РАЗРАБОТКА ПЛАНА ОПЕРАЦИИ «БАРБАРОССА»

После разгрома Франции первоочередной целью Гитлера стала Англия. Он очень надеялся, что сокрушительный разгром французской армии и британского экспедиционного корпуса поставит эту страну на колени, но ему пришлось убедиться в ошибочности своих расчетов. Еще 4 июня 1940 г., когда сражения во Франции подходили к концу, новый британский премьер-министр Черчилль во всеуслышание заявил, что Англия будет продолжать борьбу с нацистами «если необходимо — годами, если необходимо — в одиночестве» [398]. Гитлер скоро осознал, что это были не пустые слова, и 16 июля 1940 г. распорядился начать разработку плана высадки войск на ее территорию, который получил кодовое название «Морской лев». Не отказался он и от других путей вывести Англию из войны. 19 июля фюрер произнес большую речь в рейхстаге, в которой прозвучали предложения о мире. Несмотря на тяжелейшее положение, в котором оказались англичане после потери всех своих союзников в Европе и утраты значительной части обученной армии, а также почти всего тяжелого вооружения в Дюнкерке, британский министр иностранных дел Галифакс от имени своего правительства публично отверг немецкую мирную инициативу. В своей речи, транслировавшейся по радио, он сказал:

«Мы никогда не хотели этой войны, и безусловно, никто из нас не желает, чтобы она продлилась хотя бы один лишний день. Но мы не прекратим сражаться, пока не обеспечим свободу как для нас самих, так и для других» [399].

Между тем положение Англии отнюдь не внушало оптимизма, слишком велика была ее зависимость от импорта. После захвата французских и норвежских портов немцы существенно улучшили свое стратегическое положение, намного растянув цепь английской морской блокады и уменьшив тем самым ее плотность. В то же время их подводные лодки получили множество удобных выходов на британские коммуникации. Экономическое положение Англии теперь уже не позволяло надеяться на выигрыш продолжительной войны на истощение с Германией в одиночку. Было очевидно, что силы для продолжения борьбы англичанам придает надежда на помощь США или на изменение позиции СССР. Америка в то время придерживалась политики изоляционизма, не имела большой сухопутной армии и значительных подготовленных людских резервов. К тому же она была отделена от Европы Атлантическим океаном.

Зато Советский Союз представлял собой для Германии реальную потенциальную угрозу. Прежде всего идеологии этих стран были изначально враждебны, и никто из их руководителей с самого начала отнюдь не заблуждался насчет прочности и долговременное™ заключенного между СССР и Германией 23 августа 1939 г. пакта о ненападении. Каждый из них стремился извлечь максимальные выгоды из временного соглашения с «заклятым другом» и не поколебался бы нарушить его в тот момент, который посчитал выгодным. При этом после раздела Польши армии обеих стран вошли в непосредственное соприкосновение. Гитлер имел серьезные основания полагать, что после уничтожения последнего реального соперника Германии на европейском континенте, каким был тогда Советский Союз, Англия одумается и подчинится, наконец, его воле. Но сделать это нужно было как можно скорее, пока англичане не успели сформировать, вооружить и обучить достаточно большую сухопутную армию, чтобы иметь возможность угрожать Германии сухопутной войной на два фронта. Главной целью нацистского руководства было громить своих врагов поодиночке, причем громить быстро, ведь ограниченные материальные и людские ресурсы Германии не позволяли ей вести длительную войну на истощение. До поры до времени такая стратегия приносила немцам впечатляющие военные и политические успехи, которые опьяняли их все больше и больше.

В случае с Англией Гитлер неожиданно для себя попал в стратегический тупик и почувствовал, что теряет инициативу и контроль над ситуацией. Эта страна ввиду своего географического положения находилась вне досягаемости победоносных германских войск, а все подступы к ней надежно прикрывал могучий британский флот. Необходимо было что-то предпринимать. Еще 14 июня, не дожидаясь капитуляции Франции, которая, впрочем, была уже неизбежной, Гитлер приказал начать перевод на штаты мирного времени 120 дивизий сухопутной армии, из которых 20 были танковыми, а 10 — моторизованными. Задача довести войну с Англией до победного конца возлагалась на авиацию и флот [400]. При этом армия сокращалась сразу на 39 дивизий, в результате примерно 500 тыс. человек высвобождались для работы в военной промышленности, перед которой ставилась задача как можно скорее произвести максимально возможное количество новейших боевых кораблей и самолетов, необходимых для окончательного сокрушения Англии [401].

Такой путь к победе был вполне реальным, но не сулил быстрых результатов, а Гитлер не хотел ждать. Кроме понятного нежелания предоставить Англии передышку и возможность прийти в себя после тяжелых поражений, у него была еще одна важнейшая причина действовать без промедления. Фюрер стремился реализовать все свои заранее намеченные планы покорения Европы еще до того срока, когда в них могли бы вмешаться США с их огромным экономическим и военным потенциалом. Как раз в то время Америка наглядно продемонстрировала всему миру, что начинает серьезную подготовку к войне. 19 июля 1940 г. президент Рузвельт подписал закон о беспрецедентной в истории страны программе строительства боевых кораблей. Среди них были семь линкоров, шесть линейных крейсеров, 18 авианосцев, 27 крейсеров, 115 эсминцев и 43 подводные лодки. Это была весомая прибавка к американскому флоту, который и без того насчитывал 358 боевых кораблей основных классов в строю и еще 130 — в постройке [402]. Гитлер отнюдь не тешил себя надеждой, что США никогда не посмеют выступить против него, но верно рассчитал, что они никак не успеют подготовиться к большой войне ранее 1942 года. Именно поэтому ему было совершенно необходимо покончить и с Англией, и с Советским Союзом еще до этого не такого уж далекого срока. Изначально захват «жизненного пространства» для Германии на Востоке предполагалось начать только после установления полной гегемонии на западе Европы. Но в создавшейся обстановке Гитлер решил попробовать догнать сразу двух зайцев: покорить СССР и тем самым принудить Англию к капитуляции или хотя бы к миру на германских условиях.

21 июля 1940 г. после очередного обсуждения подробностей будущего десанта в Англию фюрер поручил командующему германскими сухопутными войсками фельдмаршалу фон Браухичу изучить возможности войны с Советским Союзом и представить ему свои предложения по этому вопросу. Браухич должен был исходить из следующих соображений:

1. На полное сосредоточение армии вторжения отводилось от четырех до шести недель.

2. Военной целью операции был разгром Красной Армии или захват настолько большой территории СССР, чтобы военные заводы в восточной части Германии, особенно в Берлине и Силезии, а также районы добычи нефти в Румынии, стали недосягаемыми для советской авиации. В то же время все важные промышленные центры европейской части Советского Союза должны были оказаться в радиусе действия люфтваффе.

3. Политические цели операции включали создание независимых Украины, Белоруссии, федерации Прибалтийских государств и увеличение территории Финляндии.

4. Для проведения операции выделялись силы в составе 80-100 дивизий. При этом силы Красной Армии в европейской части СССР оценивались в 50–75 боеспособных дивизий. В случае начала кампании против Советского Союза ближайшей осенью часть немецкой авиации, сосредоточенной против Англии, планировалось перебросить на восток [403].

На следующий день Браухич довел эту информацию до начальника Генштаба сухопутных войск (ОКХ) генерал-полковника Гальдера и приказал ему проанализировать обстановку и представить наметки плана будущей кампании. Тот немедленно запросил у подполковника Кинцеля, начальника отдела иностранных армий «Восток», сведения о численности и дислокации советских войск. Маховик подготовки к будущей большой войне на Востоке начал набирать обороты.

Тогда же, в конце июля, немецкому руководству стало окончательно ясно, что высадка в Англии станет возможной не ранее середины сентября 1940 г. Только к этому времени флот смог бы подготовить достаточные силы и средства для высадки десанта на широком фронте. Но когда этот срок приблизился, оказалось, что немцам не удалось создать необходимых предпосылок для осуществления операции «Морской лев». Несмотря на все усилия и затраченные ресурсы, люфтваффе так и не сумело разгромить английскую авиацию и завоевать господство в воздухе. Поэтому 17 сентября высадка в Англии была отложена на неопределенное время. Но еще раньше — 31 июля в Бергхофе в конце совещания, посвященного, главным образом, операции «Морской лев», Гитлер впервые объявил широкому кругу людей, что война с Россией состоится будущей весной. Основные положения его выступления Гальдер подробно изложил в своем дневнике:

«‹…› Мы не будем нападать на Англию, а разобьем те иллюзии, которые дают Англии волю к сопротивлению. Тогда можно надеяться на изменение ее позиции. Сама по себе война выиграна. Франция отпала от «британского льва». Италия сковывает британские войска. Подводная и воздушная война может решить исход войны, но это продлится год-два.

Надежда Англии — Россия и Америка. Если рухнут надежды на Россию, Америка также отпадет от Англии, так как разгром России будет иметь следствием невероятное усиление Японии в Восточной Азии.

‹…› Англия особенно рассчитывает на Россию. В Лондоне что-то произошло! Англичане совсем было пали духом, теперь они вдруг снова воспрянули.

‹…› Россия недовольна быстрым развитием событий в Западной Европе. Достаточно России сказать Англии, что она не хочет видеть Германию слишком [сильной], чтобы англичане уцепились за это заявление, как утопающий за соломинку, и начали надеяться, что через шесть-восемь месяцев дела обернутся совсем по-другому.

