Книга звёзд – главный магический фолиант Мира Ненадёжности и страны Ис – в руках зловещего Призрака. Как он будет использовать древний трактат? И что ему ещё нужно, чтобы стать владыкой всех трёх миров? Конечно же, мальчишка с удивительными магическими способностями! К тому же колдун Кадехар многому успел обучить Гиймо…
В третьем, заключительном томе «Книги звёзд» герои вновь окажутся в Мире Ненадёжности, столкнутся там с беглыми магами, орками, жрецами кровожадного бога Бохора и наконец-то на равных сразятся со злом, обосновавшимся за высокими стенами Енибохора. Их поддержат не только рыцари Ветра в бирюзовых латах, но и все жители Мира Ненадёжности, создавшие Армию Холмов.
Трилогия «Книга звёзд» французского писателя Эрика Л’Ома (родился в 1967 году) насыщена приключениями и внезапными поворотами сюжета. Не случайно эта серия невероятно популярна: на французском языке трёхтомник продан тиражом 650 000 экземпляров, а на 28 других языках – ещё более миллиона. У вас в руках – третий том трилогии «Книга звёзд» – «Рыцари Ветра вступают в бой».
Erik L’Homme
Le Livre des étoiles. Vol. 3. Le Visage de l’Ombre
© Éditions Gallimard Jeunesse, 2005
© Кабалкин А. Ю., перевод, 2019
© Ренжина Диана, иллюстрации (трилогия), 2019
© Издание на русском языке, оформление. ООО «Издательский дом „КомпасГид“», 2019
Прежде чем начать…
Гиймо де Троиль – мальчик из страны Ис, земли, затерявшейся между Миром Надёжности и Миром Ненадёжности, где компьютеры и кинотеатры соседствуют с рыцарями и колдунами.
Однажды судьба мальчика круто меняется: мэтр Кадехар, самый знаменитый маг из Гильдии колдунов, обнаруживает у него способности к волшебству.
Став учеником колдуна, Гиймо открывает волшебство графем, почерпнутое Гильдией в Книге звёзд – древнем фолианте, который впоследствии похитил молодой колдун Иорван. Вскоре выясняется, что и самого Гиймо зачем-то стремится похитить Призрак – обитатель Мира Ненадёжности, наделённый тёмным могуществом, главный враг страны Ис.
Когда вместо Гиймо по ошибке похищают девочку Агату, он устремляется ей на выручку. В Мире Ненадёжности начинающему волшебнику приходится спасать не только Агату, но и своих друзей: Амбру, Гонтрана, Ромарика и Коралию, которые вместе с ним отправились в опасное путешествие.
Ошибка в колдовстве разделяет их и заставляет каждого пережить невероятные приключения, пройти собственным путём по миру, населённому удивительными существами…
В темнице Тунку – правителя разбойничьего города Ядигара – Гиймо находит своих друзей и Агату. Благодаря вмешательству мэтра Кадехара они совершают побег и возвращаются живыми и невредимыми в страну Ис.
Желая лучше разобраться в происшедшем, Гильдия предпринимает вылазку в Мир Ненадёжности. Но колдуны, ведомые Кадехаром, попадают в засаду. Во время их отсутствия могущественный маг из Мира Ненадёжности по имени владыка Ша проникает в монастырь Гильдии и преследует Гиймо. Выясняется, что Ша – это Иорван, похититель Книги звёзд, который разыскивает своего сына. Но Гиймо оказывается не тем, кого он ищет…
Трибунал колдунов выносит приговор мэтру Кадехару, возложив на него вину за провал экспедиции. При помощи своего друга Геральда маг совершает побег, уверенный, что в Гильдии засел предатель, работающий на Призрака. Прежде чем начать собственное расследование в Мире Ненадёжности, Кадехар поручает молодому колдуну Бертраму приглядывать за Гиймо.
На танцах в Даштиказаре Амбра, обозлившись на Агату, преследует её по безлюдной равнине. За ними торопятся обеспокоенные друзья. На ребят нападают карлики корриганы, которые берут их в плен, чтобы выдать Призраку. Но хитрость Гиймо и хладнокровие Бертрама позволяют пленникам вырваться на свободу.
Немного погодя, встретившись с Гиймо в Мире Надёжности, владыка Ша открывает ему, что Книга звёзд, которую он в действительности должен был сберечь, теперь украдена у него самого. Гиймо решает поведать об этом Кадехару и вдвоём с Бертрамом собирается в Мир Ненадёжности. Владыка Ша признался Гиймо и в другом: что он сам мальчику не отец, хотя любил его мать Алисию.
Гиймо возвращается в Ис как никогда растерянный…
1. Ультиматум
В городе Енибохоре, чьи гордые стены возвышались на берегу Моря Ожогов, как всегда, царила суматоха.
Несколько жрецов, выделявшихся в толпе бритыми головами и белыми туниками, вели колонну понурых юношей к храму, где тем предстояло быть принесёнными в жертву Бохору – злобному божеству Мрака.
Чуть поодаль орки с эмблемами Ядигара, города разбойников и наёмных воинов, получали из рук одного из жрецов кошель с драгоценными камнями – плату за засаду и кровавую бойню, учинённую по заданию города.
Через подвальные оконца из подземелий доносились крики и стоны несчётных узников. То были главным образом храбрецы, выступившие против жрецов и поплатившиеся за это. Енибохор сеял ужас по всему Миру Ненадёжности.
И людей в белых туниках, и орков, и заключённых объединяло одно: страх, пронзавший сердце при взгляде на высокую мрачную башню, где обитал главный жрец чёрного Бохора…
На самом верху башни, по комнате, заваленной книгами и колдовскими инструментами, расхаживал тёмный силуэт. Призрак был взбешён.
Писарь Ломго, принёсший письмо с дурной вестью, вжимался в стену, пытаясь стать невидимым. Он вдыхал тошнотворный запах гари и пристально следил за метаниями господина и клочьями мрака, которые тот оставлял за собой.
Внезапно Призрак резко обернулся и впился пылающим взглядом в писца, готового провалиться сквозь пол.
– Улизнули… Оставили с носом проклятых корриганов… Безмозглые гномы! Ничтожества! Предатели! Месть моя будет страшна…
Призрак, заскрежетав зубами, воздел руки к потолку.
– Цель была так близка… Фолиант в моих руках… Нужен только ребёнок… Я не могу больше ждать… Пора его схватить! Ломго!
– Да, господин! – писец пал ниц, словно моля о пощаде самого владыку ада.
– Я хочу, чтобы из тени выступили мои самые верные слуги… Мне нужен этот ребёнок… нужен любой ценой! Напиши им! Он нужен мне здесь… через два дня и ни минутой позже… Иначе они почувствуют на себе мой гнев!
Ломго выпрямился, дрожа всем телом, и мелкими шажками засеменил к чернильнице.
Силуэт, окутанный тьмой, пытался успокоиться. Его главная радость – толстая книга в усеянном звёздами чёрном кожаном переплёте – лежала на столе. Призрак перевернул пожелтевшую от времени страницу и погрузился в изучение сложного заклинания.
2. С петухами
Когда мать вошла в комнату Гиймо, мальчик крепко спал. Сквозь шторы уже просачивался слабый свет зари. Алисия устремила на сына полный нежности взгляд. Как он мал, как хрупок, когда спит! Сейчас ей трудно было поверить, что он совершил все те подвиги, которые ему приписывали. От одной мысли о кровожадных чудищах, с которыми сын сталкивался в Мире Ненадёжности, Алисию бросало в дрожь.
Внезапно она ощутила всю тяжесть своего одиночества. Как трудно не иметь опоры, не слышать слов утешения. Она научилась быть сильной или делать вид, что сильна…
Алисия вздохнула. Она старалась стать лучшей матерью на свете. Но ей было не под силу заменить мальчику отца. Как же не хватает его, этого единственного в мире мужчины, столь необходимого им обоим! Иорван… Что на него нашло? Почему он исчез за считаные дни до свадьбы? Ведь они были так счастливы! Иорван всё время твердил о любви, и Алисия видела по его глазам, что он не лжёт. Произошло нечто невероятное, страшное и важное, раз он сбежал… Алисия верила в это. В отличие от своего брата Юрьена, который считал Иорвана трусом, попросту испугавшимся супружеской ответственности. Кража священной книги Гильдии только подлила масла в огонь…
Она села на край кровати и погладила спящего Гиймо по щеке. Вот кто дороже всех поплатился за чужое прошлое! Она запустила пальцы в каштановые пряди сына. Гиймо что-то пробормотал, не просыпаясь. Она легонько потрясла мальчика за плечо.
– Дорогой, пора вставать.
– Это ты, мама? – Он попытался открыть глаза.
– Кто же ещё? – Мать взъерошила ему волосы.
– Перестань! – Гиймо нырнул под подушку. – Дай поспать!
– Уже рассвело, и твой друг Бертрам ждёт тебя внизу.
– Бертрам? – Из-под подушки появилась всклокоченная голова. – Он уже здесь? Мы же договаривались на полдень!
– Наверное, ему не терпелось тебя увидеть. Теряюсь в догадках, что у вас на уме… В общем, поторопись!
Алисия встала, распахнула окно, впуская в комнату свежий воздух, и вышла.
Гиймо был недоволен. Накануне, установив телепатическую связь, они с Бертрамом условились встретиться в полдень. Чтобы заявиться ни свет ни заря, тот должен был шагать всю ночь! Надо полагать, предстоящая экспедиция в Мир Ненадёжности лишила его сна. Так или иначе, Бертрам уже был здесь, и Гиймо не мог терять времени. Он вскочил и поспешил в ванную.
Через несколько минут, уже одетый для дальней дороги, с драгоценной сумой ученика колдуна на плече, он спустился на кухню.
– Привет, Бертрам. Однако ты ранняя пташка… Встаёшь раньше петухов!
– Доброе утро, Гиймо, – сказал молодой колдун, пожимая ему руку. – Дни становятся всё короче, вот я и решил, что лучше поторопиться…
– Как хотите, но вам придётся потратить несколько минут на завтрак! – заявила Алисия тоном, не терпящим возражений.
Мальчишек не пришлось упрашивать: они мигом умяли бутерброды, проглотили по чашке горячего шоколада и после этого встали из-за стола.
– Мы прогуляемся по Даштиказару, – сказал Гиймо матери. – До вечера!
– Ты не придёшь обедать?
– Нет, перекусим в городе.
Алисия не настаивала. Она запланировала на утро конную прогулку и теперь могла спокойно продлить её на несколько часов.
– Выкладывай! – потребовал Бертрам, едва они с Гиймо остались наедине.
– Я уже всё рассказал! – возразил Гиймо. – Необходимо передать мэтру Кадехару крайне важную новость. Чем раньше, тем лучше.
– Что за новость?
– Не сердись, но первым её должен услышать мой учитель.
Бертрам пожал плечами и беззаботно засвистел. Гиймо это показалось странным. Обычно молодой колдун приставал до тех пор, пока не удовлетворял своё любопытство. А сейчас он даже не обиделся…
– Как мы переправимся в Мир Ненадёжности? – спросил Бертрам.
– С помощью гальдра Пустыни. Холм с Дверями нам ни к чему.
– Вот и славно! А как мы будем разыскивать мэтра Кадехара?
– В Мире Ненадёжности я прибегну к колдовству Поиска, – ответил ученик колдуна. Спокойствие друга уже начинало его беспокоить. – Помни, никогда не поздно передумать. Ты не обязан составлять мне компанию.
– Передумать? – удивился Бертрам. – Ещё чего!
Гиймо искоса поглядел на него. Видимо, ночное путешествие из монастыря Гифду сильно утомило Бертрама: где его знаменитое многословие?
Некоторое время они шли по равнине в сторону моря. Потом, убедившись, что за ними никто не наблюдает, сотворили сложное волшебство, которое должно было перенести их в Мир Ненадёжности. Воспроизводя формулу гальдра и последовательность поз, Гиймо вспоминал друзей – Амбру, Гонтрана, Коралию и Ромарика. Впервые он не брал их с собой. Правильно это или нет, мальчик не знал, но решил, что не должен снова подвергать их опасности. Его вдруг охватило сильное чувство одиночества, от которого не спасало присутствие Бертрама…
В нужный момент он подал товарищу знак, они взялись за руки. Бормоча заклинание, Гиймо принял по очереди стадха восьми графем, составляющих колдовство путешествия.
Бертрам старательно всё повторял. Ведь он впервые переносился в Мир Ненадёжности! Внезапная вспышка, звук открывающейся двери – и они почувствовали, как могучий водоворот втягивает их в чёрную дыру.
Алисия вышла из дому в костюме для верховой езды. В конюшнях при замке Юрьена до Троиля у неё была назначена встреча с подругой. Вдруг она заметила знакомый силуэт.
– Госпожа де Троиль, примите выражения моего восхищения и преданности! Гиймо назначил мне встречу на полдень. Правда, я примчался немного раньше, но мне так хотелось его увидеть… Что-то не так?
Алисия была в полной растерянности.
– Ничего не понимаю, Бертрам! Ведь ты полчаса назад отправился с Гиймо в Даштиказар! Что это значит?!
– Я? Полчаса назад? Вы шутите!
Впрочем, он отлично видел, что Алисия говорит серьёзно. В следующее мгновение она усмехнулась, словно упрекая себя за доверчивость, и погрозила пальцем.
– Всё понятно! Не стыдно морочить мне голову? Где Гиймо? Я скажу ему всё, что думаю о его проделках!
– Он… Он… – залепетал Бертрам.
– Ладно, можешь не выдумывать, – сказала Алисия. – Что он забыл на этот раз? Наверное, куртку?
– Да-да, куртку…
– Она в его комнате, поднимись и возьми. Мне пора идти. И передай этому лентяю, чтобы в следующий раз бегал за забытыми вещами сам, а не гонял друзей!
И Алисия заторопилась в сторону замка.
Бертрам проводил её ошеломлённым взглядом.
«Ну и ну! Я уже здесь побывал?… И ушёл вместе с Гиймо? Или госпожа де Троиль лишилась рассудка, или тут происходит что-то очень и очень подозрительное!»
Он сделал вид, что направляется к дому, и, когда Алисия уже не могла его видеть, со всех ног помчался в Даштиказар.
3. Исчезновение Гиймо
Бертрам рухнул на колени в дорожную пыль. Впереди высились белые строения Даштиказара, столицы страны Ис. Молодому колдуну не удалось догнать Гиймо, хотя он бежал, не останавливаясь, от самой деревни Троиль. Грудь горела, сердце выпрыгивало из груди. Пытаясь восстановить дыхание, мальчик лихорадочно обдумывал случившееся.
«Попробуем рассуждать спокойно. Я пришёл после ухода Гиймо. Госпожа де Троиль сказала, что я уже приходил за ним чуть раньше. Это значит, что некто, притворившийся мной, побывал нынче утром в Троиле и увёл Гиймо! Они сказали, что пойдут в Даштиказар, но, видимо, направились не туда. Это сильно смахивает на похищение! Причём волшебное похищение, потому что самозванец смог обвести вокруг пальца и Гиймо, и его матушку…»
Это ясно. Неясно другое: что делать дальше? В одиночку он точно не справится. Кого позвать на помощь? Мэтр Кадехар сейчас в Мире Ненадёжности с Юрьеном де Троилем и его другом, старым рыцарем Валентином.
А кто, кроме Кадехара, поверит рассказу о двойнике и похищении?
Ответ пришёл сам собой: друзья Гиймо! Он сблизился с ними после страшной ночи, проведённой в плену у корриганов.
Молодой колдун уселся около менгира, находившегося неподалёку от дороги. Он соорудил локк, волшебную конструкцию, вокруг Берканы – графемы сообщения. Сначала попытался направить локк на поиск Гиймо. Безрезультатно. Как Бертрам и опасался, тот находился уже за пределами страны Ис! Тогда юноша стал налаживать связь с друзьями.
«Коралия! Слышишь, Коралия?»
– Что? Кто меня зовёт?
– Что с тобой на этот раз, Коралия? – недовольно осведомилась учительница французского языка. Она терпеть не могла, когда кто-нибудь мешал уроку.
– Простите её, мадам, – насмешливо ответила одна из учениц, – она задремала!
– И услышала во сне голоса! – подхватила другая.
– Хватит! Замолчите!
Учительнице пришлось стукнуть по столу металлической указкой, чтобы добиться тишины.
В школе Коралию окружали не только друзья. Она была так хороша со своими длинными чёрными волосами и огромными синими глазами, что мальчишки глазели только на неё. Другим девочкам это, разумеется, не нравилось…
Коралия извинилась перед учительницей и погрузилась в упражнение по грамматике. Но голос ей не пригрезился: она не сошла с ума, её действительно звал какой-то мальчик!
«Коралия! Это я, Бертрам…»
– Берт… – начала она, но тут же зажала рот ладонью.
«Тс-с! Молчи! Отвечай мысленно. Постарайся напряжённо думать».
«Бертрам? Но… Как это?»
«На то и волшебство! Слушай внимательно, Коралия: Гиймо похитили! Ты непременно должна встретиться со мной в Даштиказаре. Я свяжусь с остальными. Соберёмся в таверне „Кривой старик“. Знаешь, где это?»
«Знаю. Там подают отменный фруктовый сок и…»
«Передай мой сигнал Амбре», – перебил Бертрам.
«Ты не хочешь обратиться к ней напрямую? – спросила Коралия. – Пора бы её простить…»
Коралия намекала на их первую встречу, закончившуюся для молодого колдуна весьма плачевно…
«Дело не в этом! – возразил Бертрам, хотя и сохранил яркие воспоминания об ударе коленом в живот, нанесённом Амброй. – Сама знаешь, что творится с твоей сестрой, когда Гиймо угрожает опасность…»
«Ты прав! Мне ещё надо найти предлог, чтобы уйти с занятий, потом предупредить Амбру… Встречаемся в таверне в пять часов. Годится?»
«Вполне. До встречи!»
«Обнимаю тебя и…»
Бертрам поспешно прервал мысленный контакт. Коралия была ему небезразлична, но сейчас он не хотел отвлекаться.
Следующим стал Ромарик: когда Бертрам проник ему в голову, бедняга чуть не свалился с лошади. Ещё не представляя, как он сбежит из Дромотуля (школы оруженосцев при Братстве рыцарей Ветра), Ромарик пообещал, что успеет на встречу.
Гонтрана колдун застал во время перерыва между репетициями в тантревальской Академии музыки. Как всегда флегматичный, тот особо не удивился, услышав голос Бертрама в собственной голове, и тоже заверил, что приедет.
Утомлённый долгим бегом и усилиями, потраченными на мысленную связь, Бертрам откинулся на менгир. Теллурическая энергия, исходившая от валуна, восстанавливала его силы. Чтобы усилить подпитку, он обратился к помощи Уруз, графемы земной энергии, и забылся, положившись на её благотворное воздействие.
Почувствовав себя лучше, Бертрам попытался снова наладить мысленную связь. Составив локк Берканы, он представил своего бывшего учителя – колдуна-компьютерщика из монастыря Гифду.
«Геральд! Ты здесь?»
«Где же мне ещё быть, Бертрам?» – без промедления отозвался колдун тёплым и спокойным голосом, внушавшим уверенность.
«Ну, не знаю… Вдруг ты отправился в Мир Ненадёжности, как Кадехар? Или исчез, как Гиймо…»
«Исчез, как Гиймо?! Выкладывай, что случилось!»
Бертрам объяснил.
«Смахивает на похищение, правда?»
«Если так, то дело плохо… Потом расскажешь всё подробно. Не знаю, хорошо ли ты сделал, посвятив в это юных приятелей Гиймо. Они такие непредсказуемые! Но назад дороги нет. Я немедленно выезжаю! Говоришь, эта таверна где-то поблизости от порта?»
«Да. Мы собираемся там сегодня вечером».
«Я тоже буду. Постарайся всех успокоить!»
«Как я рад, что снова тебя увижу, Геральд!»
«Я тоже, Бертрам!»
Связь прервалась. Бертрам прижался затылком к граниту. Он сделал всё, что мог. Как ни глумилась Агата над его колдовскими способностями, когда они оказались в лапах корриганов, на сей раз он не ударил в грязь лицом.
4. Предатель
Бертрам и Гиймо оказались среди Движущихся холмов. Ученик колдуна специально выбрал это безлюдное место. Накануне он тщательно определил по карте Мира Ненадёжности его теллурические координаты и во время колдовства направил туда свой гальдр путешествия.
Мальчик сделал несколько шагов по бурой траве, которую ветер гнал, как морскую пену. Казалось, он был здесь ещё вчера – так отчётливо запечатлелся в памяти предыдущий переход, когда его друзей разбросало по всему Миру Ненадёжности.
– К востоку от нас – торговый город Фергхана, на западе – город ужасных жрецов Енибохор, на севере – Море Ожогов, на юге – Прожорливая пустыня… – начал он объяснять своему спутнику, новичку в этом причудливом и жестоком мире.
Ответа не последовало. Гиймо оглянулся. Бертрам шатался как пьяный.
– Тебе нехорошо? Наверное, последствия перехода в другой мир, как у Амбры… Приляг, сейчас пройдёт.
Он кинулся к другу, чтобы поддержать. Но едва дотронулся – к тому вернулись силы, и он ловким движением сдавил Гиймо горло.
– Что ты де… Сдурел?! Прекрати!
Бертрам, ухмыльнувшись, усилил хватку. И только когда Гиймо почти лишился чувств, немного разжал пальцы, чтобы оставить свою жертву в живых. Сквозь темноту, наплывавшую на глаза, мальчик с ужасом увидел, как Бертрам… превращается в старика. Гиймо рухнул на землю. Невозможно! Какая оплошность! Он тщетно сопротивлялся нахлынувшему на него отвратительному ощущению… Хватило, правда, сил на две графемы. За секунду до того, как сознание отключилось, в голове засветились неясные, как и полагалось в этом мире, графемы Гебу и Вуньо.
– Кадехар?… Что-то не так? – тревожно спросил Юрьен де Троиль, когда колдун вдруг остановился как вкопанный.
Старый Юрьен приходился Гиймо и Ромарику родным дядей. Это был ворчливый седобородый великан, легко нёсший на плече внушительный боевой бердыш и огромный мешок.
– Всё в порядке. Просто вдруг показалось… Нет, глупости! – И Кадехар потряс головой, словно отгоняя дурные мысли.
Кадехар учил Гиймо колдовству. У него была быстрая походка, голубые, со стальным блеском глаза и суровый вид, смягчавшийся от улыбки. На боку у колдуна покачивалась сума с книгами и волшебным инвентарём, в матерчатом заплечном мешке он нёс всё необходимое в пути.
– В чём дело? – спросил Валентин, мажордом и друг Юрьена, худой мускулистый человек с седыми волосами, облачённый, как и его господин, в бирюзовые доспехи рыцарей Ветра.
– На мгновение мне почудился призыв о помощи. Случайное заклинание, словно бутылка, брошенная в море перед кораблекрушением…
– Ты сумел определить, кто его послал?
– Нет. Оно было слишком мимолётным.
– А вдруг это Гиймо?
– Не думаю. Призыв исходил из Мира Ненадёжности. Ладно, забыли. Идём дальше!
И они зашагали к Вирдю – городу банкиров, снабжавших деньгами весь этот причудливый мир. Там Кадехар надеялся разузнать что-нибудь о трагедии в Джагхатаэле.
Старик, принявший обличье Бертрама, крепко связал пленника и заткнул ему рот. Гиймо без сознания лежал в траве. Зная, на что способен этот мальчишка, старик зажмурился и сосредоточился.
«Господин! Это я, ваш преданнейший слуга! У меня в руках Гиймо, ребёнок, которого вы хотели заполучить…»
«Браво, Эйзеб из Гри… Хвалю! Я не забуду о тебе в час моего торжества… Где он? Где?»
«Со мной, господин. В Движущихся холмах».
«Больше ничего не говори, я тебя нашёл… Посылаю людей, они приведут тебя ко мне. Выпьем за твой успех…»
«Благодарю, господин, благодарю!»
Эйзеб из Гри, маг Гильдии колдунов и заклятый враг Кадехара, закончив мысленную связь, задрожал крупной дрожью. Даже на расстоянии голос его собеседника, окутанного тьмой, леденил кровь. Старик в последний раз проверил, прочны ли верёвки, которыми связан Гиймо, и стал нетерпеливо дожидаться посланцев Призрака.
5. Таверна «Кривой старик»
Бертрам явился в порт Даштиказара раньше остальных. Его встретили пронзительные крики чаек, сопротивлявшихся ветру, оглушили хлопки незакреплённых парусов и скрип мачт. Чтобы скоротать время, он решил прогуляться и поглазеть на яхты, принадлежавшие городским богачам, и на крепкие рыбацкие баркасы.
Вскоре Бертраму стало грустно. Ему вспомнился другой порт, куда они с родителями ездили в отпуск. Отец играл с ним на пляже в мяч, а мать загорала, лёжа на белом полотенце… Как всё это теперь далеко! Собственное прошлое казалось чьей-то чужой жизнью. Родители погибли в аварии, и Геральд, его крёстный, переправил осиротевшего мальчика из Мира Надёжности в страну Ис…
В горле у Бертрама встал ком, ресницы затрепетали. Ругая себя за слабость, он достал платок и громко высморкался. После этого широкими шагами отправился к месту встречи.
Таверна «Кривой старик», вопреки своему названию, не имела ничего общего с логовом пиратов. По утрам рыбаки и торговцы за стаканчиком сока обсуждали здесь цены на морепродукты. Днём местные лавочники, лакомясь рыбкой, решали свои дела. Позже большой зал занимали студенты из Даштиказара, чтобы заниматься или болтать, попивая кофе. Вечером в таверне философствовали завсегдатаи, которые потом затягивали хмельные песни.
Бертрама встретили любопытные взгляды немногочисленных студентов. Нечасто сюда заглядывали представители Гильдии колдунов в их внушительных тёмных плащах, с загадочными сумами…
Двое посетителей, удивлённо взглянув на редкого гостя, скрылись за перегородкой, откуда раздались сдавленные восклицания.
Бертрам, не заметивший этих перемещений, равнодушно уселся за круглый столик, поближе к выходу.
Часы над прилавком показывали ровно пять, когда в таверну вбежали две девочки лет тринадцати, похожие друг на дружку как две капли воды, с той лишь разницей, что одна была коротко стриженная, а другая – длинноволосая.
– Амбра! Коралия! – окликнул их Бертрам.
– Привет, Бертрам! Как здорово снова с тобой увидеться! – воскликнула красавица Коралия, расцеловав колдуна в обе щеки, отчего тот слегка покраснел.
– Здравствуй, – вторая девушка ограничилась сдержанным рукопожатием. – Ишь, как разрумянился!
Амбра никогда не соревновалась с сестрой в кокетстве. Резкий язык и крепкий кулак делали её грозой мальчишек, оставляя Коралии право быть королевой их грёз. Правда, и в этой непроницаемой броне существовало слабое место: чувства к Гиймо…
– Спасибо за пунктуальность, – сказал Бертрам. – Я говорил с Ромариком и Гонтраном, они не обещали прийти вовремя. Но сказали, что обязательно будут.
– Хорошо. – Амбра села. – Объясни, что происходит.
– Сперва чего-нибудь закажем, – предложила Коралия, подзывая жестом официанта. – Что для вас, Амбра, Бертрам?
– Горячий шоколад.
– Медовый напиток.
– А мне – грушевый нектар, – добавила Коралия.
– И ещё один медовый напиток, пожалуйста, – раздался голос.
Друзья обернулись. На пороге стоял запыхавшийся человечек в плаще колдуна. Лямка матерчатой сумы перетягивала его внушительный живот, лысая голова блестела от пота, а из-под очков смотрели умные глаза.
– Геральд! – радостно воскликнул Бертрам и заторопился с представлениями: – Это Амбра и Коралия, подруги Гиймо. Они из Кракаля. Девочки, это Геральд, мой учитель колдовства и крёстный отец. Положение так серьёзно, что я пригласил его на наше собрание.
Амбра и Коралия вежливо приподнялись.
– Прошу вас, сядьте, – Геральд вытер лоб. – Ох, ну и устал же я!
Разговоры вокруг, на минуту прервавшиеся, возобновились. Сразу два колдуна в таверне «Кривой старик» – такое случалось нечасто!
Официант поставил на стол бокалы. Сделав несколько глотков превосходного медового напитка страны Ис, Геральд облегчённо перевёл дух.
– Так-то лучше! – улыбнулся он. – Как же меня вымотала дорога! Кажется, Бертрам, ты говорил, что соберётся вся компания…
– Так и есть. Просто Ромарик должен сбежать из школы оруженосцев, а Гонтран – из музыкальной академии; они предупредили, что могут задержаться.
Решили ничего не обсуждать, пока все не соберутся. Пришлось Амбре запастись терпением… Разговор шёл ни о чём и обо всём, Коралия оказалась мастером этой игры. И вот, когда никто уже не надеялся на их появление, Ромарик и Гонтран вбежали в таверну.
Кузен Гиймо, Ромарик – оруженосец в Братстве рыцарей – выглядел старше своих тринадцати с половиной лет. Голубоглазый блондин, он был истинным представителем рода Троилей.
Его лучший друг и ровесник, Гонтран – высокий, худой, кареглазый, всегда тщательно причёсанный – учился на музыканта. Он обладал едким юмором и непробиваемым спокойствием.
Оба извинились за опоздание. Им пришлось проявить немало изворотливости, чтобы обмануть бдительность преподавателей и стражи! Познакомившись с Геральдом, они заказали холодный брусничный сок и подсели к столу.
– Отлично! – начал Бертрам. – Раз все собрались…
– Наконец-то! – проворчала Амбра, не находившая себе места от тревоги с той секунды, как узнала, что Гиймо в беде.
– Спокойно, Амбра! – тут же встрял Ромарик, вспомнив, как дико она вела себя, когда корриганы покусились на Гиймо.
– Можно вставить словечко? – обиженно поинтересовался Бертрам. – Позвольте напомнить, что Гиймо исчез! Скорее всего, он похищен!
Воцарилась тишина. Бертрам поведал о событиях и своих догадках. Слушатели оцепенели. Они так разволновались, что не заметили двух посетителей таверны, укрывшихся в соседней нише. Судя по всему, разговор друзей вызывал у тех живейший интерес. Это были те самые, что зашушукались при появлении Бертрама…
– Могу подтвердить одно, – взял слово Геральд. – В Ис Гиймо нет. Я тоже пытался установить с ним мысленную связь, но ничего не вышло.
– Призрак! – воскликнула Коралия. – Больше некому…
– Возможно и даже очень вероятно, – согласился Геральд. Он не мог не думать о предателе, засевшем, как полагали они с Кадехаром, в самой Гильдии. – Во всяком случае, этот враг достаточно силён в магии, чтобы принять чужое обличье, – добавил он.
– Неужели и такое возможно? – удивился Ромарик.
– Разумеется! – снисходительно бросил Бертрам. – Надо всего лишь…
– Вопрос не в том, КАК, – перебил Гонтран, – и даже не в том, КТО, а в том, КУДА! Куда он его поволок?
– Скорее всего, в Мир Ненадёжности, – вздохнул Геральд. – Дверями, что на холмах за Даштиказаром, они не воспользовались – иначе Бертрам успел бы их догнать. Значит, это был гальдр Пустыни. А он позволяет перенестись из Ис только в Мир Ненадёжности…
– В таком случае чего мы ждём? – не выдержал Ромарик. – Почему не переносимся следом?
– Полегче, полегче! – прикрикнул Геральд. – Вы никуда не перенесётесь. Положение и без того серьёзное, не хватало ещё большей путаницы! Вы сейчас разойдётесь по домам. А я без промедления нанесу визит прево. Он и решит, что следует предпринять.
Геральд встал. Амбра хотела что-то возразить, но Ромарик сделал предостерегающий жест, и она осеклась. Колдун расплатился.
– Бертрам, – сказал он напоследок, – я на тебя рассчитываю. Ты отвечаешь за то, чтобы эта публика не наделала глупостей. Хорошо? Что ж, приятного вечера!
– До свидания! – хором ответили ребята.
* * *
Как только колдун покинул таверну, друзья переглянулись.
– Знаете, о чём я думаю? – проговорил Ромарик с хитрым видом.
Все, кроме Бертрама, понимающе улыбнулись.
6. Неразумное решение
– Ну, что скажете? – спросил Ромарик, изложив свой план.
– Меня устраивает, – горячо проговорила Амбра. – Очень даже устраивает!
– Гиймо в опасности, значит, мы не можем оставаться безучастными, – поддержал Гонтран.
– Я с вами, – сказала Коралия, глянув на Ромарика.
Все повернулись к Бертраму, который словно воды в рот набрал.
– А ты? – обратился к нему Ромарик.
– Мне жаль, но у твоего плана есть изъян, – отозвался молодой колдун.
– Какой же?
– Чтобы попасть в Мир Ненадёжности, нужен колдун…
– Ты, что ли, не колдун? – фыркнула Амбра.
– Я-то, предположим, колдун… Но кто сказал, что я соглашусь вам помогать? Мой крёстный велел мне следить, чтобы вы не наделали глупостей. А намерение искать Гиймо в Мире Ненадёжности сильно смахивает на абсолютную, стопроцентную глупость!
– Изменник… – сквозь зубы процедил Гонтран.
– Хуже: предатель! – отчаянно выкрикнула Амбра.
– Молчите! – вмешался Ромарик. – Ведь без его помощи нам не обойтись!
– Что сделать, чтобы ты передумал? – зло бросила Амбра, поворачиваясь к колдуну. – Валяться у тебя в ногах?
– Да, мне бы это очень польстило, – криво усмехнулся тот. – Но толку-то. План Ромарика слишком опасен, а посему – увы!
– Ну а если я тебя поцелую? – вызвалась Коралия. – Благородные дамы всегда целуют героев, чтобы придать им отваги.
– Это мне и подавно понравилось бы! – Бертрам хитро ухмыльнулся. – Но…
– Хватит! – буркнул Ромарик, незаметно пиная Гонтрана. – План-то всё равно никудышный.
– Это почему же? – взвилась Амбра. – Я, наоборот, считаю…
– Никуда не годный! – грубо прервал Ромарик. – Даже если бы Бертрам захотел нам помочь – ему всё равно слабо открыть Дверь в Мир Ненадёжности!
От неожиданности колдун икнул.
– Да уж, – подхватил Гонтран, заговорщически косясь на Ромарика, – открывать Двери не каждому под силу.
– Но я… Я…
– Конечно! – не унимался Ромарик. – Я столько раз это слышал! Только первоклассные колдуны могут такое совершить!
– Бертрам – первоклассный колдун! – вступилась Коралия.
– Вот именно! – воскликнул Бертрам. – Открыть Дверь в Мир Ненадёжности для меня раз плюнуть.
– Это просто слова! – презрительно протянул Гонтран.
– Нет! Я докажу вам это прямо сегодня!
– Браво! – вскричал Ромарик, торопясь, чтобы колдун не одумался. – Я снова его узнаю´! Поднимем бокалы за нашего героя!
– За Бертрама! И за Гиймо, которого мы освободим в Мире Ненадёжности!
Они сомкнули кубки и чашки. Бертрам выпятил грудь, как павлин.
– Не будем терять время, – нервно сказала Амбра. – Выступим прямо сейчас! Вдруг Гиймо грозит страшная опасность?
– Правильно! – Ромарик вскочил из-за стола. – Вперёд!
И тут голос у них за спиной произнёс:
– Сожалею, друзья, но… Без нас вы никуда не отправитесь!
Все разом обернулись. Из полутёмной ниши с решительным видом вышли Агата Балангрю и Том Кандарисар. Это они спрятались там при появлении Бертрама и всё подслушали.
