Три часа утра было у Кло самым продуктивным рабочим временем, когда вокруг еще темно, тихо и спокойно и никто ей не мог помешать. Разобравшись со счетами, она на цыпочках спустилась вниз.

«Пинто Бин»… Ее беспокойный творческий ум уже придумывал новые эффектные упаковки и рекламу, перебирая в памяти ассортимент продуктов. У нее остались связи, была возможность выйти на них, и она умела продавать. Кло много лет была рабочим инструментом Росса и весь накопленный опыт собиралась вложить в спасение магазина матери. Она была теперь полноправным владельцем половины этого заведения — начиная с деревянных жалюзи на окнах и кончая кухонными кастрюлями. Счет на покупку был впервые подписан ее девичьей фамилией, хотя половину всей стоимости она заплатила, продав обручальное кольцо с бриллиантом в два карата. Росс купил его ей когда-то, подчеркнув, что она должна соответствовать положению его семьи…

В старой рубашке брата и мужских теплых брюках Кло выглянула в окно. Ночной ветер, казалось, нашептывал ей тайны, которыми был окутан Лоло. Кло поежилась. Образ Гаса Балласа, грубого насильника, вдруг возник в ее воображении. Ей почудилось, что он ждет ее в темном углу, готовый схватить за волосы. Она тут же попыталась выстроить в уме защитную стену между собой и образом мужчины, который насиловал ее мать, пока она играла во дворе с маленьким теленком, и у нее это получилось.

Кло заглянула в обеденный зал. Стелле удалось дешево купить небольшие круглые столики и деревянные стулья со спинками в обанкротившемся кафетерии — Клуб не любил конкуренции, и семьи среднего достатка редко выживали. Золотые буквы в окне отбрасывали сейчас причудливые тени на стоявшую у стены широкую полку со стеклянной супницей с черпаком, весами и тарелками. Над стойкой, вдоль которой был ряд укрепленных в полу табуреток, висела полка с керамическими банками — здесь хранились чай и кофе разных сортов. Чай с малиной, с бергамотом; кофе ванильный, шоколадный, колумбийский и «Домашняя смесь».

Кло открыла крышку баночки кофе с надписью «Домашняя смесь» и понюхала. Запах был такой же соблазнительный, как и у всего, что готовила мать. У Стеллы была потрясающая способность придавать неповторимый вкус любому блюду и напитку. В стеклянных контейнерах под стойкой Кло обнаружила булочки с корицей, хлеб, пироги и домашнее печенье — все это вечером напекла ее мать. На стойке стояли маленькие подносы с баночками для сыра-пармезана, керамическими перечницами и солонками, а также лоточками для столовых приборов. Такие же небольшие наборы стояли на каждом столе.

Старые клиенты — ковбои и овчары — казалось, притаились в тени помещения; каждый готов был рассказать страшную или поучительную историю. Но у Кло была своя страшная история…

«Я не могу видеть вашего отца таким! — рыдала мать, возвращаясь после посещения тюрьмы. — Представьте, он на самом деле верит, что убил Гаса Балласа! Он сам мне это сказал и просил не хлопотать больше о нем, не навлекать на нас неприятности. Но как я могу не хлопотать больше? Как?! Если я знаю, что он этого не делал…»

Кло открыла дверь за стойкой и оказалась в маленькой кухне. Здесь стояла огромная чугунная печь, блестели начищенные кастрюли, сковородки и противни. В углу стояли корзины с картошкой, луком и другими овощами, а на разделочном столе ножи разных размеров.

На стене в полированной рамке висела фотография отца в двадцать пять лет. Типичный покоритель Дикого Запада. Длинные сильные ноги в плотных джинсах крепко стояли на земле, на ветру развевались красновато-каштановые кудри, на лице играла обаятельная улыбка, от которой при встрече с ним замирало сердце любой женщины в округе. Кло в очередной раз поразилась, как похожи на него ее братья, у обоих были такие же высокие скулы, глубоко посаженные глаза, прямые брови и такие же упрямые подбородки.

