Пары профессора Сина были самыми интересными и самыми скучными одновременно. Небольшой зверек с моноклем монотонно рассказывал сухую теорию, от которой даже бодрые тараканы впадали в состояние комы. Все менялось, когда профессор начинал приводить примеры из жизни. И тогда сухие термины обрастали увлекательными историями и красочными сюжетами. То он был перегонщиком драконов из одной части Магикайи в другую, то ремонтировал разорванные цепи между Нефемскими обломками планеты, то занимался изучением диких паукообразных племен амазонок в лесах Троятии. Минусом всего этого было то, что, выходя с лекции, в голове оставались красочные картинки, а не профессиональная методология. Но вот на экзаменах, к сожалению, он спрашивает сухую теорию.

– Поднимите руку те, кто до сих пор не нашел свой магический дар.

В ответ на его словари руки подняли треть потока. Из моей кварты – Мадди и Кай.

– Сегодня я проведу необычное занятие. Я помогу вам разобраться, к чему вы склонны.

– Профессор Син, можно войти? – в дверях большой аудитории показалась девочка лет пяти. На ней было черное платье с белым воротничком, а волосы заплетены в две тугие косички.

– Проходите. Адепты, это Марика, Тов и Полина Степановна.

Я ждала, когда войдут еще двое из представленных, но дверь так и не открылась. Легкая волна шёпота понеслась по студенческим рядам.

– Может, невидимки? – предположил Кай.

– Син! – вдруг сказала девочка грубым мужским басом так, что все ошарашено замолчали. – Долго церемониться будем? У меня куча дел! Я пропускаю повтор чемпионата межрасовой борьбы. – Затем девочка презрительно осмотрела себя с головы до ног, словно впервые видела, взяла за одну косичку и фыркнула: – Опять эти мышиные хвостики! Вот нельзя глаз сомкнуть – бабьё непонятно что из ребенка делает. – Девочка нервно дернула головой и продолжила говорить голосом сердобольной старушки: – Вы, дружочек, так за ней присмотрели в прошлый раз, что, когда я вернулась, полтюбика успокаивающего залпом выпила. Это ж невозможно, как до такого додуматься?! – И снова в тело девочки вернулся басистый голос мужчины: – Я ребенка жизни учу, а не косички заплетать. Зато она теперь никогда от жажды не умрет. На раз любую бутылку может глазом открыть!

По аудитории разлился гулкий смех. Личности пятилетней девочки продолжали выяснять отношения, пока профессор Син не прикрикнул на них.

– В общем, Марика, Тов и Полина Степановна живут при академии. Я занимаюсь изучением подселения личностей в тело ребенка. А еще эта троица – отличный медиум, и они подсказали многим адептам в каком направлении им двигаться, чтобы раскрыть свой магический потенциал.

– Честное слово, братан! – выставляя детский бицепс, сказал Тов.

– Кто не трус и хочет быть первым? – спросил Син.

– Я хочу, – сказал Кай и поднялся с места.

Он подошел к девочке и наклонился, поравнявшись с ней.

– Ну, скажи-ка, какой у меня дар?

Нервно дернув головой, она схватила Кая за щеку:

– Какой миленький, – раздался умиленный голос Полины Степановны, которая дергала его за щеки, – такой лапочка должен стать сильным квартовым стражем! Сейчас добрая бабушка переговорит с духами, и они скажут, что тебе надо подтянуть.

Я, Мадди и Ринка сползли под парты от смеха.

– Полина Степановна, оставьте адепта, – приструнил её Син.

– Я ничего, – она бросила Кая, который беспокойно потер красную щеку.

– Умный мальчик, потенциал большой. Сродни нашей тройки будет. Подселяться к другим в головы и заставлять их делать, что ему нужно. Хороший дар, редкий. Иди дружочек. Тренируйся. Ты уже знаешь, в каком направлении двигаться.

Кай раздосадовано сел на свое место. Скорее всего, он хотел большего.

