Расхаживая по комнате, Анвен споткнулась о коврик из оленьей кожи и приподняла длинные юбки. Владеющие ею беспокойство и гнев не позволяли присесть.

Она не понимала, зачем подчинилась приказу Тига и вернулась в его спальню. Анвен и раньше видела его в дурном настроении, но сегодня создалось впечатление, что он едва сдерживает гнев. Однако, как только подошли Ффайон и Рэйен, Тиг мгновенно обуздал владеющие им эмоции и сделался холодным и сдержанным. Это встревожило Анвен куда сильнее, чем буря ярости. Вокруг творится что-то, о чем она не имеет понятия. У Ффайон и Рэйена были такие встревоженные лица, что…

Внезапно дверь распахнулась. Анвен так резко повернулась, что ощутила головокружение и покачнулась.

Тиг поддержал ее под руку, чтобы предотвратить падение. У Анвен на мгновение перехватило дыхание, но она быстро овладела собой и оттолкнула Тига.

– Зачем вы держите меня здесь? – потребовала Анвен ответа.

– Твое присутствие все сильно усложнило, – отозвался Тиг.

– Раз мое присутствие так обременительно, просто отвезите меня домой, и все снова станет просто.

Лорд не казался разгневанным, как раньше, но в его глазах таились другие чувства, сменяющие друг друга так быстро, что их невозможно было понять.

– Дело не в том, чего хочу я или чего хочешь ты.

– А в чем тогда? Я устала быть пленницей. Что за долг я должна вам отдать?

– В сложившихся обстоятельствах… – Тиг замолчал. Его взгляд переместился сначала на ее обнаженную шею, затем стал спускаться ниже, пока не достиг ступней, виднеющихся под приподнятыми юбками. Анвен тут же опустила подол. Тиг усмехнулся.

– Надень туфли и следуй за мной.

– Зачем? – спросила она.

Он посмотрел на нее через плечо и вскинул бровь:

– Хочу сделать тебе подарок, Анвен, и, возможно, дать некоторые ответы. Неужели тебе не любопытно?

Они вошли в соколиный двор. Вечерело. Скоро совсем стемнеет, но даже сейчас слабые солнечные лучи не проникали внутрь вольера. Анвен не понимала, с какой целью они пришли в это большое строение, но сразу догадалась, что они здесь одни.

– Почему сюда, почему сейчас? Я ведь знаю, что ястребник вам не нужен.

Рассмеявшись, Тиг шагнул дальше в тень. От его смеха по рукам Анвен побежали мурашки, и она принялась энергично растирать их. Наконец глаза привыкли к царящему внутри полумраку, и она рассмотрела ровные ряды клеток. Высокий потолок и маленькие оконца в крыше служили для подачи света и свежего воздуха. Под ногами похрустывала свежая подстилка из сена.

– Что скажешь? – спросил Тиг.

– Никогда не видела ничего подобного. – Анвен с интересом рассматривала насесты, любуясь тем, как продуманно они расположены.

– Я позаимствовал некоторые идеи из соколиного двора Эдуарда, но по большей части применил собственные наблюдения за тем, как гнездятся эти птицы и как садятся на охотничью рукавицу.

Анвен не могла не признать, что соколиный двор Гвалчду великолепен. Тиг не пожалел времени и сил на его возведение. Углубляясь дальше в вольер, она осматривала систему насестов, установленных по частично перекрывающим друг друга диагоналям. Такая конструкция позволяла использовать одну перекладину сразу для нескольких птиц, создавая, однако, у пернатых иллюзию, что каждый занимает отдельную жердочку.

Анвен пыталась не обращать внимания на присутствие Тига, неотступно следовавшего за ней, но это было невозможно.

– Очень красиво, – наконец признала она.

Лорд склонил голову набок.

– Задумано тут все было исходя из необходимости, а не ради красоты, хотя я тоже не устаю любоваться результатом.

Из-за сгущавшихся сумерек Анвен не сразу поняла, сколько птиц находится в вольере, пока не присмотрелась внимательнее. У нее перехватило дыхание. Должно быть, сам король не обладал таким богатством.

Указав на верхний насест, Анвен спросила:

– Это сапсан вон там?

Тиг усмехнулся:

– Да, причем самка.

– Как такое возможно?

– Эдуард задал мне тот же вопрос, хотя сам же мне ее и подарил.

Сапсан сидел неподвижно, озаренный сиянием угасающего заката. С такого близкого расстояния Анвен могла оценить размер и красоту этого хищника, считающегося непревзойденным охотником.

Тиг остановился рядом.

