Первые две недели марта были холодными и дождливыми как продолжение хмурой зимней погоды. Небо казалось грязным серым одеялом, которое набросили на сырой промокший мир. Но, в конце концов, ближе к середине месяца стало суше, и, хотя было еще облачно, на дальних ивах вскоре появился зеленый туман, а в это утро воздух был пронизан влажным земляным запахом просыпающихся растений. Гиацинты проклюнулись из земли, и на азалиях распустились маленькие сердечки. Наступила весна.

Я налила Элен вторую чашку кофе. Это был один из тех редких дней, когда мы не должны были работать, и она зашла немного поболтать. Она управлялась со второй сдобной булочкой, в то время как я сделала глоток кофе.

– Ты ведь не пьешь черный кофе.

– Теперь пью – сегодня первый день моей новой диеты. Я должна избавиться от части жира, я выгляжу отвратительно.

– Глупости, «отвратительно». И сколько ты хочешь сбросить?

Я нашла все это понятным.

– Тридцать фунтов: на столько я поправилась за последние тридцать лет – по фунту в год. Я настроилась на это и надеюсь похудеть за пару месяцев. Я думаю начать с одной из молочных диет или со старого испытанного грейпфрута. Если не поможет, я попробую голодать. Возможно, я попытаюсь отсасывать жир или пусть мне зашьют рот проволокой.

Мы посмеялись, но я совсем не шутила. Приглашение на встречу друзей пришло несколько дней назад, и дата была назначена на 9 июля. Только несколько месяцев, но масса времени для уменьшения веса, похудания, усовершенствования.

– Возможно, я отправлюсь на жировую ферму, – сказала я.

– Перестань, Андреа, я серьезно. Ты ничуть не жирная. Сбрось пару фунтов, если твое самочувствие улучшится от этого, но, я думаю, ты и так выглядишь хорошо.

– Тебе легко говорить, Элен. Ты, наверное, и пары фунтов не прибавила с тех пор, как закончила школу. Я ненавижу таких людей, как ты, тощая скандинавская фасоль! Вот я, короткая и круглолицая, – посмотри на эти увесистые груди. Я выгляжу ужасно.

– Увесистые! Послушай, Андреа, там все будут старше сорока лет. Ты не единственная, у кого есть дети и кто, может быть, немного располнел. Я знаю, это первая твоя встреча с друзьями, а я была на нескольких в течение этих лет, и, поверь мне, ты выглядишь прекрасно. Лучше найди себе элегантное новое платье. Я думаю, ты выглядишь потрясающе, – сказала она, милая и добрая подруга. – Никаких морщин, красивая гладкая кожа.

– Правильно, – согласилась я, – акры чудесной гладкой кожи. Это приводит в уныние. Все, что я должна сделать, – это потерять полторы тонны веса и уменьшить размеры своих грудей. До девятого июля ни кусочка пирожного.

– Может быть, там есть кто-то, на кого ты хочешь произвести впечатление?

– Что ты хочешь этим сказать? – спросила я с невинным видом, как будто и вправду никого не было в моих мыслях.

– Возможно, былая страсть?

– Былая страсть? Еще чего. Конечно, у меня был поклонник в школе, но он не был чем-то выдающимся. Определенно, нет никого, чтобы производить впечатление. – Я покраснела, мне стало жарко от этой лжи, но я продолжала, импровизируя на ходу. – Он был очень спокойным, один из этих задумчивых парней. Я уверена, он уже носит очки, наверное, толстый и лысый. Полагаю, он там будет, но я не собираюсь производить впечатление ни на него, ни на кого-то другого. Я только хочу получше выглядеть.

– Конечно, – согласилась Элен. – А как твоя учеба?

– Я наконец-то на правильном пути, – заговорила я с энтузиазмом, очень довольная переменой темы. – Это работа, которой я могу действительно наслаждаться. Боже, почему я не занялась законами в молодости?

Мы говорили около часа, и, когда Элен отправилась по своим делам, я плюхнулась в кресло-качалку на солнечной веранде, спрашивая себя, почему мне показалось необходимым солгать ей. Несомненно, был возлюбленный, и, конечно, я думала о нем, очень хотела повидать его и стремилась выглядеть как можно лучше для него. Я отрицала само его существование, желая сохранить его в тайне, как будто память о нем была чем-то постыдным.