Если Россия будет разгромлена, Англия потеряет последнюю надежду. Тогда господствовать в Европе и на Балканах будет Германия.

Вывод: В соответствии с этим рассуждением Россия должна быть ликвидирована. Срок — весна 1941 года.

Чем скорее мы разобьем Россию, тем лучше. Операция будет иметь смысл только в том случае, если мы одним стремительным ударом разгромим все государство целиком. Только захвата какой-то части территории недостаточно.

‹…› Существование второй великой державы [России] на Балтийском море нетерпимо. Начало-май 1941 года. Продолжительность операции — пять месяцев. Было бы лучше начать уже в этом году, однако это не подходит, так как осуществить операцию надо одним ударом. Цель — уничтожение жизненной силы России.

Операция распадается на:

1-й удар: Киев, выход на Днепр; авиация разрушает переправы. Одесса.

2-й удар: Через Прибалтийские государства на Москву; в дальнейшем двусторонний удар — с севера и юга; позже — частная операция по овладению районом Баку» [404].

Для реализации этого обширного плана Гитлеру пришлось отменить свое недавнее решение о сокращении сухопутной армии. Напротив, он решил сформировать еще 40 дивизий и вместе с теми 20, личный состав которых был временно отпущен в отпуск, довести ее численность до 180 дивизий, включая 25 танковых и 12 моторизованных, не позже начала мая следующего года [405]. Основываясь на разведывательной информации, полученной от Кинцеля, Гальдер пришел к выводу, что наиболее перспективным выглядело наступление из Восточной Пруссии и Северной Польши в московском направлении. В случае его успеха после падения Москвы советским войскам на Украине и юге России пришлось бы сражаться с перевернутым фронтом. Однако предварительная проработка Фейрабента, основные идеи которой доложили Гальдеру его подчиненные 27 июля, предполагала нанести главный удар на Украине, южнее Припятских болот. Для этого тоже намечалось задействовать 100 дивизий. Такое предложение работников его же штаба, идущее вразрез с его собственным замыслом, не понравилось Гальдеру, поэтому 29 июля он решил пригласить для разработки плана кампании против Советского Союза «человека со стороны». Им стал 49-летний генерал-майор Эрих Маркс, которого специально перевели в ОКХ с должности начальника штаба 18-й армии, незадолго до того переброшенной на границу с СССР. И что примечательно: работать он должен был совершенно самостоятельно, избегая посторонних влияний.

1 августа 1940 г. Гальдер детально обсудил с Марксом задачи и планы кампании. Оба согласились, что необходимо создать две главные ударные группировки: одна для наступления на Москву, другая — на Киев. Гальдер опасался, что южная группировка будет иметь необеспеченные тылы, если ей придется наступать из Румынии. Захват Прибалтики он считал вторичной целью, которая не должна была препятствовать выполнению главной задачи — наступлению на Москву. В результате обсуждения Маркс получил задание подробно изложить свои предложения на бумаге. Талантливый и весьма работоспособный штабист уже 5 августа представил Гальдеру свой план на 26 страницах, получивший наименование «Ост». Ниже излагаются его основные тезисы, которые в дальнейшем были использованы при разработке широко известного плана «Барбаросса».

1. Цель компании: разгром советских вооруженных сил, чтобы СССР в обозримом будущем не мог представлять угрозу для Германии. Необходимо было захватить территории до рубежа Ростов-Горький-Архангельск, чтобы исключить всякую возможность для советской авиации наносить удары по немецкой территории. С экономической точки зрения наиболее ценными регионами являлись Украина и Донбасс, а также индустриальные районы вокруг Москвы и Ленинграда. Главная цель — Москва как политический, экономический и духовный центр СССР. После ее захвата следует ожидать развала организованного сопротивления.

2. Местность. К северу и западу от Москвы простираются обширные леса и топи. Припятские болота, являющиеся южной частью этого массива, разделяют западную часть СССР на две части. К югу от Припяти леса не столь густы, но там подвижность войск сильно ограничивает недостаток хороших дорог и широкая река Днепр. К северу дорожная сеть гуще, однако непроходимые леса вынуждают вести боевые действия только вдоль крупных магистралей.

3. Советская тактика. Предполагается, что Красная Армия будет обороняться. Только на границе с Румынией можно ожидать попытки наступления русских с целью захвата центров добычи и переработки нефти, а также атаки на них с воздуха. Не следует ожидать от русских повторения тактики войны 1812 г., когда они долго избегали решительных сражений. Считалось, что РККА займет оборонительные позиции на линии Западная Двина — Полоцк — Березина — восточный край Припятских болот — Прут или Днестр, опирающиеся на заранее подготовленные там мощные укрепления. Западнее этой линии предвиделись только сдерживающие действия. Не исключалось и отступление Красной Армии на линию Днепра.

4. Расчет сил. Германское командование явно недооценивало состав Красной Армии: на западном ТВД она имела на 38 % больше соединений, чем предполагали немцы. В таблице 5.1 немецкая оценка сил РККА в августе 1940 г. сопоставлена с действительным их состоянием на сентябрь того же года:

Исходя из этой ошибочной оценки, Маркс посчитал достаточным задействовать против СССР в общей сложности 147 немецких дивизий, в том числе 24 танковые, 12 моторизованных, одну кавалерийскую и ПО пехотных. Их готовность ожидалась к весне 1941 г.

5. Распределение сил русских. Основные группировки советских войск, разобщенные Припятскими болотами, поделены примерно поровну: севернее в Прибалтике и Белоруссии и южнее — на Украине, резервы сосредоточены в районе Москвы. Такое распределение сил ожидалось при любом сценарии войны с Германией. Предполагалось, что после прорывов растянутого на большом протяжении фронта русских они утратят способность к согласованным действиям и будут разбиты по частям.

Советская авиация считалась серьезным противником, которого не следовало недооценивать. Не исключалось, что ее действия, направленные против войск, наступающих вдоль немногих имеющихся главных дорог, могут оказаться весьма эффективными.

6. Ход операций. Ввиду огромных размеров театра военных действий (ТВД) и разделения его на две части Припятскими болотами маловероятно выиграть кампанию путем проведения только одного решающего удара. Поэтому планировалось осуществить две независимые наступательные операции против главных группировок советских войск. В дальнейшем они могли объединиться в одну.

Основные силы вермахта целесообразно сосредоточить в северной части ТВД, чтобы подавить любое сопротивление на своем пути и овладеть Москвой. Главный удар намечался между Брестом и Гумбиненом по направлению на Рогачев — Витебск. Меньшим немецким силам, собранным к югу от Припяти, ставилась задача наступать в направлении на Киев. Тем самым предполагалось предотвратить русское наступление на Румынию, а заодно и образовать южную часть клещей, которые сомкнутся к востоку от верховьев Днепра. На северном фланге операций вспомогательные силы должны были продвигаться по Прибалтике в ленинградском направлении и захватить русские военно-морские базы на побережье Балтийского моря.

а) Наступление на юге. Наступление на Украине имело главной целью защитить румынскую нефть. В случае нанесения главного удара из Румынии, а вспомогательных — из северо-восточной Венгрии и юго-восточной Польши, эта операция имела шанс развиться в важнейшее наступление через Днепр на Москву. Но политическая ситуация на Балканах и редкая дорожная сеть Румынии и Венгрии не позволяли вовремя сосредоточить необходимые силы и средства к началу кампании. Удар только из юго-восточной Польши в киевском направлении считался возможным, но оставался ограниченным из-за недостатка места для маневра и чрезмерно большого расстояния до Москвы.

Для наступления на юге были необходимы достаточно большие силы, способные уничтожить русские войска на Западной Украине и выйти на левобережье Днепра. Направление дальнейшего продвижения должно было быть согласовано с развитием главной операции в северной части ТВД. Оно могло пойти на Харьков или на юго-восток, но главной целью при любом сценарии являлся Киев. Вспомогательные силы, действуя с румынской территории, должны были соединиться с основной группировкой в районе среднего течения Днепра. Румынской армии отводилась роль в оккупации Бессарабии, Одессы и Крыма.

б) Главный удар. Целью главного удара было уничтожение сил русских, расположенных к западу от Москвы, в результате прямого наступления на нее. После овладения столицей и северной частью России часть главных сил должна была повернуть на юг и захватить Украину во взаимодействии с южной группировкой. Основное наступление планировалось из Восточной Пруссии и Северной Польши на Москву, поскольку решающая операция не могла начаться в Румынии, а первоначальный удар в ленинградском направлении только удлинял путь к Москве и заводил в густые леса, расположенные к северу от Москвы. Левый фланг группировки, наступающей на Москву, прикрывался войсками, продвигающимися через Западную Двину на Псков и Ленинград. После взятия последнего они должны были действовать совместно с главными силами.

Дорожная и железнодорожная сеть к западу от русской границы была достаточно развитой, чтобы снабжать войска, наступающие на Москву. Но местность на пути этих войск была неблагоприятна. Им приходилось пересекать обширный лесной и озерный край между Западной Двиной и Днепром, поэтому решающей становилась борьба за транспортные артерии. Перед воздушно-десантными войсками ставилась задача захватить восточные выходы из лесной зоны и держать дороги открытыми для главных сил.