Адепты пошли на поклон к особенной девочке. Три личности по очереди предсказывали, у кого какой дар и что нужно сделать, чтобы его развить.

Мадди нервно ерзала на месте. Видно было, что она хотела подойти, но все же сдерживалась.

– Кто ещё хочет узнать у Марики, Това и Полины Степановны о своих способностях?

– Иди, – шепнула Ринка Мадди.

– Я боюсь, – сказала человечка.

– Чего боятся? Они не кусаются. Максимум – за щеки потягает, как Кая.

Кай показательно потер пострадавшую часть лица.

– Нет, лучше я в другой раз пойду. Хотя смысла нет – я все равно бездарная. Зачем это прилюдно объявлять?

Разговор подружек прервал громкий голос Кая:

– Профессор Син. Адептка Коммер хочет узнать о своем даре! – с довольной ухмылкой он посмотрел на человечку. Его прямо распирало от удовольствия за сделанную пакость.

– Ах ты, склизкий недомаг! – сквозь зубы прошипела Мадди.

– Проходите, Коммер. На сегодня вы будете последние. Марика, Тов и особенно Полина Степановна уже знатно подустали, – сказал преподаватель.

Мадди поднялась с места и прошла к медиуму, как на казнь. Опасливо посмотрела на говорящую с духами, боясь к ней приближаться. Девочка тоже с любопытством смотрела на Мадди, затем попросила её наклониться и что-то прошептала её на ухо.

По лицу Мадди было трудно что-то разобрать. Оно осталось непроницаемым. Затем человечка поблагодарила девочку и села на свое место. В удивлении мы смотрела на неё, ведь Мадди была единственная, чей магический дар не разглашен во всеуслышание.

– Что? – непринуждённо ответила Мадди на наши взгляды.

Я хотела расспросить, что ей сообщил медиум, но помешал звонок, оповестивший об окончании занятия. Студенты начали разбредаться, а я смотрела за медиумом, к которому у меня тоже появилось несколько вопросов.

Профессор Син вывел девочку из аудитории. Я настигла их уже в коридоре.

– Профессор, можно мне задать вопрос медиуму? Это очень важно.

– Вряд ли это возможно, Марика, Тов и Полина Степановна устали. Может, в другой раз?

– Ничего, профессор Син, – произнесла девочка детским голосом, – я помогу Лизе. Тем более что это действительно важный вопрос.

Я смутилась, что медиум знает моё второе имя, наклонилась к ней и произнесла так тихо, чтобы только она могла меня услышать:

– Где находится сердце мастера?

Девочка посмотрела на меня вопросительно, а затем рассмеялась озорным детским смехом.

– Вот же оно, – она показала пальцем на висящий на моей груди кулон. Тот самый, который мне передал отец.

***

В кромешной тьме, как воришка, пробиралась к двери. Соквартовцы крепко спали, а значит, никто не пристанет с вопросами и не навяжется в попутчики. Мне срочно нужно было найти мастера. Пожалуй, он единственный кто понимает, что происходит вокруг.

Попытка узнать о таинственном артефакте у медиума ни к чему не привела. Я собственными глазами видела, как главарь ордена брал кулон руками и сказал, что это просто бижутерия. Значит, девочка отшутилась или попросту не знала, где находится сердце мастера.

От воспоминания об ордене меня словно окатило ледяной водой. То, что тайное общество не пришло по мою душу из-за инцидента с женщиной-кошкой, говорит о их неосведомленности. Скорее всего, её расправа было лишь местью, а не приказом руководства ордена.

Я легонько открыла дверь и вышла в общий коридор. Проскользнув через парадные двери, оказалась на улице.

Духота стояла неимоверная. Что-то непонятное происходило с погодой Нефемы. В это время на Терре, наверное, все листья на деревьях опали, и идут проливные дожди. Здесь же с каждым днем градус повышается, цветы растут, плодовые деревья ломятся от фруктов, а в небе летают птицы.

