На волне любви к японской культуре русские начали сочинять хокку. Их пишут на салфетках, сидя в многочисленных суши-террах и якиториях, пишут дома, наблюдая из окна привычный и вдруг (!) непривычный пейзаж, а потом публикуют – в альманахах поэзии и на литературных интернет-порталах. «Пусть теперь японцы мучаются, переводя наши трехстишия на язык великого Басё», – говорят их авторы

«У всех сегодня жизнь летит так, что не успеваешь оглянуться, – говорит новосибирский писатель-прозаик Виорэль Ломов, составивший небольшую подборку «русских трехстиший». – Отсюда, наверное, и любовь к хокку. Их не надо долго читать. В них не надо вчитываться. Их надо мгновенно понять сердцем. Именно оно реагирует – вот она, правда! Или – пусто, холодно. Во всяком случае, в них есть то, за что цепляется взгляд узника или смертельно уставшего человека, кем мы сегодня все и являемся – точное, верное и единичное явление, которое подчас больше общего и монументального. Я полюбил их после того, как давно-давно прочитал где-то трехстишие японской поэтессы Фукуда Тиё «Вспоминаю умершего ребенка»:

Поясню: тогда, более трехсот лет назад, а окне была промасленная бумага, а не стекло.

В принципе, это вершина поэзии, которую вряд ли можно преодолеть, да и стоит ли? Мацуо Басё, Буссон, Исса, Кикаку – понятно, японцы. Их много, пишущих в стиле хокку, особенно сегодня. И у нас в том числе. Михаил Бару недавно издал сборник «русских» трехстиший более сотни наших авторов. Сам я хокку практически не пишу. Которые написались – написались случайно».