– Хочу тебе кое-что показать.

Анвен догадалась, что именно, прежде чем слова слетели с его губ. Она подозревала об этом с тех самых пор, как они вошли в соколиный двор.

– Вы поймали Галли!

Тиг утвердительно кивнул, нимало не смутившись.

– Он находится здесь с самого твоего появления в замке. Приманить его не заняло много времени. Ты отлично его натренировала, и он прекрасно следует.

Анвен нахмурилась. «Следование» птицы означает, что она перелетает с дерева на дерево, перемещаясь таким образом за сокольничим. Такова техника загона добычи.

Отыскать глазами Галли оказалось несложно даже в большом помещении. Он сидел у дальней стены слева, деловито очищая клюв о насест. Анвен никогда не задумывалась, какой он на самом деле маленький, но по сравнению с сапсаном контраст казался разительным. Однако Галли принадлежит ей, что не могло не быть поводом для гордости.

Анвен подошла к его жердочке, установленной на уровне ее роста, и нежно подула на голову ястреба. На нее нахлынули радость и облегчение.

– Почему вы не сказали мне? – сердито спросила она.

– Потому что не верил тебе.

– Я же вам неустанно твердила, что мне нужно найти птицу. Наверняка вы подозревали, что это та самая.

– Я был почти уверен в этом, но окончательное подтверждение получил только теперь.

Тиг с улыбкой наблюдал за тем, как девушка ласкает ястреба, а тот трется головой о ее пальцы, будто приветствуя. Подойдя к Анвен, Тиг заметил, что по ее щекам катятся слезы. Он протянул руку, чтобы смахнуть слезинку, но сдержался и отступил на шаг.

– Ты плачешь из-за птицы?

– Да. – Анвен покачала головой. – Нет. – Поспешным движением она отерла щеки. – Эта птица должна быть в Брайнморе, потому что дичь, которую она добывает, обеспечивает дорогих мне людей пищей. Но это не единственная причина моих слез.

Анвен сделала несколько глубоких вдохов, чтобы восстановить дыхание, и Тиг почувствовал ее нежелание довериться ему. Поэтому он стоял и просто ждал, что будет дальше.

– В Брайнморе есть те, кто очень во мне нуждается, – продолжила она. – Сокольничий Мелун уже стар, и его зрение не так остро, как было когда-то. Я помогала ему с птицами, но теперь, когда меня нет рядом, лорд Уриен может прогнать его или сделать еще что похуже.

– Но ведь там Роберт. Уверен, что он проявит благоразумие.

– Да, сэру Роберту благоразумия не занимать, – начала было Анвен, но осеклась. – Что я говорю?

– Ты только что похвалила англичанина.

Анвен не ответила на улыбку Тига.

– Я не настолько глупа, чтобы считать, что все мужчины одинаковы. Нельзя полагаться только на Роберта в деле спасения Мелуна… это всегда было моей обязанностью. Я должна вернуть Галли Уриену.

– Думаешь, Мелуну придется заплатить штраф за потерю ястреба? Это за его жизнь ты так опасаешься? – уточнил Тиг.

– Да, и…

– И? – повторил он, понимая, что в Брайнморе имеется еще кто-то, кого Анвен стремится спасти. Кто-то важный для нее.

– Есть женщина… за которую я очень боюсь.

Тиг внимательно всматривался в ее лицо, стараясь понять, врет Анвен или говорит правду. Все было довольно туманно, и у него еще остались вопросы, но все же он верил ей.

Кем бы ни была Анвен, ему она точно не враг. Не пришло ли время выяснить, что между ними общего?..

– Теперь вы позволите мне уйти?

– Ты разочаровала бы меня, если бы не задала этот вопрос снова.

Девушка повернулась к нему и посмотрела прямо в глаза:

– Значит, можно?

– Нет.

Она снова отвернулась к Галли.

– Никаких возражений?

– Я знаю, что вы не поверили мне, когда я сказала правду. Словами вас не переубедить. – Помолчав немного, Анвен добавила: – Хотя бы назовите причину, побуждающую вас удерживать меня здесь.

– Ты и до того, как ударилась головой, была такой прямолинейной?

Анвен нахмурилась:

– Я просто хочу знать, зачем вы держите меня здесь?

Тиг едва сдерживал охватившее его волнение. Анвен, такая искренняя, такая открытая, была так близко…

– Зачем я держу тебя здесь? – переспросил он. – Полагаю, ты и сама знаешь, Анвен.