Кло было десять лет, когда отец последний раз в жизни поднял ее на руки и посадил к себе на бедро, так что ее длинные ноги свешивались с двух сторон.

— Моя красавица! Ты должна во всем слушаться маму. Береги ее, хорошо?

Но Кло так злилась на него тогда, что уворачивалась от его поцелуев. «Как он может покидать меня?» — думала она в ярости. Она была избалованной единственной дочерью, которая обожала отца, и у которого всегда была любимицей.

Кло тихо заплакала, вытирая слезы рукавом фланелевой рубашки. Хватит мучить себя воспоминаниями! Пора приниматься за работу. Нужно выяснить, наконец, реальное финансовое положение матери.

Она на минуту приоткрыла заднюю дверь, вдохнула холодный воздух, затем прошла в новую контору сразу за кухней и зажгла свет. Яркая лампочка осветила невеселую картину, которую она, впрочем, и ожидала увидеть. Рабочий стол матери был завален грудой бумаг и нераспечатанных конвертов, сваленных в беспорядке. Здесь тоже висела фотография отца, и Кло, взглянув на нее, тяжело вздохнула.

Как же она скучала по нему! Он бы сейчас обожал внуков и смеялся вместе со Стеллой над их проделками. Но вместо этого он умер в тюремной больнице от острого приступа аппендицита, неправильно поставленного диагноза и не вовремя сделанной операции.

Кло шмыгнула носом, вытерла слезы и занялась бумагами. Несколько расписок, на которых стояло: «За дневное питание и добавочный суп», были коряво подписаны Джо Айссексом. Кло снова вздохнула, вспомнив Джо. Огромный ковбой, участвовавший в родео и во всех пьяных драках, появлялся по субботам у них на ранчо в страшном похмелье. Он помогал отцу в работе с лошадьми. Карьера Джо закончилась, когда двухсоткилограммовый бык подмял его под себя, повредив ему ноги. Пока он поправлялся, Стелла поселила его в комнате, примыкавшей к задней террасе.

Кло обнаружила и другие долговые расписки. Им были многие должны. Мать никогда не могла отказать голодным людям, особенно женщинам, которые переживали тяжелые времена, или детям, обожавшим ее лакомства.

Кло думала, что разобралась со всеми счетами, которые вечером вручила ей мать, но среди вырезанных из газет и журналов кулинарных рецептов обнаружились еще счета за электроэнергию и несколько записок от поставщиков. Мясник уведомлял, что больше не может отпускать мясо в кредит, срочно просили расплатиться за фасоль и другие бобовые, а также Кло нашла пачку неоплаченных квитанций из прачечной.

Но самым печальным было то, что, судя по кредитным карточкам, валявшимся тут же, денег на счету Стеллы почти не осталось: за последние три месяца она сделала много покупок по телевизору, и денег на ее счету не осталось. Кло было понятно, как это получилось. Она тоже в эти месяцы боролась со стрессом и утешала себя покупками. Они так похожи…

Вся эта гора бумаг, с которой надо было сражаться, ужаснула Кло. Последние три месяца жизни она только этим и занималась! Кло посмотрела на себя в зеркало и вздохнула. Пустые глаза, тусклые волосы, которые отросли и стали завиваться на концах. Корни волос уже приобрели свой естественный, красно-каштановый цвет. Хорошо хоть, что она не поседела! Кожа на выступивших скулах натянулась и была бледной. Кло брезгливо провела пальцами по лицу. На нее смотрела постаревшая, несчастная женщина.

Любила ли она Росса? Возможно. Во всяком случае, от него Кло никогда не требовала любви. Ее устраивал партнер в работе, с которым они вместе трудились и жили рядом. Ей нравился их общий имидж — преуспевающая семейная пара… Почему ей никогда не приходило в голову, что Росс ее использует и предает? Куда делась страсть, которая была в самом начале? Или ее вообще не было?..

