Диагноз Одиночество

Диагноз : Одиночество

Михаэль Локк

Говорят, для каждого человека во вселенной создано – шесть человек, шесть людей

которые могут стать надежными спутниками, опорой и второй половинкой. Я

перестала верить в сказки, принять мир реальным всегда трудно, но еще труднее

осознать то, что ты одинок в этом мире, и те шесть людей, шесть опор и шесть

спутников куда то пропали. Или может они не созданы для меня?

А может некоторые люди созданы для одиночества. Специально отталкивая всех

тех, кто приближается к ним на определенное расстояние, боясь быть с кем-то, боясь

ответственности и определенности.

Всю жизнь убегая от судьбы, от близости и от человечности они остаются

одинокими, навсегда.

У таких людей диагноз – одиночество.

От автора

Я благодарю вас за то, что вы уделили несколько минут моей новой работе. Это моя

вторая книжка, я также хотел бы поблагодарить вас за прекрасные отзывы моего

первого романа «ФрендЗона» и надеюсь этот роман вам понравиться не меньше.

На написание романа меня вдохновила реальная история, настоящего человека,

только в ней не было конца и мне не ведомо что же случилось с ним на самом деле, но

хочется надеяться, что в итоге все хорошо.

Я благодарен всем тем, кто помогал мне во время написание этой книги, морально и

психологически. Для меня очень важны что вы есть всегда и рядом со мной.

Также вы по-прежнему можете присылать мне свои комментарии и замечание по

электронному адресу [email protected] я всегда с удовольствием читаю и

отвечаю на ваши письма.

Всегда ваш, Михаэль Локк.

Посвящается моему лучшему другу…

Основано на реальных событиях.

Пролог

В жизни происходят вещи, от которых ты чувствуешь себя загнанным в угол, и ты не

знаешь, что делать и как или куда двигаться дальше. Даже самые близкие могут ранить

сильнее, чем злейшие враги. Сегодня в тебе нуждаются, а завтра позорно прогонят. А

сердце...Сердце... Оно не может всю жизнь терпеть все удары которые оно на себя

принимает... Но рано или поздно приходит момент, когда оно рассыпается полностью.

Не остается даже маленького осколка. Жизнь теряет всякий смысл... Ты просто идешь,

просто живешь и ничего не чувствуешь...и пытаешься глубоко внутри себя верить в

чудо....

Чудо… мы все так ждем чуда, так верим, что когда-нибудь оно постучит в наш дом,

сделает нам сюрприз, случится.

Но в сказки надо перестать верить… Чудо никогда не случиться само по себе, не

постучит вам в дверь и не спросит можно ли войти, чудо — это момент из жизни, к

которому вы так сильно стремитесь и мечтаете, что сами того не понимая каждый

момент жизни направляя свое движение на встречу ему. Вы плывете против течения,

быстро работая веслами, только ради того чтобы достичь этого чуда, схватиться за него,

обеими руками так крепко.

Почему же мое чудо превратилось в кошмар?

Глава 1

« Знакомьтесь – мистер Линкольн »

Я всегда любил правду, какой бы она не была горькой, болезненной и жгучей. Правда

всегда останется только правдой. Самому правдивому рассказу никогда не повредит

немного художественного вымысла. Я всегда думал, что моя жизнь будет как у обычного

человека, средний доход, семья, машина и собака.

Если бы все было так как мы себе планируем, то жить было бы совсем не интересно.

Может быть вам знакомы истории о сиротах, моя история тоже начинается с приюта, где

я, вместе с другими тридцатью двумя сиротами вырос. Я никогда не знал ни своей

матери, ни отца. С трех месяцев я рос в приюте Святого Матвея, это был мой дом, мой

родной дом. Мы ели один раз в день что-то похожее на пюре, только оно было странного

цвета, к его вкусу быстро привыкаешь, когда не можешь вспомнить другой вкус еды.

Один раз помню парни нашли шоколадный батончик и одного парня, по имени Сэм,

избили до смерти за то, что он откусил больше, чем остальные четыре. Мой маленький

мир был слишком жесток, сироты были не очень дружелюбны ко мне. Когда тридцать три

парня находятся столько лет в одном доме, под одной крышей, они ищут каждый раз чем

бы позабавиться и что дурное сделать. Я часто попадал под разного рода издевательства,

но именно это и научило меня в дальнейшем, что мир это – не палитра ярких и мягких

цветов, мир- это палитра серых тонов. И как бы мы не старалась разбавить серый цвет,

он останется только серым.

Целый день ребята от десяти до пятнадцати работали на стройке, что была рядом с

приютом. Мистер Яблонски (так звали нашего директора приюта) вечером все отбирал

у нас. Работали мы за два доллара в день.

Это были первые заработанные своим потом и кровью деньги. Только держали мы

их в руках не больше десяти минут, пока не приносили в приют, потом их отбирали.

Однажды на стройке, один человек попросил, чтобы я помог ему загрузить какие-то

мешки в машину, пока все были где-то в здании. Я помог этому чернокожему мужчине,

он расспрашивал меня, почему в возрасте тринадцати лет я таскаю тяжелые мешки на

незаконной работе. Я ответил только, что нуждаюсь в деньгах, больше ни слова я не

сказал, чтобы он меня не расспрашивал. У нас были четкие инструкции, нельзя было

выдать мистера Яблонски, незаконное использование дешевой рабочей силы

подростков, для него светил бы ни один год за решеткой.

После погрузки мешков чернокожий мужчина дал мне двадцать центов. Старая такая

монета которая прошла через миллион обладателей. Потертая и изношенная. Именно

это и стало моим первым заработком, это стало началом капитала мистера Линкольна.

Я никому не показал эту монету. Через три года я покинул приют.

* * *

Я навсегда запомнил уроки, которые мне преподнесло мое детство. Может потому в

двадцать три года я заработал свой первый миллион, а в двадцать пять первый миллиард.

Жизнь- череда случайностей и мои случайности привели меня в жизнь богатого и

успешного человека. Хотя, честно сказать, я никогда не чувствовал себя богатым и

успешным.

Не в деньгах измеряется богатство.

Всю жизнь я был одиноким, никаких долговечных друзей, да и вообще мало друзей.

Мало кому я доверял, мало кого просто подпускал к себе на близкое расстояние. «Держи

на расстоянии, а своих близких еще дальше!» – эту фразу я никогда не забуду. Это сказал

мне мой первый настоящий работодатель мистер Уолли. И сейчас я понимаю, что это

действительно правда.

Странно, как деньги меняют наш мир. С их приходом у меня появлялось все больше

новых знакомых, которые горели желанием стать моими близкими друзьями. Улыбались

и были вежливы, хоть вся эта гримаса была только театром одного актера.

Мой настоящий друг и бизнес партнер Мартин, появился в моей жизни несколько лет

назад, когда я вложился в его бизнес план крупным тиражом. Я сделал ставку в несколько

миллионов на идею этого простого и открытого блондина тридцати лет, с мягкой

улыбкой и добрыми глазами. И в конце концов я не прогадал. Идея была потрясающая,

он был архитектором от бога. Его торговый центр принес нам не один миллион и сделал

его миллионером и моим бизнес партнёром. Но самое главное, что он принес нам в

жизни-это дружба.

Мартин стал первым человеком с которым я мог в открытую поговорить, поделиться

и попросить совета. Он был таким же как и я, человеком, которого не выделяли деньги и

власть. Он был из простых людей, которые ездят на недорогих машинах без водителей.

Хоть у нас и была разница в возрасте в несколько лет, я никогда ее не чувствовал, мы с

ним словно были на одной волне, увлекались одинаковыми хобби. Наши вкусы часто во

всем совпадали.

Если мне нужен был совет, первым делом я просил его у Мартина, я знал, что этот

человек не желает мне зла.

Однажды мы сидели на балконе моего дома и пили пиво, смотрели на прекрасный

закат. Мартин спросил меня.

– В последнее время с тобой что- то не то. – Что-то не то было со мной уже несколько

недель подряд, после того как я встретил одну девушку и то что Мартин заметил мое

странное замкнутое поведение, свидетельствовало о том, как хорошо он меня знает.

– Я встретил девушку… – в задумчивости сказал я ему.

– Надо же! – с улыбкой ответил он – За один вечер возле миллиардера, вроде тебя

Дэвид, толпится до несколько дюжин женщин, которые хотят выскочить замуж за

миллионера и выехать из своей провинции в большой мир! – он рассмеялся и это была

чистая правда.

Я никогда не замечал на торжественных приемах и корпоративах девушек, моя

голова всегда была занята другими вещами, более серьезными, чем любовные штуки. Но

несколько недель назад на приеме у принца Калила, я встретил одну девушку. Длинные

белоснежные волосы, ярко голубые большие глаза. Она была богиней.

Первые несколько минут я просто не мог оторвать от нее взгляда.

Набравшись смелости я подошел и сказал:

– Добрый вечер, – ком застрял в моем горле и больше я не мог сказать ничего, но

слава богу она мне ответила.

– Привет, – и легко улыбнулась, эта улыбка растопила лед в моем сердце. Я никогда

не верил в любовь, но тут влюбился с первого взгляда. – Как вам прием?

– Чудесно! Спасибо! – быстро, даже молниеносно, от волнение ответил я.

– Меня зовут Кэтрин! – она протянула руку и я пожал ее, первое прикасание- это как

искра в жизни. Если она пройдет, значит это, именно тот человек.

Потом мы проговорили весь вечер. Она оказалась одной из помощниц принца Калила

и приехала в Штаты вместе с ним на несколько дней по делам, а потом вернется обратно

в Эмираты. Этот факт огорчил меня, попрощавшись тогда вечером я уехал и не видел ее

уже несколько недель.

И сейчас сидя на балконе с Мартином я решил все эму рассказать. Он поднялся

похлопал меня по плечу и сказал:

– Старик, ты серьезно заболел! – я посмотрел на него удивленным взглядом. - Эта

болезнь называется любовь, мать ее! – он ушел в дом, а я остался сидеть и наблюдать за

закатом.

Все же есть вещи которые невозможно купить за деньги и любовь тому первый

пример.

* * *

— Мисс Джейн! — Лиза Джейн была моей ассистенткой уже несколько лет. Не знаю,

доставляло ли ей удовольствие работать у тридцатидвух летнего миллиардера, но

платил я ей хорошо, да и справлялась она на отлично со всеми моими делами. Иногда

мне было жаль ее, ей двадцать шесть лет и все свое время она проводила со мной и

моими хлопотами. Я отобрал у нее всю личную жизнь, как мне казалось. Она была

красивая, молодая, длинные каштановые волосы, карие большие глаза, и тонкие черты

загорелого лица.

Услышав мой крик, она вбежала в мой кабинет через несколько секунд.

— Да мистер Линкольн? — она была одета в длинную черную юбку и рубашку с

галстуком, на глазах очки, в большой черной оправе, выглядела она потрясающе и очень

солидно.

— Мисс Джейн, запланируйте мне пожалуйста самолет на завтра на шесть часов утра

и еще... — я стеснялся ее просить о таком, это было впервые в жизни подобная просьба

— Можете мне купить большой букет белых роз?

Она загадочно улыбнулась и ответила, что все сделает, направилась к двери, потом

повернулась и спросила:

— А куда мы летим?

— В Эмираты, мисс Джейн. Но вы можете не лететь! Это чисто деловая поездка... —

это не было деловой поездкой.

С Кэтрин мы общались уже больше шести месяцев, и я больше не представлял жизни

без нее. Мне не важно было, что будет завтра и когда оно наступит, если ее не будет

рядом. Я любил ее так сильно, что впервые в жизни почувствовал себя по настоящему

счастливым. Я ехал в Эмираты чтобы сделать ей предложение.

Она была самым потрясающим человеком. В чем-то строгой, организованной и

резкой, но все это прекрасно дополняло меня, я был слишком добрым с людьми и

никогда не умел накричать и наехать на кого-то. Сейчас я был полон решительности, я

сделаю ей предложение.

— Лучше уж я полечу с вами, а то будет как в прошлый раз. — она снова улыбнулась.

В прошлый раз я не взял ее с собой и пришлось прислать за ней самолет с Британии

чтобы ее привезли. Она была незаменима для меня, как мой блокнот и часть моего мозга.

— Хорошо, — согласился я. Может быть это и к лучшему, если мне откажет Кэтрин,

будет кому мне слезы подтирать.

Утром мы вылетели из аэропорта в Вашингтоне и через несколько часов

приземлились в Абу-Даби. Я не представлял, как сказать Кэтрин, что хочу жениться на

ней, поэтому все это время сильно нервничал и репетировал все возможные сценарии

моей речи. Я приехал к Кэтрин и несколько минут просто стоял перед дверью ее

квартиры, чтобы настроиться на встречу. Потом наконец то нажал на звонок.

Через несколько секунд она открыла дверь. Увидев меня была удивлена, так как я не

сообщил, что приеду навестить ее.

— Дэвид? — с удивлением на лице она набросилась на меня и поцеловала — Почему

ты не сказал, что приедешь?

— Не удержался и решил сделать тебе сюрприз! — Я вручил ей огромный букет из ее

любимых белых роз — Это тебе!

— Дэвид, что у нас за праздник? — с улыбкой спросила она.

— Просто самой красивой женщине в мире... — ответил я.

Мы весь вечер проболтали, потом поужинали прямо у нее в квартире. В этот вечер

нам хотелось побыть только вдвоем. Мы виделись редко, иногда пару раз в месяц. Из-за

моего и ее насыщенного графика работы, не удавалось пересекаться часто. Поэтому, в

такие моменты хотелось просто отбросить весь мир, наслаждаться друг другом, любить

нежно, как в последний раз и ощущать счастье.

Ночью мы лежали на кровати, ее голова была на моей груди. Я ощущал запах ее

волос, такой тонкий и прекрасный запах миндаля и клубники. Ее прикасается моего тела

и в этот момент ты ощущаешь, что наше то ради чего жил, обрел вторую часть себя и

больше одиноким ты не будешь никогда.

— Кэтрин я хочу, чтобы ты вышла за меня... — тихо в пол тона сказал я. Она подняла

голову и посмотрела на меня с нежной улыбкой. — Я больше не могу жить без тебя. Мне

не важно, что будет завтра и наступит ли завтра, если ты не будешь со мной! Я люблю

тебя больше всего в этом мире и не разлюблю до последнего своего вздоха... Ты

выйдешь за меня?

Она была ошеломлена, но все же подтянулась ко мне и поцеловала меня в губы,

потом медленно оторвалась от поцелуя и сказала:

— Я тоже тебя люблю… — потом сделала паузу, и я думал, что эта пауза длиною в

жизнь, но все же с ее уст прозвучало — Конечно выйду!

В этот миг мое сердце ликовало, душа плясала чечетку. Я был самым счастливым

человеком. Моему одиночеству пришел конец.

* * *

Через две недели мы поженились на берегу моря, как она хотела. Каждый произнес

свою клятву и мы связали священными узами брака наши две души навсегда. Она стояла

передо мной, самая красивая невеста в мире и мне казалось, в ее глазах я вижу истинную

любовь и верность.

— Ну что ж, друг мой — сказал Мартин, когда подошел ко мне. — Сейчас ты попал в

самую большую уловку женщин, которую только создал Господь Бог — женитьба

называется! — Мы оба громко рассмеялись. — Я знаю, что вы будете с ней счастливы,

такую как Кэтрин надо поискать!

— Я знаю. — ответил я. Кэтрин была моим самым большим подарком в жизни, и я

готов был пойти на все ради нее.

— Знаешь, когда я встретил свою Маю, я понял, что она именно та женщина! Я был в

жизни всего с одной женщиной и это моя жена! — Он постоял еще несколько секунд, а

потом добавил — Будь честен с ней и тогда она будет только твоя...

После свадьбы мы провели медовый месяц в Париже, мы гуляли, говорили и

занимались любовью. Все было как в сказке, или может быть я просто был ослеплённый

любовью, впервые в жизни я не замечал серых тонов, все наполнилось красками. Но мы

часто забываем, что наша жизнь — это большая черно белая зебра. Наступив на белую

полосу, через несколько шагов все равно наступишь на черную. Как бы не старался ее

переступить.

Все было прекрасно, пока мы не вернулись домой.

Глава 2

« Перелом моментов »

Любовь — это работа, и, возможно, гораздо более трудная, чем та, которую мы

выполняем на службе. В любви не бывает нерабочего времени, выходных и отпусков. Как

только ты перестаешь трудиться над отношениями с дорогим человеком, они начинают

становиться все более хрупкими и рискуют в любую минуту надломиться. Коварная

штука, эти отношения с любимыми! Иногда кажется, что они напоминают неисправные

часы, стрелка которых застревает, приближаясь к определенной цифре. Чтобы там ни

говорили, пресловутые кризисы семейной жизни, эти самые год, три года, десять лет и

сколько там еще — все-таки существуют.

Мы прожили два года вместе. Спокойная семейная жизнь налаживалась, она больше

не работала на принца, просто сидела дома и занималась какими-то своими проектами.

Я был рад что она всегда рядом со мной, приходя домой она встречала меня, я дал ей

свободу – заниматься тем, что желает она.

После медового месяца, Кэтрин немного поменялась. Когда-то открытая и веселая,

вдруг стала замкнутой, в ее глазах я не видел прежнего сияния и даже иногда

задумывался, любит ли она меня или же мои деньги?

Я любил ее так сильно, что готов был ей отдать все до последнего цента, если бы это

сделало ее счастливой. Но никогда эту тему я не поднимал, пускай все останется в своих

оковах и своих скобках.

– Знаешь, – сказал я как-то Мартину, мы сидели у меня в кабинете после очередного

длинного совещание по поводу растрат в предыдущем месяце – мне иногда кажется, что

Кэтрин уже не та, на которой я женился…

Он улыбнулся и сказал:

– Ты слышал выражение «Любовь живет три года»? – я кивнул что да, слышал и даже

читал. – Так вот все это ерунда! Любовь женщин умирает в тот момент, когда они

одевают обручальное кольцо, а святой отец говорит фразу «Объявляю вас мужем и

женой!». Вот тогда то эта любовь и превращается в брак. – Мартин был в своем

репертуаре, он скептик, мало во что верил, разве что только в силу денег.

– Я же люблю ее еще больше, чем до брака. Готов ради нее на все!

– Вы уже два года вместе, о детях не задумывались? – еще как «задумывались»,

точнее задумывался я, потому что я хотел детей. Кэтрин после начала этой темы сразу

закатывала скандал и старалась уйти от темы, она не хотела детей.

Но Мартину этого я решил не говорить и только покивал отрицательно головой, а

потом добавил:

– Какие дети? Если в Мае у нас на семнадцать процентов расход больше чем в

Апреле? – и засмеялся, Мартин понял мою шутку, часто мне были абсолютно без разницы

эти деньги. Они достались мне не трудно, я просто делал то, что умел лучше в жизни и

Бог дал мне их. И на мой счет в банке, где-то больше семи миллиардов долларов, я мог

ничего не делать оставшуюся жизнь, прожить так, как я хочу, на одни только проценты с

этих денег.

