Когда день стал клониться к закату и мрачный лес наконец остался позади, впереди показались деревянные башни Брайнмора. Анвен не была дома в течение одной полной луны, но казалось, прошла целая вечность. Крепостная стена, сложенная из бревен и булыжников, высотой в два человеческих роста никуда не делась, как и расположенный за ней замок. Квадратный и приземистый, он стоял на пригорке в окружении полей и холмов. По сравнению с Гвалчду Брайнмор казался маленьким и беззащитным. Неудивительно, что англичане победили валлийцев.

Анвен поглаживала Галли, сидящего у нее на руке, не переставая гадать, что же с ней такое творится. Она дома, поэтому хватит уже сравнивать Брайнмор с Гвалчду. Если бы Гвалчду не перешел на сторону неприятеля, Брайнмор не оказался бы таким беззащитным.

Тиг крепче прижал ее к себе и спросил, лаская дыханием ухо:

– Хочется скорее попасть домой?

Анвен содрогнулась.

– Конечно.

– Кто-то, похоже, не рад нас видеть.

Ворота Брайнмора оказались закрытыми. Обычно днем их никогда не запирали, даже зимой, потому что поля требовали постоянного сообщения с замком. Что же случилось?

Солдаты смотрели на терпеливо ожидающего Тига. Они не могли не увидеть развевающегося на ветру знамени Гвалчду – черного ястреба на красном фоне. Тиг – пограничный лорд, поэтому принять его – прямая обязанность Брайнмора. Держать его у закрытых ворот означало в лучшем случае оскорбление, а в худшем и вовсе измену.

Анвен чувствовала возрастающее напряжение – она и сама нервничала, – но тут наконец над воротами появился человек. То был Роберт Дентский собственной персоной, английский наместник в Брайнморе. Анвен хотела крикнуть, чтобы открыл ворота, но Тиг ее опередил.

– Роберт! – прогремел у нее над головой его голос, так что Галли испугался и вскрикнул.

– А ты ожидал кого-то другого? – едко парировал Роберт.

– Я уже засомневался – при таком-то приеме.

– А я засомневался, ты ли это, ведь ты ни разу не удостоил нас визитом, несмотря на близкое расстояние. Хотел убедиться, что это действительно грозный лорд Гвалчду. – Роберт сделал жест рукой, и ворота Брайнмора распахнулись.

Тиг направил своего коня внутрь.

Анвен порадовалась, что руки Тига поддерживают ее, так как сомневалась, что сумела бы сидеть прямо самостоятельно. Словесная перепалка мужчин удивила и смутила ее. В прошлом Роберт ездил в Гвалчду, но нынешний их обмен репликами свидетельствовал не о поверхностном знакомстве и не о почтительном обращении товарищей по оружию, но об истинной дружбе.

Этого просто не может быть. За то время, что Анвен живет в Брайнморе, она никогда не видела Тига, а Роберт лишь несколько раз ездил в Гвалчду. Тем не менее, похоже, Роберт Дентский и Тиг из Гвалчду друзья, что не предвещает ничего хорошего. Она вдруг почувствовала себя пешкой в игре, правила которой ей неизвестны.

Стараясь справиться с неловкостью, Анвен обвела взглядом знакомые лица местных жителей, по которым сильно соскучилась. Но к оказанному ей приему она никак не была готова.

Она, разумеется, никогда не въезжала в Брайнмор верхом, да еще и в компании лорда Гвалчду, но все же не ожидала злобных взглядов от людей, которых прежде считала друзьями. Анвен повернулась к Роберту, зная, что уж он-то не станет относиться к ней с предубеждением из-за ее временного спутника.

Она была совсем ребенком, когда впервые увидела Роберта. То были годы после Первой Валлийской войны, и он был одним из солдат, штурмующих ворота Брайнмора. Прошли годы, прежде чем их пути пересеклись снова. К тому времени его уже произвели в рыцари, тогда же стало известно, что Роберт назначен английским наместником в Брайнморе.

Не имело значения, что Брайнмор пребывает в состоянии разрухи, а Роберт не лорд. Анвен все равно было ненавистно его здесь нахождение. Так как от пьянчуги Уриена толку не было никакого, она подозревала, что Брайнмор под управлением заносчивого англичанина будет страдать еще сильнее. Однако с самого своего появления в Брайнморе Роберт трудился наряду с местными жителями, чтобы сделать поместье прибыльным. С лордом Уриеном, бывшим валлийским князьком, он обращался довольно почтительно и оставил птичий вольер на попечении Мелуна. Однако даже после многих лет, проведенных в Брайнморе, он по-прежнему оставался англичанином, а значит, чужаком.

