На улице, глубоко вздохнув и медленно пройдя через шелестящий садик, он прошел переулком и, выйдя на проспект, поймал такси: судя по тому, что Сергачев звонил неоднократно и начал звонить давно, следовало поторопиться. Водитель с удовольствием вел машину по свободным от пробок субботним улицам. Остановившись у все тех же разрытых траншей и пройдя по мосткам, Сергей миновал тенистый переулок и вышел на пустынную улицу с газонами и редким палисадником. Все было как вчера. Все так же солнце отражалось в зарешеченных окнах, трепетали редкие листочки на деревьях, и здание конторы Сергачева по-прежнему радовало глаз своими хамскими архитектурными формами. Пройдя по бетонной дорожке к главному входу, Сергей вошел в вестибюль. Как и вчера, здесь было пусто. У киношных стульев вдоль стен кто-то как будто специально поднял сиденья, зеркальные стекла контрольно-пропускного пункта производили впечатление чего-то абсолютно неживого, стояла тишина. Обстановку оживляла лишь грузная фигура огромного, одутловатого мужчины в потертых штанах и рубахе в крупную полоску, сидевшего у дальней стены и, казалось, забредшего сюда, чтобы вздремнуть. Скользнув по нему взглядом, Сергей подумал, что для чистоты жанра неплохо было бы, если бы этот мужчина сейчас встал и при ближайшем рассмотрении снова оказался бы Сергачевым. Улыбнувшись от этой мысли, Сергей стал вспоминать номер, по которому ему предстояло позвонить. В этот момент мужчина в дальнем углу встал и поспешно направился ему навстречу. Приблизившись к остолбеневшему Сергею и пройдя мимо, он с усилием толкнул входную дверь и вышел на улицу. Крутанув головой, Сергей направился к местным телефонам.

Сергачев появился спустя минуту. С отсутствующим взглядом размахивая руками, он торопливо приблизился к Сергею и, заглядывая ему в глаза, заискивающе-крепко пожал ему руку.

– Ну, слава богу. Где ты от жены скрываешься? Купил своего Джульбарса? Мне твоя жена все про тебя рассказала.

Сергей развел руками:

– Обаяние вашей профессии действует даже по телефону.

Сергачев схватил его за плечо:

– Пойдем в скверике посидим, побеседуем. Есть о чем. Чего в духоте париться. Пойдем, пойдем.

Выйдя во двор, они уселись на скамейке у чахлой клумбы.

Сергачев, на секунду замерев с кулаком, прижатым ко рту, соображая что-то, и так же внезапно отмерев, цепко взглянул на Сергея.

– В общем, слушай. Был я вчера на докладе у генерала. Доложил в последний раз все как есть, все, как было задумано, про разговор с тобой доложил, дескать, обстановка реальная, танки вышли на позиции, коммунисты все в траншеях, экипаж к последнему залпу готов. Ну и, короче, получил полное добро. Ну а куда деваться, сам понимаешь, обстановка подпирает, больше мочало жевать некогда. Короче, вы с Андреем в деле. Ну и, главное, ты в деле. Вопрос решен. Решено ознакомить тебя со спецматериалами, ознакомить с принципиальными и монтажными схемами, ну и провести с тобой инструктаж по использованию спецсредств. Ну там, импульсный резак, я тебе о нем говорил, ну и поисковое оборудование, сам понимаешь, ты ее там, в лесу не по магнитному склонению искать будешь, на ней радиомаячок стоит, от бортового аккумулятора питается, так что устройство радиозавязки у тебя тоже с собой будет, по вектор-указателю пойдешь, с ним тоже обращаться уметь надо. Потом задним числом с вашим первым отделом все это оформим, дескать, для технических консультаций тебя привлекали, в рамках межотраслевой программы, благо договор, чтобы это прикрыть, уже будет. В общем, с этой стороны все схвачено, не в этом дело. Сам понимаешь, слишком хорошо никогда не бывает. С другой стороны подлянка подкатила. Вчера вечером стало известно – генерал при мне вашему директору звонил – застрял в вашем министерстве ваш договор. Отказался этот Белошвей его подписывать. Сначала боковик положил пятнадцать миллионов, это, сам понимаешь, клиника, ну а потом вообще какие-то вопросы начались – а что да как, а почему именно этой фирме, да у нас есть свои, ну и все такое. Застопорилось дело. Генерал-то, оказывается, с самим министром обо всем договаривался, а министр сейчас в Норвегии, будет только во вторник, а то и позже, а до этого времени, сам понимаешь, все в подвешенном состоянии оказалось. Вот такие дела.