Но я хотел жить, любить, мечтать и работать. Вот все мои запросы по поводу жизни.

Духовные ценности для меня всегда были важнее всего в мире. А сейчас для меня самым

важным была Кэтрин.

* * *

Иногда меня преследовала паранойя. Это как беспрецедентный друг, который

следует за тобой везде, ступая по пятам и прячась в тени. В такие моменты ты всегда

находишься в конфликте с собой, «Ему можно доверять!», «Черт, какая у него

подозрительная улыбка…», «Она меня не любит, точно не любит!». Когда владеешь

крупной суммой в банке и огромной корпорацией, не осознанно превращаешь в

параноика.

Я не любил деньги, я любил работать, но любил работать с людьми, которые также

любят работу как я. Не только, за те семикратные нолики после первой цифры, а любят

работу, потому что именно она приносит удовольствие. Конечно, эти злорадные нолики

дают большой стимул, но все же люди, которые ослеплены деньгами, идут вперед, как

бык на красный, не останавливаясь ни перед чем. Может, поэтому иногда меня

параноило слишком сильно.

Жизнь на третьем году совместной жизни наладилась слишком хорошо. Впервые за

несколько лет я был счастлив в браке. Но вы не поверите – в мою голову снова залезла

моя подруга, мой товарищ по жизни и мое несчастье. Паранойя!

Почему все неожиданно стало так гладко, до этого мы сорились по каждой мелочи,

она могла начать сору даже с того, на какой машине я вернулся домой и как утром встал

из кровати.

Я часто думал, что у нее депрессия, которая называется болезнью домохозяек. Она

сидела дома, свой бизнес оставила и занималась только тем, что ходила с подругами по

магазинах.

А сейчас все стало не так. Словно ее депрессия прошла и она снова начала любить

меня, уделяла мне внимание, приходила в обед ко мне в офис и мы могли часами сидеть

и болтать.

– А чтобы ты делал, если бы тогда не встретил меня на приеме у принца? – спросила

она, мы сидели на диване и пили красное вино вечером после ужина. Когда было время,

то мы проводили его только вдвоем.

– Не знаю… – ответил задумчиво я – Наверное встретил бы другую, – я улыбнулся

она легко ударила меня.

– Негодяй! – она смеялась – Вот значит, как ты меня любишь?

Я притянулся к ней, посмотрел в ее глаза и сказал:

– Я люблю тебя больше всего в жизни! – она посмотрела на меня, легко улыбнулась

и ответила:

– Уже можешь не оправдываться. Ищи другую! – и улыбнулась.

Я знал, что это была шутка, но в последние годы она ни разу мне не сказала, что любит

меня. Или же я просто с ума сходил со своей любовью?

Зазвонил мой мобильный, я взглянул на дисплей и увидел, что это Лиза и немедленно

ответил. Звонки Лизы вечером были всегда только по важным делам и она тот

единственный человек который мог беспокоить меня в любое время дня и ночи.

– Да, мисс Джейн! – быстро ответил я.

– Мистер Линкольн, извините за беспокойство! Но утром мы должны вылететь

немедленно в Сан Франциско, там начнётся слушание дела по поводу Карины Тейл!

– Как уже завтра? – я перевел взгляд на Кэтрин которая сидела и слушала.

– Да мистер Линкольн. Вы же сами его назначили! – в этот момент у меня в голове

сразу влетела картинка, когда я посмотрел и назначил на двадцать восьмое Июня дело

миссис Тейл. Тогда взглянув на свой ежедневник я увидел одну дату которая была

свободна и эта дата была День Рождение моей жены, вот почему она была свободной!

Дело Карины Тейл, было слишком громким. Она выдвинула объявление против

Линкольн Корпорэйшн обвиняя нашу корпорацию в ее обмане. И мне пришлось

присутствовать лично на этом деле.

– Мисс Джейн, а перенести это дело никак нельзя? – я смотрел на лицо своей жены

которое превратились просто в каменное, я видел, что она обиделась. На ее день

рождение должны были приехать ее родители и все друзья, а ее муж в то время будет в

другом конце Америки.

– Нет мистер Линкольн, уже слишком поздно. Вы уже два раза его переносили.

– Хорошо Мисс Джейн. До завтра. – я положил трубку.

Лицо моей жены так и не сменилось, разве что она попыталась выдать легкую улыбку,

но получилось не очень дружелюбно.

– Дорогая… – начал я.

– Поезжай… – холодно ответила она. – Работа есть работа… семья это всего лишь

семья…

– Давай я не поеду! – сказал я, и я был готов решительно не ехать – Пускай все идет

к чертям собачим!

– Я слышала о деле Тейл, если ты не поедешь, это будет слишком большой скандал…

Давай лети, а как вернешься мы отметим мой день рождение только вдвоем…

* * *

Утром я полетел в Сан Франциско. Я проснулся в четыре часа утра, оставив букет

цветов и подарок на столе в прихожей. Надеявшись, что ей понравиться мой подарок я

выехали из дому в аэропорт и сел в самолет.

Напротив меня еще сонная сидела мисс Джейн. Она что-то листала в ноутбуку, хоть

ее глаза слипались от усталости.

– У моей жены сегодня день рождение… – с чувством вины произнёс я.

Она подняла взгляд вверх, посмотрела на меня из-под своих очков и мне показалось

что первые секунды она не знала, что ответить. Чувствовала вину за то что потащила меня

в Сан Франциско, ведь если бы не она, то я бы забыл за дело и сидел празднуя день

рождение с женой.

– Поздравьте ее от меня. – она легко улыбнулась и снова опустила свой взгляд вниз в

ноутбук.

– Мисс Джейн, у вас есть парень? – не знаю зачем я спросил ее это.

– Нет сер… – ответила она – Мой график не позволяет мне заводить серьезные

отношение…

И в этот момент я почувствовал себя виноватым, ведь именно я рушил ее счастье.

Ради меня она отказалась от личной жизни что бы прислуживать и ухаживать за мной.

– Хотите я найму еще одну ассистентку? Тогда вам будет легче! – быстро сообразил

я просто гениальный план на сонную голову.

– Спасибо сер, но не стоит! Я справляюсь со всем… А личная жизнь не для меня,

слишком много банальный сцен.

– Банальных сцен? – удивленно и с улыбкой спросил я.

– Ну да, – она закрыла свой ноутбук и отложила в сторону – Ну знаете, когда надо

жертвовать собой и своей работой лишь для того что бы было хорошо тому другому кто

с нами… Почему тот другой не думает, а как будет лучше нам?

– Но в этом то и вся прелесть в жизни! Знать, что тебя кто-то любит, ждет и всегда

будет рядом с тобой!

– Он будет рядом лишь до тех пор, пока ему это удобно. Все люди эгоисты и сволочи,

вам ли это не знать мистер Линкольн? – она легко улыбнулась и в этом я был с не й

полностью согласен. Все используют других ради своих интересов, но в любви нет своих

интересов.

– Но все же, – продолжил я дискуссию – Любить и быть любим это приятно, и тогда

ты испытываешь счастье!

– А откуда узнать, что вас также любят как и вы отдаёте свою любовь?

– Ну это можно узнать по поступка человека, по его отношению к тому, кого любит…

– ведь тут то моя ассистентка была права, как узнать, что тебя любят? Да почти никак, мы

так часто используем фразу «Я тебя люблю!», а ведь любить можно собаку, кошку,

футбол. А что такое настоящее чувство любви к своей половинке?

– По-настоящему ценишь только тогда, когда теряешь это… – сказала Лиза, и снова

взяла свой ноутбук.

– Предлагаете умереть что бы понять кто нас любит, а кому на нас просто наплевать?

– с сарказмом ответил я.

– А почему бы и нет? – не отрывая взгляда от монитора ноутбука сказала Лиза –

Хороший способ проверить…

Через пару часов наш самолет приземлился в аэропорту Сан Франциско. Мы поехали

в отель поселились и через несколько минут в мою дверь постучали.

– Открыто! – закричал я.

В дверь вошла Лиза, сейчас она переоделась с темно синего костюма, она влезла в

черный с белой рубашкой.

– У вас все нормально? – спросила она.

Часто Лиза возле меня была в роли нянечки, которая ухаживает за ребенком, что бы

он комфортно себя чувства.

– Да, мисс Джейн! Все нормально спасибо!

– Тогда выезжаем через сорок минут. – она обернулась что бы уходить, но потом

остановилась, повернулась ко мне и сказала:

– Простите что в самолете вам наплела…

– Ну что вы мисс Джейн! – поспешил я остановить ее – Я рад что поболтал с вами так

открыто, иногда мне хочется узнать, о чем вы думаете. Что скрываете за маской деловой

женщины. Иногда хочется сделать перелом каких-то моментов в нашей скучной, будней

жизни! – я улыбнулся.

Лиза тоже легко улыбнулась и сказала:

– Я надеюсь, что у вас все будет хорошо с миссис Линкольн! – я покивала головой,

мне тоже хотелось в это верить и надеяться, что все будет хорошо. Что все будет как

прежде.

* * *

Вечером мы вернулись домой. Дело было выиграно, мы одержали такую долгую и

упорную поеду над лживой старухой. Я вернулся домой, мой дом был заполнен

подарками для жены. Я прошел в спальню и увидел, что она спит, в спальне стоял сильный

запах спиртного. Значит она перебрала и заснула.

Я не стал ее будить лег рядом с ней и попытался заснуть, но в голове все еще стоял

разговор с Лизой. Как узнать, что тебя кто-то любит, что ты нужен кому-то? Ведь так не

хотелось верить в то, что все любят не тебя, а деньги и власть которой ты наделен.

Но людей всегда тянуло только в деньгам, люди как заметила Лиза большие эгоисты

и все делают только ради себя. Мы готовы пожертвовать всем что бы сделать приятно

только себе любимому и больше никому. Мы центр вселенной, все ради нас. Но я любил

Кэтрин и мне хотелось верить в то, что она любит меня хоть на половину так же как я

люблю ее.

– Милый? – она повернулась ко мне, от нее так и разило спиртным – Ты вернулся?

– Да, дорогая я здесь… – я подтянулся к ней и поцеловал ее. – С днем рождения

любимая моя! – я снова поцеловал ее.

– Ты большой ублюдок… оставив свою родную и любимую жену со всеми этими

тиранами в одиночку! – ее глаза были закрыт она продолжала спать и говорить –

Ненавижу тебя… – она снова уснула.

Я лежал еще несколько минут. Прекрасно понимая то, что она сердиться на меня из-

за своего дня рождение и будет сердиться долго. Мне хотелось попросить у нее

прощение, но я буду вечно разрываться между двумя стихиями, между работой и домом.

И это будет вечная борьба за право первенства.

В голове крепко засела идея с тем как узнать кому я нужен, а кому вовсе и нет. Да

богатым людям часто бывает скучно в жизни и они ищут себе новые игрушки.

Утром когда я проснулся ее уже не было рядом со мной. Я уехал на работу так и не

увидев ее. Приехав на работу мен встретила Лиза.

– Бумаги по Keyster&Berry у вас на столе! – сказала она.

–Благодарю вас мисс Джейн! – я прошел несколько шагов, потом повернулся к ней и

сказал:

– Вы действительно считаете, что нет больше способа узнать любит ли вас кто-то? –

этот вопрос все еще не покинул меня, я должен был докопаться до правды.

– Не знаю. – коротко ответила она – А вы сами задумайтесь… – она улыбнулась и

ушла. Я пошел в свой кабинет сел на свое кресло и задумался. Но в голову ничего больше

не приходила, что бы узнать любит ли кто-то тридцати пяти летнего миллиардера?

У меня был только один слишком дурацкий план в голове, им я не мог поделиться ни

с кем.

Если потеря, это был единственный способ узнать правду, то в моей жизни

оставалась два варианта: прожить в неведении под маской или же другой, не слишком

простой, но он был то что мне нужно было.

Мне оставалось только – умереть.

Глава 3

« Игра в смерть »

Если на нашем пути встречается какая-либо преграда, или любовь поворачивается к

нам спиной, мы, люди, немедленно впадаем в отчаяние, мечемся, топим одиночество в

крепких напитках и солёных слезах. Мы не умеем уверенно и сосредоточенно идти к

своим целям, преодолевать высокие барьеры судьбы, отдавать каждый час любимому

делу и бороться за своё счастье. Мы не умеем искренне и бескорыстно радоваться

жизни. И это даже тогда, когда она относительно спокойна. Что уж говорить о том, когда

она напоминает каторгу. Мы не умеем так жить!

Моя преграда называлась вера другим людям. Паранойя ворвалась в мой мир и не

отступит больше. Я подозревал, что моя жена больше не любит меня, не любит так

сильно, как люблю её я, а может, и вообще не любит.

Может, это и было бредовой идеей, но куда бы я ни пошёл, я был порабощён этой

идеей. Мне так хотелось узнать всю правду. Моя жена, после её дня рождения, никогда

больше не говорила на эту тему, она была вежлива и все вроде бы шло хорошо, но нет, я

должен был это сделать.

В двадцать первом веке интернет развит слишком хорошо. Я нашёл специальную

компанию, которая занималась разными розыгрышами. Я позвонил и назначил встречу

некому мистеру Мэндельсу. Встреча была назначена на три часа дня, в одном из кафе

города. Но когда у тебя два охранника, ассистент и почти каждый твой шаг у всех на виду,

сделать одну встречу скрытой слишком трудно.

Мне хотелось держать все это в тайне, чтобы никто, кроме меня не знал этого.

– Мисс Джейн! – я набрал по телефону свою ассистентку – Пожалуйста, подготовьте

мне машину в два часа, поедем пообедать в Crystal Glass.

– Мне ехать с вами?

– Нет, я встречусь со своим давним знакомым, это не по делам. Просто встреча двух

давних друзей.

– Хорошо мистер Линкольн, подготовлю вашу машину.

Ложь удалась. Как хорошо, что бог придумал ложь, любая ложь принимается за

правду, если ее преподнести на золотом блюде, а сверху полить хорошим соусом, чтобы

было вкуснее и правдоподобнее.

В три часа я вошёл в ресторан Crystal Glass. Это было простым местом, где обедали и

отдыхали в основном люди со средним доходом. Охранников я оставил в машине,

сам вошёл внутрь. Прекрасно освещённое место, лёгкий джаз звучал с колонок,

огромный бар и одинокие круглые столики, которые раскинулись по залу. Людей было

несколько групп за столиками и для меня это было хорошо. Моё лицо знали многие в

Вашингтоне и светиться мне не хотелось.

– Мистер Линкольн! – невысокий мужчина, с зачёсанными вверх темно-

каштановыми волосами, узкими тёмными глазами и широким носом протянул мне руку.

– Меня зовут Джозеф Мэндельс, мы с вами говорили по телефону.

Я пожал ему руку и мы сели за стол.

– Итак мистер Линкольн, какое у вас ко мне будет предложение? – спросил он.

– Вы должны организовать покушение на меня в результате которого я умру. – У него

аж отвисла челюсть после моих слов, я знал, что это звучит по-идиотски. – Ну конечно, не

настоящее! – добавил я, чтобы не вводить его в ступор.

– Розыгрыш вашей смерти? – уточнил он.

– Именно!

– Но… сэр… – все же я его ошарашил. – Это не так просто! Подстроить смерть

простого человека и человека, генерального директора крупной корпорации, это совсем

разные вещи!

– Я заплачу вам сумму в семикратном размере.

– Дело не в деньгах! – казалось, он был готов остановить безумца, который пришёл к

нему со странной просьбой. – Дело в том, что все, чем вы владеете, после вашей

смерти перейдёт к вашим родным! После того как констатируют вашу смерть… – он

достал платок и вытер своё лицо. – Господи, все это слишком трудно…

– Вы должны все срежессировать, поставить хорошую пьесу, устроить театр для всех

моих близких, пускай они поверят, что меня больше нет! Дайте им бумаги о том, что я

умер, доступ в моё хранилище денег и все чем я владел! Деньги не имеют значение,

имеет значение только правда!

– Но вы же можете лишиться всего, что заработали за столькие годы! Не

мне, конечно, вам указывать что делать… Но неужели, правда стоит того?

– Правда, дороже всего на свете… – констатировал я. – Если вы это сделаете, я

сделаю вас миллионером.

Он затруднился с ответом, я знал, что деньги имеют огромную власть, способны

заставить каждого выполнять то, чего он не желает. Он посидел несколько секунд, потом

поднялся и сказал:

– Дайте мне семьдесят два часа на составление сценария… И не забудьте

попрощаться с близкими.

Он ушёл, а я остался допивать своё дешёвое виски, у которого был просто

отвратительный вкус.

Я думал над словами, которые мне сказал Мэндельс, но все же я был уверен, правда

бесценна, лучше жить с ней, чем всю жизнь в неведении и обмане. Театр пора было

закрывать, эта игра одного актёра меня уже достала за все годы. Сейчас я хотел

поставить точку в конце.

* * *

– Как ты думаешь, чего стоит правда? – спросил я вечером Кэтрин, мы приготовились

ложиться спать и впервые за весь день я увидел её. Наши отношения

опять начали превращается в то, что у каждого «существовал» другой, у неё существовал

я, а у меня она. И выходили вместе мы только на большие выходы в свет. Я

любил её все так же сильно, только она стала какой-то более холодной ко мне.

– Правда? – она посмотрела на меня и улыбнулась, ещё одна, кто за день считает меня

идиотом. – В каком смысле?

– Ну каждый желает знать правду, что о нём думают, что говорят…

– А, ты об этом! Не каждый. Я, например, не желаю знать, что там думают обо мне.

Иногда легче жить с той ложью, которая сформировалась за долгие годы.

– За день мы общаемся с десятками лицемеров, которые говорят тебе то, что ты

хочешь услышать, а после того, как ты отвернёшься, плюют тебе в затылок!

– И что изменится от того, что ты узнаёшь правду? Будешь обходить их другой

дорогой, или не будешь поворачиваться спиной к ним, а пускай плюнут тебе прямо в

лицо? – с серьёзным тоном произнесла Кэтрин.

– Таких людей просто нужно вычёркивать из своей жизни, а то потом запутаешься,

где правда, а где ложь…

– Между ними и так слишком тонкая черта, иногда мы даже не замечаем,

как её переходим. Вот ты представь, что в твоей жизни нет лжецов и будешь ли ты

счастлив, если утром на работе твой ассистент скажет тебе «Доброе утром мистер

Линкольн, ужасно выглядите! Набрали пару фунтов!», тебе этого хочется?

– Да я не об этом! Я о тех людях, которые с тобой рядом, каждый день…

– А твоя ассистентка, что с тобой не каждый день? – перебила меня Кэтрин –

Она проводит с тобой времени больше чем я! И ты хочешь, чтобы она говорила тебе

правду? – Кэтрин засмеялась, а я понял, что мы вошли в глухой тупик.

Она не ответит на мой вопрос. Со своими тараканами должен разобраться только я.

