход в Магикайские шахты находится здесь. А значит, я не зря провела полдня в библиотеке, прокладывая маршрут из Нефемы в нужное место Магикайи.

Блуждая по улицам, я проходила мимо одного фонаря за другим, но так и не находила шахты. Пройдя по кругу несколько раз, обессилила и решила спросить дорогу у прохожего.

Прождав довольно долго, я, наконец, увидела темный силуэт.

– Простите! – выкрикнула я, привлекая внимание. – Вы не подскажете, как найти вход в шахты?

Незнакомец замер и начал стремительно приближаться.

– Конечно, я знаю, где находятся шахты, – сказал знакомый голос. Киттерон стоял и довольно улыбался. – Так ты говоришь, тебе в шахты нужно?

– Нужно, – призналась – уже нет смысла отпираться.

– Так я тебе покажу… А ты еще от меня убегала.

Я плотно сжала кулаки: чтобы вынести его зазнайство, одной влюбленности будет мало. Сделав глубокий вдох, я пошла за Киттероном.

Пришлось признаться, что никакого ухажера у меня нет, но Киттерон и так это понял. Я рассказала, что ищу обладателя змеевика, который может что-то знать о сердце мастера, сказала, что Торо Роро – старый друг отца.

Стоило признать, что вход в шахты я бы сама никогда не нашла. Он хоть и находился у меня под носом, но без сторонней помощи его не открыть.

Киттерон подошел к фонарю и что есть силы надавил на табличку с надписью – она оказалась рычагом. Десятки тонких светящихся линий побежали от основания фонаря по земле, вырисовывая круглый геометрический орнамент. Как только они слились в одну законченную картину, фонарь со скрипом начал опускаться под землю. Из образовавшегося прохода по глазам ударил свет.

Внизу нас ждала кабина лифта, похожая на клетку: ржавый пол, прутья кабины кое-где надломлены, а где-то вообще отсутствовали. Чудо транспорт – единственное, что находилось в маленькой комнатушке.

– Сомневаюсь, что это безопасно, – скептически оценила возможности транспорта, – Он хоть еще работает?

– Все будет нормально.

Он открыл решетчатую дверь и вошел внутрь. Только уверенность в словах Киттерона заставила меня шагнуть в лифт.

– И часто ты бываешь в магикайских шахтах? – спросила, чтобы снять напряжение.

– Первый раз.

Понимая, что его фраза «Все будет нормально», не имеет под собой никакого основания, я было рванулась из лифта, но он стремительно понесся вниз.

Я верещала в ужасе, когда мы опускались на сумасшедшей скорости. Уши заложило от перепада давления. Казалось, мы неминуемо разобьёмся. Но лифт резко остановился, сбивая нас с ног. Потрепанные и взлохмаченные, мы буквально выползли в шахты Магикайи.

– Вот это поездочка, – иронизировал Киттерон.

– Мы живы! – от счастья я была готова целовать…

…вымощенную камнем дорогу оживленной улицы, на которой мы оказались. Здесь было светло и красочно – в воздухе, освещая шахту, висели похожие на китайские фонарики, а по дороге ездил разномастный транспорт: тролль на телеге с запряженным ослом пытался обогнать красные жигули, но его подрезал конный всадник. Всюду слышен шум бурлящего жизнью города. Такими же разношерстными оказались и проживающие здесь существа – казалось, что все расы четырех миров встретились в одном месте. Но одно их объединяло: бедные одежды и потухший взгляд.

На нас тут же налетела толпа детей попрошаек. Они обступили со всех сторон и не давали пройти. Киттерон бросил несколько золотых монет, и, пользуясь заминкой, мы выскользнули из окружения, смешались с толпой на узкой улице.

– Куда теперь? – спросил Киттерон.

Я протянула лист с адресом, который мне дал хранитель. Спросив дорогу у прохожего, мы быстро нашли нужную пещеру. Как оказалось, жители здесь живут не в привычных домах, а в вырубленных нишах. Входная круглая дверь была закрыта, а в маленьком окне не горел свет.

– Наверное, никого нет дома, – сказал гарпий.

– Или здесь уже давно никто не живет, – расстроенно произнесла я.

– Нужно спросить у соседей. Может, кто знает, где сейчас этот Торо Роро.

Киттерон постучал в соседнюю дверь. На удивление она приоткрылась, и соседка подсказала, где искать хозяина артефакта. Как оказалось, Торо Роро на самом деле живет по указанному адресу, но милая старушка крайне нелестно отзывалась о нем, называя прощелыгой и жуликом, и сказала, что он большую часть времени проводит на закрытом стадионе. Дорогу к нему нам показал один из местных мальчишек. А еще от него мы узнали, что там проводят магические турниры без правил – они запрещены на территории всех четырех миров.

Мы углубились в трущобы. Здесь уже редко мелькали пешеходы, и освещение было совсем тусклым. Возле одной из пещер висела табличка «Общественная библиотека», на стуле возле входа сидел здоровый бугай, даже отдаленно не напоминающий начитанного и утонченного работника литературной сферы. Тон у него был соответственный:

– Чего надо?

– Мы бы хотели попасть в библиотеку, – произнес Киттерон слова, которые ему подсказал дворовый мальчишка.

– А абонемент у вас есть?

– Нет, но мы готовы оплатить разовое посещение.

Я передала Киттерону оставшиеся у меня деньги, к которым он добавил и свои и протянул монеты охраннику. Его взгляд зацепился за руку гарпия, на которой висел камень-маячок.

– Что это? – спросил бугай.

– Белый лазурит. Помогает следить за спесивыми личностями.

– Денег не надо. Лазурит давай! – сказал басисто бугай.

– Нет. Он стоит как десять абонементов в эту библиотеку.

Хрустнув шеей, охранник поднялся со стула и навис над нами. Он был на голову выше Киттерона и раза в два мощнее, хотя и гарпий был далеко не тщедушным парнем.

– Знаешь, отдал бы ты ему камень. А то ведь сам заберет и внутрь не пустит, – прошептала Киттерону на ухо.

В сомнениях он снял с руки украшение и протянул верзиле. В момент, когда камень оказался в руке охранника, клеймо на моей руке превратилось в дымку и растворилось в воздухе.

– Проходите, – разрешил охранник, открывая дверь.

Мы проскользнули внутрь, по ушам ударил шум ликующей толпы, абсолютно неслышный снаружи. Скорее всего, помещение было скрыто магически, и только внеся плату можно было попасть в центр событий.

Мы оказались на самом верху. Пол спиралью спускался к огражденной сеткой арене. Обступив ограждение, болельщики ликовали, а по звукам стало понятно, что сражения шли нешуточные. Каждый грохот сопровождался радостными криками толпы.

– Как нам его здесь отыскать? – растерялась я.

– Надо спросить у кого-то из местных.

Киттерон осмотрел окружающих и подошел к нагу в черном котелке. Он зазывал делать ставки, но особого ажиотажа возле него не было.

– Мы ищем Торо Роро, вы можете помочь? – спросил гарпий.

Наг скептически осмотрел нас с ног до головы:

– Что, и вам денег должен?

– Нет… наоборот, мы ему, – быстро ответила я, иначе наг не сказал бы, где найти Торо, – хотим вернуть, но его дома не оказалась. А соседка сказала, что он может быть здесь.

– Деньги? Мне давайте, я передам, – сказал хитрец.

– Нет уж. Мы как-нибудь сами. Так вы не знаете, как его найти?

Почувствовав наживу, он потер руку и произнес:

– Что я буду с этого иметь?

Скрепя зубами, Киттерон достал несколько золотых из нашего общего мешка с деньгами и положил нагу в ладонь.

– Спускайтесь в самый низ, к основанию арены. Там он был сегодня.

Мы последовали совету и продолжили спуск по спирали, и чем ниже уходили, тем интереснее становилось: над головами болельщиков парили огненные птицы, извергая пламя, по сетке скакали ледяные фантомы противников. Я даже боялась представить, что сейчас чувствуют участники эпической битвы.

У самого входа на турнирную арену было больше всего людей. Киттерон спросил одного из них, и тот указал на худощавого брокера.

– Торо Роро? – обратился к нему Киттерон.

Я скептически осмотрела владельца змеевика. Он плохо походил на всемогущего мастера, готового убить одним щелчком пальцев.

– Да? Хотите сделать ставку? У меня самый выгодный процент, а еще, – он продолжил говорить шёпотом, подмигнув, – я знаю кто победит – это сто процентная вероятность.

– Я бы хотела узнать, что случилось с вашим змеевиком, который вы приобрели пятнадцать лет назад?

– Камень? Пятнадцать лет назад? Не помню.

Киттерон звякнул мешочком денег, отчего у Торо Роро глаза блеснули, он облизнул пересохшие губы.

– Хотя уже начинаю припоминать… – мешочек оказался в руках у спекулянта. – Его украл мерзкий воришка. Мальчуган, на подобном… соревновании. Я как раз смотрел за финальным сражением, как чьи-то мерзкие ручишки обшарили мой карман. Я успел заметить сорванца, когда он убегал, но так и не смог его догнать.

– Как жаль, – говорю раздосадовано.

– А мне как жаль было!

– Когда это было? – спросил Киттерон.

– Лет восемь назад. Сейчас этот воришка, наверное, вырос. Думаю, он должен быть вашего возраста.

– Я еще хотел узнать о сердце…

К счастью, договорить Киттерону не дал свисток, иначе бы моя ложь о друге отца вскрылась.

– Облава! – испуганно завопил Торо Роро и понёсся с толпой вверх по серпантину. Пробежав пару метров, перед ним появилось окно портала, куда он заскочил. Яркие вспышки появлялись повсеместно – наделённые магией исчезали мгновенно, а те, кто магии был лишён, толпились у выхода, где их уже поджидали сотрудники следственного комитета.

– Наверх нельзя, – произнесла я. – Ты можешь создать портал?

Киттерон отрицательно кивнул. Он открыл дверь арены и прошел внутрь, смотря на потолок. Один из следователей заметил нас и что-то крикнул.

– Тут есть дыра в потолке. Мы сможем пролететь.

Я забежала внутрь и закрыла дверь изнутри. Двое магиков в полицейской форме трясли ее, пытаясь войти, пока мы не покинули арену. От того, что нам удалось вырваться, я почувствовала какую-то легкость. И пусть мастера найти не удалось, я была рада, что рассекаю облака, а рядом со мной Киттерон.

В небе над Нефемой рождался закат. Мы плавно спустились на крышу Вороньего гнезда перевести дух. Два длинных перелета подряд давались тяжело.

– Жаль, что мы ничего не узнали о сердце мастера, – с досадой произнес Киттерон и как-то слишком долго задержал на мне взгляд.

– Но мы не в полицейском участке – это уже хорошо.

– Сейчас, – он порылся во внутреннем кармане своей куртки и протянул мне две стрелки часов, которые я раздобыла и отдала ему. – Я тогда был неправ. Они твои, я никому их не отдавал.

Ошарашенная, я не могла поверить в такой искренний жест.

– Но как тебе удалось? Они же после первого звонка вернулись на свое места.

Лицо Киттерона озарила лукавая улыбка, и он взъерошил волосы.

– Подумал, что ты не поверишь, что я их не отдал… и стащил их еще раз. К счастью, второй раз они не возвращались на место.

Я тихонько рассмеялась.

– Спасибо, – произнесла на выдохе.

Наши взгляды пересеклись. Его глаза, обрамленные густым ресницами, обдавали теплым. Он так и манил. Я поддалась ему и поцеловала парня. От его губ меня бросило в жар, но всего на миг… ибо в следующую секунду Киттерон отстранился от меня, не ответив на мой поцелуй. Он с досадой закусил нижнюю губу и отвернулся, будто что-то рассматривая. Я виновато потупила взгляд и отодвинулась от него.

– Прости. Я не так поняла.

И, чтобы не слышать его ответ, не видеть его упрекающий взгляд, спрыгнула с крыши и полетела как можно дальше от него.

 

Двенадцатая глава

Я сидела за спинами Ринки и Кая, которые перешёптываясь, слушали профессора Эльнара. По стадиону гулял легкий ветерок, но мне было невыносимо жарко. Особенно я горела, когда ловила на себе взгляд Киттерона. В такие секунды я опускала голову, скрывая красные щеки под растрепанными волосами.

Мирлен Эльнар заканчивал теоретическую часть по факультативу магических турниров:

– Вот мы и прослушали все самое занудное, теперь начнется самое интересное. На этой неделе начнется отбор на турнир кварт академии. С вашего курса будут выбраны всего три команды, – недовольные возгласы полетели в адрес профессора. Он поднял руку вверх, пресекая гомон, и продолжил: – Отбор будет на вылет. Я распределю кварты в случайном порядке и напишу турнирную таблицу. Победители перейдут в следующий тур и будут состязаться с квартами старшекурсников. Желаю всем удачи. И можете быть свободны.

Несколько адептов подошли к профессору, большая часть разбрелась по стадиону. На свободное со мной место присел Макс:

– Ты чего такая кислая, Крылова? Лимонную кислоту с ванилью перепутала?

– Как-то так, – призналась грустно, не в силах скрыть эмоции.

Неожиданно Макс сгреб меня в объятья и прижал к своей груди – по-дружески. Его голос изменился, став проникновенней:

– Говори, кто тебя обидел? Кому бородавок наколдовать и павлиний хвост приделать?

Я улыбнулась впервые за весь день.

– Никому. Я сама себя обидела… Жизнь – боль.

– Ну, а ты как хотела. Гореть всегда больно, – сказал он шепотом, так, что его слышала только я. – Есть два состояния: горение и гниение. Лучше один раз вспыхнуть и загореться, чем вечность разлагаться, не зная, зачем существуешь.

В изумлении я смотрела на Макса. Он словно видел меня насквозь.

Женский смех послышался почти над самым ухом. Винежка наигранно привлекала к себе внимание. Киттерон шел, обняв её за плечи. Он даже сразу не заметил меня в объятьях Макса. Безразлично прошёлся по нам взглядом, пока не остановил его на моем лице. Он удивился, и мне показалось, даже разозлился. Я виновато отвернулась, понимая – он решил, раз у меня с ним ничего не получилось, значит, я переключилась на его друга.

– Мне нужно идти, – я отстранилась от одноклассника, проскочила между влюбленной парочкой гарпий и пошла вперед, не оборачиваясь.

Хотелось провалиться под землю или хотя бы метров на десять ниже Магикайских шахт. Больше никогда в жизни я не сделаю такого глупого поступка!

У входа в главный корпус меня остановила Ринка.

– Аттика, ты куда торопишься? Еле тебя догнала, – сказала она, запыхавшись, держась за бок.

– Мечтаю сбежать с этого мира. Туда, где меня никто не знает.

Ринка, видимо, связала мои слова с отцом.

– Ерунда всё это. Не обращай внимания. Ты из-за этого такая расстроенная?

Я посмотрела в озабоченные глаза Ринки.

– Мне нужна помощь – необходимо разыскать книгу, которую я потеряла, когда на нас напали в лесах Нефемы.

– Это будет сложно сделать.

– Я знаю, но есть заклинание, которое может привести к ней. Нужно лишь подготовить все необходимое.

– Хорошо. Можно даже сейчас поискать информацию в библиотеке… Мне так и не удалось с тобой поговорить наедине, после того инцидента со следователем.

– Я ему ничего не сказала. Ты же просила не раскрывать твой секрет – я и не рассказала. Но ты должна вернуть драгоценности.

Фарви виновато потупила глаза в пол.

– Я их не крала, Аттика. Они мои по праву. Родители придумали этот обман с королевскими драгоценностями, чтобы побыстрей меня найти. Наверное, сейчас шерстят по сантиметру всю Нефему. От оставшихся безделушек я избавлюсь. Не думала, что они рискнут обвинять меня в воровстве. И мне жаль, что я тебя впутала в эту историю.

Почему-то в слова Ринки я больше верила, чем в слова следователя. Фарви направилась в библиотеку помогать с заклинанием, обещала подключить Кая и даже Мадди. Я же подойду к ним, как только решу один вопрос.

Расстроенная ночной прогулкой, сегодня я не могла отступить. Одетта Чейк несколько дней упорно меня избегала. Сначала я культурно интересовалась у секретаря, когда ректор освободится и получала лишь обещания, что ей обязательно передадут о моей просьбе встретиться. Наевшись ими досыта, я решила брать кабинет главной гарпии академии штурмом.

– Ректор занята. Когда освободится, я ей скажу, что вы заходили, – уже машинально произнесла секретарь.

– Она в кабинете?

– Да, – прозвучало так же машинально и неуверенно.

– Не уйду, пока с ней не встречусь. Надеюсь, у неё хватит храбрости поговорить со мной, и она не опустится до того, чтобы вылететь из своего кабинета через окно.

Я уселась на свободный стул в приемной возле самой двери кабинета. И минуты не прошло, как она открылась:

– Проходи, – холодно произнесла Одетта Чейк, видимо, услышав мои слова.

Моей решимости поубавилось, когда мы остались одни, но я все равно хотела добиться объяснений.

– Какая причина того, что ты несколько дней осаждаешь мой кабинет?

Я, конечно, не ожидала теплой семейной встречи, но официальный тон ректора был чересчур.

– Хотела узнать, почему меня бросила моя мать? А воспитанием занимался только отец. Я, думаю, заслужила услышать хоть какие-то объяснения.

Вздрогнув от моего вопроса, с Одетты будто слетела маска безразличия. Она отвернулась к окну, в разговоре повисла пауза.

– Элания была хорошей гарпией. У неё было отличное образование, вступив в кварту, она получила сильный дар, и у нее был перспективный жених. Как она спуталась с твоим отцом – я не знаю. Он всегда был спесивым выскочкой, – Одетта резко вскинула на меня взгляд на меня, словно хотела добавить «как ты», – потом она забеременела. Её помолвка была расторгнута. И ко всему прочему, после твоего рождения отношения Леонола и Элании окончательно испортились. Тебе забрал отец.

– Вот так вот взяла и отдала собственного ребенка? Что она за мать такая? – не смогла я сдержать эмоций.

– Я тоже её осуждаю за этот поступок. Но Леонол и Элания на дух друг друга не переносили. Видимо, она винила его в том, что её беременность помешала удачному замужеству. Твой отец был самым обыкновенным гарпием, а её жених имел высокое положение в обществе…

Я молчала, пытаясь принять её слова, но внутри прямо выворачивало от чувства несоответствия.

– …А потом Элании не стало. Думаю, ты уже знаешь, что твоей отец этому поспособствовал. И ты исчезла…

Она нервно дернула рукой, задев подставку, и по столу рассыпались карандаши и ручки. Несколько упали на пол, а мне в руки скатилась коллекционная дорогая ручка с деревянным расписным держателем.

Я взяла её и меня как током прошибло. Перед глазами появились синие полупрозрачные силуэты из прошлого…

Одетта Чейк стояла у окна, а отец сидел в соседнем со мной кресле.

– Мы можем что-то изменить? – дрожащим голосом произнесла она, обращаясь к отцу.

– Это неотвратимо произойдет… Мы можем лишь притормозить события. У меня есть план, но вы должны мне помочь.

Одетта молчала, Леонол нервно крутил коллекционную ручку.

– Я Аттику заберу к себе. Со мной она будет в безопасности.

– Аттика должна исчезнуть. Мы не знаем, что Элания рассказала Ордену… Для неё так будет лучше всего.

Одетта стерла ладонью выступившие слезы.

Видение на этом прекратилось. Ошарашенная, я смотрела на ректора, не зная, что сказать. Её тоже удивила моя реакция.

– Я вам не верю.

– Можешь думать, что хочешь…

– Что было не так с Эланией, и почему вы хотели её остановить? Что она могла рассказать Ордену? И в каком сговоре вы были с отцом?

Гарпия разинула рот от удивления.

– Я вижу прошлое, как мой отец, – меня пробирала мелкая дрожь. – Что произошло с моей матерью, и почему он заколдовал свою кварту?

– К сожалению, у меня нет ответов на твои вопросы. Тебе придется удовлетворить любопытство моим рассказом, – снова официально и надменно произнесла ректор.

Я поднялась с живого кресла и с вызовом посмотрела в её глаза.

– Я узнаю правду. Даже если вы не захотите мне её рассказывать.

***

– Вася-я-я! Как же ты мне дорог, бурьян подзаборный! – с сомкнутыми зубами и голливудской улыбкой прошипела Мадди. Кай с таким же выражением лица обнимал человечку, изображая симпатию.

– Он не Вася, а Васимилиус, – с наигранным счастьем говорил магик, – великий древний магикайский император!

– Вася, он и на Нефеме – Вася. Ты в его бестолковый глаз посмотри. Какой он император? Он – кактус и ресничками вместо иголок.

– Эй! Счастливые родители, – одернула их Ринка, – не ломайте растению психику. Вам с ним еще зачет сдавать. Меньше слов, больше дела!

– Делаю, что могу, – сказала Мадди, скидывая руку Кая со своего плеча, – я и так страдаю – терплю этого недомага.

– Ты тоже не самый приятный объект для обнимания. Как рыбешка дохлая – ледяная вся!

– Знаешь, что! Обнимай себя сам!

Мадди поднялась из-за стола и нечаянно задела настольную лампу, которую дал енот-библиотекарь для дополнительного освещения. Она с грохотом упала на пол и разлетелась на несколько частей.

– Как неловко. Я не хотела… – начала причитать человечка.

Феи-помощницы тут же затрещали о случившемся, и к нам подошел Лукас Медери.

– Адептка Коммер, вы сломали – вам чинить. Пока не принесете мне рабочую лампу, я вас на порог библиотеки не пущу.

– Уважаемый енот, я вам новую куплю и завтра принесу.

– Нет! Вы эту почините. Новую я и сам купить могу.

– Хорошо, – сдалась Мадди.

В другом зале зазвенел клич феи, и библиотекарь оставил нас.

– Я, кажется, нашла! – воскликнула Ринка. – Это то самое заклинание, которое находит пропавшие вещи, но для него нужно раздобыть компоненты. Некоторые из них очень редкие.

– Ничего, главное, чтобы оно помогло, – Мадди потянула к себе книгу. – Кое-что есть у отца на складе, что-то придется привозить под заказ.

– Напомните мне, почему я должен искать какую-то книгу вместо того, чтобы готовиться к турниру, от которого зависит моя судьба? – возмутился магик.

– Это книга поможет мне узнать, что случилось с родителями, – сказала я и перешла на шепот: – Возможно, она покажет, где сердце мастера.

Глаза Кая азартно блеснули. Он в уме просчитывал выгоду от того, что будет, если он разыщет сильный магический артефакт. Ринке я раньше рассказала о поисках сердца мастера, умолчав о шантаже Ордена, но такого ошеломляющего эффекта, как на Кая, на нее информация не произвела. Мадди скорбно смотрела на разбитую лампу. После слов медиума она стала странно себя вести – ходила погруженная в свои мысли, сторонилась нас, словно скрывала что-то.

– Кому нужны эти турниры? Я лучше поисками займусь. Можно я вообще в турнире участвовать не буду?

– Нет! – воскликнули мы в один голос.

– Кай, что с твоей магией? Ты чувствуешь дар?

Он откинулся на спинку стула и довольно скрестил руки на груди.

– Пару раз удавалось влезть в чужую голову, но меня быстро выбрасывает, да и сопротивление сильное. Но я тренируюсь, и с каждым разом получается лучше.

– Покажи, как это происходит? – не удержалась я.

– Нужен кто-то, чтобы сильно не сопротивлялся.

Кай осмотрел помещение в поисках подходящей кандидатуры. Выбор был невелик: мы и парочка адептов за соседним столом. Он остановился на Мадди, и на его лице появилась заговорщическая улыбка.

– Что? Я против, чтобы в моих мозгах кто-то ковырял…

Договорить человечке не дали. Её взгляд потух, она заторможено осмотрела нас и помахала рукой, как марионетка.

– Я – глупая блондинистая человечка, – Кай шевелил губами, а слова соскальзывали с уст Мадди.

Затем он почесал голову, пародируя обезьяну. Мы хватались за животы от смеха.

– Ах, ты мерзкое, бесхребетное существо! – Мадди вернула контроль над своим телом. – Я сейчас придушу тебя.

Кай неестественно вжался в стул, закрыл лицо двумя руками и прошептал тихим тонким голосочком:

– Не надо, я только прическу уложил.

От неожиданной смены поведения магика Мадди опешила и забыла, что хотела. Кай выпрямил спину, сведя вместе лопатки, провел рукой по волосам и остановил внимание на своих пальцах.

– Я так давно не делал маникюр, – после этой фразы челюсти отвисли и у нас с Ринкой. Кай продолжал: – Что вы так на меня уставились? – Он шумно начал втягивать воздух носом. Затем склонил голову к плечу и в отвращении скривился: – Мне нужно срочно принять душ.

– Что с ним? – спросила Мадди с глазами, полными ужаса.

– Не знаю, но он как девочка.

– Я не девочка, – всё тем же тонким голоском произнёс Кай. – А что с моим голосом?

Внезапная догадка заставила нас снова рассмеяться до слез. Теперь уже я стала объектом внимательного изучения.

– Ты же в голове у Мадди был. Вот и перенял её повадки.

– Не-е-ет, – простонал Кай. – И долго я буду так разговаривать?

– Что б на всю жизнь таким остался! – ехидно радовалась человечка. – Хоть человеком станешь. Мы с тобой на маникюр будем вместе ходить. Здесь недалеко есть хорошая бьюти-студия.

Он уставился на Мадди. Затем склонил голову, прикрывая глаза рукой:

– Самое страшное, что я уже хочу туда попасть.

В помещение читального зала вошла уже знакомая четверка. Винежка и Ли шли впереди, за ними Киттерон и Макс. Я подвинула стул и спряталась за Каем, который сидел к ним спиной. Они прошли мимо и заняли дальний стол. Только спокойно вздохнула, как над головой послышался голос Макса.

– Что учите, конкуренты? – спросил он, опираясь на спинку моего стула. – Готовитесь к турниру? Варите усилительное зелье?

– Пытаюсь найти одну потерянную книгу, – манерно сказал Кай тонким голосом, заставляя Макса остолбенеть. – Хочешь с нами поучаствовать в поисках?

– Что-то не очень, – встревоженно ответил Макс.

– Зря. Мы бы весело провели время, с такой душкой как ты… – Мадди закрыла ладонью рот Каю, но уже сказанного хватило, чтобы Макс как ошпаренный отскочил от нашего стола.

– Я пойду к своим наверно.

– Он немножко не в себе, – сказала Мадди, сдерживая протестующее мычания Кая, – переживает из-за турнира.

Под наш сдавленный хохот Макс вернулся к столу своей кварты. Посидев за книгами еще немного, мы стали собираться домой. За окном уже стемнело, но библиотека работала допоздна. Через четверть часа Кай снова стал собой. Видимо, управление кем-то давало побочный эффект, и он на время перенимал повадки подчиненного. Мы проходили через череду залов библиотеки. Я плелась в хвосте, вспоминая слова Торо Роро. Ведь если мальчишка, укравший змеевик – мастер, то сейчас он должен быть нашего возраста. И возможно он учится вместе со мной в академии.

Проходя мимо комнаты, в которой лежала книга мастера, мне захотелось туда зайти.

– Идите вперед, я вас догоню, – сказала я и свернула в зал с книгой.

В тусклом свете её можно было рассмотреть. А ведь благодаря ей мой отец наложил заклинания на свою кварту. И, скорее всего, в ней лежит разгадка, как это заклинание снять.