Агата – худая рослая брюнетка с большим ртом – когда-то была злейшим врагом Гиймо. Но потом гоммоны утащили её в Мир Ненадёжности, а Гиймо вызволил оттуда. После этого она стала оказывать ученику колдуна знаки внимания, что сильно не нравилось Амбре…
Том – коренастый рыжий крепыш и неисправимый ворчун, лучший друг Агаты – был готов ради Гиймо на всё после того, как ученик колдуна спас его из когтей чудовища.
– Томё! Агата?! Что ты здесь делаете? – удивлённо воскликнул Ромарик.
– Иногда всё решает случай, – ответила Агата. – Мы не подготовились к контрольной по истории и решили её прогулять. А чтобы нас не засекли, спрятались в этой таверне…
– А потом Агата узнала Бертрама, – ввернул Том.
– Мы поняли, что назревает что-то необычное, и решили подождать.
– И не ошиблись! Мы слышали всю вашу историю!
– Так что никуда не денетесь, – заключила Агата. – Либо вы берёте нас с собой, либо мы всё расскажем стражникам прево.
В наступившей тишине друзья напряжённо переглядывались. Видя, что Агата и Том не настроены шутить, Ромарик пригласил всех сесть и произнёс:
– Предупреждаю, мы идём на большой риск…
– Гиймо всегда без колебаний спешил нам на выручку, даже когда это было очень опасно, – ответила Агата. – Правда, Том?
– Точно! Когда нас преследовали гоммоны, он мог бы просто сбежать, спасая свою шкуру, но он вернулся, чтобы нам помочь!
Амбра скорчила гримасу:
– Намерения Агаты не совсем ясны!
– Послушай, Амбра, – её соперница залилась краской. – Признаю, на празднике в Даштиказаре я повела себя некрасиво. Но я уже поклялась, и все твои друзья тому свидетели, что я… В общем, что Гиймо меня больше не интересует.
– Это так, – подтвердила Коралия. – Она клялась.
– Взглянем фактам в лицо, – вмешался Гонтран. – Пять человек или семь – разница невелика. Всё равно нас слишком мало, чтобы вырвать Гиймо из лап такого мощного врага!
– Гонтран прав, – сказал Том. – Оставим споры. Сейчас важнее всего жизнь Гиймо.
– Сдаётся мне, мы вообще не готовы к путешествию в Мир Ненадёжности, – заявила Агата. – Заглянем ко мне и пополним снаряжение.
Во время всех этих споров молодой колдун молчал, белый как простыня.
– Что с тобой, Бертрам? – спросила Коралия.
– Ничего особенного, – пробормотал он. – Просто… Открыть Дверь – это не так-то просто… Тем более переправить шестерых человек в другой мир!
– Мы тебе полностью доверяем, колдун. – Амбра дружески хлопнула его по плечу.
– Ты самый сильный! – добавила Коралия, хлопая ресницами.
– Под твоей защитой нам даже Призрак не страшен! – Агата очаровательно улыбнулась.
– Чего мы ждём, ей-богу? – вдруг подскочил Бертрам. – Вперёд!
7. Космическое яйцо
Гиймо очнулся в тёмной комнате, на холодном полу. Опомнился он не сразу. Ему казалось, он возвращается откуда-то издалека, даже мысли – и те причиняли боль. Что произошло? Бертрам зашёл за ним в Троиле, они направились вдвоём на равнину… Но был ли это настоящий Бертрам? А если нет, то кто же? Куда они собирались?… Ну да, в Мир Ненадёжности, на поиски Кадехара! Потом что-то случилось… Мгновение – и в памяти всплыла вся картина: душащий его Бертрам, Бертрам, превращающийся в отвратительного старикашку…
С большим трудом Гиймо сел. Он находился в круглой комнате без всякой мебели, не считая соломенного тюфяка с одеялом и кувшина с водой. В оконце, забранное решёткой, проникал слабый дневной свет. Толстые стены темницы были сложены из огромных серых камней. Выходом служила прочная, обитая железом дверь, разумеется, запертая снаружи…
Вдруг в тишине раздался насмешливый голос:
– Ну, не жёстко тебе на тюремном полу?
Гиймо подпрыгнул от неожиданности и обернулся. У двери стоял какой-то человек. Узник не сразу его разглядел. Тот самый старик, что прикидывался Бертрамом!
Маг из Гри сплюнул на пол и ухмыльнулся.
– Каюсь, я неучтиво обошёлся с великим Гиймо, идолом Гильдии, любимым учеником болвана Кадехара!
Гиймо осторожно поднялся. Головная боль немного ослабла, головокружение совсем прошло.
– Кто вы?
– В первую очередь – верный слуга владыки этого мира. А в стране Ис я прикидываюсь магом монастыря Гри…
– Так вы колдун! – воскликнул Гиймо. – И с помощью волшебства приняли облик Бертрама. Но как?…
Маг из Гри презрительно рассмеялся.
– Глупый мальчишка… Ты воображал, что за полгода обучения волшебству всё узнал? Редху – это не только колесница, но и путь преображения! Дагаз позволяет скрыть свою личность, Феху – создать себе новый образ, Уруз – закрепить его. Остальное мелочи…
– Всё это я уже знаю! – Гиймо пожал плечами. – Меня другое удивило: как вы пронюхали, что Бертрам должен за мной зайти.
Маг из Гри помедлил, борясь с удивлением. Спокойствие мальчишки сбивало с толку. Какое самообладание, какая самоуверенность! Неужели Господин прав, и этот выскочка Гиймо действительно способен осуществить главное колдовство великой Книги?
– Я услышал вашу мысленную беседу, только и всего, – объяснил маг. – Не то чтобы я сидел и специально подслушивал, но ты запустил свой локк к Бертраму с такой силой, что поневоле посвятил меня в курс дела… Но хватит об этом! Скоро ты встретишься с Господином. А мне пора в страну Ис, играть роль мага из Гри, чтобы никто ничего не заподозрил!
И старик затрясся в беззвучном хохоте.
Дверь за ним затворилась, и Гиймо остался один. Его охватило чувство беспомощности. Чтобы не показать предателю своего страха, мальчик собрал все силы. Когда же тот ушёл, Гиймо впал в отчаяние. Он в лапах самого Призрака! Никто не знает, где он, никто не придёт на помощь… Гиймо вспомнил слова Кора Мехтара, короля корриганов: «Твоей судьбе не позавидуешь: лучше уж смерть, видишь ли…» Что такого ужасного злодей намеревается сделать с ним? Зачем он ему понадобился? Глотая слёзы, Гиймо рухнул на тюфяк, крепко зажмурился и стал мечтать, что всё это ему просто снится. Вскоре мальчик действительно уснул как убитый.
Прошло немало времени. Проснувшись, Гиймо огляделся и убедился, что случившееся с ним – не ночной кошмар…
Он заставил себя встать. Неужели он спасался от гоммонов, разил орков, убегал от Тунку – а теперь безропотно пойдёт на растерзание к Призраку? Ну уж нет! Надо попытаться сделать хоть что-нибудь. Даже если это совершенно безнадёжно…
Гиймо вспомнил Кадехара, и это придало ему сил. Не так уж он и беспомощен. Он недавно начал изучать волшебство, но уже совершил немало чудес. Его поздравляли с успехами настоящие колдуны: Бертрам, даже Геральд. Гиймо сумел бросить вызов самому владыке Ша, изобретя собственный локк! Призрака тоже ждёт сюрприз.
Для начала Гиймо составил локк связи и послал Кадехару. Локк тут же воротился.
Удивлённый Гиймо повторил вызов несколько раз, прежде чем понял: стены камеры заколдованы и не пропускают мысленную связь. Так что, даже если Кадехар и узнает, что он в Мире Ненадёжности, и попытается его отыскать, ничего не выйдет…
«Значит, рассчитывать придётся только на себя, – подумал Гиймо. – Что, если опять воспользоваться Бронёй Эльхаз в сочетании со Шлемом Страха?»
Он чувствовал, что одного этого будет недостаточно: Призрак обладал, несомненно, страшной силой. Но лучше что-то, чем совсем ничего! Мальчик встал на середину камеры, прихватив одеяло и кувшин.
– Если защита сработает, мне потребуется вода, чтобы выдержать осаду, – сказал он вслух. Как при бегстве от владыки Ша по подземельям монастыря Гифду, его подбадривал звук собственного голоса.
Теперь надо было начертить на полу графемы. У Гиймо отняли, конечно, ученическую суму с кинжалом-ристиром. К счастью, старый маг из Гри не догадался снять с пленника ремень. Мальчик расстегнул его и металлической пряжкой нацарапал шесть локков Шлема Страха. Закончив, произнёс заклинание:
– Властью Эльхаз, Эрды и Кари, Ринд, Хир и Лож, Эгишжамур спереди, Эгишжамур сзади, Эгишжамур слева, Эгишжамур справа, Эгишжамур сверху, Эгишжамур снизу, Эгишжамур, защити меня! АЛУ!
Вокруг Гиймо задрожал воздух. Он облегчённо перевёл дух.
– Отлично! Кажется, сработало. Выходит, у Призрака нет блокировки волшебства, как в пещере корриганов.
Мальчик почувствовал себя гораздо лучше. Не так уж он и беспомощен! Но чтобы по-настоящему защититься от Призрака, требовалось что-то посильнее Брони и Шлема…
– Мой гальдр – только первая оборонительная линия. Крепостная стена построена, дело за башней. Из чего бы её сложить?
Он долго ломал голову и уже готов был отказаться от своей затеи, как вдруг среди двадцати четырёх графем, выстроившихся у него в голове, три робко замерцали. Это произошло опять словно само собой – как на берегу, когда за ним гнался гоммон, или под повозкой лжеколдуна в Фергхане… Теперь вызывались его спасать графемы Одала, Хагал и Манназ.
– Одала, графема владения, защитница жилища… Почему я сам не догадался укрепить тобой мою Броню?
И он нацарапал между всеми Эгишжамур Одалу, помня о «ненадёжных» очертаниях графем. После этого прошептал заклинание для её приручения:
– Ты, наследие, дар вечера, ты, владычица святых мест, в твоём чертоге безопасно орлу, так помоги мне укрепить мой оплот! ОАЛУ!
Когда был готов шестой рисунок, круг замкнулся, и все Одалы зажглись неярким светом, осветив стену прозрачными голубыми лучами. Гиймо показалось, что его защита стала раза в три надёжнее. Он уже ликовал.
– Вот теперь это действительно укрепления! Займёмся башней.
Ученик колдуна вызвал вторую графему, напоминавшую о себе совсем скромно, зато самую, наверное, могучую, по имени Хагал. Мэтр Кадехар говорил, что в её восьми ветвях заключены, быть может, все загадки мира. Колдуны почтительно называли Хагал Великой матерью или звездой. Из неё получилась бы замечательная крепостная башня!
Гиймо начертил одну огромную Хагал на свободной поверхности внутри Брони. Потом уселся в центре графемы.
– Ты, град, ты, Багряная! – воззвал он. – Дочь Имир! Хропт любила древний мир! Вверяюсь тебе. ХАЛУ!
Под ногами у Гиймо слегка заколебалась земля. Восемь ветвей графемы переплелись, вспыхнув холодными красными язычками пламени.
«Здорово! – обрадовался Гиймо. – Теперь Призрак может ко мне пожаловать!»
Он мысленно отпустил графемы. Послушались все, кроме одной, светившейся некоторое время назад, – Манназ. Гиймо насторожился. Видимо, он чего-то не учёл. Крепость и башня возведены, что же он упустил?
Ответ родился сам собой: не хватало убежища, тайного помещения в башне! Последний тайник! Гиймо опустился на колени и в центре Хагал нацарапал Манназ, восьмую графему – космическое яйцо, связь между человеком и Силами. Потом прошептал, приводя её в действие:
– Ты, связующее звено, сестра Мани, звёздное яйцо, предшественница ста снадобий, сон и неосознанное, единица времени, коготь сокола, укрой меня. МАЛУ!
Не произошло почти ничего. Только Манназ углубилась на несколько сантиметров в камень, на котором была изображена.
Теперь Гиймо сделал всё, что мог. Страшно хотелось пить. Сделав несколько жадных глотков, мальчик прилёг отдохнуть: объявив Призраку войну, он был обязан беречь свои слабые силы.
8. Поле бирюзовых лат
Дворец прево стоял на одном из семи холмов Даштиказара, придававших городу неповторимый облик. Геральд пересёк дворцовую площадь – место церемоний и празднеств – и поднялся по внушительной лестнице в резиденцию первого лица страны.
Старым колдуном владела нешуточная тревога. Он жестом приветствовал рыцаря, сторожившего вход; тот в ответ церемонно отдал честь. Геральд поспешил к кабинету прево.
Правивший страной Ис человек был уже пожилым, однако его взгляд сохранял живость. До своего избрания префектом он долгое время являлся камдаром – мудрым и уважаемым главой клана.
Прево не обладал абсолютной властью. Не менее значимыми фигурами в стране Ис были командор рыцарского Братства, великий маг колдовской Гильдии, а также уполномоченный представитель торговцев и ремесленников. Все они входили в Большой совет, принимавший наиболее ответственные решения.
Зная от помощника о визите Геральда, прево сам открыл ему дверь. Колдун-компьютерщик нечасто покидал Гифду, значит, случилось что-то из ряда вон выходящее.
– Входите, Геральд, садитесь. Вы у нас редкий гость. Что произошло?
Геральд устало опустился в кожаное кресло.
– То, чего мы боялись. Нынче утром Гиймо похитили. Сейчас он в Мире Ненадёжности.
Лоб прево пересекла глубокая морщина.
– Как же так? Разве с мальчиком не было Кадехара?
Геральд, вздохнув, стал рассказывать. Об атаке на Призрака, о засаде под башней Джагхатаэль, о суде над Кадехаром, его бегстве из-под ареста и уходе в Мир Ненадёжности вместе с двумя старыми рыцарями – Юрьеном и Валентином.
Прево негодовал.
– Что за издевательство! Почему от меня скрывают такие серьёзные события? Вы отдаёте себе отчёт, насколько это важно?
– Я понимаю, Гильдия зашла слишком далеко, – ответил колдун, пытаясь успокоить прево. – Но сейчас сетования бесполезны. Надо действовать, и без промедления!
– Больше ничего от меня не скрывайте, Геральд! Что произойдёт, если Гиймо угодит в лапы Призрака? Чем это грозит всем нам?
– Откровенно говоря, понятия не имею…
– То есть как?
– Могу только предположить, что, раз Призрак так стремится завладеть Гиймо, значит, он хочет использовать мальчика. И использовать, разумеется, в дурных целях. И хотя волшебство Гиймо чрезвычайно сильно, в одиночку он не сможет противостоять столь могущественному врагу. Необходимо как можно скорее отыскать и спасти мальчика!
Прево встал.
– Надо немедленно созвать Большой совет. Такие вопросы я не могу решать единолично.
– Не делайте этого, умоляю! – воскликнул колдун, и прево застыл в удивлении. – Пусть всё останется между нами!
– Объяснитесь, Геральд, – сухо велел прево.
– Мы с Кадехаром считаем, что в Гильдии есть один или даже несколько изменников, служащих Призраку…
Прево разинул рот.
– Час от часу не легче! – проговорил он наконец. – Что же вы предлагаете?
– Я вижу лишь один выход, – заговорил Геральд после недолгого размышления. – Вы доверяете командору Братства?
– Он прям и предан рыцарскому долгу, хотя несколько грубоват и совершенно не разбирается в политике. Да, я ему доверяю.
– Гильдия и Братство всегда друг друга уважали, но редко понимали, ещё реже любили, – молвил Геральд. – На мой взгляд, нынче это весьма кстати: можно не сомневаться, что Братство, в отличие от Гильдии, не затронули козни Призрака.
– Тем лучше! – Прево приоткрыл дверь и жестом поманил дежурного рыцаря. – Я вызываю командора. Предупредите его о строжайшей секретности.
– И пусть поторопится! – взмолился Геральд. – Возможно, под угрозой вся страна Ис!
– Увы, – ответил прево, оборачиваясь, – боюсь, придётся подождать как минимум до утра. Уже поздно, крупные операции так быстро не организовываются…
Колдун горестно вздохнул. Время работало против них.
Геральд, закутанный в плащ, подпрыгивал на месте, стараясь согреться. Заря только занималась, ночной холод ещё не прошёл.
Прево проявил величайшую активность: у Дверей Двух Миров собралось около двухсот рыцарей с оружием и припасами, целое поле бирюзовых лат. Прево и командор – доблестный великан, покрытый многочисленными шрамами, – подошли к колдуну.
– Вот люди, которые отправятся в Мир Ненадёжности, – пророкотал глава Братства. – Большего я сделать не могу. Увести из Ис вообще всех рыцарей нельзя. Призрак может этим воспользоваться…
– Операцию возглавит сам командор, – добавил прево. – Но он ничего не будет предпринимать, не посоветовавшись с вами, Геральд.
– Хорошо, – ответил колдун, разглядывая могучего воина. – Я знаю, что вам можно доверять, командор. Вы неоднократно доказывали свою преданность, отражая нападения Призрака на Ис.
Рыцарь, тронутый словами Геральда, протянул тому огромную ручищу. Колдун пожал её, поблагодарив за личное участие в операции.
– Чего мы ждём, Геральд? – вмешался прево, кладя конец любезностям.
– Провести через Двери две сотни рыцарей – непростое дело, – объяснил колдун с улыбкой. – Я позвал на помощь единственного колдуна, которому полностью доверяю. Он вот-вот будет здесь.
В эту минуту вдали появился силуэт старика в тёмном плаще. Он сидел верхом на муле.
– Больше никогда не поеду на такой упрямой скотине! – проворчал старец, приблизившись.
– Кадван! Как я рад тебя видеть! – Геральд хлопнул друга по спине.
Кадван заведовал в Гифду спортивным залом. Он был стар, но для своего возраста вполне в форме.
– Ты решился? – спросил Геральд.
– Ни секунды не колебался! Ведь Гиймо в опасности! Идём скорей!
Колдуны, сопровождаемые прево и командором, подошли к Дверям Двух Миров. Рыцари следили за происходящим с любопытством и тревогой. Геральд обратился к ним:
– Мы распахнём Двери, а не приоткроем, как обычно! Нельзя терять ни секунды: вы будете вбегать друг за другом – именно вбегать! Как парашютисты Мира Надёжности выпрыгивают из самолёта, видели?
Рыцари засмеялись, обстановка немного разрядилась.
– Кто пойдёт первым? – спросил Кадван.
– Я, господин колдун. – Стройный белокурый рыцарь сделал шаг вперёд.
– И я! – подхватил коренастый брюнет.
– Амбор и Бертолен! – улыбнулся командор. – Неудивительно!
– Начинаем? – спросил Геральд, глядя на прево.
– Да! – отозвался тот взволнованно. – Да хранят вас графемы, могущественные колдуны! Попутного вам ветра, доблестные рыцари! Главное, удачи!
– Она нам понадобится больше всего, – со вздохом отозвался Геральд.
9. Том берётся за дело
– Я есть хочу!
– Надо было плотнее позавтракать.
– Тогда мне не хотелось. Ну пожалуйста, Ромарик! Время перекусить. Дай сэндвич!
– Вспомни, Коралия, нам велели поесть в Мире Ненадёжности всего один раз! Лучше потерпеть.
– Поторопитесь, а? – набросилась на них Амбра.
– Мы и так торопимся, – отозвалась Коралия. – Я не виновата, что мой рюкзак весит целую тонну! Вот если бы я несла еду… Лучше подгоняй Бертрама, вон как он отстал!
Бертрам приволакивал ногу и бросал на спутников взгляды побитой собаки. Казалось, он не собирается догонять остальных.
– Может, немного поднажмёшь, Бертрам? – крикнула Амбра.
– Иду, иду! – пробурчал колдун, но шагу не прибавил.
Маленькая экспедиция покинула Даштиказар днём. Накануне Агата привела их в большой дом своих родителей. В отцовском шкафу она нашла тёплые вещи для мальчиков, а свой отдала на разграбление девчонкам. Затем опустошила холодильник, кладовую и чулан, где хранилось туристическое снаряжение.
Когда они наконец собрались, уже стемнело. Пришлось лечь спать на толстом ковре в просторной комнате Агаты, завернувшись в спальные мешки и одеяла. Они долго болтали в темноте, вспоминая свои приключения в Мире Ненадёжности. Поэтому утром встали довольно поздно.
После плотного завтрака, от которого отказалась одна Коралия, друзья зашагали к холмам.
– Скоро придём, – предупредил Гонтран, понизив голос. – Постарайтесь не шуметь!
– Поняла? – сурово спросила Амбра сестру. Та изобразила, что зашивает себе рот.
Они молча дошли до большой скалы, где прятались летом, дожидаясь, пока Гиймо обезвредит охрану. Сейчас Двери стерёг один-единственный рыцарь.
– Всё просто! – обрадовалась Амбра. – Бертрам призовёт графему, останавливающую время, и мы пройдём перед часовым, как невидимки. Так?
– Гм…
– Что «гм»?
Молодой колдун судорожно сглотнул.
– Дело в том, что я… никогда этого не делал и не знаю, смогу ли…
– А Двери?
– Ну, это немного проще…
– Ты смеёшься над нами? – не выдержала Агата.
– Нет… Не знаю, как объяснить… использовать графему в пустоте сложнее, чем оживить графему, выгравированную на Дверях…
– Такое чувство, будто ты что-то скрываешь, – подозрительно протянул Гонтран.
– Ничего подобного! – пробормотал колдун. – Я уверен, что сумею разбудить графемы Дверей. А вот потом… Не знаю, хватит ли моей Онд, внутренней энергии, чтобы их отворить.
– Когда ты это узнаешь? – спросила Амбра, с трудом сдерживая злость.
– Когда дотронусь до Двери.
– А фокус с рыцарем сможешь сделать? – спросила Коралия. – Ну, превратить его в неподвижную статую? Неужели нет? Это так здорово!
– Думаю… – Бертрам опустил глаза. – Лучше обойтись без этого.
– Невозможно! – отрезал Ромарик. – Нельзя отказываться, даже не начав!
– У тебя есть другие предложения? – язвительно осведомилась Агата. – Нашей единственной надеждой был этот колдун. Но, верно, он что-то может, только когда у него в руках огнестрельное оружие! Да вот незадача: свой пистолет он, видите ли, выбросил в море!
– Ты к нему несправедлива! – воскликнула Коралия. – Ведь Бертрам правда спас нам жизнь, когда корриганы…
– Помолчи, пусть скажет Ромарик, – перебила Амбра.
Оруженосец смущённо поднял руки, показывая, что бессилен предложить выход.
– Давайте нападём на него и свяжем, как батон колбасы, – сказал Том.
– Я не согласна! – Коралия аж покраснела от возмущения. – Бертрам не заслужил, чтобы его…
– Я про рыцаря, – прервал Том.
– Ты хочешь… Нет, это нехорошо! – ужаснулся Ромарик.
– Хватит болтать, – подытожил Том, вставая с земли. – Гиймо грозит гибель, а вы отказываетесь и пальцем пошевелить ради него!
– Том, я с тобой, – тут же вскочила Амбра.
– Остынь! – попытался урезонить её Ромарик. – Стоит произнести имя Гиймо, и ты совершенно теряешь голову!
– Не пойму, чего мы ждём, – проговорила Агата, тоже вставая.
– И я не пойму, ей-богу! – подхватил Бертрам, довольный, что волшебство откладывается. – На рыцаря!
Четвёрка смельчаков выскочила из-за скалы и с воплями устремилась к несчастному рыцарю. Тот не поверил своим глазам и от удивления разинул рот. Что за игру затеяли эти недоросли?…
– У нас нет выбора, – вздохнул Ромарик. – Придётся помочь этим дурням.
И он бросился вдогонку. Гонтран и Коралия, переглянувшись, побежали следом.
– Почему мы не кричим? – спросила Коралия.
– Потому что… В общем, если хочешь – кричи! – отмахнулся Ромарик.
– А-а-а-а-а-а-а!
Рыцарь растерялся. Меньше всего он ожидал, что семеро подростков накинутся на него. Но они схватили его за ноги, и он рухнул, даже не подумав защищаться.
– Я держу его за правую ногу! – завопил Бертрам, когда жертва лежала ничком.
– А я – за левую! – отозвался Гонтран.
– Я – за руку! – сказал Ромарик.
– И я! – подхватила Коралия.
Том уселся стражнику на спину.
– Что за шутки? Вот я вам задам! – твердил бедняга, годившийся им в отцы.
Амбра быстро достала из рюкзака верёвку и носок. С помощью Агаты она связала рыцаря, а носком заткнула ему рот.
– Не беспокойтесь, носок чистый, – заверила она пленника.
Оставив стража лежать связанным, ребята подошли к Дверям Двух Миров.
– Если Бертрам провалится, нашей затее конец, – напомнила Агата.
– Тогда мы, по крайней мере, сможем извиниться перед невинно пострадавшим и снять с него путы, – отозвался Ромарик.
– Хватит! – прикрикнула Амбра. – Сам знаешь, у нас не было выхода.
– Тихо! – приказала Коралия. – Бертраму нужна тишина, чтобы сосредоточиться. Если ему удастся открыть Двери, то хотелось бы на этот раз отправиться в путешествие всем вместе!
Бертрам подошёл к Двери, ведущей в Мир Ненадёжности. Как и та, что вела в Мир Надёжности, она была высоченной и широкой. На дубовых переборках красовались сотни графем. Дрожащей рукой колдун дотронулся до знаков, приводивших в действие колдовство Перехода. Каково же было его изумление, когда знаки оказались тёплыми, более того, послушно зажглись! Он ведь не знал, что несколько часов назад через Дверь прошли две сотни рыцарей и проход в другой мир просто ещё не полностью закрылся.
Бертрам испытал огромное облегчение. Повернувшись к друзьям, он объявил так, словно ни на минуту не сомневался в своих силах:
– Думаю, трудностей не возникнет…
10. Ревущий берег
Рыцари без проблем перешли из одного мира в другой. Непривычные к волшебству, они держались спокойно, но, оказавшись на твёрдой земле Срединного острова, не скрывали облегчения.
Колдуны же совершенно обессилели. На то, чтобы так долго держать Дверь открытой, ушла бездна энергии. Теперь они нуждались в отдыхе. Командор, воспользовавшись передышкой, наконец объяснил людям цель предстоящей операции.
Прево советовал соблюдать секретность, поэтому рыцари ещё не знали о похищении Гиймо. Эта новость возмутила всех до глубины души.
– Бедный мальчуган! – сокрушался Бертолен, который однажды подвозил Гиймо в Дромотуль, в гости к кузену-оруженосцу.
– Попадись мне этот Призрак! – грозился Амбор, напарник Бертолена. – Уж я с ним разделаюсь!
– Чего мы ждём? Скорее! Вырвем Гиймо из его когтей! – крикнул кто-то, сгоравший от нетерпения.
– Доблестные рыцари, – отозвался командор, успокаивая всех властным жестом, – я понимаю вашу ярость. Но нам надо сохранять хладнокровие. Мы попали в опасный мир, Призрак здесь могуч и опасен. Поспешность только навредит. Что толку, если мы ввяжемся в драку, а Гиймо не спасём?
– Командор прав, – тревожно подхватил Геральд. – Тем более что мы не знаем, где искать мальчика…
– Как же быть? – спросил Бертолен.
– Первым делом – покинуть этот остров. Гиймо здесь точно нет, а мы заперты как в клетке, – ответил колдун.
– Это я беру на себя, – заявил командор. – Амбор, Бертолен, за мной! Остальным приготовиться к выступлению!
Срединный остров был плоский и каменистый, захлёстываемый волнами и ветрами, он, казалось, должен был бы остаться необитаемым. Однако на острове стояла ничем не защищённая рыбацкая деревушка. Благодаря кишевшим в море медузам-кусачкам, от которых однажды еле спасся Ромарик, островитянам не угрожали ни гоммоны, ни другие чудища. На острове ничего не росло, и рыбаки жили только дарами моря, благо, рыбы и водорослей в нём было хоть отбавляй.
Приказав рыцарям готовиться к выступлению, командор отправился в деревню – договариваться о переправе. Геральд подсел к Кадвану, ещё не пришедшему в себя после Перехода.
– Такие подвиги уже не для моих лет… – пробормотал старый колдун.
– Без тебя я бы ни за что не переправил стольких рыцарей. – Геральд благодарно похлопал Кадвана по плечу.
– Тогда оплатишь мне отпуск в Пурпурных горах! – пошутил Кадван.
– Ты готов оставить спортивный зал на растерзание ученикам?
– Клянусь духами Гифду, никогда! Дай мне ещё пару минут – и я очухаюсь.
– Конечно. А я тем временем установлю связь с Кадехаром. Как удачно, что он отправился сюда с Валентином и Юрьеном! Сейчас каждый человек на вес золота. А уж эти трое и вовсе бесценны!
Геральд закрыл глаза и составил вокруг Берканы колдовство мысленной связи, вызывая графемы в их «ненадёжных» вариантах. Усталость после Перехода давала о себе знать: контакт наладился не сразу. Кадехар поначалу даже не поверил, что слышит голос Геральда. Тот быстро поведал другу об обстановке, начав с исчезновения Гиймо.
Кадехар скрыл свою ярость и тревогу. Спокойно, как обычно, он предложил присоединиться к армии рыцарей вместе с Юрьеном и Валентином, чтобы действовать сообща.
У Геральда отлегло от сердца: скоро к ним примкнёт самый могущественный колдун Гильдии! Кадехар и его спутники уже находились на Рыжей пустоши. Встретиться решили у скал Ревущего берега.
Вскоре возвратился с хорошими новостями командор. С помощью драгоценных камешков – валюты Мира Ненадёжности, которой их щедро снабдил прево, – он быстро уговорил рыбаков предоставить неведомо откуда взявшемуся войску свои лодки.
Погрузившись в два десятка баркасов, бирюзовая армия отплыла от острова.
Переправа прошла без приключений, если не считать появления стаи медуз-кусачек. Рыцари, мало знакомые с морем, заволновались, а Геральд задумался, почему в Ис никогда не было собственного флота. Наверное, просто потому, что с моря, окружавшего страну, ей никогда не угрожала опасность!
Плавание, с непривычки показавшееся им очень долгим, завершилось высадкой на северо-западной оконечности Ревущего берега. Двести рыцарей без сожаления покинули утлые судёнышки и направились прочь от моря. Сильный ледяной ветер, встретивший их на Рыжей пустоши, вернул хорошее настроение: они почувствовали себя совсем как дома, на ветреных равнинах Ис.
Первый привал устроили около холма. Пока рыцари жевали хлеб, Геральд рассказывал о Мире Ненадёжности. После чего марш продолжился под бодрые походные песни страны Ис.
Кадван первым заметил вдали дымок костра.
– Наверное, Кадехар, – сказал Геральд командору.
Но, чтобы не рисковать, решили выслать вперёд разведчиков.
– Трое мужчин, на двух – доспехи Братства, на третьем – плащ Гильдии, – доложили они, вернувшись. – Сидят у костра. Место пустынное, каменистое.
– Кадехар, Юрьен и Валентин! – радостно воскликнул Геральд. – Всё идёт по плану, командор!
Скоро войско подошло к костру. Встреча была радостной. Юрьен де Троиль хлопал по спине ветеранов, трепал по щекам молодёжь и оглушительно хохотал. Валентин долго тряс руку командору, когда-то учившемуся у него в рыцарской школе Дромотуля, Кадехар растроганно обнял своих друзей из Гифду.
– Спасибо, что пришли на помощь! С двумя сотнями рыцарей у нас больше шансов спасти Гиймо!
Геральд ободряюще улыбнулся. Хорошо зная Кадехара, он видел, насколько тот тревожится за своего ученика.
– Ночуем здесь, – объявил командор. – Амбор, займись караулом. Бертолен, отвечаешь за лагерь.
Стоянка выросла в мгновение ока. У каждого рыцаря была с собой парусина, становившаяся палаткой. Вскоре все разошлись по своим шатрам, выставив часовых по периметру лагеря. Руководители операции собрались вокруг костра.
– Знакомьтесь, это Амбор и Бертолен, самые доблестные мои рыцари, – сказал командор. – Назначаю их своими заместителями в этой кампании. Представлять Юрьена и Валентина нет необходимости: всё Братство знает легенду о славных Дон Кихотах.
Сидевшие у костра рассмеялись, громче всех – Юрьен и Валентин, услышавшие прозвище, которое носили в те далёкие времена, когда ещё участвовали в рыцарских походах.
– А теперь, – продолжил командор, – перейдём к главному. Мэтр Кадехар, мэтр Геральд, мэтр Кадван, мы вас слушаем.
Кадехар сидел мрачный, погружённый в свои мысли. Геральд откашлялся и заговорил:
– Гиймо похитили неподалёку от Троиля. Похититель знакóм с волшебством, он прикинулся моим учеником Бертрамом. Судя по всему, это либо сам Призрак, либо один из его приспешников. Я уговорил прево отдать приказ об этой операции, беспримерной в истории Ис, поскольку опасность угрожает не только Гиймо, но и всем нам…
Эти слова были встречены молчанием. То, что жизнь Гиймо под угрозой, все и так понимали. Призрак уже давно пытался заполучить мальчика, и явно не для того, чтобы напоить горячим шоколадом! Теперь вдруг каждый, даже Юрьен, осознал, насколько судьба этого ребёнка связана с их общей судьбой…
– Хорошо хоть, обошлось без приятелей Гиймо… – проворчал Валентин. – А то пришлось бы непрерывно спасать ещё и их!
– Да уж, эти юнцы способны навлечь на себя самые невероятные беды! Но я позаботился, чтобы они остались дома, – довольно усмехнулся Геральд.
– Что теперь? – спросила Агата, с любопытством оглядывая окрестности Двери, пропустившей их в Мир Ненадёжности.
– Надо найти место для ночлега, – ответил Ромарик, подпирая плечом Бертрама, который совершенно обессилел после Перехода.
– Вижу домá там, у воды! – крикнул Гонтран.
– Рыбацкие хижины, – предположил Ромарик. – Значит, нам туда! Бертраму необходим отдых.
– Да уж, вид у него нездоровый, – отметила Коралия.
– Вас бы так… – слабо откликнулся молодой колдун. – В следующий раз выпутывайтесь сами!
Маленький отряд зашагал к деревушке.
Рыбаки встретили их недоверчиво, но. увидев, что перед ними дети, успокоились. Женщины, правда, не удержались от осуждающих тирад в адрес матерей, позволяющих чадам болтаться неизвестно где. Это не помешало им приготовить сытную трапезу из рыбы и моллюсков. Пока дети ели, рыбаки переговаривались между собой.
– Ну и денёк! Никогда не видал у Двери столько народу! – проговорил один, сплёвывая. Этот низкорослый худой человек был, по всей видимости, старостой деревни.
– И столько драгоценных камней! – радостно откликнулся мужчина помоложе. Худой засмеялся.
– Вы хотите сказать, что до нас сюда пришли из Ис другие люди? – удивился Ромарик.
– Не знаю, откуда они взялись, но это была целая армия, человек двести! А какие тяжёлые, в латах!
– Гениально! – обрадовалась Коралия. – Значит, Геральд уломал прево! Рыцари Ветра здесь, в Мире Ненадёжности! Они освободят Гиймо!
– Да, конечно, – без воодушевления согласилась Амбра.
Они не колеблясь бросились на выручку другу, считая, что, кроме них, этого никто не сделает. И вот выясняется, что спасать Гиймо уже отправились две сотни рыцарей во главе с опытным колдуном… Сила, разумеется, куда более серьёзная, чем несколько подростков.
