5 год, по летоисчислению Нового мира.

Русское поселение

Как это ни удивительно, но Аверьянов выжил. По крайней мере, когда на следующий день, вечером, в посёлок прибыла наша экспедиция, он уже разговаривал. Пусть и недолго, и слабым голосом, но говорил. Даже несколько ложек бульона скушал. Было смешно наблюдать, как его кормит с ложечки один из приятелей. Здоровый, бритый налысо парень, с синими от татуировок руками и весом под сто двадцать килограмм. Этот громила аккуратно подносил раненому ложку и ещё уговаривал, чтобы тот быстрее поправлялся.

Если честно, я уже начал волноваться. Кто-там знает, что могло произойти в наше отсутствие? Если бы не Чамберс, с его планами и промежуточной базой, то чёрта с два, я бы оставил парней. Дьявольщина…

Всё оказалось не так плохо и наша команда прибыла. Они задержались из-за поломки грузовика-технички. Какая-то мелкая проблема, с которой наши механики, в лице Козина и Шайя, провозились почти полдня.

И что самое смешное, — первую веху, которую они обнаружили, была та самая, под номером двадцать три. Новоземельная мистика, чёрт бы её побрал. Демидов и сам, только руками развёл.

Когда грузовики вырулили на импровизированную улицу, мы сидели на крыльце дома и о чём-то мирно разговаривали. Глаза Карима, сидевшего за рулём грузовика и первым увидевшем эту картину, надо было видеть. Елена не выдержала и расхохоталась.

— Всё, Поль, моей безупречной репутации пришёл конец!

— Не переживай, — покачал головой я, наблюдая за Каримом, который чуть не выпал из грузовика. — Он просто рад нас видеть.

Пока наш коллектив общался с местным населением, я слушал рассказ Карима. По его словам дорога была тихой и мирной.

— Чамберс обещает здесь зависнуть на неделю, — обрадовал меня Шайя. — Он половину пути о чём-то разговаривал с Демидовым. Что-то бурно обсуждали, чертили и даже чуть не поругались.

— Если зависнем на неделю, то у меня есть одно предложение.

— Какое? Возьмешь Елену и исчезнешь на пляже? Заранее поддерживаю. Даже готов прикрыть твоё отсутствие и в одиночку тянуть нашу нелёгкую службу.

— Остынь. Ничего такого не было. Мы просто перестали ругаться. Вполне возможно, что это временное перемирие.

— Зная твой характер, Медведь, в этом не сомневаюсь.

— У меня золотой характер.

— В том смысле, что золото очень тяжёлый металл? Тогда да, конечно.

— Надо поговорить с Чамберсом, насчёт этой вешки на двадцать третьем километре. Что-то мне там не нравится.

— Что, она плохо покрашена, сержант? Не по уставу? — ухмыльнулся Шайя.

— Можно подумать, что ты сам сержантов не был.

— Был. Правда, недолго. Не повезло мне с галунами.

Карим пробыл сержантом ровно два месяца. Потом был разжалован в рядовые за неподчинение приказам. Если разобраться, то история там мутная, а Шайя, даже пьяный, не любил о ней рассказывать. Я в тот момент валялся в госпитале и подробности узнать не удалось. Знаю, что в этом был замешан один наш капитан, которому Карим сломал челюсть. Говорили, что за дело.

— В общем, — было бы неплохо туда съездить, — подвёл итог я. — Там чувство тяжёлое. Что-то не так.

— А к нам это какое имеет отношение? — упёрся Шайя. — На мой взгляд, там всё просто до безобразия! Неудачно поставленные вешки.

— Самое прямое. Если что-то рядом с нами не так, то это может представлять опасность для экспедиции. Хочу прошерстить этот район побережья. Пока мы здесь будем стоять, охрана для экспедиции не нужна. Точнее — нужна, но достаточно одного Пратта. После того, как Лена сделала операцию Аверьянову, здесь ничего не угрожает.

— Вот как, — и он довольно хмыкнул. — Она уже не Куликова, не «наша медичка» и даже не Елена. Она Лена! — Карим ткнул пальцем в небо.

— Я тебя умоляю…

— Да ладно тебе, Поль! Я искренне рад, что вы подружились. А место… Чёрт с ним, можем съездить. Надо поговорить с Чамберсом и проверить тот район.

— Исследователь ты наш… Главное, чтобы он с нами Джерри не отправил.

— Не отправит. У Стаута губа сильно разбита.

— Карим!

— Что опять не так? — взвился мой друг. — Честное слово это не я! Просто так сложилось. Стаут зачем то поднялся со своего места и тут, такая незадача, под колесо попал камень. Машину тряхнуло и он приложился мордой в перегородку. Я давно говорил, что эту стойку надо чем-то мягким замотать.

На следующее утро, переговорив с Чамберсом и старостой этого посёлка, мы с Каримом отправились на двадцать третий километр. Да, в посёлке был староста. Сухопарый мужчина, лет сорока с небольшим. Седоватый, с чеховской бородкой и в очках. Должность в этом селении выборная. На его долю приходится общение с различными инстанциями Ордена. Как выяснилось, поселенцам, а именно: основателям новых поселений, полагается какая-то денежная дотация, если население больше ста человек. И вот сейчас, они вербуют всех русских переселенцев, в надежде получить немного денег.

