«Утро начинается не с кофе, а с попытки осознать, кто я, где я и куда я сегодня проспал»- пробубнил человечек, вставая с кроватки. И так:

1. Кто я? Диана Мартина.

2. Где я? В своей квартире.

3. Куда я сегодня проспала? Никуда, потому что, у меня до сих пор звенит будильник.

А, кто-нибудь, вырубите его! Ясно, никто мне не поможет! Всё сама, всё сама!

«Ещё пять минуточек»- сладко зевнул человечек.

«Какие пять минуточек, а? в академию проспишь! Вставай!»- проорал человечек в военной форме.

Понаблюдав свой мысленный диалог, я поняла, что придется согласиться со вторым человечком, а не с первым, как бы это не печально звучало. Поднявшись с кровати, я отправилась на кухню.

— Мама дорогая! — прокричала я, уставившись в зеркало, которое четко отражало не меня, а нелепого панду.

Страшная картина. Посмотрев на себя ещё пару минут в зеркало, и скривившись, пошла на кухню. Тело немного побаливало от вчерашних тренировок, а на локте красовался синяк.

Я напевала легкую и беззаботную песенку, готовила завтрак. Вот, каждое утро бы была такая идиллия, а не беготня по дому, сетуя на то, что опять проспала.

Позавтракав, я ушла в ванную, чтобы утопиться! Ладно, шутка. Кто же за меня будет людишек бесить? Хотя, порыв был! И так, настроила воду в ванне, и встала под тёплый душ. Блаженство!

Вооружившись пастой и зубной щёткой, я принялась за очистку своего рта, а после и своего лица, стерев с него боевой макияж панды. Поторопившись с умыванием, я взялась за подбор одежды.

— И не это и не то, — пропела я, отбрасывая вещи. — А вот, ничего так!

У меня предчувствие, что сегодня мне придётся побегать, и я не знаю, почему у меня такое ощущение. Я взяла чёрный короткий топ, открывающий талию и руки. Светлые джинсы с порезами на коленках, и в цвет телевизионной ряби, вязанный мягкий кардиган на пуговицах. Сегодня было прохладное, сырое и пасмурное утро. На ноги я надела чёрные кроссовки. На голову надела миниатюрную шляпку, и в руки взяла чёрную сумку.

— Готов к труду и обороне, — сказала я, когда подруга ответила на звонок.

— Подъезжаю к твоему дому, — коротко ответила Таня, и отключила телефонный разговор.

Быстро собрав вещи, что покоились на комоде, я убрала их в сумку, а после выскочила из квартиры.

— Привет, — прикрикивая музыку, сказала я. Да, подруга любит слушать музыку громко.

— Привет, — кивнула Долматова под такт мелодии.

Танька сидела в соблазнительном платье красного цвета и в туфлях на десятисантиметровом каблуке. Волосы были распущены и, заканчиваясь у плеч, завивались. На правой руке красовалось множество золотых, серебристых и красных браслетов. А сверху, белое пальто, с рукавом ¾.

— Шикарно выглядишь! — оценила я, гадая, к чему этот маскарад устроила подружка.

— Я бы так ни за что не вырядилась, — скептично ответила Таня, нервно отдернув низ платья. — Мама заставила, мы сегодня идём к какому-то папиному другу на день рождения. Так что, сегодня пешком ты.

— Хорошо, — беззаботно ответила я, радуясь, что не надела каблуки.

— Мне вообще не хочется куда-то идти, — подруга поморщилась. — Ещё и через неделю этот воскресный вечер. Или Воскресенский…

— Сама не знаю, — отмахнулась я раздраженно, сама не желая идти на благотворительный бал. — Хорошо, что к тому времени Тим приедет, а то, мы бы там одни загнулись.

Внутри всё неприятно сжало, подбрасывая картинки этого бала. Мерзость, а не благотворительный вечер! Тебя то ли продать пытаются, то ли замуж выдать. А иногда, кажется, что готовы заплатить, чтобы замуж забрали. Мурашки по коже!

— Ладно, — Танька вздохнула, выворачивая на нужную улицу. — Делаем счастливые лица на зависть всем стервам этого мира!

Я несколько раз вздохнула, переводя дыхание, и нацепила улыбку: «А-ля, я милая, прекрасная, девочка — ромашка!».

