I. Рассказчик и его герой

Бойкий, задиристый мальчик, несколько мелковатый для своих лет, миловидный и упрямый, не привыкший к материнской ласке и потому слегка дичащийся посторонних.

Одетый с иголочки кабальеро с преувеличенно подчёркнутой осанкой и изысканными манерами придворного, гордец и бретёр, искусный фехтовальщик и дамский угодник, satis liber in mulierum amore .

Невысокий пожилой человек, худощавый и даже, пожалуй, измождённый, заметно припадающий на правую ногу, с довольно обширной лысиной и большими тёмно-карими глазами, временами подёрнутыми поволокой «невидимых миру» слёз.

Энеко Лойолако

Иньиго-Лопес де Рекальде-и-Лойола

Святой Игнатий Лойола

Так, или примерно так, можно наметить три главные вехи жизни этого человека — вехи, всякий раз подкрепляемые переменой имени. Но это всего лишь вехи; а вот в состоянии ли мы внимательно проследить всю причудливую траекторию этой непростой и славной судьбы?

* * *

Подобное сомнение может показаться попросту надуманным. Ведь в отличие от того, что можно сказать о многих других святых прошлого, жизнь св. Игнатия Лойолы, в общем — то, неплохо известна и основательно документирована. За почти четыре с половиной века, про шедшие со дня его смерти, было собрано огромное количество свидетельств и документов, освещающих самые порой мельчайшие подробности событий его жизни. Десятки и даже сотни учёных и исследователей трудились и продолжают трудиться над всё более детальным выяснением тех или иных сторон его личности и деятельности. Библиография работ, посвящённых этой теме, насчитывает уже тысячи названий. И, тем не менее, приходится признать, что и по сей день кое-что здесь остаётся загадочным и даже таинственным.

Вот всего лишь один тому пример. В своё время от внимания бельгийского историка-иезуита Ипполита Делэ (1859–1941 гг.) не укрылось, что «Церковь отмечает в один и тот же день праздник двух своих деятелей, которые оба умерли в Италии; что обращение одного и другого было вызвано чтением "житий святых"; что каждый из них основал монашеский орден с названием, происходящим от одного и того же слова; что оба эти ордена были затем упразднены двумя Папами — тёзками, — так и хочется сказать, что, видимо, в святцы по ошибке вписали одну и ту же личность под двумя именами. Между тем это чистая правда: ставши монахами под влиянием биографий праведников, св. Джованни Коломбини основал орден иезуатов, а Игнатий Лойола — орден иезуитов; оба умерли 31 июля (первый близ Сиены в 1367 г., второй в Риме в 1556 г.); орден иезуатов был упразднён папой Климентом IX, а Общество Иисуса — Климентом XIV» .

Не желая довольствоваться простой констатацией столь удивительного факта, французский историк Марк Блок, прибегнув к нехитрым вычислениям, пытается «забавы ради» определить математическую вероятность такого совпадения. Его подсчёты показывают, что она очень и очень мала, хотя и не исключена полностью . Но на это совпадение можно, пожалуй, взглянуть и иначе — если угодно, символически. Ведь оно действительно ошарашивает и лишний раз заставляет задуматься о загадках, заданных миру св. Игнатием Лойолой.

Конечно, в известном смысле можно утверждать, что каждый человек несёт в себе некую тайну, зачастую непонятную и ему самому. И уж тем более это относится к личности такого масштаба, каким был св. Игнатий. Ведь он, можно сказать, не оставлял равнодушным никого. Более того: перед нами такой святой, к которому, пожалуй, вполне можно было бы отнести библейские слова о «камне преткновения» для множества людей — подчас весьма знаменитых, достойных и сведущих.

* * *

Разумеется, загадку личности св. Игнатия пытались разгадать многие. Однако особый интерес к этой теме был проявлен уже в XX столетии, когда характер, душевный склад, особенности психики этого человека стали предметом не одного специального исследования. Возможно, одними из самых удачных работ, посвящённых этой теме, стали две статьи Маурисьо Ириарте (S.J.): Фигура и характер св. Игнатия Лойолы (1944 г.) и Личность Игнатия в свете производимых им оценок (1956 г.) . Основываясь на этих статьях, можно попытаться набросать краткий психологический портрет этого необычного человека, получившего при рождении баскское имя Энеко, а при крещении — испанское имя Иньиго.

Но сначала — о его физическом типе. По классификации Кречмера, святой обладал «пикническим типом телосложения с явными элементами атлетического». При этом он был невысок ростом: 1 м 56 см. Рядом с таким высокорослым и статным человеком, как, например, св. Франциск Ксаверий, он мог показаться почти карликом. Однако в юности и молодости, до ранения в Памплоне, он не уступал никому в физической и военной подготовке. Даже после этого страшного ранения он остался неутомимым ходоком, способным пройти пешком более 70 километров в день.

Теперь — о его психологическом типе. Люди, знавшие Иньиго в юности, отзывались о нём примерно так: «ярко выраженный холерик, очень вспыльчивый и гневливый, дерзкий и пылкий. Честолюбив, любитель нарядно приодеться, поклонник карточной игры и женщин. Чрезвычайно щепетилен в вопросах чести, легко поддаётся гневу и не раздумывая вступает в стычку, но затем столь же легко идёт на примирение».

Уже из одного этого видно, что в Иньиго преобладало эмоциональное начало. Он был смел до дерзости, но, тем не менее, временами поддавался и страху. Мог внезапно рассмеяться, охотно и часто шутил; по слову Педро де Рибаденейры, он был «весело серьёзен и серьёзно весел». Не чужды ему были и эстетические эмоции: музыка и поэзия вызывали в нём живой и глубокий отклик, и то же самое можно сказать о красотах природы. Даже те формы, в которые облекалась его религиозность, подтверждают: преобладающую роль в его психической жизни играло начало аффективное.

Ему были знакомы резкие и внезапные перепады настроения: от радости — к печали, от уверенности в своих силах — к отчаянию. Святой был в избытке наделён тем, что принято называть «слёзным даром»: не только молитва или богослужение, но и, например, звёздное небо или весенние цветы могли исторгнуть у него обильные слёзы. Впоследствии он даже попытается регистрировать и классифицировать свои слёзы — по крайней мере, пролитые им во время Мессы.

Пожалуй, можно сказать, что он был словно соткан из контрастов — и вместе с тем эти противоречия оказались взаимно уравновешены, приведены к некоей глубокой гармонии. Педро де Рибаденейра даже сообщал, что врачи считали Игнатия (в позднем возрасте) меланхоликом, хотя по натуре он, несомненно, был холериком. Видимо, это следует отнести на счёт непрестанной напряжённой работы над самим собой, длившейся десятилетиями — работы, не прошедшей бесследно, но глубоко преобразившей весь душевный склад этого человека .

Сложная, с трудом достигнутая уравновешенность проявлялась не только во внутренней жизни св. Игнатия, но и в его отношениях с другими людьми, со «внешним миром» в целом. От природы он прекрасно разбирался в людях, мог без труда оценить их, понять особенности их характера. Он был реалистом, способным примениться ко времени и обстоятельствам. Отсюда проистекали и его общепризнанные организаторские способности. Кроме того, он мог интуитивно угадать великие порождающие идеи, витающие, так сказать, в воздухе эпохи, и принять их как руководство к действию. Это особенно поразительно потому, что в сравнении с этой интуитивной проницательностью, со способностью к интроспекции его сугубо интеллектуальные способности были достаточно скромны. Однако в гениальности (пусть хотя бы практической) ему не отказывал почти никто — даже заклятые враги.

***

Вот так, или примерно так, мог бы выглядеть «психологический портрет» св. Игнатия Лойолы. Понятно, что такой портрет невозможно набросать, учитывая лишь статические, «синхронические» элементы. Ведь и характер, и внешность этого человека претерпели громадные перемены. Так можно ли реконструировать динамику этого внутреннего развития, принимая во внимание прежде всего элементы «диахронические»?

Казалось бы, есть все основания надеяться на успех в этом деле:

ведь не кто иной, как сам св. Игнатий, рассказал о событиях своей жизни. Правда, не всей жизни, а лишь определённого её этапа — но всё же и это немало! Именно такой рассказ и лёг в основу того текста, который по большей части принято называть «Автобиографией» святого. Приглядимся же повнимательнее к этой не столь уж объёмной, но весьма значительной и отнюдь не простой книге.

 

II. «Автобиография» в контексте других сочинений св. Игнатия

Обычно св. Игнатию принято отказывать в литературных способностях. Не был он ни писателем, ни литератором (по крайней мере, в общепринятом смысле этого слова): таково преобладающее мнение по этому вопросу. Не согласных с таким мнением — считанные единицы.

Одно здесь бесспорно: никаких амбиций литератора у св. Игнатия не было. А в остальном — пусть о его литературных дарованиях (или об отсутствии таковых) судят сами читатели. Для начала же небесполезно будет перечислить все известные сочинения и документы, вышедшие из-под пера этого человека.

* * *

1.Ещё до своего обращения, находясь на службе у Хуана Веласкеса де Куэльяра (то есть, скорее всего, до 1517 г.), Иньиго сочинил стихотворение или поэму в честь св. Петра. Это произведение было бесследно утрачено.

2. В Лойоле, уже после ранения и обращения (то есть осенью — зимой 1522 г.), «он принялся с изрядным тщанием делать выписки в книгу: слова Христа — красными чернилами, а слова Богоматери

— голубыми» («Автобиография», § 11). Известно, что это были цитаты из Жизни Христа Рудольфа Саксонского и Золотой легенды Якова Bopагинoro. Иньиго заполнил этими выписками тетрадь объёмом в 300 страниц, которая также была утрачена.

3. Диего Лаинес сообщает, что Иньиго, «будучи человеком простым и умея читать и писать лишь на народном языке (т. е. по испански)», взялся сочинять (т. е., во всяком случае, начал это делать) книгу о Пресвятой Троице (MI, FN, I, р. 82). Этот трактат, о котором более ничего не известно, тоже утрачен.

4. Духовные упражнения в первоначальной редакции (начиная с пребывания Иньиго в Манресе в 1522 г.) и, возможно, часть их первого латинского перевода (Рим, 1541 г.).

5. Находясь в Палестине (04–22.09.1523 г.), св. Игнатий написал гноим знакомым в Барселону рассказ о своём паломничестве. Он не сохранился.

6. Два кратких Руководства (Directorios) к Духовным упражнениям(. Рим, 1553?-1556 гг.).

7. Рассказ св. Игнатия о его избрании Генеральным Настоятелем Общества и о первом принесении торжественных обетов в Соборе св. Павла 22.04. 1541 г.

8. Размышление о бедности для третьего рода выбора (Рим, 1544 г.).

9. Духовный дневник. Хотя св. Игнатий вёл его на протяжении многих лет, осталась от него лишь малая толика, охватывающая чуть больше года (с 02. 02. 1544 г. по 27.02. 1545 г.). Всё остальное было уничтожено самим святым.

10. Конституции Общества Иисуса. Начаты они были в 1541 г., наиболее интенсивная работа над ними шла в 1547–1550 гг. Св. Игнатий совершенствовал их в течение всей оставшейся ему жизни.

Сюда же относятся разнообразные документы, так или иначе связанные с Конституциями'. Формула института, Размышления первых отцов и т. д.

11. Различные Правила.

12. Большое количество писем, указаний и инструкций, написанных в разное время и по разным поводам. Собрано их около 7000, но было их, несомненно, гораздо больше.

13. И, наконец, рассказ св. Игнатия о некоторых событиях его жизни, продиктованный Луису-Гонсалесу да Камаре в 1553 и 1555 гг.

* * *

Последний текст, переведённый в настоящем издании, чаще всего принято называть «Автобиографией» св. Игнатия , хотя изначально он вообще никак озаглавлен не был. Это заглавие, конечно, во многом отвечает сути данного текста, и в ходе дальнейшего изложения ему будет отдано предпочтение — просто из соображений удобства. Тем не менее оно способно ввести в некоторое заблуждение. Дело в том, что св. Игнатий был начисто лишён «авто-био-графомании». Совершенно невозможно представить его исписывающим сотни страниц и надежде «перемемуарить» всех современников и потомков. Уже в предисловии да Камары ясно и недвусмысленно говорится о том, каких усилий стоило ему лично и другим иезуитам вытянуть из святого хоть, какие-то сведения о его жизни. Поэтому название «Автобиография», предполагающее исходящий «изнутри» импульс самоописания, не слишком то сюда подходит.

Видимо, сходными соображениями руководствовались переводчики и издатели, предпосылавшие этому тексту иное заглавие. Вероятно, самым ранним из таких заглавий следует считать слово Деяния (Acta). Так, уже о. Надаль собственноручно написал на своём экземпляре такое латинское заглавие: Деяния о. Игнатия, как их впервые записал о. Людовик Гонсалес, выслушав из уст самого отца [247]Acta P. Ignatii ut primum scripsit p. Ludovicus Gonzales excipiens ex ore ipsius Pair is (FN I, p. 354).
. Примерно так же поступили и болландисты (речь о них ещё пойдёт ниже). Они предпослали латинскому изданию заглавие: Древнейшие деяния (Acta antiquissima) отца нашего Игнатия. Видимо, именно такой вариант заглавия и следует считать наиболее подобающим имении для латинского перевода рассказа св. Игнатия.

Смерть св. Игнатия 31 июля 1556 г.

Отпевание св. Игнатия 1 августа 1556 г. в церкви Санта-Мария-делла-Страда

В других, более поздних изданиях обнаруживается значительное разнообразие в заглавиях. Так, текст получает название «Завещания» , «Исповеди» или «Признания» , а также «Воспоминаний» . И, наконец, предлагался ещё один вариант: «Рассказ паломника» [251]Французский перевод: Le récit du pèlerin (E. Thibaut, 1922; A. Thiry, 1956); немецкий: Der Bericht des Pilgers (B. Schneider, 1956).
. Он-то и сочтён наиболее подходящим для русского издания. В Пользу такого решения говорят несколько немаловажных соображений.

Прежде всего, знаменательным кажется тот факт, что повествование в «Автобиографии» ведётся от третьего лица, причём сам рассказчик неизменно называет себя «паломником» (el peregrino) . Вряд ли это можно объяснить случайностью или недосмотром: хотя в Последние годы своей жизни св. Игнатий практически не покидал Рима, он, по-видимому, считал, что его паломничество продолжается — пусть и не в пространственном смысле. Поэтому ошибочным кажется метод, принятый, например, в одном из переводов «Автобиографии» на современный испанский язык , где всё повествование ведётся от первого лица, а маргиналии Иеронима Надаля включены в основной текст. Такое решение, пожалуй, противоречит самому духу рассказа паломника из Лойолы.

Что же касается русского читателя, то заглавие Рассказ паломника почти неизбежно вызовет у него воспоминание о другой, весьма знаменитой книге: Откровенные рассказы странника духовному своему отцу. Что ж: параллель между двумя этими «рассказами» представляется вполне оправданной. Несмотря на все различия, они обнаруживают и глубокое сходство в чём-то самом важном и существенном. Порой это сходство простирается настолько далеко, что отдельные эпизоды двух этих «рассказов» можно рас сматривать как своего рода проявления одного и того же «инварианта». Это легко показать хотя бы на таком примере:

Рассказ паломника о своей жизни

«…подчас всё казалось ему настолько пресным, что он не находил вкуса ни в чтении Мессы, ни.

в её слушании, ни в какой-либо иной совершаемой им молитве. А иногда с ним происходило не что совершенно противоположное, причём так внезапно, что казалось, будто он скинул <с себя> печаль и отчаяние, как скидывают с плеч плащ.» (§ 21)

Откровенные рассказы своей жизни странника

«Не знаю, угодна ли Богу моя грешная молитва, ибо, помолясь иногда чувствую великую радость. и, сам не знаю отчего, лёгкость и весёлое успокоение, а иногда тягость, скуку и уныние. Но при всём том до смерти всегда молил. ся всё хочется.» (Рассказ пятый)

Разумеется, этим сходства отнюдь не исчерпываются. Можно кратко указать и на другие мотивы: так, странник не владеет од ной рукой, и как-то раз у него отнимаются ноги — у паломники повреждена нога; странника безвинно сажают в кутузку — то же самое (и не раз!) происходит с паломником; странник многократно упоминает сухари в своей котомке — их же берёт с собой паломник в морское путешествие; странник стремится в Иерусалим — паломник, даже побывав там, испытывает то же самое стремление… Этот перечень, очевидно, можно и продолжить. Но здесь, к сожалению, не место развивать эту интересную тему. Ясно одно: путь безвестного странника, взыскующего Молитвы Иисусовой в России XIX века, во многом напоминает путь паломника-баска, который в XVI в. прошёл от Энеко через Иньиго до св. Игнатия Лойолы. Это глубинное родство двух различных духовных путей может немало поведать тому, кто всерьёз задумывается о нераздельных основах общехристианского опыта .

 

III. История текста и проблемы, с нею связанные

К сожалению, в полном объёме поведать обо всех событиях своей жизни после обращения св. Игнатию не удалось, и рассказ о них был доведён лишь до 1538 г. («Автобиография», § 98). Далее (§§ 99-101) следуют краткие замечания о. Надаля о том, как писались Духовные Упражнения и Конституции. Почему же рассказ прервался на этом месте и не был впоследствии возобновлён?

