Я крепче прижалась к горячему телу парня, неспешно вдыхая его аромат, всеми силами заставляя себя четко распределить свои мысли и не сказать очередную глупость. Тимофей ждал.

— Таня Долматова, двадцать лет, осенью исполнится двадцать один, студентка академии искусств, работаю танцовщицей в клубе «созвездие», — отстранившись от молодого человека, с улыбкой произнесла я.

— Тимофей Мартин, двадцать лет, в августе исполнится двадцать один, студен, подрабатываю в фирме своего отца, — поддержал меня Март. — А теперь, пожалуйста, по подробнее мне о твоих заработках, юная леди.

— Я же уже сказала, что больше не могу висеть на родительских шеях, а единственное что я умею, так только танцевать, — пояснила я.

— Таня, я дам тебе денег столько, сколько захочешь, но только уйди оттуда, — сказал Тимофей, недовольно и раздраженно устремляя взгляд на меня.

— Нет, Тимофей, мне действительно нужно начать жить самой, понять суть самостоятельной жизни, понимаешь?

— Таня, почему ты вечно переворачиваешь всё верх дном. Почему мы не можем спокойно начать всё с чистого листа? — взбесился Тим, расхаживая по кухне.

— Если ты действительно хочешь начать всё с нуля, то, — я прервалась, неожиданно вспоминая сообщение Дианы о миловании Тимофея и Юлии. — То сначала прекрати все отношения с другими девушками.

— Да, какие ещё девушки, Таня? — вскричал Тимофей. — Да, я на тебе одной, черт возьми, помешан.

В опровержение его слов, телефон парня предательски зазвонил, выявляя на главном экране фотографию Юлии Ахиевой, которая соблазнительно улыбалась в камеру.

— Ты её и сфотографировать уже успел, — саркастично усмехнулась я, скрещивая руки на груди. — Так что, Тимофей, прекращай все свои интрижки на стороне.

Я остановилась, собираясь с мыслями, останавливая поток слов Тимофея взмахом руки. Мне нужно договорить.

— Если ты будешь биться на два фронта, то говори сразу.

— И что тогда?

— Тогда я отступлю. Мне будет больно, невыносимо, но я отступлю. Мне не прельщает тот факт, что я за тебя борюсь. Так не должно быть!

— Хорошо, но как только я разгребу то, что успел наворотить, ты уходишь из клуба, по рукам? — протягивая ко мне руку, объявил Тимофей.

Словно заключая сделку с дьяволом, я протянула руку в ответ, крепко пожимая её. Телефон парня продолжал трезвонить.

— Иди, разбирайся со своими курицами, — недовольно произнесла я, раздражаясь от трезвонившей на мобильник Юлии.

— Ревнуешь, милая? — проворковал парень, прижимаясь к моему боку.

— Ты мне ещё не парень, милый, так что нет, не ревную, — с ухмылкой ответила (соврала) я, заманчиво глядя на кухонный нож. — Но если я узнаю, что ты с кем-то переспал, то знай, зачаточного органа ты лишишься.

Парень улыбаясь, наклонился к моему уху, отчего я непроизвольно вздрогнула, и, проведя по моим серым волосам своей ладонью, произнес.

— Значит, просто друзья?

— Да, просто друзья.

Тимофей усмехнулся, якобы не веря в правдивость моих слов. Но я, скрестив руки на груди, не торопилась опровергать ранее подтверждение.

— Просто друзья, — задумчиво протягивал слова Тим, усмехаясь с каждым разом всё больше. — Друзья, которые когда-то спали друг с другом, и при каждой встрече не могут обойтись без поцелуев.

Я закатила глаза, не соглашаясь и не противясь словам Тимофея. Парень тем временем всё продолжал усмехаться.

— Поехал я тогда, подружка дряхлая моя, по бабам, по бабам, — на распев произнес Тим, плавно продвигаясь в коридор королевской походкой.

