1

Поезд замедлил ход у станции Хайланд-Парк, и Мартин Уорнер взглянул на часы. Без четверти семь. Не рано, но не так уж и поздно. Можно не торопясь поужинать и пару часов повозиться с Сарой и Тимом, прежде чем кончится их детское время.

Заскрипели тормоза, поезд остановился. Мартин встал, представляя себе, как станет запивать горячую лазанью холодным пивом. Может быть, если Линн не слишком устала, перед сном они еще порезвятся в своей спальне.

В сумерках он вышел на платформу. С Мичигана дул свежий, холодный октябрьский ветер, предвещающий скорое наступление зимы. Мартин поежился, плотнее застегнул пальто, шагая в толпе — среди деловых костюмов, дорогих галстуков и кожаных портфелей ценой в тысячу долларов, — объятой всеобщим желанием скорее добраться до дому, согреться и поесть.

Пассажиры стекались со станции на парковку. Уорнер пробирался в дальний конец, где оставил свой автомобиль. Толпа постепенно редела, пока вокруг не осталось всего несколько человек, а затем и они исчезли. Здесь было совсем темно. Он остановился и окинул взглядом разноцветное море машин, ища среди них свой «лексус», а потом догадался, что его не видно за кузовом большого белого «форда», который припарковали едва ли не впритык.

«Это у меня от усталости», — решил Уорнер, обходя «форд» и нащупывая в кармане ключи. Сигнализация пискнула и отключилась, он взялся за ручку, но не успел открыть дверь, как его окликнули.

— Марти? — радостно воскликнул молодой женский голосок. — Марти Уорнер? Это ты?

Уорнер поставил портфель на землю и с улыбкой обернулся навстречу незнакомке, втайне надеясь, что она не менее красива, чем ее голос.

Однако он увидел не улыбающуюся красавицу, обрадованную неожиданной встречей, а двоих мужчин в черных балаклавах. Позади зияла раскрытая дверь «форда». Уорнер ошеломленно уставился на них, но в следующий миг он уже ничего не видел, потому что ему завязали глаза. Крепкие руки схватили его и сунули в минивэн. Уорнер слышал, как они вполголоса переговариваются.

— Готово?

— Поехали.

Дверь с грохотом захлопнулась. Ожил двигатель, «форд» дал задний ход. Уорнер лежал на полу с повязкой на глазах и скрученными за спиной руками, рисуя себе страшные картины своего безвременного конца. Ему переломают кости и изуродуют лицо, чтобы обезображенный труп невозможно было опознать.

— Это какое-то недоразумение, — тихо и жалобно простонал он. — Я не тот, кто вам нужен.

— Ты ведь Мартин Уорнер, Линден-Парк, 15? — уточнила женщина. — Твою жену зовут Линн, а детей Сара и Тим, так?

От страха Уорнера чуть не стошнило.

— Только не трогайте их.

— Будь паинькой, и мы их не тронем, Марти. Не волнуйся, расслабься.

— Зачем вы это делаете? — Уорнер заворочался, вывернул шею на голос. — Куда вы меня везете?

— Не беспокойся об этом, — ответила женщина. — Когда приедем, ты все узнаешь.

Минут через пятнадцать — двадцать минивэн свернул с дороги и остановился. Двигатель смолк, затем открылась и снова закрылась боковая дверь, а минуту спустя распахнулась задняя.

— Мы на месте.

Уорнера подняли и вытолкнули из машины.

— Шевелись.

Его повели вверх по лестнице, затем по длинному коридору, налево, снова прямо и наконец усадили на кровать и приказали:

— Сиди и слушай.

Уорнер прислушался: вокруг шаркают ноги, двигаются стулья, в замке поворачивается ключ.

— И не вздумай снимать повязку, — предупредил третий мужчина — судя по голосу, молодой и самоуверенный. — Если увидишь наши лица, тебе конец, понял?

Уорнер судорожно сглотнул.

— Понял.

— Но если обещаешь не трогать ее, мы развяжем тебе руки. Договорились?

— Да.

Освободившись от пут, Уорнер принялся растирать затекшие кисти. Затем ему в руки сунули стакан. Он поднес его к губам. Вода! Он мигом осушил стакан, хотя до сих пор не чувствовал жажды.

— Тебе, наверное, интересно знать, зачем мы привезли тебя сюда, — продолжал третий мужчина, которого Уорнер про себя окрестил боссом. — Да?

— Ну… да…

— Все очень просто. Мы тебя похитили. И хотим получить за тебя выкуп. Мы ничего против тебя не имеем, так что, если все пойдет по плану, уже завтра вернешься домой.

— Полиция найдет вас, — сказал Уорнер.

— Не найдет, — возразил голос. — Потому что никто ничего не узнает. Мы наблюдаем за твоим домом, Марти, и за твоей семьей. Если кто-то позвонит в полицию, нам это сразу станет известно, и тогда — имей в виду — придется принимать меры.

Уорнер снова судорожно сглотнул.

— Полиции не будет.

Ему в руку сунули телефонную трубку.

— Сейчас ты объяснишь это своей жене. Скажи ей, что ты в порядке, но если она вздумает звонить в полицию, то вы больше никогда не увидитесь. Пусть ведет себя прилично, и тогда завтра ты вернешься к ней целым и невредимым.

— Сколько вы хотите?

— Сущие пустяки.

— Сколько, черт подери?

— Шестьдесят штук, Марти. Бумажками по двадцать баксов. В течение двадцати четырех часов. Скажи жене, что, когда деньги будут при ней, мы сообщим ей, куда их отвезти.

— Шестьдесят тысяч долларов? — переспросил Уорнер. — Да вы что? Я столько за целый год потратил.

— Мы знаем, Марти, — ответил мужчина. — Мы знаем также, что в прошлом году ты сделал миллион на спекуляциях нефтяными фьючерсами. Так что не разоришься, отстегнув нам шестьдесят штук.

— Откуда вам это известно? — помолчав, спросил Уорнер.

— Мы провели расследование, приятель. — Рядом запищали кнопки телефона — кто-то набирал номер. — Давай говори.

 

2

Сидя у окна в ресторане, Артур Пендер наблюдал за круговоротом приезжающих и уезжающих со стоянки машин. Вечерело. Все-таки удачное дельце они провернули. Это было проще простого.

В понедельник Сойер смотался в Канзас-Сити и купил там минивэн — как только жена Ласалли передала им выкуп. В ту же ночь они все вчетвером двинули в Чикаго и рано утром прибыли в Хайланд-Парк. Остановились в дешевом придорожном мотеле, где Пендер впервые за целую неделю смог выспаться.

Во вторник устроили выходной. Крот и Сойер взяли напрокат небольшую «тойоту» и поехали в Чикаго смотреть игру «Блэкхокс», а они с Мэри отправились на озеро Мичиган. Прогулялись, пообедали в хорошем ресторане, выпили и вообще отлично провели время вдвоем.

В среду они приступили к подготовке — выслеживали Уорнера, составляли схему его передвижений, уточняли его расписание. Словом, проверяли старыми методами то, что Крот нарыл в сетях.

В четверг — генеральная репетиция, последние приготовления. Остаток дня все были на взводе, психовали, не зная, чем еще заняться. Сойер и Крот дрались за пульт от телевизора. Мэри сидела в углу с отрешенным видом.

Операцию назначили на пятницу. Пендер, как обычно, всю ночь не сомкнул глаз. Перед выходом на дело его всегда била нервная дрожь, как в детстве под Рождество, в ожидании Санта-Клауса. Он метался и ворочался, мешая спать Мэри, а в три часа встал и отправился в соседнюю комнату. Сойер и Крот смотрели по кабелю боевик. Пендер тоже посмотрел немного, да так и уснул в кресле.

Утром они отогнали «форд» на парковку у станции и поставили под бок «лексусу», потом целый день из «тойоты» следили за Линн Уорнер, а затем вернулись в мотель. В одной из комнат все было готово для приема пленника. Мэри закрылась в ванной, репетируя свои слова перед зеркалом. Сойер решил вздремнуть, Крот включил телевизор.

В сумерках они снова поехали на станцию. Пока Мэри ждала на платформе, Пендер и Сойер сидели в минивэне, а Крот в «тойоте». Все были спокойны и сосредоточенны.

Без десяти семь прибыл поезд. Мэри засекла Уорнера, когда тот выходил из вагона, и пошла за ним. Пендер позвонил Кроту, который зажег фары. Это был условный сигнал для Мэри: «Мы тебя видим, все в порядке». А также сигнал о том, что точка невозврата пройдена.

Все прошло как по маслу. Они легко захватили Уорнера, привезли его в мотель и хорошенько запугали, чтобы не вздумал артачиться.

Уорнер позвонил жене. В конце концов, что такое шестьдесят кусков для эдакого богатея? Наверное, столько он держит в подвале в банке из-под джема — так, на мелкие расходы.

Линн Уорнер послушно привезла им выкуп, и к полудню в субботу деньги были у них, оставалась еще куча времени. Обошлось без полиции. На всякий случай Крот ехал следом на «тойоте».

Она приехала на своем черном «линкольне-навигаторе» одна, как ей велели, оставила сумку с деньгами, отъехала и стала ждать неподалеку. Когда позвонил Крот, Сойер и Пендер, в черных очках и шапках, закрывающих пол-лица, прыгнули в минивэн и рванули на место, чтобы забрать выкуп. Они лежали в сумке — прекрасные стопки потрепанных двадцаток. Пересчитав деньги, похитители вытолкнули Уорнера из минивэна, захлопнули дверь и скрылись в потоке машин.

Словом, все прошло без сучка без задоринки.

Линн Уорнер четко выполнила их распоряжения. Она даже не пыталась их преследовать. Крот, наблюдавший за ней, потом рассказывал, что она исполнила обычный ритуал: побежала к мужу, сорвала повязку, стала его обнимать и целовать, обливая слезами. Затем они поехали домой.

— О копах забудьте, — предупредил Пендер, — забудьте навсегда. Мы следим за вами, за вашим домом. Если вздумаете вызвать копов, можете сразу попрощаться с детишками.

В Расине, едва миновав границу штата, они разделили деньги. Двадцать штук Пендер сразу взял себе на покрытие расходов: «форд», аренда «тойоты», телефонные звонки, мотель, еда, бензин. Остаток поделили поровну — по десять штук каждому. Десять за Уорнера, десять из Канзас-Сити плюс еще двадцать пять, заработанных в сентябре, — словом, неплохая выдалась осень.

Минивэн бросили за каким-то складом в Уокигане, содрав с машины номера, которые затем вышвырнули в озеро Мичиган вместе с палеными телефонами. «Тойоту» вернули в прокат.

Потом они сидели в небольшом ресторане и думали, что им делать дальше.

— Может, на следующей неделе рванем в Милуоки? — предложил Крот. — Там наклевывается подходящий вариант.

— Милуоки совсем близко, — возразил Пендер, — сразу после Висконсина туда опасно ехать — нас могут выследить. Может, лучше в Миннеаполис? Только быстрее, пока не настала эта чертова зима. Потом через Детройт на юг — греться на солнышке.

— Хорошо было бы, — сказала Мэри. — Поедем во Флориду?

— В «Диснейленд»? — спросил Пендер. — Ты хочешь похитить Микки-Мауса?

— А что? Он ведь страшно богат, — заметил Крот. — Минни заплатит нам выкуп, и мы будем обеспечены на всю жизнь.

Пендер рассмеялся.

— Как насчет Флориды, Сойер?

— Давно мечтал покататься на серфе, — кивнул Сойер, отрываясь от тарелки с гигантской порцией съестного.

— За это нужно выпить. — Крот поднял бокал. Они выпили и принялись за еду. Каждый думал лишь о том, чтобы и в Миннеаполисе все сошло благополучно.

Когда тарелки опустели и им принесли счет, Пендер сказал:

— Сойер и Крот, вы, ребята, катите вечером в Миннесоту. Выберете неприметный мотельчик и ройте сеть. Ну а мы поедем поездом. — Он улыбнулся Мэри. — Завтра они встретят нас на станции. — Он вынул бумажник, чтобы расплатиться. — Мы отлично поработали, всем спасибо и до встречи в Миннесоте.

 

3

Кирк Стивенс взглянул на лежащее на земле тело и поежился. Подышал на озябшие пальцы, потер ладони и с тоской оглянулся — ярдах в тридцати поодаль, скрытый в тени, стоял его «чероки». Снова поежился, косясь на тело, а затем на грузовик «петербилт» — в открытую кабину заглянул коротко стриженный щуплый молодой человек, помощник шерифа.

— И зачем вас сюда вызвали, — пробурчал тот. — Будто мы сами не справимся.

Стивенс присел на корточки, чтобы лучше рассмотреть убитого.

— Я понятия не имею.

Убитый был очень молод, почти ребенок, в кепке «Миннесота Твинс», сдвинутой козырьком набок, и толстом пуховике защитного цвета. Его грудь представляла собой месиво из крови, гусиного пуха и картечи. Рядом валялся девятимиллиметровый пистолет.

— Как по-вашему, что здесь произошло? — поинтересовался помощник шерифа, подпирая плечом дверь.

Стивенс поднял голову, молча посмотрел на него, на грузовик, сине-красный в сиянии полицейских мигалок. Кроме грузовика и патрульной машины, на заправочной станции был только его джип, но за деревьями по федеральной трассе то и дело проносились машины с горящими фарами, двигаясь на север в Сент-Пол.

Водитель грузовика накормил мальчишку ужином из горячего свинца и сбежал и, видно, в спешке забыл захлопнуть дверь кабины.

— Я могу вам сказать, что произошло, — продолжал помощник. — Этот малолетка попытался очистить грузовик. Водитель его пристрелил, а потом испугался и дал деру на чужой машине — на тачке этого парня. Как вам это? Правдоподобно?

— Может быть, — пробормотал Стивенс.

Помощник фыркнул:

— Так все и было! Это же ясно как дважды два! На кой здесь следователь из управления?

Стивенс не нашелся с ответом. Когда мышцы заныли от сидения на корточках, он поднялся.

Они смотрели фильм — хороший фильм. В кои-то веки он собрался посидеть у экрана с Нэнси и детьми, и тут раздался звонок. Злая удача выгнала его ночью на мороз и заставила тащиться за шестьдесят миль от дома в компании этого самоуверенного молокососа, когда так хотелось отдохнуть и расслабиться!

Что ж, такова жизнь служащего управления уголовной полиции. Пятнадцать лет назад Стивенс был городским копом. Пять лет патрулировал улицы в Дулуте, а потом решил, что с него хватит. Он устал собирать трупы бездомных, ловить наркоманов, карманников, магазинных воров, ему до смерти надоело это мелкое хулиганство, вызванное скукой или отчаянием. Когда ему предложили перейти в управление уголовной полиции с переводом в Сент-Пол, он согласился и ни разу не пожалел о своем решении. Однако в последнее время служащие погрязли в бумажной работе и бытовых убийствах. В среднем по штату набиралось два трупа в месяц — с некоторых пор грабежи, разборки наркодилеров, семейные ссоры приобрели небывалую жестокость. В общем, его работа была не из тех, благодаря которым мир меняется к лучшему.

Стивенс решил осмотреть место преступления. Сначала заглянул в кабину — обшивка изрешечена пулями, пробитое зеркало болтается на одном шурупе. Он обогнул грузовик, по пути заглянул в кузов, где темнели развалы DVD-проигрывателей в картонных коробках, и остановился у пассажирской двери. Этой стороной грузовик был обращен к лесополосе, и сюда не проникал свет патрульной машины. Стивенс протянул руку, чтобы открыть дверцу, но тут же отпрянул и позвал своего напарника. Тот прибежал с фонарем:

— Что такое?

— Ну-ка, посветите, — велел ему Стивенс, указывая на асфальтовую дорожку, ведущую в кусты.

— Вот черт! — воскликнул помощник шерифа. — Да тут кровь!

— Вот именно. Идемте!

Сделав пару десятков шагов по едва различимой тропинке, они наткнулись на тело водителя, убитого выстрелом в голову. Рядом валялся его короткоствол.

— Без третьего тут не обошлось, — заметил Стивенс. — Стоит предположить, что отсюда он подался на север.

Помощник шерифа кивнул и побежал обратно к машине, а Стивенс побрел следом. Слушая, как ветер гудит в вершинах деревьев, он думал о Нэнси, о детях и о фильме, который ему так и не удалось посмотреть. Когда он добрался до патрульной машины, помощник шерифа возбужденно кричал в рацию. Стивенс стоял и ждал, пока тот закончит раздавать ценные указания, совсем как он когда-то в Дулуте, наивный сосунок. Он тоже считал себя героем, который совершает подвиги. Краем глаза Стивенс поймал свое отражение в заднем стекле машины. Теперь ему сорок три года, у него залысины, брюшко и вечная усталость в глазах. Рано или поздно они схватят убийцу. Скорее всего, им окажется озлобленный на весь мир малолетка с краденой пушкой и набитым ворованной электроникой багажником. И пока он будет мотать свой пожизненный срок в тюрьме, другие будут продолжать грабить трейлеры, чтобы в конце концов напороться на пулю.

«Очередной кровавый эпизод, — думал Стивенс, — еще один день прекрасной жизни».

 

4

В воскресенье днем они прибыли в Миннесоту и к полудню во вторник определились со следующей жертвой.

— Его зовут Терренс Харпер, — объявил Крот, глядя на экран ноутбука, — второй вице-президент «Норд стар инвесторс». Сорок семь лет. Жена Сандра Харпер, дочь Элис. Живет неподалеку от центра, рядом проходят два крупных хайвея.

— Финансовое положение? — Пендер заглянул ему через плечо.

— Высший класс! — Крот повернулся, чтобы видеть глаза Пендера. — В прошлом году он наварил миллион шестьсот на кризисе недвижимости. И это помимо его зарплаты в полмиллиона и бонусов. — Крот снова уставился в экран, читая банковские отчеты по счетам Харпера. Лакомый кусочек этот Харпер. Его жена без труда наскребет деньжат на выкуп.

Пендеру тоже нравилась кандидатура Харпера. Именно такого персонажа он себе и представлял, когда задумывал эту поездку. Жирный кот, дневной трейдер , богатеющий от продажи Американской мечты, пока все остальные пашут с утра до ночи, чтобы выплачивать кредит за жилье. «Все банкиры похожи на Харпера, — думал Пендер, — оттого именно их мы и похищаем в первую очередь».

А вообще эта идея принадлежала Мэри и поначалу была воспринята в шутку. Случайная фраза, брошенная в разговоре одним дождливым вечером в Сиэтле. Компания собралась у Сойера, они запивали пиццу дешевым пивом и трепались о том, куда устроиться после колледжа. Определенные перспективы имел только Крот.

— Послушайте, — сказала Мэри, — может быть, Крот и нароет себе миллион долларов, а вот мне остается только грабить банки либо разносить кофе.

Ее друзья, уже полупьяные, зашлись в хохоте. По телевизору шел какой-то третьеразрядный боевик, взрывались дома, грохотал пулемет. Пендер щелкнул пультом. На другом канале передавали новости, сплошь из мрачных прогнозов на будущее: экономический кризис, рост безработицы, пополнение армии бездомных.

— Вот и я о том же, — горько усмехнулась Мэри. — За последние полгода мои родители лишились половины своих сбережений.

— А моего отца за долги чуть не выгнали из дома, — прибавил Крот. — У него нет денег, чтобы выплачивать банковский кредит.

— Зато банкиры сейчас жируют, — продолжала Мэри, — набивают карманы нашими налогами.

— Может, податься на стройку? — предложил Сойер.

— Это не для меня. У меня силенок не хватит таскать кирпичи. Кстати, строительный бум закончился, строителям тоже сейчас несладко живется.

— Остается только Уолл-стрит, — усмехнулся Пендер.

— Да, вроде того, но только я хочу грабить этих мерзавцев. — Мэри с улыбкой посмотрела ему в глаза. — Подумай: обработал парочку крупных клиентов и отдыхай хоть до пенсии.

В ответ Пендер рассмеялся и переглянулся с Сойером.

— То есть ты всерьез хочешь зарабатывать на жизнь грабежами?

— Я не хочу всю жизнь разносить кофе, Пендер, с дипломом преподавателя истории.

Пендер оглядел своих друзей. У всех было отчаянное положение. Мэри действительно не могла претендовать на место с приличной зарплатой. Все, что ей светило, — это заработок официантки, не более того. Чтобы сделать карьеру, она должна продолжать учиться, но ее родители, оба врачи, раздосадованные тем, что она выбрала гуманитарную специальность, отказались помогать ей.

Что до Сойера, то все шесть лет в колледже он валял дурака. И частенько оказывался на грани отчисления за прогулы и хулиганство. Пару раз его даже арестовывали. Лишь благодаря Пендеру он смог кое-как сдать выпускные экзамены.

Крот был самый толковый среди них. Раньше он подрабатывал в «Майкрософт», где ему обещали штатную должность. Однако по своим убеждениям Крот был хакером, а такие его наклонности не вполне сочетались с этикой компании. Под конец семестра он был уволен, его отец давно сидел без работы, так что Крот сильно нуждался в деньгах.

Они все нуждались в деньгах, поскольку образование, как оказалось, не гарантирует безбедной жизни. Нужно что-то предпринимать. Но криминал? Нет, это чересчур. Пендер покачал головой.

— Грабить банки слишком сложно и опасно.

— Как насчет похищений? — задумчиво проговорил Сойер.

— Это идея, — поддержала его Мэри. — Крот выведет нас на Билла Гейтса.

— Так уж и выведет?

— Мы могли бы сразу наварить миллион.

— Ну нет, — возразил Пендер, — именно так люди и попадаются. Из-за жадности. Если уж похищать кого-то, то с гарантиями, что тебя не станут ловить. Знаменитостей лучше оставить в покое.

— Это как? — спросил Крот.

Теперь уже никто не улыбался.

— Я к тому, что за одну кинозвезду можно потребовать выкуп в миллион, но если украсть десять человек поскромнее и требовать сто кусков с рыла, то выйдет то же самое. Допустим, мы берем вице-президента компании — одной из пятисот ведущих компаний Америки, звоним его жене и требуем сто тысяч в течение суток. Она не задумываясь отстегнет нам эти деньги, потому что для этих людей потерять сто кусков — это мелкая неприятность, а не катастрофа.

— Ты считаешь, мы сможем провернуть десять похищений? И копы нас не поймают?

— Если быть порасторопнее, не поймают.

— Точно, — согласился Пендер. — Отжать деньги и тут же свалить в другой город. Словом, сполоснуть и повторить.

Пару минут все сидели молча, не глядя друг на друга. Сойер уставился себе под ноги, Крот — в стаканчик с пивом, Мэри разглядывала пьяных студентов, проходящих мимо окна. Пендер включил канал, на котором показывали боевик, и стал пристально вглядывался в экран, в то время как мозг его лихорадочно работал.

Молчание прервала Мэри.

— Нам не обязательно посвящать этому всю жизнь, — сказала она.

— Конечно, — кивнул Пендер.

— Даже одно похищение принесет нам сто тысяч, по двадцать пять на каждого, — подал голос Крот, — неплохой план на лето. А потом я попрошусь обратно в «Майкрософт».

— За это время мы что-нибудь да придумаем, в смысле, чем заняться по жизни, — прибавила Мэри. — Давайте попробуем, хоть разок.

Пендер и Сойер молча переглянулись.

— Я согласен, — сказал Крот. — Мы не простачки какие-нибудь, у нас получится.

— Что ж, давайте попробуем, — нерешительно кивнул Пендер. — Один раз можно.

Два года спустя, сидя в машине против банка в Миннеаполисе, откуда должен был появиться Терренс Харпер, Пендер вспоминал, как все начиналось. Мог ли кто-то из них тогда предположить, что криминал настолько затягивает? Сейчас ему казалось, что в тот вечер они бравировали друг перед другом, но ни один не хотел всерьез приниматься за это дело, не говоря уже о том, чтобы стать профессиональным похитителем.

Крот указал в окно, принуждая Пендера вернуться к реальности. Из двери офиса «Норд стар» вышел плотный мужчина средних лет и быстро зашагал в их сторону.

— Наш клиент.

Пендер сверил его внешность с фотографией на экране ноутбука. Те же бульдожьи щеки, залысины, отвисшее брюхо, помятый галстук. Шагает с видом человека, который не привык тратить время попусту.

— Да, это он, — Пендер открыл дверь, — идем прогуляемся.

 

5

В следующую пятницу они взяли Терри Харпера. Это произошло в одном квартале от его дома, когда он пешком возвращался с работы. Харпер вздумал сопротивляться — визжал как резаный, прокусил руку здоровяку Сойеру, который с грязными ругательствами тащил свою добычу в минивэн.

В мотеле Сойеру сделали перевязку. Мэри взяла прокатную «хонду» и отправилась наблюдать за резиденцией Харперов, а Пендер произнес заготовленную речь. Он сказал, что пленнику развяжут руки и вынут кляп изо рта, если он пообещает хорошо себя вести.

Тот обещал. Как и прочие, он был подавлен своим положением и не поверил, когда ему объявили, что в виде выкупа требуют всего шестьдесят тысяч. Пендер набрал номер и прижал трубку к щеке Харпера.

— Всего шестьдесят тысяч, дорогая, — забормотал тот. — Приготовь деньги завтра с утра. — Он помолчал и покрутил головой по сторонам, хотя ничего не видел сквозь повязку. — Их трое или четверо, одна женщина, я, кажется, в какой-то квартире…

Ничего другого Харпер сказать не успел, потому что Сойер резким ударом по затылку оглушил его и сбросил на пол. Пендер скорее дал отбой, чтобы Сандра Харпер не догадалась, что происходит. Сойер, с перекошенным от гнева лицом, продолжал избивать заложника, а тот лежал, свернувшись калачиком на полу, всхлипывал и пытался спрятать голову между коленями.

— Я покажу тебе, как шутить со мной! — орал Сойер.

— Ладно, хватит уже. — Пендер тронул друга за плечо.

Сойер выпрямился. Посмотрел на Пендера, тяжело отдуваясь:

— Пусть знает!

Пендеру это не понравилось, но он понимал, что Сойер не мог поступить иначе. Харпер должен осознать, что имеет дело с профессионалами, и Сойер доходчиво, хотя и грубо ему это объяснил.

Здесь проявилось одно из качеств, пугавших Пендера. Мэтт Сойер бывал остроумным, оживленным, безумно смешным, у него была очаровательная улыбка и густой баритон, который заставлял млеть всех девушек в кампусе. Но если что-то становилось ему не по нраву, у него резко менялось настроение, он впадал в бешенство и пускал в ход кулаки. Так он предпочитал решать проблемы. Наверное, это шло из детства, от обиды на родителей — они развелись, когда Мэтт был подростком. Пендер встретил Сойера на первом курсе колледжа. Точнее, их знакомство состоялось в ночном портовом баре, где Сойер повздорил с целой компанией пьяных грузчиков, и, если бы не Пендер, сумевший успокоить его, неизвестно чем бы все закончилось. Зная его характер, Пендер все же надеялся, что в их деле он будет больше работать головой, чем кулаками, и что «красавцы» вроде Терри Харпера не часто будут попадаться на их пути.

Мэри звонила каждый час, докладывая обстановку. Она нарочно проехала дальше и остановилась через два дома. Периодически она выбиралась на прогулку по окрестностям, чтобы убедиться, что Сара Харпер не откалывает шуток в духе своего мужа.

Мэри сообщала, что до часу ночи в доме горел свет. Последним погасло окно на втором этаже. До рассвета она несла дежурство — притаилась на переднем сиденье, слушая тихий рок и перезваниваясь с Пендером.

Пендер в любом случае не мог уснуть, если Мэри не было рядом, — не находил себе места: бегал по комнате, переключал каналы. А Терри Харпер, ворочавшийся на второй кровати при малейшем шуме, издавал стон.

— Вы всю ночь не будете спать? — наконец поинтересовался он. — Я-то думал, что хотя бы высплюсь в виде утешения.

Пендер остановился, посмотрел на Харпера:

— О’кей, я приглушу звук.

— Разрешите один вопрос? — Харпер поднял повязанную черной тряпицей голову. — Почему я? Я обычный человек.

Они все об этом спрашивают.

— Для меня ты особенный.

— Нет, серьезно — почему? И почему такая мелкая сумма?

— Не беспокойся об этом. Спи.

Харпер сел на кровати.

— Я догадываюсь. Вы полагаете, что отжать шестьдесят тысяч проще, чем шестьсот. Быстрее. Но знаете, что я вам скажу, приятель? За меня вы могли бы спокойно получить шестьсот.

— Засыпай, — велел Пендер. — Немедленно.

«Хорошо, что ребята его не слышали, — думал он, когда Харпер повернулся на бок и захрапел, точно тягач с прицепом. — Мы и без того ужасно рискуем».

* * *

Ничто так не беспокоило Артура Пендера, ничто так не лишало его сна, как страх, что они погорят от жадности. За себя он не боялся — его вполне удовлетворяла сумма шестьдесят тысяч. Он боялся, что со временем его друзьям наскучит кропотливо складывать мелочь в кубышку и они захотят грабить по-крупному.

Большинство из тех, кто идет на похищение, воспринимают свое первое дело как единственный и последний шанс. Они все охотятся за президентами крупных корпораций или поп-звездами, рассчитывая получить десять миллионов и исчезнуть. Один выстрел — и сразу в яблочко. Пендер презирал таких недоумков. Эти герои если чего и добиваются, то лишь всенародной известности. Полиция, ФБР, телекамеры, расследования, ловушки, погони, объявления на каждом столбе и под конец — тюрьма или электрический стул. Никому еще не удавалось обмануть систему.

Гораздо надежнее промышлять мелкими суммами. Словом, лучше меньше и чаще, да лучше. Таков метод Пендера. Ребята вроде Терри Харпера и Мартина Уорнера — вот их клиенты. Управленцы и коммерсанты средней руки, каких в стране десятки тысяч. Анонимные представители высшего класса, отцы семейств, которые мигом выплатят то немногое, что требуется, лишь бы их оставили в покое.

Их первой жертвой стал системный программист из Кремниевой долины, инженер-миллионер. Его подруга привезла выкуп на ярко-красном «феррари». Маркус Синклер, хвастун и выскочка в кедах за тысячу долларов и золотом «ролексе», прыщ и матерщинник с искусственным загаром. Для банды нищих студентов, привыкших перебиваться случайными заработками и сидевших на пустых макаронах, его сто тысяч были целым состоянием.

Потом, когда они брели вдоль бесконечного и безлюдного калифорнийского пляжа, Мэри обняла его и спросила, хватит ли им этих денег до пенсии, или, может, попробовать еще разок. Ее огромные глаза сияли так же ярко, как Тихий океан в лучах солнца.

Пендер удивился, хотя и сам задавал себе этот вопрос. Нет, он всегда знал, что они смогли бы зарабатывать похищением людей, но представлял себе это отвлеченно, скорее в мечтах. Они ведь договорились, что, получив выкуп, вернутся домой и станут искать нормальную работу. Он и не думал, что первый же криминальный опыт раззадорит Мэри не меньше, чем его самого.

— Ты это всерьез?

Она улыбнулась, опьяненная успехом, прекрасная в свете уходящего дня, и поцеловала его.

— Последний раз, и все.

— Ты ведь понимаешь, что нас посадят, это тяжкое преступление.

— Нет, не посадят, — возразила Мэри. — Нас не найдут. По большому счету, мы никому не делаем зла.

— Верно. Хотя этот Синклер мерзкий тип.

— И не говори, просто скотина. Мы выпустили его живым и невредимым. Что для него сотня штук?

— Да ничего, — кивнул Пендер. — И даже меньше, чем ничего.

— А для нас — состояние. — Она снова поцеловала его. В тот вечер Мэри была необыкновенно прекрасна. Никогда еще ее глаза так не светились и густая грива каштановых волос так красиво не падала на плечи. Но лучше всего была ее беспечная, лучезарная улыбка. «Это потому, что она сегодня счастлива», — догадался Пендер. Давно он не видел ее счастливой.

— Я не хочу возвращаться в Сиэтл, — призналась Мэри. — Пока не хочу. Я пока не решила, чем буду заниматься в жизни. Возьмем еще сотню тысяч, а там видно будет.

Она говорила, что ее тянет путешествовать, ездить по свету: Мачу-Пикчу, Южная Африка, Рим, затем, может быть, магистерская степень в какой-нибудь прибыльной области и совершенно новая жизнь. Но прежде еще одно идеальное преступление.

А Пендер задумывался о большем. Услышав, что через четыре года они смогут поселиться на Мальдивах или в Новой Зеландии, Мэри недоверчиво рассмеялась. Но когда подтянулись остальные и Пендер расписал свой план во всех подробностях, никто уже не смеялся. Они поверили ему. Картинки райской жизни в шалаше на краю света, на берегу ласкового океана крепко засели у них в голове.

Появилась цель, мечта. Пятилетний план Пендера, что-то вроде краткосрочной криминальной службы, — способ выбраться из нищеты. Никакого тебе рынка труда, безработицы, социального страхования, долгов по ипотеке, грабительских налогов. Пять лет несложных махинаций, без риска и насилия — и ты в раю.

Он знал, что Сойер и Крот мечтают о том же. Может быть, не о шалаше на Мальдивах, но мечтают. Сойера, помнится, впечатлил красный «феррари» их первого клиента в Кремниевой долине, а Кроту понравилась его подруга — пышная блондинка с силиконовой грудью и ногами от ушей. Оба рассматривали вымогательство как средство обеспечить себя шикарными машинами и силиконовыми девушками на всю оставшуюся — долгую безбедную жизнь.

После первых удачных похищений они подались в глубь страны, из процветающей благодаря техническому буму Кремниевой долины и развращенного Голливуда на Средний Запад, где им пришлось умерить аппетиты, поскольку сотня тысяч считается тут приличной суммой.

Так пролетело два года. Теперь, когда они уже не в первый раз брали по шестьдесят тысяч, сорваться, поддаться желанию хапнуть побольше было проще простого. Но тогда им конец — их всем светит пожизненное. И хотя речь об этом пока не заходила, Пендер уже не мог уснуть по ночам от тревоги. Он молился, чтобы у команды хватило сил выполнять программу, его программу, до тех пор, пока мечта не превратится в реальность.

 

6

На рассвете Сандра Харпер привезла выкуп.

Пендер велел ей доставить деньги к одному из пригородных «Макдоналдсов» и дал пятнадцать минут на выполнение задачи. Деньги она должна была положить в мешок для мусора, а мешок оставить у помойного ящика на задворках. «Вы приедете одна, — инструктировал ее Пендер, — припаркуетесь в северо-западном квадрате стоянки. В самом углу. Не вздумайте следовать за нами после того, как оставите деньги. Малейшее ослушание — и вашему мужу конец».

Они приехали двумя минутами ранее. Сидя в минивэне, Пендер наблюдал, как Сандра — хрупкая женщина с проседью — вышла из синего «инфинити», бросила мешок у мусорного ящика, вернулась и припарковала машину, где ей было приказано.

Затем они подъехали, взяли мешок, и Пендер сосчитал деньги. Ровно шестьдесят. По кивку Пендера Крот вытолкнул Харпера на улицу, и они быстро скрылись.

Тем временем Мэри, сидящая за рулем «хонды», смотрела, как Терри Харпер шагает к своей машине. Походка и весь его вид выражали возмущение. Жена заранее освободила для него водительское сиденье и ждала, беспокойно оглядываясь по сторонам.

Мэри поехала следом, а потом сидела несколько часов у дома, наблюдая за тенями и силуэтами в темных и освещенных окнах. Позвонил Пендер и дал отбой. Убедившись, что поблизости нет полиции, она уехала.

Минивэн отвезли в заповедник к северо-западу от города и бросили, загнав по просеке подальше в лес. Вернувшись в Миннеаполис на «хонде», они перебрались из мотеля «Супер 8» в мотель «Бест Вестерн» на другом конце города, где поделили деньги.

На следующий день Пендер и Мэри купили новый минивэн и зарегистрировали его по липовым документам, которые в нужных количествах изготавливал Крот. Потом они заскочили в аэропорт, чтобы сдать прокатную «хонду», и вернулись за Сойером и Кротом, ждавшими в «Бест Вестерне».

Вскоре Пендер уже сидел за рулем красного «форда» серии «Е», держа курс на северо-запад, в сторону Грин-Бей и Верхнего полуострова, и переднее зеркало демонстрировало огненное закатное шоу в небе над Твин-Ситиз.

* * *

— Они предупредили: никакой полиции, — убеждала Сандра Харпер, глядя в окно сквозь щелку жалюзи, — пригрозили похитить Элис, если мы не сдержим слово.

— Глупости! — Терри Харпер нервно бегал по гостиной за спиной жены. — Они уже уехали. Они не следят за нами.

— Откуда ты знаешь?

— Они ведь получили деньги! Какой смысл им тут торчать? Они просто припугнули нас для острастки и смылись из города.

— Но откуда у тебя такая уверенность?

— Черт подери, Сандра, иначе и быть не может! Я просто знаю, и все тут!

Элис сидела, притаившись, в углу, пока отец бегал взад-вперед по комнате, а мать пристально смотрела в окно. Сандра задернула штору, обернулась и увидела дочь с круглыми от ужаса и непонимания глазами.

— Но мы все живы, Терри, — сказала она.

— Что? — переспросил ее муж, останавливаясь.

— Мы живы и здоровы. Мы в порядке. Элис, ты и я. Пусть мы лишились небольшой суммы денег. Невелика потеря. Неужели ты готов рисковать нашей безопасностью?

— Готов, — ответил Терри, впервые за весь вечер глядя ей прямо в глаза. — Мы должны сообщить в полицию. Если мы этого не сделаем, они не остановятся. Следующей можешь стать ты или, не дай бог, Элис. Мы должны защищаться!

Жена окинула его усталым взглядом опухших глаз. Дочка тихо выползла из угла.

— Папа, — сказала она, — а вдруг они опять кого-нибудь сейчас похищают, как тебя?

Потрясенные Терри и Сандра уставились на дочь.

— А ведь ты права, — наконец проговорила Сандра. — Надо позвонить в полицию.

 

7

Кирк Стивенс недолго разыскивал третьего.

Сначала в мусорном ящике у ресторана «Бургер Кинг» в Бернсвилле одним из работников был найден пистолет. Баллистический тест подтвердил, что именно из этого оружия стреляли по кабине. Согласно регистрации, пистолет был собственностью бывшего школьного учителя, проживающего в Дейтон-Блаффе. Пенсионер не имел отношения к бойне на стоянке, пистолет, купленный им в целях самообороны, исчез из его дома за неделю до происшествия. Обнаружив пропажу, он немедленно заявил в полицию. Знакомые городские копы сообщили Стивенсу, что не так давно старик нанял своего бывшего ученика по имени Уэйн Харрис для помощи по хозяйству — съездить в магазин за покупками, собрать опавшие листья во дворе и прочее.

Стивенс и полиция Сент-Пола начали розыски. Оказалось, что Уэйн Харрис скрывается в доме своей бабки на Бернс-Парк. Поначалу он вздумал было отпираться, утверждал, что в ту ночь был на вечеринке, но через пару дней копы выследили его у ломбарда, когда он выгружал DVD-проигрыватели из бабушкиной «короллы».

Забрав Харриса, Стивенс обрабатывал его несколько часов, грозил упрятать на пожизненное и уговаривал пожалеть убитую горем бабушку. Под конец парень расплакался и во всем сознался. Он не хотел никого убивать, все вышло случайно.

Стивенс купил парню сэндвич, колу и отвел вниз в камеру предварительного заключения. Остаток дня он разбирал бумаги, и к восьми часам его желудок заурчал, требуя пищи. Выключив компьютер, Стивенс собрался было уходить, но тут зазвонил телефон — особенно громко и неприятно в опустевшем помещении штаб-квартиры уголовной полиции. Несмотря на настойчивые требования желудка вспомнить о еде, Стивенс сел обратно в кресло и поднял трубку:

— Стивенс.

— Это особый отдел?

— Да. Кто говорит?

— Пауэлл, полиция Миннеаполиса. У нас есть дело, которое, возможно, вас заинтересует.

Ага, полиция Миннеаполиса. Наверное, что-то серьезное.

— Выкладывайте, — Стивенс взял ручку и блокнот, — я слушаю.

— У нас похищение, — сообщил полицейский.

— Вы не шутите? — спросил Стивенс, мигом забыв о голоде. Похищения в Миннесоте случались не чаще, чем зимние заплывы на Миссисипи. — Если похитили ребенка, звоните в ФБР.

— Нет, взрослого, — сказал Пауэлл. — Терренс Харпер, сорок семь лет. Два дня назад его захватили на улице, когда он возвращался домой с работы. Это произошло в Лоури-Хилл, он там живет.

Навалившись грудью на стол, Стивенс с бьющимся сердцем торопливо записывал информацию. Похищение в Миннеаполисе, подумать только!

— Кто такой этот Харпер? Богатый? Бедный?

— Богатый. Работает кем-то вроде биржевого маклера.

— Понятно. Похитители выходили на связь с его семьей? Каким образом? Почта, телефонный звонок? Требуют ли выкуп?

— Позвонили жене вчера вечером, дали трубку Харперу. Потребовали шестьдесят тысяч банкнотами по двадцать долларов.

— Мелкие воришки.

— Как знать? Короче, жена заплатила выкуп, они отпустили Харпера.

— То есть он уже дома, жив и здоров? — Желудок у Стивенса снова утробно заурчал.

— Да, сэр.

— Все пальцы, уши, глаза при нем?

— Так точно, сэр.

Стивенс вздохнул, потер глаза. Наверное, какие-то малолетки развлекались. Ничего интересного.

— Простите, что разочаровал вас, — проговорил Пауэлл. — Если вы не хотите браться за дело, я отдам его своему сержанту.

Стивенс откинулся назад и огляделся. В темном оконном стекле мелькнуло его отражение — мешки под глазами, паутина морщин на лбу — лицо усталого копа, который когда-то мечтал изменить мир, но со временем сменил мечты на безупречный послужной список, почетную должность и удобное кресло в теплом кабинете.

«Отставить нытье! — велел он себе. — Человека похитили и вернули в течение двадцати четырех часов за выкуп шестьдесят тысяч. Может быть, это дело и не поможет изменить мир к лучшему, но зато хотя бы на время избавит меня от бумажной волокиты».

— Я согласен, — сказал он Пауэллу. — Беру это на себя.

 

8

Терри Харпер рвал и метал от негодования, точно человек-бульдог. Ни присутствие полиции, ни увещевания жены и дочери не могли его остановить. Под конец домашние оставили его в покое и тихо расползлись кто куда.

Стоя в дверях гостиной, Стивенс наблюдал, как хозяин мечется по комнате, и слушал урчание своего желудка. Напрасно он съел этот оплывший сыр и подозрительный бифштекс в «Тако Белл», куда заехал по дороге. Такая еда не способствует здоровому пищеварению. С трудом сдерживая отрыжку, он посмотрел на Харпера и попросил:

— Расскажите все с самого начала.

Харпер стал рассказывать, по-прежнему бегая взад и вперед. Вечером он возвращался домой после работы. Сгущались сумерки. Он повернул к дому, и тут его окликнула по имени девушка. Нет, он не видел ее, она была за спиной. Кажется, он успел заметить только длинные каштановые волосы, волнистые. Похоже, она белая.

Ничего другого увидеть он не успел, потому что его схватили и швырнули в минивэн. Завязали глаза, связали руки, в рот сунули кляп. Его привезли в какую-то квартиру, заставили позвонить жене, а потом избили. Скорее всего, похитителей было трое, считая девушку. С одним он говорил ночью. Тот не спал, ходил по комнате, включал телевизор.

Потом он уснул. Утром проснулся и слушал телевизор. Затем они снова бросили его в минивэн и отвезли на парковку у «Макдоналдса». Он не успел как следует рассмотреть минивэн. Цвет — синий. Темно-синий. Марка? Без понятия.

— Они предупредили, что наблюдают за нашим домом и чтобы мы не смели вызывать полицию.

— Иначе они похитят Элис, — прибавила Сандра Харпер, ступив вперед.

— Никого они не похитят, — возразил Стивенс. — Вам ничто не угрожает.

— Я знаю, и я не боюсь, — сказал Харпер, останавливаясь и пристально глядя на Стивенса. — Меня просто бесит вся эта ситуация. Я хочу, чтобы вы, черт подери, выполняли свои обязанности. Найдите их!

Стивенс мысленно вздохнул. Лучше бы они его не отпускали.

— Значит, двое мужчин, одна женщина, все белые, так?

— Насколько я мог судить.

— Они вооружены?

— У меня на глазах была повязка. Может быть, пистолет.

— Сколько им примерно лет?

— Молодые. Около тридцати.

— Имен вы, случайно, не расслышали?

— Нет. Имен они не называли. Вообще, не тратили лишних слов. Все произошло очень быстро.

— Про деньги не забудь, — подсказала Сандра, — скажи ему.

— Шестьдесят тысяч. По-моему, смешная сумма. Вы согласны?

— Согласен.

— Людей похищают, чтобы получить выкуп, большие деньги. У меня есть деньги. Я прямо так одному и сказал. Он мог бы потребовать миллион и получить его.

Стивенс почесал голову.

— А он что?

— Ничего. Велел мне спать. Я понял, что они хотят быстрее от меня избавиться, чтобы их не засекли. В течение суток.

— Вот как?

— А с какой стати им требовать такую мелочь?

«Торчки, — презрительно подумал Стивенс. — Срочно понадобились деньги на дозу. Но наркоманы не ведут себя так осмотрительно. Те психуют и оставляют много улик, делают ошибки. А эти если и допустили промах, то сразу не поймешь где».

Случаи, когда агенту Стивенсу приходилось иметь дело с похищениями, можно было пересчитать по пальцам, и те были проще простого. Один раз наркодилер похитил конкурента, которого потом нашли в бочке с цементом, а второй раз дети, которым осточертела родительская опека, сбежали из дома, инсценировав собственное похищение, но вскоре вернулись, когда вдоволь наелись мороженого.

Так, надо с чего-то начинать. Может быть, это все студенческая шалость, изощренные забавы старшекурсников. В Миннеаполисе не один университет. Необходимо разузнать в кампусах насчет новомодных развлечений. Возможно, в «Макдоналдсе» установлены камеры слежения. Они ездят на синем минивэне, каких тысячи разъезжают по Твин-Ситиз, однако нелишним будет поместить объявления в газетах, пусть люди присматриваются. В телефонной компании должна быть информация, откуда поступали вызовы, что поможет составить схему передвижений похитителей. Чем больше Стивенс размышлял об этом деле, тем больше оно ему нравилось. Возможно, оно не такое простое, как показалось поначалу.

— У вас есть враги? — обратился он к Харперу. — Кто-нибудь хочет навредить вам?

— Я не какой-нибудь мерзавец, приятель, — устало отвечал тот, — я биржевой маклер.

— По нынешним временам это почти одно и то же, — усмехнулся Стивенс.

 

9

Ночь застала их в Северном Мичигане. Проехав мост Макинак, они выбрали для ночлега неприметный придорожный мотель. Утром шел снег, мелкий, точно перхоть, и с озера дул пронзительный ветер. Целых десять минут Сойер очищал оледеневшие окна минивэна.

«А здесь хорошо, — думал Пендер, — хотя и холодно. Летом, наверное, вообще красота. Можно рыбачить, купаться, кататься на лодке. Словом, райский уголок».

Почти все утро они проспали. Сойер и Крот в одной комнате, Мэри и Пендер — в другой.

Мэри проснулась раньше. Когда Пендер открыл глаза, она лежала свернувшись калачиком и уткнувшись в книжку. Мэри улыбнулась ему, а он сел, наклонился и поцеловал ее. На ней была длинная безразмерная университетская футболка. Ее кудри разметались по подушке, взгляд был еще сонный.

— Вычитала что-нибудь полезное?

Мэри покачала головой:

— Это любовный роман.

— Ну зачем тебе любовный роман, — он снова поцеловал ее, — если я рядом?

Мэри с улыбкой потянулась к нему губами, а затем упала обратно на подушку и уставилась в потолок.

— Как здесь хорошо.

— Летом было бы лучше.

— Я подумала… мы могли бы здесь остаться. Если бы только не нужно было спешить. Знаешь, иногда хочется пожить нормальной жизнью.

— Через пару лет мы закончим наши дела и заживем нормальной жизнью.

— Я просто немного устала, — призналась Мэри. — Мотели, минивэны и прочее. Надоело. У меня такое чувство, что это все прилипло ко мне, точно грязь или болезнь. Я не о том мечтала, говоря, что хочу увидеть мир.

Он обнял ее, его рука скользнула по спине и бедру, затем под футболку, продолжая ласкать ее.

— А по-моему, ты совершенно чиста и здорова. Мэри вздохнула:

— Нам нужны физические упражнения, Пендер. Наверное, стоит заняться йогой или еще чем-то.

— У меня есть идея получше. — Он крепко обнял ее и поцеловал долгим страстным поцелуем, чувствуя, как ее тело прижимается к нему, и стал стаскивать с нее футболку.

Мэри отстранилась, села и сама сняла футболку, а затем спросила, искоса глядя на Пендера:

— Это и есть твоя идея?

— Да! — ответил он. — Это лучше, чем йога. Точно тебе говорю.

Мэри шутливо шлепнула его, а он, с минуту полюбовавшись, схватил ее и принялся осыпать поцелуями.

В двенадцать часов зазвонил телефон — Крот и Сойер были готовы к выходу. Мэри и Пендер приняли душ, оделись, и все вчетвером позавтракали в пустой придорожной закусочной. Потом погрузились и поехали дальше.

После полудня впереди замаячил Детройт. Федеральная трасса I-75 проходила через хмурые пригороды под не менее хмурым небом. Один из съездов привел их в мотель «Супер 8». Там они разместились в двух снятых за наличные номерах, и Крот сразу же засел искать подходящие варианты.

— Вот этот вроде ничего, — сказал он, глядя на экран ноутбука. — Тут, похоже, вообще шикарное место.

— Шикарное? — переспросил Сойер. — Да что шикарного в этом нищем городишке?

— И правда, — поддержала Мэри. — Укради мы хоть президента «Дженерал моторс», никто не даст за него и гроша. Наоборот, это нам придется платить, чтобы вернуть его обратно.

Пендер промолчал, но мысленно согласился. В этом районе их перспективы выглядят сомнительными, потому что вся северная часть штата лежит в руинах, и особенно Детройт. Становится даже неловко от мысли, что придется тут промышлять.

Но Крот знал, что он делает. К утру он откопал три стоящие кандидатуры — этих рецессия как будто не затронула, и к полудню Пендер принял решение.

Сэм Портер, сорок два года, исполнительный директор компании по производству агротехники. Живет с семьей в Ройал-Оуке, богатом пригороде, куда можно легко добраться из мотеля.

— Его дом стоит миллион, сам крупный акционер, — докладывал Крот. — Отличная кандидатура!

Определившись с целью, они принялись за работу. А работы было немало — купить телефоны, арендовать автомобиль, уточнить распорядок дня и схему перемещений клиента, собрать как можно больше информации. Пендер отметил, что при появлении цели команда словно оживает. Все забегали, и он тоже. Когда впереди маячила очередная вылазка, он за суетой забывал о своих тревогах. Оставалось два дня до начала операции, и друзьями овладело предвкушение.

 

10

Поначалу агент Стивенс был полон энтузиазма, однако вопреки всем его усилиям расследование не двигалось с мертвой точки. Он думал, что у него есть несколько неплохих идей для разработки, но, за какую бы ниточку он ни дергал, та тотчас обрывалась.

Так, на территории вокруг «Макдоналдса» и впрямь имелись камеры, но преступники, похитившие Харпера, были явно не настолько глупы, чтобы не догадаться об этом. Пока Стивенс допрашивал Харпера, тот несколько раз выбегал из дома и озирался по сторонам, надеясь, вероятно, обнаружить мобильный наблюдательный пост, но тщетно. И тут неудача! Ничего не дал также опрос студентов. Полиция навела справки в Университете Миннесоты, в Норд-Сентрал, Капелле, в Уолдене и университете Святого Томаса. Никто не вел разговоров о похищениях, а что до длинноволосых шатенок, то таких среди студенток было более восьмисот.

По просьбе Стивенса полиция и службы безопасности на кампусах выявляли студентов, сорящих деньгами. С одним из таких — второкурсником на «хаммере» — Стивенс даже познакомился лично во время допроса у себя в кабинете. Оказалось, что парень играет в баскетбол за команду своего колледжа, а «хаммер» ему одолжил фанат. Пусть это и нарушение правил НССА , но уголовной полиции не касалось.

Он по-прежнему не верил, что похитители — наркоманы, но на всякий случай попросил полицию Миннеаполиса также отслеживать синие минивэны и усилить наблюдение в неблагополучных по наркотикам кварталах.

Ах эти минивэны синего цвета! Они попадались ему на глаза пять или шесть раз в день, и всякий раз возникало желание задержать такой и обыскать. Но Стивенс лишь внимательно разглядывал их, надеясь, что обнаружится необходимое дополнение — шатенка за рулем.

Данные о телефонных переговорах получить не удалось. Было известно, что похитители дважды звонили домой Харперу с номеров «T-Мобайл», но оператор отказывался предоставлять сведения без санкции прокурора.

«Черт бы побрал этих юристов, — думал Стивенс. — Мы ведем дело о похищении, с требованием выкупа, переданным по телефону, и они знают, что санкцию мы достанем, но ставят нам палки в колеса, блюдут свой протокол, словно нарочно хотят помешать расследованию. А между тем дело с каждой минутой грозит превратиться в висяк».

Телефонная компания, однако, назвала точку продаж в «Молл оф Америка», где в прошлый понедельник были куплены оба телефона. Продажу оформил служащий по имени Азиз.

Утром Стивенс поехал в молл и отыскал там Азиза и его киоск. С виду Азиз был вчерашний школьник, к тому же явно под кайфом. В ответ на просьбу вспомнить, кто покупал у него два телефона в понедельник днем, тот лишь пожал плечами:

— Многие покупают телефоны.

— Эти люди купили сразу два телефона. Два.

— Многие покупают сразу два телефона.

Ничего другого Стивенс и не ожидал.

— Постарайтесь вспомнить, пожалуйста. Молодые люди. Возможно, с ними была белая девушка — шатенка, длинные кудрявые волосы.

Азиз снова передернул плечами и указал куда-то вверх:

— А вы камеры проверяли?

Стивенс поднялся к охранникам, объяснил ситуацию, но встретил лишь глухое непонимание со стороны главного из этих недокопов.

Администрация отнеслась к нему лучше, однако запись на пленку, по их словам, ведется в циклическом режиме, и через каждые три дня предыдущая порция стирается во время записи новой. Следовательно, показать им ему нечего.

«Проклятая работа», — вздохнул про себя Стивенс. В такие моменты ему хотелось наняться дальнобойщиком.

На работе он теперь просиживал с утра до ночи и уходил со слезящимися глазами и больной головой. Жена и дети давно потеряли надежду когда-нибудь дождаться папу к ужину. Тим Лесли, начальник управления, требовал победных отчетов. Лесли носил очки в металлической оправе, и, глядя в них, всякому становилось ясно, что геройская биография Лесли, которой он любил похваляться, выдумана им от начала до конца. Так вот, этот мерзавец и слышать не желал, что отчитаться пока не о чем. Расследование, мол, началось и обязано продвигаться. Если в Миннесоте имело место похищение, то похитителей нужно изловить, и точка.

Однажды вечером Стивенс сидел за столом на работе. Отупев от усталости, он следил за стрелками часов и ожидал, пока те опишут полный круг и рабочий день закончится.

Раздался телефонный звонок — такой пронзительный и резкий, что Стивенс от испуга даже подскочил. О боже, только бы не Лесли.

— Стивенс.

— Привет, дорогой, — сказала Нэнси.

— Привет, как раз о тебе вспоминал.

— Да что ты?

— Правда. Тебя разыскивают за вооруженное ограбление. Дети пойдут в качестве свидетелей.

— Ах, негодники. Надо было их дома оставить.

— Хорошие няньки сейчас дефицит.

— Кто бы мог подумать, что я воспитала стукачей! — рассмеялась Нэнси. Присущий его жене циничный юмор был одним из тех качеств, которые привлекали Стивенса. Ну и само собой, она была красивее всех на свете.

Пусть он сейчас не видел ее, зато представлял ее улыбку, и от этого становилось легче. Нэнси сказала, что звонит, чтобы напомнить, как ему повезло с женой, которая понимает, что ее муж — полицейский и потому торчит на работе круглыми сутками. Слыша ее голос, он взбодрился и повеселел. Хорошо бы она еще не спала, когда он наконец вернется.

Пока жена рассказывала ему о новостях, Стивенс гонял туда-сюда видеозапись из «Макдоналдса», всматривался в серое зернистое изображение на экране, распадающееся на отдельные пиксели.

— Значит, так, учитель сказал, что Джей Джей будет заниматься математикой по коррекционной программе, пока не усвоит хотя бы деление в столбик.

— Деление в столбик, — пробурчал Стивенс, — мертвый язык. Кому оно сейчас нужно?

— Это значит, что после уроков он будет оставаться еще на час, в группе с мистером Дэвидсоном и другими детьми. Но это нестрашно, правда?

— Нормально. — Стивенс включил запись сначала и уставился на монитор компьютера. Вот Терренс Харпер сердито шагает к своей машине. Сандра Харпер, пригнувшись, освобождает место за рулем. Харпер открывает дверь, плюхается на сиденье и что-то кричит жене. Зажигаются фары, Харпер поправляет зеркало и медленно выезжает с парковки.

Что ж, мило. За день Стивенс успел просмотреть эту запись сто раз, если не больше. И лишь теперь он обратил внимание на маленький корейский седан, попавший в поле обзора камеры. Причем на какой-то миг автомобиль остановился точно под камерой, а затем двинулся следом за Харпером. Ему показалось, что и водитель мелькает в кадре.

— Дорогой?

— Что?

— Я говорю, Энди нужно забрать завтра после тренировки по волейболу.

— Понял. — Стивенс с бьющимся сердцем остановил запись.

— Ну и отлично.

— Слушай, я тебе перезвоню, ладно? Я тут обнаружил кое-что важное.

— Что ж, хорошо, — помолчав, вздохнула Нэнси. — Приезжай скорее.

Едва Нэнси положила трубку, Стивенс быстро вернул запись на то место, где появляется седан.

За рулем — белая женщина, молодая. Мутное изображение не позволяет рассмотреть ее черты, но волосы — ее волосы — копна темных кудрей, скрывающая плечи, лоб и половину лица.

 

11

Сэм Портер был не клиент, а чистое разочарование. Он совершенно не оправдал их надежд, вопреки тому, что имел большой дом, пару иномарок и блондинку жену — моложе мужа по меньшей мере на десять лет. Казалось, что он из тех нуворишей, что швыряют деньги без счета, лишь бы устранить проблему. Они думали, что он заплатит им шестьдесят кусков не моргнув глазом, потому что на следующий день легко отыграет их на бирже, да еще с процентами.

Они упустили из виду, что люди вроде Портера в ноябре уезжают погреться на Теркс и Кайкос.

В четверг утром он исчез. За день до операции. Крот вел наблюдение, сидя в машине у соседнего дома, и ждал, когда клиент поедет на работу. Тот задерживался. Крот объехал пару раз вокруг квартала, подумав, уж не пошел ли тот пешком, но это, конечно, было не так. Когда Крот вернулся, обе машины по-прежнему стояли на месте. Тогда он вспомнил, что и ребенок Портера не выходил из дому, хотя должен ехать в школу.

Без четверти десять все семейство — Портер, его жена и четырнадцатилетний сын — погрузились в «Мерседес SUV» и отчалили, а Крот на прокатном «шевроле-импала» сел им на хвост. Портеры ехали на юго-запад, в аэропорт. Там они поставили машину на долговременную стоянку и исчезли в терминале.

Крот в панике позвонил Пендеру. Пендер позвонил в офис и выяснил все у секретарши. Оказывается, семейство отправилось отдыхать в Вест-Индию на три недели — ну не мило ли? Счета Портера на время перешли в ведение Ховарда Бартли.

Пендер хотел было переключиться на Бартли, чтобы их усилия не пропали даром, но Крот, пошарив в сетях, узнал, что Бартли холостяк с серьезными долгами по кредитам, так что у них нет ни единого шанса получить за него выкуп.

Днем в мотеле «Супер 8» держали совет.

— Что будем делать? — спросил Пендер. — Что вы хотите теперь делать, ребята?

— Не беспокойся, — отвечал Крот, стуча по клавишам. — Я откопаю другого кандидата. Немного терпения.

— Мы можем бросить все и податься на юг, на каникулы.

Крот нахмурился:

— Ну уж нет. Какой смысл было тащиться в Детройт, если нам не оплатят даже проезд? А мотель? А прокат машины? Я не собираюсь тратить на это свою долю.

— А ты что думаешь, Мэри? — обратился Пендер к подруге.

Помолчав, она со вздохом подняла на него глаза:

— Надо попробовать.

— Ты уверена?

— Да. Возьмем деньги и свалим греться под солнышком.

Пендер задумался. Он почему-то надеялся, что она откажется. «Ненавижу эту суету, — думал он. — Нет ничего глупее, чем браться за похищение очертя голову». Но, подумав еще немного, он принялся мысленно переубеждать себя: «Мы закончим дело и поедем на пляж. Ничего особенного, не впервой». Банда ждала его решения. Он обвел их взглядом, расправил плечи и сказал, глядя через плечо Крота в компьютер:

— Ладно. Найди нам там еще кого-нибудь.

* * *

Дональд Бенетью, их очередной клиент, дался им нелегко.

Бенетью взяли в Бирмингеме, по дороге домой из ближайшего магазина, с двумя галлонами молока и свежим выпуском «Детройт фри пресс». Когда Мэри его окликнула, он живо обернулся, но, увидев Сойера и Пендера, тянущих к нему руки, отпрянул и дал стрекача.

Бенетью успел пробежать полквартала, прежде чем был схвачен и упрятан в фургон. Он молотил руками и ногами и во всю глотку ругался. Сойеру пришлось врезать ему в челюсть, чтобы он утихомирился и Пендер мог его связать и сунуть в рот кляп. И все-таки этот негодяй сумел изрядно подпортить Пендеру лицо.

— Да вы знаете, кто я? — орал он. — Да вы не знаете, кто я такой, суки!

Пендер и Сойер переглянулись. Они знали о Бенетью со слов Крота. Четыре арматурных завода приносят ему тридцать миллионов в год. Он ездит на седане «мерседес-бенц». Жена — Патрисия Бенетью, сорок лет, вице-президент по маркетингу в «Мотаун казино». У них трое сыновей, недвижимости на полтора миллиона и пара лимонов в банке. Словом, лучше клиента не бывает.

Однако лучшие клиенты не затевают драку, не бесятся, если похитители плохо с ними знакомы.

По возвращении в мотель они оставили Бенетью остыть, а Пендер отвел Крота в соседнюю комнату и спросил:

— Чего этот тип ведет себя как суперзвезда? Что еще мы должны о нем знать?

Крот пожал плечами:

— Думает, будто он пуп земли. Ничего особенного.

— Ты уверен?

— Ага, — улыбнулся Крот. — Все в порядке, босс. Делай свое дело.

Пендер на минуту задумался. И правда, этот говнюк злится, только и всего.

— Ладно, — кивнул Пендер и вернулся в комнату Бенетью.

Там он произнес свою стандартную речь, потребовав сто тысяч выкупа. Бенетью, без сомнения, богатенький прыщ, и лишние сорок кусков пригодятся им на будущей неделе во Флориде. Когда Пендер закончил, Бенетью рассмеялся ему в глаза:

— Хорошо говоришь, приятель! Да только ты не получишь ни гроша!

Сойер ударил его по лицу, но окровавленный Бенетью продолжал смеяться.