Я достала из рюкзака бутылочку с водой, открыла крышку и брызнула за ограждение: капли застыли над запретной зоной в воздухе, зашипели, как масло на раскаленной сковородке, и спустя считанные секунды исчезли. Видимо, об этом меня и предостерегал енот.

– Я тоже думал над тем, как до неё добраться, – донесся голос Киттерона за спиной.

Мой внутренний стыдливый мышонок хотел в ту же минуту удрать отсюда.

– Я просто случайно разлила воду. Ничего криминального, – произнесла с отстраненным видом.

Меньше всего мне хотелось показывать, что я переживаю из-за случившегося на крыше. Для себя решила: никаких чувств, в приоритете – учеба и сердце мастера. А чувства пройдут когда-нибудь. Я на это надеюсь.

– Если в другой раз у тебя появится желание что-то разлить или что-то достать за этим ограждением – зови меня.

Я даже опешила от его непринужденного дружеского тона. Словно это не я его поцеловала, а кто-то другой. Хотя чему удивляться? Для него я лишь ключик, которой приведет к разгадке, что случилось с его отцом.

– Нет. Твоя помощь мне дорого обходится.

Наигранная улыбка сползла с его лица, видимо, он не ожидал моего отказа. И, не желая продолжать разговор, я поторопилась к выходу.

 

Тринадцатая глава

Кай чуть ли ни палкой заставил нас забраться в картину для подготовки к турниру. График был разбит так, что почти каждый проходили по одному – два отборочных боя на нашем потоке. Большой удачей стало, что нашей кварте придется вступить в схватку одной из последних. Кай считал, что это даст нам шанс лучше присмотреться к соперникам. На аргумент, что мы будем сражаться с теми, кто будет выступать впервые, как и мы, он не обращал внимание. Как и на вариант, что мы можем просто проиграть и выбыть из турнира. Он свято верил в победу, как Мадди в магическую силу своего гребешка, который – к слову – был простой деревянной расческой.

– Зачем было брать две картины с аренами? Вряд ли нам пригодится этот холодильник, – говорила я, стуча зубами. Хоть здесь все было и нарисованным, мороз стоял настоящий.

– Ты не знаешь, что может произойти завтра. А вдруг циклон изменится, и придут резкие муссонные дожди? В Квадрате миров смена сезонов и погоды непредсказуемы, – умничал Кай, идя во главе нашей шайки, – а еще это опыт. Это преимущество. Не все могут позволить себе такие тренировки.

За спиной раздался страдальческий стон Мадди. Она уже была не рада, что купила эти картины.

Мы дошли до заснеженной лужайки, в центре которой стояли два заснеженные возвышенности. Видимо, это и были те самые места для участников ледового турнира. Помимо них здесь стояли трёхъярусные лавки для зрителей. На дальнем плане красовались величественные ели, словно притрушенные сахарной пудрой.

– И что теперь? Вот мы пришли на это место. Как будем тренироваться? Я – без магии, Аттика может только предвидеть. Ну, разве что вы с Ринкой разобьетесь на противоположные команды и будете выяснять, что сильней: сила внушения или магия природы, – говорила Коммер, попадая в очередную снежную яму. – Я вообще считаю, что нужно сначала песочную арену осваивать.

Кай с ухмылкой хитрого кота посмотрел на Мадди.

– Ты что, не читала инструкцию к картине?

– К картинам бывают инструкции? – искренне удивилась Мадди.

Кай достал драконью кость из рюкзака, и она тут же вспыхнула пламенем. Огонь бы красно-черного цвета. Он громко трещал, выглядывая из-за наших ног, в предвкушении сражения. Кай занял место на вершине выступа, мы с Ринкой стали рядом, Мадди взошла последней.

– И что теперь? Будем сто лет здесь торчать? Или это такое испытание: простоять здесь до ночи и не замерзнуть до смерти? – возмущалась человечка.

– Что-то мне это не нравится, – сказала я, видя, как на соседней платформе поднимается столб снежинок. Они закрутились в четыре вихря, и перед нами появились четыре снеговика.

– Наши соперники, – сказал Кай.

Снеговики выглядели угрожающе. У самого высокого на голове было погнутое ведро, а руки-прутики сжались в кулаки. Другой – с кривым носом-морковкой – угрожающе подбрасывал и ловил снежок. У третьего нос был шишкой, а в руке он держал метлу. Последний пугливо ютился за спинами товарищей, он был маленький, толстый и очень милый. Напоминал белого плюшевого мишку, которого хотелось прижать к груди.

– Ну и уроды, – сказала Мадди.

– Вообще-то это наше энергетическое отражение. Арена подбирает соперников, считывая с нам информацию, – заметил Кай.

– Значит, с ведром – это Кай, со снежком – Ринка, нос-шишка у нас Аттика, а я что, этот мелкий комок, который прячется за их спинами?

– Видимо так, – подтвердила я слова Мадди.

– Ерунда все это. Вы путаете, я, наверное, крутой снеговик с метелкой.

За спинами противников загорелось синее пламя. На лице снеговика с ведром появилось устрашающее выражение. Он поднял кулак вверх и издал звук, похожий на тигриный рык. Мадди от испуга упала на землю, прячась в снегу.

– Это что за зверь такой? – испуганно дрожала человечка.

– Начинается, приготовились! – мы стали плечом к плечу, загораживая пылающую кость.

Снеговики тоже сплотились. Тот, который со снежком, начал магически увеличивать его размер. Он подбросил снежок вверх, и снеговик с метелкой отбил его прямо в Кая, чудом не повалив магика на наш огонек – мы успели подхватить парня за руки в последний момент.

– Ринка, сделай что-нибудь! – завопил он, выступая живым щитом под снежным обстрелом – снеговики хорошо отладили артиллерию и не давали нам очухаться.

– Сейчас я вам устрою знойное лето.

Ринка раскинула в стороны руки, и горячий поток воздуха окутал всех нас. Он нарастал, снег на нашей платформе начинал таять. Она уже была готова бросить в соперников бомбу из горячего воздуха, но внезапно завизжала.

– Лед сковывает мои ноги! Я их не чувствую! – весь горячий воздух она направила на них. Но с её ногами всё было в порядке.

– Ринка, это иллюзия. Это снеговик с ведром тебя околдовывает, – пыталась отрезвить подругу.

– Лёд доходит уже до пояса, – она продолжала вопить, пытаясь отогреться от несуществующего холода.

Один из снарядов попал в наш огонек, и он погас. Я с досадой посмотрела на кость, погребенную под сугробом.

На противоположной платформе снеговики радовались, как дети, но больше всего веселился маленький и толстый. Он весело тряс брюхом и вилял бедрами. В довершение всего он подошел к краю платформы и показал нам фигу.

– А ты говорила, он на тебя не похож, – парировал Кай, – да он – твоя вылитая копия, Мадди!

– Все. Я домой! – сдалась Мадди.

– Нет. – настаивал Кай, – Это только первый бой.

Мадди с надеждой посмотрела на нас с Ринкой, но не найдя поддержки, стала на свою боевую позицию.

Уставшие и замерзшие после изнуряющих тренировок мы вышли из картины. Настроение было упадническое. Как оказалось, за нашими занятиями со стороны комнаты наблюдала пара змеиных глаз.

Табаск сидел на стуле и внимательно наблюдал за ходом боя.

– Это было бы неимоверно смешно, если бы не было так грустно, – сказал глава братства лесных котов.

– Это же первая тренировка. По ней сложно судить, – оправдывался Кай.

– Знаете, чего вам не хватает?

– Чего? – опасливо спросила Мадди.

– Мотивации. И я знаю, как вам её дать: если не попадете в лучшую тройку кварт потока, которые выходят в турнир академии, ни о какой стипендии вам и не стоит мечтать. – Он поднялся со стула и направился к двери. – Я приду посмотреть, как будете сражаться на турнире. Надеюсь, не разочаруете.

Васимилиус, стоявший на столе, внимательно посмотрел на уходящего Табаска. Он моргнул зеленым веком и грустно склонил глаз вниз.

– Ох, бедненький, не грусти. Этот мерзкий змееголовый дядька ничего нам не сделает, – причитала Мадди.

Цветок взбодрился от её слов и гордо расправил лепестки. Одноглазый фикус Вася хорошо подрос и уже походил не на простое растение, а, скорее, на животное: он реагировал на внешние раздражители, мог показать своё настроение и напоминал моих младших сестер с Терры – фикус, как маленький ребенок, с любопытством что-то рассматривал или пугался неизвестного.

В дверь постучал курьер – форма выдавала в нем работника «Волшебных механизмов».

– Посылка на имя Армады Коммер. – Большая коробка с грохотом плюхнулась на письменный стол, пугая шумом Васю. – Вот здесь распишитесь.

Мадди заполнила документы, и курьер ушел.

– Привезли компоненты для зелья?

Мы ждали, когда пришлют «одалиску огненную». Человечка открыла коробку и начала в ней рыться. По звукам ударов железных штук друг о друга стало понятно, что никакой травы в посылке нет.

– Пусто. Видимо, в другой раз.

Она снова закрыла коробку и с легкостью подняла её. Я опешила, ведь курьер еле держался на ногах под её тяжестью.

– А ты куда с ней собралась? – спросила я Мадди.

– Это просили передать в братство рыжих лис. Здесь недалеко.

– А почему курьер им сразу не отправил, а передал коробку тебе?

Мадди запнулась, явно в поисках подходящего ответа.

– Помните ту лампу в библиотеке. Я нашла в братстве лисов нага, он помогает её починить. А это запчасти к ней, – она скрылась с коробкой за дверь.

– С ней что-то не так, – сказала встревоженно Ринка.

– С ней всегда было что-то не так. У неё крыша поехала еще до вступления в кварту, а сейчас началось обострение, – фыркнул Кай из-за своей ширмы.

***

Дни тянулись медленно. С утра у нас были обязательные занятия, преподаватели которых стращали сложными экзаменами и зачетами. По вечерам мы посещали факультативы или грызли гранит науки в библиотеке. В свободные минуты Кай не упускал возможности затащить нас в картину для тренировок. Турнир стал для него целью, а для нас Ринкой возможностью получить финансовую независимость. Мы уже давно потратили свои денежные запасы и как последние иждивенки жили на шее Мадди и Кая, клятвенно обязуясь вернуть все одолженное с первой же стипендии.

Сегодняшний вечер был особенным. Завтра предстояло первое решающее сражение, поэтому все вечерние занятия были вычеркнуты из нашего графика. Настроение было не боевое. Снеговики до сих пор нас обыгрывали, поэтому я уже заведомо понимала, чем закончится для нас турнир.

Мы с Ринкой листали конспекты, сидя на её кровати, Мадди заняла письменный стол – пыталась что-то колдовать, следуя инструкции. Как говорил профессор Син: «Даже если у вас нет индивидуального дара, вступив в кварту, вы уже становитесь носителем магии». Мадди не повелевать стихиями и не влезать в чужую голову, как это делал Кай, но за счет того, что она была связанная с нами, часть общей силы досталась и ей. Этого было мало, чтобы достойно выступить на турнире, но вполне хватило бы освоить какое-нибудь простое колдовство. И чтобы не чувствовать себя вообще не нужной, она тренировалась создавать порталы.

Дверь скрипнула, и в комнату вместе Каем зашел Макс – они следили за турниром и только вернулись после очередной битвы.

– Кварта из братства диких волков хороша, – сообщил соквартовец.

– Ты видел, как тот наг заморозил их? Я бы не хотел с ним бороться на турнире. – Макс внимательно окинул нас взглядом и, оценив наш моральный настрой, спросил: – Чего такие унылые?

– Мы не унылые. Все у нас в порядке, – пробурчала Мадди, пытаясь создать портал. Пока у нее получалось сотворить только отдельные искры. От них она жмурилась и отворачивала голову в сторону. Вася стоял рядом и, прикрывая глаз листом, пытался уберечься от возможных последствий неловких попыток человечки. – У меня почти получилось. – Но портал получался маленький, в него разве что могла поместиться ладонь. К тому же через пару секунд он пропадал. – Опять неудача, – она опустила голову на стол.

Вася утешающе погладил её.

– Ничего, у меня поначалу тоже плохо получалось, – подбодрил её Макс.

– Правда? Ты умеешь создавать порталы?

Парень обаятельно улыбнулся.

– Конечно, только никому не говори. Эту тайну мы храним для турнирных состязаний. – Он прошел в комнату и сел возле меня. – А ты, Крылова, чем удивлять будешь?

– В момент нашего провала улечу туда, где меня никто не знает, – пошутила я.

– Блин. Я тоже так хочу, – с завистью произнесла человечка. – А придется стоять и позориться.

– Да что вы все печальные? Еще не попробовали, а уже приписываете себе поражение.

В дверь постучали, и на пороге оказался очередной курьер.

– Мадди Коммер? Вам посылка, – ей протянули конверт черного цвета.

Получив роспись, курьер скрылся. Человечка открыла конверт, из которого в глаза ударил яркий свет.

– Это одалиска огненная – недостающий компонент для зелья! – выкрикнула я.

Подскочила с места, чтобы посмотреть, как выглядит редкое растение. Оно напоминало ветку акации, только листки были не зеленые, а огненное красные. И растение горело, словно каждый лист – пламя отдельной свечи.

– Давайте варить зелье! – сказала Ринка, откладывая конспект.

– Мы не успеем до завтра. Оно готовится часов пятнадцать. Теперь только после турнира.

– Значит, в другой раз, – сказала Мадди и вернулась за стол.

Она снова сложила вместе руки и, поглядывая в книгу, пыталась сотворить новый портал.

– То самое зелье, которое разыскивает потерянные книги? – уточнил Макс, беря в руки редкое растение, от чего оно вспыхнуло еще сильнее.

– Да.

Вася, не отрывая взгляда от яркой диковинки, замахал листками, прося, чтобы ему дали посмотреть огненную одалиску. Это было настолько мило, что Макс не удержался и протянул веточку одноглазому фикусу. Он обнял её и начал о нее тереться, как кот о разлитую валерьянку.

– Видимо, это любовь, – сказал Макс и как-то странно на меня посмотрел.

– Получается! Получается! – воскликнула Мадди.

Портал рос, достигая уже размера обеденной тарелки, и в этот момент Вася вдруг выпрыгнул из горшка и, так же прижимая к себе ветку одалиски, на кореньях, как на ногах, бросился в портал с такой скоростью, что мы даже не успеваем слова произнести.

– Вася! – крикнул Кай.

– Зачет! – воскликнула Ринка.

– Одалиска! – подхватила я.

Но фикус уже скрылся в портале.

– Что делать? Портал пропадает!

Руки Мадди дрожали, а края прохода начали сужаться.

– Держи его! – сказала я, не зная, как помочь человечке.

– Не могу…

Еще немного – и портал захлопнется… Неожиданно Макс схватился за сверкающие края и сильным рывком разорвал портал, словно кусок бумаги, увеличивая проход. Я остолбенела от такой магии.

– Чего стоите, вам цветок нужен? – подгонял он нас.

Без слов я прыгнула внутрь и оказалась совсем в другом месте. За мной прошла Мадди, Ринка и Кай. Макс вошел последним, и портал закрылся.

Нас окружал густой лес дивной красоты. Раскидистые кусты с крупной нежно-сиреневой листвой, местами сложившейся, как зонтики. Деревья со змеевидными толстыми стволами, переплетенными между собой, и широкими ажурными кронами фиолетово-лиловых оттенков.0 Цветы, похожие на колокольчики, льющие ослепительный неоновый свет, разрывающий полумрак и расплывающийся в перламутровом тумане, ползшем низко по земле. Над ним прямо перед нашими лицами со странным кличем пролетела стая каких-то существ, похожих на рогатых и усатых рыб.

– Где мы? – спросила я.

– Троятия. Где-то за пределами Квадрата миров, – сказала Ринка. Её жесты и мимика выражали внутреннее напряжение.

За ближайшим к нам кустом послышалось шевеление, и перед нами появился кролик ярко салатного цвета. Вместо носа у него был длинный хобот, которым он собирал с куста ягоды, похожие по форме на ограненные перламутровые камни.

– Как можно было додуматься открывать портал неизвестно куда? – возмутился Кай.

– Откуда я знала, что Вася прыгнет в проход с одалиской?

– Вон там! Это одалиска, – воскликнул Макс, указывая вперед.

И действительно – совсем недалеко в траве нёсся сверкающий огонек волшебного растения. Мы рванули за сбежавшим фикусом, чуть ли не наперегонки, перепрыгивая кочки, пни и поваленные деревья, и все дальше уходили в лес, пока Кай с Максом одновременно не схватили беглеца.

– Не обижай его, – заступилась за одноглазый фикус Мадди, – он же не знал, что делает.

Кай отобрал у прыткого растения одалиску, заставляя его глаз виновато склониться. Я взяла огненный артефакт.

– Не двигайтесь, – прошептала Ринка.

– Что? – не поняла человечка.

– Стойте и не шевелитесь.

Я опустила взгляд в пол. Прямо перед моими ногами почва начала подниматься, словно под ней полз крот. По его следу можно было предположить, что он размером с буйвола.

Медленно продвинувшись между мной и Ринкой, земляной монстр снова нырнул на глубину, не оставляя признаков своего присутствия.

– Не отрывая ног от земли. Идем в сторону ручья, – шептала Ринка.

– Что это такое? – дрожа от страха, спросила Мадди.

– Это подземный паразит. Вблизи больших городов их уже извели, но в диких лесах они водятся. Он слепой, но чувствует вибрации, когда кто-то ходят.

– А почему к воде? – спросила я.

– Боится он её. В воду не суётся.

Максимально осторожно мы направлялись в сторону спасительного ручья. Он находился в ста метрах от нас. Пока двигались, совсем рядом вздымалась почва, говоря о любопытстве монстра. В такие секунду мы замирали, и казалось, даже сердце прекращало биться.

Мадди хотела разузнать о чудовище, но Ринка в ответ только шикала, пресекая вопросы.

– Ринка, – шептала, не унимаясь человечка.

– Тихо, – сказала фарви, не смотря на Мадди, которая плелась в самом конце.

– Ринка, – настаивала та.

– Мадди! Это не может подождать? – не выдержала жительница Троятии.

– Думаю, что нет, – со странной интонацией в голосе произнесла человечка, так, что на нее обернулись вся наша компания.

Мадди стояла в зеленой луже грязи, с каждой секундой погружаясь всей глубже. Зеленое болото засасывало её достаточно быстро.

– Надо её вытаскивать. Но очень осторожно, – тихо сказала я.

– Сейчас, – возле Кая лежала ветка. Он потянулся за ней, не удержался и сделал фатальные несколько шагов.

Словно получив сигнал атаки, прорывая землю, возле него выскочил огромный червь коричневого цвета, с перетяжками по всему телу и длинными отростками-усами. Монстр раскрыл свою огромную пасть, демонстрируя несколько рядов зубов, которым бы даже акула позавидовала.

– Замри, – шепнула Ринка.

Кай не шевелился, как и все мы. Паразит закрыл свой рот и замер, прислушиваясь, где же его «ужин». Он наклонил голову к Каю, почти касаясь его своими противными усиками. Паразит был слеп, но вибрацию ощущал хорошо. Кай набрал в рот воздуха, когда один из отростков так близко пронесся возле его лица, что чуть не ударил по щеке.

Беспозвоночный хищник плавно двигался из стороны в сторону, как нос ищейки, пытаясь уловить отростками присутствие жертвы.

Издав хлюпающий звук, Мадди опустилась еще глубже в липкую жижу.

Паразит активизировался: выскочив из земли, он понесся к человечке. Мадди закричала, пытаясь вырваться, но лишь стала тонуть еще быстрее.

Огромный червяк, сметая все на своем пути, приближался к Мадди.

– Помогите! – верещала она.

Его хвост скользил мимо Макса. Одноклассник схватил его, и место соприкосновения заискрилось, как от сотни фейерверков. Паразит зарычал от боли и переключился на Макса. Он хотел схватить его, но тот увернулся и побежал в другую сторону, уводя червя дальше.

– Я к Мадди! Вы к Максу, – крикнула я остальным.

Подлетев, я схватила её за руку. Подругу затянуло уже по грудь, но она все еще стремительно опускалась. Я тащила из лужи, но казалось, что Мадди стала свинцовой и её невозможно поднять.

У остальных дела были не лучше. Паразиту удалось загнать Макса в угол из сплетенных деревьев и большого валуна. Он разинул пасть, чтобы проглотить Макса, но тот отстреливался огненными вспышками. Паразит ревел и, качая головой, не оставлял попыток укусить свою жертву. Кидался на него вслепую, заставляя Макса каждый раз уворачиваться.

Подоспевший на помощь Кай схватил паразита за хвост. Червь с огромной силой ударил магика, и он с оглушительным треском отлетел в дерево. Осознав, что Кай не двигается и не сможет себя защитить, паразит бросился к нему. Ринка расставила руки и призывала всю магию, что у нее была. На пути червя, как острые зубцы, выскакивали пятиметровые скалы, которые он огибал с грацией сороконожки. Ветер, который она подняла, тоже не помешал ему – паразит нырнул под землю, заставляя с содроганием ждать его появления.

К тому времени Макс оказался у бессознательного тела Кая, готовый продолжить схватку с паразитом. Его ладони ярко сверкали в ожидании противника.

– Ринка! Помоги! – позвала я.

Мадди растерянно смотрела на нас – на поверхности остались только ее лицо и рука. Я готова была бороться до последнего, но понимала, что одной мне её не вытащить. В её глазах застыл немой ужас. Я перестала следить за сражением, приложив усилия к спасению подруги.

Фарви подскочила в считанные секунды, бросив Макса бороться с червем. И вопреки моим ожиданиям, она не стала помогать, а села у края болота и зачерпнула грязную жижу. От её дыхания грязь растворилась, и в ладонях осталась кристально чистая вода.

Вдалеке сверкали блики боя и рев огромного паразита.

– Что ты делаешь? Помоги нам, Мадди сейчас утонет!

– Я и помогаю, – отстраненно сказала Ринка. И она произнесла слова, которые говорила уже когда-то: – Взываю о помощи ко всему своему роду.

И, сказав это, она кинулась к краю болота, иссушая его.

– Держись, еще немного, – говорила Ринка.

Я тянула из последних сил, Ринка сушила болото, но, видимо, оно было слишком большим, и мы не справлялись.

Сотни светящихся огненных фарви слетались отовсюду. Они кружились над нами, ослепляя своим светом. С десяток пронеслись над болотом, и оно высохло. Мадди застыла, словно вкатанная в бетон.

Рой огоньков атаковал огромного червя. Они кружились над ним, оставляя после себя блестящий след. Паразит зарычал. Он вился, как ужаленный, и вдруг, душераздирающе завопил и затих.

– Вытащите меня, – дергала ладонью Мадди.

Но на нее никто не обращал внимания, ведь сотни огоньков, пришедшие по зову Ринки, воплощались в человеческие обличья, заполняя все свободное пространство. Нас окружали люди в пышных бальных платьях и нарядных камзолах. Украшенные драгоценностями дамы смотрели на нас с пренебрежением. Наша одежда за время спасения Мадди из болота и сражения с паразитом изрядно испачкалась. На их фоне мы выглядели сворой дворовых собак на элитной выставке.

Толпа расступилась, и перед нами предстала женщина средних лет с надменным выражением лица и короной на голове. Её взгляд метал искры.

– Виранка-Риана Талибастр ІІІ! – произнесла фарви, испепеляя взглядом Ринку. Та виновато прятала глаза – Наконец-то принцесса-беглянка вернулась домой!

 

Четырнадцатая глава

После спасения королевской семьей нас доставили во дворец. Для всех стало большой неожиданностью, что Ринка оказалась принцессой и третей претенденткой на королевский престол. Теперь я понимала, почему она пряталась и старалась быть незаметной, почему с осторожностью продавала драгоценности, которые могли её раскрыть, почему не хотела в храме взывать к своему роду. Пожалуй, члены ордена тоже это знали, потому и не посмели трогать принцессу, даже после того, как она разбила половину их отряда.

Меня даже распирала гордость, что со мной в кварте есть такая отважная фарви. Она не побоялась рискнуть и стать вершителем своей судьбы, а не прогнулась под обстоятельства, согласившись выйти замуж за нелюбимого. К сожалению, не многие думали так же, как и я. Королевская семья встретила с негодованием новость, что Ринка поступила в Академию и станет квартовым стражем. Уже около часа за закрытыми дверьми проходили переговоры сбежавшей принцессы с её титулованной семьей.

Все ждали исхода этого разговора. Кай был у лекаря – он пришел в сознание, но его оставили на осмотр. Иссушив болото, оно стало настолько прочным, что Мадди вырезали одним прямоугольным куском. Уже в замке каменщики пытаются её достать, понемногу разбивая камень, чтобы не поранить человечку.

Мы с Максом прогуливались по необыкновенно красивому саду. Вдоль аллеи, выложенной жемчужной брусчаткой, росли фиолетовые деревья. В сумерках их плоды светились, растворяя полумрак. На небольших кустах мелкой россыпью сияли ягоды-бриллианты.

– Ты мне напоминаешь диснеевскую принцессу, – сказал Макс.

Кружевными белыми перчатками я провела по пышной юбке нежно-розового платья. Оно действительно походило на наряд из мультфильма, сплошь состояло из складок и драпировок с бахромой.

Когда мы только вступили на порог дворца, к нам подошла распорядитель и укоризненно покачала головой. Со словами «По этикету положено: миледи – в платьях, а джентльменам – камзол», она превратила нашу ученическую форму в сказочные наряды. Максу не удалось избежать преображения. Он гордо прохаживался рядом в наряде, очень похожем на русского вельможу девятнадцатого века.

– А ты похож на Пьера Безухого.

– У нас кипят такие битвы, что Льву Толстому и не снилось.

Мы засмеялись. Выскочив из кустов, дорогу перебежала птица, похожа на белого павлина. Вот только вместо перьев она была покрыта кучерявой шерстью.

– Я не знала, что ты такой сильный магик, – призналась я.

– У меня хорошая генетика. Многое досталось от родителей – они тоже были сильными стражами.

– Это хорошо, когда родителям есть что передать детям. Мне тоже многое досталось от отца. И дар предвидения – это приятная песчинка в массе проблем, которые свалились на меня.

– Знаешь, иногда нужно без зазрения совести переложить свои проблемы на чужие надежные плечи, – он остановился и взял меня за руки в белых ажурных перчатках. Долю секунды рассматривал мои тонкие пальцы, и проникновенным голосом, лишенным бывалого озорства, продолжил: – Что тебя беспокоит, Лиза? Расскажи, и я помогу тебе.

Макс просто предложил мне помощь, но тон его голоса и прикосновение рук имели странный подтекст. Я залилась краской и не могла подобрать слова, растерянно глядя в его серо-зеленые глаза. От неловкой ситуации меня спас паж.

– Миледи, Её Величество приглашает вас на чайные раут, – отрапортовал он.

Удивленная, что меня удостоили такой чести, я оставила вопрос одноклассника без ответа. Паж провел меня через череду залов в уютную красивую приёмную с дорогой мебелью и роскошным интерьером. Королева сидела на диване, украшенном цветочным орнаментом. На чайном столике стоял сервиз, инкрустированный драгоценными камнями.

– Аттика Гейл, Ваше Величество.

– Оставь нас, – приказала фарви и жестом пригласила меня присесть в соседнее кресло.