— Мартин, только посмей, — разгневанно прошипев слова, я выскочила вслед за парнем.

— Фи, Таня, что за фамильярность? — всё с тем же пафосом продолжал Тимофей, явно забавляясь моей злостью. — Тем более, мы же ещё не пара, чтобы ты могла меня ревновать.

Мне стало обидно, серьезно. Я, конечно, сама произнесла последние слова, и от этого понимания становилось ещё обиднее. Я действительно уговаривала себя не ревновать, не злиться, не нервничать, ибо настоящей парой мы не будем, пока он не прекратит все шашни на стороне. Но при одной крошечной мысли, что он сейчас и в правду пойдет «по бабам, по бабам», мне становилось не по себе.

— Тань, — отвлекая меня от накручивания самой себя, Тим заключил меня в свои объятия. — Я пошутил, веришь?

Неопределенно пожала плечами, отворачивая лицо парня, который настойчиво пытался развернуть его к себе.

— Танюш, я сейчас и впрямь поеду по бабам, но поверь, лишь для того, чтобы быстрее разобрать всю неразбериху. Попытаюсь оборвать связи с большинством девушек, обещаю. И клянусь, что отныне спать с кем-то, кроме тебя, я не буду.

Я закусила губу, чтобы ни начать улыбаться, как чеширский кот. Но выходило с трудом, а по правде, не выходило вообще. Не сумев сдержать ликующей улыбки, я развернулась в объятиях парня, утыкаясь носом ему в грудь.

— Маленькая моя, — с неподдельной нежностью произнес Тимофей. — Мне пора, Танюш.

С огромным и превеликим нежеланием, я разжала объятия, позволяя Тимофею выскользнуть из моих рук.

— До встречи, малышка.

Усмехнувшись, я прикрыла за парнем дверь, позволяя грустному состоянию вернуться ко мне. Мне не верилось, что это было всё реальным, настоящим. Я словно спала, и этот сон был самым сладким из всех, что я помнила.

Казалось, всё произошедшее было некой иллюзией обмана, плотью воображения, миражом. Но нет, я отчетливо чувствовала аромат Тимофея, витавший в квартире.

И спустя короткий промежуток времени в моих комнатах опять появились презенты Тимофея, которые пару дней назад отправлялись под ликвидацию. На шкафчиках появились маленькие котики, которые парень так любил. Помню, раньше постоянно смеялась над этой клинической любовью к котам. А Тимофей забавно отвечал, что это всё из-за фамилии. Да, действительно, Мартин — март, мартовский кот.

Отвлекая меня от раздумий, мой телефон оповестил о новом сообщении. Надеясь, что это Тимофей, я словно сумасшедшая понеслась к сумке. Но сообщение было не от Тимофея, а от его сестры, оповещавшей меня о скором прибытии в мой дом. Новость, конечно, покоробила, но я поняла, что это даже к лучшему. Мы с подругой всё спокойно обговорим, и очень надеюсь, что она меня поймет и примет. Я очень хотела, чтобы она меня приняла.

Но как бы я не готовилась к прибытию подруги, всё равно Мартина застала меня врасплох, стремительно проходя на кухню и кладя на стол мой, потерянный в недрах комнаты Тимофея, браслет.

— Я люблю его, — выпалила я, сжимая ладони в кулаки, страшась посмотреть подруге в лицо.

— Браслет? — переспросила Диана, вгоняя в шок и меня. — Он мне тоже нравится.

Я вздохнула, словно перед прыжком в воду, и, собрав в кулак всё, что только могла собрать, включая и кружку с остывшим чаем, пояснила.

— Я люблю Тимофея.

Подруга оглянулась, словно искала наличие камер, но, не обнаружив их и убедившись, что это точно не розыгрыш, вновь взглянула на меня.

— Мы с ним переспали, — добивала я, обнажая то, что скрывала долгие годы. — Больше скажу, он был моим первым.