Я прошла до конца улицы, завернула за угол, и меня начало одолевать непонятное беспокойство, но не из-за того, что я ночью собираюсь посетить Магикайю, чтобы найти таинственного владельца змеевика. Если этот Торо Роро – мастер, то мне бояться нечего. Я знаю, что он меня не обидит. У него было столько шансов причинить мне вред, но я видела от него лишь добро. А ещё поцелуй, от воспоминаний о котором по телу разливается приятное тепло.

Глухой звук меня напугал. Я вздрогнула и, обернувшись, увидела Киттерона.

– Что ты тут делаешь? – в изумлении я уставилась на него.

– Слежу за тобой, – прямолинейно ответил Киттерон, стряхивая пылинки с плеча.

От его откровенности я даже растерялась. А потом вспомнила, о чем мы последний раз разговаривали, и всё встало на свои места.

– Ты думаешь, я приведу тебя к сердцу мастера? Но я тебя разочарую – я не за ним иду.

– Допустим. Тогда куда ты собралась среди ночи?

– Не твое дело… Может, я на свидание иду, – я хотела побыстрей от него отделаться.

– Пробираешься, как вор, ночью одна идешь по улице… Это что ж за кавалер такой, что ты к нему сама по ночам бегаешь?

Я стала пунцовой от его слов, а затем от обиды, меня даже начало трясти.

– Оставь меня. В твоем надсмотре не нуждаюсь! – я отвернулась и пошла дальше, но не тут то было.

– Давай я провожу тебя до твоего избранника.

– Нет. Не надо.

– Я всё равно тебя провожу. Даже если ты против. Что я, зря проснулся из-за тебя ночью?

Я остановилась и в непонимании посмотрела на Киттерона. В моей голове не укладывались его слова.

– Я тебя не будила. Как ты узнал, что я здесь?

– Я же сказал, что слежу за тобой.

Он показал белый камень на нити, несколько раз обмотанной вокруг кисти. Видимо, растерянность отразилась на моём лице, и он взял мою руку, переверну её ладонью вверх. От касания камня с кожей появилась светящаяся пентаграмма.

– Что это такое?

– Это – маячок. Я поставил на тебя клеймо на вечеринке. Теперь, когда ты начинаешь вести себя географически странно, я об этом узнаю.

– Твое упорство восхищает. Но я правда иду туда, куда тебе идти не стоит. И это не касается сердца мастера.

– Хорошо. Иди сама. А я пойду за тобой следом. Все равно я буду знать, где ты находишься.

Мне захотелось взвыть от бессилия. С таким упертым созданием я встречаюсь впервые!

Широко расправив крылья, я оттолкнулась от земли и полетела – дирижабль в это время не ходит, придется на Магикайю добираться своим ходом. Почувствовав воздушный поток, я поднялась над студенческим городком. Посмотрела вниз на сонные дома и улицы – всё казалось абсолютно чёрным. А ещё на Киттерона, который упорно продолжал меня преследовать. Пусть на мне стоит клеймо, но удрать от него стало делом чести! Я прибавляла скорость и поднималась к облакам.

На максимальной скорости вырвалась за пределы облачности Нефемы и замерла от удивления – над Магикайей небо было нежно розового цвета, как взбитые сливки с клубникой.

Чтобы запутать Киттерона, я ныряла в сгустки облаков, затаивалась в них и выныривала за его спиной, возвращалась, уходила под прикрытием облаков в сторону и снова двигалась к цели. Мои усилия не прошли даром – гарпий окончательно пропал из поля зрения.

Довольная маленькой победой я осторожно спускалась. Чем ближе к земле, тем сложнее что-то рассмотреть – черный смог был настолько плотным, что я боялась приземлиться в какое-нибудь болото или овраг. Время суток не имело значение – из-за плотного дыма здесь всегда ночь. Приземлившись, я пошла на размытые огни одного из фонарей. На нём висела табличка с ориентиром, который гласил, что вход в Магикайские шахты находится здесь. А значит, я не зря провела полдня в библиотеке, прокладывая маршрут из Нефемы в нужное место Магикайи.

