1

Джози почувствовала себя прямо-таки ошарашенной, услышав щелчок и последовавшие за ним короткие гудки. Когда она вешала трубку, рука ее слегка дрожала. Секретарша Сэма, Вивьен, была очень надежной, аккуратной и вежливой девушкой. Когда Джози звонила, она никогда не позволяла себе обрывать разговор столь резко.

— Мне очень жаль, мисс Макмиллан, но мистер Уоллес просил передать вам, что они уезжают и поэтому не смогут поговорить с вами. — Только эти слова и вымолвила Вивьен, прежде чем повесить трубку.

Сделала ли она ударение на словах «не смогут» или Джози это только показалось? Она устремила на телефон невидящий взгляд. Может, тому, что ее воображение столь разыгралось, способствовало всего лишь врожденное недоверие к пасынку ее дяди?

Она резко встала и подошла к окну своего временного обиталища. К окну, открывавшему ей вид на бриллиантовую голубизну тропического неба и синий океан, испещренный белоснежными барашками.

Теперь уже тревога, проникшая в душу Джози вчера вечером, когда никто не подошел к домашнему телефону, и углубившаяся час назад, когда рано утром у этого телефона снова никого не оказалось, обернулась неистребимой уверенностью в том, что произошло нечто ужасное. Где же ее дядя Джозеф? И кто эти «они», упомянутые Вивьен? Сэм с женой? Или Сэм, Сильвия и дядя Джозеф?

Сэм клятвенно обещал Джози, что они с Сильвией переедут в дом отчима и будут ухаживать за ним до ее возвращения. После инсульта бедняжка Джозеф не допускал и мысли о том, чтобы покинуть дом, так что он никак не мог согласиться на то, чтобы…

Значит, что-то случилось! Но к кому сейчас можно было бы обратиться за помощью? Джулия, самый верный друг, в командировке — отправилась за новой партией материала для своего портьерного бизнеса.

Наконец Джози набрала номер справочной. Господи, и почему ей не пришло в голову взять с собой свою записную книжку? Через несколько минут она уже нервно сжимала трубку, молясь о том, чтобы телефонный звонок, раздавшийся в соседнем доме, был бы услышан. Господи, сделай же так, чтобы пожилая соседка дяди Джозефа не уехала к своей сестре в Сидней.

Трубку сняли, раздался щелчок, и Джози облегченно вздохнула.

— Алло, говорит Феликс Круз, — ответил глубокий мужской голос.

В нем слышалось явное недовольство.

— О, извините, но мне нужно поговорить с миссис Иствуд. Должно быть, я неверно набрала номер.

— Я ее племянник. Очень жаль, но тетушки Марты нет дома. Может, я смогу чем-то помочь вам?..

Джози выдохнула.

— О, слава Богу. Я мисс Макмиллан, из соседнего дома. Я на отдыхе и вот пытаюсь дозвониться до кого-нибудь из своих, но не могу никого застать. Я подумала, что, может быть, миссис Иствуд знает, где они все и все ли в порядке с моим дядюшкой Джозефом.

— Это тот самый пожилой джентльмен, который живет по соседству с нами и у которого прошлым летом случился инсульт?

— Да, именно он. Я ужасно волнуюсь, потому что ни вчера вечером, ни сегодня утром к телефону никто не подходит.

— Ну, уверен, что вам вовсе не стоит так волноваться. — Голос зазвучал мягко и успокоительно, и все же, Бог знает почему, Джози пронзила легкая дрожь. — Ведь за ним, кажется, очень преданно ухаживает какая-то девушка по имени Джозефа! Слушайте, давайте я взгляну, что там происходит, и попытаюсь что-нибудь выяснить. А если дома никого не окажется, то другие соседи ведь тоже могут что-нибудь знать. А я, знаете ли, только вчера вечером появился здесь. И теперь мне кажется, что света в доме по соседству действительно не было. Но не волнуйтесь, уверен, что этому найдется какое-нибудь очень простое объяснение. Может, они просто уехали по делам на пару дней? Знаете что, перезвоните мне через полчасика. Или мне лучше самому вам позвонить?

— Нет, нет. Я сама позвоню. Большое вам спасибо.

Джози слабо улыбнулась самой себе. Мужчина на другом конце провода так тараторил, что не дал ей и словечка вставить. Должно быть, племянник миссис Иствуд человек достаточно в себе уверенный. Воображающий себя этаким Робин Гудом, приходящим на помощь паникующей дамочке? И все же… в голосе его звучала искренняя теплота. Во всяком случае, она появилась в нем после того, как у его обладателя прошло первоначальное неудовольствие тем, что его оторвали от каких-то дел. Он не дал ей возможности сказать даже о том, что она-то и есть та самая Джозефа, как нежно называла ее его тетушка вот уже много лет. Свое имя она терпеть не могла, поэтому с того самого момента, как жизнь ее перевернулась вверх тормашками, — а случилось это тогда, когда ей было четырнадцать лет, — она настаивала на том, чтобы ее называли только Джози и забыли о ее полном имени.

Джозеф все понял и ничуть не обиделся, лишь миссис Иствуд заявила, что имя Джозефа ей ужасно нравится, и оно так напоминает ей о ее старом друге Джозефе! И, несмотря на все протесты девчушки, миссис Иствуд по-прежнему звала ее Джозефой и делала это все последние десять лет…

Джози нахмурилась. Племянник миссис Иствуд? Должно быть, тот самый, который блестяще учился на медицинском факультете университета. Сколько раз миссис Иствуд перечисляла его удивительные достоинства и распространялась о его успехах! Впрочем, у самой Джози часто возникала мысль, что тот факт, что хваленый племянничек так редко навещает любящую тетю, говорит явно не в его пользу.

Джози смутно помнила этого высокого и довольно-таки красивого молодого человека. Пару раз в течение того самого тяжелого года с дядей Джозефом она все же встречала его. С тех пор он несколько раз приезжал погостить к тете, но так получалось, что Джози обычно в это время находилась в медицинском колледже.

Временами Джози приходило в голову, что было бы неплохо познакомиться с этим добродетельным молодым человеком покороче. Но как-то раз миссис Иствуд призналась-таки в том, что с ее племянником все обстоит не так уж благополучно.

— Сестра очень расстроена тем, что ее умник-сын до сих пор не женился. Он отговаривается тем, что слишком занят работой, чтобы думать о семейной жизни. Бедная Диана! Она так мечтает о внуке, а никто из ее детей так ей его и не подарил.

Сказав это, миссис Иствуд резко отвернулась. И Джози знала почему: чтобы скрыть свою печаль по поводу отсутствия собственных детей.

Джози тогда тут же решила, что не хочет иметь ничего общего с человеком, столь пренебрегающим интересами семьи. А потом после всего того, что у нее произошло с Тони, ей уже и вовсе расхотелось общаться с мужчинами, а тем более с такими самоуверенными красавцами, как Феликс Круз. Тони тоже был врачом, между прочим.

Она вздрогнула и умышленно направила ход своих мыслей обратно к престарелой соседке.

Когда Джозеф был в больнице, миссис Иствуд очень переживала за него и по его возвращении домой навещала его чуть ли не ежедневно. Но в последнее время она и сама не слишком-то хорошо себя чувствовала и, кроме того, стала ужасно забывчивой. Поэтому Джози вздохнула с облегчением, узнав, что старая подруга Джозефа стала собираться на жительство к сестре, в Сидней. По крайней мере, она не будет одинока!

Джози взглянула на часы. Она уже начинала чувствовать жару и духоту, хотя было всего-навсего полдесятого утра. Подойдя к окну, она устремила свой взгляд вдаль. Кусочек пляжа, видимый из ее окна, был уже усеян разноцветными зонтиками. В любой другой день она тоже с наслаждением впитывала бы в себя горячее апрельское солнце, но сейчас…

Джози вновь захлестнула волна тревоги. Прошедшей ночью, так и не сумев дозвониться до Сильвии и Сэма, она почти не сомкнула глаз. И сейчас она с размаху бросилась на кровать. Господи, и почему же она оказалась столь глупой, что позволила уговорить себя уехать отдыхать, да еще так далеко? Вместо того чтобы тащиться за сотни миль на Большой Барьерный Риф, ей следовало находиться не далее чем в часе езды от Сиднея и от дома.

К Джози снова вернулись сомнения относительно перемены в пасынке дяди. В течение двух недель она регулярно звонила домой, но в последние несколько дней решилась-таки на то, чтобы съездить в круиз вокруг изумительной красоты островов Барьерного Рифа. Но даже тогда Джози просила Сильвию все объяснить дяде Джозефу, чтобы тот не волновался из-за отсутствия ее звонков.

А поначалу путешествие это, ставшее возможным благодаря Сэму и Сильвии, было таким чудесным! И до последней ночи Джози радовалась тому, что все-таки поддалась на их уговоры и решилась на него.

Когда Сильвия впервые подняла вопрос об отдыхе в присутствии Джозефа, девушка не на шутку встревожилась.

— Джози, дорогая, ты ведь целые месяцы не выходишь из дома, — сказала жена дядиного пасынка. — Посмотри на себя в зеркало. Темные круги под глазами. А похудела-то как! Давай, мы на какое-то время заменим тебя здесь, а ты отдохнешь. — И она продолжала настаивать, несмотря на все протесты Джози. — Поезжай в наш загородный домик на Большой Риф, пусть это будет наш запоздалый подарок ко дню твоего рождения. Джозеф, ты ведь не станешь возражать, если мы присмотрим за тобой, пока твоя любимая племянница отдыхает?..

Взглянув на Джозефа, Джози удержалась от того, чтобы сказать о том, что у нее достаточно денег для того, чтобы самой заплатить за свой отдых. В глазах его стояла такая печаль, они были такими виноватыми. Именно эта мольба да еще невнятное «поезжай» заставили ее, скрепя сердце, принять это предложение.

А она действительно здорово вымоталась. И в первую неделю отдыха просто наслаждалась бездельем. Как же здорово было ложиться с вечера спать и знать, что тебя не разбудят ни ночью, ни даже рано утром! Не было необходимости готовить пищу по специальной диете, ежедневно стирать испачканное белье и пижаму, но самое главное — на эти несколько недель она была избавлена от лицезрения того, от чего сердце ее буквально кровью обливалось! Невыносимо видеть, как родной и близкий тебе человек страдает от неспособности сделать для себя простейшие вещи. Например, самостоятельно снять или надеть ту же пижамную куртку.

Только здесь, на отдыхе, она осознала, под каким прессом жила, после того как привезла Джозефа из больницы…

Наверняка ничего страшного не случилось, и Сэм позвонит ей сам или оставит хоть какое-то вразумительное сообщение. Джози с облегчением подумала о Феликсе Крузе. Докторе Феликсе Крузе, поправила она себя, улыбнувшись при мысли о глубоком низком голосе, показавшемся ей таким доверительным. Интересно будет снова встретиться с его обладателем. Джози поймала себя на том, что чуть-чуть успокоилась. Голос источал такую уверенность. Минут через пятнадцать Джози позвонит Крузу и узнает, что случилось, и после этого она, возможно, сможет продолжить свой безмятежный отдых. Ее глаза сами собой закрылись: часы, проведенные без сна, дали о себе знать, и она, сама того не желая, заснула…

Проснулась Джози от звука захлопнувшейся от сквозняка двери. Взглянув на часы, она простонала. Двенадцатый час! Девушка бросилась к телефону, но на том конце провода ей никто не ответил. Ох, и почему она не дала ему свой номер? Джози стала тупо набирать и набирать номер, потеряв счет времени. Наконец примерно через час ей ответил все тот же глубокий голос.

— Ой, где же вы? Я тут с ума схожу от… — начала было Джози.

Внезапно ее грубо прервали.

— Ну, не настолько, чтобы позвонить мне тогда, когда собирались, мисс Макмиллан! Думаете, мне больше и делать нечего, только сидеть возле телефона и ждать вашего звонка?

— Ой… извините. Я… заснула и…

— А, ну, конечно, это весьма уважительная причина!

Джози напряглась. Куда делись теплота и дружеское участие?.. Круз был зол, как черт.

— Прошу вас, скажите, вы узнали что-нибудь о Джозефе? С ним все в порядке? — Она заставила себя говорить как можно спокойнее.

— Очевидно, теперь — да! Но не благодаря вам, позволю себе добавить. Он в больнице.

— В больнице?! О нет! Не может быть!

— Мисс Макмиллан, когда больным человеком так пренебрегают дома, то там ему в сотню, нет, в тысячу раз лучше! — В голосе его слышалось недюжинное презрение.

— Пренебрегают?! — Ужас сковал Джози мышцы горла, и она смогла прошептать лишь это слово. Затем ее охватил страх. И костяшки пальцев, сжимавших трубку, побелели. — Вы… Вы можете мне объяснить, что произошло? Когда Джозефа поместили в больницу? В каком он состоянии сейчас?

Ответом ей была тишина.

— О, прошу вас, не вешайте трубку! С кем вы говорили? Скажите, с ним случился еще один… удар… или?..

По щекам Джози заструились слезы. Теперь она уже не могла даже говорить — так сильно была напугана. Шесть долгих месяцев она жила в страхе из-за того, что ее любимого дядю может хватить еще один удар, несмотря даже на уверения докторов в том, что при продолжении соответствующего лечения вероятность нового удара очень мала.

— Я говорил с миссис Джонс, что живет через дорогу.

На секунду Джози показалось, что в голосе его появилась какая-то настороженность.

Она беззвучно застонала. С этой дамой она воевала столь же долго, сколь дружила с миссис Иствуд. Один Бог знает, что она могла наговорить этому человеку.

— О, прошу вас, скажите, а миссис Джонс знала, что случилось с Джозефом?

— Ваша соседка сообщила мне, что видела, как его увозит машина «скорой помощи», — это было примерно десять дней назад. Она…

— Десять дней! Но это же невозможно! Я уехала только две недели назад! И Сильвия сказала…

У Джози слегка отлегло от сердца. Ведь она столько раз звонила, и всякий раз Сильвия отвечала ей, что они очень хорошо справляются и что Джозеф чувствует себя вполне прилично.

— Ох, ну, слава Богу. Миссис Джонс скорее всего ошиблась. С ним определенно все было в порядке, когда я в последний раз звонила…

— Ну, не знаю, миссис Джонс сказала мне, что, видимо, его невестка была очень расстроена. Чуть не сбила ее с ног, садясь в машину. Но с тех пор миссис Джонс никого не видела. Боюсь, что больше ничем не смогу вам помочь. — В его голосе снова появилась доселе сдерживаемая ледяная ярость. — К тому же вы явно не заслуживаете того беспокойства, в которое меня ввергли. Вы… Вы просто неблагодарная потаскушка!

Его голос резко оборвался, и Джози осталось только слушать короткие гудки в трубке и слизывать соленые слезы с губ.

Было уже далеко за полночь, когда такси, привезшее Джози, остановилось перед огромным старым домом, утопающим в зелени, домом, красоту которого оттеняли изумрудные воды вплотную подступившего к нему озера.

Она вылезла из машины и теперь стояла, тупо наблюдая за тем, как шофер втаскивает ее тяжелые чемоданы на высокое крыльцо дома. Она устала до изнеможения.

Девушка расплатилась с водителем и даже сумела выдавить из себя слабую улыбку в ответ на его ликующую ухмылку, вызванную тем, что за поездку из аэропорта она вручила ему поистине астрономическую сумму. Такси уехало, и Джози огляделась по сторонам. На участке миссис Иствуд высились копны свежескошенного сена, кроме того, кустарник явно был только что подстрижен. Очевидно, племянничек соизволил-таки немного прибраться в саду тетушки!

В ушах Джози снова прозвучали незаслуженные упреки. Оцепенение сменилось ужасом перед тем, что ей предстоит еще узнать о Джозефе. Затем в ней вновь зашевелилась злость.

Как он посмел? Как посмел, будучи абсолютно чужим человеком, ничегошеньки о ней не знающим, как посмел сказать ей такое?!

Внезапно она устремилась через лужайку туда, где громоздились тучи свежесрезанных веток. Пару раз она чуть не упала, наступив на них, и это только подлило масла в огонь. Господи, как же он изуродовал кусты на границе их участков! Даже на ее любимом гибискусе теперь нелепо торчало всего лишь несколько голых веток!

Дойдя до соседского дома, она принялась изо всех сил кулаками стучать в дверь.

На пороге дома возник высокий мужчина.

Что было в его широко раскрытых глазах? Возможно, гнев? Или удивление? Но едва он успел открыть рот, как Джози влепила ему звонкую пощечину, потом еще одну…

— Вот, вот вам, негодяй! Как вы осмелились, как осмелились назвать меня потаскухой?

В Джози больше не осталось выдержки, которая позволила ей сломя голову мчаться в аэропорт, пережить эту бессонную ночь и сам перелет, и она разразилась запоздалым, но от того еще более неукротимым потоком слез.

Она резко повернулась, чтобы убежать. Но неожиданно мир вокруг закачался, и она почувствовала головокружение. Нога ее подвернулась — последнее, что она ощутила, была резкая боль в лодыжке…

 

2

Джози попыталась приподняться. Но сдержанные рыдания сменились стонами, когда боль пронзила не только ногу, но и плечо. Девушку снова захлестнула волна головокружения, и все поплыло у нее перед глазами. Неожиданно до ее ушей донесся другой, чуть слышный стон, и на секунду она подумала, что он сорвался с ее собственных губ. Но вот он раздался снова, но на сей раз его сопровождали приглушенные проклятия. Джози приподняла голову и снова застонала. Рука, на которую она оперлась, тоже болела.

Из-за поворота коридорчика донесся какой-то шум или, может быть, кряхтенье. А после снова установилась тишина.

Внезапно Джози осознала содеянное. Она не просто дала пощечину. Нет, этого, показалось ей мало! Только что она буквально нокаутировала совершенно незнакомого ей человека в его же собственном доме!

Джози охватила паника, заставившая ее забыть о подступающей к горлу тошноте и собственной боли. Необходимо было немедленно убедиться в том, что с тем человеком ничего страшного не случилось. С трудом приподнявшись, она захромала в прихожую.

— О нет, — в ужасе выдохнула Джози.

Человек сидел на полу, прислонившись к закрытой двери комнаты. Он был по пояс голый, в одних рваных джинсах. Лицо, обращенное к ней, было все перемазано кровью. Джози, прихрамывая, подошла к нему поближе.

— Что с вами случилось? — прошептала девушка и похолодела, осознав всю нелепость вопроса. Повстречался с ней, что же еще?

Темно-карие глаза взглянули на Джози. Похоже, он толком и не видел ее. Затем веки его опустились, и голова снова откинулась к стене. Джози хотела подойти к мужчине еще ближе, но боль в лодыжке пронзила ее, и она чуть не придавила ему ногу, тяжело осев на ковер.

— Прошу вас, позвольте мне взглянуть, — сказала она, коснувшись рукой его плеча. — Я медсестра… Почти… Может быть, я смогу что-то для вас сделать?.. — Голос ее задрожал, и она запнулась.

На этот раз взгляд его показался ей более осознанным.

— Думаю, вы и так уже поработали на славу!..

Он отбросил ее руку — в голосе его сквозила враждебность. Ее плечо пронзила боль, и девушка не могла сдержать стона.

Лед! Вот что ему нужно сейчас. И какой-нибудь бинт, чтобы стереть всю эту кровь.

До кухни девушка добиралась целую вечность. И еще столько же времени вытряхивала из подносика кубики льда и искала чистые салфетки. Наконец она заковыляла назад.

Он стоял, прислонившись к стене, с закрытыми глазами. К ее ужасу, из его носа все еще сочилась кровь.

Ей пришлось подниматься на цыпочки, чтобы дотянуться до его лица и попытаться стереть эту алую жидкость. Но не успела она до него дотронуться, как он рывком выхватил у нее салфетку и прижал ее к носу. Джози протянула ему полотенце со льдом.

— Приложите это к переносице, и кровь прекратится.

Он пробормотал что-то нечленораздельное.

— Голова тоже? Но я… я ведь задела только нос.

Джози судорожно сглотнула. Неужели она вошла в раж и зверски избила этого мужчину? А она-то думала, что ее дьявольский темперамент уже никогда не даст о себе знать!

Он убрал руку с лица, и под его страдальческим взглядом Джози невольно попятилась!

— Вы были столь стремительны! Я опешил, отступил назад и головой ударился о полку.

— О, — выдохнула Джози. — Так вы… Вы потеряли сознание?

— Я… я не уверен. Во всяком случае, вы тут ни при чем.

— Прошу вас, позвольте мне взглянуть.

Джози протянула руку и раздвинула его черные как смоль курчавые волосы. Кожа над ухом здорово припухла.

— Там тоже нужен… лед. Ссадины нет, но синяк большой. Прошу вас, сядьте… Вы…

Он отбросил ее руку и отстранился. Движения его были столь неожиданны и резки, что она тоже отступила назад, со всей силой нажав на больную ногу. Его пальцы, вцепившись ей в запястье, предотвратили ее падение. Джози испустила крик, потому что ее плечу снова досталось.

— Нам обоим лучше сесть, иначе мы снова свалимся на пол, — произнес мужчина.

Он отпустил ее руку и вместо этого обнял за талию. И так вместе они поплелись в сторону вожделенной кушетки. Джози откинула голову. Ее все еще била дрожь.

— Что с вами? — разорвал тишину его голос.

— Со мной? — слабым голосом отозвалась Джози, почувствовав, что снова заводится. — Со мной ничего, просто за последние две ночи я и глаз не сомкнула. А по телефону надо мной издевался совершенно незнакомый мне человек. Оскорблял меня… И в результате я просто потеряла самообладание. И… уда… ударила… вас… — Из глаз ее снова полились слезы. — И я даже не знаю, жив ли дядя Джозеф или…

— Он жив!

Понадобилось несколько минут, прежде чем до Джози дошел смысл его слов. Она повернула к нему заплаканное лицо.

— Я обзвонил несколько больниц, — быстро сказал мужчина. — Думал, что, может, вы мне перезвоните. Я… я не должен был тогда так себя вести. Я вспомнил о том, что у меня нет вашего телефона, лишь после того, как уже положил трубку…

— И где же он… Что с ним?

Он назвал ей адрес частной клиники и быстро добавил:

— Только боюсь, они не сказали мне ничего определенного, кроме обычного «с ним все в порядке».

Джози молча смотрела на мужчину, и из глаз по-прежнему струились слезы.

— О, слава Богу, — наконец прошептала она и попыталась встать.

— И куда же вы собрались? — бросил он резко.

— В больницу, куда же еще!

— Ну, вы же не сможете добраться туда в таком состоянии. Предлагаю вам остаться здесь и рассказать мне, почему вы хромаете и что случилось с вашей рукой. И вообще, что происходит?

— Вот в том-то и дело, что я не знаю, что происходит, — устало пробормотала Джози.

Мужчина поближе придвинулся к ней.

— Ну, по крайней мере, почему вы хромаете, вы должны знать, — угрюмо предположил он.

— Я оступилась на веранде и упала.

— А что с вашей рукой?

— Я приземлилась на плечо.

Он быстро ощупал ее плечо.

— Рядовой ушиб, — небрежно констатировал проснувшийся в мужчине врач. Потом его теплые руки с длинными нервными пальцами коснулись ее лодыжки. Он принес полотенце, в котором еще не растаял лед, и принялся оборачивать им ее ступню.

— Нет, не надо, — запротестовала Джози.

— Закройте рот и не двигайтесь, — фыркнул врач и повернулся, чтобы выйти из комнаты.

— Но мне необходимо в больницу к Джозефу, — крикнула она ему вдогонку.

— Вы не в том состоянии, чтоб ехать куда бы то ни было!

Через несколько минут он снова вернулся. К облегчению Джози, на лице его не осталось ни следа крови. К тому же он надел черную рубашку с короткими рукавами и теперь выглядел вполне прилично. Вскоре врач уже умело перевязал ногу Джози эластичным бинтом.

— Благодарю вас, — пробормотала она и заметила, что незадачливый сосед насмешливо смотрит на ее растрепанную одежду.

Его черные курчавые волосы были довольно длинными, лицо — загорелым, с выдающимися скулами. Он потупил взгляд, и Джози разглядела, что ресницы у него удивительно длинные и угольно-черные. Несмотря на то, что выглядел он так, будто не брился уже, по крайней мере, дня два, его, пожалуй, можно было назвать красивым. Нос и скула немного припухли там… там, куда она его ударила. Он снова посмотрел на нее, и глаза его потемнели. Щеки девушки зарделись. Она краснела при каждом удобном и неудобном случае, что изрядно отравляло ей жизнь, но на сей раз она почувствовала себя от этого просто несчастной.

— Так вы, значит, и есть та самая Джозефа Макмиллан? Надеюсь, поблизости больше нет еще одной любительницы бить мужчин просто так, для разнообразия.

Глаза Джози расширились от удивления. Но потом до нее дошел смысл сказанного.

— Я так понимаю, что вас о многом проинформировала миссис Джонс?

— Она все же, видимо, не права в том, что касается вашего отношения к дяде.

Джози вздернула подбородок.

— О, я ужасно рада, что вы обнаружили хоть что-то, в чем она не права. Боюсь, однако, что не могу больше тратить время на обсуждение этой… этой женщины.

На этот раз мужчина позволил Джози встать и только внимательно наблюдал за тем, как она пробует ступить на больную ногу. Но она сжала зубы, не желая показывать, что нога все еще болит.

— Это вам может еще понадобиться. — Он подал ей босоножку.

— Спасибо. — Она принудила себя к тому, чтобы быть исключительно вежливой.

— Как же вы доберетесь до больницы?

Пересекая лужайку, она поняла, что Феликс Круз следует за ней.

— Я сама доберусь до своего дома, — заявила она и тут же скорчилась от боли, наступив на острый камешек.

Но он, тяжело вздохнув, обнял ее за талию. Так они не спеша доковыляли до входной двери.

