— Я дальше сама справлюсь, Отис, — сказала Франческа. — Спасибо за помощь.

— Обращайтесь в любое время, мисс Раффа. Она улыбнулась разнорабочему, придерживая открытой дверь в комнату. Отис выкатил пустую тележку для перевозки багажа в холл и направился к грузовому лифту.

Франческа закрыла дверь.

— Ну вот, Нонна, твой любимый сервиз снова с тобой. Извини, что так долго не везла его тебе.

— Ничего страшного, — отозвалась бабушка, появляясь из крохотной кухоньки, куда она удалилась, чтобы не мешать Отису. — Всему свое время. Я же понимаю, что ты занята на работе.

Когда Консетта Цезарини приплыла в Соединенные Штаты из Италии более шестидесяти лет назад, она была восторженной молоденькой невестой. С тех пор утекло много воды, и она превратилась в сухонькую старушку с седыми волосами, от острого взгляда которой ничего не удавалось скрыть. Фрэнки иногда удивлялась тому, как она жила в разлуке с бабушкой все эти годы. Ах, безрассудство молодости!

К чести Нонны, она всегда относилась к своей внучке-бунтарке спокойно и понимающе, и Франческе очень бы хотелось вести себя с Габриэль подобным образом.

Женщина порывисто шагнула вперед, обняла старушку за плечи и поцеловала в макушку.

— Давно ли я говорила тебе, как сильно люблю тебя?

— Если память мне не изменяет, что, к сожалению, случается в последнее время, ты твердишь мне об этом каждый день с тех пор, как вернулась домой.

Вернулась домой.Франческа не стала спорить с бабушкой — она действительно ощущала, что вернулась домой. Когда-то она так люто ненавидела Блустоун-Маунтин, что сбежала из города на край земли. Теперь она поняла, что ее бегство было вызвано скорее чувством отверженности среди одноклассников, а не излишней любовью и опекой бабушки.

— Твоя память превосходна! Я просто стараюсь наверстать время, которое провела вдали от тебя.

— Думаешь, я проживу так долго?

— Нонна!

— Франческа Селеста Мари! Тебя не было рядом целую вечность! — Нонна лукаво улыбнулась. — Но я постараюсь оттягивать момент воссоединения с праотцами как можно дольше. Мне нравится видеть тебя повзрослевшей, и ты стала прекрасной матерью. Моя миссия выполнена.

С этими словами старушка направилась к контейнеру, стоящему прямо посреди комнаты. Затаив дыхание, Франческа наблюдала, как ее бабушка медленно ступает маленькими ножками, обутыми в домашние тапочки, расшитые бисером, как иссохшие костлявые пальцы поднимают крышку контейнера.

— Все цело? — спросила она. — Сколов нет?

— Нет, сервиз в безупречном состоянии, — заверила внучка. — Я лично вымыла и завернула каждый предмет. Габриэль лишь упаковывала все в контейнер. Кстати, о контейнере. Он поместится в твоем шкафу?

— Найду, куда пристроить.

Кто бы сомневался! Нонна выделит место для своего драгоценного сервиза, даже если ради этого половину вещей придется раздать бедным. Ее комнатка была самой крошечной во всем пансионе, но неожиданно оказалась довольно вместительной. Пластиковый ящик с сервизом поставили в шкафу между коробками с обувью и шкатулками с бисером и блестками, с которыми Нонна не смогла расстаться, даже перестав работать в мастерской.

— Так подойдет? — спросила Франческа, отступая от шкафа и поправляя жакет. — Сможешь до пальто добраться?

— Замечательно. Сервиз будет ждать, пока ты не встретишь достойного человека. Тогда я подарю его тебе на свадьбу, как когда-то твоей матери.

Эти слова ко многому обязывали.

— Это, конечно, хорошо, Нонна, но мы же уже говорили — никаких мужчин в моей жизни сейчас быть не может. Мне более чем достаточно забот в роли внучки, матери и управляющей пансиона. Я занята по горло. — Франческа захлопнула дверцу шкафа и села за столик, чтобы выпить кофе с бабушкой. — А как ты здесь устроилась? Чувствуешь себя как дома?

— Скорее как на отдыхе в пансионате.

— Неудивительно. Ты каждый день обедаешь с друзьями, три раза в неделю играешь в лото. Здесь вечный праздник. — Фрэнки ухмыльнулась. — Полагаю, ты заслужила немного веселья!

— О да! — улыбнулась Нонна. — Знаешь, что мне нравится больше всего?

Франческа отрицательно качнула головой.

