– Добрый вечер. Вас приветствует миграционная служба Квадрата миров. Вы были принудительно депортированы, так как не прошли процедуру идентификации по истечению восемнадцатилетнего срока.

Я сидела в необычном кабинете, растерянно таращась по сторонам. В голове не укладывалось, как я здесь оказалось. Но умозаключения приводили к единственной догадке:

– Черт, вот же меня накрыло…

Моё высказывание отвлекло женщину, и она сбилась со своей заученной речи.

– Ах, о чем я… Да. Вас принудительно депортировали, потому что вы не подтвердили свои документы.

– Стойте, мне нет восемнадцати лет. Восемнадцать мне исполнится шестого декабря.

Женщина разражено вздохнула и сняла очки.

– Да хоть тридцатого февраля. У нас, милочка, точная документальная база, – она махнула рукой куда-то за свою спину.

В полумраке настольной лампы я только сейчас заметила огромные стеллажи с одинаковыми папками. Свет достигал уровня двух-трех этажного здания, далее было сложно что-то рассмотреть. Но, вероятно, выше было то же самое.

– Как тебя зовут, милочка? Сейчас оформим тебе временную визу и бумаги.

Женщина достала бланк из стола и начала заполнять форму.

– Елизавета Крылова.

– Крыловых точно нет в базе. Ты уверенна, что это твоё настоящее имя?

– Почти восемнадцать лет с ним живу.

Женщина наклонилась через стол и шумно втянула воздух носом, обнюхивая меня.

– Не Крылова, носом чую. Ты брошенка, что ли?

– Детдомовская, но меня удочерили в два года. У нас детский дом семейного типа, приемные родители, у меня семеро братьев и сестер…

– Понятно… Брошенка, значит.

Закусив дужку от очков, женщина задумчиво посмотрела на стеллажи. Необычное любопытство взыграло надо мной.

– А как вы достаете до верхних полок? Это ж такая высота!..

Женщина усмехнулась.

– Доползаю.

Приподнявшись со стула, дама предстала в новом свете. За поверхностью стола не было видно её восемь мохнатых паучьих лап. Вжавшись в стул от ужаса, я следила, как, цепляясь, сотрудница миграционной службы карабкалась по полкам в поисках нужной папки. Размеренно переступая ножками, паучиха перешла черту видимой зоны, и только осторожный скрежет полок нарушал тишину.

– Это всё сон. Это не реальность. Мне всё чудится, – тихонько бормотала, успокаивая себя, но сойти с места боялась.

Спускаясь головой вниз, по тонкой нити женщина вернулась обратно на рабочее место. Она поправила прическу и положила на стол документы.

– Нашла! – торжественно произнесла она, не замечая испуга на моём лице. – Вас, милочка, Аттика зовут. Фамилия Гейл.

Второй раз за этот вечер меня назвали этим именем. Женщина принялась заполнять бумаги, а я с огромными глазами смотрела на неё и пыталась найти ту грань, где кончается реальный мир и начинается иллюзия.

– Я сплю, да?

Паучиха оторвала взгляд от бумаг. Она с грохотом открыла скрипучий ящик стола и протянула буклет. Он носил неброское название «Адаптация первоприбывших».

Превозмогая желание унестись отсюда сломя голову, я осторожно взяла брошюру. Сотрудница миграционной службы погрузилась в канцелярскую волокиту, а я открыла предложенную мне книжонку.

На первой странице единственная фраза – «Вы не сошли с ума!», вторая страница была столь же лаконичной – «Это не сон!». Я улыбалась, догадываясь, что написано на третьей странице. Она говорила: «Скорее всего, зелья и препараты здесь ни при чём». Бумажная книга подошла к концу, её последняя надпись гласила: «Добро пожаловать в Квадрат миров!»

– Все задают стандартные вопросы. Вот миграционная служба и выпустила единую форму ответов, – она поставила размашистую подпись на бумаге и протянула её мне.

В руках оказался небольшой листок. В нем было несколько строчек:

«Имя и Фамилия: Аттика Гейл

Дата рождения: 18 августа 765, 08 года

Вид: Гарпия

Адрес прописки: Магикайя. Чертополоховый переулок 7

Выдано сроком на 30 дней. По истечении которого необходимо продлить визу».

– Стойте, так это всё не сон? Я реально попала в другой мир?

– Ты попала в свой мир, милочка. В другом мире ты жила до этого. И если захочешь здесь остаться, не забудь продлить визу.