в) Маневр. Поскольку быстрота и неожиданность являлись важнейшими предпосылками для успеха наступления, танковые и моторизованные войска, поддержанные авиацией, должны были прорывать вражескую оборону, а пехотные дивизии следовать за ними без задержки, окружать и изолировать силы противника. Мощь первой атаки ограничивалась, главным образом, пропускной способностью дорог. В большинстве случаев по одной дороге могли одновременно наступать не более двух дивизий, поэтому ожидалось, что частям и соединениям придется эшелонироваться в глубину. Громадная ширина ТВД диктовала необходимость иметь сильные подвижные резервы, которые можно было быстро перебрасывать туда, где они необходимы.

7. Распределение германских войск. Войска, предназначенные для вторжения, состояли из двух групп армий (ГА), при этом ГА «Север» по количеству дивизий превосходила ГА «Юг» почти в два раза, по танковым дивизиям — в три. Состав групп армий и резервов показан в таблице 5.2:

8. Задачи сухопутных сил. Главной целью группы армий «Юг» являлось уничтожение сил русских на западе Украины и захват плацдармов на Днепре, с которых будет возможным дальнейшее продвижение в восточном или северо-восточном направлении. ГА «Север» ставилась задача захватить Москву. Для этого подвижные части должны были прорваться через лесные массивы между Рогачевом и Витебском, а воздушно-десантные войска обеспечить их продвижение на выходе из лесов. В случае организации русскими обороны между исходными районами немецкого наступления и лесами или Западной Двиной, их собирались оттеснить с московского направления на север. При этом немецкие танковые и моторизованные части должны были быстро продвигаться вперед до самой Москвы, не дожидаясь уничтожения этих русских войск, отброшенных с их пути.

9. Задачи ВВС. Люфтваффе поручалось нейтрализовать советскую авиацию, сорвать дорожные и железнодорожные перевозки, предотвратить сосредоточение Красной Армии в лесных районах, поддержать наступление передовых частей ударами пикирующих бомбардировщиков, подготовить высадку десантов и прикрыть важнейшие транспортные узлы и войска на марше.

10. Задачи ВМС. Флот был обязан нейтрализовать советский Балтийский флот, обеспечить бесперебойную доставку железной руды из Швеции и наладить транспортные перевозки через Балтику сразу после захвата армией морских портов.

11. Снабжение. Для координации снабжения и организации баз намечалось сформировать специальный штаб. Ожидалось, что русские попытаются организовать широкомасштабные разрушения и уничтожить склады, железные дороги и мосты. Этот ущерб намеревались уменьшить быстротой и неожиданностью действий. Планировались соответствующие меры по захвату на Украине, в Литве и Латвии мостов и железнодорожных станций и предотвращению их уничтожения. Все железные дороги к востоку от бывшей польской границы должны были перешиваться на западноевропейскую колею.

12. Временные рамки. Наиболее благоприятным временем для проведения кампании считался период с середины мая до середины октября. Но в случае мягкой зимы могло оказаться возможным начать ее с первых чисел мая.

Все части, участвующие в операции, должны были своевременно сосредоточиться перед началом боевых действий. В случае, если бы война началась неожиданно, силам, относящимся к ГА «Север», требовалось примерно 10 дней для прибытия в назначенные им районы. Для южной группировки этот срок составлял девять дней.

Наиболее вероятным сценарием начального этапа кампании были сдерживающие действия русских на глубину до 400 км, пока они не достигнут своих заранее подготовленных оборонительных позиций. Немецким пехотным дивизиям были необходимы три недели, чтобы покрыть эту дистанцию. Танковым дивизиям ставилась задача наступать настолько стремительно и прорываться так глубоко, чтобы русские не успели занять свои укрепления. Исход всей кампании всецело зависел от успеха танковых прорывов.

Предполагалось, что на втором этапе кампании будет преобладать борьба за лесные массивы и реки. Поскольку глубина этой зоны составляет 100–200 км, пехоте для ее пересечения было достаточно 2–4 недель. На этой стадии планировалось, что германская армия или добьется решающего прорыва, или уничтожит по частям ранее разбитые силы русских.

На третьем этапе кампании планировалось взять Москву и Ленинград и начать наступление на восточную часть Украины. Для этого требовалось пройти, соответственно, 400 и 320 км. Будет ли возможным начать этот этап немедленно после окончания второго — зависело от многих факторов, таких как состояние железных дорог, боеготовность гусеничных и колесных машин, а также степень предыдущего успеха. Если бы русские были к тому времени разгромлены, нескольких танковых и моторизованных дивизий было бы вполне достаточно, чтобы не дать им возможности прийти в себя. Этими же силами планировалось захватить Москву и Ленинград и прорваться глубоко в Восточную Украину. При наличии достаточного количества боеготовых танков и автомобилей для этого требовались 1–2 недели. Однако, если значительная часть Красной Армии к тому времени все еще была бы способна на организованное сопротивление, начало третьего этапа пришлось бы отложить, пока не удастся подвести достаточные запасы материальных средств, необходимых для продолжения наступления. В этом случае на этот этап пришлось бы затратить 3–6 недель, в зависимости от времени, необходимого для пополнения запасов.

На четвертом, заключительном этапе наступления немцы намеревались преследовать русских по направлению к Дону, Волге и Северной Двине. При этом было необходимо пройти 400 км на юге и до 800 км на севере и в центре. Ожидалось, что советское командование утратит управление своими войсками после потери Харькова, Москвы и Ленинграда, но полная оккупация всех территорий, захваченных на этой стадии, была все равно невозможна да и не нужна. Предполагалось, что для этой операции будет вполне достаточно подвижных войск и пехоты, перевозимой по железным дорогам. Для завершения этого этапа требовалось 2–4 недели.

Таким образом рассчитывалось, что время, необходимое для достижения всех поставленных целей в кампании на Востоке, будет находиться в пределах от девяти до 17 недель. В случае, если бы советское руководство к тому времени не рухнуло и не заключило мир, наступление пришлось бы продолжить до самого Урала. После уничтожения их армии и утраты ценнейшей европейской части страны Советы считались неспособными вести крупные военные операции, но все еще были бы в состоянии организовать свое правительство в Азии и продолжать войну в течение неопределенного времени.

Маркс приложил к своему плану рекомендации по подготовке кампании: об организации связи, о строительстве и усовершенствованию дорог, мостов, железнодорожных путей и станций, о районах расквартирования войск, их формировании, оснащении и боевой подготовке, о заготовке картографических материалов и т. д.

3 сентября 1940 г. оперативный отдел ОКХ под руководством нового начальника, генерал-лейтенанта Паулюса, начал работу над стратегической проработкой кампании против Советского Союза, основываясь на плане Маркса «Ост». Сам Маркс был отстранен от дальнейшей работы в штабе сухопутных войск.

Интересно, что планирование будущей войны с СССР велось параллельно и в штабе верховного главнокомандования вермахта (ОКВ), который подключился к этой работе еще 29 июля 1940 г. В этот день начальник его оперативного отдела генерал артиллерии Йодль сообщил начальнику отдела национальной обороны полковнику Варлимонту, что Гитлер принял решение «раз и навсегда покончить с большевистской угрозой путем внезапного нападения на Советскую Россию при первой же возможности» [408]. Поскольку война между нацистской и коммунистической идеологиями рано или поздно считалась неизбежной, фюрер решил было начать наступление немедленно, осенью 1940 г. Однако начальнику штаба ОКВ фельдмаршалу Кейтелю удалось отговорить его от этой авантюрной затеи, убедительно описав трудности войны на территории СССР в зимний период. Еще одним веским аргументом против такого поспешного нападения была слаборазвитая дорожная сеть на недавно захваченных Германией польских землях. Она делала невозможными переброску и снабжение достаточно большой группировки войск. Гитлер нехотя согласился отложить начало операции на середину мая 1941 г.

Работа группы Варлимонта началась с составления директивы с кодовым названием «Строительство на Востоке», которую уже 9 августа утвердил Кейтель. Директива предусматривала целый комплекс мероприятий, направленных на создание необходимых условий для быстрого сосредоточения войск на территории польского генерал-губернаторства и подготовку для них соответствующей инфраструктуры — дорог, аэродромов, казарм, складов, линий связи и прочего. Ее разработка велась с соблюдением строжайшего режима секретности. Больше всего Варлимонта волновал вопрос, будет ли Англия окончательно покорена к весне 1941 г. или Германии все же придется вести войну на два фронта? Йодль заверил его, что кампания против СССР будет проведена вне зависимости от состояния дел на Западе [409]. После завершения работы над этой директивой группа Варлимонта по приказу Йодля приступила к разработке своего собственного плана кампании против СССР. Главной целью Йодля была проверка предложений ОКХ еще до того, как они попадут на стол к Гитлеру, поэтому вся работа должна была проводиться без оглядки на армейское планирование. Ответственным за нее был назначен подполковник Бернгард фон Лоссберг, и по его имени этот план получил известность как «Этюд Лоссберга». Сам Лоссберг дал своему плану кодовое обозначение «Фриц», а позже предложил Йодлю более подходящее название — «Барбаросса». Так впервые всплыло это имя, завоевавшее впоследствии печальную известность [410].

Прежде всего фон Лоссберг проанализировал все возможные сценарии действий Красной Армии. Наиболее вероятными из них были следующие:

1. Неожиданное наступление на вермахт, еще не завершивший своего развертывания.

2. Оборонительное сражение в приграничных районах с целью удержать свою территорию.

3. Отход в глубину страны, чтобы растянуть коммуникации наступающей германской армии и создать для нее трудности со снабжением, а затем нанесение контрудара.