Таня припарковалась рядом с чёрной машиной «Рендж Ровер». Я, не владея своими эмоциями из-за воспоминаний об этом бале, резко и сильно открыла дверь, и тут дверь машины проехала по двери ровера. Что же мне так не везёт? Вопрос, конечно, риторический.

Быстро выскочила из машины, и осмотрела дверь подруги. Слава Богу, всё в порядке! А вот, соседней машинке не повезло, и на ней красовалась не малых размеров царапина, что я даже подивилась, как Танькина дверь осталась в порядке.

— Тань, — жалобно начала я, сложив руки в умоляющем жесте. — Перегони машину, пожалуйста.

— Боже мой, — закатила глаза Долматова, заводя машину. — За что мне такая косячная подруга, а?

— За грехи прошлой жизни, — ответила я, натянув самую милую и ангельскую улыбку.

— Я, что, была настолько ужасным существом? — ужаснулась подруга, картинно хватаясь за голову.

— Ах, ты ж, — наигранно обидевшись, вздохнула я.

— Ах, я ж, — Танька показала язык, — пойдем, пока не опоздали и нас не спалили.

Кивнув головой, я направилась к главному входу в академию. Меня всегда завораживало это здание. С красным фасадом, около входа с большими белыми колонами и озеленением вокруг. А над главной массивной дверью торжественно весела золотая табличка с чёрными изящными буквами: «Государственная академия искусств».

Это было едва ли не церковью для певцов, актеров, хореографов, дизайнеров, архитекторов и режиссеров. Я, учащаясь на актрису, Танька, получающая профессию хореографа и Женька, обучающаяся режиссуре, с ранних лет мечтали здесь учиться.

— Так, встретимся с Женькой, и решим когда пойдём в салон, чтобы навести марафет для бала, — пролепетала Танька, поворачивая направо.

— У неё сейчас, вроде, «основы», — я последовала за подругой, смотря прямо перед собой.

— Значит, идём прямо туда! — подруга остановилась около расписания, хмуро рассматривая его.

— Нет, давай после этой пары, а то сейчас начнётся пара, а тебе ещё в свой корпус бежать, — я остановилась около нужного кабинета.

— Отлично, значит, договорились, — Танька улыбнулась. — После пары, ты идёшь ко мне в блок. От него ближе к Женькиному корпусу.

— Хорошо, — покорно кивнула, соглашаясь, и развернулась, входя в кабинет литературы.

* * *

Если ум — современная сексуальность, то половина группы, явно ей обделены. Вот, мы уже на протяжении сорока минут, сидим и обсуждаем, какой автор лучше: классик, современник или тот, по чьим книгам снимают потрясающие фильмы? Формулировка вопроса меня очень смутила, ибо есть и классические и современные фильмы.

— Да, какая разница, — разведя руками, громко фыркнула я. — Если человеку, что-то нравится, то он и будет читать это или смотреть. Тут сам вопрос поставлен не корректно. Во-первых, существует множество разветвлений в фильмах. Во-вторых, каждому человеку нравится определённое творчество, и что является нормой одному, то совершенно может, не понравится другому.

В аудитории повисла тишина, и через пару секунд, учитель литературы, Пётр Викторович, заулыбался, пару раз хлопнув в ладоши. Надеюсь, это не сарказм.

— Мартина, — я повернулась к нему, с удивлением. — Я ставлю вам пять за указание на ошибку в постановке вопроса и за ответ на него. Мы вот, сидим, сорок с лишним минут, и говорим об одном и том же, — продолжил учитель. — А вы так и не поняли сути. Если вы обучаетесь в академии искусств, то это значит, что вы должны знать и основы других факультетов. Тем более вы — артисты, как можете не знать разветвления фильмов и пьес.

Вторая часть пары протекала в том же русле. Пётр Викторович объяснял нам, что такое «своё мнение», и как оно поможет нам на сцене. Задавал вопросы, на которые отвечало уже большее количество учеников. И, рассказывал, как спасла эта тема одну из его постановок.

— Урок окончен, — сказал учитель, вместе со звонком. — Можете идти, увидимся через пару дней.