— Мы сейчас позвоним твоей жене и дадим тебе трубку, — объяснял Пендер. — Скажи ей, чтобы приготовила деньги.

— Подумай, кстати, что с ней будет, — прибавил Сойер, — с ней и с детьми.

— Пошел ты на хрен, — огрызнулся Бенетью, — о себе подумай. Если вы меня сейчас отпустите, то, может быть, останетесь живы.

Пендер взял телефон.

— Набираю номер.

— Последнее предупреждение. Только посмейте, и вам конец.

Сойер снова ударил его.

— Набирай номер.

Пендер набрал номер и сунул трубку к уху Бенетью. После нескольких гудков тот заговорил:

— Дорогая, меня похитили. Какие-то идиоты. Нет, я в порядке. Они хотят выкуп. Нет, послушай. Сто кусков. Да, всего-то. Дают двадцать четыре часа. Ты знаешь, что делать… Хорошо… Хорошо.

Пендер нажал отбой. Бенетью повернул к Сойеру окровавленное лицо и ухмыльнулся:

— Эта самая крупная ошибка в вашей жизни, козлы.

 

12

— Да, теперь-то я вспоминаю. Как это я мог ее забыть?

Агент Стивенс беседовал со служащим возле стойки «Ависа» в международном аэропорту Сент-Пол — Миннеаполис. Клерк едва не поседел от усилий, пытаясь вспомнить, о ком речь. Похожая по описанию девушка брала у него коричневую «хонду» в прошлый вторник.

Благодаря записи из «Макдоналдса» Стивенсу не составило труда вычислить контору, где был арендован автомобиль. Когда машина остановилась при выезде со стоянки, камера поймала номерные знаки, Стивенс разобрал их почти полностью. Остальное было делом техники. Вот если бы всегда так!

— Шикарная девушка, между прочим, — говорил клерк, Брайан, толстяк лет двадцати трех. — Большие карие глаза, улыбка, стройная фигура. Красотка, одним словом.

— Какие у нее были волосы? Не кудрявые, случайно?

— Кудрявые, — кивнул Брайан, — длинные и пышные.

— Она была одна?

— Нет, с ней был какой-то громила. Держался позади, пас ее.

Стивенс вынул блокнот.

— Как он выглядел?

— Ростом где-то шесть и два — шесть и три, лет двадцать пять — тридцать. Коротко стриженные темные волосы, узкая бородка с бакенбардами. Кабан весом двести фунтов, не меньше. Но я больше на девушку смотрел.

— Они прилетели на самолете?

— Трудно сказать, — пожал плечами Брайан. — Хотя я не видел у них багажа. И что они сделали с машиной?

— Съездили на ней в «Макдоналдс». У вас остались их данные?

Брайан кивнул, полез под стойку и вытащил регистрацию, которую подал Стивенсу. Согласно регистрации, машину арендовала некая Эшли Макадамс, проживающая в Атланте, штат Джорджия, телефонный код 404. Двадцать шесть лет, расплачивалась банковской картой «Виза».

— Вы были здесь, когда она возвращала машину?

— Нет. А жаль.

— Да уж, — согласился Стивенс. — Не могли бы завтра приехать в особый отдел криминальной полиции, чтобы помочь нашим специалистам в составлении фоторобота?

— Почему бы и нет? — пожал плечами Брайан. — Могу и сегодня приехать, если хотите. Я сменюсь через полчаса.

— Нет, спасибо, — отказался Стивенс уже на ходу. — Мне нужно забрать дочку с волейбольной тренировки.

Два часа спустя, дома, когда ужин был съеден, посуда вымыта, дети отправились спать, а жена посапывала, уткнувшись в свои рабочие документы, Стивенс тихо пробрался к двери. Не успел он повернуть ручку двери, как позади раздался ее голос:

— Знаешь, будь у тебя другая жена, она могла бы подумать, что ты ей изменяешь.

При этих словах разве что глаза на хмуром лице Нэнси не покрылись морщинами.

— Ага, изменяю, — сказал Стивенс. — У меня новая подружка. — Он обернулся и положил руку ей на бедро. — Лесли.

Нэнси полезла ему под свитер.

— А что? Звучит сексуально.

— Очень, — согласился Стивенс. — А зовут ее Тим.

— Тим Лесли? Ну и кобель же ты.

— Кажется, у меня проблема. — Теперь он поглаживал ее грудь, и она улыбалась, прикрыв веки.

— И не одна! Но твои измены мне с Тимом Лесли — это самая серьезная.

Пальцы Нэнси теребили его ширинку. Стивенс с трудом отстранился.

— Я скоро вернусь.

— Я уже буду спать.

— Ты же знаешь, что это меня не остановит.

— Ну ладно, проваливай. — Она шлепнула его по руке. — Но возвращайся скорее, ты понял?

Он вышел за дверь, где было темно и холодно, думая, что только идиот променяет хороший секс под теплой крышей на прогулку в такую мерзкую ночь. Или коп, отягощенный висяком. Впрочем, его висяк, кажется, сдвинулся с мертвой точки. Во-первых, юрист в «T-Мобайл» сразу поджал хвост, когда Стивенс принес санкцию прокурора. Клерки обязались прислать по факсу отчет с перечислением координат совершения звонков в тот день. Во-вторых, эта Эшли Макадамс выглядела многообещающе.

Стивенс вошел в пустующее ночью здание полиции. Наверху горела пара окон — там работали фанаты, у которых не было ни семьи, ни личной жизни.

У себя на столе он обнаружил факс из «T-Мобайл» с информацией по двум телефонам. Первый из них в основном крутился в районе башни мобильной связи Бруклин-центра, к северо-западу от Миннеаполиса по 694-му хайвею. А второй переместился из аэропорта к дому Харпера, откуда произвел шесть или семь звонков перед его похищением и после возвращения. Последние звонки с обоих номеров были зафиксированы на северо-западной вышке близ трассы I-94, в районе заказника Кроу-Хассан. Очень интересно.

Убедившись еще раз, что он не упустил ничего ценного из информации, содержащейся в факсе, Стивенс включил компьютер и вызвал базу преступников Национального информационного центра ФБР. В строке поиска он указал имя Эшли Мак адамс и нажал ввод, посылая электронных ищеек разузнать, не числится ли чего за ней.

Ответ пришел через пару минут. Нет, Эшли Макадамс в базе не числилась.

Четверть часа спустя Стивенс ехал к западу через мост над Миссисипи по 694-му хайвею. Пусть он немного припозднится, нарушив тем самым приказ Нэнси, но если он сейчас вернется домой, то всю ночь проведет без сна, жалея, что не поехал.

По дороге он мысленно составил список первоочередных задач. Он должен плотно заняться этой Макадамс, кудрявой девицей из Джорджии. Также необходимо разобраться с телефонными звонками из окрестностей Кроу-Хассана. Но прежде он прояснит ситуацию вокруг сотовой вышки в Бруклин-центре, откуда исходили первые звонки похитителей. Пусть разыскать ту самую квартиру в том самом доме среди сотен многоквартирных домов — задача не из легких, но Стивенс никогда не боялся побегать, если того требует дело. Он ехал на север, подпевая старой песне Брюса Спрингстина, звучащей по радио, и после соединения 694-го и I-94 у Бруклин-центра он увидел то, что искал.

По одну сторону трассы расположилась группа мотелей — один другого дешевле. Харпер считает, что его держали в квартире. Может быть, он ошибается?

Стивен взял курс на мотели. Первый из них назывался «Стей инн» — скучная и сонная двухэтажная коробка, облепленная, как и прочие, неоновой рекламой, стеклянный вестибюль-аквариум.

Оставив машину на парковке, Стивенс направился в офис.

 

13

Он впустую посетил три мотеля и истратил кучу времени на разговоры с клерками, пока удача наконец не улыбнулась ему. Это произошло в мотеле «Супер 8», хотя девушка-регистратор не сразу поняла, чего от нее хотят. С виду ей было лет двадцать, и, судя по бейджику на груди, ее звали Шина.

Когда пришел Стивенс, Шина увлеченно читала какой-то толстый роман. Едва взглянув на его удостоверение, она кивнула и снова уткнулась в книгу. Он стал задавать вопросы.

— Нет, — мычала Шина, жуя жвачку, — никого я не видела.

— А вы работали в пятницу?

— Еще бы! Я уж целый месяц без выходных.

— И всегда в ночную смену?

Девушка со вздохом загнула страницу.

— Да. Я и Джимми работаем в ночь. Вообще-то он слесарь, но ему велели торчать тут, чтобы меня не изнасиловали.

— А где он сейчас?

— Спит в подсобке. Он всегда спит.

— Ну и сторож, — усмехнулся Стивенс. — Значит, вы ничего не помните? Симпатичная девушка лет двадцати пяти, кудрявые длинные волосы, с ней здоровый парень, шатен с бородой и бакенбардами. Возможно, приехали на синем минивэне. Может быть, с ними был третий.

Шина захлопала глазами:

— Подождите-ка. В позапрошлую субботу тут останавливался один здоровяк — такой, как вы сказали. Приехал очень поздно. Но девушки с ним точно не было. Был другой парень, пониже и помоложе — может быть, как я. Они сняли два номера.

— На какой машине?

— Я не видела, сейчас проверю в журнале.

— Будьте так добры.

Она отложила книгу и застучала по клавишам компьютера.

— Ну вот, смотрите.

Шина развернула монитор, чтобы Стивенс мог видеть регистрационные записи на экране, и ткнула в строку, о которой шла речь. Адам Тарвер и Юджин Мой из Мэриленда.

— Расплачивались наличными?

— Да, если не ошибаюсь.

В графе «Транспорт» было указано: «Савана GMS».

— Номера вы не записали?

— А их там нет?

Стивенс покачал головой.

— Значит, не записали. Нам это не очень важно, лишь бы был производитель и модель.

— Ничего другого вы не запомнили?

— Подождите-ка. — Девушка обернулась и крикнула: — Джимми! Иди сюда!

Из задней комнаты вразвалочку вышел мужчина средних лет. Он тер глаза и моргал от света.

— Джимми, — сказала ему Шина, — это офицер Стивенс. У него к тебе несколько вопросов.

Джимми с мольбой воздел руки:

— Я ни в чем не виноват!

— Да уж не отпирайтесь. Помните двоих парней на синем минивэне, что приезжали неделю назад? Один высокий, другой пониже. Приехали поздно ночью, остановились на несколько дней.

Джимми поскреб в затылке.

— Это не те, к которым потом приехали еще двое?

«Еще двое, — подумал Стивенс. — Интересно».

— Как они выглядели, Джимми?

— Как мужчина и женщина. Девушка красивая, кудрявая. Они жили в одном номере, а те двое — в другом. У них была маленькая коричневая японская машина.

— Не «хонда», случайно?

— Само собой, — пожал плечами Джимми.

— Опишите третьего мужчину.

— Он высокий — ростом примерно шесть футов, худощавый. Светлые волосы. Хотя темно было, я могу ошибаться.

— Понятно. Ничего другого не припомните? Может быть, минивэн был особенный?

— Да ничего особенного. Разве что номера иллинойские. Я подумал сначала, что они тут проездом, а они жили несколько дней. Больше я ничего не знаю, офицер.

— Ясно, — кивнул Стивенс. — Можете спать дальше.

Когда Джимми ушел, Стивенс снова повернулся к Шине:

— После них в те номера кто-нибудь поселялся?

— А как же? Там и сейчас постояльцы. Но прежде мы убрали и подготовили все как обычно.

— Конечно. Может быть, вам с Джимми придется съездить в город, чтобы помочь нам в составлении фоторобота.

Шина рассеянно кивнула и снова открыла книгу. Помедлив еще минуту, Стивенс повернулся и вышел.

На улице он первым делом вынул телефон и набрал номер Тима Лесли. Через пару гудков ему ответил сонный начальственный голос:

— Слушаю.

— Сэр, это агент Стивенс.

— Стивенс. Который час?

— Поздний, сэр. Прошу прощения, что разбудил вас.

— Я не спал, Стивенс. А что случилось?

— Сэр, я достиг значительного прогресса в деле о похищении. Мне нужна помощь, чтобы выследить подозреваемых.

— Какая именно помощь?

— Возможно, ФБР. Эти ребята не местные. Похоже, профессионалы.

— А как там с университетами? — не сразу ответил Лесли.

— Эта версия теперь отпадает, — сообщил Стивенс. — Ребята засветили адрес в Мэриленде, Джорджии и иллинойские номера. Сведения из мотеля «Супер 8», где они останавливались.

— Возьми себе в помощь Сингера и Ротунди, — велел Лесли. — ФБР пока не подключай. Мы сами справимся с этим делом. Потом, я не уверен, что ребята не студенты. Они могут быть студентами из других штатов, поднаторевшими в похищениях.

— Верно, сэр.

— Так что не отбрасывай эту возможность, Стивенс. Держи меня в курсе дела.

— Да, сэр. Спокойной ночи.

«Может быть, Лесли прав, — думал Стивенс, садясь в машину. — Возможно, они студенты из других штатов, которые решили у нас подработать. Останавливаются в мотеле, делают свои дела и снова в путь».

Нет, не может быть. Полицейское чутье подсказывало ему, что Лесли ошибается.

 

14

Когда Патрисия Бенетью положила трубку, ее глаза свирепо сверкали, как два твердых алмаза. Она сделала глубокий вдох, выдохнула и огляделась вокруг, стараясь успокоить сердцебиение. На лестнице за дверью раздались шаги, и в кабинет вбежал Мэтью, их старший.

— Мама, — пропыхтел он, — Иэн нашел на крыльце птичку. Мне кажется, у нее сломано крыло.

Бенетью с натянутой улыбкой повернулась к сыну.

— Я сейчас занята, детка, — сказала она. — Ты позже покажешь мне свою птичку, договорились?

Четырнадцатилетний Мэтью молча посмотрел на нее, затем пожал плечами и вышел. Бенетью слышала, как он идет по коридору, хлопает входной дверью и спускается по ступенькам. Она снова осталась одна.

«Его похитили, — думала она. — Маньяки. Похитили моего мужа и требуют выкуп сто тысяч долларов. Моегомужа. Наверное, они наркоманы. Наркоманы или маньяки. Так или иначе, их ожидает сюрприз».

Бенетью сняла трубку телефона и набрала номер Риалто.

— У нас проблема, — сказала она.

* * *

Пендер глядел на дисплей компьютера с чувством, что желудок сейчас вскипит от переполняющей его желчи. «Боже, — думал он, — мы похитили Джона Готти» .

Он был в номере у Бенетью — лежал, опутанный веревками по рукам и ногам, с повязкой на глазах и кляпом во рту, — когда прибежал Крот и потащил его в свой номер. Крот был бледен как мертвец.

— У нас небольшая проблема, — сообщил он. — Этот парень, Бенетью… Да, все так и есть, у него эти арматурные заводы или что еще там, он простой мужик.

— Ну? — спросил Пендер. — А в чем дело, черт подери?

— Его жена, босс, — вытаращил глаза Крот. — Она не простая баба.

Затем Пендер взглянул на экран его ноутбука, и ему стало дурно. И двадцати минут не прошло, как Крот отыскал все новостные сообщения, касающиеся Патрисии Бенетью, ее предполагаемых связей с организованной преступностью и казино «Мотаун». Казино якобы принадлежало боковой ветви знаменитой нью-йоркской «семьи», управляющие компанией назначались из штаб-квартиры на Манхэттене. Бенетью — урожденная Лакос — фигурировала в каждой второй статье.

— Проклятье, — прошипел Пендер, — это как в каком-то фильме про мафию.

— Что делать, босс? — спросил Крот.

— Пока не знаю. Самое главное — выбраться из этой передряги живыми.

Телефон. Звонила Мэри, она несла дежурство у дома Бенетью. У Пендера тяжко забилось сердце — это все равно что носить на себе красную метку.

— Артур?

— Да? — Он постарался не выдать своего волнения. — Как там дела?

— Не знаю, — неуверенно ответила Мэри, — но, во всяком случае, копы пока не появлялись.

— Не появлялись, значит, — повторил Пендер, думая, что копы сейчас были бы меньшим из зол. — Хорошо. Что еще?

— Артур, но тут очень много машин. Они начали съезжаться пятнадцать минут назад. В доме полно людей.

— Что за машины? Что за люди?

— Большие черные машины, «кадиллаки», и даже один грузовик. Здесь повсюду народ, все страшные.

— Понятно. Немедленно уезжай оттуда. Возвращайся в мотель.

— А что, если они вызовут полицию?

— Нет, только не они, Мэри. Эти люди обходятся без полиции. Сваливай оттуда сейчас же.

Через двадцать минут Мэри была в отеле, и банда держала совет в одном номере, пока Бенетью лежал в другом. Все были взвинчены и напуганы.

— Вот такие дела, — кашлянув, произнес Пендер. Ему было нелегко сохранять свой обычный уверенный тон. — Как оказалось, у жены Бенетью имеются связи.

— Связи? — удивилась Мэри. — Какие связи?

— Самые широкие, — усмехнулся Крот, — она в мафии. Клан Сопрано, слыхала о таком?

— Люди, что съехались к ней, — бандиты. Гангстеры, мафиози — понятия не имею, как они называются. Для нас главное — решить, как будем выпутываться.

— Давайте отпустим его, — предложила Мэри. — Выбросим где-нибудь на обочине и смоемся. Правда, Пендер? Уедем отсюда подальше и обо всем забудем.

— Точно, — поддержал ее Крот. — Нам не нужен этот геморрой. Надо быстрее сваливать из Детройта, не то они нас убьют.

— Черта с два! — Вдруг в руках у Сойера появился пистолет, большой черный пистолет. Все замерли, будто кто-то нажал стоп-кадр. — Никто нас не убьет.

В полной тишине тихо охнула Мэри. Пендер вытаращился, будто это был не пистолет, а граната без чеки. Все завертелось у него перед глазами, быстрее и быстрее. Покосившись на Крота, он увидел, что его брови от изумления ползут вверх.

— Боже, Сойер, — сказала Мэри, — откуда это у тебя?

— Я подумал, что нам это может пригодиться.

— Раньше мы обходились без оружия, — заметил Пендер.

— Что у тебя на уме, Сойер? Зачем тебе это? — почти голосила Мэри. — Мы не убийцы. Черт подери, Пендер, у него пистолет.

— Сам вижу. — Он злобно зыркнул на Сойера. — Понятия не имею, где он его взял. Но сейчас это не самое важное. Важнее решить проблему с Бенетью. Спрячь свою пушку, Мэтт.

Пожав плечами, Сойер убрал пистолет.

Пендер огляделся — сумеречный свет, давящие стены. Он крепился, чтобы не поддаться панике.

— Надо быстрее кончать с этим. Как стемнеет, выбросим где-нибудь Бенетью и свалим отсюда.

— Ребята, вам нельзя смотреть столько фильмов про мафию, — сказал Сойер. — Это деловые люди, они решают проблемы при помощи денег.

— А ты совсем не смотришь фильмов про мафию, — буркнул Крот. — Они нас будут искать и найдут.

— Что за бред? Мы бросим фургон, сядем на самолет, и никто нас никогда не найдет.

— Где бы мы ни прятались, Сойер, они нас разыщут.

— Как?

— Слушай, — сказал Пендер, — может быть, ты прав. Может быть, они заплатят нам выкуп и не станут нас разыскивать. Но зачем рисковать? Нам не так уж нужны деньги, чтобы держаться за этого парня. На будущей неделе мы откопаем себе другого. Что толку дразнить бандитов? Это лишнее — если, конечно, нам по-прежнему дорога секретность.

Сойер молча смотрел на него.

— Пожалуйста, Мэтт, — попросила Мэри. — Давай на этот раз отступимся.

— Как скажете, — вздохнул Сойер. — Вижу, я тут в меньшинстве.

* * *

Патрисия Бенетью молча наблюдала, как день за окном сменяется сумерками. Позади сидели три человека Риалто. Они были огромные и неуклюжие, казалось, что им неудобно на ее изящном диване и креслах. Они ждали ее. Она обернулась: двое итальянцев и грек — гора мышц, бритые головы, пустые глаза, длинные шрамы. Странно, что они не близнецы.

Внизу послышался шум двигателя. Она снова повернулась к окну — четвертый посланник вылез из «кадиллака-эскалада» и вошел в дом. Минуту спустя он входил в комнату, потирая руки. У него были по-детски розовые щеки и яркие глаза, и вообще он был похож на ребенка-акселерата. Этакий медвежонок. Он снял пальто, посмотрел на Бенетью и спросил:

— Вы миссис Бенетью?

— Да.

Он приблизился, смерил взглядом близнецов, а заодно и хозяйку и одобрительно кивнул.

— А вы, наверное, мистер Д’Антонио?

Он вдруг утратил сходство с медвежонком — оттого, должно быть, что в глазах появилась жесткость.

— Хотите кофе? — спросила хозяйка.

— Просто Д’Антонио. Кофе не надо. Можно я присяду? — Он указал на свободный стул.

— Разумеется.

— Тут неподалеку была девчонка какая-то на «шевроле». Она наблюдала за домом и говорила по телефону.

— Она не наша, — встревожилась Патрисия. — Задержите ее.

Д’Антонио покачал головой:

— Она уже убралась. Либо кто-то спугнул ее, либо ей велели уезжать.

— Значит, вы ее упустили?

Он пожал плечами:

— Да нет же. Я записал номера. Мы найдем ее.

Патрисия отошла от окна и села напротив. Близнецы равнодушно таращились на нее. Не удостаивая их внимания, она обратилась к Д’Антонио:

— Что вы предлагаете? Как нам наказать этих людей?

 

15

Ни в одном университете штата не было студентки по имени Эшли Макадамс. Адам Тарвер и Юджин Мой также нигде не числились. Стивенс велел Сингеру проверить все дважды, но безуспешно. Никакие они не студенты.

Поскольку в базе ФБР также не содержалось сведений на их счет, стоило предположить, что грабители либо новички, либо настолько осторожны, что пока не попадались. Скорее всего, используют поддельные документы.

Ротунди доставил Шину и Джимми, и по их показаниям специалист составил предполагаемые портреты преступников. Затем явился Брайан из «Ависа» и помог составить портрет девушки. Что до четвертого из подозреваемых, то он остался без портрета, поскольку подслеповатый Джимми не был уверен, что может точно описать постояльца, тем более что видел его в темноте.

Получив портреты, Стивенс приказал Ротунди разослать их по всем полицейским участкам Миннесоты, чтобы каждый сотрудник имел копию. А заодно и службы безопасности всех колледжей, так как Лесли по-прежнему настаивал на студенческой версии. Зато о Джорджии, Мэриленде и Иллинойсе он и слышать не желал.

— Я не хочу, чтобы эти говнюки из ФБР смотрели на нас свысока, — сказал Лесли, — будто мы ни на что не способны. У себя дома мы сами разберемся, понятно?

Стивенс пару часов шарил в федеральной базе особо опасных преступников, сравнивая фотографии с полученными портретами, и в результате выяснил лишь то, что Тарвер похож на Джеймса Уолтера Лоусона, сорокалетнего грабителя с Аляски, который сгинул где-то среди полярных снегов, спасаясь от полицейской погони после неудачного вооруженного ограбления.

Стивенс закрыл базу данных ФБР и обернулся к Сингеру, который сидел за соседним компьютером и уплетал сэндвич с жареной говядиной.

— Эй, Ник, позвони в «Авис», в другие конторы. Узнай, не брали ли Макадамс, Тарвер и Мой машины в других местах.

— Для этого требуется санкция прокурора, — промычал Сингер с набитым ртом.

— Так достань санкцию, — подсказал ему Стивенс и мысленно обругал Тима Лесли, подсунувшего ему в помощники двоих недотеп.

Сингер кивнул. Стивенс собирался еще что-то сказать, но тут зазвонил телефон. Он снял трубку.

— Это агент Стивенс?

— Слушаю.

— Я Стью Кортни, дорожный патруль. Нам сказали, вы ищете синие минивэны?

— Да. А точнее «Савана GMS».

— У нас для вас есть один, — сообщил Кортни.

Десять минут спустя Стивенс выехал из города по трассе I-94, держа курс на северо-запад. Кортни продиктовал ему координаты.

— Город Роджерс, — сказал он, — заказник Кроу-Хассан.

После похищения подозреваемые перезванивались в районе Кроу-Хассана. «Должно быть, это не случайно», — думал Стивенс.

У города он свернул с трассы и еще четверть часа продолжал путь по грунтовым дорогам, пока не очутился на заросшей просеке, где притаилась патрульная машина. Окна сильно запотели, выхлопные газы окружили ее серым облаком. Внутри сидел Кортни. Увидев подъехавшего Стивенса, он выключил зажигание. Стивенс с удивлением смотрел по сторонам: куда ни глянь — повсюду темная чаща.

— Его нашли охотники, — объяснял Кортни. — Случайно наткнулись на машину посреди леса — что за черт, думают. Потом рассказали знакомому копу. Короче, мы решили, что вы не откажетесь взглянуть на этот экземпляр.

— Так где же он? — спросил Стивенс, плотнее застегивая пальто.

Кортни провел его дальше, где и впрямь стоял наполовину скрытый в кустарнике минивэн. Логитип «Дженерал моторс» едва виднелся сквозь листву.

— Неплохое местечко, — заметил патрульный. — Кто бы мог подумать, что сюда кто-то придет?

— Похоже, они не охотники и не в курсе, когда начинается сезон. А номера целы?

— Нет номеров, — покачал головой Кортни. — И внутри все зачищено. Будете искать отпечатки?

— Разумеется. Вряд ли они наследили, но все-таки…

— Хорошо. — Кортни поежился от холода. — Я вам еще нужен?

— Я вызову своих людей, спасибо, — ответил Стивенс.

Коп козырнул, залез в теплую машину и уехал, а Стивенс с завистью смотрел ему вслед. Но стоило ему отвернуться, он не только забыл о патрульном, но даже о холоде, потому что при виде минивэна ощущал единственное и горячее желание поскорее приступить к делу.

 

16

Стивенс наблюдал, как минивэн на крюке автокрана, кренясь и раскачиваясь, выползает на просеку. Дело, похоже, сдвинулось с мертвой точки. «Ищущий да обрящет», — думал Стивенс.

Часом ранее позвонил Ник Сингер и сообщил хорошие новости. В конторе «Херц» ему рассказали, что около месяца тому назад Юджин Мой арендовал «форд-таурус» в аэропорту Мемфиса, поездил пару дней — с пятницы до понедельника — и вернул. Расплачивался кредиткой.

— Пока все, — сказал Сингер. — В других местах эти люди не засветились.

— И на том спасибо, — ответил Стивенс. — Мемфис… Это черт знает где. Как их сюда занесло?

У Ротунди тоже были для него новости.

После отъезда Кортни, когда Стивенс остался стеречь в кустах свое сокровище, он первым делом вызвал команду экспертов-криминалистов, чтобы обследовать минивэн и участок, где он находится. Как и ожидалось, улик было ноль: ни номеров, ни отпечатков пальцев, ни длинных волнистых каштановых волос. Однако идентификационный номер транспортного средства был на месте. Ротунди пробил этот номер в базе Управления водительских прав и автомобильных удостоверений и выяснил, что пару недель назад минивэн был куплен у дилера в Лейк-Форесте, штат Иллинойс. Покупателя звали Райэн Кэрью.

«Райан Кэрью, — думал Стивенс. — Ну конечно. Четвертый в банде».

Водитель автокрана сделал последний рывок, затем высунулся в окно и сообщил:

— У меня все готово.

— Да, да, поезжайте. Отвезите его обратно в город.

Сорок пять минут спустя Стивенс сидел у себя в кабинете, глядя на телефон, и размышлял, успеет ли он до ужина сделать пару звонков. «Пока фартит, надо ловить момент», — решил он и снял трубку.

Сначала он позвонил дилеру, торгующему подержанными автомобилями в Лейк-Форесте, владельцу конторы «Миллениум». Когда на другом конце ответил скрипучий голос, Стивенс представился и сказал:

— У меня к вам несколько вопросов по поводу минивэна, который вы продали пару недель назад. Он был использован для совершения преступления тут, в Миннеаполисе.

— А ордер у вас есть?

— Пока нет, — ответил Стивенс, подумав, что ордер не получишь, будучи под юрисдикцией другого штата.

— Тогда отчего вы решили, что я стану отвечать на ваши вопросы? Я не обязан ничего вам рассказывать.

— Я надеюсь, вы добропорядочный гражданин?

— Что? Добропорядочный? — рассмеялся автодилер. — Вы ошиблись номером, приятель!

— Да, да, но вы ведь не хотите, чтобы ваши местные ребята пришли с ордером и хорошенько пошерстили ваш гараж?

— Я ничего не сделал.

— У меня к вам несколько вопросов, — повторил Стивенс. — Синий «Савана GMS», покупатель платил наличными. Его звали Райан Кэрью, помните?

— Может, и помню. Невысокий, футов шести ростом. Светлые волосы, черные очки. Что вас еще интересует?

— Машина, на которой он приехал к вам.

— «Тойота-камри». С ним был второй — здоровый парень, темноволосый и бородатый. Наверное, тот взял его на случай, если возникнут проблемы. Если я вдруг заломлю цену или еще что-нибудь в этом роде.

— Заплатил сразу?

— Да. И страховку мы тут же оформили.

— Адрес у вас есть?

— Минутку, я проверю. — На некоторое время трубка замолчала. — Вот, нашел. Джолиет, Иллинойс.

Записав адрес, Стивенс поблагодарил его.

— Но ко мне-то точно нет претензий?

— У меня в общем нет.

— Ну и отлично.

Автодилер дал отбой, а Стивенс в задумчивости откинулся на спинку стула. Значит, этот парень живет в Джолиете, а фургон покупает в Лейк-Форесте на другом конце штата. Никакой логики, если только человек не коллекционирует синие «Саваны GMS».

Стивенс снова набрал номер. На этот раз он звонил в полицию штата Иллинойс, в Де-Плейс. В уголовном отделе ему ответил коп по фамилии Тейлор — очевидно, слишком крутой, чтобы заинтересоваться проблемами Стивенса.

— Повторите еще раз, кто говорит.

— Стивенс, управление уголовной полиции Миннесоты. Мне нужно знать, не было ли у вас в штате в последнее время похищений и нет ли нераскрытых дел по похищениям. Особенно к северу от Чикаго, возможно в районе Джолиета.

— Похищений? Каких похищений? Уточните.

Стивенс вкратце изложил ему дело Харпера.

— Известно, что две недели назад эти ребята были в Лейк-Форесте, где они могли также совершить подобное преступление.

— Нет, не думаю, — ответил Тейлор. — У нас это всегда связано с наркотиками. Так или иначе, за последний месяц таких дел не проходило.

— А когда проходило последнее, что там было?

— Наркоманы поработали. Заложника, задолжавшего крупную сумму, продержали с неделю, потом убили.

— Понятно, — сказал Стивенс. — На моих не похоже, почерк другой.

— Нет, это определенно не ваши. Что ж, все равно удачи.

Стивенс поблагодарил его и повесил трубку. Некоторое время он просидел уставившись на экран компьютера и обдумывая свой следующий шаг. Прежде всего необходимо проверить адреса Кэрью, Мак адамс и Тарвера в Джолиете, Джорджии и Мэриленде. И своими силами им не обойтись.

Стивенс встал и направился в конец зала, где находились личные кабинеты начальства. Постучав к Тиму Лесли, он сунул голову в дверь и сообщил:

— Есть подвижки в деле Харпера, сэр.

— Стивенс? Входи.

Когда Стивенс рассказал, что преступники — люди определенно не местные, Лесли с досадой хрустнул сплетенными пальцами.

— То есть студенческая версия отпадает.

Стивенс покачал головой:

— Студентам не снилась такая организованность, сэр. Они профессионалы. Какой смысл тащиться в Миннеаполис, чтобы отжать шестьдесят кусков и на том закончить?

— По-твоему, у этих ребят что-то вроде бригады?

— Думаю, так и есть.

— И ты хочешь, чтобы я передал это дело в ФБР? — Лесли пристально уставился на Стивенса. — Пусть держат нас за недотеп, которые не могут сами справиться с расследованием?

— Похоже, у нас нет выбора, сэр, — отвечал Стивенс, глядя в глаза шефу. — Один из подозреваемых — резидент Иллинойса, девушка — в Джорджии, еще двое в Мэриленде. Если мы хотим, чтобы дело двигалось, мы должны идти на сотрудничество.

— Хорошо, — кивнул Лесли, подумав. — Но только знаешь что, Стивенс?

— Да, сэр?

Прежде чем произнести следующую фразу, особый агент Лесли поднялся из-за стола.

— В этом тебе лучше не ошибиться, Стивенс.

 

17

Бирмингем, штат Мичиган, полночь.

На улицах черно, как в могиле, лишь кое-где в окнах верхних этажей призрачно светятся настольные лампы. Повсюду тишина. На тротуарах нет ни души. Никто не проезжает по дороге, между двумя вереницами автомобилей, молчаливо выстроившихся на ночь по обеим ее сторонам.

Пендер притормозил в начале квартала, переглянулся с безучастной Мэри, сидевшей рядом, и посмотрел в зеркало заднего вида. Мрачные Крот и Сойер сидели позади, держа за руки Бенетью.

Один Бенетью был доволен. Когда они выезжали из мотеля, он трещал без остановки о том, как славно его семья отомстит похитителям, и замолчал, лишь когда Сойер дал ему подзатыльник. Теперь Бенетью ухмылялся, бормоча что-то себе под нос.

Пендер отпустил тормоз, и автомобиль медленно двинулся вперед. В ночной тишине двигатель тарахтел на всю округу, точно канонада. Пендер был уверен, что сейчас из-за домов или припаркованных машин выскочит Патрисия Бенетью и ее банда, до зубов вооруженные и жаждущие мести.

Но вопреки ожиданиям Пендера, их никто не встретил. Проехав дальше по улице, Пендер остановился:

— Приехали. Пусть проваливает.

Точно грузовой поезд, залязгала открываемая Кротом задняя дверь. Пендер поморщился, пытаясь разглядеть в темноте засаду. Сойер поднял Бенетью на ноги:

— Конечная остановка.

— Ну все, засранцы попались, — говорил тот, пока ему развязывали руки. — Вам конец. А кстати, кто из вас Пендер?

Им показалось, что в один миг из машины испарился весь воздух и дышать стало нечем. У Пендера было ощущение, что он проглотил кирпич. Мэри в шоке вытаращила глаза. Крот так и остолбенел.

— Ну и кто тут Пендер, говнюки?

Сойер выхватил пистолет:

— Я пристрелю его, ладно?

Бенетью, с улыбкой во всю пасть, торжествующе загоготал. И даже когда Сойер приставил ствол ему к затылку, он не перестал смеяться.

У Пендера ум зашел за разум. «Он знает мое имя, — думал он. — Но откуда? Что теперь делать? Если мы его убьем, на нас ополчится вся мафия. Боже, пусть он заткнется. Если мы его отпустим, он разболтает. Но как это случилось? Успокойся. Он знает какого-то Пендера, но сколько на свете людей по фамилии Пендер? В одном только Детройте? Нет, мы профессионалы. Они никогда меня не найдут, это невозможно».

Пендер с облегчением посмотрел на Сойера и сказал:

— Хорошо. Он не…

Бум! Грянул выстрел. Голова Бенетью взорвалась, кровь фонтанами захлестала во все стороны, тело накренилось и рухнуло из машины на дорогу. Где-то поблизости взревела сигнализация. Мэри вскрикнула:

— Едем, Пендер! Скорее!

Крот захлопнул дверь и тоже закричал на него. В домах стали зажигаться окна. В голове звенело от выстрела и от криков.

— Гони, Пендер! — визжала Мэри.

Сойер хлопнул его по спине, он машинально утопил газ, и машина рванула с места, только шины заскрипели. Вокруг вдруг стало очень шумно. В доме Бенетью зажглись все окна, забегали люди. Быстрее, быстрее, быстрее. Минивэн швыряло из стороны в сторону, пока они не выбрались на хайвей, поскольку Пендер долго не мог совладать с нервами. Он даже не смотрел в зеркало, просто потому, что не желал знать, есть ли за ними погоня. Сойер и Мэри опять закричали на него, заколотили по спине и плечам.

— Не гони, Пендер! Потише!

И правда — так они сразу привлекают внимание, выделяясь среди других машин. Пендер сбросил скорость, сделал глубокий вдох-выдох.

— Откуда он узнал твою фамилию, Пендер? — спросила Мэри.

— Наверное, он подслушал, как мы спорили в соседнем номере, — ответил Крот. — Стены в мотелях чертовски тонкие.

Пендер взглянул в зеркало над головой — Крот сидел бледный и дрожащий. Пендера тоже била дрожь. У всех в крови бушевал адреналин.

— Напрасно мы так орали, — говорил Сойер, — надо было потише.

— Напрасно ты его убил, — сказал Пендер, провожая взглядом сине-белую патрульную машину на встречной полосе.

— Но он знал твою фамилию!

— Ну и что?

— Мы должны были это сделать, избавиться от него.

Пендер покачал головой:

— В Соединенных Штатах не меньше миллиона Пендеров, в одном Детройте тысяч двести, наверное. Нас никогда не нашли бы по одной несчастной фамилии.

— Но мы не могли рисковать! — воскликнул Сойер.

— Чушь собачья! И ты это знаешь, Мэтт. Ты просто искал повода, чтобы пальнуть из своей пушки.

— Перестань. — Сойер наклонился между сиденьями. — Я сделал это ради нас. Я хотел, чтобы мы спокойно уехали, без проблем.

— Ну да, вот только мы уехали, оставив после себя труп, — с нескрываемым раздражением выговаривал Пендер. — Не просто труп, а труп гангстера. Значит, за нами будет гоняться не только полиция, но и мафия. А если бы мы его отпустили, он бы вернулся домой и стал бы искать Пендера по телефонному справочнику Детройта. Мы были бы уже за миллион миль отсюда, когда он понял бы, что егоПендер в справочнике не значится. Если бы вообще понял. Ты нас подвел, Мэтт. — Пендер обернулся, чтобы посмотреть ему в глаза. — Чертовски подвел. Бирмингем остался далеко позади. Пендер вел машину с тяжело бьющимся сердцем и невольно все крепче сжимал руль. «Мы попали, — думал он. — Черт подери, как нас только угораздило? Что же теперь делать?»

 

18

Фургон сожгли на задворках заброшенного склада в Ривер-Руж, сняв номера и очистив салон от всего, что могли бы использовать как улику. Пендер на пару минут задержался, чтобы посмотреть на пламя, и вернулся к остальным, ждавшим в «шевроле».

Затем номера и пистолет бросили в Детройт-Ривер в безлюдном месте и поехали к западу в аэропорт. По дороге молчали, глядя каждый в свое окно, вздрагивали, если попадались полицейские машины, и старались забыть.

Пендер не мог забыть. Он все слышал каркающий смех Бенетью, слышал его голос, с издевкой произносящий «Пендер», точно это был козырной туз, видел, как его затылок разлетается на клочки после выстрела Сойера. Это было ужасно и глупо. Непрофессионально.

«Все могло быть иначе, — думал Пендер. — Мы могли бы отжимать деньги, пока не надоест. Но теперь, в результате одной-единственной ошибки, мы вынуждены пуститься в бега. Мы убили человека».

Пендер вжался в кресло. За окном, покрытым дождевыми каплями, тянулся унылый детройтский пейзаж.

В мотеле неподалеку от аэропорта они сняли за наличные двухкомнатный номер. Ввалились, падая с ног от усталости, и Мэри сразу рухнула на одну кровать, а Сойер на другую. Крот сел на стул, а Пендер прислонился к стене, закрыв глаза и по-прежнему гоня от себя мысли о Бенетью.

Он должен был предвидеть подобную ситуацию. Должен был заранее просчитать все на сто шагов вперед. Как он не догадывался, что однажды им попадется клиент, который не захочет становиться жертвой? Семья которого не захочет платить выкуп? Что однажды им придется осуществить свои угрозы?

Но так или иначе, он и подумать не мог, что они кого-нибудь убьют. Они все время блефовали, и Пендер был уверен, что так будет всегда. Он представлял себе, что в самом худшем случае они откажутся от сделки и поедут искать следующего клиента. Но убийство? Нет, плохие парни — это не про них.

За все два года об этом не было и речи. Они вообще мало разговаривали о работе и не очень-то задумывались о моральных и юридических последствиях своих поступков. Первый успех вскружил им голову. Когда они получили выкуп за Синклера и убедились, что могут делать это и не попадаться, у них сразу появилось множество планов на будущее. Тогда всю ночь в мотеле они наперебой сыпали идеями.

Первые вылазки они совершали под опьяняющим действием адреналина. Не было времени задуматься о том, чем это может им грозить. Они проходили проверку на вшивость, пробуя обмануть систему и не засыпаться. Им представлялось, что это в духе Робин Гуда — банда бедных ребят грабит богачей, то есть грабит награбленное ради справедливого его перераспределения и доказывает, что нарушать закон — это выгодно, гораздо выгоднее, чем работать по специальности.

Они верили, что не совершают ничего дурного. Кому станет хуже от того, что они немного пощиплют высший класс, заставят толстосумов слегка поволноваться, да и то скорее в шутку, чем всерьез? Положительно никому.

Не то чтобы Пендер совсем не беспокоился о возможном провале. Пендер был из тех людей, которые вечно чего-то боятся. Именно из страха неудачи он принял их modus operandi : работать быстро, брать немного, постоянно переезжать. Но провал представлялся ему все-таки чем-то абстрактным, как тюремный срок. Его больше занимал вопрос, как этого избежать. Он просто не позволял себе задумываться о том, что будет, если их поймает полиция, так же как предпочитал не думать о родных, которые потеряли с ними связь.

Далеко за полночь Пендер лежал без сна и думал о тюрьме, об убийстве, о Дональде Бенетью, о Мэри, о Сойере, о Кроте. Сойер поспешил, повел себя непрофессионально, и Пендеру все не верилось, что его друг мог совершить подобную глупость. Даже сейчас, лежа в мотеле и слушая, как ревут вдали снующие туда-сюда самолеты, он был вне себя от бешенства. Памятью он без конца возвращался в то роковое мгновение, когда Сойер спустил курок. Что же их теперь ждет? Что с ними будет?

Пока его друзья спали, Пендер лежал и пытался найти выход, невольно представляя себе, как их хватают копы или настигают бандитские пули. Что же делать? Как выпутаться из этой западни?

Он вспомнил себя в Сиэтле, когда еще жил по закону. У него семья в Порт-Анджелесе. Родители. Отец и братья рыбаки. Гордые люди, трудолюбивые и честные. Пусть зимой, когда нет улова, они голодают, скребут по сусекам, чтобы заплатить за аренду лодок и жилья, но зато им не приходится лежать ночью без сна в паршивом мотеле и бояться, что их посадят в тюрьму, потому что они убили человека.

Он вспоминал, как учился водить машину на полуострове Олимпик десять — двенадцать лет назад. Отец доверил ему свой видавший виды пикап. Пока они ехали из Порт-Анджелеса в Данджнесс и обратно, он перебрал в уме все самое ужасное, что может ожидать водителя на трассе. «Одна ошибка, и ты труп, — думал он тогда, чувствуя, как сжимается желудок и слабеет нога на акселераторе. — Зевнешь, когда не надо, и всем кранты».

— Не думай об этом, — велел ему отец. — Внимательно следи за дорогой, не зевай и не бойся. Страх тебе не помощник.

Слова отца подбодрили его. Оказалось, что внимание и решительность (плюс немного удачи) и впрямь помогают проехать всю дорогу от начала до конца. А поддайся он тогда панике, так и сидел бы на обочине — испуганный малыш за рулем отцовского грузовика, который боится повзрослеть.

«Пора взрослеть, становиться мужчиной, — решил Пендер. — Бенетью все равно не вернешь, так что надо двигаться вперед. Что толку сидеть и дрожать, ожидая тюрьмы, когда нужно сосредоточиться на деле? Если ты работаешь, то у тебя меньше шансов угодить за решетку. Мы хорошая команда. Мы справимся.

Пусть теперь мы в бегах, но мы и раньше были в бегах. По большому счету, ничего не изменилось. Пора поддать газу».

 

19

Стоя на крыльце своего дома, Патрисия Бенетью наблюдала парад из армии полицейских и судэкспертов всех мастей. Из ночного неба, облачного и мрачного, сыпался мелкий дождик, размывавший меловой контур тела на асфальте.

Вот к ней направился детектив — в одной руке хлипкий зонтик, в другой — дымящаяся сигарета. У него чрезвычайно утомленный вид. Казалось, что даже его усы поникли от усталости.

— Миссис Бенетью, я детектив Лэндри, — представился он, не протягивая руку. — Я всем сердцем вам соболезную.

— Могу себе представить, — вздохнула она.

— Вы не знаете, чья это работа? — спросил Лэндри, пристально глядя ей в лицо.

— Понятия не имею.

— Соседи утверждают, что слышали выстрел, а затем видели, как от вашего дома на высокой скорости отъезжает минивэн. Кто бы это мог быть?

— Не в курсе.

Детектив со вздохом затянулся.

— У вашего мужа были враги, миссис Бенетью?

Дверь дома распахнулась, и на крыльцо вышел Д’Антонио.

— Миссис Бенетью ничего не видела, — заявил он. — Ей нечего вам рассказать.

— А вы кто такой? — повернулся к нему Лэндри.

— Я ее адвокат. На ваши вопросы она отвечать не будет.

— Мы можем отвезти ее в полицию для допроса.

— Прежде вам придется ее арестовать.

— Ну, как хотите, — пожал плечами Лэндри, делая затяжку. — Только как бы дело не обернулось против вас, миссис Бенетью. Мне лично было бы неприятно, если бы ваши дети пострадали еще больше.

С этими словами детектив Лэндри повернулся и побрел обратно на улицу, где растворился среди массы измятых и мокрых костюмов и полицейской униформы.

— Так, что мы имеем? — спросила Бенетью у Д’Антонио, когда коп убрался восвояси.

— Та девчонка, что приезжала сюда на «шевроле», брала машину напрокат. В аэропорту в «Бюджет деск» работает пара наших парней.

— Но это на случай, если она вернет машину, — заметила Бенетью. — А если нет?

— У меня есть свой человек в полиции Детройта, — продолжал Д’Антонио. — Он станет сообщать нам обо всем, что отроют копы. То есть мы будем в курсе.

— Я хочу, чтобы вы сами нашли этих мерзавцев, — возразила Бенетью. — Раньше, чем их найдет полиция.

— Найдем, — пообещал Д’Антонио. — Об этом не беспокойтесь.

* * *

Детектив Пол Лэндри молча стоял и смотрел, как техэксперты суетятся вокруг тела Дональда Бенетью. В тонком плаще, под плохоньким зонтом, Лэндри был, наверное, самым несчастным человеком на месте преступления, за исключением разве что самого Бенетью.

Бенетью лежал, распростершись на тротуаре, неестественно вывернув шею. На его лице застыла странная ухмылка. В затылке чернела дыра около девяти миллиметров диаметром, свидетельствующая о том, что убийца стрелял в упор. Смерть была мгновенной.

Лэндри обернулся к дому, где на крыльце маячили силуэты Патрисии Бенетью и ее так называемого адвоката. «Понятно, что они не хотят со мной разговаривать, — думал Лэндри. — Кто сейчас станет разговаривать с копами? Они ведь заняты какой-то ерундой, вроде отлова убийцы».

Будучи премного наслышан о Патрисии Бенетью, он не сомневался, что ее муж погиб в результате мафиозной разборки. Вернее, был казнен. Все очень просто, и полиции тут делать нечего. Мафия, черт их подери.

— Что сказала старушка? — подскочил к нему Билл Гарви — молодой коллега, в добротном пальто и с крепким зонтом. Для него это было чуть ли не первое убийство, и потому даже ночной вызов за город промозглой ноябрьской ночью не обескураживал его. Билл носился по округе, точно щенок, играющий с теннисным мячом.

— Ничего не сказала, Гарв, — ответил Лэндри. — Она ничего не знает.

— А она не врет?

— Врет, конечно. Что еще удалось узнать у соседей?

— Мужик дальше по улице говорит, что тело выпало из красного «форда». Говорит, что как раз выгуливал собаку и видел, как подъехал минивэн без фар, пару минут постоял, затем раздался выстрел и минивэн очень быстро скрылся.

— Номеров он не запомнил?

— Нет, — покачал головой Гарви. — Было слишком темно.

— Значит, красный минивэн «форд». Полноразмерный?

— Да. Пассажирский, не грузовой. Другой сосед видел тут симпатичную брюнетку на старом «шевроле», модель «импала». Как ему показалось, она наблюдала за домом Бенетью.

— Брюнетка, говоришь?

— Ага. Но может быть, это случайное совпадение.

— Значит, «шевроле-импала».

Гарви смотрел на него блестящими глазами и улыбался от уха до уха. «Ага, он вошел во вкус, — думал Лэндри. — Энтузиаст».

— Что нам теперь делать, Пол? — спросил Гарви. — Что ты предлагаешь?

Лэндри пожал плечами:

— Пока ничего. Если семья не заговорит, мы мало что сможем. Нам остается разве что отслеживать красные «форды».

— И мы позволим им уйти?

— Нет. Мы вернемся в участок, составим отчет, а завтра приедем сюда снова и будем опять прочесывать местность. Словом, будем работать. Однако, пока старушка не расколется или не появится что-нибудь конкретное по красному минивэну, дело наше висяк.

Лэндри снова оглянулся на дом — крыльцо опустело. Патрисии Бенетью и ее «адвоката» больше не было видно в свете окон первого этажа. Ушли, наверное, греться. В такую ночь это единственно верное решение. Даже техники закруглялись с работой. Через десять минут тело Бенетью погрузят в специальный фургон и отправят в морг, а улица, пусть испачканная мелом и кровью, вернется к обычной жизни.

— О’кей, Билл, — сказал Лэндри, ежась под зонтом, — поехали домой.

 

20

Агент Стивенс оставил свой «джип-чероки» на парковке и вошел в здание местного отделения ФБР, располагавшегося в пятнадцатиэтажной высотке в центре Миннеаполиса. Штаб-квартира ФБР выглядела точь-в-точь как главный офис какой-нибудь финансовой фирмы вроде «Норд стар инвесторс» и совсем не походила на полицейский участок. «Вероятно, это не случайно», — подумал Стивенс.

Он представился дежурному за стойкой, сдал пистолет и, со второй попытки преодолев металлодетектор, поднялся на лифте на одиннадцатый этаж в отдел уголовных расследований.

Когда двери лифта распахнулись, Стивенс шагнул в просторное помещение, разделенное на боксы стеклянными перегородками. По кругу располагались отдельные кабинеты. Все было как в каком-нибудь инвестиционном банке или IT-компании, с той разницей, что длинные ряды мониторов и серверов служили другим задачам, отражая современную реальность полицейских расследований.

— Агент Стивенс?

Стивенс повернулся и увидел красивую темнокожую женщину лет тридцати. Она была высокая, стройная, и ее угольно-черные волосы были прямыми, точно их выровняли по линейке, но Стивенса поразили ее глубокие карие глаза с матовым блеском, взгляд которых, казалось, способен пронзить насквозь, проникнуть в самую душу. Ошеломленный Стивенс так и замер, стоя у лифта. Она сама подошла к нему и протянула руку.

— Клара Уиндермер, — произнесла она с легким акцентом. — Мы с вами разговаривали по телефону.

— Кирк Стивенс, — ответил он. У нее была твердая, прохладная ладонь. — Рад личному знакомству.

Рабочее место Клары Уиндермер находилось в конце первого ряда кабинок.

— К сожалению, отдельного кабинета у меня нет, — говорила она, беря для Стивенса стул по соседству.

Стивенс оглядел ее кабинку: на столе идеальный порядок, голые стены украшает единственная фотография — мужчина примерно возраста Клары, в гавайской рубашке, стоит на пирсе и держит в руках огромную меч-рыбу.

— Хотя мне обещали, что когда я приеду в Миннеаполис, то будет. Ах, знай я заранее…

— Давно вы здесь работаете?

— Скоро год. Меня перевели из Майами в декабре.

— Вот как? Это ужасно.

— Нет, я боялась, что будет хуже, — рассмеялась она. — Как в старой комедии, где Принц играл единственного цветного в Миннесоте. Я думала, что мы с моим бойфрендом утроим это число.

Видя ее улыбку, Стивенс тоже улыбнулся.

— А у вас не флоридский акцент.

— Я родом из Миссисипи. Можно сказать, из Теннесси. Я выросла рядом с Мемфисом.

— Все равно на юге.

— Но я не мерзлячка, — пожала плечами Уиндермер. — Правда, я не умею водить машину в гололед, но учусь. Мой бойфренд гораздо тяжелее привыкает к местному климату.

— Ничего, привыкнет, — заверил ее Стивенс. — Подождите, пока он попробует зимнюю рыбалку.

— Ладно, посмотрим. Давайте теперь к делу, агент Стивенс.

— Да, конечно, — согласился он. — Я расследую одно похищение с целью выкупа.

— Похищение? В Миннесоте?

Стивенс кивнул:

— Все как в кино.

И он изложил ей дело Терри Харпера, не забыв упомянуть, что похитители — резиденты других штатов. Клара Уиндермер внимательно слушала.

— А почему вы так уверены, что они не раз совершали подобные преступления? — спросила она, когда Стивенс закончил.

— Потому что я не верю, что они купили фургон, примчались в Миннесоту, чтобы получить здесь шестьдесят тысяч, и на этом завязали. Для них это всего лишь одно из многих мелких звеньев на пути к обогащению.

— Понимаю, — кивнула Клара Уиндермер. — Значит, вы хотите, чтобы мы проверили адрес Кэрью в Джолиете?

— А также адреса в Джорджии и Мэриленде. Стоит вообще обратить внимание на нераскрытые дела о похищениях, где бы они ни происходили. У меня нет таких полномочий, вот я и решил передать дело вам.

— Хорошо. Мне нужно обсудить это с начальством. Оставьте ваши координаты.

Стивенс протянул ей визитку.

— Будем на связи, агент Стивенс. — Уиндермер поднялась. — Я дам вам знать, каково будет решение моего босса.

Стивенс тоже встал и снова огляделся вокруг.

— Жаль, что я служу не у вас, — сказал он. — Мне бы хотелось лично участвовать в расследовании.

— Это почему? — улыбнулась Уиндермер. — Не доверяете ФБР?

— Вполне доверяю, но это дело… Это же бомба, блокбастер!

— Все может быть. Не беспокойтесь, Стивенс, — подмигнула она, — я вам позвоню.

Клара Уиндермер проводила Стивенса к лифту, пожала ему руку и вернулась обратно. Но пока не закрылись двери лифта, Стивенс чувствовал на своем теле два горячих луча, посылаемые ее глазами.

* * *

Поздно вечером Стивенс мыл посуду в кухне и краем глаза поглядывал на жену, корпевшую над своими адвокатскими делами. Перед ней на столе лежала куча папок.

Заметив его взгляд, она показала ему язык и откинулась на спинку стула.

— О боже, что за ужасная неделя мне предстоит!

— Трудные дела?

— Нет, но их слишком много. Бреннан уехал в отпуск, мерзавец! Свалил на юг, когда штат не может себе позволить нанять еще одного адвоката.

— А зачем он нужен? — Стивенс закончил вытирать тарелки и повесил полотенце на вешалку. — Люди совершили преступление, пусть теперь посидят в тюрьме.

— Но не все же они преступники! — возразила Нэнси. — Поэтому я с ними и работаю.

Стивенс подошел к жене, положил ей руки на плечи и прижался лицом к ее волосам.

— Ты работаешь с ними, потому что совесть не позволяет тебе работать адвокатом по налогам.

— Черт бы побрал эту совесть, — вздохнула Нэнси. — Плакали мои денежки.

— Да и мои, чего уж там, — вторил ей Стивенс. — Мы с тобой могли бы быть рок-звездами или врачами, например. Но у меня зато есть хорошая новость: мое дело сдвинулось.

— Ты его раскрыл?

— Почти. Ребята действуют по всей стране, и, значит, дело уходит в ФБР. Сегодня я разговаривал с их сотрудницей, и она готова меня от него освободить.

Нэнси недоверчиво посмотрела на мужа:

— Правда, что ли?

Стивенс кивнул:

— Да, только получит официальное одобрение.

— Слава богу, — обрадовалась Нэнси. — У Энди всю неделю волейбол, а Джей Джей, по-моему, подхватил простуду. Хорошо, если ты сможешь удирать с работы пораньше.

Стивенс наклонился и поцеловал ее в лоб.

— Обещаю.

Пятнадцать минут спустя он сидел в гостиной и смотрел по телевизору матч «Тимбервулвз», когда зазвонил телефон. Он потянулся за трубкой, но Нэнси опередила его.

— Агент Стивенс? — спросила она. — Сейчас я его позову.

Нэнси положила трубку на стол. В следующее мгновение она появилась в гостиной со злорадной улыбкой на лице.

— Агент Стивенс! Вас спрашивает ваша вторая любовница.

— Что, опять Лесли? Ну просто класс! — Стивенс притворно засуетился, хватая трубку. — Да?

— Агент Стивенс, это Клара Уиндермер, — услышал он в трубке густой, теплый голос. — Хорошие новости. Мой босс дал добро.

— Отлично. Завтра я переправлю вам документы.

— Могли бы прихватить их с собой.

— В смысле?

— У нас дефицит кадров, Стивенс. А это вопрос национальной безопасности, знаете ли. Ну и вот, мой босс позвонил вашему и спросил, не возражает ли он против вашего временного перехода в ФБР. Похоже, мы с вами будем работать вместе.

Лесли, каков подлец!

— Вы действительно полагаете, что это необходимо?

— Во всяком случае, не повредит, — усмехнулась Уиндермер. — Это же ваше дело. Вы, кажется, сами не хотели бросать расследование.

— Да, да, конечно. Тогда до завтра.

Стивенс положил трубку и обернулся к Нэнси.

— И что же? — с улыбкой спросила она. — Готов ли ты на неделю стать моим рыцарем в сияющих латах?

 

21

Пендер проснулся рано и первым делом включил телевизор. Начались новости, и он сел поближе к экрану, ловя каждое слово женщины-корреспондента, ведущей репортаж с места происшествия у дома Бенетью. Приходилось напрягать слух, потому что громкость он поставил на минимум. Корреспондент сообщила, что у полиции пока нет подозреваемых, но есть просьба к свидетелям убийства выйти на связь. С точки зрения Пендера, это означало, что пока дела идут неплохо.

Почти целую ночь Пендер уговаривал себя не переживать, не винить себя. Бенетью умер, и это факт. Это просто факт действительности, который необходимо учитывать ради самосохранения. Они должны быстрее убираться отсюда, если им дорога собственная жизнь.

На соседней кровати лежал Сойер. К рассвету он проснулся. С тех пор как они покинули Бирмингем, он почти не разговаривал. В сумрачном утреннем свете его лицо казалось особенно бледным и осунувшимся. Заметив, что он не спит, а лежит, вытаращив в потолок отекшие глаза, Пендер спросил:

— Ты в порядке?

Сойер не пошевелился, не посмотрел на него.

— Нормально.

— Забудь об этом. Так могло случиться с каждым из нас.

— Да ладно, — горько усмехнулся Сойер, — уж не ври.

— Ничего, переживешь. Ты должен справиться. Профессионалам и не такое приходится переваривать, но они не позволяют себе раскисать.

— А я все вижу его лицо, — буркнул Сойер, глядя в потолок.

После недолгого молчания Пендер спросил:

— Так что ты предлагаешь? Завязать? Можно вернуться в Сиэтл, например.

Сойер не отвечал.

— Понятно. Молчание — знак согласия. Ты за то, чтобы все бросить.

— Что бросить? — вскочил Крот, протирая глаза.

— Работу, — ответил Пендер. — Мы должны принять решение. Как нам вести себя после вчерашнего? — Он переводил взгляд с Крота на Сойера и обратно, вспоминая свои мысли о том, что нужно поддать газу. — Нас вчера немного тряхнуло, ничего страшного. По большому счету, ничего не изменилось. Мы уедем из Детройта и продолжим зарабатывать, как обычно.

— Мы убили гангстера, — напомнил Сойер. — Теперь за нами будут гоняться и копы, и мафия.

— Да что они о нас знают? Никто ничего о нас не знает.

— Может быть, они видели нашу машину, — предположил Крот. — В самом худшем случае засекли номера телефонов. Ну и что с того?

— Поедем во Флориду, пожаримся пару недель на солнышке, отдохнем. Потом продолжим. Тихо, мирно, без оружия, как профессионалы. Мы забудем о том, что случилось, и будем очень осторожны. Идет?

— Я за, — сказал Крот. — Будем работать дальше.

— Сойер?

Сойер не отвечал. Они молча смотрели на него и ждали.

— Ладно, — сказал он наконец. — Согласен.

— А Мэри? — спросил Крот у Пендера.

Они окружили кровать, на которой спала Мэри. Она лежала на животе, и они видели, что ее спина напряжена, как стальная пружина.

— Я потом с ней поговорю, — решил Пендер.

Когда Мэри проснулась, они вдвоем отправились в Детройт. По дороге молчали, и, лишь свернув на трассу I-75, проходящую через северные пригороды, где находился мотель «Супер 8», Пендер спросил:

— Ну, как ты?

У Мэри были синие круги под глазами. Она устало взглянула на него и сказала:

— Не знаю. Я все слышу звук выстрела. И это… тело не идет из головы.

— Я тоже об этом думаю, — кивнул Пендер.

— Я представить себе не могла, что мы до такого докатимся, Пендер, — призналась Мэри. — Мы убили человека. Лишили его жизни.

Пару миль Пендер молчал, подбирая слова. Наконец он со вздохом произнес:

— Ты не знала, что это возможно, Мэри? Но ведь мы похищаем людей, мы преступники. В нашем деле всегда есть вероятность, что ситуация неожиданно осложнится.

— Если бы я знала, что она до такой степени осложнится, то я бы и не начинала. Я не хотела становиться убийцей.

— Никто не хотел. Так уж получилось.

— Ну а ты-то знал, Пендер? Ты к этому готовился?

— Нет, конечно. Но у меня не было иллюзий насчет того, чем мы занимаемся. Как ни крути, мы нарушаем закон.

— Но раньше мы не убивали людей.

— Этот тип — мафиози.

— Его жена мафиози. Может быть. А может быть, и нет. У них трое детей. Вот в чем дело.

Пендер свернул к обочине и остановил машину.

— Так что ты предлагаешь? — спросил он, в упор глядя на Мэри. — Что мы теперь можем сделать, если он умер? Ему ничем не поможешь. А мы пока живы и должны подумать о себе. Или нет?

Мэри не отвечала.

— Ты хочешь, чтобы мы сдались в полицию?

Мэри все молчала. Мимо с ревом и гудением неслись машины.

— Нет, я не хочу этого, Артур, — наконец произнесла она. — Я не хочу сидеть в тюрьме.

— Тогда чего ты хочешь?

— Я хочу жить нормальной жизнью, — вздохнула Мэри. — Как раньше. Мне нужна работа, дом, собака — все, что есть у нормальных людей. Я хочу быть нормальной, Пендер.

— Потерпи немного, осталось самое большее два года. Через два года мы будем свободны. Мы сможем делать что захотим. А если не захотим — ничего не будем делать, будем валяться на пляже.

— Это не нормальная жизнь, Пендер. Это мечты.

Пендер сидел, вцепившись в руль и уставившись на капот машины.

— И давно это с тобой?

— Не знаю. Недавно…

— Пойми, той жизни больше нет. Она кончилась, когда мы занялись нашим бизнесом, Мэри. Это была твоя идея, помнишь? Мы ведь не хотели и не могли жить как нормальные люди.

— Значит, так теперь и будет продолжаться?

— Ну… вроде того.

Взглянув в зеркало, Пендер резко утопил акселератор. Машина рванула вперед, набрала скорость, и вскоре они снова мчались по трассе в потоке транспорта.