Первый вариант фон Лоссберг счел невероятным. Он не верил в способность РККА и ее командования развернуть широкомасштабное наступление в районе Польши или Восточной Пруссии. Максимумом активности, который он ожидал от советских войск, могли стать частные операции против Финляндии или Румынии. При этом наступление на Финляндию отвлекло бы туда часть сил Красной Армии, а выход вермахта в район Ленинграда создавал непосредственную угрозу их тылу. Действия против Румынии, направленные на уничтожение жизненно важной для Германии топливной базы, ожидались, главным образом, со стороны советской авиации. Считалось, что имевшиеся в Румынии немецкие войска вместе с румынской армией были достаточно сильны для отражения этой угрозы.

Наиболее вероятным фон Лоссберг полагал второй вариант: Красная Армия не уступит без боя вновь приобретенные районы своей страны. Именно такое развитие обстановки он, как и Маркс, считал наиболее выгодным для немцев. Оно позволяло им разгромить основную часть войск противника в приграничном сражении, а потом просто добивать остатки организованного сопротивления.

Наибольшие неприятности мог преподнести вермахту последний вариант. В этом случае у границы РККА вела бы только сдерживающие действия силами арьергардов. Под их прикрытием ее главные силы получали возможность беспрепятственно отойти на удобные для обороны рубежи за Западной Двиной и Днепром. Немцам очень не хотелось оказаться перед необходимостью прорывать заранее подготовленные и занятые многочисленными войсками позиции, да еще прикрываемые широкими реками [411].

«Этюд Лоссберга» был завершен 15 сентября. В отличие от плана ОКХ фон Лоссберг предложил использовать не две, а три группы армий. Двумя из них рекомендовалось нанести главный удар севернее Припятских болот, ибо именно там лежал кратчайший путь на Москву через Смоленск. После захвата района Смоленска силами ГА «Центр» дальнейшее развитие операции зависело от успехов ГА «Север». Если бы последняя была в состоянии самостоятельно продолжать наступление на Ленинград, ГА «Центр» бросила бы все свои силы на Москву. Но если бы ГА «Север» забуксовала, ГА «Центр» пришлось бы временно прекратить свое наступление и помочь соседу. В Финляндии намечалось сосредоточить все имеющиеся там силы финнов и немцев на южном направлении, а наступление на Мурманск не предполагалось.

21 сентября Гитлер распорядился начать воздушную разведку и фотографирование советской территории на глубину до 300 километров [412]. Первые разведывательные полеты были проведены уже в октябре того же года, а до 22 июня 1941 г. их состоялось более 500. Львиную долю этих вылетов совершили самолеты Не-111, Do-215, Ju-88P и Ju-86P из специальной разведывательной эскадрильи под командованием подполковника Теодора Ровеля. Они были оборудованы форсированными двигателями и герметичными кабинами и благодаря этому летали на высоте примерно девять километров [413].

Забегая несколько вперед, отметим, что 22.05.41 Гальдер записал в своем дневнике:

«Демонстрация снимков, сделанных эскадрильей Ровеля над пограничными районами русских. Ясно видны большие работы по усилению обороны (особенно отрывка противотанковых рвов) вдоль границы. Многочисленные траншеи для кабельных линий связи свидетельствуют о наличии сплошного оборонительного рубежа. Аэрофотоснимки подтверждают наше мнение о решимости русских удержаться на границе» [414].

Но сбор информации осуществлялся не только военными самолетами-разведчиками. Немецкие рейсовое пассажирские самолеты, летавшие по трассе Москва — Берлин, тоже разведывали объекты, находящиеся на их пути и даже преднамеренно отклонялись от установленного маршрута, чтобы расширить зону наблюдения. Нередко германские самолеты садились на советские пограничные аэродромы для сбора сведений о них под предлогом потери ориентировки в учебных полетах. До самого начала войны советской авиации, наземным войскам и пограничникам было категорически запрещено открывать огонь по немецким самолетам — нарушителям государственной границы. В директиве НКВД пограничным войскам этот запрет обосновывался тем, что нарушения со стороны Германии «носят непреднамеренный характер», поэтому «при нарушении германскими самолетами нашей границы оружия не применять» [415]. Благодаря этому запрету у немцев появилась редкая возможность собирать разведывательные сведения в спокойной обстановке, как на полигоне. Германский военный атташе в Москве Кестринг также получил задание отрекогносцировать маршруты и пути сообщения на направлениях наступления трех групп армий. Немцы использовали любую возможность для сбора разведывательной информации о СССР и его вооруженных силах.

Оперативный отдел ОКХ завершил стратегическую проработку кампании и 29 октября представил ее Гальдеру. Ее авторы пришли к неутешительным выводам. Большая численность Красной Армии, огромные размеры советской территории, предназначенной для оккупации, неблагоприятные природные условия и необходимость завершить кампанию в короткие сроки и с решительным результатом, поставили перед офицерами ОКХ неразрешимые проблемы.

Но с другой стороны, итоги недавней «Зимней войны» СССР с Финляндией убедительно продемонстрировали довольно низкий уровень боеспособности РККА, который контрастировал с впечатляющими результатами немецкого блицкрига на Западе против куда более серьезного, как считали немцы, противника. Кроме того, предполагалось, что население недавно приобретенных территорий настроено враждебно к советской власти, а недавние широкомасштабные «чистки» считались веским доказательством наличия в СССР широкой оппозиции.

Главными темами стратегической проработки были следующие:

1. Людские ресурсы. Исходное соотношение сил складывалось неблагоприятно для немцев. Они могли выставить, в лучшем случае, только 145 дивизий, включая 19 танковых, против примерно 170 советских дивизий, дислоцированных в западной части СССР, к которым в начале войны должны были добавиться многочисленные резервисты. Армии Румынии и Финляндии могли несколько улучшить этот расклад, но они были оснащены и обучены, особенно румыны, заметно хуже немецких войск и не могли сравниться с ними в боеспособности. Немцы не считали возможным недооценивать советского солдата и не ожидали, что Красная Армия развалится после первых же неудач. Недостаток сил планировалось компенсировать за счет создания превосходства на направлениях ударов за счет ослабления остального фронта.

Особое внимание предлагалось уделять мерам маскировки и дезинформации. Немцы прекрасно сознавали, что их попытки изобразить концентрацию огромных сил на советской границе, как средство отвлечения внимания англичан от последних приготовлений к высадке на их остров, не смогут надолго оставаться убедительными. Но они рассчитывали, что, в конце концов, секретными останутся только точная дата начала операции и направления главных ударов.

2. Местность. Громадные размеры будущего ТВД представляли собой еще одну серьезнейшую проблему, особенно учитывая ограниченную численность вермахта. Первоначальная протяженность фронта составляла более 1500 км, но по мере перемещения на восток его ширина росла подобно воронке, и на рубеже Астрахань — Архангельск (линия А-А) достигала 2500 км. Таким образом, по мере продвижения на восток плотность войск постоянно снижалась, даже если не принимать во внимание неизбежные боевые потери и необходимость оставлять в тылу оккупационные силы. Германия заранее отмобилизовала свою армию, и это дало ей очень важное преимущество в начале войны. Но чем дольше война продолжалась, тем больше она это преимущество теряла, ведь ее возможности пополнения были куда более ограниченными, чем у СССР. Было неясно, собиралась ли Красная Армия дать решительное сражение на границе или планировала отходить, ведя сдерживающие бои. Успех войны во многом зависел от способности немцев с самого начала навязать противнику свою волю, не дать ему организованно отступать в глубь страны и разгромить его основные силы в приграничных сражениях. Для этого необходимо проводить операции на окружение и уничтожение войск противника, не давая им возможности ускользнуть.

3. Время. Правильный выбор сроков наступления был как никогда важен. Сезон с мая до октября являлся наиболее подходящим с точки зрения погоды. После него на ТВД начинался период распутицы, а за ним следовала суровая зима. Поэтому было необходимо успешно завершить операции, пока погода оставалась благоприятной. За это время предстояло преодолеть расстояние от 800 до 1000 км. С самого начала кампании время было и оставалось важнейшим фактором.

4. Данные разведки. Немецкая разведка выявила две основные группировки советских войск: одна, насчитывающая до 70 дивизий, на Украине, и другая в Белоруссии, состоящая примерно из 60 дивизий. Еще 30 дивизий дислоцировались в Прибалтике. Но было неясно, захотят ли они дать сражение на границе или будут отходить в глубь страны. Предполагалось, однако, что советское командование не планирует отступление дальше рубежей Днепра и Западной Двины, чтобы сохранить свои важные промышленные центры.

5. Анализ ТВД. Отмечалось, что южнее Припятских болот дорожная сеть редкая, при этом основные магистрали идут вдоль рек и направлены с севера на юг. На севере дорог было больше, и при этом между Москвой и Варшавой лучшие шоссейные и железные дороги были проложены с запада на восток — как раз в направлении немецкого наступления.

На ленинградском направлении дороги тоже были сравнительно неплохими. При этом на юге наступающим войскам было необходимо преодолевать широкие реки: Днестр, Буг и Днепр, а на севере имелась только одна значительная водная преграда — Западная Двина.