Паж тут же скрылся. Королева подождала, когда затихнут шаги.

– Знаете, Аттика, я хорошо знала вашего отца, – начала она. Я внутренне напряглась, ожидая услышать обвинения в его и мой адрес. Королева продолжала: – Он был очень светлый и добрый гарпий. А еще одаренный ясновидящий. Очень жаль, что с ним случилась такое несчастье.

Удивленная, я лишь смогла произнести:

– Да. Жаль.

– Мы с ним разговаривали накануне произошедшего. Я нахожусь перед ним в большом долгу, и пообещала, что окажу любую поддержку его дочери. То есть вам.

– Спасибо.

Степень моего удивления продолжала расти.

– Что я могу сделать для вас? – учтиво спросила королева, взяв со столика чашку с ароматным напитком. Я взяла свою, но пить от волнения не хотелось.

– Отпустите Ринку… – Глаза фарви гневно блеснули. Я поправилась, понимая свою ошибку: – Виранку-Риану учиться в академии. И не выдавайте её замуж.

Я ожидала разгромного отказа на дерзкую просьбу, но не попросить об этом не могла. Королева грациозно отпила из чашки, не выражая ни единой эмоции.

– Принцессу нам не удастся забрать из академии. Она связанна силой кварты. А мне бы не хотелось нарушать законы. А вот с замужеством все обстоит намного сложней. Вы знаете, почему враждуют семьи Эльнар с Талибастр?

– Вы боритесь за территорию Троятии.

Королева немного скривилась от услышанного.

– Немного не так. Мы отстаиваем права и свободы своего народа, которого поработили безродные Эльнар. До Великой Магикайской Войны их княжество подчинялось семье Талибастр. Но после того как пали мастера и появился Квадрат миров, большую часть власти передали им, вытеснив нас на этот маленький клочок земли. Это бесчестно и несправедливо! Королевская кровь течет только в наших венах…

Она сделала паузу в разговоре и отпила еще один глоток чая.

– …Вот так бывает, когда твои предки ставят не на ту команду, – произнесла она с досадой. – Я их не оправдываю. Во время войны они были вынуждены перейти на сторону захватчиков, чтобы защитить своих подопечных. Брак принцессы с наследным принцем Эльнаров приведет к объединению двух враждующих семей. Поступок Виранки-Рианы лишь отсрочил неизбежное. Ей придется выйти замуж, но после завершения образования. Здесь я бессильна.

Мне стало жаль Ринку из-за того безвыходного положения, в котором она оказалась.

– У меня есть еще один вопрос… – Я уже давно ломала голову над тем, почему в мире, где вся магия находится во власти стражей, существую и другие обладатели волшебства. Ведь Ринка могла колдовать еще до вступления в академию, как и я летать. – Почему у принцессы были магические силы еще до вступления в кварту?

Королева лукаво улыбнулась.

– Вы за Виранку-Риану спрашиваете или за себя?

Я растерялась проницательности собеседницы. Она явно знала больше, чем казалось на первый взгляд.

– И за себя то же.

– Тогда я отвечу для вас двоих. Вряд ли вы встретите эту информацию в учебниках по истории. Это скрывают, чтобы не начались гонения. Дело в том, что когда началась война, часть тех, кто воевал на стороне мастеров, смогли сохранить свои силы, не отдав их квартовым стражам. Видимо, как и мой предок, ваш, Аттика Гейл, тоже был предателем, – с нескрываемым удовольствием произнесла королева.

Она допила свой чай и позвонила в маленький колокольчик. Тут же прибежавшая горничная и убрала сервиз. Я поставила так и не тронутый напиток на стол. Королева поднялась, дав понять, что беседа закончена. Я собралась уходить, но с моих уст сорвался последний вопрос:

– Ваше Величество, не сочтите за наглость, но я не могу не спросить. Какую услугу оказал вам мой отец?

– Он мне сказал, на кого нужно ставить, чтобы не проиграть в следующий раз.

***

Пары Бронны Артет проходили мимо нас. Хоть и тема интересная – хищные растения Магикайи, но мыслями я была в Троянском дворце. Пыталась понять, что могло заставить моего предка встать на сторону Магикайи в войне? Наверное, это родственники Леонола Гейла. С трудом могу представить Одетту Чейк – уважаемую гарпию, ректора университета – в роли лихой захватчицы. Уверенна, она гордо отстаивала идеалы кварт, раз возглавляет их академию. Хотя мысль покопаться в прошлом бабушки показалась мне привлекательной.

Скрип мела о деревянную доску заставил передернуться и отвлек от размышлений. Ринка примерно записывала слова профессора. По ней не скажешь, что мы спали пару часов в эту ночь. А вот на Мадди это было написано большими буквами: она растянулась на столе, прикрывая пушистую копну белых волос руками. Когда её монотонное сопение становилось заметным, Кай с огромным удовольствием тыкал её ручкой под ребра. Она резко отрывала помятое лицо от стола и произносила:

– Лопух – зеленый, розы – красные, одуванчики… одуванчики? – потом понимала, что на нее никто не смотрит, и обратно укладывалась спать. Это было нетрудно сделать, ведь мы сидели на последнем ряду и мало кто обращал на нас внимание.

В небольшом просвете между впереди сидящими я рассматривала Киттерона. Он внимательно слушал преподавателя, перешёптываясь с Винежкой. Вид у них был счастливый, отчего мне было очень грустно. Я не хотела, чтобы он был несчастным, просто, зная Маринку, я бы желала ему кого-то получше.

– Жалко их, – сказала Ринка, подловив меня на созерцании влюбленных гарпий.

– Почему? Они выглядят счастливыми.

– Но это не по-настоящему. Они же друг друга не выбирали.

Я непонимающе уставилась на Ринку.

– Они обручены магией. Уже очень давно, – пояснила шепотом фарви. – Чтобы их брак состоялся, в момент помолвки выпивают приворотное зелье, чтобы никто не смог расторгнуть союз. Это действительно печально. Жить и осознавать, что твои чувства ненастоящие. Мне удалось сбежать за день до моей помолвки. Наверное, я бы, как они сейчас, влюбленно таращилась на своего жениха, которого ненавижу больше всех на свете.

Мне стало странно, тревожно и печально за Киттерона.

– И что, ты на всю жизнь остаешься с тем, к кому тебя приворожили?

– Чаще всего, – Ринка потеряла интерес к разговору и сконцентрировалась на преподавателе.

– А не чаще? – не унималась я.

– Это же помолвка. Если кому-то из пары хватит сил расторгнуть её, вопреки чувствам, то колдовство пропадет. Но это очень редкие случаи. Кто будет расторгать помолвку с те, кого любишь больше всего на свете?

– И правда, какой абсурд.

Пожалуй, теперь понятно поведение Киттерона на крыше. Как я могла совершить такую глупость с тем, кто околдован любовным зельем?

Прозвенел звонок, и адепты покинули аудиторию. Я разбудила Мадди. Мы вышли последними. До вечернего поединка было несколько свободных часов, которые я хотела провести в подготовке к турниру. Кай разработал какую-то новую стратегию боя. Видимо, его осенило, когда червь ударил его головой о дерево.

– Аттика, можно тебя на минуту? – Киттерон поджидал меня у выхода из аудитории.

Бросив многозначительный взгляд, Мадди ушла догонять Ринку и Кая.

Я нервно убрала за ухо выбившуюся прядь. Его взгляд был тяжёлым, казалось, он не смотрит на меня, а проклинает.

– Что ты хотел?

Он посмотрел по сторонам, проверяя, нет ли рядом посторонних, но коридор опустел, занятия подошли к концу.

– У меня есть одна вещь. Думаю, она тебе будет нужна.

– Вещь? – переспросила я.

– Да, – с довольной улыбкой произнес Киттерон, – я не могу сказать какая, но скоро все о ней заговорят. Если она тебе интересна, прилетай сегодня в полночь на смотровую площадку Вороньего гнезда.

Из соседнего кабинета вышла пара старшекурсников. Они прошли между нами, заставляя гарпия отойти на несколько шагов назад.

– Прилетай, не пожалеешь.

И не дожидаясь моего ответа, он пошел прочь, оглядываясь по сторонам, как преступник.

Странное поведение Киттерона меня интриговало. Я еще не решила, стоит ли с ним встречаться. Когда вернулась в комнату, там уже полным ходом шел разбор стратегий предстоящего боя. Основную ставку делали на Ринку, мы с Каем на подхвате – защищаем фарви от нападок противника, а Мадди следит за огнем – это единственное посильное задание для человечки.

Спустя пару часов мы шли на наше первое турнирное сражение. Все волновались – для каждого из кварты оно было важно по-своему.

Стадион был переполнен людьми. Стало приятной неожиданностью, что столько людей пришли посмотреть за нашим боем. А потом я увидела один из плакатов группы поддержки наших соперников. Он гласил «Победить предательницу!» Меня передернуло, как от удара током – все эти люди пришли насладиться моим провалом. В этот момент желание победить стало для меня первостепенной целью.

Среди незнакомых лиц в первом ряду я увидела несколько знакомых: Винежка и Ли смотрели на меня ядовитыми взглядами, Макс с Киттероном стояли, облокотившись об ограждение.

– Покажи им всем, Крылова! – подбодрил Макс.

– Обязательно, – сказала я как можно уверенней.

Киттерон что-то шепнул Максу, и тот отвлёкся. Да и мне было не до болтовни. Противники стояли на турнирных местах. Стадион заревел, когда мы заняли свое место.

Кварта соперников переминалась в ожидании: среднего телосложения человечка пряталась за спинами двух внушительных широкоплечих человеко-котов. Рядом стоял четвертый – змееголовый адепт. О том, что девчонка не обладает магической силой, было известно давно. Видимо, поэтому профессор выбрал их нам в соперники. Магические способности остальных были для нас загадкой.

– Мадди, зачем ты зонт взяла? – докопался до человечки магик.

– Он мне приносит удачу.

– Мы с головы до ног увешаны усилительными талисманами. Думаешь, этого мало? – нервничал Кай.

– Удачи много не бывает, – вступилась я.

Профессор Мирлен Эльнар вышел в центр арены, дав знак достать свои игровые кости. Пламя вспыхнуло, стоило им коснуться земли. Наш огонек затрещал, опасливо посматривая по сторонам. Он с любопытством выглядывал из-за наших ног, пытаясь оценить противников.

– Сегодня состоится первая часть отборочного турнира среди первокурсников. Победившая команда выйдет на следующий этап, после которого её ждет открытый турнир академического уровня.

По трибунам пронеслось радостное ликование.

Раздался сигнал. Мы сплотились вокруг огня. Не дожидаясь атаки соперников, Ринка подняла волну из песка. Подпитанный силой медальона песочный вал достиг двухэтажного здания, быстро несся и с силой ударил по кварте противника. Засыпал их с головой.

План резкого нападения принадлежал Каю. Но мы просчитались…

Гора песка на месте противников разлеталась, как от взрывной волны. Под ней стояла невредимая четвёрка, отгороженная полупрозрачным белым куполом. В последний момент они создали барьер.

– Какого черта? – выругался Кай.

– У змееголового дар защиты, – озвучила мою догадку Ринка.

Он стоял с раскинутыми вверх руками и держал барьер. Адепт-кот присел, касаясь руками земли. Его брат сконцентрировал в ладонях энергию и резко вытолкнул за пределы купола. Мы приготовились принять удар, но шар не долетел до нашей кварты. Остановившись на середине арены он, как магнит, притягивал к себе песок, листья камни, ветки, разрастаясь все больше, пока из него не появился громадный фантом волка. Он оскалился и присел для решительного прыжка.

Болельщики свистели и аплодировали.

– Это разрешено правилами? – дрожа, спросила Мадди.

– Видимо, да, – сказал Кай.

Зверь бросился на нас, но у самой его морды выскочили острые, как иглы, скалы – защитная магия принцессы. Он пытался зайти с боку, но и там ему преграждали дорогу каменные стены, обнеся нашу кварту высоким нерушимым забором. Фантом пытался прорваться сквозь неё, его рык холодил кровь.

Вдруг перед глазами все поплыло, стихли звуки – меня захватило видение…

Мы все еще были на арене, вокруг стена, за которой выл волк.

– Ты загнала нас в угол! – крикнул Кай Ринке.

– У тебя были другие идеи? Давай, рискни!

Земля под ногами необычно задрожала. Я насторожилась.

– Что это? – воскликнула Мадди.

Вырываясь из недр в самый центр нашего убежища, гигантский фантомный змей разинул пасть и проглотил нашу огненную кость.

Мы проиграли.

…Вынувшись в реальность, увидела, как Кай пререкался с Ринкой. Земля начала дрожать.

– Пламя! Под землей монстр!

Я схватила горячую кость голыми руками. Стоило чешуйчатому появиться, как Мадди со всей силы ударила её зонтом по голове. Ринка подхватила – и змеиная нора начала полыхать, охваченная магией. Извиваясь, фантом уполз обратно.

– Убери ограждение. Я знаю, что делать, – сказал Кай.

Ринка встревоженно посмотрела на магика, но послушалась. Каменные стены опустились обратно в землю.

Кай пристально посмотрел на сидящего на земле человеко-кота. Увидев отсутствие забора, волк молниеносно ринулся в бой. В ужасе я пригнулась. Вырвавшись из земли в метре от нас, змей впился зубами в шею волка, и они кубарем покатились по арене, схлестнувшись в жестоком поединке. Волк драл змея когтистыми лапами, но тот оплетал его тугими кольцами, заставляя защищаться еще яростней. Они сражались, приводя публику в восторг.

– Что случилось? – спросила Мадди.

– Кай в голове одного из них. Он управляет хозяином фантома змея.

И действительно, адепт из кварты противников выглядел отстраненным. Соперники это тоже заметили. Человека трясла за плечо околдованного, но тот не реагировал.

Фантом волка вцепился в змея и трепал его, как половую тряпку. Змей проигрывал. Наконец, волк бросил бесчувственную гадюку, и она растворилась, будто ее и не было.

Довольная публика ревела в экстазе. Фантом победитель крутился волчком вне себя от радости.

Соперники тоже приободрились. Околдованный кот встал, ему что-то радостно сказал брат. Но, вместо ответа, кот с размаху ударил его по лицу, сбивая с ног – волк-фантом исчез в ту же секунду. Между котами началась жестокая драка.

Человечка – противница – что-то в испуге кричала, пытаясь разнять их, но в драку лезть боялась. Да и как разобрать где кто, если дерутся братья-близнецы? А змееголовый держал защитный купол, словно придерживал двумя руками падающую картину. Он что-то говорил котам, но слова его не имел веса, ведь Кай до сих пор находился в голове одного из близнецов.

– Нужно попытаться убрать защитный барьер, – сказала я Ринке.

Тут же земля под ногами противников затряслась, как от сильного землетрясения. Змееголовый потерял равновесие, оступился и на несколько секунд прервав защиту.

И в этот момент у меня появилась идея!

Я выхватила у Мадди зонт, взяв за конец, держателем вперед.

– Ринка! Сделай грязевой шар и тряхни хорошенько!

В этот раз колебания были сильнее. Встревоженные возгласы доносились со стороны зрителей. Но Ринка только наращивала магнитуду землетрясения.

В кварте соперника близнецы не прекращали кулачный бой.

Мощный толчок – змееголовый оступился, потерял равновесие и упал.

Тут же рядом со мной в воздухе повис шар из жирной жидкой грязи. Я чуть отступила, размахнулась и ударила по нему рукояткой зонтика, как бейсбольной битой. С замиранием сердца смотрела, как он меняет траекторию и летит мимо цели. Но Ринка потоком ветра откорректировала направление, и он попал прямо в пламя соперников.

Это победа!

Мадди верещала и прыгала. Затем кинулась обнимать Ринку.

– Мы сделал это! – кричала я, обнимая только-только вернувшегося в свое тело Кая.

Трибуны радостно гудели вместе с нами. Это был момент сладостного триумфа.

Немного успокоившись, Кай произнес немного бархатистым голосом:

– Неужели мы это сделали?

– Как ты узнал, что сможешь ментально прорваться через барьер, – спросила магика Ринка.

– Я не знал… Просто рискнул. Какой я молодец, – он обнял себя руками и погладил. Из него донеслось ритмичное урчание. – Хочу молока и сосисок, а еще, чтобы меня почесали за ушком.

Еще несколько минут, мы радовались нашей победе. Эмоции утихли, и я заметила, что обожгла руки. До этого адреналин не давал почувствовать боль.

Профессор Эльнар собирался официально объявить победителей, когда к нему, нарушая правила турнира, подбежал старшекурсник:

– Профессор Эрнал, – запыхавшись, сказал адепт, – сучилось невероятное – похищена Книга Мастера. Ректор Чейк собирает срочное совещание…

 

Пятнадцатая глава

Я ворочалась в постели – мысли не давали уснуть. Всему виной предложение Киттерона и пропавшая книга мастера. А ведь я видела силу, которая охраняет её от любопытных зевак. Неужели студент первого курса смог справиться с такой магией?

Сгорая от любопытства, я накинула форму академии и поспешила на встречу. Пришлось лететь – пока я решалась, время перевалило за полночь.

На смотровой площадке Вороньего гнезда никого не было, только монотонно завывал прохладный ветер. Постояв в одиночестве, я собралась уходить. Видимо, Киттерон не дождался меня и ушел.

Разгулявшийся ветер приоткрыл со скрипом дверь. Она всегда была заперта, скорее всего, её намеренно оставили открытой. Я проскользнула внутрь, обогнула штаб стражей и пошла по длинной высокой лестнице в ту комнату, где находилась заколдованная кварта. Запыхавшись, налегла на массивную дверь – она поддалась. Свет был слегка приглушен, горели всего две свечи.

– Я был уверен, что ты придешь, – раздался из полумрака голос Киттерона.

Находиться с ним наедине было некомфортно. Внутри боролись два противоречивых желания: сбежать от него – чтобы он не смотрел так на меня, и остаться – чтобы быть с ним как можно ближе: чувствовать его запах, видеть, как он небрежно поправляет волосы, понимать, что он физически рядом. Пусть его сердце совсем далеко, околдовано другой, для меня будет достаточно, дышать с ним одним воздухом. Лишь бы он не смотрел на меня ненавидящим взглядом.

– У тебя книга мастера?

На его лице появилась обольстительная улыбка.

Он подошел к маленькому окну – единственному в этой башне – и взял лежащую на подоконнике книгу. Я в изумлении следила за его действиями – вот так непринужденно взял украденную магическую реликвию, когда несколькими этажами ниже десятки стражей сидят и думают, как бы её найти. Он протянул её мне – открыв, я жадно впилась глазами в строчки.

– Как тебе удалось? – не верила я в это чудо.

– Есть у меня один секрет. Может, когда-нибудь расскажу.

Я перелистывала страницы, которые, по сути, оказалась ежедневником. Аккуратным почерком описаны события и проставлены даты, сделаны зарисовки амулетов и странных пентаграмм. Десятки страниц на непонятном мне языке.

– Я не могу разобрать язык.

Киттерон наклонился, рассматривая записи:

– Это старомагикайский. Сложный язык, но расшифровать можно.

Я пролистала еще с десяток листов, но не найдя желаемого, спросила:

– Ты нашел заклятье, которое околдовало кварту?

– Нет. Все заклинания на древнем языке. Нужно переводить.

Я с хлопком закрыла книгу и отдала её обратно Киттерону. Он в изумлении уставился на меня.

– Ничего не получится. Думаешь, за столько лет никто не додумался перевести записи? Это просто записки о жизни мастера, кем бы он ни был. Ты зря её стащил из библиотеки.

– У других не получалось потому, что у них не было преимущества. Книгу изучили от корки до корки, но ведь твой отец как-то смог разгадать её секрет? Он ведь смог околдовать их, – Киттерон махнул рукой в сторону кварты отцы. – И ты сможешь. А еще у них не было сердца мастера.

– Но у нас его тоже нет, – протестовала я.

– Найдем. Я тебе помогу. Нет ничего важнее, чем узнать, что же тогда произошло, – он снова вложил книгу мне в руки.

Киттерон напирал. Это претило моей натуре, но азартное желание узнать, что же стало причиной заклятья, взяло верх.

– Хорошо.

– Только никто не должен знать, чем мы с тобой занимаемся. Мне бы не хотелось, чтобы меня поймали на краже.

– Буду молчать, как рыба, – выпалила я на автомате.

Киттерон как-то странно прищурился.

– Как рыба? – уточнил он.

– Да, – насторожилась я. – Они же не разговаривают.

– Рыбы очень болтливы. Им просто рот невозможно заткнуть. Я еще магикайские рыбы страшные склочники и матершинники. Пруды с магикайскими рыбами накрывают заклинанием, которое глушит их брань.

От изумления я даже раскрыла рот.

– Что, правда? Я не знала.

Киттерон прикрыл ладонью улыбку и едва сдерживал смех.

– Нет, конечно. Вы с Терры такие наивные, – не сдерживаясь хохотал, но продолжал Киттерон, – верите во всякую несуразицу.

За его издевательскую шутку захотелось ему хорошенько врезать.

Еще около часа мы разговаривали, решая, как поступить. В библиотеке, скорее всего, хранились некоторые переводы книги мастера, но мы не могли их попросить, ведь это привлечет ненужное внимание. Оставалось переводить собственными силами. Словари по старомагикайскому очень редкие, их сложно найти, и они сохранились в очень маленьком тираже в библиотеках. Этот язык считается мертвым, на нем не разговаривают уже много веков. Чтобы не возникло вопросов по поводу словарей, Киттерон предложил записаться на факультатив по древним языкам, что меня не сильно порадовало, ведь мой факультативный график трещал по швам от переизбытка.

– Будем переписывать страницы из книги, а потом ходить в библиотеку и переводить, – сказал гарпий.

– Это займет много времени. Переписывать книгу, потом переводить, – Киттерон внимательно слушал, – раз у тебя так хорошо получается воровать книги, может, ты просто стащишь словарь старомагикайского?

– Знаешь, не так страшно попасть в тюрьму за кражу книги мастера – сокамерники будут думать, что я крутой злодей, который преодолел сильную защиты. Уважать, наверное, будут. Но что они подумает, если меня поймают за кражу словаря в общественной библиотеке? Как ты думаешь?

Сколько бы я не просила, Киттерон отказался от идеи кражи словаря, обосновывая еще тем, что это очертит круг подозреваемых в краже книги мастера до нашего района, и может вывести на нас.

На свалку отправилась и идея сделать с книги банальные ксерокопию. Киттерон боялся, что при помощи заклинаний поиска книгу могут найти. Еще до кражи он продумал этот момент и наложил заклинания на основе змеевиков, чтобы книгу нельзя было отыскать. У заклятья один минус – книгу нельзя выносить за пределы комнаты. А место хранения выбрал под носом у летающей квартовой стражи.

Можно было поработать с книгой, но я чертовски устала после приключений с Ринкой и турниром. Глаза предательски закрывались. Киттерон хотел меня проводить, но я отказалась. Зачем травить себе душу – он навсегда привязан к Винежке, а лишние встречи только дают мне ложные надежды. Я попробую его забыть, или хотя бы попытаюсь это сделать. Для нас двоих так будет лучше всего.

Беззвучно зашла в братство. Пробиралась в свою комнату тихо, как мышка, уже предчувствуя, как растянусь и укутаюсь в одеяло, и крепко засну.

– Где ты была? – спросила сонная фарви.

Застуканная на горячем, я выпалила первое, что пришло в голову:

– Есть захотелось… А тут соседи картошку жарят.

Ринка подозрительно посмотрела на меня. Вариант отмазки был беспроигрышный, только на этой недели у нас из-под носа увели две кастрюли с гарниром, учтиво оставив пустую немытую тару под дверью комнаты. В последний раз обнаглевшие соседи даже оставили записку: «Пересолили!»

– А картошка где?

– Съела.

– Всю сковородку? Одна?

– Очень проголодалась, – развела руки в стороны.

– Ясно. Мадди не с тобой была?

– Нет. А разве она не спит?

Я подошла к её постели и одернула одеяло. Под ним оказалась несколько подушек имитирующих спящего человека и белый парик. За Мадди стало тревожно.

Мы с Ринкой прождали её минут сорок. Уже хотели понимать тревогу, но в коридоре братства послышались шаги. А по звуку удара и вскрику, поняли, что человечка направляется в комнату. Ринка выключила свет, словно мы спим. У нее явно был планы, как вывести её на чистую воду.

На следующее утро Мадди бойкотировала первую пару. Я, Ринка и Кай прилежно шли на занятия, обсуждая происходящее с человечкой. Фарви предложила не спрашивать у неё, куда она уходит по ночам, а проследить и самим всё узнать. Ринка уже не первый раз подлавливала Мадди на ночных исчезновениях.

Прозвенел звонок начала занятий, и мы помчались в главный корпус. Пройдя через огромные входные двери, нам перегородил дорогу мужчина в шляпе.

– Добрый день, Аттика Гейл, – произнес Фиц Тиция, – могу я украсть у вас несколько минут вашего времени?

– Конечно, – сказала я, понимая, что другого варианта ответа у меня не было.

Кай и Ринка проводили нас встревоженными взглядами – следователь повел меня в одну из свободных аудиторий. Стоило нам переступить порог, как дверь захлопнулась и закрылась на замок.

– Наша встреча не по протоколу. Просто решил вам кое-что показать, – только сейчас я заметила, что магик нес под мышкой красивую деревянную шкатулку. Если бы она была бумажной, я бы приняла её за обычную обувную коробку.

Он поставил её на парту и облокотился боком о ее край. Я опасливо смотрела на этот странный объект.

– Откройте. Не бойтесь, она не кусается, – шутил следователь.

Хотя после разнообразия магии вокруг слова об укусах больше походят на предостережение, чем на шутку.

Я открыла тугую крышку, рассматривая содержимое. Внутри была гора пыли и какие-то камни.

– Что это?

– Ох, какой я неучтивый. Сейчас объясню, – он неаккуратно начал рыться в этом мусоре, пока не извлек из него каменный кусок женского пальца.

Меня передернуло, и я попятилась назад. Ведь это был палец женщины-кошки, которую убил мастер!

– Вижу, вы узнали нашего сотрудника, – произнёс следователь, анализируя мою реакцию. – Жаль её. Какая глупая смерть.

– Я её не убивала! Я вообще ни при чем! Она первая на меня напала, а потом…

– А потом вас спас мастер. Знаю – я видел. – Глаза Фица Тиции стали белого цвета, такие же я видела у главаря Ордена.

Я кинулась к выходу кабинета, пытаясь открыть дверь, но она была запечатана магией. Сколько бы я её не дергала – она не поддавалась. Уже не хромая, следователь медленно приближался ко мне.

– Вокруг вас, Аттика Гейл, слишком много всего происходит: мастер, нападение дракона на летающий корабль, убийство члена ордена, а вот теперь еще и пропала книги мастера. Почему-то мне кажется, что вы здесь неспроста, что все завязано на вас.

Я с силой тарабанила ногой в дверь и хотела позвать на помощь, но у меня пропал голос. В ужасе я пыталась произнести хоть что-то, но выходило лишь сдавленное шипение. Следователь подошел вплотную и схватил меня рукой за горло, впечатывая в дверь.

– Как быстротечна жизнь, Аттика Гейл. За ваши проделки вас бы на пару сотен лет бросить в вулканическую тюрьму. Хотя смертная казнь была бы лучшим исходом.