– Что же нам теперь делать? – спросил Том.
– Есть два варианта: либо вернуться в Ис, доверив дело рыцарям, либо постараться им помочь…
– Раз уж мы здесь, я за второй вариант, – заявил Ромарик.
– Я тоже, – сказал Гонтран под довольные возгласы остальных. – Только как мы можем помочь?
Амбра, уже выяснившая у деревенского старосты подробности, проговорила:
– Они опережают нас примерно на день. Дождёмся утра и попробуем связаться с Геральдом. Послушаем, что он предложит.
– Сегодня Бертрам всё равно больше ни на что не способен. Ни открыть Дверь, ни устроить сеанс мысленной связи! – Агата кивнула на молодого колдуна, уже спавшего в углу комнатушки.
– А что, если Геральд разозлится? – спросила Коралия.
– Устроим помехи на волшебной линии и повесим трубку, – усмехнулась Амбра. – В таком случае придётся действовать самостоятельно. Конечно, появление рыцарей в Мире Ненадёжности – добрая весть. Но чутьё подсказывает мне, что победить будет всё-таки непросто…
– Ты права! – вскричал Том. – Вы знаете Мир Ненадёжности лучше, чем Геральд и любой из рыцарей. Гиймо может понадобиться не только сила Братства, но и ваш опыт!
– Гляди-ка, не такой уж ты и дурачок! – Амбра дружески двинула его под рёбра кулаком. – Между прочим, рыбак, с которым я говорила, согласен за несколько драгоценных камней отвезти нас туда, куда поплыли люди из Братства.
Предложение Амбры, поставленное на голосование, было одобрено всеми, за исключением Бертрама, которого не удалось растолкать.
11. Первое столкновение
Сначала Гиймо пытался определить, сколько времени он уже в темнице, но потом оставил эти попытки. В оконце под потолком проникал свет, такой слабый, что было совершенно непонятно, солнце это или лампа. Графемы, нацарапанные на полу, тоже слегка светились. Броня Эгишжамур мерцала синим, ветви Хагал заливали камеру мягким красноватым свечением. Это вселяло некоторую уверенность: всё-таки колдовство мальчика действует.
Однако тревога не отпускала. Гиймо пытался представить себе, как выглядит Призрак, но в воображении не возникало ничего, кроме бесформенного пятна. Мальчик прокручивал в голове разные варианты развития событий. Призрак наверняка обратит против него свои неисчерпаемые магические силы. А если волшебная защита всё же остановит врага, то в ход пойдёт проверенное оружие осады – голод. Но, скорее всего, тот не станет ждать. Ведь ему наверняка не терпится приступить к тому, ради чего он похитил мальчика.
И действительно, вскоре Гиймо услышал звук открывающейся двери. Сначала он не мог ничего разглядеть – волшебные укрепления скрывали гостя. Потом совсем рядом, но всё же по ту сторону Брони Эгишжамур, мальчик различил тень, сгусток темноты, отличавшийся от полутьмы камеры.
От страшного шёпота Гиймо содрогнулся с головы до ног.
– Добро пожаловать, мой мальчик… мой бесценный гость…
Гиймо не мог шелохнуться. Ему потребовалась вся сила воли, чтобы пролепетать в ответ:
– Вы… Вы Призрак?
Тёмный силуэт издал клёкот, заменявший смех. Гиймо заметил, что он движется. Призрак словно летел вдоль волшебной защиты, отыскивая в ней брешь.
– Этим именем… меня нарекли… там, откуда ты явился…
Гиймо видел, как Призрак ощупывает прозрачную стену. В местах его прикосновения свечение ослабевало. Паника захлестнула мальчика.
– Что вам надо? – крикнул он.
Призрак на мгновение замер.
– Так-так… Хорошо… – довольно прошелестел он. – Тебе страшно, ты хочешь понять… Наверное, мне не придётся тратить время… на твоё волшебство…
Призрак отодвинулся вглубь камеры. Гиймо перестал видеть своего недруга, хотя и знал, что тот по-прежнему здесь. Присутствие Призрака ощущалось как влажность или затхлость. И всё-таки, когда страшный голос раздался снова, Гиймо от неожиданности подпрыгнул.
– Мой мальчик, мой дорогой мальчик… Зачем нам враждовать? Лучше доверься мне…
– Вы нападали на мою страну, убивали людей! Вы меня похитили!
Гиймо поневоле опять сорвался на крик. Если бы он попытался говорить спокойно, слова застряли бы у него в горле.
– Тс-с… – В шипении Призрака слышалась насмешка. – Ты отвлекаешься на мелочи… потому что не знаешь… что я тебе предлагаю…
– Мне от вас ничего не надо! Вы мне отвратительны!
– Мальчик мой, я преподнесу тебе на блюдечке… все три мира…
– Замолчите!
Гиймо сел на корточки и заткнул уши, чтобы не слышать этот мерзкий голос, от которого леденели внутренности.
– Почему ты меня боишься? Ведь я предлагаю тебе могущество… предлагаю союз…
– Никогда! Ни за что! – завопил Гиймо из последних сил. – Я вас презираю! Вы хуже орка!
Призрак был как будто уязвлён. Он приблизился и злым движением ударил в Броню взявшимся неведомо откуда шаром темноты. Шар, полный зловещего колдовства, разбился об энергетический заслон. Как ни странно, это неожиданное нападение напугало Гиймо меньше, чем загробный шёпот.
– Юный олух… Не дразни меня… И никогда больше не оскорбляй… Всё равно ты будешь мой… Как союзник или как невольник… Обдумай моё предложение… Пораскинь мозгами… Я скоро вернусь…
Дверь темницы скрипнула. Призрак удалился.
Гиймо закрыл глаза, попытался унять сердцебиение. Он дрожал всем телом. Никогда в жизни ему ещё не было так страшно. Гиймо чувствовал, что Призраку противостоит не столько его магия, сколько его воля. Если бы не она, враг сокрушил бы все его заслоны одним взмахом рукава. Но сил сопротивляться хватит ненадолго… Мальчик свернулся калачиком и разрыдался, предвидя скорое поражение.
Выплакавшись, он успокоился, паника понемногу улеглась. Гиймо сумел снова собраться с духом. Он встал, попил воды и приблизился к тому месту, где выпущенный Призраком шар темноты врезался в Броню Эгишжамур.
Прищурившись, Гиймо стал разглядывать клочки темноты, которые медленно рассеивались, издавая слабое потрескивание. Его преграда устояла! Ни одной царапины!
Что это означало? Призрак прошёл вдоль всего заслона, после чего предложил союз. Не из учтивости, а из опасения, что укрепления окажутся неприступными. Попытки Призрака принудить Гиймо к союзу не увенчались успехом. Разгневавшись и применив против пленника волшебство, Призрак доказал, что не всесилен. Значит, ничего ещё не решено.
Гиймо уселся на Манназ, очень довольный собой.
12. Лес повешенных
Поутру, с трудом разлепив глаза, друзья Гиймо не сразу поняли, что находятся в Мире Ненадёжности, на Срединном острове, в рыбацкой деревушке. Завтракали они, сидя на камнях, у самой воды. Бертрам отдохнул и выглядел гораздо лучше, чем накануне. Но его попытка связаться с Геральдом не дала никакого результата, не считая приступа головной боли.
– Не беда! – сказала Амбра. – Может, оно и к лучшему. Будем действовать самостоятельно.
Лодка перевезла их туда, где накануне высадились рыцари. Ревущий берег назывался так из-за обитавших тут гоммонов, которые любили сопровождать ночной рокот волн своим чудовищным рёвом.
Агата расплатилась с рыбаком драгоценными камнями, прихваченными из родительского дома. Ребята без промедления двинулись вглубь страны. Следы воинов Братства были прекрасно видны.
– Идти за ними – детская забава, – пробормотал Том, сын охотника, разбиравшийся в таких вещах.
Они изучили карту Мира Ненадёжности, извлечённую из рюкзака Амброй. Та перерисовала её летом с карты Гиймо и, уходя из Кракаля в Даштиказар, сообразила захватить с собой. Сомнений не было: рыцари шли строго на юг.
Ребята зашагали по рыжей траве, трещавшей у них под ногами.
– Думаешь, Кадехар на нас рассердится? – спросила Коралия, шедшая рядом с Гонтраном.
– Кадехар – вряд ли. А вот Геральд будет рвать и метать.
От Бертрама они знали, что Кадехар, которого все считали пленником Гифду, тоже находится в Мире Ненадёжности вместе с Юрьеном де Троилем и Валентином. Бертрам предположил, что Геральд и прибывшие из Ис рыцари поспешат соединиться с Кадехаром и действовать сообща.
В полдень путники решили устроить привал. Бертрам с облегчением плюхнулся на землю.
– Уф! – простонал он. – Какой кошмар! Я не перестаю думать о Геральде. Надеюсь, он не слишком разозлится, когда узнает, что мы здесь…
– Разумеется, разозлится, – пожала плечами Коралия. – Он поручил тебе удержать нас в Ис, а ты злоупотребил его доверием.
– Спасибо за поддержку! – Бертрам скорчил страдальческую гримасу.
– Может, и мне поплакаться? – вмешался Ромарик.
– Мой отважный оруженосец! – вскричала Коралия.
– В этом-то всё и дело! – подхватил Ромарик, не обращая внимания на смех друзей. – Я оруженосец! И я сбежал из Дромотуля, напал на рыцаря, сторожившего Дверь… И чем занимаюсь теперь? Стараюсь нагнать людей, которых здравый смысл подсказывает избегать любой ценой, – моего дядю и половину Братства! На кого я после этого похож?
– На человека, с которым происходит самое худшее на свете, – подсказала Амбра.
– Если не считать того, что одна красавица готова назвать тебя «мой отважный оруженосец» перед двумя сотнями рыцарей! – усмехнулся Гонтран.
– Дурень! – огрызнулась очаровательная брюнетка. – Тебе просто завидно!
– А я бы так хотел, чтобы кто-нибудь назвал меня «мой отважный!», – мечтательно пробасил Том.
– Слышишь, Гонтран? – торжествовала Коралия. – На свете ещё есть юноши-романтики!
– Но почти не осталось разумных девчонок… – вздохнула Амбра. – И хватит зря тратить силы! Нам ещё идти и идти.
К вечеру колдуны и рыцари достигли дремучего леса, от одного вида которого волосы вставали дыбом и сердце выпрыгивало из груди.
– Лес повешенных, – сказал Кадехар, развернув карту.
Колонна, напряжённо озираясь, вошла в чащу следом за разведчиками. Деревья – нечто среднее между дубом и плакучей ивой – были не очень высокими, зато толстыми – в три обхвата. Ветви с густой листвой извивались, как щупальца. Кору покрывал мохнатый серый мох.
– Бр-р! – поёжился Юрьен. – Не самое приятное местечко!
– Зато здесь можно спрятать целую армию, – возразил Валентин.
Скоро они вышли на поляну, заросшую невиданной бурой травой. Командор, посовещавшись с Геральдом и Кадехаром, приказал разбить лагерь.
Когда все расселись вокруг костров, командир рыцарей обратился к колдунам:
– Что вы предполагаете делать теперь?
– Первым делом – добраться до обитаемых мест Мира Ненадёжности, – ответил Кадехар, вытягивая ноги. – На Ревущем берегу, хоть он и лежит на отшибе, мы были слишком на виду.
– Может, лучше задержаться здесь? – предложил Валентин.
– Да, пока не выяснится, где держат Гиймо, – поддержал Геральд.
– В этот лес никто не сунется по своей воле, – отозвался Кадехар. – Раньше жрецы Енибохора казнили здесь своих врагов. Говорят, в лесу обитают души повешенных.
– Призраки?… – заволновался Юрьен.
– Ни за что не поверю, что ты боишься привидений! – рассмеялся Кадван, прислонившийся к дереву, чтобы дать отдых спине.
– Нисколечко не боюсь! Но зачем ждать? Дайте мне полсотни человек! – проревел старый де Троиль. – Я за три дня вытрясу из этих прохвостов любые сведения!
– Именно такие действия ведут к краху! – насмешливо проговорил Кадехар. – Чем осторожнее мы будем, тем вернее добьёмся цели.
– Призрака не обязательно бояться, – присоединился к беседе командор. – Я сражался с ним в Золотых горах и одержал победу!
– В Мире Ненадёжности всё иначе, – мягко возразил Кадехар. – Волшебство здесь действует не совсем так, как у нас. И Призрак может оказаться гораздо могущественнее, чем в Ис. В качестве колдуна-Преследователя я его ни разу не встречал. Но если бы это произошло, я бы вряд ли устоял…
Откровенность самого могущественного колдуна Гильдии заставила людей вокруг костра призадуматься. На что надеяться, если даже он, надежда экспедиции, расписывается в своём бессилии?
– Давайте поразмыслим, – предложил Валентин. – Как лучше действовать, чтобы найти Гиймо?
– Мы думали обнаружить его при помощи колдовства, – ответил Геральд. – Ничего не вышло. Вероятно, похититель предусмотрел это и выставил магическую защиту…
– Боюсь, – уныло молвил Кадехар, – придётся прибегнуть к традиционным способам. Например, послать разведчиков в главные здешние города за любыми сведениями, которые могли бы навести на след Гиймо.
– У нас нет времени, – тихо напомнил Геральд.
– Знаю. Но никакого другого выхода я не…
Кадехар прервался из-за неожиданного шума. В чаще недалеко от поляны завязалась схватка. Все вскочили.
– Призраки! – охнул Юрьен. – Они повсюду…
– Протри глаза, старый дурень! – крикнул Валентин.
Шум уже стих. Часовые вывели на поляну человека, который даже не пытался вырваться. Он был внушительного роста, закутан в красный плащ. Один из часовых сорвал с его головы капюшон.
– Иорван! – воскликнул Кадехар.
– Иорван? – побагровел Юрьен, сжимая кулаки.
– Командор! – крикнул Кадехар. – Держите Юрьена!
Тот одним прыжком оказался возле старого рыцаря, задыхавшегося от гнева.
– Оставьте меня! – ревел Юрьен, пытаясь вырваться, хотя командор держал его очень крепко. – Я должен свести счёты с этим изменником!
Пришлось Амбору и Бертолену броситься на помощь командиру.
Потасовка взволновала рыцарей. Для многих память об измене Иорвана была незаживающей раной. Кадехар, наоборот, исполнился надежды. Чтобы успокоить войско, он забрался на толстый поваленный ствол и, потребовав тишины, заговорил:
– Послушайте! Да, перед вами действительно тот самый Иорван, похитивший Книгу звёзд. За этот поступок он, без сомнения, подлежит суду. Но не здесь и тем более не сейчас! Иорван пришёл к нам по собственной воле и не сопротивлялся, когда его схватили, хотя в совершенстве владеет волшебством этого мира! Думаю, у него есть весомые основания так поступать. Смирим наше негодование и послушаем, с чем он явился.
Доводы Кадехара были убедительны. Даже Юрьен притих.
– Я знаю, где Гиймо, – только и сказал пленник.
Ребята из страны Ис решили заночевать на пустоши, напоминавшей равнину близ Даштиказара, где они любили гулять летними вечерами. Причудливость этого мира и странные существа, похожие на крупных кошек, которых они неоднократно видели днём, их не пугали.
Собрав кучу сухого хвороста, они разожгли костёр. Потом уселись у огня и уничтожили остаток провизии.
– Следы, по которым мы идём, всё более свежие, – доложил Том. – Завтра мы нагоним Геральда.
– Тем лучше, – сказала Коралия. – У нас не осталось еды, не считая нескольких банок консервов.
– Что я слышу! – шутливо воскликнул Гонтран. – Ты, как большинство наших сограждан, готова пожертвовать свободой ради полного желудка…
– Будешь нести чушь – пожертвую тобой! – огрызнулась девочка.
– Вспоминается басня Лафонтена, которую мы учили в школе, – вмешался Бертрам. – У вас в Ис проходят Лафонтена?
– Принимаешь нас за полных неучей? – отозвалась Агата.
– Это басня о волке и собаке, – продолжил молодой колдун. – Волк, подыхающий от голода, завидует собаке, которую хорошо кормят, и соглашается превратиться в неё. Но, узнав, что не сможет идти, куда захочет, сбегает…
– …предпочтя жить с пустым брюхом, но свободно, а не сидеть сытым на цепи, – закончила Амбра. – Знаю, симпатичная притча.
Некоторое время они молча смотрели в огонь. Урчание в желудках делало понятнее жестокий выбор, стоявший перед волком.
13. В кромешной тьме
Гиймо открыл глаза. Сердце билось так, будто сейчас выскочит из груди. Он обшарил взглядом тёмные углы камеры, но ничего не увидел. «Успокойся!» – приказал он себе. И в ту же секунду услышал звук отворяющейся двери.
Сколько раз он уже просыпался так, тяжело дыша, словно выныривал с большой глубины, где едва не утонул? Ему казалось, он скоро сойдёт с ума.
– Мальчик мой…
Гиймо подскочил, издав крик ужаса. Призрак! Здесь, совсем рядом! Значит, это не сон… Он напрягся, как тетива лука. Всё дело в усталости. Сколько времени он не ест? Пару дней? Неделю?
– Тс-с… Ты взволнован… Ты слишком нервничаешь…
Глухой шёпот перемещался по камере. Наконец Гиймо различил тёмный силуэт по ту сторону Брони Эгишжамур. Даже не увидел, а услышал его дыхание, ощутил ледяное дуновение у себя на лице – и задрожал, как лист на ветру.
– Ну, мальчик мой… Ты поразмыслил над моим предложением?
Гиймо ответил не сразу. Главное – успокоиться! Перестать дрожать! Он зажмурился и попросил так истово, словно молился, помощи Исаз – графемы, способствовавшей сосредоточению и усилению воли. Исаз вспыхнула перед его мысленным взором и согрела изнутри.
Вновь взглянув на Призрака, Гиймо уже не так дрожал.
– Я подумал. Нет.
Теперь затрясся Призрак.
– Ты смеешь отказывать мне… Мне!
И Призрак исторг вой, испугавший Гиймо, несмотря на помощь Исаз.
– Тем хуже для тебя… Ты сам принял решение… Не хочешь быть моим союзником – станешь рабом…
Гиймо понял, что столкновения не избежать. Быстро удостоверившись, что его оборона в порядке, он уселся на Манназ.
Призрак тем временем создал шар, похожий на тот, что он метнул в прошлый раз, и с силой запустил в волшебную крепость. Броня Эгишжамур не пропустила колдовской снаряд, всё опять ограничилось треском.
Призрак сделал то же самое ещё раз, и снова неудачно.
«Почему он так старается? – в тревоге думал Гиймо. – Он же видит, что моей Броне его обстрел нипочём!»
Опустив глаза, он увидел, что начертанные на камнях графемы Эгишжамур ярко сияют. Снаряды Призрака забирали их энергию, и, пока Эгишжамур боролась с ними, Гиймо не мог… Он вытаращил глаза: замысел Призрака стал ему понятен. Он постарался успокоиться, погрузив пальцы в красное пламя Хагал.
После двадцатого снаряда, ударившегося о преграду гальдра, Призрак уверенно двинулся к Гиймо. Его рука прошла сквозь Броню, словно это была вода. Призрак со зловещим хохотом изготовился преодолеть энергетическую стену.
Но тут заискрились графемы Одала, которые Гиймо нарисовал между знаками Эгишжамур для усиления заслона. В руку Призрака, проткнувшую стену, ударили несчётные ослепительные искры, и он застонал от боли.
– Двойная защита… Неплохо, мой мальчик… Ты меня не разочаровал… Я доволен тобой…
Тёмный силуэт забормотал заклинание на неведомом Гиймо языке. Чем громче становилась абракадабра, тем быстрее гасли искры.
– Пон чокту гер на гер ноа магар дугаз башзир ноа…
Изображения Одалы на земле стали меркнуть. Призрак, воя от боли, преодолел стену Брони Эгишжамур. Гиймо с трудом сдержал крик. Враг сокрушил его заслоны и осадил башню!
Едва Призрак одолел гальдр, огромная графема Хагал, восемь ветвей которой мерцали холодным огнём, окуталась красноватым нимбом, ставшим для Гиймо новой защитной энергетической стеной.
Призрак застыл от удивления.
– Я недооценил тебя, мой мальчик… Мы все в тебе ошибались…
Он окинул взглядом прозрачный барьер вокруг мальчика. Призрак был так близко, что Гиймо различал очертания человеческой фигуры под плащом из темноты. Почему-то ему стало не так страшно.
– Впечатляет… Очень впечатляет…
Призрак приник к красному заслону, раскинув руки. Свет померк, Гиймо оказался в кромешной тьме и инстинктивно съёжился. Призрак издал рык, призывая на помощь силы Мира Ненадёжности. И тьма взорвалась…
Никогда ещё Гиймо не видел такого. Из пустоты выскакивали призрачные силуэты с неясными очертаниями, бились о твердыню Хагал, яростно выли, штурмовали преграду снова… Призрак поощрял их страшными выкриками. Гиймо тоже орал – от ужаса, а может, от безумия. Защита Хагал стала тоньше, пошла трещинами, потом лопнула, осыпав всё вокруг густым дождём раскалённых искр.
Призрак торжествовал, но при этом шатался, потратив почти все силы. Страшные привидения исчезли. Подойдя нетвёрдыми шагами к рыдающему Гиймо, он протянул руку, чтобы его схватить:
– Теперь ты принадлежишь мне, мой мальчик…
Темнота вокруг Призрака была уже не такой густой. Под Гиймо заходили ходуном камни: это ожила Манназ. За долю секунды графема обволокла ученика колдуна молочно-белым свечением, воспроизводя очертания огромного яйца. Космическое яйцо, последняя надежда!
Рука Призрака застыла, не дотянувшись до пленника. Он покачнулся и отступил. Гиймо, видевший это сквозь пелену слёз, понял, что бояться нечего: враг израсходовал все силы на сражение с Эгишжамур, Одалой и Хагал, поэтому Манназ оказалась ему уже не по зубам.
Тут дверь темницы резко распахнулась. В камеру вбежал мужчина с бритым черепом, в светлой тунике. Увидев Гиймо, сидящего в прозрачном яйце, он на секунду остолбенел. Это зрелище у кого угодно вызвало бы оцепенение… Придя в себя, человек простёрся ниц перед Призраком.
– Господин! Пощадите! К воротам города подходит чужестранная армия!
Призрак раздражённо пошевелился.
– Уже… Они уже здесь… Ты принёс плохое известие, Ломго… Ещё рано, слишком рано…
Повернувшись к Гиймо, Призрак утомлённо прохрипел:
– Увы, я вынужден тебя оставить… Но я ещё вернусь… Есть другие способы, да, другие…
И Призрак покинул темницу, злобно бурча себе под нос. Перед ним, склонившись в три погибели, семенил Ломго.
Гиймо пытался справиться с гудением в голове, но безуспешно. Растратив все силы, ослабленный голодом, он опять лишился чувств.
14. Енибохор
– Что теперь? – спросил Бертрам.
Ребята потрясённо смотрели на гордо высившиеся вдали стены печально знаменитого Енибохора. Впечатление было очень сильным: город даже издалека внушал тревогу. Вздымавшаяся посреди него башня усиливала ощущение угрозы.
– Я слышала жуткие вещи о здешних жрецах, – пролепетала Коралия.
– Я тоже, – кивнул Ромарик.
– У нас настоящий талант навлекать на себя неприятности, – пробормотала Агата.
– Сейчас мы просто шли по следам рыцарей, – возразила Амбра. – Не наша вина, что они привели сюда!
Ребята уже видели рыцарей, занявших боевые позиции под стенами Енибохора. Друзья решили, что сейчас не время к ним присоединяться. Они нашли убежище среди каменистых серых холмов, недалеко от города. Отсюда было удобно и безопасно наблюдать за происходящим у городских стен.
– Так что же теперь? – повторил Бертрам.
– Будем ждать, – постановил Ромарик.
Рыцари вытянулись в бирюзовую стальную шеренгу под стеной Енибохора. Позади, расстелив на земле приблизительный план города, командор держал военный совет.
– Не понимаю, – в сотый раз повторял Юрьен де Троиль, – почему вы доверили командование операцией изменнику Иорвану!
Валентин встретил слова друга безнадёжным вздохом.
– Где тебе понять, когда ты твёрдо решил не понимать! Опомнись, Юрьен! Иорван не командует, а просто снабжает нас сведениями. Он помогает нам искать Гиймо. И это не имеет никакого отношения к его давнему проступку…
– Можно подумать, нынешние добрые дела способны стереть память о его позорном прошлом! – вскричал Амбор. – Как бы не так!
– Никакие это не добрые дела, а настоящая ловушка! – взревел Юрьен. – И мы сами в неё суёмся. Если бы Иорвана не стерегли эти проклятые колдуны, я бы задушил его собственными руками, чтобы он не успел причинить новый вред!
– Мы пришли сюда, чтобы взять город, – сурово проговорил командор. – Лучше пораскиньте мозгами, а не болтайте зря! Иорван утверждает, что Гиймо в Енибохоре. Если Кадехар и Геральд считают, что этому человеку можно доверять, то лучше к ним прислушаться…
Вместо ответа Юрьен так сжал кулаки, что побелели суставы.
Колдуны стояли на некотором расстоянии от рыцарей, окружив Иорвана, закутанного в красный плащ. Никто, наблюдая за их дружеской беседой, не догадался бы, что это три караульных и пленный…
– Не могу поверить, что я пропустил призыв, посланный моим учеником! – убивался Кадехар.
– Просто ты не так восприимчив к графемам Мира Ненадёжности, как я, – объяснял Иорван.
– А ведь я слышал… – не унимался Кадехар. – Слышал слабую мольбу о помощи. Но она исходила из Мира Ненадёжности, и я не догадался, что это Гиймо…
Он никак не мог смириться с тем, что не обратил внимания на зов, услышанный пару дней назад, когда они с Юрьеном и Валентином пробирались в сторону Вирдю.
– Хорошо, что призыв услышал Иорван, – утешал Геральд. – И сумел определить, откуда он исходит.
– В Енибохоре я потерял след, – признался Иорван. – Мальчик ещё здесь, это несомненно! Однако…
– Однако что? – еле слышно переспросил старый Кадван, который до сих пор не оправился после перехода в Мир Ненадёжности.
– Надо быть крайне бдительными. Здешние жрецы владеют могучим волшебством, черпаемым в культе Бохора, божества тьмы. Болтают, будто Главный жрец, которому они повинуются, лишён человеческого облика и прислан в Мир Ненадёжности самим Бохором… Так или иначе, нужна утроенная осторожность.
Иорван неодобрительно покосился на рыцарей, красующихся под городской стеной.
– Вот оно, Братство: гордыня и недомыслие. Хотя сами воины – образец доблести, других таких не сыскать! – вздохнул Кадван.
– Рыцари никогда не одолеют жрецов, – упрямо повторил Иорван.
– Что ты предлагаешь? – спросил Кадехар.
– Хитрость или переговоры. Силой мы ничего не добьёмся.
– У нас нет времени, – устало повторил Геральд. – Похититель быстро добьётся от мальчишки всего, чего хочет. А если это тот самый негодяй, который, по твоим словам, украл у тебя Книгу звёзд, то последствия могут быть самыми ужасными…
– Я говорю правду! – веско произнёс Иорван. – Книгу звёзд действительно похитили из моего тайника в Джагхатаэле, пока я гонялся за Гиймо по подземным коридорам Гифду.
– Обворованный вор! – фыркнул Кадван. – Можно было бы позабавиться, не будь положение таким опасным…
Иорван в отчаянии обвёл их взглядом.
– Сколько вам повторять? Я не украл Книгу, а спас её! Если бы я тогда не сделал этого, пожертвовав собственным счастьем, то сегодня дела обстояли бы гораздо хуже!
– Хотелось бы верить… – промолвил Кадехар, помолчав. – Ничего, скоро всё выяснится. А сейчас займёмся Гиймо!
Оставив Иорвана под присмотром Кадвана, Кадехар и Геральд подошли к группе людей, собравшихся вокруг командора.
– Что нам делать, господин?
– Сейчас – ничего…
Тёмный силуэт наблюдал с верхушки башни за рыцарями, бесстрашно стоявшими под стенами города.
– Ничего, господин? – удивился Ломго. – Но…
– Я это предвидел… Это неизбежно… Только они пришли слишком рано…
Шёпот Призрака стих. Он размышлял.
– Приведите нашего друга. Сейчас…
Ломго поклонился и побежал вниз по лестнице.
Прошло немало времени, прежде чем на верхней площадке появился, тяжело отдуваясь и кляня высоту башни, лохматый человек, страшно заросший, в видавших виды чёрных доспехах.
– Надеюсь, твои люди заняли позиции, Тунку…
– Так точно, Главный жрец! – рявкнул правитель Ядигара громовым голосом.
– Хорошо, хорошо… Я расставлю своих… Будем ждать нападения.
– Думаете, они нападут? – Тунку презрительно покосился на рыцарей внизу. – Их ведь жалкая горстка!
– Нападут… Я хорошо их знаю…
Призрак захохотал. Тунку, которому этот чудовищный скрежет не внушал ни малейшего страха, откликнулся не менее отвратительным гоготом.
Жуткие звуки долетели до слуха рыцарей и заставили отважных воинов невольно содрогнуться.
15. Юрьен де Троиль
Предложение Иорвана провести переговоры, переданное Кадехаром и Геральдом штабу рыцарей, не могло понравиться этим храбрецам, привыкшим действовать. Одобрил идею только Валентин, самый мудрый из них.
– Что?! – вскричал Юрьен. – Разговаривать с врагами?
– Это позволит оценить силу города, – попробовал объяснить Кадехар, чувствуя, что старый рыцарь готов взорваться от негодования.
– Ты не доверяешь доблести Братства? – спросил колдуна обиженный командор.
– Не в том дело! – вмешался Геральд. – Мэтр Кадехар не ставит под сомнение вашу храбрость. Но Иорван предупреждает, что жрецы Енибохора наделены волшебной силой, которая…
– Иорван! – не вытерпел Юрьен. – Он способен только на трусливые уловки! Мне удивительно, Кадехар, что ты позволяешь вертеть тобой этому презренному типу, однажды уже предавшему нас!
– Хватит, Юрьен! – сухо бросил Кадехар.
– Я больше не могу повиноваться этим треклятым колдунам! – взревел де Троиль.
Выведенный из себя, Кадехар грозно шагнул к Юрьену. Геральд, командор и Валентин встали между ними, чтобы предотвратить драку. Амбор и Бертолен колебались, чью сторону занять. Среди рыцарей тоже не было единодушия. Они подступили к страшному Енибохору, источавшему непонятную угрозу, а командиры не могут между собой договориться… Очень неприятное положение!
– Довольно! – пророкотал Юрьен, отодвигая плечом Валентина и командора. – Я знаю, что делать!
Великан быстро зашагал к огромному валуну. И, вскарабкавшись на него, оглушительно гаркнул:
– Братцы! Вон там засел обидчик моего племянника! Нам ничего не стоит справиться с кучкой трусливых жрецов! Ведь так? А что предлагают колдуны, слушающие предателя Иорвана? Переговоры!
По рядам рыцарей прокатился ропот.
– Не вы ли лучшие воины всех трёх миров? – не унимался великан, гневно сверкая глазами. – Разве вам не под силу взять этот паршивый городишко?
Ответом были дружные крики одобрения. Рыцари потрясали копьями и щитами с фамильными гербами.
– А коли так, – Юрьен взмахнул боевым топориком, – на приступ! Отомстим тем, кто осмелился бросить вызов стране Ис и нашему Братству!
Долина огласилась радостным рёвом двухсот рыцарских глоток. Юрьен возглавил войско и бодро устремился к широко распахнутым городским воротам. Рыцари толпой бросились за ним.
– Это безумие! – простонал Кадехар, не в силах их остановить.
– Я ничего не могу поделать, – воскликнул командор с перекошенным от ярости лицом. – Юрьен – живая легенда…
Амбор и Бертолен, воспламенённые речами Юрьена, бежали впереди атакующих. Командор тоже поспешил в ту сторону.
– Это мои люди, – виновато бросил он на бегу. – Я не могу их бросить!
– И я с вами! – решил вдруг Кадехар. – Я понадоблюсь, если жрецы прибегнут к волшебству.
– Это тоже сумасшествие… – пробормотал Геральд.
– Знаю, дружище, – грустно согласился старший колдун. – Но один раз, при Джагхатаэле, я уже бросил своих товарищей на произвол судьбы. Сегодня я разделю их судьбу, какой бы она ни была. Если всё обернётся плохо, бегите в Лес повешенных. А оттуда перебирайтесь в Ис.
Геральд, Кадван и Иорван удручённо наблюдали, как он исчезает вместе с рыцарями в воротах Енибохора.
– Думаю, – молвил Иорван зловещим тоном, – лучше сразу отправиться в Лес повешенных…
Юрьен, ведя за собой двести рыцарей, ворвался в город. У огромных ворот не оказалось ни души. Пробежав метров сто, рыцари преодолели по каменному мосту широкую реку. Юрьен остановился посреди улицы и выругался. Воины в бирюзовых латах тревожно озирались. Вокруг по-прежнему было пусто. Тишина казалась мёртвой. Даже последний глупец почуял бы западню.
«Боже, что я натворил?» – думал Юрьен, постепенно приходя в себя. Обстановка подействовала на него как холодный душ.
– Назад! – закричал он рыцарям. – Это ловушка!
В эту секунду тяжёлые створки городских ворот захлопнулись, издав зловещий лязг. Из окрестных улочек хлынули многочисленные мерзкие твари и с рёвом набросились на рыцарей.
Это были орки, сильные человекоподобные чудища совершенно мерзкого вида: морды ящериц, толстая растрескавшаяся кожа, одеяния из кожи и ткани. На груди у них сверкали амулеты, изображавшие льва в кольце пламени.
Кадехар, догнавший войско, узнал эмблему города Ядигара и побледнел.
– Орда Тунку! Опять! – воскликнул он.
– Их здесь как крыс! – ужаснулся командор, наблюдая, как чудища стаями занимают улицу и мост, беря Братство в тиски.
– Надо бежать! – предложил Валентин, пытавшийся сохранять спокойствие. – Это наш единственный шанс…
– Я беру на себя ворота! – Кадехар бросился назад.
В следующее мгновение ему преградил путь огромный орк. Колдун инстинктивно применил против него графему Турсаз, но это ничего не дало.
«Вот это да! – мелькнуло в голове у Кадехара. – А ведь я использовал графему ненадёжного вида!»
Он ещё раз попробовал вывести противника из строя при помощи графемы, отпрыгнув при этом в сторону, чтобы избежать сокрушительного удара. Напрасно…
«Иорван прав! – понял он. – Здесь действует волшебство посильнее моего!»
Колдун увернулся от ещё одного выпада, а потом сам набросился на противника. Удар кулаком по шее, и Кадехару удалось завладеть оружием чудовища – тяжёлым мечом, зазубренным, как пила. Оглянувшись, он увидел, что все рыцари уже бьются с орками.
Тут к нему ринулся ещё один орк и с яростным рёвом замахнулся утыканной гвоздями палицей. Колдун, выставив меч, принял бой…
16. Орки против рыцарей
Орк, набросившийся на Кадехара, был на две головы выше его. Но колдун встречал в мире Ненадёжности чудовищ и пострашнее! Подпустив противника ближе, он в последнее мгновение сделал шаг в сторону. Палица орка рассекла пустоту, и в живот ему вонзился меч. Не глядя на издыхающего врага, Кадехар приготовился встретить следующего. Первый удар он отразил окровавленным мечом, потом подпрыгнул, чтобы избежать второго. Опускаясь, он со всей силы пнул противника в колено. Оно хрустнуло, и орк покатился в пыль, визжа от боли.