Одно из возможных объяснений заключается в том, что дальнейший ход событий — особенно после того, как в 1540 г. Папа Павел III утвердил Общество Иисуса — был хорошо известен товарищам св. Игнатия, так что рассказывать об этом он не счёл нужным. И всё же с большим основанием можно предположить, Что главная причина была иной. Ближайшему доверенному лицу св. Игнатия, Луису-Гонсалесу да Комаре, записывавшему рассказ паломника, пришлось покинуть Рим 23. 10. 1555 г., как сам он говорит в своём Предисловии (§ 5*). С его отъездом прервался и автобиографический рассказ.

Об этом, конечно, можно и даже стоит пожалеть. И всё же то, что было записано стараниями Луиса-Гонсалеса да Kамры и Иеронима Надаля, остаётся самым значительным и достоверным источником наших сведений о духовном пути св. Игнатия и о со здании Общества Иисуса.

О том, как именно писалась «Автобиография», ясно и подробно говорится в Предисловиях, предпосланных ей Надалем и да Камарой. Из их слов можно заключить следующее. Во-первых, поначалу св. Игнатий решительно противился всем просьбам поведать о своей жизни (Предисл. Над., § 2*). Это, конечно, можно объяснить деликатностью и даже скрытностью, свойственной, как говорят, национальному характеру басков. Отчасти, вероятно, так оно и было. И всё же думается, что дело не только в этом. Многолетняя и упорная духовно-душевная борьба с самим собой, о которой говори лось выше, привела, видимо, к тому, что особого желания вспоминать о пережитом св. Игнатий не испытывал и пользы в таком занятии не усматривал. Как отмечал впоследствии Надаль, он чувство вал «такое отвращение к былым грехам <…>, что, не считая, будто его грехи были прощены, он всё же не слишком много вспоминал о них…» (маргиналия к § 14 «Автобиографии»),

Но, несмотря на сопротивление св. Игнатия, Надаль не сдавался и проявил завидную настойчивость, которая объяснялась его стремлением дать членам Общества прямой образец для подражания. Тогда св. Игнатий попросил его и ещё двоих товарищей отелу жить Мессы с особой интенцией (иными словами, задать Богу вопрос о целесообразности такого предприятия). Ответ, в общем-то, был ясен заранее, и в конце концов святому пришлось дать свое согласие (Предисл. Над., § 3*).

Но и этим дело не закончилось. Ещё довольно долго он под разными предлогами уклонялся от исполнения своего обещания, ссылаясь на неотложные дела. Однако вслед за этим произошла внезапная перемена. Как явствует из слов да Камары, св. Игнатий, пойдя навстречу неотступным просьбам Надаля, решил, на конец, сам задать Богу вопрос о том, нужно ли ему рассказать о своей жизни (как он всегда делал в самых важных предприятиях) Вопрос был задан — и ответ оказался положительным (Предисл. Кам., § 1 *). После этого сомнений уже не оставалось, и только важнейшие дела удерживали св. Игнатия от задуманного начинания. Наконец, после ежедневных напоминаний да Камары, в августе 1553 г. паломник начал рассказывать ему о пройденном им пути (Предисл. Над., §§ 3*-4*). Однако в силу различных причин этот рассказ пришлось излагать в три приёма: 1) август-сентябрь 1553 г.; 2) март 1555 г.; 3) сентябрь-октябрь 1555 г.

Последняя беседа св. Игнатия с да Камарой состоялась 22. 10. 1555 г., накануне отъезда последнего в Испанию и Португалию. В Риме да Камаре не удалось привести в порядок свои записи. А зачем, уже по возвращении в Италию, в Генуе, не имея в своём распоряжении испанского писца, да Камара вынужден был продиктовать оставшуюся часть своих записей по-итальянски — поэтому в § 79 происходит резкий переход на итальянский язык. Составление текста «Автобиографии» было завершено в декабре 1555 г. в Генуе.

* * *

Датировка первого из упомянутых выше перебоев в повествовании важна потому, что от неё зависит ответ на далеко не праздный вопрос: сколько лет было св. Игнатию, когда он умер?

В § 30 «Автобиографии» (пятое) св. Игнатий повествует об исключительном по своей силе озарении, пережитом им в Манресе в 1522 г. При этом он замечает, что озарение это было самым сильным в его жизни «за прошедшие шестьдесят два года». Поскольку официальных документов, указывающих на дату рождения Иньиго де Лойолы, не сохранилось, перед нами встаёт немаловажный вопрос: когда именно рассказывал святой об этом озарении — в 1553 или в 1555 г.? Ведь из этого можно будет сделать вывод о возрасте св. Игнатия на тот момент!

Если бы сохранился автограф записей да Камары, достаточно было бы посмотреть, на каком именно месте изменяется почерк, ибо это — единственное указание на перерыв в записях, оставленное самим да Камарой (см. Предисл. Кам., § 2*). Однако такого автографа нет, и потому приходится обращаться к другим умозаключениям. Забегая вперёд, можно сказать следующее: в силу различных соображений следует полагать, что рассказ об озарении в Манресе состоялся в 1555 г. Значит, тогда св. Игнатию было 62 года.

Основные из этих соображений таковы. Во-первых, да Камара сообщает, что к моменту первого перерыва рассказ св. Игнатия был доведён вплоть до того времени, «когда он несколько дней провёл в Манресе» (Предисл. Ком., § 2*). Между тем известно, что озарение у реки Кардонер произошло лишь спустя несколько месяцев после прибытия святого в Манресу .

Во-вторых, именно такого мнения придерживался не кто иной как о. Надаль. В одной из своих бесед он прямо заявил, что Бог даровал св. Игнатию великую ясность «с момента этого озарения, которое было в двадцать втором году, и вплоть до пятьдесят пятого года, когда он об этом рассказывал» . В другом месте он от мечтал, что с момента озарения до рассказа об этом событии про шло тридцать три года : следовательно, рассказ состоялся в 1555 г., ибо озарение произошло в 1522 г. Отсюда следует, что именно и 1555 г. св. Игнатий говорил, что ему исполнилось 62 года. Умер же он в 1556 г. — и, значит, приходится считать, что тогда ему исполнилось 63 года.

Однако имеются столь веские аргументы в пользу того, что св. Игнатий родился в 1491 г. (и, следовательно, к моменту смерти ему было 65 лет), что следует, скорее, предположить: в данном случае он ошибался. Видимо, именно в силу этой ошибки в самом начале «Автобиографии» он заявил, что пережил обращение на двадцать шестом году жизни . Между тем к моменту ранения в Памплоне ему, очевидно, уже исполнилось тридцать лет.

И всё же прямых и бесспорных указаний на то, где именно состоялся первый перерыв в автобиографическом повествовании, не существует. Поэтому можно лишь на надёжных основаниях предполагать, что он состоялся до § 30 «Автобиографии» — скорее всего, в § 27, после слов «не испытал ни малейшего сомнения», ибо здесь налицо явный перебой в ходе повествования.

* * *

Другой вопрос заключается в том, когда были написаны Предисловия Надаля и да Камары. Что касается последнего, то он сам прямо указал, что написал своё Предисловие в Риме . Следовательно, это могло произойти либо до 23. 10. 1555 г., либо в 1558–1559 гг., когда он во второй раз находился в Вечном Городе. Первое предположение гораздо более правдоподобно: во-первых, трудно было бы объяснить, почему он отложил написание Предисловия на три- четыре года, а во-вторых (и это ещё важнее), в Предисловии он изъясняется в настоящем времени . Итак, вероятнее всего, да Камара написал своё Предисловие вечером 22. 10. 1555 г., накануне отъезда н Испанию и Португалию.

Несколько сложнее установить дату написания Предисловия Надаля. С одной стороны, в нём говорится, что да Камара «был наставником и <духовным> руководителем короля Португалии, дона Себастьяна» (Предисл. Над., § 4*). Эту должность да Камара стал исполнять с 1559 г.: следовательно, так можно установить lerminus post quern создания Предисловия Надаля. С другой стороны, в одной из своих бесед в Алькале (1561 г.) Надаль излагает некоторые мысли, сформулированные в этом Предисловии. Это позволяет предположить, что к тому времени оно уже было написано — значит, таков вероятный terminus ante quem. И всё же, несмотря на это, ряд исследователей считает, что Предисловие было написано позже, в 1567 г., когда по распоряжению св. Франциска Борджиа Надалю пришлось отправить принадлежавший ему экземпляр «Автобиографии» в Рим.

***

Следующий вопрос таков: читал ли сам св. Игнатий записи, сделанные с его слов Луисом-Гонсалесом да Клмарой? Разумеется, этот вопрос может относиться лишь к той части «Автобиографии», которая написана по-испански, ибо только она была завершена в Риме.

Некоторые слова из Предисловия да Клмары позволяют заключить, что св. Игнатий даже не знал о том, что его слушатель делает какие-то записи. Сразу после окончания очередного рассказа да Kамapa «отправлялся всё записывать, ничего не говоря отцу: сначала вкратце, собственноручно, а затем более подробно, как написано теперь» (Предисл. Kам., § 3*). Тем не менее из свидетельства Педро де Рибаденейры на процессе 1606 г. в Мадриде известно, что ещё до 23. 10. 1555 г., когда да Kамapa выехал из Рима, было изготовлено несколько копий «Автобиографии», и сам св. Игнатий распорядился, чтобы одну из них передали Рибаденейре . Исходя из этого, можно предположить, что с записями да Kамары св. Игнатий всё же ознакомился — хотя прямых и несомненных указаний на этот счёт мы не имеем.

***

«Автобиография» св. Игнатия дошла до нас в нескольких рукописных копиях. Ни кратких записей да Kамаррыi, которые он делал сразу после окончания очередного рассказа, ни более пространной редакции, составленной им впоследствии, не сохранилось. И всё же дошедшие до нас копии являются достаточно старинными и обладают немалой ценностью.

Первостепенное значение имеет рукопись, принадлежавшая некогда Иерониму Надалю (её принято называть «текстом М» ). В ней отсутствует предисловие да Kамары, однако записан полный текст «Автобиографии», и испанская, и итальянская части. Надаль собственноручно написал латинское заглавие к ней: Acta P. Ignatii ut primum scripsit P. Ludovicus Gonzales excipiens ex ore ipsius Patris . В этой рукописи содержатся также тринадцать маргиналий (заметок на полях), сделанных самим Надалем. В нашем издании они также воспроизводятся на полях основного текста. Именно «текст N» в силу своего авторитета послужил основой двух изданий в MHSI: первого — в 1904 г. (Scripta, т. I) и второго — в 1943 г. (FN, 1.1). Есть, конечно, и другие рукописи «Автобиографии», но по своему значению они уступают «тексту N».

Кроме оригинального испанско-итальянского текста, сохранились также копии латинского перевода «Автобиографии», выполненного Аннибалом дю Кудрэ . Этот перевод был сделан, скорее всего, в 1559–1561 гг., когда дю Кудрэ находился в Римской Коллегии Общества . Особая ценность этого перевода объясняется ещё и тем, что его редактировал о. Надаль.

***

Как отмечалось выше, первое издание оригинального текста «Автобиографии» появилось лишь в 1904 г. Правда, в XVIII в. был издан латинский перевод дю Кудрэ — и всё же столь значительная задержка с публикацией «Автобиографии» основателя Общества Иисуса кажется сегодня по меньшей мере странной.

Приходится признать, что в начальный период существования Общества прилагались сознательные усилия к тому, чтобы этот текст не был широко известен. Когда в 1566 г. св. Франциск Борджа официально поручил Педро де Рибаденейре написать Жизнь св. Игнатия, он приказал собрать все существующие экземпляры записей рассказов святого и даже запретил читать и распространять их27. Очевидно, за этим распоряжением стояло известное опасение: как бы «несовершенная» (в смысле: «неполная, фрагментарная») «Автобиография» не «бросила тень» на более полное и стилистически отделанное жизнеописание основателя Общества . Иными словами, св. Франциск Борджа хотел придать больший авторитет первой официальной биографии св. Игнатия. Что ж: ведь Жизнь Рибаденейры, по сути дела, содержала в себе весь материал «Автобиографии», да к тому же заполняла пробелы последней — для чего же было обращаться непосредственно к первоисточнику? И в самом деле: разве многие читатели (причём не только той эпохи!) не удовольствуются подобной обработкой, к тому же написанной вполне классическим языком и стилем?

Преемник св. Франциска Борджа, Клаудио Аквавива, в этом вопросе продолжил политику своего предшественника. Когда в 1584 г. Конгрегация провинции Кастилия попросила опубликовать письма и документы св. Игнатия (не упомянув особо ни «Автобиографию», ни какой-либо иной документ), Генеральный Настоятель отвечал, что вполне достаточно биографии, написанной Рибаденейрой, ибо в ней содержится всё, что достойно обнародования.

* * *

Честь «нового открытия» первоисточника сведений о биографии св. Игнатия принадлежит болландистам (о них см. ниже). Один из них, Игнатий Пьен, в 1730–1731 гг. был в Риме по поручению своего брата, составлявшего комментарий к VII тому Деяний святых, и изучал документы Римского Архива Общества. Ему удалось ознакомиться с рукописью Надаля («текст N»), а также с латинскими переводами дю Кудрэ и Висето. Кроме того, он держал в руках экземпляр с оригинальным испанским текстом Предисловия да Камары. Располагая столь богатыми материалами, болландисты вполне могли бы издать оригинальный испанско-итальянский текст. Однако они предпочли опубликовать латинский перевод дю Кудрэ, предпослав ему сделанный ими латинский же перевод Предисловия да Камары (именно благодаря им его текст и дошёл до нас — пусть и не на языке оригинала). Хотя в издании болландистов маргиналии о. Надаля не были выделены из основного текста, всё же их издание было не только первым, но и (для той шохи) критическим, поскольку в примечаниях они иногда приводили разночтения, почерпнутые из испанского оригинала и латинского перевода Висето.

Первая публикация латинского перевода «Автобиографии» положила начало новым исследованиям жизни св. Игнатия. Этим переводом не только пользовались, но и переиздавали его: как по- латински (1873 г.), так и в переводах на современные языки.

***

Первое издание оригинального текста «Автобиографии» появилось, как уже было отмечено, в 1904 г. Тогда издатели не сочли нужным публиковать латинский перевод наряду с оригинальным текстом. Напротив того, в издании 1943 г. было решено опубликовать параллельно оба текста, приведя разночтения из всех известных рукописей для обеих версий. Ряд избранных издателями чтений приходится считать неудачными. Кроме того, неудачно расположены и маргиналии о. Надаля: частью они включены в основной текст, а частью — вынесены в критический аппарат.

Гораздо более основательным и удачным можно назвать издание текста «Автобиографии» в FN, осуществлённое иезуитом- историком Кандидо де Далмасесом и ставшее плодом тщательного труда по изучению всех наличных рукописей. За основу в нём приняты кодексы TV и Со (латинский перевод дю Кудрэ). Маргиналии Надаля из кодекса N в нём выделены и отнесены к соответствующим местам основного текста.

Именно это издание в основном воспроизведено в том собрании сочинений св. Игнатия, по которому выполнен настоящий перевод [Лойола, 1991]. Издатель (всё тот же Кандидо де Далмасес) внёс в новое издание минимальные исправления (в основном он восстановил старинное написание некоторых слов). Кроме того, в нескольких спорных местах он обосновал принятый им вариант

чтения (все эти случаи отмечены в примечаниях к переводу). Итальянская часть «Автобиографии» издана параллельно с её переводом на современный испанский. Маргиналии Надаля в издании Дaлмáceca (как и в русском переводе) расположены на подобающих им местах. Издание снабжено детальными примечаниями, поясняющими прежде всего неясные или сомнительные места.

 

IV От «Автобиографии» — к агио- и био- графиям

Хорошо известно, что целый ряд апокрифических евангелий стремился прежде всего заполнить «пробелы» в канонических повествованиях о земной жизни Господа. Оно и понятно: ведь члены древней Церкви горячо желали узнать о тех сторонах жизни и служения Иисуса, о которых канонические Евангелия не рассказывали ничего или почти ничего, в лучшем случае ограничиваясь намёками . Такие «пробелы» — это, во-первых, детство и отрочество, а во-вторых — то, что делал Иисус после смерти на кресте до Воскресения. Потребность заполнить эти «пробелы» была велика, и поэтому неудивительно, что члены древней Церкви сами составляли рассказы о том, что, по их мнению, тогда происходило. Так появились на свет, с одной стороны, Протоевангелие Иакова, История детства от Фомы, Арабское евангелие детства, Армянское евангелие детства, История Иосифа плотника, а с другой стороны — Евангелие Никодима и Евангелие Варфоломея .

Было бы, конечно, сильным преувеличением утверждать, что с биографиями св. Игнатия происходило в точности то же самое. Его жизнеописания уже с самого начала стремились опираться в основном на документированные свидетельства и достоверные рассказы. И всё же «Автобиография», как уже говорилось, не полна: она охватывает лишь семнадцать лет из жизни Иньиго де Лойолы. К тому же она долго была недоступна читателям. Именно поэтому в первых его биографиях появились некоторые черты, характерные для агиографии, для традиционных «житий».

Ограничимся лишь одним, но ярким примером. В Жизни св. Игнатия, написанной в конце XVII в. Луиджи Карноли , пересказывается (со ссылкой на других «солидных» авторов) следующий вполне «апокрифический» эпизод. Когда родители собирались крестить новорождённого младенца и обсуждали, как его назвать, поначалу они собирались дать ему имя «Бельтран» — в честь отца. Однако новорождённый неожиданно заявил: «Моё имя должно быть — Игнатий!» А в другой биографии, составленной Иоанном-Евсевием Нирембергом , этот эпизод даже получает аллегорическое толкование: по его мнению, имя «Игнатий» (исп. Ignacio) — это слегка видоизменённая латинская фраза «Ignemiacio», что означает «разбрасываю огонь». Конечно, имеется в виду огонь Божественной любви, который святой впоследствии возжигал в душах людей.

