Сияние в ночном небе, похожее на полярное, стало тем маяком, на который шли адепты. Но не только оно привлекало их – на несколько сотен метров разносилась громкая музыка. К счастью, многие песни были знакомы – они явно попали в Квадрат миров с Терры.

Мадди звонко щебетала в предвкушении праздника, Ринка шла грустная из-за провала на турнире, Кай, сказал, что пойдёт не с нами, а с другими магиками немного позже. Принимающей стороной выступало братство зимних барсов. Именно эта студенческая община чаще всего занимала первые места в турнирах, учебных олимпиадах и лабораторных конкурсах. Здесь учились только лучшие из лучших, отбор проводился самый строгий. Из нашего потока в нем состояла кварта Киттерона и Макса, а я не испытывала большого энтузиазма встречаться лицом к лицу с Винежкой на её территории.

Само здание братства впечатляло, оно было маленькой копией главного корпуса. В окнах сверкали разноцветные вспышки – магические шалости, до которых первокурсники еще не доросли. Дверь открылась, и прямо перед моим носом пронеслись, кружась по спирали, два ярких огонька в ореоле голубоватой дымки.

– Фарви – Эрналы, – безразлично ответила Ринка, когда я непонимающе уставилась на пронесшиеся огоньки.

Переступив порог, я поняла, что принявшее нас братство лесных котов, на фоне дома снежных барсов, ютилось в гетто. Здесь всё было другое: стены идеально белые, украшенные лепниной, мебель постельных тонов с элементами декора из слоновой кости и оббитая натуральной кожей, аксессуары, предметы интерьера и светильники украшены золотом и дорогими камнями. Это все очень странно сочеталось с развязной молодежью. Мне стало страшно за мебель, ведь такую красоту могли ненароком испортить. И словно прочитав мои мысли, наг, проходя между группкой стражей, задел магичку, и та опрокинула стаканчик с напитком на кресло. Но оно отпрыгнуло от девушки и, недовольно шаркая ножкой, ушло в другой конец комнаты.

Вечеринка была в самом разгаре. Кто-то танцевал в центре импровизированного танцпола, заставляя мебель ютиться и переминаться с ноги на ногу у стенок, кто-то просто болтал с друзьями, влюбленные пары целовались в углах. Атмосфера была пропитана томительным ожиданием.

Я заметила Кая в компании магиков-первокурсников, он непринуждённо вел себя в родной среде. Мадди отделилась от нас с Ринкой и пошла к знакомой. Я уже начала привыкать к огромному количеству ее друзей, ведь когда ты живешь и учишься в одном мире, волей неволей встречаются знакомые лица. Знакомых из своего мира я здесь тоже видела. Винежка в окружении ещё нескольких девушек обосновалась в дальнем конце комнаты. Даже при плохом освещении и мигании неоновых ламп я заметила, как её улыбка при виде меня превратилась в звериный оскал.

– Возьмём чего-нибудь горячительного? – предложила Ринка.

– Нет. Я после того, что произошло перед депортацией в Квадрат миров, зареклась употреблять горячительное. Да и нам с Мадди ещё готовиться надо.

– Как знаешь. Может, взять минералки?

Я утвердительно кивнула и хотела пройти к барной стойке, но мужской голос заставил застыть на месте:

– Привет котам! – приветствовал Макс.

– Салют!

Ринка многозначительно на нас посмотрела и под предлогом пойти за напитками оставила вдвоём.

– Ты сегодня ужасно выступила на турнире. Большего провала я в жизни не видел, – по-доброму произнес Макс.

– Для меня этот вид спорта стал открытием.

– Тебе просто нужно потренироваться. На самом деле есть много успешных кварт с гарпиями. Я могу как-нибудь показать.

– Обязательно, если меня не выгонят. Завтра нам сдавать повторные вступительные экзамены. Я, вообще, сюда ради Мадди пришла. Она так просилась на эту вечеринку, что я не смогла ей отказать. Через час снова за учебники. Главное – не дать ей улизнуть от моего надзора.

Макс нахмурил брови:

– Сочувствую, удачи тебе. Я вот что хотел сказать…

Через стеклянную дверь, которая вела на веранду, послышались громкие звуки ссоры. Градус напряжения повышался и грозил перерасти в серьёзное столкновение. Макс встревоженно посмотрел и, извинившись, вместе с несколькими членами братства снежных барсов пошел разбираться в конфликте. Я немного заскучала, оставшись одна. Ринка и Мадди, скорее всего, последовали к месту событий, а остальным студентам до меня не было никакого дела. Я уже решила выйти со всеми, но неожиданно кто-то остановил меня. Я не могла поверить – Киттерон держал меня за руку. Под тяжестью его взгляда сердце сбивалось с ритма.

