С нами связался Линас, которому надоело сидеть в Рамучяй и он собирался перебираться к нам. Рана оказалась пустяковой, так что вполне может приступать к работе, дел здесь по уши и даже больше.

– Робби, тут к нам человечек завалился, вчера вечером. Вас ищет. Мы его устроили на ночь, теперь думаем – пристрелить, как шпиона, или это правда ваш человек?

– Кто такой?

– Назвался Ингваром, говорит, что журналист. Весёлый такой парень, даже слишком.

– Шрам на лице есть?

– На правой щеке.

– Знаю такого. Ладно, если поедешь, захвати его с собой, может, что-нибудь интересное поведает. И ещё – осторожнее на дороге, говорят, у нас тут морфы бродить начали.

– Нихера себе новости, – присвистнул Линас.

– Захвати трёху свою, трофейную, будем стрельбой заниматься.

– Договорились. Буду через пару часов.

Смотри ты мне, вернулся всё-таки Журналист. Ну, раз приехал… Телевидения нет, радио молчит, от интернета одни воспоминания остались, так что хоть новости расскажет, газета ходячая. Я, кстати, надеялся распросить его по другой теме. В своё время про тюрьму ЦРУ в Литве только ленивый не писал. Судя по темпераменту, Ингвар таким не был. Может, и найдётся какая-нибудь нужная для нас информация.

Через два часа увидел знакомый джип и пылящий за ним Самурай. Проезжая мимо меня, Линас кивнул, приоткрыл окно и, резанув рукой по горлу, сказал:

– Позже к тебе зайду, меня и так этот журналюга достал своими разговорами!

Да, потрещать языком Ингвар любит. Наверное, уже и в Рамучай всем надоел, раз его так быстро выпроводили. Я открыл ворота и кивком указал, куда гостю поставить машину.

– Да, господа, вот и я, – Ингвар улыбался так, словно ему разрешение на публичную казнь тещи выдали, – жив, здоров и очень голоден. Меняю свежие сплетни на тарелку супа.

– Тебя что, в Рамучяй не покормили? – поинтересовался я.

– Покормили, конечно, но сейчас время такое, при каждой возможности надо наедаться впрок. Никогда не знаешь, будет ли время на еду. Причём можно и самому стать обедом, не успев позавтракать.

Картина, конечно комичная; на веранде собрались почти все наши люди. Каждый хотел узнать новости из первых рук. Наконец эта «акула пера», умяв тарелку супа и цветисто поблагодарив Виду, начал рассказывать, просто наслаждаясь вниманием к своей персоне.

– Что столица?

– Столица, прекрасно, за полным отсутствием таковой. Нет, город, конечно, есть, точку на карте никто не отменял, но вот с жителями плоховато. Как говорил один киноперсонаж: «была таможня, были контрабандисты». Сейчас в столице ситуация похожая, сиречь полный Пигедец. Всего несколько мест, где закрепились живые люди. В предместьях выживших, может, и больше, но туда не ездил, меня жизнь в городах интересует. Есть военные, но там всё плохо. Вээстэшники, что с них взять. У них, по их собственным словам, и в мирные времена с патронами было не очень, а сейчас вообще сидят на голодном пайке, резиновыми палками с морфами не навоюешь. Нет, есть, конечно, но сугубо для самозащиты, – он усмехнулся, – чтобы зомби дубинки не отобрали. А насчёт помощи жителям или зачисток в городе и разговора быть не может, совершенно не до жиру ребятам. Еще в Нагорном парке люди закрепились – говорят, что спортсмены, с семьями. Группа там серьёзная, отстреливают нежить на дальних подступах.

– Оружейный фонд под боком, – удивился я. – Почему военные сразу не захватили?

– К-хе, оружейный фонд захватили на третий день. Только не военные. Как только народ понял, что помощь с запада откладывается, все стали жуткими любителями оружия. Вояки, как всегда, тормознули и остались не при делах.

– А что с политиками? Успели смыться?

– Куда бежать-то? Они такие же люди, как и все, если с тёплого места сбросить. Превращаются в нежить, как и обычный, среднестатистический гражданин. Были, конечно попытки спастись. Даже лозунг выдвигался: Спасти «элиту» страны! Но народ не дурак, положил на эти лозунги с пробором. В самом начале Сейм усиленно охранялся, но потом военные поняли, что охранять этих толстозадых незачем. Сами посудите – пользы от них в новых условиях никакой, против зомби пустые разговоры, не помогают. Военные рассказывали, что некоторые с пеной у рта требовали самолёт и охрану. Но куда лететь? Короче говоря, про них просто «забыли», и они где-то бродят. Мне не попадались, но люди говорили, что нескольких видели.

– И что?

– Ничего. С удовольствием вышибли им мозги. Выражали искреннее сожаление, что не сделали этого раньше, когда те были живы.

– Серьёзно народ подошёл к идее выживания, ничего не скажешь.

– Да нет, не всё так просто, господа. Это вы здесь, можно сказать, в тепличных условиях устроились. По улицам свободно ходите. А по Литве дела хреновые. В деревнях в самом начале был сильный наплыв приезжих – городские спасались. Естественно, возникали конфликты, грабежи и прочее. Как следствие столкновений – зомби. Как последствие зомби – морфы. В общем, в деревнях тоже не сахар. Притом, как вы понимаете, оружие есть далеко не у всех. Люди лишний раз, из дома выйти боятся, на полях работают под охраной. Горючего мало, с едой тоже не очень. Кто-то успел ограбить магазины, а кто-то нет. Вот у тех, кто опоздал и возник выбор – или грабить, или подыхать с голоду. Я под Вильнюсом у одного мужика заночевал. За пачку печенья пустил в дом, иначе опять бы в машине спал. Так вот, у него каждый день борьба за выживание. Каждый день мародёрка, во всей красе, между прочим, когда ежедневно ездишь, чувство страха притупляется и можно нарваться. В общем, дела кислые.