Бой кипел повсюду. Слава рыцарей была заслуженной: каждый отважно бился с тремя орками. Стоило кому-то пасть под ударами остервеневшей своры, остальные принимались ещё яростнее орудовать мечами. Юрьен де Троиль бился как лев: в одной руке – меч, в другой – боевой топор, борода в пыли, на губах пена. Орки отлетали от него один за другим. Командор тоже проделывал во вражеских рядах зияющие бреши. Удары, наносимые им, были холодны, методичны, точны. Шрамы на его суровом лице блестели на солнце. Амбор и Бертолен, как и многие другие, привыкшие сражаться вдвоём, дрались, стоя спина к спине…
Увы, битва была заранее проиграна, и это знали все. Каждого убитого орка сразу заменял другой, мерзкие твари прибывали и прибывали…
– Командор! – крикнул Кадехар главному рыцарю. – Моё волшебство бессильно! Надо отступать. Мы долго не продержимся…
Колдун, задыхаясь, приставил кончик меча к горлу ещё одного орка.
– Куда отступать? – рявкнул командор, уклоняясь от удара топором и расшибая локтем чей-то нос.
– Тут рядом есть дом…
– Попробуем! – кивнул командор и отдал короткий приказ.
Рыцари, загородившись мечами, собрались в кучу и стали медленно отходить. Дорогу прокладывали командор и Кадехар, к которым скоро присоединились Амбор и Бертолен. Бойцы уже задыхались от запаха крови.
– Мы почти у цели! – крикнул колдун, чтобы подбодрить людей, и свернул в узкую улочку, перпендикулярную главной.
Тут можно было перейти на бег: дома защищали отступавших от нападений сбоку, орки представляли опасность только для арьергарда.
Вот и облюбованный Кадехаром дом. Большой, квадратный, сложенный из крупных камней, он был выше соседних и походил на храм. Дверь оказалась заперта, но один из рыцарей нашёл во дворе приставную лестницу. Люди в бирюзовых доспехах стали по одному карабкаться на крышу и занимать там оборонительные позиции.
– Теперь наша очередь! – сказал Юрьен Валентину. Они оставались внизу, прикрывая последних отступавших.
Когда великан приготовился взбираться, на него бросился орк с заострённым колом.
– Осторожно, Юрьен! – крикнул Валентин, загораживая друга от чудовища.
Удар был ужасен. Кол пробил латы на животе, и старый рыцарь беззвучно рухнул наземь.
– Валентин! – взревел Юрьен, спрыгивая с лестницы. – Валентин!
Он свалил орка ударом топора, поднял друга и увидел большое пятно крови. Отломав древко и оставив торчать в теле остриё, он взвалил бесчувственного напарника на плечо и полез наверх.
На крыше дома собралось около сотни рыцарей. Остальные лежали на мостовых убитые или раненые, некоторые попали в плен. Командор приободрился. Как ни тяжелы потери, могло выйти гораздо хуже…
Кадехар не отходил от Валентина. Рядом, по-детски всхлипывая, рыдал Юрьен.
– Это я его погубил… – повторял он безутешно. – Я погубил всех! Это моя вина. Своей гордыней, своим безумием я…
– Поздно каяться, – строго прервал Кадехар. – Что сделано, то сделано. Твою безответственность оценят позже. А сейчас помоги!
Они осторожно раздели старого рыцаря. Без доспехов тот оказался ещё более худым. Деревянное остриё вошло глубоко в живот.
– Большая потеря крови, – озабоченно пробормотал Кадехар.
Порывшись в карманах, колдун достал горсть сухой травы, смочил слюной и приложил к ране.
– Положение опасное, – предупредил он.
– Его надо спасти! – стонал Юрьен. – Надо!
– Я бы с радостью пообещал, что он выкарабкается, – ответил Кадехар, кладя руку на плечо великана, – но без графем, усиливающих действие целебных трав, я сильно сомневаюсь в результате. Придётся ждать, Юрьен. Больше ничего не остаётся.
Орки предприняли штурм, воспользовавшись целой дюжиной лестниц, но их без труда сбросили вниз. Из соседнего дома на крышу полетели стрелы, но рыцари загородились щитами, и обстрел прекратился. Судя по всему, орки годились только для рукопашной. Но рыцари не строили иллюзий…
– Они могут взять нас измором, – пробормотал Бертолен. – Ведь у нас нет ни пищи, ни воды!
Тут с одной из ближних крыш раздался зычный голос:
– Сопротивление бесполезно! Вы обречены! Я могу подождать, чтобы вас прикончило время, но вот беда: я так нетерпелив…
– Это Тунку, – узнал Кадехар, – владыка Ядигара. Нам дала бой его армия.
Известие быстро разнеслось по крыше.
– Это даже лучше, – сказал Амбор. – Не хватало, чтобы бойцам Братства намяли бока какие-то жрецы…
– Что там происходит? – всполошился Бертолен.
Два десятка людей в бирюзовых доспехах со связанными руками встали рядом с Тунку, подгоняемые вооружёнными до зубов орками.
– Как видите, я захватил пленных. Моё требование: сложите оружие и сдайтесь! Я буду считать до двухсот. Каждый десяток будет стоить жизни одному из ваших. Надеюсь, это вас образумит. Раз, два…
– Командор, лучше сдадимся! – сказал Амбор. – Нам так или иначе крышка! Зачем зря жертвовать нашими товарищами?
– Ты прав, – согласился главный рыцарь. – Хватит! – крикнул он Тунку. – Мы сдаёмся!
Тунку успел досчитать до девяти, огромный орк уже занёс топор над головой поставленного на колени рыцаря. Властелин Ядигара жестом приказал палачу отойти и позволил пленному встать.
– Мудрое решение! Оставьте всё оружие на крыше и спускайтесь по одному.
– Мы пропали! Не знаю, что могло бы теперь нас спасти… – шепнул Кадехар командору.
Он надел доспехи Валентина и замазал лицо пылью, смешанной с кровью. Для Тунку он был ненавистным Аздаром-Демоном. Лучше попытаться избежать опознания.
17. Недолгое уныние
– Как ужасно! – простонала Коралия, утыкаясь лицом в плечо Ромарика. Тот неуклюже пытался её утешить.
– Неужели Кадехар?… – выдохнула Амбра, тревожно глядя на Гонтрана.
– А мой дядя Юрьен? – добавил Ромарик.
– Слишком далеко, – ответил Гонтран, стоявший на камне, откуда было лучше всего видно. – Невозможно сказать, кто спасся, кто нет.
Ребята наблюдали с холмов не за самим сражением – его закрывали крепостные стены, – а за событиями на крыше и поражением Братства.
– Не думаю, что рыцарей одолели жрецы, – сказала Агата.
– Конечно нет, – подтвердил Гонтран. – Это были орки. Наверное, наёмники, которых выставили жрецы, как часто бывает в Мире Ненадёжности.
– Кто мог подумать, что Братство проиграет бой! – простонал Том.
– Орков было намного больше, – объяснил Ромарик.
– К тому же, – подхватил Бертрам, – им помогли своим колдовством жрецы.
– Орки или жрецы – какая разница? – Амбра горестно махнула рукой. – Главное, все рыцари погибли или попали в плен!
– Спокойно, Амбра, – сказал Бертрам. – Мы просто беседуем…
– Именно в этом я вас и упрекаю!
– Что же теперь будет? – спросила Агата.
– Просто не могу себе представить… – призналась Амбра.
– Что нам делать? – спросил Иорван.
Колдуны, спрятавшиеся за скалой, тоже стали свидетелями случившегося.
Кадван безнадёжно развёл руками.
– Единственным разумным решением, – сказал Геральд, стесняясь собственных слов, – было бы вернуться в Ис…
– Бросив Гиймо? – Кадван покачал головой, не веря своим ушам.
– А что нам остаётся? – Геральд смущённо протёр очки. – Мы всё расскажем прево, он соберёт Большой совет…
– …и через полгода они примут мудрое решение! Нет, это немыслимо!
– Ты прав, – признал Геральд. – Но я не вижу другого выхода.
– А я вижу, – вдруг сказал Иорван.
Он боялся, что его не захотят слушать, но колдуны были готовы ухватиться за любую соломинку.
Тогда Иорван заговорил:
– С ранней юности я принадлежу к тайному братству, существующему во всех трёх мирах, – Обществу Медведя. Оно очень древнее. Считается, что его создали те же люди, которые принесли в Ис Книгу звёзд. Потом оно проникло в Мир Надёжности и в Мир Ненадёжности. Назначение Общества – беречь Книгу звёзд и не допускать злоупотреблений ею. Ведь в древнем трактате содержатся страшные тайны! Нас, «медведей», немного, но влияние наше велико, поддержка сильна. Особенно в Мире Ненадёжности, где издавна плетут заговоры против Книги… Я предлагаю обратиться за помощью к главе «медведей». Не знаю, поможет ли это побороть могущественных жрецов Енибохора, но попытка не пытка!
Предложение Иорвана было встречено удивлённым молчанием.
– Невероятно! – воскликнул Кадван, опомнившись. – Никогда в жизни не слышал про какое-то Общество Медведя! А ведь Гифду ведомы все тайны!
– Общество, организованное людьми, принёсшими Книгу звёзд… – размышлял вслух Геральд. – Неплохо для равновесия! Лекарство и противоядие на случай, если лекарство превратится в яд… Логично и, главное, мудро!
– Какова твоя роль в Обществе? – спросил Кадван, щурясь.
– Раньше я был его тайным посланником в Гильдии, в Ис. Ныне я – глаза и уши «медведей» в Мире Надёжности…
– Твоё бегство с Книгой звёзд связано с «медведями»? – спросил Геральд, сверкая очками. Он начинал кое-что понимать.
– Да… – грустно подтвердил Иорван. – Но об этом я вам расскажу позже. Время слишком дорого. Раз вы согласны, я свяжусь со своими друзьями в Мире Ненадёжности…
Тем временем Амбру тоже посетила идея.
– Рыцари штурмовали Енибохор, чтобы освободить Гиймо… – начала она.
– Почему ты так уверена, что он там? – перебила Агата.
– Потому что Братство напало на город не для повышения жалованья! – Амбра пожала плечами. – Неудача рыцарей заставляет действовать нас!
– Тем более, – мрачно подхватил Гонтран, – что спешка, которая привела к поражению, может объясняться только одним: остаётся совсем мало времени, чтобы спасти Гиймо.
– Но как? – удивлённо спросила Агата. – Разве возможно победить там, где потерпели поражение двести рыцарей?
Амбра просияла.
– У нас в Мире Ненадёжности есть друзья! Разве не так? Гонтран, я вспоминаю Тофана, твоего гиганта-степняка! Помнишь Вала и Народ Моря, Коралия? Гиймо рассказывал нам о Людях Песка и о том, что они его должники.
Гонтран улыбнулся.
– Ты предлагаешь их разыскать и попросить о помощи?
– Именно!
– Но мы-то никого здесь не знаем! – напомнил Том.
– И то верно, – поддержал Бертрам.
– Ничего, – ответила Амбра, полная решимости воплотить в жизнь свой замысел. – Мы разделимся на группы. Коралия и Ромарик отправятся на поиски Народа Моря. Агата с Гонтраном попытаются найти следы Тофана. Том и Бертрам будут охранять меня в Прожорливой пустыне.
– А если никто никого не найдёт? – тревожно спросила Коралия.
– Мир Ненадёжности не так уж велик! К тому же вы знаете, где искать. Мы назначим день встречи, который не будет зависеть от результата поисков.
Предложение Амбры снова поставили на голосование. Его все одобрили. Бертрам уже не спал, а загадочно улыбался.
– Я не пойду с тобой, Амбра, – объявил он.
– Что?!
– У меня другие соображения. Я буду действовать самостоятельно.
– Объясни! – потребовала Амбра.
– Этого не объяснить. Прошу об одном – о доверии.
Как они ни старались, переубедить его не удалось. Молодой колдун собрал вещи и спешно отправился в путь, сказав, что медлить нельзя, иначе ничего не получится.
Рыцари тем временем сдались оркам, ждавшим у подножия храма. Безоружных воинов заковали в цепи и бросили в сырое подземелье.
– Все живы? – спросил командор через решётчатую дверь, когда орки убрались. В одной камере с ним было человек десять.
Утвердительно ответили из всех камер, за исключением соседней.
– Валентин умирает, – печально отозвался оттуда Кадехар.
Переодевшегося в бирюзовые доспехи мага не узнал даже Тунку, вглядывавшийся в каждого пленника. Орки не помешали Кадехару занести на плечах в камеру тяжело раненного товарища, что тоже помогло ему остаться неопознанным. Хотя жрецы, тощие бритоголовые люди в белом, искали колдуна: они видели его в разгар боя, поэтому и прибегли к волшебству, которое блокировало магию звёзд. Кадехар расстался со своим плащом и не жалел об этом. Как ни старались жрецы, их поиски не увенчались успехом…
Командор провёл перекличку и насчитал сто двадцать выживших рыцарей, в том числе человек сорок легко раненных.
– Это самый жестокий разгром за всю историю Братства, – сказал командор Амбору, запертому вместе с ним.
– Проиграно одно сражение, а не вся кампания! – воскликнул тот пылко.
– Возможно… – последовал задумчивый ответ. – Но ведь мы не можем продолжать кампанию!
– Каковы наши шансы, командор? – спросили из другой камеры.
– Шансы ничтожно малы, – ответил командор. – Но они есть! Геральд и Кадван остались на свободе, и я ни секунды не сомневаюсь, что они уже придумали, что делать. Скорее всего, отправились в Ис за подкреплением.
Даже эти слова, при всей их неопределённости, вселили в узников надежду.
18. Весы прозрения
Гиймо вышел из забытья. У него кружилась голова и саднило пересохшее горло. Мальчик жадно припал к кувшину, утоляя жажду.
Ему сразу полегчало. С удивлением и облегчением он обнаружил, что магические заслоны, прорванные Призраком, восстановились. Броня Эгишжамур, усиленная Одалой – графемой, защищающей замкнутые пространства, как ни в чём не бывало сияла синим светом. Восемь ветвей Хагал, Великой матери, горели холодным красным огнём. Наконец под Гиймо оставалась глубоко врезавшаяся в камень Манназ – связь с могучими силами, космическое яйцо, не позволившее врагу добиться желаемого…
Ученик колдуна не понимал, почему это происходит. Ведь после натиска Призрака он так ослаб, что волшебная защита должна была неминуемо рухнуть. Графемы питались энергией Онд, дыхания жизни! Физически сильный колдун порождал сильное волшебство, слабый – слабое… А сейчас получалось, что графемы живут собственной жизнью и волшебство исходит от них независимо от колдуна! Более того, графемы, судя по всему, защищали его…
Гиймо не стал тратить силы на поиск объяснения. Ситуация его устраивала. Сам он находился в плачевном состоянии и без помощи графем точно не смог бы отразить нападение беспощадного врага.
Когда Призрак снова наведался к Гиймо, его ждал сюрприз: новенькие волшебные заслоны.
– Хорошо, мой мальчик, очень хорошо… Надеюсь, ты израсходовал много энергии на восстановление колдовства…
В шёпоте злодея слышалась радость. Это испугало Гиймо даже сильнее, чем ярость, которой тот пылал в прошлый раз.
– У меня нынче воинственное настроение… Одна победа влечёт за собой другую, не так ли, мой мальчик?
– О чём вы? – Гиймо впервые задал вопрос врагу. Того как будто обрадовал его слабый голосок.
– Мне нравится наблюдать гибель бирюзовых цветов в пыльных полях…
Речи Призрака были ещё более путаные, чем обычно, но пленник не стал переспрашивать.
– Напрасно ты тратил силы, возводя все эти заслоны… Скоро ты сам их уничтожишь, чтобы кинуться мне в объятия…
– Не надейтесь! – крикнул, вернее, пискнул Гиймо.
Призрак, рассмеявшись, уселся у стены – так, по крайней мере, показалось Гиймо. На этом расстоянии он с трудом различал тёмный силуэт.
– Поболтаем, если не возражаешь… Нам надо столько рассказать друг другу…
Глухой голос вдруг сделался заискивающим. Гиймо стало ещё больше не по себе.
– Расскажи о своих родителях, мой мальчик… Как они поживают?
У Гиймо забилось сердце.
– Моя жизнь вас не касается!
– Наоборот, мой мальчик, наоборот… Скажи, твоя матушка всё так же хороша? Нежная белокурая Алисия…
От изумления Гиймо разинул рот.
– Замолчите! – крикнул он.
Голос Призрака стал ещё слаще.
– У меня есть право… говорить о твоей матушке…
– Нет! Не смейте!
Гиймо казалось, что ему в грудь вцепилась когтистая лапа, добирающаяся до сердца.
– Ладно… Тогда поговорим о твоём отце…
– Об отце?… Зачем?! – Гиймо уже почти плакал.
– Зачем? Ты спрашиваешь зачем?… Ну как же, мой мальчик… Потому что отец, которого ты никогда не знал… которого от тебя скрывали с самого рождения… человек, любивший твою мать, Алисию… Твой отец, Гиймо, – ЭТО Я!
– НЕ-Е-Е-ЕТ! НЕ-Е-Е-Е-ЕТ!!!
Мальчик схватился за голову и издал пронзительный вопль. Ему казалось, он сейчас сойдёт с ума. Его отец – это чудовище, этот демон! Не может быть! Он не хотел верить!
А если правда? Чего тогда ждать? Почему не положить конец своим страданиям? Не смести все заслоны, не раскрыть объятия?…
Броня Эгишжамур засияла ярче, Хагал вспыхнула сильнее… Казалось, они призывают Гиймо образумиться. А он уже вставал, сильно шатаясь…
– Иди ко мне, мой мальчик… Гиймо, мой сын…
Ученик колдуна сделал шаг, другой, как сомнамбула. С глаз словно спала пелена: отец, которого он так долго искал, нашёлся! Вот он, по ту сторону этих глупых и ненужных заслонов! Отец ждал его, хотел обнять… Всё было кончено…
Но тут в мозгу Гиймо сама собой появилась графема в форме весов, окружённая горячим ясным нимбом. Это была Тейваз, знак Ирмин, равновесия, закона и порядка, нерушимого принципа справедливости и связности мироздания. Она принялась сокрушать тонкое колдовство, которое Призрак незаметно вплетал в свои речи. Ужасное вкрадчивое колдовство, мешавшее ослабленному мальчику мыслить здраво, парализовавшее его волю, превращавшее в безмозглую марионетку.
Под действием Тейваз к Гиймо возвращалось здравомыслие, в голове снова воцарялась гармония. Он остановился и отшатнулся.
– Чего ты ждёшь, сынок?
В шёпоте слышалось беспокойство. Тейваз отражала магические частицы, сопровождавшие слова Призрака, не давая им проникать в сознание мальчика. Гиймо постепенно приходил в себя.
Если Призрак – его отец, то зачем в прошлый раз он пытался причинить ему зло, разил оружием колдовства? Отец с сыном так не поступает… С сыном…
Наконец-то ему открылась истина. Алисия ему не мать! Собственно, он догадался об этом уже при разговоре с Ша и утвердился в своём страшном подозрении после её рассказа о похищении младенца в роддоме… Но Гиймо не признавался в этом даже самому себе. При одной мысли о том, что женщина, которую он любил больше всех на свете, – не его мать, он задыхался от боли.
Это знал он, но не Призрак!
Призрак многое разведал, узнал имя Алисии, выяснил, как она выглядит, разнюхал, что мальчик не знаком с отцом. Поэтому он и попытался его обмануть и чуть было не преуспел… Гиймо едва не угодил в чудовищную западню, едва не бросился в губительные объятия монстра…
Красный от гнева, мальчик повернулся туда, откуда раздавались вкрадчивые речи Призрака, и яростно крикнул:
– Вы мне не отец!
Призрак понял, что Гиймо вывернулся. Он ещё не знал, какое волшебство помогло мальчишке, но видел, что проиграл, не дотянув до победы самую малость. Взревев, он принялся метать в Броню свои чёрные шары, но они отскакивали, как мячики.
– Ничего, я подожду… Когда я вернусь, ты будешь умолять о смерти, как об избавлении…
Тьма заколебалась и потекла к выходу. Когда дверь за ним закрылась, Гиймо позволил себе улыбку: ещё один день сопротивления Призраку завершился в его пользу.
19. Источник
– Как быть?
– Есть одна идея…
Так ответила Коралия Ромарику, обоснованно сомневавшемуся, что они сумеют отыскать в Море Ожогов несколько утлых плотов.
Они покинули Серые холмы на заре и, удаляясь от Енибохора, зашагали по берегу моря на северо-восток.
– Какая?
– Скоро увидишь…
Ромарик вздохнул. Он не любил, когда Коралия говорила загадками. Неужели она воображает, что он станет умолять её раскрыть планы? Оруженосец обиженно умолк. Но хватило его ненадолго.
– Ладно, Коралия, выкладывай! Разве мы не вместе?
– Наконец-то хороший вопрос!
Девочка остановилась, склонила голову набок. Как же хороша она была сейчас: огромные синие глаза, длинные чёрные волосы, развевающиеся на ветру! Ромарик смущённо отвёл взгляд.
– Что ты хочешь сказать?
– Я? Ничего. А ты? Может, это ты хочешь что-то мне сказать?
Она поощрительно улыбнулась, и у мальчика стало таять сердце. Он знал, что нельзя уходить вдвоём с этой девчонкой, которая… о которой он мечтал каждый вечер, засыпая! Ей достаточно было одного взгляда, чтобы он разучился дышать… Иногда она его злила, но чаще вызывала нежные чувства. Друзья, глядя на него, насмешливо и понимающе улыбались. Но как же ему не хватало её, когда она была далеко! Ни за что на свете он не позволил бы ей отправиться в путь с кем-нибудь другим! Собственно, какое ему дело, что они не знают, куда идут? С ним она, этого более чем достаточно!
– Ну да, – неуверенно проблеял Ромарик, – я хочу сказать, что… в общем, ничего страшного, что я не знаю, куда мы идём, раз это знаешь ты. Потому что мы вместе и… Так тоже хорошо.
Коралия состроила очаровательную гримаску, пытаясь осознать услышанное, и решила, что это можно счесть за комплимент. Пробормотав что-то насчёт мальчишеской глупости, она зашагала дальше.
Кадван остановился, чтобы отдышаться. После того как Геральд и Иорван отправились собирать новое войско для нападения на Енибохор, старый колдун захромал в направлении Леса повешенных, где у них был назначен сбор. Его задача состояла в том, чтобы, встречая первые подкрепления, уговаривать их не двигаться и дожидаться остальных…
Он тяжело вздохнул. Ему слабо верилось в успех. Кроме того, он очень скучал по спортивному залу в Гифду. Передохнув, старик захромал дальше. До Леса повешенных ещё далеко, а ноги у него уже не те, что раньше…
Зато Коралия и Ромарик шли быстро. Днём они оказались на мысу, на отвесных скалах. Скалы были невысоки, но выглядели неприступными. Ромарик опасливо посмотрел вниз и увидел сбегающую по камням серебристую струйку.
– Дальше хода нет, – сказал он. – Поворачиваем?
– Нет, мы пришли, куда надо. Остаётся ждать.
– Ждать? Ты с ума сошла! А гоммоны?
Свирепые чудища обитали на всех побережьях Мира Ненадёжности.
– Здесь их нет, – уверенно ответила Коралия, ища глазами место для привала.
– Откуда ты знаешь?
– Здесь нет пляжа. Гоммоны любят пляжи…
– Верно, – нехотя согласился Ромарик. – Но зачем ждать, кого? Народ Моря? У вас назначено свидание?
– Племена Моря пьют пресную воду. Вдоль берега есть только три источника, где они могут пополнить запасы, не боясь нападения гоммонов. Моя подружка Матси показывала мне эти источники на карте. Если мы станем ждать здесь, то встречи с Людьми Моря не избежать.
Логика девочки вызвала у Ромарика уважение.
– Как ты думаешь, сколько времени продлится ожидание?
Поразмыслив, Коралия ответила:
– Племён всего тридцать. Каждое может прожить, не пополняя запасы воды, три недели. Они никогда не подплывают к источникам вместе, чтобы избежать столпотворения. Источников три, значит… В общем, ждать недолго! Первых, кто сюда приплывёт, мы попросим взять нас на борт и доставить в Шестое племя, к Валу и Матси!
Мальчику было нечего возразить. Почему Коралия всегда на высоте именно тогда, когда они остаются вдвоём? Ведь ему так хотелось бы гордиться ею перед остальными!
Чуть выше источника, между двумя скалами, они отыскали местечко, защищённое от ветра, откуда открывался вид на море.
– Можно к тебе прислониться? Так будет удобнее нам обоим…
И Коралия, не дожидаясь согласия, прижалась к груди Ромарика. Он сначала сидел без движения, потом осмелился её обнять. Она благодарно вздохнула.
– Так хорошо? – спросил мальчик, дунув на её волосы, щекотавшие ему щёку.
Девочка кивнула. И он задрожал с головы до ног. Тихонько, чтобы она не заметила, поцеловал её щекочущие волосы, а потом ещё крепче обнял.
Вечер принёс прохладу. Они развернули спальные мешки и залезли в них одетыми.
– Думаешь, Народ Моря сможет чем-то помочь Гиймо?
– Не знаю, – честно ответила Коралия. – Но они ненавидят жрецов Енибохора, которые когда-то похищали их детей. Не сомневаюсь, они нам не откажут.
– Странная у них всё-таки жизнь… – продолжал Ромарик, ощущавший редкую тягу поболтать. – На плотах, среди жгучих медуз… А на берегу подстерегают гоммоны…
– Знаешь, раньше в Мире Ненадёжности не было гоммонов, – горестно проговорила Коралия. – Это мы их сюда наслали! В Средние века, когда Братство изгнало всех чудовищ из Ис. До этого Народ Моря жил в деревнях, на берегу, как те рыбаки, что приютили нас на Срединном острове. А потом у них не осталось выбора: чтобы не погибнуть на суше, пришлось уйти в море.
– Ужас! – серьёзно отозвался Ромарик. – Уверен, никто в Ис даже не подозревает, что мы несём ответственность за это несчастье.
– Сначала я думала как ты. Но Вал, хранитель предметов, и Матси, его дочь, научили меня смотреть на вещи по-другому. Они не роптали на судьбу и во всём видели хорошее. Медузы-«кусачки», гроза Моря Ожогов, были их врагами, когда они рыбачили, а теперь защищают от гоммонов. Гоммоны не позволяют выходить на берег, но и не пропускают к ним врагов. Народу Моря не надо много работать, они свободны, плывут куда хотят…
Ромарик задумался. Его поразило, как хорошо Коралия понимает совсем не похожих на неё людей…
– Наверное, надо по очереди нести караул, – предложил оруженосец, чувствуя, что она всё уютнее устраивается в его объятиях. – Вдруг они приплывут ночью, а мы их пропустим!
– Ты прав, – зевнула Коралия. – Вот и начинай!
Ромарик только сильнее обнял её и улыбнулся. Дежурство на крепостной стене Дромотуля было далеко не такой приятной обязанностью, как эта!
20. Купеческий тракт
Гонтран с Агатой ушли с Серых холмов одновременно с остальными и сразу повернули на юго-запад. Агата удивилась, ведь великан Тофан жил на Ненадёжном Севере. Но Гонтран объяснил, что Тофан, большой любитель опасностей и схваток, вряд ли скучает без дела у себя в степях. К тому же до Ненадёжного Севера слишком далеко, чтобы добраться туда за шесть дней! Поэтому мальчик счёл более разумным выйти на дорогу между Вирдю и Фергханой и справиться у встречных купцов о наёмных воинах, похожих на Тофана…
У Агаты не нашлось возражений. И уже к вечеру они достигли Купеческого тракта.
Это была грунтовая дорога с короткими мощёными участками, оставшимися от тех времён, когда за его состоянием следили. Судя по глубоким колеям, дорогой пользовались вовсю, и немудрено: ведь она связывала Вирдю – город маленьких человечков, добывавших драгоценные камни, – с Фергханой, главным торговым центром Мира Ненадёжности. Когда-то дорога вела дальше, в ныне заброшенный Джагхатаэль, а с другой стороны доходила до Ядигара, где теперь обосновались разбойники.
Гонтран и Агата заметили неподалёку чахлую рощу и решили ждать купцов там. Если путники окажутся грабителями, ребята смогут спрятаться среди деревьев.
– Как же я устала!
– И я. Думал, мы никогда не дойдём…
– Странная штука жизнь. – Агату, разворачивавшую спальный мешок, потянуло на философию. – Сказали бы мне неделю назад, что меня ждёт ночёвка на обочине дороги, облюбованной бандитами, и поиски воина-варвара в компании с плохо знакомым мальчишкой!
– Ты преувеличиваешь, – ответил Гонтран. – Мы уже неплохо знакомы. Впервые мы повстречались ещё во дворце Тунку…
– Там я была не в лучшем виде! – подхватила Агата, с удовольствием включаясь в игру. – Грязная, в цепях…
– Может, и так, зато ты была первой, кто обрадовался нашему появлению там, где нас совсем не ждали!
И оба захохотали.
– Второй раз, – продолжил Гонтран, – мы увиделись в Даштиказаре по случаю весёлого праздника. Я танцевал, но был вынужден оставить партнёршу, чтобы броситься вдогонку за тобой.
– Жалеешь?
– Скажем так: мы неплохо повеселились в гостях у корриганов!
– Хорошенькое веселье! Хотя, если разобраться, были и смешные моменты. Например, когда Бертрам пытался колдовать! Помнишь, какую он скорчил рожу, поняв, что ничего не выходит?
– Ага! А как уверенно ты дала королю неправильный ответ… Видела бы ты себя, когда сообразила, что сморозила глупость!
– Ничего смешного!
И оба от души расхохотались. Но воспоминания о приключениях вернули их к мыслям о друге, томящемся в Енибохоре.
– Надеюсь, Гиймо там не слишком худо, – вздохнул Гонтран. – Если его похититель – Призрак, то мучений не избежать. Только подумаю об этом – и хочется рвать и метать!
– Да, мне тоже! Как несправедливо! Гиймо лучше и благороднее всех нас. А какой способный, какой…
– Ты часом не влюбилась? – насмешливо спросил Гонтран.
– Я? Нет! Разве что чуточку… – призналась Агата. – Какая девчонка не влюбилась бы в Гиймо? Он такой хрупкий – и одновременно такой сильный, такой неуклюжий – и такой талантливый!
– Хватит! – взмолился Гонтран со смехом. – Представляю, как ему сейчас икается!
– Ты случайно не ревнуешь? – спросила вдруг Агата.
– Я? Ещё чего!
– Вижу-вижу! – И Агата с улыбкой полезла в спальный мешок. – До завтра, Гонтран. Сладких снов!
– А я тебе желаю не увидеть во сне лишнего, – проворчал он в ответ.
Улёгшись, он никак не мог уснуть, несмотря на усталость. С ума сойдёшь с этими девчонками! Стоит проявить учтивость и внимание, как они тут же воображают, будто ты влюбился! К тому же Агату никак не назовёшь красивой: высокая, тощая, большеротая… Конечно, ей не откажешь в уме и характере, она обладает сильным магнетизмом, даже особым шармом. Но не больше! Гонтран пытался отогнать мысли об Агате, но не тут-то было: она спала рядышком, он слышал в нескольких сантиметрах от уха её мерное дыхание. А тут ещё крик ночной птицы, шорох листьев… Мальчик улыбнулся: ему на ум пришли первые такты новой мелодии.
Наутро их разбудил шум едущего по дороге каравана. Они выскочили из мешков, выбежали из рощи и кинулись к передней телеге. Наёмный охранник, помесь человека и орка, заворчав, схватился за копьё. Но, увидев, что бегущие – дети, презрительно фыркнул. Возница, с виду добродушный, натянул вожжи и остановил двух огромных рыжих волов.
Гонтран обратился к нему на ска, языке Мира Ненадёжности: спросил, не знаком ли ему некто Тофан, нанимавшийся раньше в охранники к фергханским купцам.
– Детина из северных степей? – Возница почесал в затылке. – С татуировкой на башке – синими драконами? Знаю одного такого, он несколько месяцев назад сколотил на этом тракте охранную бригаду. У него два десятка человек – воины-степняки, как он сам. Нынче на дороге нет охраны лучше. Были бы деньги, нанял бы их, а не этих гибридов, только и думающих, как бы нализаться на ближайшем привале!
– Где же найти эту бригаду? – радостно спросил Гонтран, видя, что правильно рассчитал.
– На дороге, где же ещё! А где точно, не знаю. Если ты не слишком торопишься, советую подождать: не сегодня, так завтра он непременно проедет мимо!
Гонтран и Агата горячо поблагодарили за подсказку и попросили при встрече передать Тофану, что его разыскивает Гонтран. Проводив караван глазами, они вернулись под деревья.
– Купец прав, – сказала Агата. – Кто знает, где сейчас твой друг? Если пойти не в ту сторону в надежде его встретить, можно разминуться. Лучше всего набраться терпения и сидеть на месте.
Гонтран поневоле согласился. У них в запасе было пять дней, считая тот, что потребуется на обратный путь. Труднее всего будет занять это время. Жаль, не захватил с собой ситару…
21. На пути к Прожорливой пустыне
Амбра и Том сначала двигались прямо на юг. Миновав Купеческий тракт, отклонились к юго-востоку. Первую ночь они провели в заброшенной овчарне посреди невозделанного поля.
На второй день им пришлось перебираться через Мутный поток, потом – через Реку Печали. За обе переправы они отдали немало драгоценных камней: сначала – паромщику, дремавшему на берегу, потом – рыбаку, что забрасывал сети из лодки.
Дальше их путь лежал через бескрайние луга Двухголового сфинкса. Амбра и Том не сумели бы ответить, где скоротали вторую ночь: усталость свалила их с ног под каким-то кустом с сиреневыми плодами.
На третий день они увидели вдали жёлтое мерцание пустыни.
– Наконец-то! – с облегчением проговорил Том, поправляя на спине рюкзак.
– Я тоже устала, – призналась Амбра, глядя на компас, без которого они давно бы потерялись в этом диком краю. – Мы идём без остановок. Но у нас всего шесть дней.
Оба не любили болтать и почти всё время молчали, обходясь взглядами и жестами.
Поначалу Амбра побаивалась своего напарника, казавшегося ей неотёсанным и даже туповатым. Но в дороге они очень быстро сдружились. Вдвоём они на удивление просто решали все возникавшие проблемы. Оказалось, что у Тома лёгкий и при этом сильный характер, что за его неуклюжестью и грубостью скрывается подкупающая прямота, даже благородство. Ещё Амбра поняла, что Тому противопоказано одиночество: ему обязательно нужен кто-то рядом – человек, которому тот был бы по-дружески предан. Такую роль играла Агата, потом Гиймо. Теперь она досталась Амбре.
– Повезло, что мы не повстречали Двухголового сфинкса! – воскликнул Том, тряхнув рыжими вихрами. Чем ближе была цель, тем разговорчивее он становился.
– Сфинкса давно нет в живых, – ответила Амбра. – Его убили крестьяне: он пожирал детей, когда взрослые работали в поле. Это мне Гиймо рассказывал…
Амбра осеклась. Одного лишь имени Гиймо оказалось достаточно, чтобы загрустить. Какое-то время они шли молча.
– Сильно по нему скучаешь? – спросил наконец Том.
– По кому?
– По Гиймо, не по сфинксу же!
– Скучаю, ещё как! – немного помявшись, призналась Амбра. – Это просто ужас какой-то! Когда его нет рядом, всё теряет смысл, становится безразличным… Неужели и он так же мучается?