— Я просто не обращала на это внимания. Потому что была слишком занята. Мне хотелось денег и успеха, и я не видела, что на самом деле происходит с нами, — прошептала Кло, тяжело вздыхая и сдерживая слезы.

С тех пор как она села в старый фургон, прихватив дискеты как победный трофей в трехмесячной битве, она уже утонула в слезах. Такое впечатление, что они копились долгие годы.

Она должна была понять, что Росс хочет от нее чего-то большего. В частности, ему был нужен полноценный секс, но она считала, что он устает так же, как она. Ее-то дни были заполнены работой за двоих, а дома наваливалась куча других дел. Они встречались только перед сном, как все много работающие семейные пары. Помимо этого, у них были определенные светские обязанности: они путешествовали и отдыхали так, как было принято в их кругу. И поддерживали тот стиль жизни, к которому так стремилась Кло…

Но Росс ведь тоже этого хотел! Его это вполне устраивало. Семейная пара, поднимавшаяся все выше и выше по пути успеха. О них говорили как о счастливой, крепкой семье, с которой ничего не может случиться… Кло хотелось заорать, чтобы выпустить накопившуюся ярость на себя и свою глупость, но она сдержалась, посмотрев на гору бумаг перед собой.

Кло всегда выполняла все, за что бралась, и теперь должна была взять себя в руки, чтобы спасти мать и себя. В конце концов, это то, что она умеет: работать на успех. Надо только отбросить панику, которая ее охватывала всякий раз, когда она задумывалась, почему все эти годы была такой слепой.

Кло устроилась в кресле поудобней и заставила себя погрузиться в работу. Она умела планировать и организовывать дела, а сейчас необходимо сделать это наилучшим образом, потому что от этого зависит жизнь матери. Никто в Лоло не должен больше видеть, как разоряются Мэттьюзы. Этого они второй раз не дождутся!

Майкл слышал, как оживают с рассветом горы, как начинают петь птицы. Нимо, старый пес отца, похрапывал возле камина.

С тех пор как он вернулся домой, ничто не сдвинулось с места, а он не собирался уезжать из Лоло, пока не поймет, что хотел исправить его отец.

Майкл взял со стола тяжелый индейский нож своего предка и потрогал, разглядывая острое лезвие, но вместо него он видел голубые заплаканные глаза Кло. Размахнувшись, Майкл с силой метнул нож в толстую доску на стене, которую отец когда-то прибил специально для этой цели. Ручка воткнувшегося ножа закачалась.

Кло… Как бы ему хотелось убить в себе тягу к ней! Выкинуть из памяти маленькую девочку, которую он с детства опекал вместе с ее братьями, которую утешал, когда погиб ее любимый кот. Его злило растущее в нем напряжение, которое появилось после встречи с ней в фургоне.

Нахмурившись, Майкл переключил сканер на камеры слежения вокруг ранчо и окинул профессиональным взглядом свои владения. Ему надо забыть о Кло и ее неприятностях. В конце концов, она уже не маленькая девочка.

У отца на ранчо всегда водились кошки, чтобы ловить мышей в амбаре. Сейчас здесь не было ни кошек, ни собак, ни работников — кроме механика, приглядывавшего за грузовиком, трактором и прочей техникой в мастерской на холме. Майкл чувствовал, что после многолетних путешествий он теперь здесь приезжий, и все ждут не дождутся, когда он продаст ранчо и уберется отсюда. Пусть ждут!

Майкл включил компьютер и вернулся к материалам дела, над которым всю ночь работал, стараясь отогнать мысли о Кло. Ему нужно было сбросить этот последний груз, чтобы развязать себе руки. Еще не время уезжать: его ждет незаконченное дело отца…

В пять тридцать утра Стелла спустилась на кухню, заглянув по пути в контору. От склоненной над столом фигуры Кло веяло таким страданием, что она вздрогнула. Но ничего, бедная девочка теперь дома, в безопасности. Хорошо, что для нее есть работа. По собственному печальному опыту, после изнасилования и ареста Сэма Стелла знала, что именно работа может постепенно вывести дочь из стресса.