А вот, за что мы всей группой обожаем Петра Викторовича, это за то, что он не задаёт домашние задания после звонка. Святой человек.

Я, быстро собрав конспекты в сумку, поспешила во второй корпус к подруге. Академия у нас была, чуть ли не лабиринтом, в котором очень легко запутаться. Все они были расположены в следующем порядке: актеры, хореографии, певцы, режиссеры, архитекторы и дизайнеры. Но так же, из каждого далекого и не соединенного корпуса можно было попасть в другой, если точно знать каждый поворот. И если у тебя хороший ориентир в пространстве, то ты можешь легко попасть от актеров до дизайнеров за какие-то пять минут. Но, к сожалению, мы с Танькой таким даром не обладали, поэтому и бродили по длинным коридорам учебного заведения.

— Пойдем, — выскочила подруга самая первая. Да, как она так быстро передвигается на своих копытах? Я в кроссах, и то медленнее!

— И зачем так спешить? — тихо поинтересовалась я, скорее всего задав риторический вопрос.

— Мне надо ещё успеть переодеться в танцевальную форму, — повернув голову в мою сторону, ответила Долматова, сразив меня наповал своим отменным слухом.

Догнав подругу, с улыбкой замечала взгляды первокурсников, что закапали пол своими слюнями при виде обтянутых в красную ткань форм Тани.

— Лис, — раздалось где-то позади, когда мы зашли в блок к певцам. — Вы сегодня хорошо отыграли.

— Спасибо, Евгений Игоревич, — любезно отозвался второй голос, заставивший меня вздрогнуть.

Быстро спрятавшись за углом, и пристроив рядом подругу, я выглянула из-за угла и узрела своего маньяка, мило беседовавшего с учителем. Нет, нет, нет, нет! мой маньяк не может являться Артёмом Лис — первым парнем на деревне, то есть в нашей академии, да и в городе в целом. Нет, я не могла так поглумиться над богатеньким мальчиком, отличным учеником, гордостью родителей и над тем, чей фанклуб превышает российскую армию.

— Диан, — отвлек меня голос подруги, дернувшей меня за руку. — Ты чего?

— Там Лис, — прошептала я, надеясь, что до неё дойдет весь смысл моего шипения.

— И что? — разведя руками, спросила Таня, сокрушив все мои надежды на то, что смысл успел добежать до Долматовой.

— Таня, почему ты не оповестила меня о том, что мой маньяк — Артём Лис? — жалобно простонала я, продолжая коситься в сторону Артёма.

Ох, если бы я только знала, если бы я только знала. Дело в том, что слышать-то я о нем слышала, а видеть не видела, потому что не было у нас романтичных столкновений в учебном месте. Так получалось, что я либо уходила за пару минут до прихода парня, либо приходила тогда, когда он ретировался.

— Чего? — от неожиданности и не понимания глаза подруги округлились, и она всем телом поддалась вперед.

— Сама смотри! — тихонько подтолкнув Долматову, дабы не накрыть всю операцию распознавания, прошипела я.

Подруга выглянула из-за стены, приглядываясь к объекту обсуждения. Что-то неразборчиво простонав, Таня вернулась на место.

— Да, я не знала, — ошарашено проговорила подруга. — Я его даже рассмотреть при погоне не успела.

— А в клубе? — едва ли не обвинительно спросила я, чуть выглядывая из-за стены.

— А это он был? — произнесла Долматова, поправляя платье и прическу нервными движениями рук.

— Представь себе, он самый, — обреченно произнесла я, прислоняясь спиной к холодной стене.

— Он ко мне спиной стоял, вот я и не поняла, — оправдывалась Танька. — Я даже не поняла, почему ты такая ошарашенная была.

— Он идет в нашу сторону, — не скрывая паники в голосе, пробормотала я. — Бежим!

И схватив руку подруги, побежала вперёд, в корпус, где учится Женька. Бежали мы, не останавливаясь, боясь быть замеченными предметом обсуждения, распознавания и далее по длинному списку.

— Диан, — отдышалась подруга. — Я тебе сейчас, кое-что скажу, только пообещай громко не орать.

— Хорошо, — осторожно согласилась я, останавливаясь около кабинета, где проходила пара у Лариной.