— Что? — вскричала подруга, находясь в небывалом шоке. — Если ты меня разыгрываешь, то лучше прекратить сейчас же, Таня.

— Нет, Диан, это правда, — вздохнув, ответила я.

— Что я ещё не знаю? — присев рядом со мной, спросила подруга, но в её голосе я не чувствовала недовольства или обвинения.

— Я вновь появилась на треке, и только сейчас отвязалась от Олега, — решив всё же умолчать о некоторых деталях моей жизни, призналась я.

Диана покачала головой, находясь под впечатлением от моего рассказа. Я со страхом ожидала от неё дальнейших действий.

— И что у вас с Тимофеем на данный момент происходит? — осторожно поинтересовалась Диана.

— Мы просто друзья, — спешно оповестила я. — Пока, мы просто друзья.

— Это пока, — протянула Диана, уловив момент, за который можно зацепиться.

— В общем, я сказала, что пока он не оборвет все связи со своими «девушками», встречаться мы не будем.

— Оно и правильно, а то вон чего удумал, — подскочив со своего места, запричитала Дианка. — Правильно, правильно, давно пора приручить этого мальчишку.

Я облегченно вздохнула, прикрывая глаза. Напряжение меня отпустило, и я с удивлением смотрела на едва подрагивающие пальцы рук. И чтобы не выдать своего волнения, я с большей силой вцепилась в кружку.

Диана, тем временем, не замечая моего волнения, или делая вид, что не видит его, бродила по комнатам, пристально осматривая каждый уголочек.

— Давно можно было понять, что ты к нему неравнодушна, — пробормотала Дианка, взяв в руку одну из статуэток, подаренную когда-то Тимофеем. — В этом доме практически витает его дух! Рисунки, подарки, цвета и те, что любит мой братец. И как я раньше не обращала на это внимание?

Я усмехнулась, понимая, что вопрос был риторическим. Моя гостиная была выполнена в оттенках, которые или любил Тимофей, или же они были в нем. Персиковые обои, пшеничный ковер, изумрудный диван. Я только сейчас начала полностью осознавать глубину своей зависимости.

— Но, я рада, — широко улыбнувшись, сказала Диана. — Очень буду за вас рада, так что не грусти и не грузись.

— А как у тебя с Темой? — быстро сменила тему я, смущаясь разговоров обо мне и Тимофее.

— Я не знаю, что к нему чувствую, — вздохнув, ответила Мартина, присаживаясь на диван. — Я с самого начала знала, что не надо в него влюбляться, но это, же глупое сердце, и у него свой отбор. Иногда мне кажется, что я Тему убью, а иногда, что зацелую до смерти. Итог, в общем-то, один. Да, я за его улыбку готова на многое пойти, понимаешь? Я когда в его синие глаза смотрю, или чувствую, что он меня обнимает, то голова со всех орбит слетает.

— Любовь — одно из самых прекрасных чувств, которое только есть на этом свете. От него хочется парить, смеяться, просто быть счастливым. Но как, же много разочарований это чувство приносит. И как бы ты не бежал от любви, она всё равно проникает под кожу.

Диана не весело рассмеялась, обреченно проверяя телефон каждые несколько минут на наличие сообщений. Толка в этом не было, но если подруге становилось от этого легче, мешать я не собиралась.

— Любовь делает нас зависимыми, — прошептала Диана, крепко зажмуривая глаза.

— Не любовь, а люди делают нас зависимыми.

— Надоело, — не щадя телефон, подруга откинула его в сторону, подскакивая с дивана. — Надоело, не буду я ждать от него ни звонка, ни смс, ничего.

Для убедительности своих слов, Диана ушла в другую комнату, оставив свой телефон в гостиной, одинешенько лежать в углу дивана. Покачав головой, я переложила аппарат на столик, и сама отправилась спать.