Было очевидным, что Красная Армия не отдаст свою столицу без боя, поэтому удар на Москву позволял добиться решительных целей. Напротив, территории южнее Припяти не представляли из себя большой ценности в военном отношении. Там советские войска имели возможность пожертвовать пространство, выигрывая время, и отойти за Днепр. С другой стороны, на юге находились: хлеб Украины, уголь Донбасса, а за ними и кавказская нефть. Но главной целью вермахта была военная победа, а не материальные приобретения. Выигрыш всей кампании позволял заодно успешно решить и экономические задачи. Поэтому оперативный отдел ОКХ пришел к заключению, что основные усилия необходимо сосредоточить к северу от Припятских болот, и главный удар должен быть нанесен через Смоленск на Москву [416].

Руководство ОКВ возлагало большие надежды на внезапность нападения. Поэтому еще 7 сентября 1940 г. Йодль дал указания руководству германской разведки об основных принципах введения в заблуждение советского командования:

«1. Маскировать общую численность войск на востоке по возможности распространением слухов и известий о якобы интенсивной замене войсковых соединений, находящихся в этом районе. Передвижение войск обосновывать их переводом в учебные лагеря, переформированием и т. п.

2. С оздавать впечатление, что основное направление в наших перемещениях сдвинуто в южные районы (выделено нами. — Авт.) генерал-губернаторства [73]Имеется в виду оккупированная немцами часть Польши.
, в протекторат [74]Имеется в виду оккупированная немцами часть Чехии.
и Австрию и что концентрация войск на севере сравнительно невелика.

‹…›

5. Работы по улучшению сети шоссейных и железных дорог и аэродромов объяснять необходимостью развития вновь завоеванных восточных областей, ссылаясь при этом на то, что они ведутся нормальными темпами и служат главным образом экономическим целям» [417].

Командующий германским флотом адмирал Редер был убежденным сторонником доведения войны с Англией до победного конца, прежде чем ввязываться в другие серьезные конфликты. Не без его влияния нацистское руководство решило предпринять еще одну попытку решить проблему нейтрализации СССР на время борьбы с Англией дипломатическим путем. Не исключалась и возможность сделать его своим военным союзником против Британии. Поэтому 17 октября 1940 г. Сталин получил от Риббентропа письменное приглашение для своего советского коллеги В.М. Мо-лотова прибыть в Берлин «для дальнейшего выяснения вопросов, имеющих решающее значение для будущего наших народов и для обсуждения их в конкретной форме» [418]. Подразумевалось разграничение сфер влияния между Германией, Италией, Японией и СССР в мировом масштабе.

Сталин сразу понял прозрачный намек и вечером 21 октября ответил согласием на переговоры. 12 ноября в Берлин для их ведения прибыл Молотов, который в то время был не только наркомом иностранных дел, но и одновременно занимал пост Председателя советского правительства. Его встречи и длительные беседы с Гитлером, Риббентропом, Герингом и Гессом продолжались два дня. Молотов получил заманчивое предложение присоединиться к «Тройственному пакту», заключенному между Германией, Италией и Японией совсем незадолго до того, 27 сентября. При этом Германии отводилось господство в Европе и в районе бывших немецких колоний в Центральной Африке, Италии — в Северной и Северо-Восточной Африке, Японии — в Восточной Азии, а Советскому Союзу предлагалось направиться на юг Азии, к Персидскому заливу и в сторону Индии.

По существу, немцы приглашали Советский Союз поучаствовать в разделе гигантской Британской империи, считая ее развал скорым и неминуемым событием. Но Молотов не испытывал особенного желания делить шкуру еще не убитого медведя и предпочел говорить о более актуальных вещах. Он не только хотел получить подтверждение, что прежнее германо-советское соглашение о Финляндии остается в силе, но и потребовал для СССР дополнительных сфер влияния. К ним относились прежде всего Болгария и Турция. Особенно упорно Молотов поднимал тему проливов Босфор и Дарданеллы. Он также интересовался дальнейшей судьбой Венгрии и Румынии и намерениями держав Оси относительно Югославии и Греции. Пожелал советский нарком и обсудить право выхода из Балтийского в Северное море через контролируемые Германией проливы. Германское руководство расценило все эти запросы как серьезное ущемление своих коренных интересов. Больше того, Молотов говорил с Гитлером как с равным партнером, настойчиво задавал ему неудобные вопросы и упрямо не уступал в спорах. Фюрер не привык к подобному обращению, восприняв его как грубое и раздражающее. Переговоры завершились безрезультатно.

Но на этом дело не кончилось. Вечером 25 ноября Молотов пригласил к себе посла Германии в Москве Шуленбурга и передал ему письменное заявление, в котором говорилось:

«СССР согласен принять в основном проект пакта четырех держав об их политическом сотрудничестве и экономической взаимопомощи, изложенный Г. Риббентропом в его беседе с В.М. Молотовым в Берлине 13 ноября 1940 года и состоящий из 4-х пунктов, при следующих условиях:

1. Если германские войска будут теперь же выведены из Финляндии, представляющей сферу влияния СССР, согласно советско-германскому соглашению 1939 года, причем СССР обязывается обеспечить мирные отношения с Финляндией, а также экономические интересы Германии в Финляндии (вывоз леса, никеля).

2. Если в ближайшие месяцы будет обеспечена безопасность СССР в Проливах путем заключения пакта взаимопомощи между СССР и Болгарией, находящейся по своему географическому положению в сфере безопасности черноморских границ СССР и организации военной и военно-морской базы СССР в районе Босфора и Дарданелл на началах долгосрочной аренды.

3. Если центром тяжести аспирации СССР будет признан район к югу от Батума и Баку в общем направлении к Персидскому заливу.

4. Если Япония откажется от своих концессионных прав по углю и нефти на Северном Сахалине на условиях справедливой компенсации.

Сообразно с изложенным должен быть изменен проект протокола к Договору 4-х держав, представленный г-ном Риббентропом, о разграничении сфер влияния в духе определения центра тяжести аспирации СССР на юге от Батума и Баку в общем направлении к Персидскому заливу.

Точно так же должен быть изменен изложенный г. Риббентропом проект протокола — Соглашения между Германией, Италией и СССР о Турции в духе обеспечения военной и военно-морской базы СССР у Босфора и Дарданелл на началах долгосрочной аренды с гарантией 3-х держав независимости и территории Турции в случае, если Турция согласится присоединиться к четырем державам.

В этом протоколе должно быть предусмотрено, что в случае отказа Турции присоединиться к четырем державам Германия, Италия и СССР договариваются выработать и пронести в жизнь необходимые военные и дипломатические меры, о чем должно быть заключено специальное соглашение.

Равным образом должны быть приняты: третий секретный протокол между СССР и Германией о Финляндии; четвертый секретный протокол между СССР и Японией об отказе Японии от угольной и нефтяной концессий на Северном Сахалине; пятый секретный протокол между СССР, Германией и Италией с признанием того, что Болгария, ввиду ее географического положения, находится в сфере безопасности черноморских границ СССР, в связи с чем считается политически необходимым заключение пакта о взаимопомощи между СССР и Болгарией, что ни в какой мере не должно затрагивать ни внутреннего режима Болгарии, ни ее суверенитета и независимости» [419].

С точки зрения Гитлера, СССР заломил непомерно высокую цену за свое вступление в союз с Германией, и фюрер на него не пошел. Впоследствии он так объяснил свое решение:

«Сталин умен и хитер. Он будет все время увеличивать свои требования. Сточки зрения русской идеологии победа Германии недопустима. Поэтому решение: как можно скорее разгромить Россию. Через два года Англия будет иметь 40 дивизий. Это может побудить Россию к сближению с ней» [420].

Время, когда Гитлер был готов пойти для Сталина на огромные уступки, к тому моменту уже прошло. После разгрома Франции немцам больше не нужно было опасаться за свой тыл, и наряду с этим, их уверенность в собственных силах достигла небывалой высоты. Сталин же, вовремя не осознавший, что обстановка коренным образом изменилась, своими чрезмерными запросами вызвал раздражение фюрера, который рассматривал Европу в качестве сферы своего безраздельного влияния. Гитлер окончательно уверился, что советская проблема может быть разрешена только силой. На следующий день после отъезда Молотова из Берлина Редер узнал, что планирование нападения на СССР продолжается полным ходом и что его попытки отговорить Гитлера от этой авантюры закончились безрезультатно. Агрессия Германии против СССР стала неминуемой.

В соответствии с планом в Германии непрерывно шло формирование, оснащение и обучение новых дивизий. В том же месяце в СССР впервые заподозрили что-то неладное и сделали официальный запрос в германское посольство в Москве о чрезмерной концентрации немецких сил н^ польской территории, прилегающей к советской границе. Немцы в ответ лицемерно заверили, что передвижение войск носит случайный характер и связано с их переброской на отдых после завершения кампании на Западе, с требованиями оккупации Польши и с подходящими условиями для боевой учебы в этих районах.

Наконец, 5 декабря Браухич и Гальдер представили Гитлеру свой план, носивший тогда кодовое наименование «Отто». Согласно ему, на Востоке создавались три главные группировки германских сухопутных войск. ГА «Север» должна была наступать из Восточной Пруссии на Ленинград, ГА «Центр» — через Смоленск на Москву, а ГА «Юг» — на Киев. Главной целью кампании был выход на Волгу и в район Архангельска. Для наступления предназначались 105 пехотных и 32 танковые и моторизованные дивизии. Для их сосредоточения требовалось восемь недель. Интересно отметить, что, по мнению самих немцев, примерно за месяц до его завершения будет уже невозможно скрывать приготовления к вторжению от русских.