– Наверняка.
– Откуда ты знаешь? Он тебе говорил?
– Нет, конечно! – Том пустился в сбивчивые объяснения: – Есть вещи, которые девчонки видят, а мальчишки – нет. И наоборот: что-то мальчишки замечают, а девчонки вообще не секут… Короче, я мальчик, и я видел, как Гиймо на тебя смотрел… Понимаешь?
– Большое спасибо, Том, за эти слова! – взволнованно прошептала Амбра и погрузилась в задумчивость.
Немного погодя они достигли границы Прожорливой пустыни. Живая земля оборвалась, как суша перед морем. Дальше, насколько хватало взора, тянулись пески – трепещущие, ждущие поживы…
– Бр-р! – содрогнулась Амбра. – Как подумаешь, что эта пустыня способна сожрать, если по оплошности на неё ступишь…
– Что же нам делать?
– Гиймо говорил, что Люди Песка передают сообщения с помощью дыма.
– Как индейцы в Мире Надёжности?
– Вроде того.
– А ты знаешь их сигналы?
– Нет. Но думаю, одиночный дымок, если они его заметят, заинтересует их и приведёт сюда.
Поиск хвороста ничего не дал, пришлось довольствоваться сухой травой.
– Это даже лучше, – довольно сказала Амбра, поднося спичку к первой охапке. – Сено даёт больше дыма.
И действительно, сухие стебли мигом вспыхнули, повалил густой дым, заставивший ребят отпрянуть.
– Надеюсь, дым привлечёт Людей Песка, а не орков или разбойников, – проворчал Том.
– Люди Песка с их каменными пескоступами – единственные, кто способен передвигаться по Прожорливой пустыне, – успокоила Амбра. – И потом, я не позавидую оркам, которые вздумают к нам приблизиться: ты задашь им жару!
Мальчик гордо улыбнулся. Потом они снова замолчали, подкладывая траву в свой костёр.
«Умоляю, – мысленно обратилась Амбра к жителям Прожорливой пустыни, – придите! Вы нужны Гиймо! А времени в обрез…»
22. Черепаха-Вселенная
Как ни странно, с каждым днём (хотя счёт времени он давно потерял) Гиймо чувствовал себя всё бодрее. А ведь он ничего не ел, да и кувшин с водой почти опустел…
Собственно, он уже давно не пил – и не испытывал жажды. Ощущение благополучия не покидало мальчика с той минуты, когда у него внутри засветились графемы: Ингваз-Богатая, помогавшая накапливать силы, и Локаз, влага жизни. Теперь он не сомневался, что графемы, проявившие способность к самостоятельному и благотворному существованию, взяли его под опеку.
Однажды Кадехар, говоря о Великом маге Шарфалаке, обронил загадочную фразу: «Иногда не тело питает волшебство, а волшебство – тело». Теперь Гиймо понимал, что это значит…
Когда Призрак наведался к пленнику в четвёртый раз, его снова ждала неожиданность.
– Впечатляет, очень впечатляет… Ты должен мучиться от голода и жажды, кататься по земле и умолять положить конец твоим мучениям… А что я вижу? Ты бодр, спокоен и уверен в себе…
Гиймо не удостоил его ответом. Он находился за надёжной стеной из Брони Эгишжамур и Одалы, охраняемый мерцанием Хагал и космическим яйцом Манназ. Тейваз не пропускала в его сознание вредоносное внешнее волшебство, а Ингваз, Кеназ и Локаз поддерживали в нём жизнь. Призрак уже не мог до него дотянуться и понимал это.
– Честно говоря, мой мальчик… ты меня и гневишь, и радуешь… Я хочу одного – уничтожить тебя, но при этом не могу тобой не восхищаться… Благодаря твоему упрямству я ищу новые силы… За это я тебя люблю… да, люблю…
Призрак кружил вдоль энергетической стены.
– Я искал в своих книгах способ тебя сокрушить… И нашёл решение… Оно старо как мир…
Тут Гиймо заметил странный предмет рядом с Бронёй. Приглядевшись, он понял, что предметов на самом деле три: деревянный орёл с поднятыми крыльями и страшным клювом, черепаха со страдальческой гримасой на морщинистой морде и каменный диск, покрытый какими-то письменами.
– Оставлю тебя с новыми друзьями…
Призрак со смехом поплыл к двери. Но прежде чем выйти, выкрикнул несколько резких, нечеловеческих слов. Гиймо инстинктивно повернулся к предметам.
Первым ожил диск. Размером он был с небольшую тарелку толщиной с сухарь. Диск вибрировал. Гиймо прищурился и убедился, что движется не сам диск, а покрывавшие его знаки! Вскоре они посыпались на пол и колонной, подобно муравьям, двинулись к Броне. Натолкнувшись на волшебный заслон, знаки-муравьи слиплись в ком и принялись его грызть. Гиймо не верил своим глазам: у основания Брони росла дыра. В это время ожил деревянный орёл.
Пернатое высотой сантиметров в пятнадцать издало свой первый крик и расправило крылья, словно целую вечность провело в неудобной позе. Подойдя к дыре, прогрызенной в Броне знаками-муравьями, птица пролезла внутрь.
Как в прошлый раз, когда Призрак преодолел первую преграду, графема Хагал засветилась красноватым нимбом и возвела вокруг Гиймо вторую энергетическую стену. Тогда деревянный орёл взлетел, уселся на стену и стал с клёкотом долбить её клювом. Гиймо затрясся и сжался в комок, обхватив руками колени. У него на глазах волшебная защита крошилась и трескалась, как стеклянная, издавая зловещий звон. В следующее мгновение очнулась черепаха…
Она была размером с маленькую сухопутную черепашку, двигалась так же медленно, водила туда-сюда головой, мигая веками. Потом разинула рот – и Гиймо решил, что сходит с ума: черепаха заговорила!
– Ах, как мне плохо, как плохо! Благодарю за пробуждение, за то, что разделяете мою боль!
И земляная черепаха устремила на Гиймо взгляд невероятной древности. Мальчик понял, что ему нечего, совершенно нечего противопоставить этому взгляду. Его сердце наполнилось величайшим отчаянием.
Жуткое существо пролезло в дыру под Бронёй Эгишжамур и медленно приблизилось к мальчику. Манназ тут же обволокла его защитным яйцом. Черепаха замерла. Гиймо мысленно обратился с мольбой ко всем пяти Силам, чтобы они не дали тварям приняться за оболочку графемы.
– Мне плохо, Гиймо, так плохо… А ты добрый, такой добрый! Ведь ты пробудил меня ото сна, чтобы переложить на свои плечи часть моего непосильного груза!
Мальчика охватила паника. Он уставился на черепаху – и всё понял. Понял, что тварь стара как мир, ибо она и есть этот мир! Или, по крайней мере, его душа. Она влачила на себе все его жестокости, всю боль. И сейчас вознамерилась переложить часть своих страданий на Гиймо. Его рассудок не вынесет этого! Он немедленно впадёт в безумие…
Мальчик издал страшный вопль.
– Ты недаром боишься… Но страх – ничто в сравнении с другим… У тебя будет время это осознать… много времени!
Земляная черепаха не пыталась проникнуть в космическое яйцо, она просто закрыла глаза. Гиймо сразу почувствовал, как что-то старается пролезть в его голову. Тейваз воспротивилась вторжению, но быстро отступила: такое ей было не под силу.
Тогда из глубины его существа на подмогу ринулись ещё две графемы. Первая звалась Ансуз, Влажная и Освобождающая, спасающая от страха смерти и открывающая последние внутренние возможности. Вторая – Эхво, конь и близнецы, духовная колесница.
Ансуз начала с того, что изгнала страх из сердца мальчика. Потом, мягко, но решительно ведомый графемой, Гиймо впал в экстаз, называемый колдунами одхр, который, впрочем, никому пока ещё не довелось испытать.
Наконец, чтобы защитить одхр Гиймо от натиска упорной черепахи, Эхво аккуратно завладела сознанием мальчика и увела его в сферу души, куда нет доступа никому и ничему, даже Силам.
Черепаха застонала громче. Она с болью взирала на Гиймо, скрестившего ноги и равнодушно уставившегося в потолок широко раскрытыми глазами.
– Тебя здесь нет… Тебя здесь нет, мой мальчик! Пусть кажется, что ты здесь!
Земляная тварь медленно развернулась, за ней последовали деревянный орёл и знаки-муравьи – они вернулись на каменный диск и расположились на нём спиралью.
Все снова застыли там, где их оставил Призрак. Орёл спрятал голову под крыло, черепаха – в панцирь.
Гиймо остался сидеть в яйце Манназ, за дрогнувшими, но устоявшими барьерами Эгишжамур и Хагал. Он был так же неподвижен, как диск, орёл и черепаха.
23. У костра
Тофан не помнил себя от счастья. Гонтран был божественным музыкантом! Пленительные мелодии, которые тот извлекал из ситары одного из воинов, переносили великана в страну Ис, неведомую, но становившуюся всё милее благодаря музыке. Воины, все в татуировках и шрамах, аккомпанировали Гонтрану хлопками грубых ладоней и улыбались так радостно, что одно это могло бы превратить вечер в праздник.
Юный музыкант и его друг Тофан встретились на Купеческом тракте утром, на третий день ожидания.
До этого Гонтран и Агата коротали время за беседой и играли в шахматы прямо на земле, расчерченной на клеточки: фигурами служили камешки и палочки. При этом они всматривались в торговые караваны, непрерывно тянувшиеся по дороге.
Как они и рассчитывали, в конце концов Гонтран увидел в медленно двигавшейся богатой повозке знакомую фигуру. Он радостно закричал и замахал руками, сильно удивив Тофана, который не поверил своим глазам. А вот Агата не особо обрадовалась появлению воина: ей уже понравилось быть вдвоём с Гонтраном.
Великан сгрёб мальчика в охапку, чуть не задушив. Два десятка воинов-северян, охранявших караван, сгрудились вокруг предводителя и разделили его радость, приветствуя Гонтрана могучими шлепками по спине.
Агата робко приблизилась. Её пугали эти воины с хищными повадками, одетые в кожу и сталь, со свирепыми татуировками и огромными мечами на спинах. Самым внушительным был Тофан: богатырский рост, серые глаза, лицо в шрамах, синие драконы на бритом черепе, рокочущий бас. При появлении девочки он отпустил несколько насмешливых реплик, но остальные воины встретили Агату, к которой вернулись её обычные самоуверенность и язвительность, радостными возгласами.
– Я тебе помогу, – сказал Тофан, выслушав Гонтрана. – Мои товарищи выберут сами, как поступить. Они свободные люди, не слуги. Но сначала нам придётся проводить этих купцов до места, ведь они оплатили наши услуги. Жди меня здесь, в роще.
Тофан сдержал слово и вечером следующего дня вернулся в сопровождении всех своих воинов.
Гонтран и Агата первыми, ещё до истечения пятого дня, вернулись на Серые холмы, где был назначен общий сбор.
– Как же я по тебе соскучился, музыкант! – признался Тофан, дослушав до конца балладу. – Никогда не встречал такого одарённого парня!
– Видишь, Гонтран, ты можешь сделать международную карьеру! – съязвила Агата.
– Смейся, смейся… – откликнулся мальчик и вдруг обратился к воинам на языке ска: – Друзья! А сейчас вам споёт милейшая Агата!
– Сдурел? – прошипела она, тараща глаза. – Никогда в жизни я не…
– Споёшь, споёшь! – перебил Гонтран. – Сыны Степей не любят ждать. Только помни: эти люди – меломаны. Если сфальшивишь, тебе несдобровать!
Агата посмотрела на него в упор, но так и не поняла, шутит он или говорит всерьёз. Что ж, была не была! Она никогда не отступала, не отступит и теперь!
Она попросила Гонтрана подыграть ей на ситаре, откашлялась и затянула грустную песню, хорошо известную в Ис: «Кто там идёт по лесу? Мать и дочь. Девочка вздыхает… Что с тобой, Маргарита? Днём я ребёнок, а по ночам – белая лань…»
Голос Агаты, низковатый, но проникновенный, стал для Гонтрана приятным сюрпризом. Эта девчонка не переставала его удивлять! Дослушав песню, сыны Степей радостно захлопали в ладоши.
И не они одни. Откуда-то сбоку раздалось:
– Браво, Агата! Гениально!
Все удивлённо обернулись.
– Ромарик! Коралия!
Гонтран бросил на землю ситару и побежал навстречу друзьям.
Ромарик и Коралия целых два дня просидели, спрятавшись от ветра между скал, откуда стекал ручей. Ожидание показалось им коротким, как два часа, – так они увлеклись общением. Когда же наконец к скалам бесшумно подплыли плоты Четвёртого племени Народа Моря, парочка чуть было не пропустила этот момент. К счастью, их внимание привлёк детский плач, и ребята, выскочив из укрытия, увидели внизу плоты.
Коралия сложила ладони рупором и обратилась с учтивым приветствием к людям, поражённым появлением двух фигур прямо у них над головами. История о девочке-чужестранке, которую приютили Вал и Матси, успела разнестись по всем племенам, поэтому удивление быстро сменилось радостью.
Плотоводы были почти голые, загоревшие дочерна. Белая плёнка на глазах, от которой взгляд казался стеклянным, позволяла им видеть под водой.
Лоцман, отвечавший за плавание по Морю Ожогов, среди течений и медуз, сообщил, что до Шестого племени очень далеко. Тогда Коралия спросила, можно ли передать Валу послание, поскольку у неё самой нет времени до него добираться. В ответ она услышала, что, едва сосуды наполнятся водой, Четвёртое племя непременно отправится к нему, чтобы передать всё слово в слово. Пришлось объяснить положение. Ромарик предложил: если Шестое племя согласится им помочь, то пусть отправляются прямо к водопаду, низвергающемуся в море около Серых холмов, где назначен общий сбор… Ромарик и Коралия почувствовали, что рыбаки сильно встревожены рассказом о Енибохоре, жрецах и Гиймо. Лоцман пообещал непременно передать послание. Поняв, что всё возможное сделано, Коралия и Ромарик отправились назад к Серым холмам.
– И вы целых два дня плелись сюда от вашего источника? – воскликнул Гонтран, подмигивая. – Наверное, вы сильно устали, раз так долго тащились!
– Да, мы не торопились, – признал Ромарик со смущённой улыбкой. – Зато очень спешили по пути туда! На обратном пути Коралия решила поберечь силы, ведь нам столько всего ещё предстоит…
– Не оправдывайся, Ромарик! – Коралия окинула Гонтрана высокомерным взглядом. – Пусть лучше сам расскажет, почему сидел с дурацкой восторженной улыбкой, когда Агата пела…
– Уймитесь! – вмешался Тофан, хохоча. – Клянусь духами степи, мне показалось, что я в Фергхане в базарный день!
Гонтран поблагодарил друга признательной улыбкой. Все расселись у костра, познакомились, пересказали друг другу последние новости. После чего воцарилась праздничная атмосфера. Тофан взял в руки бубен из кожи, и воины затянули дикарскую песню о суровой красоте их родных степей.
24. Серые холмы
Кадван сидел на поляне в Лесу повешенных, у раскалённых углей, оставшихся от костра. Вставало солнце, темнота отодвигалась в чащу.
Из леса вышли наконец Иорван и Геральд. Их сопровождал незнакомец в медвежьей шкуре. Старый колдун, радуясь возможности размять ноги, дружески обнял Геральда, тепло пожал руку Иорвану и приветственно помахал остановившемуся чуть поодаль чужаку.
– Мы славно потрудились! – довольно сообщил Геральд. – Глава Общества Медведя согласился нам помочь.
Кадван вопросительно взглянул на человека в шкуре.
– Приглашаю всех к костру, – сказал он, обращаясь в первую очередь к гостю. – На заре всегда такой холод! В тепле удобнее знакомиться и беседовать.
– И то верно! – согласился загадочный гость приятным и одновременно твёрдым голосом.
Подойдя, он скинул с головы шкуру, почти полностью скрывавшую лицо. Показались длинные волосы, огромные зелёные глаза и прекрасные женские черты.
– Кадван, – обратился Геральд к ошеломлённому другу, – позволь тебе представить Кушумаи-Охотницу, главу Общества Медведя и сопротивления, борющегося с Енибохором!
Уже совсем рассвело, но ещё не потеплело. Иорван кутался в свой широкий красный плащ и выглядел озабоченным.
– Что тебя гнетёт?
– Я чувствую присутствие…
– Кто это? – встревожился Геральд. – Жрецы, орки? Сам Призрак?
– Нет, не они, – успокоил Иорван.
– Тогда, может, долгожданное подкрепление? – спросила Кушумаи, подходя ближе.
– Нет. Это меня и озадачивает! Я применил колдовство поиска, чтобы найти задерживающихся людей Медведя. И оказалось, что неподалёку от нас движется маленький разрозненный отряд…
– Ты можешь определить, где он?
– Могу. На холмах, к востоку от Леса повешенных.
– Ну так отправимся туда сами! – предложила Охотница, поправляя на поясе меч. – Надо проверить, представляют ли они угрозу. К тому же движение нас согреет. Когда ещё подойдут наши люди!
– Ты что-нибудь видишь, Ромарик?
– Нет! А ведь с этих холмов прекрасный обзор! Если покажется Бертрам или Амбра, я сразу замечу.
– Надеюсь, с ними ничего не случилось… – опасливо пробормотала Коралия.
– Не бойся! – ласково сказал Ромарик, обнимая девочку. – Мы уже избежали стольких опасностей! Нет никаких причин, чтобы нам не повезло теперь… Увидишь, твоя сестра скоро вернётся, и этот так называемый колдун тоже!
Коралия выдавила улыбку и опустила голову Ромарику на грудь.
– Не хочется прерывать такой трогательный момент, – сказал, подходя, Гонтран, – но Тофан подаёт сигналы, что к нашему лагерю идут люди.
Музыкант жестом поманил парочку за собой. Друзья присоединились к Агате, которая, лёжа на земле рядом со степными воинами, наблюдала за приближением четверых незнакомцев. Среди них была женщина в медвежьей шкуре и мужчина в необычном красном плаще. Остальные двое походили… на колдунов из страны Ис!
– Геральд! Это Геральд! – радостно крикнула Коралия.
– Всё в порядке, Тофан, – сказал Гонтран. – Это наши.
Он выпрямился и замахал руками. Остальные последовали его примеру.
Геральду показалось, что он видит мираж. А ведь было совсем не жарко, и брели они вовсе не по пустыне! Но как ещё объяснить внезапное появление Гонтрана, Ромарика и Коралии, которых он оставил в Ис, под надзором Бертрама? А если они настоящие, то что за свирепые субъекты маячат рядом с ними?
– Эй! Геральд! Это мы! Мы здесь!
Нет, это был не мираж. От изумления колдун разинул рот…
Кушумаи обрадовалась нежданному подкреплению в лице Тофана и его людей. А вот Геральд встретил подростков не очень-то ласково. Ещё сильнее он огорчился, узнав, что Бертрам, Амбра и ещё один мальчик по имени Том тоже отправились вглубь Мира Ненадёжности за подмогой, и от них до сих пор нет вестей…
Геральд побагровел и заявил, что с этой минуты им придётся неукоснительно подчиняться его приказам.
– Хорошо хоть, не отослал нас обратно в Ис! – пробормотала Агата.
– А ведь наверняка хотел, – ответил Ромарик. – И вернулись бы, как послушные детишки после заслуженной выволочки!
– Вы заметили? – подхватила Коралия. – Ни слова благодарности за все наши усилия! А ведь мы уже привели воинов-северян! А скоро появятся Люди Песка и Народ Моря…
– Терпение! – перебил Ромарик. – При первой же возможности мы перехватим инициативу.
– Согласен, – поддержал Гонтран, тоже обиженный. – Но появится ли эта возможность?
– Если не появится, мы создадим её сами!
Пока Геральд сурово отчитывал на Серых холмах ребят из Ис, в Енибохоре лил горючие слёзы Юрьен де Троиль.
– В чём дело? – спросил командор.
– Валентин умер… – ответил Кадехар безнадёжным голосом. – Увы, я ничем не смог помочь. Моё волшебство по-прежнему заблокировано.
Известие было встречено горьким молчанием, нарушаемым рыданиями Юрьена. Сто двадцать глоток – все рыцари, заточённые в темнице, – затянули траурную песню, славившую павшего в бою товарища, который навсегда останется в их сердцах.
Юрьен рухнул на безжизненное тело друга. Соседи по камере, уважая его горе, расступились. Кадехар прижался затылком к влажной стене и тяжко вздохнул. Какое безумие, какой хаос! Сердце колдуна разрывалось от гнева: трудно было пережить разгром, но ещё труднее – небывалое унижение от необходимости подчиняться обстоятельствам. В какой момент он перестал контролировать события? В бою при Джагхатаэле, где у него на глазах погибли лучшие колдуны Ис? Или ещё раньше – когда проявились волшебные способности Гиймо? Многое из того, что он считал нерушимым, рухнуло. Ощущение было такое, словно предмет, который ты сжимал в руке, внезапно превратился в дым. Непобедимое Братство потерпело сокрушительное поражение, в Гильдии орудовали шпионы Призрака, Валентин погиб, и он, Кадехар, не смог его оживить… А Гиймо?… От мысли, что в этот самый момент кто-то может причинять его любимому ученику боль, Кадехар впервые за долгое время почувствовал, что его захлёстывает ненависть. Сколько бы разочарований и тревог ни терзало колдуна, привязанность к мальчишке оставалась несокрушимой скалой, спасительным маяком в штормовом море бед. Пусть придётся спуститься в ад, бросить вызов самому Бохору – всё равно он его спасёт! Дав себе это обещание, Кадехар немного успокоился.
25. Тревоги
Кушумаи решила устроить базу для контратаки на Серых холмах, потому что там в случае чего было бы легче держать оборону, чем в Лесу повешенных.
К огромному облегчению Геральда, неуютно чувствовавшего себя в роли начальника, Охотница взяла командование на себя. Узнав, кто эта женщина, воины-степняки оказывали ей безграничное почтение, смешанное с боязнью. Подростки, обиженные неблагодарностью взрослых, сначала посматривали на красавицу в медвежьей шкуре с любопытством, а когда Кадван объяснил, кто перед ними, то с восхищением.
– Эта женщина, – рассказал старый колдун, – возглавляет тайное Общество Медведя, к которому принадлежит и владыка Ша. Оно оберегает Книгу звёзд и следит, чтобы во всех трёх мирах никто не употреблял её волшебство во зло…
Агата и Коралия поспешили обратить внимание мальчишек на то, что такой важной организацией управляет женщина…
Потом их внимание привлёк загадочный человек в красном плаще – тот самый владыка Ша, он же Иорван, о котором друзья слышали от Гиймо. Но Иорван лишь улыбнулся им издали. Они с Кушумаи обсуждали план взятия Енибохора.
– У тебя встревоженный вид, – заметил он. – Думаешь, нас недостаточно для штурма этого проклятого города?
– Тебе отлично известно, владыка Ша, – ответила Кушумаи, щурясь, – что Общество Медведя всегда мечтало положить конец проискам людей из Енибохора! Почему же мы до сих пор не осуществили это? Потому что они сильны, слишком сильны! Богатство всегда позволяло им оплачивать услуги подлеца Тунку и его орков. А тут ещё жрецы и их господин, чудовищное отродье…
– У нас тоже есть козыри, – напомнил Иорван. – Нам сочувствует весь Мир Ненадёжности, уставший бояться жрецов. Не сомневаюсь, наша армия будет многочисленной.
– Возможно, – согласилась Кушумаи. – Но что толку? Двести рыцарей из Ис недолго продержались против орков Тунку. А ведь в Братстве – лучшие бойцы трёх миров!
– Они сами полезли в западню, не позаботившись о плане наступления, – вздохнул колдун. – На этот раз всё будет иначе.
– Допустим, мы отобьём наёмников, засевших в городе. Но что противопоставить могуществу жрецов? У нас есть только ты, Геральд и я, ну, ещё старик Кадван, если поправится… Я не подвергаю сомнению твои колдовские способности, владыка Ша, но даже все вместе мы не устоим перед напором жрецов!
– Вот, значит, что не даёт тебе покоя… – протянул Иорван. – Слабость нашего волшебства!
Охотница молча кивнула.
Лагерь вырос в тихой ложбине, неподалёку от высокого холма, откуда была видна вся равнина, море и даже Енибохор. Воины-степняки рассеялись, как хищники, по окрестностям и несли незаметный, но надёжный караул.
Пока Кушумаи и колдуны совещались, ребята из Ис сидели вдалеке.
– Не пойму, почему моя сестра так задерживается…
– Коралия, до Прожорливой пустыни путь неблизкий. А надо ещё вернуться…
– Ромарик прав, – промолвил Гонтран. – Беспокоиться надо о Бертраме! Скажите, вы поняли, куда он отправился?
– Нет. За него я тоже тревожусь, – призналась Агата. – Бертрам уходил с дурацкой улыбкой, предвещающей катастрофы, секретом которых владеет он один…
– Значит, не надо было его отпускать! – заявила Коралия.
– Остаётся надеяться, что всё обойдётся, – сказал Ромарик. – Он не раз доказывал, что способен как на поражение, так и на победу.
– Пусть на этот раз будет победа! – воскликнул Гонтран.
Судя по облаку пыли на равнине, к лагерю приближался большой отряд. Все заняли позиции для наблюдения.
– Они едут с запада, – определил Геральд, глядя из-под руки.
– С юга, – поправил Кадван.
На самом деле к Серым холмам направлялись два разных отряда.
– Может, они из Енибохора? – встревожился Геральд.
– Енибохор на востоке, – возразила Кушумаи. – Нет, думаю, это люди, собранные Обществом Медведя. Владыка Ша мысленно предупредил их, что мы перешли на новое место.
В отрядах действительно не было ни орков, ни жрецов – только бесчисленные воины с мечами, копьями, луками, топорами, косами и дубинами…
– Сколько же их? – удивился Кадван.
– Трудно сказать… Добрая тысяча, – ответил Иорван.
Кушумаи поспешила навстречу. Воины почтительно приветствовали её.
– Вот этого я знаю! – вскричал Гонтран, указывая на рослого блондина, выделявшегося среди своих рыжеволосых товарищей. – Это скрипичных дел мастер, продавший мне ситару в одной западной деревне!
Он подошёл к блондину, который не сразу его узнал, но, когда Гонтран представился, с жаром пожал ему руку.
– Помнишь, что я сказал тогда мальчику, переодетому в Человечка из Вирдю? У каждого есть право на секреты!
И оба засмеялись, вспоминая их первую встречу.
Ребят из Ис ждали и другие сюрпризы. Среди прибывших были и смелые крестьяне с Запада, и люди в доспехах, с черепами диких зверей на головах – личная стража Кушумаи, и сотня разбойников с грубыми, а то и изуродованными лицами, пожимавшие руки своим новым соратникам. Гонтран узнал одного молодого разбойника: это был лучник, сражавшийся с Тофаном, когда они угодили в засаду по пути в Ядигар. Тогда великан пощадил храброго врага, всего лишь ранив его. Встреча Тофана и лучника вышла дружеской: первый вспоминал отвагу разбойника, второй – великодушие воина, сохранившего ему жизнь.
Рядом с лучником мялся мальчишка, взиравший на всех круглыми от удивления глазами, будто ему на голову свалилось небо.
– Это ты! – Коралия узнала пажа, сидевшего вместе с ними в тюрьме Тунку в Ядигаре.
Ребята бросились к мальчику и оттащили его в сторонку. Пока собирались войска, они рассказывали друг другу о пережитых приключениях. Выяснилось, что Тоти приходится Лучнику братом и что оба, один в разбойничьей шайке, другой во дворце Тунку, служили глазами и ушами Обществу Медведя. Тоти, громко восхищавшийся рассказами о подвигах Гиймо во дворце правителя Тунку, причина разрушения которого так и осталась тайной, был бесконечно рад встрече. Одно затмевало радость – отсутствие самого Гиймо и Амбры.
– Знали бы вы, как я счастлив! Я боялся, что окажусь один среди разбойников и вояк, как тогда, в дворцовой тюрьме!
– Тебе повезло: ты встретил нас, – ответил Ромарик. – Обещаю, скучать не придётся, как не пришлось тогда, в Ядигаре!
На закате тысяча человек, полных решимости опрокинуть армию Енибохора, уже стояли лагерем на Серых холмах. Не хватало только Бертрама, Амбры и Тома…
26. Военный совет
– Коралия! Коралия!
Кадван осторожно тормошил девочку, спавшую рядом с друзьями, в спальном мешке. Ребята благоразумно отодвинулись в сторонку, когда разгорелись бивачные костры и начались песни, смех и споры…
– Что такое?… – пробормотала она, с трудом приоткрывая веки.
– Тебя ищут. Кое-кто требует встречи с тобой.
Коралия, растрёпанная, с полузакрытыми глазами, никак не могла проснуться. Только начинало светать, небо заволокли облака. Она поспешно оделась, поднялась и, завистливо глянув на крепко спавших друзей, побрела за старым колдуном.
Тот привёл её на вершину холма, где Кушумаи устроила штаб. Рядом с женщиной сидел Геральд, закутанный в тёмный плащ Гильдии, Иорван в красном плаще, Тофан в меди и железе, предводитель охотников из Фиолетового Иртиха в лёгких доспехах, скрипичных дел мастер в простой крестьянской одежде и лучник в пёстром наряде, снятом с жертв разбойничьих нападений. Все они не сводили глаз с маленькой фигурки, державшейся на удивление бесстрашно. Увидев Коралию, та с радостным криком бросилась ей на шею.
– Матси?… Как? Откуда?! – И Коралия крепко обняла маленькую девочку с белыми волосами и глазами.
– Люди Четвёртого племени передали нам твоё послание, – объяснила Матси, восторженно гладя лицо своей единственной подруги.
– Выходит, твоё племя поспешило нам на помощь? Замечательно!
– Нет, не племя, – поправила девочка. – Моему отцу удалось созвать целых тринадцать племён на чрезвычайный сбор. Знаешь, мы совсем не любим жрецов Енибохора. Слишком долго они крали у Народа Моря детей, стоило нам приблизиться к берегу…
– Знаю, мне рассказывал твой отец. И что дальше?
– А дальше, – спокойно продолжила Матси, – мой народ решил направить сотню храбрейших мужчин помогать вам в войне с Енибохором. Они там, в бухте, на плотах моего отца. Я увязалась с ними – так хотелось тебя увидеть!
– Помощь твоего народа может оказаться решающей, малышка, – молвила Кушумаи, гладя её по невиданным белёсым волосам. – Я сама поблагодарю Людей Моря и побеседую с ними. Пойди, скажи им, чтобы ждали и, главное, не двигались: мы ещё не составили план наступления.
Прежде чем убежать, сверкая босыми пятками, Матси помахала Коралии и крикнула:
– Ещё встретимся!
– Подожди, Матси! – вдруг решилась Коралия. – Я с тобой!
– Осторожнее! – не удержался Кадван, провожая обеих взглядом.
Кушумаи повернулась к своим соратникам. Её глаза сияли.
– Мы ещё не решили, что делать со жрецами-волшебниками. Но теперь я знаю, как мы проникнем в город!
– Видишь их? – шёпотом спросил Гонтран Ромарика, подползшего в густой траве как можно ближе к месту, где Кушумаи излагала штабу свой план.
– Не вижу! – отозвался тот так же тихо. – Зато слышу. Тише!
Проснувшись, ребята узнали, что Коралия убежала к своим друзьям из Народа Моря. Они попытались присоединиться к совещанию на холме, но им не разрешили. Кушумаи по крайней мере поблагодарила за рвение, а Иорван откровенно велел пойти поиграть где-нибудь подальше…
Разумеется, подростки разозлились. Взрослые неисправимы! Их, столько скитавшихся по Миру Ненадёжности, выходивших из самых трудных положений, заручившихся поддержкой свирепых воинов-степняков и решительного Народа Моря, отправили «играть подальше», чтобы не мешали серьёзным разговорам! Какая несправедливость, какая неблагодарность! Ничего, они сумеют за себя постоять…
Сейчас Ромарик, прячась в траве и прижимаясь к земле, напрягал слух в надежде разузнать, что именно готовится. Кушумаи указывала палкой на начерченный на песке план, который мальчик не смог разглядеть.
– Когда распахнутся ворота, – говорила она, – надо любой ценой добраться до этой башни. В ней обитает Великий господин Енибохора, там же наверняка томится и Гиймо!
– А где, по-вашему, держат уцелевших рыцарей? – спросил Геральд.
– Скорее всего, здесь. – Кушумаи показала другую точку на плане городских подземелий. – В ходе схватки мы должны попытаться их освободить. Выжившие рыцари укрепят наши ряды.
– А жрецы? – спросил Иорван. – Как быть с ними?
– Пока не знаю, – призналась Кушумаи. – Мои осведомители насчитали примерно восемьсот орков и сто восемьдесят жрецов. Нас больше тысячи, но мы знаем, что опрокинуть чудовищ будет трудно. Боюсь, три колдуна и одна колдунья – этого мало, чтобы одолеть злодейскую силу жрецов…
Её слова взбудоражили присутствующих. Первым не вытерпел Тофан:
– Мы будем доблестно биться! Бой и самопожертвование – обычное дело в Мире Ненадёжности!
– Я разделяю твоё мнение, мой степной друг, – поддержал его Охотник. – Смерть – всего лишь этап в бесконечном движении.
– Это, конечно, прекрасно, – усмехнулся Лучник, лицо которого было изуродовано глубоким шрамом. – Я тоже хочу драться, но самоубийство в мои планы не входит. Так что лучше всё-таки найти способ обезвредить жрецов-колдунов.
– Лучник прав, – сказал Скрипичный мастер. – Люди с Запада храбры и готовы биться за свободу, против удушающих налогов, которыми их обложил Енибохор. Но требовать от них бесполезных жертв было бы несправедливо.
– У нас нет выбора, – вступил в спор Геральд, – У каждого здесь – собственные причины вступить в бой. Но то, что сейчас происходит в Енибохоре, выходит за рамки наших личных интересов. Если тот, кто прячется за этими стенами, – Призрак, Главный жрец, как его ни называть, – сумеет подчинить себе силу древнего фолианта и мальчика, которых похитил, это приведёт к страшным последствиям для всех!
Кушумаи пыталась успокоить людей, встревоженных предсказанием колдуна.
– У нас есть ещё день, чтобы найти выход, – напомнила она. – В любом случае мы должны атаковать завтра на заре. Геральд прав: у нас нет выбора. Ждать нельзя!
Ромарик пересказал друзьям (на языке ска, чтобы было понятно и Тоти) то, что сумел разобрать в разговоре взрослых.
– Неужели положение такое отчаянное?! – простонала Агата. – Что же делать?
– Я расслышал не всё, – ответил Ромарик. – Мой план таков: завтра притворимся, что послушно остаёмся под защитой Серых холмов. А когда остальные пойдут на приступ Енибохора, тихонько улизнём и попытаемся так же незаметно проникнуть в город. Потом найдём башню, где заперт Гиймо, и попробуем в неё забраться. А дальше – не знаю…
– Неплохо! – насмешливо бросил Гонтран. – Может, даже останемся живы.
– Только если превратимся в невидимок, – высказался Тоти.
– Есть другие предложения? – обиженно спросил Ромарик. – Нет? Тогда…
– А Коралия? – напомнила Агата.
– Она вот-вот вернётся.
– А Том и Амбра?
– Надеюсь, Амбра придёт вовремя, – спокойно сказал Ромарик. – Вы знаете не хуже меня, она не оставит Гиймо в беде.
27. Никогда не отчаиваться!
На следующее утро, как и ожидалось, ребят вежливо попросили наблюдать за битвой издали, с холмов.