Через несколько секунд, когда его незабываемое лицо появилось в фокусе моего мысленного взгляда, я поняла, что мои мысли о нем были несколько неприличны. Я вела себя не как женщина средних лет, вспоминающая былого возлюбленного, но, скорее, как впервые влюбленная юная девушка.

В этом было предостережение, однако все проходило незамеченным, и я сдалась с нарастающим волнением, к которому примешивалась доля вины. Я чувствовала себя погруженной в воспоминания о его глазах, его улыбке, снова слышала его глубокий звучный голос с небольшим французским акцентом, унаследованным от европейской матери.

На веранде стало прохладно и сыро, и я зарылась глубже в кресло, натягивая на плечи шерстяной платок. Я закрыла глаза, пытаясь представить, как мог бы Ричард выглядеть теперь, и задремала под стук дождевых капель, забарабанивших по стеклянной крыше над головой, в окружении хмельного запаха цветов, текущего через открытые окна, и мечтая о своем прежнем возлюбленном.

Решившись сбросить вес, я начала осуществлять программу диеты и упражнений, гарантирующую мне готовность хоть к следующей Олимпиаде. Я бегала теперь вокруг парка во время моих прогулок с Мозесом, и хотя он посмотрел на меня с некоторым удивлением, но воспринял это с энтузиазмом. В течение недели я сбросила почти три фунта и потеряю еще двадцать семь, если мне это удастся.

Я в самом деле выглядела не так уж плохо. Обычно я считала простительным набрать несколько фунтов лишнего веса, связывая это с прошедшими годами или с рождением детей, но теперь я упорно продолжала диету. Я была уверена, что всякий может быть стройным и прекрасным, если не естественным образом, то путем тяжкого труда. Можно было определенно надеяться, что Стефани Миллер будет тоненькой и гибкой. Она была так тщеславна, что могла даже сделать себе пластическую операцию. Может быть, но мой нос останется на месте.

Поджаренный сухой хлеб, черный кофе и половинка яблока – это завтрак, братцы!

– Что на обед, мама?

Жареная куриная грудка и морковь. И без десерта. Аплодисменты и одобрение со стороны семьи? Только не в моем доме.

Действительно, они очень поддерживали меня с тех пор, как я принесла домой кукурузные хлопья и соус с огурцами и сельдереем. Они праздновали со мной фунт за фунтом при условии, что я спрячу их часть калорий в пироге. А без меня они наверняка сидели за вкусными блюдами, в то время как я грызла морковку.

«Привет, меня зовут Андреа. Через пару месяцев состоится встреча ребят моей школы, и я должна похудеть на двадцать четыре фунта».

Хор сочувствующих вздохов тридцати или сорока женщин, – все тридцать до ста фунтов веса, – собравшихся в подвальном помещении церкви на встречу «Диетической группы».

У «Диетической группы» великая философия. После взвешивания ряды круглолицых женщин высиживают собрания, полные забавных анекдотов и историй, обмениваются рецептами, убеждая друг друга, что цыпленок без сметанного соуса – это очень вкусно.

Собрания были воодушевляющими и поддерживающими, рекорды потери веса побивались по всем статьям, но, возвратясь домой, я видела своих детей, которые объедались кукурузными лепешками с подливкой.

– Кто купил эту гадость?

– В доме нечего есть, мама.

– У вас будут прыщи, если есть такой хлам, – пригрозила я, стащив несколько ломтиков, обильно политых соусом, в то время как с ожесточением размешивала кубик льда и дынную мякоть в смесителе.

«Зеленый салат смотрится сегодня великолепно. Пожалуй, я съем его и немного соуса и черный кофе».

Труднейшая вещь в соблюдении диеты – это еда. Не думайте о ней. Как просто было бы перестать есть на неделю или две. Нажать волшебную кнопку, и ваш аппетит вместе с необходимостью питания для тела исчезнет. Ни мучительных схваток голода, ни страшных головных болей. При соблюдении диеты трудно не чувствовать себя ущемленной, несмотря на то, что причина очень уважительная.

«Поздравляем, ты похудела на три четверти фунта. Как насчет громких аплодисментов для Андреа? Мы все очень гордимся!»

Соблюдение диеты – дело долгое и тоскливое.