— Что это было? — вполне предсказуемо спросила побледневшая Татьяна, когда более-менее пришла в себя. Девушка все еще заметно дрожала.

— Как что? — стараясь напустить на себя безразличие, риторически спросил я. — Обещанный тебе «фокус». Сама же меня просила показать кое-что необычное.

— Это какой-нибудь гипноз? — с неуверенной надеждой пролепетала моя новая подружка. Кажется, я перестарался, и она перепугалась не на шутку.

— Никогда не занимался подобными глупостями, — вспомнил я фразу, не так давно сказанную мне самому почти так же, по очень похожему поводу. — Все так и есть, как ты сама видела.

— Ты вообще-то кто?

— Да никто. Так, фрилансер я, неустроенный. К тому же давний знакомый твоего босса. Иногда вот на всяких вечеринках фокусы за деньги показываю, — солгал я, — а тут без помощницы никак не обойтись.

— По-моему ты сейчас врешь, — неожиданно заявила Татьяна, — про фокусы и про вечеринки. Только вот зачем? Для чего это тебе надо? Никакой ты не профессиональный фокусник, а кто тогда? Демон, черт, дьявол? Не забывай, у меня педагогическое образование, психологическая подготовка присутствует, да и кое-какой практический опыт имеется. На патологического лгуна ты не тянешь. Обычно тот, кто так отчаянно лжет, давно загнан в угол и не имеет другого выхода. Погоди, ничего не говори. Есть одна хорошо известная притча, которую иногда я рассказывала ученикам. В некотором царстве, в тоталитарном государстве был обычай. Иногда преступник, приговоренный к смерти, тянул перед казнью жребий, что давал шанс на спасение. В вазу кидали два билетика: один со словом «жизнь», другой со словом «смерть». Если осужденный извлекал первый, то обретал свободу, если же имел несчастье достать «смерть», то приговор немедленно приводился в исполнение. У одного человека, живущего в этой стране, оказались враги, что оболгали его и добились смертного приговора. Зная, что осужденному предстоит тянуть жребий, враги не желали оставлять никакой возможности, дабы потом не открылись обстоятельства дела, и адвокаты не добились бы полного оправдания. В ночь перед казнью они подменили билетик со словом «жизнь» другим, со словом «смерть». Заговорщики не учли, что у осужденного существовали друзья, которым стали известны происки врагов. Эти неведомые друзья предупредили осужденного, что оба билета смертельны. Друзья уговаривали раскрыть подлог, но, к их удивлению, обреченный упросил хранить подмену в строжайшей тайне. Он уверял, что тогда обязательно спасется. Друзья решили, что бедняга уже спятил. На утро приговоренный, ничего не сказав ни о заговоре своих врагов, ни о подмене билетов, вытянул жребий и… был отпущен! Вопрос: как ему удалось благополучно выйти из, казалось бы, безнадежного положения? Ответ. Приговоренный вынул бумажку из ящика и, никому не показывая, демонстративно съел ее. Палачи, желая определить, что было на уничтоженном билетике, извлекли из ящика слово «смерть». Следовательно, — рассуждали они, — на вытянутом билетике было написано «жизнь», они же не знали о заговоре. Осужденный фактически соврал, чтобы выжить, это был последний, но беспроигрышный шанс. А ты способен делать с человеком такие удивительные вещи, и при этом зачем-то врешь?

— Я понимаю, что произвожу впечатление абсолютно безнравственного типа. Вру напропалую, сразу тащу в постель ранее незнакомую красивую девушку…

— Да нет, секс тут вообще ни при чем. Вовсе не значит, что ты не имеешь никаких нравственных устоев. Получается, что и я тоже? Просто ты относишься к таким отношениям проще, чем другие. Для тебя это всего лишь удовлетворение инстинктов. Как и для меня, кстати. Таких, как мы, много. Ведь люди в первую очередь — животные отряда приматов. Но животные обычно не лгут! Вранье — сугубо человеческое изобретение. Поэтому если хочешь как-то меня использовать… хочешь, хочешь, я вижу… расскажи мне всю правду. Не ври.

Тут меня очень удачно спас телефон. Мобильник позвонил так вовремя, что я не на шутку обрадовался. Обычно терпеть не могу всякие звонки, хоть бы они и приносили потом приятные встречи и платежеспособных заказчиков. На дисплее высветилась Стелла.

