Жюль Верн о себе
Море, музыка и свобода – вот все, что я люблю.
* * *
Что бы я ни сочинял, что бы я ни выдумывал, все это всегда будет ниже действительности. Настанет время, когда достижения науки превзойдут самое смелое воображение.
* * *
Я не могу равнодушно видеть, как отчаливает судно – военное, торговое, даже простой баркас, – чтобы всем своим существом не перенестись на его борт. Я, должно быть, родился моряком и теперь каждый день сожалею, что морская карьера не выпала на мою долю с детства.
Современники и потомки о личности и творчестве Жюля Верна
Александр Дюма-отец (1802–1870), французский писатель (по книге Е. Брандиса «Рядом с Жюлем Верном»)
В феврале 1849 года с помощью влиятельного родственника Жюль Верн попадает на прием к автору «Трех мушкетеров» и «Графа Монте-Кристо». Оробевшего юношу проводят через анфиладу ярко освещенных комнат, убранных с кричащей роскошью; он чувствует себя затерянным в шумной толпе веселящихся гостей. Но стоило хозяину дома сказать ему несколько приветливых слов, и застенчивость как рукой сняло… Этот синеглазый, белокурый бретонец пришелся Александру Дюма по душе. Писатель оценил его начитанность и остроумие и даже пригласил на премьеру в свой «Исторический театр». Жюль Верн об Александре Дюма-отце: Когда я впервые встретил Дюма, я решил: то, что он сделал для истории, я сделаю для географии.
Александр Дюма-сын (1824–1895), французский драматург и прозаик С моим отцом его роднит воображение, молодой задор, чудесный юмор, неистощимая выдумка, здоровый дух, ясность мысли и еще одна добродетель, которую не признают слабосильные, – плодовитость.
В письме к Жюлю Верну
Никто не приходил в больший восторг от чтения Ваших блестящих, оригинальных и увлекательных фантазий, чем автор «Монте-Кристо». Между ним и Вами столь явное литературное родство, что, говоря литературным языком, скорее Вы являетесь его сыном, чем я.
Жюль Кларти (1840–1913), французский романист и драматург
Жюль Верн – это Александр Дюма, действующий в эпоху, когда красноречие Цицерона можно передать по телефону и руководить военными операциями по телеграфу.
Андре Лори (псевдоним Паскаля Груссе, 1845–1909), французский писатель-фантаст, автор приключенческой литературы, последователь Жюля Верна
И до него были писатели, начиная от Свифта и кончая Эдгаром По, которые вводили науку в роман, но использовали ее главным образом в сатирических целях. Еще ни один писатель до Жюля Верна не делал из науки основы монументального произведения, посвященного изучению Земли и Вселенной, промышленного прогресса, результатов, достигнутых человеческим знанием, и предстоящих завоеваний. Благодаря исключительному разнообразию подробностей и деталей, гармонии замысла и выполнения, его романы составляют единый и целостный ансамбль, и их распространение на всех языках земного шара еще при жизни автора делает его труд еще более удивительным и плодотворным.
Эдмондо де Амичис (1846–1908), итальянский писатель, поэт и журналист, о визите к Жюлю Верну
Мы постучали в дверь углового дома на тихой улице. Нас провели в светлую уютную гостиную, куда сейчас же вошел Жюль Верн, протягивая нам обе руки. Если бы мы встретили его, не зная, кто он, то ни за что не узнали бы. Он был похож, скорее, на генерала в отставке, на профессора математики, наконец, на начальника департамента, чем на писателя ‹…›. Во взгляде и в речи его была живость, присущая художникам. Держал он себя просто, и на всем существе его лежал отпечаток прямоты и чистоты мыслей и чувств. Судя по его одежде, речи и движениям, он принадлежал к числу людей, которые не любят привлекать к себе внимания. Мое удивление возрастало, по мере того как он говорил о своих произведениях: он говорил так беспристрастно, как будто речь шла не о его трудах!..
Роберт Льюис Стивенсон (1850–1894), шотландский писатель и поэт (по книге Е. Брандиса «Жюль Верн. Жизнь и творчество»)
По словам Роберта Льюиса Стивенсона, Жюль Верн ведет за собой читателей, на шаг опережая действительность. Причудливая смесь необыкновенного с реальным и придает оригинальность его трудам. Обладая исключительной для прозаика силой воображения, он завоевал умы читателей XIX века (статья «Сочинения Жюля Верна», 1876).