— Я просто не думала, не думала, что придется убивать, — сказала Мэри, глядя в окно.

— Знаю. Я тоже не думал.

— По-твоему, мы справимся?

— Вот только свалим из Детройта, и все будет в порядке.

— Да я не о том.

Вскоре они приехали в мотель. Мэри пошла собирать вещи, а Пендер ждал на парковке, глядя по сторонам — нет ли где копов или бандитов Бенетью. Не прошло и четверти часа, как они тронулись в обратный путь. Их никто не видел — Мэри бросила ключи на пустую стойку регистратора.

Когда они вернулись, Крот и Сойер поедали бургеры из ближайшей закусочной и смотрели боевик по телевизору. Звук работал на полную мощность. Какие-то итальяшки мочили друг друга, а заодно и прохожих, случайно попавших под горячую руку. Глядя, как Сойер уплетает чизбургер, Пендер подумал: «С этим парнем порядок». А Мэри скорчила гримасу и вышла, чтобы подождать в машине.

По дороге в аэропорт Пендер то и дело посматривал в зеркало, определяя настроение своей банды.

— Если кто-то нас ищет, то ищет четверых, — сказал он. — Нам надо разделиться, а потом мы встретимся в Майами.

Крот и Сойер кивнули, а Мэри замешкалась.

— Я должна ненадолго смотаться в Сиэтл. На пару дней, ребята. Ждите меня в Майами.

Пендер увидел в зеркале, как Сойер и Крот молча переглянулись. Но никто не захотел обсуждать решение Мэри. Дальше ехали молча, а у терминала Пендер сказал:

— Я сдам машину и полечу следующим рейсом. Встретимся на пляже, ребята. Телефоны у вас есть?

— Есть. — Крот открыл дверь. — До встречи во Флориде, босс. Пока, Мэри.

Сойер и Крот вышли из машины, взяли свои вещи и скрылись в терминале.

— Они злы на меня, — заметила Мэри. — Думают, что я решила свалить.

— А разве нет? — Пендер испытующе посмотрел на нее.

— Нет! Я же сказала: я прилечу через пару дней.

Пендер остановил машину на прокатной парковке, они вышли и побрели в терминал.

— Это ошибка с твоей стороны, — говорил он. — Сейчас нельзя быть одной, не время.

Мэри покачала головой:

— Всего пару дней! Не беспокойся, все будет в порядке.

В терминале Пендер пристально вглядывался в толпу, с чувством, что проглотил часовую бомбу. «Будь профессионалом, — говорил он себе. — Ты должен выбраться из Детройта».

Поскольку никто из присутствующих в зале не показался ему копом или бандитом, они подошли к кассе и купили билет в Майами на имя Кайла Миллера, а билет в Сиэтл для Эшли Макадамс. Когда объявили ее посадку, он в последний раз попробовал отговорить ее лететь в Сиэтл.

— Думаю, ты напрасно это делаешь, — сказал Пендер, взяв ее за руки.

— Я знаю, что ты думаешь. — Мэри натянуто улыбнулась. — Я люблю тебя. До встречи.

Пендер хотел поцеловать ее, но она отвернулась:

— Нет, не могу, извини.

На прощание она стиснула его руки и ушла, даже не оглянувшись.

 

22

Пока самолет авиакомпании «Дельта» рейс 757 с Мэри Макаллистер на борту готовился к взлету, а на самолет «континентал» рейс 737, который должен был доставить в Майами Артура Пендера, объявили посадку, в двадцати милях от аэропорта Детройт-Метрополитен, у резиденции Бенетью, в грузовом «кадиллаке» сидел Д’Антонио и ждал телефонного звонка. Тем временем копы в гражданском стучали в каждую дверь на противоположной стороне улицы.

Полчаса назад его человек Дмитрий позвонил из терминала и сообщил новости: они бегут из Детройта. Что ж, пусть пока побегают, глупые детишки. Им придется пробежать половину земного шара, чтобы скрыться от него. Даже в Корее у него есть свои люди. Ну а достать их в Майами — это проще простого. В Майами у семьи крупный бизнес. На Южном берегу много знакомых, которые готовы сделать для него такую работу. Этот белобрысый желторотый юнец не успеет и глазом моргнуть, как его не станет.

Другое дело — Сиэтл. В Сиэтле у него нет знакомых. Значит, придется посылать туда кого-то или ехать самому. Могут возникнуть проблемы. Так что сначала они разберутся с парнем, а затем займутся его подружкой.

Выходя из дома, он одной рукой набирал номер, а другой открывал зонт.

— Это Д, — сказал Д’Антонио, когда контактер снял трубку. — Есть заказ в Майами.

* * *

Пол Лэндри сидел за столом и одной рукой перебирал фотографии красных минивэнов «форд», недавно фигурировавших в нераскрытых преступлениях, а в другой руке держал сэндвич из «Сабвея». Гарви, которому было поручено найти информацию по таким минивэнам, притащил целую энциклопедию, и в результате Лэндри оказался буквально прикован к столу. Сам Гарви продолжал рыскать в квартале Бенетью в поисках свидетелей.

Однако все обстояло так, как предсказывал Лэндри: подвижек в деле не будет, пока либо семья убитого не заговорит, либо не вернется загадочный «шевроле», груженный отпечатками, либо пока соседка напротив не вспомнит, что в подробностях разглядела в бинокль лица всех убийц.

«Либо пока я не наткнусь на золотую жилу в куче этого навоза, — думал Лэндри, читая отчеты. — Может быть, кто-то другой использовал красный минивэн «форд» для заказного убийства, и мне повезет выявить связь».

Чем больше он читал, тем больше убеждался, что минивэны марки «форд» отлично подходят для преступлений любого рода, особенно связанных с наркотиками. Так, в одном случае Лэндри долго мучился, пытаясь понять, зачем несовершеннолетнему резиденту Касс Коридор могло бы понадобиться приехать в Бирмингем и убить мужа мафиозной шишки.

Однако некоторые случаи выглядели не столь безнадежно. Такие он откладывал в сторону. «Будет чем заняться, пока мальчишка бегает по улицам, — думал Лэндри. — По крайней мере, мне тепло и сухо».

Зазвонил телефон. Патрульный откуда-то из юго-западного пригорода Ривер-Руж.

— Нам сообщили, что вы ищете минивэны.

— Это «форд»?

— Бывший.

— Отлично, — вздохнул Лэндри. — Беру его к себе в компанию.

 

23

На следующий день Стивенс явился на работу в ФБР. Уиндермер сидела за столом. Она пожала ему руку и указала на пустующую кабинку напротив:

— Добро пожаловать в большое шоу! Здесь наш командный пункт.

Стивенс сел, повертелся на стуле.

— Красота!

— Это еще не все.

— Неужели мне выдадут мундир?

— Если будете хорошо себя вести, выдадут даже форменный жетон, — пообещала Уиндермер. — Вы принесли документы?

Стивенс вынул из портфеля папку со всеми данными, которые удалось раздобыть, и вручил ей.

— А как в Майами насчет похищений? — спросил он, пока она листала страницы. — Много случаев?

— Один или два за год, — покачала головой Уиндермер. — Все наркотики. А здесь?

— То же самое. Миннесота далеко не столица преступного мира.

— Понятно, — кивнула Уиндермер, закрывая папку. — Так, вот ордер на обыск и билеты. Мы летим в Город ветров, агент Стивенс! Чикаго.

При этих словах Стивенс поежился.

— Что такое? Вы как будто не рады?

Стивенс принужденно улыбнулся:

— Нет, все в порядке, просто не очень люблю летать.

— Держитесь ближе ко мне, и полюбите, обещаю! Если Чикаго нас не устроит, то оттуда мы полетим в Джорджию и Мэриленд. — Она встала. — Ну что, готовы искать Кэрью?

Спустя три мучительных часа они приземлились в Чикаго. Стивенс всю дорогу сосал имбирное пиво и смотрел строго на спинку переднего кресла, а Уиндермер листала журнал, время от времени с удивлением поглядывая на него и щелкая языком.

— Как вы можете быть такой спокойной? — спрашивал Стивенс. — Ведь под нами тридцать тысяч футов. Разве вам не страшно?

Уиндермер покачала головой:

— Я выросла в салоне самолета, Стивенс. Мой отец работал в «Дельте».

— Он был летчиком?

— Нет, главным механиком. В Мемфисе. Он обслуживал все модели — от древних DC-9 до огромных 767-х. Рассказывал мне, как они устроены. Он говорил, что бояться тут нечего. Во всяком случае, бесполезно. — Эй, а вас и впрямь мутит? — Она, кажется, только сейчас поняла, что он не притворяется. — Мне бы не хотелось, чтобы вас вывернуло на меня, тогда я сильно пожалею, что взяла вас с собой.

Стивенс крепче сжал ручки кресла.

— А я уже жалею, что увязался с вами.

В аэропорту О’Хара их встречал местный федерал по фамилии Дэвис, с виду типичный агент ФБР: в плаще, костюме, черных очках, на черном «Юконе GMC». Увидев Уиндермер, он обнажил в улыбке акулью пасть и сказал:

— Чертовски рад познакомиться. Вы кто?

— Клара Уиндермер. — Она протянула руку. — А вы, должно быть, Дэвис?

— Верно. — Дэвис не торопился выпускать ее руку. — А это кто? — кивнул он в сторону Стивенса.

— Кирк Стивенс, — ответил Стивенс. — Уголовная полиция Миннесоты.

Дэвис окинул его взглядом, затем указал на свой «юкон»:

— Вон мой грузовик. Вы когда-нибудь бывали в Чикаго? — снова обратился он к Уиндермер.

— Нет, не было повода.

— Ну так приезжайте как-нибудь. — Они все втроем забрались в кабину. Дэвис опять взглянул на Стивенса, затем оскалился, говоря Уиндермер: — Миннесота, должно быть, чертовски скучное место.

Дэвис вез их лабиринтом подъездных дорог и без умолку болтал, точно второсортный экскурсовод. Стивенс не слушал его. Он рассматривал пригороды Чикаго, думал о Нэнси, о детях и жалел, что вляпался в это дело.

Перед вылетом он успел оставить для Нэнси сообщение на автоответчике, и, хотя Уиндермер уверяла, что к вечеру они вернутся, Стивенс понимал, что жену вряд ли обрадует такая перспектива — уж больно суровой выдалась неделя.

Раньше тоже бывало всякое. Дети, конечно, любят Натали — девушку, которую они время от времени нанимают в няньки, если суд и полиция разом сходят с ума, — но он-то видел, как помрачнела Нэнси, когда он рассказал ей о своем переходе в ФБР. Она красноречиво тяжело вздохнула и пробормотала что-то насчет Натали, затем вернулась к столу, где ее ждала работа. Нет, сказала Нэнси, она не злится на него, она просто устала и очень занята. Утром муж увидел, что она спит, уронив голову на стопку журналов «Америкэн криминал ло ревьюз».

Стивенс очнулся от своих мыслей и заметил, что Дэвис рассматривает его в зеркале заднего вида.

— Значит, вы полицейский? Приятно, наверное, быть принятым в компанию взрослых?

— Моя мечта осуществилась, — пробормотал Стивенс. — Я всегда хотел работать в ФБР. Обожаю мотаться туда-сюда на самолете.

Уиндермер сдержанно улыбнулась:

— Надеюсь, вы провели разведку, Дэвис?

— Еще бы! Но не радуйтесь, вы, похоже, напрасно прилетели. Мало того что адрес у черта на куличках, так этот Кэрью вряд ли там проживает, потому что это заводской район Джолиета.

— По документам — проживает.

— Вот как? Должно быть, патрульный, который выезжал на проверку, неверно скопировал или забыл этот адрес.

Сорок минут спустя, прибыв в район предполагаемого обитания Кэрью, они убедились, что Дэвис их не обманул. Ничего другого, кроме заводов и складов, тут не было. Место едва ли напоминало базу отдыха шайки веселых разбойников.

Дэвис остановился в переулке, позади большого черного фургона с надписью «Хлеб», который на самом деле являлся технической единицей ФБР.

— Теперь вы сами видите, — уточнил Дэвис, поворачиваясь к Уиндермер.

Переглянувшись со Стивенсом, она ответила:

— Как знать? Может быть, где-то здесь они держат заложников.

— Либо это фиктивный адрес, — предположил Стивенс. — Так, в виде страховки.

— Точно, — кивнула Уиндермер. — Может быть, и Кэрью — ненастоящая фамилия.

— Да, скорее всего, вымышленная…

— Так или иначе, по адресу, который вы мне дали, находится компания «Авеню Тул», — сказал Дэвис. — Это дальше по улице.

— Давайте посмотрим. — Уиндермер открыла дверь.

Здание «Авеню» представляло собой серую железобетонную коробку в два этажа, произведение скудной архитектурной мысли. Внутри что-то лязгало и грохотало. На парковке было полно машин.

— Обыкновенный завод, — пожала плечами Уиндермер. — Скажите своим людям, чтобы пока не подъезжали.

Они вошли в какую-то дверь, где их встретила женщина средних лет, сидящая за стойкой с журналом «Пипл» руках. Она подняла голову, кисло улыбаясь, и спросила:

— Чем я могу вам помочь?

Уиндермер протянула ей ордер:

— ФБР.

Женщина захлопала глазами.

— Сейчас я позову менеджера.

Менеджер по имени Боб Макналти оказался понурым человеком с лицом не менее блеклым, чем его окружение. Он долго и внимательно читал ордер на обыск.

— Мы ищем некоего Райана Кэрью, — объяснила Уиндермер. — Вы не знаете, где можно его найти?

— Нет. — Макналти медленно поднял голову. — Но может быть, вы могли бы прояснить для меня несколько вопросов?

 

24

Человек стоял среди встречающих в международном аэропорту Майами и смотрел, как из терминала валит толпа приезжих. Он провел рукой по своим гладким черным волосам, взглянул на часы, на информационное табло и снова принялся рассматривать прибывающих путешественников. Большинство из них были тепло, по-зимнему одеты и успели взмокнуть от местной жары.

Сам он был в свободной гавайской рубашке, прикрывающей пистолет за поясом, шортах и шлепанцах. Он стоял у колонны, держал в руках газету с видом человека, который ожидает родственника-северянина, прилетевшего провести зимние каникулы в Майами.

Три часа назад он спал в своей прохладной темной спальне. Рядом лежала его девушка. Потом зазвонил телефон.

— Для тебя есть дельце, — сказал Зик. — Наши друзья на севере просят помочь с одной проблемой. Рейс «континентала» из Детройта сегодня в полдень. Поезжайте вдвоем.

Зик описал ему клиента. Человек не сразу встал с постели. Полежал еще пару минут, слушая дыхание девушки и любуясь длинным изгибом ее спины и округлостью бедер под тонкой простыней. Потом он позвонил Карлосу.

Теперь Карлос сидел в «трансаме» в погрузочной зоне аэропорта. Под пассажирским сиденьем лежал автомат «узи», а в бардачке — пистолет. Человек больше любил выполнять заказы в одиночку, однако Зик есть Зик, и если он сказал вдвоем, то так тому и быть.

Теперь он высматривал в толпе высокого белого молодого человека, с песочными волосами, в синем пальто. Мимо проходила целая армия высоких, белых, светловолосых. Были также высокие черные люди в синих пальто, невысокие белые, высокие блондины в красных пальто. Он снова взглянул на табло. Самолет из Детройта приземлился десять минут назад, но клиента все не было.

Потом человек увидел его. Лет двадцати пяти — двадцати семи, около шести футов ростом. Короткие светлые волосы и темно-синее пальто. Он сам себя выдал. Подвели нервы. Шел себе не торопясь по тоннелю, как обычный богатый каникулярий, и вдруг налетел на багажный транспортер. Засуетился, стал хмуро оглядываться, и его невозмутимость как ветром сдуло. Вскинул на плечо свою сумку и побежал, расталкивая людей, к стойке такси.

Человек вышел вслед за ним. Блондин стоял, моргая от яркого света, и с облегчением улыбался. Пронесло, дескать. Пальто он держал в руках. Когда он сел в такси, человек подал знак Карлосу, чтобы тот подъехал забрать его.

— Вон тот парень, — сказал он, — видишь? — «Трансам» двинулся следом. — Поехали, заработаем деньжат.

* * *

Пендер сел на заднее сиденье и открыл окно. Наконец-то тепло и сухо — после всех этих холодных дождливых дней. Сказав таксисту ехать на Южный пляж, он вынул телефон и отправил СМС Кроту.

В самолете он сильно нервничал. Всю дорогу листал журналы и смотрел в окно, а думал о Мэри и пытался убедить себя, что за ними не было хвоста. Когда самолет приземлился в Майами и он вышел в зал прибытия, его охватила паника — они его, конечно, выследили и ждут среди этой толпы. Но нет, никто не подошел к нему. И на улице, стоило Пендеру почувствовать кожей теплое солнце, он понял, что это паранойя, что на тысячи миль вокруг нет никого, кому он был бы интересен.

Крот ответил в СМС: отель «Дофин» на Оушен-Драйв. Пендер назвал адрес водителю и расслабленно откинулся назад. Теплый ветерок трепал ему волосы. Они ехали по дамбе Макартура на Южный пляж.

Только бы с Мэри было все в порядке. На мгновение сердце сжалось, и острая тоска кольнула в груди. Зачем они только расстались? Ее место здесь, рядом с ним. Приедет ли она во Флориду? Может быть, вернувшись домой, она решит, что с нее довольно. Если уже не решила. От этой мысли Пендеру стало дурно. Он спешно уставился в окно — на пальмы, океан — и запретил себе думать, что Мэри его бросила. «Она вернется, — твердил он. — Она обещала прилететь через пару дней».

«Дофин» оказался заурядным отелем, каких во Флориде сотни. Приземистый комплекс в стиле ар-деко, с большими неоновыми буквами на крыше, с выцветшей краской по стенам, он явно знал лучшие дни. Когда-то здесь проходили съемки фильма «Лицо со шрамом». Теперь он стоял, полузабытый, среди сверкающих небоскребов-кондоминиумов и шикарных современных отелей. Но место было хорошее, из окон открывался вид на океан. Словом, Пендеру понравилось. Расплатившись с таксистом, он взял свою сумку, еще раз взглянул на океан и вошел в отель, жалея, что рядом нет Мэри.

* * *

Карлос притормозил в полуквартале от «Дофина». Они видели, как клиент вышел из такси, остановился и стал разглядывать отель. Он мог бы сойти за бухгалтера, студента или другого мажора. Такие им пока не попадались.

— Какие будут предложения? — спросил Карлос.

— Побудем пока здесь, а когда стемнеет, припаркуемся в проулке. Выходим через заднюю дверь.

— Как мы его найдем?

— Парнишка — турист, он приехал купаться и загорать. Пусть позагорает, а на обратном пути мы его и достанем.

Карлос кивнул. Его напарник смотрел в окно, на проходящих мимо девушек и гадал, будет ли его девушка дома, когда он вернется. Скорее бы наступила ночь — расправиться с этим дурачком и домой.

 

25

Мэри Макаллистер сидела в самолете, глядя на огни Сиэтла, призрачно горящие сквозь облака. Под конец полета ей приходилось сдерживать тошноту, однако турбулентность была тут ни при чем. Ее тошнило от тоски и страха — за себя, Пендера, за банду, и, когда самолет приземлился и покатил к терминалу, ее охватило чувство, что всему настал полный крах.

Пендер был прав, говоря о том, что необходимо двигаться вперед, что глупо принимать смерть Бенетью так близко к сердцу, но Мэри ничего не могла с собой поделать. Стоило ей закрыть глаза, она видела фонтан крови, бьющий в потолок минивэна, а любой шум казался ей выстрелом.

Объявили высадку. Мэри встала, потянулась, шагнула в проход — не терпелось быстрее выбраться на свободу. И тут краем глаза она заметила, что один из пассажиров, стоящий в проходе напротив, пристально ее рассматривает. Мэри похолодела. Это был пожилой человек лет шестидесяти, с пушистой белой бородой. Он смотрел на нее и улыбался, словно хотел привлечь внимание.

Он узнал ее. Наверное, он один из бандитов, которых послали ей вслед. Внезапно Мэри почувствовала удушье. Как назло, очередь на выход почти не двигалась, все переминались с ноги на ногу и недовольно ворчали. А человек не отрывал от нее глаз. Мэри задыхалась, едва сдерживаясь, чтобы не закричать.

Наконец очередь зашевелилась. Мэри прижала сумку к груди и бросилась по проходу между креслами, низко опустив голову. Она даже не взглянула на стюардессу, стоявшую у трапа. Она выскочила, метнулась вниз, хватая холодный, сырой воздух раскрытым ртом, затем наверх в терминал.

Он нагнал ее на полпути к багажному транспортеру.

— Простите, пожалуйста, — сказал он, но Мэри сделала вид, что не слышит. Он тронул ее за руку. — Простите, вы Мэри Макаллистер?

Мэри остановилась. Все кончено. Она обернулась — запыхавшийся старик широко улыбался.

— Уф, еле вас догнал.

Мэри огляделась по сторонам в поисках полиции. Рано или поздно они явятся, чтобы заковать ее в наручники. Что толку убегать?

— Да, — обреченно произнесла она. — Да, это я.

Бородатый рассмеялся:

— Я так и знал! А вы меня не помните?

Мэри внимательно взглянула в его улыбающееся, полное ожидания лицо. «Нет, он не коп, — поняла она, отчего-то вспоминая фаршированную индейку и тыквенный пирог. — И не бандит».

— Ах, доктор Таварис! — вдруг осенило ее.

Он снова рассмеялся, очень довольный. Последний раз они виделись, когда Мэри было лет десять, не больше. Доктор Винсент Таварис, приятель отца. Он приходил к ним как-то в День благодарения.

— Боже мой, — говорил Таварис, — как ты повзрослела, Мэри.

— Еще бы! Столько времени прошло, — ответила она, стараясь говорить непринужденным тоном. — Как вы поживаете?

— Хорошо, детка. Отлично. Я возвращаюсь с хирургической конференции в Анн-Арборе. А ты? Что привело тебя в Детройт?

— Работа, — отмахнулась она.

Они с Пендером давно решили, что в таких случаях будут называться агентами по маркетингу. Они, дескать, мотаются по всей стране, открывают франшизы, проводят рекламные кампании на торговых выставках и прочее. Это звучит скучно и правдоподобно. Мэри произнесла для Тавариса заготовленную речь, и тот, судя по выражению лица, поверил. И впрямь — с чего бы ему заподозрить ее во лжи?

— Представляю, как родители будут рады видеть тебя, — сказал он, блестя глазами.

— Еще бы! Я готовлю им сюрприз, — импровизировала Мэри. — У мамы скоро день рождения, и я хочу прийти прямо на вечеринку.

— Отличная идея! — подмигнул Таварис. — Я никому не скажу, что ты в городе.

Дальше они пошли вместе, оживленно болтая о разных пустяках. Доктор предложил подвезти ее, но Мэри отказалась, соврав, что ее встречает друг с машиной. В результате доктор не успел еще поймать свой чемодан на транспортере, а она уже выбежала из терминала и прыгнула в такси.

Подъезжая к Сиэтлу, Мэри рассматривала городские силуэты на фоне неба, будто это Детройт или Миннеаполис. Она родилась и выросла в Сиэтле, но теперь она равнодушно глядела на него сквозь мокрое от дождя стекло, как на чужой город. Они с Пендером для виду снимали квартиру в районе Квин-Энн, но, с тех пор как начали свой бизнес, были там от силы три-четыре раза.

В первое время ее родители обижались, не понимали ее долгих отлучек. Она рассказывала им сказки о своей маркетинговой службе, говорила, что ей некогда даже поесть толком, не то что выбраться домой. Родители только сильнее обеспокоились. Отец предостерегал ее от перегрузок, а мать умоляла есть как следует, пугая язвой. Мэри этого не выносила. Под конец она и вовсе прекратила общение. Так ей было проще.

А Пендер хотел, чтобы она продолжала видеться с семьей, потому что ему было совестно, что он отобрал ее у близких. Главное, считал он, не забывать об осторожности. Вести себя профессионально. Профессиональный, профессионал — он обожал такие слова. Что ж, ему легко говорить — его собственные родители давно перестали докучать ему и даже открыток на Рождество не присылали…

В этом смысле Крот был похож на Пендера. Отцу он сообщил, что получил работу в компании «Майкрософт» и потому видеться они будут нечасто. Отец, надо думать, кивнул в знак согласия, не поднимая глаз от пивной кружки, и дело с концом. Что до Сойера, то его родители слишком заняты собственной жизнью, чтобы обращать на него внимание. Хотя у Сойера есть любимая младшая сестра и раз в неделю он отправляет ей веселые — в своем роде — сообщения по электронной почте. Она знает, что брат зарабатывает на жизнь игрой в покер по Интернету и может работать находясь где угодно.

Ребятам легче, они лучшие друзья. Мэри растеряла своих немногочисленных друзей, когда ввязалась в этот бизнес. Сейчас ее друзья пишут магистерские дипломы или работают за гроши в «Старбаксе», пытаясь кое-как удержаться на плаву. Она уже сто лет никого не видела.

Она лишилась всего — друзей, близких, и ради чего? Ради обещания безбедной жизни — где-нибудь на краю света. Жизни не на нищенскую зарплату, без охоты за скидками, без страха потерять работу. И ради Пендера, конечно. Она все-таки любит и его, и его мечты. И все было бы прекрасно, если бы не крепнущее в ней убеждение, что она променяла нормальную жизнь на череду дешевых мотелей, придорожных забегаловок с фастфудом вместо еды и бесконечную ложь.

А теперь они еще и убийцы.

Она вышла из такси у своего старого дома — темного и пустого среди мокрых голых деревьев. Вынула ключ и взбежала по лестнице наверх, в свою квартиру. Внутри было холодно, сыро и сумрачно, но Мэри едва ли замечала все это. Сбросив у двери туфли и пальто, она не раздеваясь забралась в кровать и под шум дождя уснула тяжелым, беспокойным сном.

 

26

Агент Стивенс, сидя на заднем сиденье «юкона», с тоской разглядывал медленно ползущий поток машин.

— Так вот, значит, она какова — шикарная жизнь сотрудника ФБР, — вздохнул он. — Вот о чем я всегда мечтал.

Уиндермер рассмеялась, а Дэвис будто не слышал.

— Есть предложения? — спросила Уиндермер, оборачиваясь к Стивенсу.

В компании «Авеню Тул» удача им не улыбнулась. Но Боб Макналти пригласил их к себе в кабинет, где вынул из шкафа и продемонстрировал пухлую светло-коричневую папку, полную рекламных рассылок — вроде приглашений оформить кредитку или посетить новый магазин, — адресованных Райану Кэрью.

— Это началось года полтора назад, — сказал Макналти. — Я не понимаю, в чем дело. У нас нет и никогда не было работников по имени Райан Кэрью.

— Может быть, он переехал, — предположила Уиндермер. — Но забыл сообщить о смене адреса.

Макналти покачал головой:

— Наша компания находится в этом здании с 1946 года. Если он куда и переехал, то в незапамятные времена.

Дэвис прищелкнул языком, Уиндермер и Стивенс переглянулись.

— Кто он такой, этот Кэрью? — спросил Макналти. — И почему его разыскивает ФБР?

— Он проходит подозреваемым по одному делу, и этот адрес он указал в качестве постоянного.

— Но он тут не живет, — повторил Макналти, рассеянно листая почту. — Если вы его найдете, скажите ему, чтобы сообщил куда надо о смене адреса.

Итак, никакого Райана Кэрью не существует. Это вымышленное имя. И если ребята не жалеют труда, чтобы добывать себе поддельные документы с фальшивыми адресами, то не станут же они делать это лишь ради жалких шестидесяти штук? Нет, они серийные похитители. Команда профессионалов.

— Я свяжусь с нашими отделениями в Мэриленде и Джорджии, — сказала Уиндермер, — чтобы мы зря туда не мотались, не тратили понапрасну гигиенические пакеты.

— Да там и нет ничего, — откликнулся Стивенс. — Все адреса фальшивые.

— Вы думаете?

— Это серьезные ребята, у них все схвачено.

Дэвис, чертыхаясь, ударил кулаком по рулю и в отчаянии засигналил.

— Когда ваш самолет?

Уиндермер взглянула на часы:

— Примерно через час.

— Не успеете.

— Не пугайте нас, Ларри.

— Что значит «не пугайте»? — Он ткнул пальцем в стекло. — Это невозможно. Все равно что натянуть японский кондом на член сотого размера.

— Что ж, полетим последним рейсом, — сказал Стивенс.

— Должна вас огорчить, других рейсов сегодня нет, — вздохнула Уиндермер.

«Черт подери! — подумал Стивенс. — Нэнси убьет меня!»

— Может быть, есть из Мидвея?

— Что толку? — пожал плечами Дэвис. — Туда сейчас не пробьешься. Вот и выдался повод познакомиться с нашими достопримечательностями, — подмигнул он Уиндермер.

— Все, что меня интересует, я уже видела. Джолиет вполне живописное место.

— А как насчет ужина вдвоем? Вы и я. Я знаю хороший ресторан…

— Дэвис. — Уиндермер посмотрела на него выразительным взглядом. — Я весьма польщена. Но у нас был тяжелый день, и я чертовски устала.

Дэвис пару секунд молча разглядывал ее, потом снова пожал плечами и сказал:

— Что ж, тогда подброшу вас до ближайшей к аэропорту гостиницы. Там и переночуете.

Было почти девять, когда Дэвис через все заторы пробился наконец в аэропорт О’Хара. Они вышли у отеля «Шератон», и Уиндермер попросила:

— Забронируйте нам два билетика на утренний рейс, а, Ларри?

Дэвис, не преминув закатить глаза, недовольно буркнул:

— Ладно уж. Спокойной ночи.

Затем он резко дал по газам и с ревом умчался.

Коллеги смотрели ему вслед.

— Взбесился не на шутку, — заметила Уиндермер.

— Похоже, — кивнул Стивенс. — Он все-таки очень хотел показать вам Чикаго.

— Я догадываюсь, что он хотел мне показать, Стивенс, и это совсем не Чикаго. — Она повернулась и направилась в отель. — Я умираю с голоду, а вы? Как насчет ужина за казенный счет?

Стивенс попросил повременить десять минут, чтобы позвонить домой.

— Я только скажу, где я, и все.

— Отличная идея, — одобрила Уиндермер, — но мне, наверное, нужны все двадцать. Иногда Марк не может обойтись без нежностей.

После регистрации они направились каждый к своему лифту. Стивенс позвонил Нэнси из номера. Он сразу почувствовал, что она злится, хотя и пытается не показывать виду.

— А я думала, что ты всю неделю будешь дома.

— Я тоже думал, детка. Извини, так получилось.

— Как же ты ухитрился оказаться в Чикаго?

— Мы должны были проверить один адрес в Джолиете и вечером вернуться, но из-за пробок опоздали на самолет.

— Ты с этой сотрудницей ФБР? Как бишь ее? Уинздор?

— Да, Уиндермер. Мы в отеле «Шератон» у аэропорта.

— Ах, как романтично, — восхитилась Нэнси. — Не забывайте там о безопасности.

— Ха-ха, мы в разных номерах.

— Я знаю. Возвращайся скорее.

Стивенс пообещал и повесил трубку. Затем он окинул взглядом безликую пустоту своего номера бизнес-класса, и его желудок возмущенно заурчал. Зазвонил телефон. Ундермер.

— Вы смотрите новости?

— Пока нет. Надеюсь, дома все в порядке?

— Марк недоволен, — сообщила она, — и нежности не помогли. Включите пятый канал.

Стивенс включил телевизор, пощелкал кнопками и нашел пятый канал. Передавали репортаж из какого-то мрачного детройтского захолустья. Корреспондент, стоя в луже под дождем, рассказывала, что найден обгорелый остов фургона, в котором передвигались преступники, убившие недавно в Бирмингеме Дональда Бенетью. Место называлось Ривер-Руж, заводской пригород Детройта.

* * *

«Патрисия, вдова Бенетью, — говорила репортер, — директор пресловутого казино «Мотаун», известна своими связями с криминальной семьей Бартольди из Нью-Йорка. Бенетью был застрелен и выброшен на улицу из красного минивэна «форд» возле дома в Бирмингеме. Это произошло поздно вечером в субботу. Семья Бартольди отказывается давать комментарии, неизвестные преступники остаются на свободе».

— Так что вы говорите? — спросил Стивенс в телефон.

— Вы уже смотрите? Вот представьте — труп мафиози вышвыривают из красного «форда» под окна жене. А через несколько дней «форд» находится — сожженный и без номеров. Не наши ли это ребятки?

Стивенс задумался.

Значит, тело подбросили в субботу. Неделю назад они спокойно могли находиться в Миннеаполисе.

— Возможно, это совпадение, — продолжала Уиндермер, — но почерк похож. Вы понимаете, о чем я?

— Разумеется. Так или иначе, другой информации у нас пока нет.

— Можно позвонить в Детройт и узнать подробности.

— Пусть и в Мичигане озадачатся этим делом.

— Туда я уже звонила. Ну, мы идем ужинать или как?

 

27

Он нашел их на пляже.

Успев обзавестись плавками и пляжными полотенцами, они расположились неподалеку от воды. Заметить их было нетрудно — их бледные тела нелепо выделялись среди акров загорелой плоти. Сойер лежал на спине и сквозь новенькие черные «окли» таращился на какую-то девицу в желтых бикини. Крот делал вид, что читает журнал, а сам украдкой рассматривал тот же объект.

Сначала Пендер хотел потихоньку подкрасться и испугать их — мол, руки вверх, полиция, — но сразу передумал. Нет, пока не время для таких шуток, слишком рано. Кроме того, Сойер, наверное, раздобыл себе новый пистолет. И Пендер не стал дурачиться, а просто подошел и швырнул на грудь Сойеру пригоршню песка.

Тот вскочил:

— Эй, какого черта?

Сойер принял угрожающую позу, рисуясь перед девушкой. Это была красивая длинноволосая блондинка, стройная и загорелая. Зная Сойера, Пендер подумал, что такое знакомство может быть опасным. Интересно, что они ей наплели?

Крот поднял голову и рассмеялся:

— Пендер!

— Фу ты черт! — выдохнул Сойер. — Я чуть не врезал тебе, братишка.

Пендер пожал им руки.

— Вижу, вы тут неплохо устроились, ребята.

— Ага, — оскалился Сойер. — А это Тиффани, — указал он на девушку, — она из Пенсильвании.

Тиффани взмахнула рукой и обворожительно улыбнулась.

— Я учусь в Брин-Море, а сюда приехала вроде как на зимние каникулы, отдохнуть немного от учебы. А ты тот самый знаменитый Пендер?

Пендер покосился на Сойера:

— Я, кажется, ничем не знаменит…

— Ребята столько говорят о тебе, что в моих глазах ты уже прославился. Я все уламываю их пойти поесть, а они твердят, что нужно дождаться Пендера. И вот наконец ты явился. Так мы идем ужинать?

— Идем! — Сойер схватил девушку на руки, закружил и завертел, подбрасывая в воздух, а она со смехом умоляла отпустить ее.

— Ну все, ты вскружила ему голову.

Пока Сойер и Тиффани любезничали, Пендер переминался с ноги на ногу, утопая в песке, и чувствовал себя более чем странно, поскольку пришел на пляж одетым по мичиганской погоде.

— Откуда она взялась? — спросил он Крота.

Тот взглянул на него, пожал плечами и неопределенно повел рукой вокруг.

— Сойер в нее влюблен?

— По крайней мере, сегодня вечером.

— Понятно, — вздохнул Пендер. — А что вы ей рассказали?

— Правду! — заржал Крот. — Типа мы представители нью-йоркской компании, которая выпускает энергетики. Приехали сюда, чтобы запустить линию новой продукции.

— Ясно, — с облегчением улыбнулся Пендер. — А где же твоя девушка?

Крот нахмурился, обвел взглядом горизонт, жадно зыркнул на Тиффани, и стал рассматривать голые бронзовые тела, наполняющие пляж.

— Где-то здесь.

— Чудак ты, Крот. Ты же богатый. Чего ты ждешь?

— Я недостаточно богат для Саут-Бич, — возразил Крот. — И чудак я только с виду.

Сойер и Тиффани подошли к ним, смеясь и толкаясь.

— Мы страшно голодны, — объявила Тиффани. — Идем, наконец, ужинать.

— Я только куплю одежду и догоню вас, — пообещал Пендер.

— Мы сейчас в отель, — сказал Сойер, — нужно переодеться.

Они вернулись на дорогу. Сойер и Тиффани шли в обнимку, дурачась. Тиффани хихикала. Крот, который немного отстал, все озирался по сторонам. Потом они разошлись — Пендер отправился за покупками, а остальные в «Дофин».

— До скорого, бро! — крикнул Сойер, усаживая Тиффани к себе на закорки. Крот только стрельнул глазами. — Хоть раз в жизни не хочу упустить свою удачу! А ты смотри, осторожно там!

* * *

Человек сидел в «трансаме» и рассматривал фланирующую по Оушен-Драйв толпу. Рядом на водительском сиденье храпел Карлос. Из его приоткрытого рта сочилась слюна, капая в раздел комиксов газеты «Майами геральд». Примерно час тому назад их блондин вышел из отеля и отправился на пляж — в джинсах и рубашке с длинными рукавами. Белая ворона среди шортов, маек, плавок и купальников.

День начинал смеркаться, и человек уже ерзал от нетерпения. Мимо прошли трое гринго: два парня — белые, как альбиносы, и шоколадно-смуглая от загара девушка. Один из парней — крепче и выше ростом — взглянул человеку в лицо. Несмотря на улыбку, у него был тяжелый взгляд, и человек отвернулся, занервничал.

Когда компания гринго скрылась в отеле, человек толкнул Карлоса, велел подогнать машину к черному ходу и ждать его сигнала. Затем он вышел и встал у ближайшей пальмы, с наслаждением ощущая океанский бриз и слушая шум прибоя. Он вынул из заднего кармана спортивную газету, развернул и сделал вид, что читает, а сам в это время внимательно наблюдал за происходящим вокруг. «Глок» под ремнем давил в спину, просился в дело.

 

28

Молодой человек вернулся из магазина в четверть седьмого. Человек в третий раз перечитывал газету, когда тот прошел мимо, неся в обеих руках пакеты, быстро, но без спешки. Он не замедлил шаг, даже не взглянул на стоящего под пальмой, он уверенно прошагал прямиком в отель. Заставив себя прочитать еще пару предложений, человек двинулся следом.

Он появился в фойе как раз в тот момент, когда за блондином закрывались двери лифта. Человек пересек фойе и стал ждать. Дежурный сидел за стойкой, уткнувшись в газету и ничего вокруг не замечая. Цифры вверху росли, пока лифт не остановился на четвертом этаже. Тогда человек метнулся через коридор к черному ходу, где на ступеньках сидел Карлос. «трансам» был припаркован в переулке рядом.

— Четвертый этаж, — сказал человек, придерживая для Карлоса дверь.

Под пиджаком Карлос сжимал «узи», карман штанов оттопыривался под тяжестью пистолета. Они стали подниматься по черной лестнице, прислушиваясь к звукам, доносящимся сверху. Им казалось, что их собственные шаги непривычно гулко отдаются в лестничном колодце.

Дойдя до четвертого этажа, они остановились на площадке за стеклянной дверью и заглянули в коридор. Ни души. Человек кивнул, и они тихо просочились на другую сторону, крадучись двинулись вдоль стены и у каждого номера замирали и прислушивались. Человек вынул из-за пояса «глок», удобно лежавший в руке в ожидании своего часа.

* * *

Когда пришел Пендер, Сойер принимал душ. Крот и Тиффани сидели одни в неловкой тишине. Было темно, но никто отчего-то не решался включить свет. Сквозь пыльное окно пробивались последние лучи заходящего солнца.

Крот лежал на кровати, развалившись в изнеможении, точно школьник субботним утром, и таращился в телевизор, где две пышнотелые матроны не могли поделить одного кавалера с торчащими вперед, как у кролика, зубами. Тиффани сидела в кресле у окна, равнодушная к происходящему на экране. На ней была джинсовая мини-юбка и белая майка. Крот так и лежал в плавках.

— Тук-тук! — сказал Пендер, входя в комнату и ставя на пол сумки. Сначала он только хлопал глазами в темноте, а когда привык, разглядел Сойера, девушку и спросил: — Что вы смотрите, ребята?

— Спрингера, — ответил Крот, не отрываясь от телевизора.

— Как тебе Спрингер? — поинтересовался он у Тиффани.

— Так себе, — пожала плечами она, — я не очень люблю ток-шоу.

— Крот, где тебя воспитывали? — упрекнул его Пендер. — Найди что-нибудь интересное для леди.

Крот со слабым вздохом повернулся к Пендеру, открыл рот, чтобы возразить, но тут в дверь постучали. Стук был требовательный, нетерпеливый.

— Ребята, вы заказывали что-нибудь в номер? — спросил Пендер, чувствуя холодок в желудке.

Крот нахмурился и покачал головой.

— Наверное, это горничная, — сказала Тиффани.

— Какая к черту горничная? — фыркнул Крот.

Пендер приложил палец к губам и тихо подошел к двери. Заглянул в глазок. Темно, ничего не видно. Что за черт?

— Мерзавец, — вдруг донесся до него шепот из-за двери.

Пендер успел присесть и отползти в комнату, прежде чем прогремел первый выстрел. От удара дверь с жалобным треском распахнулась, отлетел бесполезный засов, и на пороге возникли черные силуэты двух ангелов смерти.

— На пол! — крикнул Пендер.

Тиффани с визгом полезла под кровать.

Выстрелы не смолкали. Пули летели мимо Пендера, который сидел за углом и ждал, пока его найдут, чтобы прикончить.

Первым появился тип в гавайской рубашке, со шрамом через все лицо. Он палил из большого пистолета и кричал по-испански. Вдруг Пендер услышал другой крик — это кричал раненый Крот. Не помня себя, Пендер бросился на бандита. Тот с проклятием обернулся, продолжая палить во все стороны. Зазвенело разбитое окно. Пендер вскочил ему на спину, рвал его ногтями, пытаясь отнять пистолет. Они боролись, и Пендер чувствовал, что силы противника на исходе, что он может взять верх. Но потом он увидел, что у двери стоит второй — с автоматом «узи» в руках.

* * *

Блондин оседлал его. Человек крутился, стрелял во все углы и кричал по-испански Карлосу, чтобы тот скорее прикончил мерзавца. Они не ожидали, что в номере столько народу. Он, кажется, подстрелил девчонку и какого-то тощего мужика на кровати. А потом откуда-то выскочил этот недоносок и вывихнул ему руку. На такой случай и берут с собой прикрытие. Но Карлос — какого черта он там возится?

Блондин висел у него на спине, точно капюшон Супермена. Карлос целился из «узи» и кричал: «Повернись, босс, повернись». Он без того вертелся как ужаленный, но блондин прилип намертво. Человек снова обернулся — и увидел, как громила с полотенцем вокруг бедер бьет Карлоса в лицо. Карлос, понятно, был очень удивлен, когда этот тип — недавно виденный им на улице — вышел из душа. Громила нокаутом отбросил Карлоса к стене, и автомат в его руках начал стрелять — и в цель, и мимо цели.

Две пули попали ему в грудь, еще две в живот, а потом он сбился со счета. Громила месил Карлоса кулаками, тот уже лежал на полу, а автомат стрелял без остановки — в пол, в стены и в человека. Человек почти ничего не чувствовал, пытаясь сбросить со спины своего наездника, но слабость одолевала его, кружилась голова и мутило. На его гавайской рубашке заалели пятна крови.

Блондин отступил, и человек тяжело рухнул на пол.

Окровавленный Карлос лежал на полу, рядом, истратив все патроны, валялся горячий автомат. Громила поднял его и подошел к человеку — тот корчился на ковре от боли, в луже крови.

Он еще успел услышать крики и вой сирены вдали, увидеть избитое тело Карлоса и как блондин, перешагнув через него, приближается к Карлосу с пистолетом в руке. Теперь у приятелей был одинаково жесткий взгляд и мрачно сжатые челюсти. Блондин прицелился и твердой рукой вогнал пулю меж бровей Карлоса.

Потом человек закрыл глаза, и все исчезло.

 

29

Тиффани пронзительно визжала. Тиффани визжала, а Крот стонал. Сирены выли все ближе и ближе. Сойер, с автоматом в руке, стоял и смотрел на двух бандитов — один был уже мертв, а другой умирал, истекая кровью. Тиффани визжала без остановки. Крот также без остановки стонал. Пендер бросил пистолет — пустой остаток выстрелов, эхом звенящих у него в голове.

В номере был полный разгром: окна, телевизор, фотографии в стеклянных рамках на стенах — все вдребезги. В воздухе парили белые хлопья из вспоротых пулями подушек.

Крот лежал на краю кровати, Тиффани сидела рядом, прижимая ладонь к его окровавленному плечу и груди. Когда Пендер подошел, Тиффани замолчала.

— Мерзавцы, — сказал Крот.

Его ранило в плечо, справа, вытекло много крови. Пендер почувствовал слабость в коленях.

— Нужно уходить, — Сойер уже натягивал штаны и футболку, — и быстрее.

Пендер все смотрел на Крота. Тиффани заплакала, а Крот успокоился.

— Вы, ребята, уходите, — сказал он, — оставьте меня.

Пендер пару раз сморгнул, и рухнувший мир начал вновь приобретать четкие контуры. Это означало, что к нему вернулась способность думать.

— Вот еще, — хмыкнул он, — ты не так уж тяжело ранен.

Он поднял Тиффани на ноги и подтолкнул в сторону двери, где стоял Сойер, маня ее к себе. Прежде чем перешагнуть труп бандита в гавайской рубашке, она зажмурилась. Сойер обнял ее.

— Поищи ключи, — велел ему Пендер. — Я займусь Кротом.

Из одного пакета он вынул футболку, порвал на полосы и как мог забинтовал Кроту рану. Получилась повязка, охватывающая грудь и плечо.

— Ну вот, все в порядке, Крот, — сказал Пендер, осматривая свою работу. — Теперь мы можем идти.

Пока Пендер помогал Кроту подняться, Сойер обшарил карманы второго бандита и вынул ключи.

— «Трансам», — сказал он, — я же видел этих говнюков.

Он также подобрал их пистолеты, рассовал все по карманам и обернулся к Пендеру:

— Ну что, готовы?

Напоследок Пендер достал из пакета кремовый конверт с деньгами.

— Да, идем.

Они выбрались в коридор. Сойер шел первым — в одной руке автомат, в другой Тиффани. Пендер поддерживал Крота, как живой костыль. В коридоре никого не было.

— Черная лестница, — сказал он Сойеру.

Крот шел с трудом и тяжело дышал. Пока они спускались, он пару раз принимался ныть:

— Бросьте меня, я вас задерживаю.

— Заткнись и не устраивай истерики, — велел ему Сойер.

У Пендера было чувство, что это все происходит с ним во сне, что он бежит, но не может сдвинуться с места. Крот тяжело давил ему на плечи, каждый пролет они преодолевали чуть не час, и Пендер невольно начинал поддаваться панике. «Успокойся, — твердил он себе, — ты профессионал, ты справишься». Когда они наконец спустились, Сойер только высунул голову в коридор и тут же отпрянул.

— Копы! На другом конце!

— К черному ходу, а там сориентируемся.

Когда Сойер выскочил на улицу, Пендер, тащивший Крота, услышал его радостный возглас: у выхода был задом припаркован ярко-оранжевый «трансам», приготовленный бандитами для быстрого отступления. Сойер вскочил за руль, включил двигатель и, едва Пендер и Тиффани усадили Крота и сели сами, дал по газам. Они ехали на запад, оставляя позади Оушен-Драйв, отель «Дофин» и трупы двух бандитов.

Пендер опасался, что после дамбы, где-нибудь ближе к Майами, копы поставили блокпост, и просил Сойера не гнать, чтобы не привлекать внимания, выделяясь в общем потоке транспорта. И хотя блокпостов не было, Сойер сбросил скорость. Сердце у Пендера готово было выскочить из груди. Он обернулся:

— Как дела, приятель?

— Жив пока, — вяло отвечал Крот, обмякший на заднем сиденье.

— Может, в больницу? — спросил Сойер.

— Ни за что, — покачал головой Пендер. — Нас арестуют, едва мы переступим порог.

— Бросьте меня на улице возле неотложки, — предложил Крот, — я для вас обуза.

— Ты кино обсмотрелся? Мы тебя не бросим, Крот.

— О чем вы говорите, ребята? — возмутилась доселе молчавшая Тиффани. — Почему вы не обратитесь в больницу или в полицию? Кто были эти типы?

— Успокойся, — буркнул Сойер. — В больницу мы не поедем.

— Но ваш друг умирает.

— Ничего подобного, — возразил Крот, — я не умираю, у меня просто истерика. Не слушай меня.

— Его ранили в плечо, ему больно, может быть, у него шок, — объяснял Пендер. — Нам нужно только выехать отсюда, и мы им займемся. Как тебе это, Крот?

— Как скажешь, босс.

— Ладно. Значит, убираемся отсюда куда подальше, останавливаемся в глуши и ненадолго ложимся на дно. Надо избавиться от машины. Если к тому времени Крот поправится, мы переезжаем в другое место, а если нет — находим больницу в деревне или врача, подкупаем его, чтобы помалкивал. Идет?

— Идет, босс, — кивнул Сойер.

Тиффани привстала, посмотрела на Сойера, затем на Пендера.

— Боже, — с тихим ужасом проговорила она и спросила: — Ктовы, ребята?

 

30

Детектив Лэндри и двое коллег вышли из машины на полицейской спецпарковке в пригороде Детройта. Ледяной дождь лил не переставая. Его спутниками были черная женщина с южным акцентом из ФБР и белый мужчина из полиции Миннесоты. Лэндри хоть и не понимал, чего здесь надо последнему, но помалкивал, ибо за годы карьеры у него выработался нюх на вещи, спрашивать о которых не стоит.

— Фургон там, слева от нас, — махнул он рукой.

Агент Стивенс следовал за детективом, жалея, что не захватил из дому зонт. Он не рассчитывал, что в этой поездке придется так долго торчать под открытым небом. Кроме того, Уиндермер не дала ему времени на сборы. При такой мерзкой погоде Стивенс с радостью обменял бы на зонт свою зубную щетку. Хотя и зубной щетки он с собой не взял — пришлось покупать в «Уолмарте».

Когда стало ясно, что Макадамс, Тарвер и Райан Кэрью не проживают по указанным адресам, Уиндермер получила от своего босса приказ ехать в Детройт и копать в другом направлении, то есть заняться Бенетью. И они помчались на смотрины этого обгорелого фургона, пока Нэнси в Миннеаполисе медленно сходила с ума, разрываясь между работой и двумя малолетними детьми.

— Отлично, — вздохнула она, когда он сообщил ей, что задерживается. — Когда же ты вернешься домой?

— После Детройта. Даю честное слово!

Теперь же, застряв на какой-то полицейской парковке в Южном Мичигане, он уже не был уверен, что выполнит обещание, хотя больше всего на свете ему хотелось оказаться сейчас дома, где его ждут сердитая жена и сопливый ребенок. С этой мыслью Стивенс машинально провел рукой по мокрым от дождя волосам.

Заметив это, Уиндермер подняла зонт повыше и предложила:

— Прячьтесь, не стесняйтесь.

— Ничего, — сказал Стивенс, — я в порядке.

— Я настаиваю, агент Стивенс. Будучи представителем ФБР, вы не имеете права выглядеть как мокрая курица.

Пожав плечами, он взял у нее зонт, и они по шли дальше вместе, прижимаясь друг к другу. Всю дорогу он чувствовал запах ее духов. Наконец детектив привел их к останкам того, что — по мнению местной полиции — некогда представляло собой красный пассажирский фургон марки «Форд Е-серия». Корпус сгорел почти полностью, остался лишь обугленный каркас.

— Номера? — спросил Стивенс.

— Номеров не было, — покачал головой Лэндри.

— Мы ищем минивэн, который был куплен в Миннесоте. Идентификационный номер вы проверили?

— Нет, не смогли — номер расплавился.

— А откуда вы знаете, что это тот самый фургон?

— Ночной сторож на местном заводе в Ривер-Руж видел, как в ту ночь мимо проехал красный «форд», а за ним серый «шевроле-импала». Он говорит, что полчаса спустя «шевроле» проехал обратно, уже без минивэна. Потом, в день убийства сосед Бенетью видел у их дома девушку на сером «шевроле».

— Кудрявую?

— Именно.

— А сторож вызвал пожарную бригаду?

— Нет, пожар ведь был не на территории завода. Говорит, что и забыл бы об этом, если бы утром после смены не увидел по дороге домой этот обугленный фургон. Он подумал, что это работа наркоманов, и не хотел ничего рассказывать, но мы его заставили разговориться.

— Вы сказали, что есть свидетель, видевший, как фургон покидает место убийства? — спросила Уиндермер.

— Верно, — ответил Лэндри. — Хотя номеров он не рассмотрел — темно было.

— Не возражаете, если мы с ним побеседуем?

Свидетелю потребовалось целых десять минут, чтобы вспомнить, что номерной знак фургона выглядел не как стандартные детройтские номера, но был нанесен на белую пластину с синей полосой наверху — какие выдают в Миннесоте.

Стивенс тут же принялся обзванивать конторы проката автомобилей. Ему повезло — он довольно быстро попал в «Баджет», расположенный в аэропорту. Да, конечно, ответили ему, женщина по имени Дарси Уэллман из Луисвилла, Кентукки, брала у нас серый «шевроле-импала». Расплачивалась картой «Мастеркард». Нет, как она выглядит, мы не запомнили. Мы не помним, был ли кто с ней. Да-да, мы позвоним, если что-нибудь вспомним.

Возможно, случайное свидетельство, но слишком важное, чтобы быть совпадением.

— Вы можете заблокировать эту кредитку? — спросил он Уиндермер.

— У меня есть идея получше, — ответила она. — Пусть «Мастеркард» уведомляет нас всякий раз, когда она станет расплачиваться по этой карте. Так мы сможем следить за ней на расстоянии.

— Надо сделать так же и с картой «Виза» Эшли Макадамс.

— Об этом я уже позаботилась, — подмигнула ему Уиндермер. — Вы имеете дело с профессионалом, Стивенс. Садитесь в машину.

Теперь они ехали в юго-западном направлении по трассе I-94. «Дворники» на ветровом стекле работали с двойной нагрузкой.

— Куда еще вы меня повезете? — спросил Стивенс, когда они выбрались за город, и машин вокруг резко убавилось. — Вы что-то от меня скрываете?

— Возможно, — едва заметно улыбнулась Уиндермер.

— Господи, Клара, оставьте это кокетство. Что за дурацкие секреты?

— Немного терпения, Стивенс, скоро вы все узнаете.

Стивенс вздохнул и отвернулся к окну, за которым мелькали детройтские предместья. Впрочем, он не слишком расстроился — так или иначе, день сегодня был неплохой.

У нее зазвонил телефон. Уиндермер, подмигнув Стивенсу, ответила:

— Слушаю. Да, это мой человек. Отлично. Подробности отправьте в СМС. Все готово, да. Спасибо, я вам должна. — Закончив разговор, она посмотрела на Стивенса, не в силах сдержать улыбку. — Хотите сюрприз?

— Колитесь.

— Мы едем в аэропорт, Стивенс. Мне только что звонил друг из Федерального авиационного управления, я просила его проверить для меня несколько имен.

— И?.. — Ее улыбка была настолько заразительна, что и он не выдержал и заулыбался.

— Оказывается, женщина по имени Эшли Макадамс пару дней назад купила билет из Детройта в Сиэтл. — Она улыбнулась еще шире. — Это не похоже на простое совпадение, верно?

 

31

Д’Антонио выругался и прервал связь. Закурил, глядя в окно «кадиллака», и снова зачертыхался. Зик, каков мерзавец! Доверяй ему после этого!

Новости из Майами были так себе. Точнее, новости из Майами были ужасны. Зик поручил заказ одному из своих лучших людей, Мэнни, который оказался не так уж и хорош.

— Я сказал ему взять кого-нибудь себе в помощь, — объяснял Зик, — но этот твой, похоже, подготовился к встрече.

Выходило, что один безоружный тощий парнишка одолел двух вооруженных бандитов. Баллистики из полиции Майами нашли на месте бойни всего два вида патронов — двухсотграновые от пистолета 45-го калибра и девятимиллиметровый «парабеллум», которые, по словам полицейских, были выпущены из автомата. Эти достались Мэнни, а его помощник получил один выстрел в лоб из сорок пятого. То есть они либо перестреляли друг друга, либо парнишка оказался им не по зубам. Один и без оружия. Невероятно.

Отпечатки пальцев были столь многочисленны, сколь и бесполезны. Свидетелей не было. Контакт Д’Антонио в местной полиции передавал, что копы готовы были обставить это как взаимное убийство, если бы не один факт: пятна крови на кровати и на полу подле. Логика подсказывала, что в номере находился еще один человек. Этот самый мальчонка. И кровь означала, что мерзавец ранен.

Д’Антонио вышел из машины под дождь и окинул взглядом резиденцию Бенетью, гадая, видит ли его хозяйка. В последнее время он буквально переселился к ней под окна и в гостиную. Пока он отдавал приказы по телефону и выслушивал донесения, она мрачно ходила у него за спиной, как туча. Дети болтались по дому, точно привидения. «Бедные сиротки, — думал Д’Антонио. — Теперь у них нет отца. А матери нет уж бог знает сколько».

Он вошел в дом. Один из детей, младший, встретил его в холле.

— Мама дома? — спросил Д’Антонио.

Мальчик молча указал на кабинет.

— Спасибо, — кивнул Д’Антонио.

Ребенок пошел за ним. Открыв дверь, Д’Антонио обернулся и спросил:

— Тебе чего, приятель?

— Ты хочешь найти людей, которые убили папу? — спросил тот, глядя на него широко открытыми глазами.

— Да.

— Ты заставишь их заплатить?

— Ага.

Малыш молча таращил глаза. Помедлив, Д’Антонио вошел в кабинет, где его ждала Патрисия Бенетью, как шуба ждет зимней вьюги.

— Закройте дверь, — велела она.

Закрыв дверь, Д’Антонио начал:

— В Майами у нас проблема.

— Какая проблема?

— Этот тип ушел. Грохнул наших людей, которых к нему послали, и уехал на их машине.

— Надо было думать, кого посылаешь, — фыркнула Бенетью. — А что с девушкой?

— Я устанавливаю контакты в Сиэтле. Мы ее найдем.

— Господи.

Бенетью подошла к книжному шкафу, оглядела ряды книг, затем обернулась, сверкая глазами.

— Моего мужа убили какие-то недоноски, — ледяным тоном произнесла она, — и вся ваша рать не может с ними справиться. Скажите мне правду: вы найдете их или мне просить у Риалто более толковых людей?

— А других людей нет, — ответил Д’Антонио, — один я.

Она удивленно вскинула брови и уставилась на него в упор. Д’Антонио смело встретил ее взгляд. Они играли в гляделки, пока не зазвонил телефон.

— Извините, — с облегчением пробормотал Д’Антонио и поспешил выйти в коридор.

Звонил человек из полиции Детройта.

— Есть новости.

— Выкладывай.

— Дело передают в ФБР.

Сердце у Д’Антонио так и упало.

— Что за чушь?

— Нет, правда. Наш коп Лэндри возил их поглядеть на фургон. Два агента из Миннесоты расследуют похищения. Они считают, что убийц было не двое, а целая группа — человека четыре и что они ездят по всей стране.

«Эти клоуны? — подумал Д’Антонио. — Не может быть. Да они вчерашние студенты».

— Федералы, говоришь? Как это повлияет на нас?

— Информация будет закрыта, если Бирмингем отстранят от дела. ФБР — это конец.

— Что ты предлагаешь?

— Подкинуть им информацию. Самую малость — лишь для того, чтобы у нас не забрали дело. Например, можно признать похищение Бенетью.

— Я подумаю, — сказал Д’Антонио. — Что-нибудь еще?

— Да. Я узнал, как зовут девчонку из Сиэтла.

— Да ну?

— Билет был забронирован на имя Эшли Макадамс. Она вылетела через день. Может оказаться, что это липа, но проверить стоит.

— Проверим, — сказал Д’Антонио.

Он дал отбой и задумался. Значит, они считают, что Бенетью грохнули его похитители. Судя по майамским событиям, эта теория не лишена смысла. Ребята думали, что у них один безоружный клиент, а вломились в змеиное гнездо. Интересно.

Д’Антонио вернулся в кабинет. Патрисия Бенетью сидела за столом.

— И что же? — спросила она. — Вы придумали, как поймать этих людей?

— Да, — ответил Д’Антонио. — Я еду в Сиэтл.

 

32

«Я убил человека, — думал Пендер, — совершенно хладнокровно. Убил беззащитного, когда он лежал на полу почти без сознания. Я наклонился и пристрелил его, и, если понадобится, я сделаю это снова».

Добравшись по шоссе до Голливуда, к северу от Майами, они свернули в дешевый мотель. Забились вчетвером в грязный номер, без кондиционера и кабельного телевидения. Тиффани осталась сидеть с Кротом, а Пендер и Сойер отправились в «7-Илевен».

— Как по-твоему, он серьезно ранен? — по дороге спросил Пендер у Сойера. — Может, все обойдется?

— Откуда мне знать? — фыркнул Сойер. — Он вроде в сознании.

— Это может быть шок.

— В месте ранения нет никаких жизненно важных органов. Наверное, ему сейчас больно, но потом пройдет. Может быть.

— Надеюсь. Все-таки огнестрел не простая царапина, как это показывают в кино.

— Надо быстрее найти врача, показать ему Крота и смываться. За нами, я думаю, погоня.

— А Тиффани? — спросил Сойер. — Что с ней делать?

— А она тебе очень нравится?

— Да ты что, приятель? — удивился Сойер. — Я только вчера с ней познакомился. Она богачка, учится в Принстоне. Кто знает, что у нее на уме?

— Мы можем ее отпустить?

Этот вопрос надолго повис в воздухе. «Если скормить ей правдоподобную легенду, то пусть себе идет, — думал Пендер. — Эх, знать бы наверняка, что она не проболтается. А вдруг проболтается?»

— Скажем ей, что мой отец большая шишка, — предложил он. — Политик какой-нибудь.

— Хорошо, — согласился Сойер. — И эти типы собирались тебя похитить.

— Идет, похоже на правду.

В «7-Илевен» они купили бинты, аспирин, кое-что из еды и выпивки и на обратном пути до остроты зубочистки отточили свою легенду. В мотель вошли, готовые представить девушке свою ложь в лучшем виде с тем, чтобы отпустить ее на все четыре стороны.

Крот лежал на подушках в окровавленных плавках и повязке, также успевшей насквозь пропитаться кровью, и смотрел по телевизору боевик. Рядом сидела Тиффани, держа его за руку.

— Привет, парни, — сказал Крот, когда вошли Сойер и Пендер. — Боевики кажутся куда круче, если знаешь, как это все бывает на самом деле.

Тиффани в изнеможении закатила глаза.

— Что вы принесли, ребята?

— Бинты, лекарства, жратву и водку. Все, о чем наш раненый герой может только мечтать, — ответил Сойер. — Как он?

— Нормально, — сказал Крот, — только спать хочется.

— Спать нельзя, — испугался Пендер. — Как твоя рука? К врачу поедешь?

— Нет, ни за что, — замотал головой Крот. — Дайте чего-нибудь выпить и посмотрите, сквозная рана или нет.

Кроту вручили бутылку водки, пластиковый стаканчик и велели готовиться. Пока Тиффани расстилала на полу банные полотенца, он плеснул водки в стаканчик и, морщась, проглотил. Потом закашлялся.

— Слабак, — усмехнулся Сойер.

— Пошел ты на хрен, — зло прохрипел Крот.

