Глава 6

Еще один день… прошел еще один день в армии, а сколько их пройдет еще?! Вадиму даже считать не хотелось. Невольно в голову лезли мысли о дезертирстве. Решиться на самоход легко, особенно после многодневных истязаний, гораздо сложнее претворить задуманное в жизнь. Нынешние войсковые части не те что были еще пятьдесят лет назад, когда солдат мог перемахнуть через стену в каком-нибудь темном месте и был таков. Ищи его свищи…

Нет, сейчас всюду расставлены датчики, включена сигнализация, словно в какой-то тюрьме…. так что часовые это скорее дань традиции чем реальная охрана объекта или что еще вероятнее – дополнительный курс обучения, рассчитанный на то, что бойцам придется реально охранять подходы к лагерю в "поле", или упаси бог в боевой обстановке.

День проходил за днем, прошел уже месяц, а он все никак не мог найти ни единой лазейки. И даже ночью стоя на посту у склада как сейчас.

"Хоть бери и подкоп рой, — усмехнулся Вадим своим мыслям, поправляя на портупее съехавшую в сторону саперную лопатку. — Тем более что у меня стараниями доброго сержанта в этом отличный навык, выкапываю окоп быстрее всех…"

Хотя если постараться, то можно свалить и сейчас с поста. Но хорошенько подумав Вадим решил этого не делать, всегда есть опасность попасться. А покинуть пост, даже без оружия, оставив его на территории, это серьезное воинское преступление и если поймают, то мало не покажется. Увольнением не отделаться, дадут три года дисциплинарного батальона. Это в лучшем случае. А могут и вовсе в тюрьму отправить.

"Так и быть, — подумал Куликов, — помучаюсь еще немного. Скоро кончится это долбанный курс молодого бойца и нам наконец дадут увольнительную. Вот тогда и свалю…"

Утром после ночного дежурства никому отоспаться не дали, через час всех подняли по тревоге.

— Ну че за дела? — сопротивлялся Вадим необходимости подниматься.

— Живее, Димон! — сорвал с него одеяло Белый. — Полковник всех строит! Приказано явиться всем на общее построение!

— Ну и пусть строит, мне то что? У меня законное право на отдых. Так что пошел этот полковник в одно темное место…

— Вставай!

— Да что случилось-то?

Куликов никак не желал принимать участие в общей суматохе сборов.

— Вот он все и расскажет. ЧП какое-то…

— Куликов! Живо на выход! — проорал старший сержант Коржаков, заглянув в казарму, и это подняло Вадима лучше всяких приказов, тревог и уговоров товарищей.

Дело явно стряслось серьезнее некуда, потому как на плацу выстроилась вся бригада. На трибуне стоял полковник Гороховский с небольшой свитой из двух майоров и одного подполковника-особиста. Перед полковником поставили микрофон подключив его к двум огромным динамикам по краям трибуны.

Все напряженно ждали года полковник начнет речь и он, немного прокашлявшись в кулак, заговорил несколько взволнованным голосом, что само по себе удивительно:

— Здравствуйте товарищи солдаты… С сегодняшнего дня по всем воинским частям объявлена готовность номер два. Как только что стало известно положение на дальнем востоке значительно ухудшилось, а именно… проживающие на территории Амурской области, Приморского и Хабаровского краев граждане китайского происхождения захватили все органы местного самоуправления и прочие стратегические объекты после чего объявили о создании на данных территориях Джугджурской Народной Республики.

В рядах солдат послышался крепкий мат.

— Что ж, этого следовало ожидать, — хмыкнул Юрий Бардов. — Вот увидите, пройдет еще немного времени…

— Заткнись, без тебя тошно, — оборвал нацика Тимур Авдеев, желая дослушать речь полковника до конца, ничего не пропустив.

Командир бригады говорил что-то еще, но Вадим его не слушал. Он чувствовал, как все прочнее вязнет в армии, ведь после такого обострения внутренней обстановки и повышения степени боевой готовности всем увольнительным конец, а значит и его планам бежать.

Оставалось только надеяться что все утрясется и вернется в свою колею. Впрочем, он прекрасно понимал что надежды на подобный исход дела крайне призрачны. А это значит что что-то определенно случится. Власть подобный трюк со стороны китайцев без внимания не оставит.

* * *

Но даже такие обстоятельства не могли окончательно сломить распорядок дня, и вскоре новобранцами проходящий курс молодого бойца вновь занялся старший сержант Коржаков. Впрочем, никаких выдающихся результатов от подопечных он за этот день не добился, да и особо он никого не гонял, понимая, что люди несколько шокированы и им нужно "отойти".

Кое-как отзанимавшись, солдаты прилипли к телевизору установленному в казарме. Как раз начался девятичасовой выпуск новостей.

— Здравствуйте уважаемые телезрители… — произнесла всем знакомая телеведущая. Даже она несмотря на весь свой профессионализм не могла скрыть своего волнения. — Сегодняшний выпуск новостей будет полностью посвящен событиям на дальнем востоке. Как уже сообщалось ранее: в трех регионах нашей страны прошедшей ночью произошел вооруженный захват власти выходцами из Китая и объявлено о создании так называемой Джугджурской Народной Республики… Президент Российской Федерации Владимир Орлов объявил на всей территории России чрезвычайное положение. Вот его обращение к народу…

— Граждане, — сказал президент с телеэкрана, — прошу вас сохранять спокойствие и выдержку. Проявите благоразумие… В настоящий момент делается все чтобы разрешить возникший инцидент. Повторяю, сохраняйте спокойствие и выдержку… Прошу вас соблюдать законность и порядок. Не поддавайтесь на провокации, способные усугубить положение…

— Да чего хранить-то! — вскрикнул Бардов. — Мочить китаёз надо! Выходить и мочить всех подряд, ублюдков поганых!

— Вот от этого он нас и предостерегает, — хмыкнул Авдеев. — Потому как неизвестно кто кого замочит если начнется реальная свалка…

— Да мы их…

— Да помолчи ты! — встрепенулся уже Белый. — Дай послушать!

Юрий под перекрестными озлобленными взглядами сослуживцев благоразумно затих. Но президент уже исчез с экрана телевизора. Его речь как видно на этот раз не отличалась большой продолжительностью.

— Уже к обеду по настоянию российского представителя состоялось экстренное заседание Совбеза ООН, — продолжила ведущая. — Членами Совета Безопасности в том числе и китайским представителем было выражено глубокое сожаление случившимся и высказано требование прекратить беззаконие и вернуть захваченные органы управления с последующими переговорами за круглым столом…

— Какой-то странный китаец, — вдруг сказал Качуг Могоча, бурят по национальности.

— О чем ты? Китаец как китаец, — пожал плечами Белый.

— Да я не о выступающим представителе, а о том что сидит за его спиной, его секретаре.

— Не вижу разницы…

— Это для вас все узкоглазые на одно лицо… — усмехнулся бурят. — А этот… это все равно что сказать что я – чукча.

Раздались тихие смешки. Никто большой разницы между бурятом и чукчей не видел.

— О чем ты? Что с ним не так? — спросил Тимур Авдеев.

— Он какой-то не такой… слишком темная кожа…

На эти слова никто не обратил внимания, все продолжали смотреть новости.

— …Одновременно с этим представитель США предложил ввести в зону конфликта миротворческие силы ООН…

Взвод дружно хмыкнул. Как же, держи карман шире! Допустить куда либо американцев или их европейских приспешников это все равно что серпом по одному месту… Куда только ни придут миротворческие силы становится только еще хуже, а главное это ничего не решает.

С введением миротворцев конфликт только заморозится на долгие годы, даже десятилетия и с каждым годом вероятность его решения неуклонно падает. В конце концов все решится по принципу "де-факто": если китайцы контролируют эту территорию и их большинство, значит они имеют право на самоопределение. Знаем, проходили… Нет, здесь нужно действовать быстро и жестко.

— …Представитель России заявил категорический отказ подобного предложения. Члены Совбеза ООН еще раз осудили захват органов власти и призвали захватчиков прекратить беззаконие.

— Ага, так они и послушались…

— Сегодняшний гость нашей программы политический обозреватель, директор центра политической истории "Политикъ" Лившиц Лихман. Здравствуйте.

— Здравствуйте… — нервно кивнул обозреватель с бегающими глазками.

— Ваш комментарий по поводу произошедшего. Чего нам ожидать в скором будущем? Как на ваш взгляд будут развиваться дальнейшие события на дальнем востоке?

— Я хотел бы сказать, что это уже не первый случай попытки вооруженного регионального захвата власти в истории России с попыткой ее последующего отделения и объявления независимости. В конце двадцатого века в момент сильнейшего политического ослабления России после развала СССР, на северном Кавказе уже происходили похожие события…

— Но тогда там, если мне не изменяет память, подняло мятеж местное население, — блеснула своим знанием новейшей истории ведущая. — А сегодня происходит по сути отторжение части территории России выходцами из соседнего государства, этническими китайцами.

— Вы правы… и это обстоятельство переносит нас к началу двадцать первого века, когда албанская часть населения сербского края Косово провозгласила независимость от Сербии, что спровоцировало целый парад независимостей по всему миру и как следствие вооруженных конфликтов…

— Вы считаете, что ДНР уже состоявшийся факт и ничего изменить нельзя?

— Нет, что вы!.. Все зависит от того как быстро, четко и жестко будет действовать Москва. Если отреагировать достаточно быстро, то все еще можно вернуть на круги своя. Но вот каким жертвами это дастся, вот в чем вопрос… Если сепаратисты не отступятся, и будут сопротивляться установлению Конституционной власти то жертвы могут быть значительными… особенно если учесть количество… э-э… сочувствующих сепаратистам.

— Некоторые аналитики считают, что за сепаратистами, несмотря на официальные заверения в непричастности полномочного представителя КНР в ООН и самого Первого секретаря Хайнь Пхи Лонга стоит Китай. Вы разделяете подобную точку зрения своих некоторых коллег?

— Э-э… — поерзал на стуле Лившиц Лихман, — я не стал бы утверждать так категорично…

— Продажная еврейская тварь! — тут же вскричал Юрий Бардов, вскочив со своего места. — Ну что я вам говорил! Китайцы всех купили! Тут даже тупому станет ясно, что без китайской поддержки не обошлось! Даже более того, это целенаправленная политика Китая!

— Да тихо ты! — ополчились на нацика со всех сторон. — Сядь!

— …Вполне возможно что это действительно только действия лишь кучки экстремистов…

— Как вы считаете, каковы должны быть действия Кремля? Особенно в том обозначенном вами аспекте, что жесткие действия могут привести к большому количеству жертв как среди гражданского населения, так и со стороны военных.

— Э-э… этот вопрос не так-то просто ответить… — снова стушевался аналитик. — Я думаю для начала нужно провести переговоры…

— У-у-у! — загудели зрители в один голос, кто-то заматерился.

Переговоры – стратегия слабака. Это верный способ потерять все, а не только кусок в который уже впились бульдожьей хваткой. Как говорится, дай только палец…

— И о чем же вести переговоры? — удивилась ведущая? — На какую тему разговаривать с сепаратистами? Ведь любые переговоры должны вести к взаимным уступкам если все хотят решить проблему. Чем же в этих условиях может поступиться Россия?

Аналитик что-то неразборчиво замямлил, явно не зная что ответить на такой непростой вопрос.

Вадим прислушался к себе, а что собственно чувствует он в связи с тем что изрядный кусок территории России может быть от нее отторгнут и с удивлением обнаружил что ничего. Ему было все равно.

"Почему? — удивленно спрашивал он у себя. — Почему мне все равно? Только лишь потому, что я детдомовец, у меня ничего нет и понятие "Родина" для меня почти пустой звук? Хотя почему так? Ведь как ни смотри именно государство кормило, обувало и обучало тебя…"

Но Куликов не чувствовал благодарности к государству. Потому что оно делало это не из люби, а по обязанности. Сразу чувствовалось, что дети для государства – обуза и потому финансировались едва-едва, да и то немногое разворовывалось. А разве можно любить Родину, для которой ты обуза?

"Или потому что эта территория где-то на задворках сознания уже давно не ассоциируется как часть России раз там почти нет русских?" – продолжал размышлять Куликов.

Это соображение его действительно изумило. Еще больше его ошарашило внутреннее признание, что ему вообще наплевать на территорию вплоть до Уральского хребта – истинно русской земли. На ум пришла аналогия что вся эта территория от Урала до Сахалина – груз, который невозможно удержать, или кусок пирога откушенный сверх того что можно прожевать, так стоит ли надрывать пупок? Так ведь и поперхнуться можно с фатальным исходом…

"Ну и пусть эту пустошь, что мы не в силах освоить занимают китайцы, все равно нам недолго уже осталось. Рано или поздно нам все равно придется уйти. Не сейчас так через пятьдесят лет точно", — подумал Вадим и только при таком откровенном признании почувствовал, что где-то внутри что-то неприятно шевельнулось, но не более того.

"Плевать… это не моя проблема, — подумал он. — Это проблема политиков и олигархов".

* * *

— Подъем! — прозвучала уже привычная команда старшего сержанта.

Солдаты, уже хорошо познавшие его крутой нрав, еще не разлепив глаза соскакивали с коек и начинали суматошно одеваться.

Лишь продрав глаза и посмотрев в окно Вадим утвердился в собственном ощущении что подняли их гораздо раньше привычного. Там на улице нет и намека на близкий рассвет. Часы подтвердили это уже с документальной точностью, циферблат показывал три двадцать утра.

Куликов еще не успел проклянуть ночные занятия, ненавидимые всеми без исключения сильнее всего прочего вместе взятого, как Коржаков прокричал:

— Поздравляю вас, псы войны, мы едем на войну!

Шорох в казарме моментально стих. Солдаты не закончив начатое движение замерли как в детской игре "Море волнуется раз…" и недоверчиво уставились на старшего сержанта. Но тот и не думал улыбаться. Впрочем он вообще никогда не улыбался, только плотоядно скалился обещая тем самым большие неприятности своей жертве, так что невозможно было определить, когда он шутит, а когда нет. Но если это действительно шутка, то в крайней степени неприятная.

— Что зенки свои на меня выпучили?! Не рады?! Странно… Чего вы тогда в армию приперлись? Я думал чтобы повоевать! Разве не война – работа солдата, да еще наемников, кем мы по сути своей являемся, ведь вы же все контрактники?! Одеваемся дальше!

— Товарищ старший сержант, это шутка такая, да? — все же осмелился спросить Куликов. — Неужели Китай действительно объявил нам войну? Или мы слетев с резьбы – Китаю?

— Никак нет, рядовой, не шутка! И войну Китай пока тоже не объявлял. Как и мы ему. Сейчас вся бригада в полном составе за исключением обслуживающего персонала части грузится в железнодорожный состав и отбывает устанавливать Конституционный порядок в мятежных регионах! Могу сразу развеять чьи-то иллюзии что ситуация рассосется сама собой и стрелять не придется. Еще как придется, вы уж мне поверьте! Повторяю, войну никто не объявлял, официально, но она будет.

"Вот ведь твою душу, вляпался, так вляпался! По самую макушку!" – воскликнул про себя Вадим, а потом содрогнулся.

Война. Что для него значит война? Война все время где-то идет: в Азии, в Африке, еще где-то… Ее показывают по новостям. Долго слово война не находила эмоционального отклика, а потом как-то враз навалилось, когда наконец в полной мере осознал что ему самому придется вскоре отправиться на войну, где стреляют, где могут его убить взаправду, а не как в компьютерной игре, где можно возродиться. В душе это родило смятение отразившееся в организме спазмом в животе и образованием какой-то пустоты.

Вадима охватил страх, до дрожи в коленках. Страх смешанный недоверием, нежеланием верить, но пониманием что все так и есть. Страх, чудовищный, тяжелый как бетонная плита, придавил его.

— Но товарищ старший сержант, мы вроде как не прошли полный курс обучения… — придя в себя, хрипло напомнил Куликов, потому как ехать ему куда-то за тридевять земель устанавливать Конституционный порядок он желанием мягко говоря не горел.

— Ничего, рядовой! Опыта наберетесь уже на месте! Как говорил один император, лучший учитель это твой враг! Там вы получите такой опыт, что не приобретете и за десять лет службы.

Шокированный известием взвод, наконец, собрался и построился снаружи казармы.

— Отлично! Мы поступаем в распоряжение первой роты первого батальона. Теперь я ваш полноценный старший сержант! Наш непосредственный командир – лейтенант Дерягин! Наш ротный – капитан Смерко, батальонный командир – майор Крапивин, ну а командира бригады вы уже знаете. Наша задача: прибыть на склад и начать погрузку боеприпасов…

Со стороны парка уже слышались рыки и лязг гусениц БМД-10. Замельтешили лучи их фар выхватывая бегающие фигурки механиков-водителей и другие машины: грузовики, джипы и все прочее что могло понадобиться при этом ездило на колесах такие как полевые кухни и ремонтники. Аврал в общем стоял еще тот.

— Напра-во! Бегом марш!

Следующие несколько часов до самого рассвета взвод с другими подразделениями спешно грузил ящики с боеприпасами и дополнительным вооружением, палатками и ящиками с сухпаем. По окончании тяжелой работы они маршем проследовали к железнодорожной ветке, где уже полным ходом шла погрузка ранее выдвинувшейся техники на железнодорожные платформы. Как выяснилось чуть позже здесь стояло целых два длиннющих состава. Вся бригада в один состав не помещалась.

Ранее прибывшие подразделения не занятые в погрузке и крепеже техники уже грузились в вагоны набиваясь как килька в банку. В каждое плацкарте вместо четырех человек набивалось до десяти. Лежать можно было только на верхних полках, все остальные сидели друг к другу впритык.

В относительном комфорте путешествовали только старший сержант с лейтенантом расположившихся в закутке вагона где обычно обитают проводники. Не говоря уже о среднем и высшем офицерском составе оккупировавших отдельный так называемый штабной вагон.

Составы тронулись с места только спустя два часа после рассвета.

— Ну наконец-то! — обрадовался Юрий Бардов толчку вагонов и все ускоряющемуся убаюкивающему перестуку колес. — У меня уже аж руки чешутся!

— Так сходи помой! — засмеялся Алексей Белый, поддержанный товарищами.

— Да я не об этом! — насупился нацик и начал толкаться, больно ударяя локтями в грудь особо смешливых, чтобы все заткнулись. — Я о том, что наконец-то мы вломим этим китаёзам по первое число! Остается только надеяться, что на этом мы не остановимся и вытолкаем из России взашей всех остальных желтомазых!

— Интересно, как мы вообще собираемся там наводить так называемый конституционный порядок? — удивился Вадим.

— О чем это ты, Димон?

— Там нашего населения с гулькин нос, ты сам говорил что они по сути в гетто живут. Все остальное население нам враждебно…

— Не вижу никаких проблем! Перестреляем всех, кто косо на нас посмотрит косыми глазами…

Тут уже весь плацкарт заржал, стоит только вспомнить как китайцев называют косоглазыми.

— …Только бы патроны успевали подвозить, да стволы остывать. Но для этого можно двумя автоматами пользоваться, — закончил Бардов. — Пока из одного стреляю, другой остывает.

Вадим не стал продолжать разговор. Он чувствовал что старший сержант Коржаков прав и просто так китайцы не дадутся особенно если учесть что этих сепаратистов и впрямь скорее всего негласно поддерживает Китай.

Похоже не он один мучился этим вопросом. Тимур Авдеев задумчиво спросил:

— Меня другое интересует, чего они на самом деле добиваются? Не могли же мятежники не поминать что Москва ответит самым жестким способом, чтобы другим неповадно было и конфликт не разросся как раковая опухоль. Ну не на международную же поддержку?

— Это точно! — усмехнулся Бардов. — На ООН может надеяться только импотент. А реальным странам оно не указ.

— Тогда надеялись на Китай?

— Это уже реальнее и опаснее. Но вряд ли китайцы захотят развязать ядерную войну, а это случится стоит им только реально пересечь нашу границу.

— Не, вряд ли наши нажмут на кнопку, — усомнился Авдеев.

— Нажмут, — сказал Белый. — У нас просто выбора другого не останется. Их же тьма тьмущая, а нашей живой силой их не остановить.

— Тогда и они по нам вломят.

— Не вломят. Они агрессоры, а мы защищаемся. Если китайцы пустят ядерные ракеты, то остальной мир уже в стороне не останется.

— Останется как миленький. Им в большую войну лезть не резон…

Начались споры начнется или нет Большой Бум если китайцы вторгнутся в Россию, и решатся ли китайцы на прямое вторжение. Но Куликов уже не слушал, а точнее отслеживал нить разговора исключительно в пол уха. Сейчас все его мысли занимало только одно – побег. Война его не прельщала ни под каким соусом.

Вопрос только в том, когда сматываться?

"Явно не сейчас, не днем, когда я у всех на виду и меня тут же хватятся, — размышлял Вадим. — Да и от свидетелей никуда не деться. Ночью? Да, это гораздо реальнее если они не встанут на ночевку и вокруг состава не установят многочисленные караулы-охранения, что в принципе маловероятно, у военных приоритет в движении и ждать они не могут".

"Так и сделаю, — решил он. — Спрыгну как только состав притормозит на каком-нибудь повороте, ноги ломать на полном ходу тоже не хочется".

— И все-таки, полезут китайцы или нет? — уже не надеясь на ответ спросил Бардов.

— Полезут, — неожиданно для самого себя ответил Куликов.

— Думаешь?

— Уверен на девяносто восемь процентов.

— С чего такая уверенность?

— То что иначе им все равно кранты.

— Поясни…

Вся та отрывочная информация что Вадим Куликов когда либо слышал краем уха или вскользь читал о Китае и происходящих там самых разных процессах выстроилась в стройную схему и на ее основании он и ответил:

— Им жизненно необходима эта земля. В Китае обстановка с водоснабжением и продовольствием с каждым годом становится все хуже. В ряде регионов Китая из-за засухи произошел массовый падеж скота, засохли посевы и без урожая остались десятки миллионов крестьян. Я уже не говорю о сотнях миллионов, что недополучили со своих полей по тридцать, пятьдесят, а то и семьдесят процентов от ожидаемого. Понимаете насколько сложная сложилась обстановка там?

— Да… Это массовый голод который не смягчить никакой международной гуманитарной помощью, учитывая количество населения поднебесной, — хмуро кивнул Авдеев.

— Хоть бы они там все передохли, — в свою очередь Буркнул Бардов.

— Более того, — продолжил Вадим, — согласно прогнозу, каждые десять секунд от голода и недостатка воды или ее плохого качества в Китае умирает минимум один человек. Минимум. Каждые десять секунд. Согласно прогнозам в ближайший год эта цифра достигнет одного человека в секунду. В секунду! Представьте только один человек в секунду. Вы уже подсчитали количество жертв?

— Дохренища! — радостно воскликнул Бардов.

— Сейчас в год погибает от пятидесяти до ста тысяч человек, но скоро эта цифра достигнет пяти миллионов.

— Мало… — снова встрял нацик.

— Ну да, вроде бы и немного по сравнению с двумя миллиардами, но все имеет тенденцию к развитию и пять миллионов может запросто добраться до пятидесяти, а там и до… совсем уж диких величин. Так что им действительно необходимо что-то делать и срочно. Вот они и придумали напасть на Россию. Это их вынужденный шаг. Или они умрут там от голода и жажды, либо на войне. Но в последнем случае у них все же есть хоть какой-то шанс выжить, даже если мы начнем применять ядерные заряды. Особенно если учесть их образ мышления, который несложно воспроизвести.

— В смысле? — не понял Белый.

— Ну представь, ты мучаешься жаждой и голодом в перенаселенной стране, а буквально рядом на севере, только руку протяни полно пустой земли и море пресной воды, которую нам некуда девать. Ну и что они думают после такого сравнения? Эти русские что собака… сидит на сене, но ни себе, ни другим. Конечно же они считают что подобное положение вещей несправедливым. И они с радостью захотят эту справедливость установить.

— Верно.

— Так что вторжение обязательно состоится… — вздохнув, закончил Куликов.

* * *

Куликов сам не заметил как уснул под мерный стук колес и легкое убаюкивающее раскачивание вагона. Все-таки всю ночь грузили ящики, потом днем было не до сна. Проснулся только оттого, что поезд проходил по мосту, из-за чего изменилась тональность шума, да кто-то из соседей заворочался во сне.

Вадим подсветил циферблат. Часы показывали двадцать минут второго ночи.

"Самое идеальное время для побега, — решил он. — Сейчас у всех самый крепкий сон".

Осторожно высвободившись чтобы не разбудить соседей, Вадим двинулся к тамбуру. Спали впрочем не все, но на него никто не обращал внимание. Мало ли куда солдат пошел, может в туалет, в самом начале пути так вообще сплошной муравьиный поток был. То что он вышел в тамбур тоже никого не встревожило, там обычно курили. Курить непосредственно в вагоне строжайше запрещено.

Куликов не показал своего разочарования, но в тамбуре и впрямь неспешно курило два бойца, о чем-то между собой переговариваясь. Обнадеживало только лишь что сигаретки у них подходили к концу, вот-вот фильтры плавиться начнут. Вадим чтобы не выделяться закурил свою.

Вообще-то он не относился к числу людей страдающих данной пагубной привычкой, что крайне удивительно. Ведь если дети из благополучных семей дымили как паровозы, то детдомовскому сам бог или дьявол велел. Но нет, он не курил что удивляло его воспитателей. Да что там воспитатели, это удивляло даже его самого!