«Они не смогли сломить меня тогда, Сэм, — сказала она про себя, — и потом, когда тебя не стало… Но сейчас со мной что-то происходит, милый. Как только я вижу цифры на счетах, на меня накатывает старое. Гас Баллас, избивающий меня, лица детей после твоего ареста… Я напугана, Сэм! И у меня нет больше Уэйда. Может, пришло и мое время?.. Но ты не убивал Гаса, Сэм! Даже если они внушили тебе это. Я знаю, ты не делал этого, родной!»

Стелла машинально замесила тесто, погруженная в свои мысли. Она знала, каким будет ее сегодняшний день. Около девяти утра зал заполнится посетителями, привлеченными запахом булочек с корицей и прочих лакомств. В полдень придут те, кто на ленч ест суп и сандвичи. К четырем часам явятся любители спокойно выпить кофе со сладостями, а с пяти часов она сможет заняться приготовлениями к следующему дню.

Стелла налила чашку кофе и отнесла дочери. Кло потянулась в кресле, взяла чашку в руки и, сделав глоток, промычала что-то одобрительное.

— Насколько плохи дела? — робко поинтересовалась Стелла.

— Пока ничего хорошего, — пробормотала Кло, допивая кофе. — Но цифры, как солдаты, мама. Все, что нам надо сделать, это построить их в ряд и заставить сражаться на нашей стороне.

Стелла улыбнулась. У Кло была потрясающая способность все объяснять. Это у нее от отца: Сэм был таким же. «Не расстраивайся, дорогая, — говорил он ей. — Это просто неудобное место. Я вспашу этот кусок на северном поле и вернусь прежде, чем ты встанешь».

— Мне так стыдно.

— Мам, во всем надо искать положительную сторону. Ты организовала свое дело, и у тебя получилось. У тебя есть стабильное число постоянных покупателей. От Куинна Лайтфезера приходят регулярные чеки, как и с автозаправочных станций, которым ты поставляешь сандвичи и булочки. А все потому, что ты производишь хорошую продукцию.

— Люди любят хорошо поесть. Ну, а отрицательная сторона?

Кло встала, разминая затекшие плечи, и у Стеллы сжалось сердце при виде того, как похудела дочь. Она вспомнила, какой блистательной была Кло, когда приезжала в последний раз навестить ее. Элегантная, уверенная в себе, такая красивая в своих деловых костюмах. Вспомнила, какой воодушевленной она была, рассказывая об успехах в работе. Кло дорого заплатила за все это и сейчас, после развода, наверняка чувствует себя неудачницей, хотя и старается скрыть от всех свои чувства. «Родная… мне так жаль!» — вздохнула про себя Стелла.

Кло выключила настольную лампу и прошла на кухню. Отрезав свежий бисквит, она намазала на него масло и черносмородиновый джем и встала, прислонившись к столу. Длинные ноги в мешковатых штанах крепко стояли на полу. Стелла ждала. У Кло была такая же привычка, как у Сэма. Она бралась за дело, если знала, что его надо сделать, и доводила работу до конца.

Стелла вспомнила ярость Сэма, когда он нашел ее тогда, в амбаре. Изнасилованную, в разорванной одежде, в синяках и кровоподтеках. «О, Сэм, ты сейчас так нужен Кло! Я не смогу ей объяснить, что все в порядке, в таком состоянии. Я не настолько сильна…»

Заставив себя вернуться к действительности, Стелла поставила в печь противень с бисквитами.

— Кло, есть кое-что, что ты должна узнать. Будет лучше, если ты услышишь это от меня.

Брови Кло поползли вверх, она слизнула кусочек масла с губ.

— Интересно, мам, насколько лучше? — спросила она с юмором, чего сейчас Стелла никак не ожидала от нее.

— Помнишь Уэйда, отца Майкла Бирклоу — владельца ранчо у подножия гор рядом с нашим? — спросила Стелла, наливая себе кофе и молясь про себя, чтобы Кло смогла понять ее.