На всякий случай Пендер налил в стаканчик еще водки, и они спустили Крота на пол и перевернули на левый бок. Пока Пендер и Сойер держали его, Тиффани осматривала его спину.

— Да, — сказала она, — тут есть выходное отверстие.

— И как оно выглядит? — поинтересовался Крот.

— Жутко. Дыра огромная.

— Наверное, ему из сорок пятого засадили, это громадная пушка.

Крот снова глотнул из стаканчика.

— Ничего, я оклемаюсь. Главное, перевяжите покрепче, чтобы кровь не текла.

Пендер и Сойер переглянулись.

— Ты уверен?

— Ну да, не бойтесь.

Они затампонировали ему рану бинтами, сделали новую повязку и бережно перенесли на кровать, велев отдыхать.

— Пить больше не надо, — решила Тиффани, — потому что водка разжижает кровь.

Крот притворно застонал.

— Дайте хоть печенья погрызть.

Пендер швырнул ему пакет крекеров и подмигнул Сойеру. Тот кивнул. Потом они подошли к кровати, где Крот ел печенье из рук хохочущей Тиффани, и Пендер сказал:

— Тиффани, давай я тебя сменю. Пойдите прогуляйтесь с Сойером.

Тиффани подняла голову, посмотрела на него круглыми глазами.

— Ты хочешь, чтобы я вышла с Сойером?

— Нет, босс, пусть останется, — попросил Крот, — нам так весело.

— На минутку.

Тиффани побледнела:

— Вы хотите меня убить, да?

— Что? — привстал было Крот, но поморщился и лег обратно. — Ты о чем?

— Вы думаете, что я слишком много знаю.

— Никто не собирается тебя убивать, — сказал Пендер. — Я хотел, чтобы Сойер объяснил тебе, что происходит, ответил на твои вопросы и все такое.

— Не надо, — сказала Тиффани, — Крот мне уже все объяснил.

Пендер перевел удивленный взгляд с нее на Крота и обратно. Крот пожал плечами и слабо улыбнулся:

— Она из меня все вытащила, ребята. Применила, так сказать, изощренные методы допроса.

— И что ты ей рассказал?

— Правду, — ответила за него Тиффани и покраснела.

— Какую правду?

— Он рассказал мне, что вы ездите повсюду и похищаете людей ради денег. И что те кексы, что вломились в номер и начали стрелять, — это бандиты, которые охотятся за вами, потому что в Детройте вы похитили гангстера, и что теперь вы в бегах. Вот что он мне рассказал.

Пендер сурово посмотрел на Крота, но тот был целиком поглощен Тиффани и не обращал внимания — лежал и глазел на нее с глупой улыбкой. Пендеру хотелось его убить.

— А вы, ребята, что мне расскажете? — спросила Тиффани.

 

33

Когда Стивенс вернулся домой, Нэнси еще не ложилась. Она сидела в кухне с кучей папок и ксерокопий, разложенных перед ней на столе.

— Ага, агент Стивенс, — сказала она, поднимая голову, — возвратились после успешного завершения миссии по спасению мира?

Это было не вполне так, поскольку миссия осталась незавершенной и возвратился он ненадолго — завтра в полдень Уиндермер будет ждать его в аэропорту, чтобы лететь в Сиэтл. «Поцелуйте жену, обнимите детей и соберите сумку», — велела она на прощание, и по дороге из аэропорта домой Стивенс ломал голову над тем, как объяснить это Нэнси.

Он наклонился, поцеловал жену в лоб, а сам все не знал, что скажет. Нэнси улыбалась ему сонными глазами.

— Как прошел твой день? — спросил Стивенс.

— Было много работы, но я по тебе скучала. — Нэнси закрыла глаза, почувствовав его руки у себя на плечах.

— И я скучал.

Стивенс начал массировать ей спину и напряженные плечи. От его прикосновений она растаяла, на лице заиграла довольная улыбка.

— Дети спят?

— Час назад легли, — кивнула Нэнси.

— Как Джей Джей?

— Лучше. Температуры уже нет. Разбудить их?

— Не надо, пусть спят.

Она вдруг открыла глаза и пристально посмотрела на него:

— Ты снова собираешься улететь?

— Откуда ты знаешь? — оторопел Стивенс.

— Я знаю тебя, агент Стивенс. У тебя такой вид, будто ты что-то задумал и помалкиваешь, понимая, что мне это не понравится.

— Да, у меня все на лбу написано, — вздохнул Стивенс.

— Ничего, не все рождены для игры в покер. — Нэнси с улыбкой погладила его по руке.

— Теперь в Сиэтл, на пару дней, не дольше, — мямлил Стивенс, чувствуя, что оправдания бесполезны. — Прости, детка.

— Ладно, ты не виноват, не извиняйся.

— Все равно прости.

— Я знала, что меня ждет, когда выходила замуж за полицейского. Ничего, на следующей неделе будет легче.

— Это ужасная работа, — сказал Стивенс. — Я-то думал, что после перевода смогу каждую ночь спать в своей постели.

— Мы выживем. Бреннан вернется из отпуска, ты раскроешь свое дело, и все пойдет по-прежнему. Хорошо?

— Хорошо.

Нэнси склонила голову к плечу, и он поцеловал ее.

— Так что же это за дело? — улыбнулась Нэнси.

— Чертовски запутанное дело.

Стивенс обогнул стол и сел напротив.

— Какие-то кексы мотаются повсюду и похищают людей — в Миннесоте, в Детройте, может быть, в Сиэтле. У них поддельные документы, адреса, кредитные карты. С ума сойти!

— И когда ты летишь?

— В одиннадцать тридцать.

Нэнси встала, потянулась и подошла к нему.

— В таком случае, агент Стивенс, тебе лучше выполнить супружеские обязанности, пока есть такая возможность.

Она села к нему на колени, они обнялись и поцеловались долго, медленно и глубоко.

* * *

— Ваша жена, наверное, огорчилась? — спросила Уиндермер, когда Стивенс занял свое место через проход.

Самолет авиакомпании «Дельта» рейс А320 готовился к взлету. Стивенс пристегнул ремень, молясь, чтобы не взбунтовался желудок.

— Мы это уладили. А как Марк?

— Марк, — нахмурилась Уиндермер. — Марк… с ним нелегко. Он ревнует меня к вам. — Она улыбнулась.

— А вы сказали, что я женат?

— Я могла бы ему сказать, что вы голубой, но для него это не имеет значения. В общем, мы разошлись во мнениях.

— Досадно.

— Он просто не в духе, — вздохнула она. — С тех пор как мы переехали сюда, он дуется, потому что не может найти работу. Сидит целыми днями дома. Совсем не выходит на улицу — ненавидит холод.

— А вы не посоветовали ему съездить на рыбалку?

— А как же! Но он обозвал меня сумасшедшей и пошел прибавить жару в трубах. Ну ладно, у нас с вами есть домашняя работа. — Она вынула из портфеля стопку бумаг и протянула Стивенсу.

— Данные о кредитках?

— И это тоже. Банковские отчеты по карте «Виза» Эшли Макадамс за последние двенадцать месяцев. Взгляните.

Полистав первые страницы, Стивенс увидел только оплату машины в конторе «Авис» в Миннеаполисе, что было в октябре текущего года.

— Но тут пусто!

Уиндермер кивнула.

— То же самое с картой Уэллман. Одна операция в Детройте, и все.

— Может быть, это новые карты?

— Нет, — покачала головой Уиндермер. — Они были выпущены и активированы около года назад. Она просто ими не пользовалась. У нее наверняка куча липовых документов на разные имена и куча банковских карт. Использует раз карту — и выбрасывает.

— Будем надеяться, что эту она взяла с собой в Сиэтл, иначе нам придется допросить всех кудрявых шатенок в городе.

— Есть и другие новости, — продолжила Уиндермер. — Звонил Лэндри из уголовной полиции Бирмингема. Бенетью признала, что ее муж был похищен.

— Эге, — протянул Стивенс. — Ребята просили шестьдесят штук?

— На этот раз сто, но все-таки. Я — так и быть — поблагодарила его, хотя мы и сами уже догадались, и сказала, что мы летим в Сиэтл на поиски девушки и чтобы он держал нас в курсе.

Бортпроводники задраили двери. Когда самолет тронулся и стал набирать скорость на взлетной полосе, Стивенс, бросив бумаги, вцепился в подлокотники. Видя побелевшие костяшки его пальцев, Уиндермер посочувствовала:

— Боже, вы и впрямь ненавидите летать.

Стивенс покосился на окно. В ту же секунду его желудок свело судорогой.

— У меня с детства такое.

— Слушайте, Стивенс, — она коснулась его руки, — постарайтесь забыть о том, что мы в воздухе. Просто дышите. Разговаривайте со мной. Чем вы, например, увлекаетесь?

Стивенс повернул голову и встретил ее спокойный, твердый взгляд. Сделал медленный вдох-выдох.

— Когда-то я играл в баскетбол, еще в школе.

— Баскетбол, значит. Вы были защитником?

Стивенс осторожно качнул головой:

— Не поверите — центровым. Для своего возраста я был довольно высокий. — Несмотря на тошноту, он заулыбался. — Я даже хотел стать спортивным комментатором, мечтал обслуживать домашние матчи «Милуоки Бакс», но потом как-то не срослось.

Уиндермер держала его за руку.

— А меня больше увлекал футбол. Но девочки не могут играть в футбол, так что с этим мне не повезло.

Стивенс медленно выдохнул. Он успокоился, ему и впрямь полегчало.

— Так чем вы занимались?

— В школе? Легкой атлетикой. А теперь я хожу на кикбоксинг три раза в неделю. Это хорошо помогает выпустить пар, избавляет от агрессии.

Самолет оторвался от земли, Уиндермер стиснула руку Стивенса.

— Ну вот, Стивенс, мы взлетели. Живите дальше, о’кей?

— Договорились. — Он в ответ сжал ее руку. — Только руку не убирайте.

Позже, когда самолет набрал высоту, Стивенс спросил, потягивая коктейль:

— Что мы теперь будем делать?

Она окинула его оценивающим взглядом и указала на папку:

— Читать, Стивенс. Там не только банковские отчеты, а также доклады о случаях похищений, произошедших на территории США за последние пять лет. Возможно, мы выявим сходство, знакомый почерк.

Стивенс полистал толстую папку.

— Сомневаюсь, что тут нам что-то светит. Наши ребятки слишком осторожны, чтобы угодить в полицейский отчет.

— Как знать? Может быть, они где-то наследили и история повторится.

Стивенс приступил к чтению. Похищения в Делавэре, Хьюстоне, Атланте. Ни одного похожего. Это все равно что искать иголку в стоге сена.

Он допил свой коктейль и дал знак стюардессе принести еще. В районе Скалистых гор самолет попал в зону турбулентности. Пока его трясло и швыряло, Стивенс мрачно читал длинный список похищений, не в силах преодолеть обреченного чувства, что дело они проигрывают.

 

34

Тем временем Д’Антонио летел над облаками в салоне бизнес-класса другого самолета авиакомпании «Дельта». Полет подходил к концу.

Утром на связь вышел его контактер из полиции Детройта. Новости были хорошие.

— Они занялись Бенетью, — докладывал контакт, — а федералы подались в Сиэтл насчет девчонки Макадамс.

Он помчался в аэропорт и купил билет по документам на фамилию Пистон. Так звали копа из фильма «Донни Браско» — что-то вроде шутки. И вот он сидел, глядя на проплывающие внизу облака, и надеялся, что федералы лучше знают, где прячется эта Эшли Макадамс.

Он мысленно их себе представил: высокая черная женщина и ее коллега, белый мужчина постарше. Уиндермер и Стивенс. Он видел их, когда они приезжали с Лэндри, чтобы опросить соседей. Честные и не местные. Контактер сообщил, что они из Миннесоты. Ищут этих идиотов, которые обмишурились, похитив мафиози. Куда катится мир?

Едва самолет приземлился в Сиэтле, Д’Антонио включил свой «блэкберри». Опять новости: среди пропущенных звонков со всего света один из Майами. Он сразу же перезвонил.

— Что случилось?

— Вы не поверите, — сказал контактер. — Этот белобрысый работал не один.

— Да, с ним были еще двое.

— Нет, трое. А откуда вы знаете?

— Не важно. Вот ты откуда знаешь?

— Сейчас расскажу. Номер снял какой-то парень по фамилии Ховард — высокий, мускулистый, шатен. Платил наличкой. С ним был другой, пониже. Потом они привели девушку.

— Погоди-ка. У девушки темные кудрявые волосы, угадал?

— Нет, сэр. Она блондинка, с шикарным телом. Говорят, настоящая красавица.

— Что еще?

— Полиция обнаружила в номере мужскую одежду трех размеров — как теплую, так и летнюю из ближайшего магазина.

— Еще?

— А сейчас самое интересное. Так же в сумках с одеждой были деньги — пять штук бумажками по двадцать долларов. И еще ноутбук — правда, разбитый вдребезги. В него стреляли. Сейчас копы пытаются извлечь информацию с жесткого диска.

— Мне нужно знать, что на этом диске, — сказал Д’Антонио.

— Пока это невозможно. Не могу же я пойти в лабораторию и спросить, удалось ли им сделать что-то или нет.

— Да ты никак оглох?

— Хорошо, — вздохнул контакт, — я достану этот ноутбук.

Д’Антонио прервал вызов. В ноутбуке может оказаться все, что ему нужно знать об этих ребятах, и даже больше. Хоть бы эти недоумки не угробили жесткий диск вместо хозяев. Кстати, о птичках…

Из такси он позвонил Зику.

— Как продвигается наш проект?

— Без особых успехов, — признался Зик, — клиент сбежал.

— Ты, наверное, хотел сказать «клиенты»? У тебя теперь их несколько. Парень по фамилии Ховард, шатен высокого роста, и его субтильный приятель. По второму у меня больше ничего нет. А еще блондин с девчонкой, тоже блондинкой. Говорят, она красивая.

— Ясно, — буркнул Зик. — И как мы их найдем?

— Это я у тебя должен спрашивать! Ищи!

Д’Антонио дал отбой и уставился в окно на городские силуэты. Где-то в этом городе, думал он, есть симпатичная кудрявая малышка, которая расскажет ему все о том, как Дональд Бенетью получил пулю в затылок. Где-то в этом городе есть все ответы. Нужно только их найти.

 

35

Проведя сутки с половиной взаперти, Мэри Макаллистер наконец выбралась из квартиры на улицу. Она проспала двенадцать часов, а когда проснулась, не сразу вспомнила, где находится. Протянула руку — Пендера нет. Позвала его, но он не откликнулся. Она испугалась, потому что ей снилось, что он попал в беду. Потом она открыла глаза и увидела пыльную комнату, белые стены, окна, выходящие в переулок, где по утрам бездомные шумно рылись в мусорных ящиках, будя жильцов, и всякий раз Пендер безумно злился.

Мэри лежала в постели, пока не надоело. Тогда она встала, заставила себя раздеться и принять душ. Сначала она включила посильнее горячую воду, а когда ванная наполнилась паром, встала под обжигающие струи и долго с остервенением терла себя мочалкой, как будто не мылась уже полгода.

В душе Мэри провела целую вечность. По крайней мере, ей так показалось. А когда вышла, то поняла, что у нее не хватит духу выйти на улицу. Она сидела на кровати, глядя, как тени мелькают на холодном полу, и гнала от себя мысли о Детройте. Под конец она позвонила в китайский ресторан и сделала заказ на дом. Расплачиваясь с курьером, она все пыталась спрятаться за дверь, поскольку была уверена, что ее фотографии висят на каждом столбе, с надписью «Разыскивается». Курьер, наверное, подумал, что она сумасшедшая. Сунул ей заказ, отсчитал сдачу и ушел.

Она легла в постель, но уснуть не смогла. Пыталась читать, но строчки расплывались перед глазами. Тогда она включила телевизор и смотрела рекламные ролики, пока не кончились товары, нуждающиеся в рекламе. Наконец она упала на кровать и уснула, свесив ноги на пол.

Когда Мэри проснулась, снова было утро. Открыв глаза, она почувствовала, что задыхается среди тесноты и пыли. Наскоро приняв душ, она оделась и выскочила на улицу.

На улице было свежо и прохладно. С моря дул соленый ветерок. Мэри пообедала на рынке на Пайк-Плейс-Маркет среди туристов и продавцов рыбы, никем не узнанная, и пошла домой. По дороге она заглянула в «Сейфвей», где набрала целую корзину фруктов, овощей, хлеба с отрубями и йогуртов, собираясь покончить с «диетой» из гамбургеров, опостылевших ей за два года, когда приходилось есть на ходу или в придорожных забегаловках.

Возле кассы она поняла, что у нее не осталось наличных.

Это было странное чувство, потому что она привыкла иметь под рукой сотни, если не тысячи долларов наличными. Дома она забыла положить деньги в кошелек, а последние десять долларов были истрачены в ресторане, где она обедала. Мэри сунула руку в карман и не глядя подала кассирше кредитную карту на имя Дарси Уэллман. В последний момент спохватившись, она буквально вырвал из рук кассирши кредитку и протянула ей другую. Кассирша — расфуфыренная школьница — подозрительно уставилась на нее, затем на карту и спросила, прищурившись:

— Вы Эшли Макадамс или Делорес Уэллман?

— Что?

Девушка помахала в воздухе ее картой «Виза»:

— На этой карточке имя Эшли Макадамс, а на той Делорес Уэллман или как там… Вот я и спрашиваю: вы кто?

«Боже, я не та и не другая», — подумала про себя Мэри, а вслух сказала:

— Эшли.

— А кто тогда Делорес?

Мэри вздохнула:

— Дарси Уэллман. Это моя подруга, ясно? Она забыла у меня свою кредитку, а я нечаянно прихватила ее с собой, подумав, что это моя. Понятно вам? Слушайте, я ведь не пыталась расплатиться чужой карточкой.

Девушка нахмурилась:

— Можно посмотреть ваши документы?

Порывшись в сумке, Мэри вытащила водительские права на имя Эшли Макадамс.

— Вот, смотрите.

— Далеко от дома вы забрались.

— Я студентка. Хотите вызвать копов? Давайте быстрее, а то у меня мороженое тает.

— А вы не покупали мороженое.

— Слушайте, — вздохнула Мэри, — пробивайте чек, пока я не позвала менеджера.

Закатив глаза, кассирша пробила чек. Мэри расписалась, и та даже не стала сверять подпись.

«Вот черт, — думала Мэри, выходя из магазина, — надо быть осторожнее».

Дома она пожарила овощи и за едой от скуки включила старый ноутбук, чтобы побродить в Интернете, проверить почту и, может быть, написать родителям. Однако писать ложь не хотелось, а выдумывать что-то было лень, тогда она стала рассматривать фотографии на туристических сайтах. Мальдивы. Пендер. Мэри представила себе маленький коттедж на пустынном пляже, где можно гулять, бездельничать или читать. Они загорали бы на белом песке, готовили экзотические блюда и занимались любовью в гамаке под шум прибоя.

Да, мечтать не вредно, а даже полезно. Может быть, так ей будет легче забыть об убийстве.

С мыслью о Пендере и ребятах она набрала в поиске «Майами». Сойер и Крот, наверное, сейчас вовсю дурачатся, привлекая внимание девушек. Пендер лежит на песке и читает какую-нибудь научную книгу — набирается ума, уверенный, что это помогает в работе. Скучает ли он о ней? Жаль все-таки, что она не поцеловала его на прощание.

Увидев первые сноски, Мэри напряглась. Тяжело забилось сердце. «Жестокое двойное убийство в Саут-Бич, связанное с наркотиками», — прочитала она. Ребята хоть и не торчки, но надо все-таки посмотреть, что там произошло, — развеять сомнения. Мэри кликнула по ссылке.

В статье говорилось, что помимо двух трупов в номере отеля был обнаружен изрешеченный пулями ноутбук и солидная сумма наличными. Полиция полагает, что местные и приезжие наркодилеры не сумели договориться о сделке и в результате произошел конфликт с применением огнестрельного оружия. Разыскиваются четыре человека — трое белых мужчин двадцати пяти — тридцати лет и молодая белая женщина. Предположительно один из подозреваемых ранен в перестрелке.

Она уставилась на экран, холодея от ужаса и отчаяния. Подробностей в статье не было, но Мэри знала, что это точно они. Трое мужчин, один по фамилии Ховард. Двое высоких — худой блондин и плотный шатен, а третий невысокий. И загадочная блондинка.

У Сойера были фальшивые документы на фамилию Ховард, которыми он пользовался еще в Мемфисе.

Надо срочно лететь в Майами — найти Пендера, ребят, помочь им. Нельзя отсиживаться в Сиэтле, если друзья попали в беду. Наверное, они где-то прячутся. Она вообразила, как к ним в номер врываются убийцы.

Остаток ночи Мэри сидела за столом, уставясь в стену и представляя себе все ужасы, которые их ожидают.

 

36

— Нет, ни за что! — заявил Пендер. — Это невозможно, и нечего здесь обсуждать. — Он откинулся к стене и посмотрел вверх на пятнистый потолок. — У нас нет времени для этой ерунды, нам нужно быстрее уезжать отсюда.

Они были в номере втроем. Крот лежал на подушках, Сойер сидел в кресле. Большое вечернее откровение Крота повергло их в шок, а утром Пендер созвал совет, попросив Тиффани подождать за дверью. Он смотрел на своих друзей и думал, что им теперь делать. Крот, по крайней мере, выглядел не таким бледным, как накануне, хотя рана не переставала кровоточить. У них больше не осталось чистых полотенец для перевязок.

Сойер встал и подошел к окну, заглянул за край шторы. Тиффани неподвижно сидела на бордюре, огораживающем парковку, и смотрела себе под ноги.

— Но почему? — спросил Сойер.

— Нет, мы не можем принять ее в банду. Мы ее совсем не знаем!

— А что ты хочешь знать? Она богатая, учится в Принстоне, дочка мультимиллионера.

— Но мы-то ей зачем? — недоумевал Пендер.

— Ну что ты понимаешь? Она же богачка. Ей стало скучно, надоело учиться, и она подалась на юг в поисках приключений.

— А мы тут при чем?

Сойер вздохнул:

— Выходит, тебе можно возить с собой своих подруг, а другим нельзя?

— Подруг? — переспросил Пендер. — А чья она подруга?

Сойер и Крот молча переглянулись. Никому не хотелось отвечать. Затем Крот сказал, качая головой:

— Давайте забудем на минутку о девушке, у нас есть более срочные дела.

— Если ты о ней забудешь, я заберу ее обратно, — пошутил Сойер.

— Заткнись, Сойер, — сказал Пендер, — сейчас не время зубоскалить. Нам нужно срочно избавиться от машины, сегодня же.

— А еще прибарахлиться, — подсказал Сойер, — особенно Кроту. Сил нет смотреть на эту голую тощую тушку.

— А я думал, такие в твоем вкусе, — усмехнулся Крот. — Кстати, босс: мы ведь забыли ноутбук в отеле.

Сердце у Пендера остановилось. В их ноутбуке хранятся все данные: имена — фальшивые и настоящие, адреса, номера банковских счетов — словом, масса улик, которых достаточно, чтобы всех упрятать на пожизненное. Если копы завладеют этой информацией, им конец.

— Все, мы попали, — простонал он.

— Ну нет, — возразил Крот. — Я поставил туда защитный софт. От одного косого взгляда на винчестер активируется система самоуничтожения. Я, кстати, сделал копию всей информации, нужна только новая машина. Деньги ведь почти закончились.

— Верно, — поддержал Сойер, — я оставил целых четыре штуки в этом мерзком отелишке.

— А я штуку, — сказал Крот. — Но, правда, у меня при себе есть еще полторы.

— Ничего, — успокоил их Пендер. — У меня еще где-то десять штук, как-нибудь перебьемся.

— Да, но только первое время. И не забудь — нужен новый ноутбук.

— Да, да, какой именно?

Пендер послушно записал технические характеристики, продиктованные ему Кротом. Для него это были пустые слова. С тем же эффектом Крот мог бы диктовать их, например, по-русски.

— И где его купить?

— В «Бест бай» или еще где-нибудь. В любом приличном компьютерном магазине. Просто отдай продавцу этот список, и все.

— Ладно. А теперь насчет Тиффани. Я против того, чтобы какая-то девчонка ездила с нами, пусть она хоть сто раз секси.

— Да нет же… — начал Крот.

— Заткнись, Крот. Ты ей все разболтал, потому что хотел залезть ей под юбку. Это не значит, что ты должен теперь держать ее при себе. — Он покосился на Сойера. — Вы, ребята, даже не в курсе, с кем из вас она…

Он не договорил, потому что к ним постучали. Когда Сойер приоткрыл дверь, Тиффани просунула внутрь голову и спросила:

— Ребята, можно мне войти?

Сойер оглянулся на Пендера:

— Мы пока не закончили.

— Послушайте, у меня идея. Я побуду с вами некоторое время — пару дней, а потом вы решите, нравлюсь я вам или нет.

Пендер прокашлялся.

— Входи, Тиффани, — сказал он. — Сколько тебе лет? Девятнадцать?

— Двадцать.

— Ты красивая девушка. Ребята говорят, что богатая. У тебя столько всего впереди. Зачем тебе отказываться от собственной жизни ради нас?

— Моя жизнь мне наскучила, — пожала плечами Тиффани, — одни снобистские вечеринки, и больше ничего.

— Но мы преступники, Тиффани, — с нажимом произнес Пендер. — Ты это понимаешь?

— Понимаю. Но это же здорово! Послушайте, меня никто не ждет и не станет искать. Только моя подруга Хейли знает, что я уехала в Майами, но ей нет до этого дела, у нее свои проблемы. Что такого, если я немного побуду с вами?

Тиффани внимательно посмотрела на Пендера, изучая его лицо, и одарила его своей невероятной улыбкой. «Какая она красивая, — подумал он. — И опасная».

На парковке загудел автомобиль. При этом звуке сердце у Пендера забилось чаще.

— У нас совсем нет времени. — Он повернулся к Сойеру. — Поехали сплавим машину и возьмем что-нибудь другое, побольше.

— Не забудьте о компьютере!

— Да, да, привезем, — пообещал Пендер уже от двери.

— И одежду.

— И одежду.

— Стойте, а как же я? — спросила Тиффани.

Пендер остановился. Обернулся.

— А ты пока понянчи Крота, — вздохнул он, — чтобы он не загнулся до нашего возвращения. Позже мы решим, что с тобой делать.

 

37

— Вы не поверите!

Стивенс открыл дверь и увидел в коридоре Уиндермер с ноутбуком в обнимку. Стивенс плотнее запахнул халат.

— Вообще-то сейчас три часа ночи.

— Я знаю. Извините. Разрешите войти?

Он посмотрел на нее, повернулся и побрел обратно в номер. Там он включил верхний свет, потом подумал, выключил и зажег две лампы, мягко осветившие комнату, оставив полумрак по углам и тени на стенах. На столе в беспорядке лежала куча бумаг — он заснул, изучая дела о похищениях и пытаясь отследить определенную схему.

Стивенс сел на кровать. Ему снилась Нэнси и дети. Лето на озере Верхнем. Он потер глаза и спросил:

— Что вы нашли?

Уиндермер села рядом и повернула ноутбук так, чтобы ему было видно. Она пришла одетой по-домашнему — в джинсах, толстовке и без косметики. Стивенс даже покраснел от смущения, взглянув в ее умытое, голое лицо. Поспешно отвернулся и уставился на экран.

Уиндермер принесла ему новость о том, что на банковском счете, привязанном к карте «Виза» Эшли Макадамс, вчера появилась очередная операция.

— Нет, вы представляете? Кто бы мог подумать, что она снова воспользуется этой картой? А она это сделала! Вчера в «Сейфвее» в Сиэтле!

— А почему? — спросил Стивенс.

— Я не знаю. Да какая разница? Главное, что мы ее засекли.

Стивенс перевел взгляд с экрана на Уиндермер, чувствуя, как туман в голове начинает редеть. Это здорово. Какая удача! Ему больше не придется читать эти дурацкие архивы!

Утром они приехали в «Сейфвей». Уиндермер нашла менеджера и объяснила ситуацию. Менеджер — мужчина средних лет с темными кругами под глазами — тут же согласился помочь.

— Идемте наверх, я покажу вам запись с камер видеонаблюдения, — сказал он. — Но кассира вам придется подождать до четырех. Она работает во вторую смену, после школы.

Менеджер провел их в каморку под крышей, где стояли четыре экрана, транслирующие видео с камер наблюдения, установленных в разных точках магазина.

— Вам нужна вчерашняя запись, так? Только то, что было возле кассы?

— Да, — ответила Уиндермер.

— Нет, — возразил Стивенс. — Интересно было бы отсмотреть запись со стоянки.

Менеджер вынул пару кассет и поставил первую в видеопроигрыватель. Прежде чем выйти, он, потянув носом, распахнул окно.

— Боже, этот парень тут все спалит. Извините.

Когда он ушел, Стивенс включил проигрыватель. Десять минут они смотрели, как движется очередь возле кассы, пока, наконец, не появилась она. Стивенс сразу остановил запись.

— Вот! Видите? — Он указал на девушку, вставшую в конец очереди. Ее кудрявые волосы были собраны в пучок, в руке она держала пластиковую корзину с покупками. Она была одна.

Стивенс снова пустил запись. Девушка разгрузила корзину, кассир просканировала покупки и стала ждать оплаты. Покопавшись в сумке, девушка вынула банковскую карту и протянула ее кассирше, но не успела та сделать слип, как девушка вдруг вырвала у нее свою карту и подала другую. Кассирша начала выяснения, девушка снова полезла в сумку и что-то ей показала.

— Документы, — понял Стивенс. — Видите? Кассирше не понравилось, что у нее две карты, и она попросила документы. Вот, она показывает права на имя Эшли Макадамс.

— А что это значит?

— Не знаю. Наверное, первая карта была с настоящим именем.

— Но кассирша успела его прочитать. Интересно. Она едва не засыпалась.

Стивенс снова нажал «пуск». Девушка сложила покупки в два пакета и вышла из поля зрения камеры.

— А она одна, — заметила Уиндермер.

— Может быть, ребята ждут в машине. Давайте отсмотрим парковку.

Стивенс поставил в проигрыватель вторую кассету, на зернистом экране засновали машины. Они смотрели и ждали, что в одной из них появится Эшли Макадамс.

Незаметно для себя Стивенс стал поглядывать на Уиндермер. Каморка была тесная, они сидели, касаясь друг друга плечами и бедрами. Она была в деловом костюме и с макияжем. Стивенс вспомнил их ночное общение и почувствовал, как жарко вспыхнули щеки.

— Что случилось? — спросила Уиндермер, поймав его взгляд. — Вы что-то заметили?

— Нет, пока нет.

— Я вам, может быть, нравлюсь? — не без лукавства спросила она.

— Ну вот еще. — Стивенс принужденно усмехнулся и уставился на экран, чувствуя кожей ее взгляд и вспоминая, как она отшила Дэвиса в Чикаго. Наверное, она думает, что он такой же кретин, как Дэвис. — Послушайте, извините меня, — спохватился он.

— То есть? Вы хотите сказать, что я вам не нравлюсь? — Уиндермер с улыбкой гипнотизировала его взглядом. — Колитесь, Стивенс. Наверное, вы влюбились?

Воротник рубашки вдруг впился Стивенсу в шею. Чего она от него хочет?

— Я просто устал, — промямлил он, — никак не могу сосредоточиться. Поздно ложусь спать, знаете ли.

Она рассмеялась:

— Ладно вам, Стивенс! Я ведь шучу! Я знаю, что вы примерный семьянин.

— Да, — кивнул он.

— Мы с вами просто коллеги.

Стивенс еще больше покраснел.

В молчании прошло несколько минут, и вдруг он воскликнул, хватая Уиндермер за руку:

— Смотрите! Видите, в нижнем правом углу? Это она.

Уиндермер присмотрелась.

— Вы думаете?

Позади раздался шорох — в каморку протискивался менеджер.

— Вы нашли, что искали? — спросил он, глядя на экран. — Так вам нужна Мэри? — Он поскреб в затылке.

Стивенс и Уиндермер переглянулись.

— Не знаю, — ответил Стивенс. — Кто такая Мэри?

Менеджер пожал плечами:

— Девушка, которую вы рассматриваете. Она и ее бойфренд, они сюда часто приходили. Очень симпатичная пара, живут на Шестой авеню. В последнее время их не было — я подумал, что они переехали.

Стивенс включил ускоренный просмотр. Мэри скрылась в магазине, потом снова появилась, с сумками в руках, пересекла парковку и пошла дальше.

— Это точно она, — продолжал менеджер, — готов поспорить. Она вернулась. Интересно.

Уиндермер и Стивенс снова переглянулись.

— Да, весьма интересно, — с улыбкой согласилась Уиндермер.

 

38

Сидя в машине у магазина, Д’Антонио видел, как федералы вышли в сопровождении неизвестного ему коротышки в мятой рубахе и галстуке. «Менеджер, наверное», — догадался он. Коротышка проводил их до машины и указал на улицу. Федералы постояли немного, что-то обсуждая, сели в машину и поехали. Д’Антонио двинулся следом.

Вычислить копов не составило труда — он не раз имел дело с агентами ФБР и знал их привычки. Первым делом Д’Антонио устроился в «Хаятт» и сделал себе джин с тоником из мини-бара, затем взял телефонный справочник и принялся обзванивать центральные отели бизнес-класса, представляясь мужем Уиндермер или старшим братом Стивенса. Третий звонок достиг цели — отель «Краун-плаза» в паре кварталов от него.

Утром ему подогнали заказанный по телефону «линкольн», чересчур похожий на «форд», но что поделать. Он поехал в «Краун» и остановился у входа — как водитель, ожидающий клиента. Потом появились федералы, сели в маленький игрушечный «ниссан». Он поехал за ними в «Сейфвей», подождал там, пока они что-то выясняли в магазине, затем снова сел им на хвост, двигаясь к западу в старые жилые кварталы.

«Должно быть, менеджер сообщил им что-то ценное», — рассуждал Д’Антонио. На следующем перекрестке копы повернули на Шестую авеню. И тут он увидел ее. Каштановые кудри, милое личико. Он только раз видел ее мельком у дома Бенетью, но запомнил очень хорошо. Она подошла к старому кирпичному дому на углу. Точно она.

Д’Антонио бросил «линкольн» у тротуара и побежал через дорогу. Машины гудели, водители кричали, но он не обращал внимания.

— Эшли! — Он нагнал ее. — Эшли, подождите.

* * *

— Вот этот «линкольн». — Уиндермер показала в зеркало. — Не узнаете?

Стивенс пригляделся.

— Ну не знаю. «Линкольн» как «линкольн», ничего особенного.

— Он едет следом за нами, я его не в первый раз замечаю.

— Может быть, ему с нами по пути. Кто бы стал за нами следить?

Уиндермер повернула на Шестую авеню, а «линкольн» остановился на углу. Вышел водитель — высокий плотный человек в длинном, дорогом с виду пальто — и бросился через дорогу на другую сторону, едва не устроив аварию. Ей показалось, что он кого-то зовет.

— Менеджер сказал, что они живут в большом многоквартирном доме, — напомнила Уиндермер. — Но большой дом, что поблизости, находится не на Шестой авеню.

— Осторожно! — крикнул Стивенс.

Уиндермер успела затормозить — в паре дюймов от бампера впереди идущего БМВ.

— Ничего страшного. — Уиндермер взглянула в зеркало. «Линкольн» и его водитель остались далеко позади. Вокруг были только частные дома. На следующем перекрестке она свернула в переулок и заявила Стивенсу: — Мы возвращаемся. Не нравится мне этот «линкольн».

 

39

Мэри подходила к своему подъезду, когда позади затормозил большой черный «линкольн». Она гуляла в Киннер-парке, смотрела на залив и гадала, лететь ей в Майами или прежде связаться с Пендером. Судя по новостям в Интернете, они уже уехали из города, а может быть, покинули страну.

Мэри уже собиралась достать из сумки ключ, но услышала позади шум машины. Водитель вышел, и ей на секунду показалось, что он смотрит прямо на нее, хотя человек был совершенно незнакомый. «Паранойя», — подумала Мэри и повернулась, чтобы открыть дверь. И тут он закричал:

— Эшли! Эшли, подождите.

И бросился к ней через дорогу, запруженную машинами. Нет, не может быть. Никто не знает, что она Эшли Макадамс. Ни здесь, ни где-либо еще. Но он звал ее по имени. Большой человек, прилично одетый и модно причесанный, он смотрел на нее по-дружески, как на знакомую. Таким мог быть отец ее одноклассника — возил бы сына на тренировки по баскетболу, закрывал глаза на пару кружек пива, выпитых тайком. Он приближался. Он звал ее Эшли.

— Эшли Макадамс? — Он улыбнулся с высоты своего роста.

От страха у Мэри похолодело в желудке.

— Нет. — Она натянуто улыбнулась. — Извините, вы меня с кем-то путаете.

— Нет, не путаю, Эшли, — прищурился он. — Идемте со мной.

— Кто вы? — спросила она. — Вы из полиции?

— Да, вроде того.

«Здесь, на улице, он ничего мне не сделает, — соображала Мэри. — Здесь люди вокруг. Он не осмелится».

— Покажите ваше удостоверение, — попросила она.

— Нет. — Он схватил ее за руку. — Идем со мной.

Мэри рванула, пытаясь высвободить руку, но он держал ее крепко.

— Я закричу.

Он сунул руку в нагрудный карман пальто.

— Не закричишь. — От дружеского выражения на его лице не осталось и следа. — Не успеешь, я пристрелю тебя.

Мэри огляделась, ища помощи, оценивая свои шансы. Если он вооружен, то шансов у нее практически нет. Если он заберет ее с собой, то он убьет ее все равно. «Кто-нибудь, позвоните в полицию, — мысленно молила она. — Обратите внимание, пожалуйста».

Он выкручивал ей руку.

— Пошла в машину, быстрее.

* * *

Сделав круг, Уиндермер вернулась на перекресток. «Линкольн» по-прежнему стоял против старого кирпичного дома, а его водитель на другой стороне, под козырьком, разговаривал с девушкой. С девушкой.

— Черт подери, — охнул Стивенс, — да это же…

Уиндермер резко затормозила и остановилась, врубив аварийные огни. Затем выскочила и понеслась через дорогу, а Стивенс за ней — между машинами и разъяренными велосипедистами. Все было как в кино. Одной рукой мужчина схватил девушку, явно желая затащить ее в «линкольн», а вторую руку держал за пазухой.

— Стоять! — крикнула Уиндермер. — ФБР!

Мужчина на секунду отвлекся, и девушка, воспользовавшись шансом, вырвалась, метнулась за угол дома и скрылась. Уиндермер выхватила пистолет, мужчина вынул руку из кармана — но оружия в ней не было.

— Берите его, — велела Уиндермер Стивенсу. — Я возьму девушку. — И она побежала за угол.

Мужчина, увидев Стивенса, бросился через дорогу обратно к своему «линкольну». Когда Стивенс нагнал его, тот уже успел прыгнуть за руль. В следующую секунду он дал по газам. Взвизгнули шины, «линкольн» прыгнул вперед, накренился, сворачивая на свободную от машин среднюю линию, и был таков. Стивенсу осталось только чертыхаться, глядя ему вслед.

Он вынул телефон и позвонил в полицию Сиэтла, чтобы дать приметы машины и водителя. Диспетчер обещал, что объявят перехват.

* * *

Д’Антонио гнал по средней линии, под рев мотора и скрежет металла о металл. Проехав квартал, он резко свернул направо и снова направо. Он возвращался, надеясь перехватить девчонку. «Эта сучка уже была у меня в руках», — сокрушался Д’Антонио.

По обеим сторонам росли деревья. Он сбросил скорость, чтобы как-нибудь не пропустить ее, если она прячется где-то здесь. И вдруг она выскочила из-за угла ему навстречу. Он преградил ей путь, но она прошмыгнула под самым его капотом и побежала по улице вдоль ряда гаражей. Он сдал назад и стал задним ходом нагонять ее. Он уже готовился задавить сучку, как вдруг кто-то выстрелил ему в переднее стекло. Д’Антонио обернулся, машинально снимая ногу с педали газа — там стояла эта баба из ФБР и целила ему в голову из «глока». Она что-то кричала, но он не слышал. Пока он таращился на нее, «линкольн» въехал задом в чей-то гараж, а девчонка, конечно, успела улизнуть. Он взглянул в зеркало — ее не было. Д’Антонио остался один на один с вооруженным агентом ФБР.

 

40

«Кем бы ни был этот тип, я не позволю ему давить моих свидетелей», — думала Уиндермер, беря на мушку человека в черном «линкольне». Вдали завыли первые сирены. «Хорошо бы Стивенс успел перехватить беглянку. Откуда он взялся, этот клоун? Будь он проклят, она моя!»

— Выключите двигатель, — приказала Уиндермер, подходя ближе. — Выбросите ключи в окно.

Посмотрев на нее пару секунд, водитель опустил глаза, и Уиндермер с облегчением выдохнула, решив, что он сдался. «Вот арестуем мы его и выясним, кто он такой и чего ему надо», — пронеслось у нее в голове.

Но он и не думал сдаваться. Мотор вдруг взревел, шины визгливо заскрежетали, и автомобиль рванулся вперед. Она выстрелила, но промазала, а для второго выстрела времени не было. Уиндермер едва успела отскочить и вжаться в стену ближайшего гаража, как «линкольн» просвистел мимо, только камешки из-под колес полетели. На перекрестке машина повернула направо и исчезла.

Уиндермер отдышалась, громко выругалась вслух и побрела обратно к дому, где оставался Стивенс.

* * *

Когда раздался выстрел, Мэри так и обмерла, решив, что ей конец. Она оглянулась — женщина-агент целилась в водителя «линкольна» из пистолета и что-то кричала. Тот остановился. Мэри нырнула в чью-то открытую калитку, промчалась через двор с детской песочницей и выскочила на улицу с обратной стороны.

Теперь, сквозь грохот своего сердца, она расслышала сирены. Возле дома ее поджидал еще один полицейский, и вскоре копы наводнят весь квартал. Мэри быстро шла, почти бежала, опустив голову, обратно в Киннер-парк, пока сирены не стихли вдали. Тогда она убавила шаг, слилась с толпой гуляющих, будто тоже вышла побродить в парке солнечным деньком.

Все плохо, хуже некуда. Этот мужик, что ждал ее у подъезда, — он знает, где она живет. И полиция знает. Их нашли, как-то вычислили. Надо сообщить Пендеру и выбираться из Сиэтла.

Тянуло упасть на скамейку и расплакаться — от усталости и страха. Как эти люди могли разнюхать адрес, как полиция могла так быстро напасть на ее след? Чтобы понять это, требовалось время и спокойствие, но Мэри не могла даже сесть на скамейку и все обдумать, она боялась, что больше не встанет. Так и будет сидеть, пока за ней не придут копы или плохие парни.

Нет, придется думать на ходу. Так, квартира провалена, возвращаться туда нельзя. Что же у нее есть при себе? Мэри открыла сумочку. Наличных нет. Документы и кредитки на имя Эшли Макадамс, Дарси Уэллман и Ребекки Декорси. И Мэри Макаллистер. Она чуть не разрыдалась — Мэри Макаллистер, можно сказать, умерла. Как и Артур Пендер.

Итого имеется пара «чистых» имен. Точнее, одно, потому что в Детройте она однажды засветилась как Дарси Уэллман. Выходит, теперь ее зовут Ребекка Декорси. Что еще? Ага, телефон! Слава богу! Пачка мятной жвачки. Мэри пыталась бравировать в духе Пендера. Да чтобы, имея документы, кредитку и полную сумку шмоток, она не выбралась из Сиэтла? Черта с два!

 

41

Регистратор за стойкой мотеля «Голливуд мотор лодж», позевывая, смотрел, как «трансам» выезжает с парковки на шоссе. Знакомая, между прочим, тачка. Где-то он ее видел. Ребята, что приехали на ней, какие-то странные — все сидят в номере и не то что погулять, просто поесть не выходят. Их трое или четверо. Флоридский номер, машину спрятали в глубине парковки. Регистратор был не дурак, он сразу чуял людей, которые не хотят лишний раз никому мозолить глаза. Такие приезжают сюда не впервые. Вопрос не в том, в бегах они или нет, вопрос в том, от кого они убегают. И стоит ли вмешиваться.

Регистратор полистал лежащую на стойке газету. Похоже, это те самые из Саут-Бич, что убили двоих наркодилеров. Ну конечно! Четверо на «трансаме», лет двадцати пяти — тридцати. С ними девушка. Один должен быть ранен. Весь номер, наверное, кровью залил, сволочь. Ну уж нет, только наркодилеров с огнестрелом ему тут не хватает. Последних клиентов распугают. Люди сейчас не очень-то едут в мотель без Интернета.

Обычно он не вмешивался. Кто он такой, чтобы судить? Каждый имеет право на личную жизнь. Но когда дело касается бизнеса, то простите. Этому необходимо положить конец.

Регистратор отложил газету и огляделся вокруг. «Ладно, если решил, то звони», — сказал он себе. Одной рукой он подвинул к себе телефон и стал набирать номер полиции, другой нащупывал под стойкой старый пистолет 38-го калибра.

* * *

Пендер и Сойер ехали в город по федеральному шоссе. Пендер вел машину, а Сойер поглядывал по сторонам — нет ли где копов. Выезжая средь бела дня, они рисковали, однако сменить автомобиль требовалось как можно скорее.

Контора, торгующая подержанными авто, находилась прямо на главной улице, довольно неприглядной с виду. Это был закуток, огороженный по периметру колючей проволокой с ржавым металлическим сараем посередине.

— О, это нам подходит, — заметил Пендер. — Наверное, эти ребята сами не в ладах с законом.

Машину они бросили в ближайшем переулке, номер сунули в мусорный ящик за пару кварталов и пешком отправились к дилеру. Их встретил человек в дешевом костюме с жеваным галстуком. Пожав им руки, он сразу принялся нахваливать помятый «порше-бохтер», и Пендеру не сразу удалось донести до него мысль, что спортивные машины их не интересуют. Он сразу положил глаз на большой «додж-дуранго». Сговорились на семь тысяч без грунтовки. Пендер вытащил бумажник, отсчитал наличные и получил регистрацию на имя Райана Кэрью. Сорок пять минут спустя они ехали в молл, веселые и довольные — насколько позволяло положение.

В молле Пендер зашел в компьютерный магазин, вручил записку от Крота первому попавшемуся продавцу и через десять минут вышел с новеньким ноутбуком в руках. Далее они направились в «JСпенни» за одеждой.

Быстро подобрав приличный гардероб для себя и Крота, Пендер огляделся и увидел, что Сойер бродит в женском отделе.

— Эй, там нет твоего размера, — усмехнулся он.

В ответ Сойер показал ему красный свитер.

— Ей понравится, как ты думаешь?

— Кому?

— Тиффани, конечно. Она не может вечно ходить в одной майке.

— О господи, Сойер!

— Что? — обиделся он. — Ей тоже нужна одежда.

— У нее есть одежда. В ее номере.

Сойер повесил свитер себе на руку.

— Думаю, ей понравится.

— Купи ей этот свитер, и пусть проваливает.

Сойер промолчал.

Пендер расплатился. Перед выходом они зашли в аптеку пополнить запас бинтов и обезболивающего, затем погрузились в «додж» и собрались уезжать, когда у Пендера зазвонил телефон.

— Артур? — спросила дрожащим голосом Мэри. — Это я. Ты где?

— Мы во Флориде, к северу от Майами. У нас небольшая проблема.

— Я знаю. У меня тоже.

— Почему?

— Артур, мы засыпались. Не знаю, как это вышло, но копы вычислили квартиру, и бандиты тоже. Меня там чуть не схватили.

У Пендера внезапно закружилась голова, он боком привалился к машине и спросил:

— Но ты в порядке? Как ты?

— Да, со мной порядок. Да… Надо только выбраться из Сиэтла.

— Где ты сейчас?

— В мотеле у аэропорта. Скажи мне, куда вы едете, и я буду там к утру. Я полечу вечерним рейсом.

— У тебя есть наличные, документы?

— Только кредитка. Документы на имя Ребекки Декорси. О Макадамс и Уэллман можно забыть, и о Макаллистер тоже. А с ними и об Артуре Пендере.

«О господи!» — ужаснулся про себя Пендер, а вслух произнес:

— Так, понятно. Ты молодец. Подожди секундочку, я сейчас тебе скажу, в какой аэропорт лететь.

Пендер закрыл глаза, мысленно представляя себе карту Флориды. Сойер, сидевший в машине, постучал в окно, затем открыл дверь и поинтересовался:

— Что случилось?

— Какие есть аэропорты к северу отсюда? — спросил его Пендер.

— Форт-Лодердейл.

— Нет, дальше.

— Орландо?

— Может быть. Мы сможем добраться до Джэксонвилла?

— Когда?

— Сегодня вечером. На крайний случай завтра утром.

— Да, это примерно триста миль.

— Хорошо. Мэри? — сказал Пендер в трубку. — Бери билет в Джэксонвилл. А если не успеешь до завтрашнего утра, то в Орландо. Мы встретим тебя в аэропорту.

— Значит, Джэксонвилл? Понятно.

— Мэри, ты молодец. Все будет хорошо.

Нажав отбой, Пендер задумчиво уставился в небо. Копы и бандиты, люди Бенетью. Как, черт побери, им удалось разнюхать адрес? Никто на свете не знает, что Мэри Макаллистер и Артур Пендер похищают людей. Ни одна живая душа. Но они нашли квартиру и едва не схватили Мэри. При этой мысли ему стало дурно.

Сойер снова стукнул в окно. Пендер открыл дверь и сел в машину.

— Нас вычислили, — сообщил он Сойеру. — Не знаю как, но Мэри чуть не попалась.

— Как она сейчас?

— В порядке. Очень испугана, но в безопасности.

— Значит, Джэксонвилл?

— Джэксонвилл. Сегодня или завтра.

Когда Пендер включил зажигание, у него снова зазвонил телефон.

— Да?

— Пендер, — шепотом заговорила трубка, — это Тиффани.

— Тиффани? Что случилось?

— Пендер, мне страшно.

— Почему? — спросил Пендер, чувствуя холодок в желудке. — Как Крот?

— Крот нормально, Пендер. Но сюда только что приехали копы. На парковке стоит патрульная машина. И мне кажется, они за нами.

 

42

Пожилой седовласый домоуправ, громко гремя ключами, повел их по лестнице на второй этаж. Когда Стивенс постучал к нему, тот, кажется, был спросонья и не сразу понял, чего от него хотят.

— Кудрявая девушка, квартира 204, живет с другом, — на ходу бормотал домуправ.

Стивенс оглянулся на Уиндермер, шедшую позади.

— Каков из себя этот друг?

— Высокий блондин, симпатичный. Тихий и вежливый.

«Кэрью, — догадался Стивенс. — Они тут вдвоем, голубчики».

— Но они здесь редко бывают, — продолжал домоуправ, — все ездят куда-то по работе.

— А как их зовут?

— Молодого человека зовут Артур Пендер, это он снимает квартиру. А девушку зовут Мэри, фамилию не помню.

Они потеряли ее в аллее, когда появился этот тип на «линкольне». С тех пор ни Стивенс, ни Уиндермер ее не видели. Патрульные машины прочесывали окрестности, но девушка как сквозь землю провалилась.

А с ней и мужик из «линкольна». И несмотря на то что каждый полицейский участок в Сиэтле получил сигнал отслеживать черные лимузины и местный офис ФБР снарядил агентов в конторы автопроката, Стивенс знал, что водителя они не найдут, даже если найдут его автомобиль.

Уиндермер тяжело переживала неудачу. Они встретились у подъезда, где она стояла и шепотом ругалась. Когда он подошел, она даже не посмотрела на него.

— Я дважды стреляла, Стивенс, и оба раза промазала.

— Ничего, мы их возьмем, — утешал он ее. — Весь город стоит на ушах, они никуда от нас не денутся.

— Это просто позор. Я сглупила, как самый никчемный новобранец. — Уиндермер подняла голову и взглянула на него черными глазами. — Какую возможность мы упустили, Стивенс…

Но как бы печально все это ни было, шикарный утешительный приз не позволил им долго предаваться хандре. С ордером на обыск и арест, выданным местным ФБР, они ждали на лестничной площадке, пока домоуправ отопрет дверь. У Стивенса чесались руки от нетерпения, даже Уиндермер повеселела.

Наконец дверь квартиры номер 204 распахнулась перед ними.

— Прошу! — сказал домоуправ.

Для штаб-квартиры крупной преступной группы обстановка в помещении была спартанской. Две комнаты — спальня и гостиная, голые деревянные полы, дешевые цветные постеры и рисунки на блекло-кремовых стенах. Прихожей не было. С одной стороны гостиной находилась маленькая кухня, с другой — ванная, а прямо — спальня. Убранство гостиной составляли лишь небольшая кровать, обшарпанный кофейный столик и телевизор.

— А я-то думала, эти ребята богаты, — заметила Уиндермер.

— Может быть, они тратят все на мороженое и шоколад.

— Да уж точно не на ремонт и мебель.

Стивенс огляделся по сторонам.

— Но они профессионалы. Будь у них особняк и яхта, они не смогли бы объяснить налоговой службе, на какие шиши это куплено. Деньги они явно прячут в другом месте.

Они приступили к обыску. Уиндермер взяла на себя спальню и ванную, а Стивенс — остальное. На кухне было пусто — только посуда в сушилке и шкафу и продукты в холодильнике, недавно купленные девушкой. На кофейном столике в гостиной лежала книжка в мягкой обложке, под телевизором — несколько DVD.

— Стивенс, — позвала из спальни Уиндермер, — идите сюда.

Она сидела на кровати с ноутбуком на коленях и большой спортивной сумкой у ног.

— Давайте посмотрим, что в сумке, — предложила Уиндермер, довольно улыбаясь, будто только что сорвала джекпот.

Стивенс заглянул в сумку. Одежда, еще одежда, в основном теплая. Он вынул пару джинсов, и в кармане что-то зашуршало. Оказалось, чек из ресторана «Уайт касл» в Тройе, Мичиган.

— Бинго! — воскликнул он.

— Смотрите дальше.

На дне сумки под одеждой Стивенс обнаружил пухлый бумажный конверт. В конверте лежали деньги — много потрепанных двадцаток.

— Тут тысячи четыре, не меньше, — сказал он.

— Ерунда, — ответила Уиндермер, включая ноутбук. — Четыре штуки для них мелочь, на карманные расходы. Свяжитесь с местным ФБР, пусть пробьют Артура Пендера и Мэри… ага, Мэри Макаллистер.

Стивенс набрал номер. На том конце ответил молодой сотрудник по фамилии Вэнс. Передав ему просьбу Уиндермер, Стивенс спросил:

— Появилось что-нибудь по «линкольну»?

— Появилось, — ответил Вэнс. — Этот лимузин был арендован в небольшой фирме «Эмералд сити карз» на имя Энтони Пистона, резидента Ройал-Оуке, Мичиган. Заказ поступил из отеля «Хаятт».

— Машину вернули?

— Пока нет.

— Понятно. Значит, мы едем в «Хаятт». Будьте добры, пробейте также этого Пистона по своим базам.

— Уже пробили. Энтони Пистон — это вымышленное имя. На самом деле его зовут Алессандро Д’Антонио. Он гангстер, член семьи Бартольди. Имеет высокий ранг в этой организации, держит Детройт. Словом, крутой мафиозо.

Стивенс поблагодарил его и повесил трубку. Надо же, Д’Антонио. Из Мичигана. Ну не мило ли?

 

43

Д’Антонио оставил машину в гараже за два квартала и пошел в отель пешком. Вот незадача: эти проклятые копы теперь непременно будут искать его. Войдя в отель, он прежде внимательно осмотрел всех, кто был в фойе, и лишь потом направился к лифту. Нет, сюда они пока не добрались. Значит, у него есть время.

Он поднялся в номер и быстро собрал вещи. Затем по телефону забронировал билет на ближайший рейс в Детройт. «Если бы не копы, — думал Д’Антонио, кладя трубку, — с девчонкой было бы покончено. Они запороли мне дело».

Редко, но такое случалось. Нет, это ничего не значило. Может быть, он слишком нажал, как бьющий в баскетболе, или слишком волновался. Надо остыть, подумать, собраться с силами.

Девчонка не вернется в квартиру, это точно. Если она хоть что-то понимает, она вообще уедет за границу, хотя бы на время, пока федералы не забудут о ней. Но не многие на это способны. Не многие могут все бросить и уехать, особенно имея привязанности.

Она отправится во Флориду, где ее ждут друзья. Так даже лучше, проще будет прихлопнуть всех разом. Уж во второй раз он не даст маху.

Д’Антонио позвонил в аэропорт и отменил свой билет. Бронировать новый билет не стал. Он схватил сумку, спустился на лифте в фойе, сдал ключи, вышел на улицу и прыгнул в желтое такси.

— В аэропорт, — сказал он таксисту, надеясь, что девчонка не успела убежать слишком далеко.

* * *

Стивенс и Уиндермер, сторожившие его на парковке в «ниссане», поехали следом. Они, в свою очередь, надеялись, что Д’Антонио выведет их на Мэри Макаллистер. Стивенс вел машину, а Уиндермер по телефону продолжала грузить Вэнса поручениями.

— Вы уже получили компьютер, который я вам передала, верно? — говорила она. — Там есть фотография девушки. Разошлите эту фотографию в службы безопасности всех аэропортов, каждый сотрудник должен иметь ее при себе. Поищите также фотографии трех парней и, если найдете, добавьте в список разыскиваемых. Есть что-нибудь новенькое по Макаллистер и Пендеру? — Она помолчала, слушая Вэнса. — Так, это очень ценно. Расспросите родственников. Возможно, они что-то знают. Постарайтесь определить личности двух других похитителей. Что? Нет, не слышала. Трудно сказать, есть ли тут связь. Держите меня в курсе. — Она прервала звонок и повернулась к Стивенсу: — Вэнс говорит, что несколько лет назад Макаллистер и Пендер учились в Университете Вашингтона. Она изучала историю, а он английскую литературу.

— Ну надо же! — присвистнул Стивенс. — С чего бы это парочке ботаников вдруг взбрело в голову заниматься похищениями?

— Наверное, не могли найти работу по специальности. Вэнс также сказал, что вчера в Майами произошла крупная перестрелка. Спрашивает, не слышали ли мы чего об этом.

— Нет, — пожал плечами Стивенс.

— Дело было в отеле «Дофин» в Саут-Бич. Убиты два бандита, известные киллеры. Их застрелили из собственного оружия.

— Ссора?

— Полиция утверждает, что нет. В номере было четверо постояльцев — три парня и девушка.

— Интересно. Полагаете, это наши клиенты?

— Полагаю, что мы это выясним.

Перед съездом в аэропорт у такси, где ехал Д’Антонио, замигал правый поворотник. Стивенс повернул следом. Через несколько миль они приехали в терминал, где такси остановилось у сектора «Дельта».

— Тормозите, — сказала Уиндермер. — Я здесь выйду, а вы езжайте на парковку.

Стивенс притормозил, Уиндермер вышла, и он поехал дальше, а она стала издалека наблюдать за Д’Антонио. У стойки «Дельта» он купил билет. Пока девушка прокатывала его карту, он пробовал с ней заигрывать, шутил, оба они смеялись. Затем он взял билет, подхватил сумку и пошел в толпе других пассажиров на предполетный контроль.

Уиндермер подошла к той же служащей и показала ей свое удостоверение.

— ФБР, мэм. Пара вопросов.

— Да? — опешила девушка.

— Вот этот пассажир — крупный такой мужчина, который только что купил у вас билет, — куда он летит?

— В Майами, ближайшим рейсом. Какие-то проблемы? Я могу немедленно связаться со службой безопасности, и его задержат.

— Не беспокойтесь об этом, — покачала головой Уиндермер. — Но может быть, вы могли бы нам помочь. Сегодня будут другие рейсы в Майами?

Девушка застучала по клавиатуре компьютера, бронируя два места на следующий рейс с пересадкой в Детройте. В Майами они должны будут приземлиться через полтора часа после Д’Антонио. Тем временем Уиндермер позвонила Вэнсу.

— Слушайте, Вэнс, вы были правы насчет перестрелки в Майами. Отправьте фотографию Алессандро Д’Антонио в местный офис ФБР и передайте, чтобы его встретили в аэропорту. — Она назвала время и номер рейса. — Нет, задерживать не надо, просто проследить. Фотографию Макаллистер тоже отправьте. Хорошо?

— Знаете что? — задумчиво проговорил Стивенс, рассматривая билеты. — Поскольку ребята набедокурили в Майами, они не станут там торчать.

— Что вы имеете в виду? — нахмурилась Уиндермер.

— Ну вот если бы я расстрелял пару человек в Саут-Бич, я бы постарался убраться оттуда как можно скорее. Думаю, надо предупредить службы безопасности соседних аэропортов, если вдруг она полетит не в Майами.

— То есть вы считаете, что в Майами их уже нет? Хорошо, Форт-Лодердейл, Тампа, Орландо, Джэксонвилл и Таллахасси будут предупреждены. Идет? А если они уже за пределами Флориды, то нас на них выведет Д’Антонио. Впрочем, надеюсь, мы обойдемся без его помощи.

Уиндермер снова позвонила Вэнсу.

— Агент Вэнс, — сказала она, когда он ответил, — вы меня еще не возненавидели?

 

44

Тиффани Прентис стояла у окна, сжимая в руке телефон. Полицейский — длинный и страшный, в черных очках и ботинках — разговаривал на парковке с администратором отеля. Увидев, как тот указал прямо на их дверь, она испуганно отшатнулась от окна.

— Тиффани, — говорила трубка голосом Пендера, — ты должна это разрулить. Сделай вдох-выдох, и давай подумаем.

— Хорошо. — Тиффани огляделась. Крот лежал на кровати, бледный как простыня, среди кучи окровавленных полотенец.

— Сначала тебе нужно спрятать Крота. Перетащи его в ванную, что ли, и пусть сидит там тихо. Убери полотенца. Все спрячь, где есть кровь. Веди себя так, будто ты одна.

— Постараюсь.

— Строй ему глазки, флиртуй с ним. Продержись, пожалуйста, до нашего приезда. Мы будем через полчаса. Если сможешь, выпроводи его. У тебя получится.

«У меня получится, — думала Тиффани. — Мне не впервой».

Ей и вправду случалось очаровывать копов. Она знала, что они люди. Более того, мужчины.

— Держись, не сдавайся, о’кей?

— Хорошо.

Тиффани дала отбой и обернулась.

— Так, мистер Крот, мы переезжаем.

Она задернула шторы, устроила Крота в ванной на его грязных полотенцах и велела ему лежать тихо. Следом в ванную отправилось залитое кровью белье и покрывало с кровати. Взглянув в последний раз на Крота, она закрыла дверь. Хорошо, что ванная находится у задней стены. Если повезет, коп и не обратит на нее внимания.

Тиффани снова окинула взглядом номер. Вроде бы неплохо. Она задвинула еще какой-то мусор под кровать, и тут в дверь постучали.

Глубоко вздохнув, Тиффани посмотрела на себя в зеркало — взъерошила волосы, надула губы, туже затянула завязки на спине, чтобы открыть загорелый живот. Снова раздался стук — громкий и настойчивый.

Тиффани подошла и приоткрыла дверь. Коп навис над ней — огромный, мускулистый, он устрашающе поигрывал мышцами. Тиффани смерила его взглядом и с принужденной улыбкой произнесла:

— Доброе утро. Чем могу помочь?

Полицейский взглянул на нее сквозь зеркальные очки, потом поверх ее головы, пытаясь заглянуть в номер. Тиффани разговаривала с ним чуть ли не сквозь щелку, но при этом старалась сохранять непринужденный вид. Полицейский прокашлялся и произнес:

— Сержант Коуп, мэм. Полиция Голливуда. Вы не возражаете, если я осмотрю ваш номер?