Джози открыла дверь, и сосед, не колеблясь, прошел внутрь.

— Где ваша комната?

Она удивленно на него уставилась. В его взгляде появилась насмешка.

— Уверяю вас, я хочу только поставить туда ваш чемодан.

Он прошел по коридору и раскрыл первую попавшуюся дверь.

— Нет, это спальня моего дяди… — Девушка поравнялась с Крузом, и в ее ноздри ударил отвратительный запах. Она в ужасе огляделась.

В доселе безукоризненно чистой комнате Джозефа царил неописуемый беспорядок. В углу ее были в кучу свалены грязные простыни и одеяла. На неприбранной кровати все еще лежало запачканное белье, и там, где оно, видимо, было мокрым, его покрывала отвратительная плесень.

— Ну, в одном миссис Джонс была, несомненно, права — вашего дядюшку совершенно забросили! В больнице ему уж точно будет лучше, чем в этом свинарнике! — разгневанно произнес Феликс Круз, швырнул на пол чемодан, и не успела она и слова вымолвить, как он скрылся в дверях.

Джози снова, как бы не веря своим глазам, осмотрела комнату. Господи, что здесь случилось в ее отсутствие?

Она поспешила в свою комнату, взглянула на себя в зеркало и направилась в ванную комнату: слезы и бессонная ночь нанесли ее внешности весьма ощутимый урон.

Буквально за считанные минуты она привела себя в порядок — при этом ей пришлось использовать куда больше тонального крема, чем обычно. Но никакая косметика не могла скрыть темные круги под глазами и затравленный взгляд, выдававший горестные думы. Джози быстро причесалась, в очередной раз пожалев при этом о том, что какой-то безрассудный порыв привел ее в парикмахерский салон на Эарли-Бич. Новый, черный, цвет волос почему-то совершенно не гармонировал с бледной кожей ее лица, кое-где покрытого веснушками.

Джози решила остаться в джинсах и лишь сменила блузку. Сунув ноги в старые разношенные туфли без каблуков, она прошла в гараж, примыкавший к прачечной. Но каково же было ее разочарование, когда ее фургон никак не отозвался на включение зажигания! Несмотря на все усилия, ей не удалось извлечь из машины даже легкого урчания! Очень скоро Джози доискалась до причины этого печального факта — фары автомобиля оставили включенными.

В отчаянии Джози заломила руки. Если бы Сильвия или Сэм все еще были здесь, им здорово бы досталось! Не меньше, чем Крузу, промелькнула мысль в голове у девушки. Господи, и зачем вообще она оставила им ключи от машины?..

Ну и что же теперь делать? Остатки наличности она израсходовала на то, чтобы расплатиться с таксистом, а идти в больницу пешком невозможно. Она находилась примерно в получасе езды от дома.

Джози прислушалась. К дому явно подъехала чья-то машина. Если это Сэм, то она… она за себя не ручается!

Это был опять Феликс Круз. И, судя по визгу тормозов, все еще сердитый донельзя.

— Опять какие-то неприятности?

Нет, она все же заставит Сэма заплатить еще и за это! Пока что Джози сумела лишь выдавить:

— Фары оставили включенными.

— Круто! Садитесь в машину.

Девушка заколебалась, но в следующее мгновение уже сидела на переднем сиденье автомобиля Круза.

— Вы все равно далеко бы не уехали, с вашей-то ногой!

— Там автоматическое управление!

Боль в ноге слегка утихла, но Джози знала, что это ненадолго — только до тех пор, пока она не дала ноге дополнительную нагрузку.

— Застегните ремень, а не то придется платить штраф.

Они проехали уже целый квартал, когда Джози завопила:

— Моя сумочка! Я оставила ее в своей машине!

Круз заскрежетал зубами.

— С ней ничего не случится до вашего возвращения!

— Но у меня с собой нет денег… — Какая-то мысль неожиданно пришла Джози в голову. — Слушайте, я передумала насчет больницы, подкиньте меня сначала к офису Сэма Уоллеса, ладно?

— Что, смываетесь?

Джози непонимающе на него уставилась.

— Что вы имеете в виду?

— Черствые женщины, например, такие, как вы, чертовски не любят сталкиваться с такой прозой жизни, как больницы.

Джози на секунду потеряла дар речи. Она нервно облизнула внезапно пересохшие губы и хрипло произнесла:

— Мне абсолютно все равно, какое вы составили мнение обо мне, но полагаю, вам все же следует знать, что миссис Джонс является моим злейшим врагом с тех пор, как я отметелила ее сыночка, пытавшегося то же самое сделать со мной. Это случилось, когда мне было четырнадцать лет. — Джози заметила на себе чересчур пристальный взгляд Феликса. — Что же касается больниц… то я провела в них достаточно времени, наблюдая и болезни и смерти. Когда с Джозефом случился удар, мне оставалось всего четыре месяца до получения диплома медсестры. Увы, пришлось оставить учебу до лучших времен. В течение его пребывания в больнице я навещала его ежедневно, а после того как его выписали домой, практически одна заботилась о нем. Ну а теперь, если вы отвезете меня в офис Сэма, то я буду вам премного благодарна.

Идущая впереди машина внезапно перескочила в другой ряд, и им едва удалось избежать столкновения.

— Кто такой Сэм? — спросил Круз, чертыхнувшись.

— Пасынок моего дяди.

— Так он один из тех, до кого вы не могли дозвониться?

— Да!

На сей раз Феликс замолчал надолго. Головная боль Джози слегка затихла.

— Куда ехать теперь? Мы уже в центре. Через несколько минут они уже подъезжали к стоянке возле высокого серого здания.

— Это же машина Сэма! А мне сказали, что его нет!

Круз помог ей выйти из машины.

— Благодарю вас, — сухо сказала девушка.

Вивьен сидела там, где и должна была сидеть, — за своим рабочим столом. Она подняла глаза и тут же вскочила на ноги. На ее лице отразилась целая гамма чувств — от изумления до облегчения.

— Мисс Макмиллан!

— Где он?!

Вивьен покраснела. Она быстро глянула в сторону кабинета Сэма.

— Мне очень жаль, но он велел мне сказать, что его нет, если вы позвоните.

— Но я не звоню. Я нахожусь здесь, — тихо сказала Джози и захромала в сторону кабинета.

— И я очень этому рада, — донеслись до нее слова, сказанные уже намного более твердым голосом.

Джози услышала громкий голос Сильвии. Когда девушка вошла в кабинет, то первое, что она увидела, — это испуганные лица супругов.

— Что с Джозефом?!

Сильвия побледнела, а после задохнулась, повернувшись к Сэму. Ее лицо затопила краска.

— Видишь, что ты наделал? Я же говорила тебе, чтобы ты оставался в доме!

— Заткнись! — рыкнул Сэм. Он распрямился и протянул Джози руку, не забыв при этом фальшиво улыбнуться.

Его улыбка померкла, когда Джози снова повторила свой вопрос, отчетливо произнося каждое слово, словно говорила с глухими людьми.

— Сейчас, сейчас, Джози. Самочувствие отца очень даже неплохое. Ну, ухудшилось самую малость, только и всего. Как ты?..

— Когда он попал в больницу?

Сэм и Сильвия обменялись быстрыми взглядами.

— Э-э… На прошлой неделе, — испуганно пробормотала Сильвия.

Джози едва сдержалась, чтобы не закричать.

— А почему же ты лгала мне и говорила, что все прекрасно?

Сильвия открыла было рот, но тут вмешался Сэм.

— Она не хотела портить тебе отдых, почему же еще? Ты всегда чересчур носилась с отцом…

— Не смей его так называть! Он тебе не отец! И ты уж, конечно, никогда не вел себя с ним как настоящий сын! — выпалила Джози.

Лицо Сэма исказила гримаса боли, и на секунду Джози даже пожалела о сказанном. Но тут вступила Сильвия.

— Но ведь ты более дальняя родственница Джозефу, ведь так?

Злоба, которую Джози увидела в бледно-голубых глазах Сильвии, почти заставила ее позабыть о том обещании, которое она однажды дала Джозефу. Все же она сумела сдержаться и не сказать то, что не раз чуть было не сорвалось с ее языка.

— Верно, Джози. Сильвия права. Мне кажется, тебе пора вспомнить о том, что я его ближайший родственник. — Голос Сэма утратил всякое подобие дружелюбия.

— Ну что ж, может быть, ты все-таки скажешь мне, что случилось с моим дядей?

— Он начисто отказывался есть то, что я готовила, — торопливо начала Сильвия. — С ним было так трудно! Он отказался даже принимать свои… свои таблетки. Даже бросался ими в меня. И отказывался говорить. — Она повысила голос. — Он тупо сидел в своем кресле перед телевизором, качая головой. В конце концов, я даже не смогла перетащить его из кровати в кресло, и он… упал!

— Упал?!

Сильвия отступила на шаг, увидев выражение лица Джози.

— Нет, врачи сказали, что он ничего себе не сломал, а отделался лишь синяками, — быстро сказал Сэм. — Но они посчитали, что ему лучше немного побыть в больнице, чтоб они могли разобраться, что послужило причиной его депрессии.

— Четыре дня! — процедила Джози сквозь сжатые зубы. — Вам понадобилось только четыре дня, чтобы… чтобы…

Она осеклась и отвернулась, чтобы не дать им возможности лицезреть ее горе. Затем девушка вспомнила, что пришла сюда для того, чтобы попросить у Вивьен денег в долг. Ей не хотелось обращаться за помощью к Феликсу Крузу. А уж у этой парочки она теперь ничего не будет просить, это-то точно!

Вивьен что-то говорила высокому мужчине, склонившемуся над ее столом. А мужчина этот даже в потертых шортах и мятой рубашке смотрелся великолепно!

Джози замешкалась.

— Я думала, вы уже уехали…

— Я только поговорил с этой прелестной молодой женщиной и кое-что для себя выяснил, — быстро отозвался Круз. — Ну, как, теперь вы готовы ехать в больницу? — Он посмотрел мимо нее, и по изменившемуся выражению его лица Джози поняла, что Сильвия и Сэм вышли вслед за ней.

Джози решила ни о чем не просить Вивьен и кивнула. Теперь она была даже благодарна судьбе за то, что та послала ей человека, на локоть которого она сможет опереться, уходя от этой отвратительной парочки. Она искоса взглянула на него и увидела на его лице ослепительную улыбку, предназначенную Вивьен. Улыбку, на которую та ответила подобающим образом.

— Благодарю вас, — прошептал Феликс, проходя мимо стола секретарши.

Тяжелая дверь захлопнулась за ними, но они все же услышали истошный крик Сэма.

— Надеюсь, бедняжка Вивьен не потеряет работу? — спросила Джози мирно.

— Из того, что она мне сказала, я понял, что она не станет слишком переживать, если это произойдет.

Джози с любопытством взглянула на собеседника. Ей пришлось напомнить самой себе, что он врач, а значит, человек, привыкший пускать свое обаяние в ход. Но Вивьен он, должно быть, просто очаровал, если она решилась раскрыть перед ним свою душу после столь короткого знакомства.

Джози поймала себя на мысли о том, что жалеет, что шарм Феликса нисколечко не направлен на нее.

 

3

Всю дорогу до больницы они молчали. Выключив мотор, Круз наконец сказал:

— Я, пожалуй, подожду вас в машине. Если, конечно, вы не слишком задержитесь.

— Это… это зависит от того, что я там… обнаружу. — Джози вздохнула, внезапно почувствовав страх.

Он резко повернул к ней голову и как бы нехотя сказал:

— Слушайте, я могу пойти с вами, если нужен вам, но… — Он показал на свою одежду. — И боюсь, голова у меня еще не слишком соображает.

Джози тревожно на него взглянула.

— Ох, я… — Она опять тяжело вздохнула. — Нет, не надо идти со мной. Все будет в порядке.

Но все было отнюдь не в порядке. В особенности после того, как медсестра провела ее в палату к Джозефу, и ей не удалось его разбудить.

Сначала Джози решила, что даст ему поспать. И машинально придвинула стул к левой стороне кровати. Левая часть его тела не была задета болезнью. Но после того как она просидела возле него несколько минут, из коридора раздался какой-то ужасный грохот, а он даже не пошевелился. И это Джозеф, человек, который спал столь чутко, что невозможно было ходить ночью по дому, чтобы не разбудить его!

Джози робко коснулась его плеча.

— Джозеф, дорогой, это я. Проснись!

Она встряхнула его уже сильнее. Он немного поворочался, но этим дело и ограничилось. Тогда девушка метнулась в коридор, к медсестре.

— Прошу вас, — взмолилась Джози, обращаясь к двум женщинам, облаченным в белое одеяние. — Я его никак не добужусь. Скажите, что с ним?

— Это к мистеру Макмиллану, сестра Ховард, — быстро проговорила младшая из женщин.

— А-а-а. — Тревога в глазах сестры сменилась язвительной улыбкой. — Мне очень жаль, но все дело в том, что ему дали большую дозу успокоительного, так что нет ничего удивительного в том, что в это время дня он спит.

— Успокоительного? — Тревога Джози не только не рассеялась, но даже усилилась. — А мне сказали, что его состояние довольно сносное. — Она увидела, как две женщины обменялись понимающими взглядами. — Простите, но не могли бы вы рассказать мне, что же с ним все-таки случилось? Меня не было в городе, и я только что узнала о том, что его поместили в больницу уже десять дней тому назад.

Лицо старшей медсестры обрело холодное выражение профессионала.

— Вы родственница мистера Макмиллана?

— Да, он мой… мой дядя. Я за ним ухаживаю. Мое имя Джози Макмиллан.

В глазах пожилой женщины появилась неприязнь. Она достала медицинскую карту, после чего некоторое время изучала ее. Когда она распрямилась, глаза ее уже не выражали ровным счетом ничего.

— Здесь написано, что его ближайший родственник — его пасынок мистер Сэм Уоллес. Мне очень жаль, но если вам нужна какая-либо информация о диагнозе и лечении вашего дяди, то вам придется обратиться непосредственно к нему. Я не уполномочена давать эту информацию никому из посторонних.

Джози похолодела. Когда с Джозефом случился удар, он находился в Сиднее — в командировке. Его друзья назвали ее ближайшей родственницей, и Сэма это обстоятельство нисколько не взволновало.

— Но я ухаживаю за ним с того самого момента, как с ним случился удар, — сказала она с дрожью в голосе. Ее головная боль внезапно резко усилилась.

— Да, возможно. — На лице сестры снова появилась тень неприязни. — Извините, но сейчас у меня нет времени на то, чтобы с вами разговаривать. — И она повернулась к Джози спиной.

Вторая медсестра была слишком молодой для того, чтобы уметь скрывать свои истинные чувства. Она смотрела на Джози с нескрываемым презрением.

— Сестра! — резко сказала старшая сестра. — По-моему, вас вызвали в палату мистера Уатта.

Джози нехотя вернулась к Джозефу, удивляясь про себя столь явному недружелюбию медсестер. Нет, даже не недружелюбию, а враждебности. Не могли же персоналу не сказать о том, что она не навещала Джозефа лишь потому, что была в отъезде.

Джозеф лежал все так же неподвижно. Джози почти упала на стул, стоящий рядом с кроватью, и дотронулась до его бледной руки. Она вдруг вспомнила о тех долгих часах, проведенных в больнице, когда бесконечно молила Бога о том, чтобы Джозеф вышел, наконец, из бессознательного состояния. Как же она боялась тогда, что он уже никогда больше не откроет глаз!

Всего лишь за две недели ее отсутствия он здорово потерял в весе и теперь выглядел таким хрупким и уязвимым, что по ее лицу невольно побежали горячие слезы. Белоснежные волосы были всклокочены и явно нуждались в стрижке. Ей было так трудно уговорить Джозефа вызвать парикмахера, что она даже пригрозила ему тем, что обрежет его волосы сама. В конце концов, она твердо сказала ему, что пригласит парикмахера, как только вернется из отпуска.

Джози пронзила боль, когда она подумала о том, что десять лет назад они были совсем не такими седыми. Его волосы очень походили на ее, вот только в них была проседь — таким она увидела его тогда, когда он подошел к ее больничной койке, к испуганной девочке, волею судьбы заброшенной в чужую страну.

Она никогда не сможет забыть о том, как он тогда откашлялся и с блеском в глазах произнес с таким родным австралийским акцентом: «Привет, милая! Я твой дядя Джозеф, но, пожалуйста, зови меня просто Джозефом».

Все люди, начиная с полицейских и кончая больничным персоналом, все без исключения, были очень добры к ней, после того как к ней вернулось сознание в той лондонской клинике и ей сообщили страшную весть о том, что ее родители погибли в автомобильной катастрофе. Джози было всего четырнадцать лет, и осознание того, что она находится одна-одинешенька в чужой стране, привело ее в состояние, близкое к шоку. Но шок этот продолжался только до тех пор, пока в ее палате не появился высокий пожилой мужчина со смеющимися глазами, прилетевший за ней с другого конца света. То, что кто-то ради нее преодолел такое расстояние и решился на все тяготы, неизбежно связанные со столь дальним путешествием, наполнило ее сердце сначала удивлением, которое, впрочем, быстро переросло в неприкрытое обожание.

Она смогла только вспомнить о том, что ее отец действительно пару раз упоминал в разговоре имя своего старшего брата, но она была совершенно не в курсе разногласий между ними, разногласий, в результате которых она никогда не видела его раньше. Джозеф просто взял ее маленькую ручку в свою большую и надежную и привез к себе домой. И она ответила на его благородство и любовь с той нежностью, на которую только и способно изголодавшееся по любви сердце…

Сколько времени просидела она вот так у изголовья Джозефа, вспоминая о прошедших днях?.. В порыве любви и благодарности Джози приподняла его вялую руку и прижала к своим губам. Он слегка заворочался, а после снова затих.

— О, мой дорогой, — прошептала девушка. — Тебе удалось тогда заменить мне родителей, ты подарил мне тепло и уют своего дома. Я все на свете сделаю, чтобы облегчить твои страдания!

В коридоре раздался звук тяжелых шагов.

— Извините, сэр. Но я действительно не думаю… — донесся до Джози голос медсестры.

На пороге палаты возник хмурый Феликс Круз.

— Боюсь, что если вас надо подвезти, то я больше не могу ждать.

Он вошел в палату и уставился на распростертое на кровати тело. Следом за ним в палату вошла старшая медсестра. Джози увидела, что эта женщина гневно смотрит на небритого Круза.

Он по-деловому взял кисть Джозефа, чтобы нащупать пульс, и Джози с радостью вспомнила о том, что Феликс — врач.

— Этот человек без сознания, сестра?

Сестра открыла было рот, но не успела что-либо сказать, потому что вмешалась Джози.

— Нет, но ему дали столько успокоительного, что я даже не смогла разбудить его.

— Это что, абсолютно необходимо, да, сестра?

— Но, сэр, я не думаю, что вы…

— Меня зовут Феликс Круз, сестра… — он взглянул на ее значок, — сестра Ховард. Я — врач!

Джози с изумлением увидела, что лицо сестры залилось краской.

— Да, я… дело в том, что… очевидно, он был очень агрессивен…

— Джозеф агрессивен? — Джози вскочила на ноги. — Джозеф очень добрый и покладистый человек. Черт возьми, что вы с ним сделали, если он стал агрессивен?

— Джози, успокойтесь и посидите здесь, а я перекинусь парой слов с сестрой.

Девушка была не просто напуганной — в ней закипал гнев.

Видя это, Феликс улыбнулся и очень тихо произнес:

— Прошу вас, Джози, спокойнее. — Не дожидаясь ее ответа, он направился к двери.

Он увел за собой все еще пунцовую сестру. Джози молча смотрела им вслед. Несмотря на свое состояние, она заметила, как сильно изменила улыбка лицо Феликса. Его глаза излучали тепло и сочувствие.

Джози опять села на стул, и взгляд ее обратился на Джозефа. Джозеф — агрессивен?! Что ж, дураков он действительно переносил с трудом и в работе бывал беспощаден. Но даже самые ярые его недоброжелатели не могли бы назвать его агрессивным. И даже во время болезни, когда он стал невероятно беспомощным и даже капризным, он не выказывал ни малейших признаков агрессивности, ничего такого, что могло бы осложнить уход за ним. Так что же такое с ним пытались делать, если ему пришлось прибегнуть к столь сильным возражениям?

Девушка глубоко вздохнула и взглянула на часы. Хотя сквозь оконные стекла в палату еще проникал дневной свет, было уже гораздо позднее, чем она думала. В голове у нее шумело, и она понимала, что устала настолько, что больше не может здесь оставаться. Она вспомнила, что и Феликс тоже жаловался на головную боль. Еще бы! Девушка встала и, перед тем как выйти, нежно поцеловала дядю в бледную щеку.

Выйдя из палаты, Джози сразу увидела долговязую фигуру Феликса — он изучал историю болезни, стоя у столика сестры. В шортах, с голыми ногами, он выглядел довольно комично. При виде ее он отдал карту и поспешил ей навстречу. Он предупредительно поддержал девушку под локоть, и так, прихрамывая, с его помощью и добралась она до машины. Ведя машину среди лавины транспорта, Феликс оставался нем.

Как же это было здорово — расслабиться и помолчать! Джози пыталась было думать о Джозефе и Сэме, но усталость навалилась на нее, и она заснула…

Первое, что она осознала, проснувшись, так это то, что находится вовсе не в своей постели. Незнакомая комната была погружена в темноту — свет пробивался только из-под дверной щели. Джози поискала светильник у изголовья кровати и, найдя его и включив, обнаружила, что лежит на кровати в спальне миссис Иствуд, накрытая пледом. Боль в ноге тут же напомнила ей о том, что произошло. Девушка чувствовала себя совершенно разбитой. На ней по-прежнему была блузка, вот только джинсы с нее сняли.

Но кто?..

Щеки Джози затопила волна краски от мысли, что к ее телу мог прикасаться только Феликс. Он… расстегивал молнию… и спускал джинсы…

Сегодня утром она надела новое белье — черный кружевной лифчик и такие же узенькие трусики, практически не оставлявшие воображению никакого простора.

Когда раздался стук в дверь и Феликс просунул голову, все эти мысли явно были написаны на лице девушки.

— Отлично, я догадался, что вы уже проснулись. Есть хотите?

Внезапно Джози поняла, что и впрямь ужасно голодна. Но единственное, что она могла делать в данной ситуации, — это кивать, глядя на него широко раскрытыми глазами. Его губ коснулась улыбка.

— Я и это предвидел. Идите в ванную комнату, а я организую ужин.

Некоторое время после ухода Феликса Джози сидела, не двигаясь и ничего не соображая. Наконец ей пришло в голову взглянуть на часы. Была уже почти полночь, а из больницы они уехали не позднее пяти. Сколько же времени она проспала!

На спинке стула, стоящего неподалеку, лежали ее джинсы. Надевая их, она почувствовала, что лодыжка все еще болит, однако когда она послушно поплелась в ванную комнату, то осознала, что боль все же стала значительно слабее.

На кухне, куда Джози пришла после душа, она увидела Феликса, стоящего возле старенькой плиты миссис Иствуд. Выглядел он теперь, правда, иначе, чем днем. Если Джози сочла его весьма интересным мужчиной, когда он был небрит и небрежно одет, то теперь она поняла, что он просто-напросто писаный красавец. У нее даже дух захватило — так он был хорош в кремовой рубашке с длинными рукавами и черных брюках, ладно сидящих на его узких бедрах.

И этот… этот красавец-мужчина касался ее тела! Изучал его…

Джози снова зарделась, но Феликс только мельком взглянул на нее и вновь занялся стряпней. Если он даже и заметил ее смущение, то не подал виду.

Джози заставила себя пройти в кухню и постаралась держаться непринужденно.

— О, пахнет потрясающе, — с жаром воскликнула она, видя, что он снимает сковороду с плиты. Затем она огляделась по сторонам и заметила, что на спинке стула висят пиджак и галстук.

— У вас было… свидание?

— Э… да. — Он начал мыть сковородку и случайно задел девушку плечом. Она вздрогнула, как от удара электрическом током. — Обед со старыми приятелями.

— Надеюсь, вы не опоздали из-за меня. Вам… Вам следовало привезти меня домой.

Феликс наполнил бокалы минеральной водой и, придвинув один из них ей, сел напротив, положив локти на стол.

— Но вы так крепко спали, видимо, были абсолютно измождены. Я опаздывал, поэтому решил, что будет проще, если положу вас на свободную кровать в этом доме. Но нет, я не слишком сильно опоздал. Вот только мне пришлось что-то придумать насчет своего лица.

Джози почувствовала себя бесконечно виноватой, аппетит внезапно ее покинул.

— Я им сказал, что наткнулся на столб, пытаясь ночью обойти незнакомый дом, — сказал Феликс с усмешкой.

Она все еще не смела поднять на него глаз. Более того, чувствовала, что вот-вот расплачется. Когда все же она подняла голову, то, к своему ужасу, увидела, что на том месте, куда она его ударила — на переносице и скуле, — красовался огромный лиловый синяк. Но увидеть синяк еще и под глазом она уж никак не ожидала.

— Мне ужасно жаль, — прошептала она и только тут осознала, что он изо всех сил старается сдержать улыбку.

— А когда вы побили Яна Джонса, вам его тоже было жаль, да? — Джози могла лишь молча взирать на него. — У меня было время подумать сегодня вечером, вспомнить, что говорила мне мама о письмах тетушки Марты. Вы ведь Джозефа, так, кажется, зовет вас моя тетя? — В его глазах появилась теплота. — Мы так радовались тому, что по соседству с тетей живет такое заботливое создание, а то в последнее время тетушка стала немного сдавать. А когда я вез ее в Сидней к маме, она мне всю дорогу рассказывала о вас и о вашем дяде. — Джози смотрела на него немигающими глазами, забыв про еду. — Прошу вас, ешьте. Мне не следовало говорить вам что-либо, пока вы не поели. Мне еще многое надо вам сказать, но с этим можно подождать.