Сергей недоуменно посмотрел на Сергачева:

– Как говорится в том японском анекдоте, а по телефону нельзя?

Сергачев, поморщившись, покрутил головой:

– Нельзя. Я сам вчера у генерала спрашивал. Не все так просто, у них там наверху какие-то свои правила, есть сложности, это тебе не то что корешу в соседний подъезд позвонить. Придется ждать вторника. Сам понимаешь, мы с тобой люди деловые, пока деньги не переведены, я ни о чем тебя просить не могу, хотя будут переведены, это сто процентов, но пока видишь, как обстановка осложнилась, теряем время. Я это вот к чему говорю. Мы тут подумали, времени мало, как минимум один день уже потерян, потому поезжай-ка ты в Минск, не дожидаясь всех этих дел. Все дела с договором передай Андрею, он это все в министерстве еще лучше тебя сделает, а сам поезжай и будь там наготове, чтоб хоть на это времени не терять. А как все решится, я тебе по телефону отмашку дам, и вперед. От вашей фирмы командировку в Минск себе оформи, по вашей линии наверняка у вас там дела найдутся, в крайнем случае в гостинице денек посидишь, освоишься с обстановкой, а мы тут пока все решим. В общем, так, – Сергачев взглянул на часы. – Я к шести часам наших специалистов вызвал, раньше, к сожалению, не получилось, ну а в шесть они будут и прямо с ходу с тобой занятия начнут, раскачиваться некогда. На изучение техдокументации и схем у тебя весь завтрашний день уйдет, а надо еще с пробойником научиться управляться, это тоже дело непростое, в общем, завтра скучать не придется, сидеть будешь не разгибаясь, да и сегодня тоже. В соседнем корпусе будешь заниматься, там у нас техслужбы, стенды, к шести туда вместе подойдем. А в понедельник уже в Минск отправишься. Ну а сейчас вот что, – Сергачев опасливо взглянул на Сергея. – Поезжай-ка ты к Андрею, он сейчас у себя в лаборатории, на работе, и введи его в курс дела. Насчет договора и всего прочего. Я тут с ним сегодня предварительно говорил, ну да по телефону не все скажешь, так что доложи ему, как и что, чтоб он готов был. А перед вторником я с ним еще разок сам переговорю, – Сергачев взбадривающе посмотрел на Сергея. – Ну что? Ясна обстановка?

Сергей задумчиво кивнул:

– Обстановка реальная. Танки вышли на позиции. – Он осторожно взглянул на Сергачева. – Андрею все рассказывать? Всю подоплеку?

– По договору – все.

– А остальное?

Сергачев, ежась, суетливо улыбнулся:

– Ну, Сергей, ты же взрослый человек. Ты ж сам понимаешь, я ж тебе ничего не рассказывал, мы с тобой вопросы бизнеса обсуждали, технические вопросы, больше ж ничего и не было. А с тем, чего я тебе не рассказывал, как хочешь – так и поступай, хочешь, рассказывай, хочешь – нет. Это ж все – дым. Так что думай сам.

Сергей, подумав, предупреждающе посмотрел на Сергачева:

– Я ему все расскажу.

Сергачев поспешно поднял руки:

– Дело твое.

– Ладно, – Сергей задумчиво посмотрел в пространство. – Три часа. К Андрею обернуться успею. Где встречаемся?

– У соседнего корпуса, у входа. Паспорт при тебе есть?

Сергей, поморщившись, но вспомнив, что он сейчас в той же рубашке, в которой вчера ходил в министерство, похлопал себя по нагрудному карману.

– Да, на месте. Вчера забыл выложить.

– Ну отлично. Значит, до шести. – Сергачев порывисто поднялся со скамейки. Сергей последовал его примеру. Синхронно отсалютовав друг другу ладонями, они разошлись в противоположные стороны. Сергачев – обратно в свой офис, Сергей – к проспекту, в третий раз за сегодняшний день ловить такси.