Гитлер согласился с планом, но подчеркнул важность предотвращения отхода русских в глубь страны и необходимость уничтожения их армии в приграничном сражении, так чтобы они уже никогда не сумели прийти в себя. Поэтому главным видом маневра должны были стать охват и обход с целью последующего окружения противника. Группам армий «Север» и «Центр» следовало тесно взаимодействовать друг с другом, в то время как ГА «Юг» должна была перейти в наступление позже остальных, с задачей окружить и уничтожить силы русских на Украине. Гитлер тогда еще не считал особенно важным взятие Москвы, поэтому он не принял окончательного решения о дальнейшем направлении германского наступления после того, как с главными силами Красной Армии в Прибалтике, Белоруссии и на Украине будет покончено. Для победы в кампании он полагал достаточным задействовать 130–140 дивизий.

Гитлер также объявил, что армии Румынии и Финляндии примут участие в операции совместно с вермахтом. На Крайнем Севере удар должна была нанести группировка в составе трех немецких дивизий [421].

Представленный план был проверен на командно-штабной игре, проведенной под руководством Паулюса. В ней приняли участие начальники отделов ОКХ, а также генерал люфтваффе, приданный главнокомандующему армией. Игра была разделена на три этапа. Первый из них начался 29 ноября 1940 г. На нем отрабатывалось само вторжение и приграничное сражение, а затем проводилось «обсуждение оперативных возможностей после достижения первой оперативной цели» [422]. На втором этапе, начатом 3 декабря, разыгрывались наступательные операции до выхода на линию Киев-Минск-Чудское озеро. Темой последнего, третьего этапа, начиная с 7 декабря, стали дальнейшие возможные варианты действий. После завершения каждого этапа Паулюс отмечал достигнутые рубежи, состояние войск, ситуацию со снабжением, разведывательные данные и т. д. На третьем этапе стало окончательно ясно, что имеющихся сил едва ли будет достаточно для удержания постоянно расширяющегося фронта наступления, если Красная Армия сохранит способность к организованному сопротивлению.

Игры позволили вскрыть немало слабых мест в немецком оперативном планировании. Оказалось, что выполнение задачи оккупации Прибалтики может привести ГА «Север» к серьезному отставанию от ГА «Центр». Обнаружилось также, что в случае сосредоточения своих главных сил в Румынии, ГА «Юг» будет испытывать немалые трудности с развертыванием и проблемы с управлением. Поэтому основным плацдармом для ее наступления выбрали Южную Польшу. Главной задачей обеих этих групп армий стало надежное прикрытие флангов ГА «Центр», чтобы обеспечить ее быстрое продвижение вперед к ключевой цели — Москве. При этом в ГА «Центр» выявился недостаток пехотных соединений, необходимых для успешного создания «котла» в районе Минска. Пехота должна была как можно быстрее образовать внутренний фронт окружения, чтобы дать возможность подвижным частям без промедления двинуться вперед.

Кроме того, выяснилось, что после завершения первого этапа наступления и выхода на рубеж Днепра южнее Киева, и далее на север по линии Рогачев-Орша-Витебск-Великие Луки-Псков-Пярну, войскам потребуется оперативная пауза продолжительностью до трех недель, чтобы привести себя в порядок после предыдущих сражений, наладить снабжение и подтянуть припасы. Затем, на 40-й день операции, вермахт должен был перейти в решающее наступление на Москву [423].

Результаты игры Паулюс доложил Гальдеру. Примерно в это же время были проведены штабные учения, на которых отрабатывался план снабжения, составлявший часть стратегической проработки кампании, сделанной оперативным отделом ОКХ. При этом особое внимание было уделено организации эффективного снабжения войск в районах их сосредоточения и созданию действенной системы складирования, способной надежно обеспечить поставки всего необходимого в армию во время будущих широкомасштабных наступательных операций.

Одновременно с этими учениями, но независимо от них, начальникам штабов всех трех групп армий была поставлена задача начать проработку планов кампании против СССР. Гальдер ввел их в курс дела, но не раскрыл всех подробностей предстоящей операции, а ограничил их задачи разгромом сил Красной Армии в Белоруссии и на Западной Украине. Паулюс обеспечил их всей необходимой информацией, поставив условие, что они должны искать решения всех проблем без консультаций со своими коллегами. Результаты их работы были готовы в начале декабря и тщательно изучены Гальдером и Паулюсом. Для подробного обсуждения всех свежих идей 13–14 декабря в ОКХ было проведено совещание начальников штабов армий и групп армий. В итоге дискуссий на этом совещании удалось прояснить многие проблемы, которые никак не удавалось решить ранее. Но вывод был сделан, мягко говоря, чересчур оптимистичный: для выигрыша кампании против Советского Союза потребуется не более 8-10 недель [424].

6 декабря 1940 г. Йодль приказал отделу Варлимонта разработать требования к кампании против России на базе предварительных планов, одобренных Гитлером. Через шесть дней черновик будущей директивы № 21, составленный уже знакомым нам фон Лоссбергом, был готов. 16 декабря проект директивы, доработанный с учетом полученных замечаний, доложили Гитлеру, который внес в него небольшие поправки, касающиеся задач групп армий «Центр» и «Север». Фюрер решил в первую очередь захватить Ленинград с Кронштадтом и уничтожить силы Красной Армии в Прибалтике. Лишь затем главной целью становилось наступление на Москву. Впрочем, в случае, если бы сопротивление русских развалилось еще раньше, ГА «Центр» позволялось одновременно двигаться в обоих направлениях: на Москву и на Ленинград. В беседе с Йодлем Гитлер высказал еще одну вескую причину, по которой ему было необходимо срочно покончить с СССР. Он был убежден, что «в 1941 г. мы должны решить все континентальные проблемы в Европе, так как после 1942 г. США будут в состоянии вступить в войну» [425].

18 декабря 1940 г. после внесения последних изменений директива № 21 была подписана Гитлером, и изложенный в ней план получил свое окончательное имя — «Барбаросса». Ее полный текст приводится в Приложении 1. Эта директива наглядно показывает, что немецкое руководство в очередной раз готовилось одержать победу в кратчайшие сроки. Перед люфтваффе даже не ставилась задача вести стратегические бомбардировки объектов Советского Союза. Армейское командование и шеф германской авиации Геринг не считали их необходимыми. Они не сомневались в очередном будущем успехе.

Только адмирал Редер не был столь оптимистичен. Он дважды пытался переубедить Гитлера, подчеркивая опасность начинать новую большую войну, не покончив с Англией. Он доказывал, что в первую очередь необходимо сосредоточить все ресурсы страны против Англии. Эта страна постепенно оправлялась от недавних поражений и быстро набирала новые силы в результате широкой поддержки со стороны США. Она уже добилась реальных успехов в борьбе против Италии в Средиземноморье. Чтобы победить Англию, Германии было необходимо срочно использовать все свои возможности для усиления флота и авиации. Редер категорически возражал против начала войны с СССР до окончательной победы над Англией. Но его трезвые аргументы опять остались гласом вопиющего в пустыне: подготовка к нападению на СССР шла полным ходом. Адмиралу удалось только выторговать согласие Гитлера на ускорение строительства подводных лодок для морской блокады Англии.

Однако фюрер по-прежнему был глубоко убежден, что он должен уничтожить своего последнего реального соперника на европейском континенте еще до начала решающей битвы с англичанами. Вместе с тем победа над Англией продолжала оставаться его основной стратегической целью. Именно поэтому согласно указу Гитлера от 28 сентября 1940 г. первоочередной приоритет в распределении ограниченных ресурсов германской промышленности отдавался производству вооружений, необходимых для осады и последующего штурма островного государства. Кроме подводных лодок, к ним относились торпеды, мины, легкие корабли, бомбардировщики и бомбы для них. На втором месте стояли средства защиты рейха от английской авиации, прежде всего 88-мм зенитные орудия и боеприпасы к ним. Изготовлению оружия для сухопутной армии отводилось лишь третье место. Немцы всерьез надеялись покончить с Советским Союзом уже имевшимися в наличии силами и средствами [426].

ОПЕРАТИВНЫЕ РАЗРАБОТКИ ОКХ И ДАЛЬНЕЙШИЕ ПЛАНЫ НЕМЦЕВ

Задачи в соответствии с планом «Барбаросса» в январе 1941 г. были доведены до групп армий, в штабах которых были проведены командно-штабные учения для детальной отработки предстоящих боевых действий. Их результаты и найденные на них идеи тщательно обсуждались на совещаниях в ОКХ. На одном из них, 31 января, Браухич дал указание командующим групп армий исходить в своем планировании из того, что русские примут сражение к западу от линии рек Западная Двина и Днепр. Когда позже один из них вполне резонно спросил Гальдера, на чем основана такая уверенность, тот честно признался: «Все может произойти и по-другому» [427]. Немцам оставалось только надеяться на то, что главные силы русских вступят в приграничное сражение и будут в ходе него уничтожены, после чего война, казалось, должна была превратиться для вермахта в легкую прогулку. На основе учений, неоднократных обсуждений и совещаний оперативный отдел ОКХ разработал «Директиву по стратегическому сосредоточению и развертыванию войск». Этот руководящий документ от 31 января 1941 г., представлявший собой практическую реализацию плана «Барбаросса», Гитлер утвердил 3 февраля.