Анвен внимательно осматривалась по сторонам, чтобы понять, что изменилось за несколько недель ее отсутствия. По крайней мере, пейзаж с наступлением зимы уж точно стал другим. Но не это изменение поразило ее больше всего, а то, как вели себя люди: соплеменники бросали на нее косые взгляды, избегая смотреть прямо в глаза.

Анвен вздохнула. У нее нет времени их разуверять. Как только она снова примется за работу, они поймут, что она нисколько не изменилась. Единственные, кому она предана всей душой, – это Алиенора и Мелун, но их нигде не было.

Почему их нет во дворе?

Спешиваясь, Тиг слегка сжал ее талию, выведя из задумчивости. Из-за Галли она не могла самостоятельно слезть с коня и хотела попросить Тига помочь, но он уже зашагал прочь, направляясь к Роберту.

Здесь ее дом, и она жаждет поскорее обрести свободу, но любопытство пересилило, заставив молча наблюдать за тем, как двое мужчин остановились друг против друга: Тиг спиной к ней, Роберт лицом. Хотя обмен приветствиями и намекал на дружбу между ними, выражение лица Роберта было замкнутым, с едва различимым намеком на гнев. А Роберт никогда не гневается. Все совсем не так, как кажется.

Тиг смотрел на человека, которого нечасто встречал за последние пять лет, и видел, что годы почти не оставили следов на его лице. В действительности Роберт сейчас выглядит даже моложе, чем прежде, что озадачивало ничуть не меньше, чем оказанный холодный прием. В Брайнморе многое изменилось, но за счет Гвалчду ли или за счет внутренних сил, ему еще предстоит узнать.

– Доброго здоровья тебе и процветания Гвалчду, – сказал Роберт, подходя ближе.

– Вот уж не думал, что ты все еще здесь, – отозвался Тиг.

– Есть дела поважнее бегства.

Тиг, посмеиваясь, обдумывал слова, одновременно и разозлившие его, и позабавившие. Он подозревал, что Роберту Дентскому это отлично известно. Они вместе проходили военную подготовку при дворе Эдуарда и хорошо знали друг друга, невзирая на то, чем обернулись для них Валлийские войны.

– Ты всегда был непревзойденным стратегом, Роберт.

– Я всегда предпочитал пускать в ход мозги, а не руки.

– Потому что руки у тебя ни на что не годятся.

Глаза Роберта расширились от удивления, но в следующее мгновение он запрокинул голову и рассмеялся резким, лающим смехом.

– Наступит время, и я прослежу, чтобы ты ответил мне за эти слова!

– Если твои руки так же бесполезны, как были в прошлом, это время наступит очень скоро.

Роберт снова рассмеялся, но Тиг заметил промелькнувшую в его глазах досаду.

– Много воды утекло, правда. – То было утверждение, а не вопрос.

– Да, но мне часто об этом напоминают.

Тиг кивнул, поджав губы.

– Уриен из Брайнмора сделал свой выбор, бросив вызов королю Эдуарду, истинному правителю Уэльса.

– Я отлично осведомлен о том, кто какой сделал выбор. – Роберт говорил непринужденным тоном, но в голосе его звучали стальные нотки.

– Прости, старина. Я по-прежнему не понимаю, что ты здесь делаешь, когда давно мог бы обзавестись собственным поместьем.

– Как я уже сказал, здесь у меня есть дела, – отозвался Роберт. – Зачем ты приехал, Тиг? Знаешь ведь, что тебя терпят здесь исключительно из-за нежелания злить Эдуарда.

– У меня есть кое-что, принадлежащее Брайнмору.

– Да, ты упоминал в последнем послании, что вернешь ее, но зачем ты явился лично? Знаешь ведь, как отреагирует Уриен.

– Плевать я хотел на Уриена. Я вправе приезжать в Брайнмор и вправе ожидать достойный прием, Роберт. Я все еще пограничный лорд.

Роберт кивнул и положил руку Тигу на плечо.

– Пойдем выпьем.