— Общаться с тобой и Габриэль. Я так рада, что ты вернулась! Было бы ужасно, если бы мне так и не довелось познакомиться с правнучкой. Она прекрасная девочка.

Большие карие глаза старушки увлажнились. Каждое ее слово было столь искренним, что Франческа схватила руку бабушки и пожала ее в знак признательности. Говорить больше ничего не требовалось. Внучка поцеловала ее теплую ладонь.

— Знаешь, — чуть слышно прошептала она, отпуская руку Нонны, — если тебе здесь плохо, ты можешь вернуться домой. Я заново распакую все вещи… Будешь жить со мной и Габриэль. Мы продадим особняк, если ты беспокоишься о том, что нам будет трудно содержать его в чистоте и порядке, и подыщем для нас троих более удобное жилье.

Старушка посмотрела прямо в глаза Франческе и сказала:

— Я знаю.

— Ничего еще не решено окончательно. Если тебе не нравится в пансионе, только скажи мне об этом…

— Мне хорошо здесь, милая, — заверила ее бабушка, делая маленький глоток кофе из чашки.

— Лучше, чем было бы с нами?

— Ни то ни другое, — пожала она плечами.

— Что за абракадабру ты несешь? Переведи, пожалуйста.

— Это означает, что в моем возрасте приходится быть практичной.

Фрэнки скрестила руки на груди, словно стараясь отгородиться от суровой реальности.

— Ты можешь оставаться практичной, живя вместе с ними.

— Моя практичность привела меня сюда. Если помнишь, это мне пришла в голову блестящая идея переселиться сюда.

— Эта идея блестящая только в том случае, если жизнь здесь делает тебя счастливой, — возразила Франческа. — Я предлагала тебе жить с нами, но ты отказалась.

Нонна подняла свою чашку и прошептала: «Салют!», прежде чем сделать глоток. Помолчав немного, она сказала:

— Я не справляюсь с приготовлением еды, стиркой, уборкой, а в пансионе мне не нужно об этом беспокоиться.

— Дома мы с Габриэль делаем все это. Ты не добавила бы нам хлопот.

— У тебя на работе забот хватает. Теперь, живя здесь, я постоянно в этом убеждаюсь.

Внучка лишь руками всплеснула.

— Эта работа ничем не отличается от прошлой — или от той, которая была еще раньше, — разве что теперь я управляю дорогим пансионом для пожилых людей, а не служу в клинике. Постепенно мой график утрясется, и появится больше свободного времени. А еще мне нравится, какая здесь погода. — Женщина взглянула в окно гостиной, за которым простирался заснеженный лес. — Я говорила, что обожаю солнышко?

Но Нонну было не переубедить.

— В Грейвэк-Лодж есть все необходимое. Меня везут к врачу, в церковь или по магазинам, когда мне заблагорассудится. На лифте я могу спуститься в салон красоты, где мне сделают прическу. Если бы я жила с вами, тебе пришлось бы поработать еще и шофером, и это отняло бы у тебя часть твоего времени, которое сейчас ты проводишь за работой. У тебя и так совершенно нет времени на общение с друзьями!

«Потому что все друзья остались в Финиксе», — подумала Франческа.

— Мы постоянно созваниваемся. Вот смотри: нажав кнопку с цифрой «три» на моем мобильнике, я дозвонюсь Кимберли, «четыре» — Джудит, «пять» — Стефани.

— Это замечательно, милая, но мне бы хотелось, чтобы у тебя и здесьбыли друзья.

— Они обязательно появятся! А до тех пор вы с Габриэль будете мне друзьями, и я с огромным удовольствием все для вас сделаю. Я всегда подвожу дочь, если ей надо куда-то поехать. Без проблем. (И без какой-либо помощи со стороны бывшего мужа. Но Нонне лучше об этом не знать.) Я много лет сама и растила дочь, и смотрела за домом. Могу выполнять несколько дел одновременно, что мне очень помогает на новой работе. К тому же, Нонна, ты забыла: все эти годы я заботилась о своей семье.Ты просто займешь место Ники.

Франческа подумала, что бабушка будет причинять гораздо меньше беспокойства, чем ее бывший муж, упрямо не желавший признавать, что не он является центром мироздания. Конечно, вслух она этого не сказала.

— Вопрос не в том, способна ты на это или нет, девочка моя. Я знаю, что ты отлично со всем справишься. Но у тебя должна быть личная жизнь. Ты молода и красива, ты заслуживаешь достойного мужчину.

Внучка упрямо покачала головой:

— У меня есть молодая и красивая дочь, которая нуждается в моем внимании.