Феликс поднял свой бокал, а Джози механически ковырнула омлет вилкой. После его теплых слов она сразу почувствовала себя намного бодрее и доела остатки еды даже с удовольствием. А Феликс тем временем рассказывал ей о том, как сложно им было убедить тетушку Марту не перевозить в Сидней свою старую мебель.

— Я так рада была, когда узнала, что миссис Иствуд будет жить в семье, с родными людьми, а не в казенном учреждении. Бедняжка так волновалась по этому поводу. — Джози проглотила последний кусочек омлета. — Очень вкусно! Это мама научила вас так готовить?

Во взгляде Феликса было что-то такое, чего она не могла расшифровать. Сердце Джози тревожно забилось, но потом взгляд его просветлел, и он засмеялся.

— Нет, это мой сосед в университетском общежитии, от отчаяния, что ему все время приходилось готовить одному.

Джози отогнала от себя не слишком приятную ей мысль о том, что этим соседом вполне могла оказаться и девушка, и быстро сказала:

— Ну, я-то уж точно не могу вот так здорово готовить омлет. Наверно, — добавила она задумчиво, — именно в то время я впервые увидела вас.

— Мы разве встречались? Сомневаюсь, что я мог бы позабыть девушку с такой белоснежной кожей и такой точеной фигуркой, как у вас.

Феликс сказал это столь будничным тоном, что до Джози не сразу дошел смысл его слов. Она-то уже сколько раз проклинала свойство своих щек заливаться румянцем в самые неподходящие моменты. Но все же Джози сумела вздернуть подбородок и выдавить из себя улыбку.

— Это было больше девяти лет тому назад. Я тогда носила джинсы с подтяжками и ненавидела знакомиться, особенно… — Она внезапно осеклась и отвела взгляд.

— Особенно?..

— О, особенно со студентами-медиками, — быстро проговорила она. Не признаваться же ей было в том, о чем она подумала: что он был невероятно красив и не скрывал своей скуки по поводу того, что его притащили знакомиться с нескладной веснушчатой девчонкой, живущей по соседству.

— Так это было девять лет назад?.. Ну, тогда я был запуганным до смерти юнцом, которому предстояли выпускные экзамены в университете и который сам удивлялся, как вообще ему могло прийти в голову то, что он способен стать врачом.

Джози внимательно посмотрела на него. Феликс казался ей таким уверенным в себе человеком!

— И представить себе не могу вас таким… — вырвалось у Джози.

— Неуверенным в себе? Да, я тогда действительно был ужасно напуган. Со мной случалось это не однажды. Я часто сомневался, правильный ли выбор делаю, а выбор делать приходится нередко, как и всем врачам. Когда, например, приходилось назначать сильнодействующие средства или рекомендовать болезненные операции человеку, который, я знал, все равно обречен. И как сказать отцу и матери, что их единственный ребенок двух лет от роду болен лейкемией? Или как сообщить дочери, единственный смысл жизни которой заключен в уходе за матерью, что ее мать больна болезнью, при которой через некоторое время вполне может не узнать собственную дочь? — Глаза Феликса затуманились. — Так что как тут не быть напуганным? И еще я немного нервничаю из-за того, что завтра выхожу на новую работу…

Феликс поднялся из-за стола и сказал почти веселым тоном:

— Ну да хватит говорить о моих проблемах! Пока вы спали сном младенца, я, смотрите, вызволил вашу сумку и ключи от машины! И еще я набрался храбрости и принес сюда ваш чемодан. — Джози проследила за его взглядом и заметила свой чемодан, стоящий в углу. — Так что вы можете переодеться и…

— Но я же не могу здесь оставаться!

Феликс нахмурился.

— Конечно, вы не можете оставаться здесь дольше, чем на одну ночь. Мне надо заботиться о своей репутации. Но состояние, в котором вы находились… — голос его вдруг стал холодным, — и состояние, в котором находится ваш дом, не оставляют нам иного выбора.

— Так, значит, вы все еще считаете меня ответственной за состояние Джозефа?..

Ее пронзила обида. Его репутация! Очевидно, он считал, что ей-то терять нечего! На сердце снова навалилась тяжесть, заставившая ее осознать, что она спала недостаточно долго для того, чтобы справиться с тем, что уготовил ей завтрашний день.

— Я не знаю, — резко сказал Феликс, — давайте подумаем об этом завтра. — Вместе с ней он прошел в комнату миссис Иствуд и поставил чемодан на пол. — Где ванная, вы знаете. — С этими словами он повернулся, чтобы выйти.

Джози замешкалась в дверях. Ее душила обида, хотелось вернуться к себе в дом. Неожиданно он положил руки ей на плечи. На секунду ей показалось, что он просто собирается устранить ее с дороги, но он что-то прошептал себе под нос и, вздохнув, сжал ее лицо в своих ладонях. Его руки, казалось, обжигали. Даже самые горячие объятия Тони не действовали на нее таким образом!

Глаза Феликса стали совершенно черными.

— Я не хочу ничего думать. Сейчас твои глаза стали карими. А перед этим, когда ты горела от возмущения, они были зелеными. Ты и во всем остальном так же переменчива, как и твои глаза? Наверное, мне не следует этого делать, но я хочу узнать, каковы на вкус твои… губы.

Он легко, будто перышком, провел своими горячими губами по ее губам, и тело Джози запылало. Она горела вся, с головы до пят. Новые, доселе не испытываемые ощущения поглотили ее, и она прикрыла глаза.

Когда же его губы наконец оторвались от ее губ, она не сразу смогла выйти из этого состояния.

Боже правый, да что же с ней такое творится?

Феликс издал какой-то приглушенный звук, почти как стон.

Она распахнула глаза. Он все еще стоял в нескольких сантиметрах от нее, и выражение его лица было таким странным, изучающим.

Еще долго после ухода Феликса Джози лежала без сна, прислушиваясь к его шагам. Но вот, наконец, дверь его спальни захлопнулась, и дом погрузился в тишину.

И, глядя в темноту, девушка думала о том, что больше всего на свете она не хочет еще раз увидеть в лице этого мужчины такое изучающее выражение. Будто она его пациентка! Особенно после того, как его прикосновения разбудили в ее теле то, что, как ей казалось, было ей вовсе не свойственно.

 

4

В дверь звонили уже минут десять, прежде чем полусонная Джози наконец-то это осознала.

— Доброе утро. Мне сообщили, что у вас проблема с машиной?

Джози удивленно поморгала. Перед ней стоял верзила в комбинезоне.

— Извините, если вытряхнул вас из постели, но мне сообщили, что аккумулятор вашей машины нуждается в ремонте.

— О да. Конечно. — Джози провела рукой по спутанным волосам, отгоняя последние следы сна. — Я… сейчас дам вам ключи.

Должно быть, Феликс уже ушел, подумала она. Ну и долго же она спала!

Джози пошла в кухню, за ключами. Оказывается, времени было чуть больше восьми! Даже в больницу к Джозефу ехать было еще слишком рано.

Ключи лежали на столике поверх ее сумочки. Взяв их, она обнаружила листок со словами: «Позвонил механику. Увидимся позже».

Показав механику машину, нуждающуюся в ремонте, Джози побежала принимать душ.

Не успела она одеться, как в дверь снова застучали.

— Все в порядке, — сказал механик, одобрительно глядя на ее вьющиеся черные волосы и изгибы стройной фигурки, обтянутой голубыми джинсами и ярко-красной футболкой. — Поставил новый аккумулятор, как велел парень, который делал заказ. — Он отдал ей ключи и повернулся, чтоб уйти.

— Сколько… сколько я вам должна?

— Все уплачено, — коротко ответил ей механик.

— Но… я… — Джози осеклась, вспомнив, что в данный момент у нее вообще нет наличных.

Ладно, насчет денег она разберется с Феликсом позже. Возможно, сегодня же вечером.

Итак, первым делом надо прибраться в доме, подумала Джози, глядя на беспорядок в комнате Джозефа. Она как раз занималась уборкой, когда зазвонил телефон.

Звонила Сильвия. Слегка взволнованная Сильвия.

— Джози, я звоню, чтобы сказать, что собиралась прийти и э-э… прибраться в комнате Джозефа. Я…

— Ты опоздала примерно на десяток дней, — фыркнула Джози. — Я сейчас как раз и занимаюсь уборкой. — Держа в руках кучу грязного белья, она была вовсе не расположена к благодушной беседе. — Как ты могла оставить все в таком виде?

Молчание.

— А что ты сделала с его специальным матрасом?

— Специальным матрасом?..

— Да, с тем, что был на постели Джозефа.

— Я… я вынесла его на улицу, чтобы высушить.

— Высушить?

— Ну, конечно! К тому же этот матрас все равно был таким неудобным. С кучей бугров…

Джози вобрала в себя побольше воздуха.

— Эти бугры, как ты изволила их назвать, помогают больным людям, движения которых ограничены, избежать пролежней. Надеюсь, ты потом принесла матрас в дом.

— Не знаю, — пробормотала Сильвия. — Я просила Сэма принести его, но ему вдруг неожиданно пришлось срочно ехать в Сидней…

— Но он ведь клятвенно обещал, что останется с тобой и будет помогать ухаживать за Джозефом. Ведь он согласился с тем, что одна ты не сможешь управиться!

Сильвия запричитала:

— О, Джози, я так и знала, что ты будешь сердиться. Но я так старалась. К сожалению, все оказалось намного сложнее, чем я себе представляла. И потом Сэм заявил, что слишком занят для того, чтоб помогать мне, — с горечью добавила она. — Даже после того, что он сказал медсестре из агентства… — Она осеклась.

— Что ты имеешь в виду?

— О, Джози, ты же ведь знаешь Сэма. Он спросил ее, сколько она берет за услуги, и велел больше не приходить. Сказал, что мы и сами справимся и что это смешно, что такой пожилой человек, как Джозеф, нуждается в ежедневном душе. — Сильвия вдруг перешла на обвинения. — Сколько раз мы тебе говорили, что ты избаловала Джозефа после того, как взяла его из больницы. И несмотря ни на что, он первые дни чувствовал себя очень сносно, только таблетки отказывался принимать. Но на третий день все стало просто ужасно. Он сидел в постели и даже не пытался заговорить. И отказывался от еды, которую я готовила. Он был так упрям… и я… я… так устала!

— Но почему же ты продолжала твердить мне по телефону, что все в порядке? Почему не рассказала мне?.. — Слезы подступили к глазам девушки.

Сильвия молчала.

— Ты меня слышишь?

— Да.

— Сильвия… — Джози глубоко вздохнула. — Почему все-таки Джозеф отказывался есть и принимать таблетки?

— Потому что я — это не ты! — с горечью выкрикнула та. Теперь наступил черед Джози промолчать. — Он никогда меня не любил. А я так старалась во всем угождать ему! Но он только и твердил без конца одно слово: Джози! Джози! Джози!

Сильвия всхлипнула и повесила трубку.

Бедная Сильвия! Джозеф всегда был с ней вежлив и предупредителен, но Джози знала, что он никогда не любил ее. И говорил, что Сэм вполне заслужил такую участь — иметь безмозглую жену. Но раньше Джози никогда не осознавала того, насколько Сильвия ее ревновала. И до сих пор так и не поняла, почему они все же не сообщили ей о том, что Джозеф попал в больницу.

Джози горестно вздохнула. Какой все же Сэм черствый человек! Впрочем, это так типично для мужчины. Они, во всяком случае, большинство из них, ни во что не ставят интересы семьи и думают только о деньгах и карьере. Тони Грэхем на поверку оказался не лучше других. На секунду она пожалела ту девушку, на которой он женился, рассудив, что, вступив в такой брак, будет подвержен меньшему финансовому риску, чем, если женится на «сиротке Джози», дядя которой вряд ли готов к тому, чтобы помогать подающему большие надежды молодому врачу.

Внезапно она подумала о Феликсе Крузе. Он, по крайней мере, достаточно умен для того, чтобы понимать, что, будучи врачом, не имеет времени на жену и детей. Неужели он окончательно поставил крест на личной жизни? Жаль! Он ведь такой красавец! На свете нашлось бы немало женщин, которые…

Джози намеренно прервала свои мысли на этом месте, занявшись стиркой. Замочив белье, она поспешила в свою комнату, чтобы переодеться перед поездкой в больницу. Девушка сменила футболку на белую вышитую блузу, надела узкую черную юбку с разрезом и дополнила свой наряд шелковым шарфиком. Легкий макияж — и она стала совершенно не той изможденной женщиной, которая посещала клинику накануне.

И все же Джози испытала громадное облегчение, увидев, что на месте сестры Ховард сидит другая дежурная.

Она вошла в палату Джозефа в тот момент, когда по коридору громыхала тележка с утренним чаем. На этот раз глаза его были открыты. Джози наклонилась и поцеловала дядю в щеку.

— Привет, дорогой. Прости меня, что я оставила тебя одного на столь долгий срок!

Джозеф попытался приподняться и потянулся к ней здоровой рукой. Сердце Джози сжалось, когда она увидела, что его глаза полны слез.

Врачи в Сиднее предупреждали ее, что на первых порах Джозефу будет очень трудно управлять своими эмоциями. Он часто смеялся, часто плакал, но никогда раньше она не видела, чтоб он вот так рыдал.

— О Боже, что случилось, мистер Макмиллан? — послышался сзади женский голос.

Медицинская сестра подошла к кровати Джозефа и вытерла ему салфеткой слезы. Джозеф протестующе поднял руку.

— Джозеф!

Услышав этот возглас ужаса, он взглянул на Джози, открыл рот, чтобы заговорить, но не смог выдавить из себя ни слова. Сердце девушки снова сжалось от сострадания.

— Наверно, вам следует уйти, мисс Мак…

— Нет!!!

Джозеф выкрикнул это Слово и, размахнувшись, ударил ладонью по руке, держащей салфетку.

— Успокойся, дорогой, — быстро сказала Джози. — Я никуда не уйду! — Медсестра потирала руку, по которой ударил Джозеф. — Только, может, попытаюсь найти кого-нибудь, кто сможет мне объяснить, что здесь с тобой делают.

— Хо-ро-шо.

По его бледной щеке снова поползла слеза.

— Это первые слова, что он произносит с тех пор, как его сюда поместили, — тихо произнесла сестра.

— Он… — Джози попыталась вернуть самообладание, — он всегда боится сказать что-нибудь не то и потому обычно молчит при посторонних.

Сестра открыла было рот, но потом раздумала говорить то, что собиралась, и пробормотала:

— Наверно, мне стоит позвать старшую медсестру.

Джози задумчиво посмотрела ей вслед, после чего перевела взгляд на Джозефа.

— Ну что, тебя здесь совсем замучили?

На секунду ей показалось, что в глазах Джозефа появилась усмешка. Затем он снова прикрыл их. Джози встала с кровати, чтобы придвинуть себе стул, и губы его шевельнулись:

— По-си-ди, — только и вымолвил он.

— Конечно. Поверь мне, я никуда не уйду до тех пор, пока ты сам этого не захочешь.

Морщины на лице больного разгладились, и Джози решила, что он задремал. Она хотела было рискнуть и пойти поискать доктора, но дверь неожиданно распахнулась, и в палату вошло сразу несколько человек. Впереди всех шествовала сестра Ховард, за ней вышагивал коренастый седовласый мужчина. Остановившись возле кровати Джозефа, он наклонился над ним и спросил елейным голоском:

— Ну, ну, как мы тут поживаем? Нас навещают, оказывается, красивые молодые леди?

— Мисс Макмиллан, если не возражаете, то подождите, пожалуйста, в коридоре, пока мы совершаем обход, — надменным голосом произнесла сестра Ховард.

Джозеф заворочался, открыл глаза и еще крепче сжал руку девушки.

— Я возражаю, — отозвалась она.

Вошедшие недоуменно посмотрели на нее.

Пожилая высокая женщина в костюме цвета морской волны, в глазах которой таилась усмешка, заговорила серьезным тоном:

— А вы кто, дочь мистера Макмиллана?

Джози немного поколебалась и все же отрицательно покачала головой.

— Эта молодая леди — племянница мистера Макмиллана, которая, насколько я знаю, и ухаживала за ним после его удара, — вдруг раздался знакомый голос.

Сердце Джози подпрыгнуло и снова упало — она встретила проницательный взгляд Феликса Круза, который был одет в аккуратнейший черный костюм безукоризненного покроя.

— Доброе утро, мисс Макмиллан. Надеюсь, вы уже отдохнули с дороги? — спросил он вежливо.

— Вы знаете эту молодую леди, доктор Круз? — спросил коренастый мужчина, чуть нахмурившись.

— Мы познакомились вчера, — медленно протянул Феликс и пристально посмотрел на Джозефа. Сестра Ховард отодвинулась, чтобы он мог встать рядом с кроватью больного. — Добрый день, мистер Макмиллан! Мне очень жаль, что нам с вами пришлось встретиться снова в таком месте. — Джозеф смотрел на него непонимающим взглядом, и на лбу его обозначились глубокие морщины. — Я племянник Марты Иствуд, — тихо сказал Феликс. — А с сегодняшнего дня буду вашим лечащим врачом.

Врачом! В столь солидной клинике! Очевидно, племянник тетушки Марты времени даром не терял и действительно шел в гору! Джози посмотрела на Феликса с изумлением, а Джозеф попытался протянуть ему руку. Феликс быстро ухватился за нее и энергично потряс.

— Я вижу, вы не возражаете?

Джози во все глаза смотрела на Джозефа.

В выражении его лица было что-то такое… Она сразу и не поняла что, но, в конце концов, разобрала — доверие и облегчение, полнейшее, безоговорочное.

— Ну, — Джози еле удержалась от улыбки, услышав в голосе сестры Ховард плохо скрываемое недовольство, — похоже, что присутствие вашей племянницы помогло вам, по крайней мере, обрести голос, мистер Макмиллан.

— Сестра, — обратился к ней доктор Круз.

Сестра Ховард вспыхнула под его строгим взглядом.

— Нам действительно не удавалось разговорить его, сэр.

— Тогда я совершенно уверен, — произнес Феликс, — в том, что чем больше времени мисс Макмиллан будет проводить с дядей, тем лучше. Даже если она будет приходить сюда не только в часы, отведенные для посещений. Мисс Фишер, как вы полагаете, это будет удобно?

Высокая пожилая женщина кивнула и тепло улыбнулась Джози и Джозефу. Девушка поняла, что она, должно быть, является управляющей сестринским персоналом.

— Конечно, — отозвалась мисс Фишер. — Сестра Ховард, пожалуйста, позаботьтесь о том, чтобы мисс Макмиллан пропускали сюда в любое время.

На лице старшей сестры была приклеена дежурная улыбка, но было видно, что она дается ей с трудом.

Все устремились к выходу из палаты, но Феликс задержался в дверях. Когда за последним человеком закрылась дверь, лицо его совершенно преобразилось.

— Джози, видели бы вы лицо сестры Ховард, когда я сегодня утром сюда приехал. По-моему, она испытала огромнейшее облегчение, увидев, что на этот раз я в костюме. По крайней мере, она сделала вид, что не заметила на моем лице этой штуки.

«Эта штука» была не чем иным, как синяком под глазом доктора Круза.

Он долго и внимательно смотрел на Джози и вдруг прошептал чуть слышно:

— А вам бы не мешало прикрыть свои уста, малышка, а то я за себя не ручаюсь…

После этих слов дверь за ним закрылась. От кровати вдруг донесся какой-то звук, заставивший Джози осознать, что она до сих пор пялится на закрытую белую дверь. Она взглянула на Джозефа — лицо его выражало крайнюю заинтересованность. Потом он улыбнулся и произнес лишь одно-единственное слово:

— Хо-ро-шо.

Джози откинулась на спинку стула, чувствуя, что еще секунда — и она задрожит как лист на ветру.

— Ну, ничего хорошего, — фыркнула она. — Он… он… — Она вдруг осеклась, потому что в глазах Джозефа увидела испуг. — Впрочем, это очень здорово, что он твой врач, в особенности, если он хоть немного такой, как про него отзывалась миссис Иствуд, — быстро поправилась она. Джозеф удивленно поднял бровь. Джози немного помолчала, не желая выдавать своих спутанных мыслей. — Посмотрим, Джозеф. Но уж одно совершенно точно — я заставлю его выписать тебя из больницы как можно раньше!

Но здесь Джози пришлось натолкнуться на глухую стену. Феликс сначала очень удивился, когда она заикнулась о выписке, но потом выказал железную непоколебимость.

— Нет, Джози, — твердо сказал он. — Сейчас я его не выпишу. Я прекратил давать ему успокоительное, но мне нужно понаблюдать за ним с недельку, чтобы понять, как он будет без него обходиться…

В тот вечер Джози уже и не надеялась увидеть Феликса, но он сам неожиданно позвонил в дверь. Он выглядел очень усталым и сказал, что зашел только на минуточку. От чашки кофе он все же не отказался.

— Знаете, Джози, мы до сих пор не получили сведений из больницы Принца Эдуарда, в которой Джозеф лежал после инсульта, а они нам нужны для того, чтобы понять, какие изменения произошли за это время. Мы так и не знаем, чем же было вызвано его падение. Возможно, причина в неумелом обращении с ним его невестки. Но ведь вы же и сами говорили, что перед вашим отъездом он стал двигаться гораздо меньше, чем раньше. Я хочу знать почему.

Джози почувствовала страх.

— Так вы думаете, что причиной ухудшения его состояния является не только инсульт?

Феликс замялся.

— В его моче при поступлении в больницу был обнаружен сахар, но… — Он нахмурился. — Анализов крови не было сделано. Кровь на анализ взяли только сегодня. Кроме того, мы обнаружили у него пролежни на спине.

— Пролежни?!!

Джози выпрямилась. Во взгляде Феликса она обнаружила презрение.

— Стало быть, вы все еще думаете, что я плохо за ним ухаживала? — Она медленно встала и понесла чашку в раковину. — Даже, несмотря на то, что ваша собственная тетя уверяла вас в обратном?..

Феликс молчал. Джози уж и не ждала от него реакции, когда он сказал:

— Я не уверен, что «плохо» — это верное слово. Но в последнее время вы могли заметить, что ухаживать за ним стало труднее. Я уже много раз сталкивался с тем, что родственники не совсем понимают, как трудно ухаживать за человеком, перенесшим столь сильный удар, как ваш дядя. В особенности это касается красивых женщин, которые обнаруживают, что заботы о больном человеке отрицательно сказываются на их… личных делах.

Джози задохнулась. Она внезапно поняла, что он все еще презирает ее, все еще считает ее…

— Не знаю, что вы обо мне думаете, но, когда я уезжала, на его спине было лишь легкое покраснение. — Она всхлипнула. — Боже, и зачем я только оставила его!

— Действительно, почему вы так поступили?

Не глядя на Феликса, Джози ответила:

— Потому что он меня очень просил об этом. Джозеф хотел, чтобы я хоть немного отдохнула! — И она добавила с оттенком горечи: — Вам лучше уйти, мистер Круз. Ваша репутация определенно не выдержит еще одной ночи, проведенной в моем обществе.

Тяжелое молчание сменилось звуком отодвигаемого стула.

Не глядя на него, девушка открыла входную дверь. Она чувствовала, что еще немного — и она расплачется.

— Джозефа, я… — начал он медленно.

— Нет. Меня не так зовут, — произнесла она, глядя на него в упор. — Меня зовут Джози!

— Джози, — тихо повторил он и замолчал.

Как же он красив, думала Джози печально. И с Джозефом он был так предупредителен. Как бы я хотела… хотела…

— Джози, я не сомневаюсь в том, что вы любите своего дядю. Я имел возможность наблюдать это в больнице. — На его губах неожиданно заиграла улыбка. — То, как вы отразили нападки сестры Ховард, было просто восхитительно. — Улыбка исчезла, теперь его лицо было озадаченным. — И все же, дорогая, я не уверен, что вам удастся обеспечить ему дома должный уход, и я не хочу его выписывать до тех пор, пока не удостоверюсь в том, что мои опасения напрасны.

Джози вздрогнула. Ей так и не удалось сдержать слезы, и теперь они текли по ее щекам.

— А что если я, на ваш взгляд, не смогу обеспечить ему должный уход, что тогда?

Джози задала этот вопрос, уже заранее зная и страшась ответа на него.

Феликс тыльной стороной ладони стер дорожку из слез с ее щеки.

— Мы сделаем все возможное, чтобы он возвратился домой. И в пансион мы отправим его только в том случае, если убедимся, что абсолютно не в силах поступить иначе.

Феликс сказал это столь решительным тоном, и вместе с тем слова его были проникнуты таким сочувствием и теплотой, что Джози почувствовала странное успокоение.

 

5

На следующее утро телефон зазвонил так рано, что Джози испугалась, уж не случилось ли чего с Джозефом. Звонила ее лучшая подруга, Джулия. Джози рассказала ей обо всем, что случилось с Джозефом, и та, посочувствовав, попросила подругу помочь ей в работе.

— Знаешь, я не выполнила еще предыдущий заказ, а тут нам на голову свалился следующий, да еще какой — для огромнейшего дома! Поможешь, ведь деньги тебе после отпуска не помешают?

Джози почувствовала вину, какую ощущала всякий раз, когда Джулия заговаривала о ее финансах.

— Да, но я не уверена, что у меня сейчас есть свободное время. Ведь днем я должна постоянно бывать в больнице! Правда, я могу работать по утрам и вечерам. Но в любом случае раньше, чем за неделю мне не справиться.

— Ничего страшного, тем более что клиента мы уже предупредили, что ввиду непредвиденных обстоятельств заказ не может быть выполнен в срок. А если ты нам не поможешь, то мы будем ковыряться еще недели две-три! Наконец-то мы работаем с полной нагрузкой! — В голосе Джулии слышалось удовлетворение.

— Я ужасно рада, что дела у вас с Биллом идут неплохо, — искренне призналась Джози. — Когда вы привезете мне материал для портьер?

— Что если прямо сейчас?