– Мы ничего не увидим! – притворно возмутилась Коралия, которую после её возвращения от Вала и Матси тоже посвятили в замысел.
К ним подошёл Кадван, выполнявший роль посредника между взрослыми и ребячьей компанией.
– Война – не детское дело, – начал старик. – Знаю, вы переживаете за Гиймо. Но вы и так уже много для него сделали! Теперь надо проявить благоразумие.
Они повесили головы и насупились, но возражать не стали. Старый колдун принял это за чистую монету и побрёл прочь, очень довольный собой, не зная, что хитрецы перемигиваются у него за спиной.
Кушумаи, вместе с Иорваном и Геральдом, следила за приготовлениями своего войска, которое она нарекла Армией Холмов. Охотница разработала дерзкий наступательный план, первая фаза которого полностью зависела от Народа Моря. Накануне Кушумаи что-то долго обсуждала с отважными плотоводами. Сейчас она любовалась воинами Степей, коротавшими время за шуточными боями друг с другом. Её восхищали их сила, гибкость, военное искусство, ставшее образом жизни. Она бы с радостью поменяла несколько сотен рыжих людей с Запада на несколько десятков этих молодцов. В смелости первых она ничуть не сомневалась, однако они были земледельцами и лучше управлялись с плугом, чем с мечом. Хотя Общество Медведя и направило скрипичных дел мастера в этот крайне враждебный Енибохору край, чтобы научить крестьян воевать, вряд ли его усилий хватит для победы над страшным врагом… Кушумаи больше надеялась на разбойников: если они выжили в беспрестанной резне с наёмниками-орками, значит, и теперь не подкачают! Охотники из Фиолетового Иртиха, храбрые и опытные, сталкивались в лесах с созданиями не менее злобными, чем орки. Увы, их была всего лишь кучка. Кушумаи вздохнула. Иметь бы взвод волшебников, равных по могуществу жрецам… Ведь кудесники Мира Ненадёжности были всего лишь шарлатанами и трусами, дрожавшими при одном упоминании о Великом господине Енибохора…
– О чём думаешь, Кушумаи?
– Ни о чём, владыка Ша. Просто молюсь! Это единственное, что остаётся…
В следующее мгновение по рядам выходцев с Запада пробежал ропот. Они заметались, издавая испуганные крики.
– Что происходит? – крикнул Геральд.
Охотники, не сговариваясь, встали вокруг Кушумаи, чтобы её защитить.
– Мурги, мурги! – заорал мужчина неподалёку.
В легендах Мира Ненадёжности имя мурги носили злые духи, являвшиеся людям в образе гримасничающих гномов.
– Спокойно! Это же я, я!!! – раздался истошный крик, перекрывший шум.
– Бертрам? – простонал Геральд, не веря своим глазам.
– Ну а кто же! Пусть эти психи уберут топоры и копья! Они нас сейчас проткнут!
Геральду не сразу удалось убедить крестьян, что новенькие – не враги. Те никак не верили, что существа, сопровождавшие молодого колдуна, – не мурги…
Ромарик, Агата, Гонтран, Коралия и Тоти прибежали на крик и чуть не задушили Бертрама в объятиях. Но при виде приведённых им созданий они вытаращили глаза.
– Приветствую, друзья! Как рад вас видеть я!
– Кор Хозик!
Это был именно он – молодой корриган, служивший переводчиком королю Кору Мехтару, когда друзья оказались пленниками во дворце Булеган.
Корриганы, маленькие существа ростом с пятилетнего ребёнка, тощие и морщинистые, заросшие тёмной шерстью, обитали на равнинах страны Ис и поддерживали (пусть не всегда) доброе согласие с людьми.
За Кором Хозиком толпилось около дюжины корриганов, гораздо более неопрятных, чем он. Волосы и шерсть у них были всклокоченные и седые, железные башмаки – стоптанные, спины – сгорбленные. Традиционно корриганы носят чёрную одежду, но эти облачились во всё красное. Командиры Армии Холмов с удивлением рассматривали странное войско, пришедшее им на подмогу.
– Когда Амбра сказала, что каждый должен привести своих друзей, я почувствовал себя совершенно бесполезным, – объяснил Бертрам. – Но потом мне пришла в голову идея…
– Ты вернулся в Ис и отправился к корриганам? – недоверчиво воскликнула Коралия. – С ума сойти!
– Да, путь неблизкий! Я бежал всю дорогу до Ревущего берега. Нашёл рыбака, который согласился переправить меня на Срединный остров…
– Обратно ты тоже бежал?
– Конечно! Между прочим, корриганы очень выносливы, даже старики… Я за ними с трудом поспевал.
– Прекрати перебивать его вопросами, Коралия! – не выдержал Геральд. – Очень хочется дослушать до конца.
– Зная, как могущественны жрецы Енибохора, – продолжал Бертрам, – я подумал, что нам нужны колдуны. Увы, в Гильдии засел шпион Призрака, поэтому рассчитывать на неё не приходится. Где же тогда взять волшебников? Конечно, у корриганов! Я вернулся в Ис, нашёл то место, где мы спускались в пещеру Булеган, дождался первого корригана и попросил отвести меня к Кору Мехтару. Вы знаете, как любопытны корриганы: король меня немедленно принял. Я объяснил ему, чтó станет с его народом, если Призрак обретёт всемогущество. Он всё понял и отправил со мной самых лучших волшебников и переводчика, чтобы мы могли с ними общаться. Вот и вся история!
– Понял, говоришь? – с сомнением переспросил Геральд.
– Почему у него есть право перебивать, а у меня нет? – заворчала Коралия.
– Замолчи! – гаркнул Ромарик. – Дай послушать!
– Понял! – подтвердил Бертрам, краснея. – Я нашёл доводы, которые…
– Ваш друг дать обещание моему королю! – радостно вмешался Кор Хозик. – Он обещать кое-что за нашу помощь!
– Это касается только Кора Мехтара и меня! – возмутился Бертрам, испепелив корригана взглядом. – Главное, что я вернулся вовремя и привёл помощников!
– Ты прав, Бертрам. – Кушумаи одарила его благодарной улыбкой. – Помощь, которую ты привёл, может нас спасти. Я слышала, что волшебство Огам очень сильное. А главное – неизвестное в этом мире… Жрецы не готовы его отражать! – Она повернулась к Иорвану и Геральду. – Вот мы и получили отряд волшебников! Видите, никогда не надо отчаиваться.
К огромному облегчению крестьян с Запада, которые продолжали с опаской коситься на странных помощников, Кушумаи увела корриганов на холм, где устроила последнее совещание штаба.
Бертрам остался с друзьями и ещё раз, уже во всех подробностях, рассказал о своих приключениях. Они же объяснили ему, кто такие Кушумаи и владыка Ша, а также сообщили тревожную новость, что Амбра и Том до сих пор не вернулись. Умолчали только о своём намерении ослушаться приказа и вступить в битву.
– Жаль, вас не отпустят с холмов, – сказал Бертрам покровительственным тоном, давая понять, что сам-то он уже взрослый. – Я непременно буду помнить о вас в пылу схватки, переводя дух после нападения очередного орка или заклинания, смертельного для жрецов… Ну всё, – заторопился он, видя, что к ним направляется Геральд, – за мной пришли. Будьте благоразумны! Поверьте, я не ударю в грязь лицом!
– Бертрам!
– Иду, иду! Прощайте, друзья!
– Бертрам! – начал Геральд с досадой. – Кто-то должен следить… охранять твоих друзей. Кадвану стало лучше, а поскольку он опытнее тебя, то в Енибохоре от него будет больше пользы.
– Нет! – Бертрам побагровел. – Кадван дряхлый, какой от него толк! Не поступай так со мной, Геральд, умоляю!
– Это не обсуждается, – отрезал колдун. – Постарайся приглядывать за ними лучше, чем в Ис!
Несчастный Бертрам проводил наставника отчаянным взглядом. Геральд присоединился к Кушумаи, Кадвану, Иорвану и волшебникам-корриганам. Армия Холмов готовилась выступить.
– Не горюй, Бертрам, – насмешливо утешил Гонтран, – подрастёшь – и всё изменится…
– Очень смешно! Я столько для них сделал! – простонал Бертрам. – Они не имеют права! Я хочу участвовать в сражении! Я заслужил!
– Мы все считаем так же, – Ромарик положил ему руку на плечо. – И у нас есть план…
– План? Снова ослушаться Геральда? Нет!
– Да, Бертрам, да!
28. Вода и воздух
Приближение Армии Холмов вызвало в Енибохоре волнение. Было видно, как вооружённые до зубов орки бегом занимают боевые позиции на крепостных стенах. По приказу Кушумаи армия остановилась там, куда не долетали стрелы, перед воротами, которые на этот раз оказались наглухо заперты и подготовлены к длительной осаде.
– Остаётся только ждать, – сказала Кушумаи командирам, пришедшим за распоряжениями. – И надеяться на успех Народа Моря!
Через Енибохор текла одна-единственная речка, заключённая в трубу. В город она попадала через арку под стеной, забранную решёткой. В реке и в Море Ожогов, куда она впадала, водились огромные хищные рыбы, встреча с которыми могла кончиться плохо.
Уснак, славный охотник, назначенный командовать небывалой экспедицией, замедлил скольжение под водой и оглянулся. Длинные белые волосы вертикально поднялись над его головой. За ним плотной группой плыло около ста человек – все Люди Моря, явившиеся на подмогу Армии Холмов. Их умение задерживать дыхание решено было использовать для неожиданного проникновения в крепость. В последний раз набрав воздух, они опять погрузились в воду и поплыли дальше.
Скоро Уснак увидел решётку, не дававшую морским чудовищам проникать в город. Благодаря мембране, защищавшей глаза, как маска для ныряния, он различал под водой мельчайшие детали. Внизу, у самого дна, покрытого водорослями, решётка была съедена ржавчиной. Уснак поманил троих спутников, и те помогли ему оторвать самую ржавую перекладину. Опытные пловцы одни за другим проскальзывали в образовавшееся отверстие. Потом по очереди всплывали, наполняли лёгкие воздухом и ныряли опять. Секунды, проведённые на поверхности, позволили им удостовериться, что всё внимание орков и жрецов приковано к равнине, где выстроилась вражеская армия. Кушумаи оказалась права! Лазутчики-пловцы, проникнув в город, могли застать его защитников врасплох.
Уснак проверил, на месте ли висевший на поясе нож, которым он обычно потрошил рыбу. Прикосновение к оружию придало храбрости. Уснак поманил за собой остальных и двинулся вперёд. Они спрятались под большим мостом. Ворота, до которых оставалось несколько десятков метров, стерегли всего два орка, остальные залезли на стену. Удивляться было нечему: створки ворот скреплял толстенный брус.
– Разделимся на группы, – шёпотом приказал Уснак. – Одна снимет часовых, вторая отопрёт ворота, третья прикроет наш отход.
Люди Моря тихонько вылезли из воды. Уснак снял с пояса предмет, полученный накануне от Кушумаи. Развернув непромокаемую обёртку, он направил вверх стальную трубку и нажал на кнопку. В небо взлетел огненный шар, который через мгновение бесшумно взорвался, коротко вспыхнув ярким голубым пламенем.
– Сигнал! – крикнула Кушумаи. – Получилось! Теперь они попытаются открыть ворота. Готовимся!
Первая группа Людей Моря, за которой по пятам шла вторая, устремилась к часовым, третья заняла позиции между воротами и мостом. Увидев полуголых людей с ножами, возникших ниоткуда, орки настолько опешили, что дрались не так яростно, как обычно. Одного довольно быстро повалили наземь. Второй успел опомниться, отшвырнул двоих нападавших и завопил, призывая на помощь. Но было поздно: брус вытащили, створки ворот распахнулись настежь.
– Вперёд! – скомандовала Кушумаи. – На штурм!
Крестьяне с Запада, разбойники, охотники и воины с Севера пошли в атаку.
Тем временем люди Уснака, разделавшиеся со вторым часовым, отхлынули к реке, унося тела двух несчастных, приконченных чудовищем.
– Неплохо! – сказал Вал, отец Матси, зажимая кровоточащую рану на руке.
– Неплохо, – согласился Уснак. – Но нам здесь больше делать нечего. Народ Моря выполнил своё обещание, теперь дело за другими. Мы не воины…
Беловолосые люди молча погрузились в воду и поплыли в сторону моря.
Первыми города достигли воины Степей, за которыми бежали по пятам охотники из Фиолетового Иртиха, возглавляемые самой Кушумаи. Их встретил отряд орков, пытавшихся закрыть ворота.
– Наконец-то настоящее дело! – взревел Тофан, обрушивая свой колоссальный меч на голову одного из чудовищ, поражённого тем, что перед ним вырос человек одного с ним роста.
Степняки перебили орков у ворот ещё до того, как к ним подбежали охотники.
– Могли бы оставить нескольких нам! – пошутил один из них, державший в руке копьё.
– Не горюйте. – Тофан кивнул на орков, спрыгивавших со стен. – На всех хватит!
– Почему задерживаются остальные? – тревожно спросила Кушумаи. – Что случилось?
– Кажется, возникли затруднения… – сказал кто-то из охотников.
И верно, в сотне метров от стен разбойники и крестьяне, составлявшие ядро армии, падали на землю, как кегли, вопя от удивления и ярости. Гигантская магическая волна швыряла на лопатки смельчаков, пытавшихся достигнуть города.
Кушумаи увидела на крепостной стене жрецов, которые с помощью колдовства мешали подкреплению пробиться к авангарду.
– Мужайтесь! – крикнула она полусотне людей, сомкнувших ряды. – Наши колдуны обязательно что-нибудь придумают!
– Надеюсь, они не будут медлить, – спокойно проговорил Тофан. – Уж больно много здесь орков!
Иорван и Геральд увидели, что Кушумаи вместе с горсткой людей попала в западню. Отважных степняков и охотников ждала та же судьба, что и рыцарей: с несчётными орками Енибохора без подкрепления им не совладать. Жрецы в белых одеяниях вытянулись цепью на стене и дружно насылали свои чары.
– Корриганы! Ваша задача – совладать с Белой Волной! – Иорван стремительно повернулся к Кору Хозику. – Мы будем колдовать по отдельности, так как ваша магия слишком отличается от нашей.
Кор Хозик передал эти слова мудрым старцам. Те кивнули. Трое колдунов, держась за руки, начали принимать стадха Мира Ненадёжности:
– Властью Ороша и Руки, Лебедя и Года! Уруз, бегущая по твёрдому снегу, Нодхиз, разгуливающая голой в мороз, Эльхаз, трещащая в огне, великодушная Ера, усыпите злые умы, разрушьте их колдовство! УНЭ-ЕЙ!
Тем временем корриганы начертили на земле круг и стали в нём танцевать, напевая:
Звёздная магия натолкнулась на колдовство жрецов Енибохора. Золотой туман вступил в противоборство с прозрачной волной, как наскоро насыпанная дамба пытается сдержать напор воды в половодье. Но силы оказались неравны: туман рассыпался дождём золотых звёздочек.
Тогда в борьбу вступила магия Земли и Луны, порождение Огам: она врезалась в волну ярко-красной вспышкой. Воздух задрожал, волна замерла, потом немного откатилась. Но этого оказалось недостаточно, колдовство жрецов снова устояло.
– Наше волшебство сильнее, чем волшебство людей в белом на стенах, – огорчённо промолвил Кор Хозик. – Но их больше! Если бы их стать меньше, Огам их разметать!
– Ты прав, Кор Хозик, – хмуро сказал Геральд. – Как же быть?
И тут раздался громкий сухой щелчок. Один из жрецов на стене зашатался, свалился вниз и разбился.
29. Огонь и земля
– Что это? – недоумённо спросил Геральд.
Новый щелчок – и со стены рухнул, держась за живот, ещё один жрец.
– Там! – воскликнул Иорван, указывая на груду камней, с которой несколько дней назад Юрьен де Троиль призывал рыцарей на штурм. Теперь там засели Люди Песка: пользуясь камнями как подставками для ружей, они тщательно целились в жрецов.
Трое колдунов бросились к ним. В Мире Ненадёжности не знали огнестрельного оружия, и длинные однозарядные ружья, с которыми к крепости подошли люди в тёмно-синих, кремовых и кроваво-красных одеяниях, вызвали у разбойников и крестьян жгучее любопытство.
– Геральд! – воскликнула запыхавшаяся девушка, бежавшая навстречу колдуну.
– Амбра?! – изумлённо вскричал тот. – Ты добилась своего!
– Как видите! На краю Прожорливой пустыни мы с Томом разожгли большой костёр, чтобы привлечь внимание Людей Песка. Ждать пришлось долго, но в конце концов они появились. Надо было ещё отыскать Кайла, друга Гиймо, и всё рассказать ему… Кайл созвал три клана своего народа и уговорил оказать нам помощь. А потом – дорога назад! Всё это заняло много времени, слишком много… Поэтому мы появились только сейчас. К тому же…
– А как поживает Том? – осведомился Кадван. – Он с тобой?
– Да, он… Он здесь. И поживает хорошо…
– Том! – позвал Кадван, встревоженный колебаниями Амбры. – Где ты прячешься?
– Я не прячусь, – откликнулся Том, вылезая из-за камней.
За ним потянулись Ромарик, Гонтран, Бертрам, Коралия, Агата, Тоти и ещё один мальчик их возраста – синеглазый, темноволосый и загорелый.
– О, нет! – простонал Геральд при виде весёлой компании. – Бертрам, разве тебе не велено…
– Я пытался! Честно! Но они упрямее мулов!
– Нам понадобились проводники, иначе мы бы до вас не добрались, – вставил темноволосый мальчик и представился: – Я Кайл, сын вождей трёх Племён Песка.
– Добро пожаловать, Кайл и отважные Люди Песка, – ответил Иорван. – Ваше оружие ниспослано нам свыше!
– Мой народ им обладал ещё до того, как оказался загнан в Прожорливую пустыню, – объяснил Кайл. – Оно родом из Мира Надёжности. Мы его приобретали там, когда вели кочевую жизнь. Уже много поколений сыновья получают оружие по наследству от отцов. Мы тщательно за ним ухаживаем, ведь эти ружья защищают нас от разбойников из Ядигара не хуже, чем их страх перед пустыней!
– Удивительно, что ружейные пули проникают сквозь волшебную волну, – заметил Геральд.
– Наверное, они слишком стремительны для волшебства жрецов, – предположил Иорван. – Главное, они их убивают. Чем меньше останется жрецов, тем слабее будет их волшебство. Вернёмся к корриганам и приготовимся к прорыву.
Прежде чем уйти, Иорван повернулся к ребятам, нахмурился и напустил на себя сердитый вид.
– Я категорически запрещаю вам отходить от этих камней! Если хотя бы один из вас ослушается, всех постигнет кара, которую вы будете вспоминать до скончания дней! Надеюсь, вы хорошо поняли…
Тем временем Кушумаи, охотники и воины Степей отражали орков, лавиной нападающих со стен. Охотники сгрудились вокруг предводительницы, готовые защищать её ценой собственной жизни. Воины, напротив, рассредоточились.
– Первые отправившиеся в Степи Света ждут остальных! – без всякого уныния крикнул Тофан своим товарищам.
В следующую секунду на него набросился орк с окровавленной палицей. Великан, держа двумя руками огромный меч, легко отразил нападение, пригнулся, развернулся вокруг своей оси и поразил противника в живот, а потом, резко выпрямившись, раскроил ему голову. Тофан ловко увернулся от орка, налетевшего сзади, пнул его так, что тот согнулся пополам, и молниеносным движением снёс ему голову.
– Я всегда твердил, что орки не так опасны, как говорят! – крикнул Тофан. Казалось, кровавая рубка для него – весёлая забава.
Зато охотники, уже потерявшие троих, вовсе не забавлялись, с трудом сдерживая натиск чудовищ. Однако они владели искусством коллективного боя и образовали оборонительную линию из копейщиков, не позволявшую оркам продвинуться вперёд.
– Если колдуны не одолеют сейчас жрецов, нас опрокинут, – предостерёг один из охотников.
– Знаю, – ответила Кушумаи, переводя дух. – Как дела у степняков?
– Кажется, врагам приходится несладко! – восхищённо присвистнул другой охотник.
Это были замечательные воины. Если бы их набралась хотя бы сотня, то они при желании смогли бы покорить весь Мир Ненадёжности. К счастью, они предпочитали одиночество и лелеяли поэтическое отношение к жизни…
Маленькие свирепые глазки орков вылезали из орбит от страха при виде этих несокрушимых молодцов. Земля была уже усеяна поверженными чудовищами, а среди северян ещё никто не пострадал.
– Оп-ля! Голову с плеч! Оп-ля! – приговаривал Тофан громоподобным голосом, пронзая мечом очередного орка.
– Оп-ля! Выпустим кровь! Оп-ля! Выплюньте зубы! – подхватывали остальные, рубя направо и налево.
Все были так поглощены боем, что не замечали, как сверху один за другим валятся жрецы. Люди Песка стреляли не спеша, хорошо целясь, и каждый выстрел попадал в цель. Жрецы, превратившиеся на высоких стенах в беззащитные мишени, испуганно переглядывались. Но уйти не могли, иначе конец колдовству, которое не подпускало к городу Армию Холмов. Оставалось в тоске и страхе наблюдать, как гибнут товарищи.
– Теперь наше волшебство должно возобладать! – довольно проговорил Иорван, пересчитывая белые фигуры на стене. – Попробуем ещё разок!
– Мудрецы корриганы просят вы разрешить им делать волшебство Земли, – вмешался Кор Хозик. – Теперь Белая Волна не иметь веса!
Иорван, Геральд и Кадван, немного поразмыслив, согласились, чтобы не отталкивать союзников. Если те оплошают, можно будет снова прибегнуть к магии звёзд.
Старики корриганы опять пустились в пляс, распевая заклинание:
Красное колдовство хлынуло за пределы начерченного на земле круга, сгустилось в облако и устремилось к магической преграде, заслонявшей город. Белая Волна, ослабленная гибелью нескольких жрецов, не отхлынула при приближении красной, но столкновения с ней не выдержала и рассеялась на глазах.
– На штурм! – крикнул Лучник, устремляясь к Енибохору. Разбойники бросились за ним.
– На штурм! – Скрипичный мастер увлёк за собой крестьян с Запада.
– И мы? – спросил Иорван.
– И мы! – дружно откликнулись Геральд и Кадван.
Со скалы, где им велели оставаться, подростки наблюдали за новой атакой на Енибохор. К войску примкнули даже старики корриганы: несмотря на свой маленький рост, бегали они быстрее людей. Вскоре Армию Холмов догнали и Люди Песка…
Ребята переглянулись.
– Будем паиньками и останемся здесь? – насмешливо спросил Гонтран.
– Ещё чего! – фыркнул Кайл.
– Иорван сказал, что ни один из нас не должен покидать скалу, – напомнил Ромарик. – А если мы спустимся с неё все вместе? Это нельзя будет назвать непослушанием!
– Да, правильно! – оживилась Коралия, хлопая в ладоши.
Бертрам не стал их останавливать и даже проявил ещё больше нетерпения, чем остальные.
– Чего же мы ждём? – крикнул он.
– Кто добежит до города последним – тот мокрая курица! – раздался голос Амбры.
И они помчались к высоким крепостным стенам, подбадривая друг друга дикими воплями, которым позавидовал бы любой орк.
30. Тиски сжимаются
– Господин! Вражеская армия скоро ворвётся в город…
Тёмное облако нависало над дубовым столом, где лежала раскрытая книга в чёрной обложке, усеянной звёздами. Призрак жадно поглощал страницу за страницей, бормоча непонятные слова.
Появление жреца заставило его гневно обернуться.
– Ты смеешь… меня беспокоить… по пустякам…
Человек с бритым черепом, в белой тунике, пал ниц.
– Но, господин… – залепетал он.
– Займись этими мелочами с Ломго… с Тунку… Я дорого ему плачу… за это… И довольно! Запрещаю меня отвлекать… даже если весь город обвалится в море…
Жрец не ответил и неслышно выскользнул из комнаты. Господин не знал, что Ломго пропал, едва началась осада…
Призрак вернулся к колдовству из Книги звёзд – одному из последних, которые смог расшифровать, используя всё своё могущество. Остальные тайны древнего фолианта оказались не по зубам даже ему…
Книга звёзд, поделившаяся колдовской наукой с Гильдией, обладала собственным нравом. Как ни старались сначала колдуны, а теперь сам Призрак, Книга не позволяла читателю, добравшемуся до определённой страницы, двинуться дальше. Так продолжалось уже столетия. Призрак вступил с Книгой звёзд в яростное магическое единоборство, чтобы вырвать у неё хоть какие-нибудь новые заклинания и сделаться их единственным обладателем.
Но это были лишь жалкие крохи по сравнению с тем, что сулили все страницы! Ведь если расшифровать Книгу до конца – станешь обладателем всех трёх миров, всесильным владыкой страны Ис, Мира Ненадёжности и, главное, Мира Надёжности!
Для этого требовалось так немного! Всего лишь ребёнок с развитой сильнее обычного Онд, более восприимчивый к графемам, чем остальные. И такой ребёнок нашёлся – но он отчаянно упирается и непонятно как держит оборону в темнице…
Призрак ударил кулаком по столу, потом снова заставил себя сосредоточиться на колдовстве.
У него возникла идея, как сломить сопротивление Гиймо. На эту идею он потратил всю свою энергию и всё время после неудачи, постигшей Черепаху-Вселенную…
Нападая на мальчишку напрямую, он лишь придавал ему сил. Теперь Призрак решил действовать исподтишка, без ведома Гиймо. Понадобились сложные чары, которые он насылал, графема за графемой, сквозь толстые стены башни. Это начинало приносить плоды. Гиймо, скорчившийся в космическом яйце и отрешившийся от внешнего мира, не видел, что свет Одалы больше не озаряет Броню Эгишжамур и три ветви Хагал из восьми уже не горят надёжным красным светом…
Под натиском нападавших орки отхлынули к мосту. Кушумаи, находившаяся по-прежнему в гуще атакующих, искала взглядом командиров, чтобы скоординировать боевые действия внутри города. Её зелёные глаза сияли, она была великолепна – настоящая богиня войны!
– Охотники! – обратилась она к своим людям. – На тюрьму! Освободим заточённых там рыцарей!
Сыны Фиолетового Иртиха оставили поле битвы и свернули к дому, где, по сведениям лазутчиков, находились застенки Енибохора.
– Лучник, Скрипач! – скомандовала Кушумаи. – Займитесь орками!
Сражение было в самом разгаре. Крестьяне с трудом сдерживали контратаку орков. Разбойники дрались успешнее, но было видно, что соотношение сил не в их пользу.
– Сделаем всё что сможем! – крикнул Лучник.
Кушумаи, не забывавшая о главной цели штурма, следила, чтобы от неё не отставали колдуны из Ис и волшебники-корриганы. Она предвидела, что башню будут оборонять особенно яростно, причём её защитниками окажутся не орки, а жрецы.
– Тофан! – позвала она. – Мы направляемся к башне! Собери своих воинов и прокладывай нам путь.
– Прокладывать? – насмешливо отозвался гигант. – Как скажешь!
Он бросился вперёд и уже через секунду опрокинул наземь первого орка. Бездыханный враг вытянулся на мостовой, как стрела, указывающая направление.
Воины Степей, орудуя огромными мечами, принялись прорубать проход в рядах противника. Колдуны, корриганы и юркие, как тени, Люди Степей со старинными ружьями устремились за ними.
– Башня! Ты о ней толковал? – спросила Агата Ромарика.
– Других не заметно…
Ребячий отряд просочился в город и, воспользовавшись общей неразберихой и облаками пыли, притаился на боковой улочке, в стороне от схватки.
– Быстрее туда! – умоляюще произнесла Амбра. – Не будем терять время!
Они побежали к тёмной башне, врезавшейся в самое небо, по извилистым проулкам, прижимаясь к стенам домов.
До цели оставались считаные шаги, когда Коралия испуганно вскрикнула. Выскочивший из соседней улочки орк бросился за ними, вращая палицей.
– О нет! – простонала Амбра.
– Где-то я уже это видел! – успел пошутить Гонтран, вспомнив, как в лесу Троиль они угодили в устроенную орками засаду.
– Действительно, – согласился Том. – Глядите, что сейчас будет!
Он выхватил охотничий нож, позаимствованный у папаши Агаты, и, развернувшись, ринулся навстречу орку. Тот явно не ожидал такого и, не успев пустить в ход оружие, рухнул, сбитый с ног. Том тоже упал, сильно ушиб ногу и плечо и взвыл от боли, но нашёл силы, чтобы несколько раз пырнуть орка ножом, прежде чем лишиться чувств. Орк немного подёргался и застыл.
– Том!
Агата кинулась к другу, остальные поспешили за ней. Сначала они удостоверились, что орк испустил дух, потом занялись Томом. Видя, как неопытны его спутники, Тоти перехватил инициативу: перевернул раненого на бок, чтобы тот не задохнулся.
– Ты владеешь приёмами первой помощи? – спросила Агата, с надеждой глядя на мальчика.
– Я выхаживаю раненых друзей моего брата, – ответил Тоти, слегка покраснев.
– Раз так, оставайся со мной, будем спасать Тома, – предложила Агата. – Надо отнести его в укрытие. Остальные пусть бегут в башню.
Ребята не хотели расставаться, но вынуждены были признать, что Агата права.
– Удачи тебе! – Амбра неожиданно обняла соперницу.
– Беги, спасай Гиймо, – ответила та растроганно и тихо добавила: – И присмотри за Гонтраном…
Амбра взглянула удивлённо, потом многозначительно улыбнулась… Через несколько минут шестеро смелых проникли в башню через незапертую боковую дверцу.
31. Снова о рыцарях…
До рыцарей, заточённых в подземелье Енибохора, доносился шум сражения. Несколько человек, забравшись на плечи товарищей, пытались разглядеть, что происходит, через выходившие на улицу крошечные окошки под самым потолком.
– Ничего не видно! – сказал Амбор, подсаженный самим командором.
– Кажется, шум доносится от городских ворот, – определил Кадехар, стоявший в соседней темнице на плечах у Юрьена. – По-моему, – продолжал он с ноткой надежды в голосе, – это подкрепления, приведённые Геральдом и Кадваном из Ис!
Отовсюду послышались радостные восклицания.
– Если мэтр Кадехар прав, – зычно объявил командор, – то нужно быть наготове: друзья пришли нас освобождать!
Указание было совершенно излишним. Все и так уже вскочили на ноги и, дрожа от нетерпения, ждали спасителей.
Скоро с той стороны, где находилось караульное помещение, раздались сдавленные крики. Рыцари ожидали увидеть своих товарищей из Ис, но в тюремный коридор вбежали люди в невиданных фиолетовых доспехах и шлемах, увенчанных звериными черепами. Пленники удивились ещё сильнее, когда незнакомцы, открыв камеры ключами, отнятыми у надзирателей, обратились к ним на языке Мира Ненадёжности.
– Сколько вас? – спросил один из освободителей.
– Сто двадцать, – ответил командор, выступая вперёд. – В том числе человек сорок легко раненных.
– Если раненые могут держать в руках оружие, они тоже пригодятся, – сказал главный охотник. – Надо спешить на помощь несчастным, которые бьются у городских ворот. Орки их вот-вот одолеют!
– Несчастным? – удивлённо переспросил Бертолен.
– Это разбойники и крестьяне, собравшиеся со всего Мира Ненадёжности. Им привычнее жать пшеницу, чем резать глотки, обирать купцов, чем биться с кровожадными чудовищами…
– Слыхали? – проревел командор. – Неужели мы дадим погибнуть этим беднягам, отважно бросившимся на выручку выходцам из чужого мира?
– Не дадим! – дружно гаркнули в ответ сто с лишним глоток.
– Где взять оружие? – спросил командор главного охотника.
– В дежурке у надзирателей есть сабли и боевые топоры.
– То, что нужно! – воскликнул Амбор с широкой улыбкой.
Тем временем крестьяне и разбойники, зажатые между воротами и рекой, несли тяжёлые потери. На их лицах читалось отчаяние, хотя они продолжали отражать удары врагов.
Орки, наоборот, ревели в предвкушении торжества, видя, как быстро редеет неприятельская армия. Казалось, это войско неудачников вот-вот потерпит сокрушительное поражение.
Но вдруг откуда-то сбоку раздался тяжёлый топот. Маленькие глазки орков округлились от страха. На них неслась целая рота рыцарей, размахивая зазубренными саблями и острыми топориками.
– Мы спасены! – крикнул Лучник.
– Рыцари Ис! Это рыцари Ис! – радостно завопил Скрипач.
Ободрённые нежданным подкреплением, разбойники и крестьяне продолжили бой с удвоенной энергией. Рыцари решительно врезались в гущу орков и дали волю своей ярости, удесятерённой унизительным заключением в сырых темницах. Вскоре чудовища стали отступать.
Юрьен и Кадехар, по-прежнему одетый в помятые доспехи бедняги Валентина, выбежали из застенка последними. Великан умолял друга поторопиться, ведь, судя по крикам, рыцари уже вступили в схватку с орками. Но колдун направился в другую сторону – к зловещей башне в центре города.
– Пусть бьются, их и без нас много! Есть дело поважнее…
– Что может быть важнее боя, Кадехар?!
– Слушай, Юрьен! Тебе не кажется, что ты уже наделал достаточно ошибок?
Великан виновато опустил голову. Он не мог простить себе гибель Валентина. Его плечи поникли, по щеке сползла слеза.
– Прости, Кадехар, – простонал он. – Я старый дурак.
– Каяться ни к чему. Надо спасать Гиймо!
Не говоря больше ни слова, Кадехар устремился к башне. Безутешный господин де Троиль покорно потопал следом.
– Что дальше? – спросил Кайл, когда они проникли в башню.
– Находим Гиймо – и убегаем! – ответил Бертрам.
– Коротко, но ясно, – усмехнулся Гонтран.
Помещение, где они оказались, походило на кухню. Видимо, они проникли в цитадель Призрака через вход для слуг. Внутри никого не оказалось. Вероятно, все сбежали: кругом валялись опрокинутые стулья, в распахнутую настежь дверь виднелась винтовая лестница. Они уже собирались спускаться (пленников обычно держат в подземелье), как вдруг раздались громкие шаги. Ребята шарахнулись назад.
– Прячемся! – тихо скомандовал Ромарик.
– Куда? – Коралия в отчаянии озиралась по сторонам.
– Сюда! – предложил Кайл.
Они бросились к огромному, во всю стену, шкафу, служившему, видимо, для хранения продуктов. К счастью, он оказался пуст. Ребята затворили дверцу, предусмотрительно оставив щёлку.
Кухню заполнила толпа орков, более страшных, чем все те, которых они видели раньше. Командовал ими великан в чёрных латах, со злобным взглядом исподлобья. Вслед за орками вошли три жреца – бритоголовые, в характерных белых балахонах.
Ребята в шкафу задрожали.
– Тунку! – узнала человека в чёрном Коралия.
– Тс-с! – шикнула Амбра, округляя глаза.
Орки и их командир – правитель Тунку собственной персоной – вышли из башни. Жрецы закрыли изнутри дверь, быстро сотворили заговор, запиравший лучше всяких замков, и тихо удалились.
Ребята ещё долго ждали, прежде чем решились вылезти из шкафа.
– Будь я проклят! – вскричал Юрьен. – Что это?!
Проникнуть в башню им с Кадехаром мешал заслон чёрного пламени.
– Волшебный барьер, поставленный жрецами. Одному мне его не преодолеть. – Кадехар яростно сжал кулаки. – С ума сойти! До Гиймо осталось два шага, но я бессилен их пройти… Я – лучший колдун Гильдии! Разве не смешно?