– Знаешь, что… – обратился я к ней, она оторвала свой взгляд от книжки, которую

читала и посмотрела на меня – Если со мной что-то случиться, я хочу, чтобы ты была

счастлива… Весь мой капитал принадлежит тебе…

– Милый… – она хотела перебить меня, но я положила свой палец к её губам.

– Если что, то ты будешь владеть Линкольн Корпорэйшн наполовину с Мартином… –

я доверял ему больше всех в мире. Если Кэтрин не справиться с обязанностями, я был

уверен, что он поможет ей.

– Зачем ты это говоришь?

– Я просто очень сильно тебя люблю и хочу, чтобы у тебя было все хорошо!

– У меня все хорошо, когда рядом ты! – с милым взглядом сказала она.

* * *

Есть такие личности, которые располагают вас к себе только для того, чтобы потом

при удобном случае нагадить вам в душу. Эта истинна знакома каждому, но никто и

никогда ею не пользуется. Почему так? Потому что мы сами занимаемся тем же самим.

Семьдесят два часа прошло в обычном ритме и я приехал на очередную встречу

с Мэндельс.

– Мистер Линкольн! – на этот раз он пришёл с человеком средних лет, полноватым, с

залысиной и в очках. С ним была женщина, чернокожая и стройная. – Знакомьтесь это –

он указал на мужчину – Доктор Патерлини, а это, – он перевёл взгляд на девушку, -моя

помощница Ана Галагер.

Я быстро пожал обоим руку и мы сели за стол.

– Итак мистер Линкольн, все готово, – сказал Мэндельс. – Ана расскажет вам все

подробно. – Ана кивнула в ответ и начала:

– Мы начнём через три дня на одной из улиц, точное место я сообщу вам перед

операцией, – у неё был строгий тон, но в то же время нежный женственный голос. – В

14:00 вы отправитесь из точки "А" в точку "Б", вы будете ехать на своём кортеже, ваша

охрана в тот день будет в отпуске, всем займутся наши люди. Три машины, вы, как

обычно, в средней машине. На светофоре, вам перекроют путь и киллер расстреляет ваш

кортеж. Все должно выглядеть по-настоящему. После расстрела, за вами быстро приедет

скорая помощь, которую организует доктор Патерлини и следующие шаги его. Прошу

вас доктор!

– Скорая доставит вас в 14:15 в больницу. Мой персонал, все мои ребята, будут

заниматься вами.

– И тут мистер Линкольн у нас созрела большая идея! – сказал Мэндельс. – Мы не

будем вас убивать, вы впадете в кому!

– В кому? – переспросил я. – Но это же совсем не то! Никакой свободы для их

действия!

– Вы впадёте не в обычную кому… – сказал доктор Патерлини – Вы впадёте в

такую кому, выхода из которой не будет, вы или овощ, которого будут поддерживать

аппараты и мы предоставим право вашей супруге…

– Иными словами – перебил его Мэндельс – вы будете наполовину мертвы, здесь

выбор будет за вашей супругой овощ или смерть.

– Игра в смерть? – с улыбкой спросил я, мне понравился этот план.

– Именно сэр… – ответил Мэндельс.

– Хорошо… – сказал я. – Мне нравится… Вы должны оборудовать мой дом

и мой офис камерами слежения, всех моих близких взять под наблюдение. И не забудьте

палату, где я буду… Кстати, а как вы меня введёте в кому?

– Есть специальный препарат – сказал доктор Патерлини, – который парализует вас

на три дня, при этом вы будете слышать, что происходит вокруг вас, но не сможете ни

пошевелиться, ни открыть глаза. Все ваше тело будет парализовано, ровно на три дня…

Три дня. Три восхода солнца на то, чтобы узнать все или просто вычеркнуть три дня

из жизни. Терять было нечего.

Пора начинать игру в смерть.

Глава 4

« Камера , мотор , начали !»

Есть такая замечательная фраза «Наша жизнь — это далеко не театр. Это сплошной

цирк, и мы в роли главных клоунов. И каждый кривляется по-своему». Сейчас я это понял,

как никогда в жизни. Мой цирк шапито начинает свое представление. Что потянет за

собой это ребячество, увижу я ещё когда-нибудь своих близких? Вся эта «шутка» могла

превратиться в настоящую драму. Я не задумывался о последствиях, что это все может

потянуть за собой. Но пускай будет, что будет. Моя цель поставлена и я иду за ней, я ни

за что не остановлюсь, чек Мэндельсу оплачен, пора получить свой товар.

– Что-то ты сегодня долго… – я оторвал голову от бумаг, в которых зарылся,

так что потерял счёт времени. В двери стоял Мартин, в руке держал свой пиджак.

– Последние отчёты и домой, – ответил я.

– Если превратишься в трудоголика, то потеряешь все! От меня так ушли две первых

жены. Не могут они делить нас с кем-то, тем более с такой соперницей, как работа! – он

рассмеялся.

– Все должно быть так, как будет, – ответил я. Мартин перестал смеяться, вошёл в

мой кабинет и сел на стул напротив меня.

– В последнее время с тобой что-то не так… – заметил он и посмотрел мне прямо в

глаза, словно пытаясь рассмотреть там ответ. – Ты все время скрытен, задумчив и

непонятен для меня! Дэвид у тебя что-то случилось? Какие-то проблемы? Ты если что,

скажи мне! Ты знаешь, что ты мне как брат и я все сделаю ради тебя и помогу чем смогу!

Я никогда в нём не сомневался, всегда чувствовал его поддержку. Советы Мартина

для меня были важны и прислушиваться к ним было отличной идеей. Я вырос один, в

полном одиночестве.

Говорят, что одиночество – это состояние души. Она обитает наедине с собой и от

этого никогда не ошибается и не причиняет себе боли. Но одиночество покорило не

только мою душу, оно забралось ко мне в голову и подчинило меня. Я был одинок все эти

годы, может поэтому я и добился того, что у меня сейчас есть.

Деньги не заменяют людей, может быть люди заменяют деньги, но никак наоборот.

За деньги не купишь счастье. Одиночество не выкинешь из головы. Даже находясь среди

миллионов людей, всё равно, останешься одинок.

Когда я встретил Мартина много лет назад, я подумал, что вот настоящая дружба, с

одиночеством покончено! Есть человек, с которым ты можешь поделиться всеми

проблемами, рассказать ему все и получить совет, как тебе быть. Но через время, все

оказалось не так, он прекрасный друг, отличный компаньон, но всё равно, я чувствовал

себя одиноким.

– Все нормально Мартин… – я выдавил лёгкую улыбку. – Тяжёлый период в жизни,

наверно, кризис среднего возраста…

– Может, уедем на пару дней? К чёрту эту работу!

– А как же отчёт? – я поднял и показал ему бумажку. – Думаешь он сам себя проверит?

– В твоей компании работает свыше тридцати тысяч людей! Думаешь не найдётся

такой, кто проверит эту бумажку? – Мы рассмеялась вместе, он всегда знал мою

пристрастность к точности, я любил свою работу.

– Слушай, как у тебя с Кэтрин? – неожиданно спросил он. Я поднял взгляд и посмотрел

на него, с чего бы ему такое меня спрашивать, вроде с ним я на эту тему не говорил.

– Да все нормально вроде. А что такое, ты говорил с Кэтрин?

– Да нет… – он опустил глаза вниз. – Когда на её дне рождения тебя не было, я

заметил в её глазах какую-то печаль… Ей не хватало тебя Дэвид… – я знаю, что ей не

хватало меня, но что я мог поделать? Да, возможно, я был подонком, что покинул свою

любимую женщину на её собственный день рождения. Меня совесть мучает до сих пор,

но у меня не было другого выбора!

– Ты же знаешь, Мартин, я должен был поехать! Я сожалею о том, что

оставил её тогда и, наверное, буду сожалеть долгое время об этом… Но и она должна

меня понять! Я не могу разорваться между двух берегов…

– Я понимаю тебя. Тебе трудно. Но потом ты привыкнешь к этому, поверь

мне… Семья — это самое святое, что есть в жизни и все это – он указал руками на мой

кабинет, – не стоит того, чтобы жертвовать семьёй…

Он поднялся и направился к выходу.

– Знаешь, Дэвид, – он повернулся, – ты самый хороший человек, которого я знал! И я

уверен, что всё будет хорошо! А по поводу отпуска подумай! – он подмигнул и ушёл.

Я остался один. В голове крутилось столько всего, ведь уже завтра я должен

умереть. Как все пойдёт после, было известно, наверное, только одному Господу Богу.

Но я продолжал надеяться, что всё будет хорошо и я вылечусь от паранойи.

* * *

– Ты никогда не говоришь мне о чём думаешь… – сказала Кэтрин. Я ужасно

переживал, что же будет завтра? – Хотела бы я стать тобой хоть на

минуту чтобы узнать твои мысли…

– Боюсь одной минуты не хватит, – ответил я.

Мы сидели и ужинали, на часах пробило далеко за полночь, но это было обычным

временем для нас, чтобы поужинать. Я не любил ездить по ресторанам, лучше уж пускай

они свою еду привозят к нам чтобы поесть. Часто с Кэтрин мы ссорились по этому

поводу, но потом она сама привыкла к таким вечерам, когда мы просто могли

посидеть вдвоём и поужинать.

Но в этот вечер я молчал. Бывает такое, когда ты переживаешь слишком сильно и

замыкаешься в себе, чтобы пережить эту схватку с паникой. Японцы называют этот метод

«Путь самурая», когда остаёшься один на один с проблемой и пытаешься её решить,

вопреки всему.

Вот и я в этот вечер стал самураем. Мне хотелось успокоиться по поводу того,

что будет завтра, как все пройдёт.

– Так о чём ты сейчас думаешь? – снова спросила Кэтрин – В последние дни ты сам не

свой… Я начинаю за тебя переживать… – наверное, либо они сговорились с Мартином

или же я действительно вёл себя слишком подозрительно.

– Все нормально, – я снова выдавил из себя непринуждённую улыбку чтобы

доказать, что я, все ещё я и нахожусь в здравом уме. – В последние дни просто много

проблем на работе… все навалилось, как-то в кучу.

– Милый, тебе надо больше отдыхать! Сегодня звонила моя мама, она приглашает

нас к себе на пару дней в Нью-Йорк, вот и отдохнёшь…

Я одобрительно покивал головой и снова улыбнулся. Сейчас мне хотелось только

одного, что бы от меня все отцепились и дали времени побыть наедине с самим собой.

– Ты спросил меня недавно… Чего стоит, правда… – я посмотрел

на неё заинтересовано. – Я скажу тебе, что она стоит всего и ничего… Лучше некоторые

вещи не знать… Вот я, например, так никогда и не узнаю, о чём же ты думаешь… – она

улыбнулась так мило. Кэтрин просто чудесная женщина, лучше и красивее её я и не знал.

Да, наверное их и нет.

– Когда-нибудь узнаешь, – я улыбнулся. – Все тайное, когда нибудь становиться

явным! – Кэтрин только легко ухмыльнулась.

* * *

– Готовы мистер Линкольн? – спросил меня Мэндельс. Я сидел в последней машине

моего кортежа, обычно я всегда ехал в средней машине, а в первой и последней ехала

моя охрана.

Мне хотелось отменить все, сказать, что нет, я не готов, слишком страшно за

последствия, но почему-то одобрительно покивал головой.

– Ну что ж, тогда увидимся через три дня, когда проснетесь! – сказал он и хотел

закрыть дверцу машины.

– Стойте! – закричал я, меня снова пробирало отказаться, но я нервно проглотил

ком, который остановился в моём горле и сказал – Вы установили камеры везде?

– Да все готово… обратного пути нет! Удачи вам мистер Линкольн, вы настоящий

сумасшедший! – он улыбнулся и закрыл дверцу машины.

Возле меня сидел большой накачанный парень. Русые волосы, квадратное лицо и

очки. В ухе передатчик, по которому он все время держал связь. Я нервничал так, что аж

дыхание перехватывало.

– Мы отправляемся, мистер Линкольн! – сказал охранник. Я кивнул и машина начала

движение. Ну что ж – камера, мотор, начали!

Машина

двинулась

вперёд,

охранник

передавал

по

рации,

что все хорошо, что все идёт по плану, до цели Альфа полторы минуты дороги.

— Сэр, мы подъезжаем! —сказал охранник. Внутри меня все съёжилось, казалось,

что сейчас от волнения меня вырвет. — Шестая Стрит... — снова передал по рации

охранник, оставалось всего несколько секунд до начала моей роли в этом

кинематографе. — Вас понял! — принял информацию он. —Сэр, через несколько

секунд мы будем на месте. Будет сильный грохот. Впереди идущую машину расстреляет

киллер. Потом... — он вынул какую-то баночку и прыснул мне на рубашку. — Это кровь!

Потом приедет скорая, вы должны прикинуться что без сознания, я отнесу вас в машину!

Готовы?

Я быстро покивал что да, я готов на все сто процентов и уже даже волнение ушло на

второй план.

Секунда...

А потом словно гром среди ясного неба, машина, которая ехала самой первой

взорвалась. Оглушительный взрыв прогремел, здесь посреди улицы. Недалеко была

пешеходная зона. Чёрт зачем я устроил этот цирк? Могли же пострадать ни в чём не

повинные люди.

— Все под контролем, мистер Линкольн! — сказал охранник, потом приложил палец

к наушнику и сказал мне, — Приготовьтесь, через сорок секунд наш выход!

Только он успел мне это сказать, как по машине, которая стояла прямо перед нами

всего в двух метрах, начали попадать пули в стекла, в металл, которые разбивались на

миллионы частиц, и где за собой оставляли только дырки. Автоматные очереди

прозвучали несколько секунд, я успел опустить голову вниз, от этого ужасного звука. А

потом, когда они закончились, я поднял взгляд и увидел байкера на спортивном

мотоцикле, со шлемом, который прикрывал его лицо. Потративши магазин на то, что

расстрелял одну из моих лучших машин, он нажал на газ и умчался вперёд по дороге. Я

видел людей, которые разбежались в ужасе, чтобы спрятаться, чтобы сохранить свои

жизни.

Все же я чувствовал себя чудовищем.

— Пятнадцать секунд до нашего выхода! — сквозь затемнённые окна я видел

людей, которые с ужасом осматривали место происшествия, некоторые были в шоке, я

слышал вой сирены скорой помощи или может быть пожарной машины, я слабо понимал,

что происходит.

Перед глазами поплыл туман, голова кружилась, а в ушах все ещё шумел звук

расстрела и взрыва.

—Пора! — закричал охранник, а я даже не заметил, как скорая подъехали к нам с

правой стороны. Он выпрыгнул с машины, обежал и открыл мою дверцу.

Все что требовалось мне, это закрыть глаза и притвориться, что я без сознания.

Без актёрской игры в таком каламбуре никак не обойтись.

Он схватил меня на руки, словно нетяжёлый мешок и быстро перекинул на носилки

скорой помощи. На мой рот сразу же положили маску с кислородом, а врачи быстро

стали ощупывать мой пульс и громко кричали, чтобы меня быстро несли в скорую. Я

услышал, как закрылась дверь машины и на моё плечо легла чья-то рука и маску с моего

лица забрали.

Раскрыв глаза, я увидел, что возле меня сидит Мэндельс.

— Отличная игра мистер Линкольн! — с большим восторгом сказал он. — Все так

реально! Это наш лучший розыгрыш!

— Вы что идиоты? — я не сдержал своей злости. — Что за чертовщина с подрывом

машины? И какого черта прямо посреди жилого квартала?

— Успокойтесь мистер Линкольн! Все под контролем! Это событие, должно быть, у

всех на глазах! Чем больше свидетелей, тем реалистичнее! А с подрывом мы немного

переиграли...

— Переиграли? Да там люди могли погибнуть из-за наших игр! — я все ещё никак не

мог успокоиться.

— Все обошлось. Никто не пострадал и мы направляемся ко второму пункту нашего

плана. — Он помолчал несколько секунд, ожидая моей реакции, но я уже успокоился и

все равно ничего не вернуть.

— Второй пункт нашего плана, — продолжил он, — Больница! На въезде

вы ещё должны прикинуться без сознания, шоу продолжается, а потом в палате

вами займётся доктор. Так что, удачи вам, мистер Линкольн!

Машина остановилась и мне снова надели на лицо маску.

—Стойте! — я быстро снял её. — Что будет через три дня? — спросил я его. Весь план

был мне известный, но что потом? Как все объяснить?

— Одному Богу известно... — он улыбнулся и мне снова одели маску и приказали

закрыть глаза.

* * *

Я чувствовал запах больницы. Меня быстро куда-то везли, создавая огромный шум

вокруг меня, что состояние критическое и меня быстро теряют. Через пару минут меня

завезли в какую-то палату и дверь закрылась. Наступила полная тишина. Я боялся

раскрыть глаза и чувствовал себя полнейшим идиотом в такой дурацкой

ситуации. Наверное, я первый в истории, кто сделал подобную глупость в мире.

Дверь раскрылась и я услышал шаги, ко мне кто-то приближался.

— Мистер Линкольн, это я Доктор Патерлини! — я раскрыл глаза, возле меня

стоял доктор Патерлини в белом халате и медсестра. — Все идёт по плану, мистер

Линкольн! Время для следующего этапа!

Он достал шприц с неизвестной мне жидкостью, закатил мне рукав:

— Будет больно? — спросил я. Как же мне хотелось в тот момент все

остановить, вернуться, посмеяться с моими знакомыми, но нет, было слишком поздно.

Я зашёл так далеко по этому сценарию, что обратного пути назад уже не было и вернуть

все, как прежде, больше не получиться.

— Скорее будет немножко неприятно... — он немного скрутил свою мимику. —

Совсем чуть-чуть! Я введу вам этот препарат и все ваши мускулы будут парализованы, вы

не сможете шевелиться, дышать...

— Дышать? — в ужасе перебил я его.

— Мы подключим вас к аппарату искусственного дыхания, чтобы все выглядело

максимально реалистично! Но единственное, что у вас останется, вы будете слышать все,

что происходит вокруг вас! Препарат действует семьдесят шесть часов,

после вы вернётесь. — И в этот момент я задумался, что это слишком опасно, семьдесят

шесть часов, за которые со мной смогут сделать все, что угодно, даже убить меня и никто

ничего не сделает. Через пару минут я превращусь в овощ, который дышит через аппарат

искусственного дыхания, пищу получает внутривенно, а в туалет ходит через катетер. Я

превращусь в живого мертвеца! Стоит ли идти на неоправданный риск? Наверно я

слишком далеко заблудился в себе, паранойя убила во мне всю человечность, я

одобрительно покивал головой.

Доктор воткнул иглу в мою вену и медленно начал выпускать жидкость.

— Мисс Вайт начинайте! — сказал доктор своей ассистентке она кивнула ему в ответ

и начала что-то подготавливать. Мои глаза были прикованы к шприцу, воткнутому в мою

вену.

— Доктор... Со мной что-то не так... — сказал я.

Перед глазами начало все плыть, по руке бежал ужасный холод, который пропитывал

все ткани моей руки. Потом он передался дальше на мои плечи, спину, опустился вниз.