Подъехав к зданию института и пройдя непривычно пустой двор и такой же пустой вестибюль, он поднялся на девятый этаж, туда, где помещалась лаборатория Андрея. Еще из-за двери он услышал голоса. Сергей задумчиво улыбнулся. Между тем, что Андрей и несколько его сотрудников в этот субботний день были на работе, и вчерашними событиями не было никакой связи. Так бывало всегда. И сам Андрей, и еще два-три человека из числа ведущих схемотехников каждый день засиживались здесь допоздна и почти каждые выходные снова приходили сюда, создавая в этой комнате, заставленной аппаратурными стойками, обшарпанными столами и приборами, атмосферу, которую вряд ли мог понять кто-то посторонний. Замкнутые и немногословные, они задумчиво колдовали за своими столами, загроможденными аппаратурными блоками, компьютерами и платами с шизофреническим переплетением проводов, иногда собираясь вместе у чьего-то стола и поглядывая на экран анализатора, негромко перебрасываясь шутками, понять которые было невозможно человеку без радиотехнического образования и изрядного опыта работы. Иногда они просто задумчиво слонялись по комнате, где всегда привычно звучала приглушенная музыка. Все они были женаты и имели детей, и все они по окончании рабочего дня, когда затихал институт, неизменно и одинаково не торопились домой.

Все это не было приметой нового времени. Сколько помнил Сергей, и десять, и пятнадцать лет назад, и еще в той лаборатории, где он работал тогда, специалисты-схемотехники, женатые мужчины от тридцати до сорока лет, точно так же засиживались допоздна зимними вечерами в неуютной комнате, что-то паяя и негромко разговаривая друг с другом. Единственной разницей, быть может, было то, что источником еле слышной музыки был тогда не компьютерный CD-ROM, а обычный магнитофон. Наверно, только в этой обстановке они чувствовали себя естественно и спокойно, отдыхая от всего, что доставало их в обычное время. Ничего особенного здесь не происходило – эти вечерние посиделки были клубами, куда приходили не пообщаться, а скорее помолчать. В отличие от прославленных либералами разговоров на кухне, ни личная жизнь, ни политика здесь никогда не обсуждались.

Сергей вошел в комнату. Кроме Андрея, здесь были Виктор и Вова. Вова, добродушный с хитринкой увалень, оттрубивший в свое время пять лет в техслужбе КГБ и заменивший Андрея на посту главного разработчика, после того как тот вынужден был целиком посвятить себя делам бизнеса, сидел за своим столом, настраивая плату. Андрей, облокотившись о стендовую надстройку стола, молча-заинтересованно наблюдал за ним. Вова задумчиво глядел на экран осциллографа. На лице его был написан скепсис. Пошевелив какие-то проводки на плате и что-то подпаяв, он добился того, что импульсы на экране совместились. Некоторое время он задумчиво смотрел на результаты своего труда.

– Вроде бы, – произнес он наконец.

Андрей пожевал губами.

– Ну да, где-то, что-то, – он задумчиво посмотрел на индикацию. – Погоди. А такты откуда?

Вова лукаво посмотрел на него:

– С внешнего устройства.

– Так у тебя что, противонаправленный стык будет?

– А то.

Мгновенно посмотрев друг на друга, они с удовольствием рассмеялись. Сергей, не очень понимавший, что может быть смешного во внешней синхронизации, но подстраиваясь под тон разговора, с понимающей улыбкой взглянул на Вову:

– Добились недостатков?

Вова, забросив руки за голову и выставив живот, блаженно-разнеженно потянулся.

– Радиотехника – наука о контактах, – с удовольствием произнес он сакраментальную фразу.

Автоматически вместе со всеми кивнув этой азбучной истине, Сергей повернулся к Андрею:

– Принимаешь?

Андрей кивнул:

– Легко.

С некоторой неохотой отрываясь от макета и приборов, но уже автоматически приняв обычное для него деловито-предупредительное выражение, он пошарил в карманах в поисках ключа.

– Пойдем на стенд. Там говорить удобнее.

Сергей кивнул. Выйдя из лаборатории, они пересекли холл и вошли в маленькую, без окон комнату, где производились испытания по климатике и механике. Здесь никого не было. Включив свет и отключив изнутри кодовый замок, Андрей, переложив на стол детали конструктивов и волноводного тракта, освободил стулья для себя и Сергея.

– Не совсем комфортно, но зато никто не помешает.

Сергей улыбнулся:

– Может, еще вибростенд включить, чтоб никто подслушать не мог?

