Когда подъехал к дому Эдгара, то охренел. Не просто охренел, а сильно… У ворот стояла Юркина машина, а рядом с ней на лавочке сидели Док, Линас и ещё один, неизвестный мне парень… Я вылез из машины и направился к ним.

– Ты смотри, живой, – усмехнулся Линас, – а мы думали, тебе хана.

– Слухи о моей смерти сильно преувеличены, – ответил я и кивнул на машину. – А это здесь откуда?

– Вчера тормознули на блокпосту, когда Док от Роберта вернулся. Смотрим, едет. Один. Остановили, конечно. Глазки бегают, сам не в себе. Тык-мык, в общем, мальчик получил в торец и раскололся. Сидит у нас под замком; как раз думаем, что с ним делать – просто убить или на опыты пустить, – ответил Линас.

– А что он сказал?

– Да всё сказал. Как подрезал, как обгонял, – презрительно скривив губы, ответил Линас. – Ты, Айвар, вроде не дурак, но извини, повёлся, как лох. Нахера ты этого придурка в город потащил, хорошо вывернулся, а если бы нет? Лежал бы сейчас на улице Жемайчю и… черепушка нараспашку, мозги по асфальту. А у нас, надо тебе заметить, договорённость, которая, в связи с ранением Роберта, отложена, но не похерена. В общем, когда глупости делаешь, то думай. Дело предложил, а сам что? Ну, коней бы двинул в городе – и всё, приехали… Несерьёзно, за базар отвечать надо.

– Ладно, хватит мораль читать, сам знаю, что облажался. Где этот придурок? Вы его хоть не сильно отметелили?

– Не переживай, тебе оставили, размяться. Сейчас займёшься или поговорим для начала? – встрял в разговор Док.

– А что за разговор? Как Робби?

– Нормально, был я у вас вчера. Пришёл в себя, ещё слабый, хотя…

– Что хотя? Блин, Док, не тяни резину, а?

– Ладно, пойдём пожрём, чем Бог послал, за обедом поговорим…

Когда первый, самый злой голод придушил, я опять пристал к Доку.

– Давай, рассказывай, не томи.

– Видишь, какие дела интересные, Айвар, – Док помолчал, покрутил в руках вилку и продолжил, – вчера, когда к Роберту ехал, думал, он до вечера как убитый спать будет. Всё-таки раны серьезные, операция под местным наркозом делалась; была у меня мысль, что умрёт. Я об этом не говорил, но подумал. А вчера приезжаю – вокруг него Аста скачет, тот очнулся, и слабо, но говорит. Вроде бы ничего удивительного нет, если организм сильный. Но всё же… Осмотрел раны. На хирургические швы есть термин. Как бы тебе попроще объяснить… Понимаешь, в зависимости от сроков наложения швов, они делятся на несколько видов, точнее – их два. Первичный и отсроченный. Но это тебе не надо, поэтому перейду к сути. Швы, как ты знаешь, снимают. В зависимости от степени вмешательства, отсутствия гнойного воспаления и прочего. При полученных Робертом ранах, а я говорю про осколочное ранение, пулевые у него легкие, швы надо бы снимать через шесть-семь дней.

– Не тяни, Склифосовский, – его задумчивый вид меня начал тревожить, – давай говори, что с ним!

– Дело в том, что швы можно снимать уже завтра-послезавтра…

– Не понял, – удивленно вытаращился я, – как так завтра?!

– А так. Заживление идет быстро. Если бы я сам позавчера его не резал, не поверил бы, ей-Богу. Мысли по этому поводу разные возникают. Неизвестный вирус, которым все заражены, очень активен, зараза такая. Он, как ты знаешь, борется с любой заразой, которая угрожает жизни носителя.

– Я заметил. Знаешь, таких носителей полный город! Не тяни!

– Да не тяну. Просто интересная вещь получается. Робби получил тяжелое ранение. В любом другом случае он бы умер, ещё до дороге. Внутреннее кровоизлияние – и адью, пишите письма. Он выжил, хотя, не буду скрывать, был при смерти. Вирус, внутри него сильно активизировался, скорость регенерации тканей потрясающая!

– Погоди, Док, – оборвал я его рассказ, – ты что, хочешь сказать, что Робби превратился в морфа?!

– Самое удивительное, что нет. Подумав и проведя некоторые анализы, я понял одну вещь. Если человек тяжело ранен… На самом деле тяжело, а не просто царапина какая-нибудь, то вирус усиливает воздействие на организм, но не превращает человека в нежить.

– Стоп! Но ведь куча людей погибла от простых царапин, которые нанесли им зомби.

– Вот именно, зомби… А если человек, как бы тебе попроще объяснить, с чистой раной, то вирус вытягивает его, помогает быстрее восстановится.

– А почему на других раненых мы такого не замечали? – подал голос Линас

– А много у нас раненых было? Причём серьёзно раненых, но не смертельно – спросил Док. – Ведь как было – если ранен и без сознания, то никто не ждёт, сразу пулю в лоб, чтобы не обратился, и всё. Получается, что есть очень тонкая грань – или умрет, превратившись в зомби, или быстро выздоровеет, если вовремя сделали операцию или хотя бы перевязали вовремя. Сечёшь разницу?

– Ну да, – я задумчиво потер лоб, – слушай, а последствий каких-нибудь отрицательных не может быть? Вдруг он ни с того, ни с чего на нас бросится?

– Нет, не думаю; все-таки температура у него нормальная, человеческая. Остановок сердца не было, тоже немаловажный фактор. А зомби холоднокровные, если ты помнишь. Скорее всего, мы нечаянно наткнулись на истинную природу вируса – бороться с болезнями и травмами. Просто что-то пошло не так и… Имеем то, что имеем. Но за Робертом ты всё же понаблюдай, мало ли что…