— Я не отрицаю этого. Габриэль нуждается в тебе. Я отлично помню, какой ты была в юности, а я все время работала и не могла уделять тебе много времени. Будь я более внимательна к тебе… — Старушка не договорила.

— Нонна, пожалуйста, не надо! — мягко произнесла Франческа.

Прошлое всегда будет стоять между ними, что бы Фрэнки ни говорила. Бабушка всегда будет винить себя: ведь если бы ее муж не умер, ей не пришлось бы столько работать, а если бы ее сын и сноха не погибли в автокатастрофе, внучка не чувствовала бы себя совсем одинокой. Если бы Нонна чаще присматривала за ней, как дома, так и в школе… Как много «если бы»!

— Случилось то, что должно было случиться, — чуть слышно проговорила Франческа. — Если бы я выбрала другой путь, то стала бы иной. А ты сама только что сказала, что я тебе нравлюсь.

— Все верно, — кивнула бабушка. — Так же верно, как и то, что мне требуется помощь других людей, и с годами ситуация не изменится в лучшую сторону.

Такова суровая действительность.

Не успела Франческа ответить, как ожило переговорное устройство у нее на запястье. Нонна была права, утверждая, что в жизни ее внучки грань между семьей и работой практически неразличима.

— Прошу прощения! — Женщина наклонилась к передатчику.

— Не будь у тебя работы, милая, мы все оказались бы на улице.

Фрэнки нахмурилась. Бабушка явно одержала победу в этой словесной баталии.

— Раффа слушает!

— К тебе пришел шеф Слоан, — донесся из динамика голос Иветт.

Меньше всего на свете она хотела сейчас видеть Джека! Она еще не пришла в себя от их утренней встречи в магазине. Что же такого есть в этом мужчине, что она мысленно повторяет каждое слово из их беседы и при звуке его имени теряет с таким трудом приобретенное спокойствие? По крайней мере, сейчас ее внешность в полном порядке и запах пота давно уничтожен.

— Мне нужно бежать. — С этими словами женщина поставила кофейную чашку на столик. — Празднуй воссоединение со своим сервизом. Какое-то время он точно будет оставаться у тебя.

— Шеф Слоан пришел из-за пропавшего бумажника капитана? — поинтересовалась Нонна.

Франческа лишь плечами пожала:

— Я этого не узнаю, пока не спущусь вниз и не поговорю с ним. Надеюсь, искра твоего любопытства не разожжет огромный пожар, который может спалить весь пансион.

— Франческа Селеста Мари! Ты говоришь так, словно я собираюсь сплетничать.

Фрэнки был хорошо знаком этот трюк.

— Если ты упомянешь о Джеке, люди начнут интересоваться, зачем он снова приходил, и делиться своими домыслами. Хикманам не нужны лишние напоминания о том, что случилось, иначе они никогда не успокоятся. Капитан уже устал от расспросов о пропавшем бумажнике.

Из всей этой тирады старушка, казалось, услышала только одно слово.

— Джек?

— Да, Джек Слоан, шеф полиции. — Франческа надеялась, что этот вопрос не был вызван старческой забывчивостью. — Ты о нем слышала.

— Ну конечно слышала. И видела его по телевизору. Он очень красивый.

Внучка не поддалась на провокацию.

— Боюсь, сегодня нам не удастся вместе пообедать. Люблю тебя. — Она поцеловала бабушку и поднялась. — Только вперед! — повторила женщина любимый девиз Нонны.

Выше нос! Только вперед!

Франческа собиралась последовать этому совету, хотя ей отчаянно хотелось избежать встречи с Джеком Слоаном. Фрэнки поняла, что не способна противостоять обаянию этого потрясающего мужчины, поскольку в школьные годы она не переболела, подобно одноклассникам, восхищением этим всеобщим любимцем, и сейчас у нее не было иммунитета от его чар.

Она всегда восторгалась красивыми мужчинами и со школьных времен не ходила на свидания. И Джек, этот очаровательный мерзавец, похоже, учуял ее уязвимое место. Франческа недавно в городе, а Слоан холост, и, очевидно, ее скандальное прошлое добавляло ей привлекательности в глазах мужчины.

Но эти соображения никак не помогали ей контролировать свои чувства. Ей следует вести себя непринужденно, так, словно ничего особенного не происходит. Франческа знала также, что она — женщина с сомнительной по меркам этого городка репутацией и общественное мнение будет возмущено ее встречами с золотым мальчиком Блустоун-Маунтина. Определенно этот человек не создан для нее.