Я схватила его за руку, но железная хватка члена Ордена не ослабла. Блеснув красными глазами, из кармана его плаща выскочила маленькая ящерица. Она поднялась вверх, пробежала по руке и прыгнула мне на шею. Место соприкосновения сильно жгло, словно меня клеймили раскалённым железом. С моих уст срывался безмолвный крик.

Ящерица заползла под одежду и остановилась в области правой лопатки. Только после того, как она перестала двигаться, Фиц Тиция отпустил меня. От неожиданности я упала на колени.

– Что вы сделали? – спросила я вернувшимся хриплым голосом.

Член Ордена спокойно прошел к парте и взял коробку с прахом.

– Одна встреча с мастером – совпадение. Я бы списал это на что угодно, вряд ли он стал бы защищать какую-то безродную девчонку. Вторая – уже закономерность. Это глупо отрицать. Милая зверюшка – это метка, который сообщит мне, когда рядом с вами снова окажется мастер. И да, я теперь всегда буду знать, где вы находитесь. Вот только, у метки есть один недостаток или достоинство – даже не знаю. Она сигнализирует только тогда, когда мастер находится рядом в истинном обличье. Это старая магия времен Первой Магикайской Войны. Никто не думал, что она еще пригодится.

Дверь за моей спиной щёлкнула. От неожиданности я отскочила в сторону.

– Вы ведь не забыли, что на вашей совести еще и сердце мастера? Надеюсь, вам удастся разыскать его в ближайшее время, иначе есть вероятность, что до следующего семестра вам не удастся доучиться.

Снова захромав, следователь пошел к выходу.

– Всего хорошего, – лицемерно попрощавшись, он и вышел из аудитории.

Плечо пекло, я пошла в дамскую комнату. Возле зеркала бросила рюкзак и, сняв куртку, оголила болезненное место – у черной татуировки ящерицы на месте глаз сияли два красных камня.

***

Занятия прошли, как в тумане. Меня лихорадило: то накрывало волной жара, то бросало в холод. Еле-еле дождалась последнего звонка. Из чистого упрямства не уходила, чтобы показать, что меня не сломит какая-то метка-ящерица. Ринка и Кай еще после первой лекции отправляли меня домой, но я отказалась и высидела все занятия.

На ватных ногах я добралась в братство и, только переступив порог комнаты, бросилась в теплые объятья кровати.

– Ты что, заболела? – спросила Мадди, прогулявшая все занятия.

– Все хорошо. Просто немного устала.

Трое соквартовцев тревожно перешептывались. Их голоса доносились, словно сквозь толщу воды. По обрывкам я поняла, что они спорят о поисковом зелье.

– Видимо, варить его будем завтра, – подытожил Кай.

Я бодро встала с кровати и попыталась изобразить радостный вид.

– Нет. Давайте сегодня! Мне уже лучше.

– Нет-нет. Я так не играю. Будь книга кого-то из нас – не было бы проблем. А ты в таком состоянии такого наколдуешь, что случайный портал Мадди нам покажется сказкой.

Я готова была отстаивать свои интересы и доказывать, что легкая слабость – не повод отложить заклинание, которое отняло у нас столько сил и времени. Что поиск Сказочницы – первостепенная задача, и я со всем справлюсь. Но мой решительный монолог оборвал стук в дверь. На пороге стоял недоумевающий Киттерон, а я вспомнила, что у нас с ним был уговор.

– Привет, а я тебя у библиотеки жду. Ты что забыла, что мы договаривались встретиться после лекций?

Ринка как-то странно на меня посмотрела. Я подняла свой рюкзак и пошла обуваться.

– Киттерон записал нас на один факультатив, – сказала я под тяжестью взгляда женской половины моей кварты.

– Интересно, на какой? – спросила Ринка.

– Учим древние языки, – сказал Киттерон, – Договаривались вместе позаниматься, а Аттика забыла.

– Древние языки – интересный предмет, может, и мне стоит записаться? – сказал Кай.

– Не стоит тебе этого делать, – угрожающе произнесла Ринка. А затем добавила более спокойно: – Тебе нас еще к турниру готовить. Пусть Аттика сама на него ходит.

Кай в силу своей душевной простоты не заметил того подтекста, с которым фарви делала мне одолжение. Наверное, она решила, что я специально записалась с Киттероном на этот факультатив. И самое обидное, что мне придется подыграть её фантазии, чтобы не раскрыть наш с Киттероном замысел. Под девичье шушуканье мы вышли из комнаты и направились в библиотеку.

Пока шли, меня пару раз немного повело в сторону – слабость давала о себе знать. Киттерон поглядывал за мной в такие моменты, но ничего не говорил.

В библиотеке мне стало немного лучше. Енот-библиотекарь по нашей просьбе предоставил с десяток словарей по факультативу, одним из которых был старомагикайкий. В читальном зале мы заняли самое дальнее место.

– С тобой точно все в порядке? Ты какая-то бледная, – сказал Киттерон, садясь напротив меня за стол.

– Вполне, – произнесла я, наклонив голову над книгой, так, чтобы под челкой не было видно мое лицо.

Тот клочок текста, который для меня приготовил Киттерон, не оказался нужным нам заклинанием, но я не могла не перестать его переводить. То, что выходило, больше походило на любовное письмо, чем на заклинание:

«Мое сердце сияет. Переполнение светом, оно дает мне силы. И пусть с каждым днем становится страшнее… Я не боюсь, ведь у меня есть ты. Мой свет. Моя радость. Моя вечная боль»

По коже побежали мурашки. Я еще несколько раз перечитала написанное, проверяя, не совершила ли ошибку. При поиске последнего слова в словаре я почувствовала усталость, которую уже не могла контролировать: я медленно растеклась по столу, погружаясь в дремоту. Холодная рука Киттерона легла поверх моей руки.

– Ты вся горишь, – эхом разлетелись в голове его слова.

– Я просто немного полежу, а потом опять сяду за перевод, – вязким голосом пробормотала.

С закрытыми веками слышала, как Киттерон поднялся со стула. Я почувствовала, как он подхватил меня на руки, словно пушинку. Сражаясь со сном, я протестовала:

– Поставь меня на место, – прозвучало очень слабо, а внутри просыпался маленький капризный ребенок. – В прошлый раз ты меня за руку только взял – поставил метку. Неизвестно чем в этот раз наградишь.

Приоткрыв глаза, я увидела, как Киттерон добродушно улыбался, но меня не отпустил. По тому, как зашумело все вокруг, я поняла, что он вынес меня из здания библиотеки.

– Держись, – сказал гарпий и положил мою ослабшую руку себе на шею.

Резкий толчок – и Киттерон рассекал небо со мной в руках.

 

Шестнадцатая глава

Занавески карамельного цвета с выбитыми золотыми вензелями я видела впервые. Как и просторную спальню с большой кроватью, плетеным креслом-качалкой, шкафом, украшенным резьбой, и таким же комодом. На прикроватном столике стояли колбы и пузырьки с чем-то, по запаху напоминающим лекарства. Я попыталась подняться, но тут же закружилась голова.

– Тебе нельзя вставать. Ты еще не совсем здорова, – в комнату вошла Одетта Чейк, вызывая у меня удивление.

– Что я здесь делаю?! – я растерянно осмотрелась по сторонам.

– Выздоравливаешь, – гарпия подошла к столику и стала перебирать колбы, читая надписи, взяла ложку и налила синюю жидкость.

– Пей, – произнесла она тоном, не оставившим возможности отказаться. Я подчинилась и чуть не подавилась сиропом, по вкусу напоминающим тухлые носки.

– Какая гадость, – скривилась я.

– Это еще приемлемо. Ты не пробовала сладкую настойку из рыбьих глаз.

От услышанного меня передернуло, а Одетта улыбнулась.

– Где я? – повторила вопрос.

– У меня дома. А куда тебя нужно было вести? На Терре нет профессиональных целителей, а в лазарет тебе нельзя. С твоей-то болезнью.

– И вы решили взять меня к себе?

– Не на улице же оставлять тебя.

– Спасибо, что не бросили. Я верну вам за лечение… А что не так с моей болезнью?

– По версии твоих соквартовцев, накануне ты съела что-то сомнительное. И отравилась. Но ты же понимаешь, что обычное отравление не лечат неделю с использованием магических снадобий и целителей?

– Что же тогда произошло?

– Отторжение. Я такого уже давно не видела, честно – за годы отсутствия практики уже и подзабыла, какая реакция бывает на Красноглазую метку.

– Красноглазую метку?

– Да. Ящерицу с красными глазами. Их уже никто не делает лет пятьдесят, если не больше. Когда ты умудрилась перейти дорогу Ордену и почему они решили, что ты связана с магикайскими мастерами?

В растерянности я смотрела на ректора, шокированная её осведомленностью. А еще решала, можно ли ей доверять.

– Что за помощь вы оказали отцу, и что невозможно отвратить? – задала тот же вопрос, что и после нашей последней беседы. Загнанная в угол Одетта сверкнула глазами, понимая, что я подперла её к стенке. – Как я могу вам довериться, если вы мне не верите? – подталкивала я.

– Нужно выпить чаю.

Одетта взяла колокольчик с прикроватного столика и негромка зазвонила. В проходе с походкой ленивого кота показался чайный столик, лениво подошел к кровати. На нем стоял пустой чайник, но стоило гарпии взяться за него, как он начал испускать пар, словно наполненный кипятком. Комнату окутал приятный травяной запах.

– Ты знаешь, что такое мемориал-трава? – Я отрицательно покачала головой. – Это такое растение, из которого готовят редкий настой. Если его выпить, то можно многое забыть.

Она начала разливать ароматный напиток, я с ужасом уставилась на чашки.

– Не бойся, – Одетта поняла мое смятение, – это обычный чай с жасмином. В нем нет мемориал-травы… Я не помню того разговора с твоим отцом – мемориал-трава стерла мою память. И я не обманываю тебя. Ты можешь посмотреть дело отца, там все задокументировано. Меня проверяли лучшие следователи. Видимо, об этом разговоре не должен был знать никто.

– И члены Ордена?

– Вероятнее всего.

Она взяла блюдце с чашкой и протянула мне. В этот миг кофта на запястье немного подскочила и на руке я увидела часть черной татуировки ящерицы с красными глазами.

– У вас такая же, как и у меня! Но откуда она…

– Теперь твоя очередь говорить. Думаю, ты уже поняла, что я тебе не враг. Рассказывай, что произошло?

Чашка с чаем успела остыть, но мой рассказ не подходил к концу. Одетта слушала внимательно. Иногда она хмурила брови или сдержанно улыбалась. Я рассказала все, нужно было хоть с кем-то поделиться, чтобы снять с себя тяжесть от происходящего вокруг.

– …А потом появилась метка ящерицы, и мне стало плохо.

Ректор молчала. Я даже стала переживать, настолько непроницаемым стало её лицо.

– Мне было семнадцать, когда началась война. Род Чейк – древний, и всю жизнь проживал на Магикайе. Я выросла в пыльных туманах, с сажей вместо снега, в мире, где кроме магии, не было почти ничего. Год до первых столкновений был самый тяжёлый. Даже при поддержке сильнейшей магии урожай не уродился. Начинался голод. С просьбой о помощи магики обратились к фарви, но получили отказ. Богатые природой и ресурсами, они побоялись, что не прокормят еще и нас. Первые столкновения носили стихийный характер. Молодые студенты с горячей кровью надевали маски, а сажа Магикайи окрашивала их в черный цвет. Они совершали набеги на селения и отбирали урожай. Троянцы кричали, что бесчестные магикайцы обворовывают их. И скрепя зубами правительство черной планеты обещало разобраться с преступниками. Пока во время одного из таких набегов не убили троих наших ребят. Их смерть стала отправной точкой грядущей войны. Все крупные города и селения захлестнули массовые беспорядки. Замученный изголодавшийся народ Магикайи требовал мести. Правительство сдалось под натиском и началось масштабное наступление на Троятию. Твой прадед был в рядах магикайской армии, как и я. Времена оккупации Троятии были самыми сытыми для Магикайи. Но объединённые силы альянса: Терры, Нефемы и немногих сбежавших из Троятии, постепенно отбивали захваченные нами территории. Затем появились мастера… А дальше, я думаю, ты знаешь.

Впечатленная историей, я не могла произнести и слова. Лишь собравшись с мыслями спросила:

– Вы видели верховного мастера? Того, с которого все началось. Того, кто смог создать других мастеров.

Одетта грустно улыбнулась.

– Видела и знала. Если бы не знала, то не носила бы эту ужасную метку столько десятилетий.

– И знаете, как выглядело сердце мастера?

– Сердца мастера не существует – это миф. Нет камня, который дает безграничную силу.

– А как же тогда? – растерялась я.

На лице Одетты проскользнула довольная ухмылка.

– Магия обычных мастеров растет за счет того, что они отбирают её у других. Верховный же нашел тот источник, который питал его бесконечно. Это и называют сердцем мастера. Поэтому ты его не найдешь, Аттика. Ты ищешь источник силы человека, которого уже давно нет. А тебе нужно искать источник силы нового мастера.

– А что потом? Что делать, если я найду этот источник? Стоит ли мне его отдавать Ордену?

Одетта забрала мою пустую чашку и поставила на столик.

– Это тебе решать. Я свои сражения уже прожила. А теперь отдыхай, на сегодня и так много информации.

Одетта поднялась со стула и направилась к выходу. Но вопрос, который у меня родился, зудел в голове и требовал ответа.

– Если у верховного мастера был безграничный источник силы, как тогда его смогли победить?

Одетта словно впала в прострацию. Она словно оказалась в другом месте, далеко отсюда.

– В этом году собрали урожай на Магикайе… Говорят, он такой же, как в тот год, когда началась война.

***

Еще три дня я провела в гостях Одетты. Понемногу лед в наших отношениях таял. Пусть это не совсем родственные чувства любящей бабушки и внучки, но мы над этим работаем. Нам обеим тяжело – мы две разные гарпии из разных миров. Зато мы теперь не одиноки, у каждой из нас появился родной человек.

Это время прошло еще и очень познавательно. Я многое узнала о Элании – моей матери, видела её детские фотографии, смотрела на нее через песок времени и даже листала её школьные дневники. Бабушка с трепетом хранила все это в память о ней. И пусть я на мать обижена больше всего, но не стала этого показывать, чтобы не огорчить Одетту.

Еще она много рассказывала о травах. Они были её второй страстью и тем талантом, который она получила, вступив в кварту. Именно её зелья помогли поставить меня на ноги.

Даже грустно было покидать её дом, в котором меня так тепло приняли. Но меня ждала учеба, турнир и друзья, которые, наверное, переживают.

В свое братство я вернулась под вечер и застала неудержимую тройку за чтением. Увидев меня, они так обрадовались, как я даже не ожидала.

– Ты вернулась! – воскликнула Мадди и кинулась меня обнимать.

Кай и Ринка тоже поднялись, чтобы меня поприветствовать.

– Мы так за тебя волновались. Нам сказали, что у тебя острая интоксикация, – сказала Ринка.

– Да. Нам даже пришлось перенести наше турнирное сражение, – сказал Кай, за что получил удар по плечу от Мадди. – Ай! За что?

Но человечка не стала отвечать, отделавшись лишь гневным взглядом.

– Вы не меняетесь, – сказала я с улыбкой, – Что произошло за это время?

– Ничего особенного: книги, буквы, преподаватели с угрозами завалить нас на экзамене… – начала Мадди.

– Мне, лично никто не угрожал, – сказала Ринка, а Кай закивал, подтверждая её слова.

– В общем, ерунда всякая. Скука, – подытожила человечка.

– Кварта Макса и Киттерона вышли в финал, – опасливо сказал Кай, посматривая на человечку. – Кстати, он спрашивал о тебе.

– Кто?

– Макс.

– Ясно, – ответила слегка расстроенно. Хотелось, чтобы Киттерона тоже интересовался моими делами, но я быстро отогнала эту мысль, вспоминая, что он околдован и бесконечно влюблен в другую.

Повернулась к столу, чтобы никто не заметил моего настроения. Вася сидел в горшке, который поставили в большой квадратный террариум. Здесь же в углу лежала огненная одалиска. Одноглазое растение взбодрилось и замахало листками. Фикус тоже заметил мое отсутствие и был рад встрече.

Я негромко стукнула пальцем по стеклу, одними губами произнесла «Привет». Затем повернулась к сокватровцам.

– Давайте варить поисковое зелье.

– Мы думали, ты уже не захочешь, – азартно ответила Ринка.

Вся мебель в комнате тут же была отодвинута к стенам. Мадди перерисовывала с листка пентаграмму, в её центр встал котел. Из турнирной сумки достали игровую драконью кость. С огнем было сложней: чтобы не спалить пол, мы положили несколько кирпичных блоков, а в качестве источника горения взяли игровую кость. Так она не испортит ничего вокруг, но её пламени будет достаточно для варки зелья.

Огонек появился, едва подложили кость под котел. Он потянулся, словно только что разбуженный, и начал рассматривать все вокруг. Осмотревшись, недовольно скривился – ему не понравилось такое применение. В знак протеста он почти стух и еле-еле горел.

– Эй, дружище, – окликнул его Кай, – ты гори посильней. А то я тебе расскажу, как в соседнем братстве на таких как ты, зефир пекут.

Пренебрежительно фыркнув и отвернувшись в сторону, но разгорелся сильней. В закипевшую воду положили смесь трав, пыльцу фей, влили по списку диковинные жидкости, которые Мадди принесла из магазина отца. Последним штрихом стала веточка огненной одалиски.

Васемилиус даже припал листками к стеклу, одним глазом наблюдая за тем, как огненная веточка попадает в котел.

– Бедненький, – сказала Мадди, наблюдая за одноглазым фикусом.

Но звук бурлящего зелья отвлек её. Первый этап магического ритуала подошел к концу.

– Теперь осталось дождаться, пока зелье сварится, и найти книгу.

За окном давно стемнело. Огонек под котлом горел, наполняя комнату странным запахом. Чтобы не задохнуться, мы открыли окно.

Мы договорились по очереди дежурить у котла. Хоть игровая кость поддерживала необходимую температуру, но, видя её недовольство, мы не рискнули оставлять зелье без присмотра. Моя очередь должна была наступить часам к шести утра, и я спокойно заснула.

***

– Вставай, вставай же! – трепала меня Ринка.

– Еще минуточку, – сонно пыталась от нее отделаться, не желая выползать с кровати.

– Медлить нельзя, она уйдет. А я без тебя не справлюсь, – сказала фарви, окончательно меня разбудив.

– Кто уйдет?

– Мадди.

Я резко поднялась, осматривая комнату. В центре пентаграммы горел котел, но человечки, которая должна была следить за ним, не было.

– Пойдем быстрей, я знаю, где она, но мне нужна твоя помощь.

Я быстро натянула форму, пока Ринка Каю рассказывала, что тот должен следить за зельем, пока нас не будет. На бегу обуваясь, я подошла к двери.

– Давай к окну, – сказала Ринка.

Я подошла к ней, фарви схватила меня за руку и приняла мой облик.

– Вот это номер, – сказал Кай, только сейчас узнавший об этой способности фарви.

– Нужно спешить, – она выскочила в окно и поднялась в небо. Я даже по-доброму позавидовала, с какой легкостью ей даются полеты.

Мы поднялись высоко над студенческим городком и стали искать Мадди. Если бы Ринка не знала, куда она пойдет, мы бы не нашли её никогда. Оказалось, пока я была больна, Мадди еще пару раз уходила куда-то по ночам.

Ринка следила за человечкой, становясь невидимкой, и каждый раз Мадди скрывалась в одном и том же месте, к которому без крыльев не подобраться.

– Вот здесь я потеряла её в прошлый раз, – сказала фарви, запыхавшись, моим голосом.

Я подошла к краю. Земля обрывалась, в темноте тихо покачивались тяжёлые цепи, скрепляющие части Нефемы.

– А ты уверенна, что она сюда пошла?

– Я не могла ошибиться. Нужно спускаться…

Вера в слова Ринки подтолкнуло меня на эту рискованную авантюру – ночью мы могли упасть в Нефемскую пропасть. Я еще раз взглянула в её глаза – нет, она не могла ошибаться. Спрыгнув с обрыва, мы плавно полетели вниз. Было темно, Ринка зажгла пламя в своих ладонях. Перед нами оказались переплетения множества цепей, растворявшихся в нефемском тумане, концы которых крепились к двум частям Нефемы.

– Видишь что-нибудь? – спросила Ринка.

Я осмотрелась по сторонам и увидела небольшую расщелину.

– Нам туда, – указала я фарви в сторону пещеры, – это единственное место, куда можно спуститься. Хотя я с трудом представляю, как Мадди могла это сделать без крыльев.

Мы приземлились в пещере. Из мрака слышался странный скрежет.

– Чтобы Мадди – любительница плюшевых единорогов – была здесь? Очень сомневаюсь, – сказала скептически, осматриваясь вокруг.

– Но не могла же она перелезть по цепям на другой участок Нефемы! Нужно иди вперед, – предположила Ринка.

Фарви сделала несколько шагов. Этот звук явно напугал кого-то в темноте, и он убежал вглубь пещеры.

– Что это? – спросила я.

– Насекомое какое-то или грызун. Ты что, боишься?

– Я? Нет, конечно.

Преисполненная решимости, я пошла по тоннелю, меня не покидало чувство, что за нами кто-то наблюдает. Пещера оказалась старой заброшенной шахтой. Её стены подпирали деревянные столбы, а между ними видно было рельсы для вагонетки. Пройдя минут пятнадцать, мы оказались у широкого перекрестка. Здесь находилась развилка четырех проходов.

– Куда дальше? – спросила я.

– Не имею понятия, – сказала Ринка.

– Нужно возвращаться. Изначально глупая идея – поймать Мадди на горячем. Может, она вообще не здесь. Предлагаю у нее спросить прямо, куда она пропадает по ночам…

– Т-ш-ш… – зашипела Ринка, прерывая мой монолог, – слышишь?

Из глубины одного тоннеля раздавался скрипучий звук двигавшейся вагонетки. Мы стали лицом к проходу, когда заржавевшая тележка подъехала прямо к нам и остановилась. Я осторожно подошла и заглянула внутрь. Она не была пуста, но её содержимое скрывал потрепанный кусок мешковины.

Опасливо приподняла ткань, под которой оказалась гора старых деталей, вперемешку с поломанными приборами: магические настольные лампы, старые ручные бледноты, часы без циферблата с торчащими пружинами, чугунные утюги…

– Что там? – спросила Ринка, побаиваясь подходить ближе.

Я отвернула от тележки к фарви, произнесла:

– Всякий хлам.

Ринка стала белая, как лист бумаги, её зрачки расширилась. Она показывала пальцем на тележку, лишенная дара речи. И тут я почувствовала, как по моей ноге ползет что-то тяжёлое.

Настольная лампа с железными паучьими лапками карабкалась по штанине. В ужасе я сбросила её. Отталкиваясь пружиной, на плечо прыгнули карманные часы. Они жалили острыми деталями, словно осы. Ручной блендер на трех ножках из гаечных ключей разного размера неуклюже разгонялся и со всей силы бил по ногам, пытаясь меня повалить. Железные монстры добрались и до фарви. Но шок у нее уже прошел, и она умело замораживала их.

С десяток карманных часов скакали по моему телу, как мерзкие блохи. Я срывала их с себя, но они снова на меня запрыгивали. В ярости бросала их об стену, и они разлетались на мелкие детали.

Несмотря на численное превосходство, с живыми приборами мы быстро справились. Понимая, что проигрывают, те, что уцелели, торопливо поспешили вернуться вглубь шахты.

– Нужно убираться отсюда, – сказала Ринка.

– А если они поймали Мадди?

Встревоженные судьбой человечки мы побежали в проход, в котором скрылись механические монстры. Техника быстро убегала, мы с трудом успевали за ней.

Громкий рев вынудил нас застыть на месте. Словно с трактора сняли глушитель, и он ревел на всю пещеру, заставляя сердце упасть в пятки. Свет фар ударили по глазам. Устрашающее рычание мотора не предвещало ничего хорошего.

– Это не похоже на блендер на ножках, – шепнула я, – бежим!

В мгновения ока из преследователей мы превратились в жертв. Нечто большое гналось за нами, из темноты взирая дьявольскими глазами. Чудовище быстро догоняло.

На развилке мы еле ускользнули от него, отпрыгнув в разные стороны. На огромной скорости, существо въехало в переулок, сделав крутой вираж. Запахло паленой резиной.

Включился магический свет. Перед нами оказался горбатый «Запорожец». Но он был другим, словно живым. И в подтверждения моих догадок автомобиль внимательно посмотрел на нас своими фарами, как живыми глазами. Его радиаторная решётка легко изогнулась в хищной улыбке. Ржавый корпус был неумело залатан подручными материалами. А на месте зеркал заднего вида, торчали самодельные металлические крылья, напоминающие крыло летучей мыши.

Автомобиль-монстр угрожающе зарычал и, набрав скорость, рванул к Ринке. Фарви в моем облике и взлетела к потолку. Я подлетела к ней и зацепилась за один из сталактитов. Раздосадованный автомобиль наворачивал круги под нами. Он без перебоя сигналил, словно сыпал ругательства.

Осознав, что это не поможет, он с силой разогнался и ударил боком о стену пещеры, заставляя нас содрогнуться и покрепче схватиться за каменные отростки.

– Что здесь происходит? – голос Мадди был неестественно уверенным и командным, – Вжик, ты что творишь?

Человечка стояла на проходе одной их шахт, а и держала лампа с ножками, одна из которых напала на нас из вагонетки.

– Мадди беги, мы отвлечем монстра, – сказала я. Только сейчас она заметила наше присутствие.

Но человечка не двинулась с места. Зато запорожец двинулся. На его «морде» появилось виноватое выражение. Он вилял выхлопной трубой, как собака хвостом, приглушенно сигналил, словно жаловался.

– Как вам не стыдно, – строго сказала Мадди автомобилю и лампе. Та спрыгнула с рук хозяйки, заскочила в приоткрытую дверь запорожца и спряталась. – Этому я вас учила? Стыдно! Стыдно должно быть.

Машина виновато опустил капот и с поджатым хвостом-выхлопной трубой попятилась.

– Спускайтесь. Вас никто не обидит, – сказала Мадди, махнув нам рукой.

Переглянувшись, мы спустились к человечке. Только сейчас фарви приняла свой настоящий облик. Запорожец недовольно зарычал.

– Вжик! Прекрати! – прикрикнула на него человечка. Он тут же замолчал.

– Мадди, что происходит? Мы думали монстры взяли тебя в плен, – начала я.

Только сейчас я заметила, что Мадди выглядит странно. Пушистая копна белых волос собрана в тугой пучок, сверху него – защитная маска для глаз. Одета она в грубую рабочую одежду, а на руках защитные рукавицы до локтя.

– Это будет сложный разговор. Пойдемте, я вам все покажу.

Она подошла к авто и посмотрела на помятый бампер, провела рукой по царапинам.

– Вот что ты наделал? Мне опять ровнять, – Вжик издал скулящий звук, такой, что стало его жаль.

Мадди села на место водителя, приглашая нас в авто. Соседняя дверь отворилась сама. Мы осторожно забрались на заднее сидение.

– Даже не знаю с чего начать…

Машина тронулась, а Мадди повернулась к нам, отрываясь от управления.

– Мадди, руль! – воскликнула, когда авто, набрав скорость, завернуло в один из тоннелей.