— Все нормально! Препарат начинает своё действие...— он не отрывался от шприца.

— Доктор я задыхаюсь... — мои лёгкие и шею словно сжало тяжёлым грузом. Я не

мог вдохнуть и выдохнуть, перед глазами все сильнее начинало мерцать и плыть. Холод

окутал моё тело уже настолько сильно что я перестал чувствовать ноги, потом начали

оказывать руки. Глаза закрывались от усталости, мне сильно хотелось спать. Но

последнее чувство, которое я запомнил, словно моя душа покидает моё тело.

Отделяется от земной оболочки, от миллиардов атомов тела и начинает парить в

темноте. Я даже не заметил, как мои глаза закрылись и я оказался в тёмной пустой и

ужасной комнате. Больше я не мог выговорить ни слова, мне хотелось кричать, но слова

не проходили сквозь эту тьму. Я больше не живой.

Я умер.

Глава 5

« Игра вправду »

«…Сегодня днём на крупного бизнесмена Дэвида Линкольна, напал неизвестный,

расстреляв его кортеж на Седьмой Стрит. В результате взрыва одной из машин,

пострадало несколько охранников мистера Линкольна.

Сам бизнесмен доставлен в больницу святого Бенедикта, врачи констатируют его

состояние как очень трудное и угрожающее для жизни. Мотивы покушения пока

неизвестны. Полиция ведёт расследование.

Оставайтесь с нами на NCBN. С вами была Нола Грин. Последние новости…»

ИСТИНА И ПРАВДА — понятия, используемые для характеристики наших убеждений.

Если истина характеризует убеждения в их отношении к реальности, то правда,

характеризует их в отношении к нравственным ценностям.

По-видимому, можно считать, что между этими двумя понятиями имеется вполне

определённое различие: правда — это нравственно ценная истина; не просто истина, а

такая, которая дорога нам, которая вызывает сильное эмоциональное чувство. Поэтому

- истина одна, а правд, может быть много. В своём сближении с понятием справедливости

понятие правды, может очень далеко отходить от понятия истины. «Все говорят: нет

правды на земле, но правды нет и выше», — читаем мы у Пушкина в «Моцарте и Сальери».

Ясно, что здесь понятие правды совсем уже далеко отходит от понятия истины: Сальери

вовсе не хочет сказать, что на земле и в небесах нет истины; она есть, но нет правды —

правоты, справедливости. «Где ж правота, когда бесценный дар, когда бессмертный

гений не в награду любви горящей, самоотвержения, трудов, усердия, молений послан,

а озаряет голову безумца, гуляки праздного?»

Всю жизнь я считал себя одиноким и мне это нравилось. Но понять, что такое

одиночество, я смог только сейчас, когда пребывал в пустоте, темноте и не чувствовал

ничего. Я слышал только пики мониторинга, биение моего сердца.

Одиночество особо опасно тем, что постепенно начинаешь к нему привыкать и даже

немного наслаждаться, и тебе уже не хочется никого пускать в свою жизнь…

Иными словами, оно создаёт ваш мир, вашу вселенную, где главный персонаж только

вы и все делается только ради вас. Наверное, поэтому столько людей чувствуют себя

одинокими в новом мире.

Сейчас моё одиночество было заполнено темнотой, выхода из которой я не видел.

Иногда я слышал звуки, иногда я не слышал ничего. Просто проваливался куда-то, в

невиданное, в тьму, в загробную жизнь возможно. Только там не было ничего. Царила

только тьма.

Шло время, а сколько прошло я не знал и даже не мог себе представить. Мне

казалось, что прошло уже несколько лет, а может, даже жизней. Я был простым

заключённым в земную оболочку, у которой нет выхода. И вот, обитая во тьме, изучая

её, рассматривая. В такое время можно столько моментов вспомнить. Перед моими

глазами проносилось все моё детство, те моменты, когда старшие ребята избивали меня

за еду, или просто ради забавы. Сколько боли я перенёс, сколько трудных неизбежных

моментов пережил.

В детстве меня часто посещала мысль, зачем же мне жить в таком мире? Может пора

уйти? Бежать или же вовсе покончить с этой жизнью…

Но каждый раз я находил в себе силы, чтобы продолжить борьбу за жизнь, за каждый

новый день. Опустив руки хоть раз в жизни, ты будешь опускать их каждый раз, когда

наступит трудный момент. Бог создал нас не ради забавы, он создал нас для какой-то

особой цели, подарив нам право выбора, как поступить в тех или иных ситуациях.

Переживая череду случайностей, мы создаём свою судьбу и свою жизнь.

Никогда в жизни нам не выпадет таких трудностей, которые мы не смогли бы

пережить. Все зависит только от нас и от стремления добиться того или иного в жизни. Я

сделал свой выбор, я продержался все те годы. После, я начал работать на одного

человека, который показал мне что такое жизнь. Он был хорошим, умным, а главное,

справедливым человеком.

Я работал на него в качестве ассистента. Через пять лет он умер от страшного

диагноза – рак лёгких. Я видел, как он умирает день за днём, секунду за секундой, в

полном одиночестве. Он был моей старшей копией, может поэтому нам было так легко

работать вдвоём.

После его смерти я стал миллионером. Старик все оставил мне. А через пару лет

миллионы, я превратил в миллиарды. Я был обязан ему всем. Именно его поучения и

открыли мне этот мир…

Из моих раздумий меня вырвал страшный и ужасный крик, кто-то врывался в мою

палату.

– Пустите меня! – кричала женщина, я узнал этот голос, я слышал его изо дня в день,

это была моя жена Кэтрин. – Я хочу его увидеть!

Судя по всему, её не хотели впускать.

– Миссис Линкольн, к вашему мужу пока нельзя… – кричал голос мужчины, но я

услышал, как она вбежала в палату.

У моей жены был стальной характер. Чего она хотела, она добивалась быстро и

упорно. Железная хватка и стремление, делали из неё суперженщину.

– Мой милый… – я услышал её голос прямо рядом со мной. Я слышал, как она плачет,

впервые в жизни я слышал её плач. В этот момент моё сердце разрывалось, хотелось

ненавидеть себя за то, что я причиняю такую боль своим родным и близким. Она

страдает из-за моих дурацких игр. Я просто ужасный человек. – Дэвид… – продолжала

она, я слышал, что она прикасается ко мне, когда твоё тело парализовано, а остаётся

только одно чувство, то оно каким-то сказочным образом так сильно развивается, что ты

можешь прямо-таки видеть глазами.

– Миссис Линкольн? – я, услышав ещё один знакомый мне голос. Доктор Патерлини.

– Как вы сюда попали? – спрашивал он её, но она стояла надо мной и только тихо плакала,

роняя слезу за слезой. – Мисс Линкольн…

– Он будет жить? – спросила Кэтрин.

Доктор молчал несколько секунд, надо отдать ему должное в его актёрской игре, в

нём умирает сильный претендент на премию «Оскар», он сказал:

– Мисс Линкольн… ваш муж... – говорил он очень проницательно, чтобы давить на

чувства моей жены. – Ваш муж перенёс несколько серьёзных операций. Его мозг задет…

он никогда уже больше не будет прежним…

– Не будет прежним?

– Он овощ, мисс Линкольн… Он дышит через аппарат искусственного дыхания,

питается через капельницу… Он в коме…

– О боже… – тихо ответила моя жена.

– Ваш муж уже никогда не поправиться мисс Линкольн… Единственная жизнь,

которая может быть у него – это жизнь под аппаратом и в этой палате всю его

оставшуюся жизнь…

– И ничего нельзя сделать? Нет никакого способа его вернуть? Вылечить… – она снова

заплакала.

– Я сочувствую вам, миссис Линкольн… – он сделал длинную паузу. – Вам придётся

решить, что с ним делать…

– В каком смысле?

– Он больше никогда не будет прежним, никогда не раскроет глаза, не скажет вам,

что любит вас и даже не посмотрит на вас… Он умер, миссис Линкольн… Вам надо

решить, поддерживать ли его жизнь аппаратами, но прошу заметить, это обойдётся вам

в круглую сумму денег – в этот момент моё сердце застыло, сейчас ей

придётся принять решение. – Или же оставить его продолжать своё существование —

вот в таком мучительном состоянии…

Он закончил свою речь. Я ждал, что же она ответит. Конечно же, я не мог

представить, как бы я поступил на её месте, но скорее всего, я оставил бы её жить. Вот

такую жизнь трудно назвать жизнью, но всё равно, она была бы рядом со мной.

Какой ответ выберет она я не знал. Денег у нас было столько, что можно было

полпланеты продержать на аппаратах в коме. Другая сторона, человечность и выбор. Что

пожелает она, оставить меня в таком «анабиозе» или же дать уйти. Любит или нет…

– Это – не жизнь… – тихо ответила Кэтрин. – Прости меня Дэвид… – она снова

прикоснулась к моим волосам.

– Вы можете не спешить со своим решением. Подумайте, как следует взвесьте все за

и…

– Нечего здесь думать и решать, – ответила Кэтрин – Отключайте его… – я услышал

её шаги, она ушла.

Такого я не ожидал от неё. Я не обвинял её и не осуждал, я был просто ошарашен её

решением.

* * *

«Убит женой» или же «Освобождён от оков жизни женой», наверное так можно

понять, принятое моей женой решение. Я не знал, как его воспринимать, хотела ли она

меня спасти или же просто избавиться от "овоща". Вариантов было множество и мой

мозг просто не успевал все обрабатывать. Простить себя за то, что подверг её таким

испытаниям, я не мог простить и, наверное, никогда не смогу.

Я не бог, чтобы управлять жизнями людьми, я не в силах подвергать таким

испытаниям. Но все же, я это сделал. Злиться или ненавидеть я не мог Кэтрин. Что

управляло ею в этот момент я не знал и никогда не узнаю.

Решение было сделано.

— Я сочувствую вам, мистер Линкольн... — я услышал голос доктора Патерлини.

Он принял ответ моей жены как решительную измену.

После я услышал только звук запирающейся двери и я остался снова один на один со

своей тьмой и своими мыслями. Странно, как устроена жизнь, ещё вчера (или, может,

даже сегодня утром, точное количество пройденного времени я все ещё не знал), я был

миллионером, одним из самых успешных людей в Америке. Сейчас же я, никто. Обитаю

в густой темноте, не чувствуя ничего, размышляя о том насколько жесток мир, но почему-

то я не был удивлён.

Что будет со мной теперь?

Медленно я чувствую, как схожу с ума. Перед глазами снова со скоростью света

мелькают образы людей. Все в чем-то упрекают меня, пытаются объяснить, что я неправ,

что все должно быть наоборот. После пытаюсь вспомнить лицо своей жены... Ничего. Я

слышу отчётливо её голос, чувствую её прикосновение, но не вижу её лица...

— "Любовь живёт три года! Но я скажу тебе, что это полная чепуха!" я слышу голос

Мартина. Нет... нет я все ещё люблю её, в независимости оттого, что она сделала... или

же...

Даже здесь, в том месте, о котором я мечтал всю жизнь, в которое убегал всю жизнь,

в полном одиночестве, я не могу разобраться в себе. Люблю ли я её все ещё?

В голову сразу вплывает тот миг, когда я её впервые увидел на приёме у принца. В

тот миг мне показалось, что это ангел, который спустился на землю. Я долго не мог

оторвать взгляд от неё, я тонул в её глазах, мне хотелось прикоснуться к её губам...

Сразу, как-то понимаешь то, что вот она! Та, с которой ты готов провести всю жизнь от

первого вздоха до последнего, а потом, если существует другой загробный мир, я был

готов провести его вместе с ней и там.

Первое прикосновение к ней вызвало во мне миллионы вольт, которые пролетели по

моим нервным клеткам, взбудораживая каждую из них. И каждое новое касание

приносило такие ощущения. Её поцелуй был самым сладким, нету ничего слаще чем её

губы...

Почему я не могу вспомнить её лицо?

Я помню каждый миг, проведённый вместе с ней, каждую секунду. Видел миллиарды

раз смену её настроения. Я любил её в любом обличьи, злость, ненависть, радость или

отчаяние, мне было всё равно. Она оставалась все той же Кэтрин, которую я полюбил...

Откуда же, чёрт побери, первые сомнения начали прокрадываться так незаметно ко

мне в голову?

Иногда, она улыбалась не так, как обычно, говорила не так и вела себя не так. Всей

силой пытаясь скрыть, она прикидывалась все той же... Но может, я так сильно любил, что

начал рисовать себе драму?

Когда на твоём счёту несколько миллиардов ты подозреваешь даже себя... Я никогда

не был скуп в деньгах, просто всегда был недоверчив к людям, вот и все. Если бы я верил

каждому встречному, то вряд ли построил бы свою империю.

Как сейчас мне принять то, что человек которому я когда-то доверял больше жизни,

решил удалить меня из неё?

* * *

Любой человек способен полностью раскрыть свой потенциал. Возможно то, какие

мы, и предопределено, но путь, которым мы идём, мы всегда выбираем самостоятельно.

Мы ни в коем случае не должны позволять нашим страхам и ожиданиям других,

устанавливать границы нашей судьбы... Судьбу нельзя изменить, но ей можно бросить

вызов. Каждый человек рождается, как множество людей, а умирает в единственном

числе.

Оглядываясь в прошлое, я понимаю, что никому на самом деле неподвластна своя

судьба. Мы словно листья на ветру, ведомы его направлением.

Сейчас я тоже, словно листья плыву на ветру, не зная куда же меня занесёт ураган

моей жизни и последних событий. Я сам нашёл приключения на свою пятую точку, что ж,

пора за них отчитываться.

Я все время думал о любви к Кэтрин. Единственное моё решение, которое приходило

ко мне после длительного анализа событий и всего, что со мной произошло, я понял, что

люблю её. Но люблю так сильно, что та грань между любовью и ненавистью начинает

подбираться все ближе и ближе. В любой момент я могу разлюбить её.

Я слишком трудный человек для понимания, но в том вся моя суть. Кто поймёт меня,

тот поймёт весь мир.

– Здравствуйте, мистер Линкольн… – я услышал голос доктора Патерлини, мне

хотелось ему кричать чтобы он вытащил меня с этого места, пока я не сошёл с ума

наедине с самим собой, но все мои крики поглощались темнотой и бесконечной

пустотой.

– Ваша жена подписала все бумаги… – с огорчением продолжил он. – Я могу только

посочувствовать вам и не могу представить, что вы чувствуете, если вы что-то конечно,

чувствуете… Предательство слишком трудная и непонятная вещь, я могу предположить,

что ваша жена или вас слишком сильно любит… или же хочет поскорее от вас

избавиться. – Он замолчала на несколько секунд, потом продолжил. – Знаете! У меня

было много пациентов, которые были в коме и их родные держали их до последнего

цента здесь, при жизни. Жизнь, ведь это самое дорогое, что у нас есть, её ни купишь ни

за какие деньги и измерить её стоимость нельзя… В этом деле я вам не советчик, но

пошлите её после вашего пробуждения подальше…

Я слышал, как он постоял ещё несколько минут в тишине, а потом ушёл. Я запомнил

его слова так отчётливо, цена жизни и чего стоит жизнь. Кто как ни он, врач с большим

опытом работы, может знать, чего же стоит жизнь и какова её цена…

Мне стало так грустно. В какой-то момент хотелось рыдать. Что я буду делать

после пробуждения? Как поступлю с Кэтрин?

Я не знал. Впервые за это время мне захотелось побыть в тишине, не думая ни о чём и

ни о ком. Слишком многое произошло за эти несколько часов. Вряд ли всё будет, как

прежде, некоторые события непоправимы.

Мой старый учитель, говорил «Убегая от судьбы, ты быстрее мчишься ей

навстречу…», наверное, это самая большая правда в нашей жизни. Я хотел этого, хотел

играть в правду, получить её, но взамен получил боль и отчаяние. Правда, вещь капризная

никогда не знаешь, каким боком она тебе выйдет.

Я услышал, как дверь быстро буквально выбили в моей палате.

– Сюда нельзя! – кричал, судя по всему, молодой парень. Но тот, кто вламывался

сюда, не слушал его.

– Срочно вызовите доктора Патерлини! – я услышал женский голос, немного

знакомый мне голос, только я никак не мог вспомнить, где я его слышал раньше, может

быть это был ещё один мой глюк.

– Мистер Линкольн — это я Ана! – она стояла где-то совсем рядом со мной, так вот

чей это был голос. – У нас проблемы…

– Что здесь происходит… – я услышал, как в палату вошёл и закричал

доктор Патерлини – Ана? – спросил удивлённым тоном он. – Что вы здесь делаете?

– Извините доктор что не позвонила! У нас серьёзные проблемы! Надо срочно

вытаскивать его из комы!

Глава 6

« Верь мне …»

Мы так наивно ждём веры от других людей, просим, чтобы нам доверились, а взамен

осыпаем их ложью и несправедливостью. Кто-то сказал «Как бы я хотел выбросить своё

сердце. Просто вырвать из груди и бросить куда-нибудь на дно океана. Жить вечно

бессердечной — что может быть лучше! Никаких чувств, никаких эмоций. Полная

свобода от всего. Что же мне не даёт погибнуть?.. Вера. Глупая, ненужная вера».

Я всегда просил от людей веры, так наивно. Но что же я давал им взамен? Я никогда

никому не доверился, не открыл, что у меня на душе, что чувствую и чем дышу. Никогда

и никому не доверял и не подпускал близко. Даже свою жену я никогда близко не

подпускал, всегда между нами словно стояла какая-то стена. Невидимая, но она слишком

сильно отделяла меня от мира.

– Что случилось Ана? – удивлённо спросил доктор Патерлини, молодая женщина

ворвалась в палату пулей, видимо по-всему случилось что-то непредсказуемое. – К чему

такая спешка?

– Доктор, мы должны его быстро вернуть к жизни! – кричала она. – У нас большие

проблемы!

– Да… – он засмеялся. – Да как вы предлагаете его вернуть? Препарат

инновационный! И это невозможно, просто невозможно сделать! Как вы себе это

представляете? Он будет действовать…

– Если мы его не вернём, сейчас он лишиться всего! – закричала Ана. –

Мистер Линкольн… Если вы меня слышите… – слова ей давались трудно. – У нас все

пошло не по плану… Ваша жена... Ваша жена, переводить все на своё имя,

весь ваш капитал, все ваше имущество… Доктор, вы должны его вытащить!

– Извините Ана, извините мистер Линкольн, но это, просто невозможно сделать… Я

ничем не могу купировать действие препарата… Он проснётся только через… Двадцать

девять часов…

Моя жена переводит все на своё имя? Почему-то я не удивлён… Я же умер для неё.

Теперь она владеет всем. Странное чувство предательства, когда тот, кого ты

любила ещё дышит, даже через аппарат искусственного дыхания, а ты занимаешься

подготовкой и переписью всего его имущества.

Сейчас я не чувствовал земной боли. Боль была слишком странной, я чувствовал, как

болит душа, так сильно, словно разрывается на части.