— Да? — спросил я свой девайс.

— Привет. Как дела? — и, не давая мне ничего ответить, сразу же перешла в наступление: — Ты обещал мне вечер в ресторане, помнишь? Не забыл еще?

— Не забыл, конечно, — второй раз за сегодня соврал я. — Просто занят был по самое, это самое. Чтобы не тянуть, давай завтра?

— Завтра не могу, а вот послезавтра — легко. Часов в семь вечера? Как тебе?

— Нормально, — кивнул я, боковым зрением наблюдая за Татьяной. Та демонстративно изучала свой собственный мобильник, а на самом деле внимательно слушала. — Сам хотел такое же время предложить. Я заеду за тобой.

— Нет, не надо. Вернее так: я потом позвоню и скажу, куда заехать, а ты столик заранее забронируй, знаю я тебя.

— Сделаем. Ну, пока, — и, не дожидаясь ответной реплики, я отключился.

— Это кто звонил? — с ледяным спокойствием спросила Татьяна.

— Это — Стелла. Мой партнер. Иногда мы работаем вместе. Она — частный детектив. Хочешь, я вас познакомлю?

— Не хочу. Она что, помогает тебе показывать фокусы?

— Нет, — засмеялся я, — она людей ищет. Должников, беглых бизнесменов, нечестных любовников. Иногда, очень редко, убийц, насильников и маньяков. Но в этих случаях сразу же передает сведения в полицию.

— Зачем в полицию?

— Так положено по закону. Иначе у нее отберут лицензию.

— А у тебя с ней чего общего?

— Ну, как. Я же должен знать, с кем работаю? Должен. Опять же наработаю на какого-нибудь дядю, а оный дядя платить не захочет, зато очень пожелает меня кинуть. Вот Стелла в данном случае просто незаменима.

— Она что, супер-вумен?

— Типа того.

— Но у вас же что-то было? Я правильно поняла?

— Было, но давно. С тех пор прошли годы, она вышла замуж, сейчас очень счастлива… И вообще мы не виделись более года.

— Женщина не бывает «очень счастлива», — наставительно произнесла Татьяна, — она либо просто счастлива, либо несчастна.

— Да?

— Да. А теперь я расскажу свою недавнюю историю, а ты в ответ — свою. Только правду! Договорились?

— Хорошо, — кивнул я. А что мне еще оставалось? — А можно спросить? Почему у тебя давно не было парня? Ты же такая красивая.