— Я тут вспомнила, что Лис ездит на той машине, которую ты сегодня поцарапала! — жалостливо произнесла Таня.

Тихо застонав, сдерживая обещание не кричать, я прислонилась к стене вновь и сползла вниз, обхватив голову руками.

— За что, мне всё это? — усмехнулась я, поднимая голову.

— За грехи прошлой жизни, — вернула мне мои же слова Танька.

— Я очень плохой человек в прошлом, — я вздохнула, и поднялась.

— Ужасный человек, — кивнула Долматова. — Да, и сейчас не лучше.

— Только ты сейчас не зли, а, — предупредила я, сердито посмотрев на подругу, напоминая, что рассердить меня очень-очень легко.

— Ладно, ладно, — Таня подняла руки вверх. — Вон, Женька идёт!

Через пару минут после того, как мы собрались, было решено, когда и во сколько мы пойдём в салон.

И ещё, подруги, смеясь надо мной, проводили меня до самого актового зала, где проходила у меня следующая пара. Но, конечно, же я промолчала о секрете, который предстоит узреть ребятам академии через несколько минут.

— Ребята, давайте переодевайтесь, наводите грим, не спешите! — прокричал Савелий Павлович, и продолжил разговаривать с Андреем.

Андрей — учится на актёра, но почему-то, каждый раз всё снимает на камеру. Как он говорит, что поступил сюда специально, и профессии не перепутал. В постановках участвовал редко, не объясняя причин своего поведения.

— Диан, где наши повязки? — спросил тот самый Егор, что из спортивного и обычного клуба.

— Погодите-ка, — я подкрасила скулы темной пудрой, и теперь мое лицо казалось острым холодным и смертельно прекрасным.

Я подошла к своей сумке, что покоилась в дальнем уголке комнатки, и выловила оттуда три пиратские повязки на глаза, принадлежащие другим действующим лицам и мне.

— Джек Воробей? — спросил Митя, шутливо отвесив поклон рядом с Егором.

— Капитан Джек Воробей, — поправил его Егор, так же шутливо отвесив подзатыльник Митьке.

— Ди, а ты у нас кто? — спросил тот же Митька, забрав у меня свою повязку на один глаз.

— Дочь Капитана Джека Воробья, — с гордостью отозвалась я, обнимая Егора.

— Дочь? — удивился Егор, оборачиваясь на меня.

— Папа! — засмеялась я, запрыгивая на спину Егора. — И вообще, отдай повязку, она не твоя, а Димкина!

— Ой, да, пожалуйста, — фыркнув, Пьянов кинул повязку в только что подошедшего Дмитрия.

— Димка, Митя, вы готовы? — поинтересовалась я, отпуская Егора из своего плена.

— Погоди, — отозвался Дима девичьим голоском, убегая в другую комнату. — Мне макияж доделают, и я буду готов.

— Хорошо, я вообще-то, и сама не готова, — созналась я, подходя к зеркалу, дабы подкрасить губы.

Сами по себе, они были полные, поэтому, лишний объём создавать не надо. Из-за такого события, времени ушло меньше, и я уделила внимание глазам. Через пару взмахов кисточки, мои зеленые глаза были ярко выражены и броско озирались вокруг. Алые губы были вытянуты в усмешке. Осмотрев себя ещё раз, я нацепила повязку и пошла переодеваться.

Полосатая морская кофта, сверху плащ, чёрные лосины и сапоги по колено, но весь этот наряд не гармонировал с повязкой. Осмотревшись вокруг, узрела свою шляпку, и, надев её, осталась довольной. Истинная дочь капитана Джека Воробья.

— Боже мой, — наигранно прослезился Егор. — Вы только посмотрите на это прелестное создание, на мою дочь.

— Так, пираты и принцессы, вы готовы? — спросил Савелий Павлович, появляясь в нашей комнатке.

— Да, — дружно воскликнули мы.

— У вас есть десять минут, чтобы разыграть вашу сценку, — поставил нас в известность учитель, и выставил за дверь.

— Помогите, — заверещала Лида, в данной постановке являясь сбежавшей с корабля принцессой. — Меня хотят убить.

— А, ну, стой! — заорал Димка грозным, несвойственным себе басом.

— Стой, мошенница! — вторил такой же грубый голос Митьки.