Блуждая по улицам, я проходила мимо одного фонаря за другим, но так и не находила шахты. Пройдя по кругу несколько раз, обессилила и решила спросить дорогу у прохожего.

Прождав довольно долго, я, наконец, увидела темный силуэт.

– Простите! – выкрикнула я, привлекая внимание. – Вы не подскажете, как найти вход в шахты?

Незнакомец замер и начал стремительно приближаться.

– Конечно, я знаю, где находятся шахты, – сказал знакомый голос. Киттерон стоял и довольно улыбался. – Так ты говоришь, тебе в шахты нужно?

– Нужно, – призналась – уже нет смысла отпираться.

– Так я тебе покажу… А ты еще от меня убегала.

Я плотно сжала кулаки: чтобы вынести его зазнайство, одной влюбленности будет мало. Сделав глубокий вдох, я пошла за Киттероном.

Пришлось признаться, что никакого ухажера у меня нет, но Киттерон и так это понял. Я рассказала, что ищу обладателя змеевика, который может что-то знать о сердце мастера, сказала, что Торо Роро – старый друг отца.

Стоило признать, что вход в шахты я бы сама никогда не нашла. Он хоть и находился у меня под носом, но без сторонней помощи его не открыть.

Киттерон подошел к фонарю и что есть силы надавил на табличку с надписью – она оказалась рычагом. Десятки тонких светящихся линий побежали от основания фонаря по земле, вырисовывая круглый геометрический орнамент. Как только они слились в одну законченную картину, фонарь со скрипом начал опускаться под землю. Из образовавшегося прохода по глазам ударил свет.

Внизу нас ждала кабина лифта, похожая на клетку: ржавый пол, прутья кабины кое-где надломлены, а где-то вообще отсутствовали. Чудо транспорт – единственное, что находилось в маленькой комнатушке.

– Сомневаюсь, что это безопасно, – скептически оценила возможности транспорта, – Он хоть еще работает?

– Все будет нормально.

Он открыл решетчатую дверь и вошел внутрь. Только уверенность в словах Киттерона заставила меня шагнуть в лифт.

– И часто ты бываешь в магикайских шахтах? – спросила, чтобы снять напряжение.

– Первый раз.

Понимая, что его фраза «Все будет нормально», не имеет под собой никакого основания, я было рванулась из лифта, но он стремительно понесся вниз.

Я верещала в ужасе, когда мы опускались на сумасшедшей скорости. Уши заложило от перепада давления. Казалось, мы неминуемо разобьёмся. Но лифт резко остановился, сбивая нас с ног. Потрепанные и взлохмаченные, мы буквально выползли в шахты Магикайи.

– Вот это поездочка, – иронизировал Киттерон.

– Мы живы! – от счастья я была готова целовать…

…вымощенную камнем дорогу оживленной улицы, на которой мы оказались. Здесь было светло и красочно – в воздухе, освещая шахту, висели похожие на китайские фонарики, а по дороге ездил разномастный транспорт: тролль на телеге с запряженным ослом пытался обогнать красные жигули, но его подрезал конный всадник. Всюду слышен шум бурлящего жизнью города. Такими же разношерстными оказались и проживающие здесь существа – казалось, что все расы четырех миров встретились в одном месте. Но одно их объединяло: бедные одежды и потухший взгляд.

На нас тут же налетела толпа детей попрошаек. Они обступили со всех сторон и не давали пройти. Киттерон бросил несколько золотых монет, и, пользуясь заминкой, мы выскользнули из окружения, смешались с толпой на узкой улице.

– Куда теперь? – спросил Киттерон.

Я протянула лист с адресом, который мне дал хранитель. Спросив дорогу у прохожего, мы быстро нашли нужную пещеру. Как оказалось, жители здесь живут не в привычных домах, а в вырубленных нишах. Входная круглая дверь была закрыта, а в маленьком окне не горел свет.

– Наверное, никого нет дома, – сказал гарпий.

– Или здесь уже давно никто не живет, – расстроенно произнесла я.

– Нужно спросить у соседей. Может, кто знает, где сейчас этот Торо Роро.