Правда, такого рода легенд в биографиях св. Игнатия было сравнительно немного. И всё же на протяжении четырёх с лишним веков основная линия, по которой развивались его жизнеописания, вела к устранению подобных легендарных наслоений, ко всё большей исторической достоверности, от агиографий — к биографиям. Такая тенденция вполне созвучна духу современности ведь о необходимости здравого и строго исторического подхода к жизнеописаниям святых было прямо сказано на II Ватиканском Соборе .

* * *

Попытаемся же вкратце проследить эту основную линию. Сначала следует упомянуть свидетельства очевидцев, основанные на аутопсии. Это, безусловно, наиболее ценные материалы, хотя и они не всегда свободны от свойственных той эпохе вкусов и представлений.

Первыми стали собирать разнообразные сведения о жизни св. Игнатия люди, близко его знавшие: Педро де Рибаденейра, Хуан Альфонсо де Поланко, Иероним Надаль и Диего Лаинес. Ещё в 1546 г. Педро де Рибаденейра, бывший тогда студентом Падуанского университета, решил разыскивать всевозможные сведения о жизни основателя Общества. Возможно, это решение было принято Рибаденейрой совместно с Хуаном-Альфонсо де Поланко, встречавшимся с ним в упомянутом университете. За этими сведениями Рибаденейра обращался, в частности, к Диего де Эгиа, который был духовником св. Игнатия. Что касается Поланко, то он составил два биографических наброска о св. Игнатии: один в 1548 г., другой — в 1551 г. Хотя в них содержится немало ценных сведений, Поланко не удалось привести эти заметки в окончательный вид. Именно в таком, незавершённом, виде они и опубликованы в начале его Хроникона.

В числе тех лиц, к которым Поланко обращался с просьбой сообщить что-либо о жизни св. Игнатия, был Диего Лаинес. В 1547 г. последний ответил Поланко подробным и обстоятельным письмом, представляющим собою в действительности краткую биографию (или «протобиографию») св. Игнатия. По мнению исследователей, этот текст составляет первооснову всей последующей литературы о св. Игнатии.

Как уже говорилось, особая заслуга в деле сбора достоверных сведений о жизни св. Игнатия принадлежит Иерониму Надалю: ведь именно он оказался тем, кто так настойчиво просил святого I поведать о своей жизни. Кроме того, Надаль оставил разнообразные указания на эту тему в своих Беседах и в Апологии Общества.

В эту же группу наиболее ценных документов входят и некоторые письма самого св. Игнатия, а также, разумеется, егоДуховный дневник — вернее, его малая часть, дошедшая до нас.

* * *

В 1567 г. св. Франциск Борджа, тогдашний Генеральный настоятель, поручил Педро де Рибаденейре написать биографию основателя Общества. Надо сказать, что к этому заданию Рибаденейра был подготовлен неплохо: ведь уже очень давно он собирал всевозможные сведения и писал заметки. Поэтому со своей задачей он справился быстро, и уже в начале 1569 г. биография была готова, хотя в силу разных причин напечатана она была лишь в 1572 г.

Эта биография была написана по-латински. Да и как могло быть иначе: ведь она предназначалась иезуитам, живущим в разных странах, и к тому же была официальной. Только в 1583 г. Рибаденейра издал её испанский перевод.

Можно сказать, что эта книга ознаменовала собою новую нюху в мировой агиографии, поскольку основывалась на документальных свидетельствах. Именно такой подход к жизнеописаниям святых возобладала в дальнейшем — прежде всего у болаандистов. И всё же биография, составленная Рибаденейрой, не лишена ошибок, упрощений и несколько поверхностного отношения к духовной жизни святого.

В 1585 г. по поручению Эверардо Меркуриано, тогдашнего Генерального Настоятеля, итальянец Джованни-Пьетро Маффеи опубликовал ещё одну латинскую биографию святого. По сравнению с книгой Рибаденейры она была более риторична, академична. Сведения Маффеи черпал в основном из Хроникона Поланко. Книга Маффеи десятки раз переиздавалась и была переведена на основные европейские языки.

Выше говорилось о том, что «Автобиография» и Духовный дневник тщательно хранились в Римском архиве. Тогда казалось, что незавершённость, фрагментарность этих документов способ на разочаровать читателя. Поэтому биографии, составленные Рибаденейрой и Маффеи, послужили основными источниками для целого ряда других биографий святого, вышедших на разных европейских языках в течение последней четверти XVI — первой половине XVII вв. Особенно сильным импульсом к созданию подобных биографий послужила беатификация (1609 г.) и особенно канонизация (1622 г.) Игнатия Лойолы.

В 1599 г. о. Фавар решил составить для французской публики нечто вроде «синтеза» двух официальных биографий святого. Взян за основу книгу Рибаденейры, он дополнял её теми пассажами из труда Маффеи, которые казались ему удачными или необходимыми . (Примерно так же поступил во II в. Татиан, составив Диатессарон: непрерывное повествование, «гармонизирующее» сведения, сообщаемые четверыми евангелистами).

Все эти биографии были согласны в одном: они создавали идеализированный, патетический образ великого святого, гениального основателя и руководителя небывалого Общества, несгибаемого борца с протестантизмом. Св. Игнатий представал в этих биографиях как безупречный образец всех возможных добродетелей, как чудотворец, руководимый Богом с самого раннего детства. В его уста вкладывались пространные, напыщенно-риторические периоды, а сам он представал в торжественно-иератической позе, окружённый сиянием славы. Сам же биографический материал в этих книгах сводился практически к тому, что первым дал Рибаденейра.

Канонизация св. Игнатия, осуществлённая Папой Григорием XV 12 марта 1622 г.

* * *

Эту «орнаментальную» биографическую линию продолжили различные иллюстрированные издания биографии святого. Три таких биографии (в том числе и труд Рибаденейры) вышли в самом начале XVII в. В них воспроизводились 100 иллюстраций представление о которых можно получить по гравюрам, публикуемым в настоящем издании.

Когда в 1605 г. Папа Павел V возбудил процесс беатификации Игнатия Лойолы, польский историк-иезуит Николай Ланцицип (Ленчицкий) и тогдашний ректор Германской Коллегии Общества в Риме, Филиппо Ринальди (Ринальдини), по поручению Генерального Настоятеля Клаудио Аквавивы занялись составлением иллюстрированной биографии св. Игнатия. Ланциций и Ринальди были авторами латинских подписей под каждой из этих гравюр

Составление подобных иллюстрированных биографий распадалось на два этапа. На первом необходимо было найти художника, который создал бы сами рисунки. Затем эти рисунки следова ло подготовить для умелого гравёра, которому предстояло пере нести их на медные доски.

Хотя какие-либо прямые указания на это отсутствуют, в нашем случае нет сомнения в том, что художником, то есть автором рисунков, был не кто иной, как Питер-Пауль Рубенс (1577–1640 гг.). Кроме других соображений, это строго доказывается параллелизмом между одной из этих гравюр, изображающей открытие Германской Коллегии, и соответствующим рисунком великого живописца, хранящемся в Национальном музее в Эдинбурге.

Рубенс не создал все эти рисунки за один присест; кроме того, его тогда ещё нетвёрдые познания в технике гравировки не позволили ему неуклонно потребовать от гравировщика точной копии его рисунков. И всё же вдохновение и сила его гения проявились во многих из этих гравюр.

Открытие Германской Коллегии Общества Иисуса.

Легенда о рождении св. Игнатия.

Задача перенести рисунки на медь была возложена на соотечественника Рубенса, Жана-Батиста Барбэ, принадлежавшего к фламандскому кругу художников, сосредоточенному вокруг фигуры Филиппа Галле. Работа Барбэ отмечена чертами, свойственными фламандским художникам в целом: величественные округлые фигуры, контрасты между передним планом, проработанным детально, и смутной структурой заднего плана, прежде всего в интерьерах, в гладких стенах. Тот факт, что работа протекала в Риме, оказал известное художественное влияние на гравюры, прежде всего на контрастные слои света и тени, свойственные итальянскому стилю.

Все издания с этими гравюрами хранятся ныне в Историческом архиве Святилища в Лойоле.

* * *

«Орнаментальная» линия биографий святого, в точности отвечавшая вкусам эпохи, продолжилась и далее: в XVII и первой половине XVIII вв. Поскольку «Автобиография» по-прежнему была недоступна, основными источниками оставались Рибаденейра и Маффеи. Именно это обстоятельство и послужило главной причиной того, что все упомянутые выше биографии были проявлением не столько критического духа, сколько благоговения и преклонения.

Однако уже к середине XVII в. наметилась (пусть поначалу робко) новая тенденция. Благодаря процессам беатификации и канонизации стали известны новые документы и свидетельства, и материал этот попал в руки историков. Кроме того, уже тогда отдельные авторы проявляли порой более здравый подход. Так, о. Франсиско Гарсия, излагая известную легенду о рождении будущего святого, комментировал её так:

«Пишут, что св. Игнатий родился в яслях из-за благочестия его матери и по Божественному Провидению, дабы тот, кому предстояло подражать Христу и стать главнокомандующим Общества, родился так же, как Христос. Однако я не отважусь ни утверждать. это, поскольку не нахожу здесь того надёжного основания, которого желал бы для своей истории, ни отрицать, ибо многие говорят об этом утвердительно» .

Тем не менее даже биография, написанная Гарсией, которая для своего века была, возможно, самой объективной и полной, про должала оставаться скорее апологией и проповедью, нежели историческим трудом.

* * *

Принципиально новый историографический подход был вы работай болландистами. Так принято называть группу исследователей иезуитов, занятых изданием и комментированием Деяний святых (Acta Sanctorum). Работу по подготовке этого 67-томного издания начал Хериберт Росвейде (1569–1629 гг.), а его последователем и первым издателем был Ян ван Болланд (1569–1665 гг.), по фамилии которого получила название и вся группа. Работа болландистов над изданием жизнеописаний святых продолжается и по сей день.

Вот что говорит об их научных заслугах знаменитый историк XX века: «Болландисты, школа учёных монахов, поставили перед со бой задачу переписать жития святых, пользуясь критическим методом и устраняя из них всё неправдоподобное. Болландисты углубились гораздо дальше, чем кто-либо до них, в проблему источников, в то, как рождаются предания, передаваемые от поколения к поколению. Именно этой эпохе, и в особенности болландистам, мы обязаны идее анализа традиции, анализа, учитывающего те искажения, которые вносились посредниками, её передавшими. Тем самым они раз и навсегда решили старую дилемму, предписывающую либо принять традицию в целом как истинную, либо отбросить её как ложную. В то же самое время они тщательно исследовали, что дают монеты, надписи, грамоты и другие нелитературные свидетельства для проверки и иллюстрации рассказов и описаний историков-повествователей» .

Коллингвуду вторит и другой, не менее знаменитый историк, его современник: «Если я увлекаюсь историей культа святых, но, допустим, не знаю Bibliotheca Hagiographica Latina («Латинскую агиографическую библиотеку») отцов-болландистов, то неспециалисту трудно представить, скольких усилий, до нелепого бесплодных, будет мне стоить этот пробел в научном багаже» .

Здравый критический дух болландистов в полной мере проявился в их обращении с «Автобиографией». Прежде всего, именно болландисту Игнатию Пьену удалось лично ознакомиться с «Автобиографией» св. Игнатия и затем издать её латинский перевод. Правда, надо заметить, что ещё в 1622 г., после канонизации, основатель группы болландистов, Хериберт Росвейде, опубликовал краткую латинскую биографию св. Игнатия, из которой сознательно исключил многие домыслы и преувеличения. Однако труд Пьена, впервые ознакомивший читателей с «Автобиографией» (пусть и не в оригинале), оказал гораздо более значительное влияние на всю последующую историографию.

После выхода в свет седьмого тома Деяний святых, где была опубликована «Автобиография», появилось несколько новых биографий, авторы которых прямо заявляли о своём желании строго придерживаться исторической истины и старались следовать этому принципу в своей работе.

Новым важным источником сведений о жизни св. Игнатия стала и первая публикация 97 его писем, осуществлённая о. Менкачей в 1804 г. Этому изданию было предпослано пространное предисловие, в котором письма святого впервые использовались как исторический источник. Именно это издание положило начало новому, строго документированному подходу к биографии св. Игнатия.

Конечно, поворот к новому образу св. Игнатия произошёл отнюдь не сразу. По-прежнему продолжали издаваться и переиздаваться биографии, основанные на «житийных» принципах. И, тем не менее, впервые перед читателем стал представать живой человек из плоти и крови, величие которого отнюдь не нуждалось в приукрашивании.

* * *

К началу XX века объективная тенденция в изучении биографии св. Игнатия окончательно сформировалась и окрепла. На первый план вышли новые задачи, главной из которых стал поиск неизвестных ранее материалов о жизни святого. Такими материалами оказались прежде всего разнообразные документы, хранящиеся в архивах тех стран и городов, где св. Игнатию довелось побывать. Историки-иезуиты неутомимо отыскивали и собирали эти документы, которые в конце концов вошли в обширное собрание Исторических памятников Общества Иисуса (MHSI).

Другим направлением работы стало изучение той эпохи, в которую жил св. Игнатий, и сбор документов, связанных с его жизнью лишь косвенно, но, тем не менее, проливающих некоторый свет на те или иные стороны его жизни и деятельности. Интересно, что в этой области особенно отличились историки-протестанты — такие, как, например, Леопольд Ранке и Генрих Бёмер. Строгость их научного подхода обеспечивала высокую степень объективности их трудов, но всё же следует отметить, что и они не были свободны от предубеждений и предрассудков. Так, именно Бёмер, чей труд был переведён на русский язык , ввёл в оборот тот образ св. Игнатия, который впоследствии широко использовался авторами, враждебно настроенными по отношению к иезуитам. Св. Игнатий представал при этом как человек, чьё несомненное величие проявлялось исключительно в «земной» сфере. Отсюда оставался всего лишь шаг до представления о святом как о хитроумнейшем политикане и интригане, «диктаторе душ», который для достижения земной власти не останавливался ни перед чем.

Между тем работа по сбору новых материалов продолжалась. После публикации многочисленных работ о св. Игнатии стало вполне очевидно, что его сложную и многогранную личность невозможно охватить в одном — единственном труде. Поэтому стали появляться многочисленные монографии, посвящённые отдельным сторонам, отдельным подробностям жизни святого. Так, внимание уделялось городам, где он жил или бывал (Аспейтия, Арёвало, Памплона, Монтсеррат и т. д.); тем или иным этапам его жизни (юность, обращение, обучение) или отдельным её событиям (паломничество в Иерусалим, первая Месса, видение в Ла Сторте). Изучались те или иные стороны его деятельности (проповедь среди простого народа, духовное руководство, забота о телесном здоровье, педагогические идеи и т. п.). Подробно рассматривались его взаимоотношения с различными лицами и учреждениями (с Папой Павлом IV, с Эразмом Роттердамским и Луисом Нивесом, с францисканцами и доминиканцами). Св. Игнатия сравнивали с другими историческими персонажами (как, например, св. Тереса Авильская, Мартин Лютер, св. Франциск Ассизский, св. Фома Аквинский, Ницше — и вплоть до Муссолини, Ленина и Сталина).

Вместе с тем стремление дать цельный образ святого также не исчезло бесследно. Иными словами, продолжали и продолжают появляться его новые биографии, авторы которых стремятся учесть все достижения историографии вопроса, сделанные за последнее время. В числе трудов такого рода, написанных авторами-иезуитами и признанных наиболее удачными, следует назвать прежде все — то книгу Поля Дюдона Святой Игнатий Лойола , представляющую собою попытку создания «полной» биографии, и исследование Педро де Летурии Дворянин Инъиго-Лопес де Лойола , посвящённое преимущественно юности будущего святого. Весьма ценной чертой новых биографий святого можно признать стремление проследить процесс духовного становления св. Игнатия, его внутреннюю жизнь, его мистический путь. Эта тенденция особенно ярко проявляется и исследованиях, пользующихся методами психологии. Здесь прежде всего следует указать на упоминавшиеся выше исследования о. Маурисьо Ириарте, посвящённые характеру и личности святого .

Конечно, фигура св. Игнатия Лойолы привлекала внимание не одних только иезуитов: в XX веке впервые появились популярные изложения его жизни, написанные литераторами вполне светскими. Некоторые из них представляют собою более или менее художественные произведения и пользуются известным успехом в разных странах мира. Одна из последних попыток такого рода — это книга испанской писательницы Марии Пунсель Иньиго де Лойола . Автор, известная в Испании прежде всего как писательница для детей и юношества, остаётся верна себе и в повести о юности св. Игнатия. Она решила написать увлекательное повествование о юном рыцаре, о его приключениях, о пережитом им чуде обращения и о создании Общества Иисуса. Разумеется, новых биографических данных в книгах такого рода нет, зато смелые догадки и предположения в них — дело вполне обычное.

