Далеко прошел по свету Слух о Квазинде могучем: Он соперников не ведал, Он себе не ведал равных. И завистливое племя Злобных Гномов и Пигмеев, Злобных духов Пок-Уэджис, Погубить его решило. «Если этот дерзкий Квазинд, Ненавистный всем нам Квазинд, Поживет еще на свете, Все губя, уничтожая, Удивляя все народы Дивной силою своею, — Что же будет с Пок-Уэджис? — Говорили Пок-Уэджис. — Он растопчет нас, раздавит, Он подводным злобным духам Всех нас кинет на съеденье!» Так, пылая лютой злобой, Совещались Пок-Уэджис И убить его решили, Да, убить его, – избавить Мир от Квазинда навеки! Сила Квазинда и слабость Только в темени таилась: Только в темя можно было Насмерть Квазинда поранить, Но и то одним оружьем — Голубой еловой шишкой. Роковая тайна эта Не была известна смертным, Но коварные Пигмеи, Пок-Уэджис, знали тайну, Знали, как врага осилить. И они набрали шишек, Голубых еловых шишек По лесам над Таквамино, Отнесли их и сложили На ее высокий берег, Там, где красные утесы Нависают над водою, Сами спрятались и стали Поджидать врага в засаде. Было это в полдень летом; Тих был сонный знойный воздух, Неподвижно спали тени, В полусне река струилась; По реке, блестя на солнце, Насекомые скользили. В знойном воздухе далеко Раздавалось их жужжанье, Их напевы боевые. По реке плыл мощный Квазинд, По теченью плыл лениво, По дремотной Таквамино, Плыл в березовой пироге, Истомленный тяжким зноем, Усыпленный тишиною. По ветвям, к реке склоненным, По кудрям берез плакучих, Осторожно опустился На него Дух Сна, Нэпавин; В сонме спутников незримых, Во главе воздушной рати, По ветвям сошел Нэпавин, Бирюзовой Дэш-кво-нэ-ши, Стрекозою, стал он тихо Над пловцом усталым реять. Квазинд слышал чей-то шепот, Смутный, словно вздохи сосен, Словно дальний ропот моря, Словно дальний шум прибоя, И почувствовал удары Томагауков воздушных, Поражавших прямо в темя, Управляемых несметной Ратью Духов Сна незримых. И от первого удара Обняла его дремота, От второго – он бессильно Опустил весло в пирогу, После третьего – окрестность Перед ним покрылась тьмою: Крепким сном забылся Квазинд. Так и плыл он по теченью, — Как слепой, сидел в пироге, Сонный плыл по Таквамино, Под прибрежными лесами, Мимо трепетных березок, Мимо вражеской засады, Мимо лагеря Пигмеев. Градом сыпалися шишки, Голубые шишки елей В темя Квазинда с прибрежья. «Смерть врагу!» – раздался громкий Боевой крик Пок-Уэджис. И упал на борт пироги И свалился в реку Квазинд, Головою вниз, как выдра, В воду сонную свалился, А пирога, кверху килем, Поплыла одна, блуждая По теченью Таквамино. Так погиб могучий Квазинд, Но хранилось долго-долго Имя Квазинда в народе, И когда в лесах зимою Бушевали, выли бури, С треском гнули и ломали Ветви стонущих деревьев, — «Квазинд! – люди говорили. — Это Квазинд собирает На костер себе валежник!»