— Мне очень жаль, — ответила Тиффани, — но моя подруга сейчас спит.

— Ничего страшного. Пусть накинет халат. Это займет пару минут, не больше.

— Так вы говорите, у вас есть ордер, сержант? — спросила Тиффани, продолжая улыбаться.

— Простите? — удивился коп.

— Ордер на обыск.

— Ордер на обыск? — со вздохом переспросил коп.

— Ну да.

— А вы там что-то скрываете?

— Мне нечего скрывать, кроме голой подруги. Но мой папа всегда говорил мне, что полиция может проводить обыск только с санкции прокурора.

— Да что вы? А кто ваш папа?

— Эндрю Прентис. Слышали о таком?

Коп покачал головой:

— Боюсь, что нет.

— Тогда вы, возможно, хотите с ним познакомиться? В прошлом году он вошел в список четырехсот богатейших людей Америки, согласно журналу «Форбс». И его адвокат, кстати, тоже. Дать вам его телефон?

Тиффани очаровательно улыбалась, хотя внутри у нее все свело от страха.

— Как вас зовут, мэм?

— Тиффани Прентис, сэр. Хотите взглянуть на мои документы?

— А что вы делаете здесь, в Голливуде?

— Отдыхаю. Мы с подругой решили устроить себе каникулы среди семестра. Знаете, очень тяжело учиться зимой.

— А почему вы не на пляже, если отдыхаете?

— А потому что мы вчера поздно вернулись, — подмигнула ему Тиффани, — вот и заспались сегодня. На пляж мы пойдем позже.

Полицейский оглянулся, обвел взглядом парковку. Тиффани поняла, что он начинает отчаиваться.

— Вы все-таки что-то скрываете.

— Нет, сэр.

— Я мог бы сейчас войти без спросу, а судье потом сказать, что у меня было резонное основание, так как я заметил на столе наркотики.

— Валяйте, — кивнула Тиффани, — делайте, что вам нужно, если вы уверены, что в вашем отделении имеется хороший адвокат. А то, знаете ли, не хотелось бы, чтобы такой хороший сотрудник, как вы, потерял работу, испугавшись немного повозиться с бумажками.

Коп выругался и в сердцах плюнул.

— Я вернусь, можете не сомневаться, — пообещал он, поворачиваясь и идя к машине.

— Жду вас с нетерпением, — ответила Тиффани, — только ордер второпях не потеряйте.

Коп постоял, посмотрел на нее из-под ладони и полез в машину, а Тиффани помахала ему вслед. Патрульная машина обогнула здание мотеля и скрылась из глаз. Тогда Тиффани закрыла дверь и без сил рухнула на пол. Она долго сидела так, дрожа всем телом и переводя дух.

 

45

Когда они вернулись в мотель, полиции нигде не было видно. Пендер медленно подкатил с обратной стороны и остановился поодаль, опасаясь засады и зная, что кто-то в мотеле их выдал.

— Как по-твоему, — обратился он к Сойеру, — путь свободен?

Сойер внимательно просканировал парковку. Вроде все спокойно. Парочка старых побитых внедорожников и кемпер из Огайо, который стоит тут уж бог знает сколько.

— По мне, так свободен.

Выйдя из машины, они прокрались вдоль задней стены мотеля и постучали в свой номер. Дверь медленно приоткрылась, и в щель выглянула Тиффани.

— Открывай, — сказал ей Пендер, — это мы.

Дверь распахнулась.

— Черт подери, ребята! — Тиффани с визгом бросилась ему на шею. — Нам это удалось!

В ответ Пендер неожиданно для себя обнял ее. «Ничего, — думал он, — она молодец. Спасла наши шкуры».

— Где Крот? — спросил Сойер.

— В ванной. Боже, до чего было стремно!

— Ну и как ты выпуталась?

— Я прикинулась несчастной богатой девочкой, — рассмеялась Тиффани. — Сказала ему, чтобы привез ордер, а если не привезет, то мой папочка засудит и его, и весь его участок. Здорово я придумала?

— Отлично!

— Значит, я могу остаться?

Пендер помрачнел:

— Пока не знаю.

— Брось, Пендер. Я только что обманула копов, я тоже преступница.

Пендер задумчиво рассматривал ее.

— Ладно уж, — вздохнул он, — оставайся. Пока…

Сойер между тем заглянул в ванную и спросил, оборачиваясь:

— Эй, Тиффани, ты когда последний раз видела Крота?

— Как это? — нахмурилась она. — Я была с ним все время.

— Босс, а ну-ка, иди сюда.

Пендер подошел и увидел, что бледный как смерть Крот лежит с закрытыми глазами в ванне на куче окровавленных полотенец.

Он обернулся к Тиффани:

— Когда ты его тащила сюда, он был в сознании?

— Да. Он говорил, что очень устал.

Сойер наклонился над ванной, пощупал Кроту пульс на шее и через пару секунд с облегчением выдохнул:

— Пульс есть.

— Конечно есть, — буркнул Крот, приоткрывая веки. — Я просто задремал. Мне уже и поспать нельзя?

Сойер принужденно усмехнулся:

— Вот сволочь!

— Как ты себя чувствуешь, Крот? — спросил Пендер.

— Хреново. Я дрыхну в ванне, раненный и усталый как собака. Как бы ты себя чувствовал на моем месте?

Тиффани стала его поднимать. Опершись на нее, он с усмешкой сказал:

— Если Тиффани останется со мной, я обязательно оклемаюсь.

— Будем иметь в виду, — пообещал Пендер. — А сейчас одевайся. Мы уезжаем.

За Голливудом они выехали на федеральную трассу I-95 и взяли курс на север. В зеркале Пендер видел, как Крот лежит, свернувшись на сиденье и положив голову на колени Тиффани, а она перебирает его волосы. Точно школьники-подростки после танцев. Хорошо, что Сойер не обращает внимания на игры этих голубков. Что-что, а разборки из-за женщины им сейчас абсолютно не нужны.

Неизвестно, долго ли Крот продержится на аптечных средствах, но рано или поздно они перестанут помогать и нужно будет сдавать его врачам. Когда они садились в машину, Пендер заметил, что друг не может поднять правую руку. Наверное, задет нерв. Если не отвезти его в больницу, рука, наверное, так и останется неподвижной.

— Крот, — сказал Пендер, поймав в зеркале его взгляд. — Как ты?

Крот поднял голову и подмигнул.

— Гораздо лучше.

— Нет, правда. Тебе ведь нужно в больницу.

Крот попытался сесть.

— Ни за что, Пендер! Я в порядке.

— Ну я же видел, ты совсем не можешь двигать правой рукой.

— Это все ерунда, — возразил Крот, — через пару дней пройдет.

— Не валяй дурака, Крот.

Тот вздохнул и снова улегся на колени Тиффани.

— Ладно. Только надо снять наличные, если мы собираемся подкупать врача.

— Конечно, Крот. Завтра заберем Мэри и снимем.

Крот закрыл глаза, а Пендер снова сосредоточился на дороге.

— Так мы в Джэксонвилл? — спросил Сойер.

Пендер кивнул.

— Рейс «Дельта-1720». Она прилетает завтра в восемь тридцать утра. Мы как раз успеем.

— Сменить тебя?

— Нет, я в порядке.

Сойер кивнул, прислонился к стеклу и закрыл глаза. Через несколько минут Пендер услышал его тихий храп. Перед Бока-Ратоном отрубились Крот и Тиффани. Пендер вел машину в тишине, наблюдая, как солнце садится в низины и на шоссе мелькают тормозные огни.

 

46

Д’Антонио приземлился в Майами на рассвете. Стоило ему войти в терминал, он сразу понял, что его пасут. Повсюду были копы, охранники и федералы в гражданском, делавшие вид, что не смотрят в его сторону.

Несмотря на то что копы его вычислили и даже разнюхали его маршрут, Д’Антонио не испугался. Это не опасно. Они всегда ходят толпами и действуют строго в рамках закона, а у семьи Бартольди отличные адвокаты.

К его удивлению, копы позволили ему беспрепятственно выйти из терминала и сесть в «кадиллак» ожидавшего его Зика. Подойдя к машине, Д’Антонио оглянулся и встретился взглядом с одним из сотрудников службы безопасности, который и не думал скрываться.

— Жми, — велел он Зику, — за нами будет хвост.

Зик выругался и утопил акселератор.

— Какого дьявола ты мне его притащил?

— Расслабься, — сказал ему Д’Антонио, — не истери, как фраер.

Зик снова выругался, глядя в зеркало, и поддал газу. Они выехали на шоссе. Позади Д’Антонио приметил черный «форд-краун-виктория» — их разделяли несколько машин.

— Вон он, видишь?

— Да.

— Повози его за собой немного и отрывайся.

Следуя его совету, Зик пару миль кружил в районе аэропорта. На дороге было свободно. Д’Антонио опустил стекло и с удовольствием подставил лицо солнцу. «Сегодня будет хороший день, — думал он, — вот только оторвемся от копов».

С этой мыслью он вынул смартфон и позвонил контактеру в полиции Майами. Тот долго не отвечал. Наконец, раздался его сонный голос:

— Который час?

— Пора вставать. Что у тебя для меня?

— А, черт… ты где?

— Здесь.

— Понял. Есть плохие новости, а есть еще хуже. Тебе интересно?

Д’Антонио нахмурился:

— А что случилось?

— Первое: этот дурацкий компьютер чуть не взорвался, когда его попытались взломать. Он спекся, и вся информация пропала.

— О боже.

— Извини. Второе: наших ребят нашли в одном мотеле в Голливуде.

— И что здесь плохого?

— Когда владелец позвонил в полицию, к нему направили ближайшую патрульную машину. Фамилия патрульного Коуп. Этот Коуп из тех примерных сотрудников, что блюдут букву закона. Короче, в номер ему войти не удалось. Открыла какая-то баба и потребовала ордер на обыск.

— Что за идиот? Неужели он никогда не слышал об обыске на резонных основаниях?

— Она какая-то богачка, припугнула его своим папочкой, который, если что, оставит его без штанов. Он поверил и уехал за ордером. И до вечера выпрашивал ордер у судьи на поле для гольфа.

— А ребята?

— Смылись, конечно. Владелец мотеля позвонил вечером и сказал, что в номере пусто. Остались только окровавленные полотенца и пузырьки из-под аспирина. Он не видел, как они уехали.

— Отлично! — фыркнул Д’Антонио. — Какие-то малолетки обвели вокруг пальца целое управление полиции. Вы хоть представляете, где их теперь искать?

— Не очень-то. Может быть, твои федералы что подскажут.

Д’Антонио дал отбой. Ему хотелось вышвырнуть телефон в окно, и он стал медленно делать глубокие вдохи и выдохи.

— Все в порядке, босс? — спросил Зик, косясь на него.

— Эти ребята были в Голливуде. Копы их нашли, но упустили — не могли вовремя достать ордер.

— Серьезно? А они до сих пор разъезжают на «трансаме», что был у Карлоса?

— Между прочим, неплохая идея.

Д’Антонио снова вынул телефон и позвонил человеку в полиции Майами. На этот раз ему не пришлось долго ждать, пока тот снимает трубку.

— Джонстон.

— Это Д’Антонио. Надеюсь, вы ищете оранжевый «трансам»? — спросил Д’Антонио. — Ребята могли его бросить, но мало ли. Передай патрульным.

Сунув телефон в карман, Д’Антонио обернулся: «краун-вик» не отставал, поддерживая дистанцию в несколько машин. Не иначе эти проклятые федералы держат его за экскурсовода.

— Покатал, и хватит. — Он повернулся к Зику. — Отрывайся.

Зик кивнул, включил левый поворотник и переместился в левую полосу, но в самый последний момент вдруг резко дал вправо. Под рев гудков и визг шин он перемахнул сразу три полосы, выжимая акселератор, и скрылся в боковой улице. Прежде чем сбросить скорость, Зик повернул еще дважды.

— Хвоста нет, — сказал он, взглянув в зеркало.

— Вот и славно, — ответил Д’Антонио. — Теперь вези меня на пляж.

 

47

Самолет сделал первый вираж, заходя на посадку. Мэри вздрогнула, подскочила и проснулась. Ночь она провела перемещаясь из кошмарного сна про Пендера и ребят в салон самолета и обратно. Теперь она протерла глаза и посмотрела в окно: внизу лежал аэропорт Джэксонвилла. «Артур был прав, — подумалось ей, — не стоило нам расставаться в Детройте. Теперь если нас поймают, то вдвоем».

Самолет коснулся земли, дрожа и подпрыгивая, и наконец обрел твердую почву под шасси. Пять минут спустя они подкатили к терминалу. Вскинув сумку на плечо, Мэри вместе с другими пассажирами вошла в терминал, миновала пункт выдачи багажа и направилась к выходу. Голова гудела после бессонной ночи. Она оглядывалась по сторонам, ища Пендера, но его нигде не было.

Мэри вышла из аэропорта, вдохнула наполненный бензиновыми выхлопами воздух. На стоянке под солнцем теснились машины, автобусы, такси, люди. Затем она увидела его. Пендер стоял у большого синего внедорожника и ждал, ища ее глазами в потоке пассажиров, выходящих на улицу. Они одновременно заметили друг друга и заулыбались. Она стала пробиваться к нему через толпу.

Однако, подойдя ближе, Мэри увидела, что улыбка исчезла с лица Пендера. Теперь он смотрел на нее вытаращив глаза и едва заметно покачивал головой. Она, удивленная, остановилась. Артур побледнел. Мэри поежилась, чувствуя, что ее охватывает паника.

И вдруг кто-то уверенно положил ей руку на плечо и назвал ее по имени.

— Мэри Макаллистер? — услышала она. — Идемте со мной.

* * *

На глазах у Пендера полицейский в гражданском сверился с фотографией, которую держал в руках, и шагнул к Мэри. Когда он положил руку ей на плечо, на ее лице отразилась паника. С копом были два охранника в униформе, настороженно смотревшие на Мэри. Толпа вокруг начала редеть.

Мэри что-то ответила копу и бросила на Пендера умоляющий взгляд. Он качнул головой и попытался слиться с пейзажем, пока мозг отчаянно призывал его к действию. «Спаси ее! Сделай что-нибудь!»

Коп, держа Мэри за плечо, повел ее обратно в терминал. Один из охранников внимательно отслеживал происходящее вокруг, и Пендер отвернулся, глядя в их сторону уголком глаза. Второй охранник вытащил наручники. Скорее! Сейчас или никогда!

Пендер шагнул вперед, лихорадочно пытаясь придумать план. Самое простое — вырвать у них Мэри и бежать. Мэри сопротивлялась, коп выкручивал ей руку. Люди останавливались, чтобы поглазеть на задержание преступницы. Пендер хотел пробиться к ней до того, как ей наденут наручники, смутно замечая, как из всех дверей выскакивают копы. В спешке он грубо оттолкнул пару зевак, те начали возмущаться. Взревела сирена, рядом остановилась полицейская машина. Весь аэропорт превратился в одну огромную западню.

Вдруг Пендера схватили за плечо, и он обернулся, сжав кулаки, готовый к бою. Но это был Сойер.

— Пошли отсюда, — зашептал он, — пока нас самих не сцапали.

— Но у них Мэри! Мы должны ее освободить.

— Это невозможно! Повсюду копы. — Сойер наклонился ниже, зашептал ему на ухо: — У нас еще полторы минуты, а потом нам конец. Идем!

Не слушая возражений, Сойер за плечо потащил его к машине, а Пендер все оборачивался, чтобы увидеть Мэри. Сойер швырнул его на пассажирское сиденье, а сам сел за руль. Пендер успел увидеть искаженное отчаянием лицо Мэри, и ее втолкнули в терминал.

Вскоре Сойер уже гнал по шоссе. Пендер сидел рядом, скорчившись, тяжело дыша, и без конца проигрывал в памяти тот последний момент, ее обреченный взгляд, когда она поняла, что он не приедет ей на помощь.

 

48

Стивенс и Уиндермер приземлились в Майами в начале десятого утра, а без четверти десять уже летели в Джэксонвилл. Не успели из номера отметиться в округе Дейд, как позвонил агент Вэнс, с радостной вестью о поимке Мэри Макаллистер. Это он забронировал им билеты в Джэксонвилл. Поскольку в Сиэтле было шесть часов утра, парнишка, наверное, совсем не спал.

— Семья Пендера живет в Порт-Анджелесе, — докладывал он, — но сначала я поехал к родителям Макаллистер, растолкал их среди ночи. Они оба медики. Очень удивились, узнав, чем занимается их дочь.

— Такие занятия обыкновенно скрывают от родителей, — заметила Уиндермер.

— Верно. Я показал им пару фотографий с ее компьютера. Родители без понятия, с кем она общается, но сестра опознала двоих. Здоровый такой парень — это Мэтт Сойер. Родился в Сиэтле, сын рекламного агента. Ходил здесь в школу. И маленький — Бен Стирзакер по кличке Крот. Он что-то вроде компьютерного гения.

— Вас не затруднит скинуть всю информацию мне на почту? — попросила Уиндермер. — Я изучу это все в Джэксонвилле.

— Хорошо, — обещал Вэнс. — И еще одно: этот Д’Антонио ушел от погони. Майамские ребята потеряли его примерно полчаса спустя после аэропорта.

Водитель «кадиллака», куда сел Д’Антонио, латино по имени Эдди Зик Салливано, легко сбросил хвост. Известно, что он посредник в среде наркобизнеса и проституции, но где он обитает, пока не выявили. А также характер его связей с Д’Антонио.

— Так или иначе, — говорил Вэнс, — этот Д’Антонио — профи.

— Он чуть не укокошил меня, мерзавец, — сказала Уиндермер. — Когда мы его поймаем, я покажу ему, кто тут настоящий профи. Ищите его, а сейчас пока нам важнее расколоть девушку. Пусть расскажет, где скрываются ее подельники. Вы еще не устали, Вэнс?

— Выкладывайте, что у вас еще, — рассмеялся тот.

— Прежде всего нужно найти и заморозить их банковские счета. Второе: доставить Макаллистер в офис в Джэксонвилле. Как только мы туда доберемся, сразу ее допросим.

В Джэксонвилл они летели на маленьком самолете местной авиалинии, которые Стивенс переносил куда хуже больших лайнеров. Однако, несмотря на ужасную головную боль, он был в приподнятом настроении. Ему не терпелось допросить Мэри Макаллистер и узнать, что она скажет.

Самолет приземлился в Джэксонвилле в четверть двенадцатого. Уиндермер и Стивенс первыми прибежали в терминал. Их встретили огромный коп в гражданском по фамилии Френч и женщина-федерал с портфелем в одной руке и подносом из «Старбакса» в другой.

— Черт подери, да это Уэнди Галлант! — воскликнула Уиндермер, увидев ее. — Что ты тут делаешь?

— В Джэксонвилле, детка? — улыбнулась Уэнди Галлант. — Делаю карьеру. Как насчет латте?

— Ну если ты угощаешь, то конечно! — Уиндермер схватила с подноса стаканчик и обернулась к Стивенсу: — Агент Галлант была моим ментором в Майами, научила меня всему, что я умею.

— Ерунда! — возразила Галлант. — Ты сама всему научилась. Клянусь, она не спала первые полтора года после Куантико, — пояснила она Стивенсу, — с улицы не вылезала. Только вызов — и она мигом туда.

— На улице большему научишься, чем в классе, — пожала плечами Уиндермер. — Мне хотелось что-то делать, а не сидеть за партой.

— Насчет ее дел, кстати, — Галлант подмигнула Стивенсу, — она обезвредила четырех наркокурьеров, прежде чем ее наконец приняли в штат.

— Проклятые городские копы, — сказала Уиндермер, — ни на что не способны.

— Так или иначе, учитель стал учеником. Сегодня утром мне позвонил агент Вэнс, чтобы я встретила вас в аэропорту и помогла вам справиться с вашими похитителями. И потому я принесла вам кофе, босс.

— Не называй меня боссом, — возразила Уиндермер. — Главный здесь Стивенс.

— Ну если вы не прочь выполнять приказы городского полицейского. — Стивенс пожал ей руку.

— Теперь вы служите в ФБР, как взрослый, — ущипнула его Уиндермер и спросила: — А где задержанная?

Френч прокашлялся.

— В специальном помещении в зоне безопасности. Идемте со мной.

По дороге Стивенс расспрашивал его о ходе задержания.

— Вы ее засекли, когда она сошла с самолета?

Френч кивнул:

— Она прилетела пятым или шестым утренним рейсом. Мы сразу узнали ее — благодаря хорошей фотографии.

— Все прошло без шума?

— Если бы! Пришлось надеть ей наручники. Ее тащили трое полицейских. Она все кричала, что это ошибка, что она какая-то Ребекка, что ли…

— А ее сообщников поблизости не было?

Полицейский покачал головой:

— Мы не видели, потому что были слишком заняты девушкой. Вокруг был форменный зоопарк. Может быть, стоило подождать, пока она выведет нас к остальным, но мы боялись ее упустить. Ваш человек Вэнс сказал, что вы с трудом ее засекли.

— Да, пришлось повозиться, — кивнул Стивенс. — Спасибо, ваши ребята грамотно сработали.

Пройдя по длинному коридору, они остановились у массивной двери с кодовым замком. Френч набрал код и впустил их.

Внутри были линолеум, флуоресцентный свет и типовая офисная мебель. Тишину нарушало негромкое тиканье работающих электроприборов. У двери висела большая информационная доска, на которой среди объявлений о розыске прочих преступников выделялась фотография Мэри Макаллистер, размещенная по центру.

— Сюда, — позвал их проводник, вынимая ключ. Он отпер дверцу в глубине комнаты, и, когда дверь распахнулась, они увидели тесную камеру, выкрашенную в зеленый цвет. Там были скамья, блестящий металлический унитаз и единственный заключенный: на скамье, подтянув колени к груди, сидела девушка, называющая себя Ребеккой Декорси. Ее кудрявые волосы безжизненно обвисли. Она смотрела на них из угла покрасневшими глазами.

 

49

— Проклятье! — бушевал Пендер. — Чтоб ты сдох, ублюдок!

Он колотил в стену, пока руки не онемели от боли. Потом он огляделся, ища, что бы сломать, но вдруг одумался, закрыл глаза и шумно задышал, заставляя себя успокоиться.

Они сидели в номере отеля «Флай инн», в полутора милях от аэропорта. Сойер, Крот и Тиффани молча смотрели на него. Сойер занимал кресло в углу, а Тиффани и Крот устроились на кровати. Пендер метался по номеру. Так прошел час, а он все не мог остановиться. Стоило ему закрыть глаза, он видел лицо Мэри, и все начиналось заново.

Сойер поймал его взгляд:

— А что мы могли?

— Надо было сделать хоть что-то! Надо было схватить ее, бросить в машину и дать по газам. А мы уехали!

Сойер поднялся.

— Слушай, приятель, разве ты не видел, что там творилось? Копы на каждом шагу. Задержись мы хоть на минуту, нас бы повязали вместе с ней. Мы должны были бежать.

— Чушь!

— Из тюрьмы мы вообще не смогли бы никому помочь, братишка, — продолжал Сойер, кладя ему руку на плечо, — тогда стало бы совсем худо. Крот нуждается в нас, а Тиффани пока не знает расклада. Мы должны держаться, договорились?

Пендер пристально взглянул на Сойера, а затем кивнул:

— Да, ты прав. Мне просто не верится, что это случилось.

Крот кашлянул.

— Эй, парни.

— Что? — обернулся Сойер.

— Вы говорите, что были совсем близко, когда это случилось, так? А вы уверены, что вас не выследили?

Сойер и Пендер молча переглянулись.

— Может быть, копы гонятся за вами? Если они засекли ваши номера, то нам кранты. Надо бросать машину и быстрее сматываться отсюда.

— Нет, ни за что, — замотал головой Пендер. — Мы не уедем, пока не вытащим Мэри…

— Пендер… — вмешалась Тиффани. — Ты давно с этой девушкой? Сколько лет?

— Четыре года. А что?

— Только не обижайся, — замялась она, — ты ей доверяешь, и это здорово, но говорят, что на допросах многие раскалываются.

Крот попытался встать.

— Нет, она не расколется. Она знает, что у нас есть план.

Они обсудили это еще в Тусоне. Тогда случайный коп едва не завалил им очередное дело, выскочив из-за дома жертвы и сцапав Крота, у которого не работали задние фары. Крота чуть инфаркт не хватил, но он сумел что-то наплести копу, и тот отпустил его с предупреждением. Они получили выкуп и уехали, и коп их не нашел, но Пендер еще не один месяц переживал, представляя, чем все могло кончиться. Тогда он решил, что если они профи, то на такой случай у них должен быть план действий.

— Да на кой черт это нужно, — сказал Сойер в ответ на предложение Пендера обсудить это. — Если кто из нас попадется, то наверняка Крот.

— Тем более необходимо, — сказала Мэри, — Крот для нас незаменим. В отличие от тебя.

— Ну и ладно, подумаешь — посижу в тюрьме. Мне не впервой. Если я такой дурак, что поддался копам, то туда мне и дорога.

— Ты всего одну ночь провел в участке за драку в баре, — напомнила ему Мэри, — а говоришь так, будто отмотал срок в федеральной тюрьме.

— Короче, если что — помните, что копам верить нельзя, — сказал Пендер. — Что бы они ни говорили, это ложь. Не ведитесь на их обещания. Ждите, когда мы найдем адвоката и он вас вытащит.

— А если у него не получится? — спросила Мэри.

— С нашими-то деньгами? — улыбнулся Пендер. — Получится.

И теперь, сидя в мотеле близ Джэксонвилла, он вспоминал тот разговор двухлетней давности и готов был рвать на себе волосы. Зачем он только ее отпустил в Сиэтл? Им нельзя было расставаться.

Пендер остановился, глубоко вздохнул и вынул бумажник, где хранил визитные карточки. «Я ведь знал, что такое в принципе возможно, — думал он, — хотя и не верил, что это когда-нибудь реально произойдет. Но ничего, главное — сохранять хладнокровие. Мы вызволим Мэри из тюрьмы».

Он подошел к телефону и набрал номер в Сиэтле. Слушая гудки, он с притворной улыбкой взглянул на Сойера и пояснил:

— Связи в верхах.

— «Торранс и Штейнберг», — ответили на том конце. — Говорит Виктор Картер.

— Виктор, это Артур Пендер. Помните меня?…

— Артур Пендер? — помолчав, переспросила трубка. — Что-то припоминаю.

— У меня трудности, Виктор. Близкий друг попал в беду. Похищение с целью выкупа. И убийство. Она ни в чем не виновата, но ФБР попытается раскрутить ее на признание.

Картер пораженно присвистнул.

— Если так, то это обойдется в приличную сумму.

— Ничего, деньги не проблема.

— Сто тысяч только за согласие взяться за это дело — вот о каких суммах идет речь.

— Сто так сто. Когда вы сможете быть в Джэксонвилле?

— Флорида? Завтра к вечеру. Только сначала я должен увидеть деньги, ведь мы принимаем на себя серьезные обязательства.

— Я понимаю, — ответил Пендер. — Я достану деньги, это не сложно.

Пендер положил трубку и обернулся.

— Ну вот, адвокат у нас есть, — сказал он. — Сколько времени нам потребуется, чтобы снять сто штук?

— Около часа, — подмигнул ему Крот, — не больше. Тифф, подай мне компьютер, пожалуйста.

— Мы по-прежнему не знаем, засекли нас в аэропорту или нет, босс, — напомнил Сойер.

Пендер посмотрел на него и кивнул:

— Да, мы засиделись, нам нужно двигаться. Нужны новые документы, новая машина и деньги для Картера. Крот, ты сможешь сделать новые доки?

— Ты же знаешь, — ответил тот, глядя на экран.

— Когда?

— Двадцать четыре часа на электронные операции, несколько дней на изготовление.

— Наличные нам тоже нужны, — сказал Пендер. — Я истратился до последнего цента. А ведь надо найти тебе врача. Думаю, во Флориде рисковать не стоит.

— Дальше по дороге на Джорджию, найдем в Атланте или Саванне, — предложил Сойер.

— Так, давайте прикинем. Если адвокат прибудет завтра вечером, мы в течение нескольких дней сможем вызволить Мэри и показать Крота врачу.

Крот, щелкавший по клавишам ноутбука, хмурился все больше и больше.

— Это не факт, Пендер, — сказал он.

— Почему же?

Крот взглянул на него, вытаращив глаза.

— Потому что наши счета заморожены, — прошептал он. — Они забрали наши деньги.

 

50

Мэри положила локти на стол и опустила голову, считая царапины в столешнице и представляя себе, что они с Пендером на пляже на Мальдивах, за миллион миль отсюда.

Из аэропорта ее перевезли в местный офис ФБР в Джэксонвилле, заперли в этой каморке и бросили, чтобы она подумала о своем положении. Ей казалось, что она тут уже целую вечность.

Так она сидела и ждала, закрыв глаза и борясь с тошнотой. Случилось неизбежное, чего и следовало ожидать. Иначе не бывает. Несмотря на все расчеты Пендера, рано или поздно их должны были схватить.

Перед закрытыми глазами Мэри проплывали лица убитого Бенетью и его предшественников — Мартина Уорнера, Роберта Томпсона и остальных. Их испуганные жены, семьи. «Мы допрыгались, — думала она. — Мы сделали наш выбор и не могли не знать, что за нами придут».

Пендер, наверное, сейчас ищет адвоката, чтобы вызволить ее из тюрьмы. Однако чем дольше Мэри сидела взаперти, тем больше она сомневалась, что достойна выйти на свободу, — особенно когда думала о детях Бенетью.

Наконец они вернулись — два агента ФБР. Молодая женщина и мужчина постарше. Сначала они стояли по углам и молча сверлили ее взглядом. Мэри решила, что будет их игнорировать.

Затем мужчина прокашлялся и сказал:

— Мэри, я агент Стивенс, а это агент Уиндермер. Вы готовы ответить на наши вопросы?

Мэри будто не слышала. Пусть она заслужила это, но сотрудничать с копами она не станет. Они обсуждали, что делать, как себя вести, если тебя схватят. «Не поднимай голову, не слушай, не разговаривай», — учил Пендер. К ней едет адвокат, и у нее будет полно времени, чтобы лелеять свое чувство вины, когда они осядут на Мальдивах.

С этой мыслью она уставилась в столешницу. Вперед вышла Уиндермер.

— Не валяй дурака, Мэри, — сказала она. — Нам все о тебе известно. Это ты убила Дональда Бенетью в Детройте и похитила Терри Харпера в Миннеаполисе. Ты попала, девочка. Играть в молчанку не имеет смысла.

— Мое имя Ребекка Декорси, — произнесла Мэри, не поднимая голову. — Я буду говорить только с моим адвокатом.

— У нас есть свидетели, видевшие, как вы избавились от тела Бенетью, Мэри. Вы убийца, — заявил Стивенс.

— Этого достаточно, чтобы упрятать тебя на пожизненное, — поддержала его Уиндермер. — Обидно, если такая симпатичная девушка всю жизнь проведет за решеткой только потому, что ей не хватило ума вовремя рассказать правду.

— Меня зовут Ребекка Декорси, — повторила Мэри. — Я хочу поговорить со своим адвокатом.

— Хорошо, если вы настаиваете, — согласился Стивенс. — Однако вы должны осознавать, что, избрав такую линию поведения, вы теряете возможность воспользоваться нашей помощью.

Пендер предупреждал, что они станут запугивать. Копы врут, точно продавцы подержанных машин. Они пудрят тебе мозги, лишь бы добиться своего. Если они говорят, значит, им что-то от тебя надо. Они блефуют, чтобы получить информацию.

— Мы побывали у ваших родителей, — продолжал Стивенс, тяжело вздыхая. — Если б вы знали, как они огорчены.

— Мои родители умерли. — Мэри тут же мысленно обругала себя за то, что вступает в разговор. — Я хочу видеть своего адвоката.

— Нет, — возразил Стивенс, подмигнув Уиндермер, — ваши родители живы. Майкл и Элисон Макаллистер, проживающие по адресу: Хоторнуэй, 56, город Ботелл, Вашингтон. Они живы, Мэри. И вы разбили им сердце.

— Ты сказала им, что работаешь в маркетинге? — фыркнула Уиндермер. — Видела бы ты их, когда они узнали, чем ты занимаешься на самом деле.

Стивенс шагнул вперед:

— В обмен на ваше сотрудничество мы можем кое-что для вас сделать. Мы знаем, что это была не ваша идея. В сущности, вы стали жертвой. Вы даете нам показания против Пендера, Стирзакера и Сойера, а мы швыряем вам косточку — условный срок или полгода общественно полезных работ. Как вам это?

— Подумай, Мэри, — наклонилась к ней Уиндермер, — это хорошее предложение.

Мэри подняла голову и взглянула на нее в упор:

— Убирайся к черту.

— Что ж, — вздохнул Стивенс, — чудесно. Вы любите вашего бойфренда, верно? А ребята — ваши лучшие друзья, так? — Не дождавшись ответа, он продолжил: — Но тогда где они? Если ваш бойфренд тоже вас любит, почему он не явился к нам с повинной? Где они все?

— Задумайся о том, что тебе грозит, — вторила коллеге Уиндермер. — Ваши совместные проделки тянут по меньшей мере на четвертак. Двадцать пять лет как один день, каково?

— Вы, ребята, провернули кучу дел, — говорил Стивенс, — и чертовски разбогатели. Так где же Пендер, Мэри? Где его толсторожий адвокат в костюме от Армани, который вытащит вас из тюрьмы одной левой?

Мэри по-прежнему сидела потупившись. «Он скоро придет, — думала она. — Пендер сию минуту звонит адвокату, и тот придет мне на помощь. Я выберусь отсюда, мы уедем на Мальдивы, и клянусь, я в жизни ничего больше не украду, даже какой-нибудь МР-3 из Интернета».

— Только не говорите мне, что вы рассчитываете на услуги государственного защитника, — усмехнулся Стивенс, а Уиндермер холодно рассмеялась:

— А не то мы найдем тебе адвоката — какого-нибудь двадцатилетнего сопляка, который прозябает на одной штатной ставке. Он уговорит тебя пойти на соглашение со следствием, потому что он ни в зуб ногой в делах о групповых похищениях. В лучшем случае тебе светит десять лет. Взгляни фактам в лицо, Мэри. Друзья тебя бросили, и ты должна сама о себе позаботиться.

Мэри закусила губу. В одном они правы — ее адвокат уже мог бы и явиться. Где он? Где, черт подери, Пендер?

Может быть, ребята, испугавшись, что их вычислили, решили ненадолго залечь на дно? Или со страху пустились в бега? Или вообще завязали. Возможно, они сейчас в самолете — держат путь в дальние края, где их ждет свобода. Если бы она поддалась на уговоры Пендера, они были бы вместе. Нет, Пендер не мог ее бросить.

Вдруг желудок забурлил, Мэри почувствовала резкую тошноту. Кто-то из них ранен. Пендер упомянул, что у них проблемы, но не успел договорить. Кто же ранен?

Она поняла, что ее сейчас вырвет. Не успела она это додумать, как ее вырвало на пол желчью.

— Боже! — отшатнулась Уиндермер.

Нет, не Пендер. Она видела его в аэропорту, и он выглядел совершенно здоровым. Потом Сойер затащил его в машину. Значит, и не Сойер.

Выходит, Крот. Крот ранен. Наверное, уже умер или умирает. А она боится посидеть в тюрьме. «Ну и сука ты, — подумала Мэри. — Очнись, твой друг умер».

Ее снова вырвало. Копы стали ругаться, но ей было все равно. Она подняла голову, вытерла рот и посмотрела на них сквозь пелену в глазах.

— Больше я не скажу ни слова, — заявила Мэри. — Ни единого слова, пока не придет мой адвокат.

Уиндермер и Стивенс переглянулись. Стивенс пожал плечами.

— Ну, как знаешь, — сказала Уиндермер. — Будет тебе адвокат, хотя придется немного подождать.

— Мы переправляем вас на север, — сказал Стивенс. — Экстрадируем.

— Да. Собирайся в дорожку. С адвокатом встретишься в Детройте.

 

51

Дорога вела на север в сторону Джорджии. Банда притихла на заднем сиденье, все уснули, оставив Пендера наедине с его безрадостными, не несущими утешения мыслями. Ситуация вышла из-под контроля, и всякий раз, подумав о Мэри или Кроте, он чувствовал подступающую к горлу панику.

Когда Крот сообщил, что их счета заморожены, Пендер связался с Виктором Картером и сказал ему, что пока может наскрести всего две тысячи. Тот сразу пошел на попятный.

— Нет, это исключено, — заявил адвокат. — Пока вы не предъявите мне сто тысяч, я не полечу во Флориду. Попробуйте найти кого-нибудь на месте.

Легко сказать — на месте. С восходом солнца Пендер отправился обивать пороги адвокатских контор, адреса которых нашел в Интернете. Вопреки его опасениям, копы даже не смотрели в их сторону, и Пендер начинал думать, что их «дуранго» пока не засекли. И поскольку денег на новую машину не было, это открытие не могло не радовать.

Деньги. Первый адвокат, толстый кот среднего возраста по фамилии Уайз, чуть не рассмеялся в лицо Пендеру, когда тот объяснил свою ситуацию.

— Да я и штаны не надену меньше чем за десять штук, — сказал он. — А за групповое похищение я требую большой предварительный гонорар.

Но их проблемы не ограничивались деньгами, как объяснил на прощание Уайз.

— С деньгами или нет, — говорил он, выпроваживая Пендера, — но шансы на освобождение у вашей подруги ничтожно малы. Скорее всего, судья испугается, как бы она не сбежала, и ее оставят за решеткой.

Откровенно говоря, на это они и рассчитывали — оставить залог и смотаться.

Теперь они ехали в Мейкон, штат Джорджия, надеясь найти там сговорчивого врача, который мог бы за одну ночь поставить Крота на ноги. Конечно, при условии, что он недорого возьмет.

— Деньги-то мы достанем, — сказал Крот, когда прошло первое потрясение. — Ведь у нас кое-что и за границей припрятано — наш пенсионный фонд, который мы приберегали на потом. Нужно только время, чтобы до них добраться. Я думаю, чуть больше недели. Требуется придумать способ, как при переводе обойти американские банки и контроль иностранных активов. Нам нужна такая сумма, что они обязательно заинтересуются. В течение недели я постараюсь это устроить.

«В течение недели, — мрачно думал Пендер, крутя руль и поглядывая в зеркало на Крота. Тот, бледный и слабый, полулежал на заднем сиденье. — А протянет ли он так неделю? Нет, нам срочно нужны деньги».

Как он ни гнал от себя мысли о Мэри, они не оставляли его. Наверное, она думает, что ее бросили. Наверное, она в ужасе от случившегося. Копы нещадно запугивают ее. И как, спрашивается, ей помочь?

Не впервые он задумывался о том, что есть у копов против Мэри. Против каждого из них. «Где же мы оплошали? — удивлялся Пендер. — Мы были так осторожны. По крайней мере, до Бенетью.

Копы пытались взять Мэри в Сиэтле, а значит, выследили ее еще в Детройте. А как они разнюхали ее след в Детройте? Почему, к примеру, они не подались за остальными в Майами?

Эшли Макадамс. Мэри сказала, что им известно это имя. Она покупала билет как Эшли Макадамс. То есть ее засекли в аэропорту? Помимо Детройта, Эшли Макадамс фигурировала в Миннеаполисе, но там вроде бы все сошло спокойно, так?»

Мысли у Пендера разбегались. Может быть, виновата случайность. Не было никакой ошибки с их стороны. Кто-то просто увидел Мэри возле дома Бенетью, а потом в аэропорту — и все завертелось. Подумав так, Пендер даже приободрился, но это продолжалось недолго. «За нами погоня, — напомнил он себе. — Надо быстрее вытаскивать Мэри и валить за границу».

А вдруг ничего не выйдет? Что, если он никогда больше не увидит Мэри? Сможет ли он остановиться, пока не стало слишком поздно? Сможет ли он позволить ей отдуваться за всю банду и уехать без нее?

«Профессионал поступил бы именно так, — думал Пендер. — Профессионал сидел бы сейчас в самолете по пути на солнечный пляж, наверняка зная, что проведет остаток жизни в роскоши и безделье. Точнее говоря, профессионал давно вышел бы из игры. Так что нас тут держит? Почему мы до сих пор не арендовали частный самолет и не улетели в Южную Америку?»

Прежде всего, деньги. На текущие и на будущие расходы. У них оставалось чуть более трех тысяч, на которые предстояло прожить неделю. Интересно, сколько возьмет этот гипотетический врач из Мейкона? Наверное, три тысячи — это абсолютный минимум.

Далее: даже если они вылечат Крота, вызволят Мэри и смогут улизнуть за границу, то денег в оффшоре все равно недостаточно для долгой безбедной жизни. Пендер примерно прикинул, что его доля составляет около полумиллиона, а вместе с долей Мэри — миллион. Согласно его расчетам, на двоих им нужно два, то есть в два раза больше, и где достать еще миллион, он не представлял.

Сойер, сидевший на пассажирском сиденье, покосился на него и спросил:

— Все в порядке, босс?

— Да, нормально.

— А о чем ты думаешь?

— О деньгах. Во-первых, они нужны срочно. Во-вторых, за границей мы не успели накопить столько, чтобы навсегда бросить работу.

— Ты думаешь, нам пока не стоит бросать?

— Не знаю, каковы наши шансы, — нахмурился Пендер. — Думаю, их немного и становится все меньше.

— Это точно.

— Допустим, нам повезет и мы провернем все, как планируем. Но с чем мы останемся?

— Слушай, да что-нибудь придумаем, — сказал Сойер. — Станем экономить. Устроимся на работу в «Макдоналдс» где-нибудь в джунглях. Все будет в порядке, лишь бы уехать отсюда.

Пендер открыл было рот, но не нашелся с ответом. Пару минут он как завороженный глядел на дорогу. «Экономить, черт подери, — думал он. — Об этом ли мы мечтали?»

Вдруг Тиффани наклонилась и стукнула его по плечу:

— Эй, ребята, вы говорите, вам нужны деньги? Может быть, я смогу помочь?

 

52

— Когда вы в последний раз звонили жене? — спросила Уиндермер.

Стивенс опустил вилку и задумался.

— Наверное, из Миннесоты, перед отъездом в Сиэтл.

В стейк-хаусе у гостиницы они снова ужинали за государственный счет. «А я ведь привыкаю, — отметил про себя Стивенс. — Неплохая компенсация за эти адские перелеты».

Уиндермер пожевала бифштекс.

— Так ваша жена не знает, что вы во Флориде?

Стивенс пожал плечами, глупо улыбаясь:

— Наверное, стоит ей позвонить и сообщить об этом, да? — Отхлебнув пива, он смотрел, как Уиндермер режет бифштекс, и вдруг ощутил вину перед Нэнси. В суете он почти забыл о ней.

— Звоните, если вам от этого станет легче, — посоветовала Уиндермер. — Я тоже пару дней не разговаривала с Марком.

— У нас столько событий, что просто некогда.

На самом деле он собирался позвонить Нэнси сегодня, до того как Макаллистер заблевала всю камеру. Допрос окончился ничем, разве что они узнали, что у девушки было на обед. Похоже, им придется немало потрудиться, чтобы она перестала блевать и начала сотрудничать.

А вот Уэнди Галлант добилась более впечатляющих результатов.

Когда Уиндермер и Стивенс вышли из камеры, сопровождаемые резким рвотным запахом, она скорчила гримасу и спросила:

— О господи, чем вы там занимались?

— Это все Стивенс, — ответила Уиндермер. — Он вызывает у женщин такую реакцию.

— Значит, она вас отвергла? — Галлант подмигнула Стивенсу. — Ну ничего, у меня есть что предложить вам в утешение.

Она повела их к себе — в отдельный кабинет с видом на парковку и хайвей.

— Я смотрю, ты неплохо устроилась, — заметила Уиндермер. — В Миннесоте мне тоже обещали такой кабинет.

— И что же?

— А вместо того я получила красивую кабинку.

— Ха! Возвращайся к нам, мы дадим тебе кабинет.

— Как же, — покачала головой Уиндермер. — Однажды я уже поверила обещаниям. Так что у тебя?

— Мы нашли оранжевый «трансам»! Поступил анонимный звонок, что этот автомобиль стоит, брошенный, в одном голливудском переулке. И точно!

— Отпечатки пальцев?

— Отпечатков нет — машина чистая как стеклышко. Однако в пяти-шести кварталах находится агентство по продаже подержанных автомобилей. Там, наверное, они купили новую машину, на которой уехали.

— Пробейте имена в отделе транспортных средств, — сказал Стивенс. — Вдруг в последние несколько дней на них было что-то зарегистрировано?

— Хорошо, — кивнула Галлант. — И дилеров заодно проверим. Но это еще не все. Вы слышали, что ребят засекли недавно в одном дешевом мотеле в Голливуде?

— Конечно, — ответил Стивенс. Благодаря Вэнсу они были в курсе дела. — Патрульный уехал ни с чем, потому что у него не было ордера на обыск.

— Точно. Девушка, что открыла ему дверь, — этакая секси блонд, дочка богатого папочки. Приехала отдохнуть и развлечься. Ну так вот, сегодня в полицию Майами поступил звонок от некоей Хейли Уиттейкер, из Саут-Бич. Тоже богатая красивая девушка, но брюнетка.

— Крашеная?

— Нет. Она звонила, чтобы сообщить об исчезновении подруги-блондинки. Ее нет уже несколько дней. Хейли считала, что та пропадает где-нибудь с мужчиной, но сегодня они должны были возвращаться в Принстон, а подруги все нет. А подруга — та самая Тиффани Прентис, дочь Эндрю Прентиса, известного банкира.

— Родителям сообщили? — спросил Стивенс.

— Пока нет. Они в разводе. Мать где-то в Калифорнии, непонятно где. Мы сейчас пытаемся связаться с отцом, но он занятой сукин сын, до него не дозвонишься. Думаю, родители не очень-то интересуются дочерью.

— Ищите, ищите его. Если удастся вовлечь его в расследование, то громкая публичность делу обеспечена. Ребята не смогут и шагу ступить, чтобы об этом не сообщили в полицию.

Остаток дня они провели пытаясь дозвониться Эндрю Прентису и разъезжая по агентствам подержанных машин в Голливуде, и теперь Стивенс сидел в кафе, смотрел на Уиндермер и думал о Нэнси. Тяжелая это работа — поддерживать семейные отношения по телефону.

— Значит, вы тоже давно не разговаривали с Марком? — спросил Стивенс, отрезая кусок бифштекса.

— В последний раз я звонила ему из Сиэтла. — Уиндермер хмуро потупилась. — Неприятный был разговор.

— Да? А что так?

— Все то же самое. Он психует, не может найти работу, а еще я уехала.

— О чем он думал, когда заводил отношения с агентом ФБР?

— Сначала ему нравилось. Он был горд тем, что смог подцепить симпатичную девушку, которая работает в ФБР. Это повышало его самооценку. Я знаю, что должна чувствовать свою вину перед ним, считать дни до окончания расследования, когда я смогу вернуться домой к бойфренду. Но если честно, Стивенс, я не чувствую себя виноватой.

Стивенс пожевал бифштекс. А ведь она права. Признаться, он тоже ничего такого не чувствует.

— Мне нравится наша работа, — продолжала Уиндермер. — Потому что чаще всего приходится разбирать разную мелочовку, а если повезет, то ограбление банка. А за это дело можно получить нехилое повышение по службе. Ну, вы понимаете. Жаль, что Марк не понимает.

— Я же говорил вам, что это бомба, блокбастер.

— По этой причине вы и перешли в ФБР, верно? Да и в управление уголовной полиции, наверное, тоже. Это вопрос карьеры. Вам ведь приходилось слышать разговоры, как не хочется закрывать какое-то дело. Глупости, казалось бы. Откуда такое нелепое нежелание найти и наказать преступников?

— Почему же глупости? Не все так просто.

— И я о том же. Как только мы покончим с текущим расследованием, нас опять ждут наркоманы и телефонные террористы среднего школьного возраста, — вздохнула Уиндермер. — И стеклянная кабинка. Что ж, работа есть работа, но такая работа, как сейчас, не в пример интереснее. Марк этого не понимает, а мне так хотелось бы, чтобы он за меня порадовался.

— Знаете, моя жена все понимает и вполне в состоянии за меня порадоваться, — заметил Стивенс. — Но мне от этого не легче, потому что я-то здесь, а она дома одна.

Уиндермер взглянула на него в упор, так что Стивенс даже покраснел, смущенный своей откровенностью и прямотой ее взгляда.

— Что? — пробормотал он. — Что вы увидели?

— Вы боитесь, что она вас подозревает?

— В смысле? Думает, что между нами что-то есть? Но это не так.

— Скажите это Марку! Что бы я ему ни говорила, он мне не верит. Впрочем, иначе быть не может, ведь мы так долго в отъезде…

— Вообще, служебные романы не редкость. — Стивенс пожал плечами и усмехнулся. — А что? Вы влюбились?

Уиндермер рассмеялась:

— А ведь вам бы это польстило, верно?

— Еще бы! Крутой агент ФБР влюбляется в мелкого городского копа.

— Вы больше не мелкий городской коп, Стивенс. Нравится вам это или нет, вы один из нас. — Она расправила плечи. — Ладно, что же нам делать с этой девчонкой?

Стивенс медленно отхлебнул пива, чувствуя, как ее вопрос возвращает его к реальности. Признаться, он и сам все время думал об этом.

— По-вашему, она расколется? С виду она довольно упряма.

— А что ей остается? Иначе ей светит четвертак.

— Я думаю, что, даже если она откажется сотрудничать, мы можем с выгодой использовать ее в качестве приманки. Ребята не из тех, кто бросает друга в беде. Они обязательно вернутся. Этот Пендер, наверное, любит ее.

— Согласна. Они пока дети и верят в сказки…

— Вы имеете в виду любовь?

Уиндермер неопределенно хмыкнула. Стивенс хотел еще что-то сказать, но у нее в кармане зазвонил телефон, и она, с минуту послушав, воскликнула:

— Отлично! Стивенс будет рад. — Затем щелкнула крышкой, закрывая телефон, и сообщила: — Это Уэнди. Угадайте, как звали человека, который позавчера купил в Голливуде штат Флорида темно-синий «додж-дуранго»?

— Только не подсказывайте! Райан Кэрью, конечно.

— Вы знали! У нас теперь есть номера и все прочее. — Уиндермер с торжествующим выражением отхлебнула пива. — Наверняка они встречали Макаллистер в аэропорту, а мы просто по неведению их упустили.

— Ну теперь-то мы в курсе. Уэнди распространила информацию?

— Да. Теперь им далеко не уехать.

— Отлично. — Стивенс знаком попросил у официанта счет и встал из-за стола. — Пойду оформлять документы на экстрадицию Макаллистер.

— Лучше я этим займусь, Стивенс. — Уиндермер тоже поднялась. — А вы позвоните жене.

 

53

Д’Антонио потягивал мохито и рассматривал женщин, фланирующих вдоль набережной Оушен-Драйв. Напротив него за столом сидел нервный Джонстон с нетронутой кружкой пива, но Д’Антонио не позволял копу портить себе удовольствие. Он откинулся на стуле, нежась в лучах солнца, и почти забыл о проклятых похитителях и связанных с ними проблемах.

А на другой стороне улицы в «кадиллаке» сидел Зик. Он читал газету, время от времени поглядывая то на Д’Антонио, то на океан, где покачивался на волнах белый круизный лайнер, державший курс в Атлантику. Газета писала, что в Детройте холод двадцать градусов, и потому Д’Антонио не торопился покидать Майами.

Ранее он позвонил Патрисии Бенетью. А точнее, перезвонил, потому что — по словам Зика — женщина была вне себя, безуспешно пытаясь ему дозвониться. Он должен немедленно ее успокоить, иначе она пришлет бандитов для расправы.

— Д’Антонио? Неужели? Я думала, вы умерли, — сказала она, услышав его голос.

— Нет, не беспокойтесь, я в порядке.

— А я и не беспокоюсь. Вы нашли их?

Он прокашлялся.

— С ними довольно смешная история.

— Я не люблю смешные истории, Д’Антонио.

— Я нашел девчонку, но под конец федералы ее спугнули. Я полетел за ней сюда, во Флориду. Ее друзья тоже здесь. Их обложили со всех сторон, и поймать их будет нетрудно.

— Выходит, вы ничего не добились.

— Я достану их самое большее через неделю.

— Даю вам три дня. Если их обложили, как вы говорите, то дольше трех дней им в любом случае не протянуть. Три дня, вы поняли?

— Понял.

Д’Антонио дал отбой и мысленно выругал Бенетью паршивой сукой. Выполнить такую задачу за три дня очень сложно, почти невозможно, особенно если просто следовать за копами. Он должен придумать что-нибудь получше.

Д’Антонио отставил мохито и взглянул на Джонстона. Тот косил в сторону, пряча глаза.

— Ты хотел поговорить, — напомнил Д’Антонио. — Говори.

Коп вяло отхлебнул пива и сказал:

— Есть новости.

— Новости? Надеюсь, хорошие?

— Хорошие. Первое: федералы задержали девчонку. В Джэксонвилле.

Д’Антонио выругался.

— Это плохие новости, идиот! Как я теперь ее грохну, если она в тюрьме?

— Это не все, — наклонился к нему Джонстон. — Мы узнали, как зовут блондинку.

— Какую блондинку?

— Которую ребята подцепили в «Дофине». Ее зовут Тиффани Прентис. Живет с отцом в пригороде Филадельфии, учится в Принстоне. Единственная дочь богатых родителей.

— А откуда это известно?

— Ее подруга позвонила в полицию заявить о ее пропаже. Они вместе сбежали с учебы погреться на солнышке, а сегодня должны были лететь обратно, но ее нигде нет.

— Что за подруга?

— Ее зовут Хейли Уиттейкер. Они приехали на неделю, остановились в «Лоезе». Сегодня должны были улетать.

— А эта подруга — она уже улетела?

— Нет, — покачал головой Джонстон. — Ее задержали на день-два для дачи показаний.

— Вот как?

— Поселили в каком-то сарае возле аэропорта. Называется «Эверглейдс резорт».

— Вооруженная охрана есть?

— Нет. Коп в форме возле двери. Ведь ей ничто не угрожает.

«Это ты так считаешь», — подумал Д’Антонио, встал и швырнул на стол двадцать долларов.

— Дай мне знать, если будут еще какие-нибудь новости.

— Что ты собираешься делать? — уставился на него Джонстон.

— Ничего. До скорого. — Он повернулся, прошел через патио, затем трусцой пересек дорогу и сел в «кадиллак».

Зик опустил газету.

— Все в порядке, босс?

— Мне нужны двое людей и чистая машина, — сказал Антонио. — И оружие.

Зик покосился на него, включил двигатель.

— Нет проблем, босс. Все достанем.

 

54

Под вечер они остановились в дешевом мотеле не доезжая Мейкона, чтобы отдохнуть и обдумать предложение Тиффани.

Пендер лежал на продавленной кровати, уставившись в потолок, покрытый пятнами. Еще один дрянной мотелишко, как он от них устал. Устал от мотелей, фастфуда, бегущих цифр на одометре, от фальшивых документов, вранья и опасности. Устал, и точка. Пора завязывать с этим бизнесом.

Он лежал на грязном цветастом покрывале и, закрыв глаза, представлял себе Мальдивы: белый песок, гамак, Мэри в бикини… Будто на много миль вокруг нет других людей, он может спать сколько захочет, кататься на серфе и рыбачить.

«Нам понадобится лодка, чтобы ездить за продуктами в ближайшую деревню, — думал он, — или грузовик. Джип. А лучше никуда не ездить — ловить рыбу, завести огород». Они возьмут последние из своих липовых документов, положат деньги на счет в местном банке и заживут без забот.

Пендер знал, что грезить наяву глупо, когда нужно думать о настоящем и нельзя что-то упустить из виду или совершить ошибку. Но сегодня он позволил себе это удовольствие, поскольку в следующие несколько дней им предстояли тяжелые, небывалые испытания. Важно не забывать о цели и помнить, что риск, на который они идут, оправдан.

Помечтав еще пару минут, Пендер встряхнулся, прогоняя мальдивские грезы, и вернулся к текущим вопросам.

Они были где-то на границе Джорджии, когда Тиффани сделала свое предложение, хотя Пендер был уверен, что она давно готовилась к этому не один день.

— Вам нужны деньги, ребята? — спросила она. — Много денег? У моего папаши их завались. Почему бы вам меня не похитить?

Пендер чуть не разбил машину, пока глядел на Тиффани, ища на ее лице свидетельство того, что она пошутила. Но она была совершенно серьезна. Тогда он отвернулся и снова стал следить за дорогой.

— У меня есть идея получше, — сказал Сойер. — Почему бы тебе просто не попросить у него денег?

— Ну уж нет, — покачала головой Тиффани. — Мой отец никому так просто не дает денег. Он ведь банкир. Он вкладывает деньги — когда уверен наверняка, что его вложение окупится. Так что если вы как бы потребуете за меня выкуп, ребята, то он обязательно заплатит, потому что будет знать, что взамен полагается ценный приз.

— И это истинная правда, черт подери, — сказал Крот, заставляя ее наклониться и поцеловать его.

Тиффани захихикала, как новобрачная, а Сойер вздохнул.

— Не обижайся, но большей глупости я никогда не слышал. Ты уверена, что он не пошлет тебе денег, если ты попросишь?

— Нет, ни за что. При всех своих богатствах он ужасный скряга.

— А я думал, у него есть личный самолет, — сказал Крот.

— Он продал его перед разводом — адвокат присоветовал. Да и самолет был не прихоть, а необходимость, связанная с работой.

— А какой выкуп он сможет заплатить? — спросил Пендер.

— Не знаю, — пожала плечами Тиффани. — Может, и миллион. Миллиона вам хватит?

Миллион долларов. Услышав это слово, Пендер даже вскочил. Под рев двигателей за стеной мотеля он стал разрабатывать план действий. Чутье подсказывало ему, что из идеи Тиффани ничего не выйдет, поскольку ее отцу, похоже, абсолютно все равно, что с ней и где она. Наверное, он и слушать не станет — сразу бросит трубку. Хуже того, он может оказаться из тех людей, кто воспринимает похищение как личное оскорбление. Родители бывают опасны и ведут себя иррационально.

Самым успешным из их операций предшествовала тщательная подготовка, включая многодневную разведку, а теперь они хотят развести на деньги парня, о котором знают лишь со слов его капризной, взбалмошной дочери. Нет, ему это не нравится.

Но деньги все-таки нужны. Миллиона бы хватило, чтобы решить все их проблемы.

В дверь постучали. Пендер встал и открыл. Сойер.

— Включи телевизор, — сказал он с порога.

Пендер щелкнул пультом и попал на канал местной телестанции, передающей новости. С экрана на него смотрело собственное лицо. Его и Мэри. Показывали снимок, сделанный на островах Сан-Хуан к северу от Сиэтла, куда они ездили летом за год до окончания университета. От ужаса Пендера чуть не стошнило. Эту фотографию он лично приклеил на холодильник в их квартире в Квин-Энн.

«Ничего удивительного, — сказал он себе. — ФБР обыскивало нашу квартиру. Ты знал, что так будет, знал, на что идешь. Такова жизнь преступника».

Изображение на экране сменилось. Теперь показывали фотографии Сойера и Бена Стирзакера по кличке Крот. Обе фотографии, сделанные Мэри, хранились в ее ноутбуке.

«ФБР удалось задержать одну участницу группы похитителей, — бубнил диктор. — Трое остальных, включая главаря банды Артура Пендера двадцати восьми лет, уроженца Порт-Анджелеса, штат Вашингтон, остаются на свободе. По информации ФБР, последний раз их видели в Джэксонвилле. Просьба ко всем, кто находится в районе федеральных трасс I-95, I-10 и I-75, оказать помощь в поимке этих опасных преступников, сообщив в полицию об их местонахождении. Они передвигаются на темно-синем «додж-дуранго» последней модели. Предположительно среди них находится двадцатилетняя Тиффани Прентис, которая исчезла с курорта Саут-Бич ранее на этой неделе. Преступники вооружены и очень опасны».

Диктор перешел к другим новостям, Пендер приглушил звук и взглянул на Сойера. Тот стоял, задумчиво глядя себе под ноги.

— Надо скорее менять машину.

— Вооружены и очень опасны, — фыркнул Сойер. — Ну и осел.

— Думаешь, мы получим за нее миллион? — спросил Пендер.

— Откуда мне знать? Сколько денег у нас осталось?

— Хватит только на какой-нибудь разбитый драндулет. Кроме того, нужно срочно сваливать отсюда.

Сойер поскреб в затылке.

— Да, лимон баксов нам был бы очень кстати.

— Все, объявляю начало операции, — решился наконец Пендер. — Скажи Тиффани, чтобы звонила отцу. Миллион наличными в течение сорока восьми часов. Остальное ты знаешь. Уезжаем через час. Утром меняем машину. Завтра мы в Филадельфии, и к вечеру, если повезет, деньги будут у нас.

— Хорошо.

Но не успел он выйти, как раздался громкий стук в дверь. Они, похолодев, переглянулись. Пендер приложил палец к губам. Сойер вынул из кармана «глок», принадлежавший некогда бандиту из Майами, а его друг тихо шагнул к двери и посмотрел в глазок. За дверью стояла Тиффани.

Пендер с облегчением выдохнул, махнул Сойеру, призывая убрать пистолет, и открыл дверь.

— А вы знаменитые, ребята, — сказала Тиффани, входя в номер.

— Мы все знаменитые, — поправил ее Пендер. — Настоящие звезды телевидения.

— Так что мы будем делать?

— Позвоним твоему папочке. Тебя только что официально похитили.

 

55

Д’Антонио сидел на стоянке мотеля «Эверглейдс резорт» и наблюдал за снующими в небе над аэропортом самолетами. Зик подогнал ему «форд-эксплорер» своей подружки и выделил парочку тупых громил, которые теперь шумно дышали на заднем сиденье, таращась в окно. Также Зик нашел ему чистый «глок» 45-го калибра и два магазина холостых патронов — этого арсенала было достаточно для запугивания и подчинения двадцатилетней девицы. Кроме того, каждый громила имел при себе TEC-9.

«Эверглейдс» представлял собой одноэтажную коробку с конторой на одном конце и мусорным ящиком на другом. Впереди проходило шоссе, позади был забор, а за забором — железная дорога. У четвертой от конторы двери, привалившись к стене и закрыв глаза, стоял полицейский в форме и сосал сигарету. Под ногами у него скопилась уже целая гора окурков.

Д’Антонио вылез из «форда», подав знак одному бандиту, по имени Паоло, следовать за ним. Второй — Леон — остался в машине.

Коп лениво открыл глаза и равнодушно посмотрел на подошедших. На груди его висел бейджик с фамилией Брамли.

— Здрасте, — начал Д’Антонио, широко улыбаясь. — Я детектив Карл, а это Майклс. Вам сообщили, что мы придем?

Брамли прищурился и почесал голову.

— Карл… из какого отдела?

Паоло подвинулся и встал сбоку, чтобы в случае чего преградить ему отход к парковке, где стояла полицейская машина, снабженная рацией.

Д’Антонио улыбнулся еще шире:

— Отдел криминальных расследований. Мы пришли поговорить с девушкой.

Брамли перевел взгляд с Д’Антонио на Паоло и обратно.

— А кто мне скажет-то? — пробормотал он, нащупывая в кармане ключ. — Мне тут никто ничего не говорит.

Подождав, пока он отопрет дверь, Д’Антонио кивнул Паоло. Тот молниеносно выхватил из кармана пистолет и врезал копу по голове рукояткой. Брамли с тихим стоном осел на землю, а дверь от толчка открылась.