Анвен ощущала себя преданной. Преданной Дьяволом из Гвалчду и своими соплеменниками. Наблюдая, как Тиг отдает приказания своим людям, она обдумывала только что услышанный разговор.

Роберт упомянул, что получил последнее послание от Тига. Значит, было и первое тоже. Выходит, Роберт знал, что она пленница в Гвалчду, но не пошевелил и пальцем, чтобы ее вызволить. Никто из Брайнмора за ней не пришел.

На протяжении многих лет Роберт несколько раз посещал Гвалчду, чтобы заплатить десятину или обменяться отчетами, но сам Тиг никогда прежде не бывал в Брайнморе. Почему?

Размышления Анвен прервал звук знакомых шагов. Тиг подал ей руку.

– Ты в порядке?

– Просто не привыкла к верховой езде, – солгала она, упираясь ему в плечи, чтобы он помог ей спешиться.

Движения Анвен сделались неловкими из-за сидящего на руке ястреба – или, возможно, из-за близости Тига.

– Иди устрой Галли, и мы поговорим, – велел он.

Анвен зашагала по направлению к вольеру. Быстрое движение разозлило ястреба, и он захлопал крыльями, пытаясь взлететь, но Анвен не замедлила шаг. Ей нужно было срочно попасть в убежище.

Как только она оказалась в привычной обстановке вольера, бешеное сердцебиение улеглось. Она сделала глубокий вдох, вбирая в себя пахнущий пометом воздух, и подошла к пустующей жердочке Галли.

Что Тигу понадобилось в Брайнморе? Если он намеревался просто вернуть ее, мог бы отправить с провожатым, но он предпочел доставить ее домой лично, да еще и взял с собой Ффайон и нескольких своих людей. Значит, собирается пробыть здесь какое-то время. Почему она не задала этих вопросов самому Тигу?

Отвязывая ремешок от охотничьей рукавицы, Анвен пришла к выводу, что Тиг, приехав сюда, преследует свои неведомые ей интересы. И Роберт, похоже, тоже так полагает. Итак, с одной стороны тайные планы Тига, а с другой… предательство. Люди, которых она считала своими друзьями, не попытались забрать ее домой и даже не пришли справиться о ее здоровье. Почему Роберт не явился лично или не прислал кого-то вместо себя? А что с Алиенорой и Мелуном? Они даже не вышли во двор поприветствовать ее. Будто она стала для них чужой.

Анвен продолжала возиться с путами Галли, едва сдерживая слезы.

– Будь ты моей, я бы приехал за тобой, – раздался за спиной голос Тига.

Анвен вздрогнула от неожиданности. Она и не слышала, как он открыл дверь вольера.

– Я бы приехал, – негромко повторил Тиг прямо у нее за спиной, но она не повернулась к нему.

Откуда он узнал, о чем она думает? Снова дало о себе знать существующее между ними притяжение – неуловимое, но сильное, как вновь зарождающаяся вера.

Анвен погладила Галли, все еще сидящего у нее на руке. Обычно нахождение в птичьем вольере успокаивало ее, но с появлением Тига все изменилось. Рухнули барьеры, оставив ее беззащитной перед ним.

«Будь ты моей…»

Помимо воли Анвен представила себя в объятиях этого мужчины, и новое ощущение встревожило ее.

– Вы состояли в переписке с Робертом, – сказала она как можно более безразличным тоном. – А мне и словом не обмолвились.

– Разве в этом была необходимость?

– Да, была! Послания были адресованы мне, и вы не имели права скрывать их от меня!

– Я действовал из благих побуждений.

– Потому что я обязана вам спасением своей жизни? – презрительно бросила она. – Потому что теперь я обязана стать вашей шлюхой? Ваши благие побуждения недоступны моему пониманию.

– Я никогда не утверждал, что ты нужна мне исключительно для того, чтобы удовлетворить… похоть.

Анвен поспешила отмахнуться:

– Об иных причинах вы не упоминали. Зато с самого начала твердили о физическом желании.

Тиг прищурился:

– Ты говоришь о похоти, о превращении в шлюху, однако… Что тебе известно о влечении плоти, Анвен?

Она бросила не него взгляд украдкой:

– Я видела, как совокупляются собаки и лошади.

Тиг усмехнулся:

– А знаешь ли ты о притяжении между мужчиной и женщиной?