Мишель Кордэ (1870–1937), автор книги «Исповедь родившегося в осаде» Один человек оказал могучее влияние на детей, родившихся непосредственно до и после минувшей войны (1870), – Жюль Верн. Как должно быть благодарно ему это поколение. Он сумел устроить ему бегство из его глупейшей темницы. Он внушил ему любопытство – стремление узнать мир, вкус к научному знанию, культ мужества и энергии… Я глубоко уверен, что через столетие наши потомки не смогут объяснить себе, почему этот совершеннейший писатель, могучий поэт, воспитатель, наделенный магической силой, предтеча, чьи фантазии в их время будут уже воплощены в жизнь, не был осыпан самыми высшими почестями, какие только наша эпоха даровала своим великим писателям. И только наш невероятный страх показаться смешными, наше низменное раболепие перед законами моды, грязная изнанка, всегда имеющаяся там, где мы что-то освящаем, – только это все явится для них ключом к разгадке.
Жан Жюль-Верн (1892–1980), внук Жюля Верна и автор его биографии До последних дней его интересовало все, связанное с прогрессом науки… Он обладал обширными научными познаниями, и никак нельзя сказать, что его романы были плодом досужего вымысла. Он всегда опирался на точные и строго проверенные научные данные своего века. В самых фантастических его книгах содержится немало ценных для науки того времени наблюдений.
* * *
Мы присутствуем при настоящем возрождении Жюля Верна и видим в нем больше, чем только автора приключенческих книг для юношества. Его творчество адресовано читателям всех возрастов. В любом возрасте мы можем черпать в нем все более разнообразное содержание.
Шарль-Ноэль Мартен (1923–2005), французский физик, автор предисловия к полному собранию сочинений Жюля Верна, 1971 г.
Жюль Верн, как и Гюго, был как бы ясновидящим – в смысле яркости его воображения, – он внутренним взором видел сцены, которые затем описывал с изумительной четкостью, выявляющей у художника его способность наблюдать. Искусство Жюля Верна состоит в значительной мере в том, что он сумел заставить десятки миллионов читателей увидеть то, что сам он увидел внутренним взором.
Русские читатели Жюля Верна
Марко Вовчок (настоящее имя Мария Александровна Вилинская, 1833–1907), украинская писательница, переводчица (по книге Е. Брандиса «Рядом с Жюлем Верном»)
Широкому распространению книг Жюля Верна среди русских читателей способствовали переводы, выполненные известной писательницей Марко Вовчок ‹…›.
В шестидесятых годах Марко Вовчок жила в Париже. Тургенев познакомил ее с Этцелем (Пьер Жюль Этцель – друг и издатель Жюля Верна). Знакомство вскоре перешло в дружбу. ‹…›
Перед возвращением писательницы в Петербург Этцель предложил ей право на авторизованные переводы романов Жюля Верна и обещал предоставить привилегию на издание его книг какому-нибудь солидному издателю, который вступит с ним в деловые отношения. Жюль Верн горячо поддержал инициативу Этцеля, заявив своему другу-издателю, что полностью доверяет «этой умной, интеллигентной, образованной женщине, тонко чувствующей и превосходно знающей французский язык». ‹…›
Гранки очередного романа, пока он постепенно печатался в «Журнале воспитания и развлечения», а также клише иллюстраций Этцель отправлял в Петербург, и роман в переводе Марко Вовчка появлялся на русском языке почти одновременно с подлинником. ‹…›
По тому времени это были самые лучшие русские издания книг Жюля Верна – и по качеству переводов, и по художественному оформлению.
Лев Николаевич Толстой (1828–1910), русский писатель и мыслитель Романы Жюля Верна превосходны. Я их читал совсем взрослым и все-таки, помню, они меня восхищали. В построении интригующей, захватывающей фабулы он удивительный мастер. А послушали бы вы, с каким восторгом отзывается о нем Тургенев! Я прямо не помню, чтобы он кем-нибудь еще так восхищался, как Жюлем Верном.