Д’Антонио перешагнул тело копа и вошел в номер. Внутри был полумрак. Он прищурился, оценивая обстановку: кровать, старый телевизор, хлипкая мебель, ванная у задней стены — и с облегчением выдохнул, поняв, что других выходов нет.

Смазливая девушка, похожая на героиню сериала для подростков, лежала растянувшись на кровати и смотрела по телевизору мультфильм про хомяка и лягушку. Когда появились Д’Антонио и Паоло, она приподнялась на локтях и взглянула на них скорее с любопытством, чем со страхом.

— Хейли Уиттейкер? — спросил Д’Антонио.

— Вы кто? — нахмурилась она.

— Отныне — ваш лучший друг.

По знаку Д’Антонио Паоло схватил девушку в охапку, перекинул через плечо, точно пожарный, и вынес из номера.

— Эй, куда вы меня несете? — спокойно поинтересовалась она, проплывая мимо Д’Антонио.

Он не ответил, занятый осмотром ее вещей. На тумбочке лежала книжка в мягкой обложке, а на комоде ноутбук. Сначала он взял ноутбук, а затем, подумав, и книгу — ребенок будет скучать.

Вся операция заняла десять минут. Паоло усадил девушку на заднее сиденье рядом с Д’Антонио, Леон медленно вырулил с парковки. Девушка вела себя на удивление невозмутимо. Не кричала и не пыталась выскочить из машины. Она сидела, глядя на дорогу, пока Д’Антонио глядел на нее. Минут через пять она повернулась и спросила:

— Это что — похищение?

— Вроде того, — ухмыльнулся Д’Антонио.

— Ради выкупа?

Он покачал головой:

— Не совсем так.

— Хм… похищение, — она смерила его взглядом, — прелестно. А вы что же — плохие парни?

«А она забавная, — подумал Д’Антонио, — и не робкого десятка».

— Так вы зарабатываете этим на жизнь? Воруете девушек? И вам это по кайфу?

— Я не похититель, — рассмеялся он. — Говорят, этим занимается Тиффани.

Хейли даже ухом не повела.

— А где она?

— Это вы мне расскажете.

— А я откуда знаю? Она бросила меня и смылась несколько дней назад.

— Мы ее ищем. Думаю, вы скоро встретитесь.

— Тиффани не похищает людей, — возразила Хейли. — Мы приехали из Джерси недельку поваляться на пляже, приятель. Похититель — это вы.

— Что ж, допустим, если вам так больше по душе, — рассмеялся Д’Антонио.

— Мне это совсем не по душе. Какой выкуп вы назначили?

— Мне не нужен выкуп.

— То есть вы собрались меня изнасиловать и порезать на кусочки? Понимаю, вы извращенец.

— Не извращенец я. Я хочу использовать вас в качестве приманки.

— Выходит, вы рыболов?

Он с улыбкой покачал головой и сказал, наклоняясь к ней:

— Вы поможете нам поймать Тиффани, понятно?

Хейли пристально посмотрела на него, затем нахмурилась и снова отвернулась к окну.

— Значит, вам нужна Тиффани, — со вздохом пробормотала она. — Всегда Тиффани.

 

56

— Слушай, — обернулась через плечо агент Уиндермер, — до Детройта еще пятнадцать часов. Можешь пока расслабиться.

Мэри взглянула на нее сквозь решетку автозака — на переднем сиденье между Уиндермер и водителем лежал большой «моссберг» 12-го калибра. Прежде чем они тронулись в путь, водитель, не говоря ни слова, надел ей наручники, ножные кандалы и запер в клетке.

— Расслабиться? — Мэри окинула взглядом свои цепи, металлическую скамью, на которой сидела, решетки на окнах. — Вы, наверное, издеваетесь?

— Ну извини, — пожала плечами Уиндермер. — Я хотела устроить тебя в самолет «Кон эйр», но ближайший рейс у них не скоро. Зато здесь просторнее.

Уиндермер, как агент ФБР, осуществляла перевозку заключенного за девятьсот миль из Джэксонвилла в Детройт, пока городской коп Стивенс летел в самолете в Миннеаполис, чтобы провести вечер с женой и детьми. Утром он будет в Детройте, где у них встреча с прокурором для подготовки обвинений, которые на суде предъявят Мэри Макаллистер.

Счастливый сукин сын этот Стивенс. У него жена, которая его понимает, а у нее Марк. В последнее время она возвращалась домой с чувством, что идет на работу. Уиндермер страшилась окончания дела, потому что снова начнется игра в молчанку и бурные ссоры.

Она повернулась к Макаллистер, которая сидела посреди фургона, потупив взгляд и оцепенев.

— Можно один вопрос? — Девушка даже не посмотрела на нее. — Ты и твой бойфренд. Как вы ухитрялись сохранять отношения?

Мэри наконец шевельнулась и едва подняла голову.

— Я не знаю, о чем вы говорите.

— И все-таки? Вы были вместе пять лет? И все время в дороге. Как вы не надоели друг другу?

Мэри снова потупилась:

— Я буду разговаривать только с моим адвокатом.

— Как хочешь, конечно, но ведь это не допрос.

Девушка будто не слышала. Уиндермер еще посмотрела на нее, затем отвернулась и стала крутить ручку радио. Она нашла джазовую радиостанцию, где передавали красивое соло на саксофоне, и заслушалась, забыв о Мэри.

А Мэри по-прежнему сидела, глядя себе под ноги, и думала о Пендере. Может быть, это и случилось с Пендером. Ему просто надоело.

* * *

Когда Стивенс вышел из такси у своего дома в Сент-Поле, под ногами захрустел свежий снег, белым покрывалом лежащий на тротуаре и дорожках. «Надо сегодня почистить», — думал он, стоя на крыльце и с наслаждением ощущая, как воздух холодит кожу, что было особенно приятно после душной жаркой Флориды. Нэнси обыкновенно всю зиму проклинала холода, но Стивенс, наоборот, не представлял себе жизни без бодрящего морозца. Как, впрочем, и без домашнего тепла, куда попадаешь, придя со стужи.

Стивенс толкнул дверь и вошел. И пока снимал пальто, жадно вдыхая знакомую атмосферу дома, со второго этажа кубарем слетел Джей Джей:

— Папа!

— Эй, привет! — Он схватил сына и поднял на руки. — Как дела? Где мама?

— Мама в гостиной. Папа, сегодня в школе я нарисовал динозавра.

— Ого! Ты будешь художником?

— Нет, охотником на динозавров.

Стивенс разулся и прошел в гостиную, где его жена сидела, почти теряя сознание, в своем любимом кресле за столом с кучей рабочих бумаг. Джей Джей бежал следом.

— Папа! У нас будет собака!

Нэнси медленно приоткрыла веки.

— Это правда? — спросил ее Стивенс.

— Да, да, папа! Немецкая овчарка.

— Я пообещала им подарить щенка на Рождество, но только если они будут хорошо себя вести, — сонным голосом ответила Нэнси.

— Мы назовем его Трицераптос! — крикнул Джей Джей. Выскочил из комнаты и помчался по лестнице наверх.

Услышав стук его шагов, Стивенс понял, как ему этого не хватало.

— Ты огорчен? — спросила Нэнси. — Думаешь, это лишнее?

— Что — собака?

— А я подумала, что собака нам нужна. Когда тебя нет, дети боятся. Да и, признаться, я тоже побаиваюсь одна в пустом доме.

Стивенс виновато посмотрел на нее:

— Детка, прости. Я так долго шлялся.

— Ничего, это же работа.

— Я почти закончил. Еще неделя, и я вернусь. — Она встала, а он обнял ее.

— Через неделю, — сказала Нэнси, прижимаясь к нему, — я запру тебя дома и буду использовать исключительно в своих личных интересах. И долго-долго не выпущу.

— Ловлю тебя на слове, — ответил Стивенс и поцеловал ее. Они на мгновение замерли, прислушиваясь к скрипу половиц на верхнем этаже, точно парочка влюбленных подростков, а затем он упал в кресло, увлекая ее за собой и целуя все глубже и настойчивее. Его руки скользнули ей под свитер. Дыхание ее участилось, кожа потеплела под его руками. И тут входная дверь распахнулась, впуская в дом волну холода, а также компанию веселых озябших школьников — друзей дочери, чей смех, шутки и топот мигом наполнили прихожую.

Позже, когда Стивенс лежал в постели и слушал сонное дыхание Нэнси, примостившейся у него под боком, ему на память пришли слова Уиндермер, которая тряслась сейчас где-то в полицейском автозаке. Она ведь права насчет работы. Спору нет, приятно возвращаться каждый вечер домой, это ни с чем не сравнимое удовольствие. Но одно дело — расследовать самоубийство где-нибудь в промышленном районе, и совсем другое — распутывать хитроумные схемы похитителей федерального масштаба, тем более в обществе коллеги вроде Уиндермер. Как жаль, что через неделю, с завершением расследования, завершится и их общение — как профессиональное, так и личное.

«Эгоист чертов, — сказал себе Стивенс. — Если тебе повезет вскоре раскрыть это дело, ты вернешься домой к жене, которая любит тебя и понимает, и к боготворящим тебя детям. Ты коп. Ты расследуешь уголовные дела. А федерального масштаба тебе никто не обещал».

И все-таки Стивенс еще долго не мог заснуть. Все думал о деле, глядя, как будильник отсчитывает время до рассвета. И когда наконец настало утро и его самолет взял курс на Детройт, Стивенс вырубился, впервые в жизни заснув в самолете.

 

57

— Знаете, а я вас где-то видел, — говорил продавец, глядя на Пендера. — Вы, наверное, живете поблизости?

— Нет, но я здесь часто бываю, у меня полно родни в Мурсвиле. — Пендер заглянул в салон, стараясь не дышать. — Тут что — кто-то умер?

Речь шла о фургоне «крайслер» десяти лет, ржавом и зловонном.

— Не знаю, — пожал плечами дилер. — Мне его сбыли в таком виде.

— Ну да ладно, откроем окна. Вы говорите, тысяча?

— Да. Слушайте, может быть, вас все-таки заинтересует что-нибудь получше?

— Есть машины в районе трех тысяч?

— Да. Например, вон тот «форд», — он указал на красный пикап в глубине стоянки, — небольшой пробег. Так он стоит три пятьсот, но вам я уступлю его за три.

Пендер покачал головой:

— Нет, мне нужна вместительная модель. «Крайслер» подойдет. Пара флаконов освежителя, и все дела.

Полчаса спустя Пендер выезжал со стоянки на «крайслере», благоухающем цветочным ароматом. Ребята, конечно, будут не в восторге, но выбора у них нет. Зато он сэкономил две тысячи.

«Дуранго» было очень жаль. Пендер до последнего обдумывал возможность продать его, но, увидев свою фотографию где-то на почтовом ящике, понял, что не выйдет. Оставалось надвинуть шапку на глаза и сжечь авто, что они и сделали на пустыре за городом.

Мейкон они покинули примерно в два часа утра. Хвоста позади не было. Пендер и Сойер сменяли друг друга за рулем, а Тиффани на заднем сиденье нянчила Крота, но, несмотря на все ее хлопоты, он быстро сдавал. Он то и дело впадал в забытье и с момента отъезда не произнес ни слова.

Тиффани позвонила отцу, когда они сделали остановку на заправочной станции, и испуганным голосом повторила все, что ей сказал Пендер. Положив трубку, она затанцевала от радости — отец согласился заплатить выкуп. Как в кино! Пендер предпочел не напоминать ей, что в кино всегда побеждают копы.

В планах на ближайшие несколько дней было получить деньги, оставить Тиффани отцу и двинуть обратно на юг, чтобы заштопать Крота. Затем в Джэксонвилл за Мэри. Хоть это и тяжело, но иначе придется сдать Крота в травмопункт, бросить Мэри в тюрьме и сваливать за границу одному.

В вечерний час пик они достигли пригородов Филадельфии, следуя инструкциям Тиффани, как лучше избежать пробок при подъезде к Брин-Мору. Остановились в «Супер 8» на трассе I-76.

— Мы столько денег у них истратили, что нам положена скидка, — сказал Сойер, бросая свою сумку на первую кровать.

— Собрался предъявить все счета? Ну ты и молодец, — усмехнулся Пендер.

Крот, которого внесли и уложили на другую кровать, снова отключился. Он лежал бледный и холодный, слабое дыхание едва теплилось в его хлипкой груди.

Пендер покачал головой и сказал:

— Дело очень трудное, к тому же не хватает рук. Поэтому прошу вас сосредоточиться. Как только мы получим деньги, Крот будет спасен. Так что давайте постараемся, хорошо?

Сойер кивнул.

— Тиффани?

— Мы справимся, — ответила она, — и это будет круто.

Что до самого Пендера, то его боевой дух, признаться, был на нуле. Вся эта затея казалась ему ошибкой. Он пошел к себе в комнату, лег не раздеваясь на кровать и постарался уснуть, но напрасно. Он лежал без сна и чувствовал, как растет тяжелый ком в желудке.

 

58

Д’Антонио постучал, открыл дверь и вошел, одной рукой прижимая к себе поднос. Хейли неподвижно сидела на кровати и смотрела в стену. Книжка валялась на тумбочке. Со вчерашнего дня в комнате ничего не изменилось.

— Принес тебе поесть, — сказал Д’Антонио, ставя поднос на кровать.

Хейли лишь равнодушно взглянула и отвернулась. Она не ела уже пару дней, но голода, по-видимому, не чувствовала.

— А что это?

— Мясной рулет.

— Я не ем мяса.

— Ну и напрасно. Тофу у нас закончился.

Девушка со вздохом посмотрела на Д’Антонио и спросила:

— Если ты извращенец, то зачем тебе Тиффани?

Д’Антонио шагнул к тумбочке, взял в руки книгу. Как он и ожидал, это был любовный роман.

— Тиффани связалась с дурной компанией, и мы пытаемся ее вернуть.

— Ну не ври, — фыркнула Хейли. — Ты не похож на ангела-хранителя.

— Это нехорошие люди, злые.

— И чем же они тебе не угодили?

— Тебе об этом не нужно знать.

Он с тайным восхищением оценил взглядом ее длинные ноги, упругое тело под узкой майкой. Хейли нахмурилась, будто угадала его мысли.

— Почему же? Я никому не скажу.

— Все так говорят.

Помолчав, она продолжила:

— Послушай, вы ведь не завязали мне глаза, когда привезли сюда. Я запомнила ваши лица. Вы хотите меня убить.

Она произнесла это так тихо, что Д’Антонио показалось, будто он ослышался.

— Ничего подобного, — возразил он.

— Ерунда. — Она холодно улыбнулась. — Как только вы поймаете Тиффани, меня вы убьете и закопаете на какой-нибудь свалке. Я ведь смотрю телевизор.

Д’Антонио вытаращил глаза. Она смотрела на него немигающим взглядом, и от ее улыбки ему вдруг стало жутко.

— Они убили человека, — к собственному удивлению, признался он. — Похитили, а затем убили.

— И ты работал на этого человека.

— Я работаю на его жену и ее людей. Она хочет отомстить. Вот почему я сюда приехал.

— Вот это да! — воскликнула Хейли. — Настоящий живой гангстер.

Д’Антонио пристально рассматривал ее лицо, чтобы понять, не шутит ли она. А она тоже смотрела на него, вытаращив глаза и приоткрыв рот.

— А у тебя, наверное, много женщин.

— Ладно, брось.

— Это ты брось. — Она легла и растянулась на кровати, не спуская с него глаз. — Ты обаятельный и опасный. Женщины таких любят.

Глядя на нее, Д’Антонио чувствовал, что еще немного и он не выдержит. Но она вдруг вскочила и расхохоталась ему в лицо.

— И чего же ты меня не убьешь, если ты гангстер?

Он выпрямился, поправил галстук и шагнул к двери.

— Я не хочу тебя убивать. И трахать тебя не хочу.

— Да что ты?

Он повернулся к ней спиной.

— Я хочу, чтобы ты вывела меня на свою подругу и ее друзей. Вот и все.

И с этими словами он вышел из комнаты.

— Нет, ну почему всегда Тиффани, а? — закричала она ему вслед. — Надоело!

Д’Антонио шел по коридору, дыша тяжелее, чем обычно, и пытаясь выбросить девчонку из головы. Она, похоже, совсем без башни. Думает, что он с ней в игрушки играет. Никто еще не держался при нем так бесстрашно и вызывающе.

— Босс! — позвал из гостиной Зик. — Ваш телефон!

Д’Антонио взял у него телефон и ответил:

— Да?

— Это Джонстон. Хм… слушай, это не ты увез девушку из «Эверглейдса»? Я тебе о ней рассказывал.

— Не я, — ответил Д’Антонио. — На кой черт она мне?

— Да, да. Охранник, который был к ней приставлен, — Брамли — ничего особенно не запомнил. Только что их было двое. Оба белые и крупные, выдавали себя за детективов.

— Я не в курсе. Есть новости о похитителях?

— Нет. Их тачку пока не нашли, хотя поступило много анонимных звонков из Мейкона, Джорджия. Ах да, девчонку перевели из Джэксонвилла в Детройт. Думаю, там ее будут судить за убийство твоего босса.

— Он был мужем моего босса.

— Да, верно. А я что сказал?

Д’Антонио дал отбой. Он отправился в кухню, где Зик и его толстая подруга-кубинка уплетали мясной рулет. Там он взял со стояла ноутбук и вернулся в комнату девушки.

Хейли не пошевелилась, не притронулась к еде.

— Ты должна будешь стать хищником либо умереть голодной смертью, — предупредил он.

— Все лучше, чем меня пристрелят.

— Я бы не сказал. От голода можно умирать неделями.

Он сунул ей ноутбук:

— А ну-ка, посмотрим, проверяет ли твоя подруга почту.

Хейли закатила глаза:

— Ты ищешь друзей по переписке?

— Заткнись и делай, что тебе говорят.

Ноутбук загудел, включаясь. Пока Хейли вводила свой логин и пароль на сайте провайдера, Д’Антонио наблюдал из-за плеча. Когда ее аккаунт загрузился, он сказал:

— Напиши ей, чтобы возвращалась в Майами, а не то…

— Оригинально. Что-нибудь еще?

— Что у нее есть, кроме почты? Майспейс?

— Майспейс — это вчерашний день. Она зарегистрирована в Фейсбуке, но Фейсбук связан с почтой.

— Понятно. Телефон? Пейджер?

— Телефон она оставила в номере на зарядке, пейджеры сейчас никто не использует.

— Хорошо. — Д’Антонио навис над ней, пытаясь выдавить из девчонки хоть каплю страха. — Повторяю: каким еще способом можно с ней связаться?

Хейли даже не вздрогнула. Подумав секунду, она ответила:

— Я могу позвонить ее отцу в Пенсильванию. Правда, его никогда нет дома, но она, может быть, там.

— Действуй! У тебя два дня, чтобы вытащить ее в Майами, иначе мы начнем резать тебя по кусочкам.

 

59

— Папа? — рыдала Тиффани в трубку телефона-автомата. — Папочка, это Тиффани. Да, я жива. Но они хотят знать, есть ли у тебя деньги.

Пендер следил, чтобы их не подслушивали. Напрасно они не купили сотовые. Он чувствовал себя голым, стоя у магазина на заправке средь бела дня. Ни телефонов, ни разведки — фарс какой-то, а не операция.

— Хорошо, я передам им, — говорила Тиффани. — Оставь у «Макдоналдса» возле станции. Сзади, где мусорный контейнер. Я люблю тебя, папочка.

Повесив трубку, она радостно улыбнулась Пендеру и схватила его руку.

— У него есть деньги! Что я говорила?

— Я поверю, лишь когда пересчитаю наличные, — сказал он, садясь в машину.

— Не беспокойся, успех нам обеспечен.

— Постучи по дереву.

В ответ Тиффани привстала и стукнула по голове Сойера.

— Не смешно, — сказал Сойер, но улыбнулся.

Пендер взглянул на часы: без десяти два. Остается сорок минут.

Они вернулись в мотель за Кротом, положили его на заднее сиденье. Сойер сел за руль.

— Тиффани, садись вперед, — велел Пендер.

— Но почему? — Тиффани оглянулась на Крота.

— Так надо, — ответил Пендер, и она хмуро подчинилась.

Пендер, с сердцем грохочущим, как барабан, уселся назад, и Сойер включил двигатель. Казалось, что дорога до «Макдоналдса» заняла полминуты, хотя на самом деле они ехали добрых четверть часа.

Впрочем, для Пендера это время всегда пролетало мгновенно. Теперь он приободрился, почувствовал знакомую лихорадку и даже кураж в предвкушении операции. Адреналин хлынул в кровь. «А я почти забыл, как это здорово», — с удивлением думал он.

Вначале они дали круг по кварталу, чтобы проверить, не прячутся ли где полицейские или гражданские машины, оборудованные рациями, но ничего подозрительного не обнаружили. Однако место сразу не понравилось Пендеру. «Макдоналдс» располагался на оживленной улице. В здании были два сквозных проезда на парковку с обратной стороны. Мусорные контейнеры находились за парковкой, в ограждении из высоких зеленых щитов. Словом, если явятся копы, достаточно будет поставить по машине в каждый проезд, чтобы запереть их тут и отловить.

— Вот черт, — пробормотал Пендер. — Но делать нечего, будем надеяться, что папаша сдержит свое слово.

— Он обязательно приедет, — пообещала Тиффани.

И впрямь — пару минут спустя она возбужденно указывала в окно:

— Смотрите, вон его машина.

На парковку въезжал серый «бентли», такой же нелепый возле «Макдоналдса», как стриптизер на инаугурационном балу.

— Ты объяснила ему, где оставить сумку? — спросил Пендер, глядя, как он исчезает в проезде.

— Да, да, все как ты сказал.

Через некоторое время машина снова появилась на их стороне. Водитель — спокойный человек средних лет — повернул из выезда направо. На первом перекрестке он снова повернул направо и скрылся из вида.

— Поехали, — сказал Пендер.

Сойер двинул в проезд.

— Где тут наши денежки?

Мешок был точно на условленном месте — мешок для мусора, заманчивого зеленого цвета, скромно ждущий на земле возле ящика. При виде его сердце у Пендера бешено забилось. «Тише, тише, тише, — твердил он себе, — нельзя волноваться».

Сойер притормозил, Пендер открыл заднюю дверь, высунулся, схватил мешок и втащил его в фургон. По весу тот был тяжелее обычного. Конечно, миллион баксов должен быть тяжелее сумм, к которым они привыкли. Пендер открыл мешок и стал исследовать его содержимое.

Сойер кивнул Тиффани:

— Ну все, выходи.

— Что?!!

— Твой папочка заплатил выкуп, и тебе пора проваливать. Пока!

Он потянулся, чтобы открыть дверь с ее стороны, но Тиффани оттолкнула его руку:

— Сойер, перестань, мы так не договаривались! Мы получили деньги, поехали!

— Ничего мы не получили, — вдруг сказал Пендер, поднимая голову, — нет у нас денег. — На полу стоял раскрытый мешок, а внутри были майки, свитера и джинсы. Шмотки, одним словом.

— Что? Что ты мелешь? — изумилась Тиффани.

— Может быть, это не тот мешок? — предположил Сойер. — Нет ли там другого?

Пендер выскочил из машины и осмотрел все вокруг мусорного ящика: нет, других мешков не видать. Сердце похолодело. И вдруг — сирены! Может быть, это совпадение, но, скорее всего, нет.

— К нам едут, Сойер! — Он прыгнул обратно в машину.

Тем временем Тиффани взяла мешок и стала разбирать содержимое. Вытащив старую футболку с портретом Джимми Хендрикса, она сказала:

— Это наш мешок. Вот моя футболка.

— Дрянь все это, — сказал Сойер. — Где деньги?

— Ты слышишь сирены, Сойер? Поехали скорее.

— А может, деньги внизу?

— Нет там никаких денег, Сойер! Забудь об этом. Нас одурачили. Жми!

Сойер зло покосился на Тиффани и выжал акселератор. Минивэн с ревом рванул вперед. Подрезав чей-то «бьюик», они едва успели проскочить проезд под «Макдоналдсом» и свернуть на дорогу, как из-за угла показалась первая патрульная машина — с громко воющей сиреной и огнями.

— Давай, давай! — торопил Пендер.

Сойер сумел мгновенно втиснуться в поток автомобилей, а у светофора вырвался вперед, промчавшись на красный. У Тиффани началась истерика — она смеялась и не могла остановиться. Хорошо, что Сойер рядом с ней был спокоен. Одним глазом он смотрел на дорогу, а вторым поглядывал в зеркало заднего вида.

Пендер оглянулся. У «Макдоналдса» разыгрывалось красно-синее световое представление. Две патрульные машины заблокировали выезды с парковки. Никто и не смотрел в их сторону.

— Езжай потише, — велел он Сойеру. — И сверни куда-нибудь. Нам нужно выбираться на хайвей. Похоже, они нас не видели.

Сойер сбросил скорость. Тиффани уже отсмеялась и теперь сидела вцепившись в подлокотники.

— Черт подери, — выдохнула она, — вот это кайф!

Сойер и Пендер не обращали на нее внимания.

— Как они могли нас не заметить? — удивлялся Сойер. — Копы либо ослепли, либо это какая-то хитрость.

Пендер уныло разглядывал кучу бесполезной одежды на полу.

— Да уж, не приходится сомневаться, что нас обхитрили. Понятия не имею, что это все значит.

 

60

Наконец, они выбрались на хайвей. Сойер ехал с небольшим превышением скорости, чтобы не выделяться среди других машин. Поймав в зеркале взгляд Пендера, он спросил:

— Куда мы едем-то?

— Вперед, — буркнул Пендер. — Решим по ходу дела.

Сойер кивнул и снова уставился на дорогу.

— А что нам теперь делать? — обернулась к Пендеру Тиффани.

— Я должен подумать. Почему он привез нам твою одежду?

Тиффани покачала головой:

— Наверное, это какая-то шутка.

— Ничего себе шутка! Так недолго и дочь потерять.

Он поднял мешок и вытряхнул на пол остатки содержимого. Одежда. Свитера, штаны, футболки. К чему это все? И вдруг ему подумалось, что это не так уж плохо.

— Кажется, я знаю, что делать, — объявил Сойер.

— Что? — хором воскликнули Сойер и Тиффани.

— Смотрите — папаша устроил ловушку, из которой мы улизнули. У нас его дочь, и он знает, что мы очень злы на него. Наверняка он хочет с нами договориться. Нам нужно дать ему понять, что мы злимся, и удвоить выкуп. Во второй раз он нас не проведет.

— Звучит заманчиво, — похвалила Тиффани. — Только сразу предупреждаю: когда вы получите деньги, я останусь с вами.

— Ты что — рехнулась? — возмутился Сойер. — Ты заложница.

— Я член команды, а не заложница, — возразила Тиффани.

Сойер взглянул в зеркало:

— Что скажешь, босс?

Пендер их не слушал, потому что внимание его привлек некий предмет, замеченный им среди одежды. Небольшой, блестящий, размером чуть больше пачки сигарет. Пендер взял его в руки: дешевый МР-3-плеер — из тех, что дают после пятой смены масла или при покупке DVD-плеера. Пендер показал его Тиффани:

— Это твой?

Она покачала головой.

— У меня айпод.

— То есть не твой?

— Первый раз в жизни его вижу.

— А что там записано? — поинтересовался Сойер.

Пендер нажал кнопку включения. Плеер ожил, вспыхнул зеленый плазменный экран, показывая единственную дорожку. Пендер надел наушники и включил запись.

Похоже на телефонный звонок. Говорит какая-то девушка.

«Здравствуйте, — тихо сказала она. — Мистер Прентис, я хочу оставить сообщение для Тиффани. Это… э-э-э… Хейли Уиттейкер, ее однокурсница. У меня неприятности. Тиффани уехала с опасными ребятами, ну, которые похищают людей. И вот тут… один человек очень на них зол, и он хочет знать, где они. — Помолчав, девушка продолжала: — Да, только не звоните в полицию. Он обещает не трогать Тиффани, если она сдаст своих друзей. А если Тиффани и ее друзья не объявятся через два дня, то он говорит, что порежет меня на кусочки. Так что я очень надеюсь, что вы ей это передадите. И пусть проверит почту. Ну все, спасибо. Извините. А? Что? А, да. Прошу вас, не звоните в полицию. Он говорит, что убьет меня. Все, до свидания». Раздался щелчок, и дорожка закончилась.

Пендер снял наушники.

— Что там, босс? — спросил Сойер, глядя в зеркало.

— Тиффани, — сказал Пендер, — кто такая Хейли Уиттейкер?

Тиффани нахмурилась:

— Моя подруга. Мы вместе приехали в Саут-Бич, а что?

Пендер задумался, глядя в кучу одежды. Хейли Уиттейкер. Эндрю Прентис. Папаша хоть и сдал их полиции, но сунул в мешок эту запись — на случай, если они улизнут. Зачем? И кто мог похитить девушку? Люди Бенетью, больше некому. Те самые, что приходили в отель в Саут-Бич. Они потеряли след и пытаются отыскать их таким образом. Бандиты похитили подругу Тиффани и требуют выкуп, а они и есть этот выкуп.

Он протянул Тиффани МР-3-плеер. Когда она надела наушники и начала слушать, Пендер увидел в зеркале, как глаза у нее полезли на лоб, а рука схватилась за горло. Сойер оглянулся:

— Что такое, босс?

— Люди Бенетью взяли в заложники ее подругу, которую хотят обменять на нас.

— Как они ее нашли?

— Откуда мне знать? Она была в Саут-Бич вместе с Тиффани.

Тиффани сняла наушники.

— Я должна срочно проверить почту.

— Проверишь, как только будет связь.

— Мы освободим ее, правда?

Пендер не ответил.

— Босс, — сказал Сойер, — чем мы, черт возьми, заняты?

— Спроси чего полегче.

Теперь-то понятно, что они не получат денег от Эндрю Прентиса, потому что ему известен расклад. А Крота нужно срочно к врачу, и спасать Мэри тоже нужно срочно. Могут ли они позволить себе возиться с Хейли Уиттейкер?

— Деньги нужны, — сказал он Сойеру. — Позарез.

— Слушайте, у Хейли есть пятьдесят тысяч, — вдруг вспомнила Тиффани. — Бабушкино наследство. Этого хватит?

— А она нам их отдаст?

— Ну конечно! Ведь мы спасем ее жизнь.

Сойер и Пендер переглянулись.

— Чтобы починить Крота, хватит и половины.

— Верно, — кивнула Тиффани. — Надо только вытащить Хейли, и мы сразу отвезем Крота к врачу. А на остальные попробуем помочь Мэри.

«Да имея пятьдесят штук, можно построить ракету и улететь на Луну», — подумал Пендер.

— Ладно, Тиффани. Мы согласны, — сказал он. — Уж очень нужны деньги.

— Хорошо, хорошо. А сейчас давайте проверим почту.

Пендер кивнул Сойеру, и тот включил поворотный сигнал, проскочил три полосы разом и свернул к горящему неоном мотелю близ трассы.

«Пятьдесят штук, — думал Пендер. — Похоже, мы возвращаемся в бизнес».

 

61

— Вы не поверите! — сказала Уиндермер, протягивая Стивенсу кофе. — Тиффани Прентис пыталась разыграть собственное похищение!

Стивенс потер глаза и отпил из стаканчика. Мимо валили толпы пассажиров, направляющихся к багажным каруселям аэропорта Детройт-Метрополитен.

— Что, опять? — спросил он.

По дороге из терминала на парковку Уиндермер на ходу делилась новостями.

— Тиффани Прентис позвонила отцу в Пенсильванию и сказала, что ее похитили. Что, мол, за нее требуют выкуп в миллион долларов. Деньги нужно передать в течение сорока восьми часов. И никакой полиции.

— Миллион баксов, — буркнул Стивенс, — ребята, похоже, совсем отчаялись.

Они спустились по лестнице в гараж, где Уиндермер, вынув ключи с пультом, открыла темно-зеленый «форд-краун-виктория».

— Представьте себе, папа Прентис понятия не имел, что его дочь загорает во Флориде и уж тем более что ее похитили.

— Понимаю. Он думал, что его дочь занята учебой.

— Точно. Ну и вот, он уже собрал деньги и приготовился отвезти их в назначенное место, и тут этот звонок.

Они сели в машину, и Уиндермер повернула ключ, включая двигатель.

— Вы знаете, что подруга Тиффани Прентис заявила в полицию о ее пропаже, верно? Хейли Уиттейкер. Ну так вот, пару дней спустя ее похитили — из отеля в Майами.

— Вы шутите? — не поверил Стивенс. — Снова наши ребята?

— Никак нет, сэр. — Уиндермер вырулила из гаража. — Кто-то другой. Ее заставили позвонить папаше Прентису, чтобы тот передал Тиффани просьбу слить ее друзей.

— Ага, люди Бенетью. Д’Антонио. Он использует девушку в виде приманки.

— Итак, Прентис, прослушав сообщение, решает не платить. Вместо денег он подбрасывает им какой-то мусор и звонит в полицию. Однако копы приезжают слишком поздно.

— Слишком поздно? Да ладно вам.

— Чему вы удивляетесь? Это же городские копы. Кстати, в мешок Прентис положил сообщение Уиттейкер, надеясь, что Тиффани бросит своих друзей и вернется домой.

— А нам на что надеяться? — спросил Стивенс.

— Мы должны надеяться, что Мэри для них важнее, — пожала плечами Уиндермер. — Никто не знает, где Д’Антонио и как ему удалось украсть девушку, но нам не хотелось бы, чтобы наши клиенты и люди Бенетью схлестнулись по-крупному.

— Понятно. Значит, надо прессовать Макаллистер. Может быть, слить что-то в прессу, чтобы ребята заинтересовались? Они знают, что она в Детройте?

— Не уверена. Так или иначе, пусть это пройдет в новостях.

— Конечно. А между тем мы начнем обрабатывать Бенетью на предмет информации по Д’Антонио. Ваши знакомые в Майами не могут нам помочь? В конце концов, кто такой этот тип по кличке Зик?

Они ехали по трассе I-94, мимо бесконечных заводов и железнодорожных линий.

— Они не знают. Вообще, этим должна заниматься городская полиция, но они все повязаны с мафией, взяточники. А кстати, вы мой должник. Я чуть не окочурилась, пока перевозила нашу девицу.

— Да что вы?

— Да, да. Все пятнадцать часов она молчала, словно воды в рот набрала, и смотрела себе под ноги. Чуть я что спрошу — она бубнит, что говорить будет только с адвокатом. А я и не собиралась ее допрашивать, я это от скуки.

— Но у вас же была компания.

— Клейтон, что ли? — рассмеялась Уиндермер. — Мы минутку поговорили о футболе, а потом черт меня дернул спросить, что он читал недавно, и он заткнулся.

— Ага, вам не хватало меня.

— А вот и нет. Я ведь знаю, что вы не умеете читать.

Стивенс расхохотался. На горизонте замаячили блеклые силуэты Детройта.

— Вы хорошо провели время дома? — спросила Уиндермер.

— Да, хорошо. Спокойно.

— Трудно было уезжать?

— Нет, я рад, что вернулся, — покачал головой Стивенс. — Интересное все-таки дело.

— Бросьте, вы скучали по мне.

Стивенс внимательно взглянул на нее и сказал:

— Может быть, самую малость.

Уиндермер сдержанно улыбнулась, глядя на дорогу:

— Ловите момент, Стивенс. Нам осталась всего лишь какая-то неделя вдвоем.

Стивенс со смехом отвернулся к окну. Город приближался. Он стал искать глазами здание ФБР на Мичиган-авеню, где сидела в одиночестве Мэри Макаллистер, как кусок сыра в их мышеловке, ожидающей, пока Пендер и компания достаточно проголодаются.

 

62

Д’Антонио сидел в гостиной у Зика и давился запеканкой из тунца, запивая ее пивом, чтобы хоть немного заглушить отвратительный запах. По телевизору передавали новости, и Д’Антонио ждал, что скажут о похищении Уиттейкер. Этого он так и не дождался, но зато в местных новостях передали нечто такое, что заставило его забыть о злосчастной стряпне подруги Зика.

«Случай с недавней перестрелкой в Саут-Бич, произошедшей в историческом отеле «Дофин», жертвами которой стали два человека, получил неожиданное продолжение, — вещал диктор. — ФБР подозревает, что двадцатилетняя студентка Тиффани Прентис выступала соучастницей инсценированного похищения в пригороде Филадельфии».

Далее диктор вкратце описал, что произошло. Преступление было предотвращено благодаря силам полиции Брин-Мора, своевременно прибывшей по вызову. Злоумышленникам, однако, удалось скрыться.

Д’Антонио слушал, пытаясь понять смысл этого трюка. Они разыграли похищение. Наверное, совсем отчаялись. Но девчонка с ними заодно. Что ж, любопытно.

Выключив телевизор, он отнес грязные тарелки на кухню. Там он взял ноутбук и отправился в комнату Хейли.

Она лежала на кровати с книгой. Запеканку, которую он принес ей около часа назад, она ковырнула пару раз и отставила в сторону.

Д’Антонио закрыл дверь.

— Ты все-таки превращаешься в хищницу?

— А это разве мясо? — поморщилась девушка.

— Это тунец.

— Я только попробовала и поняла, что ты собрался меня отравить, и есть не стала. Слушай, я грязная как свинья. Принеси мне что-нибудь переодеться.

— Где я тебе возьму одежду?

— Но душ-то тут есть? Я не привыкла жить без душа. Это жестоко.

Д’Антонио сел на кровать рядом с ней и невольно залюбовался ее волосами, рассыпавшимися по подушке. Затем он открыл ноутбук и спросил, заглядывая в ее книгу:

— Интересно?

— Нормально.

Он пробежал глазами страницу.

— Кто такая Алексис?

Хейли хмуро уставилась в книгу.

— Вроде бы какая-то рекламщица из Манхэттена. На самом деле я такое не читаю, а эту книгу взяла у Тиффани от скуки. А ты читаешь? Ты вообще умеешь читать?

— Что за идиотский вопрос? — удивился Д’Антонио, открывая на ноутбуке окно поисковика. — Конечно умею.

— Ну и что же ты читаешь?

Он на секунду задумался.

— Ну… разные книжки, которые продают в аэропортах. Триллеры. Иногда что-нибудь из серии «Помоги себе сам». Мой зять дарит мне такие на Рождество. Не знаю, правда, есть ли в них толк.

— «Помоги себе сам» для киллеров, что ли?

— Он не знает, чем я занимаюсь. Думает, что я бизнесмен. Короче, проверяй свою почту.

Но Хейли не торопилась откладывать книгу. Она прочла еще полстраницы и лишь затем повернулась — так, что ее лицо почти касалось ноги Д’Антонио.

— Думаешь, она ответила?

— Это мы сейчас узнаем. В Пенсильвании на днях был большой переполох. Твоя подруга пыталась ради выкупа разыграть собственное похищение.

— Вот как?

— Но у нее ничего не вышло. Наверное, твой телефонный звонок помешал.

Хейли ввела пароль и стала ждать, пока загрузится почтовая страница. Она лежала изогнувшись и смотрела на него снизу вверх. Ее длинные густые волосы веером разметались по кровати, взгляд обжигал ему глаза.

— Я тут подумала… Мы могли бы попробовать…

«Ну вот, началось», — подумал Д’Антонио.

— Ты уже пробовала. Хватит.

— Нет, серьезно. Я ведь тебе нравлюсь, я вижу. — Она села и всем телом прижалась к его руке. Губы зашептали ему на ухо: — Скажи мне, чего ты хочешь. Я все умею.

Ее ладонь легла ему на бедро.

«Она прикидывается, — внушал себе Д’Антонио. — А у тебя работа».

Он легонько отстранил ее.

— Смотри, новое сообщение.

Хейли будто не слышала.

— У меня есть пятьдесят тысяч, — сказала она. — Я могу тебе заплатить. Как выкуп. Я дам им ложную информацию — напишу, что ты большой черный парень с Ямайки или еще что-нибудь. Никто не узнает.

Боже. Она смотрела на него с такой надеждой, что отказать ей было почти невозможно. Ни за что и никогда он не вляпается больше в этот дерьмовый бизнес с похищениями.

— Я не хочу тебя, — сказал Д’Антонио. — Твои деньги мне не нужны.

Она все смотрела на него, но он отводил взгляд. Тогда она повернулась к экрану.

— Сообщение пришло два часа назад.

— Читай.

Хейли открыла сообщение и прочла его вслух. Тиффани знает о ее телефонном звонке. Они в Пенсильвании. Они возвращаются за ней.

«Пенсильвания, — думал Д’Антонио. — А мы во Флориде. Но этих ребят разыскивают как особо опасных преступников. Я не хочу, чтобы их у меня перехватили».

Д’Антонио повернулся к девушке и сказал:

— Напиши, чтобы не приезжали во Флориду. Пусть едут в Цинциннати.

— В Цинциннати?

— Да. У нас в планах нарисовалось небольшое путешествие.

 

63

— Цинциннати, — хмыкнул Пендер. — А что такого в Цинциннати?

— Не знаю, — ответила Тиффани, глядя на экран ноутбука. — По крайней мере, там безопаснее, чем во Флориде, где вас сразу сцапают, ребята.

— Да и тебя, дорогая, не забывай, — напомнил ей Сойер.

В номере они сразу включили телевизор, чтобы узнать, в каком свете копы представляют их неудавшееся похищение. Вначале Тиффани побледнела, увидев на экране свою фотографию, но пара гамбургеров и банка «пепси-черри» вернули ей присутствие духа. Словом, популярность ей льстила.

— Это круто! — воскликнула она. — Я преступница в законе. Ну как Тельма и Луиза.

Теперь она сидела на кровати Крота и читала сообщение от Хейли с требованиями похитителей.

— Цинциннати нам и вправду больше подходит, — сказал Пендер. — Оттуда ближе до Детройта, куда перевезли Мэри. Когда, она пишет, мы должны появиться?

— Послезавтра. У нас еще полно времени.

«Послезавтра, — думал Пендер, глядя на Крота. — Мы вызволим эту подругу, — хотя, как это сделать, он не представлял, — и вечером отвезем Крота в больницу. Если он протянет еще два дня, конечно».

Пендер встал и подошел к его кровати. Крот лежал, закрыв глаза, маленький и хрупкий, как ребенок, и прерывисто дышал. Что же они натворили? Они не думали, что так получится.

— Эй, Крот, — позвал Пендер и тронул его за плечо. — Ты слышишь?

Веки Крота дрогнули и приоткрылись.

— Пендер, — слабо улыбнулся он.

— Слушай, нам нужно ехать в Цинциннати. Это значит, что врача мы сможем тебе найти не ранее завтрашнего вечера. Ты продержишься?

— Конечно, — кивнул Крот. — Делайте, что нужно.

— Нет, Крот, я серьезно. Давай без героизма, а? Если надо, мы отвезем тебя в больницу.

— В больницу? Чтобы меня там арестовали?

Пендер оглянулся — Сойер и Тиффани внимательно слушали.

— Лучше пусть арестуют, чем мы тебя похороним.

— Ерунда! — Крот в отчаянии попытался встать. — Принесите еще аспирина, и я продержусь два дня.

— Ты уверен?

— Я обещаю. — Крот повернулся к Тиффани: — Дай-ка мне ноут, крошка.

Тиффани положила ноутбук ему на впалую грудь, и Крот застучал по клавишам.

— Что ты делаешь? — спросил Пендер.

— Мы должны уехать за границу, верно? Как только Мэри будет с нами, мы сваливаем.

— А сейчас-то что ты делаешь?

— Сейчас я связываюсь с одним знакомым в Цинци. За два дня он успеет сделать нам паспорта и номера соцстрахования.

— Отлично, — сказал Пендер. Крот незаменим. Если они потеряют его, им конец.

Подмигнув Тиффани, Крот спросил:

— Какое имя ты себе выбираешь, красотка?

Назавтра они встали ни свет ни заря, погрузились и выехали, чтобы избежать пробок в час пик. Пендер вел машину, Сойер сидел рядом, играя ручкой настройки радио, Тиффани дремала на заднем сиденье возле Крота. Пендер вздрагивал, если видел патрульную машину, поскольку не был уверен, что их не выслеживают. «Это все равно что держать в руке гранату с вырванной чекой, — думал он, — одно неверное движение, и тебе оторвет голову».

В Колумбусе они остановились заправить бак и перекусить, а затем продолжили путь в Цинциннати. Солнце уже клонилось к западу, тени стали длиннее. Сойер, найдя радиостанцию, передающую альт-рок, стал отбивать ладонью ритм на колене и вдруг потянул носом и повернулся к Пендеру:

— Слушай, Пендер, отчего такая вонь? Готов поспорить, что ты выбрал самую вонючую тачку из всех, что были у дилера.

— Это в целях безопасности, братишка, — улыбнулся Пендер.

— Теперь понятно, почему копы нас не сцапали, — их отпугнул запах.

— Ну ты у меня умница.

— Вот черт, я лучше сяду в тюрьму, чем еще посижу в этой помойке.

— Это ты загнул, — усмехнулся Пендер. — Не болтай ерунды.

Так они и ехали — Сойер барабанил по коленям в такт музыке, а Пендер крутил баранку, считая встречные фуры, пока за окном проплывали плодородные пашни штата Огайо. Потом Пендер спросил:

— Как тебе вся эта история?

— Это проделки Бенетью. — Сойер перестал барабанить. — Хейли и все такое. Но знаешь, если эти типы думают, что мы, как бараны, сдадимся им в обмен на Хейли, то они глубоко ошибаются.

— Мы ведь никогда не бывали в таком положении, приходится действовать чисто по наитию, — печально заметил Пендер.

— Так или иначе, мы никого не сдаем.

— Мы сами лезем в ловушку. Они вооружены до зубов, — вздохнул Пендер. — А у нас толком нет ни оружия, ни опыта. Но и выбора тоже нет — нам позарез нужны пятьдесят штук.

— В том-то и дело, — криво усмехнулся Сойер.

 

64

Убийство первой степени. Два похищения. Покушение на убийство. Попытка похищения. Агент ФБР с нескрываемой радостью зачитывала ей список, издевательски подмигивая и подчеркивая каждое слово. Дочитав до конца, Уиндермер сказала:

— Поверь мне, дорогая, это еще не все. Следствие продолжается, и мы повесим на тебя еще не одно дело.

Мэри старалась не слушать и не реагировать, чтобы лишний раз не доставлять своей мучительнице удовольствие. Она и так знала, что, пока ее возят с места на место и таскают по допросам, список обвинений растет. И чувствовала, что силы ее на исходе. Ее решительность быстро таяла, потому что ни Пендер, ни адвокат до сих пор не объявились. Она поняла, что должна будет нести ответственность в одиночку.

Когда Мэри позволили позвонить домой из офиса в Детройте, родители отказались с ней разговаривать. Она позвонила второй раз — трубку взяла сестра. Услышав ее голос, Мэри на секунду вернулась к жизни, но сестра была тверже камня.

— Мамы и папы нет дома, — заявила она.

— Марни, пожалуйста, мне надо с ними поговорить.

— Нет, — отрезала Марни. — Как ты не понимаешь, что едва не погубила их? Они просто раздавлены. На них страшно смотреть. Отец постарел на десять лет, а мать все твердит, как ты ее обманула. О чем ты думала, Мэри?

— Дай мне с ними поговорить, прошу тебя.

— Нет, Мэри. Извини. И больше не звони сюда. — Сестра бросила трубку.

Первое судебное слушание прошло как в тумане. Мэри едва различала судью, прокурора и назначенного ей адвоката. Это была хорошо одетая женщина средних лет — Глория Уоллис, ассистент главного госзащитника, как она представилась. Она отчаянно и напрасно спорила с прокурором, отстаивая право Мэри быть выпущенной под залог.

Потом Уоллис извинялась с огорченным видом, будто и вправду хотела помочь, а Мэри воспринимала все происходящее словно репортаж по телевизору, не имеющий к ней отношения. Но когда ее снова отвели в камеру и заперли, она очнулась.

Нет, она не может сидеть в тюрьме двадцать лет. Это невозможно. Она умрет в этих стенах. Ее тело не выдержит, и она умрет. Или найдет способ покончить с собой. Она не вынесет одиночества в течение двадцати лет — по меньшей мере. Ей вообще могут дать пожизненный срок. А ребята, конечно, сейчас далеко. Где-нибудь на пляже в Таиланде потягивают фруктовые коктейли и тратят деньги, которые она помогла им заработать. Они свободны. Ей не стоит о них беспокоиться, пора побеспокоиться о себе.

— Заткнись, — вслух сказала Мэри. Эхо отдалось в стенах камеры и ее барабанных перепонках.

Но этот тоненький голосок продолжал нашептывать ей в ухо. Он не оставлял ее даже тогда, когда Мэри легла на жесткую койку, пытаясь уснуть. Ее сопротивление постепенно ослабевало, она уже была готова сдаться, поверить его обещаниям.

И утром, когда ассистент генерального госзащитника явилась к ней в камеру, чтобы начать подготовку к следующему слушанию, и завела речь о заключении соглашения со следствием, Мэри не велела ей заткнуться. Голосок у нее в голове — адвокат дьявола — за ночь окреп, набрал силу, и, хотя ей становилось тошно при мысли, что она может предать ребят, она отдала ему микрофон и позволила говорить от ее имени. И вместо того чтобы послать Глорию Уоллес куда подальше, Мэри снова отключилась, глядя на себя со стороны и слыша, как она произносит:

— Хорошо, я слушаю. Каковы условия сделки?

 

65

— Возле мастерских «Си-Экс-Эс», — сказала Тиффани. — Как стемнеет.

«Как стемнеет, — повторил про себя Пендер, пытаясь мыслить по-бандитски. — Выходит, перестрелки не избежать. Если бы они назначили встречу в жилом районе, мы знали бы, что они не хотят стрельбы, но они вызывают нас в промышленный район, вечером, когда там никого нет. Они даже и не пытаются изображать миролюбивость. Они нас там убьют».

— Как тебе это? — Он повернулся к Сойеру.

— У нас есть «узи» и пистолет, но патронов недостаточно. Было бы большой глупостью соглашаться на их условия.

— Сколько их?

— Тут до Детройта рукой подать, они могут вызвать целую армию.

— Хейли написала, что на связь больше не выйдет, — сказала Тиффани. — Если мы не явимся в назначенный час, они ее убьют.

— Ее убьют в любом случае, — заметил Сойер. — Что нам толку лезть под пули?

— Если Хейли умрет, то вы ничего не получите.

— Мы не позволим им убить твою подругу, — сказал Пендер. — Мы приедем, и пусть попробуют убить нас, если осмелятся.

— Так куда мы едем? — спросил Сойер. — Мы даже не знаем ни что это за место, ни как оно выглядит.

— Просмотр улиц на карте, — подал голос Крот. — Зайдите в Интернет, и все увидите не хуже, чем в натуре.

Тиффани набрала адрес.

— Э-э-э… да тут все заброшено.

Оказалось, что бандиты забили им стрелку на пустыре. Мастерские транспортной компании «Си-Экс-Эс» были ближайшим крупным объектом, но фактически до них было не меньше мили. В округе в основном находились неработающие заводы и их причиндалы — склады, гаражи и парковочные площадки.

— Крот, ты гений, — сказал Пендер. — Что будем делать?

— А что, если позвонить в полицию? — спросила Тиффани. — Они дали нам адрес, пусть копы их там встречают.

— Нет, обойдемся без полиции. Другие предложения будут?

С минуту все молчали, а затем Сойер, вздохнув, произнес:

— Что ж, слушайте меня.

И он изложил им свой план. Пендер, конечно, морщился, слушая Сойера, и счел план несовершенным по причине жестокости, но выбирать не приходилось. Если они хотят дать девчонке шанс, придется испачкать руки.

Сумерки наступили внезапно, едва часы показали пять. По дороге из мотеля заходящее солнце демонстрировало светопреставление — по крайней мере, им так показалось. Ехали молча, и лишь тяжелое дыхание Крота на переднем сиденье нарушало тишину. У мастерских они свернули с трассы и взяли курс на пустырь, но за два квартала Пендер свернул в переулок, где находилась присмотренная заранее заводская парковка. Там он остановился, сделал медленный выдох и сжал кулаки, пытаясь побороть дрожь. Затем обернулся и спросил:

— Готовы?

Пендер пристально вгляделся в лица. Тиффани, напряженная как струна, постукивала ногой по полу и смотрела в сторону. Хмурый Сойер решительно сжал челюсти и кивнул, когда их глаза встретились. Крот, сидевший впереди, слабо улыбнулся.

— Ну, ребята, еще разок, — сказал Пендер. — Тиффани, ты точно знаешь, как обращаться с «глоком»?

— Навести и стрелять, — ответила Тиффани. — Как в «Обители зла».

— Отлично. Крот, ты в порядке?

— Конечно. Мне терять нечего.

— Сойер?

— Пока ты не грохнул меня из своего «узи», босс, я в полном порядке.

— Так и быть, постараюсь держать себя в руках, — пообещал Пендер, выглядывая в окно. Последние лучи заходящего солнца померкли среди складов и гаражей. Отстегнув ремень, Пендер взял в руки автомат и сказал: — Пора! Помните: вы трогаетесь по сигналу Сойера.

— Мы помним, босс, — ответил Крот.

Тиффани стала перебираться на место водителя. Пендер открыл дверь, собираясь выйти.

— Эй, — из последних, казалось, сил окликнул его Крот. — Если что случится — бандероли ждут вас на местном железнодорожном вокзале. Надеюсь, вы сумеете достать деньги, когда будете за границей.

— Конечно. Но ты поедешь с нами, приятель.

Пендер и Сойер вышли.

— Готов? — спросил Пендер.

— Готов.

На прощание они крепко пожали друг другу руку. Сойер нырнул в тень у дороги, а затем исчез среди кустов на старых рельсах. Пендер подождал, пока Сойер скроется из вида, оглянулся назад, где в относительной безопасности оставались друзья, и быстро пошел крадучись вдоль стены, прижимая к себе, точно ребенка, тяжелый «узи».

 

66

Д’Антонио вез Хейли в «форд-эксплорере», а Паоло и трое местных бандитов следовали за ними на «шевроле-тахо». Девушку, казалось, заворожил его пистолет. Она то и дело тайком поглядывала на него, словно боялась, как бы пистолет не исчез, и одновременно продолжала свои домогательства.

— Тебе не нужно меня убивать, — сказала она легко, будто невзначай. — Я не донесу на тебя.

Ее беззаботность была поистине шокирующей.

— Откуда мне знать? — спросил он.

Хейли с улыбкой наклонилась вперед:

— Но ты же ко мне неровно дышишь. Как ты можешь убить меня?

— Я многих убил.

— Но я особенная.

— Это точно. — Он покрутил ручку настройки, нашел рок-станцию и прибавил звук. — Все когда-то случается впервые.

Она не ответила. Уселась обратно и долго молчала. До конца пути Д’Антонио избегал смотреть на нее.

Да, ему часто доводилось убивать людей. Чаще всего невинных, не заслуживающих смерти. Он хорошо выполнял свою работу и крепко спал. Но любил, чтобы все было быстро. Ночью, в темноте, он сторожил клиента у дверей дома, и, когда тот появлялся, он убивал его выстрелом в голову и уходил. Он не общался со своими жертвами. Не разговаривал. Не кормил и не одевал, прежде чем спустить курок.

Но эта девчонка! Он мог бы давно ее грохнуть, но почему-то оттягивал момент. Что-то мешало ему сделать это.

Ориентируясь по навигатору, Д’Антонио свернул, не доезжая полуквартала до нужного перекрестка. Паоло свернул в противоположную сторону. Он представил себе, как его люди расходятся в темноте, чтобы устроить невидимую засаду.

— Когда приедут ребята, мы покажем им тебя, чтобы они видели, что ты жива, — сказал Д’Антонио. — Они все вылезут, мы их грохнем, а потом я тебя отпущу.

— Правда?

— Правда. — Он с трудом выдержал ее взгляд, думая: «Ну ты и тряпка».

— Ты врешь, — сказала она, глядя ему в глаза. И ее слова прозвучали как проклятие.

* * *

Пендер продвигался вперед перебежками, пригнувшись, будто он морской пехотинец и в городе начались военные действия. Он все ждал, что сейчас прогремят выстрелы, но все было спокойно, лишь в мастерских неподалеку изредка лязгало железо и стучали двигатели.

Рассматривая район в Интернете, они пришли к выводу, что встречать их будут на перекрестке перед пустырем, где с южной стороны есть еще одна заброшенная парковка — подходящее место, чтобы спрятать машину. Пендер шел, стараясь заглушить в себе панику, не думать о том, что где-то в темноте притаились убийцы, которые следят за ним и лишь выжидают удобного момента. Последние футы, отделяющие от парковки, он преодолел едва ли не по-пластунски, то и дело оглядываясь назад — на перекресток и дорогу.

В поле видимости находились три машины — ржавые, разбитые и брошенные. Пендер спрятался за первой, прижимая к груди автомат и не зная, что делать дальше. Так он просидел с минуту, а потом выглянул из-за укрытия и увидел футах в двадцати темный «форд» последней модели, новехонький, явно стоящий тут недавно.

Должно быть, они. «Форд» был развернут носом на север, в сторону перекрестка, и пассажирской дверью к Пендеру. Позади тянулась заводская стена и росли деревья.

Двадцать футов. Двадцать футов открытого пространства и ни пятнышка тени. Сумасшедшая игра в рулетку со смертью. Он оглянулся — если кто-то следит за парковкой с перекрестка, то его засекут даже быстрее, чем из машины. Выхода у него нет.

Пендер заставил себя несколько раз сделать глубокий вдох и медленный выдох. Затем зажмурился и побежал. Он бежал, низко пригнувшись, но щебенка у него под ногами трещала в тишине, как канонада. Ему казалось, что он бежит во сне, что прошел целый час, прежде чем он нырнул в спасительную тень деревьев. Он упал на колени позади «форда», скорчившись и хватая ртом воздух. Боже, лишь бы они его не заметили! Только через минуту он осмелился выглянуть на парковку. Там по-прежнему никого не было, как и на перекрестке. Может быть, и в машине никого нет? Может быть, они ошиблись, перепутали время, место и напрасно бегают в темноте, как идиоты?

Но вдруг взгляд его поймал отражение в боковом зеркале. Лицо девушки. Она тоже увидела его — одно мгновение посмотрела и быстро отвернулась. Так, это Хейли. Отлично. Но если он подберется с ее стороны, то она окажется на линии огня — между ним и целью. А с водительской стороны его сразу засекут.

Пендер сделал шаг вперед и уставился в зеркало, ожидая, когда снова покажется девушка. И дождался. Он показал ей один палец и прошептал:

— Сколько?

Она едва заметно кивнула.

— Отвлеки его, — попросил он.

Она нахмурилась. Он поднял руку и пошевелил пальцами, изображая говорящий рот. Она повернулась и заговорила с водителем. Тогда Пендер, обогнув «форд» сзади, бесшумно двинулся к водительскому окну.

* * *

Хейли наклонилась к Д’Антонио и сказала:

— Мне скучно. Где же эти ребята?

— Должны уже приехать. — Он внимательно просканировал перекресток.

Она положила руку ему на бедро:

— Давай чем-нибудь займемся, пока их нет?

Д’Антонио не сразу оттолкнул ее. Несколько секунд он позволял себе наслаждаться ее прикосновением. «Когда это закончится, — думал он, — когда эти сосунки превратятся в пыль, я вернусь в Детройт и хорошенько высплюсь. А потом позвоню Риалто — пусть пришлет пару девчонок. И я забуду об этой бешеной сучке».

Он покачал головой:

— Сиди и жди.

Ствол он увидел прежде, чем человека. Прямо за окном, автомат «узи» — тот, что с дополнительной обоймой. Серьезное оружие. А потом появился и стрелок. Это был один из ребят, и на секунду Д’Антонио даже смутился. Как эти козявки достали такую пушку? Невероятно.

— Ни звука, — велел парень, целясь ему в голову. Через стекло голос звучал невнятно, но Д’Антонио почувствовал его волнение, напускную смелость. — Открой дверь, быстро.

Парень отступил, давая ему возможность открыть дверь, и ствол на мгновение сдвинулся. Этого было достаточно. Д’Антонио успел выхватить «глок» и сунуть его в горло девушке.

— Эй! — крикнул Пендер, и Д’Антонио ощутил ствол у себя на виске. — Брось свои шуточки.

— Это ты брось. А то как бы я ее не грохнул. Ты стреляешь, я стреляю. Подумай об этом.

Парень молчал, тяжело дыша и пытаясь, по-видимому, что-то придумать.

— Ладно, бросай свою пушку, — спокойно сказал Д’Антонио, словно масло на бутерброд намазал. — А не то ей конец.

— Я ничего не брошу, — дрожащим голосом ответил парень. — Только пошевелись, и я засажу тебе в череп всю обойму.

Д’Антонио улыбнулся:

— Так только в кино бывает, приятель. — Левой рукой он дважды нажал гудок. Гудок, оглушительный, как вой сверхзвукового самолета, эхом раскатился по пустынным улицам. — У тебя, может быть, минута, прежде чем прибудет моя кавалерия. Решай быстрее.

 

67

Сойер шел вдоль заброшенной железнодорожной линии на краю пустыря. «Где же они сидят, эти бандиты Бенетью?» — думал он, продираясь сквозь высокую траву и кустарник. Дойдя до дороги, он остановился и осторожно выглянул из-за угла — следующий перекресток был тот самый. Никого. На улицах пусто.

А где-то бегает с автоматом Пендер. Сойер прислушался: ни хруста веток, ни шорохов — ничего, что могло бы указывать на присутствие жизни. Черт, куда же они подевались? Сойер продолжал прислушиваться и озираться по сторонам.

И вдруг он кое-что заметил. Сначала он решил, что почудилось, — дальше по улице промелькнуло и пропало белое облачко, точно пар от дыхания в холодном воздухе. Оно возникло откуда-то из-за погрузочной платформы на середине пути между железнодорожной линией, где он стоял, и перекрестком. Сойер пригляделся — через пару секунд появилось второе облачко.

Вжимаясь в стену, Сойер пробрался туда и спрятался под платформу. От человека его отделило не более десяти футов. Теперь Сойер ясно слышал, как он дышит и шаркает ногами по земле. Бинго! Сейчас предстоит проверить, правда ли, что дуракам везет.

Бандит, одетый во все черное, наблюдал за перекрестком. Здоровый тип — накачанный и рослый, с автоматом на шее. Сойер ждал, сжимая в руке обрезок трубы, который подобрал еще на рельсах. Бандит был готов пасть под его ударом, но чутье подсказывало Сойеру, что еще не время. Потом он понял: ведь тот отвернулся и смотрит в противоположную сторону. Он стоял лицом к Сойеру, так близко, что Сойер мог бы дотянуться и связать вместе его шнурки. «Отвернись, сволочь!» — мысленно умолял он, сидя на корточках под платформой. Вдруг раздался гудок автомобиля, и Сойер понял, что это его шанс.

Автомобиль подал сигнал с ближайшей парковки, и явно неспроста. Сойер почувствовал, как бандит насторожился и повернулся к перекрестку, и выскочил, держа трубу как бейсбольную биту. Удар пришелся в челюсть. Послышался противный хруст, громила пошатнулся и отлетел к стене. Сойер подскочил, торопясь нанести второй удар, пока тот не успел очухаться и схватиться за оружие. На этот раз череп бандита лопнул, точно перезрелая тыква, и он рухнул на землю. Труба окрасилась красным.

Сойер секунду постоял, поглядел, потом наклонился и отстегнул у кекса автомат. Автомат был еще теплый, и Сойера чуть не вырвало, но он мигом пересилил себя и поднялся.

Тем временем на перекрестке появились еще двое. Громилы, отлитые по одной форме. Первый тащил автомат вроде «узи», а второй — большой обрез. Большие парни, большие пушки, черт бы их побрал.