Я смотрела на документ и не могла поверить в происходящее. Но, если допустить, что иллюзия реальна, поверить, что крылья настоящие, паучиха выдает визы… тогда что произошло в парке?

– Чего сидишь? Иди уже, – прогоняла меня сотрудница.

– Куда? – спросила беспомощным голосом.

– Как «куда»? По месту прописки. Я же тебе всё в документах указала.

Совершенно потерянная вышла из кабинета и по узким коридорам отправилась искать выход на улицу, толкнула дверь…

И меня встретил знакомый мир: жвачка на асфальте, мусорные баки с нацарапанным нецензурным словом и шумные машины, гоняющие по дороге.

– Наконец-то эти галлюцинации меня отпустили, – облегченно вздохнула. Чувство радости продлилось недолго – перед глазами появились трое мышей в жилетках с рюкзаками, шагающие на задних лапах. Они звонко что-то обсуждали на понятном мне языке. – Мамочки, опять… Когда же это закончится? – пропищала я.

Я начала тереть глаза, в надежде, что это голограмма или ещё какая-нибудь новинка технологии. Но стоило мне отвлечься, как мышонок, закричал мне:

– Поберегись! – указывая пальцем выше моей головы.

Развернувшись, я еле успела наклониться, чтобы не удариться о летающий объект – дирижабль опустился на остановку, словно обычный рейсовый автобус. Помимо стандартной конструкции из места для пассажиров и шара, у него были два огромных птичьих крыла.

И тут я испытала самый большой шок – неба не было. Вместо него, словно на ровной прочерченной линии находился ещё один город, висящий головой вниз: дома и пешеходы нависали, словно в зеркальное отражение, но город на «потолке» отличался от того, в котором находилась я – он напоминал картинки из сказки, где дамы в корсетах и юбках из кринолина вальяжно прогуливались по красивым аллеям. В этой горизонтали был день.

Сквозь дома той плоскости, где находилась я, было видно, что верхний мир не один – по бокам находились ещё города, но их рассмотреть было труднее.

– Квадрат миров, – повторила я слова паучихи.

Дирижабль в нетерпении замахал крыльями.

– Магикайя, Нефема, конечная Троятия! – воскликнул пилот, стоящий у штурвала.

Я ещё раз взглянула на документы и забежала на борт транспорта.

– Я до Магикайи доберусь? – переспросила я.

– Конечно, – утвердительно закивали мышата, расположившись на скамейке.

Я села на одну из свободных мест прильнув к открытому окну. Дирижабль начал свой полет. Он, как ласточка, маневрировал между крышами домов четырех плоскостей. Я глядела по сторонами, впитывая его, как губка. Земля, или мир, который был похож на него, ничем не отличался от моего дома.

Напротив него нависал сказочный город с домами, похожими на замки, и утопавшими в фиолетовых деревьях.

Справа – город в облаках. Его трудно было рассмотреть, лишь верхушки крыш выпирали из белой пушистой дымки.

В противовес белому облачному миру, слева находился город, укутанный черной пылью. Острые одинокие пики, как зубцы вил, угрожающе торчали из черного смога. Этот мир меня пугал, было в нём что-то зловещее.

Воздух ерошил мои крылья, до жути захотелось обуздать этот мощный поток. Я закрыла глаза от удовольствия, наслаждаясь необычными ощущениями. Дирижабль сделал оборот и поменял направление, следую прямиком к черному миру.

– Магикайя, – произнес пилот.

Я вышла на остановку. Два взмаха – и дирижабль повез пассажиров дальше. Мои кроссовки тут же покрылись золой. Не понятно, день здесь или ночь. Все пространство покрыто черным смогом, через который вдалеке пробивался свет фонарей.

Мужчина в грязном сюртуке и с котелком на голове прошёл мимо. Его лицо было перевязано тканевой маской, видимо, защищающей от той грязи, которая летает вокруг.

– Простите, – окликнула прохожего, но он растворился в дыму.

Я решила искать дорогу сама и пошла на ближайший свет. Зола поднималась под ногами, но земля была твердой, походящей на черный гранит. Ближе к фонарю стали появляться странные дома: круглой формы, без окон, с единственной дверью. Они едва подсвечивались слабым светом уличного фонаря. С неба посыпался серый пепел, напоминая рождественский снег.