Лев Толстой читал произведения Жюля Верна своим детям и даже проиллюстрировал роман «Вокруг света за восемьдесят дней». Об этом вспоминал его сын.
Илья Львович Толстой (1866–1933)
Каждый день он приготовлял к вечеру подходящие рисунки, и они были настолько интересны, что нравились нам гораздо больше, чем те иллюстрации, которые были в остальных книгах. Я как сейчас помню один из рисунков, где изображена какая-то буддийская богиня с несколькими головами, украшенными змеями, фантастическая и страшная. Отец совсем не умел рисовать, а все-таки выходило хорошо, и мы были страшно довольны. Мы с нетерпением ждали вечера и всей кучей лезли к нему через круглый стол, когда, дойдя до места, которое он иллюстрировал, он прерывал чтение и вытаскивал из-под книги свою картинку.
Дмитрий Иванович Менделеев (1834–1907), русский ученый-энциклопедист, общественный деятель (по книге К. Андреева «Три жизни Жюля Верна»)
Очень любил и высоко ставил Жюля Верна Д. И. Менделеев. Он называл французского писателя «научным гением» и постоянно перечитывал его книги.
Николай Егорович Жуковский (1847–1921), русский ученый, основоположник современной аэродинамики (по книге К. Андреева «Три жизни Жюля Верна»)
Единственной беллетристической книгой в библиотеке Н. Е. Жуковского был роман Жюля Верна.
Константин Эдуардович Циолковский (1857–1935), русский и советский ученый, исследователь, основоположник современной космонавтики Стремление к космическим путешествиям заложено во мне известным фантазером Ж. Верном. Он пробудил работу мозга в этом направлении. Явились желания. За желаниями возникла деятельность ума. Конечно, она ни к чему бы не повела, если бы не встретила помощь со стороны науки.
Антон Павлович Чехов (1860–1904), русский писатель, драматург (по статье А. Удовой «Жюль Верн в России»)
В 1883 году Чеховым была написана и опубликована в журнале «Будильник» (№ 19) пародия под названием «Летающие острова. Сочинение Жюля Верна». Это небольшой забавный рассказ, по стилю и содержанию пародирующий манеру письма Жюля Верна. Необыкновенный талант и чувство юмора, присущие Чехову, позволяют делать это беззлобно, легко и весело.
Владимир Афанасьевич Обручев (1863–1956), русский геолог и географ, исследователь Сибири и Центральной Азии
Хороший научно-фантастический роман дает большее или меньшее количество знаний в увлекательной форме, а главное – побуждает читателя к более глубокому ознакомлению с описываемыми в нем странами, явлениями, изобретениями ‹…›. В качестве примера я могу сказать, что сделался путешественником и исследователем Азии благодаря чтению романов Жюля Верна ‹…›, которые пробудили во мне интерес к естествознанию, к изучению природы далеких малоизвестных стран.
Валерий Яковлевич Брюсов (1873–1924), русский поэт, прозаик, драматург, переводчик, литературовед, литературный критик и историк Жюль Верн… не знаю писателя (кроме разве Эдгара По), который произвел бы на меня такое впечатление. Я впивал в себя его романы. Некоторые страницы его произведений произвели на меня неотразимейшее действие.
Михаил Афанасьевич Булгаков (1891–1940), русский писатель, драматург и театральный режиссер (по статье А. Удовой «Жюль Верн в России») Известно, что Жюль Верн был одним из любимых авторов писателя и драматурга Михаила Булгакова. В 1924 году появляется его маленькая сатирическая повесть «Багровый остров». Действие происходит на неком острове Тихого океана, где неожиданно появляются жюльверновские романтические герои: лорд Гленарван, Мишель Ардан, капитан Гаттерас, Паганель и Филеас Фогг. По воле Булгакова они превращены в интервентов и участвуют в гражданской войне. В конце концов местному населению удается отстоять свою независимость и прогнать пришельцев. На самом деле содержание повести иносказательно. В эту небольшую антиутопию вошел целый период русской истории, увиденный глазами внимательного и остроумного современника. Позже, в 1927 году, Булгаков пишет пьесу-памфлет под тем же названием, где появляется как бы сам ее автор, незадачливый писатель, взявший псевдоним «Жюль Верн» и принесший в театр для постановки свою пьесу «Багровый остров». Эта пьеса, веселая и трагичная, до сих пор не сходит со сцен московских театров.