Женщина попыталась подавить дикую вспышку восторга, поглотившую все ее существо, и напомнила себе, что Джек, вероятно, пришел сообщить о том, что дело раскрыто. Она поспешила в приемную, чтобы встретиться наконец с шефом полиции.

Он был без пальто, выставляя на всеобщее обозрение свою синюю полицейскую форму с золотым орнаментом и звездами. Не хватало только государственного флага, развевающегося за его спиной, и торжественных звуков гимна.

Франческа хотела было шутливо отсалютовать, но ее порыв угас, как только она встретилась взглядом с Джеком. Очевидно, целью его визита было вовсе не сообщить о закрытии дела.

— Надеюсь, я не заставила вас долго ждать, — сказала она и, не дав мужчине возможности ответить, добавила: — Идемте.

Едва они оказались в ее кабинете, мисс Раффа заметила:

— Вы выглядите не особенно счастливым.

— Так и есть.

— Мне уже можно начинать волноваться за подчиненных?

— Сначала необходимо провести тщательную проверку, и я надеюсь, ваши опасения будут напрасны.

Франческу ничуть не убедили его слова, и она действительно начала волноваться.

— Что вы хотите сказать?

Выше нос! Только вперед!

Она сможет с этим справиться, что бы это ни было.

Джек достал из кармана конверт, и женщина внутренне похолодела, сразу узнав этот официальный документ.

— О нет!

— Мне нужно просмотреть личные дела всех служащих, посещающих комнату Хикманов. — Он посмотрел ей прямо в глаза. — Не волнуйтесь, Франческа, не только ваш персонал имеет доступ к их кредитным картам.

Взгляд его черных глаз мешал ей сосредоточиться.

— Как жаль капитана и его жену! Я-то надеялась, что все быстро разъяснится.

Шеф полиции передал документ собеседнице:

— И не зря надеетесь. Это и мое желание тоже — как можно скорее закрыть дело.

— Я очень ценю это. — Она с трудом перевела взгляд с лица Джека на ордер. Чего еще можно было ожидать от этого человека? — Итак, вам нужны личные дела всех служащих, вхожих к Хикманам со времени первого исчезновения бумажника?

Он кивнул:

— Полагаю, вы ведете журнал учета персонала.

— Да.

— Мне хотелось бы забрать его с собой, если это возможно. Или снять копии.

— Вы получите журнал. — Франческе не понравился приказной тон мужчины. Он словно ожидал, что она бросит все дела и немедленно кинется исполнять его поручение. Однако она понимала, что этот журнал нужен Слоану не ради прихоти.

Она встала из-за стола.

— С помощью Иветт мы постараемся предоставить вам копии как можно скорее.

Ей хотелось побыстрее выпроводить его за дверь. До свидания, мистер Само Очарование. Увидимся снова, когда я приведу мысли в порядок.

Джек снова посмотрел на нее, и внезапно его привлекательное лицо предстало перед ней в ином свете — волевой подбородок, жесткое выражение лица…

— Благодарю вас, Франческа.

— Не за что, Джек. — Ее голос почти не дрожал.

Открыв дверь своего кабинета, Фрэнки неожиданно столкнулась с бабушкой.

— Нонна?

— Привет, милая! — Старушка подставила щеку для поцелуя, и Франческа чмокнула ее, еще не оправившись от изумления.

— Все в порядке?

Но Нонна ее не слышала, полностью сосредоточив внимание на Джеке, с интересом разглядывая его с головы до ног.

— Вы шеф полиции. — Это было утверждение, а не вопрос. Она протянула руку, и он галантно поцеловал кончики ее пальцев. — В жизни вы еще красивее, чем по телевизору.

— Благодарю вас. Вы ведь бабушка Франчески. Старушка лучезарно улыбнулась:

— Зовите меня Этта. Все мои друзья так меня называют.

— Рад познакомиться с вами, Этта, — улыбнулся мужчина.

Для пожилой женщины Нонна добралась до кабинета внучки с поразительной быстротой.

— Нонна, мы только что расстались. У тебя все в порядке?

— Все хорошо, милая. Я просто хотела увидеть Джека.

Франческа не нашлась с ответом, а ее бабушка продолжала:

— Ну, я пошла по своим делам. Развлекайтесь, детки.

— Надеюсь, мы еще увидимся, Этта, — произнес шеф полиции.

— Я тоже, Джек, я тоже. — Тряхнув седыми кудрями, Нонна удалилась.

Нет причин для беспокойства? Франческа сильно в этом сомневалась.