Джози взглянула на часы. Было чуть больше семи.

— Боже, положение у вас, должно быть, действительно отчаянное!

— Ну, Бонн и Клайд, наши компаньоны, заняты другими делами, а Биллу надо быть к девяти в Синглтоне, отвезти заказ.

У Джози были еще и дополнительные причины радоваться успеху друзей. Они так и не узнали, почему управляющий банком, первоначально отказавший им в кредите, внезапно изменил свое мнение. И только один Джозеф знал, что размер счета Джози в этом самом банке вполне позволял ей выступить их тайным гарантом. Но даже в местном банке не знали, каковы истинные размеры ее наследства. Размеры его казались ей немыслимыми и даже неприличными — чтобы один человек имел столько денег! Джози подозревала, что даже Джозеф, и тот не знает, сколько денег сумел накопить ее отец. Приумножение капитала было главной целью его жизни. Его практически никогда не бывало дома. Его жена и дочь видели мужа и отца крайне редко.

Джозеф сам способствовал тому, что на многие годы она совершенно забыла о своем наследстве, не принимая от ее поверенных никакой финансовой помощи. Он спокойно относился к тому, что она не выносила никакого упоминания о наследстве, отказываясь даже взглянуть на бумаги, присылаемые ей поверенными. И только после того как ей исполнился двадцать один год, она поняла, какой груз ответственности им пришлось на себе нести. Они до сих пор вели все ее финансовые дела. Джози полностью доверяла своим поверенным и отказывалась делать что-либо, кроме как подписывать те документы, которые поверенные ей приносили…

Билл приехал немногим раньше восьми утра. Они вместе перетаскали рулоны с портьерной тканью в комнату Джози, оживленно переговариваясь. Когда он отъезжал от дома, махавшая ему рукой Джози все еще смеялась.

Внезапно она обратила внимание на автомобиль Феликса, повернувший за угол. Интересно, увидит ли она его сегодня в больнице?

Она увидела Феликса лишь на следующий день, приехав в больницу к десяти утра.

— Я рад, что вы так быстро оправились от переживаний, — сказал он сумрачно.

— Оправилась от чего?..

— Право же, вы сами знаете от чего, мисс Макмиллан. В мои обязанности не входит следить за вашими любовными делами.

Любовными делами? Джози задохнулась от возмущения. Ах, должно быть, он видел, как от нее уезжал Билл, и подумал…

— Вы правы, в ваши обязанности действительно не входит следить за тем, что не относится к вашим врачебным обязанностям, — рассердилась Джози и прошла в холл — туда, где Феликс собирался поговорить с ней о Джозефе. — Ну что, у вас уже есть результаты анализов? — холодно спросила она.

Феликс нахмурился и сел как можно дальше от нее.

— Да. Вот только из больницы Принца Эдуарда до сих пор ничего не прислали, а мне нужна история его болезни.

— Ой, на днях вы ведь уже упоминали эту больницу, правда? Я еще хотела вас тогда спросить, какое отношение она имеет к Джозефу, но… У них что, какие-то договоренности с больницей Святой Елены?

— Нет, насколько мне известно. А какое отношение эта больница имеет к…

— Но ведь именно там лежал Джозеф. Именно туда поместил его знакомый врач.

Феликс смотрел на нее с недоумением.

— А вы уверены в том, что вашего дядю никогда не переводили в больницу Принца Эдуарда?

Джози решительно закивала.

— Конечно же, уверена. Когда мне сообщили о том, что с ним случилось, я была дома, до больницы добралась за пару часов, а потом уж не отходила от него много недель…

Джози не стала говорить о той кошмарной ночной гонке, о том, как она молилась, чтоб Джозеф не умер до ее приезда, но воспоминания обо всем этом, видимо, отразились на ее лице, потому что взгляд Феликса потеплел. Он вышел, видимо, отдать какие-то распоряжения и снова вернулся к ней.

— Это вам Сэм сказал, правда? О том, что Джозеф лежал в больнице Принца Эдуарда? — спросила Джози.

Феликс кивнул.

— Ну, раз он не знал даже этого, то нам лучше начать с самого начала.

Как ни больно было Джози вспоминать о пребывании Джозефа в больнице Святой Елены, ей пришлось припомнить буквально все, начиная с того, чем именно лечили Джозефа, и кончая тем, чем она его кормила после выписки.

Феликс долго молчал, но потом все-таки спросил:

— А с тех пор как его выписали, ему делали анализы крови? — Джози отрицательно покачала головой, и Феликс сказал: — И никто не говорил вам о том, что у Джозефа диабет?

Джози похолодела.

— Нет, никто.

— Боюсь, что анализы крови подтверждают, что у вашего дядюшки так называемый неинсулиновый диабет. Перед инсультом у него была склонность к полноте? — Джози снова отрицательно покачала головой. — Ну, так, значит, уровень сахара в его крови был невысок. Вы, видимо, тоже держали его на специальной диете, а когда уехали, ваша невестка накормила его чем-то, что способствовало подъему сахара.

Джози почувствовала, что вот-вот расплачется. Глядя на нее, Феликс снова нахмурился, но потом выражение его лица смягчилось.

— Ну, ничего, сейчас уровень сахара в крови не так уж высок, и мы держим его под контролем. На данной стадии инсулиновые инъекции не требуются. Слушайте, нам еще о многом надо поговорить, но сейчас у меня уже нет времени. Вы побудете здесь до пяти? К тому времени я, должно быть, уже управлюсь с делами и подброшу вас домой.

Джози охотно согласилась.

День тянулся невероятно медленно. Джозеф несколько раз просыпался, но был несколько раздражен.

Сегодня сестра Ховард не дежурила, и Джози обнаружила, что персонал больницы стал относиться к ней по-другому. Что бы ни наплели про нее Сильвия и Сэм, Феликс, должно быть, все расставил по своим местам. Значит, в конце концов, он ей поверил!

Джози сделала массаж дяде, поупражняла его руку и ногу, как делала это всегда, чтобы предотвратить застой в мышцах. К ее разочарованию, он смог поднять ногу только на несколько сантиметров. Несмотря на то, что в последние дни Джозефу не давали успокоительного, движения его были более вялыми, чем когда-либо.

Часы пробили пять, Феликс так и не появился. Джози чувствовала невероятную усталость и голод — за весь день у нее и крошки во рту не было. Да и за шитье штор пора было уже браться, ведь работы предстояло немало.

Когда миновало шесть, Джози встала, решив, что Феликс, очевидно, о ней забыл.

— Боюсь, мне пора идти, дорогой, — ласково сказала она Джозефу.

Дядя хотел что-то сказать, но не смог. В глазах его вспыхнуло отчаяние.

Джози не слышала, как открылась дверь. В это время она наклонилась к дяде, чтобы поцеловать его.

Неожиданно Джозеф легонько дернул ее здоровой рукой за черный завиток.

— Где же моя Джозефа? — медленно прошептал он. На лице его читалось удивление.

Джози рассмеялась.

— Я… Как бы тебе сказать…

В поле ее зрения, наконец, попала высокая фигура, и она почувствовала, как волна радости захлестнула ее.

— О, я уж подумала, что вы забыли про меня!

— Ну что вы. К сожалению, я только что освободился. Извините.

Джози поспешила отвести взгляд.

— Наверно, вам пора отдохнуть, мистер Макмиллан, — обратился Феликс к Джозефу. — Кроме того, вашей племяннице не мешало бы перекусить. Она вернется завтра и останется у вас на столько, на сколько вы захотите.

Говоря это, Феликс мягко улыбался. В глазах дяди появилось какое-то непонятное выражение.

Джози немного поколебалась и высвободила руку.

— Он прав, дорогой. Я вернусь завтра утром.

Она наклонилась, чтобы еще раз поцеловать дядю, и вскрикнула от того, что он опять дернул ее за волосы.

— Ты не Джозефа! — затряс он головой.

— Ты поняла, что он имел в виду? — проходя мимо лифтов, спросил Феликс озадаченно. — По-моему, он сегодня не в форме.

— О нет, он прекрасно все понял.

— Слушай, не знаю, как ты, а я ужасно голоден. Может, сходим в ресторан, где можно поесть и поговорить одновременно?

— Я тоже умираю с голоду. В вашей больнице, может, и все предусмотрено для больных, но для посетителей… Только буфет с кофе и бутербродами.

Внезапно Феликс просиял.

— Отлично. Так, может, оставим твою машину здесь? Завтра я поеду в больницу не очень рано, потому что мне надо разделаться с кучей бумажной работы, и захвачу тебя с собой. Идет?

— Идет! — Джози чувствовала себя так, словно рядом с ней сидел старинный друг.

И это несмотря на то, что они познакомились, можно сказать, лишь четыре дня назад.

Заказав бифштексы, Феликс откинулся на спинку кресла. А Джози, наоборот, напряглась и внезапно выпалила:

— Джозеф просто-напросто хотел сказать, что я больше не его рыжеволосая Джозефа. — Она покраснела. — На меня что-то нашло в первую неделю отдыха, я зашла в парикмахерский салон и покрасилась.

— Ты и так очень красива, — тихо сказал Феликс. — Но я не прочь увидеть тебя и в обличье прежней Джози.

Они смотрели друг на друга во все глаза, и это продолжалось до тех пор, пока к их столику не подошел официант. Джози благодарно ухватилась за предложенную кока-колу, чтобы скрыть то волнение, которое производили на нее проникновенный голос и взгляд Феликса.

— Ты так решительно настроена взять Джозефа домой, но почему же тогда позволила Сэму выставить дом на продажу? — вдруг спросил он ее.

— Какой дом? — вопросом на вопрос ответила Джози, внезапно похолодев.

— Так, значит, секретарша твоего… родственника была права — ты ничего еще об этом не знаешь…

Феликс залез в портфель, порылся в нем и передал ей буклет.

Она сразу же увидела цветные фотографии их дома. На одной из них был запечатлен до боли знакомый вид — снимали, очевидно, из окна ее спальни: серебристый залив в солнечный день, паруса проплывающих по озеру яхт отливали всеми цветами радуги.

Рядом с фотографиями дома, построенного еще ее дедушкой, была надпись, что это поистине уникальная возможность приобрести коттедж на берегу живописнейшего озера.

И Сэм пытался продать дом ее детства!..

 

6

По мере того как Джози вчитывалась в брошюру, гнев ее все возрастал. Название фирмы Сэма было напечатано огромными буквами на титульном листе буклета. От ее внимания не ускользнула подпись: «эксклюзивный агент».

— Где ты это взял? — пробормотала Джози, все еще не веря своим глазам.

— Когда ты в прошлую субботу разговаривала с ним, ее сунула мне секретарша, сказав при этом, что не уверена, что ты знаешь о ее существовании, поскольку дом выставили на продажу после твоего отъезда. А после того как он перестал к тому же принимать от тебя звонки, девушка заподозрила что-то неладное. — Феликс немного помолчал. — Я вот только одного понять не могу: неужели мистер Уоллес уверен, что его отец согласится на это?

— Джозеф ему не отец, — фыркнула Джози. — Он не мог бы произвести на свет такое чудовище, как Сэм. Он сын от первого брака жены Джозефа. Как мать она любила своего сына до безумия, но Джозеф относился к нему настороженно и не усыновлял его. Не думаю, что он когда-либо ему доверял. Слишком уж у него мелкая душонка. Кроме того, он страстный игрок. И все же дядя помог ему наладить собственное дело за год до того, как я поселилась у Джозефа. Из того, что он иногда говорил, я поняла, что он сделал это главным образом для того, чтоб избавиться от докучливого родственничка после смерти тети.

Подошел официант, и до тех пор, пока он не ушел, они молчали. Джози была все еще погружена в собственные мысли и не сознавала того, что в ее глазах появилась искорка озорства, и гнев мало-помалу прошел.

— Надеюсь, эта новость не испортила тебе аппетита, — заметил Феликс.

— О, нисколько! — Джози широко улыбнулась. — Видишь ли, существуют кое-какие детали, о которых мой отвратительный родственничек и понятия не имеет. Но, видит Бог, и порадуюсь же я как-нибудь, когда мне придется его просветить на сей счет!

Какое-то время они ели молча, о чем-то напряженно думая.

— Джози, — внезапно спросил ее Феликс, — а откуда ты мне звонила тогда?

— С Барьерного Рифа.

— Такая даль! Но почему ты решила уехать в отпуск так далеко?

— У Сэма и Сильвии там домик, в который они практически не ездят. Они так долго уговаривали меня отдохнуть, были так настойчивы! А потом еще они и Джозефа к этому привлекли, и в результате я сдалась. Тем более что я действительно безумно устала.

— Ты хоть понимаешь, что вас с дядей в некотором роде подставили?

— Ну, конечно, понимаю. И с рук им это так просто не сойдет.

— Как ты думаешь, они могли специально плохо ухаживать за Джозефом, чтобы довести его до больницы? — неожиданно задал ей вопрос Феликс.

Джози отложила вилку и нож.

— Думаю, Сэм вполне на это способен, но Сильвия… — Джози вспомнила неподдельный ужас в глазах жены Сэма. — Нет, — твердо сказала она. — Может, Сэм и подозревал, что Сильвия вряд ли сможет как следует ухаживать за Джозефом, но она действительно старалась помочь. Ведь это Сэм отказался от услуг медсестры, которую я пригласила на время своего отъезда. Правда, я на днях обнаружила, что она, оказывается, ревновала дядю ко мне.

— Довольно глупо с ее стороны. Тетя Марта всегда рассказывала, как вы с Джозефом близки. Может, даже ближе, чем многие дочери и отцы. Джози, расскажи мне о нем побольше. Возможно, я лучше смогу ему помочь, если буду знать о нем больше.

Глаза Феликса зажглись неподдельным интересом, и Джози медленно отставила тарелку.

— Может, мы сблизились так из-за того, что знали, что по большому счету, в общем-то, довольно одиноки. Джозеф такой сильный, такой чуткий человек. — Голос Джози стал невероятно нежным.

Она стала рассказывать о том, как сложилась ее жизнь после гибели родителей. Джози почти ничего не говорила о родителях, но Феликс не мог не понять, что она боялась матери и почти не знала отца. Она рассказала ему о единственной ссоре, которая произошла между ними и Джозефом. Он хотел, чтобы она получила высшее образование, а они — нет. В результате ее отдали учиться на портниху, где она повстречалась с Джулией, ставшей ее лучшей подругой…

Внезапно Джози огляделась по сторонам и поняла, что ресторан опустел, пора было уходить. В машине оба молчали.

Никогда раньше Джози не было так хорошо с посторонним мужчиной, даже с Тони она себя не чувствовала так свободно. Теперь он знал о ней больше, чем кто-либо, исключая, конечно, Джозефа. Она старательно избегала упоминания об отце и теперь внезапно напряглась, подумав, что понятия не имеет, как отнесся бы к ней Феликс, знай он о ее деньгах. В последнее время именно осознание собственного богатства смущало ее и делало невозможными более близкие отношения с мужчинами. История с Тони продемонстрировала ей, что, ни слова не говоря о своих деньгах, она поступила мудро. Впрочем, она чуть было не проговорилась ему о своем состоянии. Человеку, которого, как ей казалось, она знала как облупленного, которого любила всем сердцем. Человеку, который, как ей казалось, собирался в тот вечер попросить ее руки. Спасибо, что она не успела этого сделать.

Вместо этого в злополучный вечер Тони сообщил ей о том, что ошибался в своих чувствах, что полюбил другую. А спустя некоторое время Джози узнала, что гораздо больше он любил деньги своего будущего тестя, деньги, которые могли помочь становлению карьеры молодого врача. А что могла предложить ему девушка-сиротка, кроме своей любви?..

Феликс остановил машину и повел Джози к ее дому. Но обоим явно не хотелось расставаться в столь прекрасный вечер.

— А что собирается твоя тетя делать с домом? — невзначай спросила Джози, шаря в сумке в поисках ключа.

— Я подумываю о том, чтобы его у нее купить. — Сердце девушки при этих словах радостно подпрыгнуло. — Но я все меньше уверен в том, что поступлю мудро, если стану твоим соседом, — прошептал Феликс, неожиданно притягивая Джози к себе.

Как только его губы коснулись ее губ, девушку бросило в жар. Ее руки сами собой обвили его шею, погрузились в мягкие завитки волос. Как же сладок был их поцелуй!

Прошла, казалось, целая вечность. Тела их были слиты воедино, и она молила Бога, чтобы он никогда не выпускал ее из своих объятий.

Она вдруг почувствовала, что он весь дрожит. Когда ее губы коснулись теплой впадинки на его шее, он застонал. Джози подняла голову и взглянула в его красивое мужественное лицо, неожиданно подумав, что, должно быть, видит все это во сне. Феликс тихо шептал ей что-то о ее красоте…

— Должно быть, я сошел с ума, — вдруг произнес он резко, со злостью.

Джози оцепенела.

Ключи упали, когда же она подняла их, он вновь схватил ее за запястье, пытаясь притянуть к себе.

— Нет, — крикнула она. — Не надо больше!

Пальцы его разжались, и Джози отдернула руку как ужаленная.

Феликс с минуту стоял как вкопанный и вдруг грубо рассмеялся.

— Я просто собирался сказать, что заеду за тобой в девять тридцать, — сказал он с усмешкой, развернулся и пошел к своему дому.

Джози вошла и захлопнула за собой дверь. Будучи подростком, она мало общалась с мальчишками своего возраста. А если и общалась, то никогда особенно не радовалась их неуклюжим поцелуям. Перед Тони у нее был всего лишь один друг. Она начала встречаться с ним во время своего ученичества на фабрике готовой одежды. Он был таким симпатичным и таким веселым. К тому же он был ее начальником и лет на десять старше. Встревоженная Джулия сказала ей однажды, что он женат. Когда же Джози впрямую спросила его об этом, он беззаботно пожал плечами, рассмеялся и ответил:

— Но жена никогда особенно много для меня не значила.

На это Джози не сказала ему ни слова, просто повернулась и ушла. И уже больше никогда не вернулась на фабрику. На следующий год она поступила в колледж, готовивший медсестер, а еще через год влюбилась в Тони и больше уже не ходила на свидания ни с кем другим.

Но никогда раньше она не подозревала, что один поцелуй может оказаться таким сокрушительным.

И, поджидая Феликса на следующее утро, она никак не могла решить, что ей будет более трудно — если он поведет себя так, словно ничего не случилось, или же если он заговорит о происшедшем.

Феликс вежливо поздоровался и открыл перед девушкой дверцу машины.

— Возможно, имеет смысл рассказать мне, как мистер Макмиллан чувствовал себя до твоего отъезда.

Ни словом, ни жестом доктор Круз не выказал чувств, которые испытывал накануне.

Джози старалась отвечать ему как можно спокойнее. Вопросы так и сыпались на нее, и вскоре она обнаружила, что полностью взяла себя в руки.

Джози не знала, специально ли Феликс Круз ее избегает, но она не видела его вот уже несколько дней. Все дни она по-прежнему проводила с Джозефом в больнице, а по вечерам шила.

Физиотерапевтические процедуры Джозеф принимал без особой охоты, и толку от них было мало. Сыпь с его кожи так и не исчезла, и Джози сказали, что это аллергическая реакция, но только не могут понять, на что именно.

Джози все больше волновалась из-за раздражительности Джозефа. Она пыталась выведать у него, чем он недоволен, но дядя молчал, а она не говорила о своих опасениях персоналу. Неизвестно почему, но что-то ее удерживало от этого.

В какой-то момент Джози решила, что ей давно пора заняться дома стиркой и уборкой, так что она предупредила накануне Джозефа, что придет поздно. Заодно она заскочила в парикмахерскую и перекрасилась в свой естественный цвет, так что в больнице она очутилась лишь в середине дня.

С того первого дня, когда Джози так не понравилась сестре Ховард, утекло много воды. Теперь эта грозная дама относилась к ней с искренней симпатией, и они иногда даже смеялись, вспоминая первое появление в больнице доктора Круза с синяком под глазом.

— Джози, у твоего дяди уже сидят визитеры, — нахмурилась она. — Я не смогла остановить мистера Уоллеса, но…

В это время из палаты донеслось громкое «нет».

— Это мистер Мак… — начала мисс Ховард, но Джози уже сломя голову летела в палату.

Она чуть не столкнулась в дверях с уходящим Сэмом. Возле ног его лежали осколки больничной чашки. Джози влетела в комнату и увидела в руках Джозефа блюдце — оно вот-вот должно было последовать вслед за чашкой.

— Джозеф! — завопила она, но тот, размахнувшись, уже швырнул блюдце в незнакомого мужчину, который с открытым ртом наблюдал за происходящим.

— Мистер Макмиллан! Прошу вас, не обращайтесь так с собственностью больницы! А вас, джентльмены, я прошу удалиться! Мне кажется, мой пациент не очень вам рад. — Мужчины смотрели на сестру Ховард, стоящую на пороге палаты не двигаясь. — Сейчас же! — В ее голосе звучала такая сталь, что через секунду визитеров как ветром сдуло. — Сейчас я вернусь, — произнесла сестра Ховард и удалилась.

Джози с тревогой глядела на дядю. У него был ужасно изнуренный, расстроенный вид. Он часто дышал и дрожал.

— Да, мистер Макмиллан, сомнений быть не может. Несмотря на то, что вы сейчас явно не в лучшей своей форме, но уж свои желания вы все-таки всегда сможете донести до публики, — с улыбкой произнесла Джози и наклонилась, чтобы поцеловать дядю. — А ты видел лицо мисс Ховард? По-моему, она была в ударе! Нам, наверно, стоит нанять ее, если вдруг ее уволят. Думаю, она сумеет скрутить в бараний рог Сэма и Сильвию. Ну а теперь, старый хулиган, ты скажешь мне наконец, что произошло?

Джозеф пытался было что-то сказать, но у него ничего не получилось. На его лице появилось выражение полнейшего отчаяния.

— Ничего, любимый, — успокоила его Джози. — Слова придут. Давай я попробую догадаться, кто это был с Сэмом. Его друг? Да? — Джозеф отрицательно покачал головой. — Да, действительно. Он, пожалуй, выглядел недостаточно ярко для того, чтобы быть его другом. Ну что ж, дай подумать. Кого бы еще хотел он притащить сюда?

Дверь открылась, и в палату вошла уборщица. Она убрала осколки посуды.

— Чертовски старый фокус, — весело пробурчала она, — но все еще смешной!

Джози еле сдержала порыв обнять эту женщину, умудрявшуюся смеяться и шутить во время выполнения своей не слишком приятной работы.

— Ну, все! Готово! — Женщина просияла и убежала.

— Ну а теперь, Джозеф Макмиллан… — начала было Джози, видя, что дядя дышит уже почти ровно.

Дверь вдруг снова распахнулась, и в комнату влетел Феликс, за ним шествовала сестра Ховард. При виде их Джози чуть не расплакалась от радости.

Вид у Феликса был достаточно официальный, но в глазах мелькнула какая-то смешинка, когда он окинул взглядом ее, теперь рыжие, кудри.

— Право же, вы доставляете мне немало хлопот, мистер и мисс Макмиллан, — начал он печально. — Сначала из-за вас, Джози, сестра Ховард принимает меня чуть ли не за бандита с большой дороги и едва удерживается от того, чтобы не вызвать полицию. А потом оказывается, что на моего пациента могут подать в суд за нападение и оскорбление действием, как я только что слышал от тех джентльменов, которые недавно вышли из этой палаты.

Внезапно Джозеф, до того момента испуганно взиравший на старшую медсестру и врача, разразился громким смехом.

— Да, вам-то хорошо смеяться, а мне, возможно, предстоит предстать перед медицинским трибуналом за то, что я угрожал побить мистера Уоллеса, если он хоть раз еще потревожит покой моего пациента.

— Неужели? — радостно воскликнула Джози.

Джозеф все еще смеялся, но неожиданно из глаз его полились слезы.

Феликс поспешил дать ему бумажную салфетку, а на лице его отразились тревога и участие. И Джози внезапно поняла. Поняла, почему так скучала по нему в последние дни. Поняла, почему он все время вторгается в ее мысли и даже сны.

Она любит его. Возможно, с того самого первого дня…

 

7

— Верно, сестра Ховард! Мистеру Макмиллану необходимо успокоиться, — согласился Феликс, придвигая стул к постели Джозефа. — И видимо, стоит дать ему пять миллиграммов диазепама.

Кивнув, медсестра выскользнула из палаты.

Феликс взглянул на Джози, и на лице его отразилась тревога.

— Как ты себя чувствуешь? Ты кажешься такой бледной.

Джози вышла из оцепенения.

— Да… нет, все прекрасно.

— Отдыхайте, мистер Макмиллан, — сказал Феликс, переведя взгляд на Джозефа. — Завтра, когда вы будете чувствовать себя лучше, расскажете, что случилось. Ну, вот и сестра. Одна таблетка вам сейчас не повредит.

Джозеф поморщился, когда сестра Ховард подала ему белую таблетку.

— И не смейте ее выплевывать, как только я повернусь к вам спиной, как вы уже сделали с одной таблеткой на днях, — заворчала медсестра.

Джози с удивлением смотрела на дядю.

— Зачем ты это делаешь, дорогой?

Джозеф внезапно отодвинул воротник пижамы и ткнул пальцем в несколько мест.

— Странно, тогда он тоже так делал, — сказала мисс Ховард.

Джозеф откинул простыню и показал на свой живот.

В голове у Джози мелькнула догадка.

— Ты про сыпь, дорогой?

Он посмотрел на нее с такой любовью, что взор ее затуманился.

— О, какая же я идиотка! Мне следовало бы помнить об этом. Это опять те желтые таблетки? Вы даете ему верампил? — спросила Джози у сестры Ховард.

— Да. А что? При поступлении мистера Макмиллана к нам в больницу его пасынок сказал, что они очень хорошо на него действуют.

— Желтые? А у него аллергия на желтое, да? — быстро спросил Феликс.