 

V. «Автобиография»: жанр, язык, стиль

В фундаментальной и весьма авторитетной Истории автобиографии немецкого учёного Георга Миша рассказу св. Игнатия уделено некоторое внимание. Вот что он сообщает о том «узком» контексте, в котором возникла «Автобиография»:

«В эту эпоху <т. е. в XVI–XVII вв.> родиной религиозной автобиографии была Испания, что вполне отвечало духу католичества, проникавшему собою все явления культуры, политики и литературы. Целый ряд подобных сочинений появился здесь вплоть до середины XVII века , тогда как в других странах молчание царило, кажется, даже в монастырях. Один лишь Орден иезуитов оказался интернационален и в своих автобиографических произведениях» . И действительно: кроме «Автобиографии» св. Игнатия Лойолы, можно указать на такие источники, как Духовный дневник блаж. Пьера Фавра, письма св. Петра Канизия и Автобиографию св. Роберто Беллармино.

Далее Миш даёт такую характеристику стиля св. Игнатия: «Процессы, происходившие в то же самое время в религиозной автобиографии в Испании, проявились сначала с односторонней остротой в исповеди Игнатия Лойолы, прежде чем найти своё полное выражение в Жизни св. Тересы .

<…> С характерным испанским реализмом в деталях и солдатской точностью Игнатий изображает процесс своего обращения <…>: от начального благоговения перед Богом через разнообразные самоистязания до обретения внутренней уверенности. На место средневекового преизбытка фантазии <…> здесь приходит характерное воинственно-католическое дисциплинирование жизненных порывов, которое остаётся господствующей точкой зрения в следующем далее повествовании о паломничестве, учёбе и об основании Ордена.

Однако это лишь одна сторона дела, которая — хоть и не в столь значительном объёме — налицо и у св. Тересы. Другое, более существенное — это та теоретическая объективность, с которой человек говорит здесь о своих внутренних состояниях, о своих преодолённых страстях и о своей борьбе. Метод, которого придерживался Игнатий, диктуя свою исповедь — урывками, равномерно продолжая после долгих перерывов — показывает абсолютное господство и ту предметную дистанцию, с которой он взирал на свою душевную жизнь. Почти в каждом сообщении о его обращении проявляется его метод психологического анализа».

Но можно, видимо, указать и на более «широкий» контекст «Автобиографии». Ведь для католических авторов духовных автобиографий основным источником вдохновения всегда была (и остаётся!), конечно, «Исповедь» св. Августина Гиппонского (354–430 гг.). Она-то и была первым памятником высшего, «исповедального» типа автобиографии, исходной точкой той линии, которая тянется, постепенно приобретая всё более и более светские черты, от средневековых подражаний (Отлох Эммерамский, Гвиберт Ножанский и др.) через Петрарку, «Новую жизнь» Данте Алигьери и «Жизнеописание» Бенвенуто Челлини к «Поэзии и правде» Гёте, исповедям Жан-Жака Руссо и Льва Толстого.

* * *

В своём Предисловии (§ 3*) Луис-Гонсалес да Камара заявляет: «Я старался не вставлять ни единого слова кроме тех, что услышал от отца». Пожалуй, кое-кто усомнится в его правоте: пусть да Камара действительно обладал великолепной памятью — но не настолько же она была безупречна, чтобы запомнить всё дословно, особенно если учесть то, как именно он делал свои записи! Иными словами, речь идёт о достоверности передачи рассказов св. Игнатия в дошедшем до нас тексте «Автобиографии».

При чтении оригинала нетрудно заметить, что да Камара всё же произвёл (осознанно или нет) стилистическую обработку устного рассказа. Перед нами отнюдь не магнитофонная запись и не стенограмма: периоды порой слишком длинны, строятся они по законам сложноподчинённого предложения, синтаксис слишком разветвлён для устной речи… Текст, конечно же, составлен человеком, воспитанным на латинской риторике — разумеется, письменной. Даже если он и не рассчитывал «закруглять» фразы рассказчика, это получалось у него почти автоматически.

И тем не менее можно утверждать, что в основной части «Автобиографии» всё же можно почувствовать манеру рассказывать, свойственную самому св. Игнатию, а порой и услышать его ipsissima verba . Например, одно и то же слово может связывать друг с другом события, далеко отстоящие друг от друга во времени и пространстве, невольно указывая на некое сродство этих событий в сознании рассказчика. Вот он говорит, что хирурги устроили ему «резню» (carneceria: § 2), а инквизиторы, по слухам, собирались учинить «расправу» (carneceria) над ним и его товарищами (§ 58). Это ясно видно и в § 33, где рассказчик, напрямую связывая друг с другом два случая, грозивших ему смертью, дважды почти дословно повторяет одну и ту же вводную фразу: «по его суждению и по мнению многих» .

Но, может быть, наиболее примечателен другой случай. Хорошо известен девиз Общества Иисуса: «К вящей славе Божией» (лат. Admaiorem Deigloriam, ucn. A la mayor gloria de Dios). С этим девизом лексически сопоставимы несколько мест из «Автобиографии». Вот в § 14 говорится, что Иньиго хотел совершать подвиги аскезы, «поскольку их совершали святые во славу Божию» (a la gloria de Dios); § 36: «что служило бы к вящей славе Божией» («1о que mas fuese gloria de Dios»); § 57: «Находясь в Алькале, он занимался преподанием духовных упражнений и разъяснением христианского вероучения, принеся тем самым <добрый> плод во славу Божию»; § 85: «это послужит к вящей славе Божией». В этих и подобных местах, несомненно, воспроизведены слова самого святого .

* * *

На первый взгляд может показаться, что стиль рассказчика «Автобиографии» безыскусен и однообразен. Так полагал, очевидно, Георг Миш — во всяком случае, именно это впечатление остаётся от его слов, приведённых выше. Однако при ближайшем рассмотрении выясняется, что это не совсем верно. Сухая регистрация событий перемежается в «Автобиографии» с попытками описать неописуемое (мистические видения и озарения), просторечные интонации соседствуют с учёным латинизмами, прикровенная патетика соседствует с замечательными по своей вдохновенной силе афоризмами .

Время от времени повествование сдабривается юмором и иронией. Конечно, св. Игнатий — отнюдь не Сервантес и уж тем более не Рабле , так что разговоры о «карнавале» и «смеховой культуре» здесь едва ли уместны. Но и ему не был чужд юмор всех оттенков: от беззлобного подтрунивания над другими и над самим собой до язвительного сарказма . А какой обескураживающий и многозначительный комический эффект производит эпизод с товарищами св. Игнатия (§ 69), оставшимися сидеть подле распахнутых дверей тюрьмы, из которой бежали все заключённые, кроме них!

Вполне понятно, что все эти стилистическо-интонационные особенности «Автобиографии» должны быть переданы и в переводе. Поэтому в заключение уместно будет обсудить и этот, отчасти художественный, аспект.

 

VI. Русский перевод «Автобиографии»: задачи и предлагаемые решения

К настоящему времени «Автобиография» св. Игнатия Лойолы переведена по меньшей мере на 18 языков, в том числе и на такие «экзотические», как арабский , китайский и тайский . Общее число её изданий подсчитать затруднительно, поскольку постоянно выходят в свет новые, в том числе и на тех языках, на которые она уже давно была переведена. По самым скромным оценкам, общее число изданий, видимо, приближается к пятидесяти.

Русскому читателю здесь (как и во многом другом) повезло куда меньше. До сих пор по-русски можно было прочесть лишь современную биографию святого, ориентированную на широкого читателя, да и то доступную лишь в отрывках . Кроме того, ни одна биография, даже самая полная и пространная, не сможет заменить небольшого по объёму, но чрезвычайно важного текста, который принято называть «Автобиографией» св. Игнатия.

* * *

Теперь — несколько слов о предлагаемом русском переводе. Пойдём от более простого, дробного и, так сказать, «низменно го» к более утончённому, целостному и «возвышенному».

Прежде всего следует сказать о транскрипции иноязычных имён, фамилий, топонимов и т. п. В очередной раз приходится посетовать на нашу родную кириллицу, доставляющую столько хлопот при решении подобных задач. Хорошо тем, кто пользуется латиницей: переписал фамилию — и читай, как тебе вздумается! А как быть нам, если мы хотим, например, справиться о том или ином персона же в каком-либо издании, пользующемся латиницей?

Возьмём один из простейших случаев такого рода. В «Автобиографии» упоминается донья Исабель Росер, покровительница и ученица св. Игнатия. Но можно ли отыскать её фамилию (казалось бы. совсем не сложную) в каком-нибудь словаре или указателе на любом языке, использующем латиницу, если исходить лишь из кирилличной транскрипции этой фамилии? Судите сами: в оригинальном тексте (§ 54) она названа «Гисабель Росер» (Guisabel Roscer); о. Далмасес в примечании (§ 54, прим. 2) указывает, что её фамилию следует писать Roser, но пишется она также Roses и Rosell.

Всё это ещё осложняется тем, что ни сам св. Игнатий, ни да Камара, записывавший его рассказы, ни копиисты этого текста отнюдь не были буквоедами и не цеплялись за каждый знак: для них вполне обыкновенным делом было, например, «обыспанить» французскую фамилию «Монтегю» (Montaigu), переиначив её в «Монтеагудо» (Monteagudo) (§ 73 и далее); или, скажем, сократить фамилию «Эгиа» (Eguia) до «Гиа» (Guia) (§ 57). Кроме того, испанская орфография к тому времени ещё не устоялась, и в тексте «Автобиографии» достаточно примеров «плавающего» написания типа colegio / colesio, fe / fee, escrebir /escribir, parescer / parecer и т. п.

He следует забывать и о том, что почти четверть «Автобиографии» написана по-итальянски, а это лишь прибавляет проблем. Так, португальская фамилия «Маскареньяс» (Mascarenhas) пишется в итальянской части «Mazcharegnas» (§ 80), тогда как по- испански было бы вполне логично записать её «Mascarenas» (что и делается: см. прим. 15 к § 80). В итальянском тексте тоже немало примеров «плавающей» орфографии: напр., Exercitii / Essercitii (§ 99) и т. п.

Учитывая всё это, решено было приводить оригинальное написание имён, топонимов и т. д. латиницей в тех случаях, когда русский читатель может затрудниться, думая о том, как та или иная фамилия пишется по-испански, французски, португальски и т. д. Работой о читателе объясняется и простановка ударений в тех именах, топонимах и т. п., произношение которых, опять же, может чызватъ затруднение или сомнение у русского читателя: напр., Алькала, Эстёбан, Касерес и т. п. Наверное, порой это выглядит слишком назойливо — но не станет же читатель всякий раз лазать в словарь, которого к тому же может и под рукой не оказаться.

* * *

Теперь — о примечаниях. О. Кандидо де Далмасес, издавший «Автобиографию», проделал титаническую работу по комментированию текста, тщательно и даже, пожалуй, трепетно и любовно отмечая и разъясняя почти каждую подробность, о которой он мог что-либо поведать. Объём комментариев велик; и тем не менее потребовалось ещё несколько увеличить его. Причин этому две: 1) кое-какие реалии, казавшиеся о. Далмасесу самоочевидными, далеко не столь самоочевидны в России (см., напр., прим. 9 к § 17); 2) при переводе текста, написанного (точнее, записанного) как-никак в XVI веке, неизбежно приходится что-то разъяснять или обосновывать те или иные решения переводчика (см., напр., прим. 4 к § 13). Вместе с тем предполагается, что читатель всё же обладает известным запасом соответствующих знаний и ему не нужно объяснять, например, кто такой альгвасил, упоминаемый в § 60.

* * *

Наверное, это прозвучит банально, но перевод «Автобиографии» оказался делом отнюдь не лёгким. Причин тому несколько Во-первых, это привычные для всех переводчиков затруднения К ним относится, например, передача идиом и фразеологизмов, при которой, как правило, неизбежно теряется красочность оригинала (или же он приобретает несколько иную окраску). Так, за мечательный испанский фразеологизм «al toque del Avemaria» (§ 74) поневоле приходится передавать маловыразительным русским «в сумерки», хотя буквально он означает «когда грянет "Аве, Мария"», т. е. вечернее молитвенное песнопение. Но зато, напротив, испанское «entre dos luces» (§ 59) звучит Так же двусмысленно, как и русское «на заре», и потому требует уточнения: «а la manana», i е. «утром»; и вот, когда несколько громоздкое выражение «entrr dos luces, a la manana» передаётся попросту «на рассвете» — перевод, кажется, выигрывает у оригинала в краткости и точности (вариант «на утренней заре» придал бы некую затёртую «поэтичность», которой совсем нет в испанском тексте; она есть в другом слове: aurora).

Другая трудность, более значительная — это общая, так сказать, стратегия перевода, его принципы. Первым намерением было — создать некий лингвостилистический аналог оригинала. Так, как в Испании писали в XVI в., в России стали писать не раньше XVIII в. Отсюда возник первоначальный замысел: переводить в манере Ломоносова, Радищева и т. д. Однако от этого замысла пришлось очень скоро отказаться, поскольку стало ясно, что чрезмерная архаизация прямо противоречит стилю и языку оригинала.

* * *

Особо следует сказать об итальянской части «Автобиографии». Как известно, итальянский язык — это вынужденная мера, к которой прибег о. Надаль, не сумевший найти в Генуе такого писца или секретаря, который знал бы по-испански. Из этого следует простой вывод: исконным, естественным языком автобиографического рассказа был испанский, просвечивающий даже сквозь её итальянскую часть.

В издании Клндидо де Дaлмáceca итальянская часть «Автобиографии» снабжена параллельным переводом на современный испанский. Это обстоятельство, а также изложенные выше соображения о чужеродности итальянского языка в рассказе св. Игнатия, поначалу натолкнули меня на озорную мысль: если испанскому языку, как основному, соответствует русский, то что должно соответствовать итальянскому? Может быть, украинский? Тогда текст мог бы выглядеть примерно так:

До'тхав до Провшци, bíh зали- шив царевий шлях та зв1рнув на бшьш самотний прний спжок. Мало по нему npoïxaB, bíh зус- тринув двох озброеных козаюв, яки йшли йому на зустрич (а цей спжок мае пагану злодшську славу). Щ козаки, мало його минував, повернулися, дуже cniniHO його стигаючи, чому bíh трохи злякався. Але ж bíh почав з ними бесщувати i зараз зрозумив, що вони були холопи його брата, я кий казав ïm його знайти.

Добравшись до Провинции, он оставил столбовую дорогу и свернул на горную тропку, которая была более уединённой. Немного по ней проехав, он встретил двух вооружённых молодцов, шедших ему навстречу (а тропинка эта пользуется дурной славой из-за грабителей). Эти молодцы, немного миновав его, снова возвратились, весьма поспешно его преследуя, так что он слегка испугался. Но всё же он заговорил с ними и понял, что это слуги его брата, который поручил им его найти.

И так далее, и тому подобное. К счастью, удалось вовремя образумиться и отказаться от этой, в общем-то, нелепой и, главное, иикчёмной затеи.

* * *

Подытоживая всё вышесказанное, можно сделать вывод, с которого обычно принято начинать. Всякий переводчик осознании или неосознанно на что-то ориентируется, исходит из каких-то предпочтений и «установок», даже если сам он считает, что перс водит, как Бог на душу положит. Приступая к работе, я едва ли отдавал себе отчёт в том, чего именно я хочу от будущего перевода и как именно буду переводить. Но теперь, оглядываясь назад, могу сказать: я переводил «Автобиографию» св. Игнатия Лойолы как литературное произведение, каковым она, несомненно, и является. Что при этом получилось — судить читателю.

 

Хронология основных событий жизни Святого Игнатия Лойолы

[302]

1491

Родился в Лойоле — вероятно, до 23 октября. При крещении получил имя Энеко-Лопес де Рекальде-и-Лойола. Баскскому имени «Энеко» (Eneko) соответствует испанское «Иньиго» (Inigo). Этим последним именем будущий святой сам называл себя вплоть до 1542 г., когда в его письмах стало преобладать имя «Игнатий». ()чевидно, в последний раз Игнатий назвал себя «Иньиго» в письме от 1547 г.

1505

23 октября. — Аспейтия. Выступает свидетелем при продаже коня (MI, FD, док. № 32).

1506(?)

Отправляется в Арёвало как паж Хуана-Веласкеса де Куэльяра, старшего казначея короля Фердинанда Католика. По-видимому, из Арёвало ему часто приходилось совершать поездки по близлежащим окрестностям. Должно быть, он посетил прежде всего Вальядолид, Дуэньяс, Торкемаду, Тордесильяс, Медину-дель-Камио, Мадригал-де-лас-Альтас-Торрес, Сеговию, Авилу и т. д (см. AHSI 26(1957), pp. 230–251).

1515

20 февраля. — В Аспейтии совершает некий проступок, расценённый как тяжкий на процессе, возбуждённом против него Эрнандесом де ла Гама, коррехидором Гипускоа (см. FD, док. № 48).

1517

12 августа. — Хуан-Веласкес де Куэльяр умирает. До этого времени Иньиго постоянно находится в Арёвало. Конец года. — Начинает службу придворного у Антонио-Манри ке да Лары, герцога Нахеры, вице-короля Наварры.

1518

Февраль. — Королевские дворы Кастильи и Леона находятся в Ва льядолиде. Возможно, Иньиго также присутствует там, сопровождая вице-короля Наварры.

20 декабря. — Иньиго просит у короля разрешения носить оружие, поскольку его угрожает убить некий Франсиско де Ойя. См AHSI 44 (1975), р. 136.

1520

18 сентября. — Принимает участие во взятии Нахеры. Не пожелал притронуться к военной добыче.