Но не имея вредных привычек, тем не менее в таких вот экстренных случаях вполне мог затянуться и не казаться белой вороной на фоне окружающих. Он лишь страстно желал, чтобы не подвалил кто-нибудь еще, иначе придется делать еще одну попытку и не факт что она окажется удачной.

Но нет, время для побега действительно оказалось удачнее некуда, все устали до предела и спали мертвым сном. Как только эта парочка раздавив бычки, выбралась из тамбура бросил свою сигарету и Вадим. Быстро посмотрев в окошко в коридор вагона и убедившись что ни бог ни черти никого больше в тамбур не несут подышать никотином, попытался открыть дверь.

Это ему удалось без проблем. В тамбур ворвался плотный поток холодного ночного ноябрьского воздуха. Вот она свобода! Но вод беда, поезд несся по прямой, с хорошей скоростью в пределах восьмидесяти километров в час и как оказалось притормаживать не собирался потому как ни единого повода для этого нет, ни поворотов, ни подъемов…

Можно конечно попытаться прыгнуть на полном ходу, но это и в дневное время весьма опасный поступок, что уж говорить о ночном прыжке! Вдруг там камни острые, коряги, но даже это все фигня по сравнению с железными прутьями, на которые можно насадиться точно на шампур. Тусклый свет из окон вагонов то и дело выхватывал какие-то контуры, что невозможно определить и разглядеть на такой скорости движения, подтверждая самые худшие опасения.

Но надо на что-то решаться, тут либо пан, либо пропал. Время идет и в каждую секунду может кто-то войти покурить. Вон пролетела какая-то деревушка, это хорошо, значит близко дорога и проблем с колесами не возникнет.

И о счастье, состав начал замедляться! Вот скорость упала до приемлемой и только Вадим собрался сделать шаг…

"Накаркал", — с разочарованием вздохнул Куликов, услышав звук открывающейся двери.

— Далеко собрался, воин? — послышался голос не кого-нибудь, а старшего сержанта Коржакова. — Дезертировать решил?

— Никак нет, товарищ старший сержант, — медленно обернулся Вадим и закрыл дверь, понимая что попытка не удалась.

— Тогда почему дверь открыта и ты туда почти вывалился?

— Э-э… видите ли товарищ старший сержант, — сыграл смущение Вадим, — я конечно понимаю что это запрещено, но я очень хотел в туалет, а кабинка была занята… Не стерпел… вот и… ну вы сами понимаете…

— Вот как? На полном ходу решил поссать в открытую дверь?

— Так точно.

Старший сержант буквально просвечивал Куликова взглядом точно рентгеновский аппарат. Но Вадима подобным взглядом не взять. В детдоме ему пришлось научиться хорошо скрывать свои эмоции и выглядеть уверенным в себе в любых самых проигрышных ситуациях, потому как слабаков нигде не любят, особенно в детской и еще больше в юношеской среде. Слабаков бьют и всячески третируют просто, потому что они слабаки. Это закон джунглей.

Выдержал он и взгляд Коржакова, разве что без улыбки, за это можно и схлопотать…

— Я знаю что ты врешь рядовой Куликов, — с расстановкой произнес Коржаков не расколов жертву взглядом. — Ты хотел свалить, дезертировать. Что очко взыграло?

Вадим попытался возразить, но старший сержант его оборвал:

— Молчать. Ты гниль Куликов. Я повидал немало подобных тебе ублюдков. Обычно я их сам вышвыривал из армии тем более из ВДВ, чтобы не позорили голубые береты. Но сейчас особый случай и армии нужны люди, даже такие ублюдки как ты и твой дружок нацик, но он хотя бы искренен и есть шанс, что из него получится настоящий солдат. А вот из тебя солдат никогда не получится. Если не хуже… Потому я буду следить за тобой. Собственно мне это даже делать не придется. А знаешь почему?

— Никак нет…

— Потому, рядовой, что ты сам будешь представать пред мои ясны очи каждые полчаса как та сивка бурка вещая каурка. Это приказ. Ты понял меня?

— Так точно.

— Сейчас на часах половина второго, — посмотрел показания своего хронометра старший сержант. — Значит, ровно в два часа ты должен доложиться мне по всей форме.

— Слушаюсь.

Коржаков поиграл жевалками и сплюнул под ноги Вадиму. Ясно было что он очень хотел избить своего нерадивого бойца, но не мог.

— Товарищ старший сержант.

Куликов невольно широко улыбнулся.

— Что еще? — зло стрельнув глазами, повернулся Коржаков, уже взявшись за ручку двери ведущей в вагон.

— Ну я понимаю вы наказываете меня лишая полноценного сна, но за что себя мучить-то?

— Ишь, какой заботливый нашелся, — также расплылся в улыбке Коржаков, но это улыбка могла вогнать в дрожь кого угодно. — Сегодня я дежурный. Завтра будешь докладываться лейтенанту и так до момента прибытия на место. И запомни, попробуй опоздать только хоть на десять секунд и ты пожалеешь, что родился на свет. Я тебя так запрессую нарядами, что ты добровольцем предпочтешь пойти в бой в первых рядах. Тебе ясно?

— Так точно.

— А теперь шагом марш на свое место ублюдок поганый!

— Слушаюсь! — вытянулся в струнку Куликов и через секунду сорвался с места в вагон, в открытую старшим сержантом дверь.

"Вот уж попал, так попал! — огорчался Вадим, устраиваясь на своем месте осторожно расталкивая спящих сослуживцев и устанавливая будильник в наручных часах, чтобы не проспать время доклада. — Теперь придется придумывать что-то совсем уж экстраординарное. А что можно придумать под постоянным наблюдением? Ведь, этот урод действительно с меня теперь не слезет…"

 

Глава 7

Ехали долго и казалось что поезд так будет катить до места назначения безостановочно. Но нет, рано или поздно составу нужно делать хотя бы технические стоянки. Вот и этот военный состав остановился и Вадим даже не удивился, когда старший сержант в числе прочих зачитал и его фамилию в наряд охранения. Всю ночь топать вдоль состава с автоматом за спиной, не слишком веселое занятие и докладываться не надо. Зачем? За ним всегда приглядит напарник, коим стал Тимур Авдеев.

— Что-то он тебя реально невзлюбил, — хмыкнул напарник. — С чего так?

— Без понятия…

Морозная свежесть ноября пробиралась под бушлат и следовало чаще двигаться взад-вперед чтобы просто не замерзнуть. А примораживало хорошо, на небе ни облачка, так что пресловутый парниковый эффект, что и вызвал глобальное потепление, сводился на нет и вся теплота уходила прямо в космос. Или куда она там уходит?..

Вдруг один за другим с востока на запад с разрывом едва ли больше трех-пяти минут по соседним веткам на полном ходу стали проноситься пассажирские составы. Скорость их была хоть и большой, но все же Вадим заметил что пассажиры в вагонах ютятся пожалуй еще плотнее чем солдаты. А может так казалось из-за того что повсюду виднелся их скарб: чемоданы, узлы, даже обычные плетеные корзины… И все очень хмурые.

— Чё за фигня? — задал риторический вопрос Куликов, провожая взглядом очередной состав.

— Беженцы… от китайцев бегут. После того как китайцы решили объявить о независимости, вряд ли они захотели иметь под боком русских.

— Ну да, мог бы и сам догадаться, — согласился Вадим. — Наверное, из-за них и стоим. Легче два наших состава приостановить, чем всю эту кавалькаду по запасным путям распихать.

— Скорее всего, — кивнул Тимур.

Единственно что еще оставалось делать стоя на посту, время от времени прохаживаясь вдоль вагонов (специально из вредности чеканя шаг как у Вечного огня на Красной площади, проходя мимо окошка в вагоне где обитал сержант) это смотреть в ночное небо. А сегодня как уже отметил Вадим оно радовало особенной прозрачностью, ни облачка, и звезды видно четко-четко, как крупинки сахара на черном полотне и мерцали как бриллианты.

Вадим не считал себя романтической натурой, но тут почувствовал что звезды его притягивают, вдруг захотел оказаться там в дальних далях подальше от всех этих сложностей…

Но увы, человечество все никак не могло сделать того шага чтобы начать масштабную экспансию Солнечной системы. Только Луну вот-вот начали потихоньку осваивать, снова начав посылать автоматические разведывательные станции. Энергетический кризис заставил. И то в лидерах освоения все те же китайцы, будь они неладны, жаждавших получить дешевый источник топлива – гелий-3, для обеспечения дешевой энергией своего бесчисленного населения. А Россия и США начавших когда-то космическую гонку им безнадежно проигрывали. Аутсайдер вырвался вперед, беззастенчиво используя технологии, опыт и знания бывших лидеров.

Не то вспышка, не то блеск прервали его неосуществимые мечтания и размышления о превратностях судьбы.

"Что за черт?" – удивился он.

Вадим в детстве много раз видел падение мелких метеоров сгоравших в верхних слоях атмосферы, но это было что-то иное. Вспышка значительно больше, а продолжительность значительно меньше и что самое поразительное – не было движения и хвоста, что иногда наблюдается. Просто вспышка и все.

— Тимур! Ты видел! — закричал Куликов напарнику. — Авдеев! Ты видел это?!

— Что? Где?!

— Вспышку в небе! На западе! Вон там!

— Какую еще вспышку?

— Ладно… забудь.

Вадим уже начал сомневаться в реальности своего видения. И чего он раскричался как ребенок? Ну вспышка и вспышка, чего тут такого? Может оптическая иллюзия или еще черт знает что… Но тут произошла вторая, почти над самыми их головами.

— Дим! — закричал уже Тимур. — Ты об этом?!

— Да! Как ты думаешь, что это? Метеориты?

— Не похоже… да и пик метеоритной активности еще два месяца назад прошел… Это больше похоже на… взрывы.

— Да что ты такое говоришь?! — изумился Куликов. — Какие еще к черту взрывы?!

Наплевав на свои посты приятели приблизились друг к другу. Не сговариваясь они снова запрокинули головы с тревогой вглядываясь в ночное небо. То что происходило там в сотнях километрах над головами действительно выходило из ряда вон.

— Смотри-смотри! — указал Авдеев чуть в сторону. — Видишь?! Вот Большая Медведица и два пальца сверху и чуть влево!

— Что там?

— Спутник летит… а вон там второй… с севера, прямо ему наперерез…

— Вот черт! — выдохнул Вадим, когда через десять секунд орбиты небесных тел пересеклись и в небе расцвела третья вспышка.

На случайность это уже никак не походило.

— Черт! Что происходит?! — воскликнул Авдеев. — Это же явно не совпадения! Ну не может такого быть! Как бы там ни было засрано на орбите, но чтобы сразу три столкновения меньше чем за полчаса?!

— Ты что в натуре еще не врубился?

— Тараны?!

— Как два пальца… — кивнул Куликов.

— О господи… но кто, китайцы?

— А кому еще? Скорее всего таранят наши спутники связи, навигации, наблюдения и т. д. и т. п. это же очевидно.

— Но зачем?

— А я откуда знаю?!

— Нет я не верю в это… это же война… И не просто война, а Война с большой буквы.

— Дошло наконец.

Они еще минут пять с тревогой вглядывались в небеса отыскивая пересекающиеся курсы спутников и увидели еще одну вспышку. Дальнейшее их внимание отвлекла тень ползущая по крыше штабного вагона. Часовые тут же метнулись к нему.

— Ни с места! — выкрикнул Авдеев и передернул затвор автомата. — Дернешься – стреляю!

— Да вы чё офонарели! — закричал "диверсант". — Я антенны проверяю!

— Что связь пропала? — участливо спросил Вадим переглянувшись с Тимуром.

— Точно… вырубилась подчистую… Вот и приходится обезьяной ползать по крышам…

— Можешь не корячиться там, с антеннами все нормально, это со спутниками связи нет. — Сказал Авдеев, опуская ствол автомата.

— А ты специалист, да?! — с чувством превосходства засмеялся связист.

— Нет. Просто спутников, что обеспечивали связь, на орбите больше нет. Тю-тю. Вот такие дела, братан.

— Ну ты шутник! Куда им на фиг деться?! Не попадали же они все разом?!

— Не попадали. Их китайцы только что сбили спутниками-камикадзе, — поддакнул Куликов. — Теперь там на орбитах от наших спутников только кучки мусора. Понаблюдай за небом минут пять и может тоже засечешь пару столкновений.

Связист снова засмеялся, но увидев серьезные лица солдат смеяться медленно перестал.

— Вы чё мелете, приколисты?.. — прошептал он уже настороженно. — Вы это серьезно сейчас говорите?..

— Серьезнее некуда. Самим не по себе… За полчаса, что мы стояли на посту, мы своими глазами засекли около пяти вспышек.

— А сколько не видели… — добавил Тимур.

Связист посмотрел в ночное небо, но только чуть не свалился из-за потери координации на неудобной площадке. Наскоро проверив антенны, он поспешил в штабной вагон. Буквально через минуту из него вылетел полковник Гороховский со свитой.

— Они?! — спросил полковник, указав на часовых, словно во всем виновных преступников.

— Так точно.

— Так бойцы быстро ко мне!

Куликов и Авдеев подбежали к командиру бригады и встали по стойке "смирно".

— Так, Петрушевский только что мне сказал невероятные вещи воины… дескать с орбиты пропали наши спутники и вы дескать видели как они взорвались. Это что шутка?

— Никак нет, товарищ полковник, — отчеканил Вадим Куликов. — Все так и есть. Наблюдали световые вспышки и это не метеориты. Потому как наблюдали встречные курсы спутников и только после этого вспышку желтоватого цвета. Это определенно столкновение…

Растерянный полковник переглянулся с подполковником из особого отдела.

— Что скажешь, Гриш?

— Очень может быть правдой, — кивнув, ответил подполковник Григорий Воротов. — Если с антеннами как говорит Петрушевский все в порядке, то причина может быть только в одном – отсутствие спутников как таковых вообще.

— Твою душу… что же делать? Связи с Москвой нет, с оперативным командованием – тоже…

Бормоча, Гороховский вернулся в вагон.

— Стоп, воины, вы куда пошли? — остановил Воротов часовых. — Вас еще никто не отпускал.

Авдеев и Куликов остановились и снова вытянулись перед начальством.

— Слушайте сюда… вы ничего не видели, — указал он пальцем в небо, — никаких вспышек, никаких столкновений и ничего из сказанного здесь не слышали. Ясно?

— Так точно! — хором ответили часовые.

— Свободны.

* * *

"Похоже ситуация стала реально накаляться", — размышлял Куликов ходя туда-сюда, то и дело с тревогой поглядывая в небо. Но больше засечь вспышки взрывов от столкновений ему не удавалось, но это не значит, что с путники не продолжают сбивать. Их там на орбите сотни если не тысячи.

Вадим в очередной раз посмотрел на часы. До смены караула оставалось всего час. Ему хватит одной, максимум двух минут, чтобы скрыться, ведь вот они огни города, так и манят. По своей сути составы стоят прямо в самом центре.

Только сейчас, отвлекшись от своих дум и созерцаний неба, он понял где стоит состав и от этого чуть не расхохотался во весь голос. Спешащая на восток бригада встала в его родном городе Красноярске!

"Даже странно что я сразу не понял этого, хоть и стоим в темноте, — подумал Куликов. — Наверное все дело в непривычном ракурсе, хотя ведь сотни раз видел эти железнодорожные пути вон с того моста. Ну надо же, а!"

"Привязавшись" к автомобильному мосту Вадим с легкостью развернул в памяти карту города. По ней выходило, что стоит только выбраться на этот мост, пробежать пару сотен метров, и он в самом центре города, на любой из центральных улиц: Ленина, Карла-Маркса или Мира. И черт кто его найдет!

А для этого нужно преодолеть всего полсотни метров, перемахнуть через забор, пересечь заросший пустырь, на котором еще не так давно стояли деревянные дома и ты уже в жилых кварталах. Теперь его уже не пугала возможная поимка как совсем недавно и суд за оставление поста.

Его пугала близкая война.

Одна беда – напарник, уйти не даст… шум поднимет. И не отпустит. Потому как в противном случае за него самого возьмутся. Хотя для того чтобы он не поднял шум, хватит хорошего удара прикладом по затылку. Но вот с этим как раз проблема и дело даже не в каске, хотя и она мешает… Он мог не рассчитать силу удара и просто убить, а убивать Вадим не хотел, потому как не убийца. Опять-таки удар мог оказаться слишком слабым и тогда… Что делать тогда? Добивать?

Но решать что-то надо. Родной город так и притягивал к себе как магнит.

"Остается только с собой прихватить, — подумал он. — Другое дело – пойдет ли? Ладно, попробуем сагитировать".

Когда они вновь сошлись, Куликов, убедившись что поблизости больше никого нет тем более старшего сержанта, спросил, кивая вверх:

— Понимаешь, что это значит?

— Да уж не тупой…

— Это значит, Тимур, что нам предстоит столкнуться уже не с плохо оснащенными и вооруженными сепаратистами, а с регулярной китайской армией напрямую или под видом сепаратистов, а тут хрен редьки не слаще. Скорее всего даже что напрямую, ведь спутники просто так не сбивают, значит китайская армия вполне возможно уже переходит нашу границу. Ты готов?

— Я чего-то не пойму, ты к чему клонишь? — с подозрением прищурился Авдеев.

— А ты не догадываешься?

— Что-то не очень…

— А если подумать? — заговорщицким тоном произнес Куликов, стрельнув глазами в сторону домов. — Тебе это надо?..

— Хочешь линять что ли? — опешил Тимур.

— Не надо на меня так коситься… Я же тебе не банк предлагаю ограбить.

— Ты это серьезно?!

— Почему бы и нет? Вон она свобода, только сделай несколько шагов… и мы в самом центре города. Прыг-скок и мы уже далеко. Ищи ветра в поле. Фиг найдут.

— Но это же трибунал!

— Не надо бросаться такими громкими словами, причем в прямом смысле тоже. Потише… — поморщился Куликов. — Трибунал… Дезертир… Война еще не объявлена и мы просто в самоходе…

— Оставить пост – это не самоход, а преступление даже в мирное время за который светит приличный срок…

— Ну и черт! Я не собираюсь подыхать! Вопрос в том, хочешь ли ты послужить пушечным мясом?! Я слишком хорошо знаю историю… у меня в школе история была любимым предметом знаешь ли. И знаешь какой вывод я сделал, изучив историю войн что вела русская армия независимо от того в каком веке происходили сражения, каков был масштаб войны, мировой или локальный?

— Какой?

— Все наши генералы Тимур, за очень редким исключением, редчайшим исключением, в начале любой войны полное дерьмо! Они просто не умеют воевать! Есть даже такое выражение что военные готовятся к прошедшей войне! И история подтверждает эту нехитрую мудрость раз за разом. Первая Мировая, Вторая Мировая, Афганистан, и т. д. и т. п. Генералы учатся воевать уже в процессе войны! Учатся на своих ошибках!!! А что это значит для простого солдата Тимур? Ты понимаешь? Он становится жертвой этой учебы! Учебным пособием! Расходным материалом! И я не хочу чтобы меня послали в какую-нибудь хреново подготовленную операцию точно скот на убой!!! Ведь в начале всех войн вечно всего не хватает! То самолетов, то танков, то ракет. Да что там ракет! Патронов и тех не хватает! Вот увидишь, все так и будет. Я не пророк, но что все так и случится, я тебя уверяю. В итоге противник как хочет, утюжит наших солдат, а их заставляют воевать голыми руками. Так было всегда и так будет в этот раз! Стопудово! Так что нет, пусть ищут других дураков, а я в такое дерьмо добровольно точно не сунусь. Если ты опасаешься что нас могут схватить как лиц без документов, то я тебе обещаю, сделаю новые и даже деньги на первое время дам. Поверь, я знаю о чем говорю.

— Даже не знаю что тебе сказать приятель… — вымолвил Авдеев ошарашенный таким признанием, таким видением сложившейся обстановки. — С другой стороны, кто как не мы должны защитить наши богатства, Родину наконец?

Вадим глухо засмеялся и увидев непонимание, пояснил свое состояние:

— Патриот? Быстро же тебя обдолбали десантными кличами! Кто как не мы… Честь… Долг… Родина… Не знаю и мне плевать. Лично я ничего и никому не должен, тем более Родине. И тем более я не намерен защищать чьи-то богатства. Думаешь они наши богатства эти? Черта с два! Это только красивая присказка! Лично мне от этих богатств ничего не перепало. Почему я или ты должны проливать кровь за чьи-то алмазные копи, золотоносные рудники, газовые и нефтяные скважины, лес который и так валом китайцам сдают? Вот пусть эти олигархи-пузаны со своими сынками сами свои богатства и защищают, берут в руки автомат и стоят на страже. Так нет, эта наша элита в лондонах и парижах живут и детишек там своих учат, катясь на шикарных "бентли", "феррари" и "порше" последних моделей за многие сотни тысяч зеленых, что они из недр выкачали якобы наших. Я уже молчу о их миллиардных счетах в швейцарских банках. А я не собираюсь ввязываться в мясорубку первых столкновений, когда сами генералы не знают за какое место хвататься: за голову или за жопу…

— Может ты и прав… Но нам все равно надолго не убежать от войны.

— Да, возможно, так и будет, — согласился Куликов чтобы не оттолкнуть сослуживца полным отрицанием от подобной вероятности.

На самом деле он не собирался задерживаться в России ни на час дольше того времени что требуется из нее слинять. Он при первой же возможности намеревался свалить за бугор, в Европу, Америку в Австралию наконец…

— Она нас непременно настигнет и мы хлебнем своего сполна. Но к этому времени на арену успеют выйти достаточно грамотные офицеры, у которых солдаты не будут гореть как дрова… А не "паркетные" генералы отлично разбирающихся в закулисных интригах как подсаживать друг друга обливая дерьмом, но ни черта не смыслящих в реальном оперативно-тактическом командовании войсками их взаимодействии и так далее. А ведь именно они сейчас стоят во главе, и будут отдавать первые приказы. Ты хочешь чтобы один такой придурок приказал нам атаковать в лоб какое-нибудь китайское укрепление?

Вадим видел что Тимур колеблется, его надо бы чем-то еще подтолкнуть к верному для себя решению, но Вадим просто не знал чем, он буквально выдохся толкая эту речь-проповедь. Оставалось только ждать… еще немного… еще чуть-чуть…

"Ну же!" – мысленно гипнотизировал своего напарника Куликов.

— Пошли, — кивнул он, увидев что Авдеев "спекся" и можно вести его за собой.

Вадим сделал первый шаг, второй и обернулся.

— Ну же, идем!

Авдеев неуверенно переминавшись с ноги на ногу тоже шагнул прочь от состава.

— Эй, воины! — раздался так некстати голос старшего сержанта Коржакова.

Вадим замер как истукан. Как никогда ему захотелось передернуть затвор и всадить в сержанта весь рожок.

— Не вижу вашего мельтешения под окнами! Вы часом там не заснули?!

— Никак нет.

— Тогда шагайте…

— Слушаюсь.

Вадим взвыл точно смертельно раненый зверь, но исключительно мысленно, пообещав себе, даже поклявшись пристрелить старшего сержанта при первой же возможности, чтобы больше не досаждал. В бою у него наверняка такие возможности возникнут в избытке.

Отойдя, понял, что это лишь угроза, и он никогда не сделает задуманного, тем более в спину… не по-пацански это.

 

Глава 8

Возможный военный кризис диктовал свои меры безопасности и по настоянию службы безопасности президент перебрался в бункер способный выдержать ядерный удар который уничтожит Москву превратив ее в груду развалин, в ровный блин, будто и не было здесь никогда города. Сам Владимир Орлов в то что китайцы решатся нанести такой удар не верил, не хотел верить, но несмотря на это семью отправил из столицы подальше – в Швейцарию покататься на лыжах.

Перед сном он как раз созвонился с семьей.

— Ну как там у вас? Катаетесь?

— Да какое там, — грустно усмехнулась жена. — Тут снега с гулькин нос. Всю ночь над трассой работали снеговые пушки, а уже к вечеру, что лыжники не раскидают во время катания, все тает.

— Ну тогда сходите по маршруту Суворова… как раз на памятник великому русскому полководцу посмотрите.

Жена пристально взглянула с видеофона понимая что такие вещи по общей сети не обсуждают, но почувствовав что упоминание о великом полководце неспроста, скорее всего это просто обмолвка, но очень говорящая обмолвка, потому сказала только:

— Обязательно сходим.

— Вот и ладно. Пока.

— До встречи…

Стоило только разорвать связь со Швейцарией, как зазвонил генерал Ферсов.

— Слушаю.

— Товарищ президент, ЧП. Пограничники передают, они только что подверглись массированному нападению со стороны китайцев.

Крохотный намек на сонливость, несмотря на долгий и трудный рабочий день, как ветром сдуло. Почему-то как раз после выматывающей работы спать как раз и не хочется.

— Провокация?

— На мой взгляд, это откровенное нападение товарищ президент. Границу пересекли полноценные вооруженные силы КНР. Пограничники с боями вынуждены были покинуть свои заставы. Я считаю, что данный момент началось вторжение.

— Силы противника?

— Значительные товарищ президент. Точнее сказать не могу… Разведка должна уточнить данные.

— Проклятье! Срочно ко мне, Сергей Евгеньевич! — ответил президент и отключившись, нажав на кнопку селектора, распорядился: – Живо собрать Генеральный штаб у меня!

В течение получаса все силовики собрались в бункере в комнате заседаний.

— Вы уже в курсе?

— Так точно…

— Какие мнения?

