Ветерок есть, но легкий, не сильнее трёх-четырёх метров в секунду. Веточки едва колышутся – точно не больше пяти. Расстояние, по сетке бинокля – где-то метров пятьсот. Точно не определишь, это только кажется, что всё легко и просто, а возьмешь лазерный дальномер и диву даёшься, какие ошибки допускаешь «на глазок». Ветер с левой стороны, это важно – значит, пулю опускать будет. На таком расстоянии пуля просядет сантиметров на десять, да еще ветерком снесёт на двадцать пять-тридцать. Вот такую поправку и возьмем, – прямо по сетке.

Мы с Айваром устроились на опушке леса, напротив поворота на Рамучяй. У дороги был устроен блокпост, о котором нам рассказали пленные. Удобно – куда бы люди ни ехали, мимо поста придётся проезжать, так что дерут эти соловьи-разбойники и конного, и пешего, как им в голову взбредёт. Хорошо, если просто ограбят, а то ведь могут и в рабство определить, говорили же про гладиаторские бои. Пост был так себе, несерьёзный – сложенный из мешков с песком. Сверху это сооружение закрывал навес в виде большого зонта, которые устанавливали в небольших уличных ресторанчиках для защиты столиков от дождя, рядом с мешками дымила железная бочка – ночи еще холодные. На посту два человека, один из них вооружён Калашниковым, у второго, по-моему, MP5, скорее всего, с полицейского сняли – стоят, разговаривают, один столб подпирает, второй на месте крутится, словно ему в задницу шило воткнули.

Ну давай, болезный, повернись ко мне передом, нечего у себя за спиной высматривать, там узоров нет. Ну во-о-от, умничка какой, аккуратно так встал, теперь не вертись, сейчас вылетит птичка! Гулко хлопнул выстрел, охранника толкнуло на бруствер, сложенный из мешков с песком, и он грузно осел, оставив на мешках смазанное пятно крови, – представляю, какая дырка у него на спине образовалась. Айвар, не отрываясь от бинокля, поднял большой палец: «класс!»

Надо заметить, что его напарник очень шустро на выстрел отреагировал. Во-первых, сразу за мешками укрылся, во-вторых, недолго думая, напарнику контрольный в голову влепил. Вот оно как – ученый, значит; понимает, что если он сейчас напарника не пристрелит, то будет иметь геморрой в виде ожившего зомби за спиной. Умный, зараза. Но это ничего, живи пока. Он, наверное, сейчас по рации хэлпы своей братве засылает, а два раза с одной позиции стрелять – дураков нет.

– Ладно, уходим, – я сполз к Айвару, – здесь нам делать нечего, с другой стороны подойдём, шумнули немного – и ладно.

– Потопали, – согласился он, и мы ушли к спрятанной в кустах машине.

Хорошая велодорожка, едь себе и ни о чём не думай, если бы не бревно, лежащее на дороге. Это кто же здесь так постарался? Так и есть – правее, метрах в ста, мелькнула красная черепичная крыша. Вдоль этой дорожки, насколько мне память не изменяет, еще четыре усадьбы; интересно, в них живёт кто-нибудь? К усадьбе сворачивать не стали – нет сейчас время на лясы с местным населением, да и нужно ли? Среди деревьев нашу машину может, и не заметят, а если подъехать, то потом нас бандитам в деталях опишут: кто, откуда, куда и на какой машине.

Не доезжая до города километров десять, выехали на небольшую развилку. Налево – гаражный комплекс, куда соваться совершенно не хотелось, чуть дальше – выезд на дорогу, где нам вообще не рекомендуется появляться. Направо – продолжение велосипедной дорожки, которая нас и выведет на трассу Вильнюс-Клайпеда – нам туда.

К Каунасу мы выехали часам к трём. Притормозили у дороги и, пока я рассматривал в бинокль трассу, Айвар перекладывал в багажнике вещи. Трасса была пуста. По левую сторону – сгоревшая бензоколонка, рядом с ней брошенная фура и несколько зомби, слоняющихся без дела. Напротив – еще одна бензоколонка и сгоревший ресторанчик «T?vyn?» (прим.), там в своё время вкусные цеппелины (прим.) делали. Подумал про еду – и в животе забурчало; дело к обеду, кушать хочется! Посмотрел в сторону города – он так же «радовал» дымом пожарищ, разве что среди серых многоэтажек появилось больше чёрного цвета, бетонные коробки горели, как бумажные. Людей и зомби отсюда не видно, далековато – между трассой и окраиной города посажены деревья.