Леонид Ильич Борисов (1897–1972), русский советский прозаик, автор романа «Жюль Верн» – художественной биографии писателя
Роману о Жюле Верне подобает быть веселым, жизнерадостным, увлекательным, – он должен быть таким же, как и творчество этого великого реалиста, фантазия которого сегодня служит делу мира во всем мире.
Кирилл Константинович Андреев (1906–1968), русский писатель, журналист, критик, автор биографии Жюля Верна в серии «Жизнь замечательных людей»
Каждый из нас живет в своей собственной вселенной, масштабы которой он часто склонен считать измерениями великого и безграничного мира звезд, планет и людей.
Вселенная Жюля Верна была огромна: она охватывала весь земной шар – все страны, все части света, включала в себя прошлое и будущее, в нее были включены не только Земля, но и другие планеты солнечной системы, и она достигала таинственной и недоступной до этого времени сферы звезд…
Евгений Павлович Брандис (1916–1985), русский советский литературовед, исследователь жизни и творчества Жюля Верна, почетный член Жюльверновского общества
В романах Жюля Верна наука поглощается с аппетитом, потому что она неотделима от действия. На ней, собственно, и держится замысел. Читатель незаметно воспринимает какую-то сумму сведений, сплавленных с сюжетом романа.
…Образы главных героев выполнены так рельефно, что запоминаются на всю жизнь.
О романе «Вокруг света за 80 дней»
Жюль Верн о своем замысле в письме к отцу в октябре 1871 года
В редкие часы досуга я готовлю рассказ о путешествии, проделанном с максимальной быстротой, какая только возможна в наше время.
В письме к Этцелю
Я просто мечтаю о нем (о путешествии вокруг света в восемьдесят дней)! И пусть оно так же позабавит наших читателей. Я, наверно, сам немного спятил, я поддаюсь всем экстравагантным выдумкам своим героев. Жалею только об одном – что сам не могу проделать их pedibus cum jambis («своими ногами»).
В беседе с журналистом
Я обратил внимание на тот факт, что в настоящее время вполне возможно объехать вокруг света за восемьдесят дней, и мне тотчас же пришло в голову, что, воспользовавшись разницей меридианов, путешественник может либо выиграть, либо потерять один день в зависимости от того, поедет ли он против солнца или навстречу солнцу… Может быть, вы припомните, что мой герой Филеас Фогг благодаря этому обстоятельству прибыл домой, выиграв пари, вместо того чтобы потерять один день, как это ему показалось.
Кирилл Константинович Андреев
Главу за главой, по мере того как они появлялись из-под его пера, писатель печатал отдельными фельетонами в газете «Тан» с начала 1873 года. ‹…›
Неожиданный успех нарастал, словно снежная лавина. Парижане спорили о будущих приключениях Филеаса Фогга, а корреспонденты американских газет посылали на родину каблограммы с маршрутом путешественников. Эксцентричный Филеас Фогг (Филеас – великий путешественник древней Греции, а Фогг – по-английски «туман», атрибут этой страны), великолепный пройдоха Паспарту (по-французски – «пройдет повсюду», пройдоха), глуповатый, но исполнительный сыщик Фикс стали всеобщими любимцами. Когда путешественников отделяла от цели только Атлантика, ажиотаж достиг апогея: американские пароходные компании засыпали автора романа телеграммами, предлагая огромные суммы только за то, что Филеас Фогг выберет для своего последнего рейса судно их компании. Это поставило Жюля Верна в такое затруднительное положение, что он вынужден был заставить своего героя купить корабль, чтобы не быть обязанным своим успехом никому!
О постановке произведения на сцене (по книге Е. Брандиса «Рядом с Жюлем Верном»)
Эффектная инсценировка «Вокруг света в восемьдесят дней» стала самым большим событием театрального сезона в 1874 году. Каждый вечер у боковой двери театра Порт-Сен-Мартен собирались толпы зевак, жаждавших увидеть, как проведут в стойло одного из участников феерического зрелища – огромного индийского слона, которому, по ядовитому замечанию Эмиля Золя, пьеса и была в первую очередь обязана своим баснословным успехом.