1521

Январь-апрель. — Вице-король Манрике направляет Иньиго в Гипускоа с поручением примирить между собой две враждующие группировки, требовавшие, чтобы вице-король вынес решение по этому делу в качестве третейского судьи.

12 апреля. — Герцог Нахеры в качестве третейского судьи вынес решение в споре, разделившем деревни Гипускоа; вмешательство Иньиго сыграло свою роль в мирном разрешении этого спора.

17-18 мая. — Укрывается в Памплоне со вспомогательными войсками из Гипускоа. Защитники города в запираются в крепости.

19 мая. — Препятствует сдаче крепости. Присутствует на встрече с французскими военачальниками и отвергает их предложение капитулировать.

20 мая. — При защите крепости ранен в правую ногу. Первую помощь ему оказали французы.

23 или 24 мая. — Сдача замка Памплоны .

Июнь, между 2 и 5. — Иньиго доставляют в Лойолу. Путь из Памплоны шёл через Сендеа-де-Иса, Ирурсун, Суасти, Дос-Эрманас, Лекумберри.

Июнь, между 16 и 20. — После краткого отдыха в доме Эчеандиа в Ансуоле прибывает в Лойолу. Путь проходил через посёлок Чаверри, корчму Элосуа, затем шёл через гору по руслу реки Урола, проходя через посёлки Оласагасти и Альдачаррен, через мельницу Ландаран и через Кортету, откуда шла уже проезжая дорога. Чатем, через Аскойтию, дорога доходила до Лойолы (Рекондо, 1956, р. 220).

24 июня. — Принимает последние Таинства.

28 июня, полночь. — Чувствует улучшение благодаря особому заступничеству св. Петра.

Август-сентябръ. — Просит раздобыть ему рыцарские романы. Ему дают благочестивые книги. Обращение. Видение Пресвятой Девы.

Октябрь-декабрь. — Духовные размышления над прочитанным, переписывание Жизни Христа Рудольфа Саксонского и Цвета святых, а также молитвы по этим книгам.

1522

Конец февраля. — Поездка в Арансасу, Наваррет и Монтсеррат. По пути Иньиго приносит обет целомудрия.

21 марта (?). — Прибывает в Монтсеррат. 22–24 марта. — Генеральная исповедь.

24—25 марта. — Меняет одежду и бодрствует над оружием перед образом Пресвятой Девы.

25 марта, на рассвете. — Спускается в Манресу.

Апрель-июль. — Жизнь в молитве и покаянии в Манресе.

Август-сентябрь (?). — Чрезвычайное по своей силе озарение близ Кардонера. Полное преображение. Начинает составлять Упражнения.

1523

17-18 февраля (?). — Иньиго прибывает в Барселону, направляясь в Иерусалим.

29 Март. — Садится на корабль, идущий в Гаэту, примерно 20–22 числа. Прибывает в Гаэту. 29марта. — Входит в Рим.

Апрель, около 13–14. — Покидает Рим, направляясь в Венецию.

Середина мая. — Прибывает в Венецию. 1

14 июля. — Садится на корабль Негрона.

19 августа. — В Салинасе (Ларнаке), на Кипре, переходит на корабль паломников.

31 августа. — Сходит с корабля в Яффе.

4 сентября. — Прибывает в Иерусалим.

5 сентября. — Посещает Святые Места.

6 сентября. — На рассвете причащается у Гроба Господня. Вечером — Крестный путь.

7 сентября. — Посещает Вифанию и Елеонскую гору.

8-9 сентября. — Посещает Вифлеем.

10-13 сентября. — У потока Кедрон. Возвращается в Иерусалим.

14-15 сентября. — На Иордане и у горы Искушений.

16–22 сентября. — Возвращается в Иерусалим. Посещает Елеонскую гору.

23 сентября. — Отплывает на Кипр.

3 октября. — Прибывает на Кипр.

Начало ноября. — Отплывает в Венецию.

1524

Середина января. — Прибывает в Венецию.

Начало февраля. — Покидает Венецию. Миновав Геную, прибывает морем в Барселону. Ненадолго посещает Манресу.

1525

Весь год. — В Барселоне изучает грамматику в школе Эстудьо Хенераль и трудится, оказывая помощь душам. К нему присоединяется Калисто де Са.

6 декабря. — Этим числом датировано первое известное нам письмо св. Игнатия, адресованное Инес Паскуаль и подписанное так: «бедный паломник, Иньиго».

1526

Июль (?). — Покидает Барселону. Отправляется в Алькалу, чтобы изучать <свободные> искусства.

21 ноября. — Судебное решение по делу Иньиго, вынесенное не Инквизицией, а викарием Алькалы, Хуаном-Родригесом де Фигероа.

Декабрь, около 10 числа. — Иньиго и троим его товарищам приказывают сменить одежду, а чуть позже — носить обувь.

1527

6 марта. — Второй судебный процесс.

18 или 19 апреля. — Иньиго заключён в тюрьму.

Со 2 по 21 мая. — Третий судебный процесс.

1 июля. — Судебное решение, вынесенное Фигероа. Иньиго выходит из тюрьмы около 21 числа, затем покидает Алькалу.

Начало июля (?). — Беседует в Вальядолиде с архиепископом Толедским, Фонсекой, и прибывает в Саламанку.

Конец июля (?). — Беседа с доминиканцами в монастыре св. Стефана. Через три дня Иньиго заключают в тюрьму.

Около 20–22 августа. — Оправдательное судебное решение, по которому, однако же, Иньиго запрещается давать наставления по вопросам теологии до тех пор, пока он её не изучит. Он выходит из тюрьмы.

Середина сентября. — Покидает Саламанку. Оставляет своих товарищей, намереваясь увидеть их позже, когда они вновь присоединятся к нему в Париже. Через Барселону в одиночестве направляется в Париж.

1528

2 февраля. — Иньиго приходит в Париж, устраивается в «Госпитале» и изучает латинский язык в Коллегии Монтегю.

После 12 апреля. — Из-за безденежья переселяется в «госпиталь» св. Иакова.

1529

Великий Пост. — Первое путешествие Иньиго во Фландрию. В Брюгге он встречается с Луисом Вивесом.

Май-июнь. — Даёт упражнения Перальте, Кастро и Амадору. Сентябрь. — Идёт в Руан. В Париже переходит в Коллегию св. Варвары.

1 октября. — Начинает изучать <свободные> искусства. Общается с Пьером Фавром и Франциском Ксаверием. Освобождается от наказания под названием «зал».

1530

Продолжает обучение в Париже.

Август-сентябрь. — Второе путешествие во Фландрию.

1531

Продолжает изучать <свободные> искусства (философию) в Париже, в Коллегии св. Варвары.

Август-сентябрь. — Третье путешествие во Фландрию. На сей раз Иньиго добирается до Лондона.

1532

Январь. — Иньиго получает степень бакалавра <свободных> искусств.

Октябрь. — Близко сходится с Симоном Родригесом.

1533

13 марта. — Экзамены на звание лиценциата <свободных> искусств (FD, док. № 84).

Начинает изучать теологию (возможно, в октябре).

1534

Начало года. — В течение месяца Иньиго даёт упражнения Пьеру Фавру.

После 5 апреля. — Получает степень магистра <свободных> искусств.

Весна. — В течение месяца даёт упражнения Лаинесу и Сальмерону, чуть позже — Родригесу и Бобадилье.

15 августа. — Монмартрский обет.

Сентябрь — В течение месяца даёт упражнения Франциску Ксаверию.

1535

14 марта. — Иньиго получает диплом магистра <свободных> искусств при ректоре Ф. Жакаре (FD, док. № 86).

Конец марта. — Защищается от обвинений в ереси перед инквизитором Валентином Льевэном.

Начало апреля. — Покидает Париж и направляется в Аспейтию.

Конец апреля (?). — Прибывает в Аспейтию. Разъясняет катехизис, проповедует, примиряет соперников, даёт упражнения и основывает благотворительные фонды в пользу бедных. Посещает Лойолу.

Август-сентябрь. — Путешествует через Обанос, Альмасан, Сигуэнсу, Мадрид (где видит Филиппа II, в то время восьмилетнего ребёнка). Толедо и Валенсию.

Октябрь-ноябрь. — Посещает картузианский монастырь Валль-де- Кристо неподалёку от Сегорбе.

11-18 декабря (?). — Заболевает в Болонье. Получает помощь в Коллегии Сан-Клементе.

1536

В Венеции изучает теологию и даёт упражнения.

18 июня. — В письме, датированном этим числом, Иньиго впервые называет себя Игнатием.

Декабрь. — Встречается с Джанпьетро Карафой (будущим Папой Павлом IV).

1537

8 января. — Прибывают товарищи Игнатия из Парижа. Начинают ухаживать за больными в «госпиталях».

Апрель. — В Риме товарищи получают разрешение отправиться па Святую Землю. Начинается год ожидания: май 1537-май 1538.

Июнь. — Вместе с несколькими своими товарищами Игнатий принимает рукоположение: 15 числа — в субдиаконы; 17 числа — в диаконы; 24 числа — в пресвитеры.

25 июля. — Не имея возможности добраться до Палестины, Игнатий вместе с Фавром и Лаинесом отправляется в Виченцу. Вторая «Манреса» в церкви Сан-Пьетро-де-Вивароло в этом городе.

Конец августа (?). — Приходит в Бассано, чтобы помочь больному Симону Родригесу.

Сентябрь. — Первые Мессы почти всех товарищей Игнатия в Виченце и совместные с ними размышления о служениях будущего Общества Иисуса и о его названии.

Октябрь. — В Виченце Игнатий получает от генерального викария заявление о своей невиновности (FD, док. № 105). В конце месяца отправляется в Рим с Фавром и Лаинесом.

Середина ноября. — Видение в церкви Ла Сторта. Входит в Рим.

Декабрь. — Живёт на вилле Квирино Гардзони, неподалёку от церкви Тринита-деи-Монти.

1538

Примерно в Великий Пост. — В Риме Игнатий даёт упражнения, проповедует, совершает дела милосердия. Во время Великого Поста в Монтекассино (Альбанета) даёт упражнения д-ру Ортису.

Май. — Проходит год ожидания отъезда в Палестину. Товарищи Игнатия прибывают в Рим и поселяются возле Понте-Сиксто.

Июнь-август. — Серьёзные преследования в Риме. Судебный процесс.

Конец августа. — Игнатий отправляется во Фраскати, летнюю резиденцию Павла III, чтобы получить судебное решение по своему делу.

18 ноября. — Оправдательное решение по судебному процессу (Ml, FD, док. № 108).

Ноябрь (между 18 и 23). — Игнатий и его товарищи предоставляют себя в распоряжение Папы согласно Монмартрскому обету.

Середина ноября. — Они переезжают в дом Антонио Франджипа- ни, рядом с башней «дель Меланголо», где проживут полтора года.

25 декабря, полночь. — Игнатий совершает свою первую Мессу на престоле Яслей Господних в церкви Санта-Мария-Маджоре.

Зима 1538–1539 гг. — Помогает голодающим и нищим в доме Антонио Франджипани.

1539

Середина марта — июнь. — Размышления Игнатия о создании монашеского ордена.

4 мая. — Первые Определения Общества.

Июнь — август. Первые товарищи Игнатия расходятся, направляясь в различные места. Готовится Формула Общества.

3 сентября. — Павел III утверждает Формулу Общества, которую прочёл ему в Тиволи кардинал Контарини, и приказывает, чтобы было издано соответствующее бреве.

28 сентября. — Кардинал Гинуччи предлагает внести в Формулу различные поправки.

Декабрь. — Булла предлагается на рассмотрение кардиналу Гви- диччони, который высказывает своё несогласие с ней.

1540

4 марта. — Симон Родригес отправляется в Индию.

16 марта. — В Индию отправляется Франциск Ксаверий.

27 сентября. — Утверждение Общества Иисуса посредством буллы Regimini Ecclesiae Universae, ограничивающей число членов, принесших обеты, шестьюдесятью лицами.

1541

Начало февраля. — Игнатий и его товарищи переезжают в дом близ церкви Санта-Мария-делла-Страда.

7 февраля. — Утверждение Братства детей-сирот.

4 марта. — Собрание первых товарищей Игнатия, призванное привести Конституции в соответствие с буллой.

10 марта. — Игнатий и Кодури начинают составлять Конституции от 1541 г. Они утверждаются и подписываются.

8 апреля. — Единодушное избрание Игнатия Генералом Общества. Его отказ.

13 апреля. — Новое избрание Игнатия, который отправляется в церковь Сан-Пьетро-де-Монторио, где остаётся в течение трёх дней.

19 апреля. — Соглашается принять должность.

22 апреля. — Первое принесение торжественных обетов в капелле Пресвятой Девы в Базилике св. Павла. Слёзы св. Игнатия.

24 июня. — Булла, посредством которой Павел III жалует церковь Санта-Мария-делла-Страда Пьетро Кодачо, а через Кодачо — и Обществу.

Август. — Игнатий пишет письмо жителям Аспейтии.

Месяц неизвестен. — Первые Конституции Коллегий.

1542

18 марта. — Игнатий пытается уладить разногласия между Павлом III и Жуаном III, королём Португалии.

21 марта. — Получает бреве в пользу обратившихся иудеев. 10 декабря. — Свидетельствует о том, что за последние дни написал 250 писем.

1543

16 февраля. — Булла об учреждении Общества в пользу раскаявшихся женщин.

19 февраля. — Булла, посредством которой учреждается Коллегия для катехуменов, обратившихся из иудаизма.

Конец года. — На том месте, где в древности находилась церковь св. Андрея, начинает строиться первая обитель для принесших обеты, от которой до сих пор остаются несколько помещений, называемых «комнатками» («camerette») св. Игнатия.

1544

В течение четырёх месяцев св. Игнатий болеет. Он назначает секретарём по переписке о. Херонимо Доменека.

Январь. — Открывается дом св. Марты для раскаявшихся женщин Игнатий начинает составлять Конституции, начиная с положении о бедности.

2 февраля — 13 марта. — Пишет ту часть Духовного дневника, где речь идёт о бедности обителей для принесших обеты. Почти непрерывные видения и озарения вместе с другими мистическими явлениями, речь о которых ещё пойдёт в остальной част Дневника.

15 февраля. — Бреве в пользу Братства катехуменов.

14 марта. — Булла Iniunctum nobis, согласно которой Общество заново утверждается. Отменяется прежнее ограничение числа его членов, принесших обеты, шестьюдесятью лицами.

15 марта. — Игнатий начинает писать Конституции для миссионеров Сентябрь. — Перебирается в «комнатки» («camerette») Обители принесших обеты.

1545

17 февраля. — Игнатий прекращает писать дошедшую до нас част 1. Духовного дневника. Нет сомнения в том, что явления, схожие с описанной в ней, повторялись и в другие эпохи его жизни.

3 июня. — Папское бреве, жалующее Обществу различные милости и полномочия.

27 августа. — В частном порядке Игнатий крестит в палаццо Ма- дама сына Маргариты Австрийской, Алессандро Фарнезе, впоследствии знаменитого герцога Пармского.

Сентябрь. — Отправляется в Монтефьясконе, чтобы поговорит! с Павлом III о введении Инквизиции в Португалии и об основании Коллегии в Падуе.

Ноябрь. — Бартоломё Ферран становится новым секретарём Общества. К Обители принесших обеты прибавляются новые дома и сады.

25 декабря. — Исабель Росер и её сподвижницы приносят обеты.

1546

Апрель. — Игнатий учреждает благотворительное общество в пользу молодых девушек, подвергающихся опасности.

5 июня. — Бреве, посредством которого допускается принятие в Общество духовных и материальных (temporales) коадьюторов.

1 августа. — Смерть блаженного Пьера Фавра в Риме.

11 августа. — Судебное решение в пользу Игнатия вопреки клевете, возведённой на него Матиасом делле Посте (FD, док. № 139).

Середина года. — Игнатий определяет препятствия ко вступлению в Общество и включает их в Экзамен.

1 октября. — Отказывается иметь в своём подчинении Исабель Росер.

9 октября. — Принимает в Общество Франциска де Борджа.

25 октября. — Учреждается первая провинция Ордена, Португальская, возглавляемая провинциалом о. Симоном Родригесом.

Конец октября. — Игнатий обещает Папе Павлу III лично взять на себя миссию в Эфиопию, если в Обществе не найдётся никого другого, кто мог бы возложить на себя эту задачу.

Последние месяцы. — Составляет Конституции для обучающихся. Препятствует посвящению Клода Жэ в епископы.

1547

Начиная с этого года, Игнатий уделяет много времени написанию Конституций.

15 марта. — Отклоняет предложение объединиться с конгрегацией Сомаска, выдвинутое о. Франсиско де Медде. Хуан Альфонсо Поланко — секретарь и генеральный прокуратор Общества.

7 мая. — Игнатий пишет знаменитое письмо, называемое письмом о совершенстве (письмо № 36).

20 мая. — Получает от Павла III разрешение на то, чтобы ни одна женщина не могла жить в общине, подчиняясь Обществу.

11 июня. — Обмен духовными благами с Орденом картузианцев.

1 сентября. —О. Антонио Араос назначен первым провинциалом Испании.

22 сентября. — В Римскую обитель в качестве «неопределившегося» («indiferente») принят св. Пётр Канизий, проведший в обители около 20 дней после первого испытания [AHSI, 53 (1984), pp. 288–299].

4 ноября. — Булла об учреждении Гандийского университета.

