Умотались мы за последние пять дней – врагу не пожелаешь. Сил хватало лишь на то, чтобы добраться до кровати; мне даже сны перестали сниться. Да и какие тут, к чёрту, сны! Изредка кажется, что всё это – один нескончаемый кошмар… Это ведь даже не война, где знаешь, что за твоей спиной мирная жизнь. Пусть далеко, пусть до неё «два срока по контракту», но она есть. Есть мирные города, тихие улочки, утопающие в зелени и полуденном зное, малыши, играющие во дворах… Сейчас такого нет. Вообще нет. Нигде. Есть новая жизнь, где каждый только за себя, где стреляют быстрее, чем думают, и уже твёрдо усвоили нехитрую истину – «безопасных мест не существует». Прошло чуть меньше месяца с начала эпидемии, и новый, ужасный по своей сути мир уже стал привычным, словно так было всегда. Нас словно забросило в другую реальность, где с каждого содрали тонкий налёт цивилизации, обнажив настоящую сущность человека – зверь.

Сегодня у нас первый более-менее спокойный вечер. Я устроился в кресле на веранде и, нещадно дымя, делаю записи в дневнике, в который записываю всё, что произошло с первых дней эпидемии. На спинке кресла, свесив на мои плечи пушистый хвост, дрыхнет Лёвка – олицетворение безмятежности и покоя. Слышно, как у ворот о чём-то спорят Альгис с Николаем, наверное, и Юрка рядом с ними, как всегда, стоит и молчит, тихоня эдакий. Напрягает он меня – не люблю таких. Остальные жители «форта», как окрестил нашу базу Альгис, скорее всего, устроили посиделки в доме Николая, с чаем и разговорами. Остальные – это Валера со своей семьей и Колины домочадцы. Несмотря на то, что мы все живём одним хозяйством, мы редко общаемся. Во-первых, говорить не о чем, во-вторых, у каждого свои дела. Напротив меня, развалившись в кресле и забросив ноги на перила, сидит Айвар. Он задумчиво чистит пистолет и что-то насвистывает себе под нос – идиллия в стиле вестерн…

За эти пять дней мы и правда хорошо потрудились, одна коптильня на острове чего стоила! А забор? Пахали, не разгибаясь. Старушку уговорили создать у неё на хуторе запасную базу – Айвар постарался. Ему только дай возможность языком потрещать – дьявола уговорит. Фауст от бизнеса, блин. У Виды спрятали один автомат с боекомплектом, пистолет, ящики с армейскими пайками и несколько коробок с лекарствами. Кто знает, вдруг пригодится. Каролис тоже там остался, перебираться к нам наотрез отказался. Несколько раз возили к нему Асту, сначала ужаснулась, но потом успокоилась и начала лечить. По её словам, опасности нет, от заражения крови его судьба уберегла, так что выкарабкается. Через пару месяцев будет как новенький. Вида за ним, как за маленьким ребёнком, ухаживает – видимо, своих детей вспоминает. То, что Каролис принял такое решение, понятно – если военные узнают, что он у нас, долго думать не будут, весь посёлок зачистят, раз такие интересные схемы вырисовываются. У них для таких дел наверняка несколько штурмовых взводов есть. Если бойцам правильно акценты расставить, да ещё и выделить их из общей массы военных – мол, мир спасаете, то всё – только успевай цели указывать. Ладно, мы ещё с ними поговорим.

Кстати, наш дачный посёлок «пришёл в движение». Жители поняли, что помощи ждать неоткуда, слоган «запад нам поможет» остался в прошлом, на страницах классиков. Что же, лучше поздно, чем никогда. Насмотревшись на нас, они наконец-то озаботились созданием совместных хозяйств – объединяются по три-четыре семьи, обносят территории забором, активно разбирают на стройматериалы пустующие дома – строят сарайчики для живности. Один из наших соседей даже несколько свиней привёз. Наверняка украл где-нибудь – слишком уж хрюшки ухоженные.

Из дома вышла Аста с двумя кружками чая. Поставила перед нами на стол, взяла сонного Лёвку на руки и, поглаживая ему пузо, присела рядом:

– Роберт…

– Да, Аста, знаю, о чём хочешь спросить. В Клайпеду мы поедем через два дня, – я поднял голову. – Ты ведь это хотела услышать?

Она кивнула и, словно извиняясь, добавила:

– Мне хочется знать… Я понимаю, что шансов мало, но самое плохое, что можно представить – это сидеть и терзать себя надеждой, находясь в неизвестности. Послезавтра?

– Да. Завтра мы с Айваром съездим в гости, – коллега удивлённо поднял голову и посмотрел на меня, – недалеко. А послезавтра стартуем. Годится такой план?

– Спасибо…

– Не за что. Дай Бог, чтобы нашли. Живыми или по-настоящему мёртвыми.

За её спиной Айвар посмотрел на меня, покачал головой и покрутил пальцем у виска. Ну а что мне ей сказать? Что шансов обнаружить её семью живой практически нет?! Не умею я женщин успокаивать. Да и нужно ли? Лучше быть готовым к самому плохому, чем лелеять призрачные мечты в надежде на чудо. Грубо? Жестоко? Может быть, и так.

Аста осторожно поставила недовольного Лёвку на пол и ушла в дом, тихо прикрыв за собой дверь.

– Робби, я всегда знал, что ты болван, но не до такой степени, – Айвар пожал плечами и, положив пистолет на стол, уставился на меня. – Тебе что, трудно соврать что-нибудь более приятное? Видишь, что она сама не своя, нафиг ещё больше грузишь?