– Хвастаешься, как всегда?
Кадехар обернулся и увидел Геральда в окружении удивительных существ.
– Не волнуйся, – продолжал Геральд, отвечая на крепкие объятия Кадехара. – Ты не один. Мы вызволим твоего ученика из неволи! Познакомься, это Тофан и его воины-степняки. Если бы не они, мы бы уже давно погибли! А это – великие волшебники корриганов.
Своё приветствие на корригани Кадехар сопроводил поклоном, что очень понравилось старым карликам.
– Позади нас, с ружьями, – привычные к скромности Люди Песка. А женщина, прячущаяся за спиной Иорвана, командует всей нашей армией, кроме того, заправляет Обществом Медведя, о котором я тебе ещё расскажу…
Кушумаи выступила вперёд, неотрывно глядя в серые глаза Кадехара.
– Ты?! – вскричал колдун.
– Здравствуй, Аздар, или Кадехар, ибо это, видимо, твоё настоящее имя. Я счастлива снова с тобой встретиться. Давно не виделись…
32. Припёртые к стене
– Вы знакомыё… – изумился Иорван.
Геральд и Кадван тоже вытаращили глаза.
– Знакомы… – пробормотал Кадехар. Он залился краской, и доспехи вдруг показались ему тяжёлыми и тесными. – Мы повстречались много лет назад в одной таверне в Фергхане…
– Зарделся как девица! – воскликнул Геральд. – Впервые вижу тебя таким!
– Просто очень жарко, – подмигнул Кадван.
– Тебя зовут Аздар? – озадаченно спросил Юрьен.
– Под этим именем наш друг путешествует по Миру Ненадёжности, – объяснил Геральд. – Так проще вести поиски, не привлекая к себе внимания…
– И вести двойную жизнь! – поддакнул Кадван.
– Перестаньте! – взмолился Кадехар. – Мы провели вместе всего несколько дней…
– …и ночей, – добавила Кушумаи, забавляясь его смущением.
– Мы были так молоды! С той встречи минуло уже пятнадцать лет…
– Четырнадцать. Не пойму, зачем ты оправдываешься, Аздар. Прошлое принадлежит прошлому, вот и всё. Ныне я – Кушумаи-Охотница, колдунья, нашедшая убежище в краю Фиолетовый Иртих, предводительница Общества Медведя и армии, которая вот-вот захватит этот город. А ты – Кадехар, колдун Гильдии. Если мы встретились снова, то не для того, чтобы вспоминать былое, а чтобы спасти ребёнка из Ис! И покончить со жрецами, которые наводят ужас на весь этот мир.
Кадехар не сводил глаз с Кушумаи. Он вспоминал смелую девушку, танцевавшую на столах, в которую он, молодой колдун, влюбился без памяти. Он встретил её, когда выполнял задание Гильдии в Мире Ненадёжности. Теперь та хрупкая танцовщица превратилась в неотразимую женщину, поражавшую уверенностью в себе и волей.
Кадехар сделал усилие, чтобы вернуться к действительности.
– Да-да, разумеется… – пробормотал он. – Займёмся этой огненной преградой: как её преодолеть?
Иорван указал на кучку жрецов, неподвижно стоявших на вершине башни. Видимо, волшебство Бохора ещё сохраняло силу.
– Будем действовать, как при штурме городских ворот! – сказал он.
Люди Песка заняли позиции под башней, прицелились и стали стрелять по жрецам. Тем временем корриганы начертили в песке круг, а воины Степей приготовились ворваться в брешь, которую вот-вот проделает в волшебном заслоне красная магия.
В это время Призрак в своей лаборатории праздновал победу. Защита, которую возвёл вокруг себя Гиймо, наконец-то дала слабину. Колдовство, терпеливо сплетённое по подсказкам из Книги звёзд, взяло верх над графемами, оберегавшими ученика колдуна.
Призрак захлопнул фолиант и, увлекая за собой шлейф тьмы, поспешно спустился в камеру, где томился Гиймо. Дверь распахнулась. Все преграды между Призраком и его пленником были уже сметены. Мальчик лежал на полу, на том месте, где разбилось космическое яйцо.
– Наконец-то я смогу совершить великое дело…
Призрак приблизился к Гиймо. Тот слабо зашевелился.
– Ты просыпаешься… Тем лучше, мой мальчик… Мне не придётся применять грубую силу…
– Графемы?… – пролепетал Гиймо слабым голосом.
– Исчезли, улетели, пропали… Я говорил, что рано или поздно ты будешь мой…
Ученик колдуна попытался подняться, чтобы хоть как-то защитить себя. Но он был слишком слаб и тут же растянулся на каменном полу застенка. Призрак схватил его, и Гиймо почувствовал лютый холод.
– Я увлекаю тебя навстречу твоей судьбе… Нашей судьбе…
Гиймо понял, что Призрак тащит его прочь из камеры. Собрав остаток сил, он издал отчаянный протестующий крик.
Ребята решились наконец вылезти из шкафа и двинулись к лестнице. Ромарик вытащил факел из стены и встал во главе цепочки, начавшей спуск в недра башни.
– Коралия, быстрей! – торопила сестру Амбра. – Все уже ушли.
– Иду, иду, что за спешка? – отозвалась Коралия, завязывая шнурки.
В следующую секунду с верхних этажей до них донёсся истошный крик.
Амбра и Коралия замерли, напрягая слух. Но больше не услышали ничего, кроме сухих щелчков – снаружи стреляли старинные ружья.
– Это Гиймо! Бежим к нему!
– Подожди, Амбра! Надо предупредить остальных.
Но сестра уже летела вверх по лестнице.
– Вечно одно и то же! – проворчала Коралия, устремляясь вдогонку.
Первая комната пустовала. На следующем этаже их взору предстало просторное помещение, заваленное колдовским инвентарём. Амбра застыла на месте, указывая дрожащей рукой на что-то посередине комнаты.
– Смотри! Это Гиймо и…
– Призрак! – взвизгнула Коралия.
Гиймо лежал на большом столе рядом с толстой книгой в обложке, усеянной звёздами. Казалось, он слабо шевелится. У стола виднелся силуэт, окружённый мраком. Когда он повернулся к непрошеным гостям, клочья тьмы отделились от него и грозно заклубились по полу. Из потёмок на девочек глянули глаза, похожие на раскалённые угли.
– Как трогательно… Это, надо полагать, твои подружки, мой мальчик… Хорошо, очень хорошо… В конце концов, каждому зрелищу требуются зрители… Всякому историческому моменту нужны очевидцы…
Призрак говорил льстивым, почти ласковым голосом, от которого у сестёр стыла в жилах кровь. От ужаса они не могли шелохнуться, ноги их уже не слушались, сердца превратились в лёд. Призрак захохотал.
– Долго, слишком долго! – простонал Кадехар, сбрасывая доспехи.
– Терпение, дружище, – отвечал Геральд. – Люди Песка стреляют так быстро, как могут.
В следующую секунду, словно в подтверждение его слов, вниз упали ещё два жреца. Решив, что число защитников башни сократилось достаточно, волшебники-корриганы приступили к колдовству. Магический вихрь вырвался из круга, врезался в стену огня и вмиг разбил её на сонм чёрных и красных искорок. Последние жрецы не устояли и вместе со своими чарами упали, как от удара молнии.
– Наконец-то! – крикнул Кадехар.
Воины Степей уже готовились броситься к башне, когда из соседней улочки выбежал задыхающийся охотник.
– У нас трудности у ворот! Подошёл Тунку с подкреплением орков, одних рыцарей слишком мало. Нужна помощь северян. Жрецы тоже опомнились и колдуют на стенах, насылая на людей паралич!
Кушумаи быстро оценила положение. Если Армия Холмов будет разбита орками, то башню не захватить.
– Возьми Тофана и его воинов! – приказала она Охотнику. – Люди Песка и корриганы тоже пойдут с тобой, если, конечно, они согласны. Остальные нужны мне здесь. Это всё, что я могу сделать.
Тофан согласился, Кор Хозик, представлявший корриганов, тоже. Люди Песка молча кивнули. Мгновение – и все они побежали за охотником.
Вдруг вперёд выступил Юрьен.
– Кушумаи, Кадехар, позвольте мне сопровождать этих храбрецов, чтобы помочь моим боевым товарищам. Я должен кровью смыть с себя вину!
– Ступай, старый рыцарь, – согласилась женщина-воительница, немного поколебавшись. – Ты создан для войны. Кто знает, что ждёт нас в башне? Всё равно ты ничего не смыслишь в колдовстве…
Юрьен де Троиль поблагодарил Охотницу восхищённым взглядом и поспешил к воротам, где снова кипел бой.
– Теперь, когда мы припёрты к стене, отступать уже некуда, если мне позволено шутить в такой серьёзный момент! – сказала Кушумаи, касаясь ладонью каменной кладки.
– Обычно говорят, что припёртые к стене видят каменщика, – весело возразил Геральд. – А в башне видят колдуна!
И они решительным шагом направились к главному входу башни.
33. Бессильные!
Разумеется, двери оказались под защитой колдовства. Кадехар бросился к чёрному ходу.
– Там тоже заговорено, – доложил он, вернувшись.
– Значит, попытаемся открыть этот, – решил Иорван.
Все вместе налегли на Эльхаз, графему-ключ. Двери открылись быстрее, чем они ждали.
– Великолепно! – радостно крикнул Геральд.
– По-моему, жрецы просто слишком спешили, – возразила Кушумаи.
Крики на улице заставили их обернуться. К башне бежала толпа жрецов.
– Эти-то откуда взялись? – простонал Кадехар.
– Надо думать, с крепостных стен, – ответила Кушумаи. – Торопятся на помощь своим.
– Идите внутрь! – приказал владыка Ша. – Обыщите башню! Я попытаюсь их задержать.
– Ты уверен?
– Да, Охотница. Быстрее!
Владыка Ша принял угрожающую позу и встретил жрецов могучими Турсаз. Жрецы гневно заголосили, но были вынуждены остановиться, чтобы выстроить колдовской заслон.
– Внутрь! – крикнул Иорван, не оборачиваясь.
Кадехар, Кушумаи, Геральд и Кадван скрылись в башне.
Амбра пришла в себя первой. Они находились на самом верху башни в помещении, полном странных предметов. Справившись с ужасом, она глубоко вздохнула и вдруг, не понимая, откуда взялись силы, шагнула к столу, на котором распластался Гиймо.
– Стой, где стоишь… Ты не исполнитель, а зритель… Ещё раз попытаешься подойти и помешать ритуалу – превращу в жабу…
Глухой шёпот Призрака звучал как грозный приказ. Девочка замерла на месте, раздавленная ощущением собственной беспомощности и чудовищной несправедливости происходящего. Гиймо, её Гиймо, был полностью во власти злодея, а она ничего не могла сделать! На глазах выступили слёзы.
Коралия тоже чуть не плакала. Не заметив как, девочки оказались на ступеньках лестницы, но там остановились. И продолжали как заворожённые наблюдать за действиями Призрака.
Тот уже перестал обращать на них внимание и снова сосредоточился на ритуале.
– Что он с ним делает? – с ужасом прошептала Коралия.
Призрак, открыв Книгу звёзд, пытался вдохнуть в своего пленника силы.
– Кажется, Гиймо слишком слаб для ритуала…
– Может, воспользуемся этим и подойдём поближе?
Призрак грозно глянул на них, и они застыли в дверях.
– Тихо! Тихо, проклятые девчонки… Вы мешаете мне сосредоточиться…
– Вот и отлично! – сквозь зубы процедила Амбра.
Обе смолкли. И продолжили медленно подкрадываться к Гиймо.
– Кажется, вы принимаете меня за дурака… – заворчал Призрак, не оборачиваясь. – Или вы готовы превратиться в жаб?
Девочки замерли посередине лаборатории, понимая, что зашли слишком далеко.
– А если мы столкнёмся с Призраком вот так, лицом к лицу, на лестничной площадке? – обратился Бертрам к Ромарику, державшему в руке факел.
– То надерём ему уши! – пошутил Гонтран.
– Боишься? – удивился Кайл. – Ведь ты сам придумал спускаться в подземелье…
Бертрам пробормотал что-то и прикусил язык.
Лестнице, ведущей вниз, казалось, не будет конца. По стенам сочилась влага, то и дело попадались замершие в центре своей паутины огромные пауки.
– Бр-р! – не выдержал Гонтран. – Уж не крысами ли они питаются? Странно, что мы не слышим визга Коралии… Коралия?
Ответа не последовало. Гонтран встревожился.
– Стойте! Кто последний видел Коралию?
Ребята испуганно молчали. Спускаясь, каждый думал только о том, как бы не скатиться вниз по скользким ступенькам, по сторонам никто не смотрел. Теперь, оглядевшись, они увидели, что девчонок с ними нет.
– Амбра! Коралия! – крикнул на всякий случай Гонтран.
– Что-то их задержало… – предположил Кайл.
– Или с ними что-то случилось, – мрачно поправил Гонтран.
– Поднимаемся! – приказал Ромарик, снова возглавив цепочку.
Призрак погрузился в колдовство. Он взял с полки флакон с густой тёмной жидкостью, откупорил и поднёс горлышко к губам смертельно бледного Гиймо.
– Пей… Набирайся сил… Для ритуала нужен живой мальчик, а не труп…
Гиймо чихнул и выплюнул часть влитого ему в рот. Его словно стегнули кнутом: жизнь снова вливалась в тело. Он кое-как сел на краю деревянного стола.
– Хорошо… Превосходно, мой мальчик… Наконец-то можно переходить к серьёзному делу…
Вдруг до слуха Призрака донёсся топот. Он бросил грозный взгляд на девочек, но те стояли неподвижно.
И тут на пороге выросла фигура, за ней ещё две. Призрак издал гневный крик. Кадехар, Геральд и Кушумаи ввалились в лабораторию. По лестнице поднимался запыхавшийся Кадван…
Призрак сделал жест в сторону входа и выкрикнул невнятные слова.
– Мэтр Кадехар! – взвизгнула Коралия.
Амбра, разинув рот, уставилась на Кушумаи – женщину из своих снов. Зелёные глаза, светлые волосы, медвежий череп на шлеме… Значит, она существует на самом деле? Как это понять? Женщина тоже смотрела на неё, загадочно улыбаясь.
– Выё! – вскричал Кадехар, увидев прижавшихся к стене сестёр.
– Что вы здесь делаете? Где остальные? – выдавил Геральд.
– Неужели нельзя отложить эти ненужные вопросы?! – воскликнула Кушумаи.
Кадехар бросился к столу, на котором сидел Гиймо и лежала Книга звёзд. Но его остановила невидимая преграда – магическая стена, возведённая Призраком, прозрачная, как стекло, но прочная, как сталь. Злодей находился на расстоянии вытянутой руки, но был совершенно недосягаем, словно на другом краю мира.
Амбра и Коралия ударились о невидимый барьер с противоположной стороны. Девочки оказались заперты внутри магической стены, видимо, возведённой Призраком уже после того, как они приблизились.
Колдуны и колдунья встали в круг.
– Отойдите от барьера! – приказал Кадехар девчонкам. Те немедленно отскочили в сторону.
Тем временем Призрак, уже ни на кого не обращая внимания, продолжал свой ритуал, пытаясь при помощи Гиймо сломить сопротивление Книги звёзд…
Кушумаи, Кадехар и Геральд колдовали изо всех сил, но барьер оставался несокрушимым.
– Невероятно! – простонал Геральд. – Самый малый из гальдров, которыми мы атаковали эту стену, открыл бы любые двери в Гифду!
– Могущество Призрака огромно! – прошептал Кадехар. – Таких сильных чар я ещё не встречал!
– По-моему, – сказал Кадван, успевший отдышаться, – эту защитную стену даже Призраку пришлось долго возводить. Она уже существовала, при нашем появлении он её только активировал…
Старый колдун, растративший на карабканье по лестнице последние силы, привалился к стене. Его объяснения ничего не меняли, но немного приободрили остальных. Чары трудной и длительной постройки действительно нелегко преодолеть.
– А если попробовать Инсигил Линдорм? – предложил Геральд.
– Волшебство дракона? – воскликнул Кадван. – Ты с ума сошёл! Кто знает, пробьёт ли оно стену… А если оно выйдет из-под контроля, нам всем не поздоровится!
– Кадван прав, – подтвердил Кадехар. – Линдорм силён, но опасен, для его обуздания нужно столько же энергии, сколько для создания. Надо придумать ещё что-нибудь…
– А что, стена одинаково прочная и снаружи, и изнутри? – спросила вдруг Кушумаи.
– Вряд ли, – отозвался Кадехар. – Такие стены строят для отражения нападений снаружи. Но это ничего не даёт: с нашей-то стороны к стене всё равно не подступиться!
– У меня есть идея! – прошептала Охотница.
Подойдя к невидимому барьеру, она сделала знак Амбре.
34. Сёстры-близнецы
– Подойди…
Девочка, поколебавшись, подчинилась.
– Это вы? Или мне снится сон?
– Нет, ты не спишь. Обещаю, скоро я отвечу на все твои вопросы. Но сейчас надо торопиться! Хочешь помочь спасти твоего друга?
Амбра обернулась. Ученика колдуна трясло, при каждом слове Призрака по всему его телу пробегали судороги. У девочки выступили слёзы, когда она представила, что ему приходится терпеть.
– Главный жрец Бохора забирает у него силы, чтобы преодолеть сопротивление Книги, – тихо объяснила Кушумаи.
– А потом?… – спросила девочка дрожащим голосом.
– Потом он умрёт. Помочь можешь только ты.
– Но как?! Скажите, умоляю!
– Для этого ты должна полностью довериться мне, маленькая Хаминга! Только предупреждаю: будет больно!
– Ничего… – пролепетала Амбра, глотая слёзы. – Я на всё готова, лишь бы Гиймо выжил.
– Я этого ожидала. Ты храбрая, я знаю.
Колдунья закрыла глаза и забормотала, перебирая имена графем. Амбра, стоя с противоположной стороны барьера, запрокинула голову, закатила глаза и издала гортанный крик. Потом из её горла вырвалось бульканье, она упёрлась обеими ладонями в невидимую стену.
Стена начала трескаться! По лицу Амбры лился пот. Звуки, которые они издавала, всё сильнее напоминали звериный рёв.
– Впервые вижу такое! – ошеломлённо прошептал Геральд.
– Одно мне непонятно… – подхватил Кадван. – Когда Кушумаи успела превратить девочку в Хамингу – существо, подвластное её воле? Ведь это очень долгое колдовство, а они только что встретились!
– А вы не заметили, какими глазами Амбра смотрела на Кушумаи, когда мы вошли? – возразил Кадехар. – Она будто мучительно вспоминала что-то и никак не могла ухватить воспоминание… Помните, из своего первого путешествия сюда Амбра вернулась со страшной мигренью? Я объяснял это реакцией на переход между мирами…
– …хотя это – очевиднейший симптом чар внушения! – прервал Кадван.
– К тому же в рассказе Амбры о её приключениях в Мире Ненадёжности было много странных провалов во времени. Она почти ничего не помнила…
– Потеря памяти – ещё один признак внушения!
От ладоней Амбры, приросших к энергетическому барьеру, во все стороны ползли трещины. Кушумаи, не открывая глаз, продолжала распевать волшебные слова, поддерживавшие связь с девочкой. Вдруг Амбра зашаталась и упала на колени, по-прежнему держась за стену. Она дрожала, лишившись сил.
– Нет, – простонала Кушумаи, – нет! Ещё немного, милая! Мы почти победили!
Увидев, что творится с сестрой, Коралия бросилась к ней и крепко обняла.
– Что с тобой? Что она с тобой сделала?
Но Амбра не могла ответить. Её отчаянно колотило, как в лихорадке. Коралия уложила сестру на пол – и вдруг почувствовала резкое жжение во всём теле и закричала от неожиданности и боли. Амбре сразу полегчало. Трещины в стене вокруг её ладоней снова стали удлиняться.
– Что происходит? – удивился Геральд.
– Если не ошибаюсь, редчайшее явление, – ответил Кадехар. – Сама того не подозревая, Коралия делится жизненной энергией с сестрой, которая вконец обессилела.
– Это не опасно? – встревожился Кадван.
– Опасно, – мрачно согласился Кадехар. – Но если бы не она, Амбра уже умерла бы.
Теперь Коралия чувствовала, что её покидает жизнь, переливаясь в тело сестры. Зато Амбра почти перестала дрожать. Это помогало Коралии выносить мучения. Всё её тело и лицо корчились от невыносимой боли. Случайно глянув на свою руку, Коралия увидела вместо гладкой загорелой кожи покрытую язвами, отталкивающую плоть…
Она стала в ужасе ощупывать своё лицо, чудесное кукольное личико, не оставлявшее равнодушным ни одного мальчишку. Но вместо знакомого ощущения пальцы обнаружили сочащуюся изо всех пор кровь. Коралия издала отчаянный крик. Какой кошмар! Это должно прекратиться, пока она окончательно не превратилась в уродину!
Она отпрянула от сестры, и боль мгновенно ослабла. Зато Амбру опять заколотило, её нечеловеческий вой стал жалобным, как у смертельно раненного зверя.
Коралия расплакалась. Неужели Амбра умирает? Она снова обняла сестру и прижала к себе изо всех сил, вкладывая в этот порыв всю свою привязанность, всю любовь. Наплевать на лицо, если Амбра его уже никогда не увидит!
У Кадехара, Геральда и Кадвана запершило в горле, но они не произнесли ни слова. Тишину нарушали только завывания Призрака, который вершил свой жуткий ритуал, пытаясь при помощи бездыханного Гиймо взломать волшебную книгу, и заклинания Кушумаи, пытавшейся руками Амбры сокрушить магическую стену.
Внезапно раздался оглушительный звон, и огромный кусок вылетел из волшебной стены, открывая путь в лабораторию. Амбра, Коралия и Кушумаи одновременно рухнули на пол, лишившись сил и сознания. Кадехар и Геральд ринулись в проём.
– Займись ими, Геральд! – приказал Кадехар.
Теперь он стоял лицом к лицу с Призраком.
Призрак издал яростный крик, увидев, что стена обрушилась. Слишком рано! Он слышал, как враги атакуют волшебный заслон, но верил в его несокрушимость и полагал, что успеет довести священнодействие до конца. Эти болваны всё испортили… Будь они прокляты!
Призрак схватил Книгу звёзд и стащил со стола Гиймо, ещё не способного стоять на ногах. Оставалось одно – спасаться бегством.
– Стой! – крикнул Кадехар. – Отдай ребёнка и Книгу! Я приказываю!
– Это смешно… – оскалился Призрак. – Он приказывает… Жалкий колдунишка…
Кадехар с негодующим воплем метнул в него Турсаз Мира Ненадёжности. Призрак поймал графему на лету и похоронил в складках мантии из тьмы – так, будто это был безобидный камешек. Кадехар мгновенно сплёл локк вокруг графемы неподвижности Ингваз, но и это колдовство исчезло таким же образом.
– Скорее! – крикнул Геральд, оставляя не пришедших в сознание сестёр на полу. – Надо ему помочь! Ты готов к Инсигил Линдорм?
– Готов… – ответил Кадван дрожащим голосом.
35. Волшебство Дракона
Никогда в жизни Кадехару не приходилось сталкиваться с таким могучим противником. Всех его магических способностей хватало сейчас лишь на то, чтобы едва-едва отражать встречные выпады. А ведь Призрак действовал даже не в полную силу! У него на руках висел Гиймо, и злодей часть своей энергии тратил на поддержание в нём жизни.
Видя своего ученика, наполовину спрятанного под мантией из тьмы, полностью подвластного чудовищу-жрецу, Кадехар приходил в исступление от своей беспомощности.
– Отпусти мальчишку! – орал он. – Решим дело единоборством!
Призрак хохотал и обжигал Кадехару щёку невидимой молнией.
Тем временем Кадван и Геральд приготовились вызвать могучие чары Инсигил Линдорм. Они переглянулись и взялись за руки.
– Локаз, Исаз, Нодхиз, Дагаз, Одала, Редху, Манназ, Море и Стекло в руках, Свет дня, зачарованные земли, Повозка Солнца, освещающего Наследника, Талисман, Турсаз, Скади, Всадники, Орлы, Нертус и Мани, вселите веру, пробудите и поведите, защитите души, впустите туда, куда нет доступа, и да сотворит спиральная энергия связь с Силами! Исчезните и уступите место Дракону Земли, и да избавит он нас от Порождения Тьмы! ЛИНДОРМ!
Сначала ничего не происходило. Потом заколебался пол. Раздался гул, поднялась и закружилась пыль, из которой родился змей. В считаные секунды он стал огромным. Внутри него зажёгся ослепительный свет. Разверзлась чудовищная пасть, вспыхнули ледяные глаза. Сверхъестественное создание издало рык, наполнивший всех невыразимым ужасом. Призрак и тот задрожал. Дракон, казалось, решал, куда ему направиться. Он обратил адский взор на двух колдунов, посмевших его вызвать и теперь скованных страхом. А потом внезапно метнулся к окну и вылетел наружу.
* * *
Внизу продолжался бой. Появление воинов Степей восстановило равновесие сил. Потом его снова поколебало вмешательство Тунку с полусотней орков, более сильных и дисциплинированных, чем остальные. Крестьяне и разбойники несли большие потери, их ряды таяли на глазах. Уцелевшие оказывали помощь раненым, предоставляя сражаться своим союзникам, более привычным к ратному делу.
Охотники Фиолетового Иртиха, научившиеся в своих лесах хитрости и выносливости, с честью отражали натиск врага. Рыцари оправдывали свою славу непобедимых воинов, и чудищам, что на них набрасывались, приходилось пожалеть о своей дерзости. Воины Степей отвлекали на себя элиту противника – отряд Тунку. Люди Песка, засевшие на окрестных крышах, продолжали палить из ружей в жрецов, а корриганы отражали колдовские удары, направленные против Армии Холмов.
Больше всего в схватке выделялись два воина. Вокруг них, среди звона мечей, слышны были возгласы восхищения и зависти. Тофан походил на бога войны: по его латам и одежде струилась своя и чужая кровь, он без устали отбивал и наносил удары, увёртывался от выпадов и пронзал насквозь, отталкивал нападавших и разбивал им головы, сопровождая каждое своё движение яростным рёвом.
Неподалёку бился Юрьен де Троиль, взбешённый титан в бирюзовых доспехах. Его огромный боевой топор сверкал на солнце, как убийственная молния. Подобно дровосеку, повергающему наземь исполинские стволы, он опрокидывал врагов одного за другим. С пеной на губах, с бешеными глазами, с мокрой от крови и пота бородой, старый рыцарь отдавал последний страшный долг Валентину…
Среди шума и лязга боя раздался удивлённый крик: один из орков указывал на вершину башни. Все увидели, как огромный ослепительный змей взметнулся к небесам, застыл, издал душераздирающий вой и в одно мгновение снова исчез внутри башни.
Дракон отсутствовал считаные секунды. Возвратившись, он сначала свился в кольца, потом вздыбился, разинул пасть и издал сатанинский рёв. После чего набросился на Призрака и перекусил надвое.
Призрак с криком выронил Книгу и Гиймо. А через мгновение выпрямился, словно ничего не произошло.
Даже дракон был удивлён. Его ледяной взгляд задержался на странном силуэте, который не брала смерть. Дракон явился, чтобы отнять жизнь, но это оказалось ему не под силу. Он опять посмотрел на призвавших его колдунов. В глазах одного из них, старика, он прочёл страх. Это его устроило. Снаружи, когда он пытался покинуть своих новоявленных хозяев, его больно ранил свет. В Пустоте было гораздо спокойнее. Но, чтобы туда возвратиться, ему нужна чья-то жизнь. Змей нанёс молниеносный удар и тут же исчез, рассыпавшись золотыми искрами.
– Кадван! – крикнул Геральд.
Кадехар успел подхватить старого колдуна. Тот умер мгновенно, без боли, с улыбкой на губах – и покинул этот мир вместе с драконом. Кадехар осторожно опустил бездыханное тело на холодный камень. Все взоры устремились на Призрака.
Пережить нападение Инсигил Линдорм – это превосходило понимание! Впервые кто-то устоял перед драконом! Правда, любое сопротивление требует платы, и Призрак вышел из этого нечеловеческого столкновения крайне ослабленным. Он сильно шатался. Мантия из темноты, скрывавшая его, разлохматилась. Маскировка отмирала, опадала на пол, съёживалась, исчезала.
И вот появился истинный лик злодея, встреченный криком изумления…
– Думаете, победили? Вы расправились с Призраком, но ещё не сломили меня!
То был старик в тёмном плаще, не дряхлый, не согбенный, с живым и властным взглядом. Он ухмыльнулся, не закашлявшись. Колдуны не верили своим глазам.
– Шарфалак!
Призрак превратился в Великого мага Гильдии.
36. Истина из-под сумеречной мантии
Владыка Ша покончил наконец со жрецами. В башню не проник ни один из них. Он разил без устали, расправляясь с порчами оружием чар, с сумеречным мороком – огнём графем. Победа осталась за ним.
Тяжело дыша, до предела измотанный этим колдовским боем, он поднялся по лестнице и ввалился в лабораторию Призрака.
Первое, что он увидел, – безжизненные тела Кушумаи и двух сестёр. Неподалеку на полу лежал бездыханный Кадван. Геральд и Кадехар стояли неподвижно, не сводя взгляда с такого знакомого старика…
– Так это он был Призраком? – удивлённо пробормотал Иорван, подходя ближе.
Геральд со слезами на глазах обратился к Шарфалаку:
– Но почему, Учитель? Почему?!
Тот бросил на колдуна-компьютерщика пренебрежительный взгляд.
– Чтобы не стать таким, как ты, – человеком, чьи желания исчерпываются вытиранием пыли с клавиатуры!
Щёки Геральда вспыхнули от гнева, но он смолчал. Призрак, вернее, Шарфалак пытался вывести их из себя, разоружить, разозлив. Ему нельзя было подыгрывать.
Тогда Великий маг повернулся к владыке Ша.
– Кого я вижу! Иорван, многообещающий колдун, преждевременно покинувший Гифду! Уклонившийся от боя… Дезертирство – твоя специальность! Ответь, раз уж дошло до откровенности: что тебя принудило сбежать, прихватив Книгу звёзд?
– Призыв о помощи, посланный самой Книгой, – произнёс Иорван не для того, чтобы отвечать на оскорбления Шарфалака, а чтобы окончательно оправдаться перед товарищами. – Наверное, вы пытались расшифровать запретные страницы и, сами того не ведая, заставили прозвучать магический сигнал тревоги, предупредивший об опасности Общество Медведя, чьим посланником в Ис я стал незадолго до этого. Мне и поручили позаботиться о безопасности фолианта. Угроза миновала, Книга не выдала своих тайн. Но я решил не рисковать и удалиться в самый далёкий угол Мира Ненадёжности…
– Как трогательно! – осклабился Шарфалак. – А я-то следом за болваном Юрьеном вообразил, что ты сбежал, раздумав жениться на дурочке Алисии!
Геральд положил Иорвану руку на плечо, чтобы тот не реагировал на провокации мерзкого старикашки.
Великий маг обратился к Кадехару.
– А ты, Кадехар, величайший из колдунов! Всегда такой откровенный, такой прямой, сама честность! Наверное, было несладко, когда тебя объявили предателем!
– Это ваших рук дело, – ответил Кадехар ровным голосом. – Это вы устроили вместе с Тунку засаду у Джагхатаэля. Вы назначили меня командиром экспедиции, чтобы потом обвинить в провале. Будьте прокляты! Вы стольких людей послали на верную смерть!
– Да, мой план был неплох. Недоставало двух вещей: Книги звёзд, выкраденной господином Ша, который с ней не расставался, и Гиймо, знаменитого сопляка с невероятными способностями, которого я так долго искал в Мире Ненадёжности, где ему, как написано, надлежало находиться и который на самом деле жил-поживал в Ис, у меня под носом! Вот я и отправил тебя, Кадехар, прямиком в засаду вместе с лучшими колдунами Гильдии, а Гиймо изолировал. Господину Ша я сообщил анонимным письмом, что ребёнок, который может оказаться его сыном, остался в Гифду один. Тем самым я принудил его расстаться с бесценным фолиантом. Так я наложил руку на первое недостающее звено. Второе заставило повозиться, но в конце концов я завладел и им!
Не переставая говорить, Шарфалак подходил всё ближе к Книге и к мальчику. Колдуны, словно заворожённые его откровениями, не замечали этого.
– Но зачем? – вскричал Геральд, не в силах принять чудовищную правду. – Зачем?! Разве мало быть главой Гильдии, одним из самых влиятельных людей в Ис…
– Разумеется, мало, – рассмеялся Шарфалак. – Да, я – единственный могущественный человек в Ис! Я – истинный хозяин Мира Ненадёжности, которым правлю через моих жрецов, внушая ужас…
В следующую секунду Шарфалак с юношеским проворством подхватил с пола и Книгу, и мальчика.
– Если приблизишься, я его убью! – предостерёг он Кадехара. Тот остановился как вкопанный. – Этот мальчишка мне нужен: с его помощью я открою последние страницы Книги и узнаю, как приспособить графемы к небу Мира Надёжности. Когда магия воцарится во всей Вселенной, я стану абсолютным властелином трёх миров!
– Я тебе помешаю! – Кадехар сжал кулаки.
– Хочешь, чтобы я прикончил твоего сына?
В лаборатории повисла потрясённая тишина.
– Что я вижу? – захихикал Великий маг. – Ты не знал? Или не хотел знать? Хи-хи! Не хватило ума заглянуть ему в подсознание? Правда, мне тоже пришлось ждать, пока уймутся графемы, чтобы порыться у него в голове. И всё же каких недостойных папаш рождает наша эпоха! Взять хоть Иорвана: трепетно стережёт какую-то книжку, а собственного сына бросает в песках пустыни…
– На что ты намекаешь, чёртов старикашка? – простонал Иорван.
– Лжёшь! – выкрикнул Кадехар.
– Спросите у Охотницы… если она очухается…
Отвлекая своих главных противников разговором, который вызвал у обоих такой болезненный интерес, Шарфалак незаметно приблизился к большому камню, покрытому глубоко вырезанными знаками. Кадехар увидел, чтó происходит, прыгнул к Великому магу, но было поздно. Произнеся заклинание, тот пропал. Вместе с Гиймо и Книгой звёзд.
– Колдовство исчезновения! – ахнул Геральд.
– Он может оказаться где угодно, – покачал головой Иорван.
– Выследить их будет непросто, – вздохнул Кадехар.
Повисла тишина, полная отчаяния и безысходности. Всё было кончено: они вступили в игру и проиграли.
Раздались торопливые шаги, прерывистое дыхание – и в лабораторию вбежали мальчишки.
– Что случилось? – спросил Бертрам.
– Где Гиймо? – крикнул Ромарик.
Колдунам не пришлось отвечать: достаточно было оглядеться, чтобы понять: случилось непоправимое.
37. Храм
Великий маг с Гиймо и Книгой звёзд оказался в гораздо более просторной комнате, чем та, которую они покинули. Жёлтые стены были затянуты гобеленами со сценами из жизни страшного демона Бохора. Свет высоких масляных ламп падал на предметы культа на круглом столике. Колдовство исчезновения перенесло их в Ядигар, в один из храмов Бохора. Шарфалак был очень доволен: как ловко он придумал выгравировать колдовство на камне в лаборатории. Его губы кривились в самодовольной ухмылке.