13 ноября. — Пётр Канизий получает в Риме наставления от Игнатия.

20 ноября. — Игнатий назначает первых духовных коадьюторов в Индии.

1548

Конец января. — Некоторые предложения относительно обязанности экзаменовать рукополагаемых в Риме.

18 марта. — Из Рима отправляются посланники во главе с Нада- лем, чтобы основать Коллегию в Мессине.

5 мая. — Игнатий, до этого дня хворавший, выходит из обители, чтобы навестить кардиналов Альвареса де Толедо и Мендосу-и-Бобадилья.

6 июня. — Завершается строительство новой Обители для принесших обеты на 40 комнат.

14 июня. — Несмотря на плохое самочувствие, Игнатий продолжает писать Конституции.

31 июля. — Павел III утверждает и рекомендует Упражнения.

8 октября. — Игнатий возвращается в Рим из поездки в Тиволи, где он провёл несколько дней, улаживая разногласия между этим городом и Кастель Мадама.

Конец года. — Пишет Разъяснения к Экзамену, документ об отречении от имущества и устав для Коллегии в Болонье.

1549

Январь. — Игнатий продолжает хворать. Прерывает переписку.

16 февраля. — Начинает готовить масштабную миссию отцов Жэ, Сальмерона и св. Петра Канизия в Германию.

25 марта. — Аудиенция у Павла III на Квиринале.

27 июня. — Игнатий впервые высказывает мысль об основании Римской Коллегии и о строительстве новой церкви для Общества.

8 сентября. — Присутствует в Тиволи на торжественном открытии Коллегии Общества.

10 октября. — Учреждает провинцию в Индии во главе с провинциалом св. Франциском Ксаверием.

8 декабря. — Экономические затруднения после смерти прокуратора, о. Кодачо.

Перед концом года. — Пишутся Общие правила Римской обители.

1550

25 января. — Ввиду тяжёлого экономического положения все члены Общества вынуждены собирать подаяние.

21 июня. — Булла нового Папы Юлия III, утверждающая более обширные полномочия Общества и разъясняющая некоторые частности.

23 октября. — Герцог Гандийский, прибывший в Рим со свитой из 20–25 человек, чтобы воспользоваться Юбилеем , располагается в отдельной части Обители для принесших обеты. Св. Игнатий ведёт с ним беседы.

Конец года. — Игнатий тяжело заболевает.

В течение года. — Составляет Добавления к Экзамену и О том, как Общество должно заботиться о Генеральном Настоятеле.

1551

Начало года. — Собрание первых отцов, которые рассматривают уже подготовленные Конституции и высказывают различные замечания.

1 - 14 января. — Болезнь Игнатия продолжается.

3 января. — Он отказывается от должности Генерала и пытается убедить своих товарищей принять это отречение. Однако они (за исключением о. Овьедо) не соглашаются на это.

4 февраля. — Борджа отправляется в Испанию.

22 февраля. — Открывается Римская Коллегия.

1 мая. — Тяжкие экономические затруднения, вызванные распространившимися слухами о том, что Борджа оставил много денег Римской обители для принесших обеты.

1 августа. — Первые попытки основания Германской Коллегии.

1 декабря. — Коллегии повсеместно получают поддержку.

5 декабря. — Игнатий учреждает Итальянскую провинцию, назначив первым провинциалом о. Броэ.

19 декабря. — Игнатий думает о том, чтобы поручить опубликование Конституций о. Надалю, которого он вызывает в Рим.

В течение года. — Составляет первые Правила Римской Коллегии

1552

1 января. — Создаётся провинция Арагон. Провинциалом назначен Симон Родригес.

Март (?). — Игнатий заканчивает текст В (автограф) Конституций.

Конец мая. — После долгой борьбы Игнатий препятствует тому, чтобы Борджа был возведён в сан кардинала.

31 августа. Булла об основании Германской Коллегии.

22 октября. — Булла Юлия III, согласно которой, в числе прочих привилегий, Обществу разрешается присваивать учёные степени

28 октября. — Первый торжественный акт Римской Коллегии. На чинается преподавание <свободных> искусств (философии).

2-12 ноября. — Вместе с Поланко Игнатий отправляется в Альвито (пров. Фросиноне), чтобы восстановить согласие между Иоанной Арагонской и её супругом, Асканио Колонна. Возвращается 12-го числа. На обратном пути задерживается в Чепрано, где посещает кардинала Мендосу.

В течение года. — Составляет Конституции «Об имуществе Коллегий» (ч. IV, гл. II) и «О должности Настоятеля» (ч. IX, гл. III).

1553

26 марта. — Игнатий пишет знаменитое письмо о послушании (письмо № 87).

10 апреля. — Назначает о. Надаля комиссаром в Испании и Португалии и поручает ему опубликовать Конституции.

15 апреля. — Поланко просит о том, чтобы молились за св. Игнатия, который тяжело болен.

7 июня. — Уже в течение двух месяцев Игнатий настолько болен, что находится, как все полагают, на грани смерти.

28 июня. — Он вызывает Франциска Ксаверия в Португалию и в Рим.

9 июля. — Учреждает Бразильскую провинцию. Назначает провинциалом о. Мануэля де Нобрегу.

25 июля. — По просьбам св. Петра Канизия отдаёт распоряжение служить Мессы и молиться за Англию, Германию и северные страны Европы.

Конец августа. — Игнатий начинает диктовать «Автобиографию» о. Гонсалесу да Камаре.

3 октября. — Покупает новые дома возле участка Обители принесших обеты, чтобы построить церковь.

21 октября. — Из-за недомогания находится в постели.

6 ноября. — После торжественнейших академических актов в Римской Коллегии открываются полные курсы философии и теологии.

1554

1 января. — Св. Игнатий снова горячо поддерживает миссию в Эфиопию.

7 января. — Учреждает три провинции в Испании: Кастилию, Арагон и Бётику.

16 января. — Высказывает желание (если ему позволит это Общество) отправиться в Африку, в древний Афродисий (ныне Эль-Кеф) чтобы лично начать там новую миссию.

17 января. — Желает на некоторое время удержать в Риме Бернарда — первого японца, побывавшего в Вечном Городе.

1 февраля. — Хочет завершить Конституции, которые на самом деле он будет совершенствовать в течение всей оставшейся ему жизни.

8 марта. — В церкви Санта-Мария-сопра-Минерва в присутствии 24 кардиналов самым торжественным образом обнародуется булла Pastoralis Officii, посредством которой основывается Архибратство Святого Гроба и даётся разрешение на основание Коллегий Общества в Иерусалиме, Константинополе и на Кипре.

Апрель. — Игнатий болеет.

1 мая. — Радуется тому, что Канизий пишет катехизис. Надеется, что Германия вернётся в лоно Католической Церкви, как это про исходило в то время с Англией. Радуется тому, что поступили просьбы основать Коллегии в Трансильвании и Польше.

13 мая. — В Римскую Коллегию начинают принимать англичан.

14 июня. — Игнатий тяжело заболевает. Болезнь затягивается на три месяца, в течение которых он лишь с большим трудом может заниматься делами.

Микеланджело Буонаротти берётся за постройку новой церкви Санта-Мария-делла-Страда.

4 августа. — Игнатий одобряет намерение императора Священ ной Римской Империи основать Венгерскую Коллегию в Риме.

1 октября. — Тяжелейшие экономические затруднения.

6 октября. — Начинаются работы по строительству новой церк ви. Работы продолжатся лишь до 1555 г.

26 октября. — В порядке исключения, наложив обязательство стро жайшим образом хранить тайну, Игнатий принимает в Общество Hoai i ну Австрийскую, дочь Карла V.

1 ноября. — Утверждает избрание о. Надаля генеральным викари ем, совершённое по его распоряжению священниками-иезуитами, проживающими в Риме.

11-17 ноября. — Болеет, оставаясь в постели.

1 декабря. — Иезуиты собирают в Риме милостыню.

30 декабря. — Игнатий высказывает пожелание, чтобы в каждой итальянской провинции был собственный новициат.

Конец года. — Приобретается усадьба у подножия Авентинского холма, возле терм Каракаллы, для отдыха обучающихся.

1555

5 января. — Игнатий чувствует себя превосходно. Он задумывает отправиться в Лорето после Пасхи, но впоследствии отказывается от этого замысла, поскольку Папский престол остаётся вакантным.

15 января. — Игнатий снова чувствует недомогание.

26 января. — О. Гонсалес да Kамapa начинает составлять свой Мемориал. В Риме находятся около 150 иезуитов.

6 февраля. — На консистории Папа Юлий III решает обеспечить Римскую Коллегию твёрдым доходом. Со смертью Понтифика этот замысел отменяется.

18 февраля. — Надаль назначен генеральным комиссаром в Италии, Австрии и других регионах центральной Европы.

9 марта. — Игнатий возобновляет прерванный рассказ о своей жизни отцу Гонсалесу да Камаре.

Июнь-июль. — Игнатий чувствует себя неплохо.

Начало августа. — Учреждается Французская провинция. 

1 сентября. — Игнатий чувствует себя превосходно. Из-за нехватки продовольствия более сотни иезуитов покидают Рим, а тем, кто остаётся в городе, несколько урезают рацион.

22 сентября. — Игнатий опять принимается рассказывать о своей жизни отцу Гонсалесу да Камаре.

3 октября. — Лаинес, генеральный комиссар в Италии.

18 октября. — Камара пишет последнюю заметку для своего Мемориала.

22 октября. — Накануне отъезда о. Гонсалеса да Камары в Португалию Игнатий заканчивает рассказывать ему о своей жизни.

23–31 октября. — Назначает генеральными ассистентами отцов Мадрида, Лаинеса и Поланко.

13 ноября. — Утверждает Борджа в должности генерального комиссара в Испании, Португалии и Индии.

Ноябрь-декабрь. — Игнатий чувствует себя неплохо до 21 декабря, после чего снова начинает недомогать.

1556

11 января. — Всю оставшуюся часть месяца Игнатий чувствует себя плохо: почти непрерывные боли в желудке и лихорадка.

8 февраля. — Уже несколько месяцев не может служить Мессу. Причащается каждые восемь дней.

12 февраля. — Церковь Общества основательно отреставрирована.

25 февраля. — Конституции и Правила всё ещё не закончены полностью, поэтому пока что разослать их нельзя.

25 мая. — Начиная с этого дня и до самой смерти Игнатия не оставляет забота об открытии книгопечатни в Римской Коллегии Он настоятельно требует, чтобы из Венеции прислали типографские литеры.

7 июня. — Учреждает провинцию Верхняя Германия и назначает провинциалом св. Петра Канизия. Несколькими днями ранее была учреждена провинция Нижняя Германия, возглавляемая провинциалом о. Бернардо Оливерио.

11–26 июня. — Игнатий продолжает болеть.

2 июля. — Из-за болезни он переезжает на виллу Римской Коллегии у подножия Авентина. Поначалу чувствует себя лучше. Пору чает управление отцам Поланко и Мадриду.

20 июля. — Игнатий пишет, видимо, последнее в своей жизни письмо.

28 июля. — Его самочувствие ухудшается. Он возвращается с вил лы в Обитель для принесших обеты.

29 июля. — Просит о. Поланко о том, чтобы его здоровьем занялся доктор Торрес, как обыкновенно происходило со всеми прочими больными.

30 июля (четверг), днём. — Вызывает о. Поланко и поручает ему попросить у Папы благословения для себя, поскольку чувствует себя на грани смерти. Не поверив в то, что положение столь серьёзно, Поланко, выслушав мнение врача, откладывает исполнение данного ему поручения до следующего дня. Вечером о. Игнатий ужинает с отцами Поланко и Мадридом. Они и не подозревают о том, что развязка уже так близка.

31 июля (пятница), на рассвете. — Поланко и Мадрид видят агонию Игнатия. Поланко отправляется просить благословения у Папы. Игнатий умирает примерно в половине шестого в утра присутствии отцов Мадрида и Фрусио. Днём знаменитый хирург Реальдо Коломбо производит осмотр трупа. С лица его снимают маску.

1 августа. — Днём тело усопшего хоронят в большей капелле церкви Общества, в стороне Евангелия .

1595

Возбуждаются ординарные процессы по беатификации.

1605–1606

Апостольские ремиссориальные процессы.

1609

3 декабря. — Беатификация, осуществлённая Павлом V.

1622

12 марта. — Торжественная канонизация, осуществлённая Григорием XV.

1922

25 июля. — Пий XI объявил св. Игнатия небесным покровителем Духовных Упражнений и всех учреждений и обителей, с ними связанных.

 

Сокращения и условные обозначения

А.К.: Андрей Коваль букв.: буквально

ДК: Мигель де Сервантес Сааведра, Хитроумный идальго Дон Кихот

Ламанчский

док.: документ

иск.: испанский

итал.: итальянский

К. де Д.: о. Кандидо де Далмасес (S.J.)

катал.: каталанский

лат.: латинский

S.J.: Общество Иисуса

о.: отец

ок.: около

порт.: португальский Предисл. Кам.: Предисловие о. да Камары Предисл. Над.: Предисловие о. Надаля прим.: примечание

е.: страница (в русскоязычных изданиях)

франц.: французский

Хрон.: Хронологическая таблица

* * *

AHSI: Archivum Historicum Societatis Iesu (Исторический архив Общества Иисуса)

CDI: Coleccion de documentos ineditos, relatives al descubrimiento, conquista у colonizacion de las posesiones espanolas en America у Oceania (Собрание неизданных документов, относящихся к открытию, завоеванию и колонизации испанских владений в Америке и Океании), tt. 1-42, Madrid FD: Fontes documentales (Документальные источники) FN: Fontes narrativi (Повествовательные источники) MHSI: Monumenta Historica Societatis Iesu (Исторические памятники Общества Иисуса)

О. F. М.: Ordo Fratrum Minorum (Орден Меньших Братьев)

О. P.: Ordo Praedicatorum (Орден проповедников)

р.: страница (в иноязычных изданиях)

S.J.: Societas Jesu (Общество Иисуса)

vol.: том (в иноязычных изданиях)

УКАЗАТЕЛЬ ИСТОРИЧЕСКИХ ЛИЦ И ЛИТЕРАТУРНЫХ ПЕРСОНАЖЕЙ

ОснЬвная цель настоящего указателя — помочь читателю отождествить имена и фамилии лиц, пишущиеся в «Автобиографии» и в комментариях к ней кириллицей, с их написанием латиницей, чтобы при желании можно было найти сведения об этих лицах в справочных пособиях, изданных на языках, пользующихся латиницей. При этом имена и фамилии приводятся по большей части (хотя и не всегда) в той форме, в какой они встречаются в «Автобиографии» или в примечаниях к ней. «По большей части» — поскольку иной раз это было бы попросту нецелесообразно .

Кроме того, следует напомнить, что в каждой культурной традиции некоторые иноязычные имена унифицируются, тогда как другие, напротив, различаются. Так, например, мы всякий раз вынуждены «переводить» единоообразное испанское Juan в тот или иной принятый у нас вариант: Джованни (итальянский), Жан (французский), Жоан или Жуан (португальский), Джон (английский), Иоганн (немецкий), Иоанн (условный «греческо-латинский») и т. д. Случаи такого рода в указателе особо не оговариваются.

В каждой статье указывается параграф (§) «Автобиографии» или соответствующее примечание (прим.), где упоминается данное лицо. Если то или иное лицо упоминается в Хронологической таблице, то указывается соответствующий год (напр., Хрон. 1515). В тех случаях, когда лицо упоминается в преамбуле к главе, указывается только глава: напр., гл. IV.

А

Аббат из Поблета (Abad de Poblet): § 31, прим. 14

Агуррета, Альфонсо де (Alfonso de Agurreta), приор монастыря Сан-

Пабло-и-Вальдаура в Манресе: § 31, прим. 14

Адриан VI (Адриан Флоренс), Папа Римский (1522–1523): § 18, прим. 11; гл. IV\ § 40 и прим. 4

Альберт Великий (лат. Albertus Magnus, 1193–1206), св. (О. Р.): § 57 и прим. 10; § 84, прим. 24

Альварес, Габриэль (Gabriel Alvarez), свящ. (S.J.), автор Истории провинции Арагон: § 17, прим. 9

Альгвасил, арестовавший св. Игнатия в Алькале: § 60 Амадис Галльский (Amadis de Gaula), герой испанского рыцарского романа: § 17, прим. 7

Амигант, Анхела (Angela Amigant), покровительница св. Игнатия

в Манресе: § 34, прим. 22

Андрей, св.: Хрон. 1543\ § 24, прим. 7;

Ahtecaha (Antezana), основатель «госпиталя» Богородицы Милосердной в Алькале: § 56, прим. 7

Аппиани, Беатрис (Beatriz Appiani), супруга Веспасиано Колонна, синьора Фонди: § 39 и прим. 1

Араос, Антонио (Antonio Araoz), свящ. (S.J.), первый провинциал Испании: Хрон. 1547; §§ 16, прим. 6; 17, прим. 9; 18, прим. 10; 85, прим.27

Ардёволь, Херонимо (Jeronimo Ardevol), бакалавр, обучавший св. Игнатия латинскому языку в Барселоне: § 54 и прим. 3 Артёага, Хуан де (Juan de Arteaga), товарищ св. Игнатия, епископ Чиапас: §§ 56, прим. 6; 57, прим. 15; 58; 67; 79; 80 и прим. 18; 90, прим.8

Б

Барреда (Barreda), один из зачинщиков гонения на св. Игнатия в Риме (1538 г.): § 98

«Барселонская сеньора», отговаривавшая св. Игнатия от поездки в Рим: § 36

«Безумная от Таинства» («1а loca del Sacramento»): см. Карденас, Тереса де; Энрикес, Тереса

Бенавёнте, Менсия де (Monda de Benavente), супруга Хуана де Бе- навенте, свидетельница на процессе 6 марта 1527: § 59, прим. 21 Бенавенте, Хуан де (Juan de Benavente), супруг Менсии де Бена- венте: § 59, прим. 21

Бернард, первый японец, побывавший в Риме: Хрон. 1554 Бернхард, Конрад (Conrad Bernhard), паломник в Иерусалим: § 43, прим.12

Бобадилья, Альфонсо (Alfonso Bobadilla), товарищ св. Игнатия: Хрон. 1534\ § 85, прим. 26

«Богатый испанец», приютивший св. Игнатия в Венеции: гл. IV\ §§ 42 и прим. 9; 43; 50 (?)

