Мэри положила локти на стол и опустила голову, считая царапины в столешнице и представляя себе, что они с Пендером на пляже на Мальдивах, за миллион миль отсюда.

Из аэропорта ее перевезли в местный офис ФБР в Джэксонвилле, заперли в этой каморке и бросили, чтобы она подумала о своем положении. Ей казалось, что она тут уже целую вечность.

Так она сидела и ждала, закрыв глаза и борясь с тошнотой. Случилось неизбежное, чего и следовало ожидать. Иначе не бывает. Несмотря на все расчеты Пендера, рано или поздно их должны были схватить.

Перед закрытыми глазами Мэри проплывали лица убитого Бенетью и его предшественников — Мартина Уорнера, Роберта Томпсона и остальных. Их испуганные жены, семьи. «Мы допрыгались, — думала она. — Мы сделали наш выбор и не могли не знать, что за нами придут».

Пендер, наверное, сейчас ищет адвоката, чтобы вызволить ее из тюрьмы. Однако чем дольше Мэри сидела взаперти, тем больше она сомневалась, что достойна выйти на свободу, — особенно когда думала о детях Бенетью.

Наконец они вернулись — два агента ФБР. Молодая женщина и мужчина постарше. Сначала они стояли по углам и молча сверлили ее взглядом. Мэри решила, что будет их игнорировать.

Затем мужчина прокашлялся и сказал:

— Мэри, я агент Стивенс, а это агент Уиндермер. Вы готовы ответить на наши вопросы?

Мэри будто не слышала. Пусть она заслужила это, но сотрудничать с копами она не станет. Они обсуждали, что делать, как себя вести, если тебя схватят. «Не поднимай голову, не слушай, не разговаривай», — учил Пендер. К ней едет адвокат, и у нее будет полно времени, чтобы лелеять свое чувство вины, когда они осядут на Мальдивах.

С этой мыслью она уставилась в столешницу. Вперед вышла Уиндермер.

— Не валяй дурака, Мэри, — сказала она. — Нам все о тебе известно. Это ты убила Дональда Бенетью в Детройте и похитила Терри Харпера в Миннеаполисе. Ты попала, девочка. Играть в молчанку не имеет смысла.

— Мое имя Ребекка Декорси, — произнесла Мэри, не поднимая голову. — Я буду говорить только с моим адвокатом.

— У нас есть свидетели, видевшие, как вы избавились от тела Бенетью, Мэри. Вы убийца, — заявил Стивенс.

— Этого достаточно, чтобы упрятать тебя на пожизненное, — поддержала его Уиндермер. — Обидно, если такая симпатичная девушка всю жизнь проведет за решеткой только потому, что ей не хватило ума вовремя рассказать правду.

— Меня зовут Ребекка Декорси, — повторила Мэри. — Я хочу поговорить со своим адвокатом.

— Хорошо, если вы настаиваете, — согласился Стивенс. — Однако вы должны осознавать, что, избрав такую линию поведения, вы теряете возможность воспользоваться нашей помощью.

Пендер предупреждал, что они станут запугивать. Копы врут, точно продавцы подержанных машин. Они пудрят тебе мозги, лишь бы добиться своего. Если они говорят, значит, им что-то от тебя надо. Они блефуют, чтобы получить информацию.

— Мы побывали у ваших родителей, — продолжал Стивенс, тяжело вздыхая. — Если б вы знали, как они огорчены.

— Мои родители умерли. — Мэри тут же мысленно обругала себя за то, что вступает в разговор. — Я хочу видеть своего адвоката.

— Нет, — возразил Стивенс, подмигнув Уиндермер, — ваши родители живы. Майкл и Элисон Макаллистер, проживающие по адресу: Хоторнуэй, 56, город Ботелл, Вашингтон. Они живы, Мэри. И вы разбили им сердце.

— Ты сказала им, что работаешь в маркетинге? — фыркнула Уиндермер. — Видела бы ты их, когда они узнали, чем ты занимаешься на самом деле.