– В Тракай не заезжал?

– Нет, не стал туда соваться. По слухам, там в замке полиция и спасатели, из пожарной охраны окопались. Чужим не особенно рады. Правда или врут, не знаю, не проверял. Электренай сильно выгорел, в Вевисе видел несколько живых, но останавливаться не стал, вид у мужиков был явно недружелюбный. Да и я в Вильнюс торопился. В Григишкес пусто, притом совершенно, даже удивительно. Что ещё? В центре города та же картина, что и в Каунасе – зомби, морфы и трупы. Запах, даже с закрытыми окнами, такой, что много не наездишься. На улицах завалы из машин, местами не проехать. На Кафедральной площади кто-то неплохо воевал – гильзы на каждом шагу. Проспект Гедиминаса выгорел – сплошной, чёрный коридор. В общем, картина грустная.

– Что дальше собираешься делать?

– Думаю в Белоруссию рвануть. По слухам, там сохранили какой-то порядок. Драконовыми мерами, но сохранили. Появились укреплённые лагеря для беженцев, которые находятся под охраной. Военные от Батьки получили самые широкие полномочия, вплоть до расстрела на месте. Регулярно проводят рейды, зачищают от нежити города и окрестности. Правда это или нет, опять же не знаю, но думаю проверить.

– Слушай, а как сам-то выжил?

– Элементарно, господа – в первые дни вообще из дома не выходил. Хотел убедиться, что всё это всерьёз и надолго. Иначе могло некрасиво получиться. Особенно в нашем горячо любимом и исключительно дерьмократичном государстве. Представьте себе сцену, – театральным жестом, Ингвар развёл руки в сторону, – на Вас кто-то нападает, вы, естественно, защищаетесь и, в процессе сего действия, убиваете оппонента. Всё бы хорошо, но! Уже через два дня выясняется, что всё это – лишь временное помешательство, достойное сожаления. И что? Вроде бы и ничего, но за вами уже приехал партикар. Оно, извините, мне надо? Я выбрал другой, более правильный, на мой взгляд, путь. У меня, знаете ли, привычка, чтобы дома всегда был запас еды, – эдакий результат голодной юности. Ну и оружие, конечно. Дробовик, пистолет и небольшой запас патронов. Тигр я уже потом добыл, а точнее, вспомнил, у кого он был и где хранится, но это сейчас неважно. Квартира у меня в самом центре, наследство горячо любимой бабушки, так что развитие событий предстало передо мной во всей красе. Так и просидел полторы недели, словно в партере театра. Потом вода в ванне и вёдрах закончилась, пришлось выбираться наружу. Хотел перебраться на дачу у Каунасского моря, но меня встретили выстрелами, чуть не положили, пришлось спешно уезжать. Нет, знаю, что у нас прессу не любят, но не до такой же степени! По случаю разжился этой колесницей. Долго раздумывал, куда податься, потом плюнул и начал колесить по Прибалтике. Изъездил Литву, Был в Латвии, правда, до Риги не доехал. Насмотрелся, в общем, – Ингвар закончил свою речь и полез в карман за сигаретами.

– Весело ты живёшь, ничего не скажешь, – только и смог сказать я. Судя по виду остальных слушателей, Журналист своей тирадой немного утомил. Отвыкли мы от таких темпераментных речей.

– Всё, – он выставил вперёд ладони, – понимаю, что надоел с разговорами, поэтому не буду досаждать. Когда ездишь в одиночку, появляется дикое желание поговорить, коль слушатель попадётся. Пойду, пройдусь по вашему посёлку, пообщаюсь с народом. Стрелять не начнут?

– Вроде не должны. Оружие возьми, не на курорте.

Убедившись, что Ингвар ушёл общаться с народом, к нам проскользнул Линас.

– Блин, парни, откуда вы это чудо выкопали? Он же как Маугли, воспитанный дятлами, кого хочешь задолбает! Я ещё вчера подумывал, чтобы его в одну сторону «проводить».

– Не любишь ты свободную прессу, Линас, – отозвался я. – Человек, видишь, старается, новости для людей собирает. Хотя у самих, известия, как ты знаешь, хреновенькие.

– Это ты про пропавших людей, что ли?

– И про морфов в округе тоже. И про запасы продуктов на зиму. И вообще про жизнь.

– Не переживай, Робби, прорвёмся. Кстати, а ты видел, что ваш Каролис усиленно ухаживает за Астой?

– Да? – удивился я. – Не замечал. Или не обращал внимания. Ради Бога. Им сейчас есть о чём поговорить. Обоим тяжело, так что пусть общаются, может, толк будет.

– Ладно, это всё мелочи жизни, – он посерьёзнел, – мой отец просил, чтобы подъехали к нему, часам к трём. Сашка подъедет. Какая-то информация появилась. Свежая.

– По нашим делам?

– Именно. По его словам, всё хуже и ближе.

– Твою мать, как раз этого «хуже и ближе» и не хватало нашему славному, почти гвардейскому экипажу, – я посмотрел на часы. – К трём часам, говоришь? Хорошо, я Айвара предупрежу и поедем. Ты с нами?

– А куда денусь с подводной лодки? Конечно, с вами.

Предупредил Айвара о поездке и ушёл помогать Альгису, тот начал сваривать решётки на окна домов. Если морфы начали появляться, то никто не гарантирован, что они не начнут нападать на дома.