— Да ладно уж, «красивая». Это босс тебе растрепал, что у меня парня нет? Сказал, конечно. Это он всем говорит, понятия не имею зачем. Все так, чего уж теперь. Не знаю, почему, но парни как-то редко хотят со мной знакомиться. Я так одурела от такого своего состояния, что решила, как и все продвинутые люди, установила на телефон загадочный Тиндер. Знаешь наверно, это такое приложение Андроида, предназначенное для сугубо романтических знакомств. Начала ставить лайки всяким парням. Написал один, пригласил на чашку чая. Смотрю профиль: младше меня, студент МГИМО, летом улетал учиться в Лондон. Ну, думаю, парень хороший, умный, наверно, и свидание будет приятным, раз деньги на Лондон нашлись. Написал мне с предложением встретиться, типа чего тянуть, посмотрим, проскочит ли искорка. Я обрадовалась: вот, хороший какой этот Коля (да, его звали Коля), ценит свое время. Встретились мы у метро. Бритый налысо крепыш, я уж подумала, не скинхэд ли? Он не растерялся, тут же взял меня за руку и спросил: «Ну что? Куда пойдем: в Ка-Фэ-Цэ или в Макдак?» Конечно же, я ответила, что эти места не для свиданий. Тогда он предложил прогуляться до центра и заглянуть в Шоколадницу. «Ну, слава богу», — подумала я. Хоть как-то лучше Макдака. Но рано радовалась. По дороге он неожиданно меня остановил и полез обниматься. Я в шоке, неприятно и вообще неловко стало: мы на Пятницкой, а меня лапает малознакомый парень. Куча народу кругом, и все это выглядит довольно-таки странно. Понимала, что прохожим глубоко пофигу, но чувствовала себя отвратительно. Впрочем, то было лишь начало. Дальше завел он умные разговоры о Даниэле Дефо, о Ницше и Шопенгауэре. О феодалах, Никколо Макиавелли, государстве и праве. Я уже успела решить, что это такой педантичный зануда, который учит все лекции и сдает все на «отлично», причем любит грузить такими разговорами, и умереть мне сегодня от скуки. Ну, хотя бы в Шоколаднице, ага. Проклятая Шоколадница закрывалась через пятнадцать минут, так что Коля повел меня в Кофе Хауз, что, естественно, сильно хуже. Когда мы уже сели, он вдруг спросил: «Слушай, а деньги-то у тебя есть?» Я ответила, что имеются. Как девушка самостоятельная, заказала себе гречневую лапшу с овощами и латте. Он взял себе чайник облепихового чая и по-рыцарски предложил угоститься. Я гордо отказалась. Коля завел новый разговор, но на сей раз не про Макиавелли: «Ну, давай говори, когда у тебя был первый секс? И как?» Я обалдела просто. «И с чего бы я обязана тебе об этом рассказывать?» «Ну, я же поведал тебе о своем прошлом!» Ах да, его прошлое: он употреблял психоделики с пятнадцати до семнадцати лет. Где находил, только. Я отказалась отвечать на вопросы о сексе, тогда он начал было рассказывать о своем первом разе в восемнадцать лет, но я пресекла и этот разговор. Честно говоря, ничего не клеилось. Искры не то чтобы не было, между нами была Арктика, снега и сугробы. И мое холодное разочарование. А еще злость. Поговорили немного, я даже не помню о чем, о какой-то ерунде, наверно. Пришла пора расплачиваться. Я попросила раздельный счет. Он заплатил за свой чай. Кстати, хорошо, что я догадалась не угоститься его чаем, а то попросил бы оплатить, наверно. И тут он заглядывает в мой счет и заявляет: «Ничего себе наела! Шестьсот рублей! Деньги на ветер!» Вышли из кафе, теперь Коля решил, будто уже может меня не только лапать, но и целовать. Я увернулась, ускорила шаг. Идем почему-то в сторону метро, на дворе час ночи, я его спрашиваю, не собирается ли он случайно меня довести до дома. «Ну, если только мы всю дорогу целоваться будем!» Нет, нет и нет! Увернуться от последнего поцелуя не удалось, он пошел к метро, я помчалась домой. Пешком! Вот веришь, он догнал меня и предложил потрахаться. А я вдруг подумала, а почему бы его не проучить? Привела домой и напоила коньяком со снотворным. Пока лекарство не подействовало, я о чем-то там болтала, потом он, наконец, вырубился. Тогда я взяла синий несмываемый маркер и написала на его бритом затылке: «fuck you head». Утром, пока еще окончательно не проспался, я его выставила со словами: «Давай, беги быстрей, сейчас мой квартирный хозяин за деньгами придет. Он мне строго-настрого запретил парней приводить. Потом я тебе позвоню». Он так и ушел утром с этой запиской на башке. С тех пор больше мне не писал и не звонил, ну и я ему, естественно. А вот вчера у меня, наконец-то, было прекрасное свидание. Ты ничего такого мне сразу не говорил, не предлагал и окружил заботой и вниманием. Но встреча с этим Колей так навсегда и осталась в моей памяти. Ладно, теперь твоя история. Обещал!

— Раз обещал, то куда ж теперь денусь, — невесело усмехнулся я.

Весь оставшийся день излагал, с перерывами на еду, слегка отредактированную версию своих приключений. Не врал нигде, ничего не придумывал, лишь пропускал некоторые несущественные моменты и интимные эпизоды.

— Да-а-а-а… — только и сказала Татьяна, когда мой рассказ закончился. А после некоторой паузы продолжила: — Так что у нас получается, ты решил меня склеить, чтобы я помогла тебе обворовать своего босса?

— Нет, — снова солгал я, но так убедительно, что сам себе поверил, — ты мне просто очень понравилась. Еще там, в магазине. Если бы хотел тебя использовать, то не стал бы рассказывать всю историю.