Николай Семенович Лесков (1831–1895), русский писатель, в письме сыну из Парижа
Это такое представление, что глаз не отведешь.
О романе «Михаил Строгов»
Жюль Верн о своем произведении
Я не могу сейчас думать ни о чем другом – это меня в высшей степени увлекает, великолепный сюжет. Я пустился в Сибирь, да так, что не могу остановиться. Мой роман скорее татарский и сибирский, чем русский.
Иван Сергеевич Тургенев (1818–1883), русский писатель, в письме к Этцелю
Мой дорогой друг, книга Верна неправдоподобна – но это неважно: она занимательна. Неправдоподобие заключается в нашествии бухарского хана на Сибирь в наши дни – это все равно, как если бы я захотел изобразить захват Франции Голландией.
Жан Жюль-Верн
«Курьер царя» был напечатан в «Журнале воспитания и развлечения» в 1875 году. Скрепя сердце писатель соглашается изменить название романа на «Михаил Строгов». По прошествии ста лет трудно понять подобные тонкости.
Жюль Верн был возмущен критикой, вызванной этой первой публикацией:
«Татарское нашествие – почему бы и нет, имею же я право на писательский вымысел. Считать нашествие на Нижний Новгород более правдоподобным, чем на Иркутск, это абсурдно, можно ли забывать об Уральских горах? Да и потом, разве я предупреждал публику, что “Гаттерас” и “Двадцать тысяч лье” – это выдумка?»
Издатель, опасаясь стрел цензуры, и в самом деле предложил обратиться к читателям с предупреждением, что в романе речь пойдет о событиях вымышленных. Из опасения цензурных «вымарок» автор, жертвуя второстепенным, чтобы спасти главное, соглашается снять «все, что может быть приписано нынешнему царю или его отцу».
«Досадно, – добавляет он, – что цензура читает книги так поверхностно. Тургенев, который знает Россию не хуже этих господ, не усмотрел в этом ничего предосудительного».
‹…›
«Михаил Строгов» вышел отдельным изданием в 1876 году. Известно, что успех его превзошел все ожидания, и Дюкенель предложил поставить в театре Одеон пьесу по мотивам романа. Жюль Верн взял в соавторы Деннери, и премьера с огромным успехом прошла в Шатле 17 ноября 1880 года. Спектакль был настолько хорош, что фраза «Прекрасно, как “Строгов”» стала поговоркой! Пошла мода на все русское, каракулевые шапочки произвели фурор. А раз уж женщины выражали таким образом свое одобрение, значит, автор одержал полную победу!
Евгений Павлович Брандис
Интрига держит читателя в напряжении от первой до последней страницы. Выдуманное восстание «туркестанских племен», в ходе которого они якобы захватывают часть Восточной Сибири, служит фоном для напряженного действия. Фельдъегерь Михаил Строгов, преодолев тысячи препятствий, прибывает в Иркутск к генерал-губернатору с личным посланием царя и в финале разоблачает предателя, возглавившего восстание кочевников.
В то же время почти безупречно географическое описание России на всем пути следования героя от Москвы до Иркутска – через Нижний Новгород с его прославленной ярмаркой, Казань, Пермь, Тюмень, Омск, Колывань, Томск, Красноярск и другие города. Жюль Верн хорошо знает специальную справочную литературу, правильно указывая даже самые захолустные села и посады, почтовые станции и перевалочные пункты, состояние проезжих дорог и объездные пути. Он дает также описания природы, рассказывает о населении и занятиях жителей. В этом смысле роман имел для французских читателей несомненную познавательную ценность. Французские школьники в течение многих десятилетий знакомились с географией России по «Михаилу Строгову».
Однако будь это только путеводитель, не было бы увлекательной книги. Привлекают в ней, кроме сюжетных хитросплетений, благородные мужественные герои – бесстрашный Михаил Строгов, которого не останавливают никакие преграды, обаятельная русская девушка Надя, отправившаяся в Сибирь на поиски отца, сосланного на пожизненную каторгу.
