Гневом вспыхнул Гайавата, Возвратившись на деревню, Увидав народ в смятенье, Услыхавши, что наделал Дерзкий, хитрый По-Пок-Кивис, Задыхался он от гнева; Злобно стискивая зубы, Он шептал врагу проклятья, Бормотал, гудел, как шершень. «Я убью его, – сказал он, — Я убью, найду злодея! Как бы ни был путь мой долог, Как бы ни был путь мой труден, Гнев мой все преодолеет, Месть моя врага настигнет!» Тотчас кликнул он соседей И поспешно устремился По следам его в погоню, — По лесам, где проходил он На прибрежье Гитчи-Гюми; Но никто врага не встретил: Отыскали только место На траве, в кустах черники, Где лежал он, отдыхая, И примял цветы и травы. Вдруг на Мускодэ зеленой, На долине под горами, Показался По-Пок-Кивис: Сделав дерзкий знак рукою, На бегу он обернулся, И с горы, ему вдогонку, Громко крикнул Гайавата: «Как бы ни был путь мой долог, Как бы ни был путь мой труден, Гнев мой все преодолеет, Месть моя тебя настигнет!» Через скалы, через реки, По кустарникам и чащам Мчался хитрый По-Пок-Кивис, Прыгал, словно антилопа. Наконец остановился Над прудом в лесной долине, На плотине, возведенной Осторожными бобрами, Над разлившимся потоком, Над затоном полусонным, Где в воде росли деревья, Где кувшинчики желтели, Где камыш шептал, качаясь. Над затоном По-Пок-Кивис Стал на гать из пней и сучьев; Сквозь нее вода сочилась, А по ней ручьи бежали; И со дна пруда к плотине Выплыл бобр и стал большими, Удивленными глазами Из воды смотреть на гостя. Над затоном По-Пок-Кивис Пред бобром стоял в раздумье, По ногам его струились Ручейки сребристой влагой, И с бобром заговорил он, Так сказал ему с улыбкой: «О мой друг Амик! Позволь мне Отдохнуть в твоем вигваме, Отдохнуть в воде прохладной, — Преврати меня в Амика!» Осторожно бобр ответил, Помолчал и так ответил: «Дай я с прочими бобрами Посоветуюсь сначала». И, ответив, опустился, Как тяжелый камень, в воду, Скрылся в чаще темно-бурых Тростников и листьев лилий. Над затоном По-Пок-Кивис Ждал бобра на зыбкой гати; Ручейки с невнятным плеском По ногам его бежали, Серебристыми струями С гати падали на камни И спокойно разливались Меж камнями по долине; А кругом листвой зеленой Лес шумел, качались ветви, И сквозь ветви свет и тени, По земле скользя, играли. Не спеша, поодиночке Собрались бобры к плотине; Осторожно показалась Голова, потом другая, Наконец весь пруд широкий Рыльца черные покрыли, Лоснясь в ярком блеске солнца. И к бобрам с улыбкой хитрой Обратился По-Пок-Кивис: «О друзья мои! Покойно, Хорошо у вас в вигвамах! Все вы опытны и мудры, Все на выдумки искусны, Превратите же скорее И меня в бобра, Амика!» «Хорошо! – Амик ответил, Царь бобров, Амик, ответил. — Опускайся с нами в воду, Опускайся в пруд с бобрами!» Молча в тихий пруд с бобрами Опустился По-Пок-Кивис. Черной, гладкой и блестящей Стала вся его одежда, А хвосты лисиц на пятках В толстый черный хвост слилися, И бобром стал По-Пок-Кивис. «О друзья мои, – сказал он, — Я хочу быть выше, больше, Больше всех бобров на свете», «Хорошо, – Амик ответил, — Вот когда придем в жилище, В наш вигвам на дне потока, В десять раз ты станешь больше». Так под темною водою Шел с бобрами По-Пок-Кивис, Под водою, где лежали Ветви, пни и груды корма, И пришел с бобрами к арке, Что вела в вигвам обширный. Там опять он превратился, В десять раз стал выше, больше, И бобры ему сказали: «Будь у нас вождем отныне, Будь над нами властелином». Но недолго По-Пок-Кивис Мог почетом наслаждаться: Бобр, поставленный на страже В чаще шпажников и лилий, Вдруг воскликнул: «Гайавата! Гайавата на плотине!» Вслед за этим раздалися На плотине крики, говор, Треск валежника и топот, А вода заволновалась, Стала падать, понижаться, И бобры поняли в страхе, Что плотина прорвалася. С треском рухнула и крыша Их просторного вигвама; В щели крыши засверкало Солнце яркими лучами, И бобры поспешно скрылись Под водой, где было глубже; Но могучий По-Пок-Кивис Не пролез за ними в двери: Он от гордости и пищи, Как пузырь, распух, раздулся, В щели крыши Гайавата На него смотрел и громко Восклицал: «О По-Пок-Кивис! Тщетны все твои уловки, Бесполезны превращенья, — Не спасешься, По-Пок-Кивис!» Без пощады колотили По-Пок-Кивиса дубины, Молотили, словно маис, На куски разбили череп. Шесть охотников высоких Положили на носилки, Понесли его в деревню; Но не умер По-Пок-Кивис, Джиби, дух его, не умер. Он барахтался, метался, Изгибаясь и качаясь, Как дверные занавески Изгибаются, качаясь, Если