— Воровка! — парировал Егор, реальным голосом Джека Воробья.

— Спасите меня, мой рыцарь! — и Лида спряталась за Лисом, даже не представляя какой удар, нанеся моей и так шаткой психической системе.

— Что они от вас хотят, принцесса? — хитро сощурился Артём, глядя вовсе не на принцессу.

— Они меня похитили! А я, отбиваюсь, как могу! Еле сбежала! — пищала Лидка, отлично маскируя смех под истерические всхлипы.

— Ложь, — не растерялась я, воинственно закричав на весь коридор. — Она лжёт, отец!

— Я, Капитан Джек Воробей, опровергаю слова этой нахалки! — воскликнул Егор, ожидая дальнейших реплик.

— Да в чём же дело? — спросил Артем, явно забавляясь этой сложившейся ситуацией, нежели я.

— Она воровка, и за это мы её накажем! — Дима и Митя вытащили сабли.

— И чего же она украла? — спросил рядом стоящий с Лисом парень, вогнав весь наш актерский состав в состояние неловкого шока.

— Счастье! — ответила я, первое, что пришло мне на ум.

— Счастье? — переспросили все: что и Лис с другом, что и вся актёрская группа.

— Счастье, счастье, — важно кивнула, пытаясь продумать дальнейшие действия.

— Не верь ей, мой рыцарь! — опять заверещала Лида. — Она хочет меня подставить!

— Какое же счастье она украла, дочка? — спросил Егор, не выходя из роли.

— Моё! Личное! — что я несу? Какое счастье? Какое личное?

— Пиратка, — воскликнул Митя, — конкретнее. Нам же ей надо голову за что-то конкретное отрубать!

— А теперь, слушайте мою историю! — главное нести чушь, как и ранее. — Мы с принцессой дружили! Да-да, дружили! И обещали, что никогда не будем ссориться из-за баб, тьфу ты, мужиков! А потом, эта предательница, взяла и увела у меня моего рыцаря! Они сейчас стоят, милуются, а мне, между прочим, больно! Предатели! Папочка, убей их! Я ведь тоже хочу счастья! Теперь оно заключается в мести.

— Время, — прокричал Андрей, останавливая запись камеры.

— Жаль, я хотел посмотреть, как Егор будет убивать Артёма. Ладно, отлично справились ребятки! Жду вас в актовом зале!

— Дай пять, папочка, — воскликнула я, запрыгивая на друга. — Пятёрка обеспечена!

— У меня не дочь, а мартышка! — покачал головой Капитан Джек Воробей. — Так и знал, что в тёщу пойдёшь!

— Папа воробей, бабушка мартышка, мама-то кто? — истерично воскликнула я, не отцепляясь от друга.

— Красивая женщина, — сознался Егор, уводя меня в актовый зал. Ага, а я-то знаю о ком он. Ихи-хи. Осталось только ручки кровожадно потереть.

Вот только, совсем не ожидала, что Лидка к Лису кинется. Нет, я, конечно, понимаю, что мимо такого парня пробежать невозможно, убедилась на личном опыте, но не думала, что он на нашем пути подвернется, учась через блок.

— Так, я переодеваться не буду, — проинформировала я, — только кроссовку надену.

— Пиратка в кроссовках. Это что-то новенькое, — покачал головой Егор.

— Хэштег пиратка двадцать первого века, — и я, сев на корточки, растопырила мизинец и большой палец.

— Бандитка, — посмеялся Егор.

— Ага, — поднялась, — давай цитировать вместе цитаты из контакта?

— Не, я не настолько опасный, — отмахнулся Егор.

— Тогда убежал в ужасе, — фыркнула я.

— Не, тогда давай цитировать, — согласился друг.

— Мартина, Пьянов, вы ещё долго? — спросил Савелий Павлович.

— Извините, — я пожала плечами, — мы сейчас.

— Хорошо, — и учитель вышел.

— Балбес! — усмехнулась я, выходя вслед за учителем.

— Сама такая, — он ещё и язык показал!

Покачав головой, я вышла за дверь, и выключила свет в раздевалке, оставляя друга в полной темноте.