Киттерон постучал в соседнюю дверь. На удивление она приоткрылась, и соседка подсказала, где искать хозяина артефакта. Как оказалось, Торо Роро на самом деле живет по указанному адресу, но милая старушка крайне нелестно отзывалась о нем, называя прощелыгой и жуликом, и сказала, что он большую часть времени проводит на закрытом стадионе. Дорогу к нему нам показал один из местных мальчишек. А еще от него мы узнали, что там проводят магические турниры без правил – они запрещены на территории всех четырех миров.

Мы углубились в трущобы. Здесь уже редко мелькали пешеходы, и освещение было совсем тусклым. Возле одной из пещер висела табличка «Общественная библиотека», на стуле возле входа сидел здоровый бугай, даже отдаленно не напоминающий начитанного и утонченного работника литературной сферы. Тон у него был соответственный:

– Чего надо?

– Мы бы хотели попасть в библиотеку, – произнес Киттерон слова, которые ему подсказал дворовый мальчишка.

– А абонемент у вас есть?

– Нет, но мы готовы оплатить разовое посещение.

Я передала Киттерону оставшиеся у меня деньги, к которым он добавил и свои и протянул монеты охраннику. Его взгляд зацепился за руку гарпия, на которой висел камень-маячок.

– Что это? – спросил бугай.

– Белый лазурит. Помогает следить за спесивыми личностями.

– Денег не надо. Лазурит давай! – сказал басисто бугай.

– Нет. Он стоит как десять абонементов в эту библиотеку.

Хрустнув шеей, охранник поднялся со стула и навис над нами. Он был на голову выше Киттерона и раза в два мощнее, хотя и гарпий был далеко не тщедушным парнем.

– Знаешь, отдал бы ты ему камень. А то ведь сам заберет и внутрь не пустит, – прошептала Киттерону на ухо.

В сомнениях он снял с руки украшение и протянул верзиле. В момент, когда камень оказался в руке охранника, клеймо на моей руке превратилось в дымку и растворилось в воздухе.

– Проходите, – разрешил охранник, открывая дверь.

Мы проскользнули внутрь, по ушам ударил шум ликующей толпы, абсолютно неслышный снаружи. Скорее всего, помещение было скрыто магически, и только внеся плату можно было попасть в центр событий.

Мы оказались на самом верху. Пол спиралью спускался к огражденной сеткой арене. Обступив ограждение, болельщики ликовали, а по звукам стало понятно, что сражения шли нешуточные. Каждый грохот сопровождался радостными криками толпы.

– Как нам его здесь отыскать? – растерялась я.

– Надо спросить у кого-то из местных.

Киттерон осмотрел окружающих и подошел к нагу в черном котелке. Он зазывал делать ставки, но особого ажиотажа возле него не было.

– Мы ищем Торо Роро, вы можете помочь? – спросил гарпий.

Наг скептически осмотрел нас с ног до головы:

– Что, и вам денег должен?

– Нет… наоборот, мы ему, – быстро ответила я, иначе наг не сказал бы, где найти Торо, – хотим вернуть, но его дома не оказалась. А соседка сказала, что он может быть здесь.

– Деньги? Мне давайте, я передам, – сказал хитрец.

– Нет уж. Мы как-нибудь сами. Так вы не знаете, как его найти?

Почувствовав наживу, он потер руку и произнес:

– Что я буду с этого иметь?

Скрепя зубами, Киттерон достал несколько золотых из нашего общего мешка с деньгами и положил нагу в ладонь.

– Спускайтесь в самый низ, к основанию арены. Там он был сегодня.

Мы последовали совету и продолжили спуск по спирали, и чем ниже уходили, тем интереснее становилось: над головами болельщиков парили огненные птицы, извергая пламя, по сетке скакали ледяные фантомы противников. Я даже боялась представить, что сейчас чувствуют участники эпической битвы.

У самого входа на турнирную арену было больше всего людей. Киттерон спросил одного из них, и тот указал на худощавого брокера.