А утром, едва ли не проспав в академию, мы с Дианой, не вспоминая вечерние разговоры, решили оставить их во вчерашнем дне. У нас было довольно таки много других дел, которые нуждались в решении. Допустим, именно в данную секунду до нас добралась завуч, Людмила Николаевна, чуть ли не слезно умоляя выступить мою подружку на конкурсе чтецов, которые сегодня рассказывали Есенина, из-за одной заболевшей так не во время участницы.

— Хорошо, — не сумев отказать, закивала головой подруженька, уточняя время проведения этого конкурса.

— Ты хоть один стих Есенина помнишь? — скептично поинтересовалась я у Дианы, стоило только завучу отойти от нас.

— Вспомню, — беззаботно пожав плечами, усмехнулась Диана, отправляясь в кабинет, где проходила пара.

Я не смогла сдержаться от язвительного напоминания, что у подружки сегодня две пары, и после последней она идет на конкурс вместо того, чтобы отправиться домой. Диана фыркнула, обижаясь, что из-за переселения моего блока в другой блок, у меня сегодня стояла всего одна пара.

К слову скажу, что она пролетела крайне не заметно. Вроде бы только прозвенел звон на урок, а вот сейчас я уже иду на парковку, радуясь всему миру, который, к сожалению, не ответил мне тем же.

Буквально через полтора, а может и два часа, мне позвонил Егор, сообщая, что Мартиной плохо и её следует отвезти домой. Не понимая в чем дело, ведь с утра с подружкой всё было нормально, я выскочила из дома, добравшись до учебного учреждения за минимальные сроки.

— Что случилось? — спросила я, как только Диана оказалась в машине.

Вид у неё и, правда был болезненный, а если точнее, то безжизненный и угасший. Диана сидела, устремив взгляд в колени, и молчала.

— Артем, — едва скривившись на имени парня, произнесла Мартина. — Он на меня поспорил.

Я сильно обрадовалась, что мы сейчас мирно стояли на парковке, а не находились в движении, иначе бы мы бы точно стали инициаторами аварии. Едва удержав себя на месте, чтобы не начать мстить Артёму прямо сейчас, я глубоко вздохнула.

— И что ты раскисла? — поинтересовалась я, состроив самое удивленное в мире лицо.

— Что? — не веря, спросила Диана, уставившись на меня.

— Стоп, — стараясь выглядеть непринужденной, хмыкнула я. — Где моя Диана, которая принимает самые чудаковатые решения? Верните мне её!

— Тань, — со стоном протянула Диана, утыкаясь лицом в свои ладони.

— Успокойся, Ди, — улыбнувшись, я погладила подругу по спине. — Сделай по-своему, хитро и умно. Прежде чем осуществиться спор, который он непременно выиграет, ты должна сделать так, что он забудет о существовании остальных девушек на Земле. Стань ему самой желанной, незаменимой, единственной.

— Я даже не знаю, на что он спорит! — истерично воскликнула Диана, сдерживая рыдания.

— У таких мальчиков дело ведет к одному — к постели, — покачав головой, ответила я.

— То есть, мне надо его приручить, переспать с ним, и самой же бросить, — уже составляя план, воодушевилась Мартина.

— Уйти по-английски, — коварно усмехнувшись, подправила я.

Над составлением плана мы провозились весь вечер, обдумывая различные варианты хода событий, раскручивая так и так. В процессе вечера мы так же обсудили соревнования подруги, которые будут проходить завтра, и о которых я совершенно забыла.

Ближе к одиннадцати вечера я отвезла Диану домой, грустно вспоминая о том, как судьба с ней нечестна. Первый парень был дурак, второй тоже так и сяк. Хотя, сравнивать избиение и спор точно нельзя.

Но мне не давало покоя абсурдность этого спора, его планирования и осуществления. Как-то не складывалось всё в ровную картинку. Не совпадали некоторые моменты, хоть и при первом рассмотрении всё виделось именно спором. Я решила провести личное расследование.