5 год, по летоисчислению Нового мира.

Ангар Nr. 39, Порто-Франко

Итак, у нас гости. Целая делегация, в составе пяти человек. Приятели Джека Чамберса. Парни недавно вернулись из экспедиции, и теперь отмокают душой и телом. Про душу не спрашивал, а вот тела размякли основательно. Уже через несколько часов, после начала застолья, гости перемещались на полусогнутых. Их руководитель, по имени Алекс Рэндолл Ли, держался до последнего. Как живая иллюстрация выражения: «опыт не пропьёшь». Крепкий мужик, хоть по виду и не скажешь. Невысокий, пухленький плешивец, лет сорока пяти. Очень подвижный. Они, с Чамберсом сели рядом и весь вечер трепались о делах, отвлекаясь лишь на перемену блюд и бутылок.

Я сидел неподалёку от них и до меня, сквозь шум, доносились обрывки разговора.

— Джек, ты должен помнить доктора Дзиньштейна?

— А как же, — кивнул Чамберс. — помню. Слышал, что он женился и зарёкся ходить в экспедиции. Поговаривают, что взялся за перо и пишет мемуары. Я хотел пригласить его в эту партию, но он отказался.

— Пишет, — кивнул его собеседник. — но я сейчас не про это. Он утверждает, что в этом мире, люди сходят с ума быстрее, чем в Старом. Причём внезапно. Объяснял это…

Дальше я не дослушал — на другом конце стола начали петь. Вразнобой, но с большим чувством. Теория доктора Дзиньштейна осталась невыясненной.

Зря мы с Каримом переживали. Походники, из этих двух партий, оказались прекрасно знакомы друг с другом. За исключением нескольких новичков. Одна из них — Елена Куликова, ещё в начале вечера, наградила меня презрительным взглядом и демонстративно разместилась на другом конце стола, рядом с Анастасией Фёдоровой. Кстати, обе женщины учились в Ленинграде и очень быстро нашли общий язык. Наш будущий экспедиционный врач заканчивала Первый Ленинградский медицинский институт.

Несмотря на то, что компания разбилась на несколько групп, бокалы поднимали синхронно. Стол, расположенный между двумя вагончиками, был забит до отказа. В стороне светились жаровни, где колдовали два приглашённых повара. Кто-то привёз гитару. Весело. И наше присутствие было совсем не обязательно. Тем более, что если здесь и были «чужие», то этими людьми оказались мы.

Через несколько часов, я поднялся и пошёл проверить внешнюю охрану. По случаю «сабантуя» и трепача Тернера, посты были удвоены. Пришлось обращаться к начальнику патрульной службы Порто-Франко. Он оказался нормальным мужиком и людей дал.

Я обошёл посты и прогулялся на кухню, где колдовал наш повар. Проверил, чтобы парней, охраняющих нашу вечеринку, хорошо накормили. Раненый кормилец, уверил меня, что всё будет сделано и отсалютовал кружкой бульона. Он присматривал за прибывшими помощниками и давился слюной. Да, жареное мясо он будет грызть не скоро. Пока что питается бульоном и небольшими кусочками булки.

Понемногу начало темнеть. За столом послышались гитарные переборы и кто-то запел старую песню о долгом пути. Таком, у которого нет конца. И весь смысл этой дороги, в ней самой.

Я подошёл к одной из машин, облокотился на крыло и закурил.

— Скучаете? — они подошли неслышно. Как две больших кошки. Я даже вздрогнул, от неожиданности. Анастасия, а рядом с ней ещё одна фигурка. Елена? Точно. Наверное, в сумерках не рассмотрели, что это я. Иначе прошли бы мимо.

— Нет, — я покачал головой. — Просто не люблю шумные застолья.

— Поль, а вы давно в этом мире? — неожиданно спросила Анастасия.

— Можно сказать, что недавно.

— Нравится?

— Не знаю… Ещё не разобрался. Я же практически ничего не видел.