— Кто выключил свет? — писклявым голосом завизжал Егор. — Я же боясь темноты! А, спасите! Убивают! Нас…

Резко включила свет, чтобы он не договорил последнюю фразу, ибо на нас уставилась вся группа, включая Савелия Павловича.

— Вот, так-то лучше, — таким же голосом продолжил друг. — А-то, я темноты боюсь, а вокруг бабайка такая ходит. Её в народе Диана, кличут!

И это я бабайка? Ну, держись, Егорушка, мало тебе не покажется! Ещё раз выключила свет.

— Насилуют! — заорал Егор.

Опять включила свет. Знаю, светом баловаться не хорошо. Но, один раз можно!

— Егорушка, — лилейным голоском пролепетала я, — если только сам себя! Самоудовлетворением занимаешься, милый?

Ихи-хи, мы ещё не так умеем! Но, за бабайку я отомстила! Отойдя от двери, я, пожав плечами, присела на краю сцены. Через секунду из раздевалки выскочил Егор. Сделав невозмутимый вид, он присел рядом со мной. Исподлобья посмотрела на него, и фыркнула.

— Так, детишки, — начал учитель. — Всем, кто участвовал в импровизации, я поставлю пять.

Мы с Егором переглянулись и коварно улыбнулись. Подумав немножко, я выставила ладошку вперёд, чтобы он отбил. Он отбил! Всё, ссора исчерпана! Я положила голову на плечо друга, и слушала внимательно преподавателя. Он рассказывал о какой-то постановке. Ладно, может и не так внимательно.

После пары, я спокойно вышла из аудитории, и даже, как-то разочаровалась, что меня никто не поймал. Однако спустя пару минут, я тихо и быстро удалялась из академии, узнав, что друг Артема сообщил ему о поцарапанной машине. Я напряглась, хотя вида не подала, но, когда Лис невозмутимо сообщил, что сейчас пойдёт смотреть запись с камеры, что была установлена на парковке, я, быстро собрав вещи, выбежала из академии. Благо, пар больше не было, и я почти спокойно добиралась до дома.

Но я со скептично настроенным лицом могу сказать, что сегодня мне вообще не везёт, так как, около своего дома я вижу машину, которая пострадала от моих нервных действий. Я, перекрестившись, пошла к подъезду. Машина была тонирована, поэтому не понятно, кто-то есть в салоне или нет. Затаив дыхание, я шмыгнула в подъезд, и начала подниматься по лесенкам, лихо, вылавливая ключи из сумки. Может, мне чуть-чуть повезёт, и он подумает, что я поднимаюсь на лифте. Идея пришло спонтанно. Я быстро спустилась вниз, и открыла лифт, нажала на кнопочку, и побежала от лифта. Страшное создание! Вот, теперь создаётся ощущение, что кто-то поднимется на лифте! А-ля, Диана гений! Но, может я и гений, то точно не ожидавший, что Лис все, же Лис, хитрый и продуманный, а ещё уже знающий, где находится мой дом родной. Артём с серьезным выражением лица стоял около моей двери, и, Боже мой, прости меня, падкую на это чудесное создание, женщину, выглядел так обворожительно.

«Любовь»- пропел человечек в красном платье.

«Страх!»- отвесил подзатыльник, второй человечек в синим платье.

— Ну, привет, пиратка, — усмехнулся Артём, не отрывая свое чудесное тело от моей двери.

— Привет, — вольно ответила я, взмахнув рукой, стараясь не показывать своего нервозного состояния.

Его темные волосы были спутаны, словно он несколько раз зарывался в них пальцами, а джинсы и куртка замарались из-за моей пыльной входной двери. Но даже сейчас я и не могла заставить себя вспомнить более красивого человека во Вселенной.

— Кстати, ногу с двери убери, пожалуйста, — совладав со своими эмоциями, попросила я, опустив глаза в пол.

— Ты мою дверь поцарапала, а я не могу даже ногу на твою дверь поставить, — рассуждал Артём.

— Оно само! — воскликнула я, сделав пару неосторожных шагов навстречу Тёме. — Вообще, парень, чего пристал-то?

— Чего пристал? — усмехнулся Артем, наконец, отслонившись от двери. — Как я помню, это ты первая на меня в сквере накинулась.

