Повесив праздно паруса,    Корабль в заливе ждал, Чтоб месяц вышел в небеса    И вздулся темный вал. Причалив к берегу в челне,    Рабочий люд следил, Как аллигатор полз на дне    Улечься в мягкий ил. А воздух вкруг благоухал    От трав и от цветов, Как будто рай порой дышал    На этот мир грехов. Плантатор в шалаше своем    Задумчиво курил. Купец, прибывший с кораблем,    Окончить торг спешил. Он молвил: «Не гостить привел    Я свой корабль в залив. Я жду, чтоб месяц лишь взошел    Да начался прилив». В лице с предчувствием немым,    Робка и хороша, Кватронка-девушка пред ним    Стояла чуть дыша. Большие искрились глаза;    По груди молодой Спускалась черная коса    До юбочки цветной. Улыбки свет в лице у ней    Мерцал, так свят и тих, Как свет лампад в углу церквей    На лике у святых. Плантатор думал: «Стар мой дом,    И проку нет в земле!» Взглянул на девушку, – потом    На деньги на столе. В душе смущенной верх брала То жадность, то любовь: Он знал, чья страсть ей жизнь дала И чья текла в ней кровь. Но глубь души была черна:    Он не осилил зла — И деньги взял. Тут вся она    Застыла, замерла. И жертву новую свою    Купец повел с собой, Чтоб быть ему в чужом краю    Наложницей, рабой.