– Зачем вы меня об этом спрашиваете? Это ни к чему не приведет.

Тиг склонил голову набок.

– Обычно ты говоришь прямолинейно и не уходишь от ответа. Думаю, ты пытаешься скрыть собственную неосведомленность. Интересно, отчего ты не хочешь обсуждать это со мной.

Анвен бросила на Тига еще один взгляд украдкой и тут же пожалела об этом. Его черные глаза звали ее, манили, так что пришлось крепко зажмуриться, чтобы избавиться от внезапно возникшего напряжения.

– Терпением я не отличаюсь, Анвен, и не стану отрицать своего к тебе влечения. Оно возникло с тех самых пор, как я впервые тебя увидел. Но если словам моим и недостает учтивости, разве действия не доказывают силу моей страсти к тебе?

– Действия? – насмешливо повторила Анвен. – Вы сделали меня своей пленницей! Это вы все время мне лжете!

Тиг не сдвинулся с места, но Анвен почувствовала, как он напрягся.

– У меня имелись причины утаивать от тебя некоторые сведения, но во всем остальном я был честен. Заявив, что никогда еще мое желание к женщине не было столь велико, я сказал правду. Даже сейчас оно терзает меня, однако я сдерживаюсь.

– Сдерживаетесь? Вот, значит, как вы называете похоть и обман?

– А ты, выходит, столь хорошо знакома и с тем и с другим, чтобы сразу распознать их проявления? – напирал Тиг. – Ты храбро держишься, но сильно обделена остальным.

Анвен не следовало удивляться, что он исказит ее слова, но, раз он считает, что ей недостает очарования, почему не оставит ее в покое? Отвязав последнюю тесемку, она повернулась спиной к Тигу, чтобы посадить Галли на насест.

И тут же осознала свою ошибку. Птица у нее на руке служила живым щитом между нею и Тигом, который еще на шаг сократил расстояние между ними.

– Я ранил твои чувства, да? – спросил он, лаская дыханием ее шею.

– Как вы могли ранить мои чувства?

Галли беспокойно завозился на перчатке. Анвен понимала, что слишком грубо обращается со своим питомцем, но ничего не могла с собой поделать: пальцы дрожали и не слушались ее.

– Позволь мне.

Тиг протянул руки, заключив ее в объятия, и ловко отвязал птицу. Анвен ожидала, что теперь он отойдет в сторону, и, когда этого не случилось, сама развернулась в кольце его рук. Он по-прежнему стоял неподвижно.

– Анвен?

Она упорно смотрела ему в грудь.

– Отпустите меня.

– Анвен, – повторил Тиг, заставляя посмотреть себе в лицо.

Она повиновалась.

Его черные глаза притягивали и пронзали.

– Своим замечанием я просто хотел сказать, что ты обделена знаниями о плотской близости, что весьма любопытно, принимая во внимание твою прямолинейную манеру поведения.

Проведя рукой по щеке Анвен, Тиг взял прядь ее волос своими мозолистыми пальцами. Это прикосновение немедленно отозвалось в потаенном уголке ее тела.

– Известно ли тебе, – продолжал Тиг, – что на солнце твои волосы сияют, точно золото?

Что-то случилось с дыханием Анвен. Оно участилось, а сердце билось, как пойманная птица. Тиг продолжал ласкать ее волосы, пропуская их между пальцами, и Анвен таяла от его прикосновений.

– Тебя беспокоит то, что я утаил от тебя послания, или то, что, по-твоему, ты никому не нужна?

Своим вопросом Тиг разорвал паутину очарования, которой так искусно оплел ее.

– Это имеет значение? – спросила Анвен.

Отпустив локон, Тиг провел пальцами по ее щеке.

– Думаю, это имеет значение для тебя. Чтобы ты знала, в посланиях я писал, что приезжать за тобой не нужно, потому что о тебе хорошо заботятся, а когда поправишься, тебя вернут домой.

Анвен попыталась отстраниться, но тем самым лишь подставила ему свою шею.

– Значит, все эти недели вы нарочно держали всех подальше от меня? – с трудом проговорила она.

– Возможно. Я боялся, что тебя заберут. Если бы ты была моей, я бы сразу примчался за тобой. – Его пальцы скользнули вниз по шее Анвен. – Я знал, что твоя кожа будет именно такой на ощупь.

