5 год, по летоисчислению Нового мира.

К западу от форта Ли. Русское поселение

Ребят Демидова мы оставили возиться с лодкой, а сами прогулялись до нашей бухты, где я удивился ещё раз. Оказывается наш картограф, Алексей Викторович прекрасно знаком с Аверьяновым. Они ещё в Старом свете встречались. Чамберс и Никоненко долго разговаривали с Демидовым, а потом ещё и Куликову с Настей пригласили.

— Думаешь отпустят врача? — спросил меня Карим. Он сидел на капоте нашего джипа, по ребячьи болтая ногами и грыз травинку. Мы наблюдали за разговором, не забывая следить за окрестностями. Слов, на таком расстоянии мы конечно не слышали, но и по лицам было видно, что разговор серьёзный.

— Не знаю, — я повернулся к машине и пожал плечами. — это Чамберсу решать. Наше дело солдатское. Особой опасности не вижу, но я бы не отпустил. Аверьянов в число наших подопечных не входит. Умрёт он или выживет — мне безразлично.

— Скорее всего отпустят. Пошлют кого-нибудь из наших.

— Если Демидов останется здесь, на правах заложника, то может и отпустят. Он, как понимаю, в этой компании за главного.

— А как посёлок найдёшь?

— Он на побережье находится. Захочешь не промахнёшься. И что значит «найдёшь»? Ты что, меня туда решил отправить? Я застрелюсь на половине дороги с этой докторшей.

— Ты нужен нам живым, чёрт бы тебя побрал! — прохрипел Шайя голосом Чамберса.

— Очень смешно.

Через полчаса, когда я уже подменил Эндрю и занял место на пригорке, ко мне подошёл Джек.

— Не мир, а проходной двор какой-то, — он кряхтя опустился на землю и вытащил из жилета трубку. — Пройдёт каких-нибудь лет десять и здесь будет не протолкнуться!

— Через десять лет, Джек, ты будешь совсем старым. Купишь уютный дом на побережье и займёшься рыбалкой. И местные будут кивать в твою сторону, провожая уважительным шепотом: «Это идёт сам Джек Чамберс!». Ещё и памятник при жизни поставят.

— Памятник, говоришь, — он усмехнулся. — нет, памятник не поставят. Люди быстро забывают тех, кто идёт первым. Ладно, у нас ещё есть время. До памятника. Что думаешь про Демидова?

— Джек, ты начальник, тебе и решать. Это в мою компетенцию не входит.

— А поточнее?

— Поточнее, говоришь, — я задумался. — Чёрт знает. С одной стороны надо помочь и от маршрута мы не уклоняемся. С другой стороны — рискуешь врачом. Ты этих поселенцев видел? Нет. Значит не знаешь, что там за люди. Кто поручится, что нас не заманивают в очередную ловушку? Можно так влипнуть, что не отмахаешься.

— Никоненко хорошо знаком с Аверьяновым.

— Это ничего не значит! Он знал его в Старом свете. Не мне тебе рассказывать, как люди меняются. Тем более здесь.

— Эти парни слишком старые, чтобы натуру менять. Они конечно не безгрешные овечки, а обычные волки. Но волки, если подумать, тоже животные полезные.

— Одним словом, — подвёл итог я. — Потеряв промежуточную базу на форте Ли, хочешь заполучить её у русских поселенцев?

— Ты циник, Поль.

— Я реалист. И ты, mon cher ami, на доброго человека из Сезуана тоже не похож. Ты практик, Легенда! До мозга костей! Прекрасно понимаешь, что помоги этим парням, они нам будут обязаны. Ведь так? — я покосился на Чамберса и усмехнулся.

— Ну хорошо… Ты прав. Почти прав.

— Вот именно. Ладно, считай, что убедил. Что предлагаешь?

— Едет врач, один из охранников и Демидов. Можете выехать сегодня.

— Врач и охранник, — уточнил я. — Демидов останется здесь. Если что-то пойдёт не так, отдадим его Кариму. Он знает, что с ним делать.

Чамберса даже передёрнуло. Наверное вспомнил, про экспресс-допрос, проведённый Каримом в Порто-Франко, когда мы искали мифический Мастер-шлюз.

— Принимается. Есть личная просьба.

— Давай.

— С медичкой поедешь ты.

— Твою мать! — я так сморщился, что Чамберс не выдержал и захохотал. — А без моего участия никак?

— Кто-же ещё, если не ты.

— Спасибо, ты настоящий друг, — я поднялся и отряхнул одежду от пыли. — Век не забуду.

— Иди собирайся. Я присмотрю за окрестностями.

— Лучше я пришлю Карима. Он добрее относится к своим ближним. — пробурчал я и пошёл собирать вещи.

Джип разгрузили. Всё лишнее, кроме спального мешка и рюкзака убрали в техничку. Карим, скрипя зубами, от соседства с Джерри Стаутом, перебрался туда же. Вместе с ним отправился и недовольный Рино. Рысёнок не понимал, за каким дьяволом его трогают, после того, как он позавтракал. Он вообще спать собирался.

Демидов, вытащил из кармана куртки толстую тетрадь, перехваченную резинкой, и ежеминутно сверяясь со своими записями, набросал нечто, похожее на карту. Вдобавок ещё и несколько пунктов записал, указывая характерные ориентиры при подходе к посёлку. По его утверждению, начиная с тридцатого километра, на побережье выставлены вешки — пустые железные бочки, выкрашенные в красный цвет. И на каждой есть номер. Чамберс, когда услышал про эти дорожные знаки вокруг поселения, даже чаем поперхнулся. Ну да, правильно. Едешь себе по диким землям, никого не трогаешь и вдруг, посередине саванны, стоит дорожный знак. Какой удар первопроходцу! Хорошо, что ещё скоростной режим не ввели.

