И ничего не произошло.

Группы постояльцев гостиницы начали выбираться через боковые и задние двери. Их было немного, но, как я полагаю, большинство, приученное к этому в ходе учебных пожарных тревог, вышло через парадные двери.

Прошла минута, а пожарная сирена продолжала верещать. Я подумал было броситься к ним и предупредить еще раз, но нет, за этим непременно последует обсуждение, споры и дискуссии, и мы все, вероятно, погибнем, пока они будут требовать предъявить им мои документы и расспрашивать, как я пришел к подобным умозаключениям.

В конце концов это уже не имело никакого значения, потому что кто-то в этой группе решил пройти ко главному входу отеля, и остальные последовали за ним.

Прошло еще какое-то время, несколько секунд, как мне показалось, но в такие моменты, когда ждешь взрыва бомбы, время всегда тянется медленнее. Приглушенный вой сирены уступил место другим звукам, какие только можно ожидать услышать, сидя за стволом пальмы в пятидесяти ярдах от берега Тихого океана: грохот волн прибоя позади меня, где-то там, вне моего поля зрения, немузыкальный перезвон стальных бочек, перекрывающий шум уличного движения. В четверти мили слева от меня можно было различить отдаленный грохот поезда американских горок у пирса Санта-Моники.

Я не знал, сколько времени у меня оставалось до взрыва бомбы, но если это время вообще у меня было, я решил, что мне следует использовать его, чтобы найти себе укрытие получше. Я медленно распрямил тело и рискнул быстро перебежать к невысокой бетонной стене в пятнадцати ярдах справа. И нырнул за нее головой вперед, прямо как Пит Роуз, влетающий на третью базу. И стал ждать. Потом выглянул оттуда. В двадцати ярдах справа, на бетонной дорожке позади соседнего отеля остановился молодой человек в ярко-оранжевой ветровке. Он держал за руку свою подружку, указывал на меня и смеялся.

Я посмотрел на эту юную парочку. С каких это пор, интересно, я превратился в объект насмешек? Когда это я стал чем-то вроде персонажа мультипликационного фильма, этакого безмозглого психа, заслуживающего того, чтоб над ним издевались тинэйджеры? Может, я просто придумал, вообразил себе эту угрозу взрыва бомбы? Неужели я сейчас умудрился на секунду заглянуть в собственное будущее, когда любой внезапный резкий звук или случайная мысль будут способны заставить меня так перепугать множество людей или вынудить выпрыгивать из окна и судорожно искать укрытие?

С этого места я видел нескольких постояльцев отеля, рассматривающих крышу, видимо, в надежде обнаружить следы дыма. Я проследил их взгляды и пришел к тому же выводу: беспокоиться совершенно не о чем.

Я улыбнулся юной парочке и пожал плечами, потом встал и отряхнул с себя пыль. Девушка улыбнулась мне в ответ и секунду стояла в том же положении, словно пытаясь решить, можно ли, безопасно ли меня оставить вариться в собственном соку. Ее бойфренд, демонстрируя куда меньшую озабоченность моими проблемами, слегка потянул ее за руку. Свободной рукой она заправила за ухо выбившуюся прядь волос. Он снова потянул ее, и она отвернулась – неохотно, как мне показалось, – и молодежь снова лениво и неспешно двинулась дальше по пешеходной дорожке.

В конечном итоге сирена перестала выть. Стало тихо, и все вокруг начало возвращаться к нормальному состоянию. Полагаю, мне скоро придется давать некоторые объяснения службе безопасности гостиницы и, возможно, местной полиции и спецподразделению, занимающемуся разминированием заложенных бомб. Дарвину, по всей видимости, снова придется принимать участие в этих разборках, что наверняка будет ему крайне неприятно.

Поезд американских горок возле пирса Санта-Моники, кажется, остановился, чтобы загрузить в свои вагончики новую порцию пассажиров, потому что его грохот на какое-то время заменили звуки каллиопы и механические отзвуки других развлечений. Из задней двери отеля вышли двое парней из службы безопасности, а за ними следом – лысый малый в сером костюме с черными лацканами – по всей вероятности, управляющий отеля. Позади меня и слева проехали на роликах двое студентов – он и она, – направляясь по дорожке в мою сторону. Их руки блестели от пота, а их одинаковые леггинсы бирюзового цвета в натяг обхватывали их хорошо сформированные ноги. Когда они просвистели мимо, я им одобрительно кивнул. Один нахмурился. Вторая показала мне средний палец.