— Вот почему я тебе верю, а? Зря, наверно. Тем не менее, помогу. Надоело все. И магазинчик этот дурацкий, и босс, и его покупатели. Смешной же бизнес: там расходы превышают официальные доходы. Кожей чувствую, где-то и в чем-то босс крутит. Его скоро или посадят, или просто убьют. Вот слушай. Все камеры, что в кабинете, где у него компьютер и где он кофе пьет, к общей системе не подключены. То есть подключены там всего две, а остальные автономны. Чтобы их вырубить, надо не только обесточить все здание, но еще и систему аварийного питания выключить. Для этого надо знать секретный выключатель. Случайно нашла, босс понятия не имеет, что мне такие мелочи известны. Надо выдернуть провод из источника питания, и все. Он скрыт на нижней полке стеллажа за прилавком, ему часто аккумулятор меняют, и добраться туда — нефиг делать. Причем камеры босса не должны зафиксировать сам процесс отключения. Они внутри, а внешние, те, что над прилавком, подключены к общей сети, их нужно со всей системой охраны здания вырубить.

— Зачем ты мне помогаешь? Явно не из-за проблем босса, а почему? — задал я вопрос, что всегда присутствовал в старых советских фильмах о партизанах и подпольщиках.

— Я так понимаю, что после кражи он прикроет свою лавочку, а в этом случае мне, согласно договору, будет положена хорошая страховка.

* * *

Что-то повадился я по ресторанам шляться, не к добру это, да и для кошелька вредно.

В этом кафе, что в какой-то момент получило гордое звание ресторана, стало действительно хорошо по всем меркам. Только вот беда — дорого. И потом, я же привык к прежнему интерьеру и посетителям, до, так сказать, глобальной перестройки.

Однако все-таки надо было отдать долг моей старой подруге Стелле — задолжал ей ресторанный вечер. Да и поговорить было о чем.

И вот уже сидим мы в ресторане «Гоблин» и никак не подберемся к сути той самой проблемы, что снова столкнула нас. С тех пор как Стелла вышла замуж, мы почти не виделись. Не считать же за встречу тот краткий эпизод по моей просьбе, когда я долго разговаривал с Лунджил. Даже на свадьбу Стеллы я не пришел, а ведь мог бы, обещал даже. Более того, меня приглашали.

Теперь она стала брюнеткой с такой короткой стрижкой, что издалека волосы казались купальной шапочкой. Не знаю, на мой посторонний взгляд блондинкам противопоказано перекрашиваться в брюнеток, но меня никто об этом никогда не спрашивал да и не спросит, наверно. С другой стороны, Стелла уже давно работала в частном детективном агентстве «Эридания», а дураков, тем более — дур, там не стали бы держать.

— …Мой бывший начальник, — жаловался я ей, — был недалекой сволочью. Фирма по его вине разорилась, а он так и не вернул мне зарплату за пару месяцев. Что ж… Дьявол ему судья. Пускай отдушиной останутся воспоминания, как, прогуляв полночи, мы с моей тогдашней девушкой неоднократно пробирались на работу. Я отключал сигнализацию, открывал своим ключом дверь, и мы тихо, будто мышки, проходили в директорский кабинет. А там, под медленный шум кондиционера, занимались любовью на шефских столах, диванах и креслах.

— Вы делали это? — засмеялась Стелла.

— Ага, делали. На безумно мягких и удобных креслах. А потом брали принесенную с собой бутылку шампанского и бокалы из шефского шкафа, пили и уминали купленную в ближайшем супермаркете еду. Потом снова занимались любовью. И так не одну ночь. Я не помню стола или кресла, на котором мы не опробовали бы те или иные позы. Шеф был дурным боссом и скверным специалистом… как еще я мог ему отплатить?

— Почему был? — спросила моя собеседница. — Он что, помер уже?

— Да нет, — возразил я скучным голосом, — с чего бы ему помирать? Цветет и пахнет. Просто для меня уже был.

— А та твоя девушка что?

— Ничего. Как-то постепенно мы отдалились друг от друга, и сейчас я потерял ее из виду.

— Знаешь, вот мне всегда было любопытно, что происходит в головах тех недобрых людей, что любят трахаться на чужом имуществе, особенно в рабочих офисных помещениях. Может, такое извращение? Расскажи?

— Да ничего особенного там не происходит. Хочешь ощутить? Просто, чтобы вытащить очередную занозу из своей головы, мне надо помнить, что не стоит назначать людей на тот участок, где они не стояли и хорошо стоять не смогут. У всех свое место в жизни. Как только я понимаю, что к чему, делается легче, до сознания начинает доходить, что нельзя требовать от человека невозможного для него.