Мне больше не хотелось ничего. Мне не нужно было моё имущество, мои деньги

и мой мир. Мне хотелось получить новый мир, в котором я буду обычным человеком,

человеком у которого нет денег, нет богатства и славы, зато, есть душа. Всю жизнь я

чувствовал себя словно не в своей тарелке, мне так хотелось перемен, изменить все и

вот Бог дал мне шанс! Я цепляюсь за него обеими руками…

– Хотя… – начал доктор. – Возможно есть один шанс, вернуть его обратно… Он

рискованный, но все же…

* * *

Я видел загробный мир…

Чистый, светлый и приятный. Мир, наполненный только радостью и счастьем. Мир,

где нет предательства, отчаяний и разочарований. Я видел солнце, которые светило

сквозь мои руки, сквозь каждую молекулу моего тела, его тепло согревало

не мою оболочку, грелась моя душа.

Сколько я там прибывал…

– Дэвид… – потом появился голос, продиравшийся сквозь голубое небо, долетал

эхом, возвращался назад. – Дэвид возвращайтесь… – мне не хотелось уходить из этого

места. Я обрёл то, что искал всю жизнь. Место, в котором хочется существовать, оставив

все земные тяготы позади. – Дэвид… – этот голос хватал меня за руки и тянул вверх, я

сопротивлялся всеми силами.

«Нет! Не забирайте меня!» – кричал я, но мой голос снова начинала пожирать пустота.

Хотелось кричать ещё громче, но мир, когда-то наполненный красками, добротой и

нежностью начал превращаться в темноту, снова тьма полонила все, что было вокруг

меня.

– Мистер Линкольн! – голос совсем близко.

Но тьма не перестаёт исчезать, я все ещё пленник в ней.

– Дэвид… вы нас слышите… – в какой-то момент я почувствовал сильную

боль, которая миллионами тонн киловатт пронеслась по моему телу. Словно новое

рождение, продирала каждое нервное окончание.

Я возвращаюсь к жизни…

Первый признак жизни – боль. «Если у меня болит, значит, я живу!» – когда-

то говорили люди. И это-самое верное трактирование жизни. Жизнь приносит боль, но

вместе с тем, приносит и счастье, радость, надо только присмотреться и почувствовать…

Мы становимся всё больше пессимистами в этом мире.

Я ощущал мир вокруг меня. Все снова вернулось, они вернули меня…

– Мистер Линкольн… вы вернулись… – я узнал голос Аны.

Хотелось раскрыть глаза, но свет не давал этого сделать. Он ранил душу и

глаза, моё тело сопротивлялось и отталкивалось от мира.

– С возвращением… – я медленно раскрыл глаза, но увидел только

силуэт, который застыл надо мной. Глаза медленно адаптировались к свету, голова

ужасно болела и меня сильно тошнило.

– Ана… – попытался я проговорить, но боль усиливалась так сильно, что тьма снова

заполняла моё пространство.

– Дэвид, ничего не говорите, вам нужно пару часов для того, чтобы привыкнуть!

К миру я привыкал тридцать пять лет, но так и не смог у нему привыкнуть. А сейчас я

привыкну за пару часов?

– Что со мной случилось? – медленно сквозь сильнейшую боль смог выговорить я

Ане, которая стояла возле меня.

Все силуэты начали принимать своё очертание, хоть я все ещё продолжал

видеть все слишком ярким. Но после такой тьмы, в которой я провёл бог знает сколько

времени, конечно все, казалось мне слишком ярким, как оно есть на самом деле. Мир

вокруг казался сном…

А может, это и действительно сон?

Что, если во тьме я сошёл с ума? Вообразил себе этот мир и то, что сейчас со мной?

Но в одном я сомневался, вряд ли я мог вообразить ту боль, которая прокатывалась по

моему телу.

– Доктору Патерлини пришлось вас убить… чтобы вернуть к жизни…

Это была приятная новость. Значит я был мёртв и тот мир не был плодом моих

воображений.

– Мистер Линкольн… ваша жена… – тихо начала говорить Ана.

– Я все слышал… – ответил я и попытался легко улыбнуться.

– Вы должны её остановить…

– Нет… – решительно ответил я. – Она меня похоронила, так пускай же я

останусь мёртвым навсегда… Дэвид Линкольн умер мисс Ана…

– Но это же неправильно! Это должен был быть простой розыгрыш!

– Все пошло не по плану… Вы же сами сказали. Да и дурацкий был план, если честно,

– я улыбнулся, сводя все в шутку.

Я был полон решительности. Пускай Кэтрин забирает все, я лишился всего в тот миг,

когда она отказалась от меня. Если она хотела моей смерти, значит, так и будет. Я умру,

большой бизнесмен умрёт. Отныне я, не я.

– Завтра ваши похороны мистер Линкольн… – сказала Ана.

– Прошу вас не называйте меня больше так… Я Дэвид! Предоставьте моей жене прах,

скажите, что меня кремировали по моему завещанию… – я перевёл взгляд на

доктора Патерлини, который стоял в углу – Док, когда я могу уйти отсюда?

–

Вам

нужно

несколько

дней,

чтобы

прийти

себя

после

стресса, нанесённому вашему организму! А потом вы сможете выйти отсюда.

Уйти отсюда? Но куда? Когда-то у меня было много всего, куча домов в разных уголка

мира, а сейчас все это принадлежит моей жене. Я лишился всего, стоит начать с чистой

страницы.

Дверь раскрылась и в дверь вошёл Мэндельс. На нём не было лица. Он весь нервный

и встревоженный.

– Мистер Линкольн, – он легко поклонился в знак приветствия. – Извините, что

прервали ваш сон, но ситуация случилась просто невообразимой!

Он подошёл ко мне, положил на стол передо мной ноутбук и раскрыл его.

– Когда ваша жена подписала бумаги о том, чтобы вас отключили от аппаратов, мы

получили видеозаписи видеокамер, которые установлены в вашем кабинете… – он

включил запись.

На мониторе появился Мартин в моём кабинете. Он вошёл в мой кабинет и нервно

ходил кругами, словно кого-то дожидаясь. Через несколько секунд в кабинет быстро

вскочила моя жена… Кэтрин.

– Что произошло Кэт? – Кэт? С каких это пор он называл её Кэт? Да и она терпеть не

могла, когда я её так называл. Но что же они здесь делали, моё сердце то

останавливалось, как и дыхание, то снова начинало свой путь. – Это твоя работа? – он

указывал куда-то на улицу рукой.

– Что? Ты сумасшедший? – она подошла впритык к нему – Я думала, что это ты сделал!

Мартин схватил её своими руками за предплечье и сжал.

– Не лги мне Кэт! – они стояли лицом к лицу, Кэтрин была ниже него. – Если это твоя

работа…

– Я же тебе сказала! Это сделала не я! Отпусти, мне больно! – он отпустил её, но она

не отошла ни на шаг от него.

– Значит, кто-то опередил нас… – сказал Мартин, о чём они? Нет… нет… я

отказывался верить. – Но кому это было нужно?

– Какое это имеет значение? – Кэтрин подошла ближе, подтянувшись вверх, она

поцеловала его! Мой мозг все ещё пытался само сохраниться, оттолкнуть всю эту чушь.

Моя жена и Мартин? Этого никак не может быть!

– Ты была в больнице? – спросил Мартин.

– Да… – я видел её улыбку. – Он больше никогда нас не потревожит… Я подписала

бумаги на его утилизацию.

– Ну что ж, тогда пора начинать переводить счета!

Видеозапись закончилась. Я сидел в полном шоке. Что я чувствовал в тот момент?

Абсолютно ничего.

Мою жизнь словно выключили. Нажали на пульте кнопку «Отключить», меня больше

не существовало. Может, это моя карма? Всю жизнь я никому никогда не доверял, а

сейчас меня предали два моих самых близких мне человека…

«Видимо, кто-то нас опередил…» – значит, они желали моей смерти… Жаль, что я

нарушил их планы и сам себя похоронил.

– Мистер Линкольн… – начал Мэндельс. – Мои люди могут убрать их… – тихо сказал

он.

Я посмотрел на него лицом без эмоций и отрицательно покивал головой.

– Нет… я умер… меня больше нет! Завтра мои похороны, пускай меня похоронят.

Больше не будет существовать Дэвида Линкольна. Вы сможете подготовить мне новые

документы?

Мэндельс одобрительно кивнул в знак согласия.

* * *

Я все ещё никак не мог прийти в себя. Просматривая каждый новый видеофайл, я

просто ненавидел весь мир. Как пережить такой момент, когда вдруг, все

переворачивается с ног на голову?

Большинство, в состоянии аффекта, пошли бы на какой-то неразумный поступок к

своей бывшей жене и своему когда-то лучшему другу. Некоторые бы сдались, опустили

руки и скорее всего, покинули этот мир. Но я не принадлежал ни к одним, ни к другим.

Мне хотелось посмотреть в их глаза и задать один единый вопрос…

Я смотрел, как Кэтрин с Мартином занимались любовью в моём доме, их встречи, за

эти два дня он почти целыми днями проводил в моём доме. Моё сердце разрывалось, а

внутренний голос кричал о ненависти к ним. Но уже ничего изменить нельзя, завтра они

похоронят меня, а потом все деньги перейдут на имя моей жены.

Может, все это только дурной сон?

Я включил запись после моей аварии. Мой кабинет. Вошла Лиза, села на кресло

напротив моего и сидела. Я видел, как она рыдает, без остановки. Наверное Лиза, была

тем единственным человеком, которому я был небезразличен…

– Мистер Линкольн… простите меня… – сказала она. За что тебя простить

Лиза? Неужели ты была тоже на их стороне?

В дверь тихо постучали. Потом в комнату вошла Ана.

– Можно? – она вошла и села рядом со мной на кресло.

– Есть какие нибудь новости? – спросил я несмело её. Я боялся её ответа, в голове

все ещё никак не укладывались события, которые произошли за последние несколько

часов. Поэтому я боялся каких-либо новостей.

Она отрицательно покачала головой и в этот момент мне стало как-то легче на

сердце.

– Все готовятся к вашим похоронам… – это звучало слишком по-идиотски. Наверное

сейчас, мне смело вручили бы премию «Самый большой идиот». Вчера миллиардер,

сегодня нищий покойник…

Я засмеялся, как сумасшедший, это был истерический смех.

– Вы, когда нибудь сталкивались с подобным в своей жизни? – спросил я Ану, чтобы

убедиться, что премия все ещё моя.

– Ну один раз был мужчина, который заказал чтобы на его жену напали, а он как

настоящий герой её освободил… Правда потом, он подал на нас в суд за то, что один из

наших героев поставил ему большой синяк под глазом, – мы засмеялись.

– Вы, наверное, считаете меня сумасшедшим?

Она отрицательно покачала.

– Я понимаю вас Дэвид… вам хотелось узнать правду. Но правда, порой, слишком

ранит, вам ли это не знать…

– Мой лучший друг когда-то сказал мне, верь ей и тогда она будет только твоя. Сейчас

мне просто смешно изо всего этого цирка. Я был как обезьянка в нём. Знаете, Ана, люди

сволочи, большие сволочи… Все что они обожают в жизни, это деньги, а если у тебя нет

денег, тогда ты никто! Уже никто не ценит то, что внутри у человека, его ум и душу, все

ценят только его кошелёк…

– Не все… Я все ещё наивно верю в то, что на свете остались люди, которым без

разницы сколько у вас в кошельке…

– Если бы у меня не было денег, тогда ваша компания никогда бы не устроила всего

этого, я никогда не узнал бы правду…

–

Знаете,

чем

интересна

жизнь

Дэвид?

Мы

никогда

ни

за что, на свете не узнаем, что нас ожидает через секунду, минуту, час или день… Мы

слепо живем одной лишь верой и надеждой. Верой в будущее и надеждой в то, что

завтра будет лучше, чем сегодня… Может и вам попробовать?

– Я никогда не верил в судьбу… Мне казалось, что мы сами строим свою жизнь и

влияем на жизни других людей…

– Может, оно и верно! – заметила Ана. – Ведь сначала вы были нищим сиротой, потом

стали миллиардером, а сейчас выбрали снова путь нищего… Вы сами

построили своё завтра…

– Но ведь я даже не представляю, что будет завтра…

– Завтра Дэвид… ваши похороны… Хотите побывать там?

Глава

« За что ?»

Часто мы принимаем не самые верные решения. И это не странно, ведь мы всего-то,

люди. Нами движут страхи, неведение и слабости. Мыслим о том, как нам хочется быть

другими, пытаемся изменить мир, не меняя себя.

Мир устроен слишком сложно, чтобы мы смогли понять и принять его.

– Ты готов Дэвид? – спросил меня Мэндельс. Я наконец-то переоделся из больничной

одежды и мы направлялись на мои похороны. Кто же не мечтает увидеть свои похороны

со стороны? Наверное, это хочет сделать каждый, чтобы увидеть кому на самом деле в

жизни ты был небезразличен…

Пока что я видел только одного такого человека, того, кто столько лет был рядом со

мной, это была моя ассистентка Лиза. Я кивнул что да, я готов поехать.

– Может, все же не стоит? – неуверенно спросила Ана.

– Стоит… – ответил я, одел очки и парик. Мне приклеили искусственную бороду,

больше меня было не узнать. Из того человека, который был до этого, не осталось ничего.

Мои когда-то карие глаза, сейчас же превратились в зелёные. Линзы делают чудеса.

Мы вышли из палаты. Впервые за столько времени я увидел людей, столько много

людей, всем им было наплевать кто я такой, все были заняты своими проблемами. Если

задуматься, у каждого человека свой путь и свои проблемы. Каждый день мы проходим

мимо тысячи проблем, не имея к ним никакого отношения.

Полная тишина стояла в машине, пока мы ехали на северное кладбище. Именно там

должны были состояться похороны одного из самых известных людей в Америке.

У Мэндельса зазвенел мобильный, ковыряясь во внутреннем кармане своего

пиджака он, достал его и поспешил ответить:

– Мэндельс… – он несколько секунд слушал того, кто звонил, вид у Мэндельса

изменился, лицо словно покрылось мелом. – Хорошо… понял. Отбой… – он положил

телефон снова в карман.

– Дэвид… – сказал Мэндельс, я смотрел на него – У меня плохие новости… – Да

неужели? Хотелось сказать мне, но я сдержался. – Мартин… Он начал опустошать ваши

счета…

Я просто истерически рассмеялся. Мне не было дела до моих денег, я готов был

отдать их им, без всякого объяснение. Но маски снимаются только после маскарада.

– Чёрт с ним… – я все ещё продолжал смеяться. – И так, это уже не мои деньги! Это

деньги моей милой жёнушки.

– Мы можем его остановить! – сказал Мэндельс.

– Не надо! Мы едем на похороны, потом разберёмся с ним. – Я отвел взгляд в окно,

чтобы избежать дальнейшей дискуссии.

В голове все ещё никак не укладывалось то, что мой лучший друг, тот человек

советам которого я всю жизнь доверял и каждый раз прислушивался, так подло со мной

поступил. Когда-то я думал, что смогу ему довериться, доверить ему моё все самое

дорогое… Но я тоже принял неверное решение, я сделал ошибку.

* * *

Театр. Наверное, так можно было назвать церемонию моих похорон,

здесь собралось столько людей. Большую часть из них я никогда не знал лично, но они

знали меня. Никто даже не заметил, бородатого мужчины в старом сером костюме, в

сопровождении чернокожей привлекательной женщины и старика.

Я слушал речи, которые говорили все такие чувственные, будто бы они знали меня

больше, чем я сам. Много нового, если честно узнал о себе, об некоторых фактах никогда

бы сам не догадался, но мне раскрыли глаза.

В некоторых моментах хотелось подняться со своего места, поаплодировать и

сказать «Благодарю за внимание, мы закрываемся!».

Потом встала моя жена, я искал глазами Мартина, но так и не увидел. Его здесь не

было.

– Благодарю вас всех что вы пришли сегодня… – она тяжело вздыхала, чёрный вуаль

прикрывал заплаканные глаза, на ней было чёрное длинное платье. Актриса что надо, так

искренне роняла горькие слёзы. – Мой муж… Он был хорошим человеком. Лучшим из

тех что я знала… За что Дэвид… за что ты покинул меня одну? – вот в такой момент я сам

чуть ли не разрыдался, меня схватила прямо за душу её трогательная речь. – Я всегда

думала, что мы проживём долго и счастливо. Богатство было его самой большой

проблемой, часто он говорил мне, что это не его жизнь… А сейчас его больше нет…

Дэвид всегда останется в наших сердцах, как светлый луч, который освещает в самую

тёмную пору. Ты всегда со мной… Всегда любовь моя…

– Ваша жена, лучшая актриса, которую я когда-либо видел! – тихо на ухо прошептал

мне Мэндельс.

Я увидел, что в двери стоит моя бывшая ассистентка Лиза. Она боялась войти внутрь,

стояла прямо у двери, роняя слёзы. Мне нужно было с ней поговорить, потом я заметил,

как она развернулась и начала уходить. Я не мог потерять шанс.

– Вы куда? – спросила меня Ана, я поднялся и начал выходить через узкий проход

между людьми.

– Сейчас вернусь! – быстро ответил я и стал пробираться сквозь сидящих людей.

Я вышел из церкви, наблюдая за Лизой, она быстрым шагом покидала территорию

кладбища. Здесь было столько машин, что яблоку негде было упасть, не то что

припарковаться. У входа на кладбище дежурило несколько десятков журналистов,

которых по распоряжению моей жены не пропустили внутрь.

Быстрым шагом я проскользнул сквозь толпу, чтобы не потерять из виду Лизу. Она

направлялась к своей Ауди. Я помчался за ней, сделаю самую большую ошибку или же…

Пока она садилась на сторону водителя, я быстро сел на сторону пассажира.

Она закричала.

– Вылезай или я вызову полицию! – она прижалась к стороне окна, чтобы отдалиться

от незнакомого ей человека.

– Лиза…

– Быстро я сказала! – у неё всегда был решительный характер и нажимать на мужчин

я хорошо её обучил, за все годы работы со мной.

– Лиза — это я! – я снял очки.

В первые секунды её лицо сменило краску, розовые щеки быстро побледнели. Не

было странным то, что она потеряла дар речи, ведь перед ней сидел покойник.

– Лиза — это я Дэвид… – я попытался успокоить её.

– Ми…Мистер Линкольн… – на её глазах выступали слёзы, как реагировать она не

знала и скорее всего была в полном шоке – Но… как?

– Лиза давай быстро уедем отсюда! Здесь могут нас заметить… я скоро все тебе

объясню! – в её глазах все ещё стоял ступор, но потом она быстро нащупала кнопку

зажигания и мы тронулись с места.

Мы ехали в полной тишине, она боялась говорить, только иногда кидала на меня

взгляд. Странно, наверное, встретить покойника в день его похорон на его же похоронах.

Через несколько минут мы приехали к ней домой, жила она на втором этаже, в

квартире. Квартирка была скромной, несмотря на то, что получала она у меня на работе

достаточно неплохое жалование.

– Располагайтесь… – все ещё страх был в её глазах.