– Вжик – умничка, он знает дорогу, – как ни в чем не бывало произнесла человечка, – Так на чем я остановилась? А! Точно. Мой отец всегда мечтал, чтобы у меня была сильная магия, которой не было ни у него, ни у деда. Дедушка был выдающимся механиком и изобретателем, но очень строгим воспитателем. Он хотел, чтобы отец перенял его мастерство, и всячески пресекал желания отца стать сильным волшебником. Не знаю, что случилось у них – дедушку я плохо помню, но когда я подросла, то усвоила две вещи: механика и все связанное с ней – это плохо, а магия – это хорошо. Все, что связывалось хоть как-то с точными науками, огорчало отца, и потому было вычеркнуто из нашей жизни. После вступления в кварту у меня сразу же появилось сильное желание что-то чинить и изобретать. Думала, это гены деда во мне проснулись. Я долго сопротивлялась, а потом я случайно разбила лампу в библиотеке. Мне не стоило большого труда её собрать. Только вот после сборки она стала не только работать, но еще и много чего делать. Будто моё вмешательство вдохнуло в нее жизнь.

И в подтверждения её слов лампа высунулась с переднего сидения, шевеля лапками. Мадди продолжала рассказ:

– Я ей приделала ноги. Кривовато вышло, но зато Лампуля уже смогла передвигаться. Вот только показывать её нельзя было. Поэтому я задалась целью найти место, где мои творения смогут жить, и я смогу творить без оглядки. Идея спрятаться под землей показалась мне гениальной.

Запорожец ехал по узкому коридору, от столкновения со стенами его отделяло каких-то десять сантиметров. Внезапно мы въехали в огромную пещеру. Я выглянула в окно и обомлела. Мы заехали на хрупкий мост, а под которым алела текущая лава. Мост начал сужаться, а уровень адреналина в крови подскочил на максимум – впереди был обрыв. Дыра метров тридцать преграждала путь.

Вжик словно почувствовал тревогу и добавил газу, заставляя нас влипнуть в сиденье. Я не успела закричать, как автомобиль сорвался с обрыва и, паря на больших крыльях, опустился вниз, пройдя близко к огненной реке. Потом снова набрал высоту и грациозно приземлился на другой стороне моста.

– Вжик, прекрати воображать, – одернула она запорожец, – Вот же позёр!

Затем поправила сползшие на лоб защитные очки и продолжила:

– Вот здесь я и творю, – показала Мадди на закоулок, из которого бил в глаза яркий свет. Мы вышли из авто, и, стоило дверям захлопнуться, Вжик взлетел и отправился обратно.

– Мне так неудобно перед вами. Мои монстрики не хотели вас обидеть, они лишь защищали вход от незнакомцев. А Вжик – хороший, правда, балованный немного. Вы бы знали, сколько всего я перетаскала со свалки, чтобы его собрать.

Мадди повела нас к входу в убежище, который закрывала плотная ткань. Приоткрыв занавесу, мы застыли в удивлении – просторное помещение кишело разной механической живностью: паукообразные лампы бегали по потолку, придавая свету динамичность, пылесосы гудели, занимаясь уборкой, моторы от вентиляторов стайками летали над головой. Везде слышался шум, напоминая мне библиотеку академии. Только там болтовня книг, а здесь жужжание и скрипы металлической техники.

В центе стоял стол, заваленный горой ржавых запчастей. На длинных высоких ножках стояли осветительные приборы, которые подняли свои лампы-головы, стоило нам войти.

Под ногами попрыгали две склеенные надколотые чашки.

– Они немного возбуждены. Я никогда сюда никого не приводила. Хотите чай или кофе?

– Как ты это делаешь? – в восхищении спросила я.

– Кофе? Очень просто…

– Нет. Как ты делаешь из неживых объектов живые?

– Не знаю. Просто ремонтирую их, добавляю нужные детали, и они оживают.

– Где ты вообще находишь эти странные железяки? – подключилась к разговору фарви. – Я такие разве что в музее видела?

– На свалке. Всякие мелочи заказываю через знакомых, чтобы не дошло до отца. Пожалуйста, обещайте, что вы ему не скажете.

– Это феноменально!

Я присела на корточки и раскрыла ладонь. На нее тут же запрыгнули часы на пружинах. Но в этот раз они не хотели меня жалить, а с любопытством рассматривали, как и я их.

 

Семнадцатая глава

Расставаться с творениями Мадди совсем не хотелось. Они уже не вызывали страх, лишь умиление. Вжик подвозил нас до братства. Пока ехали, меня не отпускало чувство, что Мадди недоговаривает. Словно мы приоткрыли только первую часть тайны семьи миллионеров Коммер. Мы с Ринкой пообещали, что будем хранить её секрет, пока она не признается отцу. Но с единственным условием, что Кай должен знать. Скрепя сердце, человечка согласилась.

В эту минуту и меня гложила вина. Ведь я также не была откровенна со своей квартой. Ринка знала об истории с Орденом лишь частично, а Кай и Мадди даже не подозревали, что творится вокруг меня. Впереди у нас одна дорога, и, пожалуй, я расскажу им, как только разыщем Сказочницу.

Вжик остановился возле братства и, как только мы его освободили, помчался обратно в шахту.

Не стоило и говорить, что зайдя в комнату, единственное желание, которое у нас осталось – упасть в кровати и заснуть. Кай стойко караулил зелье всю ночь, и лишь утром его сменила Ринка. Ближе к обеду жизнь нашей кварты вернулась в нормальное русло.

Я впервые за время обучения пропустила занятия – причина тому была неуважительная, но очень важная: мы приступали к финальному этапу поисков. Но меня преследовали муки совести.

Жидкость в котле почти испарилась, оставив на дне вязкую плохо пахнущую массу.

– Какой кошмар! Я это трогать не буду, – Мадди брезгливо отвернулась.

– Тебе к этой жидкости прикасаться не стоит. Неизвестно, что ты найдешь под действием магии, – пояснила я.

– Зная Мадди, – вклинился в разговор Кай, – неприятности она и без магии здорово находит. А с зельем – это гремучая смесь.

Девушка состроила недовольную гримасу, когда Кай снял котел со своего места и оттащил его в сторону. Затем аккуратно убрал драконью кость. Уставший огонек обрадовался, что его миссия подошла к концу, и с удовольствием исчез. На полу от колдовства осталась лишь пентаграмма. На столе лежали необходимые вещи: лук, стрелы и веревка.

Я привязала один конец веревки к ножке стола, а второй – к стреле:

– Мне просто нужно выстрелить из лука? – в сотый раз переспрашивала Ринку, с трудом представляя, что произойдет дальше.

– Обмокни острие в зелье и выстрели так, чтобы стрела прошла над пентаграммой. Не забудь: главное – ты должна думать о книге, которую хочешь найти. Если не выполнишь эти условия – все пойдет насмарку. Это одноразовый ритуал. В следующий раз придется все готовить заново.

Понимая ответственность, которая на мне лежит, стало страшно. Я проделала необходимое, как сказала фарви: зелье, лук, мысли о книги. Сердце замерло, когда я натянула тугую тетиву и отпустила стрелу. Она летела прямо над пентаграммой, но, войдя в зону нарисованного круга, разорвала пространство: образовался проход. Веревку быстро затягивало в него вслед за стрелой, пока она, наконец, не остановилась.

– Вот это да! – сказала Мадди, подходя ближе к образовавшемуся порталу.

– Советую сразу приступить к поискам. Портал долго не простоит, – сказала Ринка.

– Если он захлопнется с нами внутри, я всегда могу создать новый. – На кончиках пальцев человечки засверкали искры.

– Не стоит, – тактично отказалась Ринка.

– Только не твои порталы, – Кай рванул вперед, желая справиться по-быстрому, не прибегая к способностям человечки. Сдерживая улыбки, мы последовали за ним.

Место, в котором мы оказались, было очень странным. Но с точностью можно было сказать, что мы попали на какую-то часть Нефемы, что далеко за пределами Квадрата миров. Сквозь легкий туман вдали от нас висели странные огоньки. Их было трудно рассмотреть. Земля была утоптана, не было никакой растительности.

– Мне здесь не нравится, – сказал Кай.

У меня были такие же чувства.

– Давайте не отходить от веревки, – предложила я.

Мы пошли вдоль лежащей на земле веревки, которая должна была привести к книге. Краем глаза я видела, как светящиеся огоньки гасли и появлялись в другом месте. Чем дальше мы шли от портала, чем больше возрастала их активность. Вдруг один из них не появился прямо перед моим лицом.

– Не двигайтесь, – сказала я шёпотом соквартовцам, шедшим сзади.

Перед моими глазами висела голова сушёной обезьяны, в которую были воткнуты перья, во рту и глазах горели огоньки – подобные источники света нас и окружали. Это страшилище заметила не одна я – друзья рассматривали её из-за моей спины.

Я отошла в сторону, но сушеная обезьяна опять перегородила мне дорогу. К ней подтянулись еще огоньки.

– Может, они ничего не сделают? – сказала Мадди.

– Рискни. Ступай первая, – подталкивал человечку магик.

– А может, ты как мужчина пойдёшь первым?

– Тихо вы! – Обезьянья голова висела без движения, не причиняя вреда. И я решила рискнуть. – Бежим! – крикнула остальным и что есть духу понеслась к концу веревки, оббегая таинственных наблюдателей. На удивление, ничего не произошло.

Мы неслись на всех парах, и чем дальше бежали, тем больше их становилось. Нам уже сложно было от них уворачиваться, но внезапно они исчезли.

Схватившись за бок, восстанавливая дыхание, я спросила:

– Куда… они… пропали?

– Не знаю. Ты книгу видишь? – спросил Кай.

Я начала рассматривать местность. Впереди виднелся каменный постамент, напоминая надгробье, только намного выше. Возле него горели свечи и лежали цветы. Именно в нем торчала моя стрела. Только сейчас я заметила Сказочницу, лежащую в небольшой каменной выемке.

– Вот она! Осталось только достать.

Я подошла ближе и, задрав голову, рассматривала, как добраться до книги. Соквартовцы как-то странно притихли. Даже Мадди и Кай перестали спорить. А в мою спину уперлось что-то острое и твердое.

– Замри на месте, птица. Иначе этот тотем станет последним, что ты видишь в этой жизни, – произнес незнакомый голос.

Я осторожно обернулась. Женщина с конечностями паука наставила на меня копье. Она выглядела необычно: волосы скручены в дреды с множеством разноцветных заколок, поверх кожаного оборванного топа множество бус, запястья украшали кожаные браслеты. Паучья часть тела была не прикрыта. Подобные наряды были и на остальных подобных существах. Наконечник копья сиял, в его ореоле кружились блестящие магические частицы.

Дела у соквартовцев были не лучше: сразу три копья угрожающе торчали возле шеи магика, еще одна паучиха связывали руки Ринки. А вот вокруг Мадди был ажиотаж, одна из воинственных дев с любопытством трогала ее волосы, другая, осторожно взяв за руку, обнюхивала кисть. То и дело в сторону человечки летели любопытные взгляды. Они словно не могли понять, что же за существо попало в их руки.

– Вы нарушили наш закон. Теперь вы должны ответить за это, – сказала паучиха.

– Но… – хотела возмутиться Ринка, но к её горлу приставили сразу два копья.

Захватчицы явно не хотели вступать в переговоры. Связав, нас повели под конвоем. Я попыталась шепнуть Ринке, чтобы она применила магию, за что меня больно ткнули палкой в бок. Ринка отрицательно покачала головой – она не могла ничего сделать. Мне стало жутко.

Я не знаю, сколько занял наш путь, но по прибытию у меня сильно болели ноги и занемели руки. Тяжелой оказалась самая последняя часть пути, ведь паучий народ вел нас в крутую гору. Когда мы поднялись, перед нами распростерлась горная деревня: огоньки парили вокруг вигвамов странной конструкции – деревянные каркасы скреплялись паутиной. Белые нити была везде: они тянулась от одного жилища к другому, ею были обмотаны сухие деревья, громадные сетки пологом нависали над деревней. По ней ползали маленькие паучата, напоминая детей в игровых комнатах торговых центров. Стоило нам появиться на улице, они бросали развлечения и с любопытством ползли над нами.

Нас провели к большому вигваму, стоявшему в центре деревни. Силой втолкнули внутрь, заставив упасть на колени.

В центре на самотканом ковре сидела пожилая паучиха. Её лицо иссекло морщинами, серебряного цвета волосы небрежно торчали. Она что-то плела с помощью небольших дощечек с отверстиями, но отложила свое занятие, как только мы вошли.

Одна из воительниц что-то прошептала ей на ухо. В ответ седоволосая женщина лишь махнула рукой.

– Наш народ много веков следует традиции и поклоняется богам, – сказала паучиха, обращаясь к нам. – Пришлые, вы пожаловали к нам осквернить святыню Белой Богини Смерти – матери всего живого, дарующей и забирающей жизнь.

– Простите, мы не знали о вашей богине. Возникло недоразумение, мы приносим свои извинения, – старалась я сгладить ситуацию.

Она выслушала меня, а затем произнесла:

– Я поняла тебя, птица. А теперь хочу узнать, зачем Белая Богиня Смерти к нам пожаловала? Неужели тебя не устраивают наши подношения? Или мы тебя чем-то прогневали, что ты покушаешься на свои же тотемы?

Она уставилась на Мадди, которая растерялась от её слов и непонимающе таращилась по сторонам. Кай что-то шепнул ей.

– Я… Белая Богиня Смерти пришла проверить, как вы почитаете традиции и… несете мне службу. Это мои спутники… они тоже боги. Их обижать нельзя.

– Ты как всегда мудра, Богиня. И твое появление всегда праздник для нас. Мы устроим пир в твою часть. Будут ли еще желания у тебя и твоих спутников?

– Развяжите нас и… – Я кашлянула, напоминая Мадди о цели нашего путешествия. – …И мне нужна книга, которая возложена на моей святыне.

– Как прикажешь, богиня. Завтра на рассвете ты ее получишь.

– А почему не сейчас?

– Сейчас наши сестры будут заняты приготовлением к пиру. На рассвете, когда пройдет праздник в твою честь, ты получишь все, что пожелаешь, и убедишься в наших чистых помыслах.

Пожилая паучиха кивнула стражнице, и та разрезала наши веревки. Старуха подошла к Мадди и тепло её обняла. Человечка растерялась, но похлопала женщину по плечу.

– Пойдем, Богиня, я покажу тебе нашу деревню и расскажу, что изменилось с прошлого твоего визита.

Она взяла Мадди под руку и вывела на улицу. Я последовала за ней, а Кай замыкал нашу четверку. Сделав всего пару шагов, стражница, которая освободила наши руки, перегородила Каю дорогу копьём.

– Нечестивым нельзя ходить по деревне, – зло прошипели она.

– Я вообще-то Бог. Ты что, не слышала, что сказала Бледная Богиня Смерти?

– Китали, проводи Бога в опочивальню, чтобы он смог прочитать мантры и получил разрешение ходить по святой земле, – скомандовала главная.

Китали кивнула и указала Кайю в другую сторону.

– Куда его ведут? – встревожилась Мадди.

– В покои, где Бог сможет обмыть свои ноги от скверны, чтобы ходить по священной материнской земле. Это не займет много времени, и он скоро к нам присоединится.

– Тогда ладно, – затем бросила вдогонку Каю: – Иди, скверну отмой, от тебя разит уже.

Нурса – так звали старейшину – показала нам все селенье. Паучий народ вел языческий образ жизни. Они ткали полотно, занимались охотой и поклонялись богам. Многие были заняты в воинском деле – селенье враждовало с соседями.

Все, кого мы встречали, поклонялись Мадди и дарили ей самодельные амулеты, украшения и красивые отрезы ткани. К ней относились как к настоящей богине, а она прямо таяла от всеобщей любви и почитания.

– Странно как-то. Такая большая деревня, и нет ни одного мужчины, – поделилась мыслями Ринка.

– Наши мужи ушли на войну, – сказала Нурса, подслушав разговор, – мы ждем их возвращения с победой со дня на день.

Старейшина ответила на вопрос, но чувство недосказанности осталось. А еще внутреннее беспокойство говорило, что здесь что-то неладное. Может, из-за того, что мы прикидывались не тем, кем являемся, или из-за предвкушения получить долгожданную вещь, но тревога только нарастала.

Пока мы осматривали местные достопримечательности, на главной площади разожгли огромный костер. Возле него постелили вышитые покрывала для гостей, а на грубые деревянные тумбы поставили подносы с едой. Мы сели на почетные места, и праздник начался. Воинственное племя показывало ритуальные танцы, пело песни и поражало демонстрацией боевой силы. Мадди сидела рядом с Нурсой и радостно хлопала в ладоши, наблюдая за представлением. Ринка не была столь счастливой – видимо, её мучила та же тревога, что и меня.

Я осторожно подтолкнула Мадди и прошептала ей на ухо:

– Спроси у Нурсы, почему тут не работает магия, – человечка кивнула и как ни в чем не бывало продолжила следить за торжеством.

Я даже хотела напомнить еще раз, но после паузы она произнесла:

– Нурса, а почему ваши копья горят магией, а у моих друзей-богов почти не осталось силы? Я в этом своем облике кое-что подзабыла… – рассеянно говорить Мадди, – …или это проклятье ваших врагов?

– Действительно, враги коварны. Раз забрали у нашей Богине самое драгоценное – её память. Но я напомню тебе: священные огни погибших воинов не только даруют нам свет. Они поглощают всю чужеродную и враждебную магию.

– Какие коварные враги и какая хорошая защита, – произнесла Мадди.

– Видимо, враждебная магия – это магия кварт, – шепнула я Ринке.

– А где наш четвертый Бог? – спросила Мадди о Кае.

Его уже давненько не было, и это беспокоило не одну меня.

– Бог проходит обряд очищение. Уже скоро он присоединится к нам.

– Давайте, я узнаю, как у него дела, – предложила я.

– Это закрытый ритуал, его проходят только мужчины. И вы же не станете обижать наших жителей, покинув праздник, устроенный в вашу часть? С Богом все в порядке, он скоро к нам присоединится.

Под призывные танцы и барабанный грохот в моей голове родилась идея. Если светящие огоньки забирают всю внешнюю магию, то наши не агрессивные таланты, полученные до вступления в кварту, должны остаться при нас.

Я шепнула Ринке, ее глаза заблестели.

– Нужен отвлекающий манёвр.

Я осторожно рассказала нашу идею Белой Богине Смерти.

Мадди поднялась и вышла в центр площадки. Она расставила руки в стороны и, отплясывая под ритмичный бой барабанчиков, закричала:

– Я – Белая Богиня Смерти – повелеваю всем-всем немедленно танцевать!

Паучий народ подтягивался со зрительских мест, образуя круг с Богиней в центре. Селяне отбивали ритм своими лапами и двигались в такт музыке. Почувствовав себя в своей тарелке, Мадди отрывалась, наверное, даже забыв, зачем затеян этот вертеп. Даже пожилая Нурса танцевала, еле-еле переставляя лапы. Только Китали нерушимо стояла возле нас. На вопрос, почему она не танцует, воительница ответила, что не может оставить гостей без охраны, ведь в любой момент может напасть враг, а нас некому будет защитить.

Тогда мы с Ринкой пошли в эпицентр массового поклонения. В толпе за спинами танцующих Ринке удалось стать невидимой и ускользнуть из-под надзора Китали.

Я же продолжала отплясывать, чтобы не ломать конспирацию. Биты барабанщиков не прекращали играть. Ринки не было долго. Казалось, еще немного – и я упаду от усталости замертво. Мадди тоже умоляюще поглядывала в мою сторону, но я лишь пожимала плечами. Из последних сил я отрывала налитые свинцом ноги от земли, как возле меня оказалась Ринка. Взгляд её был встревожен.

– С Каем пока все в порядке, – сказала Ринка ментально – из нас четверых она единственная, кто освоил этот навык, – его держат в дальнем вигваме. Доживет ли он до утра – не знаю.

Ужас ледяной рукой сжал мое сердце. Те же эмоции были на лице Мадди.

– Все! Белая Богиня Смерти устала и хочет отдохнуть.

Селяне тоже изрядно вымотались и были рады окончанию пляски. Нурса приказала всем расходиться и готовиться к пиру на рассвете. Уже скоро солнце взойдет на Нефемой. Китали проводила нас в главный шатер, который гостеприимно уступила Нурса. Возле входа осмотрительно оставили охрану.

– Что с… – я откашлялась, давая понять человечке, что, возможно, нас подслушивают. – Что с моим божественным талисманом, от которого у меня иногда головная боль? – завуалировано спросила о Кае Мадди.

– Ваша драгоценность в порядке, Белая Богиня Смерти, – сказала Ринка, – её отмыли, хорошенько натерли, чтобы у нее был приятный блеск. Скорее всего, на рассвете вам её подадут под соусом из местных трав. Я нашла много огранённых и бездушных бриллиантов в огромном рве за деревней… Видимо, цацки здесь используют не по назначению.

– Мой ты бедненький талисманчик, – прижав руки к груди, произнесла Мадди. – Надо его спасать.

Дальше мы разговаривали настолько тихо, что, казалось, слова беззвучно слетали с наших уст.

– До рассвета не получится. Я думаю, что сушёные головы обезьян, как источники света, должны исчезать с наступлением дня. Мы сможем воспользоваться нашей силой, – предложила я.

– Ты уверенна, что эти огоньки исчезают? По количеству бриллиантов, которые там лежали, я начинаю сомневаться.

– Нет смысла рисковать сейчас: вокруг идут приготовление, везде ходят пауки. Если нас заподозрят в заговоре, то на рассвете нас тоже натрут травами.

Поняв, что других вариантов у нас нет, мы стали ожидать рокового часа, разрабатывая план побега из паучьих лап.

***

Через несколько бессонных часов в наш вигвам вошла Китали с отрядом воительниц, чтобы проводить к месту обряда. Селение опустело. И пусть в этот раз нас вели не со связанными руками, но ощущения что мы пленники, а не гости, у меня не пропадало. Всюду по пятам за нами следовали светящиеся огоньки.

Первые лучи солнца появились на небе, когда мы пришли к тотему Белой Богине Смерти, в нише которого находилась Сказочница.

Увиденное повергло меня в ужас: вокруг тотема, украшенного цветами, стояли четыре столба для сожжения. На постаменте стоял Кай. Он был почти голый, лишь на бедрах у него было подобие юбки из трав. Чешуйчатое тело магика было облеплено листками какого-то растения.

– А я думала, вы нас съедите, – простодушно произнесла Мадди.

Нурса по-доброму улыбнулась и произнесла:

– Ну, мы же не аборигены какие-то, чтобы вас сырыми есть. Сначала поджарим, а потом съедим.

Паучий народ взорвался ликованием.

– Но я же Белая Богиня Смерти! – беспомощно воскликнула Мадди. – Меня нельзя есть.

– Белая Богиня Смерти всегда приходит к нам. Она приводит существ в своем обличье к этому тотему уже много веков, и своими жертвами не дает нам умереть с голоду. Мы всегда встречаем её дары с уважением и почетом. Наше селение сделало многое, чтобы получить её покровительство. В том числе избавились от лживых и слабых мужчин.

Она бросила презрительный взгляд на связанного Кая.

– Мужское мясо жёсткое, его приходится долго мариновать.

Солнце вставало, рассеивая полумрак. Нас стали толкать к постаментам копьями с магическими наконечниками.

– Ринка, солнце! – крикнула я.

Фарви раскрыла ладони и воззвала к природной магии… но она не отозвалась. Даже после рассвета наши силы были заблокированы. Наш план провалился.

Мадди кричала и требовала, чтобы это прекратили. Ринка попыталась отбиться от копья. Но коснувшись его, её словно ударило током.

Я отвлеклась от стражниц и на мгновение посмотрела на столпившихся язычников. Впереди всех, словно наблюдая за цирковым представлением, стаяла паучья девочка лет пяти. Она пристально следила за ритуалом, но меня больше поразил её взгляд. В нем не было сожаления. Увидев, что я за ней наблюдаю, она расплылась в довольной улыбке, оголяя острые, как резцы, зубы.

Споткнувшись, я упала на землю, содрав кожу с ладони. В этот момент меня настигло видение.

Я стояла на постаменте, а под ногами разгорался костер. Но мои руки были развязаны, и я держала Сказочницу.

Ветер поднялся, заставляя волосы метаться, а пламя разгораться еще сильней. Паучий народ испуганно оглядывается по сторонам. Черные тучи заволокли небо. Срывался мелкий дождь.

Подхватив под руки, меня затолкали на кучу дров и веток.

– Нурса, ты думаешь, одних танцев будет достаточно, чтобы ублажить Белую Богиню Смерти? Богиня обидится на вас и больше никогда не приведет пришлых к этому тотему.

Старейшина вздрогнула, а среди селян понесся встревоженный шепот.

– Что ты хочешь этим сказать, птица? – обратилась ко мне старуха.

– Вы не сдержали слова, данного Белой Богини Смерти. Вас настигнет её месть.

– Я выполнила все: мы устроили празднование и с рассветом получим положенное.

– А как же книга, которую ты обещала дать воплощению Богини! Или ты забыла обещание, данное в шатре?

Нурса смотрела на меня убийственным взглядом. Старейшина шепнула Китали, и воительница достала Сказочницу с тотема и положила у моих ног.

– Развяжи ей руки, – зло прошипела старейшина, – пусть эта птица сгорит вместе со своей книгой.

Освободив руки, я схватила Сказочницу. Что дальше делать, я не знала. Захотелось, чтобы появился мастер и спас всех нас. Но вместо этого раздался голос книги:

– Семьдесят третья страница.

Я начала листать книжку в поисках нужного номера.

Под радостные возгласы Китали подожгла костер под Каем, затем Мадди и Ринки, и уже приближалась ко мне.

На нужной странице оказалась сказка «Дождь и молния». Языки пламени уже обжигали мои ноги. Я пыталась понять, где подсказка, которая вызовет спасительный дождь из видения. Внезапно книга стала тяжёлой, словно страницы стали медными. От тяжести сначала затряслись руки, а потом и все тело. Буквы ожили. Они переползали как червяки, из одного слова в другое, образуя совершенно новый текст. Едва сложились первые строчки, я начала читать заклинание, удивляясь, откуда я так хорошо знаю старомагикайский. Погода начала меняться, а я почувствовала, как бурлит в моих венах сила. Подул ветер, разжигая костры еще ярче. Черные тучами спрятали солнце.

– Это – месть Белой Богини Смерти! – выкрикнула Мадди язычникам.

Слово за словом я произносила написанное. Мелкие капли падали, становясь все сильнее, перерастая в ливень.

– Это всего лишь погода, – произнесла Нурса, успокаивая встревоженный паучий народ, – не бойтесь, пришлые врут – Богиня нас не оставит.

Удар грома, как выстрел в пустой комнате, заставил пауков пригнуться. Кто-то крикнул «Кара», и в испуге селяне разбегались в разные стороны.

– Стойте, стойте! Куда же вы? – кричала Нурса, не сходя с места.

Еще один раскат, и вокруг не осталось никого, кроме старейшины и нескольких преданных воительниц.

– Заберите у нее книгу! – приказала она, указывая на меня пальцем.

Китали подбежала к моему погасшему костру, но разряд молнии её остановил, ударив прямо перед её носом. Затем второй, третий отгоняли её от меня. В испуге Китали попятилась и кинулась наутек.

Нурса, перебирая лапами, догоняла последних воительниц. Молния шла за ними по пятам, заставляя содрогаться от каждого удара.

