СЭМ

Сегодня ночью мне не спится, хотя, растянувшись на роскошном диване в королевской гостиной Девятого, я бы должен спать как младенец. Это гигантский прогресс по сравнению с жесткими, кишащими блохами кроватями мотеля, в котором мы с отцом ночевали, не говоря уж о «пятизвездочном» жилище Сетракуса Ра.

Просто в голове слишком много мыслей. Наконец воссоединившись с лориенцами и своим отцом, действительно готовыми начать борьбу против могов, я чувствую себя… не в своей тарелке. Меня страшит будущее. Впишусь ли я в Гвардию?

Интересно, хорошо ли спится отцу? Он казался ужасно вымотанным после ужина. Отвечать на вопросы Гвардейцев с его провалами в памяти было довольно сложно, уж я-то знаю.

А возможно, во мне просто говорит неловкость от встречи с новыми Гвардейцами. У меня было время подружиться с Джоном и Шестой, время привыкнуть ко всем инопланетным заморочкам. Но находиться рядом с остальными как-то неуютно. Я ещё могу смириться с бахвальством Девятого. Да и Марина с Эллой кажутся нормальными. Но вот Восьмой с его рассказом о том, как он фактически обманом вынудил людей воевать за него… И Пятый… ну, тут я сомневаюсь, что хоть кто-то по-настоящему понял, что он за фрукт. Временами он казался самым необщительным типом в мире, а в другие моменты он уже лукаво посмеивался надо всеми.

Какова будет моя роль? Школьный приятель Джона и его отважный кореш? Мне бы хотелось внести более значительный вклад. Просто я не уверен, справлюсь ли.

Должно быть, я все же ненадолго засыпаю, без конца ворочаясь на диване, поскольку витиеватые стрелки неприлично дорогих старинных напольных часов в углу уже показывают раннее утро. Так почему бы не встать и не заняться чем-нибудь, а то от безделья уже руки чешутся. Например, спуститься в Лекторий и помочь отцу до конца разобраться с пультом управления. Хоть мне и не по зубам восстановить центральный процессор и все в том же роде, но соединить парочку разорванных проводов мне под силу.

В пентхаусе угрожающе тихо, пока я неслышно иду по коридору. Внезапно под ногой скрипит половица, и почти сразу же дверь в спальню Пятого рывком распахивается, пугая меня до чертиков. Пятый полностью одет, причем в те же вещи, что довольно странно — как будто он всю ночь прятался за дверью, готовый в любою секунду выскочить из комнаты при первых же признаках неприятностей. В руке он нервно перекатывает пару маленьких шариков.

— Эй, — шепчу я. — Это всего лишь я. Прости, если разбудил.

— Ты чего здесь колобродишь? — с подозрением шепчет он в ответ.

— Могу задать тебе тот же вопрос, — парирую я.

Он вздыхает и, кажется, немного оттаивает, будто не хочет дальше препираться.

— Ну да, прости. Просто не спится. Это место не по мне. Слишком уж большое. — Пятый замолкает и делает смущенное лицо. — С самого Арканзаса не могу отделаться от чувства, будто один из тех монстров вот-вот найдет меня и схватит.

— Могу представить, сам такой. Все о’кей. Думаю, здесь мы в безопасности, — я взмахиваю рукой в конец коридора. — Я шел в Лекторий поработать. Хочешь со мной?

Пятый качает головой.

— Нет уж, спасибо. — Он начинает закрывать дверь, но вдруг останавливается. — Знаешь, по правде говоря, я не считаю вас с отцом шпионами могов или кем там еще. За ужином я просто играл роль… м… типа адвоката дьявола.

— А. Я не знал.

— В смысле, будь я могом, вербующим людей в шпионы, я бы искал кого-нибудь покрепче, ну, ты понимаешь?

— Так-так, — отвечаю я, скрещивая руки на груди. — Похоже, ты и, правда, не знаешь, когда лучше жевать, чем говорить?

— Блин, прости. Криво получилось, — отвечает Пятый, хлопая себя по лбу. — У меня реальные трудности с общением. Думаешь, кто-нибудь ещё заметил?

— Ну…

Пятый улыбается.

— Да я шучу, Сэм. Естественно, все заметили. Я прекрасно знаю, что я чокнутый придурок. Как ты и сказал, иногда мне лучше жевать, чем говорить.

— Уж если все к Девятому привыкли, то к тебе и подавно, дай время, — предлагаю я.

— Мда. Это… м… успокаивает, — вздыхает Пятый. — Спокойной ночи, Сэм. И смотри, не строй там, в Лектории, никаких коварных планов.

Пятый закрывает дверь, а я стою в коридоре, прислушиваясь к шорохам, доносящимся из его комнаты. Да, он немного отталкивает, но вот понять, почему он чувствует себя чужим в кругу других Гвардейцев, я точно могу. Ведь я чувствую то же самое.

К моему удивлению, в Лектории уже горит свет. Там Сара, она стоит в одном из отсеков стрельбища, одетая в майку и тренировочные брюки. В руках у неё арбалет — более странной штуки в жизни не видал. Я наблюдаю за тем, как она его заряжает.

— Девушка, можно вас сфоткать для ежегодника? — спрашиваю я. Мой голос эхом разносится по огромному залу.

Сара от неожиданности подпрыгивает. Болт со свистом пролетает над головой бумажного мога, висящего у противоположной стены. Сара оборачивается с улыбкой на лице и, грозно оскалившись, начинает позировать с арбалетом. А я, в свою очередь, начинаю щелкать воображаемой камерой.

— Дети Парадайза будут в шоке, — говорю я. — Победа в номинации «Мисс Смертоносная» тебе обеспечена.