– Лиза! – я взял её за руки, она тревожно и недоверчиво смотрела на меня. – Мне

надо тебе все рассказать… но я не знаю, могу ли я тебе доверять…

– Доверять? – удивлённо спросила она. – Я работала на вас столькие годы, ни разу не

подводила вас… а сейчас… я подвела вас мистер Линкольн… Если бы в тот день я

поехала вместе с вами… – Она прижалась ко мне и зарыдала.

– Лиза… Ты ни в чём не виновата! Послушай меня! – я пытался вытащить её из того

состояния в котором пребывала она.

– Что с вами случилось? Как…

Мы сели на диван и впервые я раскрылся ей. Я рассказал ей все, что произошло на

самом деле. Иногда у неё текли слёзы, иногда смотрела на меня, как на сумасшедшего.

Но одно я понял в её взгляде, она рада что я не умер.

Когда я рассказал ей о том, что увидел на видеозаписи, она сказала.

– После того как на вас напали… Ваша жена, миссис Линкольн уволила меня… и

сказала, что это я во всём виновата и это я подстроила все…

– Это все ложь Лиза… Они с Мартином подставили меня…

– Что вы сейчас намерены делать мистер Линкольн?

Я сделал длинную паузу, так как не представлял, что я сейчас хочу сделать. Я не желал

мщения, я хотел справедливости. Они грабят меня, они предали меня и в этот момент я

понял, что больше не люблю Кэтрин. Её поступки убили во мне человечность. Моё сердце

превратилось в камень.

* * *

«За что?» как спросила кого-то, наверное, высшую силу моя жена, за что мне все это?

Я никогда не просил у жизни богатства и славы, я просил только простого человеческого

счастья. Хоть немножко любви и чтобы возле меня был такой человек, которому я мог

бы доверять в любой ситуации больше чем себе.

Чем я заслужил такое отношение к себе? Богатством, которым владел, или же тем,

что полюбил её больше чем свою жизнь?

Наверное, я больше никогда никому не смогу доверять, даже на такую долю правды,

как я верю себе. Себе самому я тоже часто не верю, я могу принять одно решение, а в

результате, в последний момент изменить его. Я могу доверять и презирать человека,

думать о нём плохое, а потом сменить своё решение. Ведь, как говорят, вы встретите

меня по одёжке, увидите какая у меня причёска и в чём я одет, но вы никогда не узнаете

о том, что я думаю, и какой я человек внутри. Здесь в «театре», под названием жизнь, мы

играем всего лишь жалкие роли, создавая себе образ, маску под которой прячется

совсем иной человек.

И самое трудное во всём этом процессе, что мы сами не знаем кто под нашей маской.

Каждый уверен, что он знает самого себя, но это лишь заблуждение. Чтобы изучить

самого себя у нас, наверное, ушли бы многие столетие, а что же тогда можно говорить о

том, чтобы познать кого-то другого. Можно выучить его привычки, что он любит, а что

ненавидит, но никогда ты не узнаешь какой же он внутри.

Я сидел в гостевой комнате у Лизы. Мне стало легче, когда я поговорил с ней и мне

показалось, что в чем-то она даже хоть и немножко, но смогла меня понять. Я не хочу

быть обузой для неё. Все что мне требовалось узнать, так это то, что она непричастна ко

всей этой комедии.

Она меня спросила:

– Что вы сделаете сейчас с Кэтрин и Мартином?

Я долго молчал, обдумывая, что же я хочу с ними сделать. Если они счастливы,

вдвоём, то зачем же мне разрушать их счастье? Когда-то Мартин мне сказал, что он за

всю жизнь был только с одной женщиной, своей женой. Он лгал мне прямо в лицо и это

был единичный случай, а сколько раз за день он мог мне искусно лгать.

Всю жизнь меня окружали только лжецы. Все строилось на ней. Часто я сам одевал

маску лжеца и говорил ложь так, словно это истинная и настоящая правда. Трудно стать

лжецом, этому мастерству невозможно обучиться, наверное, надо им только родиться.

Но одно что я смог в жизни понять, один лжец или даже другой простой человек, никогда

не раскусит хорошего обманщика. Чтобы хорошо соврать, нужно поверить в ту ложь,

которую ты попытаешься выдать за правду. «Построй свою правду» – говорил мне мой

учитель, но я долго не мог этому научиться. Но потом я понял, как это сделать…

– Ничего… – ответил я Лизе. – Ночью я уйду… Не знаю куда, но я уйду. Вы не

должны никому говорить, что я был здесь и что я жив… Это должно остаться только

между вами и мной…

– Вы просто так сдадитесь? Опустите руки… оставите все, что было у вас в жизни им?

– она стояла прямо передо мной, на её глазах снова выступили слёзы. Может

быть, она была не просто моей ассистенткой, может быть она любила меня. Всю жизнь

любила и сейчас продолжает любит.

– Я хотел правды… но за правду надо расплачиваться. Вот она моя цена… –

я подошёл и обнял её.

Может быть я вижу её в последний раз, мне хотелось уехать из Вашингтона, куда-

то далеко, начать все сначала, в новом мире и с новым именем.

– Не уходите… останьтесь… я прошу вас… – я отрицательно покачал головой. Лиза

прижалась ко мне, ей не хотелось отпускать меня. Видимо, она тоже понимала то, что мы

вряд ли, когда-нибудь увидимся в жизни.

– Мне пора… – я посмотрел на окно, за которым ночь уже давно опустилась на

землю. Только фонарь, который освещал улицу пробивался сквозь занавеску.

– Если вы, когда-нибудь передумаете или вернётесь сюда…Знайте, я всегда буду

ждать вас. Я всегда верила в вас и никогда не перестану верить. Вы самый настоящий

человек, которого я когда-либо знала…

Я снова обнял её и чмокнул в щёчку.

Наверное, этого было достаточно. Ради всех слов и всех поступков. Я вышел из дома,

куда же теперь пойти? Странное ощущение, когда у тебя нет дома, тебе некуда пойти, а

на улице начинает идти снег.

Глава 8

« Мой новый мир »

Почему люди бегут от себя? Простой и лежащий на поверхности ответ — потому что

не очень в себя верят, не очень верят, что будучи сами собой, могут чего-то добиться в

жизни. То есть, вот сам я никто, да и звать меня — никак, а вот прокачаю эльфа до 80

уровня или представлюсь в чате миллиардером — и будут меня все любить, уважать ну

или боятся на худой конец. Можно не качать эльфа до 80 уровня, а самому в real-life на

пару ступенек социальной лестницы подняться. Можно не представляться олигархом, а

реально им стать (ну или хоть попробовать стать) - человек не верит. Мысли даже такие

в голову не приходит. А суровая повседневная действительность — слишком

неприглядна, отвратна и мерзостна. И поэтому человек отказывается от

действительности — и от себя, как части этой действительности. Какую-то другую

действительность пытается выстроить. Реальную или виртуальную.

Когда человек пытается убежать от себя посредством смены чего-либо в реальной

жизни — это заканчивается успехом не так часто…

Поэтому — бегство от себя в даль светлую, заканчивается очень часто тем, что вот

несколько лет человек потерял — а проблемы на новом месте у него те же самые. Потому

что проблемы — в нём. И пока сам с собой не разберёшься — ничего вовсе не изменится

принципиально.

Несколько недель после ухода от Лизы…

Сколько точно дней прошло после моего ухода из дома Лизы, я точно не помнил. Я

потерял счёт дней, да и какую разницу «дни» представляли здесь.

Тогда, после моего ухода, я не знал куда податься. Весь мир вдруг стал для меня

таким чужим и неведомым. Я сидел ночью на лавочке в парке, на мой дешёвый серый

костюм падали снежинки, руки ужасно замёрзли от холода. Оглядывая звёзды,

задумываясь о том, как они далеко и как одиноки, я даже не заметил, как ко мне подошёл

человек. Он был одет в какие-то тряпки, которые нашёл на помойке, ноги обмотаны все

теми же тряпками для того чтобы сохранить тепло. На голове у него была маленькая

шапка, которая даже не прикрывала его ушей. Вид у него был не ухоженный и

потрёпанный.

– Ужасная ночь да? – я посмотрел на него. Он тащил за собой тележку с какими-то

обломками и картоном.

– Да, не самая приятная… – ответил я. Большинство людей не стали бы даже вести

беседу с бездомным, да ещё и посреди ночи.

Но я был таким же, как он. Мои карманы были пусты, а мой дом уже принадлежал

другим, чужим мне людям. Я снова поднял голову вверх, чтобы продолжать смотреть на

те части неба, которые не были покрыты облаками. Странная вещь погода. Я вижу

звёзды, но в то же время ощущаю, как мне налицо падают снежинки.

– Возьмите! – я снова опустил взгляд и увидел, что он протягивает мне старые,

потёртые и местами порванные перчатки. – Согрейте руки. В этом деле самое главное

держать руки и ноги в тепле! Если замёрзнут они, будет холодно всему телу!

Я принял его предложение и быстро одел старые перчатки. Неважно было, кто был

их владельцем до меня, важно то, что я хоть немного, но смогу согреться.

– Спасибо! – вежливо поблагодарил я его.

– Да не за что! Меня Том зовут! – он протянул руку и я пожал её.

– Ник! – не знаю почему, но это имя пришло мне первым на ум, поэтому я назвался

им.

– Знаешь, Ник, – начал Том – Три года назад, я также сидел на этой лавочке тоже

ночью. Когда умерла моя жена я больше не захотел возвращаться домой, он стал больше

не моим домом. Стены и запах, все вдруг стало таким чужим для меня, что я не мог

больше там находиться и я бежал… А сейчас, я заметил такой же взгляд у тебя… Мир

тоже стал чужим для тебя…

– Если бы только мир… наверно я стал чужим для себя. Мир остался прежним, все

таким же жестоким и коварным, как и всегда…

– Может это нам хочется таким его видеть? – он вынул сигареты и предложил мне, но

я вежливо отказался, никогда не курил и не желал начинать сейчас. – Сигареты, то

единственное, благодаря чему, я себя чувствую таким же, как все…

Я молчал, мои руки покалывали миллионы холодных игл.

– Могу предложить тебе где переночевать! – вдруг сказал он мне. Сначала я думал

отказаться, но я так сильно замёрз, что принял его предложение и мы двинулись в его

обитель.

Том жил под старым мостом. Его дом, это была небольшая комната из картона, в

центре, в железной бочке горел огонь, возле которого хотелось остаться навсегда. На

полу были настелены все тот же картон, который имитировал кровать.

– Можешь постелить себе вон в том углу! – он указал мне на дальний угол комнаты.

Первые несколько дней мне было неприятно спать на картоне, укрываться газетами.

Холод пробирал все кости. Но потом через несколько дней я замёрз до такой степени,

что просто перестал чувствовать холод. Здесь было ещё несколько жильцов, старый Люк,

чернокожий мужчина лет шестидесяти. Он рассказывал, что его выгнала из дому

собственная дочь. Ещё была Кики, так её называли. Женщина невысокого роста, слишком

худая, хоть это и не было странно, есть здесь было нечего. Каждый новый день был

борьбой за жизнь. Третий жилец был Робин. Молодой парень, где-то двадцати лет, с

психическим расстройством.

Он почти не замечал ничего вокруг. Если бы не Кики, то он давно уже бы умер. От

холода или от голода. Но она ухаживала за ним, словно его родная мать.

Меня так поразило их поведение, я не мог поверить в то, что видел и что со мной

случилось. Сначала Том предложил мне жить в его доме, потом, когда я познакомился

ближе с ними я увидел, что такое на самом деле человечность. За весь день они собирали

еду и деньги, вечером они делили еду ровно на всех людей. Они не знали, что такое

ненависть, зависть и другие знакомые нам чувства. Они жили в обычном для них мире,

где все заключалось в том, чтобы пережить день и не умереть с голоду и пережить ночь,

чтобы не умереть от холода.

* * *

– Кем ты был раньше Ник? – спросил меня Том. Мы направлялись домой после

длинного дня, который провели в мусорных баках. Нашли мы немного, фасоль, бобы и

полбатона хлеба. Но этого было вполне достаточно для того, чтобы поужинать.

– Плохим человеком… – мне не хотелось рассказывать ему кем я был, ведь пока что

я, все ещё не доверял ему.

Хоть и этот человек открылся мне, впустил меня в свой дом, в свой мир, но я все ещё

держался на расстоянии.

– Хороший людей не бывает! – подметил он. – Раньше я был учителем истории в

средней школе, получал достаточно для того чтобы прожить день. Хоть мне и хотелось

получить больше, чтобы усмирить банк с выплатой кредитов, моя жена всегда мне

говорила, что богатство — это высшее зло в мире…

– Твоя жена была умным человеком, – согласившись, ответил я.

– Она была слишком доброй для этого мира! Наверное, поэтому Бог и забрал её к

себе, там – он указал на небо – такие как моя Нола нужны…

– Сочувствую твоей утрате…

– Я смирился уже давно! Бог делает только то, что угодно ему, во всём остальном мы

должны ему подчиняться… – он остановился и вглядывался пристально куда то вперёд –

Боже… что это?

Я посмотрел вперёд и тоже заметил большой столб дыма, который поднимался из-

под моста, где было наше жилище.

– Бежим быстро! – закричал Том и мы быстро бежали вперёд.

Наши опасения сбылись. Горел наш дом. Пламя поднималось такое, что обжигало

кожу в нескольких метрах от него.

– Где Кики и Робин? – закричал Том на Люка. Старик стоял далеко в стороне, его руки

дрожали от страха и от шока, который он перенёс.

– Не знаю… Я не знаю… – твердил он.

– Надо найти их! – закричал Том на меня. Но войти в горящую хижину полную картона

было самоубийством. Но я знал, что он сделает это, войдёт туда чтобы спасти их. В

одиночку шансы вытащить их у него нулевые. Скорее всего, он умрёт задохнувшись,

внутри него, до того, как разыщет их.

Я вошёл вместе с ним внутрь. Прикрывая рот рукавом, мы начали продвигаться

вглубь. Их нигде не было. Огонь быстро распространялся все сильнее и сильнее, дым

поднимался такой, что не видно было на несколько дюймов впереди себя. И мы

буквально плавали в этом дыму.

– Кики! Робин! – кричал Том, но в ответ ничего.

Возможно, было уже слишком поздно их искать. В таком дыму долго нельзя

продержаться. Я чувствовал, как задыхаюсь, в голове поднимался туман, мне не хватало

воздуха и дышать становилось все тяжелее и тяжелее. Я чувствовал, что через несколько

минут просто задохнусь здесь.

– Ник! – закричал снова Том, я пошёл вперёд на его голос.

Через несколько шагов впереди в густом чёрном дыму, я обнаружил его, Кики и

Робина. Робин лежал на земле, он не дышал. Кики стояла над ним, пытаясь вернуть его к

жизни и рыдала.

– Помоги мне вытащить его отсюда! – мы схватили Робина и быстро начали выносить

из этого пекла. Я чувствовал, как больше не хочу дышать. Моё дыхание вдруг

останавливалось, а потом снова начиналось.

Когда мы выходили из хижины, я уже мало что помнил, скорее всего, я действовал

на подсознании. То, что я помню, как сильно кашлял и глубоко дышал, когда ощутил

свежий воздух на улице.

– Переверните его! – Кики быстро перевернула малыша Робина и Том принялся

делать искусственное дыхание. – У него пахнет гарью со рта!

Я пришёл в себя наконец-то и подбежал к Тому и Кики.

– Помоги мне Том! Нельзя дать парню умереть! – кричал Том.

Кики только рыдала. Она была для Робина вместо матери, у неё никогда не было

своих детей, а несколько лет назад, когда она встретила Робина, то заменила ему мать, а

он для неё стал первенцем.

И сейчас этот первенец, лежит на холодной земле, с его рта выходит пар, я

надавливал сильными рывками на грудную клетку, чтобы заставить его сердце биться, а

Том вдыхал ему в рот. Но это ничего не давало… Слишком поздно…

Мы не сдавались, хоть оба прекрасно понимали, его не вернуть. Нам не хотелось

просто так опустить парня. Мы продолжали реанимацию до тех пор, пока не услышали

вой сирены.

Том поднял голову и прислушался, а потом схватил меня за руку и сказал:

– Беги Ник! Через пару минут здесь будет полиция, а вместе с ними и социальная

служба! Беги пока можешь!

Он смотрел на меня так, будто бы знал кто я. Словно прочитал все мои мысли, пока я

был здесь рядом с ним. Но это было правильным решением, если полиция или социальная

служба поймают меня, они могут меня узнать.

Я поднялся на ноги. Кивнул ему в ответ, мне не хотелось говорить каких-то лишних

слов, иногда можно обойтись и без них. Ещё раз взглянув на тело Робина, я мысленно его

оплакал, мне было так жаль этого невинного, доброго человечка.

Потом я развернулся и побежал по набережной.

Слыша звуки сирены, которые приблизились под мост, я продолжал бежать, до тех

пор, пока она не стала отдаляться от меня, все дальше и дальше, пока в боку не стало

слишком сильно болеть, а я не мог сделать вздох. Я остановился и на мои глазах

выступили слёзы. Может быть, это я принёс несчастье в их дом?

Том рассказывал мне о войне бездомных. Они приходили на места, где уже кто-

то обитал и поджигали жилище, иногда они дрались насмерть, чтобы занять новое место.

Может быть, всё было и в этот раз так, кто-то поджёг их дом. Может быть, кто-то из своих

нечаянно это сделал. Теперь это останется втайне, которую я никогда не узнаю. Но я

винил себя, что там могла быть и моя часть вины. Я приношу несчастье.

* * *

Я шёл так долго. В каком направлении и куда, я уже не понимал. Это не было важным

почему-то тогда. Я слишком устал и слишком замёрз, голод продирал мой живот. Я

проходил мимо тысячи людей и никому никакого дела до меня не было. Какой-то мужик

в старых тряпках, шапке с заросшим лицом и волосами. Простой бездомный, которых

миллионы во всём мире.

Продолжая своё движение, я больше не замечал людей, хоть и шёл по центру города.

Что со мной случилось в тот момент я не знал. Как будто бы мир перестал существовать.

Сколько я не спал и не ел я не помнил. Иногда мне просто, казалось, что я вижу своё тело

с высоты, как будто бы моя телесная оболочка идёт подо мной, а я парю над ней. В тот

момент я даже не мог ни о чём думать. Я просто шёл, а куда даже не думал.

– Берегись! – кто-то закричал, я помню только как повернул свой взгляд в сторону

сильной уличной сирены и увидел свет, который быстро приближался ко мне. А потом

наступил момент удара, который погрузил меня в такую знакомую мне тьму.