— Это неприкрытое ни чем не спровоцированное нападение, товарищ президент, — заявил начальник штаба, повторив слова главы ФСБ. — Мы ведь даже еще никаких операций по восстановлению Конституционного порядка не начали. Собственно говоря только-только началось выдвижение сил. Только лишь несколько военно-транспортных самолетов приземлилось. Считаю, что нужно наносить полноценный ответный удар ядерными силами. Они ясно показали свои намерения и мы имеем полное право ответить самым жестким образом.

— Да погодите вы с ударами… да еще ядерными, — нервно отмахнулся президент Орлов, вдруг осознав что совершенно не понимает что ему делать.

Слишком тяжелая ноша ответственности обрушилась на него. Такая, что способна раздавить в лепешку.

Развязать ядерную войну легко, а вот закончить… Она закончится сама, когда участники конфликта исчезнут.

— Дайте мне связь с Китаем.

Пока соединялись с Пекином, с бункером на связь с бункером вышел командующий космических войск Саранцев.

— Что у вас?

— Получены первые спутниковые данные о передвижениях противника товарищ верховный главнокомандующий… пакет уже в пути.

— Долго. Давай на словах.

— Слушаюсь… Совершено пересечение государственной границы Российской Федерации со стороны КНР по четырем направлениям: к Владивостоку, Хабаровску, Благовещенску и через Борзя по направлению к Чите…

— Каковы силы противника?

— В данный момент точно сказать не могу товарищ верховный главнокомандующий, но оценочно на каждом направлении от одной до трех армий. Самая большая группировка естественно на западном направлении.

— Спасибо… продолжайте наблюдение. Определите точные направления и места концентрации сил противника.

— Слушаюсь.

— Ну что там со связью?!

— Не можем соединиться, — дрожащим голосом ответил помощник.

— Вызывайте еще!

— Да-да, конечно…

— Скорее всего они сознательно не выходят с нами на связь, товарищ верховный главнокомандующий, — предположил глава ГРУ.

Президент нехотя кивнул. Он также предполагал что китайцы намеренно не выходят на связь.

Ни через пять, ни через десять минут у связистов так ничего не вышло. Пекин упорно молчал.

"Верховный главнокомандующий… — повторил про себя Орлов, поглядывая на выжидающе смотрящих на него генералов. — Для них уже все ясно как день – это война и действовать нужно соответствующим образом – отвечать ударом на удар. Что ж, да будет так".

— Ну что, теперь никаких сомнений быть не может, это нападение… Капитан!

Из ниши вышел человек в флотском мундире с погонами капитана первого ранга. В руках он держал несколько необычного вида черный чемоданчик с которым он ходил даже в туалет.

— Давай его сюда…

* * *

Каперанг с готовностью положил перед президентом чемоданчик, отстегнул его от своей руки и отошел, не выказав при этом ни малейших эмоций.

Через пять минут манипуляций с кодами, от волнения дважды ошибившись при вводе, Владимир Орлов глухо сказал:

— Вот и все… можно стрелять ядерными пулями.

Собравшиеся переглянулись между собой поерзав на стульях, прекрасно понимая всю серьезность сложившейся ситуации и возможных ответных действий противника.

"А потом стрельнут по нам", — подумал президент, и ему очень сильно захотелось закрыть эти врата выпускающих всадников Апокалипсиса.

— Цель? — тут же спросил генерал от РВСН. — Пекин? Массовый обстрел всего Китая?

— Н-нет… по самому Китаю пока не стрелять… — ответил президент чувствуя что продолжает отступать, действует полумерами. Но не мог он перешагнуть в себе этот порог. — Сначала ударьте по тем войскам, что только что пересекли нашу границу. Может все же одумаются…

— Слушаюсь…

И снова потекли минуты и часы ожидания. Пока отдадутся необходимые приказы, пока установки определят и уточнят координаты, пока стартуют ракеты и достигнут цели и придет подтверждение о уничтожении целей.

На этот раз президент, не выдержав затягивающейся паузы, ведь расчетное время уже вышло, сам связался с генералом от космических войск Саранцевым.

— Генерал, что вы молчите? Подтвердите уничтожение сил противника.

— Прошу прощения товарищ верховный главнокомандующий, но подтверждения на данный момент дать не могу…

— Как это нет?! Ракеты уже давно должны были поразить цели!

— Я понимаю, но не подтверждаю поражение целей. Взрывов не наблюдается.

— Что за черт?! Неужели они их сбили?!

— Это невозможно… — покачал головой генерал Макушкин. — Они не могли…

— Повторите удар! Теперь силами авиации! Запускайте "белых лебедей"!

И снова мучительно долгое ожидание еще более долгое чем в случае с ракетами. Время поражения противника силами авиации подошло только к утру, и все это время Генеральный штаб, литрами глотая крепкий кофе просидел в бункере.

— Ну а сейчас?

— Ничем не могу порадовать вас товарищ верховный главнокомандующий, — хрипло отозвался генерал. — И сейчас уничтожение целей не подтверждаю. Вообще отсутствуют взрывы.

— Да как же это может быть?! Мне все уши прожужжали что эти "брамосы" и прочие ракеты неуловимы! Маневрирование по высоте и горизонтали! Как их могли сбить?

— Я вел самолеты до момента пуска, потом ракеты и за пятьдесят километров до предполагаемого взрыва произошло что-то странное…

— О чем вы?

— Мы пока не можем понять товарищ верховный главнокомандующий… Но на пути боеголовки образовалось… светящееся высокотемпературное облако… и боеголовки пропали.

— Как это пропали? Как это пропали?!! — не сдержавшись, вскричал президент и даже вскочил с места ударив кулаком по столку. — Как и куда они могли пропасть?!!

— Скорее всего что под воздействием неизвестных сил данного образования они просто сошли с курса и упали без детонации…

— О каком облаке вы говорите? — вмешался в разговор Захар Макушкин, чьи ракеты не смогли поразить цель. — Какие у него характеристики?

— Опять-таки ничего точно помимо того что уже сказал доложить не могу… оно еще разве что не радиопрозрачно…

— Понятно…

— Что вам понятно? — тут же встрепенулся президент. — О чем вы говорите?

— Товарищ верховный главнокомандующий… скорее всего на вооружении у китайцев появилась принципиально новая система ПРО основанная на принципе генерации плазменного облака на пути цели…

— Я что-то слышал об этом… но не думал что у китайцев все так продвинуто… — при этом президент посмотрел на генерала Гвоздина, чье разведывательное ведомство явно сплоховало, упустив появление на вооружении у китайцев таких новейших оборонительных средств.

— Так точно. Схожие разработки ведутся и у нас, даже есть первые опытные образцы но не более… и уж никто не думал что это есть у Китая. Тем более по всей видимости еще и мобильные. Что вообще можно считать нонсенсом.

— Попробуйте нанести удар по самому Китаю… — решился Владимир Орлов в наступившей тишине. — Цель – Пекин.

— Слушаюсь, — ответил командующий РВСН.

Ракеты пущенные в том числе уже и с подводных лодок снова не достигли цели попав в плазменные поля уже по всей видимости стационарных установок на границах, если судить по размерам сгенерированных плазменных полей.

Днем, когда наконец спутники смогли получить более точную информацию о количестве противника и направлениях движения, а также концентрации, попытались привести в действие так называемые ядерные мины, расставленных как раз на такой случай. Тот кто их расставлял знал свое дело, потому что противник шел именно теми путями что и предполагалось. Но когда их попытались активировать, вновь ничего не произошло.

— Ну а сейчас почему ничего не происходит?! — уже почти в истерике прокричал президент.

Генерала только потупили взгляды. Лишь глава ФСБ предположил:

— Похоже китайская разведка выявила все наши закладки товарищ верховный главнокомандующий и деактивировала их, да так что мы об этом ни сном ни духом, хотя должны бы.

— О господи…

Владимир Орлов обхватил голову руками. У них больше нет ничего чем можно защититься. Все с тревогой ожидали ответных мер противника, понимая что система ПРО не справится, что-то да долетит до своих целей. С минуту на минуту они ожидали объявление о стартах с территории Китая, но китайские ракеты остались в своих шахтах, что всех несколько удивило. И что уж тут говорить – обрадовало невероятно.

И все же совсем без ответа не обошлось. На связь снова вышел командующий космическими войсками генерал Саранцев с докладом:

— Товарищ президент только что наша орбитальная группировка подверглась нападению… мы быстро теряем спутники. Китайцы таранят их своими модулями. Мы пытаемся вывести из под удара важнейшие системы путем маневрирования, но это мало помогает, нас продолжают таранить…

Спустя двенадцать часов тревожного ожидания и попыток что-то сделать, чтобы сохранить хоть что-то, пришло известие, что орбитальная группировка потеряли больше девяноста процентов спутников и остатки продолжают планомерно уничтожаться, так что вскоре они останутся совсем без космической группировки, окончательно потеряют связь и наблюдение за поверхностью Земли, то есть станут слепы, глухи и немы.

— В данный момент мы пытаемся реанимировать спутники недавно выведенные из эксплуатации… но продержатся они недолго товарищ верховный главнокомандующий. Ресурс у них на нуле.

— Что б… Я вас понял генерал, продолжайте делать все возможное.

— Так точно.

— Ну ладно… есть у нас симметричный ответ на действие противника в космосе?

Все посмотрели на генерала РВСН, но ответил все еще остающийся на связи командующий космических войск Саранцев.

— Есть товарищ верховный главнокомандующий, но это очень не понравится мировой общественности.

— Мне плевать, что ей понравится, а что нет! — вспылил президент. — Мы в состоянии войны и должны защищаться всеми доступными способами! Выкладывайте.

— Проект "Фарш", товарищ верховный главнокомандующий. На орбиту выводится несколько зарядов со шрапнелью и через пару дней от всех объектов на орбите остается одни… фарш.

— Действуйте.

— Вы уверены товарищ верховный главнокомандующий? — позволил себе усомниться генерал. — Ведь с уничтожением космической группировки противника мы потеряем все что осталось у нас, я уже молчу о третьих странах… Мы могли бы воспользоваться их ресурсами после переговоров…

— Да, я уверен. Действуйте, — настоял президент. Нам никто ничего не даст, но и противник ничего не должен иметь. Так что активируйте проект "Фарш". Немедленно!

— Слушаюсь.

Теперь нерешительность сменилась отчаянной категоричностью, что тоже не всегда хорошо. Отчаяние приводит к ошибкам.

— Запуски ракет состоятся через три часа с космодромов Плесецк и Байконур. Космодром на дальнем востоке как вы понимаете захвачен…

Через три часа несколько ракет шахтного базирования "тополь-м" вывели в космос заряды со шрапнелью и космос после детонации, заполнили маленькие шарики превращающие все что попадалось им на пути в хлам. К земле понеслись первый сошедшие с орбиты спутники, метеорами сгорая в атмосфере.

* * *

Снова экстренно собрали Совет безопасности ООН и Китай в ответ на обвинение во вторжении китайских войск на территорию России высказался в том плане что они лишь защищают своих граждан от притеснений.

На вопрос, зачем сбили спутники, представитель КНР ответил, что это ответ на попытки ядерного удара со стороны России. Неправда ли гуманный ответ, вместо ответного ядерного удара? А потом Россия уничтожила вообще все спутники правых и виноватых.

В итоге в глазах всего мира во всем виноватой оказалась Россия, подвергшаяся нападению, ведь она, о боги! хотела развязать ядерную войну! США подтвердили старты баллистических ракет и в качестве доказательства даже предоставили снимки.

Пока они смотрели репортаж из штаб-квартиры ООН, сигнал уже сильно барахлил, (шрапнель продолжала рвать все в клочья) подошел помощник из секретариата.

— В чем дело?

— Просит аудиенции посол КНР.

— Вот как? — удивился президент Орлов. — Личной аудиенции не дам, но по визуальной линии связи поговорить можно.

Через несколько минут согласований на экране монитора появилось изображение китайского посла Хайлуня Шихуадцы.

— Что вы хотите сказать, посол?

— Я хочу передать вам петицию моего руководства господин президент…

— Вот как? А почему оно не захотело передать ее мне, когда я лично пытался связаться с вашим руководством прошлой ночью?

— Я не вправе это обсуждать… Итак, вы попытались нанести по нам ядерный удар, на первый раз мы прощаем вам подобный шаг тем более что наша ПРО перехватила все ваши боеголовки и никаких жертв и разрушений от ваших неразумных действий нет.

— С чего бы это такой гуманизм? А-а… ну да, Америке и Европе подобный шаг может не понравиться… Их ведь может хорошими осадками накрыть, особенно последних. А война на два фронта даже вам не совсем по плечу, несмотря на все ваши технические ухищрения, неправда ли?

— Я продолжу… — без эмоций сказал посол. — В обмен на не нанесение ответного ядерного удара вы добровольно оставляете нам территорию вплоть до Уральских гор, без разрушения имеющейся инфраструктуры.

Владимир Орлов просто не мог поверить в услышанное. Он и присутствующие были просто ошеломлены подобного неприкрытого нахальства и на некоторое время буквально потеряли дар речи.

— А вас не раздует от наглости? Не лопните? — произнес президент где-то через минуту, когда он вновь обрел способность говорить наяву, а не мысленно и исключительно матерно.

— Не лопнем, — позволил себе улыбку посол. — Собственно говоря, нам даже этого недостаточно будет. Но мы готовы удовлетвориться и этой территорией. Все равно она почти пуста.

— Что если мы откажемся?

— Мы возьмем силой. У вас нет ни единого шанса в противостоянии с нами. Мы сильнее и нас больше. Да и к чему вам такая огромная территория? Вы ее все равно не используете, она пустует, вашего населения с каждым годом становится все меньше и меньше. А нам эта земля нужна… жизненна необходима и мы ее возьмем, потому что в отличии от вас, мы так просто исчезать как народ, как раса не собираемся. Мы возьмем эту землю по праву сильного, по праву необходимости.

— Она наша…

— Было ваше – стало наше. Так кажется у вас говорят? — снова позволил себе улыбку посол. — Итак, к чему эти пустые разговоры господин президент? Я хочу услышать от вас ответ на вопрос: вы отдадите затребованную территорию добровольно или нам придется брать ее силой?

— Мы будем драться! — рявкнул президент, ударив кулаком по столу. — Вам придется оросить землю своей кровью!

— Достойный ответ, — поклонился посол, — но не могу пожелать вам удачи.

— Да пошел ты…

Посла отключили и президент, еще минуту приходя в себя, чуть не стерев зубы, сказал:

— Готовьте мое обращение к народу, а также начинайте процесс мобилизации. Нас ждет война. Война за выживание.

 

Глава 9

То что эшелоны продолжают стоять все утро и целый день, оставалось для всех кроме Куликова и Авдеева полной загадкой. Все пытались понять причину необъяснимой задержки. Наконец командование соизволило объяснить солдатам.

Динамики под потолком, из которых все это время хрипела какая-то патриотического толка музыка, затихли, оборвав песенку на полуслове и после невнятного хрипа, вновь ожили. Зазвучал взволнованный голос полковника Гороховского:

— Кх-м… товарищи солдаты, сержанты и офицеры… Внимание, важное объявление! Собрать личный состав у приемников!

Сержанты и лейтенанты принялись быстро собирать солдат гулявших неподалеку. Через минуту, когда все расселись по своим местам, полковник заговорил снова:

— Итак товарищи солдаты, сержанты и офицеры… ситуация на дальнем востоке резко обострилась… Этой ночью китайской стороной было уничтожено до девяноста процентов нашей орбитальной группировки…

Авдеев с Куликовым невольно переглянулись.

— …А еще прошлой ночью под предлогом защиты китайского населения произведено вторжение на территорию России со стороны КНР…

— Ну как знал! — воскликнул Бардов.

— …На данный момент товарищи солдаты нам известно, что противник вторгся в нашу страну тремя группами армий. Для простоты обозначения мы обзовем их как: Группа армий Восток… данная группировка как понятно из названия подминает под себя весь Дальний восток, к этому часу уже наверняка оккупировав все важные центры как Владивосток и Хабаровск, а к вечеру сегодняшнего дня и Комсомольск-на-Амуре… Группа армий Север вошла в Амурскую область. И наконец Группа армий Запад, самая многочисленная вдвое превосходящая по численности ранее названных вместе взятых двигаются через Читинскую область наверняка через Бурятию далее на запад.

— Сволочи!

— …Отсюда как вы сами понимаете можно сделать однозначный вывод что защита китайского населения лишь предлог для полноценного вторжения и оккупации всего Дальнего востока и Сибири… Чтобы вы понимали всю серьезность положения я решил довести до вашего сведения некоторые предварительные прогнозы развития ситуации на несколько недель вперед с учетом нынешней расстановки сил…

— Да и так все ясно! Кабздец нам! — выкрикнул кто-то из малодушных бойцов.

— Отставить панические настроения! — рявкнул кто-то из сержантов. — На губу отправлю!

— …От быстрого продвижения противника нас спасают только кручи Алтая, Западных и Восточных Саян и вообще сложная гористая местность к востоку от Енисея и до самого океана. Противнику приходится двигаться по уже имеющимся не очень развитым коммуникациям. В скором времени под удар попадут Чита и Улан-Удэ. Затем передовые части Группы армий Запад обойдут южное побережье Байкала и вскоре их очередной жертвой станет Иркутск. Следующим пунктом их наступления, после того как они аккумулируют достаточно сил и средств и преодолеют девятьсот километров сложной гористой местности, станет Красноярск, где мы в данный момент находимся. Но это уже будущее нескольких месяцев…

— Чего мы ждем?! — недоумевали бойцы. — Почему не размажем их ядерным ударом?! Имеем ведь полное право!

— Да кто наше руководство знает…

— …И вот тут мы должны задержать всю эту орду и не пустить дальше. Потому как сами понимаете, стоит им пересечь Енисей, выйти в долины Западной Сибири и всё: им открыты все дороги до самого Урала. Только здесь в хребтах Енисейского кряжа и Саян мы можем сдержать многочисленного противника малыми силами… А все наши силы по сравнению с армией Китая можно считать малыми, — вполголоса оговорился Гороховский.

— Да уж меньше не придумаешь…

— Тихо!..

— …Там же на бескрайних просторах Западно-Сибирской равнины в лобовом столкновении против многомиллионных армий Китая у нас нет ни единого шанса. Нас сомнут прокатившись катком только за счет численного превосходства. Не хочу вас пугать товарищи солдаты… просто хочу, чтобы вы поняли всю глубину… Но ситуация не безнадежна товарищи солдаты!

— Как же, не безнадежная! — усомнился боец, что распространял панические настроения.

— Все, Горбатюк, ты меня достал! — выкрикнул сержант. — Три наряда вне очереди! А не заткнешься, еще добавлю!

— За что?!

— За распространение паникерских настроений! Ты еще легко отделался, чмо! В бою я тебя за это вообще пристрелю урода! А за пререкания с командиром еще три!!!

— Не падайте духом, товарищи солдаты! Если нам не сравниться с числом и мощью с противником, то это не значит что мы обязательно проиграем! Вспомните историю и вы поймете что главное не сила, а умение.

"А кто сказал что мы что-то умеем?" – подумал Вадим, вспоминая ночной разговор с Авдеевым.

— Вспомните историю о трехстах спартанцах. Две с лишним тысячи лет назад триста спартанцев в одном узком проходе несколько недель сдерживали персидскую армию насчитывавшую многие десятки тысяч а то и несколько сотен тысяч солдат, пока не подготовилась к войне вся остальная Греция. Так и мы встанем горах, перекрыв все проходы. Малыми силами мы способны перемолоть любое количество противника. Мы победим товарищи солдаты! Потому как вся наша история свидетельствует, что еще никто и никогда не смог покорить Россию как бы он того ни желал! Не покорят и сейчас!

На этом передача закончилась.

Куликов невольно поежился. Историю он знал достаточно хорошо, лучше многих. Все-таки любимый предмет в школе… И потому знал какими жертвами давались подобные победы. Большими. Очень большими. Да и те триста спартанцев полегли все до единого…

Многое конечно зависит еще и от командиров. Вот только под началом этого полковника, коему так и не дали генерала, и ему подобных Вадим служить не хотел – слишком много эмоций прозвучало в его речи, а импульсивность в принятии решений смерти подобно, причем в прямом смысле этого слова и в основном для солдат.

"Валить надо. Срочно сваливать!" – уже в который раз подумал он.

* * *

Несколько мгновений ошеломленные известием солдаты сидели в полном молчании, переглядываясь между собой. Все понимали, что дело дрянь. А потом словно по отмашке в вагонах поднялся такой гвалт обсуждений…

— Два миллиарда китайцев против ста миллионов россиян… Каково, а?! — Ужасался один из бойцов. — Можно ли победить такую ораву даже методом трехсот спартанцев? Это ведь на каждого из нас приходится по двадцать китаёз! Минимум!!

— Можно, боец, — ответил старший сержант Коржаков и в вагоне сразу стало тихо от уверенности в голосе говорившего, почти также как после окончания речи полковника Гороховского. — Не верите?

— Если честно, то не очень…

— Плохо. Помните, смотрели передачу с "продажным евреем", как он говорил о войне на северном Кавказе в конце двадцатого века? — взглянул при этом сержант на Бардова и тот кивнул. — Мало кто знает, но тогда было две войны… с девяносто четвертого по девяносто шестой и с девяносто девятого по две тысячи третий-четвертый… Россия смогла одолеть небольшую республику только во второй войне, первую же она проиграла.

Зазвучали недоверчивые шепотки.

— Да. Так было и я это знаю доподлинно… мой дед воевал в той войне. В обоих кампаниях.

— Но если в целом войну все же выиграла Россия, то…

— Хочешь сказать что все бесполезно? Нет, просто когда Чеченская республика обрела независимость де-факто начался разгул такой преступности, что простой народ за голову схватился, поняв кто пришел к власти. И Чечня стала бы независимой, но тут долбанутые полководцы решили своим ли умом или кто надоумил щедро при этом заплатив, что нужно помочь стать независимыми другим братским кавказским народам, пожелали так сказать развить достигнутый успех, и по сути сами напали на Россию, и началась вторая война. История запутанная, неоднозначная и сейчас вам ее не рассказать чтобы вы поняли все нюансы, скажу лишь только что Россия победила только потому что власть Москвы показалась измученным беззаконием народу республики лучше чем тот беспредел что тогда установился с так называемой независимостью… Образно говоря чеченцы, как ни дико это звучит, можно сказать дали себя победить, хотя часть продолжала потом еще довольно долго партизанить в горах устраивая проплаченные диверсии. Вопрос в том, дадите ли вы сделать это с собой.

— Да ни за что! — закричал Бардов и его вопль подхватили десятки глоток.

"А сержант тот еще перец, — усмехнулся Вадим, — поднял боевой дух своих солдат. И вот вопрос: не предадут ли нас все эти малые народы? Особенно монголоиды эти, да и остальные тоже, те же кавказские? Не ударят ли они нам в спину в самый решающий момент, если китайцы пообещают их не трогать и дать эту самую независимость?"

— Так что если нам не совладать с врагом в открытом бою лоб в лоб как с фашисткой Германией ровно сто лет назад тому назад, мы совладаем с ними при помощи тактики партизанской войны. Как показала история всех мировых и локальных войн, как бы ни был многочисленней и хорошо вооружен противник, засадная война выбивала из него дух. Так было в Корее и Вьетнаме с америкосами, так было с нами в Афганистане и в уже упомянутой Чечне… Лишь бы боеприпасы регулярно поступали.

"А вот с этим, зуб даю, будут большие проблемы, — снова подумал Вадим. — Особенно если действительно решат бороться с китайцами партизанскими методами. Это же какая неразбериха будет… Ужас".

После обеда следующего дня случилась второе выступление комбрига. На этот раз полковник говорил не по вагонной связи, а с перрона через ручной мегафон.

Он подтвердил вчерашние слова сказав что китайцы по сути не собираются останавливаться. Из дополнительной информации кроме того что объявлено военное положение и началась тотальная мобилизация не только резервистов и военнообязанных специалистов, но и всех годных к воинской службе мужчин от восемнадцати до сорока пяти лет, значилось что Россия нанесла ответный удар в космосе:

— Мы не оставили без ответа китайскую атаку на нашу спутниковую группировку и нанесли ответный не менее мощный удар. На орбиту с космодромов Плесецк и Байконур были выведены несколько зарядов начиненных шрапнелью и подорваны. На данный момент на всех орбитах не сыщется ни одного целого спутника! — позволил себе усмешку Гороховский.

То что такой подрыв отрезал человечество от космоса на целое столетие если не больше, никого не взволновало. Любой аппарат что будет выведен в ближайшие годы на орбиты, как бы он хорошо ни будет защищен не продержится в работоспособном состоянии и суток. Но оно и понятно, чего волноваться о каком-то космосе, если само их существование как государства и нации стоит под большим вопросом.

Командир Сто тринадцатой бригады оказался настолько либеральным что даже позволил задать себе вопросы.

— Товарищ полковник, разрешите вопрос! — крикнул один из бойцов.

— Слушаю солдат.

— А почему по китайцам не нанесли ядерный удар товарищ полковник? Ведь мы имеем на это полное право!

— Этого я не знаю… — смутился Гороховский.

То что ни один ядерный удар не достиг цели, он решил не говорить, чтобы не ввергать солдат в шок от технологической продвинутости врага.

— А что же другие страны? Они помогут нам?! — спрашивал уже другой боец.