Стивенс шагнул вперед:

— В обмен на ваше сотрудничество мы можем кое-что для вас сделать. Мы знаем, что это была не ваша идея. В сущности, вы стали жертвой. Вы даете нам показания против Пендера, Стирзакера и Сойера, а мы швыряем вам косточку — условный срок или полгода общественно полезных работ. Как вам это?

— Подумай, Мэри, — наклонилась к ней Уиндермер, — это хорошее предложение.

Мэри подняла голову и взглянула на нее в упор:

— Убирайся к черту.

— Что ж, — вздохнул Стивенс, — чудесно. Вы любите вашего бойфренда, верно? А ребята — ваши лучшие друзья, так? — Не дождавшись ответа, он продолжил: — Но тогда где они? Если ваш бойфренд тоже вас любит, почему он не явился к нам с повинной? Где они все?

— Задумайся о том, что тебе грозит, — вторила коллеге Уиндермер. — Ваши совместные проделки тянут по меньшей мере на четвертак. Двадцать пять лет как один день, каково?

— Вы, ребята, провернули кучу дел, — говорил Стивенс, — и чертовски разбогатели. Так где же Пендер, Мэри? Где его толсторожий адвокат в костюме от Армани, который вытащит вас из тюрьмы одной левой?

Мэри по-прежнему сидела потупившись. «Он скоро придет, — думала она. — Пендер сию минуту звонит адвокату, и тот придет мне на помощь. Я выберусь отсюда, мы уедем на Мальдивы, и клянусь, я в жизни ничего больше не украду, даже какой-нибудь МР-3 из Интернета».

— Только не говорите мне, что вы рассчитываете на услуги государственного защитника, — усмехнулся Стивенс, а Уиндермер холодно рассмеялась:

— А не то мы найдем тебе адвоката — какого-нибудь двадцатилетнего сопляка, который прозябает на одной штатной ставке. Он уговорит тебя пойти на соглашение со следствием, потому что он ни в зуб ногой в делах о групповых похищениях. В лучшем случае тебе светит десять лет. Взгляни фактам в лицо, Мэри. Друзья тебя бросили, и ты должна сама о себе позаботиться.

Мэри закусила губу. В одном они правы — ее адвокат уже мог бы и явиться. Где он? Где, черт подери, Пендер?

Может быть, ребята, испугавшись, что их вычислили, решили ненадолго залечь на дно? Или со страху пустились в бега? Или вообще завязали. Возможно, они сейчас в самолете — держат путь в дальние края, где их ждет свобода. Если бы она поддалась на уговоры Пендера, они были бы вместе. Нет, Пендер не мог ее бросить.

Вдруг желудок забурлил, Мэри почувствовала резкую тошноту. Кто-то из них ранен. Пендер упомянул, что у них проблемы, но не успел договорить. Кто же ранен?

Она поняла, что ее сейчас вырвет. Не успела она это додумать, как ее вырвало на пол желчью.

— Боже! — отшатнулась Уиндермер.

Нет, не Пендер. Она видела его в аэропорту, и он выглядел совершенно здоровым. Потом Сойер затащил его в машину. Значит, и не Сойер.

Выходит, Крот. Крот ранен. Наверное, уже умер или умирает. А она боится посидеть в тюрьме. «Ну и сука ты, — подумала Мэри. — Очнись, твой друг умер».

Ее снова вырвало. Копы стали ругаться, но ей было все равно. Она подняла голову, вытерла рот и посмотрела на них сквозь пелену в глазах.

— Больше я не скажу ни слова, — заявила Мэри. — Ни единого слова, пока не придет мой адвокат.

Уиндермер и Стивенс переглянулись. Стивенс пожал плечами.

— Ну, как знаешь, — сказала Уиндермер. — Будет тебе адвокат, хотя придется немного подождать.

— Мы переправляем вас на север, — сказал Стивенс. — Экстрадируем.

— Да. Собирайся в дорожку. С адвокатом встретишься в Детройте.