Осознаю, что я лечу в темноте. Ощущение безграничного пространства, несмотря на

то, что ориентиров нет, я понимаю, что я лечу. Тела тоже нет, то есть оно есть, но какое-

то нематериальное. Я его чувствую, но не вижу. Потом навстречу мне летят сгустки света,

размером они, наверное, с футбольный мяч, их цвет малиновый… пурпурный, что-

то фиолетовое, но это не описать, насколько они красивы, в этом мире нет аналогов

таким цветам. Некоторые из этих сгустков пролетают сквозь меня. И когда это

происходит, где-то в районе груди, примерно на уровне сердца, они задевают словно

какую-то струну. Звук, вибрация от этого прикосновения, наполняет всего меня, звук,

короткий и затухает повторяясь эхом. Этот звук настолько прекрасен, что не передать.

Ничего больше подобного в жизни я не слышал. Он резонирует где-то в районе горла…

Я ощутил сильный удар где-то в районе сердца. Что-то электрическое проносилось

по мне молниеносно. Я снова ощутил боль.

– Стабилен… – резкий голос донёсся сквозь тьму. Я слышал только обрывки голосов,

они то пропадали, то появлялись снова.

Я плыл по бесконечной черте между светом и тьмой. Все время велась борьба между

ними, за меня. И я принимал сторону то одной то другой стороны. Потом наступила

тишина, такая глубокая, я слышал, как дышу, как бьётся моё сердце. Я не мог думать ни

о чём, я не видел никаких образов людей, я не видел ничего только слышал, как я живу…

* * *

Тьма начинала отступать и я слышал звук, который доносились из мира. Чаще это был

шёпот, все почему-то говорили тихо, наверное, боялись меня разбудить. Как будто бы

сон окутывал все вокруг, мне казалось, что это все ещё выдуманная реальность, я

пытался раскрыть глаза, но они почему-то не поддавались.

Яркое пламя начало пробираться сквозь мои веки. Боль.

Начинаю чувствовать запах, значит, я не умер, если слышу, как воняет

больницей, значит, я все ещё продолжаю жить. Пытаюсь раскрыть глаза, чтобы

рассмотреть это пламя, которое возвращает меня к жизни.

Что это?

Перед моими, едва ли раскрытыми глазами, высвечивается силуэт, что-то приятное

словно ангел стоит надо мной. Картинка начинает обретать все свою форму и ещё

большую красоту.

Это ангел?

Пламя оказалось длинными яркими волнистыми рыжими волосами. Её лицо… Она

похожа на ангела… Голубые, как горное озеро глаза, которые с сочувствием смотрят на

меня. Маленький нос, спелые розовые как малина губы. Она точно ангел…

– Я умер? – тихо выдавливаю из себя хоть какие-то звуки. Чувствую ужасную

боль, которая проливается по телу, все ужасно болит. Перед глазами все расплывается и

шатается, чувствую, что не могу пошевелить ногами. Но все ещё не могу оторвать взгляд

от неё…

– Добро пожаловать обратно, – слышу нежный голос, пытаясь приглядеться сквозь

занавес боли. Вижу девушку невысокого роста, прекрасную словно ангел, одетую в

розовый костюм медсестры. – Как вы себя чувствуете?

– Боль… – ели выговариваю.

– Боль — это хорошо. – серьёзным тоном отвечает она.

– Что же в ней хорошего? – пытаюсь восстановить, что же со мной случилось. Помню

то, как убежал из-под моста, потом только картинки, которые всплывают у меня перед

глазами, я куда-то иду, все время, не останавливаясь ни секунды. А потом удар…

– Если есть боль, значит, есть жизнь, – отвечает она.

Но зачем же мне такой жизнью? Зачем меня вернули? Может быть, это были

галлюцинации, но я точно помню, что умер. Я помню те чувства, которые испытывал.

– Жизнь большая задница… – тихо говорю я.

Она поправляет капельницу и записывает показатели в карту больного.

– А что, вам кто-то обещал, что будет просто? – на её лице нет никаких изменений.

Она все время серьёзная, с каменным лицом. Наверное, каждый день общение с

больными идиотами вроде меня, убивает в тебе все чувства. Или же она просто

выполняет свою работу.

– Что со мной случилось?

– Вас сбила машина, потом вы умерли на двадцать с лишним секунд. – она поставила

карту на стол. – Мне нужно ваше имя, при вас не было никаких документов. Вы

бездомный?

Я покивал головой. По моим шмоткам это было несложно догадаться что я простой

бродяга у которого ничего нет.

– Томас Датт. – ответил я – Меня зовут Томас Датт… – почему-то первое

имя, которое пришло мне в голову было имя Тома. Наверное, он был единственным

человеком, в которого я все ещё верил.

– Хорошо мистер Датт. Я зайду к вам чуть позже. Пока отдыхайте, – она ушла и

оставила меня наедине со своими мыслями.

На душе было так паршиво. Хотелось плакать впервые за всю жизнь. Я чувствовал

себя разбитым и потерянным, ещё бы я не чувствовал этого. Мне казалось, что земля в

буквальном смысле уходит у меня из-под ног. Я превратился в ничто и стал никем.

Простая дурацкая игра завела меня в глухой тупик. Разочаровавшись, в людях и

человечности мне больше ничего не хотелось. И в голову начали лезть дурацкие мысли о

том, зачем мне стоит продолжать жить? Когда тебя больше ничего не держит и

ты больше ни во что не веришь, трудно представить себе какие-то факты, которые могут

тебя задержать здесь ещё дольше…

Я ощущаю только боль, только разочарование… Пора покончить с ним.

Глава 9

« Диагноз : Одиночество »

Зачем вот это вот все: работа, на которую нужно вставать каждое утро по

будильнику, какие-то цели, планы, кредиты, постоянная нехватка времени, стрессы,

пробки, метро, семья, дети, лекарства и головные боли?

Зачем это все нужно? В чём смысл такой жизни?

Куда ты идёшь? К чему ты стремишься? Ты несёшься сломя голову в будущее на

скорости 200 км/ч, не замечая, как за окном проскакивают события твоего настоящего.

И тебе не хватает времени даже вдохнуть аромат цветов?

Кредиты, поставщики, договора, партнёры, откаты, налоги... и вот уже снова звенит

будильник с утра! Дзинь-дзинь! Подъём! И опять замелькали картинки из жизни, на

скорости 200 кадров в секунду. А где-то сейчас встаёт солнце, шумит прибой, кричат

чайки и воздух ещё пахнет утренней прохладой!

Или у тебя впереди пустота? Все краски твоей жизни уже давно стёрты. И

ты живёшь лишь в мыслях о прошлом... переживая старые обиды, душевную боль,

измены, медленно затухая от отсутствия любви, тепла, заботы, понимания... сожалея о

возможностях, обвиняя свою судьбу и других людей, кто сделал тебе её такой? Такова,

наверное, судьба, говоришь ты себе.

Так, в чём же смысл жизни тогда? Зачем, вообще, жить?

Ведь с каждым годом морщин на лице становится всё больше, а

зачем живёт человек, в чём смысл его жизни, так никто и не объяснил.

В любви? В радости, в мелких моментах жизни, которые нас вдохновляют и

заставляют продолжать жить, не опускать руки. Но когда у тебя все потеряно, тебя

больше ничего не держит в этом мире, за что тогда человек должен цепляться, чтобы не

провалиться в безмолвную пустоту?

За жизнь…

Вы спросите где логика. Все заключается в том, что жизнь и есть череда

событий, которые приносят радость, любовь, наслаждение, а вместе с ним

всегда присутствует боль, разочарование и ненависть. У всего есть свой минус, даже у

плюса. Так и у жизни, всегда есть свои плюсы и минусы, поэтому надо держаться за все,

что вам даровано. Как бы сегодня вам ни было больно, знайте завтра будет наслаждение

в два раза больше чем сегодня боли.

Но в тот миг мне не хотелось верить ни во что. Я увидел лоток

с инструментами, который медсестра только что забыла здесь, протянул руку и нащупал

там что-то с острым концом, похожее на нож. На глазах пытались выступить слёзы, но я

сдерживал их.

Пора.

Я сделал глубокий порез на левой руке и даже не ощутил боли. Тёмная, как спелая

вишня кровь начала течь просто рекой из моего запястья. Дело сделано. Я отпустил

инструмент на землю.

Чувствуя то, как силы всё больше покидают меня, я начинаю приближаться к концу.

Только этот конец почему-то был очень сонливым. Меня так сильно грузило в сон, что я

со всех сил сопротивлялся, чтобы не уснуть. Но веки становились все тяжелее и тяжелее,

я уже не мог их держать. И они закрыли моё поле зрения. Кровать превратилась в

кровавый красный алтарь, кровь покрывала всю белую простынь. Больше я уже не

чувствовал ничего.

– Ей… – я послышал какие-то отрывки голосов. Наверное, я уже умер, подумал я, а

после все провалилось в большую, чёрную дыру.

* * *

Пустота продолжалась недолго. Точнее, её не было совсем. Просто какой-то отрезок

из жизни выпал из моей головы. Как будто бы, было-то и стало сейчас. Боли больше не

было и я раскрыл глаза. Снова это яркое пламя в конце чёрного тоннеля возвращает меня

к жизни. Снова эти ярко-голубые глаза смотрят мне прямо в душу. Перевожу взгляд на

левую руку, которая ещё несколько минут тому назад была кровавом фонтаном, сейчас

же она перемотана белым бинтом.

Значит, моя затея не удалась.

– Зачем вы это сделали? – она стоит слева от меня и смотрит прямо на меня не отводя

глаза.

Я тяжело вздыхаю. Зачем? Был ли ответ в тот момент у меня в голове? Вряд ли.

– Вы просто идиот! – продолжает она. – Вас спасли после того, как вас сбила машина,

хирург боролся шесть часов за вашу жизнь, а потом вы так просто взяли и перерезали

себе вены? Вы просто жалкий идиот! – она явно не пыталась придерживаться врачебного

этикета.

– Я не просил меня спасать… – я все ещё был полон решительности уйти из жизни.

Она истерически засмеялась. Впервые я увидел её улыбку. Потом покачала головой,

нагнулась ко мне и сказала:

– Вы ещё обвините свою мать в том, что она родила вас… – выпрямилась и ушла.

Я просто лежал и смотрел в потолок. Мне не было за что ухватиться, я плыл среди

большого моря, которое бушевало волнами, а я не умею плавать. Я треплюсь между

этими волнами, но никто не подаст руку или не кинет спасательный жилет, чтобы я смог

за него ухватиться.

И я продолжаю идти ко дну.

* * *

Она приносила мне еду и лекарства. Ухаживала за мной, но за несколько дней не

произнесла ни единого слова. Я знал, что она ненавидит меня и призирает за тот

случай. Конечно это было нормальной реакцией, никто не любит самоубийц, в какие-то

моменты я сам себя призирал, но по-прежнему я был разбит.

В одно из ранних утр она снова занесла мне завтрак, и снова положила передо мной,

не произнеся ни слова. Поэтому я решил нарушить тишину.

– Вы когда-нибудь любили по-настоящему? – тихо сказал я.

Она посмотрела на меня таким проницательным взглядом. Впервые в то утро я

увидел такой яркий огонёк в её глазах.

– Так это все из-за любви? – спросила она. Я покачал головой что нет, не из-за любви,

хотя

какой-то

степени,

любовь

тоже

одно

из

тех

ключевых

элементов, которые подтолкнули меня. – А из-за чего? – она горела знать правду, но я не

мог просто так взять и раскрыться ей.

– Вы не ответили на мой вопрос, – сказал я. – Вы, когда-нибудь любили?

– Я отвечу на ваш вопрос если вы ответите на мой! – заявила она, но я наперёд знал

какой у неё будет вопрос. Я одобрительно кивнул – Да, любила! – коротко ответила она,

и сразу же, чтобы не упустить момент продолжила – Так из-за чего вы это сделали? – она

тонко указала на мою забинтованную кисть.

– Из-за жизни… – ответил я. Она рассмеялась.

– И что же такого в ней произошло, что вы решились на то, чтобы покончить с жизнью?

– Ничего хорошего из неё не получилось.

– Прямо, вообще, ничего? Даже какого-то малюсенького момента счастья, радости и

любви? – она остановилась и смотрела на меня, ожидая моего ответа. Но что можно было

ответить на этот вопрос. Да у меня в жизни было и счастье и радость и любовь…

– Ваша очередь отвечать на мой вопрос, – сказал я, немного уходя от темы. Хоть она

поняла ответ на свой последний вопрос, раз я не дал на него ответа. Молчание всегда

знак согласия. – Кто он был?

– Простой парень, – она махнула рукой, – Механик, – сделала небольшую паузу, но я

видел, что она загорелась идеей узнать то, что нужно ей. Я знал несколько таких женщин,

одной из них была моя ассистентка Лиза, и медсестра Сара была похожа на неё. Саре

приблизительно двадцать пять лет, она молода, красива и упорно движется всегда к

цели. Сейчас её цель я, узнать почему же я вскрыл себе раны. – Что в вашей жизни было

не так, что вы решили покончить с ней?

– Предательство… – с большой горечью на сердце и душе ответил я.

– Из-за предательства? Неужели это для вас такая серьёзная причина? Обычно, если

жена переспала с другим, мужчина заливает своё горе спиртным или снимает шлюх, но

точно уж не берётся за вскрытие вен.

– Вы все ещё любите его? – моя очередь задавать вопросы.

– Нет, – быстро ответила она. – Мы расстались несколько лет назад. – небольшая

пауза, чтобы перенять эстафету от меня. – Так кто же вас предал мистер Датт? Или же вы

просто сдались, опустили руки, устав от той жизни которую вам преподнесла судьба?

– Судьба… Вы верите в судьбу мисс… – я посмотрел на её бейджике – Мисс Нилин, –

хоть сейчас была не моя очередь. Она покивала головой, что да верит. – А вот я не верю.

Я почему-то убеждён, что мы сами строим свою жизнь, по тонкой череде случайностей.

Выбираем как жить, что делать и как поступать…

– Все это чушь! – она засмеялась. – Может быть, мы и что-то решаем, но все же, наша

жизнь написана далеко до нашего рождения, мы только пешки!

– Не забывайте о том, что пешка может убить короля… В моей жизни было много

пешек, которые именно так и поступали…

– Вы опять пытаетесь уйти от вопроса, кто же? – она настаивала на своём.

– Если я отвечу, что все, вас устроит такой ответ?

«Доктор Нилин зайдите срочно в десятую палату!» Раздался громкий звук

граммофона в коридоре, она посмотрела в сторону источника звука. Значит, она – не

медсестра, она доктор. Но зачем же тогда она ухаживала все это время за мной?

– Извините, мне пора! – она вышла из палаты и я снова остался один.

* * *

Всю жизнь я был злобным критиком, веры, правды и честности. Я любил честных

людей, хоть сам очень редко был честен с ними. Я могу пересчитать на пальцах руки

сколько раз я был откровенен с людьми. Может, именно это и убило мой брак?

Может быть, Кэтрин никогда меня и не любила, а любила всего лишь мои деньги. Я

наблюдаю за Сарой, она настоящий человек, добрый, нежный и тёплый. Вижу её манеру

общения, она всем интересуется и за все переживает, наверное, она из тех людей, в

которых человечности осталось больше, чем пресной воды на планете Земля. Каждый

день она приходит ко мне, приносит лекарства и мы просто болтаем. Ни о чём.

Больше она не спрашивает меня, почему я пытался покончить с жизнью. Каждый раз

мы обходим и не затрагиваем эту тему. Все что мне известно о Саре, это то, что она так

же, как и я выросла в детском доме без родителей и никогда их не видела. Любила парня,

который оказался сволочью, но в отличие от меня, в любви не разочаровалась. Я так и не

смог рассказать ей кто я был, единственное что я ей поведал, это о жизни на улице. О том

холоде, который пропитывал кости и о мраке, который ранил разум.

Как-то раз она зашла ко мне вечером, когда уже уходила с работы, села на край

кровати и сказала:

– Когда-то, я тоже пыталась покончить с жизнью… – я никак не ожидал услышать

такое от неё и, конечно же, не знал, что ей сказать. В некоторых моментах лучше

помолчать. – Мне было шестнадцать. Я заканчивала школу и сильно влюбилась в одного

мальчика, его звали Нед. С ним я была такой счастливой, как никогда в жизни, мне

казалось, что все счастье, которое у меня отобрали в детстве, сейчас вернули обратно. Я

чувствовала, что живу рядом с ним… Но потом увидела, как он целует другую девушку

по имени Надя… Мне стало так больно и грустно… Он спросил меня что случилось, я

ответила, что все видела и больше не хочу с ним встречаться… Он ударил меня по лицу…

– я видел, как у неё начали течь слёзы по щекам. – На щеке остался большой синяк от

удара. Я была в такой депрессии, что на следующий день приняла бог знает какое

количество таблеток, столько, что моё сердце остановилось и я умерла… У меня

случилась клиническая смерть на четырнадцать секунд, а потом меня вернули к жизни и

я все время спрашивала врачей зачем меня вернули? Я не хотела жить… не видела

смысла жизни. Для чего стоило здесь оставаться? – она посмотрела на меня – Но потом,

через несколько недель я ощутила лучи солнца, которые ударялись в глаза, услышала

музыку, которая заставляла улыбаться. Я поняла, что жизнь только одна и мы никак не

имеем права её терять! Нас сюда прислали не затем, чтобы мы сами решали, когда

умереть, я каждый день вижу больных, которые умирают в тяжких муках, от онкологии,

от травм и разных болезней…Они готовы все отдать за лишнюю минуту жизни… А у

таких как мы, диагноз: «Одиночество», мы не видим, что происходит вокруг нас, нам

кажется, что солнце вращается только вокруг нас, мы-центр вселенной. Но порой, стоит

оглядеться по сторонам, научиться замечать все детали… На один минус всегда

приходиться два плюса.

Она поднялась, вытерла слёзы, взяла своё пальто со стула и направилась к двери.

– Спокойной ночи, мистер Датт… – тихо сказала не оборачиваясь она.

– Доброй ночи, мисс Нилин, – ответил я и она ушла.

Её рассказ поверг меня в шок. Я не ожидал такого услышать от неё. Это многое

объясняло, почему она была так близка со мной, всегда ухаживала и пытались узнать мою

правду.

Диагноз:

Одиночество,

наверное,

это

было

самой

большой

правдой, которая ставила все на своём пути. Её слова заставили меня задуматься,

переосмыслить все вещи, которые вокруг меня. Неужели все в моей жизни так плохо?

Может стоит начать все сначала, ведь когда-то я мечтал о простом счастье, о

маленьком загородном доме, двух или трёх детишках, красивой жене и пикапе. Так

почему же я, не могу этого построить, если построил целую корпорацию?

Наверное, время и мне признаться во всех своих грехах. Пришло время начать лечить

мой диагноз: Одиночества.

Глава

« У медали две стороны »

В жизни бывают моменты, когда несмотря на всю суету и проблемы, окружающие

тебя, душа просит остановиться. Ты выключаешь телевизор; телефон давно звонит, но ты

не берёшь трубку; тебя ждёт куча работы, к которой ты не притрагиваешься; кто-то о чем-

то спрашивает, но ты не слышишь вопросов... Смотришь в окно, и пока твой взгляд

блуждает без цели, ни на чём не задерживаясь, мысли уходят далеко-далеко.