— Будет хорошо сынок, если они вообще останутся в нейтралитете… — горько усмехнулся полковник. — Евросоюз что-то там покричал, что, дескать, надо все решить мирными методами путем переговоров, а потом стух, когда китайцы пообещали не двигаться дальше Урала… Япония так и вовсе может попробовать половить рыбку с крабами в мутной воде и атаковать столь желанные им Курилы и даже Сахалин…

Позже стало известно, что так все и случилось. Японский десант высадился на "спорных" островах и бесспорном Сахалине через десять дней после начала китайского вторжения.

— Неизвестно как себя поведет США… Будем надеяться что они все же поймут чем им самим это грозит и сделают соответствующие выводы о выборе союзной стороны…

— Товарищ полковник, а когда ожидается… подход противника к городу?

— Э-э… это сложный вопрос. Чисто технически он может дойти за три-четыре недели…

Солдаты невольно зашумели.

— Но китайцам еще потребуется сгруппировать силы для штурма, а это займет куда больше времени, месяца два-три. А уж если мы им будем всячески мешать, а мы будем это делать, так и вовсе на полгода может растянуться. Ожидается что китайцы пойдут на прорыв на четырехсоткилометровом участке от Красноярска до Енисейска. Здесь самый низкий уровень Енисейского кряжа и река узкая. Дальше на север, уже болота и там они не пройдут.

"Три месяца! — эхом прозвучали слова полковника в голове Вадима резонируя с его планами как-то отдалить тот ужасный момент когда ему самому придется участвовать в боевых действиях. — Всего три месяца! Надо что-то делать и как можно скорее!"

Он не стравлял мыслей сбежать при первой же возможности, но вот возможностей этих все не видел как ни искал.

Вероятность того что через три-четыре недели когда первые подразделения китайцев начнут захват плацдарма для обеспечения сосредоточения основных сил, им придется вступить с ним в бой угнетала. А потом придется столкнуться еще с основными силами китайцев. Нудная мысль, набатом звучала в голове Куликова: "Нужно линять! Линять нужно!"

"Но как?! — спрашивал он себя и не находил ответа. — Слиняешь сейчас – поймают и арестуют и отправят в штрафбат – военное положение как никак и законы вводятся соответствующие. И не покалечиться никак чтобы это не вызвало подозрений… Я даже на верхней койке не лежу чтобы нечаянно свалиться и переломать себе руки с ногами… Проклятье!"

Куликов продолжал напряженно размышлять над тем, как бы ему сделать так чтобы его как покалечившегося эвакуировали вглубь страны. Но ничего путного придумать не мог.

"Неосторожное обращение с оружием? — подумал он над очередной идеей. — Прострелить себе руку или ногу? Нет… тут нужно изрядно исхитриться чтобы устроить себе самострел, да так чтобы к этому не подкопались особисты… нет, нужно что-то сломать на тренировке… Запнуться о шпалу, неудачно упасть или еще чего-нибудь… но так чтобы это было естественно и подальше от глаз сержанта".

* * *

Тренировку с утра, как назло, отменили. Вместо этого всех построили и перед солдатами Сто тринадцатой бригады вновь выступил полковник Гороховский.

— В Красноярске, городе, котором мы присутствуем, после того как стало известно о переходе границы китайскими войсками начались гражданские волнения и беспорядки. Власти обратились к нам с просьбой помочь остановить беззаконие и насилие. Ваша задача, совместно с полицией, обойти кварталы и пресекать любые правонарушения, а также… а также задерживать все лица китайской национальности.

— Ну наконец-то! — хмыкнул Бардов. — Взялись-таки за голову. Давно пора их всех перехватать.

— …Прошу вас в этом вопросе проявлять максимальную осторожность… чтобы не пострадали невиновные лица.

— Ничего, с этим у нас Могоча разберется, кто китаец, а кто нет, — засмеялся Алексей Белый. — Он у нас эксперт!

"Вот где есть реальный шанс слинять! — в свою очередь с возбуждением подумал Куликов. — Уж скрыться находясь непосредственно в городе труда не составит. Нужно лишь улучить подходящий момент и куда-нибудь юркнуть, вот и все дела!"

— Оружие применять только в случае самообороны. Это все. Сейчас ваши непосредственные командиры обозначат ваши зоны ответственности в городе. Вопросы?

— Товарищ полковник, а если эти лица китайской национальности граждане России? — выкрикнул один из солдат.

— Я сказал "всех" солдат, значит всех… граждане они или нет, значения не имеет.

На этом вопросы закончились и приказали разойтись для получения у командиров направления движений и секторов ответственности.

— Авдеев! Белый! Бардов! Куликов! Ко мне! — позвал старший сержант Коржаков.

Солдаты не заставили себя долго ждать и вытянулись вряд перед командиром.

— Я с согласия лейтенанта назначаю вас своими заместителями, — объявил он пройдя вдоль строя и выдав каждому по две блестящих лычки. — Теперь вы младшие сержанты. Распределите себе отделения… а то ведь до сих пор толпа толпой.

У Вадима, когда старший сержант вручил ему знаки различия, от немалого удивления на лоб полезли брови.

— Что? — увидев это удивление, усмехнулся Коржаков. Приблизившись вплотную, так чтобы их никто не слышал, ехидно поинтересовался: – Удивляешься за что такая честь?

— Если честно, то да…

— Это не честь, а лишь моя подстраховка. В городских условиях я лично за тобой уследить не смогу, а связь – штука такая ненадежная, помехи могут всяческие возникнуть на пустом месте, не правда ли… Но зато ты теперь станешь на виду у своего отделения. Сразу от девяти соглядатаев тебе точно не скрыться.

"Опять он меня обошел", — разозлился Вадим, но виду не показал.

— Иди, набирай отделение.

— Слушаюсь…

Впрочем, ему стараться не пришлось. Авдеев, Бардов и Белый уже разобрали себе людей и он принял оставшихся под свое командование. Отделение у него получилось разношерстым: два казаха, якут, три кавказца, два татарина и лишь один русский, а с ним самим – два. Бурята забрал себе Тимур.

Бардов набрал себе в отделение одних только русских не только по внешности, но и пофамильно. Что сказать, нацик он и есть нацик…

Власти Красноярска обеспечили их автобусами так что в свои зоны ответственности они добрались с изрядным комфортом. На их военной карте она обозначалась как квадрат 18–30, а по граждански Октябрьский район.

Начали с самой окраины, за спинами только поля, да дачи.

— У-у… — разочарованно поморщился Бардов, оглядываясь по выходе из автобуса. — Спальный район. Кого тут ловить-то? Вон куда нам надо! Вон где все веселье!

Головы солдат повернулись в указанную сторону. Там действительно к небу поднимались столбы дыма. Видать беспорядки только нарастали, что неудивительно. Если можно безнаказанно погромить, да пограбить, то мало кто откажется от такого соблазна. Особенно молодежь, у нее кровь горячая.

— Там есть кому веселиться, — оборвал мечтания нацика Коржаков. — Двинулись.

Юрий оказался прав, район действительно оказался спокойным.

Только лишь на стенах домов и заборах виднелись листовки вражеской пропаганды расклеиваемые китайцами по ночам. В них говорилось что коренным жителям Сибири нечего бояться прихода китайской армии. Китайская армия освободит малые народы от многовековой оккупации русскими, вернет им их землю, даст новый толчок для национального развития и самосознания. Более того местное население призывалось всячески помогать армии-освободительнице всеми возможными способами вплоть до проведения диверсий на местных предприятиях и коммунальных службах.

"Последнее-то зачем? — не понял Вадим. — Ну потечет дерьмо по улицам, самим же хуже будет…"

— Вот сволочи, аборигенов против нас настраивают! — сорвал листовку Бардов.

Отделение Куликова без проблем прочесало указанный им переулок проверив пару магазинов, несколько парикмахерских и химчисток, китайцев нигде не нашли как ни искали, спрашивая у прохожих, бабулек на лавочках и пацанов. Что и не удивительно, китайские кварталы располагались совсем в других частях города, поближе к рынкам, где они торговали и устраивали подпольные производства по изготовлению контрафактной продукции.

И как понял Вадим, двигались они именно в сторону одного такого анклава. Капитан постоянно связывался с командиром батальона и взводными, координируя движение подразделений. Сразу становилось ясно что Сто тринадцатая бригада по сути взяла северо-западную часть города под контроль и сейчас частой гребенкой просеивает его на наличие неблагожелательных элементов собирая их точно неводом. И вот когда казалось что все пройдет тихо и мирно, все без исключения услышали буквально-таки радостный рев Юрия:

— Вон китаеза идет!

Какую-то девушку, метнувшуюся в сторону тут же рванувшие как гончие псы, окружили солдаты отделения Бардова с ним во главе.

— Попалась китаеза! — встряхивал свою добычу за руку, буквально выворачивая ее.

— Я не китаянка, а казахка! Причем наполовину русская! — отбивалась девушка. — Отпустите! Мне больно!

Все невольно поспешили к месту происшествия. На безрыбье как известно и рак рыба.

— Что тут у тебя? — спросил Вадим.

— Китаеза!

— Я не китаеза! — билась в руках Юрия девушка. — Отпустите меня!

— А по мне так китаеза китаезой! Давайте ее в машину! Где эти менты со своим обезьянником на колесах?!

— Да погоди ты… — вмешался Вадим. — Нам же ясно сказали быть осторожными в общении с лицами неопределенной национальной принадлежности.

— Тут и определять нечего! Так все ясно!

К месту происшествия подтянулся старший сержант со стандартным вопросом:

— Что здесь происходит?

— Китаезу поймали товарищ старший сержант.

— Документы есть? — спросил Коржаков у пленницы.

— Нету!

— С вашей стороны в нынешних условиях это большое упущение.

— Да я живу тут недалеко… вон даже мой дом видно, видите вон ту шестнадцатиэтажку?!

— Предлагаю ее проводить до дома и во всем разобраться на месте. — Предложил Куликов. — Если она соврала, то приведем обратно и сдадим полиции.

— Так и сделайте товарищ младший сержант. И пару бойцов прихватить не забудьте.

Вадим мысленно улыбнулся, глядя в слегка усмехающиеся глаза Коржакова. Он правильно понял, это конвой уже не столько для задержанной, сколько для него самого.

— Слушаюсь. Тулунин, Сатагай, за мной.

— Чего слетелись как мотыльки на огонь?! Продолжайте прочесывание района. Разойтись! — прикрикнул старший сержант.

Солдаты стали поспешно разбредаться по оставленным без присмотра своим участкам.

* * *

— Спасибо. — Поблагодарила девушка, нервно поглядывая назад, на провожающего их хмурым взглядом Бардова.

— Да не за что. Вы уж простите моего товарища по оружию, он немного вспыльчив и несколько предвзято относится к лицам китайской национальности.

— Как и ко всем прочим национальностям, кроме своей собственной.

— И это тоже, — согласно засмеялся Вадим. — Таким уж он стал и вряд ли его уже можно изменить.

— А вы – нет?

— До недавних пор я был космополитом… или как это правильно называется…

— Интернационалистом.

— Типа того.

— А сейчас уже нет?

— Сейчас уже нет, — кивнул Куликов, действительно чувствуя неприязнь к китайцам.

— Впрочем, это понятно и объяснимо, — понятливо кивнула девушка. — Надвигаются тяжелые времена и подобное отношение закономерно…

— Не будем об этом. Как вас зовут кстати?

— Елена… Елена Акжал. Это не китайская фамилия, — излишне быстро добавила она.

— Я понял – казахская.

— А вас?

— Вадим Куликов.

— Вот и познакомились.

Вадим обернулся назад. Двое его "конвойных" брели следом в паре шагов, закурив, о чем-то переговариваясь между собой и лениво поглядывая по сторонам.

— Вы не собираетесь уезжать? — спросил Куликов.

— Нет…

— Я бы советовал. От греха подальше. Со временем националистические настроения будут только усиливаться. Никто не станет дотошно разбираться у кого какая фамилия, откуда вы родом, глянут в лицо и все…

— Я понимаю, но нам некуда.

— В Казахстан. Наверняка у вас там должны остаться родственники.

— Родственники есть, но вы даже не представляете что там сейчас творится… — содрогнулась Елена. — Сейчас в Казахстане сплошные песчанно-снежные бураны, чудовищные перепады температур, а летом те же бураны и ужасающая жара. Воды так мало что даже сколько-нибудь приличное хозяйство содержать невозможно. Реки просто пересыхают. Лучше уж тут при всех перечисленных вами минусах… Авось пронесет. Да и родилась я здесь…

— Надежда а авось, это по-русски! — хохотнул Куликов.

— Я же сказала что наполовину русская, — улыбнулась в ответ Елена.

— Оно и видно. К тому же судя по листовкам, — кивнул Вадим на очередной лист бумаги на заборе, — китайцы не будут трогать коренные народности и тех кто одного с ними… разреза глаз. Выгонят за Урал только русских.

— Думаете, остаемся здесь именно поэтому? Потому что китайцы обещали не трогать коренное население, особенно если оно еще и поможет братскому китайскому народу? — едко усмехнулась девушка.

Вадим пожал плечами.

— А почему бы и нет? Мало кто верит, что мы сможем их как-то остановить и тем более победить. Слишком уж велико численное превосходство противника. Так что…

— Нет, — отрезала Елена, — по крайней мере мы, моя семья, остаемся не поэтому и вообще не рассчитываем на то что в листовках говорится правда на счет национального развития малых народов и самосознания.

— Вот как?

— Да. Может быть поначалу так и будет, но недолго. Очень недолго. Они ассимилируют нас… так что если ты думаешь что мы остаемся в надежде что нас не тронут то ошибаешься. Мы все в одной упряжке, кто бы там чего не говорил.

— Извини.

Елена Акжал кивнула принимая извинение, но тем не менее решила все разъяснить:

— Под властью русских было много народов и все они, по крайней мере кто этого хотел и стремился к этому, сохранились. Сохранили свою самобытность, культуру, обычаи, язык… Китайцы же нас растворят в себе. Насильно. Не будет больше казахов, киргизов, бурятов, тувинцев, якутов и прочих у кого раскосые глаза и желтый оттенок кожи. Максимум через два поколения будут только китайцы говорящие только на китайском. Переизбыток у китайцев мужского населения из-за программы по ограничению рождаемости, когда большинство семей всеми возможными способами старались завести мальчика, этому очень поспособствует. Так что если мы и дальше хотим сохраниться как народы и малые нации, нам нужна сильная Россия…

— Думаете это понимают все?

— Нет… — глухо признала Акжал. — Националистов-реваншистов всегда и везде хватает. Особенно если этих реваншистов проплачивают и обещают в будущем высокие должности в национальных администрациях. Власть штука такая… она затмевает истину. Что уж говорить, про тех кто-то в нашествии китайцев действительно искренне видит возможность "сбросить ярмо русского империализма".

— Чем занимаешься? — спросил Вадим, чтобы сменить неприятную тему.

— Учусь в медицинском. Последний курс.

— А на кого?

— Хирург.

— Хирург? Это хорошо. Скоро нам потребуется много врачей с подобной специальностью…

Остаток пути они прошли в молчании, благо что до дома оставалось метров двадцать.

— Вот мы и пришли…

Елена показала на шестнадцатиэтажный панельный дом. Они вошли в подъезд и пешком поднялись на третий этаж. Дверь почти сразу же открылась, не успела девушка как-то дать о себе знать: постучать или позвонить.

— Леночка! — всплеснула руками женщина вполне европейской наружности, так что в том что она наполовину русская задержанная не соврала. — С тобой все в порядке?!

— Да мам… вот меня проводили, чтобы как раз со мной ничего не случилось.

— Спасибо вам молодой человек…

— Не за что его благодарить, — хмыкнула Елена. — Он еще убедиться должен что я не китаеза…

И прежде чем Вадим успел что-то сказать, дескать не нужно никаких документов, Елена скрылась в квартире. Теперь женщина взглянула на Вадима уже не так благожелательно.

Через минуту девушка появилась с паспортом в руках, который она и протянула Куликову.

— Смотрите.

Вадим усмехнулся и, не беря в руки паспорт, лишь дурашливо отдал честь.

— Честь имею. Всего хорошего барышня… И надеюсь я вас больше не увижу.

— Почему? — чисто по-женски обиделась Елена и смутилась своего импульсивного вопроса.

— А вы хотели бы со мной еще повстречаться? — с улыбкой подначил девушку Вадим.

— Я не про это…

Елена еще больше насупилась, а Куликов откровенно рассмеялся забавляясь ситуацией. Отсмеявшись, произнес:

— Не обижайтесь, я не хотел вас как-то задеть. Вы очень красивы и ваша "национальная неопределенность" тут совсем ни при чем. В любое другое время я с вами определенно не прочь был бы завести более плотное знакомство. Но не сейчас…

— Почему? — снова невольно спросила она, и снова мысленно себя обругала.

— Все очень просто. Вы военнообязанная, вас скоро мобилизуют по профпригодности, то есть как медика и увидеться с вами с наибольшей вероятностью я смогу только если окажусь на больничной койке с каким-нибудь ранением. А этого бы мне очень не хотелось. Так что лучше прощайте.

Вадим стал спускаться, но где-то на третьей ступеньке остановился и обернулся.

— Хотя… разве что может после войны? По крайней меря я знаю, где вы живете.

— Буду ждать, — в тон ответила Елена и весьма соблазнительно с вызовом улыбнувшись, закрыла дверь.

— Хм-м… может и впрямь прийти? — вслух подумал Вадим и стал быстро спускаться.

Следовало как можно быстрее вновь принять отделение под командование и продолжить мероприятия по зачистке города от нежелательного и потенциально опасного китайского элемента.

* * *

Прочесывание продолжилось. Вот начались центральные улицы города, сплошные магазинчики, кафе, рестораны… Именно здесь случилась основная масса погромов. Сбившиеся в банды местное население, в основном молодежь мужского пола, громило как водится все китайское и вообще восточное. Многие из заведений дымили, часть уже успели потушить пожарные. Носились как ошпаренные полицейские машины, перевозя отловленных лиц китайской национальности и задержанных самых активных участников погрома.

— Вы только посмотрите, — завозмущался Юрий Бардов. — Совсем охренели косоглазые… вконец страх потеряли!

— Ну что там еще, Бард? — вяло поинтересовался Авдеев.

— Да вон сами посмотрите! Видите рекламный щит?! И как после этого не материться, а?!

Куликов в числе прочих посмотрел на указанный уже местами заляпанный кляксами краски щит и увидел действительно неоднозначную по своему смыслу рекламу. Во весь немаленький щит была изображена улыбающаяся китаянка в желто-красном костюме стиле ультра с соответствующим макияжем, а внизу надпись в которой говорилось четко и лаконично: "Время учить китайский", ну и телефоны с адресом, где этот китайский можно выучить.

— Мн-да… — задумчиво проронил Белый. — Что бы это значило?

— Как что?! — Тут же вспылил нацик. — Все же ясно как белый день! Они прямо, открытым текстом практически говорят нам, что дескать пора вам ребятки шароглазые учить китайский, потому как скоро нас – китайцев тут будет больше чем вас – русских и разговаривать с вами на русском нам нет никакого желания!

Спорить с Бардовым никто не стал потому как текст рекламы действительно был несколько провокационным. Если бы просто приглашали учить китайский язык как любой другой, тот же английский, то еще туда-сюда, куда ни шло, а тут дескать ни много ни мало пришло время… Как хочешь, так и понимай.

К вечеру китайский квартал окружили плотным кольцом, но внутрь него не входили. Зачем? Ловушка захлопнулась, теперь они под полным контролем. Подвезли железную арматуру, сетку-рабицу, колючку, подъехали бурильные машины, что начали шустро копать ямки, пробивая асфальт, для бетонных столбов и квартал стали отгораживать забором. Также перегораживали подземные коммуникации, чтобы никто не смог уйти из китайского квартала под землей. Остальные китайские кварталы в городе также были взяты в кольца и также огораживались заборами.

— Они что, решили устроить тут концентрационный лагерь? — удивился Алексей Белый.

— А чё? Правильно решили! — поддержал действия властей Бардов. — А то не дай бог разбегутся как тараканы и начнут партизанить, да диверсии устраивать у нас в тылу. Гоняйся за ними потом по лесам да горам.

— Странно что они раньше не свалили в эти леса до горы, благо они тут под боком…

— И что теперь с ними будут делать? — удивился Тимур.

— А что с ними делать? — пождал плечами Бардов. — Сейчас их всех контрразведка за жопу возьмет и начнет просеивать на наличие среди них агентов китайской разведки.

— Думаешь они там есть?

— Ну ты че как маленький в самом деле?! Конечно есть! Уже давно не секрет что среди всех этих так называемых челноков, предпринимателей и даже членов триад действуют кадровые разведчики.

— Допустим. Допустим, что их всех выявили, а с простыми китайцами что будут делать?

— А тебе не все равно? Лично мне по фигу, что с ними будут делать. Их сюда никто не звал. И только не надо мне тут про права человека и гуманизм гундеть.

— Да я ничего такого…

Поначалу внутри огораживаемого квартала все было тихо, рабочие быстро делали свое дело и забор рос буквально на глазах отрезая китайский квартал от остальной части города. Но потом среди домов началось какое-то шевеление. То тут, то там стали появляться небольшие группы что-то отрывисто и пискляво скандирующих китайцев. Они попытались помешать строительству, но несколько очередей в воздух отогнали их от рабочих.

— Не подходить! — закричал какой-то майор из полиции. — Любая следующая попытка прорвать периметр будет расценено как нападение и будут приняты соответствующие меры для его предотвращения! Предупреждаю также, что все автотранспортные средства что разовьют в непосредственной близости от периметра скорость больше пяти километров в час и двигаться к забору, будут уничтожаться без предупреждения!

Это предупреждение охладило пыл китайцев, но не всех.

— Й-я гражданина! Й-я гражданина! — кричала какая-то китаянка неопределенного возраста, махая карточкой-паспортом крапового цвета.

Она подходила все ближе и ближе, продолжая скандировать:

— Й-я гражданина, випусьте мяня!

Что с ней делать тоже не ясно. Ведь одну женщину не станешь же воспринимать как попытку нападения и прорыва периметра.

— Й-я гражданина, випусьте мяня!

— Пошла прочь гражданина! — со смехом оттолкнул ее Юрий. — Говорить по-русски сначала научись! Ну что за люди, а?! Живут в России, а язык учить не хотят, более того, наоборот, хотят чтобы это мы учили их язык. Время дескать пришло. Суки. Это ваше время пришло. Пошла прочь старая, а то в лоб дам!

Но угрозы на китаянку не действовали и она с упорством зомби продолжала напирать на оцепление.

— Й-я гражданина, випусьте мяня!

— Я тебе че сказал тварь?! Пошла отсюда!!!

Бардов даже замахнулся прикладом. Но китаянка упорствовала и вновь махая паспортом и скандируя "й-я гражданина", пошла вперед не оставив намерения вырваться из будущего лагеря.

Ее поддерживали митингующие соотечественники подходя к ограждению все ближе и ближе. Это заставляло солдат нервничать.

— Выпусьте мяня!

— Вот непонятливая! — изумился Бардов. — Я же русским языком сказал: пошла отсюда!

Юрий оттолкнул ее рукой, но и это ее не вразумило. В третий раз Бардов оттолкнул китаянку уже пинком в живот отчего она согнувшись пополам скуля растянулась на асфальте. Это привело остальных китайцев в ярость и они с криками всей оравой бросились на солдат.

Только теперь подтвердилось возникшее вначале нехорошее впечатление, что это все часть плана. Китаянка специально нарывалась на неприятности, чтобы любое происшествие стало поводом для остальных к активным действиям. Вроде как они всего лишь реагируют на насилие, а не сами нарываются на неприятности.

— Стоять! — закричало сразу несколько солдат из состава охранения.

— Назад!

— Стрелять будем!

— Отойти назад!!!

Прозвучал первый выстрел, и вслед за ним, словно спущенная лавина, раздалось несколько длинных очередей. Первые атакующие попадали с навылет пробитыми телами, застонали на земле раненые. Толпа понеся потери, побросала наспех смастеренные транспаранты и отхлынула назад.

— Прекратить огонь! — с криком тут же словно откуда ни возьмись, возник Коржаков. — Кто первым открыл стрельбу?! Я спрашиваю: кто?!

Никто не ответил. Вадим знал что это Юрий, но закладывать кого-то последнее дело.

— Ясно. Взвод, за мной…

* * *

За устроенную стрельбу и жертвы среди китайцев наказания виновников не последовало. Зачем? Хотя установить виновных не составило труда, достаточно было лишь понюхать стволы автоматов и пересчитать патроны в рожках, что и сделали некоторое время спустя. К тому же китайцы начали первыми, устраивали провокации и он потенциальный враг – пятая колонна, так что разбираться не стали тем более кого-то отдавать под суд. Солдат и так мало. Лишь подполковник Воротов пожурил несдержанный взвод, пообещав, что в случае повторения их ждет реальное наказание, а то и вовсе трибунал.

Следующие два дня солдаты ловили китайцев избежавших первого прочесывания города. Это не доставляло больших хлопот, местные жители охотно показывали где видели китайцев. Правда случались и накладки, когда за китайцев принимали коренных жителей России: хакасов, тувинцев, а также представителей народов севера. Но это уже досадные издержки "охоты на ведьм".

Ловили китайцев и за пределами Красноярска в ближайших и отдаленных поселениях барачного типа где они выращивали сельхозпродукцию в огромных полиэтиленовых теплицах, а также животноводческого толка в основном свинину, так как у нее самый большой прирост и в содержании меньше всего хлопот.

— Господи, как же тут воняет, — поморщился Тимур Авдеев, заглянув в одну такую теплицу по выращиванию огурцов. — Хоть противогаз одевай, честное слово.