Кло зевнула и потянулась.

— Друга отца? Конечно, помню. Как он поживает?

В голове Кло крутились цифры, чеки, долговые расписки. Постоянные клиенты бывают, только если есть хороший товар, а значит, не все потеряно. Мысленно она уже прикидывала, как разрекламировать пошире продукцию матери, увеличив площадь распространения. Она знала, как продавать высококлассный товар в условиях острой конкуренции, как продать плохой товар, выдавая его за хороший, как… Кло посмотрела на притихшую мать.

— Мам, так как поживает Уэйд?

Стелла вытерла руки о фартук.

— Когда наши дела пошли плохо, Уэйд очень помогал нам, хотя у него самого было тогда такое горе. Его жена была моей лучшей подругой. Помнишь, какой красивой была Тина? Помнишь, как вы, дети, всегда играли вместе с Розой и Майклом, когда мы ходили к ним по вечерам? Они были нашими самыми близкими друзьями…

Кло, нахмурившись, ждала. Стелла всегда долго готовила детей к плохим новостям. Кухню уже заливал солнечный свет, и она заметила, что щеки у матери покраснели.

— Уэйд Бирклоу умер два месяца назад. От сердечного приступа. Я потеряла очень хорошего друга.

— Мне так жаль, мам! Поэтому, наверное, Майкл и вернулся? Я подвозила его вчера вечером в город. Меня, признаться, удивило, что он очутился ночью на дороге. Я даже не знала, что он в Лоло.

— Его, наверное, сбросил Лопес. С тех пор как умер Уэйд, некому было заниматься лошадьми, и они немного одичали. Майкл приехал на похороны, бросив важное дело в Англии. Помнишь, я присылала тебе вырезку из газеты? Затем он вернулся туда, чтобы закончить дело, а месяц назад приехал опять. Майкл очень похож на отца: обязательно заканчивает начатое дело, — торопливо говорила Стелла, лицо ее смягчилось. — Майкл и внешне похож на Уэйда: такой же крепкий, сильный мужчина, но при этом мягкий, добрый, ранимый. Он так же держит голову, и у него такое же угловатое лицо…

Стелла посмотрела на портрет мужа.

— Конечно, Уэйд напоминал мне Сэма. Но мы с ним и сами дружили, Кло. И у нас была… своя история взаимоотношений. — Стелла схватила посуду от теста и поставила ее в раковину под горячую воду. — Уэйд хотел жениться на мне, но я не могла предать память о Сэме. И Уэйд это понимал. Я была слишком зациклена на прошлом, на том, что могло бы быть, если бы Сэм выжил… — Она подняла глаза на дочь и скрестила руки на груди. — Кло, ты должна знать то, что знает весь город. Уэйд Бирклоу умер здесь, в моей постели.

Глаза Кло смягчились, под ними в утреннем свете стали заметнее темные круги.

— Ты всегда заботилась о тех, кто в тебе нуждался, мам. Никто не имеет права распускать о тебе грязные сплетни, если ты ухаживала за больным стариком, который много лет был другом нашей семьи. Ты же не могла бросить магазин, чтобы ухаживать за ним в его доме!

Стелла покачала головой. Ей стало смешно. Присев на край раковины, она внимательно посмотрела на дочь. Кло всегда воспринимала мир по-своему, подстраивая события под собственное мнение, которое ее устраивало, и была абсолютно уверена, что только она права. Стелле захотелось немного щелкнуть ее по носу.

— Кло, детка. Уэйд не имел понятия, что у него больное сердце. И я тоже. Он был в прекрасной форме, просто невероятно… Он никак не тянул на больного старика, уверяю тебя, и очень молодо выглядел — почти как Майкл. У него было такое же крепкое, но гибкое тело: сказывались индейские корни и сила первых пионеров Запада… Кло, Уэйд умер в моей постели сразу после того, как у нас с ним был потрясающий секс. Он умер со счастливой улыбкой на лице.

