ПРОШЛО НЕСКОЛЬКО дней с тех пор, как я получил выговор от Виггинса, за то, что устроил свидание в учительской. Это воспоминание все еще вызывало у меня улыбку. Я сказал директору, что не было никакого фактического письменного правила о том, про что он считал, что это подразумевалось, а директор спросил, видел ли я когда-нибудь, чтобы кто-то еще приглашал кого-нибудь на обед.

Хотя я иногда видел Джейн, когда Роб забывал свой обед, я знал, что перешел границу, пригласив Милли. Но дело в том, что мне было все равно. Я не видел ее после нашего последнего свидания, и это было четыре дня назад, поэтому я был счастлив, что увидел ее, даже если бы это было всего лишь несколько минут.

Мы в основном поддерживали связь, переписываясь друг с другом в течение дня. Мы говорили несколько раз, но у нас были разные расписания, и она обычно работала, когда я был свободен. Я всегда слышал, что владеть собственным бизнесом было тяжело, но количество часов, которые Милли и ее сестры вкладывали в свое дело, было ошеломляющим.

К счастью, они говорили о найме работников на полный рабочий день. Я не знал, как они функционируют уже более года, и был рад за них, что они были в месте, где могли поддержать друг друга и немного отдохнуть.

Я покачал головой и снова посмотрел на тетрадки, которые проверял. В последнее время это постоянно случалось со мной, я мечтал о Милли, когда должен был что-то делать. Не было никакого сопротивления, женщина проникла под мою кожу.

Эта мысль заставила меня улыбнуться, и я опять сосредоточился на тетрадке передо мной.

Ученики ворчали, когда пришли в класс и нашли на своих партах викторину. Но это была не столько викторина, сколько шанс для них высказать свое мнение о том, что мы читали и обсуждали в классе. Это помогало мне определить, насколько они усвоили материал, давало мне понять их мысли и чувства по этому вопросу.

Я делал это с каждой прочитанной нами книгой, и это был один из моих любимых способов проверки, видеть, как одна работа может быть интерпретирована по-разному.

— Папа?

Я посмотрел на стол, где Кайла делала домашнее задание.

— Да, дорогая?

— Должна ли я снова остаться с бабушкой и дедушкой в эти выходные? — Спросила она, избегая моих глаз, когда играла с карандашом.

Я отложил красную ручку, которую держал на бумаге, поправил очки, и с беспокойством посмотрел на свою дочь.

— Тебе же нравится оставаться с ними. Что-то случилось? Есть ли причина, по которой ты не хочешь туда идти?

Кайла пожала плечами и все еще не смотрела на меня.

— Кайла, — сказал я мягко и ободряюще. — Что происходит, дорогая?

— Там просто не весело, — прошептала она. — Бабушка всегда грустная, а дедушка всегда злится.

Я вздохнул, мысленно ругая Джулию за негативный эффект, который она оказывала на жизнь каждого, даже год спустя.

— Они ничего не имеют ввиду, они просто скучают по твоей маме.

— Я знаю, но мне грустно быть там.

— Ты хочешь, чтобы я поговорил с другой твоей бабушкой и узнал, сможешь ли ты остаться с ней и дедушкой? — спросил я, говоря о моих родителях.

Кайла покачала головой.

— Ты хочешь, чтобы я остался дома? Я собирался встретиться с Робом и Таем, а еще с Милли и ее сестрами, которых я еще не видел. — Я увидел, как лицо Кайлы поморщилось при упоминании о Милли, но я не собирался скрывать свои отношения от дочери. В конце концов, ей придется смириться с этим. — Я мог бы вместо этого приехать сюда с Милли, и мы могли бы пообщаться. Это даст тебе возможность лучше узнать ее.

Голова Кайлы поднялась, и она сказала:

— Нет, все в порядке. Я имею в виду, я не хочу, чтобы ты отказался от встречи со своими друзьями. Я думала, может быть, мы могли бы спросить маму Джесс, могу ли я остаться там. В понедельник нет школы.

Ах, вот оно что.

Я не сомневался, что родители Джулии очень тяжело справлялись с ее исчезновением, но настоящая причина, по которой Кайла не хотела идти туда, заключалась в том, что она хотела быть со своими друзьями. Наверное, в девять лет она доросла до такой степени, что веселиться с бабушкой и дедушкой все время было уже не так интересно, как раньше.

Она мной манипулировала.

— Ты могла бы просто прийти и попросить меня остаться с Джесс, ты знаешь.

Кайла внимательно наблюдала за мной, вероятно, пытаясь понять, злился я или нет, затем вздохнула и спросила:

— Значит, тебе действительно нравится эта Милли?

Я встал, обошел стол и присел перед дочерью.

— Да, Кайла, мне она очень нравится. Ты должна знать, что между твоей мамой и мной все кончено, и после всего этого времени после того, как она ушла, это никогда не изменится.

Я видел, как ее лицо упало, после моих слов, и глаза закрылись.

— Я всегда буду любить ее за то, что она подарила мне тебя, но мне пора двигаться дальше. Я знаю, что ты не в восторге от знакомства с Милли, но я надеюсь, что ты дашь ей шанс. Я позвоню маме Джесс и пойду на встречу с друзьями, и мы не будем приглашать ее в эти выходные, но, Кайла, я действительно хочу устроить, чтобы были только мы втроем, хорошо?

Кайла нахмурилась, но медленно кивнула, и я понял, что это будет нелегко, и она, вероятно, не станет приветствовать Милли с распростертыми объятиями, но, по крайней мере, это было началом.

— Ладно, как насчёт того, чтобы покончить с этим, а затем заказать пиццу, поп-попкорн и оторваться с Фуллер-Хаус?

Кайла ухмыльнулась, потому что знала, что я ненавижу Фуллер-Хаус почти так же, как она его любит, и сказала:

— Ура!