Джози молча кивнула.

— Ой, мне так жаль, что я забыла об этом. В прежней больнице, в Сиднее, обнаружили, что у него на них аллергия и сменили лекарство. А Сэм, наверное, снова воспользовался старым рецептом — эта марка таблеток дешевле.

— Да, кто бы мог подумать! — развела руками медсестра.

Феликс печально вздохнул.

— В наши дни у человека может развиться аллергия на все, что угодно. И докопаться до причины бывает не так-то просто. Ну, ничего, мистер Макмиллан. Теперь мы будем давать вам безопасный аналог, и все пойдет на лад. И еще мы займемся вашей речью. Уверен, что ее можно значительно улучшить. Если, конечно, вы согласитесь нам помочь, — добавил Феликс сурово. — Ну а теперь давайте я осмотрю вас, перед тем как уйти.

Произведя осмотр, Феликс произнес с удовлетворением:

— Ну что ж, давление не столь плохое для такого горячего джентльмена, как вы. — Прищурившись, он с укоризной взглянул на Джози. — Скажи мне, милая, а что, распускать руки и бить посуду — фамильная черта семейства Макмилланов?..

Джози быстро взглянула на мисс Ховард. Та смотрела на пунцовые щеки девушки с явным удовольствием.

— Ну, наверное, мне пора уходить, — засуетилась Джози, сделав вид, что не расслышала вопроса Феликса. — К тому же у меня дома лежит еще нераскроенный материал, так что меня ждет куча работы.

— Джози, нам надо завтра поговорить. Здесь, у мистера Макмиллана, — произнес Феликс тоном, который она называла про себя «профессиональным».

— Да, конечно, — сказала она, избегая смотреть ему в глаза. — Я буду здесь завтра с десяти, как обычно.

В машине Джози тяжело облокотилась на руль.

— Какая же ты идиотка! — прошептала она чуть слышно. — Как же тебя угораздило влюбиться в мужчину, который насмехается над тобой после того, как целует? Боже, и в довершение ко всему этому он еще и врач. Отличный врач, судя по всему, но чересчур уж честолюбивый. Как Тони!

Немного успокоившись, Джози включила зажигание. Не хватало еще, чтоб он вышел и увидел, что она все еще тут.

Джози провела в больницах не так уж мало времени, готовясь стать медсестрой, и еще до встречи с Тони поняла, что иметь какие-то отношения с врачом, кроме служебных, чистейшей воды глупость. Эти люди совсем не имеют времени для жизни вне стен больницы.

Джози вспомнила знакомую медсестру, друг которой, будучи врачом, в сотый раз откладывал свидание.

— Все, больше — никогда! — возмущалась знакомая. — Для врачей самое важное — это их пациенты! Они никогда не думают ни о чем другом!

Как отец, подумала тогда Джози. Зациклены на работе, на карьере. И все же она имела глупость поверить, что Тони может оказаться совсем другим!

Когда бы Джози ни вспоминала мать, ей казалось, что та всегда только и делала, что ходила взад-вперед по дому, куря бесконечные сигареты и ожидая, что ее муж либо придет домой, либо позвонит откуда-нибудь из заграничной командировки.

По мере того как Джози росла, сигареты матери все чаще заменяло бренди. А когда мать напивалась, она винила в том, что муж редко с ней бывал, родную дочь.

— Он требует, чтобы я постоянно была с тобой, — кричала она, прежде чем обрушить на Джози удары. — Господи, и зачем ты вообще родилась на свет!

Потом, за год до конца, у матери появились мужчины, остававшиеся с ней на всю ночь. Джози понятия не имела о том, что послужило причиной того, что он, наконец, решил перевезти семью в Англию.

Мать ее поначалу тоже этому очень радовалась. Но через несколько недель отец осознал степень материнской привязанности к алкоголю. И последнее, что помнила о них Джози, была безобразная ссора в машине, когда отец понял, что его жена пьяна снова, да еще и перед обедом с важным бизнесменом. Но и тогда, как показалось Джози, его больше волновало не состояние жены, а то, что мог подумать о них тот бизнесмен.

Джози никому не рассказывала о том, что он орал тогда в машине, прежде чем утерять над ней контроль.

— Ты мерзкая пьяница! И все эти сплетни о тебе — все правда! Ты грязная шлюха!

Теперь Джози стала достаточно опытной, чтобы понять, что многим мужчинам удается прекрасно сочетать семейную жизнь и карьеру. А что если Феликс?..

Но сможет ли она когда-нибудь рискнуть, не убояться вновь стать отвергнутой, если вдруг он…

Как всегда в минуты отчаяния, Джози постаралась скорее окунуться в гущу домашних дел.

Занимаясь раскроем ткани, она думала о том, что ей, возможно, стоит пойти к Сэму и попытаться выведать у него, с какой именно целью он приходил к отчиму. Может, бумаги, которые были в руках у незнакомца, имели какое-то отношение к продаже дома?

Эта мысль снова вывела ее на Феликса. Она вспомнила о том, как они ужинали вдвоем в ресторане. Он с таким неподдельным участием расспрашивал ее о Джозефе! Она вспомнила его бархатный голос, его такую обаятельную улыбку. Ему явно хотелось узнать о ней как можно больше.

В сердце Джози зажглась надежда. Но она быстро ее отвергла. Он проявлял самое обычное любопытство. Достаточное для того, чтобы ее поцеловать? Поверить в это было уже сложнее. Он явно не принадлежит к числу тех мужчин, что целуются только из любопытства. Впрочем, кто его знает!

Этот насмешливый тон!.. И еще он сказал, что, должно быть, сошел с ума…

Она вздрогнула от пронзительного звонка у входной двери. Кто бы это мог быть? Неужели Сэм?

Джози подумала даже, что, может, ей следует позвонить Феликсу. В Сэме было что-то, что ее пугало. Впрочем, на часах было уже почти девять. Поздновато для Сэма, подумала она с надеждой.

— Кто это? — спросила она, прежде чем открыть дверь. — О, слава Богу, что это всего лишь ты!

— Ну вот, хорошенькое приветствие! А кого ты так боялась? Уж не Сэма ли?

Джози угрюмо кивнула.

— Но почему?

— Потому что он мстителен по натуре. Э-э… хочешь чашку кофе?

Теперь заколебался Феликс. Но после кивнул.

— Очевидно, твой друг все еще не пришел, и я подумал, что мне, возможно, следует сказать тебе, о чем я собираюсь говорить с тобой и с твоим дядей.

Джози удивленно на него посмотрела. Сердце ее, ускорившее свой бег с его появлением, неожиданно успокоилось — такой серьезный у него был вид.

Так он снова о Билле! Она негодующе вскинула подбородок. Все его подозрения так смешны, к тому же он однажды уже остановил ее, когда она начала объяснять…

Джози поставила чайник и полезла в шкаф за кофе.

— И еще я хотел тебя спросить, что это за человек был с мистером Уоллесом? Ты его когда-нибудь раньше видела?

— Нет, никогда.

— Странно. Мисс Ховард сказала мне, что твой кузен утверждал: этот человек — адвокат Джозефа.

— Определенно это неправда.

На лице Феликса появилась тревога.

— Мне кажется, нам следует выяснить, не затевает ли он еще что-нибудь. Может, конечно, это связано только с домом, хотя ты, похоже, не очень волнуешься из-за этой возможности. Или, может, он заставил Джозефа что-нибудь подписать, пока тебя не было?

Джози заварила кофе, поставила печенье, которое испекла нынче утром, и подсела к Феликсу.

— Скажи, что ты думаешь по поводу умственных способностей Джозефа? Как ты думаешь, он все понимает? — спросила она немного испуганно.

— А сама-то ты, что думаешь по этому поводу?

— Сразу после инсульта у него было, конечно, какое-то помрачение рассудка, но он удивительно быстро оправился. Некоторые его друзья говорили мне, что он путает кое-какие вещи. Но я думаю, что у них могло сложиться такое впечатление из-за того, что дядя иногда не в силах подобрать нужные слова, вот и все.

Феликс ласково улыбнулся ей и сказал:

— Умная девочка. Ты очень хорошо все поняла. Наверное, только после того как он выписался из больницы, ты осознала, насколько реальность отличается от того, что написано в учебниках?

— Чем дольше я находилась в больнице с Джозефом, тем больше понимала, какие у меня пробелы в медицинском образовании. Нет, я, конечно, перечитала массу учебников, но опыта ухода за тяжелобольными людьми у меня, конечно же, не было никакого.

— Джози, дорогая, я только сейчас начал понимать, как тяжело тебе было все это время, и я восхищаюсь тобой! О, девочка моя, — воскликнул он, потому что она неожиданно уронила голову на стол и расплакалась.

Джози не знала, как это случилось, но в следующее мгновение она обнаружила, что голова ее покоится на его груди. Постепенно до нее дошло, что Феликс гладит ее по голове и говорит что-то успокаивающее. И было это так правильно, так естественно прильнуть к его груди, ощущая тепло его тела.

— Ох, я ужасно боялась, что не справлюсь. Боялась сделать что-то неверно. И все вокруг внушали мне: я просто сумасшедшая, что пытаюсь ухаживать за ним дома. Они говорили, что нужно отправить его в специальный пансионат для тяжелобольных. Но когда я увидела выражение его глаз, после того как врач предложил ему это! Я просто не могла так поступить. Это было бы предательством! Знала, что будет трудно, но не предполагала, что тяжелее всего Джозефу будет смириться с мыслью о том, что он находится в такой сильной зависимости от окружающих, в том числе и от меня…

Поплакав еще немного, Джози распрямилась и попыталась встать. Руки Феликса удержали ее.

— Нет, посиди еще немного. Точно так же в детстве я баюкал свою младшую сестренку.

Джози не удержалась и прижалась к нему еще крепче. Ее наполнило ощущение такой удивительной безопасности, что она постепенно перестала дрожать.

— Твои волосы пахнут лимоном и солнечным светом! Согласен с Джозефом. Этот цвет гораздо больше подходит для маленькой Джозефы.

Внезапно Джози осознала, что рядом с ней — любимый мужчина, и ее сердце пронзила сладкая боль.

Возможно, он что-то понял, потому что тоже вдруг заерзал на стуле.

Она напряглась.

— Ну, как бы нам ни было хорошо сейчас, давай все же поговорим. — Он высвободился и добавил еле слышно: — Но я не думаю, что смогу хорошо соображать, если ты будешь так близко от меня.

Джози резко поднялась, и он воскликнул:

— Джози! Чего ты так смущаешься? Смею тебя уверить, ты не первая девушка, которая плачет у меня на плече. Моя младшая сестра в отрочестве пролила на меня, должно быть, целое ведро слез.

Неожиданцо Джози выпалила:

— Она… она, должно быть, очень счастливая, что у нее есть ты. Когда я в первый раз… — Она закусила губу и повернулась к нему спиной, обрадовавшись, что может отнести чашки в раковину и таким образом избежать его испытующего взгляда.

— Джози, я не думаю, что рассудок твоего дядюшки помутнен. По-моему, он очень проницателен. И был таким, наверное, всю жизнь. Но именно поэтому сегодняшний эпизод очень меня встревожил. Почему он повел себя так грубо? Думаю, это дело с Сэмом надо прояснить. Что если попросить его прийти завтра в палату к Джозефу, чтобы наконец все уладить? — Джози издала протестующий звук, но Феликс продолжил: — После твоего ухода сегодня Джозеф пытался нам что-то сказать. Я совершенно уверен, что это касалось тебя и Сэма. И очень расстроился, когда он не сумел этого сделать. Нет, нам надо…

— А ты тоже будешь присутствовать при разговоре?

— Да.

Джози задумчиво кивнула.

— Что ж, полагаю, ты прав. Но, наверное, сначала нам надо спросить Джозефа, как он сам к этому относится. Ты ведь не позволишь расстроить Джозефа, правда?

Феликс кивнул. Выражение его лица стало таким суровым, что внезапно Джози порадовалась тому, что он на их стороне.

— Смею тебя уверить, что мистер Уоллес свое получит. — В его глазах появилась озорная искра. — А на дежурстве завтра сестра Ховард, которая стала вашей с Джозефом ярой болельщицей. О, она поистине твердый орешек! Мы позаботимся о том, чтоб она тоже присутствовала во время свидания с Сэмом. Доставим ей это удовольствие!

 

8

На следующее утро в восемь зазвонил телефон.

— Сэм придет в больницу к одиннадцати, — сообщил ей Феликс удивительно холодным тоном и, услышав ее «отлично», тут же повесил трубку.

Странно, вчера все было так хорошо. Перед уходом он быстро поцеловал ее. И в его поцелуе было столько нежности, что, когда около десяти вечера к ней заехал Билл за готовой партией штор, она все еще светилась от счастья.

— Ой, какая ты довольная! — сказал он. — Интересно, а тот парень, что выходил из твоей калитки, когда я подъехал, имеет к твоей радости какое-нибудь отношение?

Джози тут же выложила Биллу все о Феликсе и Сэме, о том, что они наметили на завтра. Она даже призналась ему в том, что отвесила Феликсу оплеуху при первой встрече.

Билл расхохотался.

— Представляю, как вы будете смеяться, рассказывая об этом эпизоде вашим детям через много лет!

Его слова вернули Джози к реальности. Она бурно запротестовала в ужасе от того, что Билл подумал что-то не то.

Но он только смеялся и, в конце концов, сказал:

— Конечно, конечно. Джули будет в восторге от твоего рассказа!

Наконец Билл умчался, прихватив с собой партию уже пошитых Джози штор.

После его ухода девушка с облегчением вздохнула — слава Богу, ей оставалось пошить занавески всего для одной комнаты, и она надеялась справиться с работой к завтрашнему вечеру.

Но не тут-то было. Она поспешила к рабочему столу и, проверив свои измерения, убедилась в том, что штора, над которой она работала накануне, выкроена неверно. Джози ужасно расстроилась и метнулась к телефону.

— Джули! Ради Бога, извини меня, но я испортила одну занавеску. У тебя есть в запасе еще немного такого же материала?

— Не волнуйся! — Похоже, подругу эта новость не слишком огорчила. — Этот материал оказался таким популярным, что я прикупила на всякий случай еще парочку рулонов.

— Отлично! Кто-нибудь сможет мне его утром забросить или мне заехать самой?

Джулия окликнула кого-то и через минуту сказала:

— Тебе повезло, наш компаньон Клайд завтра как раз едет в твою сторону, так что жди его около девяти утра…

После звонка Феликса позвонила миссис Иствуд. Ее интересовало состояние Джозефа. Джози стала подробно ей обо всем рассказывать, но тут раздался звон дверного колокольчика. Девушка наскоро попрощалась с миссис Иствуд и побежала открывать дверь. Конечно же, это оказался Клайд, и он проявлял явное нетерпение. Джози открыла ему гараж, куда он быстренько свалил привезенный материал, и помахала ему на прощание. При этом она, конечно же, не заметила свидетеля этой сцены — соседа, который в это же самое время садился в свою машину…

Было уже почти одиннадцать часов, когда Джози бежала по коридору больницы, надеясь, что Сэм еще не приехал. Она с облегчением перевела дыхание, увидев рядом с Джозефом только Феликса. Поглядев на нее, он встал.

— Что-нибудь случилось? Почему так поздно?

Видя встревоженное лицо Джозефа, Джози заставила себя улыбнуться и наклонилась, чтобы поцеловать его.

— Да нет, все нормально, — произнесла она, а затем обратилась к Джозефу: — Феликс… Доктор Круз уже рассказал тебе о наших планах, дорогой?

Джозеф кивнул, а Феликс произнес ледяным тоном:

— Я надеялся сначала переговорить с вами, Джози, — в коридоре послышался голос мисс Ховард, — но слишком поздно. Постарайтесь не попасть впросак!

В этот момент сестра Ховард ввела в палату Сэма. Он остановился в дверном проеме и окинул присутствующих подозрительным взглядом.

— А, мистер Уоллес, входите же! — любезно произнес Феликс. — Мой пациент вчера был чем-то очень расстроен. Уверен… это какое-то недоразумение, но я все же собрал маленький семейный совет, чтобы все выяснить, поскольку не могу позволить моему пациенту нервничать.

Сэм напустил на себя важный вид.

— Очень рад тому, что вы так поступили, док. — Он грустно улыбнулся. — Я сам всегда бываю страшно огорчен, когда мы с отцом не можем найти общий язык.

Джози закусила нижнюю губу, чтобы не назвать Сэма лжецом и лицемером.

Феликс бросил на нее предостерегающий взгляд и показал на стул, стоящий рядом с кроватью Джозефа.

— Итак, мистер Уоллес, позвольте мне еще раз удостовериться в том, о чем вы сообщили вчера сестре Ховард: что человек, который был здесь с вами, — адвокат моего пациента и что вы хотели, чтобы ваш отец подписал кое-какие бумаги.

Глаза Сэма затравленно забегали.

— Я не совсем уверен в том, что сказал именно это. — Он проигнорировал усмешку старшей сестры. — На самом деле тот человек — мой адвокат, и я хотел, чтобы он присутствовал во время обсуждения с отцом некоторых частных проблем.

— Не могли бы вы рассказать нам, что же это за проблемы? — настаивал Феликс.

— Нет, определенно я не буду этого делать! Я же только что дал вам понять: эти дела касаются только нас с отцом!

— Н-е отцом!

Сэм удивленно уставился на Джозефа. Его лицо пошло красными пятнами.

— Тогда отчимом!

— Н-нет!

Сэм открыл было рот, но тут Феликс спросил:

— Что именно вы имеете в виду, мистер Макмиллан?

— Ну, конечно же, я его пасынок, — фыркнул Сэм. На лице его появилась злая усмешка. — Я и не предполагал, в каком ужасном состоянии находится ваше сознание, отец!

— Никогда… никогда… — Слова не давались Джозефу, и он сжал руку племянницы, как бы моля ее о помощи.

— Джозеф хочет сказать, что юридически он никогда не усыновлял Сэма, — сказала Джози тихо.

— Это так, сэр? — Джозеф с готовностью закивал, и Феликс повернулся к Сэму: — Ну что ж, теперь, когда мы выяснили этот вопрос, может, вы скажете нам, что же все-таки хотели обсудить вчера?

Сэм молчал.

Феликс немного подождал и продолжил:

— Может, вам будет интересно узнать, что я сегодня имел весьма интересную беседу с джентльменом, который вас вчера сопровождал. — Сэм вскочил со стула. — Сидите, мистер Уоллес.

Теперь Джози поняла, почему сам Феликс остался стоять. При его росте и широких плечах выглядел он довольно-таки внушительно. Прямо-таки устрашающе.

— Позвольте заметить, мистер Уоллес, — очень вежливо произнес Феликс, — что ваши суждения о нем были несколько ошибочными. — Глаза его встретились с глазами Джози, и она заметила в них тщательно скрываемую веселость. — Вчера он звонил мне, потому что был озабочен тем, что вы можете снова попытаться заставить беспомощного человека подписать генеральную доверенность на ведение всех его дел.

Джози чуть не задохнулась. Оторвав взгляд от рассерженного лица Феликса, она увидела, что Джозеф улыбается.

— Не… совсем… беспомощного, — с триумфом выпалил он.

— Вы правы, мистер Макмиллан, — улыбнулся Феликс. — Извините меня.

— Но он ведь не в состоянии самостоятельно вести свои дела, — хорохорился Сэм.

— Да нет, в состоянии, — лукаво произнесла Джози. Она обернулась к дядюшке: — Думаю, мне следует сообщить ему о доме, дорогой.

Джозеф нахмурился, затем кивнул и медленно произнес:

— И о тебе… тоже.

В глазах Джози появилась грусть. Это означало окончательный разрыв Джозефа с сыном своей умершей супруги, и она знала, чего он будет ему стоить.

— Ты совершенно в этом уверен? — тихо спросила она.

— Да… уверен… — твердо произнес Джозеф, и Джози почувствовала за него гордость — в голосе его не было ни малейшей дрожи!

— Во-первых, о доме. Насколько я понимаю, ты выставил его на продажу? — спросила девушка.

Сэм напрягся.

— Не имеет значения, как я об этом узнала. В любом случае скрыть от меня тебе бы это не удалось. Ты ведь все равно начал бы показывать его возможным покупателям. Не так ли?

На лице Сэма появилось победное выражение.

— Джозеф сказал, что готов подписать для меня все нужные бумаги, — прорычал он. — Тогда я понял, что он, вероятно, подпишет для меня что угодно, если это правильно препод… — внезапно он осекся.

— Это было с твоей стороны довольно-таки большой шалостью, Джозеф, — сказала Джози и затем, глядя на лукавое выражение его лица, рассмеялась. — Ах ты, старый проказник!

Она повернулась к Феликсу.

— Мне очень жаль, что тем вечером в ресторане я не могла тебе всего рассказать, но…

— Ты же ведь дала слово Джозефу, — закончил он за нее, печально улыбнувшись. — Но ради всего святого, скажите же нам, наконец, что вы с ним задумали.

— Ну, видишь ли, счет за ту шикарную частную клинику в Сиднее оказался очень велик. А Джозеф не позволил мне за него заплатить. Тогда мы выработали компромиссное решение. Если бы я купила его дом, взяв кредит…

— Ты! — Сэм вскочил с места, опрокинув стул. — Что ты такое болтаешь? Откуда у такой сиротки, как ты, деньги на покупку такого огромного дома, да еще на берегу озера? Он стоит, по крайней мере…

— Полмиллиона долларов? — холодно спросила Джози, назвав именно ту сумму, которую Сэм указал в рекламном буклете.

— Это правда, Джози? Дом теперь принадлежит тебе? — тихо спросил Феликс.

На секунду их глаза встретились, и Джози показалось, что в его взгляде она прочла восхищение, смешанное с изумлением.

— Да, мне.

Сэм грязно выругался.

— Мистер Макмиллан, таких выражений я у себя в отделении не могу потерпеть, так что разрешите нам выпроводить вашего гостя из палаты, — ледяным тоном произнесла мисс Ховард.

— Мне показалось, что Джозеф хотел, чтобы вы сообщили нам что-то еще, Джози, — заметил Феликс.

Джози взглянула на Джозефа, и он ободряюще стиснул ее руку.

— Когда… когда мне исполнилось восемнадцать лет, я должна была получить свидетельство о рождении. Именно тогда Джозеф сказал мне, что является моим настоящим отцом. Имя Джозефа значилось в свидетельстве, — просто сказала она, и глаза ее наполнились слезами — так живо вспомнила она тот замечательный день!

— Я… я… так боялся, — с трудом произнес Джозеф.

— Он думал, что я возненавижу его. Сюда замешана история нашей семьи, которую… которая не касается никого, кроме нас. — Сквозь слезы девушка улыбнулась Джозефу. — Но к тому времени я уже успела его полюбить и восприняла это известие как самый большой подарок в жизни.

Джози наклонилась, чтобы обнять отца. Когда же она снова выпрямилась, то обнаружила, что в комнате больше никого нет, кроме Феликса. К ее радости, на его лице было написано огромное облегчение.

— И это означает, дорогая, что нет никаких сомнений в том, что ты являешься ближайшей родственницей моего пациента. — Джози кивнула, и он с усмешкой продолжил — Значит ли это, что у меня есть запрет ближайшего родственника моего пациента на визиты к нему определенного лица?

— Конечно, есть!

— Тогда мне хотелось бы обсудить с вами еще одно дело, сэр, но если вы чувствуете себя усталым, то с этим можно и подождать.

Джози с тревогой посмотрела на своего отца, но потом улыбнулась.

— Вероятно, сегодня он будет спать гораздо лучше, чем раньше, но должна признать, что с тех пор, как он находится в вашей больнице, я ни разу не видела его таким оживленным.

— Ну, в таком случае я хотел бы поговорить с вами обоими о ближайшем будущем.

Джози напряглась, а с лица ее отца исчезла улыбка.

— Сестра Ховард и я считаем, что с тех пор, как с вами начали заниматься восстановительной гимнастикой, мистер Макмиллан, в вашем состоянии произошли некоторые изменения к лучшему. Мы убеждены — очень плохо, что вы ни разу не лежали в хорошем реабилитационном отделении. И знаете, — он перевел глаза с дочери на отца, — в Ньюкасле есть прекрасное реабилитационное отделение, я могу попытаться организовать там для вас место.

— Нет! — крикнула Джози.

— Послушайте, это совсем не инвалидный дом. Там прекрасные специалисты по восстановительной терапии — во всех ее областях. — Феликс провел рукой по волосам, чуб его растрепался, и внезапно он стал совсем похож на озорного мальчишку, так что у Джози дух захватило. — Я смотрю, что вы оба можете быть упрямыми как ослы. Сразу видно, что вы папа с дочкой!

И Феликс расхохотался. Неожиданно его лицо стало серьезным.

— Послушайте, мистер Макмиллан, я делаю все, что могу, чтобы сделать возможным уход за вами в домашних условиях. Поймите только, что если вы не постараетесь стать немного более независимым, то Джози не сможет со всем справиться.

Лицо Джозефа отражало напряженную работу мысли. Через некоторое время он медленно кивнул.

— И как же долго, по вашему мнению, ему придется там пробыть? — с испугом спросила Джози.

Феликс облегченно вздохнул.

— Сейчас я могу только сказать, что дольше, чем если бы Джозеф попал туда сразу после инсульта. Процесс реабилитации довольно длительный и может тянуться от нескольких месяцев до года и даже более того.

— Так долго?

— Боюсь, что да, — с сожалением сказал Феликс. — Дело в том, что необходимо постоянно тренировать мозг. Но прошу вас, не думайте, что по некоему мановению волшебной палочки паралич в ваших мышцах пройдет, — добавил он. — Самое главное — научиться более эффективно использовать то, чем вы располагаете. Ну, так как, поедете туда, Джозеф?

— Вы… — Джозеф нахмурился, очевидно, нужное слово ускользало от него. Потом он пожал плечами и сложил губы, как при поцелуе.

— Любовь? — прошептала Джози.