В преамбуле директивы говорилось, что подготовка к проведению блицкрига против СССР проводилась на случай изменения его отношения к Германии. Для быстрой и решительной победы над Красной Армией было необходимо вбить бронированные клинья далеко в глубь советской территории, чтобы уничтожить ее главные силы и не дать им возможности отойти. Предполагалось, что русские могут попытаться остановить германское наступление, заняв заранее подготовленные позиции на новой и старой границе, а также удерживая многочисленные водные преграды к западу от Западной Двины и Днепра. Сильное сопротивление ожидалось в Прибалтике и на Черноморском побережье для защиты расположенных там военно-морских баз и аэродромов. В случае неудачи в этих сражениях последующими рубежами обороны русских могли стать реки Западная Двина и Днепр. В директиве были определены задачи группам армий.

Группа армии «Юг» должна была сформировать две основные ударные группировки: одну — на реке Прут в Румынии, а другую — в районе Люблин-Ярослав. Этим силам ставилась задача наступать по сходящимся направлениям с целью окружить русские войска на территории Западной Украины. Особое внимание обращалось на Киев, который был не только центром крупнейшего советского военного округа, но и важным транспортным узлом. После его взятия дальнейшее наступление ГА «Юг» должно было координироваться с действиями ГА «Центр».

С юга через Кировоград к Днепру должна была наступать 12-я армия, состоявшая из немецких и румынских дивизий. Ей планировали подчинить моторизованный корпус из двух танковых и одной моторизованной дивизии. Северная ударная группировка, районом сбора которой был Люблин, состояла из 6-й армии и 1-я танковой группы (ТГр). Эти силы должны были выполнить наиболее важную и трудную задачу ГА «Юг›: прорваться к Киеву и захватить плацдармы на восточном берегу Днепра, после чего повернуть на юго-восток и соединиться с 12-й армией, завершив окружение войск противника. Кроме того, на них возлагалась задача прикрывать северный фланг группы армий со стороны Припятских болот. Перед 6-й армией ставилась задача следовать за 1-й ТГр на Киев с максимальной скоростью в готовности выделить достаточные силы для маневра на юго-восток. Между ударными группировками располагалась 17-я армия, не имевшая в своем составе подвижных соединений. Она имела задачу сковать центр русских и не дать им возможности избежать окружения.

Группа армий «Центр» сосредоточивала свои основные силы на флангах. Южная группировка в составе 4-й армии и 2-й ТГр должна была наступать вдоль магистрали Барановичи-Минск-Орша. Северная группировка в составе 9-й армии и 3-й ТГр наступала от Сувалки к Молодечно и далее на Оршу. Целью их операции было окружение и полное уничтожение сил Красной Армии, расположенных в Белостокском выступе между западной границей и Минском. В дальнейшем 4-я армия должна была наступать вслед за 2-й ТГр через Бобруйск и Борисов на Могилев и далее на север. 9-я армия, используя успехи 3-й ТГр, выходила к Западной Двине в районе Полоцка и выше его по течению.

Группа армий «Север» готовилась ударом из Восточной Пруссии через Каунас и Даугавпилс в направлении южнее Пскова отрезать советские войска в Литве, Латвии и Эстонии и прижать их к Балтийскому морю, а также захватить плацдарм в районе озера Ильмень с целью создать благоприятные условия для дальнейшего наступления на Ленинград. Первоначальной задачей 4-й ТГр ставилось: во взаимодействии с 16-й армией прорвать советские приграничные укрепления в районе магистрали Гумбинен-Каунас и форсировать Западную Двину у Даугавпилса и ниже по течению, чтобы как можно быстрее выйти в район южнее Пскова. В дальнейшем продвигаться на север или северо-восток, в зависимости от сложившейся ситуации. 18-я армия должна была прорвать советскую оборону у границы, форсировать Западную Двину у Екабпилса и уничтожить силы Красной Армии, окруженные к северо-западу от Риги. В дальнейшем ей следовало быстро продвигаться к Пскову, чтобы воспретить отход советских войск из района юго-западнее Чудского озера и создать условия для овладения Эстонией и островами Сааремаа и Хийумаа.

Финляндия должна была координировать свои действия с ОКХ. Ее войска могли наступать по их выбору восточнее или западнее Ладожского озера, но согласовывать свое продвижение с переправой сил ГА «Север» через Западную Двину.

Перед немецкой армией «Норвегия» ставились задачи:

А) Защитить Норвегию от любых попыток англичан высадиться в ней. Особенное внимание уделить обороне района Киркенес-Нарвик.

Б) Овладеть районом Петсамо с его никеледобывающими шахтами и оказывать давление в мурманском направлении, чтобы захватить этот порт, как только положение на фронте позволит высвободить достаточное количество сил для выполнения этого задания.

2 февраля Гитлер принял фельдмаршала фон Бока, командующего ГА «Центр», и обсудил с ним будущую операцию. Бок не сомневался в победе, если русские решат принять сражение на территории, прилегающей к границе. Но он не понимал, как можно заставить их капитулировать. Гитлер уверил своего военачальника, что после потери Украины, Москвы и Ленинграда у них просто не останется другого выхода. Но в случае, если русские захотят продолжать сопротивление, германские подвижные войска дойдут до самого Урала. Фюрер выразил свое полное удовлетворение состоянием войск и уровнем, достигнутым военной экономикой. Он отверг любую возможность улаживания назревающего конфликта и возбужденно воскликнул: «Я буду сражаться!» Вот только сражаться пришлось не ему, а другим…

На следующий день состоялось очередное совещание с участием Гитлера, посвященное кампании на Балканах и оперативному планированию на Востоке. Выступивший на нем Гальдер оценил силы Красной Армии, которые будут противостоять германскому вторжению, в 100 стрелковых и 25 кавалерийских дивизий, а также 30 мотомеханизированных бригад [428]. Советские стрелковые дивизии того времени имели в своем штате танковые батальоны, но качество их танков немцы считали низким. По этой же причине они полагали, что, хотя советские танковые войска имели заметное численное преимущество над германскими, качественное превосходство все равно оставалось за немцами. Артиллерию РККА они считали многочисленной, но Не слишком эффективной, с устарелой матчастью. Среди высших советских военачальников высокой оценки немцев удостоился только маршал Тимошенко. Несмотря на отсутствие достоверных сведений о советских военных планах, Гальдер сделал вывод, что, судя по сосредоточению крупных сил недалеко от границы и интенсивному строительству укреплений, особенно на севере и юге, Красная Армия серьезно готовилась удерживать Прибалтику и Украину.

Доложил Гальдер и о германских силах, предназначенных для наступления. В состав групп армий «Центр» и «Север» планировалось включить 72 дивизии, из них 50 пехотных, девять моторизованных и 13 танковых. В ГА «Юг» предполагалось иметь 38 дивизий, из них 30 пехотных, три моторизованных и пять танковых. Основные резервы располагались к северу от Припятских болот. Шесть танковых дивизий, задействованных тогда на Балканах, намечалось перебросить на восток, как только позволит тамошняя ситуация и прояснится позиция Турции. В этом месте Гитлер вмешался и выразил уверенность, что Турция не пошевелит и пальцем, поэтому в специальных мерах предосторожности нет необходимости. Что же касалось планов, представленных Галь-дером, фюрер изъявил свое полное удовлетворение ими. Он считал, что русские не уступят Ленинград и Украину без боя, но если они все же разгадают намерения немцев и отойдут далеко назад, то Ленинград и Прибалтика должны были быть захвачены в первую очередь. Это существенно улучшало ситуацию со снабжением и позволяло фланговыми ударами глубоко охватить центр русских и не дать им ускользнуть в глубь страны.

Гальдер продолжил свой доклад описанием планов действий армии «Норвегия». Полторы ее дивизии должны были наступать на Петсамо, а другие полторы планировалось перебросить в северную Финляндию через Швецию. Задачей этих сил было прикрытие севера Финляндии и изоляция сил русских в районе Мурманска. Финны могли выделить четыре корпуса для действий в южной части своей страны: пять дивизий должны были наступать в направлении на Ленинград, три — на Онежское озеро и две — на Ханко. При этом они нуждались в немецкой поддержке, поскольку на южном участке им противостояли 15 советских дивизий и еще одна — у Мурманска.

После того, как Гитлер отметил, что быстрое наступление из Румынии жизненно важно для безопасности районов нефтедобычи, Гальдер поднял вопрос о Венгрии. Он считал необходимым использовать хотя бы ее территорию, даже если эта страна не желает принять активное участие в войне. Гитлер полагал, что с Венгрией можно будет договориться. Но время начать переговоры о сотрудничестве как с ней, так и с Финляндией, Швецией и Словакией должно было наступить только после того, как намерения Германии начать войну уже невозможно будет скрывать. Немецкие планы могли быть раскрыты только руководству Румынии, чье участие в будущей кампании уже не вызывало никаких сомнений. Еще в январе 1941 г. Гитлер намекнул ее правителю Антонеску, что война с СССР неизбежна, а 9 или 10 июня немецкий посол в Румынии Киллингер сообщил тому точный срок нападения [430]. Для всего остального мира сосредоточение вермахта на востоке должно было интерпретироваться как широкомасштабная уловка перед последними приготовлениями к высадке в Англии.

После обсуждения других проблем, в частности ПВО и транспорта, как автомобильного, так и железнодорожного, Гальдер разъяснил собравшимся порядок сосредоточения войск. Первый эшелон должен был начать свое выдвижение немедленно. Очередь второго эшелона наступала в середине марта, и его силы должны были размещаться на некотором удалении от границы. В начале апреля у Венгрии уже можно было попросить разрешение на транзит войск. Движение третьего эшелона планировалось на середину апреля, и после его начала сохранять сосредоточение в секрете становилось уже трудным делом. Последним в период с 25 апреля до 15 мая должен был выдвигаться четвертый эшелон, состоящий из танковых и моторизованных соединений. Гитлер подвел итоги совещания словами воодушевления: «После начала операции «Барбаросса» весь мир затаит свое дыхание!» В тот момент перспективы предстоящей кампании на востоке казались ему очень радужными.