Сара смеется.

— Господи, как же мы далеки от встреч для ежегодника.

— Да не то слово.

Сара откладывает арбалет и, к моему огромному удивлению, крепко меня обнимает.

— А это ещё за что?

— Мне показалось, тебе не помешает разок обняться, — пожав плечами, отвечает она. — И ещё… только без передачи… ты даже не представляешь, как здорово, когда рядом есть кто-то ещё из людей.

И тут я понимаю, что, кроме меня, Сара единственный подросток-землянин, который не понаслышке знает, что такое дружить с кучкой пришельцев, ведущих межгалактическую войну. Нам не случалось обсуждать это, но вместе мы прошли через тонну одинаково безумных впечатлений.

— Надо нам организовать свою собственную группу поддержки, — предлагаю я.

— Знаешь, если б в прошлом году меня попросили назвать самое страшное в жизни, я бы не задумываясь сказала, что это задание для продвинутых на экзамене по химии, — смеется Сара. — А сейчас, не далее как вчера, я видела, как мой парень сражается с гигантским червеобразным монстром.

Я смеюсь.

— Да, быстро же жизнь стала безумной.

— Не удивительно, что теперь у нас бессонница.

Я отхожу к Кафедре и приседаю, чтобы рассмотреть провода, с которыми возился отец. Сара по-турецки садится рядом на пол и следит за моими действиями.

— Значит, когда тебе не спится, ты приходишь сюда пострелять из арбалета?

— Помогает не хуже теплого молочка перед сном, — отвечает она. — Вообще-то, я пришла попрактиковаться в стрельбе, просто не хотелось никого будить выстрелами из пистолета.

— Да уж, стрелять точно не стоит. Тут и так все на взводе.

— Это ещё мягко сказано.

Кошусь на Сару. Так сложно поверить, что эта девчонка ещё недавно была моей одноклассницей. Но что реально взрывает мозг, так это то, что мы обсуждаем с ней стрелковую подготовку.

— Вообще-то, я частенько сюда прихожу, — продолжает она. — Джон почти не спит. А если и засыпает, то непрерывно ворочается и под утро, тихонько выскальзывает из кровати и идёт подумать на крышу. Он считает, я не замечаю, но это не так.

Ухмыляюсь Саре и говорю, выгнув бровь:

— Одна кровать на двоих, хм?

Она шутливо шлепает меня по руке.

— Ради Бога, Сэм. Здесь не так уж много спален. Но это всё равно не то, о чём ты подумал. И вообще, не думай, что скрываться от кровожадных инопланетных захватчиков так уж романтично. Я уж молчу о том, что меня совсем не греет мысль, что Восьмой может телепортироваться в любой момент. — Она суживает глаза. — В любом случае, не рассказывай моим предкам, ладно?

— Не бойся, буду нем как рыба, — успокаиваю я Сару. — Нам, людям, надо держаться вместе.

Я заканчиваю соединять провода, и что-то внутри Кафедры с жужжанием оживает. Одна из стенных панелей внезапно выдвигается, как поршень, а затем встаёт на место.

— Это ещё зачем? — удивляется Сара.

— Полагаю, что-то типа боевой симуляции. Девятый говорил, что его Чепан установил здесь всевозможные ловушки и препятствия.

Сара хлопает по полу перед собой, и под ним раздается какой-то металлический звук, Сара тут же отдергивает руку:

— Наверное, не стоит здесь сидеть где попало.

Прекращаю возиться с проводами. Лучше дождаться отца, прежде чем продвигаться дальше, да и не хотелось бы активировать какую-нибудь ловушку с шипами прямо у Сары под попой.

Сара осторожно касается моей руки.

— Так почему ты не спишь, Сэм?

Оказывается, всё это время я потирал шрамы на запястьях.

— В плену у меня была прорва времени для раздумий, — говорю я ей.

— Мне ли не знать.

Вот и ещё одно доказательство, как много между мной и Сарой общего.

— Я много размышлял о Джоне и остальных. О том, чем я могу им помочь.

— И..?

Развожу руками, показывая, что не придумал ровным счетом ничего.

— О… — говорит она. — Ну, у нас всегда есть арбалет.

— А вдруг я вообще не способен помогать? Что, если меня снова захватят или, того хуже, я подставлю остальных из-за своей бестолковости. Когда Восьмой рассказал свою историю, я задумался: а не было бы лучше для всех, если б Джон оставил меня в Парадайзе, как Восьмой оставил тех солдат? Может, Джону было бы легче, если б ему не приходилось всё время переживать за меня.

— Или за меня… — хмуро добавляет Сара.

— Я не это имел в виду, — говорю я поспешно.

— Не оправдывайся, — говорит Сара, снова касаясь моей руки. — Все нормально, Сэм. На самом деле, ты ошибаешься. Мы нужны Джону и остальным. И нам есть чем им помочь.

Я киваю. Мне бы очень хотелось ей верить, но затем я опускаю взгляд на шрамы на своих запястьях и вспоминаю, что Сетракус Ра сказал мне в Западной Вирджинии. Я притихаю. Сара встаёт на ноги и протягивает мне руку.

— Для начала, — говорит она, — мы можем состряпать завтрак. Конечно, вряд ли нас за это сделают почетными гражданами Лориена, но надо же с чего-то начинать.

Заставляю себя улыбнуться и встаю на ноги. Сара продолжает держать меня за руку. Она разглядывает темно-лиловые шрамы на моих запястьях.

— Что бы с тобой ни случилось, Сэм, — говорит она, глядя мне в глаза, — это закончилось. Теперь ты в безопасности.

Прежде чем я успеваю ей ответить, из чьей-то спальни доносится пронзительный крик.