Джозеф поколебался, а после кивнул. Он наставил палец на Феликса, потом перевел его на свою дочь и прошептал:

— Вы любите?

— Джозеф! — в ужасе воскликнула девушка. Она отлично сознавала, что лицо ее залила краска, и не смела и глаз поднять на врача. Внезапно лицо Джозефа просветлело, и Джози наконец рискнула взглянуть на Феликса.

На его лице ничего нельзя было прочитать.

— Думаю, Джозеф спрашивает, забочусь ли я о тебе, Джози, и о нем, — хрипло сказал он. — И, конечно же, он прав. Забочусь. Я забочусь о всех своих пациентах. — Феликс помолчал. — Ну что ж, я должен идти. Мы дадим вам знать, когда место освободится. Возможно, это произойдет не раньше чем через неделю, — сухо заметил он — В клинику Ньюкасла всегда длинная очередь…

После его ухода дочь и отец переглянулись.

— Любишь? — опять прошептал Джозеф.

Она никогда не умела ему лгать. Девушка кивнула, а на глазах ее выступили слезы. Отец взял ее за руку и привлек к себе. Джози прижалась щекой к его груди — как жаль, что она уже не та девчонка, которую он когда-то наставлял на пусть истинный!

— Но он, похоже, меня презирает, Джозеф. Я не могу его понять. То он ужасно добрый и милый, а то… Кроме того, — твердо произнесла она, — если каким-то чудом он все же… полюбит меня, я не смогу связать свою жизнь с человеком, который не будет ставить меня по значимости на первое место. — Джози взглянула на отца — он хмурился, и она заставила себя улыбнуться. — Успокойся, дорогой. Со мной все будет хорошо.

Как-нибудь она справится со своими чувствами. Но ее несчастное сердце подсказывало ей, что это будет непросто…

На следующий день они не видели Феликса, но сестра Ховард намекнула на то, что место в реабилитационном отделении освободится не раньше чем через две недели.

Джози никак не могла понять, почему он сам не сказал ей о том, что уезжает и вернется не раньше понедельника. Она не могла избавиться от чувства обиды, хотя, конечно, он не считал ее настолько близкой, чтобы сообщать о своих планах. Потом она внушила себе, что выглядит просто смешно. Ведь он ясно дал ей понять, что рассматривает ее всего лишь как дочь пациента и еще… ну, скажем, как несколько докучливую соседку.

Чтобы как-то отвлечься от гнетущих мыслей, Джози занялась шитьем и в рекордный срок покончила со шторами. Весенние деньки были все еще солнечными, но в воздухе появилась прохлада. Воскресное утро Джози, не желающая пропускать особенно теплый для этого времени года день, провела в саду. Вскоре она увидела, что ее давняя недоброжелательница и соседка миссис Джонс украдкой за ней подглядывает. Что ж, возможно, настал момент, когда Джози следует бросить ей открытый вызов. Она сняла садовые перчатки и решительно зашагала по траве в сторону изгороди. И что же? Сгорбленная, седовласая женщина повернулась к ней спиной и поспешила в дом, захлопнув за собой дверь.

Джози остановилась. А может, и не стоит ссориться с ней? Теперь Феликс наверняка убедился в том, что она не… не потаскушка. Так он, кажется, ее назвал? Или?..

Наконец наступил вечер, и, выглянув в окно, Джози увидела в доме Феликса свет.

Неожиданно ей безумно захотелось увидеть его. Ей действительно надо кое-что у него спросить, убеждала она себя, робко идя по дорожке, разделяющей два дома.

На пороге дома появился не Феликс, а молодая и очень красивая женщина. Ее лицо обрамляли густые каштановые волосы.

— Чем могу быть вам полезна? Если вам нужен доктор Круз, то он в данный момент принимает душ. Мы только что приехали после выходных.

— О, извините. Я соседка мистера Круза.

Лицо женщины претерпело драматические изменения. Она вздернула подбородок, а карие глаза ее превратились в глыбы льда.

— Я хотела его кое о чем спросить, но это, безусловно, может обождать до завтра. Извините, что… что побеспокоила вас.

— Так определенно будет лучше, — услышала Джози ледяной голос, а затем дверь захлопнулась буквально перед ее носом.

В эту ночь Джози почти не спала. Она с отчаянием думала о том, что еще никогда-никогда в жизни не чувствовала себя такой одинокой и несчастной.

 

9

Джози знала, что никакой косметикой не сможет скрыть от Джозефа следов бессонной ночи на своем лице, но, к ее великому облегчению, он ничего не сказал, а только нахмурился и покачал головой. К вечеру на дежурство заступила сестра Ховард, и Джози обрадовалась тому, что сможет с ней поговорить.

— Добрый вечер, — сказала она, когда сестры покончили с формальностями, неизбежными при смене дежурств. — Нельзя ли с вами поговорить?

— Здравствуйте, мисс Макмиллан, — просияла мисс Ховард. — Секундочку, я только приготовлю образец для цитологического исследования… Ну так что, Джози, чем могу быть полезной? — спросила она через минуту, влетая в маленькую гостиную в конце длинного больничного коридора.

— Мне бы хотелось, чтобы Джозеф побыл дома до того, как его переведут в клинику Ньюкасла.

Сестра Ховард задумалась.

— Вы можете не волноваться — персонал предупрежден насчет мистера Уоллеса. Ноги его здесь больше не будет.

— Да нет, дело вовсе не в нем, — поспешила заверить ее Джози. — Просто… мне так одиноко. А он еще Бог знает сколько времени будет ждать места в реабилитационном отделении. А здесь ему так плохо.

Лицо мисс Ховард помрачнело.

— О, как жаль, что ему у нас не нравится.

— Да нет, не подумайте, что я не ценю вашу заботу и первоклассный уход, — поспешила заверить ее Джози. — И я еще ничего не сказала Джозефу на тот случай, если вы решите, что это невозможно.

— А что говорит доктор Круз?

Джози покраснела и отвела взгляд.

— Я… я еще не советовалась с ним. Я сейчас боюсь другого. Как вы думаете, я смогу справиться с уходом за отцом?

Мисс Ховард немного помолчала, перед тем как ответить.

— Ну, насколько я знаю, вы хорошо справлялись с этим раньше… Что касается уровня сахара в крови, то его можно поддерживать специальной диетой. Но дело в том, что ему надо уделять внимание и ночью. Вы очень устанете, Джози, а вы и сейчас, похоже, не слишком-то отдыхаете.

Лицо медсестры излучало сочувствие и симпатию, и Джози почувствовала, что слезы готовы вот-вот брызнуть из ее глаз.

— Прошлой ночью я не очень хорошо спала, — стала оправдываться она. — Но я так хочу, чтоб мой отец побыл немного дома. Если бы вы знали, какое для меня облегчение, что я могу так назвать его вслух! Он всегда говорил, что не хочет, чтобы имя моей матери было опорочено. Но если б он только знал… — В следующее мгновение из глаз Джози неукротимым потоком полились слезы.

Сестра Ховард придвинулась к ней и обняла за плечи.

— О, извините… но это было так тяжело…

— Дорогая девочка, я не хочу вмешиваться не в свое дело, но мне показалось, что вы очень хорошо знаете доктора Круза. И у меня создалось впечатление, что он… он… — Она замолчала, а после быстро продолжила: — Он так… опекает вас с мистером Макмилланом, что мне показалось, что у него есть… есть личный интерес.

Джози подняла на медсестру заплаканные глаза.

— Мы… мы всего лишь соседи. Его тетя очень дружит с Джозефом. Только и всего…

— Ну, не думаю, что дело только в этом, — быстро проговорила мисс Ховард и продолжила уже совсем другим тоном: — Слушайте, я могу только передать вашу просьбу, но положитесь на меня, я сделаю все, что от меня зависит…

Вечером в дом Джози позвонили. На пороге стоял бесконечно далекий Феликс.

— Я хотел бы с тобой поговорить, — бросил он и прошел мимо нее, не дожидаясь приглашения. — Почему ты не подошла ко мне и не сказала, что хочешь забрать Джозефа домой? — начал он без всякого предисловия.

На секунду ей показалось, что в его глазах промелькнула обида.

— Я… приходила. Но у тебя была гостья, — сказала она, не отрывая глаз от его лица.

— Ах да, со мной приехала Фанни. Сегодня она поехала навестить друзей. Слушай, мне жаль, что ты впутала в это дело сестру Ховард.

Неожиданно оба услышали, что за окном затормозила машина. Джози отодвинула кресло и взглянула на часы.

— Похоже, приехал Билл.

Она пошла открыть дверь и не видела, как изменилось выражение лица Феликса.

— О, Джози, у нас такие восхитительные новости! — послышался ликующий голос Джулии. А Билл поднял Джози на руки и закружился с ней по комнате. Внезапно оба врезались в Феликса, который стал отрывать ее от Билла.

— Отпусти ее! — рычал он.

— О, да это тот самый красавчик, Джули! — произнес Билл слегка заплетающимся языком.

Джози уже поняла, что Билл слегка перебрал. Джулия поспешила на помощь своему мужу.

— Ох, извините. Он ведет себя как сумасшедший. Требовал, чтоб мы пришли к тебе и сообщили нашу новость лично. И это после того, как он выпил чуть ли не две бутылки шампанского и позвонил всем родственникам. Слава Богу, он хоть позволил мне самой вести машину.

— Это мои друзья, Феликс, — сказала Джози тихо, видя, что он все еще сжимает кулаки. Неожиданно он уронил руки, облегченно вздохнув.

— Может, ты нас познакомишь? — пробормотал он. — Мне кажется, я уже не раз встречал твоего… — он осекся, — …твоих друзей.

В это время Билл крепко целовал свою жену.

— Наверно, сначала нам надо сварить кофе, — предложила Джози, направляясь на кухню.

— Так вы, должно быть, Феликс Круз, — просияла Джулия. — Я до смерти хотела увидеть вас с того самого момента, как Билл сообщил мне…

— Джули! — в отчаянии крикнула Джози. — Тебе лучше рассказать мне ваши большие новости, пока я не лопнула от нетерпения!

— У нас будет ребенок! Наш ребенок! — не удержался Билл.

— Джули, это правда?

— Да, сегодня днем я узнала результаты анализов. Я наконец-то беременна. — В голосе Джулии слышалось такое удивление и трепет, что Джози не удержалась и кинулась через комнату к подруге.

— О, Джули, я так рада за вас обоих!

Джози знала, как сильно они хотели иметь ребенка и как огорчались, что их шансы в этом отношении, но утверждению врачей были очень малы.

— Так вы женаты?..

Джози вскинула глаза на Феликса. В голосе его слышалось недоверие. Он смотрел на Билла так, будто не верил собственным глазам.

— Феликс! Ну, конечно, они женаты! Это мои лучшие друзья — Билл и Джулия Гриффитс!

— Гриффитс!

— Они владельцы мастерской по пошиву штор.

— Которая давно бы обанкротилась, если бы не твоя помощь, подруга, — добавила Джулия. — Ну, так где же кофе?

Джози поспешила к плите.

— Шторы? Ты, кажется, говорила что-то… о шторах?

Джулия рассмеялась.

— А, наверно, это было на днях, когда она испортила материал. И пришлось ей доставлять еще ткани. Теперь-то я понимаю, почему она была такой рассеянной…

Когда, наконец, Джулия утащила Билла домой, и Феликс ушел вместе с ними, Джози почувствовала себя такой утомленной, что тут же бросилась на кровать и уснула мертвым сном. Из состояния глубокого сна ее вывел звонок дверного колокольчика. Девушка сердито распахнула дверь и увидела перед собой высокую мужскую фигуру.

Мужчина быстро наклонился, сунул ей в руку красную розу и, обняв ее за талию, закружился с ней в вальсе.

— Феликс! Ты… ты…

— Не могу же я допустить, чтоб Билл один с тобой танцевал!

Ох, неужели все это не во сне? Но вот же он — рядом, и такой теплый и трепещущий, пахнущий утренней свежестью.

— Доброе утро, зеленые глазки. — Он снова легонько коснулся ее губ. — Утро такое чудесное, пойдешь со мной погулять?

— Погулять?..

— Ну да. Свежий воздух пойдет тебе явно на пользу. Прописан доктором любимой дочери его пациента.

— Но… но…

— Ну, пойдем же, Джозефа, — уговаривал он, а глаза его переполняла любовь.

Любовь? Ну, тогда это точно во сне!

Внезапно она поняла, что все еще тесно прижимается к нему. Какой-то испуг, смешанный с недоверием, заставили ее тут же отшатнуться.

— Ты… ты… я тебя не понимаю. Вчера ты… почему-то ты решил, что Билл… что Билл…

— Я был дураком! — признался Феликс… — Прошу тебя, пойдем. Утро чудесное. А нам нужно поговорить… — Он поколебался и добавил — О Джозефе. Ты же хочешь взять его ненадолго домой, ведь так?

Услышав эти слова, Джози, конечно, мигом согласилась:

— Пойдем к озеру. Хотя, если поднимется ветер, там может быть несколько прохладно.

Феликс пресек ее попытку вынуть свою руку из его руки, они пересекли лужайку, разделявшую два дома, и вышли к зарослям кустарника, протянувшимся вдоль узкой полоски песка.

— Ты знаешь, будучи ребенком, я обожал проводить каникулы у дяди и тети. — Они стали спускаться по крутому склону к воде, и Феликс вздохнул. — Когда дядя был жив, у нас была маленькая парусная лодка. Джози, ты когда-нибудь плавала под парусом?

— Пару раз, с Джозефом, — произнесла она. — Мы ведь собирались поговорить о нем, правда?

Пока они обходили огромную кучу водорослей на берегу, Феликс молчал. Легкий ветерок взъерошил зеркало воды, и Джози вздрогнула. Феликс отпустил ее руку и обнял за плечи. Она напряглась, но он не обратил на это внимания и хранил молчание все то время, пока они шли по мокрому песку, омытому приливной волной. Ей вдруг стало удивительно легко и спокойно рядом с этим мужчиной.

— Мисс Ховард сказала мне, что предупредила тебя о том, что Джозеф по-прежнему нуждается в ночном уходе, — произнес, наконец, Феликс.

— Да, но я… — начала она.

— Ты будешь очень уставать, а он очень встревожится, ведь все это вы уже проходили, не так ли? — Он проигнорировал ее протестующий взгляд и продолжил: — Я выпишу его только в том случае, если ты наймешь кого-то, кто будет тебе помогать. — Он немного поколебался, а потом все же сказал: — Знаешь, я много думал об этом и решил, что Сэм кое-чего не знает.

— О чем ты?

— Ведь ты же не брала кредита для того, чтобы выкупить дом, правда? — Джози остановилась и внимательно поглядела на Феликса. Его рука соскользнула с ее плеча. — Видишь ли, я очень быстро осознал, что никто не дал бы денег тому, у кого нет постоянной работы. Потом я вспомнил твои слова о том, что твой… отец был довольно удачливым бизнесменом.

Все так же внимательно глядя на него, девушка кивнула. Феликс тоже смотрел на нее и молчал, так что, в конце концов, она пожала плечами и пошла дальше, скрестив на груди руки, чтобы хоть как-то предохранить себя от холодного ветра.

— Да, ты очень проницателен. — В голосе Джози послышалась горечь. — Я действительно унаследовала деньги от человека, которого в течение восемнадцати лет считала отцом. И который никогда не одаривал меня хотя бы десятой долей той любви, которую изливал на меня мой настоящий отец. Но деньги свои он-таки оставил мне…

— Так, значит, они у тебя еще есть? — тихо спросил Феликс.

Она горько рассмеялась.

— Да, кое-что еще осталось.

Феликс вздохнул с облегчением.

— Отлично, тогда проблема разрешима, — пробормотал он.

Джози мельком взглянула на него. Он шагал рядом с весьма задумчивым выражением лица. У нее чуть было не сорвались с языка слова о том, сколько именно денег у нее на счету, и она чуть было не сказала ему, что покупка дома практически никак не отразилась на величине ее состояния.

— Но чего я никак не могу понять, так это того, почему же ты не наняла тогда себе кого-нибудь в помощь. — Голос Феликса прозвучал несколько сердито.

— Потому что я не хотела пользоваться… деньгами этого человека, ведь он принес нам столько несчастья, — выпалила Джози, непроизвольно ускоряя шаг. — Джозеф всегда считал, что моя мама бросила его, да еще так быстро и неожиданно, только потому, что его братец вечно твердил ей про свои кучи денег. А ведь тогда… тогда она уже знала, что беременна… мной!

Джози было больно говорить вслух о том, что мать ее поступила тогда ужасно подло.

— Что, она знала уже, что ждет тебя?!

— Да! Да! — Джози выкрикнула эти слова и затем побежала так быстро, словно могла обогнать ту нестерпимую душевную боль, которая возникала в ней всякий раз, когда она вспоминала о том, каким человеком была ее мать. Только после того как Джозеф показал ей ее свидетельство о рождении, она начала понимать, почему ее так называемый отец был всегда холоден со своей дочерью и никогда ее не целовал.

Сзади бежал Феликс. Но она не остановилась до тех пор, пока окончательно не выбилась из сил. Тогда она опустилась на парковую скамейку, стоявшую в двух шагах от кромки воды.

Задыхаясь, смотрела Джози на то, как стоит Феликс, опустив руки, стоит и смотрит на воду, плещущуюся у его ног. Как она хотела, чтобы у нее было право подойти к нему, обнять его, опереться на его сильное плечо! Сказать ему, как отчаянно нуждается она в его любви.

Внезапно он обернулся. Девушка быстро опустила глаза, и он подошел и сел рядом с ней.

— Что бы ни случилось прежде, мне кажется, тебе уже пора повзрослеть и понять, что прошлого все равно нельзя изменить, а деньги можно использовать для того, чтобы облегчить жизнь вам обоим. Я выпишу Джозефа только в том случае, если ты наймешь кого-нибудь себе в помощь. И даже после того, как он выпишется из реабилитационного отделения, тебе все равно необходим помощник, который будет помогать вести такой большой дом.

Джози смотрела на него и, казалось, не понимала его слов.

— Я думала, что самое правильное — это купить дом, выстроенный еще моим дедушкой… и помочь Джозефу, — наконец сказала она. — Ведь это нужно было не только для меня, но и для него, правда?

— Если то, что ты сказала мне про брата Джозефа, правда, думаю, что его можно только пожалеть. Ему так и не довелось понять, что такое любящая дочь. — Джози заглянула Феликсу в глаза и чуть не задохнулась — такая в них была нежность! — Ведь сами по себе деньги еще не зло, зло — любовь к ним, — задумчиво произнес он.

Джози поняла, что смотреть на него и не выдать своей любви уже не сможет, а посему вскочила со скамейки и пошла к воде.

Ветер крепчал. На озере появились белые барашки. С деревянного причала, к которому была привязана одинокая лодка, расправив широкие крылья, взлетела чайка. Джози проводила ее взглядом.

— Иногда вот так нужно быть готовым поймать ветер, — услышала Джози возле своего уха серьезный голос Феликса, он тоже смотрел на белую птицу в небе.

— И где же мне найти человека… способного приглядывать за Джозефом?

— Кое-кто уже вызвался на эту роль.

— Это должен быть кто-то, кого Джозеф примет.

Феликс улыбнулся.

— Как ты думаешь, его обрадует возможность не расставаться с достопочтенной сестрой Ховард?

— Как? Но ведь у Салли Ховард есть работа!

— Она решила оставить работу в больнице. Говорит, что устала работать в полную силу. Ее мать умерла не так давно, больших денег тоже ей не нужно. Единственное, чего бы она хотела, так это работать по нескольку часов в неделю. Через месяц она собирается ехать в Англию, в оплаченный отпуск. Так что эта неделя — ее последняя неделя работы в больнице. А пятница — последний рабочий день. Ну, так что ты думаешь по этому поводу?..

Джози смотрела на него во все глаза. В ее душе зародилась надежда.

— Великолепно! — выдохнула она наконец.

Феликс просиял.

— Я и сам так думаю. — Затем он привлек ее к себе. Девушка напряглась как пружина, он только печально улыбнулся и на секунду прижал свои губы к ее губам. — Ну что ж, пойдем обратно, если ты уже отдохнула после своей пробежки. Не знаю, как тебе, а мне становится холодно.

 

10

В пятницу днем счастливого Джозефа поместили наконец-то в его любимое кресло, стоявшее в гостиной их дома. Накануне вечером мисс Ховард перевезла некоторые свои вещи в комнату, находящуюся напротив его спальни. Она собиралась приехать сразу же после окончания работы в больнице. Однако Джози узнала, что персонал готовит для Салли Ховард прощальный ужин и что поэтому она доберется до них позже, чем ожидалось.

Джози настояла на том, что в эту первую ночь она сама будет вставать к Джозефу, и Салли вынуждена была с этим согласиться, поскольку понимала, что после дежурства в больнице, да и еще после прощального ужина, будет слишком усталой для выполнения этой обязанности.

— Ну вот, дорогой, ты и дома!

Джозеф расплылся в улыбке.

— Но только теперь в доме — никаких кресел на колесиках! Передвигаться будешь только с помощью палки. И помощь с одеванием-раздеванием тоже будет сведена к минимуму, так велел наш начальник.

Улыбка Джозефа несколько померкла. Не прошло и пяти минут, как на пороге их дома появился сам «начальник», который строго провозгласил:

— Главное — настойчивость и постоянство. Запомните это!

Он повернулся к Джози и погрозил ей пальцем:

— И никаких поблажек за спиной у мисс Ховард!

В последующие дни Феликс часто бывал в их доме. Сначала Джози думала, что он приходит исключительно ради того, чтобы приглядеть за Джозефом. Но потом… потом она с какой-то сладкой горечью осознала, что в его намерения входит проводить с ними все свое свободное время.

С ними? С ней? О, если б только это было правдой, думала она печально.

Иногда он оставался и делил с ними вечернюю трапезу. А иногда приходил после ужина, и они играли в карты. И только раз Феликсу удалось уговорить ее пойти с ним к озеру.

— Мистер Макмиллан, не думаете ли вы, что вашей упрямой дочке надо немного подвигаться? — небрежно бросил Феликс, когда Джози в очередной раз отказалась с ним прогуляться.

Джозеф пристально посмотрел на обоих и решительно произнес:

— Ступай!

— Послушайте, но у меня действительно нет времени для…

— Ну, конечно, оно у тебя есть, — вмешалась Салли. — Ты почти не выходишь из дому, так что немного свежего воздуха явно пойдет тебе на пользу.

И Джози пришлось подчиниться.

— Да, пожалуй, — признала она и пошла за курткой.

Вечер был чудесным. В водной глади озера отражались яркие краски вечерней зари. Вдалеке курсировало несколько яхт, и Джози невольно затаила дыхание при виде всей этой красоты.

— Здесь так мирно, — пробормотал Феликс, — так красиво. Как бы мне хотелось… — Он так резко замолчал, что Джози невольно вскинула голову. — Да так, глупые мечты…

Они снова замолкли. Джози оставалось лишь гадать, о чем же он мечтает.

Прошло немало времени, прежде чем она все-таки набралась храбрости и спросила:

— А о чем ты мечтаешь?

Он подвел ее к скамейке и, усадив на нее, тихо ответил:

— О своем собственном геронтологическом центре. — Он посмотрел назад, туда, откуда они пришли, и печально добавил: — Боюсь только, что мечта моя совершенно безнадежна. — Он пожал плечами. — А это место так бы для него подошло. Здесь очень тихо, и пациенты могли бы хорошо отдохнуть на берегу озера после долгих и трудных тренировок.

— Феликс, а почему ты так интересуешься этой областью медицины? Ведь у тебя же наверняка есть возможность применить свои знания и в более… более интересных областях?

— Во время моей врачебной практики я осознал, что в нашей стране со стареющим населением понадобится немало врачей со специальной подготовкой. Поэтому-то я и стал геронтологом.

— Геронтологом? — Она удивилась. — Я и не знала, что ты геронтолог!

В ее голосе слышалось удивление.

— Тебе не нравится?

— Да нет же…

Джози отвернулась. Не могла же она сказать ему, что связывает в своем представлении столь узкую специализацию с повышенной амбициозностью, что, с ее точки зрения, он оказался даже более честолюбивым, чем она предполагала. И что осуществление его мечты не только потребует много денег, но и поглотит все его личное время, все силы.

Воцарилось напряженное молчание.

— По-моему, ты не говоришь мне правды. Тебе это почему-то не нравится, — наконец произнес Феликс.

Она медленно повернулась к нему.

— Феликс, ты ведь очень честолюбив, не так ли?

— Честолюбив? — Он внимательно посмотрел на нее, а затем отвернулся. — Наверное, впрочем, я никогда об этом не думал. Сколько себя помню, я всегда хотел стать врачом. А потом… несколько лет назад в Мельбурне умер мой дедушка. Вообще-то я часто с ним встречался, но несколько последних лет он провел в инвалидном доме, после того как его разбил паралич. — Феликс горько рассмеялся. — О, дом был великолепным, и о нем там отлично заботились, но это был не родной дом, в котором он прожил всю свою жизнь. И это при том, что он не был искалечен так, как Джозеф! Но ухаживать за ним, в общем-то, было некому. Его дочь, моя родная тетка, в который раз вышла замуж и живет в Европе. А моя двоюродная сестра — полная противоположность тебе. Она так носилась со своей карьерой, что не могла все бросить и ухаживать за стариком. В Сидней, к моей семье, дедушка отказался переехать — слишком далеко от старых друзей и родных мест, так он нам сказал. Поэтому он продал дом и с горсткой вещей перебрался в инвалидный дом. Понимаешь, после инсульта очень непросто вернуться к нормальной жизни. Если б только ему дали время, уверен, он смог бы научиться жить самостоятельно. Ему нужна была только соответствующая реабилитационная программа.

Феликс повернулся к Джози. Его глаза горели как у одержимого. Сердце у Джози совсем упало.