Тиг вступил в полосу лунного света, льющегося через окна, так что правая сторона его лица оказалась освещенной, а левая осталась в тени. Так же, как и его характер, понятный лишь наполовину.

– Нет, – прошептала она.

– Теперь ты все отрицаешь? Ты же чувствуешь то же, что и я.

– И что же? Страсть? Желание? В этом ваши потребности ничуть не отличаются от других мужчин, – насмешливо проговорила Анвен.

– Мои потребности всеобъемлющи. Они пробудились во мне, когда я увидел тебя на дереве, и лишают меня способности мыслить здраво сейчас, когда я вижу тебя стоящей передо мной. Если бы ты знала, как я хочу прикоснуться к тебе… – Тиг сделал шаг вперед и оказался стоящим почти вплотную к Анвен. – И я знаю, ты тоже этого хочешь. Твои белокурые волосы так и манят прижаться к ним щекой, твои груди словно умоляют о ласке, а твои бедра будто созданы для того, чтобы мои руки приподняли их и усадили на меня сверху.

Анвен хотелось отступить от Тига, но тело отказывалось ей подчиняться. Он прав: она думала об этом. Некое чувство единения возникло между ними, когда лорд Гвалчду поймал ее в свои руки, не позволив разбиться. После того как Анвен увидела Тига в рукопашной схватке, она воспылала к нему страстью. И даже если разум противился их близости, тело желало ее. Анвен влекло в его объятия, и сопротивляться этому желанию было все сложнее.

Тиг стоял перед ней, огромный, как твердыня замка Гвалчду. Анвен ощущала исходящее от него тепло, аромат сандала, силу и властность. Она знала, чего он хочет, чувствовала его мощное желание и сама преисполнялась сладким томлением. Груди ее налились от возбуждения, соски затвердели, умоляя о прикосновении, о котором он говорил.

– Я же вам уже объясняла, что не хочу ничего подобного, – дрожащим от волнения голосом проговорила Анвен.

Тиг прищурил глаза:

– Я тебе не верю. Притяжение между нами слишком сильно.

Анвен снова перехватила его взгляд.

– Я испытываю к вам лишь враждебность.

– Зачем отрицать очевидное? Даже сейчас я вижу, как потемнели твои глаза, слышу прерывистое дыхание. Может, и против воли, но все же ты желаешь меня так же, как я тебя.

Анвен отвернулась и тут же осознала, что это движение выдало куда больше, чем скрыло. Тиг прав. Она действительно желает его. В отличие от разума тело ее жаждет близости с лордом Гвалчду. Между ними образовалась связь, недоступная ее пониманию.

– Я желаю только одного – вернуться в Брайнмор, – возразила она. – Вы солгали мне. Я знаю, вы хотите, чтобы я сделалась вашей шлюхой, но этого не будет. Отпустите меня домой.

Тиг покачал головой:

– Не ты ли заявляла, что терпеть не можешь тех, кто что-то утаивает или искажает? А теперь вспомни: ночью ты не сопротивлялась, когда я взял тебя за руку. Наоборот, ты крепко сжала мою ладонь.

Анвен не удостоила его ответом.

Разразившись проклятиями, Тиг резко отступил от нее.

– Это безумие. Но что бы ты ни подумала, принуждать тебя я не стану. Между нами существует нечто большее, чем просто влечение, но ты такая же упрямая, как ястреб-тетеревятник.

– Я говорю правду. Я достаточно насмотрелась на грубое обращение Уриена и его людей с женщинами, наслушалась немало брани. Я была свидетельницей разгула после большого пира. Между мужчиной и женщиной никогда не существовало ничего большего. Разве что еще больше мужской алчности и власти над женщиной.

Некоторое время Тиг ошеломленно молчал, потом резко втянул в себя воздух и прищурил глаза:

– Я отвезу тебя в твой драгоценный Брайнмор.

Удивление… Счастье!

Эмоции нахлынули на Анвен так внезапно, что закружилась голова.

– Правда?

Губы его изогнулись в зловещей усмешке.

– Не испытывай мое терпение. Я тебе ничего не должен и не пойду против своих интересов. В прошлом тебе попадались только скверные мужчины, и мне предстоит изменить твое мнение. Я позволю тебе вернуться в Брайнмор, но только на моих условиях. – Развернувшись, он зашагал по направлению к выходу из вольера. – Запомни это.

От этих слов душевный подъем, который Анвен испытывала мгновение назад, разбился о стену реальности. Она и забыла, что этот мужчина носит в себе полусвет и полутьму. А тьмы следует остерегаться и держаться от нее подальше.