Больной чумой, утешенный св. Игнатием в Париже: § 83 Боргезе, Камилло (Camillo Borghese): см. Павел V Борджа, Франциск де (Francisco de Borja, 1510–1572), св., Генеральный Настоятель S.J. (1565–1572): Хрон. 1546; 1550; 1551; 1552; 1555; Предисл. Ком., 1*, примм. 1 и 3; §§ 13, прим. 2; 59, прим. 20; 80, прим. 18; 87, прим. 4

Броэ, Пасказ (Pascasio Broët), S. J., провинциал в Италии: Хрон. 155Г, § 85, прим. 26

Бустаманте, Бартоломё де (Bartolomé de Bustamante), секретарь св. Франциска Борджа: § 59 и прим. 20

В

Вагад, Гауберто М. (Gauberto М. Vagad), автор предисловия к Золотой легенде Якова Ворйгинского: § 5, прим. 5

Вадо, Мария дель (María del Vado), мать Луисы Веласкес, почитательница св. Игнатия в Алькалё: §§ 61 и прим. 26; 62

Варацце, Якобо де (Jacobo de Varazze): см. Яков Ворйгинский Васкес, Хуан (Juan Vázquez), управляющий «госпиталем» Богородицы Милосердной в Алькалё: § 56, прим. 7

Веласкес, Луиса (Luisa Velázquez) дочь Марии дель Вадо, почитательница св. Игнатия в Алькалё: §§ 61 и прим. 26; 62

Венецианский врач, осматривавший св. Игнатия перед отплытием в Иерусалим: § 43

Вералло, Джеронимо (Geronimo Verallo), папский нунций в Венеции, кардинал: §§ 92, прим. 2; 93

Вердолэ, Жан (Jean Verdolay), адресат св. Игнатия: § 93, прим. 8 Вивес, Хуан Луис (Juan Luis Vives, 1492–1542), испанский гуманист, друг и сподвижник Эразма Роттердамского: Хрон. 1529; § 76, прим. 8

Висето (Viseto), переводчик «Автобиографии» на латинский язык: §§ 92, прим. 5; 99, прим. 12

Г

Гайангос, Паскуаль де (Pascual de Gayangos), издатель Амадиса Галльского: § 17, прим. 7

Гама, Эрнандес де ла (Hernandez de la Gama), коррехидор Гипускоа: Хрон. 1515

Гардзони, Квирино (Quirino Garzoni), хозяин виллы на Монте- Пинчо: Хрон. 1537; § 98, прим. 4

Гвардиан францисканского монастыря на горе Сион: §§ 45 и прим. 18; 46-47

Гвидиччони (Guidiccioni), кардинал: Хрон. 1539 Герцог Гандийский (Gandia): см. Борджа, Франциск Гиа (Guia): см. Эгиа

Гинуччи (Ghinucci), кардинал: Хрон. 1539

Григорий XV (Алессандро Людовизи), Папа Римский (1621–1623): Хрон. 1622

Гритти, Андреа (Andrea Gritti), дож Венеции: § 43 и прим. 10

Губернатор Аспейтии: § 89

Губернатор Кипра: см. Никколо Дольфин

Губернатор Лорето: см. Гаспарро де Доктис

Гувейя (Говеа), Диего де, младший (Diego de Gouveia), племянник и тёзка Диего де Гувейя-старшего:

Гувейя (Говеа), Диего де, старший (Diego de Gouveia, ок. 1471–1557), «Доктор-старший», ректор Коллегии св. Варвары в Париже (1520–1548): §§ 77, прим. 9; 78 и примм. 10-11

Д

Далмасес, Кандидо де (Candido de Dalmases, | 1986), свящ. (S.J.), историк, издатель трудов св. Игнатия: passim Даль, Владимир Иванович (1801–1872), русский писатель, лексикограф, этнограф: §§ 8, прим. 8; 13, прим. 4; 58, прим. пер:, 80, прим. пер.

Деса, Jlone де (Lope de Deza), управляющий «госпиталем» Богородицы Милосердной в Алькалё (?): § 56, прим. 7 Доктис, Гаспарро де (Gasparro de Doctis), викарий папского нунция в Венеции, губернатор Лорето: § 92 и прим. 2 «Доктор из кафедрального собора» (doctor de la Seo), духовник св. Игнатия: § 22 и прим. 6

«Доктор-старший» (порт. Doutor Velho): см. Гувейя, Диего де, старший

Дольфин, Никколо (Niccolo Dolfln), губернатор Кипра: § 43, прим. 15 Доменек, Хербнимо (Jeronimo Domenech), секретарь и провинциал S.J. на Сицилии: Хрон. 1544

Доминик (Гусман, Domingo Guzman, 1170–1121), св., основатель Ордена доминиканцев (S.J.): § 7

Дон Карлос Австрийский (Don Carlos, 1545–1568), принц Астурий- ский, сын Филиппа II и Марии Португальской: § 80, прим. 15

Дон Кихот Ламанчский (Don Quijote de la Mancha), персонаж романа Мигеля де Сервантеса: Предисл. Ком.; 4*, прим. 8; §§ 17, прим. б; 39, прим. 2; 53, прим. 10; 90, прим. 10

Дориа, Андреа (Andrea Doria, 1466–1560), генуэзский кондотьер: § 53 и прим. 10

Дориа, Пагано (Pagano Doria), брат Андреа Дориа: § 53, прим. 10

Ж

ЖакАр Ф. (F. Jacquart), ректор коллегии св. Варвары в Париже (1534–1535): Хрон. 1535; § 84, прим. 25

Женщина, искавшая жильё в Париже для доктора Фраго-и- Гарсеса: § 83

Жуан III (Juan III, 1502–1557), король Португалии (1521–1557): Хрон. 1542; §§ 6, прим. 7; 58, прим. 16; 80

Жэ, Клод (Claude Jayo, 1502–1552), один из первых товарищей св Игнатия: Хрон. 1546, 1549; § 85, прим. 26

И

Иоанн, св.: §§ 3; 75

Иоанна Австрийская, дочь Карла V, сестра Филиппа II: Хрон. 1554 Иоанна Арагонская (Пиньятелли), герцогиня, супруга Асканио Колонна: Хрон. 1552

Ипинса, Мигель де (Miguel de Ipinza), свидетель на процессах канонизации св. Игнатия в Памплоне (1607 г.): § 13, прим. 5

Исабель, инфанта, она же Изабелла Португальская (1503–1539), супруга Карла V: § 80, прим. 15

Испанец, заметивший нежелание св. Игнатия сдавать экзамен на степень бакалавра: § 84

Испанец, приютивший св. Игнатия по пути из Феррары в Геную: § 53 Испанец, растративший деньги св. Игнатия в Париже и впоследствии получивший от него помощь в Руане: §§ 73, 79

Испанские солдаты, приютившие св. Игнатия по пути из Феррары в Геную: § 51

Испанский капитан, допрашивавший св. Игнатия: §§ 52–53 Испанский монах, посоветовавший св. Игнатию собирать милостыню во Фландрии: § 76

Испанцы, жившие в Париже вместе со св. Игнатием: § 73 Испанцы, плывшие со св. Игнатием из Венеции на Кипр: § 44

К

КАмара, Луис Гонсалес да (Luis Gont^alves da Camara, ок. 1519–1575), свящ. (S.J.) ассистент в Португалии, записывавший расска

¡ы св. Игнатия: Хрон. 1553; 1555; Предисл. Над., 4* и прим. 7; Пре- дисл. KÚM., passim; §§ 34, прим. 23; 36, прим. 26; 60, прим. 23; 73, прим. 1; 79, прим. 13

Канизий, Пётр (лат. Petrus Canisius, 1521–1597), св. (S.J.), автор «Катехизиса»: Хрон. 1546, 1547, 1549, 1553, 1554, 1556

Каньельес, Микаэла (Micaela Canyelles), покровительница св. Игнатия в Манресе: § 34, прим. 22

Капитан, родственник Педро де Перальты: § 78 Карафа, Виченцо (Vicenzo Carafa), «Кардинал Неаполитанский», папский легат в Риме: § 98 и прим. 8 Карафа, Джанпьетро (Gianpietro Carafa): см. Павел IV Карденас, Гутьерре де (Gutierre de Cárdenas), супруг Тересы де Карденас: § 60, прим.24

Карденас, Тереса де (f 1529), она же Тереса Энрикес, «Безумная от Таинства», супруга Гутьерре де Карденаса, покровительница св. Игнатия: § 60, прим. 24

«Кардинал Неаполитанский»: см. Виченцо Карафа «Кардинал Театинский» (Cardinal Teatino): см. Павел IV Кардона (Cardona), знатная каталанская семья: § 35 и прим. 25 Карл III (1759–1788), король Испании (1716–1788): § 31, прим. 14 Карл V (1500–1558), король Испании (1516–1556), император Священной Римской империи (1519–1556): Хрон. 1554; §§ 6, прим. 7; 51, прим. 7; 53, прим. 10; 80, прим. 15

Карраско, Мигель (Miguel Carrasco), инквизитор из Толедо: § 58, прим. 17 «Картузианец» (El Cartujano): см. Рудольф Саксонский Kácepec, Диего де (Diego de Cáceres): § 80, прим. 17 Kácepec, Лопес де (López de Cáceres), слуга вице-короля Каталонии: §§ 56, прим. 6; 57 и прим. 15; 58; 67; 79; 80 и прим. 17 Кассадор, Хайме (Jaime Cassador), адресат св. Игнатия: §§ 54, прим. 2; 91, прим. 12

Кастилья, Педро де (Pedro de Castilla), испанец, один из зачинщиков гонения на св. Игнатия в Риме (1538 г.): § 91, прим. 7

Кастро, Кристобаль де (Cristóbal de Castro), свящ. (S.J.), автор рукописной Истории Общества Иисуса в Алькалё: §§ 56, прим. 7; 59, прим. 19

Кастро, Хуан (Juan Castro, 1485–1556), бакалавр, приор картузи- анского монастыря Врат Небесных: Хрон. 1529; §§ 75 и прим. 7; 75; 77–78; 81; гл. IX; 90, примм. 8–9; 93

Каталина, сестра Карла V, супруга Жуана III: § 6, прим. 7

Клавера, Инес (Inés Clavera), покровительница св. Игнатия в Манресе: § 34, прим. 22

Климент VII (Джулио Медичи), Папа Римский (1523–1534): § 53, прим. 10

Клирик и его спутники, высмеивавшие св. Игнатия в Алькалё: § 56 Коваррубиас (Covarrubias), автор Тезауруса кастильского наречия. § 6, прим. 6

Когордан, Понсьо (Poncio Cogordan), прокуратор обители: Пре- дисл. Над., 3* и прим. 4

Кодачо, Пьетро (Pietro Codacio, f 1549), прокуратор S. J.: Хрон. 1541; 1549

Кодури, Хуан (Juan Coduri, "f 1541), свящ. (S.J.), исповедник Маргариты Австрийской: Хрон. 154Т, §§ 85, прим. 26; 92, прим. 4; 95; 97 Коломбо, Реальдо (Realdo Colombo), хирург: Хрон. 1555 Колонна, Асканио (Ascanio Colonna), герцог Палиано и Тальякоц- цо, супруг Иоанны Арагонской: Хрон. 1552

Колонна, Веспасиано (Vespasiano Colonna), супруг Беатрис Аппи- ани: § 39, прим. 1

Конверсии и, Бенедетто (Benedetto Conversini), епископ Бертиро- но, губернатор Рима: § 98, прим. 6

Контарини, Гаспарро (Gasparro Contarini), кардинал: Хрон. 1539; § 92, прим. 1

Контарини, Джеронимо (Gerónimo Contarini), хозяин корабля, шедшего с Кипра до Венеции: § 49 и прим. 2

Контарини, Пьетро (Pietro Contarini), знатный венецианский клирик, прокуратор «госпиталя» «Неизлечимых» (t 1563): § 92 и прим. 1

«Король-Католик» (Rey Católico): см. Фердинанд II Арагонский Корунья, Агустин де ла (Agustín de la Coruña), епископ Попаяна: § 80, прим. 18

Коэльо, Алонсо Санчес (Alonso Sánchez Coello), автор портрета св. Игнатия: § 90, прим. 8

Ксаверий, Франциск (Francisco Javier, 1506–1552), св. (S.J.), Хрон. 1529; 1534; 1540; 1549; 1553; §§ 76, прим. 8; 82; 85, прим. 26; 97 и прим. 17; 98 и прим. 5

Кудрэ (Кодретто), Аннибал дю (Annibal du Coudret, 1525–1599), свящ. (S.J.), переводчик «Автобиографии» на латинский язык: Предисл. Над., 4* и прим. 9; § 73, прим. 1

Купец, выплативший св. Игнатию двадцать эскудо в Париже: § 73 Куэльяр, Хуан Веласкес де (Juan Velázquez de Cuéllar, f 1517), старший казначей короля Фердинанда Католика: Хрон. 1506 (?); 1517; § 53, прим. 9

Л

Лаинес, Диего (Diego Laínez, 1512–1565), Генерал S.J. (1558–1565): Хрон. 1534; 1537; 1555; Предисл. Над. 4*; Предисл. Kclm., 1*, прим. 3; §§ 13, прим. 2; 28, прим. 11; 71, прим. 11; 78, прим. 11; 85, прим. 26; 90; 94; 96 и прим. 14; 97 и прим. 18

Ландета, Хуан де (Juan de Landeta), слуга св. Игнатия: § 13, прим. 5 Ландивар, Мигель (Miguel Landívar), «наваррец», собиравшийся убить св. Игнатия в Париже: § 98 и прим. 5

Лара, Антонио Манрике де (Antonio Manrique de Lara), герцог Háxepbi, вице-король Наварры: Хрон. 1517\ §§ 12, прим. 15; 35, прим.25

Леонора (Элеонора) Португальская, сестра Карла V и Каталины, супруга сначала Мануэля I, а затем Франциска I: § 6, прим. 7 Леонора, дочь Аны де Мена, супруга Андрёса Лопеса, свидетельница на процессе в Алькалё (6 марта 1527): § 59, прим. 21 Летурия, Педро де (Pedro de Leturia), свящ. (S.J.), историк Общества: § 40, прим. 4

Лойбе, Ханс (Hans Leube), издатель: § 43, прим. 12 Лойола (Loyola), Игнатий де (Ignacio de Loyola, 1491–1556), основатель S.J. и его Генеральный Настоятель (1541–1556), св.: passim

г,

Лойола, Иньиго Лопес де (Inigo Lopez de Loyola): см. Лойола, Игнатий Лойола, Мартин Гарсиа де (Martin Garcia de Loyola), старший бра i св. Игнатия, сеньор Лойолы: §§ 4, прим. 4; 10; 12; 87 и прим. 2; 88–89 Лойола, Перо Лопес де (Pero Lopez de Loyola), брат св. Игнатия, свящ.: § 13 и прим. 1

Лойола, Хуан Перес де (Juan Perez de Loyola), первенец родителей св. Игнатия (| 1496): § 4, прим. 4

Лопес, Андрее (Andres Lopez), супруг Леоноры, дочери Аны де Мена: § 29, прим. 21

Льевэн Валентэн (Valentin Lievin), инквизитор в Париже: Хрон 1535; § 86 и прим. 30

Людовик XII, король Франции (1498–1515): § 6, прим. 7 Лютер, Мартин (Martin Luther, 1483–1546), глава Реформации: § 1, прим. пер.