– Пойдем, – бросил коротко он, и мои ноги сами пошли за ним.

Не отпуская руку, он провел меня через толпу студентов прямо перед носом Винежки. От злости у неё, кажется, искры из глаз посыпались. Я еле сдержалась, чтобы не показать её язык, как в детстве. Я кожей чувствовала её прилипший к моей спине взгляд, пока мы не поднялись по лестнице на второй этаж. Будущих стражей здесь было меньше. По длинному коридору и расположению дверей я поняла, что здесь находятся личные комнаты членов братства. Стало тревожно – здравый рассудок пробивался через гормональный всплеск и требовал вернуться обратно. Я немного сбавила шаг, это привлекло внимание Киттерона. Он с любопытством посмотрел на меня.

– Куда ты меня ведешь? – робко спросила его.

– Хочу показать тебе одно место. Здесь недалеко… Не бойся.

Его «Не бойся» хватило, чтобы успокоиться. Когда он отрыл одну из дверей, мысли в голове превратились в обрывки: «Что сейчас произойдет?», «…а если он захочет меня поцеловать», «…а если не только поцеловать?», «…бежать отсюда или остаться?»

Киттерон открыл окно настежь, взобрался на подоконник и произнес:

– Почти пришли. Остались каких-то пара метров.

Я начала сомневаться, прямо-таки слышала в голове предостерегающие слова Мадди. Пару секунд я мешкала, но залезла к Киттерону. Мы вылетели из окна и приземлились на крыше. Внизу продолжалось веселье, но до нас долетали только его отголоски. Парень сел на белую черепицу, на ней цветными бликами играло северное сияние. Я пристроилась рядом, подобрав под себя ноги. Молчала, чувствуя какой-то душевный трепет: мы совсем одни на крыше, мир остался где-то внизу, и за нами следило лишь разноцветное небо. Слова были лишними.

– Я хотел с тобой поговорить без посторонних. Да и, говорят, что у стен есть уши, – Киттерон отрешенно смотрел прямо перед собой. – Я думал, зачем ты могла понадобиться Ордену, и нашел только один ответ – у тебя есть сердце мастера, которое было у твоего отца.

Все романтические мечты со звонким треском разбились в эту же минуту. Киттерону нужна была информация – не более того.

– У меня его нет, – чувствуя себя неуютно, я посматривала вниз, рассчитывая траекторию полета. – Это все, что ты хотел узнать?

– Ты не так меня поняла – я не работаю на Орден. Я думал, если ты знаешь секрет книги или как найти сердце, ты сможешь помочь мне. Да и себе тоже.

– Как это поможет мне? В глазах окружающих я – дочь убийцы.

– Ты можешь оживить кварту своего отца и обелишь своё имя.

Я с ужасом наблюдала за Киттероном. Он сошел с ума! Он хочет воскресить покойников! Это невозможно, нет ни одной силы, способной сотворить подобное колдовство. В тоже время мне стало его жаль – он ведь тоже хотел помочь своему отцу.

– Кит, мне очень жаль, но они мертвы, и я ничего не могу с этим поделать.

Он как-то странно посмотрел на меня:

– Они не мертвы, – повторил слова отца из видения, и мне стало не по себе. – Я могу показать тебе. Ты ведь их не видела? Полетели, ты должна увидеть это.

– Хорошо, – согласилась я с недоверием чисто из любопытства, и, оттолкнувшись от края крыши, мы взлетели в ночное небо.

Большим удивлением стало то, что приземлились мы на смотровую площадку Вороньего гнезда. Киттерон подошел к двери, за которой начинался штаб стражей гарпий. На стук вышел заспанный мужчина. Я немного растерялась, ведь здесь штаб – гарпий, а у стража не было крыльев, а потом вспомнила, что Одетта Чейк тоже гарпия, и при желании может скрывать свои крылья.

– Привет, Киттерон, чего тебе не спится? – произнес страж по-дружески, видимо, это не первое появление парня здесь.

– Это – Аттика Гейл, – представил он, и незнакомец окинул меня таким взглядом, словно сотни кинжалов проткнул. – Я хотел ей показать их.