– Слушай, Айвар, а не хочешь прогуляться до Клиники? Посмотрим, как там обстановка, может, нам Док и правда не нужен, а? Сами вынесем аптеку?

– Робби, тебе на голодный желудок всегда умные мысли в голову приходили, но сегодня ты что-то буксанул. Сдурел – туда соваться?

– Так мы внутрь не полезем, понаблюдаем со стороны, как там обстановка и вообще. Может, там уже помощь из Европы прилетела на голубом вертолете, и бесплатно кормят, а мы, как те партизаны из анекдота, до сих пор поезда под откос пускаем. Поехали, а? Айвар помотал головой, словно говоря: «ну точно сдурел!»

– Ладно, чёрт с тобой, поехали. Но сразу говорю, внутрь я не полезу.

– Согласен, снаружи посмотрим и уедем.

Выбрались на трассу и повернули налево, к бензоколонке. Одна их них сгорела, а вот другая – ничего, вполне в нормальном виде, разве что витрина разбита. По площадке бродило несколько зомби, но это мелочь, главное, чтобы живых людей не было – в последнее время предпочтительнее встретить мертвого. По-быстрому расстреляли мертвяков и двинулись в магазинчик, вдруг выйдет чем-нибудь разжиться.

Магазин обчистили до нас, причем так качественно, что даже картонных стаканчиков для кофе не было. А запах… Запах был такой, что я сразу намотал арафатку на лицо и старался дышать через раз. Заглянул за прилавок – так и есть, труп. Судя по остаткам одежды – женский. Скорее всего, девушку застрелили из дробовика – головы у неё вообще не было. Потом над её телом ещё зомби постарались, так что одни кости остались. В общем, мы поспешили оттуда убраться. У моста долго объезжали пробку из разбитых машин, потом сливали бензин, перед этим постреляв по бродившим в округе зомби, чтобы мародёрничать не мешали. Осмотрели машины, но эти машины уже проверяли, – город рядом, вот желающие и нашлись. Люди из города бежали со всем скарбом, так что в машинах обязательно что-нибудь ценное было. И, как и везде – запах; к нему, чтобы там ни говорили, привыкнуть невозможно, поэтому говорить мы старались поменьше, а работать – побыстрее. Худо-бедно, но четыре канистры и полный бак в машине мы набрали. Айвар, ему всегда везёт, нашёл в одной из машин небольшой мешочек с золотыми монетами и, ухмыляясь, показал мне. В ответ я пожал плечами – «а оно нам надо?» Это золото я бы с радостью поменял на сотню патронов к Сайге, причём долго не размышляя и считая, что мне жутко повезло с таким обменным курсом.

До Клиник мы добрались только к вечеру. Я не знаю, существует ли рай, и сомневаюсь в реальности потусторонних сил, но твердо убеждён, что существует ад. И я даже могу рассказать, как выглядит его десятый, не описанный в «Божественной комедии», круг… Клиники были огорожены довольно высоким забором, за ним простирался комплекс различных больниц и медицинских центров – медики называли его «город в городе». А теперь представьте себе этот «город» с довольно большой плотностью населения, притом вся эта масса мёртвых людей плавно перетекала из одного конца комплекса в другой. На первый взгляд, здесь было три-четыре тысячи человек.

– Желающие штурмовать есть? – Айвар покосился на меня. – Может, рванём прямо сейчас в атаку, не хочешь?

– Было бы желание шею ломать, – я разглядывал этот заповедник мертвецов. – Слушай, а почему они по городу не разбрелись?

– Ворота, скорее всего, закрыты, вот и не разбрелись. Роберт, ты представь, что внутри-то делается – красота! Прямо именины сердца! Представляешь, какие там откормленные монстры в коридорах разгуливают? Давай тряхнём стариной и прямо сейчас устроим забег по коридорам, а?

– Айвар, у тебя нервишки шалят, ты и начинаешь разную херню нести! Нам, кстати, надо искать ночлег. На дачу я бы не рисковал возвращаться по той дороге – нас вполне могут поджидать местные мизерабли.

– Могут. Ладно, поехали, найдём какой-нибудь домик поблизости, а утром снимем на телефон это буйство нежити и покажем Доку, чтобы он тоже впечатлился.