Сойер осмотрел собственное оружие — это был полноразмерный TEC-9 с полной обоймой в пятьдесят патронов и стволом, упрятанным в защитный кожух, подходящий разве что для массовых расстрелов. Сойер, как опытный геймер, знал, что TEC-9 берет количеством, а не качеством. Словом, не снайперское это оружие.

Бандит с обрезом был ближе, но Сойеру хотелось сначала обезвредить автоматчика. По стеночке он добрался до угла, метнулся через улицу и спрятался за разбитым «бьюиком», стоящим на кирпичах вместо колес. Громилы приближались к парковке. До автоматчика было около сорока футов. «Как в кино, — подумал Сойер. — Сделай медленный выдох и стреляй». Взяв автомат обеими руками, он глубоко вздохнул, встал и прицелился. Затем выдохнул и спустил курок.

Автомат выдал оглушительную очередь, чуть не вырвавшись из рук Сойера, и успел расстрелять чуть ли не весь магазин, пока Сойер вновь не овладел им. Бандит с «узи» лежал на земле, но был ли он ранен или просто упал, спасаясь от пуль, понять было нельзя. Второй бандит схоронился за одной из ржавых развалин, прозябающих на парковке.

Когда Сойер перебежал улицу, ища укрытия в тени здания на краю парковки, бандит, лежащий на земле, приподнялся и выдал очередь по «бьюику», где его уже не было. Зазвенело разбитое стекло. Сойер стал стрелять на бегу от бедра и не отпускал курок, пока бандит со стоном не повалился обратно. Вокруг собиралась лужа крови.

Сойер из-за угла увидел второго, сидящего с обрезом наизготовку между двумя развалинами.

«Где же Пендер, черт подери? — думал он. — От меня только мокрое место останется, если этот ствол подберется поближе».

Словно прочитав его мысли, бандит выполз из укрытия. Сойер отступил от стены и дал очередь. Мимо. Бандит вскочил и бросился вперед, стреляя на бегу. Обрез грохнул, точно ядерный взрыв. Сойер снова нырнул за угол.

«Надо быстрее достать его, иначе мне каюк», — думал он, глядя на приближающегося стрелка.

Он выскочил и бросился на парковку. Бандит выстрелил, целя в угол дома, где только что прятался Сойер, и не успел повернуться, как Сойер выпустил по нему очередь из по крайней мере десяти патронов. На этот раз он не промазал. Бандит дал еще один залп высоко в воздух и упал. Обрез вывалился из его рук.

Теперь и Сойер побежал под прикрытие старых машин на краю парковки. Оттуда он увидел, что на противоположном конце, скрытый в тени, стоит большой черный «форд». «Наверное, босс сидит там, — решил Сойер. — Он и подал сигнал. Но где же Пендер?»

И вдруг ему в спину уперся ствол.

— Вставай, ублюдок, — произнес голос с итальянским акцентом. — Бросай пушку.

Сойер почувствовал, что адреналиновая буря в крови стихла. Одолела усталость. Он понял, что все кончится здесь и сейчас. Его автомат, лязгнув, упал на землю. Бандит повернул его лицом к себе — огромный уродливый мерзавец с блестящим МАС-10 в руках.

— Ну что, допрыгался? — ухмыльнулся бандит, пьяный от сознания своей власти. — Идем, красавчик. — Он толкнул Соейра стволом в грудь. — Потанцуем.

 

68

Д’Антонио видел, как Дмитрий, держа парня под прицелом, заставляет его подняться и хохочет ему в лицо, прежде чем прикончить. Боже, но этот клоун успел натворить бед. Юрий и Дарио — трупы, а где, черт подери, Паоло? Наверное, тоже где-нибудь валяется мертвый.

Парень возник из темноты, точно ангел смерти, и уложил двоих его людей. Д’Антонио видел все, прижимая пистолет к уху девушки, чтобы другой клоун, вооруженный «узи», не вздумал валять дурака.

— Ты, наверное, Пендер, — сказал Д’Антонио. — Тот, у которого всегда есть план.

Парнишка сплюнул.

— А ты кто такой? — В его голосе по-прежнему слышалась дрожь.

— Я работаю на людей Дональда Бенетью. А тебе вообще приходилось раньше стрелять?

— Не забывай, что это я грохнул твоих гонцов в Майами. А ну-ка, прикажи своему человеку отпустить моего друга.

— Ни за что.

— Но Хейли здесь ни при чем. Отпусти хотя бы ее.

— Заткнись и не командуй. Если ты бросишь пушку, мы, может быть, это обсудим. Возможно, я отпущу ее.

Ствол лишь тверже уперся в висок Д’Антонио.

Дмитрий тем временем избивал безоружного клоуна. Тот, залитый кровью, едва держался на ногах. Д’Антонио нетерпеливо засигналил. Дмитрий оглянулся, кивнул и последний раз пнул свою жертву.

— Ну и славно, — сказал Д’Антонио, — значит, вы все умрете.

* * *

Сойер чувствовал себя паршиво, как никогда. Голова трещала от боли, в глазах было темно, ноги подкашивались. Когда раздался гудок автомобиля, бандит врезал ему напоследок под дых, Сойер попятился, взмахнул руками, но все-таки не упал. «Нет, я не упаду, — твердил он себе. — Я умру стоя».

Громила явно любил театральные эффекты. Он подмигнул Сойеру, почмокал губами, изображая поцелуй, и затем вскинул автомат. Сойер зажмурился, готовясь к смерти. И тут сзади взревел двигатель. Сойер открыл глаза.

Автомат больше не упирался ему в грудь, потому что громила отвернулся, глядя на минивэн, который с ревом летел прямо на него со стороны перекрестка. За рулем сидела Тиффани, и Сойер готов был поклясться, что она улыбается. Автомат затрещал, пули веером осыпали ветровое стекло, точнее, его левую часть. Двигатель взвизгнул, набирая обороты, Тиффани мстительно оскалилась и на скорости сорок миль смяла стоящего на пути человека. Она проехала по телу дважды и остановилась только где-то за парковкой.

Окровавленный бандит лежал на асфальте в неестественной позе. Сойер подошел, глянул на его черное, грязное, усыпанное осколками стекла лицо. Тот был на последнем издыхании. После секундного раздумья он подобрал автомат и пустил очередь ему в грудь. Убедившись, что громила мертв, Сойер переступил через его тело и поспешил на парковку.

* * *

Даже наблюдая конец Дмитрия, Д’Антонио не падал духом. Девчонка все-таки в его власти, это его козырная карта.

Пендер по-прежнему держал автомат у его виска.

— Отпусти ее, ты проиграл.

— Ну это как посмотреть, — возразил Д’Антонио. — Тебе она нужна живая или как? Если живая, то делай, что я тебе говорю.

— Не надо меня убивать, — скосила глаза Хейли.

— Тут я решаю, что надо, а что нет.

Она снова положила руку ему на бедро.

— Опусти пистолет, все кончено.

Д’Антонио взглянул на парковку — недобитый приятель Пендера подходил все ближе.

Девчонка прильнула к нему, бормоча ему в ухо какие-то глупости.

— Да ты рехнулась, дура, — сказал ей Д’Антонио.

— Может быть, и дура, но ты мне нравишься. Ты не должен меня убивать, — шептала она. — Ты ведь знаешь, что не сможешь убить меня.

Он не понял, как это случилось, но она схватила пистолет и начала выкручивать ему руку. Д’Антонио спустил курок — пассажирское стекло разлетелось вдребезги. Сойер за шкирку вытащил его из машины и бросил на землю, а пистолет остался у Хейли. Д’Антонио лежал на земле, а над ним высился Пендер — малолетка с автоматом «узи» и большими яйцами. Д’Антонио хотелось рассмеяться, до того все это было нелепо. Он должен умереть, потому что какая-то глупая сучка обвела его вокруг пальца. Но еще больше ему хотелось увидеть сейчас ее лицо, понять, что она думает, что чувствует, наблюдая его смерть.

Но вместо Хейли он видел Пендера. Он открыл было рот, чтобы позвать ее, и тут Пендер выстрелил. Грохнул его в упор из «узи». И ушел, бросив остывать в тени под деревом.

 

69

Когда подошел Сойер, Пендер стоял у капота «форда», держа в руке горячий, жгущий ладонь «узи».

— Ты в порядке?

На Сойера было страшно смотреть: все лицо в кровоподтеках, один глаз распух и закрылся, вместо рта — кровавое месиво.

— Нормально, — промычал Сойер, выплевывая обломки зубов. Он покосился на тело Д’Антонио, на Хейли, как мышь притаившуюся в «форде», и спросил:

— Мы победили?

— Да, все они трупы, — кивнул Пендер.

Тогда Сойер открыл дверь и вопросительно взглянул на Хейли:

— Послушай, а сколько этих отморозков тут было?

Хейли хлопала глазами, будто не понимала, откуда он взялся.

— Пятеро. Трое из Детройта и двое из Майами.

— Пятеро плюс босс или всего пятеро?

— Всего, — сказала она. — Вместе с Д’Антонио.

— А кто это такой, черт подери?

— Вот этот, — сморщилась Хейли, тыча пальцем в водительское сиденье.

— Но у нас только четыре трупа, — заметил Пендер. — Где еще один?

— Я о нем позаботился, — махнул рукой Сойер.

Заслышав позади шаги, Пендер резко обернулся и вскинул автомат.

— Эй, это я! — Тиффани в страхе пригнулась. — Меня-то не грохни. Ребята, идемте скорее! Крот ранен.

Они переглянулись и со всех ног бросились бежать к своему многострадальному фургону. Пендер добежал первым. Он положил «узи» на крышу и заглянул в салон, где Крот, в разорванной окровавленной рубахе, истекал кровью. Две-три пули пробили ему грудь и плечо. Кровь пузырилась на губах, когда он дышал, взгляд был отсутствующий. Крот стремительно терял сознание.

— Эй! — Пендер тронул его за плечо.

Крот сморгнул и слабо улыбнулся, узнав друга.

— Мы победили?

— Тиффани, эта штука еще ездит? — спросил Пендер. — Его надо срочно в больницу.

— Ездит.

— Быстрее перевяжи его, да покрепче. Я поведу.

— Нет времени, — шепнул Крот. — Уходите.

Пендер сел за руль.

— Мы тебя не бросим.

Вдали завыли сирены. Пендер дергал ключ зажигания, чтобы вызвать к жизни двигатель.

— Ты помнишь, как отсюда выбраться? — Крот закашлялся, изо рта брызнула кровь. — Я умираю. Уходите, ребята.

Его хриплое дыхание стихло.

Пендер смотрел на друга, не слыша ни сирен, ни всхлипов Тиффани. Крот сидел с открытыми глазами, но не шевелился. Его нет, он умер. Все было как в тумане.

Подъехали Сойер и Хейли на «форде».

— Какого хрена вы тут возитесь?

— Крот умер, Сойер, — зарыдала Тиффани.

— О боже. — На мгновение лицо Сойера смягчилось, но лишь на одно мгновение. — Слушайте, но нам нужно сваливать отсюда.

— Без него мы не уедем, это невозможно.

— Мы должны. Пендер, шевелись.

Пендер очнулся, но не сразу. Еще секунду он сидел, туго соображая, что к чему, но потом в его мозгу произошла перезагрузка, будто кто-то нажал кнопку Reset. Он снова услышал сирены.

— Тиффани, мы уходим, — сказал он.

Пендер вылез из фургона, силой оторвал от Крота упирающуюся Тиффани и отнес ее в «форд», где усадил на заднее сиденье. Не успел он прыгнуть в машину и захлопнуть дверь, Сойер дал по газам. Нам перекрестке Пендер оглянулся, чтобы в последний раз увидеть их разбитый минивэн, а затем все исчезло за поворотом.

 

70

Они ехали вдоль западной границы мастерских. Сойер, не снижая скорости, петлял по переулкам и притормозил лишь у железнодорожного переезда перед мостом. За мостом они повернули на юг — в город — и, ориентируясь по железной дороге, добрались до вокзала.

На парковке раненый Сойер занял место, предназначенное для инвалидов. Все вышли, кроме Хейли, и поспешили в почтовое отделение. Клерк за стойкой по очереди подозрительно оглядел их, особенно разбитую физиономию Сойера, но ничего не сказал, выдав каждому его светло-коричневый почтовый конверт.

В вестибюле они вскрыли конверты, достали содержимое, а конверты порвали на мелкие клочки и бросили в урну. Крот преподнес им королевский подарок: паспорта, свидетельства о рождении, права и кредитные карты — словом, все, что необходимо для бегства за границу. В конверте Пендера были также документы для Мэри.

Когда они вернулись, Хейли по-прежнему сидела, обхватив колени руками, и молчала. Она все время молчала. Не произнесла ни слова с тех пор, как ее спросили про бандитов, и ни разу не посмотрела на Тиффани. Пендеру, признаться, было плевать. Он не подозревал, что так получится. Что он обменяет одного из лучших друзей на эту мутноглазую богатую сучку. Впрочем, поймав себя на этой мысли, он тут же велел себе заткнуться и не отвлекаться.

Сойер оглянулся и спросил:

— Куда мы едем, босс?

— Высадим их где-нибудь, — после секундного раздумья ответил Пендер, — и рванем в Детройт.

Тиффани удивленно уставилась на него:

— Ты все-таки едешь за подругой?

— А что мне делать?

— Уезжать отсюда. У тебя есть паспорт. Радуйся, что остался жив.

— Я не могу ее бросить. И не брошу.

— Ну а сейчас-то мы куда? — спросил Сойер. Пендер посмотрел на Тиффани, затем на Хейли.

— Куда вы хотите? В аэропорт? В полицию? Куда?

— Если вы, ребята, в Детройт, то я с вами, — сказала Тиффани. Одежда на ней была испачкана кровью Крота, лицо заплаканное.

— Мы могли бы подбросить тебя в аэропорт. Лети куда хочешь.

— Одна? Нет, спасибо. Да у меня и денег нет. Теперь, когда отец узнал, что я с вами, я все равно что нищая.

— Я хочу домой, — сказала Хейли.

Пендер привстал, пытаясь заглянуть ей в глаза, но она отвернулась.

— Хорошо. Мы отвезем тебя в больницу. Или в полицию.

— Я просто хочу домой.

— Может, лучше в аэропорт?

— Не знаю. — Хейли, сморщив лицо, вдруг расплакалась.

«Мы виноваты перед ней, — подумал Пендер. — Если бы не позволили Тиффани ехать с нами, если бы не убили тех кексов во Флориде, если бы вообще не убежали во Флориду, если бы не убивали Дональда Бенетью…»

Не стоило продолжать перечисление, чтобы узнать, чем закончится список. «Перестань, — мысленно велел себе Пендер. — Отвези ее домой. Вытащи из тюрьмы Мэри и уезжай за границу».

— Ладно, подбросим тебя до больницы, — сказал он и увидел в зеркале, что Сойер нахмурился. — Нельзя ее просто посадить на самолет, Сойер. Она не в состоянии лететь.

— Они вызовут полицию, и она все расскажет. Она знает, куда мы едем.

— А что нам делать? Мы не можем тащить ее с собой.

Сойер не стал спорить, лишь вздохнул и по первому указателю «Больница» свернул с дороги. Когда они приехали, Пендер вышел и стал отстегивать у Хейли ремень безопасности. Она молчала. Сойер делал ему большие глаза. Затем потер большой палец об указательный и средний, как делают коридорные в гостиницах, прося денег. Пендер покачал головой.

— Почему это? — возмутился Сойер. — Разве мы не спасли ей жизнь, черт подери?

Хейли, осунувшаяся и бледная, молча уставилась тусклыми глазами в одну точку, будто не слышала.

— Сойер, ей из-за нас крупно досталось. А пятьдесят штук все равно нам погоды не сделают.

Сойер так и обомлел. Пендер, не обращая на него внимания, помогал Хейли выйти из машины. Она совершенно безвольно позволяла ему себя передвигать. Пендер даже боялся, что, когда он ее отпустит, она упадет. Хейли пошатнулась, но устояла. Он отвел ее на тротуар.

— Ну все, мы поехали, ладно?

Хейли медленно кивнула.

— Поверь, мне очень жаль, что так получилось. — С этими словами Пендер подтолкнул ее к двери больницы, а сам вернулся в машину. Пока они не уехали, он с жалостью наблюдал, как она ковыляет, точно беспомощный ребенок. А Крота было еще жальче. Сколько же бед они натворили.

— Вперед, в Детройт. — Сойер прибавил скорость, беря курс на хайвей. — У тебя есть план, босс?

Пендер задумался. Что у них осталось? Машина, оружие и какая-то мелочь. Картер хочет сто тысяч за одно согласие заняться делом Мэри. Им нечем ему заплатить, если только они не ограбят банк.

Ограбление банка. Пендер вспомнил, как они сидели с Сиэтле, строя планы на будущее. Тогда было решено, что банки грабить не стоит. Но теперь это их последний шанс. Другого выхода нет.

— Босс? — позвал Сойер и испытующе посмотрел на него. — Ты что-то задумал?

— Да, — ответил Сойер, глядя в кромешную тьму за окном. — Есть одна идея.

 

71

— Я правильно понимаю, что ваша подзащитная хочет получить полную неприкосновенность в обмен на подробности всех прочих преступлений, совершенных бандой? — спросила Уиндермер.

Глория Уоллес взглянула на Мэри и кивнула.

— Да, — сказала она. — Мисс Макаллистер готова предоставить вам все сведения, включая координаты жертв, города, методы и фальшивые имена, под которыми выступали похитители. Этого будет достаточно, чтобы составить обвинение против троих главарей банды.

Уиндермер рассмеялась:

— А не много ли вы требуете, мисс Уоллис?

Уоллис напряглась.

— Путем угроз и насилия со стороны группы социопатов моя подзащитная была принуждена к участию в осуществлении их преступных замыслов. Я уверена, что суд согласится с тем, что мисс Макаллистер — жертва стокгольмского синдрома.

— Будь вы так уверены, вы бы не торговались и не стремились избежать суда, — заметил Стивенс.

Помощник прокурора по фамилии Обрадович, высокий и тощий как зубочистка, подавшись вперед, сверкнул черными глазами.

— Они правы, — обратился он к Уоллис. — Полную неприкосновенность мы не можем вам обещать в любом случае.

— Пять лет условно, — сказала Уоллис.

Уиндермер усмехнулась. Обрадович поскреб в затылке и потер глаза.

— Что еще вы можете предложить?

— А что еще есть у моей подзащитной?

Мэри слушала, опустив голову, и представляла, какое лицо будет у Пендера, когда он узнает, что она предала их.

— Я хочу знать, куда они направляются и где они сейчас. А если ваша клиентка не может этого сообщить, то куда они направятся после того, как покинут территорию Соединенных Штатов.

«Держи карман шире», — подумала Мэри, и вдруг ей стало дурно. Они хотят, чтобы она выдала Мальдивы, продала их с Пендером Мечту, вот что им надо.

— Моя клиентка не может знать, где похитители пребывают в настоящий момент, — отвечала Уоллис, — поскольку без малого неделю находится в тюрьме. Однако, если бы у нее имелись какие-либо сведения о дальнейших планах похитителей, она была бы согласна предоставить эту информацию в обмен на условный срок или общественно полезные работы во благо других женщин, ставших жертвами насилия.

Уиндермер фыркнула. Уоллис выжидающе смотрела на Обрадовича.

— В таком случае мы согласились бы на срок пять лет в тюрьме усиленного режима плюс пять лет условно, — сказал он.

— Один год общего режима, три года условно.

— Три года общего режима и три года условно. Это мое последнее слово, Глория.

— Хорошо, — сказала Уоллис. — Меня это устроит, коль скоро устроит мисс Макаллистер.

Мэри подняла голову. Все смотрели на нее. Она проглотила ком в горле и попыталась заговорить, но не смогла. Так или иначе, она понятия не имела, что говорить. Это предательство ляжет на нее тяжким бременем. Ее трусость недостойна оправдания.

В дверь постучали. Молодой агент заглянул в кабинет, ища глазами Уиндермер.

— Есть новости, — сказал он. — Это срочно.

Стивенс и Уиндермер встали и вышли.

— Не забудь, что хотела сказать, — предупредила Уиндермер, прежде чем скрыться за дверью.

Мэри осталась в компании юристов, благодарная за отсрочку казни.

* * *

— Полный иммунитет, каково, а? — говорила Уиндермер в коридоре. — Это просто невероятно. Вы когда-нибудь слышали что-то подобное?

Стивенс улыбнулся:

— Она почти наша, Клара. Вот-вот расколется.

— Это точно, еще немного, и мы у цели. А новости хорошие, агент Холл? — обратилась она к молодому человеку.

Холл, совсем юный парнишка с волосами заплетенными в мелкие косички и белозубой улыбкой, ответил:

— Не то слово! Новости просто блеск!

— Валяйте рассказывайте.

— Крупная перестрелка в Цинциннати. Пятеро убиты, один ранен.

— Цинциннати, — хмыкнул Стивенс. — Ну и что?

— Это бандиты — трое из Детройта: Юрий Георгиев, Дмитрий Фролов и Дарио Пескатори, люди Джонни Риалто.

Уиндермер и Стивенс недоуменно переглянулись.

— А Риалто связан с семьей Бартольди, — продолжал Холл, подпрыгивая, точно первоклассник, которому не терпится выйти в туалет. — Выжил один бандит из Майами, по имени Паоло Васкес. Он работал на Зика, который тоже связан с Бартольди. Сейчас этот Паоло чистый овощ, ему проломили череп железной трубой.

— Вы сказали, что убитых пятеро, — напомнил Стивенс. — Где же еще двое?

— Значит, так: одного нашли на заброшенной парковке с восемью дырками от девятимиллиметровых пуль, выпущенных из автомата. Это Алессандро Д’Антонио, член семьи Бартольди.

— А девушку нашли? — спросил Стивенс. — Хейли Уиттейкер? Она, наверное, пятая?

— Секундочку. — Холл поднял вверх палец. — Девушка жива. Ее нашли в неотложке в даунтауне Цинциннати, без единой царапины. И она уже дает показания. Но подождите, сначала о пятом теле. Это не кто иной, как Бен Стирзакер — он же Крот, он же Юджин Мой.

— Значит, они были в Цинциннати, — сказала Уиндермер.

— Похоже, Д’Антонио забил им там стрелку, думая разобраться с ними, но они сами с ним разобрались.

— Ну почти. Стирзакера они все-таки потеряли. Что же там произошло?

— По словам Уиттейкер, Д’Антонио обещал отпустить ее, если они приедут. А ребята приехали вооруженные до зубов, и ему не поздоровилось.

Уиндермер и Стивенс снова переглянулись.

— Что еще она говорит?

— Вот, сейчас будет самое главное, — объявил Холл. — Те, кто уцелел, — Сойер, Пендер и девушка — они едут в Детройт.

 

72

— Боже мой! — воскликнула Уиндермер и расплылась в довольной улыбке. — Не иначе они собрались штурмовать тюрьму.

У нее был такой вид, будто она сейчас бросится обнимать Стивенса. Однако он куда сдержаннее воспринял эту новость. Пендер и банда едут в Детройт. Они серьезно вооружены, они опасны! Дело может кончиться кровавой баней.

Не успел он ничего сказать, как Уиндермер развернулась и зашагала к лифту.

— Идемте, Стивенс. Нас ждут великие дела.

— А как же девушка? — удивился Холл.

— А что — девушка? Какой теперь в ней прок? Пусть ею занимаются юристы, а нам она не нужна.

— Сказать ей про Стирзакера? — спросил Холл, когда они ждали лифт.

— Скажите, — кивнул Стивенс. — Это ее добьет.

— Обставьте это так, будто мы хотим предотвратить насилие, уберечь остальных от повторения его судьбы.

— Понял. — Холл повернулся, чтобы идти.

— Эй, подождите, — окликнула его Уиндермер, огляделась по сторонам и схватила урну, стоящую в углу. — Возьмите это, а то девица имеет привычку блевать куда ни попадя.

Они поднялись на третий этаж, где на время расследования им выделили кабинет. Это была каморка с единственным мутным окошком, выходящим на Мичиган-авеню, в которой едва хватило места для стола и двух старых компьютеров. Все свободное пространство было завалено бумагами, точно кабинет преподавателя-зануды из какого-нибудь провинциального университета.

— Итак, — начал Стивенс, сев на шаткий стул, — вы действительно считаете, что ребята собрались штурмовать тюрьму?

— Пусть попробуют, — рассмеялась Уиндермер. — Признаться, я об этом мечтаю. Потом нам останется лишь подобрать мусор.

— Говорят, они серьезно вооружены.

— Что ж, мы ФБР, нам не привыкать.

— Да, но если дело дойдет до перестрелки, то у них нет шансов. Неужели вам не интересно с ними познакомиться?

Уиндермер рассеянно чертила карандашом по копии объявления о розыске преступников.

— Нет. А зачем?

— Они провернули столько дел, а мы никогда и не узнали бы об этом, если бы не убийство Бенетью.

— Возможно, но это не значит, что я должна стать их психоаналитиком.

— А мне хочется узнать, насколько они соответствуют моим представлениям. Мне хотелось бы взглянуть в глаза Артуру Пендеру и понять его. Я хочу знать его мотивы.

Уиндермер подрисовала Пендеру на фотографии усы.

— Судя по тому, как развиваются события, Стивенс, вам представится такая возможность. Но мне лично хочется одного — чтобы они скорее очутились за решеткой.

Стивенс грустно рассматривал остатки кофе на дне своей чашки.

— Вам наконец надоело?

— Вовсе нет. Просто я думаю, что мотивы преступников переоценивают. Преступление для них — это работа, рутина. Ну какие тут могут быть особенные мотивы? Главное, что мы знаем кто и знаем как. Почему — уже не важно. Это неинтересно. А интересно перехитрить этих ребят, опередить их на полхода, поймать и запереть в тюрьму.

— Знаете, я думаю, что под конец мы оба получим то, чего хотим.

— Согласна, — кивнула Уиндермер. — Холл!

Не прошло и десяти секунд, как Холл возник в дверях.

— Да? Что случилось?

— Вы сообщили ей?

— Сообщил.

— Ее вырвало?

— Нет, — покачал головой Холл. — Она расплакалась и сказала своему адвокату, что говорить отказывается.

— Ну и пусть ее, — отмахнулась Уиндермер. — Она нам больше не нужна. У вас есть другие подробности о Цинциннати?

— Значит, так, у них последняя модель «форд-эксплорера» с флоридским номером и разбитым пассажирским окном. Номер, правда, неизвестен.

— Может быть, в больнице засекли?

— Нет. В больнице камера позапрошлого века, запись слишком мутная, чтобы что-то разглядеть. Но мы точно знаем, что машина темно-зеленого цвета.

— Ценная информация, — заметил Стивенс. — Что-нибудь еще?

— Уиттейкер говорит, что они едут в Детройт за Мэри. У них автоматы, несколько штук. Еще она говорит, что, прежде чем отвезти ее в больницу, они заезжали на железнодорожный вокзал и вернулись с почтовыми конвертами в руках. Понятия не имею, что это значит.

— Может быть, им кто-то послал деньги? — предположила Уиндермер.

— Скорее документы, — сказал Стивенс. — А если так, то на вокзале должен остаться четвертый конверт, адресованный Стирзакеру. Узнайте, пожалуйста, так ли это и есть ли на нем адрес отправителя.

— И держите нас в курсе насчет показаний Уиттейкер. Думаю, ей есть что рассказать об этом Зике из Майами.

— Есть! — Холл, дурачась, отдал салют и исчез.

— Дети, — фыркнула Уиндермер, когда он ушел. — Скоро наша контора превратится в детский сад.

— А я думал, что вы сами состоите в молодежном отряде, — сказал Стивенс.

Уиндермер шутливо ущипнула его за руку.

— Спасибо. Наверное, я состарилась раньше времени. Ну да ладно, — она отодвинула в сторону исчерканный портрет Пендера, — нужно усилить охрану в тюрьме, развесить фотографии Сойера и Пендера на каждом углу и останавливать для проверки все автомобили с флоридскими номерами, не только зеленые «форды». Если ребята пока не здесь, то где-то поблизости. Мы должны быть готовы к встрече.

— Так точно. — Стивенс откинулся на стуле и посмотрел в окно.

«Ну что, Пендер, — думал он, — что ты теперь будешь делать?»

 

73

— Эй, Тесса, это я, Мэтт, — ворковал в трубку Сойер, прижимая телефон к груди.

Пендер сидел поодаль, слушал и наблюдал. Обыкновенно баритон Сойера повышался на две октавы, превращаясь в тенор, когда он звонил сестре или бабушке. Или его подобие — вот как сейчас, потому что обломки зубов и вздувшиеся от побоев губы сильно затрудняли речь, но он тем не менее, с гримасой отчаяния на лице, пытался передать свои чувства женщине, которую любил, как никого другого.

Интересно, что у Сойера никогда не было постоянной подруги. Он легко знакомился с девушками и любую умел соблазнить в первую ночь — лишь для того, чтобы утром выгнать и забыть. Зная, как он любит свою сестру, Пендер подозревал, что он ищет ее черты в каждой женщине, но, очевидно, не находит.

— Да, я понимаю, — мычал Сойер, — прости, Тэсса, я врал тебе.

Крот, бывало, так здорово высмеивал голосовые метаморфозы, происходящие с Сойером во время междугородних телефонных звонков, что Пендер всякий раз не мог удержаться от смеха. Но сейчас, слушая, как Сойер борется с дрожью в голосе, он и не думал смеяться.

— Сам-то я в порядке, — говорил Сойер, — мне просто больно за тебя.

Когда Пендеру надоело подслушивать, он включил телевизор, улегся на кровать и задумался. А он-то кому позвонит, если захочет попрощаться? Интересно, что сказали бы его родители? Что они подумали, когда к ним заявились агенты ФБР? Наверное, им было все равно. У него нет никого, кроме Мэри. Она и есть его семья. О ней единственной он тоскует. И ему даже нравится это чувство, потому что оно позволяет ему ощутить, что он до сих пор жив.

Вечером Тиффани выходила купить чего-нибудь из еды и вернулась с пачкой дешевых крекеров и свежим выпуском «Фри пресс».

— А я присмотрела подходящего клиента, — объявила она, широко улыбаясь, и показала им статью в газете с фотографией лысеющего белого мужчины лет сорока пяти. Кинопродюсер Джейсон Кардинал — молодая жена, двое маленьких детей и дом в фешенебельном пригороде.

— Здесь написано, что за прошлый год он наварил пятнадцать миллионов, — сказал Сойер. — Что ж, нехило.

— Лучше взять его жену, — предложила Тиффани, — он заплатит любой выкуп.

Пендер снова вспомнил Хейли Уиттейкер и покачал головой:

— Нет, это исключено. Дети и женщины — не наш контингент. — С самого начала он пытался подходить к делу рационально, убеждал себя, что жертвы не особенно страдают, попадая к ним в руки, но один взгляд на лицо Хейли заставил его устыдиться и понять, что это неправда. «Будь я проклят, если мы похитим женщину», — думал он.

Итак, последней их целью стал Джейсон Кардинал. Они снова забились в дешевый мотель близ трассы I-94 к северу от Детройта, где Пендер пытался составить план. Это станет самым амбициозным из их проектов, которому гарантирована широкая известность, чего он всегда так страшился и старался всеми средствами избегать.

Пендер знал, что его план, продиктованный отчаянием, никуда не годится. Но другого плана у него не было. Он не может допустить, чтобы Мэри гнила в тюрьме, пока он разгуливает на свободе. И если повезет, то с этими дешевыми номерами в захудалых мотелях будет покончено раз и навсегда. Дальше они будут спать в гамаках у океана.

По телевизору снова демонстрировали их фотографии. Его, Мэри и Сойера. Сойер сидит где-то на пляже с бутылкой «Короны» в руках и широкой глупой улыбкой, и опять они с Мэри на островах Сан-Хуан. При виде этого снимка Пендер невольно похолодел. Внизу бегущей строкой проходило сообщение: «Направляются в Детройт».

Что ж, ничего удивительного — Хейли успела обо всем проболтаться. Она, будучи в шоке, считает их ничем не лучше Д’Антонио, с той разницей, что Д’Антонио ей ближе.

Пендер прибавил громкости как раз в тот момент, когда диктор говорил о темно-зеленом «форде-эксплорере» с флоридским номером. Это было им на руку. Благодаря одному «ниссану», ржавеющему на парковке возле «Супер Кмарт», номер у них теперь был мичиганский, и тем самым они получали небольшую передышку.

— Ну все, все, мне пора, — говорил Сойер сестре, чуть не плача. — Не беспокойся обо мне, Тесса. Слушай, что бы ни случилось, я тебя люблю, понятно?

«Вот черт, он совсем расклеился», — не без страха понял Пендер.

Положив трубку, Сойер вздохнул, расправил плечи и обернулся. На лице его было совершенно непроницаемое выражение.

— Ну и дела, — произнес он своим обычным голосом. — Боже, я думал, что не вынесу этого.

 

74

Джейсон Кардинал жил в парковой зоне неподалеку от озера Сен-Клер, в просторном особняке красного кирпича. Перед домом был газон размером с футбольное поле. И вообще все вокруг говорило о том, что здесь живет крупный предприниматель.

Без четверти девять Кардинал вышел из дома, сел в ярко-красный винтажный «ягуар» и поехал на работу.

— Вот это да! — вытаращил глаза Сойер, увидев его автомобиль. — Он зимой гоняет на «ягуаре». Одна эта тачка тянет на тысячу штук.

— Значит, денег у него навалом, — сказала Тиффани, — и он с легкостью заплатит выкуп.

— Если бы дело было только в деньгах, — вздохнул Пендер, трогаясь следом по улице, — я бы и не волновался.

Кардинал привез их в промышленный парк, где находилось неприметное здание складского типа под вывеской «Кардинал рул студиос». Когда он вошел в здание, они смотались позавтракать, вернулись и встали на другой стороне улицы возле завода электроники. Включили радио и приготовились ждать. Через семь-восемь часов дешевых такос, теплой колы и глянцевых журналов дверь студии открылась, и Джейсон Кардинал снова вышел. Сойер тронул Пендера за плечо:

— Видишь?

Они следовали за «ягуаром», держась на расстоянии в полквартала. Убедившись, что Кардинал едет домой, Пендер увеличил скорость и обогнал его, чтобы успеть подготовиться к встрече.

Они миновали его дом и остановились на два номера дальше. Сойер вышел, достал из багажника ствол и сунул его за пояс, затем не торопясь вернулся к дому и встал на углу.

— Бери пистолет, — велел Пендер Тиффани. — Мы посадим его к тебе назад, будешь его сторожить.

— Идет, — кивнула она.

Сойер со скучающим видом стоял на углу. Потом взглянул на часы, кивнул Пендеру, который ждал его сигнала, и тот задним ходом подтянулся к дому, закрыв подъезд. Через пару секунд сзади зашумел двигатель. Пендер видел в зеркале, как на улицу поворачивает алый, точно свежая клубника, «ягуар», особенно заметный на фоне зимней серости. Поверх ветрового стекла маячила голова Кардинала. Обнаружив, что подъездная дорога заблокирована, Кардинал остановился, недоуменно взглянул на их «форд-эксплорер» и собрался было нажать гудок, но тут рядом возник Сойер и сунул ему в лицо ствол.

Продюсер смертельно побледнел. Сойер рывком открыл дверь, выудил его за шкирку из машины и оттащил в «форд».

— Привет! — просияла Тиффани, демонстрируя ему пистолет. — Только не вздумай валять дурака.

— Кто вы? — пролепетал Кардинал. — Что вам от меня надо?

— Заткнись, — взмахнула пистолетом Тиффани.

Тем временем Сойер успел убрать «ягуар» к бордюру, дабы он не слишком привлекал внимание, и вернулся. Пендер дал по газам. Когда дом Кардинала исчез за поворотом, Сойер обернулся.

— Слушай, ты, — он направил «глок» на продюсера, — это похищение. Если тебе дорога жизнь, скорее соображай, как подогнать нам пять лимонов.

 

75

Уиндермер выжидающе смотрела на телефон. На другой половине стола Стивенс мучился с древним компьютером, выжимая из его памяти все до последнего бита, чтобы найти в Интернете игрушечный железнодорожный состав, который хотел подарить сыну на Рождество. «Рождество и игрушечные поезда, — думал он. — Неужели это до сих пор в моде?»

Вдруг Уиндермер подскочила и крикнула так, что Стивенс от неожиданности вздрогнул:

— Холл! Идите сюда!

Они уже два дня сидели в своей каморке и ждали, пока Артур Пендер сделает первый шаг. Повсюду удвоили охрану, посадили на крышу вертолет, в аэропорту и на вокзале расставили переодетых в гражданское полицейских.

В каждом выпуске новостей проходило сообщение о темно-зеленом «форде-экс плорере». Но пока им оставалось только ждать.

Дверь распахнулась, и Холл спросил:

— Что случилось?

— Мне скучно, Холл, — ответила Уиндермер. — Скажите, что мы делаем успехи.

Холл лишь пожал плечами.

— Поступил десяток звонков о «фордах-эксплорерах», половина из них зеленые, но нашего среди них нет. Ребят ищут по всему городу, особенно блондинок, похожих на Тиффани Прентис. Любая блондинка в Детройте уже, наверное, готова спрятаться куда-нибудь, как сама Прентис.

— Это все?

— Нет, есть еще кое-что.

— Мы проверили вокзал в Цинциннати и забрали с тамошней почты конверт, предназначавшийся Стирзакеру. Внутри были документы на имя Адама Гулдинга. Отправлено из Буффало. Отправителя разыскиваем.

— Хорошо, держите нас в курсе, — сказала Уиндермер. Когда Холл ушел, она повернулась к Стивенсу: — Стивенс, у меня такое чувство, что нас заперли тут на Рождество.

— Наслаждайтесь предвкушением, — посоветовал Стивенс, хотя и сам томился и нервничал.

Минуту спустя Холл снова заглянул в дверь.

— Эй, а вам кто-то звонит по второй линии. Какой-то парень спрашивает особого агента по делу Мэри Макаллистер.

— Вот как? — Стивенс взглянул на телефоны — лампочка на одном из них горела и подмигивала. Сердце забилось чаще. — Что еще он сказал?

— Ничего. Просто что хочет с вами поговорить.

— Вы хотите с ним поговорить? — спросил он Уиндермер.

— Лучше вы. У вас выдающиеся коммуникативные способности.

Стивенс снял трубку и включил громкую связь, чтобы Уиндермер тоже могла слышать.

— Это агент Стивенс. С кем я разговариваю?

— Здравствуйте, агент Стивенс, — произнес мужчина ясным и спокойным голосом, будто звонил, чтобы заказать пиццу. — Вы ведете дело Мэри Макаллистер?

— Да. А кто это?

— Это Артур Пендер. Я предлагаю вам сделку.

Уиндермер принялась строчить в блокноте, одновременно делая знаки Холлу, чтобы тот принес магнитофон.

* * *

— Я понял, Артур. Где вы сейчас? В Детройте?

— Сегодня мы захватили человека по имени Джейсон Кардинал, — продолжал Пендер, игнорируя его вопросы. — Если наши условия не будут выполнены в течение сорока восьми часов, мы готовы убить заложника.

«Джейсон Кардинал, Джейсон Кардинал… Знакомое имя… Кто же он? — лихорадочно соображал Стивенс. — Ах да, киношник. Точнее, киномагнат».

— Я понял, — сказал он, чувствуя, как кровь давит виски. — Что же вы хотите, Артур?

— Мы назначили выкуп пять миллионов долларов для перечисления на счет, который будет указан позднее. Это требование мы передали жене мистера Кардинала. Что касается властей США, то тут наше требование состоит в следующем: в течение сорока восьми часов вы должны освободить Мэри Макаллистер и обеспечить ее отъезд в страну, не связанную с США договоренностью о выдаче преступников. В противном случае мистер Кардинал будет убит.

— Подождите, — сказал Стивенс, — это займет дольше чем двое суток.

— Я четко обозначил наши требования, агент Стивенс. В следующий раз я выйду на связь через двадцать четыре часа. Разговаривать буду исключительно с вами.

Пендер повесил трубку.

Стивенс и Уиндермер разом посмотрели на Холла.

— Можно выяснить, откуда был звонок?

— Выяснили уже — с телефона-автомата в Сен-Клер-Шорсе. Туда выехал патруль.

— Боже, — удивилась Уиндермер, — ну и выдержка у этого парня.

— Ничего другого у него не осталось, — заметил Стивенс с долгим вздохом. — Это они от отчаяния.

— Неужели он не понимает, что мы не отдадим ему Макаллистер?

— Если бы понимал, он бы давно уехал. — Стивенс задумчиво посмотрел на телефон. — Но он считает, что у него есть шанс.

 

76

В квартале Джейсона Кардинала было форменное столпотворение. Подъезд к дому заполонили патрульные машины, а улицу — гражданские автомобили всех мастей, большей частью мобильные телестанции, ведущие репортаж с места происшествия. Устав жать на гудок в попытке пробиться сквозь толпы любопытных, которых, несмотря на поздний час, делалось все больше, Уиндермер плюнула и остановилась.

— Вот черт! Дальше придется идти пешком.

Она припарковалась позади ярко-красного «ягуара», и Стивенс, выходя из машины, бросил на него восхищенный взгляд.

Заметив это, молодой полицейский из Сен-Клер-Шорса, с короткой стрижкой и горящими глазами, пояснил:

— Конек Кардинала. Потрясающий, правда?

— А кто здесь распоряжается, в этом бардаке? — спросил Стивенс.

— Если вы ФБР, то вы и распоряжаетесь, — ответил коп.

— Да, это мы, — кивнула Уиндермер, глядя на его именной жетон. — Значит, так, Стэнт. Возьмите людей и поставьте оцепление по периметру квартала, понятно? Никого не впускать и никого не выпускать, кроме проживающих здесь, свидетелей и самих похитителей. Особенно будьте бдительны в отношении журналистов. Эти скользкие типы наплетут вам что угодно, лишь бы пролезть за ограждение.

— Есть, мэм, — вытянулся Стэнт.

Когда он убежал исполнять ее приказ, Уиндермер криво усмехнулась и сказала Стивенсу:

— Могу поспорить, что и вы тоже когда-то были таким.

Стивенс рассмеялся:

— Как этот стриженный ежиком энтузиаст, спаситель мира? Может быть. А вы разве нет?

— Я окончила юридический факультет, Стивенс. А это значит, что я циник с рождения.

Поднявшись на крыльцо, они предъявили свои служебные жетоны копу в униформе.

— ФБР, — сказала Уиндермер. — Мы расследуем это дело. Где миссис Кардинал?

Коп указал большим пальцем на кухню, где пять или шесть женщин средних лет хлопотали вокруг юной блондинки, с младенцем в одной руке и носовым платком в другой. У ее ног сидела девочка лет трех и собирала из кубиков дом.

— Граждане, я агент ФБР, — обратилась к ним Уиндермер. — Мне нужно поговорить с миссис Кардинал. Прошу всех, кто не является свидетелем, покинуть помещение.

Женщины поворчали, но подчинились и вышли.

— Для начала давайте присядем, миссис Кардинал.

Блондинка кивнула, и Уиндермер взяла ее за руку и подвела к столу, где они втроем сели. Последние лучи заходящего солнца светили в окно за спиной Энджел Кардинал.

— Прежде всего, я хочу, чтобы вы поняли, что у вас нет причин для паники, — начала Уиндермер. — Похитителей вашего мужа мы знаем. Они не ранят его и не убьют, понятно?

Энджел вытаращила опухшие от слез глаза и снова кивнула.

— Хорошо. Далее, вы разговаривали с одним из похитителей по телефону, верно?

— Да.

— Ясно. Это был Артур Пендер. — Стивенс вынул из кармана фотографию, которую положил на стол. — Так он выглядит. Около двадцати восьми лет, рыжеватый блондин. Выше шести футов ростом. Вы видели его ранее?

Энджел покачала головой. Затем Стивенс показал ей фотографии Сойера и Тиффани Прентис — их она также видела впервые в жизни.

— Вы не заметили сегодня на вашей улице зеленый «форд-эксплорер»?

— Нет, — истерически всхлипнула Энджел. — Это те, кто убил человека в Бирмингеме?

— Дональда Бенетью? Да, они самые.

— О боже, — разрыдалась блондинка.

Стивенс вынул из коробки целую пачку носовых платков и протянул ей, а Уиндермер попыталась ее утешить.

— Они убили Дональда Бенетью, потому что семья повела себя глупо, не обратившись в полицию. Они посчитали, что разберутся сами. Тот факт, что мы здесь, доказывает, что вы их умнее.

— Что же мне делать? — спросила блондинка. — Я должна заплатить им пять миллионов? — Она высморкалась.

Уиндермер наклонилась и потрепала ее по руке.

— Надеюсь, до этого не дойдет. Мы поймаем их раньше.

— Но вы должны знать, что преступники также выдвинули требования властям и, даже если вы заплатите выкуп, нет гарантий, что они отпустят вашего мужа, — прибавил Стивенс.

— Что вы имеете в виду? — вытаращила глаза Энджел Кардинал. — Какие требования?

— Подруга Артура Пендера находится в тюрьме в ожидании суда за похищения и убийство, и он требует, чтобы мы ее освободили.

— И вы ее освободите?

Уиндермер и Стивенс переглянулись.

— Мы уверены, что вернем вам мужа, не компрометируя расследование, — сказала Уиндермер. — Мы не можем разбрасываться государственными преступниками.

Энджел Кардинал со стоном уронила голову и опять начала всхлипывать.

— Господи, они убьют его. Вы позволите им это сделать.

Приставив к ней копа и позвав подруг из соседней комнаты, Уиндермер и Стивенс ушли. В прихожей Уиндермер остановилась, чтобы позвонить Холлу.

— Здравствуйте, мэм, — ответил он, — как жизнь в эпицентре взрыва?

— Здесь сумасшедший дом, Холл. И бросьте называть меня «мэм».

— Здесь тоже все точно с ума посходили. Бегают, орут друг на друга, будто что-то понимают. Но на самом деле все ждут ваших сообщений.

— Да? Тогда записывайте. Мы тут задержимся. Нужно установить систему переадресации и отслеживания вызовов из нашего кабинета на телефон в доме Кардинала. Если позвонит Пендер, вы перебросите вызов сюда, и мы его отследим, понятно?

— Да.

— Убедитесь, что наши боевые единицы находятся в состоянии готовности номер один, постарайтесь достать второй вертолет. И пусть кто-нибудь спустит отчет в прессу, иначе журналисты нас растерзают.

— Понятно. Я сам его напишу.

Уиндермер положила трубку и обернулась:

— Ну что же, идем, пусть нас клюют коршуны.

Они вышли из дома и направились к блокпосту, который успел организовать Стэнт, выгнав всех зевак за пределы квартала.

— Нравится? — спросил он, когда они подошли.

— Отличная работа, Стэнт! — похвалила Уиндермер.

Вдруг кто-то окликнул Стивенса. Он обернулся и увидел смутно знакомое лицо. Ах! Да это Пол Лэндри, детектив из Бирмингема, который ведет дело об убийстве Бенетью.

— Кирк Стивенс и Клара Уиндермер? Должен вам сказать, ребята, что в сухом виде вы смотритесь куда лучше.

— Здравствуйте, детектив Лэндри, — пожал ему руку Стивенс. — Вот так встреча!

— Прошел слух, что ваши похитители могут быть моими убийцами, вот я и приехал.

— Понятно. — Стивенс на мгновение задумался. — Слушайте, а вы не могли бы нам помочь?

— Конечно, что за вопрос?

— Видите ли, у них есть привычка останавливаться в маленьких дешевых мотелях близ крупных трасс, откуда легче смотаться, если что. Наверняка вы знаете такие.

Лэндри поскреб заросший щетиной подбородок:

— Дайте подумать. Если хотите, я мог бы проехаться и посмотреть.

— Мы были бы вам очень благодарны. Хотя патрульные и так прочесывают окрестности, но лишняя пара глаз не помешает.

— Отлично. Я буду держать вас в курсе. — Лэндри пожал руку Стивенсу и отправился к машине.

Тем временем Уиндермер взяли в кольцо репортеры.

— Еще раз повторяю: снимать на камеру тут запрещено, — говорила она, — но вы можете сколько угодно публиковать их фотографии — чем больше, тем лучше. Сообщайте почаще, что они скрываются в одном из дешевых отелей в пригороде, передвигаются на темно-зеленом «форде-эксплорере». Путь люди посматривают по сторонам, ясно?

Вырвавшись из окружения, Уиндермер достала телефон и позвонила Холлу.

— Холл, где там спецы, которые должны установить переадресацию и отслеживание звонков?

— Сию минуту выехали.

— Хорошо. Пусть по дороге купят нам перекусить, а то мы тут надолго застряли и поблизости ничего нет.

Она захлопнула телефон, расправила плечи и пошагала обратно к дому. Стивенс, вздохнув, поплелся следом.

 

77

Пендера разбудила полицейская сирена. Всего один короткий гудок — и он вскочил, с бьющимся сердцем, и стал нащупывать на тумбочке TEC-9. Когда пальцы коснулись оружия, он сонно заморгал, понимая, что собрался пристрелить не кого-нибудь, а копа. Неужели настал такой момент? Пендер отдернул руку и взглянул на часы: десять минут восьмого.

Сойер не успел еще продрать глаза, но уже схватил «узи» и подскочил к окну. Он смотрел на Пендера, вопросительно приподняв бровь.

Пендер покачал головой и приложил палец к губам. Тиффани и Кардинал не проснулись. Кардинал храпел, всю ночь мешая уснуть Пендеру. А когда не храпел, то бормотал и метался по кровати. Что ж, он в своем праве. Если его похитили и заперли в клоповнике, чтобы получить за него выкуп, то он, конечно, нервничает.

Пендер подошел к окну и выглянул в щель между плотными шторами, ища полицию. Сначала он не увидел ничего особенного — ряд гражданских авто и чуть поодаль дешевая закусочная. Но потом на парковку, скрипя шинами, вкатилась патрульная машина. Пендер похолодел и попятился, не позволяя себе резко задернуть шторы.

— Проклятье!

— Что там? — прошептал Сойер. — Копы?

— Одна машина. Осматривают парковку.

Из кабины как раз высунулся коп.

— Тебя заметили?

— Думаю, нет.

— А как же «форд»? Где ты его оставил?

— На другой стороне за мусорными баками. Там еще старый трейлер, его не видно. Может быть, обойдется. Надеюсь, что обойдется. Зависит о того, насколько эти копы дотошны.

Когда патрульный, сделав круг, скрылся за углом, Пендер попятился, опустился на кровать к Тиффани и шумно выдохнул, ероша волосы. Потом посмотрел на Сойера и сказал с натянутой улыбкой:

— Будем надеяться, что это ленивые копы.

Проснулась Тиффани.

— Что такое? — спросила она и стала тереть глаза.

— Тсс, — шепнул Пендер, — подожди минутку.

Они молча ждали минут пять, слушая храп Кардинала, а затем на другом конце мотеля заревела сирена. Пендер решил, что всему конец, но сирена смолкла, и снова стало тихо. Еще через десять минут он осмелился выглянуть за дверь. Копы уехали.

— Кажется, пронесло.

В толстовке с капюшоном, надвинутом на глаза, он вышел на улицу.

Пендер крался вдоль стены, не переставая ждать, что сейчас из-за угла выскочит патруль и схватит его. Но никто не выскочил, и он благополучно выбрался на задворки мотеля, где тоже никого не было и полиция не ползала вокруг их «форда». С тем он и вернулся в номер.

— Ну как? — спросил Сойер, открывая дверь.

— Уехали, можно пока расслабиться.

— Копы? — испугалась Тиффани. — Здесь были копы?

— Похоже, они догадались, что мы любим мотели, и теперь проверяют каждый.

— Надо уезжать отсюда, — сказала Тиффани. — Здесь опасно.

— Ну вот еще! Наоборот, они сюда больше не сунутся. Тут мы в безопасности!

Два часа спустя, когда окончательно стало ясно, что полиции поблизости нет, Пендер нацепил бейсболку, поверх накинул капюшон и снова выбрался на улицу.

В стороне от хайвея он нашел магазин, где купил пару левых телефонов, и двинулся дальше. Пройдя не менее двух миль, он остановился на задворках закрытой мясной лавки и развернул первый телефон. «Совсем как раньше, — думал Пендер, — пешая разведка, все дела».

Когда Пендер набрал домашний номер Джейсона Кардинала, на втором гудке трубку сняла его жена. Одновременно с ней где-то еще подняли трубку.

— Алло? — сказала Энджел Кардинал.

— Это Артур Пендер. Вы приготовили деньги?

— Почти.

— Что значит «почти»? Через двенадцать часов все должно быть готово. Я позвоню вам позднее и скажу, где оставить выкуп.

Он собрался было дать отбой, но тут трубка заговорила другим голосом:

— Артур, это агент Стивенс из ФБР.

— Агент Стивенс? Я собрался звонить вам на службу.

— В этом нет необходимости, Артур. Мы переехали в дом Кардинала, — сообщил Стивенс, пытаясь говорить насколько возможно бодрым и дружелюбным тоном. — Где вы сейчас?

— Где Мэри Макаллистер?

— Мы немного задерживаемся с этим, — вздохнул Стивенс. — Для ее освобождения потребуется больше времени.

— Никаких отсрочек! У вас тридцать часов, чтобы посадить ее в самолет, или мы убьем Джейсона Кардинала.

Вмешался третий голос, женский:

— Бросьте, Артур. Неужели вы и вправду полагаете, что власти освободят государственного преступника, лишь бы вам угодить?

— С кем я говорю?

— Агент Уиндермер, ФБР.

— Агент Уиндермер, называйте это как хотите, но если вы ее не отпустите, то кровь Кардинала будет на ваших руках.

— Должна сказать вам, Артур, что деньги не проблема. Энджел Кардинал готова заплатить выкуп, и мы ей в этом не препятствуем. Но нам вы ставите нереальные условия — мы не можем отпустить вашу подругу.

— Слушайте меня: если Мэри Макаллистер не выйдет на свободу через тридцать часов, то Джейсон Кардинал умрет. Это мое последнее слово.

Пендер нажал отбой и собрался было вышвырнуть телефон, но тот зазвонил. Нет, он не будет отвечать. Он ясно изложил свои требования, и они знают, чего ему надо.

Но он все-таки нажал кнопку ответа и молча поднес телефон к уху.

— Артур? Это снова Уиндермер. Я понимаю, что вам дорога ваша подруга, и я уважаю ваше желание, но послушайте: мой вам совет — возьмите деньги.

— Это исключено. До свидания.

— Она раскололась, Артур. — Уиндермер помолчала, прислушиваясь. — Я не должна вам этого говорить, но мне вас жаль. Ваша подруга предала вас.

Пендер почувствовал, как желудок стягивает узлом.

— Чушь собачья.

— Ничего подобного. Она рассказала нам все, что знает о вас. При помощи одного ушлого адвоката мы заключили с ней сделку. Полный иммунитет в обмен на информацию. Она продала вас. Так что берите деньги и сваливайте.

Агент продолжала говорить, но Пендер не слушал. Он швырнул телефон на землю и в припадке бешенства раздавил его каблуком. Затрещала хрупкая пластмасса. Он стоял, тяжело дыша, и ждал, пока рассеется муть в глазах и перестанет кружиться голова. Когда он немного успокоился, то понял, что копы, должно быть, успели его вычислить. Он повернулся и со всех ног бросился обратно в мотель.

 

78

Уиндермер положила трубку и оглянулась. Благодаря усилиям команды техников гостиная в доме Кардинала стала напоминать мобильный командный пункт или серверную крупного предприятия. Повсюду стояли компьютеры и пролегали провода. За компьютерами сидели спецы ФБР и местные копы.

— Ребята, звонок засекли?

— Звонок был с мобильного. Сейчас мы определяем местоположение по данным GPS, — подал голос агент Холл, сидевший в углу.

— А где его купили — не можете определить? — спросил Стивенс.

Холл нахмурился:

— Это труднее. Я свяжусь с телефонной компанией, может быть, удастся выяснить.

— Вопрос жизни и смерти, Холл, — сказала Уиндермер.

— Попробую.

Холл взял телефон и вышел из комнаты.

— Ну, что вы думаете? — обратилась Уиндермер к Стивенсу.

* * *

— А что вообще происходит? Девчонка заговорила? Почему я ничего не знаю? А вдруг он сбежит?

— Пусть бежит — нам достанется Кардинал. Но я не верю, что он бросит свою подругу. Скорее пойдет брать тюрьму штурмом. Но я как могла старалась убедить его, что девчонка того не стоит. Возможно, он посовещается с остальными членами банды и вместе они решат взять деньги.

В комнату вернулся Холл. Он виновато пожал плечами и сказал:

— В телефонной компании глухо. Говорят, им нужно не менее двух дней, чтобы все выяснить.

— Вот черт! Еще есть что-нибудь?

Холл сел к компьютеру, посмотрел на экран:

— Да, есть местоположение звонка. Это перекресток Келли и Найн, к югу отсюда, трасса I-94. Район Истпойнт. Сейчас телефон отсутствует в сети — наверное, выключен. Хотите туда съездить?

— Да, нелишним было бы взглянуть.

Они припарковали машину на Келли и пешком отправились к перекрестку. Там ютились несколько мелких автомастерских, заправочная станция и ломбард. Мотелей поблизости не было.

— Он знал, что мы отследим его звонок, — сказал Стивенс, — и потому звонил с нейтральной территории.

— Вы думаете, он рискнул выбраться сюда на машине?

— Может быть, у них есть вторая.

— Все может статься. Кстати, на какой машине они приехали в Цинциннати?

— На старом «додж-караване», — ответил Холл. — Внутри потом нашли труп Стирзакера. А до того у них был почти новый «додж-дуранго». Словом, ребята предпочитают не размениваться на древние рыдваны.

— Если только нет проблем с деньгами.

Стивенс снова поглядел по сторонам. Найн-Майл запружена транспортом — в основном фуры и городские автобусы. Дальше по улице закусочная, заколоченная мясная лавка и пара магазинов, торгующих запчастями.

— Вряд ли у них есть вторая машина — притом что нет денег, кончились документы и их фотографии висят на каждом углу.

— Значит, он добирался сюда пешком, — сказала Уиндермер.

— Скорее всего. А мотели поблизости есть?

— Секундочку!

Холл сбегал в машину и вернулся с пачкой бумаги, которую подал Стивенсу.

— Взгляните — я распечатал эти сведения из «Желтых страниц». Здесь несколько мотелей у I-94 в обоих направлениях.

— Но все они далеко, не ближе двух миль отсюда. Две мили сюда, две мили обратно. А эти мотели проверяли?

— Да, — кивнул Холл. — Франклин и Джордж были здесь, но ничего не нашли — ни ребят, ни «форда-эксплорера».

— Надо перепроверить.

Холл вынул телефон и отошел к машине, чтобы позвонить. Обратно он вернулся бегом.

— Вам звонит какой-то парень по фамилии Лэндри. Знаете такого?

— Пол Лэндри, — сказал Стивенс. — Уголовный розыск Бирмингема. Он ведет дело об убийстве Бенетью.

— Так вот, он сейчас в мотеле «Мотор Сити». Угадайте, что он там откопал?

— Что?

— Темно-зеленый «форд-эксплорер». Стоит на задворках мотеля за мусорными баками. Номер, правда, не мичиганский, но пассажирское окно разбито.

— Неужели Франклин и Джордж не проверили этот мотель? — нахмурилась Уиндермер.

— Наверное, они не заметили машину. Лэндри ведь сказал, что ее трудно заметить.

— А где это?

— Две мили к югу отсюда.

Уиндермер открыла их «краун-викторию».

— Садитесь и поехали. Холл, вызовите подкрепление. Мы повяжем ребят сегодня же.

 

79

— Постой-ка, что ты говоришь? Мэри раскололась?

Сойер сидел у стола, уставившись на свой автомат. Тиффани лежала на кровати, а Кардинал сидел на другой кровати — внимательно слушал и наблюдал.

— Пять миллионов баксов! — воскликнула Тиффани, отрывая взгляд от телевизора. — Они же сказали, что мы можем взять деньги и спокойно уехать.

— Точно, — вздохнул Пендер.

— А ты что же?

— Ну как ты думаешь? Я сказал, пусть засунут эти бабки себе в задницу.

— Ты запросто отказался от пяти миллионов? — вытаращила глаза Тиффани.

— Я не отказывался. Но если выбор стоит между Мэри и деньгами, то ты понимаешь, что я выберу.

Тиффани хмуро уставилась в телевизор.

— Ты считаешь, эта предательница стоит пяти миллионов?

Пендер не ответил. Он и сам все время думал об этом. Насколько легче было бы взять деньги и свалить. Освобождение Мэри будет стоить им чудовищных усилий, а если она и вправду продалась, то вся эта затея попросту не имеет смысла.

— А они не врут, босс? — спросил Сойер.

Пендер пожал плечами. Откуда ему знать? Но он знает одно — после убийства Бенетью Мэри изменилась. Наверное, она хотела завязать с бизнесом — нет, с ними. Испугалась тюрьмы. Когда она садилась на самолет в Сиэтл, у него было такое ощущение. Хотя кто бы не испугался?

А сейчас он чувствовал, что ему нанесли жестокий удар в самое сердце. Его мутило при мысли, что она могла предать их.

— Напрасно мы не нашли ей местного адвоката в Джэксонвилле. Надо было шевелить мозгами.

— Но у нас не было денег, — возразил Сойер. — Крот был ранен.

— А она, наверное, подумала, что мы ее бросили, — говорил Пендер, шагая по комнате. — Кто может знать, что она им рассказала?

— А что ей вообще известно? Фальшивые имена, счета, наши прошлые дела. Все это ФБР может выяснить и без ее помощи.

— Она знает, где мы собирались скрыться.

— Ну и что? Нам не обязательно ехать на Мальдивы.

— Не важно, что именно она рассказала, — вмешалась Тиффани. — Факт, что она предала вас, ребята. А вы все-таки хотите рисковать головой, чтобы освободить ее. Если бы не она, мы могли бы уехать прямо сейчас. Задумайтесь об этом.

— Ты богатая, — сказал Сойер. — Тебе какое дело?

— Отец больше не даст мне ни гроша. Он заблокировал мои карты. У меня осталось сто баксов, и все.

Пендер молчал, потупившись, разглядывая пятна на полу. Он чувствовал, что они смотрят на него и ожидают его решения. «Пять миллионов, — думал он, — ну хорошо, пусть так. Но на кой черт мне пять миллионов без Мэри? Предала она нас или нет, но я люблю ее. Все деньги мира мне ее не заменят. Я никогда не прощу себе, если брошу ее в тюрьме и уеду».

Пендер поднял голову. Посмотрел на Сойера, затем на Тиффани.

— В общем, так, я остаюсь. Вы можете остаться со мной или ехать — как хотите. У вас есть паспорта и кредитки, а деньги ждут вас на другом конце света. Только без обид, договорились?

— Она изменница, Пендер, — сказала Тиффани, — и ты совершаешь большую ошибку.

Сойер ударил кулаком по столу:

— Она не изменница, она член команды!

— Ну хорошо же! — воскликнула Тиффани и вскочила. — Я вижу, чем дело кончится, и я пас.

— Ты уходишь? — Сойер, кажется, не верил собственным глазам.

— Пусть идет, — сказал Пендер. — Лучше сейчас, чем потом, когда нам может действительно понадобится помощь.

Тиффани шагнула к двери:

— Эта девчонка вас погубит, ребята. И я не хочу погибать вместе с вами.

Она собралась было нажать ручку, чтобы выйти, но тут раздался стук в дверь, и все оцепенели. Сойер и Пендер переглянулись, и Сойер схватил «узи».

— Кто там? — спросил Пендер.

— Открывайте, Артур Пендер, — велел голос из-за двери, — это ФБР. Вы окружены.