— Неужели? — она недоверчиво прищурилась. — И никаких приключений не было? Ну что-же вы так, Поль! Этот мир, можно сказать, создан для мужчин. Для тех, — уточнила она, — которые достойны носить штаны и оружие. А Старый мир почему покинули? Им овладело беспокойство, охота к перемене мест?

— Именно так. Весьма мучительное свойство, немногих добровольный крест, — я закончил цитату и усмехнулся. — Будем считать, что просто устал от цивилизации.

— А я сделаю вид, что вам поверила. — она шутливо склонила голову и засмеялась. — Вы интересный человек, Поль Нардин. Думаю, что мы с вами поладим.

— Я тоже на это очень надеюсь. А что подтолкнуло вас? — поинтересовался я. — Чамберс рассказывал, что вы и в Старом свете не сидели на месте. Не скажешь, что вы устали от цивилизации.

— Видите ли, Поль, там осталось много хорошего и дорого. Лично для меня. Мои друзья, приятельницы, родственники. Могилы моих предков. В Старом свете сейчас 1988 год, — она грустно усмехнулась и пояснила. — Никак не могу привыкнуть к здешнему летосчислению. То, что происходит в моей стране… Там… Я не хочу видеть то, что с ней сделают через пять-десять лет. Когда я увидела, как Горбачёв, лижет задницу американцам, то поняла — мою страну предали. Предали всё, что составляло нашу жизнь. Новый мир стал для меня настоящим спасением. Знаете, в чём разница между старым и новым миром? Здесь нет границ и государственных интересов. Тех самых, ради которых идут на предательство. И это прекрасно.

— В Советском союзе так плохо?

— Плохо? Нам никогда легко не было. А сейчас… Становится плохо. И будет во сто крат хуже. Уже сейчас, как тараканы, из всех щелей выползает длинноволосая образованщина. Они будут орать на митингах, голосать, требовать и обличать. Потом, когда весь свет поймёт, что империи уже нет, каждый дикарь сочтёт нужным пнуть мёртвого льва. Это очень по человечески, — толкнуть упавшего. А интеллигенция вытащит на свет божий грязное бельё. Будут размахивать им на всех перекрёстках и сами же этим гордиться. Бывшие враги будут хвалить, снисходительно похлопывая по плечику, а они — каяться, предавая память наших предков и будущее своих детей. Уроды. Мужчинки, в жизни не забившие гвоздя в стену, будут расправлять худенькие плечи, кичась своей храбростью. Этим людям главное пошуметь, послушать свой голос. Очкастое ничтожество, походу решающее мировые проблемы в тесноте кухонных посиделок. Гумилёв правильно сказал: «Нынешняя интеллигенция — это такая духовная секта. Что характерно: ничего не знают, ничего не умеют, но обо всем судят и совершенно не приемлют инакомыслия».

— Очкастое? — переспросил я и кивнул на одного из гостей. — Похожее на это?

— Это ещё не самый плохой вариант, — Анастасия проследила за моим взглядом. — Он конечно страшно избалован, и я очень рада, что мы в разных партиях. Парень считает всех окружающих быдлом и неучами. Я думаю, что и в Новый мир он перебрался именно по этой причине.

— Простите? — не понял я.

— Знаете, Поль, есть такой тип людей. Непризнанные гении, — пояснила она. — Считает, что его не оценили и он решил перебраться сюда, чтобы наказать «всё человечество». Только не подумайте, что я, эдакая, — Анастасия щёлкнула пальцами, — неудовлетворённая стерва. Просто мне приходилось работать с ним в одной команде.

— Знакомый тип людей.

— Карим говорил, что вы решили устроить экзамен по стрельбе? — она неожиданно сменила тему разговора.

— Экзамен? Упаси бог, что нибудь требовать от людей, которых мы обязаны защищать. Простая проверка. Люди, как понимаю, собрались опытные, но лишний раз, по банкам, пострелять не помешает.