– Торо Роро? – обратился к нему Киттерон.

Я скептически осмотрела владельца змеевика. Он плохо походил на всемогущего мастера, готового убить одним щелчком пальцев.

– Да? Хотите сделать ставку? У меня самый выгодный процент, а еще, – он продолжил говорить шёпотом, подмигнув, – я знаю кто победит – это сто процентная вероятность.

– Я бы хотела узнать, что случилось с вашим змеевиком, который вы приобрели пятнадцать лет назад?

– Камень? Пятнадцать лет назад? Не помню.

Киттерон звякнул мешочком денег, отчего у Торо Роро глаза блеснули, он облизнул пересохшие губы.

– Хотя уже начинаю припоминать… – мешочек оказался в руках у спекулянта. – Его украл мерзкий воришка. Мальчуган, на подобном… соревновании. Я как раз смотрел за финальным сражением, как чьи-то мерзкие ручишки обшарили мой карман. Я успел заметить сорванца, когда он убегал, но так и не смог его догнать.

– Как жаль, – говорю раздосадовано.

– А мне как жаль было!

– Когда это было? – спросил Киттерон.

– Лет восемь назад. Сейчас этот воришка, наверное, вырос. Думаю, он должен быть вашего возраста.

– Я еще хотел узнать о сердце…

К счастью, договорить Киттерону не дал свисток, иначе бы моя ложь о друге отца вскрылась.

– Облава! – испуганно завопил Торо Роро и понёсся с толпой вверх по серпантину. Пробежав пару метров, перед ним появилось окно портала, куда он заскочил. Яркие вспышки появлялись повсеместно – наделённые магией исчезали мгновенно, а те, кто магии был лишён, толпились у выхода, где их уже поджидали сотрудники следственного комитета.

– Наверх нельзя, – произнесла я. – Ты можешь создать портал?

Киттерон отрицательно кивнул. Он открыл дверь арены и прошел внутрь, смотря на потолок. Один из следователей заметил нас и что-то крикнул.

– Тут есть дыра в потолке. Мы сможем пролететь.

Я забежала внутрь и закрыла дверь изнутри. Двое магиков в полицейской форме трясли ее, пытаясь войти, пока мы не покинули арену. От того, что нам удалось вырваться, я почувствовала какую-то легкость. И пусть мастера найти не удалось, я была рада, что рассекаю облака, а рядом со мной Киттерон.

В небе над Нефемой рождался закат. Мы плавно спустились на крышу Вороньего гнезда перевести дух. Два длинных перелета подряд давались тяжело.

– Жаль, что мы ничего не узнали о сердце мастера, – с досадой произнес Киттерон и как-то слишком долго задержал на мне взгляд.

– Но мы не в полицейском участке – это уже хорошо.

– Сейчас, – он порылся во внутреннем кармане своей куртки и протянул мне две стрелки часов, которые я раздобыла и отдала ему. – Я тогда был неправ. Они твои, я никому их не отдавал.

Ошарашенная, я не могла поверить в такой искренний жест.

– Но как тебе удалось? Они же после первого звонка вернулись на свое места.

Лицо Киттерона озарила лукавая улыбка, и он взъерошил волосы.

– Подумал, что ты не поверишь, что я их не отдал… и стащил их еще раз. К счастью, второй раз они не возвращались на место.

Я тихонько рассмеялась.

– Спасибо, – произнесла на выдохе.

Наши взгляды пересеклись. Его глаза, обрамленные густым ресницами, обдавали теплым. Он так и манил. Я поддалась ему и поцеловала парня. От его губ меня бросило в жар, но всего на миг… ибо в следующую секунду Киттерон отстранился от меня, не ответив на мой поцелуй. Он с досадой закусил нижнюю губу и отвернулся, будто что-то рассматривая. Я виновато потупила взгляд и отодвинулась от него.

– Прости. Я не так поняла.

И, чтобы не слышать его ответ, не видеть его упрекающий взгляд, спрыгнула с крыши и полетела как можно дальше от него.