После получения оперативного приказа штабы групп армий провели упражнения на картах и довели до подчиненных им армий и танковых групп их задачи. Те, в свою очередь, разыграли командно-штабные учения на своем уровне. Найденные при этом удачные идеи и решения были использованы в проектах оперативных приказов, разработанных в штабах групп армий. Эти приказы были представлены в ОКХ на утверждение. Затем пришел черед штабов корпусов и дивизий. Они, в свою очередь, проанализировали спущенные им сверху предварительные распоряжения на своих собственных упражнениях на картах и командно-штабных учениях. Закончилась эта подготовка только перед самым началом войны. 18 июня все немецкие командиры, вплоть до роты включительно, получили свои боевые задачи и ознакомились с местностью, на которой им предстояло действовать.

Но это случилось позже, а 5 февраля начальник штаба ГА «Юг» генерал Зоденштерн руководил командно-штабным учением, главной целью которого была проверка той части оперативного плана, которая относилась к его компетенции. В учениях приняли участие начальники штабов армий и корпусов, подчиненных группе, совместно с начальниками их оперативных отделов. Учения выявили серьезную проблему: советские войска в районе Припяти могли затруднить продвижение северной части немецких клещей и тем самым воспрепятствовать глубокому охвату сил Красной Армии к востоку от Днепра. Обнаружилось также, что неверно выбранные районы сосредоточения войск могут помешать их маневру в начале кампании. В планы немедленно были внесены необходимые изменения.

Особое внимание немцы уделили важнейшей проблеме взаимодействия пехоты и подвижных войск на стадии прорыва обороны русских. Решение было найдено: каждая танковая группа перед началом боевых действий получила во временное подчинение по одному армейскому корпусу. Главной задачей приданной пехоты было пробить бреши в советском фронте, через которые планировалось быстро ввести танковые и моторизованные соединения. Тем самым достигалась полная внезапность их действий, а ударная сила подвижных сил сохранялась для глубоких прорывов. После того, как танковые группы, продвинувшись далеко вперед, отрывались от своей пехоты, она возвращалась в состав своих прежних армий [431].

18 марта 1941 г. Гитлер принял решение, что главный удар на участке ГА «Юг» должна наносить 6-я армия. От намерения наступать через Молдавию на северо-восток силами 12-й армии отказались. Немецкие и румынские части, занимающие позиции вдоль реки Прут, должны были сковывать противостоящие им советские войска и вести преследование в случае их отхода. Это изменение было сделано после того, как Гитлер выразил опасение, что такую широкую водную преграду, как Днестр, не удастся преодолеть с ходу. Согласно новому плану усиленное левое крыло ГА «Юг» должно было пробиться к Киеву и выйти к днестровскому рубежу с тыла. Перед силами, сосредоточенными в Молдавии, ставилась задача предотвратить продвижение советских войск в Румынию. Но эта угроза не казалась немцам слишком серьезной. Браухич считал, что русские не станут наступать на румын, если не будут сами атакованы с их территории. Гитлер также довел до сведения своих генералов, что Венгрия примет участие в операции «Барбаросса», а помощь Словакии ограничится предоставлением ее территории для сосредоточения войск и их снабжения.

Переворот в Югославии, произошедший 26 марта, заставил Гитлера срочно перенести боевые действия на Балканы. Туда были направлены крупные силы вермахта, включавшие шесть танковых и три моторизованные дивизии. Большие размеры нового ТВД вынудили немцев после окончания боев поставить во главе своих оккупационных сил армейский штаб. Эта роль была возложена на управление 12-й армии, руководившее операциями в Греции. Вместо нее возглавить войска в Молдавии поручили штабу 11-й армии.

30 марта командующие армиями и группами армий были вызваны к Гитлеру. На этом совещании обсуждалась и роль 11-й армии. Гитлер распорядился разделить ее силы на три отдельные группы, способные поддержать в случае необходимости румынские войска. Поскольку армии отводилась сугубо оборонительная роль, все подвижные войска, первоначально предназначавшиеся ей, были переданы в 1-ю танковую группу. Немцы намеревались достичь окружения советских войск на Украине глубоким охватом с севера, путем прорыва подвижных сил к Днепру в районе Киева и южнее его. Дальнейшей их задачей был резкий поворот на юго-восток с целью развить наступление вдоль русла Днепра до самого его устья. В случае успеха все силы русских в западной части Украины попадали в ловушку.

В результате изменения планов в директиву № 21 были внесены надлежащие поправки, в том числе касающиеся ГА «Юг»:

«‹…› сосредоточивает свои главные ударные силы, в районе Люблина и южнее его для наступления в общем направлении на Киев. Оттуда усиленные танковые части совершат прорыв в глубь вражеской территории, охватывая русские войска вдоль нижнего течения Днепра» [432].

Объединенные германо-румынские войска на юге должны были обеспечить безопасность Румынии, сковать противостоящие силы противника и с развитием обстановки перейти в преследование с целью предотвратить организованный отход русских к Днепру.

Соответствующие поправки были внесены и в «Директиву по стратегическому сосредоточению и развертыванию войск». В ГА «Юг» отныне не планировалось иметь ударные группировки на обоих флангах. Вместо этого ей предписывалось собрать мощный кулак на своем левом крыле, где подвижные войска должны были возглавить бросок на Киев, а вслед за этим повернуть на юго-восток, чтобы окружить и уничтожить, или, по крайней мере, отсечь советские войска, находящиеся в западной части Украины. В соответствии с этим замыслом задачи 1-й танковой группы и армий были изменены:

— 1-я ТГр должна была прорваться через Бердичев и Житомир к Днепру в районе Киева, а затем поворотом на юго-восток перерезать пути отступления советских войск на Украине;

— 6-й армии поручалось прикрыть северный фланг ГА «Юг» от любой угрозы со стороны Припятских болот и продвигаться непосредственно за 1-й ТГр до самого Житомира. После получения приказа в нужный момент ей было необходимо направить свою ударную группировку в юго-восточном направлении вдоль западного берега Днепра и совместно с 1-й ТГр уничтожить советские войска к западу от этой реки.

Аналогичным образом были изменены и задачи 17-й и 11-й армий.

ОКХ прекрасно понимало всю сложность этой операции, построенной на глубоком охвате противника только с одной стороны. Ее замысел носил несомненные следы влияния «удара серпом» Манштейна, который принес немцам столь блестящую победу в мае 1940 г. Но масштаб планируемой операции не шел ни в какое сравнение с событиями во Франции, а результаты операции в значительной мере зависели от способности советского командования правильно и своевременно реагировать на развитие обстановки.

На Крайнем Севере Гитлер пожелал продвинуться к Мурманску и, в случае благоприятной возможности, захватить этот важный незамерзающий порт. Это предотвратило бы использование Мурманска в качестве базы для наступления на Северную Финляндию и Норвегию и не позволило бы англичанам высадиться на Кольском полуострове. В то же время, наступая на Кандалакшу, немцы хотели перерезать линии снабжения Мурманска. Оба удара из Северной Финляндии наносились в дополнение к еще трем из ее южной части: через Карельский перешеек, к востоку от Ладоги и на Ханко. Первоначально предполагалось подчинить немецкие войска в Северной Финляндии финскому главнокомандующему фельдмаршалу Маннергейму. Но когда он от этого отказался, управление операциями в Северной и Центральной Финляндии возложили на командование немецкой армии «Норвегия». Зоной ответственности финнов осталась Южная Финляндия.

В начале апреля, сразу после немецкого вмешательства на Балканах, начало кампании против СССР было отложено на срок от четырех до шести недель. Сражения там завершились в самом конце апреля эвакуацией разбитых английских войск из Греции. Но уже во второй половине этого месяца большинство задействованных там германских дивизий были отведены для отдыха и пополнения, чтобы они успели как следует подготовиться к войне с Советским Союзом. Исключение составили две танковые дивизии — 2-я и 5-я, которые вместе с двумя горными дивизиями и моторизованным полком СС «Адольф Гитлер» продолжили наступление до самого юга Греции. Потом им пришлось долго приводить себя в порядок. Наконец, 30 апреля Гитлер установил новую дату вторжения в СССР — 22 июня 1941 г. [433].

В течение всего периода планирования и подготовки операции «Барбаросса» Гитлер и его военное руководство искренне верили в возможность победить Советский Союз в течение 3–5 месяцев. Победа над СССР давала Германии реальную возможность раз и навсегда решить все серьезные проблемы, вызванные британской блокадой. Нацистов ничуть не волновала судьба десятков миллионов людей, брошенных в топку войны, тем более что речь шла о победе Германии в войне за мировое господство. Именно к нему, собственно, они и стремились в конечном итоге. Захват советских ресурсов, в которых остро нуждалась Германия для ведения продолжительной войны, должен был стать только очередным этапом на этом длинном пути.

В сентябре 1941 г. Гитлер недвусмысленно выразил свой взгляд на этот вопрос:

«Борьба за мировое господство будет решена для Европы овладением русской территорией: это превратит Европу в самое устойчивое к блокаде место в мире» [434].

Он не сомневался в успехе…