— Чего-то ты не по делу криво завернул, нифига не врубилась. Сам-то понял, что сказал? Ладно, — задумчиво выговорила Стелла. — А вообще, да. Странное сейчас время. Или это только мне так везет, и я чего-то фундаментального не понимаю? Начинаешь с кем-нибудь некое деловое сотрудничество. С кем-то надежным, кого давно знаешь и очень уважаешь. Неважно с кем. Иногда платишь аванс, но чаще всего ничего не платишь, но всегда оговариваешь сроки и заключительные суммы, промежуточные дедлайны и всякие прочие полезные вещи. И вот время идет, а результатов нет. Даже промежуточных. Сроки проходят, результатов нет, и начинаешь слегка дергаться, поскольку уже завязаны другие люди и целые процессы, которые нельзя сдвинуть, можно только отменить. Начинаешь терять терпение и теребить этих своих неторопливых партнеров. Сначала мягко так, почти намеками, потом уже более беспокойно. А там объясняют, что причин для беспокойства нет. Работа идет, никто ничего не забыл, но виноваты разные объективные причины. Внешние обстоятельства. То майские праздники, то какие-то другие важные дела… то отпуск, то общая загрузка. Но уверяют, что еще до конца недели все будет. И вот уже конец недели, ничего нет, и ощущаю себя полной идиоткой… Э, ты меня слушаешь, или как?

— Слушаю, слушаю, — попытался успокоить ее я. — По-моему, тебе нужен постоянный партнер, чтобы всегда был под боком. На все случаи. Чтобы к нему ты всегда могла приложить свои умения и желания, тогда тревожные мысли не станут тебя беспокоить.

— Ты не понял! Парня-сожителя или унылого секс-раба не ищу! Мне моего мужа вполне достаточно. Зато ищу с кем бухнуть. Итак, по пунктам. Парни, что хотят со мной отношений, идут лесом. Девушки тоже. Нужны тролли-товарищи, для того, чтобы выпить пару пинт пива. После трех часов печального пьянства и душевных разговоров забуриться на барную стойку и хлестать вискарь, джинн, коньяк, текилу… да что угодно, по выбору. Еще нужно умение формулировать тосты. Пару-тройку баянных историй в запасе и анекдоты с бородой приветствуются. Уверенное стояние на ногах и способность добраться до такси в конце необязательно, но будет плюсом. Никаких приставаний спьяну, а-ля: «ты меня уважаешь», «ты вообще кто такая», «как я здесь оказался», «что ты делаешь», «куда вы меня тащите». Интеллигентное выражение лица и ухоженный вид обязательны! С меня подарок: первая кружка пива — бесплатно. Денежная независимость и возможность оплатить свою выпивку. Веселое общение гарантирую. Еще надо заранее записать на бумажке свой адрес, дабы показать таксисту, куда доставить.

— Ты рассуждаешь, как мужик на пивной вечеринке давно не видевшихся одноклассников.

— Не, я рассуждаю как баба, которая знает цену жизни. И цену мужикам тоже знает.

— Забавно, что мы заговорили об адресе на бумажке. Часто со мной бывает, что на улице молодые девушки спрашивают тот или иной дом. Или как адрес найти. При этом бумажку с адресом часто показывают. Причем не где-то там найти, а действительно рядом, в двух шагах. Все думал, а чего спрашивать? У вас же вон айфон в руках. В крайнем случае, прежде чем идти, отыщите это место в Гугле или в Яндексе, сохраните картинку и ищите по карте. Распечатайте, наконец. Недавно кто-то просветил. Оказывается, они из «поколения нулевых», они просто не умеют пользоваться картами. Не научились. Только игральными, да и то в косынку.

— Они пытались с тобой познакомиться? — засмеялась моя собеседница.

— Ну, нет, это уж вряд ли. Вышел уже из нежного возраста. Интереса для знакомств и общения не представляю.

— Думаешь? Человек вообще-то существо социальное, ему общение полезно. Иногда проще спросить.

— Смотря у кого! — на сей раз засмеялся я. — Как-то заблудился среди питерских заборов и улиц. Не было с собой ни смартфона, ни планшета, ни карты. Ничего со мной не было. А тут — мент идет! Я так обрадовался, что сразу бросился к нему, как к родному, и давай спрашивать нужный адрес. А он в ответ потребовал документы. Проверил, кивнул и милостиво разрешил идти. Дорогу, правда, так и не объяснил.