М

Мавр, собеседник св. Игнатия по пути из Наваррета в Монтсер рат: гл. II; §§ 15-16

Магдалена де Оньяс-и-Лойола (Magdalena de Onaz у Loyola), сестра св. Игнатия: § 13 и прим. 3

«Магистр "Сентенций"» (Magister Sententiarum): см. Пётр Ломбардский

Мадрид (Madrid), свящ., генеральный ассистент S.J.: Хрон. 1555

Мази, Дзенобио (Zenobio Masi), гвардиан францисканского монастыря на горе Сион: § 45, прим. 18

Майнарди, Августин (Agostino Mainardi), пьемонтский монах-августинец: § 98, прим. 7

Манес, Диего (Diego Manes), командор Ордена св. Иоанна: §§ 43, прим. 15; 44

Манрике, Алонсо (Alonso Manrique), архиепископ Севильский, генеральный инквизитор: § 65, прим. 2

Мануэль I (Manuel I, 1469–1521), король Португалии (1495–1521): § 6, прим. 7

Маргарита Австрийская (Margarete von Osterreich), наместница Габсбургов в Нидерландах (1507–1530): Хрон. 1545 Марцелл II (Марчелло Червини), Папа Римский с 9 по 30 апреля 1555: Предисл. Кам., 4* и прим. 10

Марч, Хосе М. (Jose М. March), издатель «Автобиографии»: § 73, прим. 1

Маскареньяс, Леонор де (Leonor de Mascarenhas, 1503–1584), воспитательница Филиппа II и принца дона Карлоса, корреспондентка св. Игнатия: § 80, прим. 15; 90, прим. 8

Мать и дочь, спасённые св. Игнатием на пути из Гаэты в Рим: §§ 38–39 Медде, Франсиско де (Fransisco de Medde), свящ.: Хрон. 1547 Мена, Ана де (Ana de Mena), дочь Менсии де Бенавенте, свидетельница на процессе в Алькалё (6 марта 1527): § 59, прим. 21 Мендоса-и-Бобадилья, Франсиско де (Francisco de Mendoza у Bobadilla), кардинал Бургоса: Хрон. 1548; 1552; § 69 и прим. 9 Мехиа, Алонсо (Alonso Mejia), инквизитор в Толедо: § 58, прим. 17 Микеланджело Буонаротти (Michelangelo Buonarotti, 1475–1564), итальянский скульптор, живописец, архитектор, поэт: Хрон. 1554

Миона, Мануэль (Manuel Miona), свящ. (S.J.), духовник св. Игнатия (| 1567): § 60 и прим. 23

Монах (О. Р.) из монастыря св. Стефана в Саламанке, духовник св. Игнатия: §§ 64—66

Монах, просивший доктора Фраго-и-Гарсеса найти новое жильё в Париже: § 83

Монахи (О. Р.) из монастыря св. Стефана в Саламанке: § 66 Монахи-францисканцы, встретившие св. Игнатия и его попутчиков в Иерусалиме: § 66

Монах-картузианец, «знавший много магистров» в Париже: § 75 Монах-цистерцианец из Манресы, друг св. Игнатия: § 54 и прим. 4

Монтальво, Гарей Ордбньес де (Garci Ordonez de Montalvo), издатель Амадиса Галльского: § 17, прим. 7

Монтегю, Жиль Эслен де (Gilles Aycelin de Montaigu), архиепископ Руанский: § 73, прим. 4

Мударра (Mudarra), один из зачинщиков гонения на св. Игнатия в Риме (1538 г.): § 88 и прим. 7

Н

«Набожная женщина» (pia mujer), узнавшая св. Игнатия в Саламан ке: § 64

«Наваррец» (Navarro): 1) Мигель Очоа (§ 87, прим. 4); 2) Мигель Ландивар (§ 98, прим. 5)

Надаль, Ироним (Jeronimo Nadal, f 1583), свящ. (S.J.), состави тель «Автобиографии» св. Игнатия: Хрон. 1548, 1551, 1553, 1554. 1555; Предисл. Над. passim; Предисл. Кам., 1*, 3*-4*; §§ 5, прим. 5; 58, прим. 17; 67, прим. 6; 98-100

Нарбайс, Андрее де (Andres de Narbaiz), слуга св. Игнатия: § 13, прим. 5

Нигусанти, Висенте (Vicente Nigusanti), епископ Арбе в Далмации § 93, прим. 9

Николай, старик, за которого молился св. Андрей: § 24, прим. 7 Нищие в Ферраре, которым св. Игнатий роздал все свои деньги: § 50 Нищий, попутчик св. Игнатия из Парижа в Руан: § 79 Нотариус, доставивший св. Игнатия в тюрьму в Саламанке: § 67 Нотариус из Алькалы, зачитавший св. Игнатию судебное решение от 1 июня 1527: § 62

Нотариус из Парижа, заверивший решение инквизитора Льевэна: § 86

Нотариус, присутствовавший при допросе св. Игнатия в Алькале: § 61

Нобрега, Мануэль де (Manuel de Nobrega), провинциал S.J. в Бразилии: Хрон. 1553

О

Овьедо (Oviedo), свящ. (S.J.): Хрон. 1551

Ойя, Франсиско де (Francisco de Оуа), грозивший убить св. Игнатия: Хрон. 1518

Оливерио, Бернардо (Bernardo Oliverio), провинциал S.J. в Нижней Германии: Хрон. 1555

Ори, Матео (Mateo Огу), О. Р., приор монастыря св. Иакова, инквизитор в Париже: § 81 и прим. 19 Ориана, персонаж Амадиса Галльского: § 17, прим. 7 Ортис, Педро (Pedro Ortiz), доктор, автор Заметок о «Духовных упражнениях»\ Хрон. 1538; §§ 93 и прим. 7; 98 и прим. 1 Осаэта, Хуан де (Juan de Ozaeta), свидетель на процессе (1595 г.): Хрон. 1521, прим. 2

Осес, Диего де (Diego de Hoces), бакалавр (| 1538): §§ 92 и прим. 4; 98

Очоа, Мигель (Miguel Ochoa), «наваррец», свящ., товарищ св. Франциска де Борджа: § 87, прим. 4

И

Павел III (Алессандро Фарнезе), Папа Римский (1534–1549): Хрон. 1538, 1539, 1541, 1542, 1545, 1546; 1547, 1548, 1549; § 98 Павел IV (Джанпьетро Карафа), «Кардинал Театинский», Папа Римский (1554–1559): Хрон. 1536; Предисл. Кам., 4* и прим. 11 Павел V (Камилло Боргезе), Папа Римский (1605–1621): Хрон. 1609 Павел, св.: §§ 3; 86 и прим. 28

Пагера, Брианда (Brianda Paguera), покровительница св. Игнатия в Манресе: § 34, прим. 22

Парадинас, Алонсо Гомес де (Alonso Gomez de Paradinas), генеральный викарий, судивший св. Игнатия в Саламанке: § 68 и прим. 7 «Парень» (mozo), попутчик св. Игнатия на пути из Гаэты в Рим: § 38 Паскуаль, Инее (Ines Pascual), покровительница и адресат св. Игнатия: Хрон. 1525; §§ 34, прим. 22; 73, прим. 2

Педроче, ToMác де (Tomás de Pedroche), адресат Апологии «Духовных Упражнений» о. Надаля: § 58, прим. 17

Пенья, Хуан (Juan Peña), преподаватель философии в Коллегии св. Варвары: § 82 и прим. 21

Перальта, Педро де (Pedro de Peralta), проповедник: Хрон. 1529; §§ 77 и прим. 9; 78; 81; 90, прим. 8; 93, прим. 7

ПерельО, IT^bcepáH (Galcerán Perelló), О. Р., духовник св. Игнатия: § 22, прим. 6

Пётр Ломбардский (Petrus Lombardus, ок. 1100–1160), епископ Парижский, автор Сентенций: § 57, прим. 11

Пётр, св.: Хрон. 1521; §§ 3; 75

Пий XI (Акилле Ратти), Папа Римский (1922–1939): Хрон. 1922 «Подпоясанный христианин» (cristiano de la cintura): § 48 и прим. 21 «Пожилая женщина» (mujer anciana) из Манресы, молившая Христа явиться св. Игнатию: § 21 и прим. 4; § 37

Поланко, Хуан Альфонсо де (Juan Alfonso de Polanco), секретарь и генеральный ассистент S.J. (f 1576): Хрон. 1547, 1548, 1552, 1553, 1555; Предисл. Над., 3*; Предисл. Ком., 1* и прим. 3; §§ 30, прим. 16;

прим. 30; 90, прим. 8

Попутчики св. Игнатия в Падую и Венецию: § 41

Портуондо, Родриго (Rodrigo Portuondo), бискаец, «генерал испанских галер»: § 53 и прим. 8

Посте, Матиас делле (Mattias delle Poste): Хрон. 1546

«Пресвитер Иоанн» (Preste Juan): Предисл. Кеш. 4* и прим. 8

Пьен, Игнатий (Ignacio Pien), свящ. (S.J.): Предисл. Кем. 4*, прим. 13

Пьен, Хуан (Juan Pien), брат Игнатия Пьена, болландист: Предисл. Ккм. 4*, прим. 13

Р

Рагаццони, Бенедетто (Benedetto Ragazzoni), хозяин корабля Негрона: § 43, прим. 15

Ратти, Акилле (Achille Ratti): см. Пий XI

Рейнальд, Жан (Juan Reynalde или Reynauld), францисканец: §§ 57, прим. 15; 58 и прим. 18; 67, прим. 6

Рекесён, Луис де (Luis de Requesens), великий командор Ордена св. Иоанна в Кастилии, воспитанник Артёаги: § 90, прим. 8 Ремигий Реймсский, св. (f 533): §§ 81 и прим. 20; 82 Рибаденейра, Педро де (Pedro de Ribadeneira, 1526–1611), свящ. (О. И.), автор Жизни св. Игнатия и Деяний св. Игнатия: Предисл. Ком. 5*, прим. 16; §§ 18, прим. 10; 43, прим. 12

Родригес, Симон (Simon Rodriguez), провинциал О. И. в Португалии и Арагоне: Хрон. 1532, 1534, 1537, 1540, 1546, 1552; §§ 85, прим. 26; 95 и прим. 11

Росаль (Rosal), испанский лексиколог: § 54, прим. пер. Росас (Rozas), Родриго (?), испанец в Венеции, которому св. Игнатий давал Упражнения

Росер, Исабель (Isabel Roser), покровительница, сподвижница и корреспондентка св. Игнатия: Хрон. 1545, 1546; §§ 54 и прим. 2; 98, прим.7

Рудольф Саксонский (Rudolphus de Saxonia), «Картузианец» (| 1377): Хрон. 1521, § 5, прим. 5

«Рыжая Борода» (Barba Rossa, f 1546), он же Хайр-эд-дин, адмирал флота Османской империи с 1533 г.: § 90 и прим. 10

С

Са, Калисто де (Calixto de Sa, род. в 1506 или 1507), товарищ св. Игнатия: Хрон. 1525; §§ 56, прим. 6; 57, примм. 8 и 15; 58; 62; 64; 66; 80 и примм. 16 и 18; 90, прим. 8

Салодио, Маркое де (Marcos de Salodio), провинциал францисканцев на Святой Земле: § 45, прим. 19

СальмерОн, Альфонсо де (Alfonso de Salmeron, 1515–1585), товарищ св. Игнатия: Хрон. 1534, 1549; § 85, прим. 26; 90, прим. 8 Cah-Исидоро, Фернандо Родригес де (Fernando Rodriguez de San Isidore), судивший св. Игнатия в Саламанке: § 68 и прим. 7 Сан-Педро, Диего де (Diego de San Pedro), приор монастыря св. Стефа-

Филипп II (1527–1598), король Испании с 1556 г.: Хрон. 1535; §§ 73 и прим. 3; 80, прим. 15; 90, прим. 8 Флоренс, Адриан (Adrian Florensz): см. Адриан VI Фома Аквинский (Thomas Aquinas, 1225–1274), св. (О. Р.): § 1, прим. 3 Фонсека-и-Асебедо, Алонсо де (Alonso de Fonseca у Acebedo), архиепископ Толедский (| 1534): Хрон. 1527; § 63 и примм. 30 и 33 Фраго-и-Гарсёс, Херонимо (Jeronimo Frago у Garces), профессор Священного Писания в Сорбонне (| 1537): §§ 82 и прим. 23; 83 Франджипани, Антонио (Antonio Frangipani), хозяин дома в Риме, где жил св. Игнатий: Хрон. 1538

Франциск I (Francis I, 1494–1547), король Франции с 1515 г.: §§ 6, прим. 7; 51, прим. 7; 53, прим. 10

Франциск Ассизский (Francesco d' Assisi, 1181–1226), св., основатель Ордена францисканцев: § 7

Французские солдаты, арестовавшие св. Игнатия по пути из Феррары в Геную: § 53

Французский капитан, приютивший св. Игнатия на дороге из Феррары в Геную: § 53

Фриас, Санчо де (Sancho de Frias), бакалавр, судивший св. Игнатия в Саламанке: §§ 67 и прим. 5; 68 и прим. 7; 69; 70

Фриас, Франсиско де (Francisco de Frias), судивший св. Игнатия в Саламанке: § 68 и прим. 7

Фуа, Андрэ де (Andres de Foix), сеньор Аспарроса: § 1, прим. 2 Фу а, Жермена де (Germana de Foix), племянница Людовика XII, вторая супруга Фердинанда Католика: § 6, прим. 7 Фрусио, Андрэ (Andres Frusio или Freux, 11556), свящ. (О. И.), переводчик Духовных упражнений и Конституций на латинский язык: Хрон. 1555 Фюссли, Петер (Peter Fiissli), автор путевых заметок о паломничестве в Иерусалим: § 43, примм. 12 и 15; 49, прим. 2

X

Хайр-эд-дин: см. «Рыжая Борода»

Хаген, Филипп (Philippus Hagen), автор путевых заметок о паломничестве в Иерусалим: § 43, примм. 12 и 14

Хиль, Педро (Pedro Gil), свящ., постулятор на процессах канонизации св. Игнатия: § 17, прим. 9

Хозяин судна, взявший св. Игнатия на борт в Барселоне: § 35 «Хуанико»: см. Рейнальд, Жан

Хюнегг (Hiinegg), паломник в Иерусалим: § 43, прим. 12

ц

Циглер, Хайнрих (Heinrich Ziegler), паломник в Иерусалим: § 43, прим. 12

Ч

Человек, принявший св. Игнатия за больного чумой: § 41 Червини, Марчелло (Marcello Cervini): см. Марцелл II Чокки, Джованни Мария (Giovanni Maria Ciocchi): см. Юлий III

Ш

Шанон, Жан (Juan Chanon), духовник паломников в Монтсеррате: § 17 и прим. 8

Шурхаммер, Георг (Georg Schurhammer), свящ. (О. И.): § 76, прим. 8; 78, прим. 11

Э

Эгиа, Диего де (Diego de Eguia, f 1556), свящ. (О. И.), духовник св. Игнатия: § 57 и прим. 13

Эгиа, Мигель де (Miguel de Eguia), брат Диего де Эгиа, печатник: § 57 и прим.14

Эгиа, Эстёбан де (Esteban de Eguia), свящ. (О. И.), брат Диего де Эгиа: § 57 и прим. 13

Эльдуайен, Амадор де (Amador de Elduayen), товарищ св. Игнатия: Хрон. 1529; §§ 77 и прим. 9; 78

Энрикес, Тереса (Teresa Enríquez): см. Карденас, Тереса де; «Безумная от Таинства»

Эразм Роттердамский (лат. Desiderius Erasmus Roterodamus), Герхард Герхарде (1469–1536), голландский гуманист: §§ 63, прим. 30; 65 и прим. 2; 81, прим. 19

Эрнандес, Каталина (Catalina Hernández), «Блаженная»: § 80, прим. 16 Эрнандес, Франсиска (Francisca Hernández): § 80, прим. 16 Эррера, Мигель де (Miguel de Herrera), алькальд Памплоны: § 1, прим. 2

Эстебан из Суасти: Хрон. 1521, прим. 2

Эстрада, Франсиско (Francisco Estrada), проповедник (О. И.): § 98 и прим. 3

Эчеандиа (Echeandía), семья: Хрон. 1521; § 13, прим. 3

Ю

Юлий II (Джулиано делла Ровере), Папа Римский (1503–1513): § 50, прим. 4

Юлий III (Джованни Мария Чокки дель Монте), Папа Римский (1550–1555): Хрон. 1550, 1552, 1555; Предисл. К<ш. 4 и примм. 7 и 9

Я

Яков BopárnHCKHñ (Iacobus de Vorágine, | 1298), или Варацце (Varazze), О. Р., автор Золотой легенды. § 5, прим. 5

УКАЗАТЕЛЬ ЦИТИРУЕМЫХ КНИГ И ДОКУМЕНТОВ

1. Сокращённые обозначения источников

Поел. = MI, Epistulae (Послания) Хрон. = MI, Chronologia (Хронология) АА. SS.: Acta Sanctorum (Деяния святых)

AHSI: Archivum Historicum Societatis Iesu (Исторический архив Общества Иисуса)

FD: Fontes documentales de S. Ignatio de Loyola (Документальные источники о св. Игнатии Лойоле)

FN: Fontes narrativi de S. Ignatio de Loyola (Повествовательные источники о св. Игнатии Лойоле)

MHSI: Monumenta Historica Societatis Iesu (Исторические письменные памятники Общества Иисуса) MI, Epp:. Epistulae (Послания)

MI,Fabri monumenta (Письменные памятники блаж. Фавра) MI: Monumenta Ignatiana (Письменные памятники о св. Игнатии) Scripta = MI,Scripta de S. Ignatio (Письменные труды о св. Игнатии)

2. Папские документы

Адриан VI (годы понтификата: 1522–1523) Разрешение на паломничество в Иерусалим, выданное св. Игнатию 31 марта 1523 г. (AHSI 25 (1956), р. 26; MI, FD, док. № 64)

Павел III

(годы понтификата: 1534–1549) Булла Regimini Ecclesiae Universae (1540)

Булла о пожаловании Обществу Иисуса церкви Санта-Мария-делла- Страда в Риме (1541)

Бреве в пользу обратившихся иудеев (1542)

Булла об учреждении коллегии для катехуменов, обратившихся из иудаизма (1543)

Булла об учреждении Общества в пользу раскаявшихся женщин (1543)

см. §§ 41, 44, 48, 96, 99.