Я приблизился к отелю и посмотрел вверх, на балкон, с которого спрыгнул. МР3-плеер был весьма значительных размеров. Мог ли он быть бомбой?

Конечно.

Так почему, спросил я себя, я все еще торчу здесь, где меня может достать взрыв? Ответ прост: потому что концы у меня с концами не сходятся. Если в плеере была упрятана бомба, зачем так долго ждать? Я хочу сказать, почему Джанин не взорвала ее, как только оказалась вне зоны поражения? Или не включила какой-то внутренний таймер, чтобы бомба взорвалась через пять минут после ее ухода? Интересно. Может, там что-то пошло не так? Может, короткое замыкание или проводок отошел от контакта? Может, приемник дистанционного управления не получил должный сигнал в результате наложения сигналов системы безопасности отеля?

Нет. В моей сфере деятельности следует всегда предполагать, что все, что может причинить вам ущерб, всегда срабатывает на отлично. И тем не менее, данное происшествие выглядело как редкое исключение, потому что я не мог представить себе никаких причин, в силу которых она стала бы так долго ждать, прежде чем взорвать бомбу.

Если только не…

Что-то зудело у меня в мозгах, только я никак не мог понять, что именно. Нечто такое, что не ухватишь пальцами. Меня беспокоила некая мысль об установленном времени взрыва, старалась сформулироваться, обрести смысл. Если бы у меня было еще хоть несколько минут, чтобы ее как следует обдумать…

Но этих минут у меня не было. Придется отложить эту мысль в долгий ящик и вернуться к ней позднее. А в данный момент мне нужно либо ждать прибытия полицейского спецподразделения, либо попытаться обезвредить бомбу самому. Я подумал об этом и решил, что имеет прямой смысл так и поступить, поскольку взрыв до сих пор так и не произошел. Я был уверен, что портье уже вызвала этих спецов по обезвреживанию бомб, но пока этот вызов дойдет до нужных людей и пока эти люди доберутся сюда, все уже может быть кончено.

И я быстрым шагом двинулся к задней двери отеля. А когда распахнул эту дверь, меня вдруг посетило воспоминание о временах детства, и это был превосходный пример того, как работает это умение опытных Запоминателей.

Мне тем летом было двенадцать лет, когда мой лучший друг Эдди связал вместе двенадцать петард, подсоединил к ним один запальный шнур и поджег его. После чего мы воодушевленно заорали, заржали и бросились в укрытие. И долго там ждали, целую вечность, но ничего так и не произошло. И Эдди в конце концов отправился посмотреть, в чем там дело, и когда дошел туда, петарды рванули. Эдди лишился нескольких пальцев, части уха и большей части кожи на левой стороне лица.

Теперь я уже не могу объяснить, каким образом почувствовал это, но оказавшись в дверях отеля, я в этот самый момент ощутил, что бомба пытается взорваться. Я мысленно представил себе некий древний детонатор, такой, знаете, на который надо нажать чем-то длинным, чтобы он сработал. И на картинке, что я себе мысленно представил, это нечто длинное, какая-то палка или ручка, уже нажимает на контакт. И я заорал, привлекая внимание всех, кто мог меня услышать.

– Отель заминирован! Спасайтесь! Бегите прочь!

Я с грохотом захлопнул дверь и рванул в обратном направлении, рванул изо всех сил к той бетонной стене, которую заметил ранее, ту, что окружала задний двор отеля. Она была высотой мне до пояса, но направляясь к ней под таким углом, как это было сейчас, я не мог просто занырнуть за нее, как проделал это в прошлый раз. Мне пришлось перелететь через нее головой вперед, как на тренировках коммандос, через которые я когда-то проходил.

Именно это я и проделал. Ухитрился перелететь. После чего, уже лежа плашмя на земле, прижался к этой стене левой стороной туловища и головы.

И в этот самый момент большая часть отеля – и вся верхняя треть прикрывавшей меня стены – превратилась в пыль.