– Нурса! – грозно кликнула Мадди, заставляя паучиху замереть на месте. – Ты и твои люди больше никогда не будете есть мясо. Иначе Белая Богиня Смерти придёт за тобой лично.

С глазами, переполненными ужаса, старуха застыла на месте. Но удар молнии снова заставил её бежать. Уставшая, словно из меня вытянули всю жизненную силу, я слезла с костра и освободила своих друзей. Кай в юбке из веника сложил руки на груди, ощущая дискомфорт.

– Как это растение называется? – Мадди подошла к магику и взяла с его чешуйчатого плеча листок, в котором его «мариновали».

– Лавровый лист, – сказала я.

– Никогда его не любила. А теперь буду смотреть на эту приправу и представлять палёный чешуйчатый зад.

Даже я не сдержалась от смеха, который был на грани нервного срыва.

– Как тебе удалось их прогнать? Это заклинание из книги твоего отца?

Я еще раз внимательно осмотрела Сказочницу: потертый переплет, записи, сделанные от руки, и энергетика, которая проявилась только тогда, когда в этом была необходимость.

– Это не книга моего отца…

– Как? Получается, мы зря проделали весь этот путь? Меня чуть не съели амазонки-людоеды… – возмутился Кай.

– …это – настоящая книга мастера.

 

Восемнадцатая глава

К счастью проход в нашу комнату не успел закрыться, но сузился до размера проёма собачей будки. Мы быстро пролезли, а вот с Каем начались проблемы. Из-за широких плеч он не смог протиснуться. Его руки торчали впереди, но туловище оставалось снаружи. Он застрял, напоминая мне Вини Пуха из мультика.

Мы, что есть силы, тащили его в комнату, но безрезультатно.

– Нужно сильней тянуть! – подстегивал нас магик после очередной неудачной попытки.

– Мы тянем, уже сил нет! – начинала нервничать Ринка.

– Слушайте, а давайте, поменяем тело местами. Возьмемся за другие конечности… – задумчиво произнесла человечка, – …Тогда в наш мир поместится большая часть тела, а останется дело за малым – пропихнуть плечи и голову.

– Знаешь, Мадди, – обратилась я, – конечно, понимаю твое желание помочь, но не уверена, что смогу пойти на эти жертвы. Кай до сих пор в одной юбке из веника… Уточни – за какие конечности ты хочешь его тянуть?

Мадди покраснела, а мы с Ринкой разразились звонким смехом.

– Ничего смешного не вижу, – возмутился новоявленный Винни Пух.

– Так смешное же только впереди. Сейчас вернутся пауки-амазонки и очень обрадуются маринованному заду магика. Так что ты решай, что тебе важней: руки и голова, или все остальное.

Перекошенное от ужаса лицо магика вызвало новый приступ хохота.

– Девчонки, я согласен ногами вперед!

Кай чертыхался, разворачиваясь. И со следующей попытки он ввалился в комнату. Проход за ним захлопнулся.

Еще некоторое время нам понадобилось, чтобы прийти в себя. Я лежала на кровати, листая Сказочницу. После подсказки со страницами она мне больше не отвечала, как и не появлялись новые заклинания. Она снова стала обыкновенной рукописью.

Кай за это время успел принять душ и одеться, но стойкий запах приправы все равно разносился на всю комнату.

– Мы должны её вернуть! – вытирая полотенцем голову, сказал магик.

– Кому ты хочешь её вернуть? Её хозяина уже нет в живых, и я говорю не о своем отце.

– Например, в полицейский участок. Они же занимаются пропажей книги, – настаивал Кай на своем, – тем более что за находку нам должны дать какое-то вознаграждение.

– Нет, ты не понял, Кай. Эта действительно книга мастера, но из библиотеки украли не её. Книга, которая была там – подделка.

– Тогда нам вдвойне нечего бояться. Мы, считай, сделали открытие.

– Я не могу сейчас её вернуть. Она нужна мне.

Пришлось рассказать об отце, его послании в письме, о преследовании Ордена, и закончила тем, что под самой крышей Вороньего гнезда находятся трое из его кварты, и если я найду сердце мастера, то сниму с себя часть семейного позора.

Еще долго мы обсуждали, пытаясь решить, как поступить с находкой, но все же мне удалось выиграть немного времени. И пока никто не расскажет о том, что книга мастера у меня.

***

Летняя жара не давала вздохнуть. Мы с Максом сидели на аллее возле главного корпуса в тени облачного дерева. Бывший одноклассник предложил мороженое, и я не смогла отказаться.

Такого странного десерта я не видела никогда в жизни: в вафельном рожке вместо пломбира колыхался белый густой туман. Разноцветные звездочки напоминали конфеты, но сверкали, как гирлянды на елке и, попадая на язык, весело трещали. Казалось, я пробую магию на вкус. И вкус у неё был неподражаемый.

Макс справился с мороженым первым и разлегся на газоне, закинув руки за голову.

– Крылова, дай списать методологию кварт. Я знаю, у тебя есть все конспекты. Твоя сестра-змея отказалась со мной ими делиться.

– Она не змея, а гарпия. Нечего обежать змееголовый народ, приравнивая к их числу Марину, – я посмотрела на одноклассника, который, казалось, сейчас заснет.

К нам стремительно приближался Киттерон. После болезни мне так и не удалось с ним поговорить.

– Крылова, ты крошками насорила? Все голуби академии на них слетаются, – полетела колкая реплика в адрес Киттерона.

Благо, гарпий был далеко и не слышал. За ним торопливо поспевали Винежка и Ли с одноглазым фикусом в руках. Зная, какие напряженные отношение в их кварте, это чудо, что он смог прорости.

– Поднимайся, у нас занятие по магическим растениям, – командным тоном сказал Киттерон однокласснику.

По лицу магика было видно, что он закипает. Как два противника, они прожигали друг друга взглядами.

– Забыл у тебя спросить, что мне делать…

Я быстро вскочила на ноги и, пытаясь сгладить конфликт, произнесла:

– Пойдем. Как раз посмотрим на ботанический сад академии. Говорят, там много разных диковинок. К тому же мои конспекты у Мадди, а она с Васимилиусом, скорее всего, уже там.

– Только из-за конспекта, – прошипел Макс, не отрывая от Киттерона убийственного взгляда.

Нехотя, но противники разошлись. Счастливая чета благородных гарпий шла впереди. Винежка терлась о Киттерона, как кошка о миску с валерьянкой.

– Как же они друг другу подходят. Две пустышки, – сказал Максим.

Мы свернули в сторону от главного корпуса, мне здесь раньше быть не приходилось. Я шла неторопливо, стараясь не отрывать глаз от земли. Неприятно было видеть Винежку такой счастливой. А вот Киттерон, на первый взгляд, не разделял её счастья. Он даже иногда посматривал назад: может, на Макса, может, на меня – не знаю.

– Почему пустышки?

– Потому что они бездарны. До вступления в кварту только Кит мог летать. Хотя это не редкость для самцов гарпий. Но остальные… – одноклассник закатил глаза. – Иногда я задумываюсь над тем, чтобы просить усложнить вступительные экзамены в академию. Большую половину моей кварты следует оградить от волшебной силы. Они же как обезьяны с гранатой.

Я хихикнула, на мой смех тут же обернулся Киттерон. На долю секунды я даже почувствовала себя виноватой, но тут же меня отвлек великолепный вид: тысячи стеклянных плиток складывались во внушительную пирамиду, достигая высоты пятиэтажного здание. Сквозь прозрачные стены виднелись растения всех цветов радуги.

У входа в пирамиду стояла Бронна Артет и с десяток адептов, включая мою кварту. Мадди держала Васю – одноглазый фикус.

Птицы пролетали сквозь тоннели в прическе преподавателя, когда она произнесла:

– Сегодня ознакомительная экскурсия. Вы сможете воочию увидеть прелести магического растениеводства. Запомните два главных правила: во-первых, ничего не трогать. Во-вторых, если вас съело растение – не кричите. Многие экземпляры обладают тонким слухом, и вы можете их напугать…

– Стойте! Если растение нас съело, что тогда делать? – спросила Винежка, явно встревоженная предупреждением преподавателя.

– Просто постарайтесь, чтобы вас не съели.

Преподаватель подошла к стеклянной стене пирамиды без дверей и что-то произнесла шепотом. Отражение напротив Бронны Артет начало двигаться и меняться, напоминая танец разноцветных узоров, когда в лужу попадают несколько капель бензина. А затем стена и вовсе растворилась. Последовав за профессором и её птицами, мы вошли внутрь. От насыщенного кислородом воздуха закружилась голова. Понадобилась пара минут, чтобы привыкнуть, как и зрению, чтобы адаптироваться к ярким цветам. Экскурсовод шла, подгоняя студентов, по тонкой тропинке вымощенной жемчужной брусчаткой.

Первым экспонатом оказался двухметровый плотоядный цветок, напоминавший мухоловку из лесов Амазонки. Бронна Артет рассказывала о питании, фотосинтезе и о среде обитания. Она настолько была влюблена в свои растения, что не замечала, что кроме нее больше никому не интересен её рассказ.

Кроме растений, здесь стояли стеклянные аквариумы, в которых плавали рыбо-цветы, клетки с гибридами мелких млекопитающих и растений. Мое внимание привлек красивый аквариум с закрытой крышкой. На его дне лежали цветы, похожие на бутон чайной розы размером с порционную тарелку, над ними блестело облако из маленьких частицы.

– Это эдорфиус, – сказал Макс, – цветок любви. Его пыльца входи в состав почти всех приворотных зелий. Не советую к нему прикасаться, а то вдруг влюбишься в первого встречного. – Я отступила на несколько шагов назад – вспомнился Киттерон и его приворот. – Особенно он токсичен, когда цветет. Его специально закрывают крышкой, от сильного порыва ветра, цветы отрываются от стебля и улетают как пушинки на ветру, заражая чарами любви всех вокруг. Эти бутоны уже дозрели и готовы «влюблять».

– Как это грустно, когда твоя любовь не настоящая…

– Когда безответная – намного хуже, – произнес Макс.

Он подошел к аквариуму и пару раз стукнул его по стенке, отчего на растении заколыхалась и поднялась волшебная пыльца.

– Я бы не советовала вам этого делать, адепт, – слова преподавателя заставил нас встрепенуться, – даже через стекло это растение остается токсичным.

Макс поднял руки вверх, как застигнутый на месте преступления воришка, и обольстительно улыбнулся:

– Я только смотрел.

Экскурсия продолжалась, а я думала о словах одноклассника. Мне бы не хотелось рушить наши дружеские отношения. Надеюсь, до этого не дойдет.

Возле огромного дерева, похожего на разноцветный риф, ко мне подошли Ринка и Мадди.

– У нас для тебя сюрприз, – хитро произнесла Мадди.

– Тихо ты… – Ринка воровато оглядывалась по сторонам.

Отойдя от основной группы, мы остановились за кустом, чьи листья градиентом перетекали из нежно розового в угольно черный цвет. Ринка залезла в карман, и на её ладони оказался небольшой синий с черными прожилками камень. Я непонимающе уставила на него.

– Что это?

– Этот артефакт дарит способность к полету.

– Но зачем он мне… – не успев договорить, я поняла, какую глупость они совершили. – Вы в своем уме? Как вы только до этого додумались? Зачем вы его взяли?

– Это не я! Идея была её, – переложила вину на человечку Ринка.

– Зачем красть у Винежки этот талисман? Верните немедленно!

– У нас есть план…

– Нет! Я не хочу слышать ваши планы, – я закрыла ладонями уши и вернулась к основной группе адептов.

Обернувшись, увидела, как Ринка с размаху забросила камень вглубь ботанического сада. Камень теперь невозможно найти. Придерживая одной рукой горшок с Васимилиусом, второй человечка изобразила «класс». Её довольное лицо не предвещало ничего хорошего.

С опаской я поглядывала на женскую половину соквартовцев во время экскурсии. Мы перешли от плотоядных растений к магическим плющам Нефемы, когда кто-то из адептов произнес:

– Смотрите, это же эдорфиус под самым потолком!

И действительно, на огромной высоте парили красивые цветы. Тут же прозрачный купол накрыл всех студентов, отгораживая от влияния пыльцы.

– Что это за произвол. Максимус, это вы сделали?

Взгляды обратились к магику.

– Нет. Я был все время с вами. Аквариум с цветами находится в другом конце сада. Тот, кто это сделал, не смог бы вернуться в группу незамеченным. Злодея надо искать за пределами защитного купола.

Максим снял с себя подозрения.

– Но тогда кто этот лиходей? Здесь же находятся все адепты.

Худощавая рука, появилась над головами. Все расступились, и я увидела виноватое лицо Мадди.

– Адептка Коммер, это вы сделали?

– Вообще-то это он сделал, – она показала пустой горшок, из которого сбежал Вася.

Я с прищуром посмотрела на Мадди, показывая, что не верю в случайность произошедшего. Под защитным куполом началось беспокойство. Адепты явно не желали его покидать, ведь попав под влияние пыльцы, влюбиться можно было в кого угодно. Но сидеть здесь вечно мы бы не смогли.

– Коммер, – сказал Кай, – отойди от меня подальше. Не хочу по чьей-то глупости в тебя влюбиться.

– Без проблемы, ты главное от Бронны Артет далеко не отходи, – ответила на колкость человечка.

Властный голос преподавателя пресек нарастающий гомон:

– Никто ни в кого не влюбится! Не паникуйте. Под воздействием дождевой воды пыльца теряет токсичное свойство.

– Это чудесно! – воскликнула с радостью Винежка. – Достаточно одного квартового стража с природной магией – и мы спасены.

– Не все так просто. Цветы Эдорфиуса очень редкие, дождевая вода разрушит и сам бутон. А этого нельзя допустить… Нужна пара добровольцев, чтобы изолировать цветы от влаги.

– То есть кто-то должен пожертвовать своим личным счастьем ради ваших цветочков? Нет уж, здесь без меня, – брезгливо подытожила Винежка.

Адепты опасливо посматривать на профессора и тихонько шептались. Кто-то выдвинул теорию, что птицы давно склевали ей мозги.

– Не драматизируйте, адептка Скарк. Никто не требует таких жертв. Добровольцы, которые согласятся, получат антидот.

– Я сделаю это, – сказал Киттерон, – Тем более что без магии полетов на такую высоту не забраться.

– Я с тобой, – тут же изменила свою позицию Винежка, – Одному идти опасно. Неизвестно как эта пыльца подействует, если ты будешь один.

Бронна в напутствие произнесла несколько слов. Киттерон оторвался от земли и, сделав несколько взмахов, парил на одном месте, не выходя за пределы защитного купола. Он ждал Винежку, которая не могла взлететь, ведь её камень был похищен.

– Не могу понять, что не так, – она беспомощно хлопала крыльями на месте, но ничего не происходило.

На какой-то момент мне стало неуютно, казалось, все смотрят на меня. Ведь в группе было всего три гарпии.

– Давайте, я попробую помочь, – произнесла, понимая, что других вариантов не было.

Преподавателю пришлось повторить инструкцию уже для меня. Действовать нужно быстро, если в воздухе много пыльцы, она может повлиять на наши мысли и поступки.

Мы с Киттероном подошли к ограждению, за которым была токсичная среда. Я нервничала, как и мой напарник:

– Все могло быть хуже, – сказал он так, что его слышала только я.

– Например?

– Ты могла быть парнем… Летим на счет три… Если я поведу себя как-то не так, можешь мне хорошенько врезать.

И пока до меня доходило значение его слов, он сказал «три», минуя «один» и «два», выскочил за пределы полога и полетел за стеклянным аквариумом, в который нужно было вернуть цветы.

Набрав побольше воздуха в легкие, я погналась за ним. Но моего напарника и след простыл. На большой скорости я пронеслась вдаль дорожки и оказалась в том месте, где находился аквариум. На удивление, он стоял на месте, а значит, Киттерон не смог до них добраться первым.

Подошла к стеклянной емкости, примеряясь, как бы её взять. Положила сверху крышку и уже собиралась с ней взлететь, как внезапно меня легонько одернули, заключив с объятья.

Лишь на мгновение я смогла рассмотреть Киттерона. Как он тут же накрыл мои уста поцелуем. От прикосновения губы обдало жаром. Казалось, миллиарды клеток тела наполнились светом и сияли ярче солнца.

Я запустила ладонь в его смоляные волосы. С жадностью прижимая его к себе, боясь потерять. Его дыхание, тепло тела, удары сердца – все теперь принадлежало только мне.

Сладкий поцелуй пьянил, и не хотелось его прерывать. Хотелось стоять и целовать его вечно, но острый коготь царапал мою душу, говоря, что это всего лишь магия.

Я отстранилась от него и посмотрела в глаза, переполненные счастьем:

– Лиза… – От звука своего имени с его уст по телу побежали мурашки. – Давай сбежим отсюда. Только ты и я. К черту эту академию и все эти интриги. Нам никто не нужен. Мы сможем быть где угодно и кем угодно. Давай сделаем это сейчас же.

Растроганная его словами я даже не сразу сообразила, что ответить. Просто наблюдала, как он на меня смотрит.

– Нужно цветы поймать, наверное, здесь ими все отравлено, – произнесла грустным голосом.

Киттерон поднял голову, оглядываясь на парящий эдорфиус.

– Не нужно. Пойдем отсюда. Вдруг такой возможности уже не будет, – настаивал гарпий.

Он смотрел на меня пристально. Можно было согласиться, и мы бы вылетели за пределы сада и академии, Квадрата миров. Нас бы никто не нашел, мы были бы счастливы вечно. Принадлежали бы лишь друг другу.

Я взяла его за руки и произнесла:

– Ты мне доверяешь?

– Конечно.

– Тогда закрой глаза.

Киттерон тепло улыбнулся и выполнил мою просьбу.

Я осмотрела его с головой до ног: красивый, сильный и… любимый. Встав на цыпочки, кротко поцеловала его в губы. Получив еще одну обворожительную улыбку в ответ. Затем попыталась освободить свои руки, но он не отпустил меня.

– Ты сказал, что доверяешь.

– Да, но…

– Не открывай глаза. Сделай это после того как досчитаешь до двадцати.

Под его счет я высвободила руки, подхватила стеклянный аквариум и поднялась под потолок.

Киттерон считал где-то на восемнадцати, когда я приземлилась с эдорфиусом.

Столб ледяной воды заставил его открыть глаза раньше времени. Я видела в его глазах застывший вопрос, он не понимал, почему я сделала это. Почему не бросила все и не ушла с ним.

Его волосы промокли, прилипая к лицу. Дождь закончился, а мы все также молча смотрели друг на друга.

Бронна Артет подошла к нам. Тяжело вздохнув, она предложила нам последовать за ней в одну из лабораторий, где нам дадут антидот.

***

Он не произнес ни слова с того момента, как раскрыл глаза. Решил, наверное, что я пренебрегла его предложением, хотя мне стоило большого труда не поддаться соблазну и не улететь с ним на край света. Я не могла поступить иначе, не могла воспользоваться чарами цветов, хотя до сих пор не могу понять, почему они так по-разному на нас подействовали.

Лаборатория больше напоминала каморку аптекаря, заполненную колбами, бутылками с порошками и измерительными механизмами.

Бронна Артет отвернулась к стеллажу с настоями и что-то искала. Мы сидели на одной лавке. Отвернувшись, я смотрела в окно. Вздрогнула, когда он осторожно взял мою ладонь. Удивленно наблюдая, как он осторожно поцеловал мою руку. И одними губами прошептал: «Все хорошо». Сразу с души упал камень – значит, понял.

– Вот, держите, адептка Гейл, – профессор выдала мне прозрачное стекло на вид ничем не примечательное. Я покрутила его в руках, не понимая, что с ним делать.

– Подуйте на него. Это своего рода анализатор, чтобы я знала, что мне с вами делать.

Я осторожно поднесла стекло к губам и подула. От моего дыхания на прозрачной поверхности расползся ледяной узор розового цвета. В изумлении я смотрела на это волшебство.

– Для чего все это? – спросила я.

Бронна Артет осторожно взялась за край стекла и отнесла его к стеллажу. Послышался шум звенящей посуды, после чего профессор протянула мне стакан с жидкостью, похожей на обычную воду.

– Пейте, адептка. Это ваше противоядие.

– Какой-то магический настой, которого не видно невооруженным взглядом?

– Нет. Обычная вода… кипяченая.

Немного шокированная, я смотрела на стакан, понимая, что меня нагло обманули. И что никакого антидота не было совсем. Видимо, Бронна Артет прочла это на моем лице.

– Узор, который показало стекло, говорит, что у вас легкое отравление. Достаточно незначительное. Я думаю, вы и сами заметили, что не произошло никаких существенных изменений в поведении.

Соглашаясь с её словами, я выпила воду залпом.

Затем она передала стекло Киттерону, и тот подул на него. Узор на стекле имел два цвета: розовый и темно фиолетовый. Преподаватель сжала губы в тонкую линию, раздумывая над цветовой палитрой.

Снова вернулась к своим колбам. Немного погремев, протянула Киттерону флакончик, украшенный золотой росписью и перевязанный красной лентой, напоминая мне красивый футляр для помады.

– А почему не вода? – спросил гарпий.

– Потому что у вас совершенно другой случай. У вас наложение двух приворотов. Один старый и достаточно сильный – видите эту фиолетовую канву на рисунке? Это он. Такой никакая вода не снимет. А розовый – это та пыльца, которой вы надышались сегодня. У вас есть два варианта: вы можете ничего не делать, и токсичной действие эдорфиса исчезнет через время само собой. Как у адептки Гейл – вымоется водой. Это будет достаточно мучительно, жить с двумя приворотами, но думаю, через пару дней все вернется на свое место, и у вас останется только одна привязанность. Или можете взять этот флакон и раз и на всегда избавиться от двух приворотов разом. Решать вам.

Киттерона взял флакончик и внимательно посмотрел на него, обдумывая слова преподавателя.

– Я не уверен, что мне это поможет, – сказал Киттерон.

– Решать вам, – профессор все-таки вложила ему противоядие в руки, – но я настаиваю, чтобы вы взяли его. Это моя благодарность за то, что пришли мне на помощь.

Мои надежды на освобождение Киттерона разбились о его упрямство. Попрощавшись, я встала с места и направилась к выходу. Взявшись за ручку, я вспомнила вопрос, который хотела задать:

– Профессор, почему я не почувствовала действие эдорфиуса? Ведь мы с Киттероном были в равных условиях.

Бронна Артет незаметно улыбнулась уголками губ и добавила:

– Нельзя дважды влюбиться в того, кого уже любишь.

И понимая, что её слова слышит Киттерон, я, покраснев до кончиков волос, поспешила удалиться из его поля зрения. Почти бегом выскочила на улицу и полетела к своему братства. Зайдя в комнату, зарылась в одеяло, накрывшись головой. От того, что он отверг меня, внутри все выворачивалось, хочется оказаться там, где никого нет.

Но вместо этого дверь открылась, и шумно, пререкаясь, вошли члены моей кварты.

– …магики – самые трусливые создания всех миров, – говорила Мадди.

Негодующий скрежет зубов Кая был слышен даже через плотное одеяло.

– Знаешь, что…

– Аттика, ты уже вернулась, – перебила его Ринка.

Понимая, что по-хорошему они от меня не отстанут, я собрала эмоции в кулак и с максимально безразличным выражением лица выбралась из своего кокона.

– Вернулась.

– И как? Наш план сработал? – спросила нефемка.

– Какой план? – спросила голосом серийного маньяка, понимая, что непутевые подруги стали виновниками сегодняшней пытки.

Ринка опасливо округлила глаза и сделала несколько шагов назад. Но человечка этого не заметила и продолжала говорить.

– План, по которому вы с Киттероном должны влюбиться друг в друга и быть счастливыми до скончания веков.

– Ах вы, интриганки! Ришелье недоделанные! – выкрикнула я, преисполненная гневом.

На эмоциях, как хищная пантера, я подпрыгнула и попыталась поймать виновниц моего сегодняшнего унижения. Но Кай крепко схватив меня из-за спины. Я вырывалась изо всех сил, пытаясь отбиться от него крыльями, руками и ногами.

– Я её долго не удержу!

– Сейчас, – говорит фарви.

Вооружившись веревкой, которая осталась после нашего путешествия в мир пуков-амазонок, меня быстро связали по рукам и ногам. Я даже не успела позвать на помощь, как в рот мне засунули кляп. Лишив свободы движения, меня усадили на стул. Тройка соквартовцев шушукалась в стороне, бросала на меня встревоженные взгляды.

Преступники уселись на кровать напротив. К этому моменту я уже поостыла и, немного шокированная поведением товарищей, с любопытством наблюдала за развитием ситуации.

– Аттика, как мы поняли, что-то пошло не так, – сказала Мадди деловым тоном, что уже было странно.

Я кивнула, подтверждая её слова.

– Я так и знала, что ничего не получится, – вздохнула Ринка.

Мадди повернулась к Каю и со всей силы стукнула его ладошкой по плечу.

– Ай! За что? – потер он ушибленное место.

– Это ты виноват, – сказала человечка.

– Как я могу быть виноватым? Я даже не знал, что вы задумали!

– Все равно! Может, у тебя глаз червивый… Ты ничего не сделал, чтобы нам помочь.

Дабы прекратить пререкания, Ринка закрыла им рты своими ладонями:

– Успокойтесь! Это сейчас не главное, – затем обратилась ко мне: – Аттика, эдорфиус подействовал на Киттерона?

Мыча, я махала головой в знак согласия.

– Тогда ничего не понимаю…

Я хотела рассказать, но звуки, которые выходили из-под кляпа, нельзя назвать членораздельной речью.

– Может, развяжем её? – предложил Кай.

– Мне страшно – она бросилась на нас, как мегера. А вдруг у нее помутнение на фоне безудержного счастья, – опасливо поглядывала на меня Мадди.

– Нет. Здесь что-то не так…

– Я же говорю – помутнение. У моей бабушки такое было…

Внезапно дверь в нашу комнату распахнулась, и на пороге появился Табаск – глава братства. Он непонимающе уставился на связанную меня и троих соквартовцев.

– Что здесь происходит? – осторожно спросил змееголовый.

– Ничего. Аттика отказывается учить конспект. Мы ей вслух читаем, – и в подтверждении своих слов Ринка подняла с кровати тетрадь, которая там случайно оказалась.

– Понятно, одобряю… Продолжайте.

И, не обращая внимания на мои возмущенные вопли, он вышел из комнаты.

Я беспомощно вздохнула и посмотрела на озабоченных захватчиков. В полной растерянности они смотрели на меня.

– Нет, это у нас помешательство. – Под протесты Мадди и Ринки Кай развязал меня.

В это момент мне захотелось расцеловать магика, а вот женской половине кварты захотелось сделать что-то плохое. Но настроение было уже ниже плинтуса, и я решила выпустить оставшийся пар подальше от них.

Обувалась я под слова извинений Мадди и Ринки. Я понимала их желание помочь, но пока играли эмоции, мне нужно было еще раз все хорошенько обдумать. Остановила меня реплика Мадди:

– Ты не можешь уйти, Аттика!

– Почему?

– Сегодня же день любви и дружбы! Нужно быть в компании близких друзей.

– Вы для этого меня связали? Это традиция такая, связывать одного из компании, а потом наряжать его как елку? – сарказм просто лился из меня рекой.