— А что нам мешает ими воспользоваться? — хмыкнул Белый и действительно напялил на голову противогаз.

— Ну как? — спросил Вадим.

— Да че-то не очень…

Всех пойманных нелегалов грузили в машины с последующей отправкой в концентрационные лагеря растущие как грибы после дождя, где со всеми уже будут разбираться люди из контрразведки выявляя возможных агентов китайской разведки и просто боевиков-диверсантов.

— Это из-за удобрений, — выдал свои познания Алексей Белый. — Говорят, что они запрещены для использования и ядовиты.

— Хм-м… — усмехнулся Юрий Бардов. — Однако они свою продукцию сами жрут и меньше их от этого не становится!

Товарищи посмеялись над шуткой нацика.

— Кстати, — вставил слово Вадим Куликов. — Заметили, что почти нет мужиков?

— О чем ты? — спросил Тимур.

— Я говорю, что на одного мужика приходится три-четыре бабы… Вон сами посмотрите.

Все заинтересованно посмотрели на собранных в кучу китайцев.

— В городе ситуация немного другая – один к двум, так что сразу не заметно. А здесь все более четко. Да и мужики эти откровенные дохляки, старые, больные, немощные…

— В натуре! — согласился Бардов, еще раз более пристально посмотрев на грузовики с нелегалами. — Многоженцами китайцы вроде не являются, у них вообще мужиков на двадцать процентов больше женщин… Где все китаёзы с яйцами между ног?! Куда они подевались?!

— Ну, здесь их точно нет, мы все обыскали, — сказал Белый. — Даже кучи навоза раскидали, на тот случай если они в него зарылись как жуки-скарабеи! Спрятаться им негде. Разве что убежали, прознав, что мы к ним в гости едем?!

— Да нет, — возразил Авдеев. — Местное население не заметило ничего похожего на побеги.

— Надо тебе Димон об этом своем наблюдении чекистам доложить, — предложил нацик. — Ну или на крайняк нашему особисту Вороту.

— Да ну на фиг! — отмахнулся Вадим, изначально относившийся к органом неприязненно и потому лишний раз с ними предпочитал не связываться. — Пусть сами копаются, не дураки, разберутся. Но если хочешь, доложи ты от своего имени, авось медальку получишь.

— Так и сделаю!

Над Бардовым конечно посмеялись, а вот потом никому было не до смеха. Особенно Куликову.

Юрий Бардов и впрямь доложил о несоответствии процентного состава китайского населения кому следует, то есть подполковнику Воротову. После чего Куликов готов был как самый заправский десантник не то что кирпич – стену головой пробить. И есть от чего: нацик за свой доклад медаль конечно, не получил, но вот увольнительную в город на следующий день до вечерней поверки, пожалуйста! Это ли не подлость судьбы?!

Неизвестно знало ли командование об этом перекосе или нет, может, просто дало увольнительную как поощрение за наблюдательность и бдительность, для Вадима это ничего не меняло, он по собственной глупости лишился возможности смыться. И винить в этом кроме себя некого.

— Спасибо тебе друг! — похлопал Вадима по плечу Бардов, собираясь в увольнительную. — Я давно мечтал об этом.

На хмурого Куликова скрипнувшего зубами, в этот момент смотрели с состраданием смешанным с усмешкой.

— Не за что…

— Если у тебя еще будут какие ценные наблюдения, ты не стесняйся, говори! Я всегда буду рад передать их от своего имени командованию.

— Да иди ты уже!

— Иду-иду!

Куликов лишь сплюнул под смех товарищей, ругая себя самыми последними словами.

Он правда подумал еще что это возможно дело рук старшего сержанта Коржакова, решившего таким изуверским образом подколоть младшего сержанта Куликова, потенциального дезертира. Но этого уже никогда не узнать. Не спрашивать же…

То и дело с востока на запад с небольшим интервалом продолжали проноситься железнодорожные составы, но теперь уже не пассажирские, а товарняки, но и они были под завязку набиты людьми с худым скарбом. Это очень сильно походило на черно-белые кадры столетней давности, только тогда движение было в обратную сторону… Это наводило на очень неприятные мысли и аналогии.

С запада также подходили эшелоны, но уже военные. Прибывали мотострелки срочники доукомплектованные резервистами со своими БТР-100 и БМП-10, танковая бригада с Т-134, даже батальон инженерных войск прикатил со своими тракторами, бульдозерами, кранами, бетономешалками и прочим строительным оборудованием.

На ассенизаторов было жалко смотреть. Только подумайте о том сколько отходов жизнедеятельности им приходилось принимать от такой оравы солдат. Машины с серыми бочками не прекращали движение ни на минуту.

Все, кроме батальона стройбата тут же по прибытии начавших разгрузку, оставались в вагонах в тупиках или прямо на линии (тупики все забиты), находясь в неприятном подвешенном состоянии неизвестности: останутся ли они здесь или же покатят дальше хлестаться с китайцами. И если поедут, то когда? Потому что ждать тоже та еще пытка.

Ответ пришел вечером того же дня.

 

Глава 10

Нагулявшийся Юрий Бардов едва успел к вечерней поверке. На его лице сияла счастливая улыбка и о ее природе-причине тут же спросили товарищи, как только прогремела команда "Разойдись!".

— Чего сияешь как начищенный самовар? — вопросил Авдеев с плохо скрываемой завистью. — Поди, по бабам ходил?

— В точку!

— Где ж ты за три-то часа успел? — не веря, спросил Белый. — Это ж пока то, пока сё…

— Я не привередливый. Совместил приятное с полезным. Сходил в баню с массажным салоном с массажистками весьма легкого поведения.

Друзья, понятливо кивнув, невольно зачесались. Они вот уже черт те сколько не то что в бане не были – в душе не показывались. Запаршивели… и воняло от них так что хоть стой, хоть падай.

— Так их же всех разогнали! — удивился уже Куликов.

— Китаянок и вообще азиатчину – да, а наших – нет. Заплатил, правда из-за этого втридорога, почуяли выгоду сволочи, конкуренции-то почти нет, но оно того стоило, хотя бы потому что уже третий месяц без женской ласки. Это ж загнуться можно!

— По вагонам! По вагонам! — закричали сержанты и лейтенанты высовываясь из дверей и окон.

— В вагон, живо! — в числе прочих объявил и старший сержант Коржаков. — Или для вас особое приглашение нужно?

— Едем, товарищ старший сержант? — спросил Бардов.

— Едем-едем.

— Жаль…

— Что, деньги еще остались? — хмыкнул Алексей Белый.

— Остались…

— Печально. Убьют, а у тебя денег полные карманы. Не попользовался даже богатством.

— Типун тебе!

Белый едва увернулся от увесистой оплеухи и одним из первых скрылся в вагоне.

"А уж как мне печально, — грустно усмехнулся Вадим, — у меня в отличии от нацика не несколько жалких тысяч, да еще в деревянных рублях, а миллион в евро…"

Минута и все солдаты вновь оказались в тесноте плечом к плечу. Сержанты провели перекличку проверяя наличие личного состава. Вроде никто не пропал, а значит никаких задержек с отправлением возникнуть не должно.

Бойцы потянули жребий, выявляя тех счастливчиков кому первым отлеживаться на верхних полках. Прошло еще пара минут и вагоны несколько раз дернувшись покатились по рельсам медленно набирая ход.

— Поехали… — прокомментировал кто-то с тяжелым вздохом.

Да, радоваться действительно нечему. Впереди их ждет война с превосходящим противником, не в два, не в три и даже четыре, а в двадцать. Это кого угодно могло повергнуть в уныние. Даже слова старшего сержанта о партизанской войне забылись и на всех вновь навалилось разлагающее уныние.

"Коржаков", — вспомнил Вадим Куликов ненавистного старшего сержанта, точнее необходимость докладываться ему во время пути и посмотрел на наручные часы.

Ровно без пяти минут одиннадцать они завибрировали. Приказ никто не отменял, даже если старший сержант сам об этом забыл, что в общем-то сомнительно, тот похоже вообще ничего не забывал, и Вадим выпутавшись из уже начавших засыпать товарищей пошел на доклад.

Поезд уже давно покинул городскую черту и набирав скорость летел через поросшие лесом горы, мерно, убаюкивающе покачиваясь и постукивая колесами на стыках рельс.

Вадим решил быть пунктуальным как робот и трижды стукнул в дверь ровно в одиннадцать ноль-ноль, ни секундой раньше, ни секундой позже.

— Разрешите войти?

— Входи.

Куликов резко открыл дверь, вытянулся по стойке "смирно", даже каблуками щелкнул, отдал честь и начал четко докладывать:

— Товарищ старший сержант, младший сержант Куликов по вашему приказанию при…

В следующее мгновение раздался жуткий грохот, скрежет и одновременно с этим Вадима бросило в проход, где на него кубарем посыпались остальные солдаты. Свет потух, раздались крики полные боли, паники и непонимания.

И снова грохот… вагон замотало из стороны в сторону, дробно затрясло, то и дело опасно накреняясь, что вызывало новые падения солдат со своих мест и их снаряжения.

"Да это же взрыв!" – осенило Куликова, пытаясь сделать хоть что-то, как-то сгруппироваться, чтобы его банально не раздавили в этом месиве тел и разлетевшейся тяжелой амуниции.

В следующий момент вагон снова тряхнуло. Затрясло точно машину на частых колдобинах и сильно повело в сторону. Сомнений никаких не осталось, вагон окончательно сошел не то что с рельс, а вообще с полотна и просто еще чудо, что он при этом не перевернулся, превращая свое содержимое в кровавую отбивную.

Наконец этот кошмар прекратился и вагон остановился к счастью так и не перевернувшись удваивая и утраивая число пострадавших, а то и вовсе приводя к многочисленным смертям.

Солдаты с жутким матом, стали осторожно подниматься на ноги. Кое-как из под завала тел выбрался и Вадим с удивлением обнаруживая что ничего себе не сломал а ушибы и ссадины это не страшно.

— Взвод! — закричал старший сержант Коржаков, перекрикивая все стоны, ругань и просто крики. — С оружием на выход! Покинуть вагон! И раненых не забудьте прихватить!

Солдаты принялись суматошно искать во тьме свое разлетевшиеся во все стороны оружие и имущество. Кто находил тут же старались покинуть вагон как и приказано.

Куликов толкаясь, добрался до своего плацкарта, что оказалось не так-то просто в абсолютной темноте и полной неразберихе. Благо пробираться далеко тоже не пришлось, он после падения и полета по проходу оказался почти перед своими.

А вот здесь без пострадавших не обошлось. Один боец держась за грудь плевался кровью, второй свалившийся с верхней полки, орал благим матом прижимая к груди сломанную руку, и что самое поганое перелом у него открытого типа…

— Живее выбирайтесь из вагона! — продолжал кричать Коржаков. — Что вы как пьяные черепахи возитесь!

Началось совсем уж невообразимое столпотворение. Все торопились покинуть опасное место, началась давка.

Нашел свой рюкзак, автомат с бронежилетом и каской Вадим.

— Через окна остолопы! Через двери выходят только раненые!

Где-то грохнул очередной взрыв, и это придало всем сил и сноровки. Солдаты, похватав вещмешки, броню и автоматы выпрыгивали в разбиваемые окна, что еще уцелели после катастрофы.

— Бард. Возьми его оружие и амуницию, — указал Вадим на раненого со сломанной рукой, — а я его выведу…

— Понял.

Шмотки бойца как и вещи второго раненого тут же полетели в окно. Следом, матерно ругаясь, выпрыгнул сам Юрий.

Вспышка там, вспышка здесь, взрывы, крики, первые пожары осветили ужасающую картину. Состав смяло гармошкой, несколько вагонов все же перевернулись и из них кое-как выползали, разбредаясь во все стороны, контуженные и покалеченные бойцы, все в крови.

Несколько БМД с обрывом креплений сорвало с грузовых платформ, и они валялись далеко в стороне от состава. О том что случилось с водителями-механиками, что ехали внутри (там им было лучше и просторнее), даже думать не хотелось…

"Да что происходит-то, твою душу?!" – недоумевал Куликов, оттаскивая раненого подальше от места катастрофы. И катастрофы ли?

Снова взрыв. Вадим обернулся и увидел что БМД удержавшуюся на платформе разорвало в клочья, маленькая башенка, сорванная взрывом, кувыркаясь в воздухе, улетела прочь.

Бабах! Вторая БМД повторила судьбу предшественницы разве что башня осталась на месте, а весь сноп огня вылетел из люка десантного отделения. Но если с первой еще можно было подумать, что это взорвался боекомплект, там и впрямь грохнуло изнутри, то вторая имела отчетливое входное отверстие из которой также вышел сноп яркого огня.

Вот и третье БМД стало похоже на разорванную стальную коробку. Теперь не оставалось никаких сомнений в том, что их расстреливают хладнокровно и методично. Вот только из чего, кто и откуда?!

* * *

С раненым бойцом Вадим кое-как доковылял до подножия ближайшей горы, которая начинала резко расти ввысь в каких-то двух десятках метров от железнодорожного полотна, где и залег под первым же попавшимся кустом и быстро облачился в бронежилет, напялив ненавистную каску.

Со стороны катастрофа имела еще более пугающий, шокирующий вид, который можно описать всего одним словом – хаос.

Перестреляв все БМД, даже те что сорвались с платформ и хорошенько покувыркались, помяв свои пушки, стрелки принялись за грузовики с боеприпасами. Вот тут уже начался настоящий фейерверк, с грохотом, салютом, искрами…

Куликов силился во тьме и ослепляющих вспышках взрывов разглядеть стрелявших, но как ни старался ничего не разглядел. Не видел он этих загадочных стрелков, а не заметить их было бы невозможно, если бы они сидели на склонах и стреляли по поезду из гранатометов.

Не видно нападавших, хотя гора лысая, ни деревьев, ни кустарника, ни даже высокой травы, лишь голая поверхность присыпанная недавно выпавшим в горах снегом. Кроме того разросшиеся пожары уже давали достаточно много стабильного света, чтобы можно было что-то заметить, какие-то передвижения… но ничего и никого не видно. Также не видно и не слышно характерных вспышек и выхлопов при выстреле.

Создавалось такое впечатление, что их атакуют невидимки, но в невидимок Вадим не верил. Да и засада какая-то не совсем правильная. По логике вещей после крушения поезда и уничтожения техники должна появиться живая сила и расстрелять успевшего выбраться и спастись противника из автоматов и пулеметов, забрасывая его гранатами. Но ничего этого не происходило.

Второму эшелону шедшему в десяти минутах позади, повезло больше. Он не стал жертвой диверсии, однако же он стал новой целью для неизвестных стрелков. Этот неизвестный стрелок, а точнее стрелки, перебив все БМД и грузовики на первом составе принялись за второй. И взялись они снова за бронетехнику.

Тут и там началась суматошная стрельба, но в кого стреляют не видно. Вадим подозревал, что просто в темноту, чтобы просто отогнать собственный страх. Но это не лучший метод. Опять-таки пустая трата боеприпаса.

— Прекратить стрельбу! Прекратить стрельбу! — зазвучали приказы тут и там.

— Ну, и чего ты тут разлегся?! — раздался жесткий голос над головой.

Вадим от неожиданности аж вздрогнул и чуть не выстрелил, хорошо автомат остался на предохранителе. Да и затвор вообще-то еще нужно передернуть.

— Отдохнуть прилег?!

— Никак нет… вот… раненый…

— Где твое отделение?!

— Не знаю товарищ, старший сержант, — и кивнув Куликов в сторону горящего состава, добавил: – Бегает где-то…

— Так собери его и живо обратно! Разлегся, понимаешь! Ты командир или кто?!

— Слушаюсь.

Вадим с большим неудовольствием выбрался из укрытия и пригибаясь побежал вдоль железной дороги, поближе к горе, выкрикивая фамилии бойцов из своего отделения:

— Тулунин! Аллагали! Нургалаев! Аксу! Махамбет! Сатагай! Алиев! Жахоев! Ямадаев! Все ко мне!!!

Кто бы только знал, чего стоило Вадиму выучить все эти фамилии… даже несмотря на свою отменную память.

Через долгих пять минут почти все отделение было собрано, но для этого пришлось еще немного побегать выкрикивая фамилии и матерясь. Бойцы не всегда его слышали, а кто-то и вовсе находился в прострации ни на что не реагируя. Двое из его отделения сильно хромали, один зажимал рану на лбу из-под которой обильно текла кровь.

— Где Ямадаев?!

— Умер, — ответил его товарищ Алиев. — Осколок разбившегося стекла по шее полоснул…

Второй эшелон тем временем попытался сдать назад и выйти из под губительного обстрела, да вот незадача несколькими удачными выстрелами противник подбил локомотив и методичный обстрел продолжился.

Еще Вадим заметил что локомотив не взорвался изнутри как это случалось с бронемашинами и грузовиками. Просто появлялась обугленная дыра, чем-то напоминавшая кратер.

Это очень походило на действие кумулятивного заряда, но опять же неувязочка, не слышно выстрела из пушки или выстрела гранатомета тоже не тихого, а в таких стесненных, горных условиях, пушка или стрелок должны бить прямой наводкой с малого расстояния до пятидесяти метров и следовательно стреляющих должно быть легко обнаружить, хотя бы по вспышке. Но нет ни пушки, ни выхлопа, ни звука выстрела и при этом стреляют со снайперской точностью, прямо в топливный бак или отсек с боеприпасами.

Мистика.

Куликов вернулся к месту встречи уже со своими бойцами. Коржаков только его и ждал, остальной взвод уже давно сгруппировался вокруг своего сержанта, ожидая его ценных наставлений.

— Наконец-то…

— У меня один погибший, Ямадаев, — доложил Куликов. — Еще у некоторых травмы разной степени тяжести.

— Не у тебя одного потери…

Как вскоре выяснилось взвод потерял еще два человека и пять оказались тяжело ранеными, переломы рук и ног. Им из подручных средств уже успели наложить шины, вколоть обезболивающее и положить в укромное место. О вывихах, ушибах и порезах даже вспоминать никто не стал.

— Одного не могу понять, почему они еще не атаковали нас, — тревожно вглядываясь вверх по склону произнес Юрий Бардов.

— Согласен, — кивнул старший сержант, — не логично… Сейчас мы очень удобная мишень. Все на виду, освещены, по большей части неорганизованны. Стреляй не хочу…

И тут безжалостная логика дала о себе знать. С двух противоположных высоток разразился ураган огня. Второй эшелон из которого только-только начали выскакивать солдаты подвергся чудовищному перекрестному обстрелу.

Видели когда-нибудь как взрывается китайская пиротехника, этакие маленькие динамитики увязанные в длинную ленту? Вот, почти то же самое, только быстрее и мощнее произошло с вагонами состава. Поезд и пространство вокруг буквально потонуло в разрывах. И одна из пушек стреляла откуда-то с высоты той самой горы у которой залегли солдаты взвода Коржакова.

Ответ на вопрос, почему подобной участи избежал первый состав пришел сам собой. Если неизвестные пушки уничтожившие бронетехнику оказались невидимы, то трассы снарядов от этих двух ручных скорострельных пулеметов, по всей видимости аналог американской шестиствольной роторной М-90 выдающей до десяти тысяч выстрелов в минуту, оказались очень хорошо видны и превосходно указывали на источник огня. Следовательно, их могли заметить еще на подходе и второй эшелон успел бы отойти, а то и нанести ответный удар. А так все оказались в смертельной ловушке и если кто-то после такого обстрела уцелел в вагонах второго эшелона это можно считать великим чудом.

* * *

— Взвод! Слушай мою команду! — выкрикнул старший сержант Коржаков, привлекая к себе внимание обескураженных бойцов, долбя прикладом по каскам тех, кто не в силах оторваться от ужасающего зрелища расстрела эшелона, или просто не слыша. Кто-то был на грани истерики и их пришлось приводить в чувство ударами по лицу и встряхивая за плечи, что-то крича в лицо.

Все понимали, что из второго эшелона вряд ли удалось выжить более тридцати процентам личного состава. Все остальные превратились в гуляш… а это сотни, сотни и сотни солдат.

— Проверить боекомплект!

Куликов быстро обшарил свой подсумок. Все на месте: три рожка с патронами, штык-нож… Военное положение позволяло и даже обязывало солдат возить боеприпасы с собой, а не в специальных ящиках, что сейчас оказалось весьма кстати

— Примкнуть магазины, примкнуть штыки! Младшим сержантам забрать у раненых запасные рожки, раздать бойцам магазины погибших.

— Товарищ старший сержант, — выдавил кто-то из бойцов, — вы что…

— Молчать! Любой, кто будет перечить мне и проявит трусость перед лицом врага, будет немедленно наказан. Хотите знать как наказывают в боевой обстановке?!

Никто не пошевелился и не вякнул. Может лишь матерился, как Вадим Куликов, но исключительно мысленно. Ну никак он не ожидал что придется оказаться на войне так быстро, да еще в такой кровавой каше. А то как наказывают в боевой остановки трусов и паникеров все знали – расстрел на месте. И никто не усомнился, что если кто-то стухнет, старший сержант канитель тянуть не будет и пристрелит за милую душу. Потом пойди докажи что ты не верблюд, особенно если ты мертвый верблюд. Остальные кто видел – промолчат.

— Взвод! Мы должны подавить огневую точку противника! В случае столкновения с противником, экономьте патроны, у нас их не так уж много и что важнее взять неоткуда. Пошли!

Все, кроме тяжело раненых конечно, стремглав рванули вверх по склону. Вадим никак не ожидал от себя такой прыти, но он бежал одним из первых. Задумываться о том почему, не было ни возможности, ни желания. Может угрозы старшего сержанта подействовали, а может пришло понимание того что внизу оставаться еще опаснее, кто знает какие еще сюрпризы приготовил враг. А ну как начнет забрасывать низину гранатами или еще чем похуже чтобы добить уцелевших?

Как оказалось они не единственные кто пошел на штурм высоты. Слева и справа взбиралось еще несколько подразделений, как и сзади… Обернувшись на секунду Вадим увидел что и соседнюю гору тоже не оставили без внимания.

Командиры взводов действовали по собственному усмотрению. Связи не было, по крайней мере сержант ни разу не взял рацию и она ни разу не пискнула. Штабной вагон шел рядом с локомотивом и естественно сильно пострадал, не понятно даже живы ли штабные офицеры командиры рот и батальонов, да и сам комбриг.

"А что с лейтенантом? Где он?" – промелькнула мысль.

Гора казалась не очень высокой, ну может метров пятьдесят-семьдесят. Бойцы взбирались по южному ее склону, в то время как скорострельная пушка била с западного склона.

Стратегия проста. Сержант сначала хотел занять господствующее положение и уже сверху обрушиться на врага, а не лезть прямо под пули. Впрочем, эта затея Вадиму все равно казалась чистым безумием ведь кроме нескольких рожков к автоматам у них ничего нет, ни подствольников с зарядами к ним, ни ручных гранат, ни тем более гранатометов. В то время как враг наверняка обладает всем чего только душа не пожелает. Но спорить в этом плане опасно для собственного здоровья, а точнее жизни.

— Ложись! — выкрикнул Вадим, увидев наверху, метрах в двадцати, среди обнаружившихся кустов какую-то неясную тень.

И вовремя. Застучал пулемет, обычный крупнокалиберный, а не эта бензопила раскидавшая эшелон, но от этого не менее смертоносный. Полетели гранаты и сухие взрывы стали рваться среди солдат, кося всех кто оказался недостаточно расторопен или не нашел достаточно хорошего укрытия. Да и где его найти, гора ровная как шар. Если есть хоть неглубокая выемка, валун, уже хорошо, овражек – невероятное счастье.

Пулемет строчил не умолкая, продолжали сыпаться гранаты, заставляя солдат вжиматься в землю. Кто-то попробовал вырыть укрытие как их учили, но от этого занятия пришлось скоро отказаться – сплошные камни. Лучше уж использовать лопатку как укрытие, воткнув ее перед собой… Авось пуля срикошетит?

Под плотным огнем не двинуться, поднять голову значит лишиться ее. Но и ждать пока к тебе прилетит граната, тоже сил никаких нет.

Прижали, так прижали.

Шум стрельбы и взрывы за спиной. Куликов быстро оглянулся. Их товарищи на соседней высоте попали в схожую ловушку. Тут и там катятся вниз убитые или тяжелораненые.

"Горы близко друг от друга, — подумал Вадим, — если эти ублюдки переведут огонь на противоположные склоны, нам всем хана, расстреляют как в тире".

— А это мысль… Товарищ старший сержант! Товарищ старший сержант! — закричал он, рискуя получить пулю или рубчатый подарок посланный врагом на звук.

— Чего тебе?!

Куликов указал на соседний склон.

— Вижу! И что?!

— Можно попробовать подавить их огневые точки, а они соответственно подавят наши!

— Хорошо! Попробуй!

"Тьфу ты!" – сплюнул Куликов, вспомнив что инициатива в армии наказуема. Стоит им открыть огонь как они тут же станут мишенью. Впрочем делать нечего, приказ есть приказ.

— Четвертое отделение! Внимание! Слушай приказ! Отрыть огонь по огневым точкам противника на противоположном склоне! — отдал приказ своим бойцам Вадим, переворачиваясь на спину.

Солдаты его отделения последовали примеру Куликова.

— Приготовились! Огонь!