– Ладно, но поосторожней там, – он передал Киту ключ.

Мы прошли внутрь. Впереди было несколько дверей, за которыми слышалась шумная беседа. Мне не хотелось видеть других работников Вороньего гнезда. Одного взгляда незнакомца хватило, чтобы я на всю жизнь запомнила, что лучше сюда не соваться. К счастью, мы прошли мимо оживленных компаний и продолжили подъем по лестницы. Шли так долго, что мне начало казаться, что мы покинули границы квадрата Нефемы и перешли в Квадрат Магикайи.

Наконец, воспользовавшись ключом, Киттерон открыл дверь в конце лестницы. Стоило нам войти, мрак комнаты озарил магический свет. Он преломлялся об огромную глыбу льда в центре комнаты. Прозрачный айсберг стоял, покрытый инеем. Но даже сквозь него было видно, что внутри находятся какие-то люди. Киттерон подошёл к глыбе и положил ладонь рядом с тем местом, где находился мужской силуэт.

– Это мой отец. Он в таком состоянии уже шестнадцать лет, с того момента, как было наложено это заклинание. Чего только не перепробовали, но этот лед ничем не пробить. Он крепче алмаза…

Ошеломленная, я обходила заколдованных. Значит, отец не убил их, а просто сковал во льдах. Но зачем?

– …поэтому я и подумал, что ты можешь помочь. Ведь…

– Ведь это сделал мой отец? – закончила я его фразу.

– Нет. Ведь ты кажешься хорошим человеком.

Я остановилось у женского образа. Иней размывал черты, но я была уверена, что передо мной Элания Чейк – дочь ректора.

– Можно прикоснуться? – спросила я.

– Конечно.

Я потерла холодную поверхность напротив её лица. Руки леденели, но налет таял, и образ Элании становился четче. Невозможно описать шок, который я испытала, когда предо мной во льду оказалась молодая девушка, один в один похожая на меня.

– Как это может быть? – прошептала я.

– Вы очень похожи – я это сразу заметил. Прямо как родные сестры.

– Или как мать и дочь…

***

Я шла к братству по безлюдной дороге. Стоило мне ступить под парящие в воздухе фонари, как они загорались и освещали мой путь. Ментально Ринка сообщила, что они с Мадди уже вернулись домой. Причем, ей стоило больших усилий затащить туда человечку, которая, как маленький ребенок в кондитерской, требовала остаться еще немного. В чем-то я была солидарна с Мадди: нам обоим сейчас не до завтрашнего экзамена.

В моей голове стоял образ Элании Чейк. И тьма вопросов, которые не давали покоя: почему Леонол сковал заклятьем Эланию, приговорив её к смерти? А к смерти ли? Ведь, если Киттерон прав, и тройка во льдах не умерла, а лишь скованна временем, то их можно вернуть к жизни. Но для этого нужны книга мастера и загадочное сердце, в существование которого никто не верит, но все почему-то ищут его у меня.

Ломаные светящиеся линии разорвали пространство в десятке метров впереди. Их пучок разрастался, становясь больше и ярче, и через несколько секунд из появившегося портала появился женский силуэт. Фирменная черная одежда лишила сомнений – передо мной член ордена. К довершению, незнакомка сняла маску, скрывающую лицо, что уже сулило неприятности. Ей оказалась женщина-кошка, чью кварту уничтожил мастер во время моей депортации в Квадрат миров. Уровень тревоги поднялся до максимума.

– Гейл, нашла сердце? – без лишних церемоний спросила кошка.

– Нет, – ответила без тени страха, – прошло слишком мало времени. То, что вы искали шестнадцать лет, я не могу найти за пару недель.

На ее лице не дрогнул ни один мускул.

– Это был неправильный ответ…

Кошка застыла на месте, а её образ раздвоился. Двойник подсвечивался синим светом, и был похож на видения, которые возникла в квартире отца. Сияющая женщина-кошка резко собрала в руку сгусток магической силы и бросила в меня. Я почувствовала пробивающую боль в груди и от неожиданности оступилась, выскальзывая из мира видений…

– Это был неправильный ответ, – словно дежа вю повторила женщина-кошка.

И, как по кальке, события начали повторять. Только я уже знала, что меня ждёт, и успела отскочить в сторону, спасаясь от удара. Дерево стало щитом, когда в меня пролетели десятки магических вспышек. Я пыталась связаться по ментальной связи со своей квартой, но ничего не получалось.