– Иди ты нахер! – отрезал я. – Можно подумать, что если я буду убеждать её в самых радужных мечтах, то результат будет иным. Ты мне скажи, сам-то веришь, что мы найдём её родственников в добром здравии? Только честно.

– Верю, – Айвар пристально посмотрел на меня и повторил, словно уговаривал не меня, а себя. – Я верю.

Писец, приехали… Месяца не прошло, а психологическое состояние у команды портится не по дням, а по часам. Если честно, очень надеялся, что тяжёлая работа избавит людей от ненужных мыслей. Не получилось. Понимаю, в первые дни все держались на чистом адреналине и эмоциях. Пусть отрицательных, но всё равно – это мобилизовывало, заставляло быть сильнее. Изменения в психике понятны, но я думал, что это произойдёт немного позднее. Увы. И вот финал – несколько дней мирного труда, и все расслабились, всем в голову полезли неправильные мысли, воспоминания. Они бы ещё о смысле Бытия начали рассуждать. Никогда бы не подумал, что такой реалист и прагматик, каким был Айвар, вдруг резко начнёт меняться. А я, чёрт побери, неужели тоже ломаюсь? Причём если он становится добрее и человечнее, я же, наоборот, становлюсь злее и жёстче? Как удержать в себе что-то хорошее? Если оно там, конечно, было…

– Робби, я понимаю, что ты устал, – Айвар посмотрел на меня. – Все устали. Возьми завтра выходной, книжку перед дорогой почитай. А то начинаешь срываться, и однажды это плохо кончится.

Ну да, теперь он мне этих избитых соседей будет вспоминать. Какие соседи? Да есть тут у нас несколько козлов в посёлке. Наслушавшись сплетен и разговоров о наших запасах, решили устроить экспроприацию. По примеру классиков марксизма – мол, грабь награбленное, идиоты. Несколько самых наглых, улучшив момент, когда мы все уехали, пытались штурмануть наши дома. Не так, чтобы со стрельбой и прочими радостями – просто по-тихому ограбить. Дело понятное, к ним бандиты, каждую неделю наведываются, а мы что, особенные? Вот и ломанулись на дело четверо разогретых алкоголем мужчин, вооружившись охотничьими ружьями. На нашем участке, если не считать семей Валеры и Николая, в тот момент никого не было. Асту они в расчёт не брали – подумаешь, девка какая-то. Мол, быстренько обчистим домики, и привет. Не будут же вернувшиеся мужчины весь дачный посёлок обыскивать и расстреливать. Вот и полезли, обмотав лица тряпками, словно киношные герои из старых вестернов. Наивный народ… Аста, недолго думая, подстрелила первого из пистолета, когда тот полез через забор. Он даже внимания не обращал на её предупреждения. Так и повис, матерясь во всё горло и пытаясь разглядеть рану в ноге. Укрывшись за домом, Аста ранила ещё одного, и пришлось им убраться восвояси, таща за собой раненых. Наши потери составили два разбитых окна – высадили напоследок из ружья, сволочи.

Вечером вернулись мы – весь день строили коптильню, на острове, пока Юра с Айваром ловили рыбу. Приехали, понимаешь, а тут Аста сидит зарёванная, на нервах, и два окна сияют лучами осколков. Остальные наши поселенцы по домам попрятались – помощнички, блин. Хотя мы сами виноваты, расслабились. Выжили, так можно подумать, господа бога за яйца поймали. Николай, поиграв желваками, пошёл к семье – разбор полётов проводить, Валерка тоже к своим кинулся, только Альгис, словно почувствовав недоброе, устроился у забора. Правильно чувствовал – я долго не разбирался. Пошёл к Видмантасу, выволок его из дома и прижал к забору… Выяснил, кто приходил и откуда. Словоохотливый он стал, видно, умирать ещё рано…

Первого из нападавших взял по-тихому. Соседушка, сменив для конспирации одежду, копался во дворе с дровами. Ружьишко, правда, рядом положил – для спокойствия, наверное. Вот этим ружьём он по голове и получил. Не буди лихо, пока оно тихо. Надо было его пристрелить, конечно, чтобы впредь было неповадно, но в доме заметил двух детишек – и всё, рука на их папашку «героического» не поднялась. Отметелил просто, и всё. А тут еще жена его выскочила, на меня кинулась. Потом собрал оставшихся участников налёта, даже без стрельбы обошлось. Все семейные, что их, наверное, и спасло. Хотя может, и нет, просто прибежали Айвар и Альгис с Николаем и удержали меня от расправы. Им, кстати, тоже досталось; отматерил так, что они удивлённо моргали, идиоты – наверное, новые слова запоминали. Грабителей пожалели – когда-нибудь приедем и найдём пепелища вместо домов, вот тогда пусть о милосердии рассуждают! Матери Терезы, мать их так… Плюнул, вмазал на прощание одному из грабителей прикладом по зубам и ушёл. Вот тот вечер Айвар мне и вспомнил.

– Что завтра сделать? Книжку почитать? – я удивлённо уставился на него.

– Да. Особенно советую Библию, хоть ты и неверующий.

– А почему не Коран? Или ещё какую-нибудь байду про житие святых? Или современных сатириков, как рвотное? – зло усмехнулся я.

Айвар ничего не ответил, просто пожал плечами – мол, я своё мнение высказал, а ты решай, чем себе мозги загружать. К чёрту книги, они заставляют вспоминать!