Тон Тига вывел ее из чувственного наваждения, и она резко отпрянула.

– Моя кожа ничем не отличается от кожи других женщин.

Анвен почувствовала, что рука его дрогнула. Тиг провел пальцами по плечу, затем нежно обхватил локоть и, наконец, добрался до запястья. Сжав ладонь, Тиг принялся ласкать большим пальцем внутреннюю сторону ее запястья, водя им по кругу, отчего Анвен задрожала.

– У всех женщин кожа разная, Анвен. И на ласки все женщины реагируют по-разному. Ты – чувственная, полная жизни, я ощущаю твою энергию и страсть. Сама того не замечая, ты тянешься к ласке и теплу, как покинутый птенец.

Прикосновения Тига завораживали, но его слова всколыхнули злобу.

– Я вам не какой-нибудь подкидыш!

– Конечно нет. Ты взрослая женщина, в противном случае что бы подумала сестра Ффайон, застань она нас вот так вместе?

Неужели Предатель способен шутить? Губы Анвен изогнулись в улыбке. Ффайон действительно впала бы в ярость, узнай, что они наедине.

– Но я все равно готов рискнуть. – С этими словами Тиг привлек девушку к себе и накрыл ее губы своими губами.

Тело пронзила стрела жара. Анвен показалось, что она задыхается, она открыла рот, чтобы глотнуть воздуха, и в него тут же ворвался язык Тига. Она ощутила вкус его губ, услышала, как бьется сердце, и обхватила руками за шею – не ради поддержки, а потому, что отчаянно этого хотела. Пальцы ее заскользили по его теплой коже, а потом погрузились в шелковистые волосы на его затылке.

Страсть охватила ее с новой силой, даря ощущение восторга. Вероятно, нечто подобное испытывает сокол, когда молниеносно взмывает ввысь, а затем камнем падает с неба.

Анвен потянулась вверх и всем телом прильнула к Тигу, стремясь избавиться от овладевшего ею напряжения, но оно все росло и ширилось. Она прижалась грудью к его торсу, а бедрами – к паху.

Тиг резко отстранился от нее. Оба дышали с трудом. Анвен посмотрела ему в глаза и поспешно потупилась, опасаясь, что он с легкостью прочтет на ее лице охватившие ее чувства.

– Анвен, – прошептал он.

Она не ответила.

– Мои люди будут искать меня. – Тиг снова погладил ее по щеке. – Мне нужно идти.

Злясь на саму себя, Анвен отстранилась.

– Ну, так идите.

Тиг убрал руку с ее плеча.

– Сегодня вечером мы разделим с тобой трапезу.

– Нет! Зачем? Это ведь необязательно.

– Я гость, и таково мое желание.

Снова приказы! Анвен едва не застонала от досады.

– Вы здесь с какой-то целью, но какой, мне неведомо. Кроме того, Уриен никогда не позволит мне сесть за стол.

– Уриен сделает то, что я велю, – произнес Тиг надменным голосом истинного лорда.

– И как я могла забыть? – воскликнула Анвен. – Вы же лорд Тиг из Гвалчду, валлийский союзник короля Эдуарда. А еще вы что-то скрываете, а мне не нравится бродить в потемках.

– Ты не похожа на своих соколов, которые успокаиваются, стоит лишь надеть на них клобучок.

– Нет у меня времени на разговоры. – Анвен скрестила руки на груди. – Мне нужно найти Мелуна.

– Ты будешь сидеть рядом со мной сегодня вечером, даже если для этого мне придется привязать тебя к себе, как непокорного ястреба.

Анвен польстило такое сравнение, но она продолжала сопротивляться.

– Я слишком долго отсутствовала, и у меня накопилось много дел.

– Что тебе нужно сделать, так это решить, на чьей ты стороне в этой битве.

– Значит, мы с вами все же сражаемся? Если я потерплю поражение, лорд Гвалчду снова сделает меня пленницей?

Тиг вздохнул:

– Как… тяжко, что обстоятельства позволяют мне демонстрировать тебе только худшие мои черты.

– А у вас есть и другие, помимо склонности к доминированию и предательству своих соотечественников?

Тиг горько улыбнулся:

– Мое предательство. Как же я мог о нем забыть? – Развернувшись, он направился к выходу из вольера. – Скоро ты узнаешь правду, – бросил он на прощание.