– Ну же, рассказывай! – потребовал Ромарик.

– Надоело! – фыркнула Амбра. – Не видишь, он устал?

– Подумаешь! Не каждый день доводиться выслушивать такие истории из уст героя!

– Конечно… – насмешливо протянул Гонтран. – Если бы я был пустым местом, то тоже тянулся бы к замечательным личностям, вроде победителя гоммонов или гениального музыканта…

Тут в комнату Гиймо, где друзья пережидали дневную жару, впорхнула Коралия с подносом. На нём позвякивали стаканы с холодным апельсиновым соком. Её появление вызвало бурный восторг. Девочка наслаждалась похвалами и – под общий хохот – кокетничала ещё больше обычного.

Одним словом, лето началось неплохо!

Компания, проводившая каникулы в доме Гиймо, веселилась на полную катушку. И если бы мать Гиймо не звала их перекусить три раза в день, они совсем бы потеряли счёт времени.

Такова была традиция страны Ис. Родители, очень требовательные на протяжении учебного года, во время летних каникул предоставляли детям полную свободу. Нечего и говорить, с каким нетерпением ждали этих волшебных месяцев все школьники!

Друзья подолгу гуляли, устраивали всевозможные игры, а вечерами резались в лото или обсуждали просмотренные фильмы.

Гиймо часто оказывался в центре внимания. Он бесконечно описывал своё приключение, иногда оживляя рассказ невинными выдумками. Как он гордился, видя устремлённые на него сияющие глаза друзей! Ромарик не скрывал своего восхищения.

Нынче Гиймо радовался общению с друзьями ещё сильнее, чем всегда. Ведь Кадехар, поселившийся у дяди Юрьена, дал ему сегодня выходной. Однако с завтрашнего дня мальчику опять предстояло проводить с наставником по несколько часов.

– Прогуляемся к прибрежным скалам? – предложила Амбра, когда все осушили свои стаканы.

– Гениально! – воскликнул Гонтран. Остальные тоже не возражали.

Компания шумно спустилась по лестнице и вывалилась на мощёную улицу, вившуюся через весь Трои ль. Дом, где жил Гиймо, стоял в начале деревни, не имея непосредственных соседей. По одну сторону от него раскинулась идущая к морю долина, по другую – дубрава. Друзья отправились к берегу.

Гиймо замедлил шаг, чтобы оказаться рядом с Амброй.

– Зачем ты рассказываешь всё это своему отцу?

– Что рассказываю? – удивилась Амбра.

– Про меня и про девчонок страны Ис…

– А, это… – Амбра презрительно хмыкнула. – Сама не знаю. Так, пришло в голову. Ради смеха.

– Ничего смешного! – рассердился Гиймо.

– Да? Значит, это неправда?

Гиймо нахмурился. С этой девочкой невозможно было разговаривать серьёзно. Она же, пытаясь замять неловкость, быстро сменила тему:

– Какая у тебя добрая мама! Принять ораву из четырёх оболтусов на все каникулы!

– Что верно, то верно, – согласился Гиймо. – Она не хочет меня огорчать. А я бы огорчился, если бы пришлось провести лето без вас.

– Льстец! – Коралия, которой надоело слушать про тренировки, оставила Ромарика и присоединилась к ним.

– Только мама всегда грустит, – вздохнул Гиймо. – Кажется, она винит себя, что отпустила отца и не родила мне братьев и сестёр.

– А я бы дорого дала, чтобы быть единственной дочерью! – воскликнула Амбра, и сестра испепелила её взглядом.

– Главное, она тебя любит, правда? – мягко произнесла Коралия.

– Да, конечно, – уклончиво ответил Гиймо, словно отгоняя печальные мысли, способные отравить эти счастливые деньки.

Вскоре друзья достигли белых известняковых скал, высившихся над морем. Хрупкие гиганты, они постоянно меняли облик под напором волн, ветра и дождя: медленно осыпались или обрушивались вниз целыми утёсами. Эти скалы казались не такими величественными, как на берегу Горькой равнины или в Золотых горах, но и здесь было чем полюбоваться.

Компания свернула к галечному пляжу. Гиймо уверенно улыбался, показывая друзьям, что после нападения гоммонов не стал бояться пляжей.

По пути он увлечённо описывал бурную жизнь, кипящую на этих необитаемых на первый взгляд утёсах. Если после очередного обвала возникал пологий склон, на нём тут же прорастали красная овсяница и тысячелистник – приманка для бабочек, а то и ежей. В трещинах между камнями гнездились чайки, крачки и соколы.

– Только не говори, что узнал всё это в школе! – воскликнул Гонтран, поддевая ногой гальку.

– Нет, от мэтра Кадехара. Это часть учебной программы.

– А как же волшебство? – спросила Коралия.

– Сколько можно повторять: мне категорически запрещено это обсуждать, даже с вами. Я дал слово…

– Знаем, знаем… – пробурчал Ромарик. – Коралия спросила не подумав.

– Она всегда так! – бросила Амбра и тут же весело предложила: – Давайте лучше полазаем! Кто будет со мной соревноваться?

Предложение не вызвало энтузиазма. Все знали, что в скалолазании Амбре нет равных. Как обычно, вызов принял один Ромарик. Остальные уселись, чтобы наблюдать за их соревнованием.

Ромарик карабкался с трудом, каждое движение сопровождалось стоном. Зато Амбра буквально скользила по отвесной скале, почти не прикладывая усилий. Казалось, она исполняет легкомысленный танец, едва касаясь камней носками ботинок и пальцами. Она быстро оставила соперника далеко внизу и под аплодисменты зрителей достигла вершины. Гиймо всё ещё сердился на Амбру, но не мог не любоваться её ловкостью и изяществом. Никогда ему не доводилось видеть такого красивого зрелища, как гибкая Амбра, покоряющая скалу.

Ромарик добрался до вершины задыхающийся и потный. Амбра подала ему руку, иначе у будущего рыцаря не хватило бы сил залезть на тесную площадку. Примостившись там вдвоём, они издали победный клич и замахали руками. Снизу им ответили.

И вдруг Амбра завизжала, указывая на кусты у моря:

– Берегись, Гиймо!

Она побледнела как полотно. Ромарик закричал, тыча пальцем туда же. Трое оставшихся внизу оглянулись и увидели на гальке широкую тень.

Коралия тоже подняла визг. Гиймо попытался призвать на помощь графему, спасшую его в прошлый раз, но ничего не получалось. Ведь тогда Турсаз явилась сама по себе, а не потому, что он её вызвал. Он опустил голову, стыдясь, что зря хвастался перед друзьями. Но тут же снова её вскинул, готовый сопротивляться невзирая ни на что. Гонтран дрожащими руками достал из кармана какой-то странный свисток и дунул в него что было силы. Звука, впрочем, не последовало.

Внезапно раздался ужасный скрежет, посыпались искры. Ближайшая скала раскрылась как цветок, и оттуда выскочил Кадехар. В мгновение ока он оказался между Гиймо и неподвижной тенью, приняв боевую позу мага, готового к колдовству. Казалось, время застыло. Все замерли, боясь даже дышать. Но вскоре колдун опустил руки и громко рассмеялся.

– Подойди, не бойся!

Из кустов выбрался тот, кто отбрасывал на пляж зловещую тень.

– Я и не боюсь… – пробормотал знакомый голос.

Перед ними предстал, засунув руки в карманы, приземистый Том Кандарисар.