— Ну, подумаешь, футболку забрала, — развела я руками, все же выдавая свое нервное состояние. — У тебя этих футболок, наверное, миллион. А дверь можно покрасить, царапина-то сантиметров десять.

— Значит, за твои косяки я отдуваться должен? — я неожиданно оказалась прижата к двери, а Артём возвышался надо мной.

— Тебе же не сложно? — пискнула я, стараясь не смотреть в гипнотизирующие синие омуты Лис.

Эх, сейчас мне влети, блин! Артём замахнулся, но не ударил меня, а поставил правую руку над моей головой. Теперь наши лица находились на расстоянии трех сантиметров. Началось противостояние бирюзовых глаз против зелёных. Я так долго смотрела в его глаза, что первая отвела взгляд, и засмеялась. Я уткнулась в грудь парня, и смеялась. Не выдержав, я откинула голову назад, и скатилась вниз, пачкая всю одежду. Артём посмотрел на меня, и засмеялся сам.

Скажите, чего здесь смешного, а? В этот момент я должна была биться в ужасе, в крайнем случае, здесь должен был быть романтичный момент.

— Всё равно ты мне должна, — сквозь смех сказал Арт, заставив меня прекратить смеяться.

— С чего вдруг, — возмутилась я, заставляя и Артёма перестать веселиться.

— Ну, смотри: футболка раз, машина два, моё моральное состояние ты тоже покалечила — возбудила и сбежала, точнее, сбежала два раза! Нет, три! Ты сегодня из академии ещё сбежала!

— Прости? — пискнула я, предпринимая последние попытки избежать наказания.

— Нет, детка, «простым» прости, ты не отделаешься, — усмехнулся Тема, помогая мне встать.

— Фи, что за «детка»? — скривилась я. — Я тебе что, девчонка на ночь?

— Нет, конечно, — возмутился, вроде натурально, Лис. — Ты это мне дала понять при первой встрече!

— Ничего я тебе не давала! — теперь возмутилась и я.

— В скором будущем, — парировал он.

— Не надейся, — предупредила я.

— В пятницу идёшь со мной, куда я скажу! — пожав плечами, поставил выговор Артем.

— Как бы я не была перед тобой должна, но в пятницу я буду занята другими делами, которые важнее тебя будут.

Как мне показалось, Артем, или разозлился, или расстроился, но особого вида не показал.

— Мне брата надо встречать, — оповестила я зачем-то, чувствуя себя неловко за смену эмоций Артёма.

— Хорошо, — может, он отличный актер, но от бывалого раздражения ничего не осталось. — Тогда в субботу с двенадцати дня до десяти вечера.

Я мысленно просчитала время, и продумала все свои ходы. Кивнула, соглашаясь с предложением. Никто не говорил, что я не сбегу.

— И даже не смей сбегать, — словно прочитав мои мысли, сказал Артём. — Найду, и будет хуже.

— Куда уж, хуже? — прошептала я, опять присаживаясь на корточки около своей входной двери.

— Поверь, бывает и хуже, — усмехнулся Лис, услышав меня.

— Теперь я тебя боюсь, и никуда не пойду! — приняв ещё одну попытку избежать наказания, воскликнула я.

Тёма присел передо мной на корточки, и провёл пальцами по скуле, убирая волосы за ухо. Э, нет! Я не люблю, когда волосы за ухо убирают. Помотала головой, делая причёску обратной. Парень усмехнулся, и поправил волосы ещё раз, но, уже не заправляя за ухо.

— Поверь, — снизил он голос до интимного шёпота. — Меня бояться не стоит. Я не опасный.

— А сейчас ты эпично добавишь «почти», — закатила глаза, начитавшись этой фразы в криминальных любовных романах.

— Нет, — посмеялся он, опуская взгляд.

Этот жест оказался настолько милым, что я едва не растеклась лужицей под ногами парня.

— Совсем-совсем? — поинтересовалась я, не удержавшись от легкого прикосновения к волосам парня, поправляя ему челку.

— Совсем-совсем, — кивнул головой, и легонько прижавшись к моим губам, поцеловал. — Минутный порыв.

Тёма поднялся и невозмутимо скрылся в лифте, а ещё на протяжении нескольких минут шокировано глядела на закрывшиеся двери лифта, стараясь унять, бешено колотившееся сердце.