Тиг остановился у двери и, не поворачиваясь к ней, спросил:

– Эти люди в Брайнморе в самом деле так много для тебя значат?

– Не вернувшись, я предам доверие дорогих моему сердцу людей. Они – все, что у меня есть.

– Завтра тронемся в путь.

Как только дверь вольера закрылась за Тигом, Анвен вдруг сделалось невыразимо одиноко. Пока Тиг был рядом, она испытывала ужасающее напряжение, но стоило ему уйти, как она почувствовала пустоту в душе и странную слабость в теле, как птица, потерявшая хозяина.

Менее часа спустя Тиг приказал принести себе еще один графин вина. Он видел, как Анвен вернулась из вольера и поднялась по лестнице, но не пошел следом.

Огонь в камине почти погас и не давал тепла, но оно ему и не требовалось. Жар, охвативший его в вольере, не отпускал его. Он все гадал, спит ли Анвен. Он сильно сглупил, что держал ее в своем доме так долго. И ради чего? Теперь он испытывал лишь раздражение и неудовлетворенность.

Поднеся кубок к губам, Тиг поморщился, поняв, что он пуст. Он уже выпил целый графин вина, но по-прежнему ощущал волнение, словно только что покинул Анвен. Точно влюбленный щенок, он наблюдал, как Анвен ласкает свою птицу. Руки у Анвен маленькие и нежные, но в то же время сильные и умелые. Тиг мечтал, чтобы она так же ласкала его самого. Кровь его вскипела, захотелось запрокинуть голову и завыть по-волчьи. Выпей он хоть все вино в королевстве, все равно будет недостаточно, чтобы утолить охватившую его жажду.

– Так и знал, что найду тебя топящим горе в вине.

– Нет у меня никакого горя, – возразил Тиг, не глядя на брата.

Посмеиваясь, Рэйен поставил второй стул напротив, чтобы смотреть Тигу в лицо.

– Сдается мне, что есть, братишка.

– Что ты делаешь здесь в такой поздний час?

Рэйен плюхнулся на стул.

– За тобой присматриваю. Весь замок знает, что сегодня вечером ты водил Анвен на соколиный двор.

– Напомни мне потом всех выгнать.

– Даже Ффайон?

На губах Тига появилась кривоватая усмешка.

– Ее в особенности.

Рэйен скрестил ноги в лодыжках.

– Кровь есть кровь. По ее словам, в столь тяжелое время нам особенно необходимо духовное руководство.

– Недолго терпеть осталось. Завтра мы едем в Брайнмор.

– С Анвен? Неужели ты позволишь ей уйти?

– Она не враг.

– Верно, что и неудивительно. А тебе зачем с ней ехать?

Тиг поднес кубок к губам и обнаружил, что тот по-прежнему пуст.

– Потому что я понял, что не могу списать со счетов участие Брайнмора в этом деле. Да и Анвен что-то от меня скрывает.

– Ты причинил ей боль, вот она и платит тебе той же монетой. Она рада возвращению домой?

Когда Тиг сообщил ей эту новость, ее лицо действительно озарилось радостью, и это поразило его в самое сердце.

– Едва ли она обрадуется, когда узнает, что я еду с ней.

– Итак, ты ее отпускаешь, но не до конца. Какая муха тебя укусила, позволь узнать?

Тиг не ответил.

– Ладно, всему свое время. – Рэйен встал со стула. – Поездка в Брайнмор может оказаться весьма занятной. Надеюсь, ты не подозреваешь Уриена или Роберта в саботаже?

– Роберта никогда. А вот Уриен при всей его никчемности может что-то затеять. Я устал теряться в догадках и быть тем, кто только и делает, что обороняется.

– Раз завтра нас ожидает такое увлекательное путешествие, пойду-ка я спать, а то утром буду некрасивым.

– Ты остаешься.

– Конечно, я остаюсь твоим верным союзником и поеду с тобой. Пока существует угроза твоей жизни, я не стану сидеть в Гвалчду, лишая себя твоего общества. К тому же кто-то должен присмотреть за тобой. Могу ли я оставить тебя один на один с белокурой красоткой в дремучем лесу?

Тиг поставил кубок на стол.

– Об этом не беспокойся. С нами будет Ффайон. Ты остаешься здесь, и это не обсуждается. Для Гвалчду будет безопаснее, если ты останешься.

Рэйен, казалось, готов был возражать, но лишь улыбнулся.

– Ах, Гвалчду, драгоценная дама твоего сердца, – шутливо воскликнул он. – Мы ведь не хотим, чтобы с ней что-нибудь случилось, правда же?