Брови Кло опустились. Она долго молча изучала лицо матери.

— Тебе это даже нравится, да? Шокировать меня, — сказала она наконец.

Стелла расхохоталась в ответ.

— А ты бы хотела услышать об этом от кого-то другого в городе? Лучше уж из моих уст. Я по-своему любила Уэйда, мы с ним друг друга вполне устраивали, детка. Он знал, что я всегда буду вдовой Сэма, но у нас с ним тоже было много хорошего.

Кло, взяв мать за руку, притянула ее к себе.

— Мам, поедем со мной, а? Мы ведь можем переехать, куда захотим! В Сан-Франциско, в Сиэтл, в Денвер… Я все устрою. У меня много связей. Я сразу смогу найти хорошую работу, и тебе будет не о чем беспокоиться. В конце концов, «Пинто Бин» только окупает твои расходы, и после его продажи мы сможем начать новое…

— Почему я должна отсюда бежать? — Стелла гордо выпрямилась. — Потому, что любимый человек умер в моей постели? Я горжусь тем, что мы радовали друг друга! Здесь мой дом, в этом городе живут мои друзья, мои дети и внуки, и мне перед ними нечего стыдиться. Я уеду отсюда только после того, как Клуб получит по заслугам. Я нисколько не рассчитывала, что магазин сможет удержать тебя в Лоло навсегда. И когда ты захочешь отсюда уехать, я пойму тебя, Кло, и не буду удерживать. Ты — моя дочь и вправе выбрать то, что лучше для тебя. Я пойму и приму это, даже если ты покинешь меня.

— Я никуда не собираюсь уезжать, — ответила Кло, вдруг превратившись в усталую старуху.

Стелла дотронулась до ее кудрей, как это когда-то делал отец, и Кло показалось, что она слышит его голос: «Ну-ну, детка, все будет хорошо. Выше нос! Успокойся — и ты все сделаешь правильно. Ты все сможешь преодолеть».

— Иди, родная, тебе надо поспать, — сказала Стелла, разворачивая и подталкивая дочь к дверям. — Мы поговорим обо всем, когда ты отдохнешь. Росс пытался разлучить тебя с нами, а жить без семьи тяжело, родная.

— Знаю. Я скоро пойду, но сейчас мне надо еще кое-что подсчитать… — прошептала Кло, смахивая слезы.

Мать обняла ее и мягко подтолкнула к лестнице.

— Сейчас тебе надо поспать, — твердо сказала она.

— Я уже пыталась, но это бесполезно. Я вообще не могу спать в последнее время. Лучше я помогу тебе, только приму душ, — пробормотала Кло и стала подниматься по лестнице.

Понимая, что дочь пытается сохранить остатки гордости, Стелла согласилась:

— Хорошо, приходи, когда освежишься.

Кло протерла стойку, наполнила кофейники и обслужила несколько столов. В десять утра, после душа и кратковременного сна, идеи рождались в ее голове, обгоняя друг друга. Во-первых, заведению требуется свой рекламный знак, который можно использовать на майках и кружках. Идея была не новой, но обычно приносила хорошие результаты в торговле. Этикетки с таким же знаком можно сделать на упаковках булочек и сандвичей, которые мать отправляет на заправочные станции и в придорожные закусочные. В голове мелькали образы, постепенно приобретая очертания. Ей необходим компьютер…

Внезапно за центральной витриной она увидела Байрона Ланга. Сдвинув со лба ковбойскую шляпу серебристого цвета, бывший судья остановился за золотыми буквами, нагнулся, заглянул вовнутрь и нахмурился. Кло поняла, что он специально это делает, запугивая мать. Она подошла поближе к окну и, подливая кофе Джейку Уиллису, невидящим взглядом уставилась прямо на судью.

Было видно, что Ланг узнал ее. Он метнул взгляд на Стеллу, обслуживавшую пару за соседним столиком, потом опять взглянул на нее, чертыхнулся и поспешил дальше.