Забавные истории из жизни Жюля Верна
По книге Кирилла Андреева «Три жизни Жюля Верна»
– Да кто же такой в конце концов Жюль Верн?! – воскликнул в отчаянии один американский репортер, прибывший в Париж, чтобы побеседовать со знаменитым писателем. – Быть может, его вовсе не существует?
Действительно, было отчего прийти в отчаяние. Все, кого он расспрашивал, сообщали ему самые противоречивые сведения.
– Жюль Верн – неутомимый путешественник, – сказал один. – Он объехал Европу, Азию, Африку, обе Америки, Австралию и сейчас плавает где-то в Океании. В своих романах он описывает только собственные приключения и наблюдения.
– Жюль Верн никогда и никуда не выезжал, – возразил другой. – Он живет где-то в провинции и строчит свои романы, не выходя из кабинета. Все, что он издает, списано с книг знаменитых географов и путешественников.
– Жюль Верн вовсе не француз, – сообщил третий. – Он еврей, уроженец города Плоцка близ Варшавы, и его настоящее имя Юлий Ольшевич – от слова «ольха» – по-старофранцузски «вернь». Свою карьеру он начал литературным секретарем знаменитого Александра Дюма. Это он, Жюль Верн, является подлинным автором романов «Три мушкетера» и «Граф Монте-Кристо».
– Жюль Верн – это миф, – объявил четвертый. – Это просто коллективный псевдоним, под которым пишет целое географическое общество.
– Жюль Верн действительно существовал, но он умер несколько лет назад, – заключил пятый. – Это английский капитан, старый морской волк, командир корабля «Сен-Мишель». Первые его романы были изданы предприимчивым издателем Этцелем, который до сих пор, используя популярное имя, продолжает выпускать ежегодно два тома сочинений под маркой «Жюль Верн».
* * *
Анекдоты и легенды окружали его при жизни, заслоняя от читателей подлинное лицо писателя. Но он не сердился, не протестовал, только улыбался. Скромный, пожалуй, даже скрытный, он никогда не говорил о себе. Только однажды, указывая на карту Земли, украшавшую стену его кабинета, он сказал одному из своих друзей:
– Я довольствуюсь вот этим. Я иду по следам своих героев. От настоящих путешествий мне всегда приходится отказываться.
– Как, вы не совершили ни одного кругосветного плавания? – спросил изумленный гость.
– Нет, никогда!
– И никогда не видели людоедов?
– Что вы! Я боялся, что они меня съедят!
* * *
«К какой школе ты принадлежишь, – спрашивал сына Пьер Верн, привыкший к порядку, к точным определениям, – к классикам или романтикам?» «Что касается школ, – шутил Жюль в ответном письме, – то я полагаю принадлежать только к своей собственной…»
По книгам Е. Брандиса
Романтика моря имела для него такую притягательную силу, что однажды, когда ему было одиннадцать лет, он убежал из дому с небольшим запасом сухарей и нанялся юнгой на трехмачтовый парусник «Корали», державший путь в Индию. В тот же день блудный сын был возвращен поднявшим тревогу родителям и вынужден был подтвердить догадку матери, что отправился в Индию на поиски без вести пропавшего тридцать лет назад нантского капитана Санбена.
По книге Жана Жюль-Верна «Жюль Верн»
…В марте 1855 года он взял в долг у отца 60 франков. Правда, просьбу о займе он изложил в стихах! Отец ответил ему тем же:
Стишок твой, право, очень мил, Еще бы он приятней был, Когда б я за него не заплатил.
* * *
Однажды, выведенный из себя ревом малыша (сына Мишеля), Жюль Верн выбежал из своего кабинета, чтобы узнать о причине шума. Онорина (жена) без тени смущения заявила: «Он требует маятник стенных часов!» Углубленный в свои мысли, писатель воскликнул: «Так отдайте ему маятник, и пусть он уймется!»
Фамилия писателя и легенда о его происхождении
Верн – кельтское название ольхи.
Не лишено значения, что одна река в Бретани, впадающая в море около Бреста, называется Ольн (l’aulne – фр. ольха). И еще примечательней, что название ольхи – верн – этимологически восходит к слову кельтского происхождения и потому более древнему. Многочисленные французы, носящие фамилию Верн, могут быть уверены, что их наиболее отдаленные предки были кельтами, то есть галлами, первыми из индоевропейцев достигшими Атлантического океана.