– Нет. Прости, мы не хотели… У меня есть для тебя подарок, – она подошла к своей тумбочке и достала три небольших коробки. – Это день очень почитаем на Нефеме, мы всегда дарим подарки друзьям. И я приготовила их для вас.

Даже немного смутилась, забывая, что со мной сегодня случилось, глядя в искренние глаза человечки. Для остальных день любви и дружбы тоже стал неожиданностью. Ринка растерянно смотрела на меня, я – на Кая, а он – на Ринку. Никто не знал про этот праздник и не приготовил ответный подарок.

– Извини, Мадди. Но у нас нет ничего для тебя ничего, – растерялась Ринка.

– Ерунда. Главное, что я для вас все приготовила и не забыла, – добродушно произнесла человечка. – Открывай же, Ринка.

Фарви разорвала нарядную упаковку и достала из коробки амулет: на тонком кожаном ремешке переплетались три разных камнями с парой длинных вороньих перьев.

– Это амулет от блокировки чар. Я подумала, что после того, что случилось с нами у этих амазонок, такой амулет будет всегда кстати.

Я открыла свой подарок. На дне коробки одиноко лежала золотая монета. За нее можно было купить чашку кофе или мороженное.

– Спасибо за монету.

– Тебе нравится? – воодушевленно защебетала человечка.

– Да-а-а… Деньги всегда пригодятся бедному адепту.

– Нет. Ты не поняла: это – неразменная монета. Я тебе её подарила, теперь ты её хозяйка.

И тут я вспомнила экскурсию в «Магических механизмах». И эту монету, возле которой стояла охрана. Помню, что она редкая и дорогая.

– Сделай что-нибудь с ней, – попросил Кай.

Усмехнувшись, я с размаху бросила монетку в окно. Если она волшебная, то обязательно ко мне вернется. Простояв в ожидании минут пять, я подошла к подоконнику, но так и не увидела ни волшебный подарок, ни того, кто бы смог его вернуть. Даже как-то обидно стало, что я так разбазариваю деньги. Лучше бы и правда мороженное купила.

И пока мы ждали, Кай развернул свой подарок.

– Что тут у меня? О! Браслет, какой-то он женский, – магик достал украшение, напоминающее плетеный из резинок ободок, который делают мои младшие сестры. Он был красивого голубого цвета.

Магик надел его на руку начал рассматривать.

– Какие магические свойства у этого артефакта?

– Я купила его у занимательной старушки рядом с нефемским рынком. Она сказала, что если его подарить кому-то, то этот браслет невозможно будет снять без разрешения его дарителя.

Секунду Кай обдумывал её слова, а потом кинулся догонять Мадди. Человечка, громко смеясь, выбежала из комнаты, скрываясь от его мести.

Я не удержалась от улыбки.

– Как дети, – сказала Ринка.

В оставленной нараспашку двери появился Табаск.

– Выучила конспект? – усмехнулся змееголовый. – Я чего заходил. Принес тебе долг. На вот, держи.

Он порылся в кармане и достал несколько монет. Ошарашенная я даже не успела сказать «спасибо». Ведь в моих руках оказались несколько золотых, одна из которых ярко отблескивала – была моя неразменная монета.

 

Девятнадцатая глава

На счастье, следующие три дня я не видела Киттерона. Он не посещал ни лекции, ни факультативы. Его не было даже на стадионе, когда шли отборные соревнование. Я была этому безгранично рада. Мне нужно было выдохнуть и трезво посмотреть на ситуацию.

Чтобы освободить заколдованных в Вороньем гнезде, у меня была Сказочница – настоящая книга мастера. А значит, подделка, которую переводит Киттерон, не поможет. Вот только загадочная книга до сих пор со мной не разговаривает. Как бы я к ней ни подходила, что бы ни говорила – она молчит. И, как назло, пропали видения с волшебными подсказками.

– Аттика, смотри, что мы сделали, – отвлекла меня Мадди от размышлений.

Я подошла к письменному столу, на котором стоит аквариум с Васимилиусом. Вот только одноглазый фикус в ужасе забился в угол, покинув свой опустевший горшок – из земли Ринка магией создала небольшого человечка, и это существо танцевало.

– Кай, это ты им управляешь? – магик тоже смотрел за чудом из грязи.

– Нет. Я же только в разумные головы могу залезать, а здесь неживое существо.

– Он движется сам! – радовалась Мадди, как ребенок. – Я вставила в него несколько пружинок, и он весело заплясал. Представляешь, какая прелесть!

– Маленький земляной Франкенштейн, какая прелесть! – фальцетом передразнил Мадди Кай.

– Прекратите балаган! Нам сегодня нужно хорошо выступить на турнире. Если кто-то забыл, то я напомню, что без победы не видать нам стипендии. Через пару дней братства должны подать списки самых одаренных кварт, и мне очень хочется быть в их числе, – дала я установку соквартовцам. После инцидента с эдорфиусом они еще чувствовали свою вину и беспрекословно со мной во всем соглашались.

Немного понаблюдав за озорным танцем грязевого Франкенштейна, мы начали собираться на занятия. Близился конец первого семестра, а значит, и самое страшное для адепта – сессия.

Жалобно вздохнув, Мадди достала из человечка пружинки, и он рассыпался. Уже собравшись выходить, я заметила, что Кай не торопиться на занятия.

– Мне нужно в одно место, я опоздаю на первую пару, – сказал магик, поймав на себе мой взгляд.

Женским коллективом мы поспешили на «Методологию кварт». Но, едва выйдя за пределы братства, я вспомнила, что забыла конспект. В спешке начала рыться в рюкзаке, но оказалась права – тетрадь с записями осталась в комнате. Проклиная свою забывчивость, я вернулась, помня, что Кай еще не ушел. Но подойдя к двери, насторожилась – в комнате был слышен разговор двоих. Мужской голос принадлежал магику, а вот женский было сложно разобрать. Они говорили достаточно тихо, чтобы понять, о чем идет речь. Поэтому, не теряя не минуты, я решила узнать, каких девушек водит в нашу комнату магик, и резко открыла дверь, войдя внутрь.

– Что-то забыла? – спросил Кай, сложив руки на груди.

Я подозрительно прошлась взглядом по комнате, но его собеседницы не было.

– С кем ты разговаривал? Я слышала женский голос.

– Ни с кем… песенку напевал себе под нос. Это преступление?

– Нет, – растерялась я и, поверив Каю, добавила: – Видимо, послышалось. Ты мой конспект не видел по методологии?

Магик посмотрел по сторонам и протянул мне тетрадь, лежавшую на столе. Я уже собралась уходить, когда он добавил:

– Постой. Пошли вместе.

– А как же твоя встреча?

– Я передумал. В другой раз встретимся.

Он набросил сверху куртку адепта академии и пошел со мной на занятия. Меня немного насторожило его поведение, но стоило переступить порог аудитории, я об этом забыла.

Профессор Синн задерживался, а на большой доске мелок писал какие-то цифры – видимо, им кто-то управлял ментально. Я рассмотрела свою фамилию и какое-то процентное соотношение. Подавляющее большинство студентов столпились, что-то выкрикивая. Мадди и Ринка сидели с насупленными лицами, наблюдали за происходящим. Кай, увидев цифры на доске, выругался.

– Что происходит? – я села на свое место и достала из рюкзака конспект.

– Это тотализатор. Они делают ставки на наш сегодняшний бой, – пояснила Ринка.

– А почему тогда все такие унылые? – пыталась я понять настроение соквартовцев.

– Процент очень низкий, что победим.

– Это почему еще?

– Вчера наши противники снялись с соревнований, поэтому произошла перестановка, и сегодня мы будем сражаться… Угадай, с кем? – Я лишь развела руками. – С квартой, которая нас облила грязью в первый день. Помнишь? Мы – последние, кого они не смели со своего пути.

Кай скривился, прикрывая лицо рукой.

– Неужели все так плохо?

– Что «плохо»? – раздался голос за спиной. Макс незаметно выскользнул и толпы, так, что я его не увидела. В руке он держал какой-то листок. – Вы чего такие кислые? Выше нос! Я на вас полцарства поставил! У меня огромные планы – после вашей победы и моей сыгравшей ставки мы устроим самую улетную вечеринку!

Кай взял листок из руки одноклассника, посмотрел на цифры и присвистнул.

– И не жалко тебе такие деньги на ветер пускать?

– Почему на ветер? Крылова им еще покажет! Правда?

Но ответить я не успела – в дверях появился Киттерон, а сразу за ним – профессор Синн. Он прикрикнул, и адепты разбежались, как диссиденты от сотрудников КГБ.

Я уже свободно вздохнула, что нас разделила лекция, когда Киттерон повернулся ко мне:

– Не уходи после занятий. Нужно поговорить.

Это не ускользнуло от взгляда Винежки. Она ревниво надула губы и что-то прошептала Киттерону, когда тот повернулся к лектору.

Всю лекцию я просидела как на иголках, пытаясь понять, что рассказывает преподаватель. У меня было двойственное чувство: с одной стороны, хотелось узнать, что хочет Киттерон, с другой – хотелось убежать от него на край света, ведь общение с ним приносит мне только сложности.

Когда прозвенел звонок, я неторопливо собирала вещи, аудитория понемногу пустела. Краем глаза я наблюдала, как после небольшой словесной перебранки Киттерон выпроводил Винежку. Выходя, она одарила меня взглядом, переполненным ядовитой желчи.

– Я хотел поблагодарить тебя и попросить прощение… Поблагодарить, что не пошла на поводу у магии и не повелась на мое предложение.

Внутри взрастало терпкое чувство гордости и печали, но я их спрятала за безликой фразой:

– Ты бы поступил для меня так же.

И не желая продолжать болезненный разговор, я собралась уйти, но он перегородил дорогу.

– Это еще не все. Я хотел объяснить…

– Мне не надо объяснений. Мы уже все выяснили.

Новая попытка обойти его тоже не увенчалась успехом.

– Я настаиваю… и не пропущу, пока ты не выслушаешь меня.

Я сложила руки на груди, давая ему возможность выговориться.

– Только недолго.

– Мне очень жаль, что так получилось на той крыше. Вдвойне стыдно, что под действием эфдорфиуса я заставил тебя поверить в те чувства, которые не испытываю. Но я не мог принять антидот, как не могу разорвать помолвку с Винежкой. Здесь много причин, одна из которых то, что твой отец околдовал моего…

За «чувства, которые он не испытывает», хотелось ему хорошенько врезать, но после слов о деянии отца, я решила сбежать, чтобы ненароком не убить его. Проскользнуть мимо не удалось, он прижал меня к себе.

– Я не договорил.

– Я тебя услышала. Тебе жаль. Ты такой классный, а я – пыль магикайская. Я поняла. Отпусти, – я сопротивлялась всеми силами, наступила ему на ногу, он взвыл, но не освободил меня.

– Я очень сильно хочу снять приворот, и больше не любить твою сводную сестру… – прорычал от злости Киттерон, заставляя меня замереть от страха, – …но его заключил за меня мой отец, и пока я его не освобожу, мне не поможет ни одно противоядие! Ни одно!

Наконец, он отпустил меня. Мы смотрели друг на друга, как два затравленных зверя: я любила того, кто меня не любит, он любил ту, которую не хотел любить.

– Прости за все.

Я отвела взгляд и подняла ладонь, опуская взгляд, давая понять, что не хочу больше продолжать разговор. Безмолвно прошла мимо и только у выхода остановилась от его слов:

– Спасибо, что дала мне почувствовать, что любовь бывает другой.

Его слова, как нож в сердце, больно ранили. Я побоялась повернуться и посмотреть в его глаза. Не оглядываясь, вышла из аудитории.

***

Людей были тысячи. Они ютились, как сардины в консервной банке, чуть ли не садясь друг другу на голову. Я не ожидала такого интереса к нашему бою. В прошлый раз было много людей, но сегодня казалось, что стадион треснет по швам.

Немного успокоившись после разговора с Киттероном, я все еще была в некоторой растерянности. Ринка даже одернула меня пару раз, когда, погрузившись в свои мысли, я пропускала что-то важное.

Я шла по проходу, ведущему на арену, заставляя себя собраться. Старалась не смотреть по сторонам, чтобы не увидеть какой-нибудь гадкий плакат в свой адрес.

– Смотри, – подтолкнула меня Мадди, указывая на первый ряд.

Ограждение, отделяющее болельщиков от игроков, заискрилось, как бенгальский огонь. Те, кто толпились в первом ряду, опасливо попятились назад. Буква за буквой яркое сияние выводило фразу: «Крылова вперед!» Посверкав пару минут, надпись пропала. Зато тепло от этих слов согрело меня внутри, захотелось парить и… сражаться.

Мы стояла на своих местах, как и соперники.

– Так и хочется стереть эти ухмылку с их лиц, – произнесла Мадди.

Я обернулась к ней, на груди у нее висели странные бусы.

– Новое ожерелье?

Уродливые серые камни напоминали мелкую щебенку с продетой нитью.

– Да. Тебе нравится? Мне провидица сказала, что оно принесет победу, – воодушевилась человечка.

– Эта та, которая посоветовала подарить Каю не снимающийся браслет? – пошутила Ринка. – Если она, то стоит сменить провидицу.

Мадди недовольно надула губы.

– Она меня еще ни разу не подводила. Вот увидите – сегодня мы победим!

Сигнал ознаменовал начало сражения. Небо с такой скоростью затянули черные тучи, что зрители встревоженно пялились на чудо природы. Поднялся сильный ветер.

Наш огонек опасливо посматривал по сторонам, чувствуя себя некомфортно.

– Что это? – спросила Мадди из-за наших спин. Она все так же отвечала за сохранность пламени.

– Природная магия, – зловеще сказала Ринка. – И она не моя…

Перед нами стояла знакомая четверка: два магика, один из которых такой же природный страж, как и Ринка. Именно благодаря ему нас окатило грязью в прошлый раз, адепт с паучьими конечностями и наг.

В первом сражении они выиграли благодаря природной магии и паучьим уловкам. Какие дары были у остальных двоих, никто не знал – это информацию держали в большом секрете.

Тучи сгущались под раскаты грома. Молния тонкой нитью ударила в паре метрах от нас, заставляя встрепенуться.

Лицо Ринки стало суровым. Она раскинула руки в сторону и подняла ветер на битву с вражеской непогодой. Его сила заставил соперников засуетиться. Грузное черное облако из-за наших спин заволокло вторую часть арены. Туча Ринка наступала. Ветер трепал нас за одежду, бил волосами по лицу. Сердце останавливалось, когда молнии рассекали пространство по всей арене. С неба падали одиночные капли. Дождь начинал нарастать. Почти синхронно с обеих туч полилась вода.

Наш огонек испуганно задрожал. Мадди сняла куртку и, стоя над пламенем, загораживала его от влаги.

– Я не могу пробиться. Они защищены амулетами, ментально мне их не достать.

– Значит, без тебя обойдемся… – сказала Ринка в этот момент, когда тонкая нить паутины полетела в её сторону. Но Кай заметил атаку и сбил фарви с ног, попадая в ловушку.

– Кай! – закричала Ринка.

Магик скрючился от боли и катался по земле – отравленная паутина разъедала одежду и кожу. Распутывая его, я обжигала руки. Когда разорвала, магик уже затих и бесцельно смотрел одну точку.

– Что с ним? – спросила Мадди, промокшая до костей.

Я нащупала пульс – слабый.

– Он жив, но парализован.

– Главное, что жив. Они тоже лишились бойца – паук стреляет паутиной только раз. Теперь ему нужно заново наращивать хитин…

– Что это за чертовщина? – сказала Мадди, не разгибаясь над турнирной костью.

Капли дождя падали на землю и собирались в огромную коричневую лужу. Её поверхность колыхалась, словно это защитный барьер и через него в наш мир рвётся какой-то монстр. Когда лужа увеличилась в три раза, из нее выскочил огромный грязевой фантом медведя. Он зарычал так, что кровь застыла в жилах.

– Вот, блин. Ринка, бросай свои тучи и молнии, нас сейчас сожрут! – закричала человечка.

– А погода? – спросила фарви.

– Я возьму её на себя, – сказала я.

Лишившийся контроля дождь полился с двойной силой. Фантом потряс мокрой шерстью и понесся на нас. Ринка пыталась загнать его в ловушку, преграждая путь скалами, но он изворачивался. Сделав хитрый маневр, она обманула хищника внезапной преградой, заставив отступить на несколько шагов назад и оказаться в окружении плотных скал, ставших ему клеткой.

Ревя истошным воем, медведь бился о стены, но не мог их преодолеть.

– Ты их сделала, Ринка! – мы ликовали над маленькой победой.

Как-то странно – и дождь пропал, словно соперники сдались. Или задумали что-то другое? Я взглянула на довольные лица противников, они не выглядели растерянными и пораженными. Зверь тоже затих. Сквозь небольшие щели в камнях сочилась черная грязь. Она вытекала отовсюду, пока не образовала одну сплошную лужу, из которой снова появился фантом. Бой для Ринки еще не окончен.

Невидимый удар в плечо заставил меня отступить на несколько шагов. Шар из грязи летел со стороны соперников и метил прямо в наше пламя. Нас спасло то, что Мадди в последний момент, выхватила кость и прижала её к себе, скрывая от снаряда.

Меня толкнуло снова – и опять снаряд грязи в нашу кварту. В этот раз чуть левее, почти не зацепил. Мадди вскрикнула и отшатнулось. Её тоже ударили. Я посмотрела на противников: паук стоял сзади, один магик был занят сражением с Ринкой. А второй создавал очередной снаряд и о чем-то перешептывался с нагом.

На секунду наг пропал, и тут же Мадди вскрикнула от боли. Затем полетел очередной грязевой шар.

– Мне кажется, наг – невидимка. Он исчезает на несколько секунд перед каждым их выстрелом, – сказала я Мадди.

– Он – прыгун! Разрывает пространство и прыгает к нам сюда – страхует, чтобы грязь попала в цель, – догадалась человечка

– Вот же хитрюга! Это ведь запрещено! У нас бесконтактные игры!

– Запрещено, если собственноручно тушит наш огонь без применения магии, а с помощью прыжков ему можно нас пинать.

Я до скрипа сжала зубы, когда очередной толчок пришелся мне в спину и заставил оступиться чуть ли не на собственное пламя. В этот момент снаряд пролетел над моей головой. Я раскрыла крылья, преграждая ему путь, принимая удар грязи на себя. Но вместе с ней в мою голову пришла странная идея.

– Мадди, помнишь человечка в аквариуме, которого вы сделали вместе с Ринкой?

– Да, а что… нет-нет-нет. Я не буду делать ничего такого. Если отец узнает, он меня прибьёт.

– Это наш единственный шанс. Прыгун нас достанет, – уговаривала я человечку, принимая новую порцию грязи на себя, – это только вопрос времени. Мы не сражаемся, нас попросту затравливают.

– Но я не могу…

– Решайся, без тебя мы не справимся.

Уговаривая Мадди, я не заметила, как новый шар грязи полетел в нашу сторону. Мадди голыми руками схватила огонь и, прижав к себе, увернулась от удара. Послышался запах паленой одежды.

Когда она обернулась, в её глаза были переполнены решительности.

– Искупаем этих нелюдей в собственной грязи!

Я шепнула Ринке о смене стратегии. Она кивнула, и, разверзнув землю под ногами фантома-медведя, выиграла несколько минут для маневра. Мадди разорвала массивное украшение и собрала камни в ладони.

Лапа медведя появилась из расщелины, когда Ринка магией сотворила из грязи небольших снеговиков. Не имея возможности уйти со своего турнирного места, Мадди бросила в каждого из них по камню.

С минуту тринадцать грязевиков не двигались. Со стороны соперников донесся злобный хохот, они даже прекратили бомбардировку, чтобы дать нам хоть какую-то возможность защититься.

Фантом-медведь выскочил из ямы, и Ринка принялась заново его отгонять от нашей кварты. Зверюга изматывал её, заставляя защищаться то ударами молнии, то шквальным ветром. Силы её были на исходе, еще немного – и она свалится от магического истощения.

– Они не двигаются, – заметила я с досадой.

Грязевики не шевелились. Пока один, как две капли воды похожий на того главаря снеговиков, с которым мы сражались на ледовой арене, не дернул рукой. Затем он на девяносто градусов повернул голову в нашу сторону. Его лицо походило на голову-тыквы для Хэллоуина. Он махнул рукой, давая сигнал, и остальные обернулись к нам.

– Нет, нет, нет! Мы – хорошие, враги там! – я махала руками, показывая на противников, которые не сдерживали истерический смех, видя, как наше собственное творение собирается на нас же напасть.

Собравшись в кучу, грязевики переговорили и, выстроившись в одну линию, уставились на оппонентов. Смех противников затих, они смотрели теперь с тревогой.

Грязевики ринулись на противников. Сзади них, еле передвигая короткими ножками, плелся маленький толстый грязевик, который Каю напоминал Мадди.

Медведь-фантом тут же поменял приоритеты и кинулся на защиту своей кварты. Ринка, тяжело вздохнув, оступилась. Я хотела поддержать её, но прыгун толкнул меня, и я упала на землю. И меня настигло видение…

Незнакомый дом был в полумраке. Одной рукой Леонол придерживал маленькую черноволосую девочку с длинной челкой. Малышка держалась за него, как обезьянка, с любопытством рассматривая, куда ее принесли. Второй рукой он придерживал Сказочницу.

Они подошли к двери, из-под которой горел свет. За ней были слышны голоса и какой-то шум. Леонол вошел внутрь. Его появление, видимо, застало врасплох троицу: лица двоих были незнакомыми, а вот третью я узнала сразу: это была Эллания – моя мать.

– Что ты здесь делаешь? – спросила она.

– Вот у меня тот же вопрос. Чем вы тут занимаетесь без меня?

На полу была странная пентаграмма с обозначенными четырьмя точками. В центре стоял черный котел. Подобный скрепил мою кварту в первый день в академии. Вот только пламя в нем было не красное, а синее.

– Решили немного поколдовать. Это запрещено? Зачем ты принес Аттику?

Напряжение росло, мне стало страшно за отца и маленькую себя. Еще двое из кварты отца подошли к Эллании.

– Не стоит делать поспешных движений. Я знаю наперед, что вы задумали.

– Так, может, стоит присоединиться к нам? В новом мире и для тебя найдется местечко…

– Мне и в этом неплохо живется…

Он раскрыл книгу, не спуская девочку с рук, и начал читать заклятье на старомагикайском. Троица не успела даже крикнуть, как остолбенела на месте. С каждым новым словом лед нарастал на их тела. Он становился больше, сковывая магическим заклинание.

Я отвлеклась от троицы и внимательно посмотрела на отца. Он уверенно читал заклинание, но вот девочка на его руках изменилась. Её кожа излучала свет. Этот свет я уже видела. Так светилась моя кожа, когда я прикоснулась к мастеру.

Леонол замолк. Он обернулся на шаги в коридоре – за его спиной стояла Одетта Чейк. Она молча подошла к нему и забрала меня с рук.

– Как все прошло? – безразлично поинтересовалась бабушка.

– Аттика справилась, – сказал он. – Книгу я спрячу.

– Я нашла Аттике семью на Терре. В том мире подавляется вся магия – идеальное место для нее. Она может прожить очень долго и даже не узнает о своей силе.

– Пока мастер не найдет её… Я это уже видел.

Одетта посмотрела в сторону льда, в которой была заточена ее дочь.

– А она?

– И она освободится. Но тогда у нас будет возможность что-то изменить…

Видение пропало. Я лежала на земле и пыталась прейти в себя. Настолько яркие и красочнее образы мне еще приходили. Пока я пыталась ухватиться за реальность, отряд наших грязевиков разбил фантом медведя. Ринка, уставшая, сидела на земле, Мадди держала Кая за руку, проверяя, жив ли он еще.

– Нужно сдаваться. Это провал, – сказала Ринка.

Подсказка из прошлого разворошила мои воспоминания. Наконец я начала понимать, кто я на самом деле.

– Еще раз, – настаивала я.

– Но у меня нет сил! – навзрыд крикнула Ринка. – Наших разбил фантом. У нас нет шансов.

– У меня только один камень остался, который я случайно не заметила. Что мы можем сделать? – поддержала фарви Мадди.

– Можем… сделать еще одну попытку.

Соперники уже принимали поздравительные возгласы в свой адрес и не особо замечали нас.

Мы с Мадди подняли Ринку. Человечка и фарви стали плечо к плечу, готовые создать последнего грязевика.

Я внимательно посмотрела на свои ладони. Вспоминая, как они светились, когда меня впервые коснулся мастер, и как горела кожа, когда колдовал отец. Я вспомнила… Яркий свет энергии заискрился на кончиках пальцев, переполняя меня – обе ладони сияли, и я знала, что делать с этим светом.

Коснувшись руками соквартовцев, я поделилась своей силой, наполняя их.

Они вздрогнули.

– Последняя попытка, – поторапливала я.

Мадди кинула камень на землю, но Ринка не успела сотворить грязевика. Камень так и лежал, когда огромные волны грязи одна за другой переплетались вокруг него. Увеличиваясь в объёме, наше творение быстро росло. Огромный грязевой монстр в высоту метров пятьдесят уверенно встал на ноги. Это был самый толстый и неуклюжий грязевик, но в таких масштабах, он напоминал Кинг-Конга.

С трибун послышались вскрики ужаса и восхищения.

Соперники побледнели и совсем сошли с лица. Фантом-медведь напоминал щенка рядом с приблизившемся грязевиком, его попытки сопротивления были тщетны. Наконец, громадному монстру надоели нападки фантома, он наступил на него. Нависа над квартой соперников, замахнулся и с силой ударил по ним, заставляя пламя потухнуть, а противников искупаться в грязи. Так же, как когда-то они облили грязью нас.

 

Двадцатая глава

– Что значит «ты отказываешь нам в стипендии»?! – Мадди вопила. – Я не побоялась раскрыть себя. А ты нам отказываешь!

Табаск пятился назад, побаиваясь за свою жизнь. Кай стоял в углу, скрестив руки, и даже наслаждался за нападками человечки.

– Вы – первокурсники. Многие адепты старших курсов годами ждут стипендию, – отнекивался змееголовый.

– Так пусть идут на арену, и их сожрет огромный медведь! Или пусть запишутся на все факультативы, что есть в Академии! Чего вы на новичках паразитируете?!

– Это такая традиция. Придут первокурсники, и вам заработают на стипендию.

– Мне не надо зарабатывать! Я её и так заслужила!

– Ничем не могу помочь, – сказал с ухмылкой Табаск и выскользнул из комнаты.

– Ах он гад чешуйчатый! Мерзавец, подлец! – возмущалась Мадди.

Но даже отказ в стипендии не мог пробиться через шоковое состояние, в котором я находилась после боя. Я сидела на кровати, обхватив колени, и думала о той силе, что во мне проснулась. После того, как я дала часть энергии Мадди и Ринке, по моим жилам не перестают двигаться волшебные потоки.

И я, наконец, поняла – они все были правы. Не было никакого волшебного сердца мастера. И девочка медиум не шутила, указывала на медальон, говоря, что сердце у меня на шее. Нет, она указывала на меня. Я и есть сердце мастера.

А значит, я могу освободить кварту моего отца от заклятья. Ведь у меня есть настоящая книга. Вот только для чего весь этот розыгрыш нужен был Ордену, я не могу понять. Уверена, если медиум увидел мою силу, то и они должны были знать об этом.

– …Аттика, ты со мной? – услышала я обрывок фразы человечки.