— Прекрасно! Знай, старый боров: нас теперь двое здесь, — усмехнулась презрительно Кло и, дернув за шнур, опустила шторы.

Под звон дверного колокольчика в зал ворвались ее братья. Два высоких мужчины в поношенных куртках и старых джинсах были так похожи на отца, что у Кло екнуло сердце. Она аккуратно поставила на стойку кофейник, вытерла руки о передник, завязанный поверх джинсов, и бросилась к братьям, стараясь не заплакать.

— С приездом, Хвостик! — пробасил Дэн, улыбаясь во весь рот.

Кло обняла братьев двумя руками. Они были ее якорями, ее защитниками, ее семьей и спасением — воплощением стойкости, силы и любви. И она вдруг поняла, как сильно соскучилась и как нуждалась в них.

— Рад, что ты дома, Заноза! — подхватил Гейб. Он взял Кло за подбородок и повернул лицом к свету. — Кто это поставил такой тебе синяк?

Вопрос был задан угрожающим тоном, и Кло сразу почувствовала себя под надежной защитой, как в детстве. Впрочем, Гейб не нуждался в ответе.

— Этот твой городской пижон не понравился мне с первого взгляда — еще, когда ты притащила его к нам домой из колледжа. Мать еле сдерживалась, чтобы не рвануть к тебе в эти три месяца. Но ты же у нас самостоятельная девушка и запретила ей приезжать. Она поняла, что ты из гордости этого не хочешь, но, наверное, ей все же надо было закрыть магазин и поехать к тебе. При ней бы этот ублюдок не распускал руки.

— Я справилась, — ответила Кло. Она знала, что мать бы просто разорилась, если бы закрыла свою кулинарию хоть на время.

К ним подошла Стелла и протянула старую вельветовую куртку, которая была ей теперь велика. Сняла с дочери фартук.

— Мальчики, прогуляйте Кло. Она сегодня трудится с трех утра. И не лезьте к ней с вопросами. Росс больше здесь не появится.

— Застегнись, Хвостик. На улице холодно. У тебя уже выступили красно-рыжие волосы, слава богу. Недельки через две еще и веснушки вылезут, — сказал Дэн, в шутку дернув ее за волосы. Ее братья могли подшучивать над ней на правах старших и частенько этим пользовались без всяких церемоний.

— Возьмите меня с собой поиграть! — противным детским голосом заканючила Кло. — А если не возьмете, я расскажу маме, что вы натворили.

— Эй, я с детства ненавижу хвосты и занозы в заднице, — скривился Гейб. — Мы всю жизнь были вынуждены таскать тебя за собой.

Кло одарила его сияющей улыбкой и подхватила братьев под руки.

Солнечный свет заливал улицы городка, и Кло с наслаждением вдохнула свежий холодный воздух.

— Лоло все тот же.

Сто с лишним лет назад скотоводы гнали по этим улицам стада, и свист их бичей как будто притаился в тени старых кирпичных домов. Первый «Скотоводческий Клуб», организованный здесь, многое сделал для процветания городка. Потомки тех передовых людей до сих пор правили Лоло, став просто Клубом. Но, к сожалению, они не сохранили традиций предков.

Кло пыталась отвернуться от внимательных, озабоченных взглядов старших братьев.

— Тебе надо отдохнуть, малышка. От тебя остались одни кости, — вздохнул Дэн. — У тебя даже круги под глазами.

— А ты, как всегда, джентльмен.

— Просто мешок с костями! — добавил Гейб, оглядев ее с ног до головы. — И бледная как смерть.

— Благодарю. Я всегда знала, что могу рассчитывать на своих братьев, чтобы выяснить правду о себе, хочу я этого или нет, — поддела их Кло.

Она зажмурила глаза и задумалась, когда последний раз просто дышала свежим воздухом. Февральский ветер был холодным, но скоро придет весна и в долине все оживет…

А когда она последний раз просто стояла и слушала, как поют птицы?

— Хочешь, съездим на старое место? — мягко спросил Дэн.