Какая-нибудь семья кельтского происхождения, обосновавшаяся в Божоле, получила прозвание Верн, вероятно, потому, что обитала на берегу речки, поросшем ольхой. Есть все основания считать, что те, кто сохранил это кельтское наименование, принадлежали к населению областей, впоследствии покоренных римлянами.
* * *
В 1875 году Жюль Верн получил из Польши письмо от некоего г-на Отсевича (так в написании самого Жюля Верна), который называл его братом и утверждал, что они не виделись тридцать шесть лет. Он счел это шуткой. Спустя два месяца тот же поляк прислал второе письмо, а за этим последовал визит со стороны одного польского журналиста, который авторитетно заявил Жюлю Верну: «Вы – польский еврей и родились в Плоцке, в русской Польше. Фамилия ваша Ольшевич от слова “ольша”, что по-польски значит “ольха”. Дерево это на старофранцузском называется “вернь”, или “верн”, вы сами перевели свою фамилию на французский язык. Вы отреклись от иудейского вероисповедания в 1861 году, находясь в Риме, для того чтобы получить возможность жениться на богатой польке княжеского рода. Монахи польской конгрегации Воскресения окрестили вас после того, как в христианской вере вас наставил преподобный отец Семенко. Однако помолвка ваша с княгиней Крыжановской не состоялась, и ваше перо купила Франция, предложив вам по совету Святого престола должность в министерстве внутренних дел».
Писатель, разумеется, расхохотался и ответил шуткой. Если верить госпоже Аллот де ла Фюи, он посмеялся над своим собеседником, заявив ему, что фамилия его польской невесты была Кракович, что он ее похитил и что она вследствие ссоры с ним утопилась в озере Леман.
Профессор Эдмондо Маркуччи решил выяснить, чем могло быть вызвано нахальство польского журналиста, искавшего тему для статейки, когда дело усложнилось выступлением одного итальянского журналиста в «Джорнале д’Италиа», поддерживавшего ту же версию.
По просьбе Эдмондо Маркуччи отец Тадеуш Олейньезак, настоятель монахов Воскресения, справился в архивах своего ордена и написал ему следующее письмо:
«Дело Верна основано на чистом недоразумении. После кончины знаменитого писателя (25 марта 1905 года) покойный отец Павел Смоликовский опубликовал в газетах данные о его якобы еврейско-польском происхождении. Не разобравшись как следует, он допустил ошибку circa persona (относительно персоны), спутав француза Жюля Верна с бывшим польским евреем Ольшевичем, принявшим имя Жюльен де Верн».
Комментарий Жана Жюль-Верна
Признаюсь, что я не разделяю возмущения ‹…› этой легендой. Если на Жюля Верна претендовали поляки, если итальянцы считали его итальянцем, венгры полагали, что он венгр, то не является ли это признаком величайшего уважения к интернациональному, универсальному ‹…› характеру его творчества?
Литература
• Андреев К. Три жизни Жюля Верна. – 3-е изд. – М.: Молодая гвардия, 1960. – 304 с. – (Жизнь замечательных людей).
• Борисов Л. Жюль Верн: Роман. – Ленинград, 1955. – 312 с.
• Брандис Е. П. Впередсмотрящий. Повесть о великом мечтателе (Жюль Верн). – М.: Молодая гвардия, 1976. – 224 с.
• Брандис Е. П. Жюль Верн в России //
• Брандис Е. П. Жюль Верн. Жизнь и творчество. – 2-е изд., испр. и доп. – Ленинград: Детгиз, 1963. – 336 с.
• Брандис Е. П. Жюль Верн и его романы //
• Брандис Е. П. Рядом с Жюлем Верном: Документальные очерки. – 3-е изд. – Ленинград: Дет. лит., 1991. – 207 с.
• Жюль-Верн Ж. Жюль Верн / Пер. с фр. Н. Рыковой, Н. Световидовой. – М.: Прогресс, 1978. – 446 с.
• Удова А. Жюль Верн в России //