Восемь автоматных очередей вспороли землю в районе пулемета на противоположном склоне. Противник замолчал, чисто инстинктивно укрывшись от угрозы. Десант прижатый затихшим пулеметом завертел головами, ничего не понимая. Наконец кто-то там понял, что произошло и несколько отделений бросились в атаку заходя противнику с флангов. Другие – открыли аналогичную стрельбу по пулемету, что прижал взвод Коржакова и еже с ним.

— Вперед! В атаку! — тут же приказал старший сержант, как только пулемет замолчал и первым рванул вверх.

Обошлось. Они не стали мишенью, десантники захватили первые огневые точки слишком быстро и не дали противнику опомниться.

Сверху забили АК-127 решеча не успевшего скрыться пулеметчиков.

— Вот оно, твое недостающее процентное соотношение, — указав на два трупа китайцев, сказал Юрий Бардов, когда Куликов со своим отделением догнал остальных. — Здесь окопались гады!

Кто-то подхватил трофейный пулемет и еще целый цинк с патронами к нему. Другие разжились оставшимися гранатами.

— И кто знает, сколько их тут еще, — согласился Тимур Авдеев.

— Прекратить разговоры! Продолжить движение! Нужно взять высоту!

Высоту они взяли, но и только. Как солдаты ни искали, но найти доты из которых расстреливали бронетехнику из пушек, а также из аналога М-90, весь эшелон они так и не смогли. Даже рассвет в этом им ничем не помог.

— Что ни говори, а китаёзы в маскировке дока, — сплюнул Алексей Белый.

А так же в устраивании ловушек. После того как несколько солдат подорвались на минах или растяжках, обследование горы пришлось прекратить до подхода саперов.

* * *

Только к рассвету прилетели два стареньких штурмовых вертолета Ми-24. Лучше бы они этого не делали… Оба вдруг задымили и быстро теряя высоту пошли на экстренную посадку. Стрелков опять засечь не удалось, как ни смотрели.

Пока небольшие подразделения держали высотки, зорко вглядываясь в склоны соседних высот, остальные помогали раненым, вытаскивали убитых и быстро перетаскивали в "мертвую зону" где грузили на подкативший товарняк. Хотя неизвестно, являлась ли эта "мертвая зона" таковой в действительности или же китайцы сидят и там? Но они по крайней мере себя никак не проявляли.

В ночном бою взвод Коржакова потерял шестерых убитыми и четверых ранеными. Кого гранатами порвало, кого пулеметными пулями изрешетило.

Много. Много если учесть что и остальные потеряли не меньше, а то и больше, особенно это касается подразделений во втором эшелоне.

— Что же это сегодня ночью было? Чем они обстреливали нас? — не унимался Юрий Бардов, нервно скуривая одну сигаретку за другой. — Это же ведь черт те что!

"Вот и схватился с китайцами, — подумал Вадим. — Что-то ты не очень-то этому рад".

Остальные с наступлением рассвета также дымили как паровозы. Ночью курить себе дороже, огонек хорошая цель для снайпера, и вот при первой же возможности они за считанные часы изничтожали запасы курева на несколько дней вперед.

— Гранатометы? — предложил Авдеев.

— Да ну, мы бы засекли стрелков в два счета, — отмахнулся нацик. — Да и такая снайперская работа непосильна никакому стрелку, да к тому же ночью. А прибор ночного видения не столько помогает, сколько мешает… слепит ведь все. Ты только посмотри, как они их ювелирно пожгли, точно в баки и места хранения боеприпасов, а не абы куда лишь бы попасть, как обычно стреляют из гранатометов…

Смотреть лишний раз вниз на развороченные и обгоревшие составы и разбитую технику не хотелось. Насмотрелись уже. Тошно. Днем все выглядело еще кошмарнее чем ночью. Повсюду сожженная техника, вагоны и тела, тела, тела… некоторые разорваны на части. Раненые стонут.

— Это определенно пушка, но опять же… ничего не понимаю. — Продолжил анализ Бардов. — Это ж какой глушитель нужно навернуть на ее ствол если по аналогии с винтовкой?

— Да, нехилая такая хреновина получится, — невольно хмыкнул Белый. — Да и не бывает глушителей для пушек.

— Не бывает, и понимать тут тоже особо нечего, — подойдя, вмешался в разговор старший сержант Коржаков. — Все просто как дважды два.

— В смысле, товарищ старший сержант? — не понял Юрий Бардов.

— Ты прав, это пушка. Но не обычная, а электромагнитная. Потому и шума нет.

— Электромагнитная пушка?! — изумился Тимур Авдеев.

Вадим понял его удивление. Электромагнитная пушка не новость. Уже лет пять как по морям и океанам ходит атомный крейсер "Санкт-Петербург" основным вооружением которого являлись ствольные электромагнитные пушки количеством в три трехствольные батареи, калибром две по восемьдесят пять и одна по сто двадцать миллиметров. Из-за чего крейсер внешне очень напоминал крейсера Второй мировой войны и те что были построены сразу после нее, только значительно больше.

Вот уж вправду история развивается по спирали. Ведь с развитием ракетного вооружения пушки казалось навсегда канули в небытие, как морально устаревшие образцы вооружения. Слишком уж они громоздкие, медлительные и неточные по сравнению с самонаводящимися ракетами. А уж сколько нужно тысяч тонн взрывчатки и самих снарядов для этих пушек! Это же пороховая бочка, небольшое ЧП или того хуже – диверсия и все… от корабля практически ничего не останется.

Но новый принцип стрельбы все изменил и пушки вновь заняли свое достойное место в арсенале вооружения крупнейших держав мира. Только подумайте и представьте: десятикилограммовая болванка, именно болванка, а не снаряд со взрывчаткой, посылается со скоростью семь-восемь километров в секунду на дистанцию до сотни, а то и до двухсот или даже трехсот километров. Ни одно укрепление не выдержит воздействие такой кинетической энергии. Все просто испаряется, даже если от снаряда к моменту попадания в цель останется всего половина от его первоначального размера и массы из-за сгорания в атмосфере вследствие трения о воздух!

Но то крейсера, где можно генерировать достаточно энергии специально предназначенным для этого ядерным реактором и запасти аккумуляторами, а то махонькая пушечка где-то в горном бункере. Они-то где столько энергии берут? Мало того что скрытно бункеры построили так еще и реакторы в них установили?! Бред. О чем и сказали старшему сержанту Коржакову.

— А то я не знаю! — всплеснул он руками и сплюнул. — Я это говорю, потому что знаю больше вашего. Я в отличии от вас отслеживаю все вопросы касательно вооружения. Так вот, имеются разработки одноразовых батарей. Размером они не больше обычной пушечной гильзы, что-то там связано с энергией сгорания. Потому и не требуется целые реакторы чтобы сделать выстрел из небольшой электромагнитной пушки с зарядом в три-четыре десятка грамм. Этого вполне достаточно чтобы сотворить такое. Отсюда убийственная точность…

— Но, товарищ старший сержант, — сказал Вадим. — Если это только все в разработке…

— У нас в разработке. А китайцы могли уже все создать в промышленном варианте. Хотя да, тут нестыковочка получается, причем нехилая такая нестыковочка. Обычно они все воровали у нас или у америкосов, и производство у них затягивалось с опозданием на пять-десять лет требующихся на освоение и понимание украденной технологии, а тут вырвались вперед… И тем не менее это определенно электромагнитная пушка. Нет выхлопа, бесшумность стрельбы, если хорошо все звукоизолировать и отсюда невидимость их позиций. Достаточно небольшой бойницы, которая тут же закроется.

— Значит эти твари где-то под нами?!

— Да. А может вон в той сопке, этой, или там, — указал сержант на прилегающие горы. — Этого не определить пока они вновь о себе не заявят.

— Сволочи… — ругнулся Бардов.

— Кстати, младший сержант Куликов…

— Я, — встал Вадим.

— Объявлю благодарность. Твоя идея перекрестного обстрела оказалась весьма своевременной, и спасла много жизней твоих товарищей. Можешь быть уверен, это будет отражено в твоем личном деле.

— Служу России…

— Хотя я все равно считаю, что ты еще тот поганец и я продолжу за тобой приглядывать, воин.

На это уже ответить было нечего, разве что еще раз отдать честь. Что Вадим и сделал.

— Чего это он на тебя насел? — удивился Бардов, когда сержант ушел дальше по своим делам.

— Да так, — отмахнулся Куликов, после скрытой усмешки Авдеева.

Подступал вечер. К этому времени под присмотром наблюдателей так и обшаривающих гору средствами наблюдения успели эвакуировать всех раненых и тела убитых. Полковник Гороховский со своим штабом уцелел, он побывал на высоте поддерживая правую руку на перевязи, походил туда-сюда, что-то поспрашивал у солдат и офицеров, кого-то поблагодарил и ушел.

Через полчаса после командира бригады объявился лейтенант Дерягин с перебинтованной головой. Его шатало, видать сильное сотрясение головного мозга, о чем свидетельствовали огромные синяки под глазами. Чего только поперся на гору спрашивается? По рации не мог связаться или потерял? Последнее было вероятнее всего.

— Старший сержант…

— Я, товарищ лейтенант, — тут же предстал перед командиром взвода Коржаков.

— Спускайте людей… мы уходим…

— Товарищ лейтенант? Высота наша! Нужно только ее хорошо обследовать! Нам бы саперов с собаками и мы тут все…

— Все знаю, понимаю, — поморщился лейтенант, дотронувшись до головы, — но это не я так решил, у меня приказ. Да и вы должны понимать, что исткать можно долго… А сколько их здесь прячется неизвестно. Может десяток… а если сотня или вовсе тысяча, да не одна? Представляешь что ночью начаться может? То-то же… А у нас патронов кот наплакал и не подвезти… эти суки сбивают и обстреливают транспорт… Потому отходим. Высоту обработают авиацией, артиллерией, ракетами и тогда мы их всех возьмем за котячье место… Что-нибудь еще товарищ старший сержант?

— Никак нет.

— Тогда выполняйте… вон, вас прикроют…

— Слушаюсь.

Еще до захода солнца десантники покинули все захваченные высоты и вернулись в Красноярск, как выразился Белый: зализывать раны.

 

Глава 11

Ночью в штабе оперативного командования по Центральному военному округу, наверное, можно было оживить чудовище Франкенштейна, если все напряжение что витало между людьми, каким-нибудь хитрым образом можно было бы преобразовать в электричество.

— Как это вообще могло случиться?! — негодовал оперативный командующий генерал-майор Душевич, прибывший на место боевого столкновения.

Ни просто ЧП или инцидентом случившееся язык назвать не поворачивался, только катастрофа.

— Как?! Лично я этого не понимаю!!! Объясните мне! Полковник! Как вы потеряли полторы тысячи человек, не считая раненых и покалеченных, большую часть которых в дальнейшем уже ни на что не будут годны, пристрелив всего дюжину китайцев?!

Командир Сто тринадцатой бригады ВДВ стоял ни жив ни мертв, пока красный от негодования генерал кричал ему в лицо, брызгая слюной.

— Ну же, отвечай черт тебя дери! Или ты язык проглотил?!!

— Мы попали в капитальную засаду, товарищ генерал-майор, — слабо ответил Гороховский. — Противник расстреливал нас в упор из хорошо укрепленных и замаскированных позиций. Мои бойцы с тем что имели на руках взяли ближайшие высоты, но этого времени противнику хватило чтобы сделать свое дело и снова замаскироваться.

— Зачем вы отвели своих людей с занятых позиций полковник, а не развили успех как это подобает делать ВДВ?!

— У меня не было выхода, товарищ генерал-майор. У моих людей нет тяжелого вооружения… все сгорело. Только по несколько десятков патронов к АК… все что удалось собрать и снять с убитых… согласитесь с этим много не повоюешь если начнется что-то серьезное. Подвезти транспортом ничего невозможно. Противник уничтожает вертолеты… Я просто не мог оставить людей ночью сидеть на высотах практически с голыми руками… Их бы там просто перебили. К тому же о противнике ничего доподлинно неизвестно… помимо догадок, а они не сулят ничего хорошего.

— Что еще за догадки? Выражайтесь яснее полковник!

— Во время зачистки китайских жителей города Красноярск и его окрестностей установлено сильное структурное расхождение в процентном соотношении китайского населения…

— О чем вы?

— О том, что во время зачистки на каждого мужчину китайца приходилось до трех китаянок, хотя раньше процент соотносился пятьдесят на пятьдесят и за несколько месяцев до войны все изменилось. Согласитесь, это странно…

— Допустим…

— Я предположил, что это как-то связано с тем что произошло. А это значит что в горах под Красноярском засело от пяти до двадцати тысяч китайцев. Я склоняюсь к мысли, что все двадцать, потому как считаю, что мы натолкнулись лишь на первое препятствие, а сколько их еще дальше, какова общая глубина контроля, просто неизвестно. Может еще три, а может все десять. Отсюда также следует предположить, что и обходной путь через Абакан, что по прямой в трехстах километрах к югу от Красноярска также заблокирован. Там дорога идет на северо-восток и соединяется с Транссибом в городах Уяр и Тайшет что примерно в ста семидесяти и трехстах тридцати километрах от Красноярска на восток соответственно.

Оперативный командующий и без того красный как рак побагровел еще сильнее и начал материться, так что покраснели даже его штабные офицеры ко многому привычные.

— …Где эти гребаные губернатор края и мэр города?! Живо их ко мне, я с них скальпы сдеру, оторву яйца, а потом лично расстреляю ублюдков!!! — выдохшись через минуту прокричал что-то осмысленное генерал. — У них под носом китайцы построили укрепрайоны, а они ни сном ни духом мать их за ногу!

Но высокопоставленных чиновников сия горькая чаша минула. Губернатор еще два дня назад улетел в Москву на срочное совещание с президентом, а губернатор слег с инфарктом, как только узнал что произошло у него под боком, сразу сообразив, кто станет козлом отпущения.

— А что же наша разведка?! — продолжал искать виновных генерал. — Она как проморгала подобные капитальные приготовления?!

Генерал упер уничтожающий взгляд на главу отделения ФСБ по Красноярскому краю, полковника Баграмяна.

— Где ваша разведывательная сеть?! Где стукачи, барабаны, внедренные агенты?!!

Полковник ФСБ, понуро опустив голову, хоть оравший генерал не из его ведомства. Это действительно его недочет, оправдываться нет смысла.

— Ну, никто мышей ловить не хочет, только бабки получать!!!

На полицейского генерала командующий только махнул рукой.

— Так, — произнес генерал-майор Душевич, после полуминутной паузы, неимоверными усилиями взяв себя в руки, и даже лицо приобрело более нормальный оттенок, — то, что случилось очередное доказательство того, что Китай готовился к войне долго и целенаправленно. Такие хорошо укрепленные и замаскированные рубежи возвести за неделю невозможно… да еще так скрытно. Будем атаковать. Другого пути нет. Каждый день, да что там день! час задержки приближает наше поражение. Мы не можем стоять. Путь нужно расчистить как можно скорее и имеющимися на данный момент силами. Атакуем с рассветом в восемь часов…

— Товарищ генерал-майор…

— Что еще?

— Как на счет артподдержки? — спросил полковник Гороховский. — Хорошо бы обработать высоты перед непосредственным штурмом.

— Задействуем все что только сможем найти поблизости, в первую очередь авиацию, она быстрее. Но сам понимаешь… Центральный военный округ не располагает большим запасом подобного вооружения… все на границах. Пока подвезут, пока… — генерал раздраженно махнул рукой, как бы говоря, что сами должны все понимать, не дети. — В общем я уже сказал, что ждать мы не можем. Врага нужно встречать на дальних подступах и с каждым часом и днем это расстояние сокращается. Переукомплектовывайте уцелевшие подразделения, мотострелки и танкисты вам в помощь, хотя последние вряд ли чем смогут помочь в этих горах… Может сегодня к вечеру еще Сто седьмая бригада ВДВ успеет подойти. Но ждать мы не будем. Как вы правильно заметили, неизвестно какова глубина их укрепрубежей и начинать нужно как можно быстрее. Разведке прочесать местность и выяснить, действительно ли и там тоже находятся укрепленные рубежи. Также следует проверить все автотрассы ведущие на восток.

— Будет сделано, — кивнул один из полковников и что-то записал в своем блокноте. — А как на счет южного направления через Абакан?

— К черту. У нас пока нет столько сил. Очистим хотя бы основной путь.

— Так точно.

— Теперь давайте все обмозгуем подробнее… и выясним можно ли здесь что-нибудь сделать.

Адъютанты генерал-майора Душевича расстелили на столе подробную карту города и его окрестностей, что и интересовало всех более всего.

* * *

От всей Сто тринадцатой бригады что спешила на восток после побоища в горах под Красноярском осталось всего три полноценных боеспособных батальона. Остальные числились среди погибших, раненых и покалеченных в том числе и морально. Как выздоровеют, можно сформировать еще один-два батальона, и все…

Батальоны ВДВ горящих жаждой мести командование решило сделать основной штурмовой силой для вскрытия и уничтожения рубежей противника, при поддержке бригады мотострелков.

На пехоту как ударную силу надежды мало, одни сочники-юнцы, причем половина только-только надели форму и еще автомат не научились разбирать-собирать за контрольное время, не говоря уже о том чтобы прилично стрелять. Вторая половина тоже не лучше – только что призванные резервисты, коих выдернули из устроенной жизни, теплых кроватей с женой под боком, и оттого также не горящих желанием идти в бой, где их могут подстрелить.

Как впрочем и Вадим. Он вообще-то надеялся что после такой катастрофы их измочаленных отведут, поберегут, но в армии как известно никто никому сопли вытирать не намерен. Даже не дав как следует отдохнуть их погнали на штурм вчера оставленных вражеских позиций. Многие по этому поводу ворчали: а стоило ли уходить?

Десантники расположились на хребтах высот с которых виднелась их цель, по прямой (это если по воздуху, горы тут стоят очень близко друг к другу словно застывшие земляные волны) меньше километра будет, если пешком спуститься, пройти, потом вновь подняться два-три км.

На железнодорожной ветке все также грудой сгоревшего мусора возлежало все что осталось от эшелонов: обгоревшие остовы вагонов и подбитая техника. Убрать ее вытянув локомотивом-тягачом не представлялось возможным из-за повреждения путей, ну и китайцы вряд ли дадут, они наверняка не упустят случая навести еще шороху.

Командиры напряженно вглядывались во вражеские позиции через бинокли и ясное дело ничего не видели. Только одни пустые склоны, гора и гора, ни тропинок, ни валунов, ни глубоких промоин овражков. В принципе не понятно где тут входы, выходы, бойницы, вентиляционные отверстия и так далее и тому подобное. Китайцы в маскировке оказались настоящими мастерами. Чего только стоит возведение самих укреплений.

— Да когда они черт возьми начнут-то? — поглядывая на часы недоумевал старший лейтенант Валов командовавший первым взводом вместо лейтенанта Дерягина, к вечеру совсем спекшегося от сотрясения мозга.

Взвод самого Валова также понес немалые потери во вчерашнем побоище и его взвод объединили со взводом Дерягина.

— Половина девятого уже, а они все никак не родят…

Несмотря на укрупнение солдат в двух взводах все равно не хватило до нормативной численности и сводное подразделение доукомплектовали местными резервистами-добровольцами, ранее служивших в десанте. Младшие сержанты остались таковыми и не потеряли свои лычки из-за отсутствия таковых во взводе Валова и среди резервистов.

Задержка с артподготовкой действовала на нервы, особенно Куликову. Сбывались его мрачные ожидания в отсутствии слаженности между родами войск, неготовности к войне и неумении командиров.

И вот тут-то как по заказу над головой что-то с ревом пронеслось и в тот же миг на соседней горе раздался мощный взрыв. Ударная волна больно хлестнула по ушам и пришлось судорожно глотать чтобы снять болезненное ощущение. Солдаты инстинктивно пригнулись. Потом гору сотряс второй, третий удар… Сопки по обе стороны от железной дороги колотило сильными ударами.

— Надеюсь это не тактические ядерные заряды… — прошептал Алексей Белый.

— Да уж, трясет словно при трехбалльном землетрясении… — кивнул Авдеев. — Но вряд ли это атом…

— А я больше надеюсь на то, что они не промахнутся и не вдарят по нам, устроив теплый, прямо-таки обжигающе горячий "дружеский огонь", — с кривой усмешкой произнес Бардов. — На войне говорят это обычное дело.

— Типун тебе… — отозвался кто-то.

Ракетная атака вскоре закончилась и все обошлось, летчики не промахнулись и не засадили по своим, чего так некоторые опасались.

Ракетная бомбежка ничего не дала в плане визуального обнаружения коммуникаций противника. Нигде ничего не просело. Только глубокие воронки непосредственно от взрывов.

— Надеюсь, их там всех завалило нахер, — сказал Юрий Бардов. — И похоронило заживо…

Бойцы мысленно с ним согласились, но сказать этого не успели.

Над головой пронеслось звено "Су" и к ракетной атаке прибавилась бомбовая добавка. Маленькие точки бомб медленно падали, вновь заставив солдат нервно вжать головы в плечи, провожая полет этих точек взглядом, ведь кажется что они падают прямо на тебя, так и хочется встать и убежать прочь. Наконец бомбы соприкоснулись с землей и горы вновь затрясло от еще более мощных взрывов взбухающих оранжевыми полусферами.

— Вот это я понимаю, — нервно хохотнув, обронил Юрий и прочистил уши пальцами.

После самолетов, на виражах сблизившись с целью, добавили штурмовые вертолеты Ми-24 из неуправляемых ракет покрыв склон частой сетью разрывов, снимая минную угрозу для штурмующих, если таковая еще осталась после предыдущих бомбежек. Все без исключения били явно вслепую, надеясь на вечно русское авось. А вдруг попадем и откроется зев в рукотворную пещеру где затаились китайские вражины?..

Черта с два. Гора не спешила открывать свои тайны просто так.

— Взвод! В атаку, марш! — приказал старлей, в свою очередь получив по рации приказ от вышестоящего командования.

Солдаты быстро перемахнув через хребет, стали небольшими подразделениями бегом спускаться вниз, чтобы взять штурмом соседний склон, что так старательно утюжили.

Обнадеживало только одно, их вооружили по самые зубы. Пулеметы, подствольники, гранаты, гранатометы, противотанковые огнеметы… Позади прикрытие из управляемых ракетных установок, снайпера с винтовками больше похожими на противотанковые ружья Второй Мировой. Так что если сейчас кто-то высунется и попробует обстрелять атакующих, то сам огребет по полной.

В небе на безопасном расстоянии кружат вертолеты в ожидании обнаружения цели, чтобы тоже залепить по ней по полной программе.

Вслед за десантом, чтобы занять оставленные ими позиции, пошла пехота, также обвешанная оружием по самое не могу.

Вадим бежал с автоматом наперевес в любую секунду ожидая, что китайцы, засевшие в горе, вот-вот откроют шквальный огонь из своих страшных роторных пулеметов. С каждым новым шагом он искал возможное укрытие, чтобы при первом же грохоте выстрелов залечь и не отсвечивать.

Куликов даже подумал, а не подвернуть ли ему ногу прямо сейчас? Ничего удивительного в этом не будет, вон сколько людей уже попадало споткнувшись о камни, поскользнувшись на заснеженной траве или камне… Но нет, Вадим чувствовал пристальный взгляд старшего сержанта Коржакова, успевавшего контролировать все вокруг. Он быстро просечет, что к чему и тогда дальнейшая служба превратится в ад, такой кошмар, что все предыдущие мучения покажутся ему лишь легкой разминкой.

С другой стороны жизнь дороже… Но в какой-то момент Куликов почувствовал, что ничего не произойдет. Если китайцы до сих пор не дали о себе знать, то не сделают этого и впредь. Вон, вырвавшиеся вперед бойцы уже начали активный подъем. Над вопросом "почему?" можно размышлять сколько угодно долго. Сейчас не до этого.

Куликов, почувствовав себя в безопасности, чуть ускорился, увлекая за собой свое отделение, и догнал рьяного Бардова жаждущего пострелять китайцев. Но его мечтам не суждено было сбыться: в горах разлилась в общем-то мирная тишина. Слышны лишь только скрип камней, пыхтенье взбирающихся солдат, перестук дополнительного оружия на спинах, да матерки, когда кто-то поскальзывался на превратившемся в грязь снегу и чуть проседал, скатываясь вниз на метр-полтора, а также стрекот вертолетов.

* * *

— И что дальше? — хмуро спросил Тимур Авдеев, озираясь по сторонам и глубоко затягиваясь.

Солдаты снова жадно закуривали, пытаясь унять нервы и предательскую дрожь.

Вражеская высота, оставленная вчера вечером была взята по всей длине за считанные минуты без единого выстрела. Даже как-то не по себе, потому что неправильно, чувствовался какой-то коварный подвох. Но вот в чем он заключается? Этого знать никто не мог и потому все нервничали, выражалось это в том что большинство закурили, жадно затянувшись, сбрасывая напряжение от несостоявшегося, нежеланного, но очень ожидаемого боя. И в то же время все чувствовали громадное облегчение.

— Сейчас отцы-командиры, напрягут все извилины какие у них еще остались после десятилетий службы, подумают и оповестят нас в форме приказа, — хмыкнул Белый. — Тут брат армия, нам думать не положено… потому что думающий солдат это уже не солдат, а…

Тут весельчак сам задумался не в силах продолжить собственную мысль.

— А кто?

— Конь в пальто! Точнее в шинели!

— А если серьезно? Чего они смолчали? — указав в землю пальцем, поинтересовался Авдеев. — Мы же были у них словно на ладони… особенно там в низу, когда скопились. Несколько хороших очередей, мощных гранат и все…

— Вот именно что все, но уже для них, — сказал Вадим Куликов. — Сам подумай, стоило им только обнаружить себя, как свое слово сказали бы снайпера, да вертушки. К тому же тем самым они обозначили бы проходы.