Андрей кивнул:

– Запросто. Хотя, по-моему, эта комната даже в лучшие времена не прослушивалась. Здешней обстановки никакие микрофоны не выдерживают. Так что можно говорить относительно спокойно. Тебя Сергачев вызвонил?

– Да. Есть новости.

– Это я понял. У меня тут тоже, хотя, наверно, калибром поменьше. В общем так, картина постепенно проясняется. Но ты, я так понимаю, уже полностью в курсе. Мне Сергачев тут что-то намекал по телефону, но сказал, что окончательно вроде ты просветишь.

– Ох, просвещу.

– Ну давай, – Андрей, улыбнувшись, пощупал стул под собой. – На стуле я вроде сижу крепко, так что можешь начинать.

– Понятно. Ну если крепко сидишь, то слушай.

Сергей, набрав воздуху, стал пересказывать Андрею вчерашний и сегодняшний разговоры с Червеневым и Сергачевым. Андрей слушал, как всегда, внимательно, иногда, когда речь заходила о финансовой стороне дела, задавая быстрые уточняющие вопросы. По окончании рассказа он прищуренно посмотрел куда-то в сторону, постукивая по столу пальцами и, кажется, обдумывая что-то.

– Да, неожиданная ситуация. Ну ладушки, хоть картина прояснилась. С самого начала было ясно, что здесь что-то не так, иначе, конечно, такой договор получить было бы нереально. Ну что ж, в принципе, можно сделать то, что они хотят, если, конечно, они сами готовы, – он на секунду задумался. – В общем-то, все это довольно кстати. Не совсем профильный договор, конечно, но, видно, в нашем деле бывает всякое. Спасибо друзьям-ракетчикам, или, ты говоришь, не они виноваты?

– Сергачев говорит, не они.

– Ну что ж, ему виднее. Хотя, конечно, этот договор к нам прилетел по довольно неожиданной траектории.

– Да уж, траектория в данном случае оказалась далека от расчетной.

Андрей покрутил головой:

– Совсем далека. Да, такой вот неожиданный подарок из принципиально другой звездной системы. Но, так или иначе, выполнить это мы действительно можем.

Сергей философски усмехнулся:

– Обязаны. Иначе в этой другой звездной системе кое-кто звезд определенно не досчитается.

– Ну что ж, за такие деньги можно заняться и звездами.

– Можно. Как думаешь, оплату через министерство они продавить смогут?

– Если министр вмешается, смогут. Без него нереально, конечно. Белошвей в последние годы всю договорную политику практически единолично решает, без прямого указания сверху в министерстве такого договора не пропустят, тут у них все схвачено, – Андрей, покивав, побарабанил пальцами по столу. – Чики-чики-чик. Ну что, в Минск и вправду можешь съездить. Дела у нас там в любом случае найдутся, в следующем году у них модернизация кое-каких линий намечается, в принципе, нормально будет засветиться, поговорить, чтоб они уже сейчас в техпроект наше оборудование заложили. Правда, начальник службы, этот Авдеев, у них мужик довольно сложный, контакт с ним не всегда получался, но зато, может, по части сергачевского заказа компенсируешь, – Андрей, отведя глаза, улыбнулся. – Все-таки работа живая, на свежем воздухе, природа, лес. Прямо-таки все как на даче.

Сергей, вздрогнув, просительно посмотрел на Андрея:

– Не надо про дачу.

– А, ну да, извини, – Андрей упреждающе поднял ладони. – Больная тема, извини, понимаю. Ну, во всяком случае, опять-таки природа, воздух, так сказать, проект экологически чистый. – Он подумал. – Хотя политически грязный. Но это уже другое дело. – Он искоса посмотрел на Сергея. – Как вообще, по этой части никаких проблем не предвидишь?

Сергей пожал плечами:

– Да вроде нет. В принципе, что там – по радиомаячку эту штуку в лесу найти, ну и газовым резаком вырезать там обшивку, достать платы эти. Место безлюдное, грибники никакие там не ходят, резак, правда, тяжелый, ну и монтажную схему изучить придется, но в остальном не думаю, чтобы были какие-нибудь проблемы.

Андрей с готовностью покивал:

– Я тоже думаю, проблем не должно быть. Обстановка, в принципе, спокойная, так что вряд ли что-то может произойти. Тем более что такие случаи уже были.

Сергей удивленно посмотрел на Андрея:

– Были?