 

80

Пендер смотрел на остолбеневшую Тиффани и Сойера с автоматом в руке, и у него было чувство, что он выпрыгнул из самолета, а парашют забыл.

Их обложили. ФБР каким-то образом вычислило их. Это конец. Они перешли из категории простых похитителей в категорию террористов, удерживающих заложника. Не нужно подходить к окну, чтобы представить себе, что творится на улице. Повсюду копы, федералы, полицейские машины, вертолеты, спецназ, репортеры, снайперы и специалисты по переговорам с террористами. Они угодили в самый центр какой-то невиданной катастрофы.

«Так, отставить панику», — велел он себе и повернулся к Сойеру»:

— Помоги передвинуть кровать. Надо забаррикадировать дверь.

Вдвоем они подтащили кровать к двери, поставив ее так, чтобы одна спинка упиралась в стену. Потом Пендер отступил и окинул взглядом номер. Вот она, значит, какова, их кратковременная укрепленная точка. Их маленькое Ватерлоо.

В дверь снова постучали.

— Артур, мы знаем, что вы там.

Должно быть, Стивенс. Пендер приблизился к окну и выглянул в щель между шторами. Щурясь от яркого света, он разглядел сцену, которую заранее представлял себе во всех подробностях — точно кадры некоего фильма ужасов.

Два машины спецназа и два седана без опознавательных знаков стоят полукругом. Двери открыты, и за каждой прячется стрелок с пистолетом или винтовкой, держа под прицелом их номер. У двери стоят два агента ФБР — мужчина средних лет и молодая женщина, оба вооружены пистолетами.

Мужчина поднял руку и снова постучал.

— Артур, если вы не откроете, мы взломаем дверь.

— Валяйте, — сказал Пендер, отступая от окна. — Но если у вас при себе будет не пять миллионов долларов, а что-то другое, то вы получите мертвого заложника.

За дверью помолчали, потом заговорила женщина:

— Артур, послушайте. Вы окружены. Живым вам не уйти. Все кончено, понимаете? Можно расслабиться.

— Ничего не кончено, — возразил Пендер. — И если вы думаете, что можете диктовать нам свои условия, то вы ошибаетесь.

Он шагнул к тумбочке и взял TEC-9. Сойер одобрительно кивнул.

— Если вы хотите, чтобы Джейсон Кардинал вернулся к жене живым и невредимым, — продолжал Пендер, не узнавая собственного голоса, — предлагаю вам внимательнее отнестись к нашим требованиям. Вы слышите?

После недолгого молчания агент Стивенс подтвердил:

— Да, мы вас слушаем, Артур.

— Хорошо. В течение двенадцати часов вы должны предоставить нам выкуп, а также беспрепятственный проезд в аэропорт, где будет ждать самолет с пилотом, чтобы отвезти нас в Азию или Северную Африку. Вы доставите в аэропорт Мэри Макаллистер и посадите ее в самолет. Когда мы убедимся, что сумма, переданная нам, и самолет соответствуют нашим требованиям, мы отпустим мистера Кардинала.

— Артур, — сказала Уиндермер, — это мы уже обсуждали. Деньги — не проблема. Но Мэри вы не получите. Мне очень жаль.

— Это не обсуждается. Любое отклонение от наших условий повлечет за собой смерть заложника. Без вариантов.

— У меня есть самолет, — вдруг подал голос Кардинал, удивив всех. — «Гольфстрим-550» в аэропорту Коулман-Янг. Забирайте самолет и моего пилота, только не убивайте меня.

— Вы слышали? — спросил Пендер. — Мистер Кардинал поможет вам с самолетом. Остается доставить Мэри и деньги. У вас двенадцать часов.

Сказав так, Пендер взял пульт и принялся переключать каналы, ища последние известия. Потом он сел и уставился в экран, с пультом в одной руке и автоматом в другой, пытаясь успокоить бьющееся сердце.

 

81

Агент Стивенс смотрел, задрав голову, как первый репортерский вертолет кружит над мотелем, точно гудящая муха в красочном закатном небе. Тем временем на земле происходил ералаш под названием подготовка к операции по задержанию террористов. Когда регистратор подтвердил, что на территории мотеля, а точнее, в номере 23 действительно находятся Пендер и банда, они с Уиндермер быстро организовали эвакуацию постояльцев. Теперь эти люди толпились за желтой ограничительной лентой, бросали на землю обертки от фастфуда и вертелись под ногами у полицейских, мешая им входить на парковку и выходить обратно.

Для поддержания порядка в зоне операции полиция города Гросс-Пойнта выделила дюжину сотрудников. Полицейский Стэнт стоял поодаль с Энджел Кардинал и детьми, пытаясь успокоить женщину. В одном из седанов детектив Лэндри с коллегой потирали руки, предвкушая скорое закрытие дела об убийстве Дональда Бенетью и благодарность от начальства.

А еще был спецназ ФБР — рыцари в броне, вооруженные штурмовыми винтовками. Они явились из Куантико по запросу отделения в Детройте, куда Уиндермер и Стивенс сообщили, как развиваются события. Их командир, большой и крепкий агент по фамилии Уэлвуд, последние полчаса пытался перехватить инициативу у Уиндермер.

— Мои парни не привыкли сидеть без дела, — говорил он. — Мы ворвемся в номер со светошумовой гранатой и в два счета выгоним оттуда этих ребят. Проблема будет решена, и все разъедутся по домам.

— А заложник получит пулю в лоб, — покачал головой Стивенс.

— При всем уважении, агент Стивенс, мои парни — профессионалы. Террористы не успеют пошевелиться, как мы их уложим.

«Мы тоже профессионалы, — думал Стивенс, — и мне они нужны живыми. Я хочу доставить их в тюрьму в наручниках для допроса. Я не для того так долго за ними гонялся, чтобы копания ковбоев расстреляла их из своих M-16».

— Только в случае осложнения ситуации, агент Уэлвуд, — ответила Уиндермер. — А пока мы попытаемся с ними договориться. Причем они отказываются разговаривать с кем-либо помимо нас. Что ж, давайте соображать, как выкурить их из номера, — обратилась она к Стивенсу.

— А что мы имеем? — спросил он, прислушиваясь к гудению вертолетов над головой.

— Энджел Кардинал готова заплатить выкуп, отправить деньги в любую точку на карте, с мгновенным подтверждением. Это как раз самое простое.

— Как насчет самолета?

— Холл связался с авиакомпанией Кардинала. Сейчас они производят заправку, пилот проинструктирован, и скоро все будет готово к вылету.

— Остается Мэри Макаллистер.

— Да уж. Знаете, я лучше сама полечу с ними. Пусть Кардинал дарит им свой самолет и пять миллионов, но девчонки им не видать.

— Согласен. — Стивенс посмотрел на полицейские машины, выстроившиеся полукругом перед темной дверью номера. Интересно, что делает Пендер? О чем он думает? Испуган ли он? Взбешен? Или он считает, что контролирует ситуацию?

Он повернулся к Уиндермер:

— Если они хотят видеть Макаллистер, мы покажем им Макаллистер.

 

82

Мэри спала, когда за ней пришел агент ФБР. Она пробудилась ото сна с тоскливым чувством, что Артуру угрожает опасность. Прошли дни, может быть, недели с тех пор, как ее заперли в камере. Она спала, когда уставала, а в остальное время сидела, смотря в стену и прислушиваясь к соседям, или пыталась представить себе, что она в другом месте. Иногда, проснувшись, она видела у двери миску с какой-нибудь простой едой, а иногда пустолицый надзиратель выводил ее на часовую прогулку в голый тюремный двор. Но чаще всего она оставалась наедине с собственными мыслями и думала о Пендере, Сойере и всегда о Кроте.

Мэри проснулась, услышав, как в замке поворачивается ключ. Она открыла глаза и увидела агента Стивенса.

— Вставайте, — велел он. — Поедем кататься.

Сначала Мэри подумала, что ее снова повезут в суд, но затем, когда они вышли из зоны заключения, она заметила, как неприкрыто глазеют на нее охранники и полицейские, и поняла, что куда-то еще. Наверное, что-то случилось.

Подписав какие-то бумаги у охраны, Стивенс вывел ее на парковку, где стоял его седан.

— Протяните руки, — велел он, вынимая наручники.

— Я не убегу, — сказала Мэри.

Он покачал головой и защелкнул наручники на ее запястьях.

— Мне и без того за вас достанется.

Стивенс открыл заднюю дверь и подтолкнул ее в машину. Она уселась, еще полусонная и растерянная. Стивенс сел за руль и повез ее по мрачным улицам Детройта. Помолчав с минуту, Мэри спросила:

— Куда мы едем?

Стивенс поглядел на нее в зеркало, поймал ее взгляд и отвернулся. В молчании они проехали несколько кварталов. Потом он вдруг заговорил:

— Знаете, я даже не сотрудник ФБР.

«Какого черта он мне это объясняет?» — удивилась про себя Мэри, но ничего не сказала.

— Я работаю в управлении уголовных расследований Миннесоты и обычно не занимаюсь похищениями. Я взялся за это дело из интереса, потому что в Миннесоте такое случается редко. Ну вы, наверное, знаете, поскольку занимаетесь похищениями гораздо чаще моего.

Стивенс повернул направо, на длинную улицу, и снова умолк. Глаза его то и дело мелькали в зеркале, проверяя ее реакцию.

— У меня жена и двое детей в Сен-Поле. Я не видел их больше недели, страшно скучаю. А по-настоящему я не был дома целый месяц. Я представить себе не мог, что федералы столько времени проводят в поездках.

За следующим поворотом был въезд на хайвей. Двигатель взревел, набирая скорость.

— Я чертовски по ним соскучился, просто смертельно. Но есть одна странная вещь. Если бы мне сказали, что я могу поехать к ним прямо сейчас, бросив ваше дело, то я бы отказался. С одной стороны, мне не хочется ловить вашего бойфренда и его друзей, но с другой — я люблю свою работу и мне нравится вести расследование, так что я бы рад, если бы оно продолжалось вечно.

Стивенс уставился вперед, следя за дорогой, которая плавно опускалась и поднималась вместе с ними. На следующем съезде он повернул и больше не смотрел в зеркало.

— Куда вы меня везете? Вы скажете, наконец?

Стивенс не ответил, просто указал на большие светящиеся буквы «Мотор Сити», ярко проступившие на фоне темного неба. Вокруг были огни, вспышки и масса народу и машин.

Они остановились перед толпой и ждали, пока коп в униформе разгонит зевак, чтобы машина могла проехать дальше за желтый кордон. Все уставились на Мэри, и от этих глаз, смотрящих в ее сторону, она все больше съеживалась и вжималась в сиденье.

Внутри ограждения не было такого хаоса, но чувствовалось большее напряжение. Полицейские машины выстроились полукругом, точно детские игрушки, вокруг бегали копы, в небе ревел вертолет. Всеобщее внимание было приковано к ярко освещенной двери под номером 23, откуда никто не выходил и никто не входил.

— Что все это значит? — спросила Мэри.

Стивенс заглушил двигатель.

— Здесь сидят ваши друзья — Артур Пендер, Мэтт Сойер и их новая подельница Тиффани Прентис. Они удерживают заложника — человека по имени Джейсон Кардинал. Его жена и двое детей находятся где-то поблизости. Они очень испуганы.

— О боже, — сказала Мэри.

— Ваш бойфренд требует пять миллионов долларов в виде выкупа и частный самолет, чтобы лететь в Африку. Семья согласна выполнить его требования, но это еще не все. Ему нужны вы. — Стивенс резко обернулся и посмотрел на нее. — Но вас мы ему не отдадим, Мэри. Ни за что. Спецназ только ждет команды, чтобы ворваться к нему в номер, а нам бы этого не хотелось. Мы за мирный путь решения проблемы. Вот только время поджимает…

Мэри перевела взгляд за окно, на дверь номера, где скрывались Пендер и Сойер.

— Мы хотим, чтобы вы поговорили с Артуром, Мэри. Вы могли бы сохранить ему жизнь.

Внутри у Мэри все онемело, только вспышки продолжали сверлить ей мозг да вой машин и хрип раций эхом отдавались у нее в голове, пока она не поняла, что больше не выдержит, потеряет сознание. После нескольких секунд отчаянного сопротивления она сдалась и лишилась чувств, сидя в недрах служебной машины ФБР.

 

83

Когда Мэри очнулась, дверь машины была открыта, и на нее смотрели Стивенс и парамедик. Наручники больно сдавливали запястья. Кошмар продолжался.

— Вставайте, — сказал Стивенс. — У нас нет времени для игр.

Мэри хотела ответить, что это не игра, но побоялась, что ее вырвет. И потому она молча встала и пошла за ним у всех на виду — в оранжевой тюремной робе, наручниках, понурив голову с неряшливо спутанными волосами.

Нет, Пендер не бросил ее. Даже после смерти Крота. Не улетел в Таиланд или на Мальдивы. Не сбежал. Он здесь, в этом аду, который устроил ради нее.

Мэри подняла голову и огляделась — повсюду полиция, репортеры, зеваки. Ей стало страшно, как никогда в жизни. Почему он не уехал? Что за дурацкий, неосуществимый план он пытается воплотить. Потом ее окатило холодом от ужаса и чувства вины. Она ведь не хотела, чтобы он ее бросил. И Пендер вернулся за ней. Этого она и хотела, не так ли?

Стивенс подвел ее к большому синему фургону, набитому аппаратурой, где за компьютерами сидели техники ФБР. Среди них была агент Уиндермер. Когда вошла Мэри, она посмотрела на нее и сказала:

— Ага, мисс Макаллистер. Виновница, так сказать, торжества. Агент Стивенс обрисовал вам ситуацию?

— В общих чертах, — ответил Стивенс.

— Мы хотим, чтобы вы поговорили с Артуром, пока не стало поздно, понимаете?

Мэри кивнула, изнывая от желания сесть.

— Слушайте меня внимательно, — продолжала Уиндермер. — Мы сказали Пендеру, что вы продались нам. И если вы хотите, чтобы он выжил, вы будете подыгрывать, потому что иначе, детка, — она сделала многозначительную паузу, — без вас он никуда не уедет. Словом, убедите его убраться подобру-поздорову.

Стивенс подкатил стул и усадил ее. Мэри не сопротивлялась. Уиндермер надела ей на голову наушники.

— Сейчас я вас соединю с ним.

* * *

На закате они прикончили остатки съестного и сидели в темноте, освещаемой лишь телеэкраном и светом прожекторов, проникающим в номер из-за краев плотных штор. Потом Пендер включил настольную лампу, по углам заклубились тени. Они смотрели новости, прислушиваясь к шуму за окном.

За дверью так и кишели копы. Показывали прямой репортаж с вертолета. Пендер заметил, что на соседней крыше сидит команда снайперов. Интересно, как еще они попытаются проникнуть в номер? Вход здесь только один. Разве что через систему отопления? Нет, труба слишком узка, человек туда не пролезет. Но он был уверен, что копы станут искать обходные пути.

— Ты прислушивайся, — сказал он Сойеру. — Они могут начать разбирать крышу или еще что-нибудь придумают.

Сойер кивнул.

— Спецназ приехал.

— И снайперы сидят на соседнем здании. Нельзя приближаться к окнам.

На тумбочке зазвонил телефон, заставив Пендера подскочить. Они переглянулись. Сойер вопросительно приподнял бровь, Пендер натянуто улыбнулся и поднял трубку:

— Артур Пендер слушает.

— Артур?

Горло у него сжалось. Мэри. Он хотел что-то сказать, но не смог, лишь беззвучно зашевелил губами.

— Ты слышишь?

— Мэри, — наконец выговорил он. — Ты где?

— Я здесь, в фургоне. Меня сюда привезли.

— Я не могу уехать без тебя. Я страшно о тебе тоскую.

— Артур, не сходи с ума. Знаешь, сколько тут копов? У них оружие. Они все хотят тебя убить.

— Я знаю, но осталось недолго, скоро мы будем вместе.

— Артур, прошу тебя: бери деньги и уезжай. Забудь обо мне.

— Мэри…

— Послушай меня, Артур. Это я во всем виновата. Я расплатилась карточкой на имя Эшли Макадамс в Сиэтле, и меня засекли. Во всем моя вина. Ты не должен расплачиваться за мои ошибки.

— Я тебя не брошу.

Помолчав, Мэри продолжала окрепшим голосом:

— Артур, я предала тебя. Я обо всем им рассказала. — Потом голос в трубке задрожал, и она разрыдалась. — Я недостойна этого, Артур. Я недостойна того, чтобы ты ради меня рисковал жизнью.

— Нет, достойна. Предала ты меня или нет, но без тебя я не уеду.

— Артур, — умоляла его Мэри, — уезжай. Подумай, что ты делаешь. Будь профессионалом.

Пендер не выдержал и бросил трубку. Еще немного — и он бы поверил ей. Еще немного — и он бы сдался, лишь бы только увидеть ее.

 

84

Пендер вяло опустился на тумбочку, понимая, что Мэри права. Надо поступать как профессионал. Профессионал уже сидел бы в самолете Кардинала, потягивая шампанское и предвкушая полную удовольствий жизнь. Профессионал сделал бы все, чтобы спасти свою шкуру.

Но еще не поздно. Если он последует совету Мэри и бросит ее, в течение двадцати четырех часов они будут на пляже, пьяные как матросы, богатые и свободные. Для этого нужна огромная сила воли и не меньшее самолюбие. Наверное, это и значит быть профессионалом.

Сойер заглянул ему в глаза:

— Ну что, босс?

— Это Мэри, — вздохнул Пендер. — Она говорит бросать ее и уходить. Сказала, чтобы я действовал как профессионал.

— Профессионал, — хмыкнул Сойер. — Крепкое словечко.

— Она говорит: «Берите деньги, садитесь на самолет и улетайте, а обо мне забудьте». Дескать, по ее вине нас вычислило ФБР. Она случайно расплатилась не той кредиткой в Сиэтле, ее и засекли.

— Ерунда, — возразил Сойер. — Это я во всем виноват. Я убил Бенетью, как последний дурак. Если бы не это, нас бы не стали ловить. В общем, моя вина.

— Это общая вина, — сурово сказал ему Пендер. — Мы как команда сыграли плохо, а могли бы постараться и сыграть лучше.

В ответ Сойер промолчал.

— Мэри раскололась, Сойер. Она сама мне сказала. Я знаю, что глупо, но я все равно не могу ее бросить.

Сойер долго не отвечал, но его молчание было красноречивее слов.

— Да и я не могу. Мы должны были этого не допустить.

Тиффани громко вздохнула. Она лежала в углу, свернувшись калачиком. Когда Пендер посмотрел на нее, она поморщилась и отвернулась.

«Поздно вздыхаешь, — подумал Пендер. — Могла бы выбежать тогда, и дело с концом, но ты заперлась вместе с нами в этом бункере, где, возможно, проходят наши последние часы».

— Ты знала, на что подписываешься, — произнес он вслух. — Я сто раз предлагал тебе уехать, но ты не захотела. А могла бы спокойно вернуться к себе в Принстон.

— Мне надоело. — Тиффани вскочила, сердито сверкая глазами. — У нас есть шанс свалить отсюда с деньгами, пока мы живы и здоровы, а вы, ребята, телитесь, обсуждаете какую-то ерунду. Все, я так не играю. Я пас.

Она шагнула к двери и начала оттаскивать кровать, но Сойер подскочил и схватил ее за руки. Тиффани вырывалась, молотила его ногами и ругалась.

— Отпусти! — кричала она. — Я не собираюсь умирать из-за вашей глупости. Вы не видите того, что лежит прямо у вас под носом.

— Едва ты выйдешь за дверь, тебя сразу арестуют, — сказал Пендер, — ты такая же преступница, как и мы.

— Да что ты говоришь! — огрызнулась Тиффани. — Мой отец без пяти минут миллиардер. У него самые лучшие адвокаты. Я скажу им, что вы похитили меня и принудили к сотрудничеству, что у меня стокгольмский синдром, и меня вытащат в два счета. Пусти!

Тиффани вырвалась и снова стала дергать кровать. Сойер хотел помешать ей, но Пендер его остановил.

— Пусти ее, — сказал он. — Без нее будет лучше.

— Ну уж нет! — с возмущением заявил Сойер. — Она просто так отсюда не уйдет! Ни за что, босс!

Пока Пендер держал его, Тиффани успела отодвинуть кровать и приоткрыть дверь. Но силы были неравны — Сойер вырвался, перемахнул кровать и схватил Тиффани уже на пороге. Они стали бороться при свете прожекторов на глазах всего полицейского собрания. Сойер почти затащил Тиффани в номер, когда прогремел выстрел.

Сойер пошатнулся, и Тиффани, почуяв, что его хватка ослабела, бросилась наутек. Сойер тяжело привалился к дверному косяку, а на спине его расцветала красная роза. Пендер скорее втащил его обратно и захлопнул дверь. Он положил друга на кровать к Кардиналу, велев тому подвинуться. Кардинал вскочил.

Сойер тихо лежал, бледный, с широко открытыми глазами, и щупал руками грудь. Кровь хлестала из раны. Пендер запер дверь, не заботясь о том, чтобы снова забаррикадировать ее, и вернулся к Сойеру. Он стоял с автоматом в руке, слушал, как друг силится вздохнуть и не может, и ждал, когда к ним вломится спецназ.

 

85

Стивенс услышал выстрел, затем испуганный возглас толпы. Он выскочил из фургона как раз в тот момент, когда Тиффани, улизнувшая от Сойера, метнулась к линии полицейских машин. Потом он увидел Уиндермер, которая сердито расталкивала людей, чтобы добраться до Уэлвуда, кричавшего что-то в микрофон. Стивенс поручил одному из копов сторожить Мэри Макаллистер и стал проталкиваться следом.

Когда он подошел, Уиндермер схватила Уэлвуда за грудки и швырнула его о бок спецназовского фургона.

— Ты что — рехнулся? — заорала она.

— Ну, это мои парни стреляли. Был хороший момент.

— А кто им приказал стрелять?

Уэлвуд молча вытаращил глаза.

— Отлично! Теперь этот псих с автоматом совсем съедет с катушек. Вы запороли всю операцию!

Видя, что Уиндермер сейчас его ударит, Стивенс шагнул вперед.

— Напрасно вы допустили этот выстрел, — сказал он Уиндермер. — Внутри сидит заложник, и неизвестно, что с ним сделают. Как теперь успокаивать похитителя?

— Я позвоню, попробую заболтать его, — буркнула Уиндермер и пошла обратно на командный пункт.

Появился детектив Лэндри, который вел с собой Тиффани Прентис в наручниках.

— Отпусти меня, мерзавец, — шипела она, — они меня заставили, говорю же.

— Вы слышите? — обратился Лэндри к Стивенсу, приподнимая бровь. — Она утверждает, что была заложницей.

Девушка взглянула на Стивенса сквозь спутанные белокурые волосы, точно испуганный котенок.

— Чушь собачья, — фыркнул Стивенс. — Тащите ее к Холлу, пусть он отвезет ее в город, в тюрьму.

Девушка захлопала глазами, страх на ее лице сменился дерзостью.

— Заткнитесь вы оба! — Она пнула Лэндри ногой. — Вот мой отец надерет тебе за это задницу. Обещаю!

Посмотрев, как Лэндри заталкивает ее в машину, Стивенс вернулся в фургон, где его ждала Уиндермер, сидевшая за монитором. Когда Стивенс вошел, она протянула ему телефонную трубку:

— Соединяю.

В трубке раздался щелчок, затем гудок, второй — Пендер явно колебался, решая, стоит ли отвечать. Стивенс знал, что он психует и что одна ошибка с их стороны — и все пропало. Если еще не пропало.

Гудки прекратились, но в трубке было молчание. Стивенс вопросительно взглянул на Уиндермер, она кивнула, и тогда он заговорил:

— Артур? Артур, это агент Стивенс.

Никакого ответа. Ни шороха, ни звука. Уиндермер закивала, и он продолжал:

— Артур, мы не отдавали приказа стрелять. Это был случайный выстрел, у кого-то сдали нервы. Мы выясним, кто это был, и он за это заплатит. А сейчас мы звоним, чтобы убедиться, что второпях вы не предприняли необдуманных действий.

Наконец Пендер ответил.

— Вы скомпромитировали себя, — произнес он бесцветным, убийственно спокойным голосом. — Вы утратили мое доверие. Вы сами без необходимости поставили жизнь заложника под угрозу. И после этого вы предостерегаете меня от необдуманных действий?

— Простите, — сказал Стивенс, — я знаю, что мы виноваты. Но мы по-прежнему рассчитываем решить вопрос мирным путем. А вы?

Ответа не последовало.

— Артур, мы можем договориться, — настаивал Стивенс. — Верно? Артур?

— Только без фокусов, — после долгого молчания откликнулся Пендер. — Еще раз, и вы сильно пожалеете.

И положил трубку. Стивенс последовал его примеру через секунду, обливаясь потом и чувствуя, как тяжело бьется сердце.

— Он все-таки нас слушает.

— Ох уж эти мясники, — вздохнула Уиндермер, — я их за такое в Анкоридж загоню, в хранилище улик — пусть там проявляют свою прыть.

Стивенс встал и обвел глазами стоянку, напоминавшую съемочную площадку старого фильма ужасов о нашествии инопланетян. Дверь под номером 23 была ярко освещена, точно перед ней приземлился космический корабль с прожектором на борту.

— Что мы все-таки имеем? Согласится ли он уехать без Макаллистер?

— Черта с два, — покачала головой Уиндермер. — У него на глазах ранили друга, и это, я думаю, ожесточило его. Выходит, все остается по-прежнему. Ни он, ни заложник не сдвинутся с места.

— Не обязательно, — сказал Стивенс и поскреб подбородок. — Звоните Холлу, у меня есть идея.

 

86

Пендер стоял и смотрел, как Сойер отчаянно пытается набрать воздуха пробитой грудью. Когда его ранили, он даже не вскрикнул, не издал ни звука. Он и сейчас молчал, только глядел в потолок, будто ждал смерти. А Пендер стоял рядом, не зная, как помочь. Шум снаружи затих, отдалился. У Пендера было ощущение, что он смотрит какой-то дурацкий телефильм со своим участием.

Он подвел своих друзей. Они доверились ему, а он привел их к гибели. Крот умер, и Сойер вот-вот умрет. Наверное, он и сам умрет в этой комнате, а Мэри проведет остаток жизни в тюрьме. И вина за все лежит на его плечах.

Сойер приподнялся и тронул его за руку, гримасничая от боли. Когда Пендер взглянул ему в глаза, он с невеселой улыбкой проговорил:

— Теперь я понимаю, каково было Кроту. Оказывается, наш мелкий прыщ был настоящий герой.

Пендер промолчал, глядя на Сойера и гадая, сколько ему осталось. Профессионал не стал бы об этом размышлять.

Кардинал, все это время тихо сидевший на стуле в углу, вдруг поинтересовался:

— Деньги тут ни при чем, верно?

Последние несколько часов заложник вел себя на удивление спокойно, будто принимал свою участь как должное. Будь Пендер не так занят, он, пожалуй, взбесился бы при виде такого хладнокровия.

— Это вы о чем?

— О выкупе. Он вам не нужен.

— А вы думаете, вас похитили ради смеха?

— Но вам же предлагают выкуп, а вы отказываетесь. Значит, дело не в деньгах.

— Вы ошибаетесь, — сказал Пендер. — Последние два года мы провернули много похищений, чтобы скопить деньги. Если бы полиция нам не помешала, мы до сих пор могли бы работать. По моим расчетам, нам оставалось самое большее два года, а потом мы могли бы уехать и навсегда завязать с работой. Но мы напортачили, нас засекла полиция, деньги кончились, так что этот последний выкуп нам нужен позарез.

— Если бы дело обстояло так, как вы говорите, вы бы не сидели здесь, — возразил Кардинал. — Вы бы взяли деньги и уехали. Но вы похитили меня, чтобы обменять на вашу подругу, которую ФБР вам не отдаст, и вы это знаете. Они лучше позволят вам меня убить.

Пендер пожал плечами:

— ФБР известны мои требования. А будут они их выполнять или нет — зависит от них.

— Вот именно, — кивнул Кардинал, — так что надеяться не стоит.

Пендер взял автомат и подошел к заложнику.

— Мне плевать на ваши надежды, — сказал он. — Мне они безразличны. Но что бы ни случилось со мной или с вами, моя девушка не будет до конца жизни сидеть в тюрьме. Понятно?

— Да, да, — пробормотал Кардинал, косясь на автомат и судорожно сглатывая, — хорошо, я понял.

 

87

— Нет, — говорил Стивенс, — это моя идея, и я не могу позволить вам рисковать.

Они находились на своем командном пункте и ждали Холла, который должен был привезти бронежилет. Женскую модель.

— Не беспокойтесь, все будет в порядке, — отвечала Уиндермер.

— Нет, я вас туда не отпущу.

Взяв его лицо в ладони, Уиндермер внимательно посмотрела ему в глаза и сказала:

— Как мило с вашей стороны, Стивенс. Я вам очень признательна, но у вас семья.

— А у вас Марк.

— Ой, забудьте. Он, наверное, себе уже другую нашел. Словом, Стивенс, волноваться тут не о чем. К тому же самое трудное достается вам. Я-то что? Я только войду к нему в номер с видом жертвенной овцы, а вы остаетесь тут за командира.

— Хорошо, а если он будет стрелять?

— А бронежилет мне зачем?

Холл как раз выходил из машины с бронежилетом в руках. Уиндермер сняла пиджак, надела жилет и шутливо повела плечами, чтобы они оценили.

— Ну, как вам?

— Мне просто не верится, что мы это делаем.

— Пусть лучше я, чем Кардинал. Какой-никакой, а прогресс.

— Кстати, насчет прогресса, — сказал Холл. — Из Буффало передали, что найден отправитель бандероли. Это парень по имени Род Стирзакер.

Стивенс сморгнул, на мгновение отвлекшись от текущей проблемы.

— Выходит, это…

— Да, брат Бена. Его изловили в подвале, полном компьютеров и оборудования для печати поддельных документов. Во время задержания он визжал, как резаный поросенок.

— Что он рассказал?

— Все. Выдал номера паспортов, кредиток, номера социального страхования. Потом какой-то идиот сболтнул, что его брата убили, он и сразу заткнулся, не сказал больше ни слова.

— Отличные новости, — одобрительно кивнула Уиндермер. — Наши ребята далеко не убегут, если даже выберутся из этой заварухи живыми. — Она надела пиджак, застегнулась и расправила его поверх жилета. — А вам приходилось стрелять на поражение, Стивенс?

— Да, было дело в Дулуте, — не сразу ответил он. — Один тип, вооруженный обрезом, грабил магазин.

— И вы застрелили его?

Стивенс кивнул:

— Едва успел — иначе в следующую секунду он бы грохнул продавца.

— Знаете, а вам придется стрелять в этого парня, в Пендера. Даже если это будет означать, что он застрелит меня.

— Ну нет. Мы так не договаривались.

— Стивенс… — Уиндермер выразительно посмотрела на него, наклонилась и поцеловала в щеку. — Вы сделаете все, чтобы этот мерзавец не сбежал. — Она обернулась к Холлу: — Ну что, вперед? Звякнем клиенту и по коням.

Холл стал набирать номер.

— Ну а я приведу Макаллистер, — почесал в затылке Стивенс. — Пусть снова попробует его образумить.

* * *

Стоя с телефонной трубкой, Мэри вслушивалась в гудки на той стороне. Пендер не спешил отвечать. Наконец в трубке раздался щелчок, и он сказал:

— Что?

— Артур, это я.

— Мэри… ты знаешь про Сойера?

— Знаю. Артур, послушай, ты не должен рисковать жизнью. Пусть лучше мы оба, живые, сядем в тюрьму, чем один из нас умрет.

— Нет, лучше мы будем свободны.

— Меня все равно не отпустят. Бери деньги и уезжай.

— Без тебя я не уеду. У меня есть одна идея. Ты все сказала?

— Нет. — Мэри посмотрела на Стивенса, он кивнул, и она продолжала: — Они предлагают обменять заложников — агент ФБР Уиндермер вместо Кардинала. Как тебе это?

Помолчав, Пендер ответил:

— Хорошо. Только пусть приходит безоружной.

Мэри покосилась на Стивенса — он снова кивнул.

— Конечно.

— Проверь сама.

— Да.

— Идет, договорились, но у меня есть несколько условий. Дай им трубку. И… что бы ни случилось, я люблю тебя, Мэри.

— Знаю, я тоже люблю тебя. Береги себя.

Передав трубку Стивенсу, Мэри рухнула на стул, уверенная, что это было последнее прости. Когда Стивенс заговорил, она подцепила его наушники и кое-как надела их на голову скованными руками. Уиндермер злобно зыркнула в ее сторону, но ей было плевать. Она снова слышала голос Артура, диктующего свои условия.

— …вы должны это заслужить, — говорил он. — Вы подстрелили моего лучшего друга, ребята, и потому не рассчитывайте на мое доверие.

— Вы только не обижайтесь, — отвечал Стивенс, — но ваш лучший друг похититель и убийца. Он знал, что его ждет.

— Если у вас такое отношение, то я вышлю вам Сойера вместе с телом Кардинала. А потом входите и попробуйте меня взять.

— Да, да, — спешно вмешалась Уиндермер, — мы поняли. Вы оба крутые парни, в этом нет сомнений. Выкладывайте ваши условия.

— О’кей. Мне нужен самолет Кардинала, заправленный топливом и готовый к вылету. Пять миллионов долларов должны быть немедленно переведены на счет, который я укажу. Вы даете мне деньги, мы обмениваем Кардинала на Уиндермер. Затем обсуждаем вопрос Мэри.

— Что-нибудь еще?

— Еще мне нужна еда. Любая. Но помните, что Уиндермер будет есть вместе со мной, поэтому не вздумайте подсунуть какую-нибудь отраву. Она должна прийти без оружия. Взамен я выдаю вам Кардинала и Сойера, которому вы окажете помощь. Таковы мои условия. Вы согласны?

Уиндермер и Стивенс переглянулись.

— Согласны, — сказал Стивенс.

— Отлично. Берите ручку, диктую номер счета.

Под его диктовку Стивенс записал номер счета в иностранном банке, а потом повторил вслух во избежание ошибок.

— Все верно, — сказал Пендер. — Пусть Уиндермер захватит кресло-каталку для Сойера.

 

88

Завершив звонок, Пендер обернулся к Сойеру — тот лежал, чуть дыша, на кровати.

— Все это не обязательно, — сказал Пендер. — Если ты уверен, что продержишься еще немного, я тебя им не отдам. Я просто не хочу, чтобы ты умер.

— Нет, отпусти меня, — ответил Сойер, поразмыслив не дольше секунды. — Иначе я точно умру.

— Они бросят тебя за решетку.

— Знаю.

— Может быть, все-таки попробуем? Потерпи немного, а?

— Нет, босс, я не могу. И потом — ведь это я во всем виноват, мне и отвечать. Да и вам без меня проще будет — тебе и Мэри.

Пендер молча уставился на друга. Боже, вот и конец. Он и подумать не мог, что они так закончат. Зазвонил телефон. Пендер взял трубку:

— Да?

— Артур, это я. Я проверила — оружия нет. Но она в бронежилете. Я говорю им, что тебе это не понравится, но они меня не слушают.

Пендер грязно выругался.

— Ладно, я разберусь. А деньги?

— Перечислили. Центральный банк Люксембурга.

— Понял, спасибо.

— Они идут, будь осторожен, Артур.

— До скорого, — сказал Пендер и положил трубку.

Он подошел к Кардиналу, держа автомат в левой руке, а правой стал развязывать бечевку, стягивающую его запястья.

— Радуйтесь, — сказал он, — я вас отпускаю.

— Спасибо, — поблагодарил заложник.

— Не стоит благодарности, — улыбнулся Пендер. — Надеюсь, что когда вы будете снимать об этом фильм, то актер, играющий меня, будет хорошо накачан.

— Обязательно, — улыбнулся в ответ Кардинал.

Пендер подтолкнул его к двери.

— Они сейчас доставят кресло-каталку. Мы возьмем ее, посадим в нее Сойера, а вы повезете его. Не оборачивайтесь. Понятно?

Кардинал кивнул.

— Теперь подвинем кровать.

Они оттащили кровать, освобождая проход к двери, сели и стали ждать. Вскоре в дверь постучали. Пендер посмотрел в глазок и увидел Уиндермер с креслом-каталкой.

Когда по знаку Пендера Кардинал открыл дверь, ночной шум наполнил комнату. Щурясь от прожекторов, Пендер выглянул из-за спины заложника и увидел стоящие полукругом машины, полицейских, направленные на него стволы, передвижной командный пункт и толпу поодаль. В небе стрекотали вертолеты. Пендеру показалось, что он видит даже снайперов на крышах, глядящих на него в прицелы винтовок. Он вздрогнул и отшатнулся. Кардинал взял кресло, и дверь снова захлопнулась.

Пендер подкатил кресло к кровати, где лежал Сойер.

— Ну пока, что ли? — улыбнулся тот.

Пендер сжал его руку.

— Может, все-таки не надо?

— Ты, главное, береги себя, — ответил Сойер. — Ладно?

Пендер секунду помедлил, затем помог ему перебраться в кресло.

Кардинал покатил кресло к двери, и Пендер снова заглянул в глазок: там стояла Уиндермер с пакетом фастфуда. Пендер, ткнув ствол в затылок Кардинала, велел ему открыть дверь. Шум и свет снова ворвались в номер.

Уиндермер терпеливо ждала.

— Давайте пакет и заходите, — сказал ей Пендер, подталкивая Кардинала вперед.

Кардинал покатил кресло с Сойером на парковку, а Уиндермер заняла его место. Левой рукой Пендер взял у нее пакет, а правой держал ее на мушке.

— Входите, — командовал он, — закройте дверь, заприте.

Она беспрекословно подчинилась. Пендер открыл пакет, втайне опасаясь, что там бомба, но внутри лежали чизбургеры и чипсы.

— Надеюсь, вы голодны?

— Мы ничего туда не подсыпали, — фыркнула Ундермер, — это лишнее.

— Может быть, но мне почему-то кажется, что я не проживу так долго, чтобы успеть умереть от фастфуда.

Бросив пакет на кровать, Пендер обыскал Уиндермер — охлопал ее со всех сторон ладонью, ища спрятанное оружие.

— Говорят, вы в бронежилете? Так не пойдет, снимайте.

Уиндермер смерила его взглядом, вздохнула и начала расстегивать пиджак.

— Вы собрались пристрелить меня прямо сейчас?

— Нет. Просто не хочу лишних трудностей.

Когда она сняла жилет и бросила его на кровать, Пендер поднял трубку телефона и сказал:

— Позовите агента Стивенса.

Пока копы соединяли его со Стивенсом, его мозг напряженно трудился, вырабатывая план. План хоть и смертельный, но выбора у него нет. Если все получится, они с Мэри будут свободны. «Обязательно получится, — убеждал себя Пендер. — Иначе и быть не может».

— Стивенс слушает, — ответили на том конце. — Понравилось вам угощение?

— Вкусно. Я позволил себе раздеть вашу коллегу, то есть освободить ее от бронежилета. Так, на всякий случай.

— Буду иметь в виду, — после паузы ответил Стивенс.

— Слушайте дальше. Мне нужен фургон с водителем, чтобы ехать в аэропорт. Самолет должен иметь достаточно топлива для перелета за океан. При выполнении этих условий я отпущу агента Уиндермер, когда сяду в самолет.

Стивенс явно задумался.

— А Мэри?

— А что Мэри? — усмехнулся Пендер. — Оставьте ее себе. Я решил лететь один. Времени у вас ровно час, агент Стивенс.

 

89

Стивенс уставился издали в дверь номера, гадая, что еще придумал его постоялец. Что изменилось, когда они обменяли Кардинала на Уиндермер? Почему вдруг он утратил интерес к своей подруге?

Мэри Макаллистер сидела на стуле с отрешенным видом.

— Что стряслось? — спросил ее Стивенс. — У вас какой-то секретный код?

— Нет никакого кода, — ответила она. — Наверное, он просто прозрел.

— А вы что скажете? — обратился Стивенс к Холлу, вылезавшему из пассажирского минивэна «шевроле», который пригнал от соседнего мотеля. — Как вам этот финт ушами?

— Может быть, он образумился, когда ранили его друга.

— Кстати, как Сойер?

— Состояние тяжелое. — Холл покосился на Мэри, сидевшую опустив голову. — Ему чуть ли не полгруди разворотило, и врачи пока не дают никаких гарантий.

Стивенс кивнул, понимая, что Сойер тут ни при чем. Тут более крупная игра. Какой же план у него на этот раз?

— Агент Стивенс! — окликнули его. Это был Уэлвуд. — Мои парни могли бы перехватить его, прежде чем он сядет в самолет.

— Расставьте людей вокруг, но без моего приказа ничего не предпринимайте, ясно?

— Есть.

Уэлвуд ушел, а Стивенс проводил его глазами, дрожа от волнения как осиновый лист. Чем же все обернется? — думал он. Уиндермер просила его стрелять. Он до сих пор чувствовал ее губы у себя на щеке. А сможет ли он выстрелить?

Тем временем Холл надевал бронежилет. Стивенс осмотрел его, одобрительно поднял вверх большие пальцы рук и сказал:

— Минутку, я только позвоню Пендеру и тогда дам вам добро.

Стивенс скрылся на командном пункте, связался с Пендером и через минуту вернулся.

— Садитесь в фургон и подъезжайте к двери. В аэропорт вас будет сопровождать полицейский конвой. Не бойтесь и не дергайтесь. И без героизма, пожалуйста. Договорились?

— Да, сэр.

Когда Холл отправился исполнять приказание, Мэри спросила:

— А как же я?

— А ваша миссия подошла к концу, — ответил Стивенс. — Обратно в тюрьму вас доставит другой агент.

— Нет, пожалуйста, позвольте мне поехать с вами.

— В аэропорт?

— Да. Я хочу видеть, чем все кончится.

Стивенс задумчиво поскреб подбородок.

— Хорошо. Только обещайте вести себя прилично, без фокусов. А не то пристрелю на месте.

Стивенс вывел ее из фургона и посадил к себе в машину, на заднее сиденье, а сам сел за руль. Он медленно проехал сквозь толпу, миновал ряд полицейских машин и остановился у номера 19, через четыре двери от Холла, ждавшего, пока выйдут Уиндермер и Пендер. Наконец дверь открылась, и показалась Уиндермер. Пендер шел сзади, толкая ее стволом в затылок. В другой руке у него был «узи».

Они сели в минивэн, Холл прыгнул за руль и медленно тронулся. Стивенс поехал следом. Обогнув мотель, минивэн двинулся к шоссе. Впереди и сзади ехала полиция — в зеркале Стивенс видел сопровождавший их спецназовский фургон и еще два автомобиля. Их кортеж направлялся в аэропорт.

 

90

Пендер отложил «узи» и сунул Уиндермер пакет с едой.

— Ешьте. Игра в заложников требует много сил.

Уиндермер вынула чизбургер, развернула его и откусила маленький кусочек.

— А скажите-ка, отчего вдруг такая перемена в отношении к Мэри? — поинтересовалась она, двигая челюстями. — Что случилось?

— В смысле? — удивился Пендер. — Она предала меня.

— Вы уверены?

— Но вы сами так сказали, а она подтвердила. Под конец я это осознал.

— Она опасалась за вашу жизнь, ну а мы наплетем вам всякого, лишь бы вы бросили оружие.

— То есть это вранье?

— Думайте что хотите, — пожала плечами Уиндермер, — я не верю, что это имеет какое-то значение.

— Никакого, — согласился Пендер. — Но так или иначе, я сматываюсь отсюда.

— Может быть. — Уиндермер отправила в рот пригоршню чипсов. — Теперь вы довольны? Можно я перестану?

Пендер кивнул, взял у нее пакет и достал второй чизбургер — черствую булку с прозрачным кусочком мяса внутри, но, поскольку последний раз он ел более восьми часов назад, этот чизбургер показался ему вкуснее горячей отбивной.

Они ехали по городу, освещенному синими и красными огнями полицейских мигалок. За окном проплывали магазины, жилые дома, гостиницы, промышленные зоны и, конечно, мотели. В ресторанах сидели люди — семьи, молодые и пожилые пары, одиночки. Пендеру на миг взгрустнулось. «Как славно было бы жить нормальной жизнью, — подумал он. — Иметь обычную работу, семью, дом… Впрочем, жизнь пока не кончилась», — напомнил он себе и поспешил прогнать эти мысли.

Вдали замаячил аэропорт — широкое плоское пространство мерцающих огней и темных терминалов. Передние полицейские машины двигались в объезд терминалов, к ангару, где была заправочная станция и стоял ярко освещенный самолет Джейсона Кардинала, издалека казавшийся игрушечным.

— Можно вопрос? — сказала Уиндермер. — Зачем вы это делали?

— Что? — обернулся Пендер, смотревший в окно.

— Нет, мне-то все равно, но мой коллега Стивенс интересуется. Он хочет знать, каковы были ваши мотивы. Он говорил мне, что хочет посмотреть вам в глаза и понять, что заставило вас вляпаться в это дело.

Холл наблюдал за ними в зеркало. Она смущенно улыбнулась, словно испытывая неловкость от своего вопроса, а Пендер опять отвернулся к окну.

— А вы посмотрите, что творится вокруг, агент Уиндермер, — сказал Пендер. — У нас не было выбора.

— То есть?

— Я имею в виду, вы в курсе, какая сейчас безработица?

Уиндермер громко расхохоталась.

— Так вы искали работу? Черт подери, Пендер! ФБР всегда нужны сотрудники.

— Мы посчитали, что достаточно умны, чтобы зарабатывать таким способом. Что-то вроде перераспределения богатства, понимаете? Мы хотели проверить себя — сможем ли?

— Значит, вы хотели проверить себя. Ну и как — вы прошли эту проверку?

Ангар приближался. Самолет стоял на площадке — гладкий, белый, — как символ свободы.

— Спросите меня об этом завтра, — сказал Пендер.

Не доезжая ангара, полицейские машины отстали, и минивэн в одиночестве подкатил к самолету. Пендер обернулся и увидел, что сзади тоже никого нет. Теперь конвой пас их, находясь поодаль.

— Спецназ тоже здесь, — заметил Пендер.

— Они не станут ничего делать без команды Стивенса.

— Это хорошо, потому что Стивенс к вам неровно дышит.

— Кто вам сказал?

— Я и сам вижу, — усмехнулся Пендер, затем наклонился вперед, обращаясь к Холлу: — Ставьте машину у трапа — пассажирской дверью, чтобы спецназ был с вашей стороны. Сначала выходите вы и поднимаетесь в самолет. Слушайтесь меня, и будете живы и здоровы. А вы, — он повернулся к Уиндермер, — выходите, когда он будет уже на борту. Я проверяю, все ли готово к вылету, и отпускаю вас. Понятно?

Холл сделал все, как велел Пендер, — остановился у трапа, вышел через пассажирскую дверь и поднялся в самолет.

— Отлично, — сказал Пендер, — теперь наша очередь. — Он толкнул Уиндермер локтем, чтобы выбиралась наружу.

Она вышла, и он следом, приставив ствол к ее затылку, и они стали медленно — ступенька за ступенькой — подниматься по трапу. Пока они поднимались, Пендер спиной остро чувствовал присутствие спецназа.

— Предупреждаю: если они выстрелят, то я успею вас грохнуть, — говорил он, — так что молитесь, чтобы они там не сваляли дурака.

В дверях появился водитель.

— Эй, назад! — крикнул Пендер. — Мы уже идем.

— Нет, — тряхнул головой парень, и Пендер увидел, что в лицо ему смотрит дуло пистолета. — Отпусти ее.

— Эй-эй, спокойно, без глупостей. Брось пушку.

— Отпусти ее, — дрожащим голосом повторил парень. Пистолет в его руке ходил ходуном. — Отпусти, иначе я буду стрелять.

Пендер подтолкнул Уиндермер вперед — они поднялись еще на одну ступеньку.

— И что же ты не стреляешь? — усмехнулся он. — Валяй.

— Стреляй, Холл, — сказал Уиндермер. — Не тяни.

Парень сморгнул, посмотрел на нее и задрожал еще сильнее. Тем временем Пендер сменил цель.

— Кому говорят — бросай пушку, а не то тебе конец.

Холл молча таращил глаза. Пендер видел, как его палец сжимает курок.

— Что ж, будь по-твоему, — сказал Пендер, зажмурился и дал залп из автомата.

Уиндермер вскрикнула, парень упал вниз.

 

91

Стивенс с нарастающим ужасом наблюдал за тем, что делает Холл. Парнишке удалось протащить с собой оружие. Это была провокация чистой воды. Пендер что-то кричал, а потом — Стивенс видел все как в замедленной съемке — выпустил очередь ему в живот. Дальше он услышал, как кричит Уиндермер.

Холл сложился пополам и упал вниз. Он лежал у трапа и не шевелился. Пендер втолкнул Уиндермер в салон.

Стивенс ринулся в фургон к Уэлвуду.

— Эй, какого черта? — заорал он. — Кто дал ему пистолет? Как он пронес оружие в самолет?

— Это не мы, — оправдывался Уэлвуд, — мы не давали. Мы тут ни при чем.

Стивенс грязно выругался.

— Поставьте людей по периметру самолета. Пусть снайперы возьмут под прицел дверь.

— Понятно. А что с женщиной?

Стивенс судорожно сглотнул, помня, что Уэлвуд наблюдает за ним.

— Если будет шанс — стреляйте.

— Понял.

Уэлвуд повернулся к своей команде, приказывая рассыпаться по полю. У Стивенса затрещала рация.

— Агент Стивенс! — Это был Пендер. Наверное, он взял рацию Холла.

— Артур, это случайность, ошибка. Я понятия не имею, откуда у него оружие.

— Ерунда, агент Стивенс. Вы так и будете допускать ошибки, пока меня не убьете. Слушайте, у меня теперь два заложника — пилот и ваш агент Уиндермер. Я считаю, что один из них лишний.

Стивенс покрылся гусиной кожей.

— По логике вещей, агент Стивенс, мне следует убить Уиндермер и оставить себе пилота. Но я пока не стану этого делать. Где Мэри?

— Она в мотеле, — ответил Стивенс. — Извините.

— Это ложь, агент Стивенс. Я видел ее у вас в машине. Доставьте ее ко мне.

— Каковы бы ни были ваши планы, Пендер, у вас ничего не выйдет.

— Давайте ее сюда, или я убью Уиндермер. Немедленно.

— Хорошо.

Он подошел к машине и открыл заднюю дверь. Мэри нахмурилась, но вышла.

— Снимите с нее наручники.

— Артур…

— Что я сказал?

Стивенс помедлил, глядя на самолет, потом вынул ключ и расстегнул наручники. Мэри ошеломленно посмотрела на него и принялась растирать отекшие запястья.

— Мы совершим обмен, — продолжал Пендер. — Вы приведете сюда Мэри, и я обменяю ее вам на Уиндермер. А пистолет вы оставите.

— Еще чего.

— Как хотите, но тогда я ее убью.

Стивенс выругался.

— Ладно, меняемся, — сказал он, скрипя зубами.

— Хорошо. Бросайте оружие.

Стивенс вынул кобуру, сунул в нее служебный «глок» и театральным жестом бросил в машину.

— Теперь ведите сюда Мэри.

Стивенс оставил также рацию, взял Мэри под руку и повел ее через поле. Уэлвуд крикнул ему что-то вдогонку, но Стивенс даже не обернулся, продолжая шагать к самолету, глядя, как вращаются оба его двигателя, и чувствуя себя голым и уязвимым. Мэри тряслась как в лихорадке — не то от страха, не то от возбуждения. Стивенсу казалось, что время остановилось и они никогда не доберутся до самолета, но они все-таки добрались. На земле у трапа лежал окровавленный Холл и смотрел в небо широко раскрытыми глазами. Быть героем не так просто, как кажется. Одного желания недостаточно.

И вдруг он увидел пистолет — револьвер 38-го калибра, — выпавший из руки Холла и лежащий, забытый, подле. Пендер либо не заметил, либо посчитал, что это уже не важно. Так или иначе, пистолет он не подобрал.

Стивенс втолкнул Мэри на трап, а сам нагнулся, якобы для того, чтобы подвинуть тело Холла с дороги, схватил пистолет, сунул его в карман и стал подниматься следом.

* * *

Мэри с сильно бьющимся сердцем нырнула в дверь «гольфстрима», остановилась, переводя дух, немного постояла и вошла в пассажирский салон. Салон поражал своей роскошью — кресла кремовой кожи, мягкий ковер под ногами, несколько плоских телеэкранов. А в конце стоял Пендер, держа перед собой Уиндермер. Пилот, сидевший сбоку, таращился на его автомат.

— Артур, — позвала Мэри, чувствуя дурноту и понимая, что потеряет сознание и умрет. Пендер улыбнулся, но она не узнала его улыбку.

— Все будет хорошо, Мэри, — сказал он с невиданным для себя спокойствием. Таким безмятежным она его не помнила. — Мы свободны. Ничего больше не бойся.

Позади раздались шаги.

— Агент Стивенс, — произнес Пендер, — вы готовы к обмену?

— Готов, — ответил Стивенс. — Пора с этим заканчивать.

— Не надо, — сказала Уиндермер. — Мы столько сил угрохали на это дело, а вы хотите все бросить?

— Лучше помолчите, — заметил Пендер. — У вас будут другие дела. Подумаешь, одно проиграете. Короче, мы сейчас к вам подходим, меняемся, и вы оба убираетесь из самолета.

— Идет, — сказал Стивенс, и Мэри почувствовала, как его рука вцепилась в робу у нее на спине, — меняемся.

* * *

Пендер толкнул свою пленницу вперед, и они начали сближение. Стивенс пристально наблюдал за ним, правой рукой сжимая в кармане пистолет — ждал удобного момента. «Хоть бы он споткнулся или еще как-нибудь отвлекся», — думал Стивенс, но Пендер не сводил с него глаз.

Уиндермер сделала последний шаг и остановилась, почти касаясь Макаллистер. И тут взгляд Пендера на какое-то мгновение опустился вниз, на лицо Мэри. Это продолжалось всего один миг, но Стивенс успел выхватить из кармана пистолет и направить его в голову Пендеру.

— Назад, — велел он, — назад, иначе я снесу тебе башку.

 

92

— Ты никуда не улетишь, я тебе не позволю, — говорил Стивенс, целя в Пендера.

Тот смотрел на него с холодным спокойствием, совершенно не испугавшись.

— Что ж, стреляй, а я застрелю Уиндермер, — равнодушно пообещал похититель.

Уиндермер стояла, прямая как струна, и смотрела на Стивенса, будто говоря ему: «Пристрели мерзавца».

— Считаю до пяти, — объявил Пендер. — Если на счет «пять» ты не бросишь пушку, твоей ненаглядной кранты.

— А у меня еще жена есть, — сказал Стивенс.

— Один, — начал Пендер.

Стивенс встретился глазами с Уиндермер.

— Грохни его, Кирк, — попросила она.

— Два, — считал Пендер.

— Твой последний шанс опустить ствол, Артур.

— Три.

— Артур, — жалобно пролепетала Мэри, — пожалуйста, не стреляй. Я больше не хочу этого.

— Я делаю это ради тебя. Четыре, агент Стивенс.

— Послушай Мэри, Артур. Пока не поздно.

— Уже поздно, — сказал Пендер, — пять.

* * *

Пендер считал, сверля стволом агента ФБР, и знал, что, когда он досчитает до пяти, придется что-то делать. Он нарочно тянул время, блефовал, а внутри росла пустота. Наконец он понял, что на этот раз блеф не сработает и придется застрелить Уиндермер.

Чужим голосом он произнес «Четыре», потом услышал будто издалека «Пять» и почувствовал, как палец сжимает курок, как цепенеет затылок Уиндермер. Он взглянул в заплаканное лицо Мэри и очнулся от ее крика, но стоял точно парализованный, не в силах пошевелиться.

И вдруг Уиндермер оттолкнула его — он удивился, до чего она сильна, и решение пришло само собой. Они стали бороться, но Стивенс все не стрелял, и в какую-то секунду Пендеру показалось, что еще не все потеряно, что он сумеет застрелить их двоих, но тут раздался выстрел, и он почувствовал удар в плечо.

Уиндермер отскочила, Пендер вскинул автомат, собираясь дать по ним очередь, но не успел. Последовали еще два удара, и он выронил оружие — скорее от шока, чем от боли, и сам упал на пол.

Мэри рыдала, склоняясь над ним. И тут его настигла боль — хуже которой он никогда не ведал и не подозревал, что такая бывает. Вместе с болью накатила слабость, и Пендер понял, что это конец. Он закрыл глаза и постарался представить, что он не в самолете, сраженный выстрелами агента ФБР, а на пляже на Мальдивах. Волны тихо плещут о берег, под пальмами натянут гамак. Под ласковым южным солнцем они навсегда забыли холод и мрак Детройта. Вот только Мэри отчего-то плачет. Он с улыбкой коснулся ее лица и сказал: «Прости». Но она не перестала плакать.

* * *

Мэри прижималась к нему щекой и просила не умирать, однако он ее не слышал, и она догадалась, что уже не услышит. Пендер улыбнулся и шепотом попросил прощения, а она хотела ему сказать, что он не виноват и все в порядке, но он замер, лицо стало холодным и далеким, и его больше не было.

Она долго стояла на коленях, обнимая окровавленное тело, пока агенты ФБР не оттащили ее. К тому времени ее одежда успела промокнуть насквозь. Они схватили ее за руки и за ноги — потому что она кричала и отбивалась — и вынесли из самолета. Мертвый Холл лежал на прежнем месте. Переступив его тело, они понесли ее дальше. Потом ей снова надели наручники и бросили в машину.

Стивенс сел за руль, а Уиндермер рядом. Когда они проезжали мимо ангара, Мэри все крутилась, выворачивала шею, чтобы в последний раз увидеть самолет. Но самолет вскоре исчез вдали, и смотреть стало не на что.

Они везли ее обратно по зимним детройтским улицам и за всю дорогу не проронили ни слова.

 

93

После смерти Артура Пендера Стивенс задержался еще на несколько долгих дней, подбивая концы, но все-таки не закончил, и в Миннесоте его ожидала куча бумажной работы.

В своей убогой каморке они печатали отчеты, которые надлежало сдать в трех экземплярах. Затем, когда минуло четыре дня, как Артура Пендера извлекли из салона самолета «гольфстрим», принадлежащего Джейсону Кардиналу, они стояли средь плотной толпы на детройтском кладбище, глядя, как гроб с телом агента Холла опускают в холодную декабрьскую землю. Лил дождь со снегом, родные Холла рыдали, и Уиндермер тоже рыдала, уткнувшись лицом в плечо Стивенсу.

Сразу после похорон они сели в такси и отправились в аэропорт, чтобы успеть на первый вечерний рейс в Твин-Ситиз. Во время полета Стивенс держал Уиндермер за руку, не зная, правда, кому из них это более необходимо. Пока все внизу не скрылось за облаками, он смотрел в окно и видел съеживающийся город, серый лабиринт дорог в промышленных зонах, поодаль аэропорт Коулман-Янг, с ангаром, где умер Пендер, и, прежде чем окно закрыла белая пелена, он успел мельком разглядеть извилистую трассу, ведущую в мотель «Мотор Сити».

— Мы вернемся, — сказал Уиндермер, — предварительные слушания по делу Сойера состоятся через месяц, а потом и до девиц очередь дойдет.

«Что касается девушек, — думал Стивенс, — то они, похоже, легко отделаются». Как и обещала Тиффани Прентис, ее отец нанял самую известную в стране компанию адвокатов, чтобы вытащить дочь из тюрьмы. И потому не приходилось сомневаться, что суд проникнется сочувствием к жертве стокгольмского синдрома — если вообще дойдет до суда. Такие дела обычно заканчиваются штрафом или общественными работами, а потом их навечно спускают в архив, где забывают навсегда.

Макаллистер, с другой стороны, полагалась на помощь госадвоката Глории Уоллис, которая во время слушаний защищала ее с пеной у рта, хотя и состояла на государственной службе. Кроме того, Мэтт Сойер всячески выгораживал Мэри, говоря, что ее и близко не было, когда он убил Бенетью, да и в других случаях ей, дескать, отводилась роль десятого плана. Словом, крупный тюремный срок ей не светил. На данный момент помощник прокурора Обрадович готовился одобрить очень выгодное для нее соглашение — несмотря на протесты Уиндермер и Стивенса.

Когда самолет приземлился в Миннеаполисе, уже стемнело. В темноте белели улицы и дороги, покрытые снегом. По пути к багажному терминалу они в шутку поспорили, чей багаж появится на ленте первым, и Уиндермер выиграла. Стивенс со смехом поймал и подал ей чемодан.

— Что ж, до понедельника, — сказала она. — Нам еще дописывать отчеты, а заодно узнаем, не выкинули ли чего Сойер и Макаллистер.

— Вообще-то управление требует, чтобы я вернулся. Я и так потратил уйму времени, работая для них в ФБР.

— Вот вы какой! — рассмеялась Уиндермер. — Кутили вместе, а убирать мне? Но что с вас возьмешь? Вы же городской коп.

Они постояли, улыбаясь друг другу, и Стивенс не знал, что еще сказать, хотя уже пару дней представлял себе этот момент. Взглянув ей в глаза, он увидел, что она думает о другом.

— В любом случае увидимся. Признаться, мне будет недоставать вашей физиономии.

— Все-таки мы неплохо провели время, правда?

— Хотя я вскружила вам голову, — подмигнула Уиндермер.

— Да так, что я чуть не убил вас, — рассмеялся Стивенс.

Уиндермер поставила чемодан на пол, обняла его и поцеловала в щеку.

— Именно тогда я поверила, что вы ко мне неравнодушны.

Она отстранилась слишком быстро — Стивенс с трудом заставил себя отпустить ее.

— Что ж, надеюсь, мы еще увидимся.

— Да, хорошо бы заиметь друзей в Миннесоте. — Уиндермер подняла чемодан. — До встречи, Стивенс.

— Удачи вам с Марком.

— Привет семье. — Она едва оглянулась.

Когда Уиндермер ушла, растворившись среди толпы пассажиров, он взял с ленты свой чемодан — едва ли не последний — и побрел к выходу. На улице его встретил пронзительный ветер и холод. Стивенс поймал себя на том, что озирается по сторонам в поисках Уиндермер. Но ее нигде не было. Она ушла, и все кончилось.

Он сел в такси и поехал в Сент-Пол, по дороге наблюдая метель под фонарями и живые картины в освещенных окнах чужих домов.

У них в гостиной было темно, только в спальне на втором этаже горела лампа. Стивенс расплатился с таксистом и ступил на хрустящую снегом улицу. В его отсутствие кто-то почистил тротуар перед домом. Кто же, интересно? Он поднялся на крыльцо, отпер дверь и вошел в темную прихожую. Постоял немного, вдыхая знакомые запахи и вглядываясь в тени по углам, будто там могли прятаться Пендер или Макаллистер. Потом он поставил на пол чемодан, снял пальто и прошел в цоколь, где уселся в любимое кресло, задрав ноги на кофейный столик, и включил по телевизору новости баскетбола.

Через несколько минут наверху заскрипели половицы, и на лестнице показались пижамные брюки ярко-розового цвета.

— Эй, вы грабитель? — спросила Нэнси.

— Спокойно, мэм, я коп.

Она спустилась — усталая, лохматая и прекрасная.

— Я так и подумала. Ведь тут нечего красть.

Нэнси стояла у лестницы и смотрела на него. Наконец он не выдержал — подошел, обнял ее и поцеловал, чувствуя вкус мятной зубной пасты и запах крема для лица.

— Прости, что я так долго.

— Но теперь ты вернулся?

Он кивнул:

— Да, считай, что навсегда.

Нэнси отступила, чтобы взглянуть ему в глаза.

— Ну тогда идем наверх, мы очень соскучились.