— Возможно ты прав.

— А я думаю их всех запечатало там к чертям, — взял слово Бардов и со свистом выдохнул струю сизого дыма. — Тут такаю бомбардировку им устроили любо-дорого поглядеть.

— Сомневаюсь.

— Почему?

— Ты исходишь из устоявшегося мнения, что китайцы все делают тяп-ляп, и все тут же ломается, — сказал Куликов.

— А то! — согласно засмеялся нацик. — Сколько тому примеров. Что не купишь с надписью "made in china", все через пять минут сдыхает. Я даже думаю, что они в космос не могли так долго полететь, сделав это с отставанием на пятьдесят лет от остальных космических держав, только потому, что их ракеты не могли отработать хотя бы те девять-десять минут, требующихся чтобы доставить капсулу с куйканавтом на орбиту!

Солдаты, слушавшие разговор глухо засмеялись.

— Зато они сейчас строят базу на Луне, — напомнил Куликов. — Чего до сих не могут сделать ни америкосы, ни тем более мы… и уже вряд ли когда сможем, мощности у нас уже не те… а ведь прошло уже почти восемьдесят лет с начала космической эры. Можно даже сказать, что они обогнали нас на повороте…

— Ты сейчас о чем вообще? — нахмурился Юрий Бардов, отбросив докуренную до фильтра сигарету и выдохнув сизый дым последней затяжки через нос, принялся прикуривать новую.

— О том, что когда надо, они делают все как надо. А сейчас как раз такой случай. Так что там под горой, я в этом абсолютно уверен, надежные ходы и бункеры способные выдержать вплоть до прямого тактического ядерного удара.

— Ну, это вряд ли.

— Может и нет, — согласился Вадим. — Тактический глубинный не выдержат, но и эти хлопушки что грохнули на поверхности для них как лечебный вибромассаж. Я даже думаю что переходы не особо пострадали… Только самые верхние разве что чуток присыпало.

— И чует моя жопа, нам их сейчас искать придется, — вздохнул Алексей Белый.

— Ваш сомнительный орган ощущений правильно чует боец, — произнес, словно из ниоткуда появившийся старший сержант Коржаков. — И не только искать, но еще и зачищать.

— Едрит… — начал было нацик, быстро осознав, чем им это грозит, но, наткнувшись на взгляд сержанта, заткнулся.

— Взво-од, стройся! — выкрикнул старший лейтенант Валов, до этого проходивший инструктаж вместе с остальными лейтенантами у капитана, и солдаты быстро сбились в кучу перед своим временным командиром. — В общем так бойцы, командование поставило нам новую задачу, а именно… нам нужно найти входы в подземные коммуникации противника и… взять их под контроль. Вот наша зона ответственности, этот квадрат пятьдесят на пятьдесят метров.

Лейтенант показал на участок.

— Растянуться в цепь и начать прочесывание. Обращайте внимание на любые мелочи, разгребайте завалы или ниши, простукивайте лопатками странные места, в общем смотрите. А теперь начали.

Взвод растянулся цепью на указанном старлеем участке, и начал спускаться вниз внимательно глядя под ноги. Остальные подразделения также занялись прочесыванием горы, в том числе и ее не пострадавшей от массированной бомбардировки истребителями. По ним прошлись только вертолеты.

При спуске вниз ничего интересного не обнаружилось, но это не значит, что поиск на этом закончился. Нет, взвод развернули и солдаты поплелись вверх.

— Ищите. Будьте внимательнее… — напутствовал бойцов старший лейтенант, бегавший от края к краю своей зоны ответственности, будто это могло как-то помочь поискам. — Мы должны найти вход в их логово и очистить нашу землю от этой заразы…

— Вот только чистить тоже придется нам, — ворчал Вадим. — Словно мы чистящие средства.

Солдаты добросовестно искали все, что могло привести их внутрь рукотворных пещер, сворачивали валуны, выбитые из земли взрывами, разгребали странные воронки, казавшиеся на первый взгляд проседанием почвы во внутренние пустоты, но это оказывались воронки от ракет и бомб, а дальше продолжения не было.

Соседние подразделения также ничем похвастаться не могли. Потихоньку активность стала спадать, оно и понятно, пять-шесть пустых ходок вверх-вниз кого угодно обессилят, ведь на них до сих пор висит полный комплект: бронежилеты, оружие, ведь все может понадобиться в любую секунду, так что не оставить полежать в сторонке.

"Наверное, Бард прав и по крайней мере с этой стороны действительно все капитально разрушило ударными нагрузками, — подумал Вадим. — Если где какие целые входы и смогут найти, так только на непострадавшей восточной стороне".

Вдруг все чего-то засуетились, послышались отрывки резких команд, все напряглись, похватали оружие. Солдаты что вели поиски на восточной стороне горы стали спешно перемахивать высоту и только на западной стороне припадали к земле и немного успокаивались.

— Что случилось? — спросил Вадим у одного такого тяжело дышащего бойца.

— Снайпера… пятерых наших уложили.

Вскоре хребет перемахнули еще несколько групп солдат, некоторые кто как перенесли неподвижных и безмолвных товарищей. К ним тут же бросились медики. Впрочем, работали они недолго, кому-то просто положили пальцы на шею, проверили реакцию зрачков и не почувствовав пульса переходили к другим. Снайперы не сплоховали.

— Суки… — буркнул Бардов. — Поубивал бы желтомордых ублюдков.

Снова появились винтокрылые штурмовики где-то сидевших на земле для экономии топлива и получив перезарядку с мобильных зарядных пунктов чтобы не мотаться десятки километров туда и обратно, а сразу же оказаться в деле, как только что-то случится. Но это не помогло, противника они не нашли, потому как стрелять не стали даже для острастки. Полетали-полетали и снова улетели.

— Соседняя гора тоже с сюрпризом, что неудивительно, — понял Авдеев. — Стрельнули и сразу же скрылись в земле.

— И что на этот раз чует твой странный орган ощущения? — посмеялся Бардов.

— Что нам придется взять и ее и проводить обследование сразу двух высот, чтобы все держать под контролем.

* * *

Так и оказалось. Пехоту погнали на ранее захваченный десантом плацдарм. Они шли не особо дергаясь, а чего собственно опасаться, ведь десант взял высоту и несколько раз ее проверил, так что большой опасности нет.

А вот Куликов наоборот занервничал и начал проверять свой автомат, все ли с ним в порядке. Удобнее расположил две трубы одноразовых гранатометов "шершень" более мощных потомков "мух" но при этом таких же легких, чтобы можно было выхватить их из-за спины одним движением, вторым движением взвести и третьим – прицелившись выстрелить. Поправил бронежилет и потуже подтянул ремешки каски.

— Ты чего? — удивился Бардов, глядя на нервозные действия сослуживца.

— Да чё-то фигово как-то вдруг стало… аж в животе закрутило.

— Что-то не то съел?

— Ел все что другие ели.

— Мандражируешь?!

— Вроде того…

Вадим действительно ощутил по всему телу поганую слабость. Такой не было даже перед первым штурмом высоты. А тут чего-то проняло. Как бы до поноса не дошло… Обделаться прямо на ходу, или засесть с голой задницей это знаете ли тот еще конфуз. До конца жизни не отмоешься.

Такой сильный мандраж с ним был только в детстве перед своей первой в жизни дуэльной дракой с на год старшим противником: ноги-руки дрожат, сердце из горла рвется, но делать нечего нужно драться даже зная что шанса на выигрыш нет, лучше уж быть битым чем отступить. Отступишь, и тебя будут задирать все кому не лень.

"Но вряд ли сейчас это утверждение верно, — подумал он. — Ведь сейчас в случае проигрыша просто синяками не отделаться. Хорошо если просто легонько ранят, а то и чего похуже может случиться…"

Пехота тем временем, наконец, соизволила взобраться наверх и занять позиции. Время уже подходило к двенадцати, захотелось есть, наверное не столько из-за действительного голода, сколько из-за нервозности.

"Ничего, сейчас возьмем высоту, обязательно возьмем и поедим, — подумал Вадим, настраивая себя на победу. — Вроде бы полевая кухня с нами, на крайняк сухпайками обойдемся".

— Готовность один! — прокричали лейтенанты получив соответствующие вводные от капитанов, а те в свою очередь от более высоких командиров.

В подтверждение слов появились знакомые вертушки, засадившие по соседнему склону неуправляемыми ракетами.

— И это все?! — хмыкнул Авдеев.

— Да, — в тон согласился Бардов, — предыдущее представление было круче.

— Вперед! — раздалась команда, и солдаты во второй раз устремились на штурм замаскированных китайских позиций.

Вадим судорожно сжал автомат, что-то во второй атаке ему дико не нравилось, но он никак не мог понять что именно. Просто все то же общее ощущение катастрофы.

"Если атака проходит действительно хорошо, значит вас ждет засада, — вспомнил Вадим одну из шуток Белого, из его сборника военных законов Мерфи. — Это определенно ловушка, и мы как идиоты в нее попали со всего маху, — все сильнее убеждался он, напряженно поглядывая на склон, ожидая увидеть открывшиеся темные зевы которые тут же полыхнут смертоносным огнем. — И потом… Ну кто штурмует противника в лоб, когда можно было зайти с флангов сразу по высотам?! Правильно, только мы! Долбанные генералы!"

Но пока ничего не происходило. Появилась даже робкая надежда что ничего и не произойдет, все случится, как уже случилось несколько часов назад с первым штурмом. Вот они сбежали по склону, и первые отделения уже начали подъем.

Раздавшийся до боли знакомый звук "бензопилы", который они слышали ночью во время обстрела состава, буквально сковал все движения Вадима, отключил его мозг и он упал на землю, просто споткнувшись о камень. Это его спасло. Очередь из крупнокалиберного роторного пулемета прошла над головой и вспахала землю чуть впереди, осыпая землей и гравием, потому как стреляли сзади в мертвой зоне прикрытия.

Солдат буквально рвало на части. Вот рядом с ним шедший Махамбет, вместо того чтобы упасть на землю, зачем-то развернулся на звук и сразу две крупнокалиберные пули буквально отбросили его, припечатав к земле. Его не спас никакой бронежилет, первая пуля пробила его навылет выбив из спины кровавое облако, а вторая просто оторвала руку сжимавшую автомат и она все еще сжимая оружие улетела далеко в сторону…

Меж двух склонов вдруг образовался ад. Четыре пулемета перекрестным огнем косили всех солдат, мешая их с землей практически в буквальном смысле. Ужас обуял всех. Кого-то как Куликова он прижал к земле словно бетонной плитой, инстинкты заставляли прикинуться трупом, других он наоборот заставлял метаться туда-сюда в поисках выхода которого просто не существовало меж двух высот и они становились первоочередной целью для пулеметчиков.

— Огонь! Огонь!!! — кричал старший сержант Коржаков, сам пытаясь выдернуть из-под трупа что лежал рядом с ним трубу противотанкового огнемета "факел".

Свой гранатомет у него был пробит… и только лишь чудо спасло старшего сержанта, и всех кто его окружал от детонации мощного вакуумного заряда. Хотя уже чудом было то, что пуля прошла в пяти сантиметрах от его тела.

"Да где же эти чертовы вертушки?!!" – в отчаянии подумал Вадим не слушая своего командира, вжимаясь в землю, когда очередная очередь проходила где-то рядом, перемалывая зачастую уже мертвые тела, но доставалось и живым.

Плотность огня у этих пулеметов была просто чудовищна и покрывала каждый метр площади всаживая не меньше десяти пуль даже при очень быстром повороте ствола стрелком.

Кто-то наконец смог отойти от шока, или все еще пребывая в нем, начал стремя в ответ из АК. Гиблое дело… причем в прямом смысле этого слова. Пулеметчики тут же засекали их и сосредотачивали весь огненный вал на стрелках и тогда у смельчака или дурака, это как посмотреть, просто не оставалось ни единого шанса. Земля там буквально вскипала, а когда огонь прекращался, смещаясь в сторону очередного смельчака-дурака, то на месте стрелка оставалось только какой-то бесформенный кусок мяса в луже грязи смешанной с землей крови…

Пехота им ничем помочь не могла, какие-то смельчаки пытались бросать гранаты, но это все было бесполезно, потому как получался то недоброс, то переброс, а если взрыв происходил где-то в нужном районе, то осколки все равно не могли попасть в хорошо укрепленные бойницы, расходясь в пустоту. Тоже самое происходило при применении гранатометов. Могло помочь если бы кто-то быстро спустившись, подобрался к бойнице и забросил гранату внутрь дота, но на это у всех без исключения кишка оказалась тонка и десантники на дне продолжали глупо гибнуть.

Но к счастью в небе, наверное, после бесконечно долгой вечности с момента начала обстрела, наконец, застрекотали штурмовики. Стрелки почувствовав угрозу тут же закрыли бойницы, но пилотам-стрелкам не помешало засадить по засеченным районам расположения огневых точек целые кассеты ракет.

Огненный шквал прекратился, но ненадолго. Буквально через пару секунд уже с другого склона вновь ударили роторные пулеметы и электромагнитные пушки. От вертушек буквально начали отваливаться элементы корпуса. Один из вертолетов, видимо потеряв лопасть, резко накренился и упал врезавшись в склон. В небо поднялся огненный шар дымного взрыва.

Остальные машины попытались выйти из под обстрела, сверкая искрами от частых попаданий из роторных пулеметов по бронированному корпусу. Но их не отпускали, продолжая засаживать десятки, сотни крупнокалиберных пуль и болванок от электромагнитных пушек пробивавших даже самую толстую броню на бортах как фольгу. Еще один вертолет дернувшись, рухнул вниз и взорвался уже где-то на другой стороне.

* * *

— Ну и хер ли вы разлеглись как на пляже?!! Позагорать решили?!! — закричал старший сержант Коржаков, перекрикивая невероятно громкие, дикие крики раненых с оторванными руками и ногами из которых фонтанами хлестала кровь.

Не кричали только те кому пуля попала в торс или снесла голову, потому, как и то и другое ранение оказалось одинаково смертельным. А также те кто от болевого и эмоционального шока впал в глубокую прострацию или вовсе потерял сознание. Последним Вадим позавидовал. Как хорошо было бы всего этого не видеть и очнуться когда все закончится, а лучше вообще не участвовать.

От жуткого зрелища, этого месива из тел, крови и кишок, подкатила тошнота. Кого-то уже нещадно рвало.

Старшему сержанту наконец удалось завладеть противотанковым огнеметом и уже готовил его в боевое положение.

— Сейчас они покончат с ними и вновь примутся за нас! Это наш единственный шанс выжить! — добавил Коржаков сотрясая гранатометом.

Собственно стрелки уже принялись за солдат, но пока не по расколошмаченному десанту на дне межгорного ущелья, а по пехоте засевшей на вершине хребта напротив, чтобы у них не возникло соблазна подавить огневые точки управляемыми ракетами, гранатометами и всем что у них есть в арсенале.

Последний вертолет, оставляя длинный, густой темный дымный шлейф, то и дело, проседая по высоте, убирался прочь.

В какой-то момент Вадим превратился в туго взведенную пружину, страх отступил, по крайней мере он больше не довлел над всеми прочими чувствами, на первое место вышел холодный разум. Куликов совершенно ясно осознал, что старший сержант прав, если они замешкаются, и не смогут сейчас подавить огневые точки противника, то останутся здесь навсегда. Все до одного изрешеченные и разорванные в клочья.

Вадим отстранив от себя автомат выхватил из-за спины свои "шершни", сразу обе трубы также положив на землю перед собой. Одну из них он отточенными движениями привел в боевую готовность и положил на плечо.

Старший сержант Коржаков, также водрузив тяжелую трубу "факела" себе на плечо и тщательно прицелившись, понимая, что у него только одна попытка уже стрелял. Снаряд противотанкового огнемета, с грохотом вылетев из трубы оставив сноп искр влетел точнехонько в пулеметную амбразуру. Что тут сказать – снайпер.

Сноп огня в замкнутом пространстве достигающего температуры в десять тысяч градусов вырвался из узкого окошечка в одно мгновение сжигая все живое, не оставляя даже пепла от органической ткани, только тень на стене как от ядерного взрыва. Обратная тяга засосала назад дым и пыль…

Выстрелил из своего первого "шершня" Куликов. Врыв раздался не такой мощный, да и мимо от цели в каких-то трех метрах. Вадим быстро схватил второй гранатомет, уже видя как пулеметчик быстро отойдя от шока, обнаружил опасность и ствол в глубине бойницы, плюя тьму тьмущую пуль в секунду, перемалывающих все что возникало у них на пути в труху, поворачивается в его сторону.

Захотелось бросить гранатомет и бежать сломя голову, лишь бы спастись. Но тот же инстинкт самосохранения что призывал его бросить все и бежать, подсказывал, что это не поможет, тебя все равно настигнет огненная полоса и порвет. Нужно сохранить самообладание, во что бы то ни стало унять предательскую дрожь в руках и тщательно прицелившись, стрелять. Только это, а не бегство, поможет спастись.

Вадим выстрелил. Секунда и сухой взрыв выбил из горной породы в районе бойницы облако пыли и камней.

"Попал?! Не попал?!" – мысленно воскликнул Куликов, но пулемет замолк и не спешил вновь плеваться пулями, что обнадеживало.

— Взво-од! Взво-о-од!!! — закричал Коржаков, привлекая к себе внимание всех кто выжил и наконец, очухался от постигшего всех потрясения. — За мной в атаку, впере-е-ед!!!

— Тулунин! Сатагай! Жохоев! Аллагали! Нургалиев! Варягин! Липов! — закричал в свою очередь Вадим, собирая свое отделение, все что от него осталось. — Вперед!!!

Куликов протяжно крича, подхватив АК-127, бросился следом за Коржаковым, не зная, последует ли кто за ним или все его отделение уже перестреляли и только он на пару со старшим сержантом, чудом остался жив, и они идут вдвоем против всех врагов. Не лучшее соотношение…

Но нет, поворот головой назад показал что как минимум трое из его отделения не только живы, да еще и не ранены, но еще и следуют за ним что-то крича с такими же безумными и остервенелыми лицами. Берсерки да и только. Им всем сейчас все далеко до одного места, они сейчас способные голыми руками порвать врага, только бы дотянуться до него, вкусить его кровь…

Остальные также наконец поняли что нужно действовать и послышались новые автоматные очереди, плотным огнем забивая бойницы противника им помогали. Добавляли из гранатометов, но эффективность огня была слишком низкой и противник вновь взялся за старое. В том числе из той бойницы, по которой дважды выстрелил из "шершней" Вадим. Значит все же не попал. Что неудивительно ведь такой практики стрельбы из гранатометов как у старшего сержанта у него нет, ее вообще нет, только теория, а с ней далеко не уедешь.

Видимо зона обстрела на близких дистанциях была слишком ограниченной, что вполне естественно с учетом толщины грунта и стен, так что та огневая точка что они атаковали, очень скоро уже не могла их достать.

Жалкие остатки взвода, пока пулемет молчал, в считанные мгновения преодолев десятки метров вверх по склону очень быстро оказались в "мертвой зоне", но это не мешало пулеметчикам на противоположном склоне прикрыть своих товарищей и начать обстрел атакующих в спины.

К счастью для бойцов им помогли другие солдаты оставшиеся внизу и продолжавших обстрел бойниц из гранатометов. И широкая полоса фонтанчиков земли, которая в следующую секунду должна была поглотить десантников, отклонилась вверх и ушла в небо.

— Вперед! Вперед!! Вперед!!!

Солдаты остановились в десяти метрах от бойницы когда оттуда полетели ручные гранаты. Защищавшиеся оборонялись всеми возможными способами. Кто-то в ответ также попробовал забросить гранату, но не получилось. В этот момент Вадим пожалел что в России не пользуется популярностью одна из самых тупейших американских игр под название бейсбол. А то так глядишь, точность бросков была бы на порядок выше…

— Куликов, давай направо, — указал старший сержант направление. — Я пойду по левой стороне… Обойдем его с флангов!

— Понял!

Бойцы, прижимаясь к земле, и молясь всем богам, даже те что являлись воинственными атеистами, чтобы их не достали с противоположной высоты, стали обходить огневую точку противника.

Повезло. Не достали. Из бойницы продолжавшей поливать огнем то и дело вылетали гранаты и рвались не давая никому подойти слишком близко чтобы с ними что-то сделать.

Коржаков забрался выше, и уже сверху подполз к бойнице как можно ближе и после очередного взрыва, быстро скатившись кубарем, забросил внутрь заранее подготовленную гранату, одну, вторую… Первая граната вылетела наружу и взорвалась в воздухе в паре метров от бойницы, а вторая грохнула в доте и пулеметный расчет замолчал.

— Живее! — крикнул сержант и дав дополнительную короткую очередь в окошко юркнул внутрь сам, едва протиснувшись со своими немаленькими габаритами и всем тем что на нем надето.

Как ни странно, внутри вражеских катакомб сейчас было гораздо безопаснее чем снаружи и Вадим последовал следом за старшим сержантом.

Внутри оказалось темно и пыльно, пахло сгоревшей взрывчаткой, порохом. Народу в тесном доте набилось как сарделек в банке, под ногами мешались тела подорванных гранатой трех стрелков и их грозный шестиствольный пулемет с россыпью гильз устилавшие весь пол толстым слоем и шуршащих при каждом шаге.

Впрочем, почему стрелки не сбежали когда внутрь влетели гранаты стало ясно сразу – их тут просто напросто заперли. Ход внутрь горы закрывала железная дверь.

"Подстраховались на случай захвата", — подумал Куликов.

— Товарищ старший сержант… — тихо позвал Вадим.

— Что?

— А что если сейчас сработает самоликвидация позиций, что захватил противник, то есть мы?

— Не сработает…

— Почему?

— Потому что не сработала…

Старший сержант показал на два брикета взрывчатки на стенах.

— Видимо граната что-то повредила. Или просто сигнал на подрыв еще не поступил…

Вадима от вида пакетов взрывчатки передернуло, остальные бойцы казалось вообще перестали не только шевелиться, но даже дышать. Совсем плохо стало, когда он увидел что один брикет, поврежден осколком. Несмотря на это старший сержант обследовав взрывчатку, способ ее крепления к стене, тип детонатора, осторожно вынул взрыватель и оторвал опасную находку от стены и. После чего он ту же самую операцию уже увереннее проделал со вторым брикетом с иероглифами и циферками.

— Сплоховали… все же не зря говорят что китайцы не только косоглазые, но еще и косорукие.

— Может это ловушка, — возразил Вадим.

— А зачем? — пожал плечами Коржаков. — Взорвали бы нас и все дела. К чему огород городить?

— Тоже верно…

— А вот с дверью нам без этой взрывчатки не справиться.

— Вы хотите ее взорвать?

— Позже… когда снаружи все чуток успокоится.

 

Глава 12

Снаружи успокоилось довольно быстро. Еще пара минут стрельбы и после громких взрывов, самоликвидации прочих огневых точек, когда к ним подобрались слишком близко и попытались проникнуть внутрь, установилась звенящая тишина. Даже криков раненых не было слышно.

— Куда полезли придурки! — рыкнул сержант на бойцов собравшихся покинуть дот как вошли.

— А что?.. Ведь все затихло…

— Затихло блин! А вот возьмут и пристрелят! Сейчас там все на взводе, стреляют по всему что движется! И ладно бы тебя одного шлепнут расстреляв из автоматов, а могут ведь и из гранатомета залепить, и запечемся все как сосиски в тесте!

— Простите, товарищ старший сержант… — осознал свою ошибку боец и отошел подальше от проема. — Не подумал…

— Не подумал он, а надо бы думать. Голова она на тои дана, чтобы думать, а не кирпичи ломать… — ворчал Коржаков, и прижав к горлу ларингофоны начал вызывать командование.

Ему это долго не удавалось сделать. Оно и понятно, снаружи творился настоящий бардак. Все кого-то вызывали, требовали помощи. Наконец Коржакову удалось связаться аж с полковником Гороховским минуя командира роты и батальона, и коротко обрисовал ему ситуацию:

— Товарищ полковник, мы находимся в огневой точке противника. Дальше внутрь подземных ходов пробраться не можем, ход закрыт дверью. Нам требуется безопасный выход, чтобы не пристрелили случайно…

— Вас понял товарищ старший сержант, сейчас будет группа бойцов, но вы продолжайте удерживать проход. Он нам очень нужен… это единственный относительно целый обнаруженный вход.

— Вас понял товарищ полковник. Конец связи…

Видимо захваченный дот действительно был очень важен, потому как не прошло и десяти минут как возле него начали топтаться бойцы, и кто-то из них осторожно приблизившись, спросил:

— Это вас подстраховать надо?

— Нас…

— Тогда вылезайте.

— Лезем…

Вылез и Куликов, но сначала они вынесли из дота трупы китайцев и их роторный пулемет, мешавшийся под ногами. Подошедшие бойцы оказались саперами, они тут же стали забираться внутрь, явно для минирования двери, для последующего вскрытия и штурма подземных лабиринтов.

— М-мать… — выдохнул кто-то из его солдат. — Опять двадцать пять…

И Вадим его понял. Сверху побоище выглядело еще ужаснее. Там внизу валялись десятки, сотни тел. Большинство из них уже наверняка выстроились перед вратами рая для проведения своеобразного фейс-контроля апостолом Петром и архангелом Гавриилом… И кто-то после проверки попадет в шикарное заведение под названием "Рай", а кому-то придется довольствоваться менее престижным классом под названием "Ад".