— Большинство инвалидных домов не могут позволить себе таких вещей, как специальные реабилитационные программы для больных разными болезнями, например, для перенесших инсульт или для тех, кто страдает артритом, да мало ли чем еще? Что я больше всего хочу, так это устроить такой дом, где пациенты смогут пройти любую необходимую им реабилитационную программу и где они смогут пожить после ее прохождения в отдельных комнатах. В этих комнатах они смогут получить необходимую им помощь нажатием кнопки, так что это будет своего рода переходный этап между жизнью в больнице и домашней жизнью, к которой они смогут вернуться тогда, когда докажут, что могут быть более или менее самостоятельными.

Он замолчал. Слова Феликса вызвали противоречивые чувства в душе Джози: с одной стороны, восхищения, а с другой — безысходности.

— Для осуществления твоей… мечты потребуется уйма денег, Феликс, — наконец произнесла она.

Он глубоко вздохнул.

— Поэтому-то ей, вероятно, суждено оставаться мечтой вечно. — Он встал и подбросил носком ботинка камешек. — Но эта идея, наверное, будет вечно преследовать меня. Мой разум говорит мне, что все это совершенно неосуществимо, а вот сердце… Отец крепко-накрепко вбил мне в голову, что для осуществления своих замыслов, пусть самых необычных, необходимо особенно много работать и верить, верить… — Джози почувствовала, что Феликс смотрит на нее как-то по-особенному, и невольно напряглась. — Но у меня есть и другое желание, Джози. — Голос его стал хриплым и приглушенным. — И боюсь, что оно день ото дня становится все сильнее и сильнее. Джози, дорогая, ты часть моей мечты…

В его голосе она почувствовала одновременно страстность и нежность. Неожиданно он привлек ее к себе и стал целовать: в губы, в щеки, в шею. Сердце девушки радостно забилось, тело опалило огнем желания. Не об этом ли мечтала она с самой первой минуты знакомства с ним? Какое счастье, какое блаженство!

Его мягкие влажные губы касались ее горячих губ, и девушка все крепче прижималась к любимому. Но неожиданно, помимо ее воли, в душу Джози закралось сомнение. Как, каким образом узнает она о том, что всегда, при любых обстоятельствах Феликс будет ставить любовь к ней, а не что-либо иное, например свою любимую работу, на первое место? Об этом подумала Джози, позволяя себе последнее мгновение насладиться вкусом поцелуя Феликса. Через секунду она сделала попытку высвободиться из его объятий.

— Джози? — В его голосе послышалось удивление, но он сразу же отпустил ее. Помимо воли, рука Джози дотронулась до его слегка небритой щеки. Она грустно покачала головой, потом вскочила со скамейки и со всех ног помчалась к дому…

В следующие несколько дней Джози удавалось не встречаться с Феликсом. Всю свою энергию она направляла исключительно на Джозефа.

Они договорились с Салли Ховард дежурить попеременно, и тот из них, кто высыпался ночью, брал на себя основные дневные заботы. Опытная медсестра показала Джози некоторые приемы, которые могли здорово облегчить жизнь и Джозефа, и тех, кто за ним ухаживает. Салли постоянно твердила, что старая система обучения сестер была не в пример лучше новой.

— Ну, конечно, там тоже были свои слабые места, — говорила она. — Но все же только в больничных палатах можно узнать пациентов как следует. А вас, бедняжек, всему этому не учили. Представляешь, в начале этого года к нам пришла работать выпускница медицинского колледжа, которая делала внутримышечные инъекции только на пластиковых моделях! И она получила работу в качестве дипломированной медсестры, по идее, способной взять на себя ответственность за всю смену! Да ей еще учиться и учиться!

Салли с отвращением фыркнула, и Джози вынуждена была признаться в том, что старая дева отчасти права. Многие ее сокурсницы, из тех, которым вообще посчастливилось найти работу, постоянно жаловались ей на трудности, с которыми они столкнулись. В муниципальные больницы их брали неохотно, ссылаясь на то, что очень мало вакансий, а в частных — так вообще обязательно требовалось наличие по крайней мере годичного опыта работы…

Дни шли, и Джози научилась сохранять с Феликсом внешнее спокойствие, спокойствие, которое озадачивало и ранило его, этого она не могла не заметить. Но постепенно он перестал пытаться застать ее одну и стал держаться отчужденно. Несмотря на то, что это было вроде бы то, чего она добивалась, девушка обнаружила, что едва может спокойно сносить его равнодушие.

Джозеф и Салли, должно быть, заметили, что с ней происходит, но воздерживались от комментариев. Скрывать свою любовь к Феликсу для Джози становилось все труднее. Она потеряла аппетит и почти не спала по ночам, в особенности после тех вечеров, когда Феликс заходил к ним.

Пожалуй, Джози не могла бы сказать в точности, когда именно она начала тревожиться по поводу отца. Конечно, в некоторых областях в его состоянии произошли значительные изменения к лучшему, с тех пор как он вернулся из больницы. Но однажды, помогая ему улечься в постель, она обнаружила, что Джозефу стало значительно труднее координировать свои движения. Сначала она решила, что он просто переутомился. Но по прошествии нескольких дней увидела, что выполнять какие-то упражнения стало для него труднее, чем прежде.

Однажды утром, в воскресенье, когда они как раз заканчивали завтракать, к ним неожиданно пришел Феликс. Дверь открылась, и Джози показалось, что вместе с ним в комнату впустили солнечный свет и жизненную энергию. Она смотрела на него. А он — на нее. Внезапно в глубине его глаз что-то зажглось, и девушка поспешно отвела взгляд.

— Салли, дорогая, не пора ли вам отдохнуть от этой ужасной парочки? — спросил Феликс у мисс Ховард, подходя к столу.

Джози удивленно смотрела на него. Чем-то — чем? — он изменился.

Феликс небрежно обошел вокруг стола и отщипнул кусочек пиццы с тарелки Джози. При этом ему удалось как бы случайно провести рукой по ее груди. Девушка вскочила как ужаленная. Горячая волна захлестнула ее. Так много раз ей удавалось избегать его касаний, и вот теперь…

— Возьми себе пиццы со стола, — фыркнула она.

Он не обратил внимания на ее резкий тон, устроился в кресле и спокойно произнес:

— Ну, так что, Салли, вы разве со мной не согласны?

— Ну, наверно, мне действительно было бы неплохо съездить домой на несколько часов и смахнуть пыль со шкафов, — улыбнулась мисс Ховард. — Если хотите, можете назвать это отдыхом от этой парочки.

— Джозеф, как насчет того, чтобы после ленча поехать покататься?

Джозеф немного поколебался, после чего улыбнулся и кивнул. На этот раз он даже не пытался найти нужные слова!

— Вот и отлично! Джозеф, а вы не возражаете, если мы возьмем ваш фургон? — Джозеф снова кивнул, и через несколько минут Феликс поднялся. — Хорошо, тогда я пойду разделаюсь со своими делами, чтобы совершенно освободиться. Увидимся около двух…

Как же здорово было сидеть на заднем сиденье автомобиля, глядеть на профиль Феликса и слушать, как он «болтает» с Джозефом, на самом деле не дожидаясь его ответа. Его волнистые черные волосы были, пожалуй, слегка длинноваты. Джози подумала о том, что стрижка ему бы не повредила, и еще о том, что его, должно быть, так же трудно затащить к парикмахеру, как и Джозефа. Она вспыхнула, заметив, что он смотрит на нее в зеркало заднего вида. Машина свернула с дороги, и Джози увидела, что они взбираются на крутые склоны Сахарной горы, туда, где стояла высокая телевизионная башня.

На сей раз Джозефу не запретили воспользоваться креслом на колесиках, и Феликс с Джози выкатили его на смотровую площадку. Перед ними простирался невероятно величественный вид: вдали виднелся Тихий океан, а чуть ближе — пригороды Ньюкасла и домики по берегам озера Макэйри.

— Какая красота! — прошептал Феликс. — Я так рад, что больше не живу в центре Сиднея. Меня теперь в город никакими калачами не заманишь!

Джози окинула его быстрым взглядом. Тщеславный человек, каковым она теперь его считала, вряд ли сказал бы такое. Тщеславные люди согласны жить везде, если только это идет на пользу их карьере.

— Мистер Макмиллан, вы не побудете тут без нас немного? Мы только посмотрим, какой вид открывается с той стороны горы.

Не успела Джози и глазом моргнуть, как они уже бежали вверх по горному склону.

— Нам здорово повезло, сейчас здесь так мало народу. Не то, что в разгар сезона, — произнес Феликс.

Джози подумала, что было бы лучше, если бы народу как раз было побольше.

Они стояли на вершине горы в полном одиночестве, и Феликс вдруг нежно обнял девушку.

— Нет, — выдохнула она.

— Да! — простонал он.

Джози прочитала в его глазах настойчивое желание. Он наклонился и поцеловал ее. На этот раз его губы были такими требовательными, что она не могла не сдаться. Именно об этих губах Джози мечтала по ночам, не признаваясь в этом самой себе. Волна ответного желания захлестнула ее, и она тесно прижалась к нему.

Неожиданно Феликс отодвинулся от нее. Только в этот миг девушка услышала мотор машины — к ближайшему столику для пикника подъезжали люди. Джози прошла несколько шагов, Феликс шел следом. Налетевший откуда-то ветерок шевелил листья старых деревьев.

Джози все еще не могла прийти в себя и попыталась несколько раз глубоко вздохнуть.

— Я тебя просто не понимаю, Джозефа Макмиллан, — услышала она. Или ей показалось?

Я сама себя не понимаю, произнесла она мысленно.

— Как бы ни хотелось мне побыть здесь подольше, мы не можем оставлять Джозефа одного надолго. Знаешь, завтра утром я еду в Сидней на семинар, который продлится неделю. И вот еще что. Мне звонили в пятницу из клиники Ньюкасла. Сказали, что на днях один пациент выпишется, так что они смогут принять Джозефа. — Джози вздрогнула. — Надеюсь, вы не передумали?..

— Нет, — сказала она, наконец. — Я знаю, что это необходимо. Джозеф всегда был таким независимым, что для него действительно очень важно научиться обслуживать себя самостоятельно. Это вернет ему самоуважение. Но… — ее глаза застлала пелена слез, — я буду очень по нему скучать.

Феликс обнял ее.

— Я знаю, — тихо сказал он и прижался щекой к ее щеке. — Но позволь мне заверить тебя в том, что дело стоит того.

Они еще немного постояли так, прежде чем Феликс прошептал:

— Нам пора идти к нему, дорогая.

И они стали спускаться вниз по тропинке. Джозеф, когда они подошли, пристально посмотрел на обоих, и Джози заставила себя улыбнуться.

— Пора трогаться. — Феликс занялся креслом.

Они еще немного проехали по шоссе мимо низеньких промышленных зданий, главным образом принадлежащих телекомпании, а после пересекли широкую Хантер-ривер, по берегам которой располагались корабельные гавани и пассажирские пристани.

Довезя их до дома, Феликс сказал, что не сможет поужинать с ними, но перед уходом сообщил Джозефу и Салли об освобождавшейся койке. Джози увидела облегчение в глазах мисс Ховард и поняла, что та тоже заметила неладное в поведении Джозефа, а сам Джозеф нахмурился, но потом грустно улыбнулся дочери.

 

11

На следующий день, сразу после завтрака, Салли Ховард позвонила в реабилитационное отделение, и ей подтвердили, что после обеда у них появится свободное место.

Повесив трубку, она сказала:

— Они сообщили, что можно подождать и до завтрашнего утра, но я заверила их, что вторая половина дня — время самое удобное.

Во время обеда Джозеф, похоже, чувствовал себя неплохо, вот только был уж что-то чересчур тихим. А после обеда они занялись сборами. Им велели привезти, кроме всего прочего, туфли со шнурками и одежду, поскольку в число вещей, которым он снова должен был обучиться, входило и одевание.

— Интересно, — поддразнила Салли Джозефа, — вокруг вас там будет крутиться много хорошеньких сестер или же в качестве сестер там работают дюжие парни, которые будут строить глазки вашей дочке?

Джозеф нахмурился и промычал что-то нечленораздельное, но зато, когда приветливый молодой мужчина по имени Тимоти Томпсон представился им в качестве главы сестринского персонала, Джозеф сделал попытку улыбнуться.

— Рады приветствовать вас в нашей клинике, сэр, — с уважением произнес симпатичный молодой человек. — Располагайтесь как дома, а я пока поговорю с вашей дочерью.

Тимоти Томпсон подозвал симпатичную юную медсестру по имени Кейт, и она увезла в общем-то спокойного Джозефа. Мисс Ховард с одобрением оглянулась на Тимоти и последовала за ними.

Джози села на предложенный ей Тимоти стул. Она не знала, должна ли подробно рассказывать о том, что в состоянии Джозефа наступило некоторое ухудшение, но он сам первым задал вопрос.

— Ну а теперь, мисс Макмиллан, мы хотели бы, чтобы вы как можно подробнее рассказали нам о привычках и образе жизни вашего отца до удара, поскольку наша цель состоит в том, чтобы попытаться вернуть его к тому состоянию, которое является для него нормой.

Обо всем этом Джози и рассказала ему в мельчайших подробностях.

— Доктор Круз вчера лично привез нам копию его старой истории болезни и перечень инструкций, — добавил он с довольно кислой улыбкой.

Джози вспыхнула от радости. Надо же, Феликс при всей своей занятости нашел все же время на то, чтобы!..

Она вдруг поняла, что молодой человек с любопытством на нее смотрит и что, должно быть, он сказал что-то, чего она не расслышала.

— Извините. Что… что вы сказали?

— Нам также необходимо знать, что он мог делать с тех пор, как вы привезли его домой.

И Джози рассказала ему о том, что Джозеф самостоятельно надевал пижму, что даже передвигался с палкой по комнате. Но в последние дни…

— Вы говорите, что дама, приехавшая с вами, — медсестра? — перебил ее Тимоти.

— Да. Она помогает мне с тех пор, как отца выписали из больницы.

— Ничего, если я приглашу ее сюда и задам ей несколько вопросов?

Джози, конечно же, утвердительно качнула головой и поспешила на поиски Салли и Джозефа. Они ждали ее в светлой комнате с двумя кроватями. После того как мисс Ховард ушла, Джози сказала:

— Ну что, дорогой, здесь вроде бы совсем неплохо. По крайней мере, пока мне так кажется.

Джозеф мягко улыбнулся, и по щеке Джози покатилась слеза, выдавая ее истинное состояние.

— Э… э… Мистер Макмиллан? — послышалось от двери. — Я — доктор Чейз, лечащий врач. Извините за беспокойство, но я пришел вас осмотреть. — Молодой человек во все глаза смотрел на Джози, и во взгляде его сквозило неподдельное восхищение.

— Так я оставлю тебя ненадолго, — быстро сказала Джози отцу и поспешила вернуться в кабинет Тимоти Томпсона.

Дверь его кабинета была плотно прикрыта, и изнутри доносился приглушенный голос мисс Ховард. Так что Джози не решилась их беспокоить и прошла дальше по коридору — туда, откуда доносился звук включенного телевизора. Там в небольшом холле несколько пожилых людей смотрели какой-то фильм. Увидев Джози, они заулыбались и пригласили ее присоединиться к ним. Скоро все снова погрузились в происходящее на экране, а Джози принялась украдкой изучать пациентов клиники.

Все они казались довольно радостными, несмотря на то, что у каждого, безусловно, была причина, по которой он пребывал в реабилитационном отделении. Некоторые из них сидели в креслах у стола. При виде этих кресел Джози вспомнила, как Феликс говорил ей о том, как важно для больных, чтобы кресла были именно такие, как нужно. Мягкими, чтобы избежать потертостей, и такими, чтоб в них было легко садиться.

— Так вот ты где, — раздался возле ее уха голос мисс Ховард. — Пойдем. Нас ждет медсестра, которая хочет показать нам отделение.

Им показали физиотерапевтический кабинет, наполненный самым разным оборудованием, а после познакомили с физиотерапевтом, который занимался тем, что готовил пациентов к более или менее самостоятельной жизни.

Джози все яснее понимала, что если бы Джозеф попал сюда сразу после инсульта, процесс его реабилитации протекал бы куда успешнее. Слава Богу, что на пути их оказался Феликс! Ее наполнило чувство огромной благодарности к нему. Особенно оно усилилось после того, как Тимоти Томпсон небрежно упомянул о том, как долго приходится ждать пациентам, прежде чем попасть сюда…

В тот же вечер Салли Ховард вернулась к себе домой. После ее отъезда Джози почувствовала себя особенно одинокой. В следующие несколько дней она отчаянно скучала и по Джозефу и по… Феликсу. До сих пор она и не догадывалась, какой неотъемлемой частью их жизни он стал.

Джози знала, что в первые дни ее отцу придется довольно трудно. Но его апатия в конце концов больше всего обеспокоила ее. Они с Салли съездили навестить Джозефа, и опытная медсестра тоже, казалось, вышла из его палаты несколько обеспокоенной. В следующих словах она буквально выразила сокровенные желания Джози.

— Господи, и почему же тут нет доктора Круза, хоть бы номер телефона он нам оставил. Похоже, что с твоим отцом здесь не очень-то занимаются…

Салли предложила Джози пожить некоторое время у нее, но девушка отказалась, сославшись на то, что у нее полно работы по дому.

Вернувшись домой, Джози почувствовала себя настолько одинокой и расстроенной, что, бросив на кухне спортивную сумку и набросив на плечи ветровку, тут же пошла к озеру. Она шла вдоль кромки воды и наконец присела на поваленное дерево. Все звуки стихли, кругом стояла полная тишина. В темной воде отражались лишь огни от фонарей, освещавших прибрежную аллею.

Джози вздрогнула. На темном озере было так одиноко, что она невольно пожалела о том, что пришла сюда. Она помнила о том, как приходила сюда с Феликсом. О Боже, почему его сейчас нет с ней рядом! О, как бы ей хотелось сейчас прижаться к нему, ощутить его тепло, прижаться губами к его губам. Никогда раньше не думала Джози, что любовь может быть столь всепоглощающим чувством. Теперь она вдруг поняла, что играть даже вторую скрипку в жизни того, кого она так отчаянно любит, лучше, чем не играть никакую…

Джози со всех ног понеслась домой. Поблизости хлопнула дверца машины. Сердце ее радостно забилось, но тут же она поняла, что это вовсе не спортивная машина Феликса, и в душе ее вновь воцарилась тоска.

Неожиданно она остановилась. Может, кто-то ищет Феликса?

Она направилась к его дому, и тут на крыльце зажегся свет. Ей показалось, что она видит высокую темноволосую девушку, которую раньше уже видела. Затем в полосе света показались две женщины пониже. Одна из них несла чемодан.

Внезапно в сердце Джози зародилась надежда. Если у них есть ключ от дома Феликса, то, может, они смогут сказать ей, как с ним связаться?

Первой к ней обернулась девушка, которую, Джози вспомнила, Феликс называл Фанни.

— А, соседка Феликса! — небрежно бросила она. — Снова его ищете, да?

Джози почувствовала, что в ней закипает гнев. Она открыла было рот, чтобы ответить что-то сердитое, но в этот момент чей-то пожилой голос спросил:

— Кто там, Фанни?

— Да так, ерунда. Опять эта назойливая соседка ищет Феликса. — С этими словами она вызывающе улыбнулась Джози, которая от этих слов побагровела. Послышался возглас удивления, и на пороге дома появилась седоволосая женщина.

Джози попыталась взять себя в руки.

— Я… Мне просто нужно связаться с доктором Крузом по поводу одного из его пациентов… Он…

— Уж не Джози ли это? — послышался еще один, очень знакомый, голос.

— Миссис Иствуд! — воскликнула Джози.

— О, милая моя, как же я рада тебя видеть, — вскричала старушка, обнимая и целуя Джози. — Иди же сюда, ты ведь знакома с моей сестрой Дианой. Правда, она сто лет уже не бывала здесь. А это Фанни.

Джози затащили в дом.

— Но я все же не думаю, что это правильно — приглашать в дом женщину, которую Феликс считает… потаскушкой, тетя Марта.

Джози вздрогнула как от удара…

 

12

Она в ужасе смотрела на Фанни. Молчание нарушила ставшая неожиданно грозной и величественной миссис Иствуд.

— Как ты смеешь, Фанни?! Как смеешь в моем доме оскорблять моих друзей? По какому праву? — ледяным тоном спросила она. — То, что у тебя неприятности в личной жизни, не дает тебе права изливать злость на ни в чем не повинных людей. Джозефа может служить тебе примером для подражания и уж, конечно же, может поучить тебя хорошим манерам! А сейчас изволь извиниться и уйти в свою комнату!

Фанни растерянно и испуганно смотрела то на маленькую старушку, то на Джози, которую эта старушка так рьяно защищала.

— Джозефа? — спросила она удивленно.

— Фанни! Делай что тебе велят! — закричала вторая женщина, сестра миссис Иствуд.

Внезапно Джози увидела, что сестры удивительно похожи друг на друга. Она была в полном смятении, когда лицо Фанни вдруг сморщилось, а в глазах появились слезы.

— Извини меня, мама, — сказала она надтреснутым голосом. — Извините, — кивнула она Джози и выбежала из комнаты.

— Мама? Так Фанни ваша… дочь? Сестра Феликса?

— Да, младшая, — быстро ответила за свою сестру миссис Иствуд. — Разве я тебе о ней не говорила?

— Наверно, нет, — сказала ее сестра. — Феликс всегда был твоим любимчиком, Марта.

Так Фанни, стало быть, не подружка Феликса. Она — его сестра!

Миссис Иствуд села, от ее лица отхлынула краска:

— Джозефа, милая, не обращай внимания на слова Фанни. Мы ни на минуту не поверили в то, что она сказала. Я сразу все объяснила Феликсу тогда…

— Конечно-конечно, Марта, ты не должна так волноваться. Ты же знаешь, что это для тебя вредно. — Миссис Круз с тревогой посмотрела на сестру. — Может, пойдешь к себе и полежишь немного? И Джози пойдет с тобой, а я пока приготовлю чашку чая.

— Да… конечно, — отозвалась Джози. Она тоже встревожилась, видя бледное лицо миссис Иствуд.

Старушка слегка задыхалась, когда они вошли в ее комнату.

— Мне так жаль, что Феликс повстречался с миссис Джонс и наслушался ее бредней. Он внял ее болтовне из-за пустой девчонки, в которую был влюблен в первый же год учебы в университете. Она очень его обидела. — Тетя Марта ласково потрепала девушку по щеке. — Никогда не переживай из-за того, что говорят о тебе не знающие тебя люди. Я видела, как ты росла, и знаю, какое доброе у тебя сердечко. Ты, моя милая, даже больше похожа на своего отца, чем думаешь.

Джози напряглась.

— О нет, не на того! Я имею в виду твоего настоящего отца. — Старушка улыбнулась краешком губ.

— Он… Джозеф… он сказал вам? — выдохнула смущенная девушка.

— Ему и не надо было этого делать, — просто ответила миссис Иствуд. — Я всегда это знала. Твоя мать сама рассказала мне об этом давным-давно, когда поняла, что больше не любит Джозефа… Знаешь, она действительно безумно любила его брата. Возможно, если бы она с самого начала была честна с ними обоими, все обернулось бы по-другому. Она была всего лишь несчастной запутавшейся женщиной… Не суди ее слишком строго, моя дорогая. И твоего… человека, которого ты считала своим отцом, тоже не суди строго… Думаю, мне действительно надо немного отдохнуть, дорогая.

В глазах Джози стояли слезы благодарности за такое участие к ее судьбе. Она наклонилась и с любовью поцеловала бледную, морщинистую щеку тети Марты. Затем прикрыла старушку пледом и выскользнула из комнаты.

Войдя в кухню, Джози услышала:

— Мне очень жаль, что Фанни была с вами так груба. Она приходит в себя после очень неудачной любовной истории: мужчина, которого она любила, оказался женатым. Феликс проводит с сестрой почти все свободное время. Они очень близки. — Миссис Круз мягко улыбнулась. — Останьтесь, поужинайте со мной. А Фанни я отнесу ужин позже.

Джози не очень хотелось оставаться здесь — она не желала новой встречи с Фанни, но пустой и одинокий дом тоже мало ее привлекал. А раньше здесь она всегда чувствовала себя тепло и уютно. Поэтому она позволила себя усадить за стол, за которым Феликс уже однажды кормил ее в полночь омлетом.

— Очевидно, Феликс не очень много рассказывал вам о своей семье. Кроме Фанни, у него есть еще и старший брат. Его зовут Филипп. Имена всех наших детей начинаются с буквы «Ф». Так было угодно моему мужу…

— Феликс! Мне очень нравится это имя. — Девушка вспыхнула.

Его мать сдержанно улыбнулась.

— Что ж, я рада. Сам-то он терпеть его не может.

Миссис Круз поставила на стол дымящиеся чашки с чаем и хрупкие кексики, которые они привезли с собой.

— А теперь, Джози, расскажите о вашем папе. Марта так о нем беспокоилась.

Джози набрала в легкие побольше воздуху и начала подробный рассказ. Феликс, очевидно, почти ничего им об этом не рассказал. Потом она коротко объяснила, почему ей нужен был телефон Феликса.

— Это не похоже на моего сына — не оставить своего номера телефона, — задумчиво сказала его мать. Затем лицо ее прояснилось. — Ну, конечно, он, должно быть, думал, что у вас есть номер нашего телефона в Сиднее, раз Марта живет с нами.

Джози удивленно на нее посмотрела, поэтому миссис Круз добавила:

— С тех пор как Феликс переехал сюда, свою квартиру он совсем забросил и всегда останавливается у нас в доме. Мы приехали сюда, чтобы забрать кое-какие вещи, без которых Марта, по ее мнению, никак не может обойтись. Отец его тоже уехал в Мельбурн, так что Феликс там совсем один. Но только его почти весь день не бывает. Застать его можно лишь рано утром да поздно вечером.