Чтобы не тянуть время, мы быстро позавтракали и пошли к машине. До русского посёлка чуть больше трёхсот километров. С одной стороны, — смешное расстояние. Но для тех, кто ездил по бездорожью Нового мира — приличное кусок. И любой километр может обернуться неприятностями.

Из фургона выбралась Куликова. Полупустой рюкзак и медицинская сумка. Ну и конечно оружие. Толку от неё, в этом вопросе мало, но нечего расслабляться. Иногда даже такой стрелок в помощь.

— Присмотри за Еленой, — ко мне подошла Анастасия. — И не ссорьтесь.

— Первое обещаю, а второе не гарантирую. И перестань смеяться.

— Нардин, не будь букой! Я серьёзна, как святой отец!

— У тебя глаза смеются.

— Поль! Я тебя когда-нибудь прибью!

— Как вам будет угодно, мадам! — я с улыбкой повернулся к нашему геологу, — Настя, поверь, я сделаю всё, что в моих силах. И даже немного больше. Честное благородное слово. Тем более, что разговаривать нам с докторшей не о чем. Ближайшие сутки я с удовольствием помолчу.

Берега стали пологими. Зверьё — вообще не пуганное. Они спокойно провожают взглядом нашу машину, не дрогнув не единым мускулом. Даже не переставая жевать. Не Новый мир, а просто земля обетованная. Если бы не овраги. Их тоже стало больше. Не знаю по какой причине, но берега просто изрезаны узкими и глубокими расщелинами. Глинистая почва, высохшая до каменной твёрдости. Из-за этого скорость движения здорово упала и к вечеру мы прошли всего сто восемьдесят километров. Большую часть пути тыкался как слепой щенок, в поисках пути, в этом лабиринте из оврагов. Уже начало темнеть, когда я в сердцах выругался и свернул к берегу. Ругался, конечно, про себя. Не хотелось нарваться на ехидное замечание нашего медика. Куликова молчала. И я был жутко ей благодарен, за эту приятную мелочь. Говорить нам было не о чем, да и незачем. Машину поставил на поляне, среди мелкорослых зарослей местного кустарника. Билл утверждает, что это деревья, но мне всё равно. Если они выглядят как кусты, значит они и есть.

Набрал дров, разжёг костёр и мы начали готовить ужин. Разогрели консервированные бобы с мясом и заварили чай. Елена кушала молча, не отрывая взгляда от костра. Лишь один раз вздрогнула, когда неподалёку закричала какая-то ночная бестия. Она покосилась на автомат, лежащий рядом со мной и поёжилась. Дальше ужинали молча, причём ни один из на не тяготился молчанием.

Когда ужин был съеден, она подошла к костру. Я молча пил чай.

— Где вы будете спать, мистер Нардин? — это были первые слова за сегодняшний вечер.

— В машине.

— Хорошо, — она немного поморщилась. — Прекрасно высплюсь у костра.

— Снаружи никто спать не будет, — сказал я и подбросил дров. — Мне бы не хотелось, чтобы нашего единственного врача сожрала какая-нибудь местная тварь. Чтобы меня съели — тоже желания не возникает. Поэтому, мы оба будем спать в джипе. Можете не волноваться, приставать не буду. Вы не в моём вкусе.

— И это прекрасно! Ваш вкус мне хорошо известен. Он ограничен проститутками из Порто-Франко, а у меня нет желания быть похожими на одну из них.

— Иногда у проституток есть чему поучиться. Например, следить за своими словами.

Елена тряхнула головой и так сверкнула глазами, что казалось ещё немного и моя одежда загорится. Из таких взглядов можно пули отливать. Сорок пятого калибра. Убойная вещь! Нет, слава богу, обошлось без жертв. Она встала и сухо отчеканила.

— Спокойной ночи, мистер Нардин!

— И вам приятных снов, мадам Куликова.

Уже совсем стемнело. Костёр мирно потрескивал, разгоняя темноту. Саванна жила ночной жизнью. Густой пряный запах, разлитый в безбрежном просторе диких земель. Даже запах идущий от джипа — смесь из солярки и нагретого масла, лишь подчёркивал этот букет из ароматов.

Кто-то умирал, кто-то рождался. Над головой светили звёзды. Огромное море звёзд. В такие моменты начинаешь понимать, какая всё-таки большая эта вселенная, со всеми этими новыми и старыми мирами. Было спокойно. И я, почему то, был абсолютно уверен, что ночь пройдёт спокойно. Без приключений и неприятностей. Редкость для этого мира.

И даже немного жаль, что не с кем поговорить.

Я проснулся задолго до рассвета. Если честно — дремал короткими урывками, прислушиваясь к окружающим меня звукам. Было темно, но на востоке уже светлело. Надо было собираться. Разжёг потухший костёр и пристроил на нём котелок с водой.

— Доброе утро, — из джипа выбралась Елена. У неё на щеке отпечатался шов от спального мешка. Она даже глаза тёрла, как-то по детски.

— Утро добрым не бывает.

— Не сомневаюсь, — она язвительно улыбнулась. — С вашими взглядами на жизнь, вы видите лишь тёмную сторону.

— Если бы вы не вертелись и не пинали меня ногами всю ночь, но её можно назвать сносной. А ещё вы безбожно храпите.

— Я?!!! — она даже развернулась. Казалось ещё немного и она лопнет от негодования.

— Я шучу, — спокойно ответил, продолжая следить за кофе. — Расслабьтесь.

Она презрительно фыркнула, схватила полотенце и пошла умываться. Теперь до самого посёлка будет молчать.

— Вот и поговорили, — ухмыльнулся я, провожая её стройную фигурку.