Побродив по окрестности, я наткнулась на нужную улицу. На закопченной табличке дома, подобного всем остальным, красовалась надпись: «Чертополоховый переулок 7». В доме могло поместиться от силы человек пять и то, если будут стоять. Когда я подошва к двери, украшенной художественной ковкой, орнамент начал двигаться, плавно меняя узор. Прозвучал щелчок – дверь открылась.

Внутри была пустота. Но воздух оказался чистым и без запаха дыма. Я быстро заскочила внутрь и дверь за мной тут же закрылась. Не успела осмотреться, как комната рванула вверх с такой скоростью, что я повалилась на пол – похоже, я оказалась в скоростном лифте. И, подтверждая мои догадки, открылась дверь, впуская навстречу кристальной чистоты воздух. Я с жадностью вдыхала его, словно испытывала трёхсотлетнюю жажду. Внутри появилось тревожное волнение. Ведь, если все это реальность, то здесь должны жить мои настоящие родители.

Площадка, на которую меня отвез лифт, оказалась просторной, огороженной кованым забором. Я заглянула за него, боясь расцепить пальцы – высота ужасала. Внизу, словно под дымчатой кучей грязи, находился черный мир, но лифт поднимал так высоко, что от пыли не оставалось и следа. Мой дом был такой не один – вокруг торчали высокие пики, мимо которых плавно кочевали облака.

На площадке стоял небольшой домик, напомнивший мне деревенский флигель. По его внешнему виду было понятно, что он давно заброшен: крыша прохудилась, деревянные стены трухлявые, яркая краска облезла. Я осторожно подошла и толкнула покосившуюся дверь. Скрежет ржавого навеса стал единственным звуком, который пробился через вой свирепствующего ветра.

Свет включился, стоило мне переступить порог. Как и предполагала, внутри не оказалось жильцов, а разбросанный хлам покрылся внушительным слоем пыли. Мечты встретить родителей болезненно испарились.

В маленьком помещении насыпом лежали разные картины, занимая большую часть комнаты. Но книг было во много раз больше, и они лежали везде: на подоконнике лежали горкой, стол был завален ими в три ряда, а по полу трудно было ступить, чтобы не наткнутся на них.

Я загрустила – здесь давно не ступала нога человека. И человека ли? Взглянула на свои крылья и подумала – если я гарпия, значит, и мои родители должны быть гарпиями.

«Апчхи!» – раздалось передо мной.

– Кто здесь? – испуганно спросила в пустоту.

Ответа не последовало. Я подошла поближе к письменному столу, за которым красовалась полка с книгами. Провела рукой по их запыленным корешкам, читая названия: «Кодекс квартового стража», «Анатомия магических существ», «Проклятая ним…

А-а-а!..

Мне не удалось дочитать название книги – вместо букв на корешке появился человеческий глаз. Моргнув, он уставился на меня. От неожиданности я отскочила, натыкаясь на стол. Моя рука коснулась лежащей книги.

– Она дотронулась до меня! – произнесла книга на столе человеческим ртом, появившимся на обложке.

– А меня прочла! – кричал «Кодекс квартового стража», у которой рот был на корешке.

В комнате поднялся громкий гул. Книги начали кричать, переговариваться. Каждая отличалась разной анатомией: у одних было пять глаз, разбросанных хаотично, у других по два рта, а третьи имели похожие на человеческие лица.

Не выдержав этого безумия, я закричала:

– Книги, замолчите! – в комнате повисла тишина, – Пусть говорит кто-то один.

– Пусть Толковый говорит, – предложила одноротая книга.

– Где он?

– Валяется под подоконником.

Аккуратно, стараясь не наступить на живые книги, я добралась до подоконника и достала «Толковый словарь» в кожаном переплёте.

У него было два глаза и седые брови, а над ртом – густые усы. Он напоминал лицо старика.

– Вы кто такая, уважаемая гарпия? И зачем забрели в наш скромный дом?

– Меня направили сюда по месту прописки, – словарь прочитал мои документы и немного смутился.

– Мои трухлявые страницы! Ты ж хозяйская дочка… Вернулась, наконец!

Книги заговорили все разом, выражая свои эмоции.

– Замолчите! – пресёк волнения толковый словарь. – Добро пожаловать домой, Аттика. Мы тебя давно ждали.

Слова старой книги сжали сердце радостной болью. Я столько лет этого ждала!

– А где мои родители?

Странное молчание парализовало книги.