Было около двенадцати ночи, поэтому, придя домой, Джози сразу же набрала номер Феликса. Никто не ответил. Расстроенная, она легла в постель и попыталась уснуть. Какие лекции могли читаться в такое время? Наверное, у него в Сиднее есть девушка!

На следующее утро, когда она только-только уснула, зазвонил телефон.

— Джози? Это я, Феликс. Извини, что так рано, но через несколько минут начинаются лекции. Я несколько раз пытался до тебя дозвониться… Ты меня слышишь?

Сон полностью слетел с Джози. Она взглянула на часы — семь утра!

— Да… да. Слышу. Я так рада, что ты позвонил!

Феликс ненадолго замолчал, а когда снова заговорил, голос его прозвучал приглушенно:

— Мне очень приятно это сознавать…

— Ты знаешь, Джозеф… Ему стало хуже.

— Что-то случилось? Слушай, Джози, но ты же не могла не понимать, что ему нужно время для адаптации…

— Нет, нет, дело не в этом. Тут другое. Ему хуже. И он ничего не может делать. О, Феликс, как же ты мне нужен здесь!

Она вдруг услышала, что его зовет чей-то женский голос. Он ответил что-то вроде «сейчас, сейчас», а потом поспешно сказал:

— Я должен идти, а не то пропущу свою лекцию. Не волнуйся, Джози, уверен, что все будет хорошо…

Настойчивый женский голос вновь позвал Феликса. Неожиданно Джози захлестнула волна обиды и ревности.

— Иди на свои лекции, если теперь это так называется. Обойдемся как-нибудь без тебя! — выкрикнула она и со злостью швырнула трубку на рычаг.

Джози почти мгновенно пожалела о своей детской вспышке гнева, но вернуть слова назад было уже невозможно. Она выглянула в окно: утро было холодным и пасмурным. Она вернулась в спальню и снова залезла под одеяло. Ее била дрожь. По мере того как к ней приходило осознание содеянного, дрожь ее усиливалась. Всего раз в жизни испытывала Джози подобное состояние — тогда, когда впервые увидела Фанни. Теперь она поняла, что именно испытывала. Впервые в жизни Джози ревновала. И ревновала безумно.

Противная самой себе, Джози выскочила из постели и понеслась в ванную, твердо решив, что обязательно позвонит Феликсу сегодня же вечером и попросит извинения.

В больницу можно было ехать только днем — посетителям не разрешали отрывать пациентов от восстановительных процедур, так что Джози необходимо было как-то убить несколько часов, и она занялась работой в саду.

— Привет! — На садовой дорожке появился не кто иной, как Сильвия.

Джози молча кивнула. В Сильвии произошли какие-то изменения. Она вдруг показалась девушке старше и ниже ростом. Неожиданно она поняла, что в первый раз в жизни видит ее без косметики и в брюках.

— Надеюсь… надеюсь ты уже не сердишься на меня, — робко сказала Сильвия. — Я приехала просто посмотреть, как Джозеф.

— Его нет дома, — холодно ответила Джози.

— Но в больнице мне сообщили, что его выписали. О, неужели опять ему стало хуже? — На лице Сильвии появилось выражение неподдельного страха, и Джози начала оттаивать.

— Нет, он в реабилитационном отделении, в Ньюкасле. — Сильвия облегченно вздохнула, и Джози сразу же утратила всякое чувство враждебности по отношению к ней. — Хочешь кофе?

Когда они обе сидели за столом, а перед ними дымились чашки с горячим кофе, Джози осторожно спросила:

— Сильвия, а почему ты оставила в комнате Джозефа такой беспорядок?

Сильвия вспыхнула, а потом побелела как полотно.

— Мне так стыдно, Джози! Прости. — Она вздрогнула. — Я не ожидала, что это так трудно — ухаживать за тяжелобольным человеком. И потом… Сэм поручал мне столько работы… — Она увидела, что Джози нахмурилась, и поспешно добавила: — Нет-нет, не в доме, надо было печатать… рабочие документы.

— Рабочие документы? Но разве всем этим занимается не Вивьен?

— Сэм… — Сильвия вздохнула. — Сэм всегда приносил мне документы домой. Конфиденциальные документы. Джози, мне очень жаль, что у вас с Сэмом все так вышло. Я надеюсь, ты не считаешь, что я знала о том, что он задумал.

Джози пристально на нее взглянула.

— Есть кое-что, чего я просто не понимаю. Зачем Сэму понадобилось пытаться продавать дом?

— Он почти обанкротился. Ему нужны были наличные деньги. А их можно было получить лишь в результате продажи такого солидного дома, как твой. Но клянусь, — она сложила руки на груди, — я думала, что он только попытается уговорить Джозефа… Я… я ничего не знала об адвокате. — Она запнулась и тихо добавила: — Есть еще одна причина, по которой мне нужно было с тобой увидеться. — Сильвия вскинула глаза, и Джози прочитала в них боль. — Я ушла от Сэма, Джози. — Я не представляла, каким алчным он может быть. Каким эгоистичным и… жестоким. Тогда, в офисе, он повернулся и… и… — Слезы побежали по ее щекам. — Он избил меня! Из-за синяков я не смогла даже навестить в больнице Джозефа.

— О, Сильвия, — начала было Джози.

— Не жалей меня, не надо. — Она с яростью вытерла слезы. — Я была настоящей дурой. Но, честное слово, я так симпатизировала тебе и… Джозефу. По сути, вы были моей первой настоящей семьей…

Джози обняла дрожащую Сильвию.

— Прости меня, дорогая. Ты тоже всегда была мне гораздо ближе, чем Сэм. Ты по-прежнему можешь считать нас своей семьей.

— И я могу приходить навещать вас? — с надеждой в голосе спросила Сильвия.

— Ну, конечно.

Джози выпустила Сильвию из своих объятий, и та смущенно потянулась за сумкой.

— У меня… назначена встреча с моим адвокатом… Благодарю тебя, Джози. Я скоро приду.

Джози проводила ее к машине и помахала рукой на прощание.

Как только Джози вошла в дом, зазвонил телефон. Это был Эдвин Чейз, лечащий врач Джозефа. Он сообщил, что Джозефа назначили на томографию на сегодня.

Джози приехала в клинику в два часа дня. Вскоре прибыла Салли Ховард, а чуть позже в палату вошел доктор Чейз. Выглядел он довольно мрачным и, только увидев Салли, несколько просветлел.

— Добрый день. Сестра, можно с вами поговорить?

Джозеф сидел в кресле у окна, и, когда Салли проследовала за доктором, он пожал Джози руку. В этот день он едва ли сделал хоть одну попытку заговорить. Так, в тишине, они ждали возвращения Салли. Наконец они — мисс Ховард и доктор — вернулись в палату. Джози с упавшим сердцем смотрела на их донельзя серьезные лица.

— Доктор Чейз не знал, как вы примете новость, и попросил меня сообщить вам о ней. — Салли дружелюбно посмотрела на молодого врача. — Это очень тактично с его стороны, хотя я сказала ему, что он просто не знает, сколько в вас храбрости и мужества. — Она присела на краешек кровати и взглянула на доктора.

Он тоже посмотрел на медсестру и быстро сказал:

— Я думал, что, может, лучше мисс Ховард сказать вам об этом. Как я и подозревал и как советовал доктор Круз…

— Доктор Круз? — оживилась Джози. — Так он видел Джозефа?

— Нет, он не приезжал. Судя по тому, как поздно он мне звонил, я сделал вывод, что ложится он очень поздно…

Джози еле удержалась от торжествующей улыбки. Так, значит, Феликсу не все равно! И даже расстояние не помешало ему… Следующие слова доктора Чейза прервали ход мыслей Джози.

— …И вам очень повезло, что мистером Макмилланом занимается такой спец в области геронтологии, как доктор Круз. Итак, о результатах сканирования. Похоже, что в поврежденных областях мозга время от времени скапливается спинно-мозговая жидкость, тем самым создавая избыточное давление. Вот почему, мистер Макмиллан, ваша координация в последнее время несколько нарушена. Мы хотим проконсультироваться с нейрохирургом Аланом Дарком относительно того, что можно предпринять, чтобы уменьшить внутричерепное давление…

После ухода Чейза Салли вскочила на ноги и воскликнула:

— Когда-нибудь из него получится прекрасный врач, если только его не испортит система. Эти типы из отдела здравоохранения только что верхом не ездят на молодых докторах. — Она взглянула на Джозефа, потом перевела взгляд на грустное лицо Джози. — Ну что вы такие кислые? Новости не такие уж плохие. Разве вы не слышали, что Джозефа собирается осмотреть нейрохирург? Так что, очень может быть, что-нибудь можно сделать. Лично я настроена вполне оптимистично.

Но после того как они вышли из палаты и Джози спросила Салли, что будет, если давление нельзя будет снять, та ответила:

— Нам остается только молиться, чтоб это было не так.

На следующее утро Феликс не позвонил. Как ее угораздило влюбиться в человека, который настолько помешан на своей карьере, что не может урвать и минутки от своих драгоценных лекций, чтобы позвонить ей? Чем больше усилий она прилагала к тому, чтобы не вспоминать его обворожительную улыбку, тем чаще его лицо вставало перед ее глазами. Неужели он до сих пор дуется на нее? Но что бы она ни думала о нем как о человеке, он все же был необходим ей как врач. Она поняла это особенно ясно после короткого разговора с главврачом.

— Нейрохирург считает, что в течение нескольких дней необходимо управлять давлением жидкости на мозг. Тогда он сможет определить, можно ли применить шунт.

— Шунт? — Джози ничего не поняла.

— Вы, кажется, говорили, что имеете отношение к медицине. Поэтому вы должны знать такие вещи. Но если не знаете, посмотрите в справочнике, а меня сейчас ждут другие пациенты. На все дальнейшие вопросы вам ответит доктор Чейз.

И он ушел еще до того, как Джози опомнилась.

Высокомерный болван! Откуда, черт возьми, она должна знать о подобных вещах? Она действительно должна была узнать кое-что о нервных болезнях, но только на последнем курсе…

Но одно она поняла точно — он не исключает возможность хирургического вмешательства. Джози кипела, стоя в коридоре больницы. Она сердилась все больше — теперь уже не только на врача, но и на Феликса, потому что, когда он нужен, его нет рядом.

У доктора Чейза тоже было мало времени, но он все же сумел объяснить ей, что шунт — это такая маленькая трубочка, которую помещают туда, где скапливается излишняя жидкость, и по которой она отводится в другую часть тела, откуда эту жидкость можно извлечь без проблем.

Чем больше Джози страшилась предстоящего, тем в большую панику впадала. В довершение ко всему она нигде не могла найти Салли. А семья Феликса уехала в аэропорт встречать его отца. Джози позвонила даже Джулии, но ей сказали, что она уехала к очередному заказчику. Так что ей совершенно не с кем было посоветоваться, не с кем поговорить. Только теперь она поняла, как сильно в последнее время стала зависима от Феликса. Но его не было рядом. Как и раньше, когда Джозеф находился после инсульта в бессознательном состоянии, она чувствовала себя одинокой и беспомощной…

Джози нехотя дала разрешение на перевод Джозефа в новенький с иголочки госпиталь Святой Терезы. Там днем его должен был осматривать нейрохирург, доктор Дарк.

Джозеф довольно спокойно перенес эту перемену, но очень скоро уснул. Девушка тоже дремала в кресле возле него.

— Ну, как наши дела?

— Феликс! Как ты узнал?..

Джози вскочила, но он прижал палец к губам, а после молча подошел к кровати ее отца.

Джози наблюдала за ним с восхищением. Он был просто вызывающе красив в этом темно-сером костюме! Она глядела на него, не отрываясь, и он поднял на нее глаза и смотрел не менее жадным взглядом.

— Давай выйдем ненадолго, — тихо пробормотал он.

— Откуда… откуда ты узнал, что мы здесь?

Он удивился:

— Откуда? А разве ты не знала, что это я организовал перемещение Джозефа в этот госпиталь?

— Ты! Но…

— Разве ты не получила мое сообщение?

— Какое?..

Феликс нахмурился:

— В отделении тебе должны были передать сообщение о том, что я приеду сюда как только смогу.

— О, Феликс, я так рада, что ты здесь. Мне так тебя не хватало!

— Но насколько я понял, главврач собирался все тебе объяснить еще вчера.

— Он уделил мне не более двух минут. А доктор Чейз тоже постарался удрать как можно скорее. Сестры были ужасно заняты, а ты мне не звонил!

Лицо Феликса потемнело. С минуту он пристально смотрел в ее разгоряченное лицо, а потом с обидой в голосе произнес:

— Я звонил тебе. Но ты ведь бросила трубку…

 

13

От его тихих слов весь гнев Джози как рукой сняло. Они молча стояли и смотрели друг на друга. Сначала в глазах Феликса она все еще читала обиду, но потом… Потом Джози не взяла бы на себя смелость угадать его мысли. Она потупила взор.

— Но ведь тебе тогда было совершенно не до меня, — пробормотала она.

Он устало вздохнул.

— Джози, я думал, что мы… что мы друзья. Но потом мне стало казаться, что мы… больше чем друзья. И я не понимаю, почему ты не позвонила мне раньше. Ведь для людей, которых… которых люблю, я никогда не бываю чересчур занят. Ну а теперь скажи мне в точности: что именно тебе сказали?

Джози посмотрела ему в глаза. Неужели он только что признался… признался в том, что… что любит ее? Но в его глазах не было любви, а было только растущее нетерпение. Она быстро отвернулась, испугавшись того, что он заметит, как она разочарована. Джози отчаянно хотелось быть ему гораздо больше чем другом. Если б только она могла поверить… поверить в то, что для нее он всегда найдет и будет находить время…

— Джози?

Видя его нетерпение, девушка быстро рассказала ему все, что знала.

Феликс машинально провел рукой по своим черным как смоль волосам и снова стал всего лишь усталым от напряженной работы человеком. Только сейчас Джози осознала, насколько напряженно и много он работает.

— Послушай, я приехал прямо из Сиднея. Ты с собой не захватила чего-нибудь перекусить?

Она молча покачала головой. О, так он даже не заезжал домой! Прямо сюда.

— Слушай, поедем домой. — Феликс взял Джози за руку и повел по длинному коридору к лифту.

— Но Джозеф… он…

— Ему сообщат о том, что ты вернешься на встречу с Аланом Дарком… Мама дома, так что пойдем к нам, — сказал Феликс, когда они подъехали к его дому.

Джози заколебалась — ей не хотелось снова встречаться с Фанни, но Феликс схватил ее за локоть и повел к дому миссис Иствуд.

Женщины очень обрадовались приезду Феликса и тут же стали накрывать на стол. Фанни, которая была бледнее обычного, быстро кивнула Джози и отвела глаза. Когда они допивали кофе, в комнату вошел незнакомый пожилой мужчина. Джози с удивлением окинула взором высокого седовласого мужчину.

— Это мой папа, Джози, познакомься.

— Боже, да вы с Феликсом похожи как две капли воды! — вырвалось у нее.

Мужчина откинул голову и заливисто рассмеялся.

— Ну вот, наконец-то мне сказали правду, а то все твердят о том, что Феликс — копия матери.

Джози вдруг заметила пасторский воротничок.

— Ой, да вы — священник!

Феликс улыбнулся.

— А ты не знала, что я пасторское дитя? — удивленно спросил он.

— И притом типичное, — фыркнула миссис Круз.

— Но мы же тебе говорили, мама, что дети пастора всегда здорово умеют выражать свое неповиновение, потому что им слишком подробно объясняют, чего именно они не должны делать, — засмеялся Феликс.

— Как прошел вчерашний банкет? И почему ты вернулся уже сегодня, а? — спросил его отец. — Я думал, ты собираешься прочесть еще несколько лекций сегодня и завтра на семинаре по проблемам старения.

Джози с восхищением взглянула на Феликса — так он сам читал лекции! Он улыбнулся ей, показав при этом ямочку на щеке.

— Мой старый университетский профессор Ричард Сенфорд — помните? — согласился прочитать лекции за меня. — Феликс выразительно посмотрел на Джози. — А я был очень нужен здесь… Джози нуждалась во мне!

Феликс наконец отодвинул стул и посмотрел на часы.

— Итак, дорогая, боюсь, что нам пора возвращаться в больницу.

Она не могла сдвинуться с места. И, все еще не веря своим ушам, смотрела и смотрела на него. А он улыбался ей с такой любовью, что все остальные просто не могли ее не заметить.

Джози нуждалась во мне!

— Джози?

Она встала и пошла за ним к машине как во сне. По дороге в больницу Феликс рассказал ей, что знает Алана Дарка целую вечность, и это просто замечательно, что он согласился осмотреть Джозефа. Кроме того, заверил он Джози, Алан — нейрохирург высочайшего класса. К тому же прекрасный диагност.

Она делала вид, что внимательно слушает его, но в голове кружилась и кружилась одна и та же фраза.

Джози нуждалась во мне!

Только после разговора с медсестрами Джози осознала, насколько в действительности был знаменит доктор Дарк. Новость о том, что он согласился лечить Джозефа, не будучи уведомлен о его прибытии заранее, повергла их в истинный трепет, и они стали смотреть на нового пациента и его дочь с благоговением.

Доктор Дарк сразу же понравился Джози. Он был совсем ненамного старше Феликса, и в его волосах только-только начала пробиваться седина.

— Хм. Теперь понятно, почему ты так стремился помочь отцу этой очаровательной леди, — поддразнил он Феликса, с восхищением глядя на Джози. К удивлению девушки, услышав эти слова, Феликс смущенно покраснел.

Но потом его друг снова стал тем, кем и был, — настоящим профессионалом, занятым важной работой.

— Ну что ж, давайте убедимся в том, что вы знаете, какие испытания вам предстоят…

Обнаружив, что курс лечения займет не меньше двух недель, Джози здорово приуныла. Доктор, однако, подробно объяснил им, какая именно операция предстоит Джозефу, после чего назначил процедуру, которая должна была явиться ее первым этапом, на завтра.

— Постарайтесь не очень волноваться, — мягко сказал доктор Дарк, переводя взгляд с Джозефа на Джози и Феликса. — Посмотрев все эти снимки, я почти уверился в том, что через три-четыре недели вы будете уже снова проситься в реабилитационное отделение.

Когда Джози прощалась с отцом, перед тем как уехать домой, она чувствовала огромное облегчение и надежду.

Машина влилась в поток транспорта, и Джози вспомнила тот первый день — день, когда она познакомилась с Феликсом. Она украдкой взглянула на его профиль и подумала о том, как сильно отличается этот уверенный в себе элегантный мужчина от того побитого парня в мятой футболке и шортах, который даже тогда, как она теперь понимала, думал прежде всего не о себе, а о ней. Даже тогда, когда считал ее…

И внезапно Джози поняла, что все последнее время была абсолютной дурой. Как смела она сравнивать Феликса с мелочным и расчетливым Тони!

О Боже, как же она любит этого мужчину, ставшего ей таким необходимым. От него исходила такая сила воли, что Джози невольно подумала о том, сколько рутинной, но такой изматывающей работы пришлось ему переделать, прежде чем он сумел стать врачом-специалистом! Внезапно она поняла, что очень многого о нем просто не знает. Но узнает, обязательно узнает… если он, конечно, позволит ей сделать это…

— У меня с лицом что-то не в порядке?..

Должно быть, она смотрит на него уже целую вечность. Джози смутилась и уставилась в ветровое стекло. Они как раз остановились у светофора.

— Джози, — произнес вдруг Феликс хриплым голосом, — нам определенно надо поговорить.

Джози думала, что Феликс подождет, пока они приедут домой, но он внезапно свернул на обочину. Прямо перед ними раскинулось их любимое озеро, освещенное вечерним солнцем.

Еще секунда — и девушка оказалась в объятиях столь желанного ей мужчины. Душа ее воспарила к небесам.

Он стал страстно покрывать мелкими частыми поцелуями ее губы, щеки, шею, с наслаждением вдыхая аромат ее волос. А затем сжал ее лицо в своих ладонях и хрипло прошептал:

— Я обманул тебя! Я не хочу сейчас ни о чем говорить. Потом. Мне просто нужно чувствовать тебя рядом. Вдыхать твой аромат. Касаться тебя… Я никогда не думал, что любовь может быть такой всепоглощающей. Не знал, что всего несколько дней разлуки заставят меня мечтать лишь о том, чтобы увидеть тебя, услышать твой голос, коснуться твоих губ. Мне так тебя не хватало…

Время остановило для них свой бег — ничто сейчас не имело значения, только их любовь, только их шепот, только их желание ласкать друг друга.

— Я тоже не знала… — тихо прошептала Джози. — Не знала, что человек может испытывать такое…

— Твои глаза как изумруды, такие мечтательные… А какие молнии они метали в то утро. — Феликс так нежно поцеловал каждое ее веко, что сердце Джози зашлось от восторга. Он снова прижал ее к себе, а после со вздохом отпустил. — Думаю, нам все же надо поговорить. — И как бы не в силах противиться своему желанию, он провел по ее лбу — нежно-нежно, словно перышком — подушечкой пальца.

Внезапно Джози пришла в голову одна мысль.

— Скажи, а когда ты понял, что… любишь… меня?

Он улыбнулся довольно робко:

— У меня такое чувство, что это произошло тогда, когда ты отвесила мне оплеуху.

Глаза Джози расширились от удивления, и Феликс поспешно добавил:

— Видишь ли, той ночью я понял, что только чувство столь сильное, как любовь, могло подвигнуть меня на то, чтобы поехать с тобой в клинику, в которой мне предстояло работать, и там предстать перед устрашающей сестрой Ховард в том жалком состоянии, в котором я тогда находился. После встречи с тобой я уверился в том, что миссис Джонс сказала мне неправду, особенно после того, как я понял, что ты и есть столь любимая моей тетушкой Мартой Джозефа. Потом вечером я увидел возле твоей калитки чужой автомобиль, а на следующее утро ты провожала мужчину. И была при этом в халате! А на другой день к тебе приехал другой… Если бы ты знала, как я бесился! Ты не можешь себе представить, какое облегчение я испытал тогда, когда узнал, что Билл…

— Нет, могу!

Она прикрыла глаза. О, какое чудо! Он любил ее даже тогда, когда считал потаскушкой!

— Феликс, скажи, почему… почему ты говорил обо мне с Фанни?

На его лице отразилось неподдельное удивление, которое сменилось тревогой.

— Неужели за эти несколько дней она успела сказать тебе что-то, что расстроило тебя?

— Да, когда они все приехали. Но в первый раз я столкнулась с ней тогда, когда ты привез ее из Сиднея…

— О, — он озадаченно взглянул на Джози, — она ничего мне не говорила… Прости, но я не мог тогда держать свои чувства в себе. И по дороге из Сиднея обнаружил, что рассказываю ей о тебе. Я был сам не свой от ревности. Она сказала мне, что я просто дурак, потом сообщила, что только что рассталась с мужчиной, которого до сих пор любит. Но он так безбожно врал ей, что свободен. А сам всю дорогу обманывал и ее, и жену. Фанни все еще не может прийти в себя после всей этой истории, Джози. Попытайся простить ее.

Феликс крепко прижал ее к себе.

— Знаешь, милый, в моей жизни был только один мужчина, которого, как мне казалось, я любила настолько, чтобы выйти за него замуж…

Когда Джози рассказывала ему о Тони, глаза его излучали сочувствие.

— Ну что ж, твое нежелание рассказывать всем о своем наследстве вполне обоснованно, — сказал Феликс. — Ужасно чувствовать себя приманкой для авантюристов. Это поэтому ты так болезненно среагировала на мой рассказ о том, что я мечтаю о собственном реабилитационном комплексе? — Джози кивнула, почувствовав себя несколько пристыженной. Феликс расхохотался. — Ну, любимая, на это понадобится несколько миллионов.

— Но я… Твоя мечта вполне реальна. У меня вполне хватит денег на то, чтобы…

— Джози, — прервал ее Феликс. — Я люблю тебя такой, какая ты есть, а твои деньги… Скажи, а ты сама-то любишь меня? Ты ведь так и не сказала…

— Не сказала? А о чем же тогда… О чем же тогда мы говорили? Я тебя полюбила сразу, как только увидела, но я не могла и представить, что смогу стать для тебя столь же важной, как и твоя работа… как твои мечты…

Последние ее слова утонули в его поцелуе. О, то был нежнейший, самый замечательный поцелуй из всех!

— Теперь… теперь мы вместе осуществим все наши мечты. Ты ведь выйдешь за меня замуж, Джозефа? Ты помнишь, когда Билл сообщил нам о ребенке? Тогда я безумно, ну просто отчаянно захотел, чтоб у нас с тобой — слышишь? — тоже был ребенок. Ты подаришь мне его? А ты знаешь, Джозеф рад тому, что я тебя люблю.

Джози удивилась:

— Откуда?..

— Помнишь, как-то раз в палате он спрашивал нас о том, любим ли мы друг друга, так вот, я ему кивнул. — На лице Феликса появилась счастливая улыбка. — От его глаз немногое укроется, правда?

— Да, отец на удивление проницателен, — просто сказала она.

Выйти замуж за Феликса! Все ее мечты сбываются! Джози снова потянулась к его теплым губам, но на сей раз от поцелуя уклонился он.

— Ты же еще не сказала мне, любимая, выйдешь ли за меня замуж?

Она хотела закричать «да», но вдруг вспомнила о чем-то и хитро улыбнулась.

— Только при одном условии.

— Условии? Каком?

— Ты никогда, слышишь, никогда не расскажешь нашим будущим детям о том, что я избила тебя в первый же раз, как увидела!

— Но разве это было так? — В голосе его звучал смех.

— Но как же? Я…

— Ты только расквасила мне нос, но поскользнулся и упал я сам!

— Но ведь если бы не я, то…

Феликс сжал ее в объятиях и закрыл ей рот поцелуем. Бесполезный спор был прекращен.