Другой хорошей идеей было приставить верного Ломго и советником к правителю Тунку, и экономом к владыке Ша… Благодаря ему удалось завладеть в Джагхатаэле бесценным фолиантом. А теперь – оказаться в надёжном укрытии в славном городе Ядигаре…
Великий маг вдруг спохватился: куда подевался Ломго? Он не видел его с той минуты, когда эти болваны осмелились начать штурм Енибохора. Старик пожал плечами. Неважно, ведь у него в руках мальчишка и Книга. Скоро, совсем скоро он станет полновластным властелином всех трёх миров!
Он дал Гиймо выпить несколько капель эликсира жизни и потащил его на улицу. В городе было безлюдно. Армия орков Тунку целиком находилась в Енибохоре, туда же отправились все жрецы. Великий маг обогнул храм и по внешней лестнице стал подниматься наверх.
К Гиймо снова вернулось сознание. После стычки с ужасной черепахой он отключился от внешнего мира. Несколько раз он приходил в себя: сначала на холодном полу тюремной камеры, потом на жёстком столе в лаборатории. Вспомнив черепаху, он содрогнулся. По сравнению с ней Призрак мог показаться желанным спутником! То есть не Призрак, а Великий маг…
Мальчика не то чтобы сильно удивило это превращение. Шарфалак ему никогда не нравился. При первой встрече, во дворце прево, противный старикашка его сильно напугал. Неприязнь усилилась, когда он подслушал разговор Великого мага с мэтром Кадехаром, после которого решил сбежать из Гифду. Какой лгун, какой лицемер! Годами разыгрывать комедию, хромая и кашляя, как безнадёжно больной, изображать полуслепого и полусумасшедшего! Все ему сочувствовали, а он, запираясь в покоях якобы для отдыха, уносился в Мир Ненадёжности, превращался в Призрака и тиранил, мучил людей…
Гиймо с ненавистью посмотрел на сильного старца, который быстро карабкался вверх и тащил его за собой. Он бы попытался сбежать, но на таких слабых ногах далеко не уйдёшь. Лучше сберечь силы, появившиеся от эликсира, чтобы не поддаться магу, когда тот возобновит свой ритуал.
Они достигли огороженной крыши храма, откуда был виден весь город. Вдали Гиймо различил Каменную дорогу, за ней Прожорливую пустыню, где жил его друг Кайл…
– Гиймо, – начал Шарфалак почти радостно, – ты опять в сознании, и у нас появилось время на вежливость, вот я и спрашиваю последний раз: хочешь свободно и добровольно помочь мне преодолеть чары, защищающие этот фолиант, или снова придётся принуждать тебя к сотрудничеству?
– Да, ко мне вернулось сознание, – ответил Гиймо, воинственно задрав подбородок. – И я буду сопротивляться, сколько хватит сил!
– Петушок, да и только! – снисходительно бросил Великий маг. – Но что может юный петушок против старого лиса?
Он поднял руку и сделал несколько мудр – жестов, воспроизводящих графемы. Гиймо рухнул, поверженный могуществом Великого мага. Напрасно он пытался противостоять сокрушительному колдовству, что не давало ему двигаться и прижимало к земле, – то ли графемы ещё спали в нём после принятых от Призрака мучений, то ли он переоценил свои силы.
«Учитель! Мэтр Кадехар! – мысленно взмолился Гиймо. – Помогите! Я не хочу стать орудием для подлостей Великого мага! Не оставляйте меня!»
Сквозь слёзы, застилавшие глаза, он словно наяву увидел учителя. Такого Кадехара мальчик любил больше всего: улыбающегося, раскрывающего объятия. Гиймо представил, как прижимается головой к его плечу, закрывает глаза и ни о чём не думает… Учитель гладит его по голове и называет хорошим, умным…
Волна адреналина пробудила Гиймо от безнадёжных грёз. Ум, мудрость… Его вдруг осенило! Вон он, шанс! Крохотный, единственный, последний! Идея была совершенно безумной. Сладостно, пугающе сумасшедшей. Чтобы её осуществить, требовалась свобода движений.
– Ладно, сдаюсь! – проговорил он, словно отказываясь от борьбы. – Я вам помогу, только перестаньте делать мне больно…
Шарфалак подозрительно взглянул на мальчика. Неужели правда? После стольких дней упрямого, невероятного сопротивления, не раз ставившего в тупик его самого? Что это? Очередная хитрость?
Однако было видно, что Гиймо по-настоящему плохо, из глаз его лились непритворные слёзы. В конце концов, мальчишка понимает, что это конец. Друзья остались на другом конце Мира Ненадёжности. Ждать от них помощи глупо. Немудрено, что он опустил руки. Когда пропадает надежда, терпеть страдание становится невозможно. На бескровных губах Великого мага заиграла торжествующая улыбка. Если мальчишка ему подыграет, всё пройдёт быстрее и проще. Шарфалак небрежным жестом освободил Гиймо от чар, придавивших того к камням.
Сражение в Енибохоре близилось к концу. Жрецы один за другим падали со стен, сражённые пулями Людей Песка. Орки, дрогнувшие под натиском рыцарей и степных воинов, сдавались десятками. Их разоружали и запирали в городских тюрьмах, где раньше они сами гноили несчастных узников. Несколько уцелевших жрецов тоже предпочли плен. С выражением горечи на лицах они позволили связать себя и увести.
– Наверное, удивляются, почему их всесильный Бохор не пришёл на помощь! – усмехнулся Скрипичный мастер, командовавший крестьянами с Запада.
– Скоро они узнают, что Бохора выдумал человек, который творил такие злодеяния, каких не позволил бы себе даже настоящий демон, – слабым голосом отозвалась Кушумаи, которую вывели из башни два охотника.
– Не пойму, почему жрецов так боялись?!
– Людские сердца сами по себе полны страха, – объяснила Охотница. – Тому, кто хочет власти, остаётся лишь придать ему нужную форму.
К ней подошли Тофан и командор, ещё не отдышавшиеся после боя.
– Всё кончено, Кушумаи, – доложили они. – Мы подавляем последние очаги сопротивления. Город в наших руках.
– Отлично! Вы схватили Тунку? Так хочется сказать ему пару ласковых слов…
Командор помрачнел:
– Увы, госпожа, Тунку как в воду канул!
– Ничего, – бодро откликнулся Тофан. – Прочешем весь Енибохор, и он найдётся… Как дела в башне?
– Плохо, – ответила Кушумаи. – Призрак улизнул, прихватив Гиймо и Книгу. С остальными ребятами всё в порядке. Колдуны сейчас пытаются разобраться, с помощью какого волшебства сбежал Призрак. Есть и печальное известие: погиб старый Кадван.
– Лучник, атаман разбойников, тоже тяжело ранен, – сообщил командор, не поднимая головы.
– Мы воздадим им почести, когда закончим все дела, – пообещал Тофан, сжимая кулаки.
38. Поэма мудрости
Великий маг раскрыл Книгу звёзд, которую до сих пор держал под мышкой, и Гиймо, подойдя, смог наконец увидеть её вблизи. Книга была большая, размером с классный журнал, только гораздо толще. Мягкая обложка из чёрной кожи за века покрылась густой паутиной морщин – столько рук её трогало… Переплёт был усыпан звёздами, отчего Книга казалась живой. На пожелтевших от времени страницах синели тщательно выписанные чернилами знаки и символы.
Шарфалак пролистал две трети Книги, пока не добрался до нужного места. Последние страницы он никак не мог понять! Смысл написанного упорно ускользал от него…
– Раз ты согласился помогать мне в ритуале, будь добр строго следовать моим инструкциям.
– Значит, я – ваш помощник только на время ритуала? – спросил Гиймо, притворившись разочарованным. – Если я правильно запомнил, вы предлагали полноценный союз, говорили о возможности разделить с вами могущество…
– Да, да, хорошо… – нетерпеливо отмахнулся Шарфалак. – Будешь премьер-министром в моей будущей империи! Но первым делом надо вытрясти из проклятого тома все его секреты! Приготовься…
Гиймо сделал вид, что удовлетворён несбыточным обещанием Великого мага, и стал внимательно его слушать. Задача оказалась нетрудной: держаться за Книгу и повторять речи Шарфалака слово в слово.
Ученик колдуна возложил руки на Книгу звёзд и тут же почувствовал приятное жжение. Графемы, спавшие в нём, пробудились и заворочались.
– Судя по румянцу, которым ты залился, Книга довольна твоим присутствием. Тем лучше!
И Великий маг приступил к заклинаниям. Они оказались очень длинными. Он часто останавливался, чтобы Гиймо не сбился и всё повторил.
Гиймо старался, тем более что графемы, как ему казалось, очень радовались этому странному ритуалу. Скоро они собрались в полном составе: Феху, Уруз, Турсаз, Ансуз, Редху, Кеназ, Гебу, Вуньо, Хагал, Нодхиз, Исаз, Ера, Эйхваз, Пертро, Эльхаз, Совело, Тейваз, Беркана, Эхво, Манназ, Локаз, Ингваз, Дагаз и Одала.
Все двадцать четыре графемы звёздного алфавита находились у него в животе, в груди, в голове, сияя и вибрируя сильнее обычного. Графемы, глубоко им усвоенные благодаря науке мэтра Кадехара, проросшие и расцветшие на самом сильном и плодородном Онд, каким когда-либо обладал человек! Графемы, вскормленные такой силой и ставшие почти самостоятельными, способными при необходимости заменить волю своего носителя! Нынче все они встали навытяжку перед Книгой, которой были обязаны появлением на свет.
Пока Шарфалак, обильно потея, проводил ритуал, а графемы были ещё заворожены близостью Книги, Гиймо, механически повторяя слова мага, мысленно декламировал древнюю «Поэму мудрости» постигающих колдовство, которую так любил его учитель: «Умеешь ли ты рисовать? Умеешь ли толковать? Умеешь раскрашивать графемы? Умеешь ли их испытывать? Умеешь спрашивать? Умеешь жертвовать? Умеешь предлагать? Умеешь задумывать? Лучше не спрашивать, чем слишком много жертвовать; дар всегда вознаграждается. Лучше не предлагать, чем задумывать слишком много…»
Учитель не уставал твердить, что в один прекрасный день Гиймо поймёт смысл загадочной поэмы. И теперь, кажется, это происходило! Погружаясь в давно знакомые слова, Гиймо осознавал, что они значат гораздо больше, чем ему казалось.
Поэма эта красовалась на первой странице Книги звёзд, следом за ней шло «Речение глашатая» – история создания Книги. На то определённо была причина: Книга в самом начале предлагала ключ, который мог отпереть её, а мог и запереть…
В какой-то момент заклинания Книга послала сигнал – так же она некогда предупредила Общество Медведя о грозящей ей опасности. Графемы заволновались. Гиймо почувствовал, как они тревожатся у него внутри, и успокоил их, попросив доверять ему. Графемы притихли.
Внезапно Шарфалак заговорил гораздо быстрее и громче. Гиймо догадался, что близится кульминация… Он закрыл глаза и присоединился к завываниям мага. Разбуженные могучей силой, графемы у него внутри снова заволновались, потом застыли в напряжении. Гиймо делал всё возможное, чтобы не дать застыть шестой из них, Совело. Для осуществления задуманного ему была необходима именно она!
«Умеешь задумывать? Лучше не спрашивать, чем слишком много жертвовать; дар всегда вознаграждается…» – мысленно повторял он для храбрости.
Поняв, что заклинания достигли пика, почувствовав, как Книга трепещет под его ладонями, увидев свечение графем под своими веками, он мысленно призвал Совело, графему силы и солнца, ужасающего пламени и опустошительных побед…
«Властью колеса и корня, великого кормильца, могучей силы, сметающей преграды, я склоняюсь перед святостью и взываю к твоей воле! Освободи нас и отправь каждого к его судьбе! СОВЕЛО!»
Графема забурлила, задрожала, взорвалась. Гиймо издал вопль. Великий маг прервал свой речитатив. Вытаращив глаза, он смотрел на вспыхнувшего изнутри Гиймо, на объявшее того холодное пламя. Из мальчика, не перестававшего вопить, ударил наружу и взметнулся ввысь столп света. Пламя перекинулось на Книгу звёзд, и Шарфалак закашлялся от неожиданности.
– НЕ-Е-Е-ЕТ!
Великий маг не успел отскочить: с Книги пламя перебросилось на него. Он застонал, стон перешёл в крик боли, потом отчаяния, наконец в предсмертный вой…
Когда невероятное количество волшебной энергии иссякло и перестало извергаться в пространство, Гиймо осел на пол. Казалось, он снова лишился чувств, но его дыхание было ровным, черты лица спокойными: мальчик спал.
Книга звёзд тоже упала на пол. Вечерний ветерок шевелил её страницы. Последняя треть Книги состояла теперь из чистых листов, словно их никогда не касались чернила…
Там, где только что стоял Шарфалак, глава Гильдии колдунов и Главный жрец Бохора, осталась лишь кучка пепла, которую постепенно разметал ветер.
А в небе, где уже загорались звёзды, появилось два новых созвездия – следы покинувшего землю волшебства.
39. После боя
На Енибохор опустилась ночь. Из палаточных лагерей, разбитых Армией Холмов по всему городу, неслись стоны раненых. Огромная тюрьма была битком набита жрецами и орками. Трупы выложили рядами вдоль главной улицы, напротив городских ворот. Кое-где у костров звучал смех, но большинство людей испытывали только невыносимую усталость.
Амбра и Коралия постепенно пришли в себя. Пока Кадехар и владыка Ша расшифровывали колдовство, с помощью которого сбежал Призрак, Геральд суетился вокруг девочек. Когда они сумели встать, колдун повёл их на улицу, по пути объясняя, что произошло. Остальные ребята молча топали следом.
В ближайшем к башне доме они нашли раненого Тома, растянувшегося на матрасе. Рядом с ним дежурили Агата и Тоти. Амбра, ещё слишком слабая, опиралась на Бертрама, чрезвычайно гордого таким доверием. Коралия очнулась посвежевшей и вполне здоровой на вид. Её поддерживал, разумеется, Ромарик.
Два рыцаря, Амбор и Бертолен, чудовищно уставшие, в пробитых доспехах, получили приказ не отходить от ребят ни на шаг…
– Как дела, Том? – ласково спросил Гонтран, наклонившись к раненому.
– Очень болят плечо и нога, – пробурчал мальчик. – Но я их по крайней мере чувствую, это добрый знак!
– Спасибо, Агата, что о нём позаботилась, – сказал Гонтран, касаясь её руки.
– Благодарить надо Тоти. – Агата тоже дотронулась до руки Гонтрана, и тот её не отдёрнул. – Это он занимался Томом.
– Бросьте, моё дело маленькое… – смутился Тоти.
Кайл чуть грубовато прижал к себе пажа – ведь он был жителем пустыни, которому полагалось скрывать свои чувства:
– Я тобой горжусь, Тоти! Ты не уронил честь Мира Ненадёжности!
– А Гиймо?… – осмелилась спросить Агата.
– Его утащил Призрак. Колдуны не смогли помешать. Но они идут по следу… – ответила Амбра, и подбородок у неё задрожал.
– Крепись, сестрёнка! – тут же вмешалась Коралия. – Ты же знаешь, мы сделали всё возможное, особенно ты!
– Неправда! – всхлипнула Амбра. – Я была просто заколдована! И делала то, что хотела женщина с зелёными глазами. А вот тебя, Коралия, никто не заставлял. Тебе было очень больно, я чувствовала. Но ты не сдалась и спасла мне жизнь!
И она, уткнувшись лицом в плечо сестры, горько разрыдалась. Коралия, гладя её по голове, тоже заревела. Друзья впервые видели Амбру плачущей.
Внезапно в комнату ворвался Юрьен де Троиль – взлохмаченный, со следами чужой крови на лице. Амбор и Бертолен почтительно его приветствовали. Юрьен подошёл к ребятам, любовно потрепал по щеке своего племянника Ромарика и спросил внушительным басом:
– Который из вас Тоти?
– Я… – робко отозвался мальчуган.
– У тебя есть брат по прозвищу Лучник, разбойничий атаман?
– Да, а что?
Юрьен посмотрел ему глаза.
– Мужайся, малыш. Твой брат погиб, пал в бою, покрыв себя славой.
Тоти опустил голову, из глаз брызнули слёзы. Шагая следом за Юрьеном как автомат, он вышел. За ним потянулись и остальные, кроме Тома, жестом показавшего, что его можно оставить одного.
При свете факелов дюжина разбойников положила тело Лучника перед домом. Тоти надолго застыл над телом брата, потом упал на него и дал волю горю, рыдая и колотя кулаками по бездыханной груди.
– Ты оставил меня совсем-совсем одного… Ты меня бросил…
– Перестань, малыш. – Юрьен поднял пажа. – Брат уже не вернётся. Будь достоин его памяти.
Тоти постепенно успокоился, отвёл взгляд от тела Лучника, шагнул к Юрьену и доверчиво взял его за руку. Старый рыцарь был изумлён.
– Бедный Тоти… – прошептал Ромарик. – Ему так необходимы ласковые слова…
Друзья собирались броситься утешать маленького пажа, как вдруг толпа колыхнулась в другую сторону, послышались тревожные возгласы.
Из башни вышли трое. Один нёс мальчика…
Это был Кадехар с Гиймо на руках. За ним шли Геральд и Иорван, прижимавший к груди большую книгу в усыпанном звёздами переплёте.
Вся Армия Холмов знала, что последний удар по Призраку в этой отчаянной битве должны нанести колдуны. Их встретили криками радости и оглушительным «ура». Раз они остались живы, значит, Призрак проиграл! Кушумаи, уже способная идти без помощи охотников, приветствовала победителей.
– Великолепно! – воскликнула она. – Вы победили Великого мага и вернули Гиймо!
– Мы ничего не сделали, – возразил Геральд. – Только расшифровали колдовство перемещения, применённое Шарфалаком, и тоже им воспользовались. Оно перенесло нас в Ядигар, в храм Бохора. На крыше мы нашли бесчувственного Гиймо, Книгу звёзд и кучку пепла. Великого мага след простыл! Не знаю, что произошло, но Гиймо, судя по всему, самостоятельно одержал победу.
Объяснения колдуна вызвали всеобщее удивление.
– Главное, – произнесла Кушумаи, – что проклятый старик не довёл свой ритуал до конца! Все три мира теперь спасены!
– А сам Гиймо? – спросил командор.
– Очень слаб, но дышит нормально, – ответил Кадехар.
– Гиймо!!!
Расталкивая толпу, к Кадехару пробивались подростки из Ис. Увидев, что мальчик без сознания, Амбра издала душераздирающий крик:
– Он мёртв! Мёртв! Он умер!
– Успокойся, – мягко проговорил Геральд. – Гиймо жив.
Амбра перевела дух и дрожащей рукой погладила мальчика по щеке. Тот зашевелился, с трудом разомкнул веки и тут же снова их закрыл.
– Вы уверены, что он в порядке? – тревожно спросила Коралия.
– Да. Просто ему нужен отдых. Долгий отдых.
Амбра окончательно успокоилась. На её лице появилось выражение любопытства.
– Поразительно… – пробормотала она. – Я и забыла, что у него такие зелёные глаза!
Кадехар нашёл взглядом Кушумаи.
– Как у его матери… – прошептал он и добавил, обращаясь к Охотнице: – По-моему, нам с тобой не мешает поговорить.
– При моём участии, – произнёс Иорван, неотрывно смотревший на Кайла. Мальчик наконец тоже решился взглянуть на человека в красном плаще.
– Значит, Геральд сказал правду? Вы… Я…
– Я твой отец, Кайл. Твоя мать, у которой ты унаследовал такие прекрасные глаза, живёт в стране Ис. Если я правильно понял, Кушумаи подменила вас с Гиймо, когда вы только родились, и доверила тебя Народу Пустыни…
– Всё правильно… – подтвердила Охотница дрожащим голосом.
Сейчас она была уже не безжалостной воительницей и не бесстрастной колдуньей, а страдающей матерью, которой когда-то пришлось ради спасения своего ребёнка расстаться с ним, оставив себе лишь бесконечную, неизлечимую боль!
Однако Кушумаи быстро взяла себя в руки.
– Всему своё время. Сейчас Кадехар должен без промедления вернуть Гиймо в Ис и передать докторам. А мне надо поговорить с Амброй, попросить у неё прощения.
Потом она со странной улыбкой обратилась к Кадехару:
– Праздновать ещё не время, но праздник близится. Когда это случится, мы сможем всё устроить заново. Готовься…
И она повернулась к Амбре, ласково обняла за плечи и отвела в сторону.
40. Мечты
Гиймо заворочался и вздохнул. Уже месяц он лежал в больнице Даштиказара. У него была хорошая одноместная палата в голубых и белых тонах, одно окно которой выходило на равнину, другое – на море, медсёстры каждый день приносили новые цветы… И всё же он чувствовал себя как в тюрьме!
После сражения на крыше храма он до того ослаб, что врачи не сразу смогли ему помочь. Однако постепенно забота и молодость сделали своё дело: он стал поправляться, и теперь его держали в больнице только из осторожности. К счастью, от посетителей не было отбоя, главному врачу даже пришлось вмешаться и составить список лиц, которым разрешалось навещать пациента.
– Мэтр… Папа! – воскликнул Гиймо, увидев Кадехара, неслышно проскользнувшего в палату.
– Доброе утро, сынок, – ответил колдун с широкой улыбкой. – Ну, как себя чувствуешь, герой?
По всей стране Ис только и судачили, что об экспедиции рыцарей да об осаде Енибохора Армией Холмов. Единоборство между Гиймо и Шарфалаком и подавно стало легендой. Ученик колдуна прославился ещё раньше, когда спас Агату из Мира Ненадёжности. Теперь же он превратился в национального героя, в живой миф! С первых дней в вестибюле больницы толпились его многочисленные почитатели, желавшие лично поблагодарить за спасение страны от Призрака. Всё это было, конечно, очень лестно, но крайне утомительно. К тому же Гиймо требовался покой, чтобы поразмыслить о событиях, так стремительно и круто изменивших его жизнь.
– Не называй меня героем! – взмолился он. – Это не смешно!
– Я вовсе не смеюсь, – ответил Кадехар, нежно гладя сына по щеке. – Наоборот, я тобой горжусь! И твоя мама тоже… Я имею в виду Алисию…
Гиймо, конечно, до сих пор не оправился от удара, каким стало для него окончательное понимание, что он не сын своей любимой матушки…
Алисия тоже сильно страдала. Она рыдала, сжимала его в объятиях, твердила, что он навсегда останется её сыном. А Гиймо смотрел на неё, задыхаясь от нежности, и уверял, что для него ничего не изменилось, что всё будет как прежде… Она с тревогой спросила, не хочет ли он к родной матери.
Родная мать… Ею оказалась зеленоглазая женщина, которая превратила Амбру в страшную Хамингу, жила среди диких зверей, в тёмной лесной чащобе и была вдобавок главой тайного общества! Гиймо совсем по-другому представлял себе нежную матушку… Он признавался в этом и Алисии, и даже самой Кушумаи, однажды навестившей его в больнице.
Кушумаи улыбнулась ему и погладила по голове. Ей жаль, что всё сложилось именно так. Но она была вынуждена спрятать его как можно дальше от жрецов Енибохора. Решение сына остаться в Ис, с Алисией, расстроило её, но не удивило. Он может приезжать, когда захочет… Гиймо ответил, что непременно будет её частым гостем и начнёт с путешествия вместе с Алисией к Кайлу…
Родным сыном Алисии и Иорвана оказался Кайл, которого Кушумаи выкрала и оставила в Прожорливой пустыне, чтобы запутать следы. И вот теперь Иорван снова обрёл Алисию, которую не переставал любить, и сына, которого без устали разыскивал. Одно омрачало безоблачную картину: Кайл наотрез отказался перебраться в Ис. Он считал своей родиной Прожорливую пустыню, своим народом – Людей Песка. Иорван, знавший и уважавший этих людей, легко принял решение сына, тем более что связь между двумя мирами не представляла трудности. Алисия пролила немало слёз, но в конце концов тоже смирилась. Кайл был счастлив, что нашлись его родители. Они решили встречаться четыре раза в году: в Мире Ненадёжности – на летнее и зимнее солнцестояние, в стране Ис – в весеннее и осеннее равноденствие.
– Спорим, ты сейчас скажешь, что заглянул просто меня обнять, и даже не обнимешь! Что у тебя полно работы и ты уже опаздываешь…
– Не сердись! – воскликнул колдун. – Я сейчас нарасхват, всем вдруг понадобился! Обещаю, когда тебя выпишут, мы всё восполним…
– Я не сержусь. – Гиймо взял его за руку. – Это так, шутка.
Да, ещё одним потрясением для очнувшегося Гиймо стало внезапное обретение отца. Мальчик всю жизнь считал, что его папа странствует где-то в реальном мире, не имея права вернуться в Ис. А тот, оказывается, всё время был рядом, встречался с ним чуть ли не каждый день, гулял по холмам и заставлял учить названия лечебных трав!
Кадехар был поражён этим открытием не меньше Гиймо. Кушумаи не говорила ему, что ждёт ребёнка, они потеряли друг друга из виду вскоре после знакомства, и колдун даже не догадывался о существовании сына…
Отношения Кадехара и Гиймо, разумеется, изменились. Кадехар давно привязался к мальчику, но скрывал свои чувства под маской строгости, ведь он был не нянькой, а преподавателем колдовства! Теперь он мог больше не прятаться, и глубокая связь, уже существовавшая между учителем и учеником, легко переросла в нежность отца к сыну.
Тем более Гиймо перестал учиться магии. Увы, он лишился всех своих колдовских способностей. Они улетели к звёздам, когда он прервал страшный ритуал Великого мага…
Не сразу смог он смириться с тем, что графемы уже не будут откликаться на его зов. Он часто вспоминал владыку Ша, который говорил, что в Мире Надёжности, где волшебство не действует, он чувствует себя слишком заурядным. То же самое испытывал теперь и Гиймо.
– Я принёс тебе книги. – Кадехар положил на тумбочку стопку приключенческих романов. – Хотя, наверное, всё это тебе не очень-то интересно – после того что ты пережил сам…
– Ошибаешься! Знаешь, как приятно, лёжа в тёплой постели, читать о невероятных приключениях… происходящих с другими!
– Выздоравливай скорее! – сказал колдун, прощаясь. – Так хочется возобновить наши прогулки!
Гиймо посмотрел на него огромными умоляющими глазами. Кадехар застенчиво улыбнулся и решился: наклонился и чмокнул сына в лоб. Мальчик был в восторге.
Гиймо грустил, что Кадехар приезжает так редко. У колдуна теперь было слишком много работы, ведь его избрали Великим магом. Он трудился над тем, чтобы положить конец нездоровому противостоянию Гильдии и Братства рыцарей, причиной которого стали интриги Шарфалака. Кроме того, Кадехар вынашивал проект создания колдовских монастырей в Мире Ненадёжности. Говорили, для этого он сам частенько наведывался туда и первый оплот Гильдии планировал открыть не где-нибудь, а в Фиолетовом Иртихе…
Гиймо покосился на часы. Скоро придёт Алисия. Она навещала его каждый день, одна. Они вместе обедали, держа на коленях поднос, и весело болтали. Такой близости между ними не было ещё никогда. Гиймо догадывался, что Алисию разрывают противоречивые чувства. Она счастлива вновь обрести любимого, который пропал как вор, а вернулся героем. Но в то же время словно стыдится своего счастья перед Гиймо, боится, что оно как-то его обидит. Алисия никогда не говорила об этом, зато много раз повторяла, что Кайл ни за что не вытеснит Гиймо из её сердца…
Гиймо пытался успокоить её. Говорил, что счастлив. И это действительно было так. Кушумаи раскрыла ему объятия, но оставила свободу, он уважал Иорвана и восхищался им, Алисия любила его как сына, и у него появился отец…
Гиймо вытянулся на кровати и предался воспоминаниям. В памяти возник страшный силуэт Призрака, затем он превратился в Великого мага – насмешливого, усталого, напуганного – в тот момент, когда его волшебство отлетело к звёздам. Потом всплыло лицо другого старика, Эйзеба из Гри, похитившего его, прикинувшись Бертрамом. Предатель сбежал и пропал – наверняка нашёл убежище в Мире Ненадёжности… Но Кадехар уверял, что скоро он попадётся в руки людей Кушумаи. Общество Медведя разыскивало также правителя Тунку и его опасного советника, жреца по имени Ломго, исчезнувших во время штурма Енибохора.
Кушумаи… Гиймо вспомнил, как Амбра рассказывала о своей беседе с Охотницей. Та долго объясняла, что, случайно встретив Амбру, не могла упустить такую возможность и превратила девочку в Хамингу, то есть околдованное, ведомое существо, чтобы всегда иметь возможность оберегать Гиймо от опасности. Кушумаи искренне просила прощения, но Амбра чувствовала, что Охотница ни о чём не жалеет и при необходимости поступит так же, не думая о причиняемой боли… Способность жертвовать малым ради большего восхищала Амбру. Как и всё в этой необыкновенной женщине, стоявшей, подобно Природе, выше добра и зла. Всё, кроме одного – того, что Кушумаи оказалась родной матерью Гиймо.
«Хорошо хоть, – сказала она однажды насмешливо, – что твой отец – Кадехар: это уравновешивает такую наследственность!»
Эпилог
– Ну, как здоровье нашего бесценного Гиймо? – весело осведомилась медсестра, входя в палату с большим букетом цветов из Мира Ненадёжности.
Гиймо улыбнулся. Это была его любимая медсестра: всегда в хорошем настроении, всегда готовая говорить глупости, от которых он краснел до корней волос. К тому же живым взглядом и чёрными волосами она напоминала Амбру…
– Кажется, к тебе гости, – сообщила она, ставя роскошный букет в высокую вазу.
– Кто?
– Не знаю. Две девочки и два мальчика, и им просто не терпится войти.
– Чего же ты их томишь? – рассердился Гиймо. – Пусть заходят!
Сестра со смехом вышла. Через секунду в палату вбежали Ромарик, Гонтран, Амбра и Коралия.
– Кажется, тебя скоро выпишут? – воскликнул Гонтран. – Гениально!
– Вроде бы… Так надоело валяться!
– Не ной, счастливчик! – фыркнула Коралия. – Тебе зато не надо ходить в школу!
– Значит, решено? – сказал Гонтран. – Кайл остаётся в своей пустыне?
– Да, – ответил Гиймо, теребя свой солнечный медальон, снятый командором с убитого орка. – Я буду по нему скучать. Я обещал навещать его как можно чаще.
– Знаешь новость про Тоти? – спросила Коралия.
– Про Тоти? Нет.
– Он перебирается в Ис, – сообщил Ромарик. – Дядя Юрьен решил его усыновить. В замке Троиль после гибели Валентина стало пусто. А у Тоти погиб брат – он тоже остался совсем один.
– Прекрасная идея! – обрадовался Гиймо. – Как изменился наш дядюшка!
– Да вообще стал другим человеком! Видел бы ты его на празднике, устроенном прево в честь рыцарей! Он обнимал Иорвана, называл братом и, рыдая, просил прощения за то, что посмел заподозрить его в предательстве, когда тот проявил беспримерную отвагу, пожертвовав своим счастьем ради спасения других… Очень волнующая сцена! Ещё Юрьен прижал к себе господ Кракаля и Балангрю, помирившихся после того, как их пристыдили собственные дети: пока те сражались с Призраком, папаши тут ссорились из-за ерунды…
– А Том и Агата? Они как?
– Да, перейдём к Агате, Гонтран! – насмешливо подхватил Ромарик.
– У неё всё прекрасно, – невозмутимо ответил Гонтран. – У Тома тоже: плечо и нога почти зажили, и Братство предлагает ему на следующий год поступить учиться в Дромотуль. Появится хотя бы один сносный оруженосец!
– А правда, – не унимался Ромарик, – будто вы с Агатой готовитесь сыграть летом спектакль, где она будет распевать любовные песенки, а ты – подыгрывать ей на мандолине?
– На ситаре, – поправил непробиваемый Гонтран.
– Помолчите оба! – попросил со смехом Гиймо. – Что слышно про Бертрама?
Друзья весело переглянулись, Коралия прыснула.
– Ни за что не догадаешься! – начал Ромарик. – Ты знаешь, что, когда все ломали головы, кого бы позвать на штурм Енибохора, Бертрам обратился за помощью к корриганам?
– Да, учитель… отец мне рассказывал. И даже говорил, что старые маги-корриганы оказали решающую помощь в сокрушении жрецов!
– Бертрам отказывался объяснять, как ему удалось уговорить короля корриганов выступить против Призрака. Хочешь узнать как?
– Конечно!
– Бертрам пообещал Кору Мехтару служить его личным шутом столько же времени, сколько маги-корриганы пробудут в Мире Ненадёжности.
– Ты хочешь сказать, что Бертрам провёл у корриганов целую неделю, паясничая и исполняя капризы короля? Какой ужас!
– Когда завершился – судя по всему, не так уж плохо – этот постыдный эпизод, Бертрам остался с Геральдом в Мире Ненадёжности, – закончил Ромарик. – Помогает ему в какой-то работе, важной для Гильдии.
– Мэтр… отец говорит, что, когда моя волшебная энергия и энергия Книги улетели к звёздам, в небе зажглись два новых созвездия, изменившие расположение остальных. Чтобы графемы действовали в Мире Ненадёжности и дальше, надо придать им форму, соответствующую новой карте звёздного неба. Это очень большой труд. Бертраму и Геральду придётся изрядно попотеть, – объяснил Гиймо.
– Правда, что это ты дал имена новым созвездиям? – спросила Коралия.
– Да. Я назвал их созвездиями Колдуна и Рыцаря в честь погибших Кадвана и Валентина…
– Как здорово!
– А скажи-ка, Гиймо, – вспомнила вдруг Амбра, – ты не забыл?… Тебе непременно нужно выписаться на следующей неделе. Прево готовит в твою честь грандиозный праздник. Народу будет!.. Вся страна Ис и многие из Мира Ненадёжности: Народ Моря, Люди Песка, крестьяне Запада, охотники Фиолетового Иртиха…
– Конечно, я там буду.
– Что ж, – проговорил Гонтран, глядя на часы, – нам пора.
– Ладно, проваливайте! Спасибо, что навестили.
Гонтран учтиво пропустил вперёд Амбру. Ромарик и Коралия взялись за руки, не зная, что за ними с улыбкой наблюдает Гиймо.
– Погодите! – спохватилась Амбра в коридоре, хлопая себя по лбу. – Я кое-что забыла. Идите, я догоню!
Вернувшись в палату, она решительно подошла к койке Гиймо, встретившего её удивлённым взглядом.
– Я забыла куртку, – объяснила девушка.
– Она на тебе!
– Знаю.
Амбра наклонилась и поцеловала испуганного Гиймо. Когда их губы соприкоснулись, он блаженно зажмурился.
– Как же я рада, что ты спасся…
– Я тоже.
– До завтра!
– До завтра!
Он провожал её сияющим взглядом, боясь, что сердце выскочит из груди.
После ухода друзей Гиймо стало одиноко. Чтобы отвлечься, он занялся многочисленными подарками, наваленными вокруг койки. Казалось, вернулось раннее детство…
Его внимание привлёк красивый белый камень – дар Кора Мехтара, посетившего его с официальным визитом в компании самого прево. Камень был покрыт знаками, которые корриганы называли огамами, – инструментами волшебства, но не звёздного, а земного и лунного происхождения. Мальчик погладил камень, гладкий, приятный на ощупь, и прикоснулся к одной из огам на обратной стороне.
Потом откинулся на подушку, провёл языком по губам. На них остался вкус губ Амбры. Даже отняв у него волшебные силы, Книга звёзд сделала ему самый прекрасный на свете подарок, оставив в живых…
Гиймо не знал, что огама, к которой он прикасался, ожила и зажглась тёплым вишнёвым светом.