21 год по летоисчислению Нового мира.

Безымянное ущелье к северо-востоку от перевала Арч-Корт

— А ты не боишься, Карим? — усмехнулся Умар.

— Нечего мне бояться, — в тон ему ответил Шайя и спокойно огладил бороду. — Я уже достаточно пожил на этом свете.

— Смерти все боятся.

— Тебе лучше знать, — ухмыльнулся Карим. — Но между нами есть разница.

— Оставь, Шайя, — скривился Гаргаев. — И ты, и Нардин, ничем от меня не отличаетесь. Вы как были грязными наёмниками, так и остались. Только я сражаюсь за свой народ и истинную веру.

— За истинную веру? Воистину, Аллах милосерднее, чем я думал. Он терпит таких придурков как ты. И тысячи других уродов, которые превратили хорошую идею в очередной бизнес. Не надо сверкать на меня своими глазами. Мне твои взгляды, тьфу и растереть.

— Ты превратился в грязного гяура. Тебя даже твой народ отверг. Как этого француза. И вы вернулись в эти горы не просто так. Вы пришли за бумагами Чамберса. Они так дорого стоят? Вы даже не побоялись встретиться со своими кровниками. Нардин даже своего щенка притащил.

— Этот щенок, как ты выразился, стоит десяти таких шакалов, как ты. Так что не спеши радоваться.

— И что это изменит?

— Лично для меня? Ничего не изменится. Разве что кровников станет на несколько человек меньше.

— Да, ради этих документов, Шайя, вы готовы любому глотку порвать. Что там? Карты зототых месторождений Арч-Корта? Они и так почти в нашем кармане. Мы нашли золото. Ваши люди стали рабами. Заняли своё привычное место. И добывают для нас золото. Подыхают как свиньи, в грязи. Его много и хватит на всех. На всех наших воинов. И даже для чужих, которые придут под наши знамёна. И тогда вы в крови захлебнётесь!

— Оставь Умар, — лениво отмахнулся Шайя и поморщился. — Ради денег можно воевать, но умирать ради денег, извини, глупо. Даже если это золото. Под ваши знамёна и в старом мире никто не спешил, кроме законченных уродов, с курутом вместо мозгов. Орден заберёт себе всё золото, а вас вышвырнет на юг. Где вы все и передохнете.

— Ты ещё скажи, что ищите закладку не для себя, — Умар неожиданно перешёл на русский язык. Он говорил довольно чисто, с лёгким гортанным акцентом. — Я тогда просто заплачу от умиления.

— Постарел, но так и не поумнел. Ладно, мне пора. Ты хочешь прямо сейчас умереть или ещё подождёшь?

— Ты умрёшь раньше.

— Кто знает. Лишь Аллаху ведомо, сколько отмеряно человеку. Но я, пожалуй ещё поживу. Хотя бы для того, чтобы уничтожить ещё десяток твоих абреков. И тебя тоже, если подвернёшься мне под руку. И тогда, поверь мне на слово, я переверну этот мир, найду свиную шкуру и похороню тебя в ней. Веришь? Вижу, что веришь. Ты ведь помнишь, что я не бросаю своих слов на ветер. А теперь заткнись и слушай моего совета… Завтра, когда вы поспешите за нами, не надо торопиться. Дольше проживёте.

— Ты уверен, что так просто сможешь уйти отсюда?

— Конечно уверен. Рядом с твоим затылком виднеется ствол автомата. Ещё один — держит тебя на прицеле сверху. Зачем тебе умирать? Ты ведь хочешь меня достать? Тогда не торопи события, Умар Гаргаев. Не торопи и мы обязательно встретимся. Я тебе обещаю.

Шайя, не опуская пистолет сделал несколько шагов назад и тихо изчез в темноте. Гаргаев проводил его взбешенным взглядом, но дернуться не посмел. Он знал, что Шайя всегда отвечает за свои слова. И ему очень хотелось его убить. Ради этого он согласен немного подождать. Когда сила будет на его стороне…