Артём приехал через неделю, когда мне поставили точный срок. Месяц. Именно месяц прошёл с тех пор, пока я ношу под сердцем ребенка, вдали от Тёмы.

Я не могла с ним связаться, а даже если бы и могла, то всё равно сказала бы это ему в лицо.

Сегодня я как раз хотела к нему сходить и рассказать всё ему. Взяла карточки, снимки и каких только доказательств. Не знаю зачем, наверное, чтобы самой убедиться в этом.

Около квартиры Лиса, я стояла уже без десяти минут одиннадцатого утра. Не знаю, зачем так рано. Просто проснулась, и уже тут. Конечно, приняв таблетки, поев, приняв другие таблетки.

Дверь открылась, а передо мной появился заспанный Тёма, прилетевший только вчера. Войдя в квартиру, я замерла напротив.

— Тём, — скомкано начала я, — нам надо поговорить.

— Да ты что, — в его голосе была злоба и язвительность, которая заставляла мои органы сворачиваться в тугой ком. — Хочешь рассказать мне то, под кого ложилась, после того как ушла? Спасибо, можешь оставить это себе.

Я замерла, наверное, даже не дышала, пораженная от этих слов. Как он вообще до такого додумался?

— Ты о чём, Тёма? — зашептала я. — Артём, я беременна.

— Поздравляю, передай поздравления отцу, — хмыкнул он.

— Поздравляю Лис, ты станешь отцом!

— А ты уверенна, что ребёнок от меня? вот я — нет. Ах, тебе же лучше знать с кем ты спала.

— Тёма, о чём ты? Что ты вообще несёшь? Я же тебе говорю, что беременна от тебя! Да я, же только с тобой была! Тёма, как ты так можешь? Да мне же в семнадцать лет поставили бесплодность!

— Ах, вот оно в чём дело! Замуж решила выскочить, а беременностью прикинуться? А потом «бац», и с ребёнком что-то произошло!

Я, молча, достала из рюкзака доказательства о том, что была беременна, и протянула их Артёму. Он посмотрел, даже не взяв их в руки. Кивнул, саркастично усмехнулся и отвёл мою руку от себя.

— А откуда я знаю, что это именно твои документы?

В этот момент для меня всё перестало существовать. Захотелось кричать в голос, рыдать, но я не могла. Просто стояла и смотрела, как теряю любимого человека.

— Вот, я же никогда не верил матери, — горько усмехнулся Артём, — а теперь убедился, на что ты только не пойдёшь, чтобы привязать меня к себе!

Все документы, которые были у меня в руках, в тот же миг выпали из рук к ногам.

— Знаешь, я была полной дуррой, когда познакомилась с тобой, — не связно шептала я. — А потом этот спор, который я восприняла на свой счет. Знаешь, ты меня раскусил. Я с тобой играла.

Не вслушиваясь в слова Артёма, я заторможено вышла из квартиры, из дома. Не знаю, как выбралась из района и улицы, и не понимала, как оказалась дома.

На краю сознания, витала мысль, что у нас так и не зашел разговор о том, кто отец ребёнка.

Наверное, я совершила ошибку, не пытаясь всё объяснить, а лишь закидала фактами. Но, зачем что-то объяснять, если человек не любит.

— Диана, неужели ты вернулась, я начала волноваться, — с кухни вышла мама.

Я кивнула и пошла вслед за матерью, которая что-то готовила и говорила без умолка.

— Доченька, что с тобой? — спросила, наконец, она, внимательно меня осмотрев.

— Мам, давай мы не будем обсуждать тему, кто отец ребёнка? Никогда, — сказала я, опустив взгляд в пол.

— Что? — мама была обескуражена моим поступком.

— Ты ничего не подумай, — так же медленно говорила я, — он хороший. Очень хороший. Просто ему надо жить, а не сидеть с детьми. Мне кажется, что ему ещё рано становиться отцом.

— Диана, не решай за него! — воскликнула мама, пытаясь меня переубедить.

— Я и не решаю, — пожала плечами, — он знает, что я беременна.

— И? — выпытывала она.

— Знает, и это главное, — твёрдо и скупо сказала я, поднимаясь из-за стола.

— Диана, объясни ты мне всё, наконец!

— Не надо, мам. Я только могу сказать, что он хороший, и я люблю его всем сердцем. Он сделал меня женщиной и матерью. Я благодарна ему уже за это. А всё остальное ерунда. Я сильная, мам. Я справлюсь.

Я отрешенно заметила, как плакала моя мама, на что я тихо ответила, что и она должна быть ему благодарна за то, что он подарил ей внука. Однако мама всё же не верила, что я рассказала ему всё. Пусть, это даже лучше, если меня посчитают виноватой.

Артему я желаю только счастья.