– Ну да, – Андрей осторожно покосился на Сергея. – Не совсем такие, конечно, но в общем были. Один из них даже с моим участием. Косвенным, правда.

– Это какой же?

Андрей задумался.

– Кажется, в девяносто первом году. Ну да, точно, в самом конце. Как раз когда Союз распался. Тогда перед этим война в Персидском заливе была. Ну и американцы подарили нам две станции космической связи – для какой-то там координации действий, еще с самого начала. С Ираком тогда быстро разобрались, когда эти станции в Одесском порту выгрузили, координировать уже было нечего. Ну и застряли они там – политика, путч, не до них было. Потом спохватились, в этих станциях кое-какие московские структуры были заинтересованы, ставить их с самого начала предполагалось в Москве, но тут уже украинские структуры зашевелились, Украина уже самостийная была, дескать, что на нашей территории, то наше, станции уже в Киеве стояли, в общем, серьезное дело, ситуация одно время стремная была. Вплоть до того, что рассматривались всерьез варианты вывозить их в Россию кружным путем через Венгрию и Румынию – в той неразберихе была еще такая возможность. Ну, правда, до этого не дошло, проще решили. Тогда все документы по оформлению загранкомандировок по инерции еще через Москву шли – загранпаспорта и все такое. Ну и кто-то догадался по нахалке в Киев кому-то из местных боссов позвонить – дескать, извините, ваша поездка в США откладывается, поскольку не решен вопрос с космическими станциями. Через два часа их уже грузили в аэропорту в Борисполе. Так что, в принципе, ничто не ново.

– Ну что ж, значит, пойдем в русле традиций. Единственное – кадры. Ты имей в виду, если все, как надо, сварится и договор будет проплачен, мне уже только им придется заниматься, ни на что другое времени не хватит. Да и тебе придется подключаться, когда до железа дойдет.

– Это я понимаю. Как раз, когда ты рассказывал, думал, кого из ребят на это дело подключить. Ладно, решим как-нибудь. В любом случае все на тебе сходится, так что давай думай, выковывай оружие победы. Выбирай там правильный азимут в своем лесу.

– Постараюсь. Деваться, в общем, некуда. Шесть миллионов единовременно не каждый день выпадает заработать.

– Это верно, – Андрей, вытащив калькулятор и переспросив у Сергея несколько цифр, снова сунул его в карман. – Тем более не шесть, а все девять. Учти, что все программное обеспечение у нас уже закуплено, плюс льготы по налогу.

Сергей усмехнулся:

– В некоторых разделах математики ты всегда определенно был сильнее меня.

Андрей развел руками:

– Каждому свое.

– Ладно, – Сергей, проверяя, не забыл ли он чего-либо, озабоченно взглянул на Андрея. – Значит, в понедельник к Червеневу к десяти часам подойдешь. Договор посмотришь – у меня замечаний не было, может, у тебя какие будут. Ну и в общем вроде все. – Он посмотрел на настенные часы. – Сейчас пойду немного проветрюсь, а потом к Сергачеву.

– На инструктаж?

– Да. К шести часам. Серьезные дела. Сергачев обещал меня познакомить со шпионским оснащением.

Андрей, сделав уважительный жест, с улыбкой поднялся:

– Святое дело. Ну что ж, удачи тебе. Не урони честь нашей фирмы там, в лесу. Готовься как следует. Фильмы о Джеймсе Бонде перед отъездом посмотри, может, извлечешь полезное что-нибудь.

– Обязательно. Он вроде бы тоже с ракетами баловался. Не помню, правда, при каких обстоятельствах.

– Ну вот и вспомнишь.

– Это верно. Кстати, о Бонде. Не знаю, какие командировочные платила «Интеллидженс Сервис», но Сергачев с его мукомолами мне точно ничего не дадут. Ключи от сейфа у тебя?

– У меня. Только мне завтра за микросхемы платить, так что ты скромно. Номер с двумя нулями тебе еще никто не присваивал.

Сергей, взяв ключи, назидательно взглянул на Андрея:

– Когда речь идет о судьбах мира, экономия неуместна. Двумя нулями ты от меня не отделаешься. Микросхемы завтра поскромней выбирай.

Пройдя с Андреем в лабораторию, он взял деньги и попрощался с ребятами. Выйдя из комнаты и рассовав деньги по карманам, он бросил взгляд на пустой коридор и направился к лифту.