Остальные раненые. Им в свою очередь как могли помогали пехотинцы, останавливая кровь и оттаскивая к железной дороге для скорейшей эвакуации. Многих солдат от вида пролитой крови, разорванной плоти, разбитых черепов с выбитыми мозгами, оторванных конечностей и вывалившихся внутренностей мутило, кого-то жестоко рвало вплоть до потери сознания и им самим требовалась помощь.

Вадим не знал как долго он просидел, глядя на этот кошмар. Глядя на все это, он только сейчас начинал понимать, как же ему сегодня повезло. Даже не ранило. Не иначе как провидение вело. Очнулся, выйдя из какого-то охватившего его оцепенения, только когда его чуть толкнул Юрий Бардов, предлагая сигареты.

— Держи.

— Не курю…

— Точно, я и забыл. А я закурю…

Нацик чиркнул зажигалкой и затянулся.

— Рад что уцелел. Я думал тебя того… Никак найти не мог среди груды тел.

— Я тоже рад что уцелел.

— Шутишь, это хорошо.

— Авдеева, Белого видел?

— Наша четверка счастливая, мы все уцелели. Они тоже там на подхвате раненых таскают…

— Хорошо, — кивнул Вадим. — А ты чего? Отлыниваешь?

— И я таскал, пока было кого таскать. Все уже, всех перетаскали. И потом, пусть пехота поработает, хотя бы трупы потаскает, раз уж в бою не участвовала, а за горкой сидела даже носа не казав.

— Понятно…

Стали один за другим подлетать транспортные вертолеты различных служб и ведомств и забирать самых тяжелораненых, хотя с легкими ранами там наверняка никого не было, от таких-то пушек. Куликов еще раз покосился на роторный пулемет валявшийся неподалеку.

— Ладно, нечего сидеть, — сказал Вадим, оглядевшись вокруг.

— А чего еще собственно делать? — удивился Юрий попыхивая сигареткой. — Мы свое дело сделали. Хватит с нас.

Старший сержант где-то запропастился, и это по мнению Куликова не сулило ничего хорошего.

— Пошли своих собирать.

— Пойдем…

Выяснилось что у Куликова в наличии осталось четверо бойцов, остальные погибли. У Авдеева – трое, у Бардова также четверо, а Белому не повезло совсем, под его командованием остался всего один боец, остальные убитые и раненые. Последних оказалось ну очень мало и все тяжелые, причем настолько что уже вряд ли встанут в строй.

— Давайте довооружимся, чтобы нас не гоняли лишний раз, — предложил Вадим, кивая на поле усеянное бесхозным уже оружием и боеприпасами. — Вон сколько тут добра валяется…

Мысль всем показалась умной и вскоре они стояли во всеоружии. Остальные подразделения только-только начинали собираться. И то как мало солдат группировалось возле своих командиров подавляло. Какие-то солдаты оказались бесхозными и не найдя своих командиров: сержантов, лейтенантов, также погибших, также не в силах найти своих сослуживцев по отделениям или даже взводам, прибивались к другим подразделениям где имелся хоть какой-то командный состав.

Так взвод Коржакова пополнился еще на четыре человека. В настоящий момент у каждого младшего сержанта после перераспределения под командованием стояло по четыре бойца. А всего под командой старшего сержанта Коржакова – двадцать.

— Наверное, эвакуироваться будем, — с надеждой сказал Авдеев.

— Ага, держи карман шире… — усмехнулся Белый. — Сейчас проверят наличествующий личный состав и снова в какую-нибудь задницу пошлют. Это же армия, тут по-другому не умеют.

— Блин… как же такое дерьмо вообще могло случиться? — вздохнул Авдеев, не в силах отвести взгляд от поля, усеянного трупами.

— Ты забыл наш разговор Тимур? — едко с горькой усмешкой бросил Куликов. — Случилось то что должно было случиться.

— О чем ты? О каком-разговоре ты говоришь? — не понял он.

— О том, когда мы ходили в карауле и китайцы начали сбивать спутники.

— Ах, об этом…

— Ну вот, что и требовалось доказать, — кивнув вниз с победной горькой иронией произнес Вадим. — Или ты еще не догнал?

— Догнал…

— О чем вы? — выпучив глаза переводя взгляд с Тимура на Вадима и обратно, спросил Бардов. — О чем вы сейчас трепались, я ничего не понял из вами сказанного.

— Не важно, — почему-то стушевавшись, попытался уйти от темы Авдеев.

— И все же…

— Мы говорили о тупости генералов Юр, о их тупости, невежестве и дебильности, — начал заводиться Куликов, от вида крови и огромного количества ненужных жертв. — О том, что они ни хрена не умеют и не знают! Чему они там вообще в своей командной Академии учатся?! Или они там спят, как мы на теоретических занятиях?! Ну почему у нас в России все через жопу, а?! Ну, сами подумайте, где, в каком еще из последних конфликтов современности были такие масштабные жертвы у современных армий, причем за один день, а?! Тут же около тысячи человек лежит! Да столько америкосы не потеряли за десять лет в своем последнем вторжении в Афганистан!!! А мы за один день просрали… А что будет дальше? Скажите мне! Что нам ожидать дальше?! В какую мясорубку нас еще бросят?! Сколько еще генералы будут учиться непосредственно на войне, оплачивая свою учебу нашими жизнями?!! Вот о чем мы говорили Юрий… Я, честно вам скажу, зная все это наперед, — махнул Вадим рукой в сторону тел, — хотел по-тихому свалить во время дежурства, да наш патриот уперся, не пошел со мной, а потом поздно стало.

Приятели стояли молча, потупив взгляд, солдаты так вообще чуть отошли и смотрели кто куда.

* * *

— Молодцы, подготовились, — похвалил Коржаков, снова появившийся никем незамеченным. — Похоже, из вас еще могут получиться нормальные солдаты. Слушайте диспозицию…

От этих слов у Куликова внутри все сжалось, потому, как они обещали новые неприятности. Так и оказалось.

— Ход в гору который мы захватили единственный из числа уцелевших. Командование решило, что пока китайцы не поняли что он цел, не очухались и не рванули его, нужно развить успех и начать захват цитадели. Мы пойдем внутрь.

Младшие сержанты понимающе переглянулись между собой. Еще один "гениальный" ход командования. Такой же как этот лобовой штурм. И эта вечная спешка… А спешка как известно важна только при охоте на блох. Сейчас же требуется основательная подготовка.

— А без нас нельзя? — спросил Куликов. — Или Сто тринадцатую бригаду решили под корень вывести, будто и не было такой? Сколько нас осталось, товарищ старший сержант? Две сотни наберется? Три?

— Я понимаю тебя Куликов, но не время распускать сопли. Сколько бы нас не осталось, мы ВДВ и единственные кто сейчас может выполнить эту опасную, но нужную работу.

— Кто как не мы, да? — произнес Вадим и в его устах этот девиз десанта прозвучал как издевательство.

— Да, именно так. — Жестко сказал Коржаков. — Потому что действительно больше некому кроме как нам. А медлить в самом деле нельзя. Оставлять в тылу неизвестное количество противника, способного развить партизанскую деятельность тем более недопустимо. С ними необходимо разобраться до темноты. Что касается того сколько нас осталось после сегодняшнего… — вздохнул старший сержант. — То около пяти сотен.

— Даже батальона нет… — буркнул Бардов. — А сколько там этих китаез внутри сидит, только одному китайскому богу ведомо…

— Вот сколько там сидит, столько и должны положить. За мной…

Вадим остро пожалел, что судьба оказалась к нему так милостива и уберегла его в этом бою. Лучше бы ему оторвало ногу или руку… Это все же лучше чем то что может случиться с ним в "крысиных норах", там его просто убьют.

Тем временем вовсю шла подготовка к проникновению. К доту подтащили какие-то белые баллоны с неразборчивой надписью красной краской, что только что подвезли вертолетом, подготовили нагнетатель и гофрированные шланги, идущие от баллонов к этому нагнетателю и от него к доту.

— Что в этих баллонах, товарищ старший сержант? — поинтересовался Авдеев.

— Какое-то отравляющее вещество… а может обычный сонник. Скорее последнее. Без разницы, противник в любом случае выйдет из строя.

— У них там наверняка противогазы…

— Очень даже может быть, — согласился Коржаков. — Но насколько их хватит?

— А также вентиляция…

— Перекроем как увидим, откуда дует. Так, хватит тупых вопросов, лучше еще раз проверьте амуницию и главное – фонарики.

Вадим щелкнул выключателем и снова грустно вздохнул – фонарик вспыхнул желтым светом, после чего приспособил его в нагрудный карман, так чтобы он освещал впередилежащее пространство.

Снова пришло забытое чувство голода, часы показывали уже два часа дня, а они в последний раз ели рано утром. Но ничего кроме воды не было. Вадим выпил половину фляжки, надеясь тем самым обмануть живот. К тому же говорят перед боем лучше не жрать. Если пуля в живот попадет, то не будет сильного загрязнения при разрыве кишок. От воды действительно немного полегчало и он принялся наблюдать за разворачивающимся действом.

Впрочем смотреть особо было не на что. Сразу после взрыва, выбившего дверь, к бойнице подвели шланг, включили нагнетатель и открыли вентили у баллонов. Подземелье стало потихоньку наполняться белесым газом и судя по всему, процесс этот будет длительным, потому как китайцы наверняка пробили много ходов и пока их все заполнит успеет опуститься вечер. Но прежде чем наступил вечер, кончился газ, а новые баллоны не подвезли. Все как всегда…

— Штурмовым группам приготовиться! — зазвучали команды командиров. — Проверить противогазы! Надеюсь, среди вас нет тех умников, кто попортил себе противогазы? Клапана на месте?

Нестройный хор показал, что таких дураков не нашлось. Никто ничего не вырвал.

— Отлично.

Но прежде чем в подземелье пошли люди внутрь запустили несколько гусеничных роботов-саперов, они же разведчики с легким стрелковым вооружением для самозащиты.

— Первая группа пошла! Вторая пошла…

Солдаты натянув противогазы стали проникать в зловещую темноту тоннелей.

Отделения и взводы один за другим исчезали в горе. В небе застрекотал очередной МЧСовский вертолет.

— Чего это они выгружают? — удивился Авдеев указывая на выбрасываемые мешки.

Солдаты, как муравьи, тут же несли их наверх.

Вадим прищурил взгляд и ему показалось что он разглядел красную ромбовидную маркировку "взрывоопасно".

— Карьерная взрывчатка, — подтвердил его догадку Юрий Бардов где-то раздобывший половинку полевого бинокля.

— Значит взрывать китаез будем!

— Это правильно, — согласился Белый. — Не руками же их там всех душить?

Несколько человек невольно хохотнули.

— Десятый пошел! — прозвучала команда и настала пора под землю спускаться взводу старшего сержанта Коржакова.

Но впереди также гудя электрическим мотором и стрекоча гусеницами катился робот-сапер. Оператор управлявший им шел в центре группы чтобы оставаться максимально защищенным, потому как он занят только управлением и наблюдением через датчики робота и в случае чего защитить себя просто не успеет.

Проходы оказались низкими, приходилось идти в неудобном полусогнутом состоянии, шлем то и дело царапал потолок. Кроме того они были узкими и в них едва могли разминуться два человека. Видимость была совсем никакой, фонарики едва пробивали толщу заполнившего катакомб газа и поднятой пыли.

Шли медленно, но почти не останавливаясь. Видимо саперы не встречали на своем пути минных ловушек. Когда встречались разветвления, впереди идущая группа дожидалась следующую и каждая брала по проходу. Все делалось для того чтобы тылы не оставались без контроля.

— Хорошо бы они все траванулись, — пробурчал в противогазе Юрий Бардов как и все прочие чувствовавший себя неуютно в этих рукотворных пещерах.

Все-таки вражеская позиция, где противник знает каждый поворот, а они тут вообще в первый раз. Но приказ есть приказ, нужно провести зачистку и выбить затаившихся китайцев из горы или похоронить их тут, что предпочтительнее. Меньше возни.

То что китайцев тут будут хоронить заживо, не оставалось никаких сомнений. Иначе зачем тоннами подвозить карьерную взрывчатку? Значит им только нужно пройти как можно глубже, чтобы нанести максимальный урон коммуникациям противника. Это обнадеживало и обещало, что затяжных боев в этих крысиных норах не предполагалось изначально. Уже отрадно.

Кто-то сзади гнусаво из-за противогаза, с ехидцей пропел:

Раздалось несколько глухих смешков и просьб продолжить в том же духе.

— Отставить. — Оборвал веселье Коржаков.

Обстановка немного разрядилась, совсем чуть-чуть но в условиях непрекращающегося кошмара это "чуть-чуть" дорогого стоило и все были благодарны, как оказалось записному весельчаку Белому.

* * *

Вадим не хотел углубляться в гору, против этого протестовало все его существо, которое, сжавшись в трепыхающийся комок, почти истерично кричало: "Это опасно!" и "Мы в ловушке!"

Замкнутое, темное пространство давило на него, словно он больной клаустрофобией.

"Может так и есть?" – на мгновение подумал он.

Но нет, клаустрофобией он не страдал, это точно.

И ведь никак не остановить движение, старший сержант Коржаков продолжает уверенно двигаться вперед. Но что с него взять? Служака. Выполняет приказ. А там будь что будет…

Спрятаться тоже негде. Вот бы какая-нибудь ниша появилась, и шмыгнуть бы туда. Но это, пожалуй, было бы еще глупее: одному в какую-то нишу… Кто знает что, а точнее кто там? Нет, лучше идти со всеми. Опять же позиция удобная впереди идет четыре человека, если что его подстрелят не сразу, ну, а он постарается не дать себя подстрелить вообще.

Вадим все же не вытерпел и позвал:

— Товарищ старший сержант…

— Чего тебе Куликов?

— Вам не кажется, что мы идем слишком… легко, я бы даже сказал: как по маслу.

— Опасаешься, что нас заманивают в коварную ловушку?

— Так точно.

— Тебя успокоит, если я скажу что знаю точно, что нас заманивают в ловушку?

— Ни в малейшей степени…

— Тем не менее это так.

— И мы добровольно идем в нее?!!

— Да. У нас приказ: продвинуться как можно глубже и удерживать позиции до подхода саперов, и чем дальше пропустят нас китайцы, тем лучше. Все лучше чем с боем пробиваться… атаки легче отражать. А уж что сделают саперы, ты я думаю уже догадываешься.

— Так точно… Рванут все к едрене фене.

— Правильно. Вот и давай двигаться, чтобы взрыв получился максимально мощным, и эту гору снесло к шайтану…

Прозвучавший где-то впереди за поворотом выстрел, а за ним довольно слабый взрыв как от подствольной гранаты получились какими-то неестественными, только ударная волна все же хорошенько приложила из-за ограниченного объема, и тут же закричал водитель робота-сапера:

— Робот уничтожен!

"Началось…" – понял Куликов.

— Приготовиться! — тут же рыкнул Коржаков и сам прицелился из своего АК, ожидая дальнейшей атаки противника.

Но она состоялась не по фронту, а с тыла. Позади загремели длинные автоматные очереди. Закричали раненые…

— Вперед! Вперед, за мной! — закричал старший сержант и не оглядываясь чтобы проверить последовали ли за ним его солдаты ринулся вперед.

Вадим, да и не только он, но и прочие бойцы от такой круговерти, да еще в непривычных условиях "крысиных нор" растерялся и не сразу сообразил, в какой стороне это направление обозначенное как "вперед". Некоторую ясность внесла только фраза "за мной" и он вместе со всеми последовал приказу.

Боестолкновение длилось от силы секунд пять, но в потерях оказалось два человека, еще трое ранены в ноги и руки, и им пришлось активно помогать, останавливая кровь и перевязывая.

— Вот суки…

— Куда мы прем?! — закричал Вадим, совершенно ошалевший от всего происходящего.

Воздуха легким дико не хватало, подступало удушье, горло рвало, противогаз не мог обеспечить организм необходимым количеством кислорода. Эту резиновую маску хотелось сорвать с лица, но руку останавливала знание, что в этих рукотворных гротах полно какого-то газа, тяжелее воздуха, что и обеспечивало его "стекание" на самое дно сети подземных ходов.

Вряд ли газ полноценное боевое отравляющее вещество вроде хлорциана или чего-то в том же роде, скорее действительно простой сонник. Вадим был в этом уверен, в конце концов, могли смертельно отравиться собственные солдаты в случае повреждения противогаза. Но и уснуть тоже не хотелось, так ведь попасть еще тепленьким в руки китайцев недолго.

— В контратаку! Нужно опережать врага! — удосужился старший сержант до ответа и его АК-127 активно загрохотал посылая в темноту очереди по пять-шесть пуль.

Видать действительно опередил.

Продвинувшись еще на десяток метров после очередного поворота, они оказались на узловой точке – грубо обработанной зале площадью не меньше двадцать квадратных метров из которого шло сразу четыре хода.

— Занять круговую оборону и держаться!

Раненым, наконец, смогли оказать какую-то помощь, заключавшуюся в спешной перевязке ран и выкалыванием обезболивающего.

Далее старший сержант распределил младшим сержантам их проходы, наставляя:

— Дойдите до следующего поворота и держите его, никого не пропускайте! Давайте! Будем дожидаться минеров здесь. Чувствую, дальше нам действительно не пройти.

Вадим со своими бойцами ушел в темноту указанного хода. На месте остались только раненые. Сам Коржаков ушел вместе с группой Авдеева, понесшей основные потери от нападения, к нему же присоединился сапер-оператор, оставшийся без робота и превратившись в обыкновенного бойца.

О том что в дерьмо засады попали не только они, но и другие группы проникновения стало ясно как только установилась тишина. Слабым эхом по проходам доносились раскаты автоматных очередей и даже взрывов. Где-то не так уж и далеко, началась настоящая бойня, выстрелы слились в одну сплошную канонаду без перерывов.

— Аллагали, чтоб тебя, хватит елозить, — сквозь зубы ругнулся на бойца Куликов.

Он сам весь был на взводе, как командир он сидел у поворота первым, это означало что ему первым же придется принять удар, и сейчас его все дико нервировало.

— Что ты как слон в посудной лавке?.. Сядь спокойно и сиди. А то не слышно ни хера…

— Простите товарищ младший сержант… что-то мне нехорошо… мутит.

— А кому сейчас хорошо?.. Только блевать не вздумай! — рыкнул Куликов не хуже Коржакова увидев как Аллагали стал оттягивать противогаз.

— Простите…

Кто-то из старичков-добровольцев ободряюще похлопал мелкого татарина по плечу, сказав:

— Не ссы, камрад, прорвемся…

Тот слабо кивнул.

* * *

И словно в опровержение этих слов где-то сзади захлопали частые выстрелы.

"Обложили", — понял Вадим и понимая что удар, скорее всего, будут наносить одновременно по всем направлениям быстро посмотрел за угол.

Стоило только в свете фонарика мелькнуть какой-то тени, как он тут же нажал на курок. АК несколько раз дернулся в руках и в ответ раздалась гораздо более длинная очередь, осыпавшая земляной угол за которым укрывался Вадим.

— Назад!

Куликов выдернул чеку и бросил в проход оборонительную гранату Ф-2. И после взрыва, обрушившего часть свода и, тугой волной прошедшейся по коридору, ударившего по голове легкой контузией, как от довольно чувствительного удара палкой, вновь открыл огонь.

Завязалась перестрелка. Может в этом виноват стишок Алексея Белого настроившего на своеобразный поэтический лад, может еще что-то, но в голове Куликова в этот совсем неподходящий для поэзии момент, прозвучал кусочек какой-то другой давным-давно слышанной песни:

И действительно в какой-то момент в этом разгоревшемся бою Вадиму на все стало глубоко плевать. Появилось какое-то чувство опьянения, когда человек действует почти не контролируя себя из-за мощного выброса адреналина в кровь, ускоряющего реакцию и до предела усиливающего концентрацию внимания. Правильно или неправильно, возможно даже глупо, это уже другой вопрос, он действует единственно возможным сейчас способом. Оценивать же свои действия будет позже, если оно вообще настанет.

— За мной! — выкрикнул Куликов и перезарядив автомат первым бросился вперед по проходу продолжая высаживать рожок в темноту создавая заградительный огонь.

Новый поворот. За обстрел взялся другой боец, пока Вадим менял очередной рожок, кажется тот самый татарин, тоже что-то крича полубезумное уже по-татарски.

Случилась небольшая заминка, китайцы ударили в ответ. Аллагали отбросило назад несколькими ударами в грудь.

Куликов вновь начал поливать проход и китайцам пришлось волей-неволей скрыться. Но как вскоре оказалась понятно, не столько из-за подавляющей мощи и понесенных потерь, сколько затем чтобы уступить кому-то место.

Вадим увидел как появляется какой-то раструб, а на его конце пляшет веселый огонек.

— Отходим! Огнемет!!!

Полетела еще одна граната. Бедные барабанные перепонки… оставалось только удивляться, как они еще не порвались от постоянных хлестких ударов. Очередной взрыв и новое обрушение на несколько мгновений отстрочил неизбежное и огнеметчик скрылся, чтобы его не посекло осколками и не похоронило под грунтом.

Этих нескольких мгновений хватило чтобы оттащить Аллагали. Он оказался только контужен, бронник к счастью выдержал близкие попадания, пришедшиеся под большим углом, только это его и спасло. А потом по коридору утробно урча и свистя покатился вал огня.

— Вот же черт! — выругался кто-то, когда они едва избежали участи курицы гриль.

Огненная волна прокатилась еще пару раз. Но не добралась до позиций десантников и половины дистанции. Кислорода для горения явно не хватало. Начались проблемы с дыханием, противогаз не обладал регенерационными шашками и только очищал имеющуюся смесь от ОВ.

Огнеметчик имевший кислородный баллон засадил еще одну струю огня, но она не докатилась до дистанции первой волны уже метра три. Огнеметчику волей-неволей пришлось выдвинутся вперед чтобы сжечь противника.

Вадим проверил заряд подствольника. Тупая граната оказалась на месте.

Огнеметчик почувствовав безнаказанность своих действий из-за молчания противника, пошел в атаку, постоянно давя на гашетку и выбрасывая клубы дымного огня. С очередной огненной атакой, когда сам огнеметчик и те, кто его прикрывает, не видят дальше собственного носа, Куликов выскочил из укрытия и сделав несколько шагов вперед выстрелил из "пистолета" гранатомета в блестящую фигуру огнеметчика, после чего тут же метнулся обратно, слегка опаленный и закопченный.

Секунда и в коридоре снова глухо рвануло. На этот раз вал огня прокатился в обоих направлениях. Раздались крики горящих китайцев.

"Не ставь капкан другому, сам в него попадешься", — с усмешкой подумал Вадим.

Солдаты, наконец, получили передышку от постоянных атак, причем по всем направлениям.

— Варягин, Липов, отнесите Аллагали к другим раненым и узнай как у остальных дела. А мы тут с Жахоевым покараулим. Только осторожно…

— Есть.

Китайцы предприняли еще несколько попыток атаковать закрепившихся десантников, но в большинстве своем все они закончились неудачей. Солдаты стояли насмерть и даже контратаковали, в конце концов именно этому – войне их так долго учили и они воевали, пусть и не в привычных для себя условиях.

Наконец появились саперы. Мотострелки из добровольцев таскали на себе взрывчатку и закладывали ее в тоннелях и на пятачках-перекрестках.

— Не маловато, три мешка-то? — поинтересовался Вадим, когда сапер стал закладывать детонатор.

— Нормально. Ты учти что ее еще в дюжине мест заложат и потом в основной поражающий эффект не сам взрыв, а то что он создаст в подобных условиях замкнутых пространств. Китайцев просто рвать будет ударными волнами что доберутся до самых отдаленных веток катакомб.

— Понимаю, — кивнул Куликов, вспомнив как действовали на него даже не сильные взрывы гранат, до сих пор мутит.

— Все, готово, обваливайте ходы, китайцы не должны успеть добраться до взрывчатки, только не сильно, а то нужный эффект может пропасть.

Ходы со стороны китайцев несильно обвалили взрывами гранат, а вот со стороны выхода тоннели обрушили весьма чувствительно, чтобы создать настоящую пробку и вся сила ударной волны, пошла не вверх, а внутрь горы.

Гора рванула как при полноценном пятибалльном землетрясении. Из склона, там где проходы подходили близко к поверхности или имелись скрытые и не обнаруженные выходы, они же огневые точки, вылетели столбы огня, камня и пыли. Что случилось с теми китайцами кто остался внутри, лучше и не говорить. Ударная волна такой силы что прокатилась по ходам подземелью просто рвет ткани, срывая целые куски с костей, а сами кости ломает.

— Ну вот, одну рванули, осталось еще три взять, — сказал Бардов. — А то и больше…

Все невольно посмотрели на три оставшиеся высотки, по сторонам от железной дороги, входы в которые все еще не смогли найти.

— Это уже без нас, — зло сплюнув, сказал Авдеев.

— Точно, — согласился Белый. — С нас хватит.

Бойцы выбрались грязные, обессиленные, голодные, потеряв в горе еще треть своего состава только убитыми. Не всех даже смогли из горы вынести, так они там и остались погребенными под десятками слоев и сотен тонн породы…

Что ж, никто и не собирался гнать их на убой. Это работа уже подошедшей свежей Сто седьмой бригады ВДВ. Завтра с утречка им изучив опыт предшественников, предстояло провести окончательную зачистку.