— Вообще-то, не раз были ситуации, что на карте дом есть, а в реальности его нет. Или он не совсем там… или — совсем не там.

— Если в Москве, то такое сплошь и рядом, особенно если это где-то в центре, там вообще зубодробительные расположения бывают. Например, довелось мне как-то довольно долго искать некий дом на Солянке. На карте есть, в рассылке по месту было, а реально местонахождение оказалось совсем другое.

— Ну, в центре — это да. Жесть. Бывает. Но среди новостроек? Да и вообще сколько раз наблюдала, как молодые совсем девчушки без навигатора ничего понять не могли. Да и с навигатором тоже. У многих девушек отделы мозга, отвечающие за ориентацию в пространстве, не работают, поскольку с детства не вполне развиты. Я к таким, правда, не отношусь. Но бывает, что смотрит такая на карту и видит лишь непонятные значки, причем представления не имеет, что они там означают. Это как инвалидность.

— Вот я и говорю, — проворчал я, — поколение ЕГЭ.

— Не только. Вот у меня. Географическим дебилизмом не страдаю, зато вообще туева хуча недостатков. Но есть и достоинства! Одно из них — легко располагаю к себе людей, а потом раз, и всё, могу перестать общаться. Резко и без предупреждений. При этом никто не понимает, из-за чего, собственно. Давно уже перестала переносить дружбу. Окончательно. Так что, если надумал продолжать общение со мной, будь готов, что в любой момент, в любую минуту дня и ночи я могу исчезнуть. И не приставай потом с разными вопросами. Согласен на такое условие?

— Согласен, конечно. Сам же напросился.

— Ну, смотри, я предупредила. Я тут недавно свою флешку с кучей материалов дома потеряла. Куда-то положила с фразой: «Чтоб не забыть», сказала мужу куда положила, а он из другой комнаты с полным энтузиазмом крикнул: «Хорошо!» Вот уже неделю ищу.

— А муж?

— Что — «муж»? — удивленно переспросила Стелла.

— Забыл?

— Сразу же. А я теперь копаюсь везде и пытаюсь понять: куда дела? Где это чертово место «чтоб не забыть»?

— Как показывает практика, — усмехнулся я, — место «чтоб не забыть» самое труднозапоминаемое и труднонаходимое. В итоге, чаще всего оказывается, что искомое лежит на самом виду, прямо под носом, но при этом никто не видит! Очень волшебное такое место.

— Я-то догадываюсь, что где-то рядом, но вот где? Чувствую, найду лишь тогда, когда давно уже не надо будет. Придется делать все заново. У меня сейчас другого пути нет. Как в анекдоте про суд и уборщицу. Знаешь? Неужели не слышал? Он старый, как этот мир.

— Нет, расскажи.

— Анекдот был такой. Судят мужика за изнасилование офисной уборщицы. Судья: «Потерпевшая! Подсудимый настаивает, что никакого насилия не было. Говорит, что вы совсем не сопротивлялись и даже не пытались убежать!» Потерпевшая: «Но ваша честь! Что я могла поделать? Справа — перила, слева — стена, сзади этот гад, ну а спереди пути нет: уже помыто!»

— Не слышал, — рассмеялся я. — А это ты к чему?

— К тому самому, с чего начали, — наставительно сказала Стелла, — в каждой работе необходима четкость и профессионализм! Особенно, когда нет иного пути, вот.

— Ну, да, есть такое дело, — кивнул я.

— А мне ведь твоя помощь нужна. Может, и не совсем твоя, или совсем не твоя, только очень нужна. Вот что ты знаешь про субкультуру «My Little Pony» — Мои маленькие пони?..

— Ничего не знаю, — удивился я. — А почему-то должен знать? Вообще, что-то где-то слышал об этих пони, причем недавно слышал. Не помню где. Как часто бывает с ненужными сведениями: снаружи только следы воспоминаний, а самое главное где-то заархивировано. Это как с той твоей флешкой: знаю, что где-то лежит эта информация, а вот не могу найти, где именно.

— Не особо-то и ищи, но вдруг случайно что-то узнаешь или вспомнишь? Для тебя пустяк, а мне может оказаться весьма полезным.

— Расскажешь? Вдруг это как-нибудь поспособствует просветлению моей памяти?

— Расскажу, теперь уже можно. Дело было так. Как-то раз, мой шеф позвонил утром, еще до начала рабочего дня. Я только что встала…