ветер дует в двери, И опять собрался с силой, Принял образ человека, Встал и в бегство устремился По-Пок-Кивисом лукавым. Но от взоров Гайаваты Не успел в лесу он скрыться; В голубой и мягкий сумрак Под ветвями дальних сосен, К светлой просеке за ними Вихрем мчался По-Пок-Кивис, Нагибая ветви с шумом Но сквозь шум ветвей он слышал, Что его, как бурный ливень, Настигает Гайавата. Задыхаясь, По-Пок-Кивис Наконец остановился Перед озером широким, По которому средь лилий, В тростниках, меж островами, Тихо плавали казарки, То скрываясь в тень деревьев, То сверкая в блеске солнца, Подымая кверху клювы, Глубоко ныряя в воду. «Пишнэкэ! – воскликнул громко По-Пок-Кивис. – Превратите Поскорей меня в казарку, Только в самую большую, — В десять раз сильней и больше, Чем другие все казарки!» Но едва они успели Превратить его в казарку — В исполинскую казарку С круглой лоснящейся грудью, С парой темных мощных крыльев И с большим широким клювом, — Как из леса с громким криком Стал пред ними Гайавата! С громким криком поднялися И казарки над водою, Поднялися шумной стаей Из озерных трав и лилий И сказали: «По-Пок-Кивис! Будь теперь поосторожней, — Берегись смотреть на землю, Чтобы не было несчастья, Чтоб беды не приключилось!» Смело путь они держали, Путь на дальний, дикий север, Пролетали то в тумане, То в сиянье ярком солнца, Ночевали и кормились В камышах болот пустынных И с зарей пустились дальше. Плавно мчал их южный ветер, Дул свежо и сильно в крылья. Вдруг донесся к ним неясный, Отдаленный шум и говор, Донеслись людские речи Из селения под ними: То народ с земли дивился На невиданные крылья По-Пок-Кивиса-казарки, — Эти крылья были шире, Чем дверные занавески. По-Пок-Кивис слышал крики, Слышал голос Гайаваты, Слышал громкий голос Ягу, Позабыл совет казарок, С высоты взглянул на землю — И в одно мгновенье ветер Подхватил его, смял крылья И понес, вертя, на землю. Тщетно справиться хотел он, Тщетно думал удержаться! Вихрем падая на землю, Он порой то землю видел, То казарок в синем небе, Видел, что земля все ближе, А простор небес – все дальше, Слышал громкий смех и говор, Слышал крики все яснее, Потерял из глаз казарок, Увидал внизу вигвамы И с размаху пал на землю, — С тяжким стуком средь народа Пала мертвая казарка! Но его лукавый Джиби, Дух его, в одно мгновенье Принял образ человека, По-Пок-Кивиса-красавца, И опять пустился в бегство, И опять за ним в погоню Устремился Гайавата, Восклицая: «Как бы ни был Путь мой долог и опасен, Гнев мой все преодолеет, Месть моя тебя настигнет!» В двух шагах был По-Пок-Кивис, В двух шагах от Гайаваты, Но мгновенно закружился, Поднял вихрем пыль и листья И исчез в дупле дубовом, Перекинулся змеею, Проскользнул змеей под корни. Быстро правою рукою Искрошил весь дуб на щепки Гайавата, – но напрасно! Вновь лукавый По-Пок-Кивис Принял образ человека И помчался в бурном вихре К Живописным Скалам красным, Что с прибрежья озирают Всю страну и Гитчи-Гюми. И Владыка Гор могучий, Горный Манито могучий, Распахнул пред ним ущелье, Распахнул широко пропасть, — Скрыл его от Гайаваты В мрачном каменном жилище, Ввел его с радушной лаской В тьму своих пещер угрюмых. А снаружи Гайавата, Пред закрытым входом стоя, Рукавицей, Минджикэвон, Пробивал в горе пещеры И кричал в великом гневе: «Отопри! Я Гайавата!» Но Владыка Гор не отпер, Не ответил Гайавате Из своих пещер безмолвных, Из скалистой мрачной бездны. И простер он руки к небу, Призывая Эннэмики И Вэвэссимо на помощь, И пришли они во мраке, С ночью, с бурей, с ураганом, Пронеслись по Гитчи-Гюми С отдаленных Гор Громовых, И услышал По-Пок-Кивис Тяжкий грохот Эннэмики, Увидал он блеск огнистый Глаз Вэвэссимо и в страхе Задрожал и притаился. Тяжкой палицей своею Скалы молния разбила Над преддверием пещеры, Грянул гром в ее средину, Говоря: «Где По-Пок-Кивис?» И рассыпались утесы, И среди развалин мертвым Пал лукавый По-Пок-Кивис, Пал красавец Йенадиззи. Благородный Гайавата Вынул дух его из тела И сказал: «О По-Пок-Кивис! Никогда уж ты не примешь Снова образ человека, Никогда не будешь больше Танцевать с беспечным смехом, Но высоко в синем небе Будешь ты парить и плавать, Будешь ты Киню отныне — Боевым Орлом могучим!» И живут с тех пор в народе Песни, сказки и преданья О красавце Йенадиззи; И зимой, когда в деревне Вихри снежные гуляют, А в трубе вигвама свищет, Завывает буйный ветер, — «Это хитрый По-Пок-Кивис В пляске бешеной несется!» — Говорят друг другу люди.