– Да, – согласилась я, даже не подозревая, во что вляпываюсь.

Мадди, удовлетворённая моим ответом, расцвела. Я же, не вникая в подробности разговора, взяла Сказочницу из стопки ученических книг и вышла с ней из комнаты.

– Ты куда? А как же наш важный разговор? – растерянно пробормотала человечка вдогонку.

– Вернусь, потом договорим.

На улице уже стемнело, когда с книгой в руках я поднялась на высоту. Я летела в Воронье гнездо.

Стоило ноге коснуться смотровой площадки, послышался гулкий звук – дверь распахнулась – в проходе стоял Киттерон.

– Очередная метка? Следил за мной? – спросила я.

– Нет. После того, что увидел на стадионе, я даже не сомневался, что ты нашла сердце мастера, – сказал он, пропуская меня вперед. – Что это у тебя?

Я остановилась, посмотрев на Сказочницу.

– Настоящая книга мастера. Та, что у тебя – подделка.

– Но как тебе удалось? – удивленно произнес Киттерон.

– Я просто… летающая нелетающая гарпия, – улыбнулась и поторопилась вперед.

Дойдя до двери, почувствовала, как по телу пробежала волнительная дрожь. Свет приглушенно горел, словно зазывал нас совершить колдовство.

– Можно посмотреть книгу? – осторожно попросил Киттерон.

Я протянула ему Сказочницу и вплотную подошла к леднику, предвкушая, что произойдет, когда они проснутся.

– Это просто сказки. В них нет заклинаний, – гарпий листал книгу, пытаясь её понять.

– Без сердца она не работает.

Я подошла к нему и взяла книгу, почувствовав, как на кончиках пальцев заметалась энергия, которую я передала книге. Тихо прошептала «Покажи оборотное заклятье». Беспрекословно страницы стали переворачиваться одна за другой, пока не остановились на одной из историй. Затем буквы стали менять форму, превращаясь в нужное заклинание.

– Это невероятно! – счастливый Киттерон выхватил у меня книгу и переполненный радости, вчитывался в написанное. Я тоже улыбалась, мне было приятно видеть его счастливым.

– Мой отец замаскировал её под книгу сказок, и она открывалась только тому, у кого было сердце мастера, – произнесла я.

Музейный дубликат книги лежал на подоконнике. Мне захотелось сравнить подделку и оригинал. Я подошла к книге, взяла её в руки, и внезапно меня настигло видение…

Фиц Тиция открыл деревянную дверь и вошел в комнату под крышей Вороньего гнезда. Киттерон стоял к нему спиной и смотрел на льдину.

– Заждался? – ухмыляясь, произнес член Ордена.

Киттерон промолчал, презрительно посмотрел на вошедшего. Одного взгляда было достаточно, чтобы понять степень неприязни гарпия.

– Я её принес, – хромой достал из-под плаща книгу. Я смогла рассмотреть в ней подделку книгу мастера, которую – по рассказам Киттерона – он украл из музея. – Или уже передумал?

Член Ордена наигранно начал убирать книгу обратно.

– Верни книгу, – процедил Киттерон.

– Это правильно решение.

Киттерон взял подделку из его рук.

– Я надеюсь, ты не забыл наш уговор: ты с помощью девчонки разыскиваешь настоящую книгу мастера. Мне все равно, как ты это сделаешь, мне важен результат. С её помощью я освобожу твоего отца, и ты сможешь снять приворот. Все честно.

– А Аттика? Что будет с ней?

– За девчонку переживаешь? Похвально. Настоящий благородный сын своих родителей, – с иронией произнес член Ордена, – Ничего плохо ей не сделают. Она же у нас ценный артефакт, кладезь силы. Она ведь тоже обрадуется – наконец, встретиться с родной матерью.

Фиц зло смеялся, отчего мне стало не по себе.

– Заставь её искать сердце, и тогда она найдет нам книгу. Это в твоих же интересах.

Я отошла от подоконника, возвращаясь в реальный мир. Киттерон все еще не мог нарадоваться книге мастера. А я смотрела на него и видела в нем предателя. Внутри все оборвалось. Моими чувствами манипулировали и предали.

– Давай их расколдуем, – подошел ко мне гарпий, не замечая перемены в моем настроении.

– Я не думаю, что это хорошая идея.

– Почему? Мы же так долго к этому шли. Как ты можешь не хотеть узнать, что тогда произошло?

– Я знаю, что тогда случилось. А еще знаю, как тебе удалось украсть книгу из музея, минуя сверхсложную защиту. Тебе книгу отдал Фиц Тиция… Как же я ошибалась в тебе… – мои слова были преисполнены горечи.

Радостное выражение сползло с его лица.

– Кто тебе сказал?

– Иногда я вижу прошлое… Как ты мог пойти с ним на сделку?

– Это был мой шанс. Я не мог его упустить.

– Лгать мне, чтобы подталкивать к поискам настоящей книги мастера? Ты ничем не лучше членов Ордена… или ты давно один из них?

Внезапная догадка была настолько шокирующей, что я отшатнулась от него, опасливо отходя дальше. Боль барабанной дробью отдавала в виски.

– Не приписывай мне того, чего нет на самом деле, – он подошел ко мне и взял за руки. – Давай их освободим. У нас есть все для этого. Ордену не обязательно знать, что книга у нас. А когда спадет заклятье, мы сможем убежать.

Он хотел, чтобы я сделала это, но я уже не знала, можно ли ему доверять, не знала, кто он и кем видит меня. Внутри что-то надломилось.

– Нет.

Я шла к двери, проклиная тот день, когда я встретилась Киттерона.

– У меня не было другого выбора. Прости.

Гарпий не стал меня останавливать, он чувствовал всю тяжесть своего поступка. Дверь раскрылась нараспашку, из темного коридора на меня смотрела пара хищных глаз.

– И что это мы тут затеваем?

Хромой Фиц Тиция вошел в помещение. Он рассматривал все вокруг, за ним вошли еще с десяток человек. На них была одежда членов Ордена.

Я обернулась к Киттерону, но по его удивленному виду стало ясно, что появление Ордена для него тоже стало сюрпризом.

– Ничего. Я уже собиралась уходить, – один из приспешников перегородил мне дорогу, не выпуская из комнаты.

Напряжение было настолько ощутимым, что его можно было его трогать руками.

– Зря. Веселье только начинается.

Он подошел к Киттерону и протянул ладонь, чтобы тот передал ему Сказочницу. Нехотя, но гарпий подчинился. Ухмыляясь, Фиц начал просматривать страницы, бормоча под нос: «Вот же хитрец». Хлопком закрыл книгу и обратился ко мне:

– Мы дом на Чертополоховом переулке раз триста обыскивали. Проверяли каждый угол, каждую книгу, каждую картину. А Леонол спрятал её на видном месте под ликом детской сказки. Вот же хитрец, – повторился магик. – И открыть её секрет смогла только ты, Аттика. Если бы не твой потенциал, мы бы никогда её не нашли.

– Значит, я со своим заданием справилась? Вы не сердце мастера заставляли меня искать, а его книгу. Все, теперь я могу идти?

– Ну как же ты можешь уйти, когда книга без тебя не работает? Это же ваше семейное наследие… Расколдуй их! – напирал член Ордена.

– Не думаю, что это хорошая идея, – я смотрела по сторонам, думая, как бы сбежать отсюда. Но, как назло, возле входа стояла охрана, а единственная окно было настолько маленьким, что у меня в него только рука пролезет. – У меня плохое предчувствие.

Фиц Тиция подошел вплотную и протянул мне книгу.

– Если ты этого не сделаешь, окажешься рядом со своим папочкой.

– Вам надо, вы и расколдовывайте, – сказала, отчеканивая каждое слово.

Хромой снова улыбнулся и посмотрел в сторону. Как внезапно, меня ударила ладошкой по лицу, я оступилась и упала. Во рту появился металлический вкус. Правая щека грела огнем, я из нижней губы сочилась кровь.

Киттерон бросился меня защищать, но сделав несколько шагов, в него полетела яркая вспышка одного из охранников. Он застонал и упал на пол.

– Киттерон! – в ужасе воскликнула я.

Моя реакция не ускользнула от Фица.

– Если не расколдуешь их, мы убьем твоего крылатого дружка.

Он дал сигнал приспешникам, они подняли на ноги гарпия, который еще дышал. Мне всучили в руки книгу. Мое упрямство не стоило жизни Киттерона.

Я начала читать первые строки, как лопатку прожгла сильная боль. Я взвыла, уронила книгу и упала на четвереньки. Татуировка ящерицы шевелилась, доставляя мне адские муки.

Страшный грохот раздался над головой. Я подняла глаза и увидела звездное небо. Крышу Вороньего гнезда снесло будто ураганным ветром. Во мраке ночи что-то большое вцепилось огромными когтями в одну из уцелевших стен, большими глазами уставившись на нас. Дракон с наездником осматривал все вокруг. Орденцы, опешив, пару секунд не знали, что делать. Фиц Тиция первым пришел в себя и приказал нападать на всадника дракона.

Но в эту же секунду появились с десяток мастеров. Они вступили с членами Ордена в схватку. Эти мастера отличались от всадника на драконе.

Их кожа была угольно-черной, словно покрыта толстым слоем краски, скрывшим их настоящие лица, но не было красных жутких трещин, и глаза мастеров – человеческие, а не красные, как у того, которого я встретила в парке. Они словно облегченная версия того человека, который спас меня от женщины-кошки.

Повсюду сверкали магические вспышки, блестело оружие и артефакты. На звук разрушений поднялись крылатые стражи, обитавшие на нижних этажах Вороньего гнезда. Дракон тут же отреагировал на воздушную атаку и сцепился с крылатками. Он летал вокруг места сражения, выпуская из пасти огненное пламя.

За суматохой я пыталась рассмотреть Киттерона. Решила вдоль стены продвигаться к тому месту, где видела его до нападения, но дорогу перегородил Фиц Тиция. С рассечённым плечом в измазанном кровью плаще он смотрел на меня обезумившим взглядом. Выставив вперед руку, он попытался поймать меня.

В испуге я отпрянула от него и попала в крепкие мужские объятья. Лицо члена Ордена исказил ужас, когда от прикосновения черных рук моя кожа засияла.

Месть мастера не заставила себя ждать. Тонкие черные ленты оплетали тело хромого, заставляя его биться в исступлении. Я уткнулась лицом в мощную грудь, чтобы не видеть того, что произойдет дальше. Он осторожно приобнял меня за плечи, оберегая от внешней опасности. По звуку взрыва я поняла, что Фица больше нет в живых.

А потом наступила тишина…

Время остановилось на месте, а с ним застыло все вокруг.

– Что произошло? – задала вопрос тишине.

Осматривая застывших в бою, дракон замер, готовый ухватить одного из стражей. Я искала глазами Киттерона.

– Я остановил время, что предупредить тебя… – Я обернулась на голос мастера, который убил Фица Тицию. Я сразу узнала в нем того, кто уже не раз приходил мне на помощь. – … Ты в опасности, теперь все знают, кто ты на самом деле.

– А кто я? Волшебный артефакт под названием «сердце мастера»?

На угольно-черном лице с красными трещинами появилась улыбка.

– Сердцем мастера называл мой дед свою возлюбленную гарпию. Ни одно живое существо во всех мирах не живет без сердца. Вырви сердце – и твоя гибель неминуема.

Он выставил ладонь, словно хотел показать мне что-то. Я посмотрела на его руку и дотронулась указательного пальца. Место соприкосновения озарил яркий свет. Энергия, которая билась во мне, как волны о пристань, начала стихать. Она плавно перетекала в его ладонь.

Я смотрела за этим волшебством, не веря в происходящее.

– Значит, я – источник силы…

– Нет. Ты – мой единственный источник силы. Это наше наследие и наше проклятье… Поэтому ты должна уйти со мной.

От его слов стало не по себе. Я не могла бросить дорогих мне людей, которых только обрела. Я отдернула руку и свет погас. Урок, который мне сегодня преподнесла жизнь, я усвоила хорошо.

– Не могу уйти, у меня здесь все самое дорогое. Да и куда уходить? И с кем?

Мастер молча выслушал мои вопросы. Я надеялась, что он объяснит, что происходит, расскажет, кто мой враг, а кто друг, убедит, что нужно поступать так, а не иначе.

– Я дам тебе время хорошо обдумать мое предложение. Надеюсь, его будет достаточно, чтобы ты смогла все понять. А пока я буду рядом.

Мастер выставил ладонь в сторону льдины, и словно на ниточке Сказочница полетела к нему в руку. Он протянул мне книгу.

– Много лет назад мой дед написал эту книгу своей возлюбленной. В ней заклинания, которые обегали её тогда, когда его не было рядом. Это единственная книга, благодаря которой она могла пользоваться своей силой. Теперь её сила в тебе, а значит, книга твоя по праву.

Я взяла Сказочницу, с трудом представляя, как буду её прятать, когда за ней придет Орден. Но стоило мне об этом подумать, как переплет на книге начал меняться, она сменила цвет и фактуру – в руках я держала уже не книгу сказок, а обычный учебник с надписью «Методология кварт». Такой же мне выдали в библиотеке академии.

– Время не бесконечно, – произнес мастер. Он свистнул – дракон ожил, вцепившись лапами в край стены, он ожидал своего наездника.

– Постой! А что мне делать с ними? – я показала на огромную льдину в центре сражения.

– А что ты хочешь с ними сделать?

Передо мной был сложный выбор: на одной чаше весов – свобода Киттерона от приворота и репутация отца, на второй – странная заинтересованность Ордена и тайные обряды, которые стали причиной заточения этой кварты. Решающим стали слова отца из видения, в которых он предрек освобождение Элании.

– Я хочу свободы для них.

Усевшись в седло и взяв в одну руку поводья, второй он сделал приглашающий жест в сторону околдованных. Оттолкнувшись от края стены, дракон скрылся во тьме ночи.

Я пробиралась через застывшие фигуры странных мастеров и Орденцев. С трудом вклинилась между дерущейся парочкой, стоявшей возле льдины.

Раскрыла «Методологию кварт» на странице с оборотным заклинанием и принялась читать. От каждого слова по глыбе шли трещины. Отламывались куски и разбивались о пол. С последними словами замороженные оттаяли и, покачнувшись, ожили.

Но не только они стали живыми – время вернуло свой ход. Вот только мастеров уже не было на поле боя. Они исчезли так же внезапно, как и появились. Члены Ордена были удивлены.

– Что произошло? – раздался незнакомый женский голос.

Стройная гарпия с темными волосами и яркими голубыми глазами с любопытством рассматривала всю вокруг.

– Леонол наложил заклятье, и вы пробыли в замороженном состоянии шестнадцать лет.

– Шестнадцать лет… – повторила она мои слова, пытаясь свыкнуться с этой мыслью.

Сквозь суматоху, которая началась вокруг, я услышала слабый голос:

– Аттика, – Киттерон пытался подняться. Он придерживал рукой живот, откуда текла алая кровь.

– Не вставай, – я уложила его на пол, сняла куртку и плотно прижала к ране, чтобы остановить кровотечение, – сейчас придут врачи.

– Да все в порядке… Ты сделала это, Аттика, – сказал Киттерон, рассматривая место, на котором раньше стоял ледник.

– Аттика? Аттика Гейл? – спросила Элания, услышав наш с Киттероном разговор. – Дочка?!

 

Эпилог

Пятьдесят лет назад

– Быстрей, Одетта! – Рам что есть силы тянул меня по проходу темного туннеля. Преследователи не отставали – мы слышали их голоса.

– А что с остальными?

Взгляд Рама стал ответом на все вопросы – сердце сжалось до боли. Я бежала изо всех сил так долго, что ноги будто налились свинцом, в боку кололо, а легким не хватало воздуха. Я устала и… сдалась.

– Все… я… не могу, – бросаю его руку.

– Нельзя останавливаться, – он снова взял мою ладонь и рывком потянул вперед. Я уперлась, не желая идти.

– Нас все равно поймают.

К нам приближались. Кто-то крикнул: «Они здесь!» Рам встревоженно осмотрелся по сторонам, прошел вперед и вернулся обратно.

– Пойдем, здесь можно спрятаться.

Мы завернули за угол одной из заброшенных шахт. В темноте каким-то чудом ему удалось рассмотреть кованую дверь. Хорошенько дернув за ручку, мы попали внутрь за секунду до появления врагов. За дверью послышались голоса – нас искали. От страха я вцепилась в Рама, а он прижал меня к себе. Мы смотрели на дверь, ожидая, что в любой момент в неё войдут, и эта комната станет нашим гробом.

Минуты стали безразмерными. Не знаю, сколько времени прошло, но голоса стихли.

– Кажется, ушли, – шепчу.

– Это ненадолго. Сейчас подключат поисковиков, нас найдут. Нужно уходить, – сказал Рам.

– Куда? Мы в окружении. Нам вдвоем не прорваться.

Рам порылся в кармане и достал длинные самодельные бусы с драконьим клыком в центре.

– Что это? – спрашиваю у него.

– Путь к спасению – древнее магикайское проклятье.

– Мы проклянем их и сможем сбежать?

Я смотрела в его серо-зелёные глаза. Под напущенной сдержанностью я видела, как он переживает. Он нежно коснулся моего плеча и произнес:

– Нет. Это проклятье для нас.

Я хотела возразить. Увлечения Рама древними оккультными заклинаниями меня пугали.

Раздались шаги за дверью. «Я их чувствую, они близко» – послышался незнакомый голос.

От ужасного предчувствия хотелось лезть на потолок. Сердце бешено стучало.

– Это единственный шанс на спасение, – настаивал Рам.

Секунду я мешкала, но ручка двери заиграла под натиском – нас нашли. Рам заблокировал магией замок, но он долго не выдержит.

– Хорошо. Я согласна.

Рам расцарапал себе руку до крови клыком. Затем взял мою ладонь и повторил то же самое с ней. Я закусила губу от боли. Наши раны соприкоснулись.

– Извини, – его слова утонули в звуке выбиваемой двери.

Он надел на нас бусы и принялся читать с листка слова проклятья. Черными лентами его тело обвивала странная дымка. Лицо стало черным, а вены выступили на лице красным цветом. Красивые глаза стали алыми – Рам менялся.

В противовес его тьме я наполнялась светом. Мое тело сияло, излучая небывалую энергию. Я чувствовала, что во мне столько магии, что, если я не поделюсь, то захлебнусь ею.

Рам сказал последние слова в тот миг, когда дверь убежища оказалась на полу. С десяток членов коалиции, которые разбили наш партизанский отряд, ввалились в комнату. Я закрыла глаза и прижалась к любимому, отдавая ему всю любовь и энергию, которая у меня была.

В считанные минуты преследователей не стало. От них остались только кучи пепла и камней. Сила Рама ужасала.

– Что произошло с нами? – свет моего тела погас, я стала прежней.

Рам тоже вернулся в свой привычный облик.

– Мы прокляты и навсегда связанны. Я – твоя тьма, а ты – мой свет. Я – волшебник, а ты – источник силы…

Я еще раз посмотрела на результаты нашего проклятья и от осознания содеянного добавила:

– …ты – убийца, а я – твое оружие. Что же мы наделали, Рам?

Дверь в кабинет Одетты Чейк – ректора академии кварт, открылась. Секретарь принесла нам чай, прерывая рассказ бабушки, но под испытывающим взглядом она тут же удалилась.

– А дальше все как по учебнику истории: война, создание кварт и Квадрата миров, победа над мастером.

– Значит, с тебя и Рама началось это проклятье. А потом оно передалось Элании, а в восемнадцать лет его носителем стала и я.

– Мне очень жаль, что на твои плечи возложена такая ответственность… Рам погиб на войне, а вместе с ним во мне умерла вся сила, которой питался мастер. Я думала, проклятье покинуло мой род. Но появилась Элания, и в восемнадцать лет в ней проснулась сила. Её роль источника силы для нового мастера продлилась восемь дней. На девятый Орден нашел сына Рама и убил его. Элания ни разу не видела его. Говорят, он с юных лет был заточен в вулканической тюрьме.

– Значит, теперешний мастер – внук Рама. Ты знаешь, как он выглядит или как его найти?

– К сожалению, нет.

Я раздосадовано вздохнула.

– Я еще хотела тебе что-то показать, – я порылась в рюкзаке и достала оттуда «Методологию кварт». – Она твоя?

С ностальгией Одетта посмотрела на учебник.

– Я её узнаю под любой личиной. Помнится, в последний раз, когда мы виделись, ты была детскими сказками, – обратилась она к книге.

От вопроса книга оживилась и, раскрыв глаза, посмотрела на Одетту:

– Новая хозяйка – новые порядки.

– Элания подолгу листала сказки, которые были в тебе написаны. Рада, что теперь ты – учебник, может, поможешь внучке подтянуть учебу.

Книга засмеялась.

– Постараюсь, но не могу гарантировать на все сто.

Я спрятала учебник обратно.

– Магия, которая находится в тебе, очень сильная. Ты всегда сможешь делиться ей с теми, кто тебе дорог, но ты не сможешь её отдать против своей воли. По сути, ты лишь вместилище. Рам волновался за меня, он боялся, что когда-нибудь я не смогу себя защитить. И тогда он сотворил книгу, которая отчасти помогала мне пользоваться магией. Поэтому она теперь твоя.

– И что мне теперь с этим наследием делать?

– Я не знаю. Свою жизнь я прожила. Могу только пожелать не наступать на мои грабли и всегда идти на зов своего сердца, что бы оно тебе ни говорило. А теперь лучше расскажи, как у тебя дела с Орденом?

Я ударила запястьем о запястье, демонстрируя два железных браслета.

– На мне браслеты для слежения, наверное, с десяток меток, у меня красноглазая ящерица, которая сигнализирует о приближении мастера, за мной постоянно следят, и у меня есть частный надзиратель. Мне кажется, что у людей в тюрьме больше свободы, чем у меня сейчас. Одного не могу понять, а не проще ли меня было сразу за решётку спрятать?

– Им не проще. Ты очень редкая драгоценность, но, как я говорила, свою силу ты не можешь отдать против своей воли.

В дверь кабинета просунулась голова секретаря.

– Простите, но пришла посетительница и очень просит с вами встретиться. Я бы сказала, даже требует.

– Что там за смутьянка? – заинтересовалась ректор.

– Ваша дочь – Элания Чейк.

Бабушка тяжело вздохнула и посмотрела на меня.

– Поприсутствуешь?

– Нет. Меня ждут друзья с документами.

– Точно, чуть не забыла, – Одетта еще раз пробежалась взглядом по бумаге и поставила размашистую подпись. Затем посмотрела на меня исподлобья, – надеюсь, я об этом не пожалею?

Я лишь улыбнулась и, взяв бумагу, вышла из кабинета. В коридоре столкнулась с материю. Было что-то неправильное в том, что мы ровесницы. Она смущенно посмотрела на меня, явно не ожидая нашей встречи.

– Привет… – как-то неловко поздоровалась Элания.

– Привет, – пресекая попытку начать разговор, я показала документы: – Нужно бежать.

– Но я хотела… – летит мне вдогонку.

Но я уже на полпути на улицу, где ждет моя кварта с хорошими новостями.

На приподнятых чувствах я шла к выходу из главного корпуса. На мое везенье, дверь в одной аудитории открылась, и оттуда вышел Киттерон. После нападения мастера и его ранения мы не виделись неделю. Я знала, что ему лучше, но посещать его не хотелось. Во мне жила обида, что я стала разменной монетой на пути к его цели. В сердце было какое-то двойственное чувство, когда тебя безудержно тянет к чему-то, но при этом понимаешь, что ничего, кроме разочарования, из этого не выйдет.

– Аттика, постой…

Я прибавила ходу, и первой мыслью было сбежать от него.

– Я тороплюсь.

– Постой же ты! – он схватил меня за руку, и я поняла, что нет смысла убегать. – Я хотел сказать, что благодарен за то, что ты освободила отца.

– Не за что, – ответила как можно безразличней. Я не забыла, как он пошел на сделку с Орденом, чтобы освободиться от приворота. Эта душевная рана до сих пор кровоточит. – Мне пора…

Я хотела уйти, но Киттерон взял меня за локоть и притянул к себе. Наши лица оказались в критической близости. Казалось, его голубые глаза смотрят мне прямо в душу. Сердце лихорадочно заколотилось. Растерялась, когда его мягкие губы припали к моим устам. Я позволяла ему целовать себя, упиваясь нашей близостью. Он властвовал надо мной, заставляя забыть все на свете. Бумага упала на пол, когда я робко обхватила его за плечи. Мы стояли в коридоре и целовались долго-долго. Не обращали внимания на прозвеневший звонок и проходящих рядом адептов. Для нас весь внешний мир померк.

Колоссальных усилий мне стоило прервать эти поцелуи. Несмотря на него, я произнесла:

– Мне пора, – подняла с пола бумаги и в молчании направилась к выходу.

Я почти физически ощущала его взгляд на своей спине, пока не вышла на улицу. Щеки горели дьявольским пламенем, а в крови бурлил адреналин.

Звук сигнала авто отвлек от размышлений. В самом конце аллеи стоял запорожец канареечного цвета – Мадди его покрасила. Адепты с удивлением рассматривали редкое для этого мира чудо техники и приходили в восторг, понимая, что Вжик живой. Его хозяйка стояла рядом с авто.

– Она подписала? – спросила Ринка, вылезая из кабины.

– Да, вот, – я протянула фарви помятую стопку бумаг, стараясь отвлечь от моего встревоженного вида.

На лице Ринки появилась довольная улыбка, когда она просматривала бумаги.

– Ой, что это?

Среди бумаг она нашла красивый флакон, напоминающий тубу дорогой помады. Именно в таком было антидот, который Бронна Артет дала Киттерону. Видимо, гарпий его случайно обронил или подложил специально, когда мы целовались. Я почувствовала, как снова становлюсь пунцового цвета.

– Я вас поздравляю, друзья! С благословением ректора академии кварт у вас будет свое братство! – Макс только подошел, но уже знал о наших планах, – Благодаря вашей победе я хорошенько обогатился, и обещаю устроить самую помпезную вечеринку, которой еще не было в Квадрате миров в честь вашего открытия. Как назоветесь?

– Назовем его «Братство шальных лисичек».

– Нет, пожалуйста, – застонал магик, – только не шальные лисички. Я категорически против!

Я улыбнулась – название Мадди мне понравилось.

– Будем обсуждать, – сказала Ринка, – мы же кварта – основатели, и должны решать все сообща.

Дверь запорожца открылась, и мы с Ринкой сели на заднее сиденье. Макс стал был третьи. Мадди сидела на месте водителя. Кай захотел сесть на соседнее место, но дверь не открылась. Он минуты три пытался попасть внутрь, но Вжик сопротивлялся. Мадии сдержанно хихикала, наблюдая за попытками магика. Когда он возмутился подлостью автомобиля, Вжик на него угрожающе зарычал.

Только после замечания Мадди машине, Каю удалось попасть внутрь.

– Ты ему не нравишься, – с наслаждением произнесла Мадди.

– Я об этом догадался. Вот насчет «решать сообща» предлагаю начать сейчас же. Предлагаю проголосовать за то, чтобы Мадди сняла с меня этот дурацкий голубой браслет. С меня вся Академия уже смеется.

Переглянувшись с Ринкой, мы подняли руки вверх в знак согласия. Кай сделал такой же жест.

Мадди хитро улыбнулась и произнесла:

– Я категорически против.

Конец первой книги