Если честно, с этим старостой мы мало общались и его имени я не запомнил. Джеку было не до нас, а вмешиваться в охрану посёлка не было нужды. Парни прекрасно знали своё дело и оскорблять их недоверием не хотелось. Тем более, что они даже обрадовались, что осмотрим округу. Разведка всегда дело нужное и полезное.

Они, кстати, неплохо тут развернулись! Особенно, если учесть сколько времени посёлку. Шесть жилых домов, большая палатка вместо склада и несколько сараев, для подсобных хозяйств. Ловят рыбу, охотятся. Даже огород имеется. Построили коптильню, где готовят такие деликатесы, что у нас слюнки потекли. Больше всего народ потешался над Каримом, которым с аппетитом уплетал копчёное сало. По утверждению Шайя: «в Коране ничего не сказано про свинину Нового мира». Про самогон, который тут гнали из ягод, напоминающих тутовник, Аллах тоже забыл упомянуть. В общем, за Карима и его душу, можно было не переживать.

К нужной вешке мы подъехали часом в двенадцать…

Вернулись вечером…

И настроение не было радужным.

Карим, вылезая из джипа, хмуро выматерился и ушёл мыться, а я взял рюкзак и пошёл искать Чамберса. Когда я ввалился в фургон, там, кроме Джека никого не было. Местные жители разобрали наших коллег «на сувениры». Если точнее — пригласили на вечерние посиделки. Видно соскучились без свежих лиц.

— Привет Джек! Скучаешь?

— Поль, давай покороче? — он хмуро посмотрел на мои грязные, испачканные в пыли ботинки и поднял голову. — Съездили? Всё нормально? Прекрасно. Иди отдыхай. Ребята ушли в гости и сказали, что ждут и тебя и Карима. Всё, иди.

— Джек, ты уверен, что вход в этот мир возможен только через шлюзы Ордена?

— А как ты сюда попал? Ползком, через мексиканскую границу? — Чамберс что-то быстро записывал в блокнот и был жутко недоволен, что отвлекаю его от дел.

— Хэллоу, мистер Чамберс! — я даже пальцами щелкнул у него перед лицом. — Джек, не прикидывайся идиотом! Я хочу получить внятный и чёткий ответ, а не пустые фразы, в стиле «трансцендентальность нового мира или новые рубежи схоластической философии».

— Что?! Поль, ты случайно не пьяный?

— Трезвый, — хмуро отозвался я. — Спроси у Карима. Неподалёку от двадцать третьей вешки, мы нашли одну очень интересную лощину. Она начинается здесь, — я хотел взять лист чистой бумаги со стола, но Джек бесцеремонно его отобрал и вручил исчёрканный листок. Да, пардон, забыл. Бумага здесь дорогая и её постоянно не хватает.

— Рисуй!

— Лощина начинается к северу от вешки. Метрах в двухстах. Там такие заросли, что еле пробрались.

— А зачем полезли? Делать нечего?

— Из любви, мать твою, к искусству! Чамберс, не включай дурочку! Я тебе уже говорил, что мне было неуютно в том месте. Чувствуется какое-то напряжение. Мы с Каримом, как старые вояки, привыкли доверять своей заднице. Если ты чувствуешь, что твоей пятой точке грозят неприятности, то так и будет… Итак, у нас есть лощина! По форме она напоминает букву «J». Узкая. В самом широком месте — не более тридцати метров. Длинной около двухсот метров. Мы вошли здесь, — я поставил на плане точку, — и вышли вот здесь. Знаешь, даже Карим, которого практически невозможно напугать, утверждал, что ему хочется побыстрее оттуда смыться. Рано или поздно, местные жители и сами бы её нашли.

— И что вы там нашли?

— Вот, — я открыл рюкзак и выложил на стол находки. — Как тебе это нравится? Хороший гербарий? Могу добавить. Вот ещё несколько изящных вещиц в коллекцию.

В общем, — загрузил Чамберса и, мстительно усмехнувшись, пожелал хорошего вечера. Он у нас учёный, пусть думает. Судя по виду Джека, из ступора он выйдет часа через два. А сам, смыв в душе пыль, отправился искать нашу команду. В конце-концов, ничего страшного не произошло. До конца света ещё далеко.

Весёлую компанию найти было не трудно. Они сидели во дворе одного из домов. Можно сказать, что праздник был в самом разгаре. Людей собралось — человек двадцать, если не больше. Накрытые столы, разговоры… На одном конце стола, где сидели мои коллеги, уже пели. Карим уже был здесь. Он сидел рядом с Настей и зачарованно — иного слова не подберёшь — слушал песню. Я не большой любитель хорового пения, но то что пели эти парни… Без музыкального сопровождения — a cappella… Детство напомнило.

Эту песню любил напевать мой дед. Я всегда жалел, что мне мало довелось с ним общаться. Да и в Легионе доводилось слышать. Между прочим, один наш полк, созданный в 1921 году, состоял из русских. Мой дед там служил. И там, отдавая должное традициям, до сих пор исполняют русские марши. Меня усадили за стол, вручили полную тарелку и стакан с чем-то красным. Крепкая зараза…

Карим, судя по его блестящим глазам уже успел попробовать. Он сидел подперев рукой и даже подпевать пытался. В этом нет ничего удивительного — его дед тоже служил в первом кавалерийском…