— Это правильно, — согласилась Фёдорова. — Лучше узнать заранее, кто и на что способен.

Неожиданно, к этому разговору подключилась Елена.

— Мистер Нардин, а что будет с теми, кто не усвоит эту премудрость?

— Думаю, что лучше бы им остаться на базе Ордена. Работа найдётся.

— Позвольте спросить, — она близоруко прищурилась, — а чем тогда займутся сотрудники безопасности, если все участники экспедиции смогут защитить себя сами? Надо понимать нести нелёгкую службу? Ту самую, которая на «и опасна, и трудна, и первый взгляд, как будто, не видна»?

— Простите, не понял?

— Ах, да… Извините. Откуда вам знать эти фильмы. Я просто скромно поинтересовалась, чем будут заниматься такие серьёзные, и без всякого сомнения, бравые молодые люди? Уничтожать запасы продовольствия?

— Обеспечивать безопасность экспедиции. В целом.

— Ну да, конечно… Чем же ещё вам заниматься, как не обеспечивать безопасность «в целом». Больше вопросов у меня нет. Вы уж извините, мою назойливость. Хотелось выяснить, заранее, на что рассчитывать. Теперь понимаю, — только на себя.

— Это правильно, — согласился я, — а ещё можно уповать на милосердие местных мизераблей. Непротивление злу — да, в этом что-то есть. Глупое.

— Милосердие продуктивнее, чем истребление.

Нет, мы не поругались. Просто, в течении следующих пяти минут, несколькими фразами, определили наше отношение друг к другу. И взаимной симпатии там не было. Да и быть не могло. Интересно, она всегда такая резкая? Хотя, какая мне разница? Нет, врёшь, Поль Нардин, ей удалось тебя разозлить. К чёрту всё. Я проводил женщин к столу и благополучно откланялся.

— Ну что, Медведь, получил по ушам? — спросил Карим. Он сидел с серьёзным видом и старательно разглядывал наших гостей. Ничего не скажешь, прелюбопытнейшее занятие. В сумерках.

— Я?!

— Нет, чёрт побери, я. Даже в темноте было видно, что вы ругаетесь.

— Мы не ругались. Просто выяснили «кто-есть-кто». Чёртова кукла, — бросил я.

— И тебя заклеймили, как зверя и душегуба, — подвёл итог Шайя. Он неспеша закурил и усмехнулся. — Не переживай! Главное не попадайся ей на операционный стол.

— Ну что, парни, — когда вечеринка начала стихать, Джек подошёл к нам и похлопал по плечам. Он был немного пьян, но на ногах держался уверенно. — Всё скучаете?

— Наоборот, — ответил Карим. — Наслаждаемся наступившей тишиной. Разве плохо?

— Это здорово, — Чамберс опустился на стул и обвёл нас хмельным взглядом. — Шли бы вы, потанцевали, что ли… А то гости наших дам развлекают, а собственные кадры сидят за столом и изображают эту… как её…

— Бурную деятельность охраны. Уничтожаем запасы продовольствия, сэр!

— Вот! — Джек поднял палец. — Именно! Поль, ты, как всегда, прав! А надо веселиться! Жить надо… Кто знает, сколько нам отмеряно. Да и женщины скучают.

— Что-то не тянет, — коротко отрезал я.

— Это ещё почему? — спросил Чамберс и удивлённо уставился на меня. — Монахом тебя не назовёшь.

— Не хочу выслушивать христианские нравоучения. — Карим сделал большие глаза, но я не заметил и закончил свою мысль. — Людям, которые их исповедывают, в реальном мире делать нечего!

— Солдафон, — в этот момент, мимо нашей компании прошла Елена и бросила в мою сторону злой взгляд.

— Вот зануда, — покачал головой я.

— Вижу, что вы уже подружились? — в нашу словесную дуэль подключился Чамберс.

— А как же иначе? — ответил я. — Мы просто влюблены друг в друга…