– Нужно было тебя ещё в парке придушить – толку от тебя никакого. Орден мне ещё спасибо скажет, что я сама с тобой разобралась.

После её слов атака прекратилась, и я осторожно высунула голову из-за ствола, но пропустила удар сверху – видимо, она отвлекла меня и беззвучно забралась на дерево. Повалив на землю, она уселась на меня сверху, одной рукой схватила за горло, а вторая искрилась, словно заряженная десятком молний. Чтобы не дать ударить магией, я двумя руками вцепилась в светящуюся кисть и старалась отодвинуть ее в сторону, но кошка лишь задиристо улыбалась. Лишь на секунду я ослабила хватку, и в этот момент сильный разряд ударил мне в голову. Лишь чудом я увернулась. Из горла вылетали лишь сдавленные хрипы – произнести слово было невозможно. Понемногу я слабела, в глазах туманилось, а руки безвольно упали. Женщина-кошка уже не пыталась меня поджарить волшебством, а наслаждалась, глядя, как я задыхаюсь. На грани потери сознания я услышала её противный голос над самым ухом:

– Мастер убил всю мою кварту, а я убью тебя.

Казалось, её злобный смех станет последним, что я услышу в жизни…

Словно ураганный ветер снес женщину-кошку с меня, изо всех сил ударил о дерево. Она взвыла, а я, наконец, смогла вдохнуть полной грудью. Никогда в жизни я так не ценила воздух, как сейчас! Но зрение не восстанавливалось, перед глазами стояла чёрная пелена. Я несколько раз моргнула прежде, чем поняла, что это не последствие кислородного голодания – в нескольких метрах от меня стоял мастер. Он окутывал все смогом, словно действующий вулкан.

Отойдя от удара, моя противница встала на ноги. Обезумев от ярости, она снова сконцентрировала в ладонях яркий свет и начала стрелять магическими вспышками в мастера. Он даже не пошевелился – десяток ударов попало в него, но ни один не причинил ему вреда.

Тогда кошка хотела подбежать к нему и ударить, но сделав лишь три шага, застыла на месте и в ужасе смотрела на свои ноги: вулканическая лава лентами, словно плотоядные растения, обвивала её ноги, они становились пепельными и, остывая, превращались в камень. Красные щупальца поднимались выше, и пленница жидкого огня вопила так, что я закрыла уши. Когда магма коснулась ее лица, женщина застыла каменной статуей. Мастер с усилием сжал раскрытую ладонь, и статуя разлетелась на миллиард мелких кусочков, оставляя после себя лишь пепел, пыль и сажу.

Я поднялась на ноги, в молчании наблюдая за мастером. И хотя мне было очень страшно, я произнесла:

– Спасибо… что спасли меня… опять, – под тяжестью его взгляда мне стало не по себе. – Чем я могу… отблагодарить вас? – шепотом произнесла я.

Мастер не ответил. Он медленно стянул тканевую маску, скрывающую нижнюю половину лица, открывая себя моему взору: кожа, словно покрытая сажей, с красными трещинами, большие черные глаза, прямой нос, волевой подбородок и четко очерченные скулы. Он мне кого-то напоминал, но я не могла понять кого. Внезапно он оказался со мной рядом. Все вокруг еще больше заволокло дымом, отгораживая нас от внешнего мира. Само время будто стало вязким и тягучим. Он осторожно обнял меня и смотрел с таким трепетом, что я забыла про все страхи. Его пристальный взгляд словно хотел что-то рассказать. Затем едва ощутимо он накрыл мои уста поцелуем. Всего на миг я замерла от касания мягких губ… и ответила на его порыв, позволяя разливаться по телу неизвестной энергии, переполнявшей нас обоих. Он крепко прижимал меня к себе, пробуждая во мне потаённые силы, а я, охваченная усладой, не хотела прерывать эту ласку. Мы, словно звезды, сияли ослепительным светом.

Знакомый голос произнес мое имя, отвлекая от поцелуев. Сквозь черную завесу я увидела, что к нам кто-то приближался. Мастер это тоже заметил и напрягся. Я следила за каждым его движением. На прощанье он поцеловал меня в лоб… и рассыпался горой пепла, ускользая из моих рук.

Ошарашенная, я еще не пришла в себя, когда ко мне подбежал запыхавшийся Макс.

– Что… это… было? Я видел… как тебя окутало какое-то пыльное облако. Подумал, проклятье или еще какая-то магия.

– Я сама не поняла, что сейчас произошло…