Вдруг вспоминаются какие-то ситуации, отношения, дела, оставшиеся в прошлом, но

ещё не забытые, ибо в воспоминаниях о них остаётся горьковатый привкус

неудовлетворённости: «Эх, мне бы тогда тот опыт, то понимание, которые есть сейчас,

быть может, все пошло бы по-другому!..» Иногда, вслед за этими, нежданными, как снег

на голову обрушившимися воспоминаниями, мысли обращаются к настоящему, и в этот

момент искренности перед самим собой с особенной ясностью осознаешь серость

будней, все то, о чём стараешься не думать в повседневной суете: «хвосты» нерешенных

проблем, неопределённых взаимоотношений, внутренних противоречий и слабостей,

разного рода долгов. Возникает ощущение, что ты давно завяз в каком-то непонятном

болоте и что это болото уже слишком давит, мешает дышать... Это значит, что настал

момент наконец-то перестать подавлять и сдерживать рвущийся наружу крик души:

«Начать бы все сначала, по-новому!»

Уметь начать сначала — это великое и сложное искусство. Мы нуждаемся в этом не

только тогда, когда необходимо выбраться из тяжёлых, тупиковых ситуаций. Ведь на

самом деле каждый день — своего рода новое начало. Даже когда у нас все идёт хорошо

и кажется, что наконец-то мы поймали загадочную птицу счастья, наша жизнь всё равно

проходит в постоянной нелёгкой борьбе. Её цель — не только решение тех или иных

материальных, бытовых проблем. Так же мы каждодневно сражаемся за то, чтобы

сохранить и укрепить уже достигнутое, чтобы выдержать «планку-минимум» во всех

своих стремлениях, интересах, поисках, эмоциях и взаимоотношениях.

Мы сражаемся за то, чтобы соответствовать своим же критериям и не опуститься

ниже собственного достоинства, не позволить душе «зачахнуть». Поэтому сама жизнь

заставляет нас постоянно в чем-то начинать сначала. Ибо если мы не хотим быть

поглощёнными рутиной, то просто обязаны время от времени суметь почувствовать

«новое дыхание» во всём, что делаем, поймать эту «новую волну» и прилив сил, которые

приходят, когда в нашей жизни или делах что-то начинает существенно меняться.

Я рассказал все Саре. Она внимательно слушала и я не видел того взгляда, который

бы показал мне, что она смотрит на меня словно на сумасшедшего. Когда она выслушала

меня, только произнесла:

– Можешь пожить у меня пока что… – и этого было достаточно.

Я принял её предложение, так как идти мне было некуда. Она жила в небольшой

однокомнатной квартирке, в который было всегда тепло и приятно пахло. Целыми днями

её не было дома, через пару дней после переезда, я устроился на работу, фабрике по

консервированию. Трудная работа, которая приносила копейки, но этих копеек мне

было вполне достаточно для того, чтобы продержаться ещё пару дней.

Мне нравилось жить с Сарой. Она была такой доброй, внимательной и красивой. В

какой-то момент я понял, что начал влюбляться в эту женщину и её чувство было

взаимным ко мне. Через шесть месяцев мы поженились, только свадьбы у нас не было.

Мы одели перед священником кольца друг другу, произнесли клятвы и поцеловали друг

друга. Впервые за всю жизнь я ощутил, что живу. Счастье заставляет раскрыть крылья и

начинаешь лететь.

* * *

Как же быстро летит время…

Ты даже не успеваешь замечать, как на лице появляются новые морщины, как лето

сменяется осенью, а осень зимой. Год пролетает за годом, чем дальше, тем быстрее. Но

через два года после того, как мы поженились с Сарой у нас случилось самое большое

чудо в мире. На свет появился наш первенец, мальчик, с рыжими как у мамы волосами и

карими, как у папы глазами. Мы назвали его Том, в честь того самого Тома, которые спас

мне жизнь в буквальном смысле.

Ещё через четыре года у нас родилась малышка Кити и я был самым счастливым

человеком в мире. Мы переехали в маленький городок на юге штата, где я купил

небольшой дом со своим двориком. Я начал заниматься работой, которая приносила мне

истинное удовольствие, я стал столяром. Работать с деревом мне нравилось больше

всего, запах и придание ему формы, из ничего можно было сотворить шедевр, а в старые

вещи вдохнуть новую жизнь.

Больше всего, что в жизни меня устраивало, это любовь моей жены. Сара любила

меня по-настоящему, она ни разу не сказала мне «Может быть, отсудишь свои

миллиарды?», нет, деньги не играли никакой важной роли больше в нашей жизни. Главное

– это простое человеческое счастье и любовь к нашим детям. Сейчас они центр

вселенной, пускай солнце крутиться только вокруг них.

– Дорогая, мне надо съездить в город, – Сара все ещё была в декрете, малышке Кити

едва ли исполнилось пять месяцев, а Том уже был в детском саду.

– Забери Тома, пожалуйста! – я чмокнул её в щёчку, малышку Кити поцеловал в лоб,

сел в свой пикап и уехал из дому.

Мне нужно было купить кое-какие вещи для работы, но раз в неделю я находил время

для того чтобы прийти в тот самый парк, где я когда-то встретил Тома, я надеялся на то,

что увижу его, когда-нибудь.

Вот и в этот день я пришёл сюда, на эту самую лавочку, достал новый шпионский

роман и сел читать под лёгкими лучами осеннего солнца. У меня было ещё два часа до

того, как забрать Тома из детского сада, так что я решил провести это время за чтением

книги.

– Извините сэр, у вас не будет пару центов? – я услышал голос и не отрывая взгляд от

чтения книги, полез в карман чтобы достать монеты и дать попрошайке, здесь их было

всегда много, за час, который ты просидел здесь, к тебе подходили по несколько человек

чтобы попросить пару центов.

Я нашёл монеты, захватил их пальцами и протянул вперёд, подняв свой взгляд…

– Мартин? – спросил неуверенно я. Боже что же с ним произошло… Он не был похож

на когда-то ухоженного, аккуратного, всегда бритого и свежего человека. Он

превратился в старика с огромной бородой, потусклыми глазами и постаревшим лицом.

На нём старая темно-фиолетовая куртка, на голове тонкая чёрная шапка, он грязный и

пахнет неприятно. Это мало было похоже на того Мартина, что я когда-то знал.

Он смотрел на меня с непониманием. Видимо, по всему он не узнал меня. Я тоже

изменился сильно, лёгкая борода украшала моё лицо, другая причёска и очки в толстой

оправе, после аварии моё зрение сильно снизилось.

– Я вас знаю? – прохрипел он, видимо, по всему из-за болезни он так тяжело дышал и

говорил.

– Когда-то мы были знакомы, – ответил я. Раз он не узнал меня, может быть, это и к

лучшему. – Что с тобой случилось?

Он присел возле меня на лавочку, от него пахло спиртным. Видимо, по всему это и

была причина того что он не узнал меня.

– Жизнь дружище… – он тяжело и сильно откашлялся. – Жизнь забрала у меня все!

Сначала она забрала жену из-за любовницы, а потом кончились деньги, ушла и

любовница… Жалкая стерва, почему я только поддался на её интриги…

– А что случилось с твоими деньгами? Ты же был просто сказочно богат!

Он рассмеялся таким сильным смехом, похоже, это здорово его рассмешило.

– Я всегда был жалким человеком, который не умел вести себя рядом с деньгами! –

он посмотрел на меня таким пронзительным взглядом. – У меня был друг… если бы не

он, я бы никогда не стал тем, кем я был. А потом не стало его и мои денежки ушли…,

Наверное, это карма! Ты веришь в карму дружище? – я отрицательно покивал головой. –

А я вот верю! – он сделал небольшую паузу. – Твоё лицо мне знакомо… Мы были

друзьями?

– Когда-то очень давно, – коротко ответил я.

– Вот у меня был лучший друг! Дэвид… земля ему пухом… Если бы я не предал его…

Все из-за этой шлюхи! Чтоб она сгорела в аду!

Видимо, он пил с того времени, как попал на улицу и превратился в полного

алкоголика. Я закрыл книжку поднялся и сказал:

– Один мой старый друг сказал мне когда-то «Если будешь честен с женщиной, тогда

она будет только твоя», удачи тебе Мартин! – я начал движение из парка и через пару

шагов услышал крик в свою сторону:

– Постой-ка! – я обернулся, он поднялся с лавочки и смотрел на меня перепуганными

глазами – Дэвид? – его лицо превратилось просто в камень.

Я легко улыбнулся и ответил:

– Нет, вы ошиблись. Меня зовут Томас Датт, – я развернулся и ушёл.

– Прости меня Дэвид! Прости… – я слышал, как он начал рыдать и кричать мне вслед

одно и то же слово «Прости», но мне было не за что его прощать. Все в прошлом.

* * *

После того, как я забрал сына из детского сада, я вернулся домой. Мы поужинали с

семьёй и когда Сара уснула, я залез в сеть, чтобы посмотреть, что же на самом деле

произошло с Мартином. Оказалось, после моей смерти он сразу развёлся со своей

женой, жёлтая пресса писала, что он начал жить с вдовой Линкольн, я знал, что это было

правдой. Кэтрин была его любовницей.

Все моё имущество они поделили между собой пополам, поровну. Каждому по три

миллиарда, только Мартин не был особо силен в таких крупных суммах и через три года

он стал банкротом. А через пару месяцев банк отобрал у него все, что ему принадлежало.

Кэтрин ушла от него, оставив, бедолагу в одиночестве со своими деньгами и я оказался

прав в том, что она всегда любила только деньги. На людей и на счастье ей было

наплевать, скорее всего.

Мартин оказался бездомным, нищим, вот почему он начал говорить о карме. В такой

момент я сам задумался о карме и её последовательности.

Потом я выключил ноутбук и лёг в кровать, предавшись сну. Меня не беспокоило то,

как он живёт, ведь в этом я точно не был виноват. Когда-то я сделал его миллионером, а

потом мой розыгрыш со смертью сделал его миллиардером. Но моя бывшая жена,

скорее всего, сделал его снова нищим.

Удивительным было то, как Кэтрин все ещё продолжала держать на плаву

корпорацию Линкольн.

* * *

Через пару недель мне захотелось встретиться с одним человеком. Стоило немалых

трудов разыскать его номер. После моего розыгрыша он переквалифицировал свою

компанию, сейчас он занимался охраной частных сетей доступа. Он назначил мне

встречу на набережной и в заданное время, я увидел стоящего в длинном коричневом

пальто человека. На нём были чёрные очки. Увидев меня, он не подал никакой реакции, я

остановился возле него. Это было похоже на встречу двух шпионов.

– Пять лет Дэвид… – наконец-то произнёс он.

– Да, время бежит, – он повернулся в мою сторону и сказал:

– Вы перевернули мою жизнь, надеюсь, вы счастливы своей жизнью?

Я легко улыбнулся, я знал, что живёт он хорошо и тот случай с розыгрышем ничем не

повлиял на его жизнь, он просто шутил.

– Вполне счастлив! – радостно ответил я. – Даже больше, чем когда-либо мечтал, за

что вам надо сказать спасибо!

– А я уж думал, что и не дождусь! – он засмеялся. – После того случая мы так с вами и

не поговорили. Вы так хотели знать правду, правда, оказалась горькой. Но стоило ли оно

того Дэвид?

– Правда, не бывает горькой или сладкой, правда, всегда лишь останется правдой.

Но я рад что узнал её.

– Ваша жена оказалась ещё той штучкой я вам скажу! То, что она сделал с вашим

когда-то бизнес-партнёрам Мартином, только это чего стоит!

– Да, я читал… Жаль его.

Мэндельс снова засмеялся.

– После всего, что они с вами сделали вам жаль его? – я одобрительно кивнул и это

было правдой, мне в самом деле было жаль Мартина. – Когда-то я говорил вам, что вы

сумасшедший и сейчас это повторю! Вы просто чертов псих! – он продолжал смеяться.

– Такие как я и вы редко бывают нормальными!

Мэндельс покивал, он ясно знал, что он ничем по сумасшествию не отличался от

меня, мы были оба с дурацкими идеями в голове. И как один пошёл на такое

сумасшествие, так второй согласился выполнить такую работу.

– Вы сможете сделать для меня последнюю услугу? – спросил я Мэндельса.

– Все что будет в моих силах сэр! – он легко поклонился. – Только учтите, я без своей

помощницы, Ана уехала во Францию работать…

И я поведал ему мою странную и не очень просьбу.

* * *

Я попросил Мэндельса найти для меня одного человека. Человека, которому я все

ещё по-прежнему доверял – Лизу. Я нажал на кнопку дверного звонка и услышал

звук, подбирающийся к двери. Замок открылся и в двери стояла маленькая

очаровательная девочка, с маленькими, как пуговки голубыми глазами и кучерявыми

длинными каштановыми кудрями.

– Здрастье… – проговорила она, ей где-то четыре или, может, чуть больше лет.

– Привет! А мама дома?

– Да, – ответила она и из-за двери появилась Лиза. Она стала ещё красивее чем была.

Для неё возраст был только к лицу. Когда она меня увидела, то узнала не сразу, сначала

у неё был заинтересованный взгляд, но потом он сменился на удивление.

– Дэвид! – она бросилась ко мне на шею. – Ты вернулся! – она так крепко обняла меня,

что я почувствовал, что она действительно рада меня видеть.

– Привет, Лиза… – ответил я.

Она пригласила меня в дом. И мы сели в гостиной на диване, она начала активно

рассказывать мне свою жизнь, у неё было все замечательно. Маленькую девочку звали

Лили, она была её дочерью. Четыре года назад после моего исчезновение она вышла

замуж и поле родила дочь.

Моя жена уволила её с работы и больше она никогда не работала в Линкольн

Корпорэйшн. Похоже, Кэтрин избавлялась от всего, что напоминало ей меня.

–А как ты живёшь Дэвид? – она просто светилась от радости, что я пришёл, вернулся

через столько лет после нашего расставания.

– У меня двое детей, мальчик и девочка, жена, дом, не хватает только собаки для

полного счастья! – мы весело засмеялись.

– Я так рада что ты вернулся! Все эти годы я верила в то, что ты вернёшься…

– Моё возвращение неслучайное Лиза… – она посмотрела на меня

заинтересованным взглядом, словно пытаясь сказать: «Что же на этот раз задумал этот

идиот?» – Ты должна мне помочь кое с чем…

* * *

– Здравствуй, Кэтрин! – я сидел на мягком кожаном кресле в её кабинете. По старым

знакомствам Лизы мне удалось попасть в её кабинет, точнее, это был мой старый

кабинет.

Когда она меня увидела, то жаль, что в тот момент у меня не было видеокамеры,

чтобы записать выражение ее лица. Оно стало бледным, как мел, хоть за четыре года она

ничуть не изменилась, но сейчас на ней не было лица.

Она застыла возле двери и просто стояла и смотрела на меня. Она подверглась в

глубокий шок и я думал, что она даже упадёт в обморок, но она оказалась крепким

орешком.

–

Д…Дэ…Дэвид…

–

наконец-то

тихо

проговорила

она.

увидел слёзы, которые начали стекать по её щекам. – Ты живой?

Я кивнул головой.

– Но как? – спросила она. Я видел, что она боится подходить ко мне, стояла у

двери, её губы, как и руки начали дрожать, то ли от страха, то ли от других чувств.

– Твоя любовь Кэтрин! Она воскресила меня! – я легко улыбнулся, хоть вряд ли сейчас

она могла воспринимать чувство юмора.

– Ты обманул меня? – слёзы не переставали течь по её глазам, её чёрная тушь начала

размываться и стекать вместе со слезами.

– Ну это как посмотреть. – ответил я. – Не забывай кто приписал мне

смертный приговор!

– Ты был в коме! В чёртовой коме! – она начала истерически взмахивать руками. – У

меня не было другого выбора!

– Выбор есть всегда! – закричал я. – Я видел записи после того, как ты вернулась из

больницы, – она смотрела не отрывая взгляд от меня, – Ты предала сначала меня, потом

Мартина… – она молчала – У меня только один вопрос: когда появился Мартин? До меня

или после?

Она молчала несколько секунд, потом подняла свой взгляд вверх и засмеялась.

– Ты снова гонишься за правдой. Хочешь знать правду? – она смотрела прямо на меня.

– Так вот тебе правда! Мартин появился в вечер нашего знакомства, я переспала с ним, а

потом познакомилась с тобой. Через пару месяцев я предложила ему обчистить тебя,

на что твой лучший друг любезно согласился, а ты был так ослеплён своими делами и

любовью ко мне, что не замечал ничего вокруг!

– Ты любила, когда-нибудь меня?

Она снова истерически рассмеялась. Потом отрицательно покачала головой.

– Ты хороший человек Дэвид. Но ты всегда был слишком занят и слеп, чтобы

видеть, что происходит вокруг тебя…

– Все это было ради денег? Ты готова была убить меня ради денег, предать…

– В этом мире все ради денег! И кому это не знать лучше, чем тебе, миллиардеру!

– Жаль, что ты так думаешь… – ответил я, поднялся из кресла, и пошёл к двери. Она

оступилась в сторону, может быть подумала, что я решил побить её или сделать что-

то другое, но я никогда в жизни не тронул женщину. И ради такой глупости я бы никогда

не ударил Кэтрин, пускай она и полная стерва.

Когда я был напротив неё я остановился, посмотрел на неё и сказал:

– Знаешь Кэтрин, я все ещё надеюсь, что ты хороший человек, хоть и далеко в

глубине души, но хороший, – я сделал небольшую паузу, а потом добавил то, ради чего я

сюда приходил. – А вот дети из ста пятнадцати детских домов будут благодарными тебе

всю жизнь за такой щедрый подарок! – я улыбнулся, увидев её взгляд,

недопонимающий о чём я говорю, и вышел из кабинета закрыв за собой дверь.

Дело сделано.

Эпилог

Все должно кончаться Хеппи Эндом. И моя история тоже кончается Хеппи Эндом.

Я обрёл счастье, пройдя тридцать три круга несчастья, но сейчас понимаю, оно того

стоило! У меня замечательная жена, прекрасные дети, а вчера я дополнил свой список и

купил большую собаку. Теперь у меня фулл хаус!

Что же касается моей бывшей жены, больше она не высовывалась и никто о ней не

слышал, она сбежала бог знает куда со своим единым миллионом долларов, который я

оставил на её счёте. Странно то, что она даже не удосужилась поменять пароли

на своём компьютере и на банковских счетах, всё было то же самое. На счёте лежало два

миллиарда и четыреста миллионов долларов, которые я перевёл на счета детских домов,

оставив Кэтрин один миллион.

Линкольн Корпорэйшн больше нет.

Что же касается моего диагноза под названием «Одиночество», то больше им я не

болею. Теперь я никогда не чувствую себя одиноким человеком, рядом со мной

всегда моя семья, моё самое большое богатство, моё счастье, которое не купишь ни за

какие деньги.

Вот так вот все кончилось. Хеппи Энд!

Конец

Название книги

Локк Михаэль

Содержание