Я сижу на металлическом стуле внутри клетки из толстого прозрачного плексигласа, установленной в кузове небольшого грузовика. Руки мне пристегнули наручниками к ножкам стула, а лодыжки сковали тяжелыми кандалами. Лоб обхватили кожаным ремешком, притянув затылок к задней стенке клетки. Таким образом, я сижу лицом к боковине кузова, хотя могу поворачивать голову ровно настолько, чтобы видеть Девятого, сидящего в такой же плексигласовой клетке в нескольких футах от меня. Напротив сидит наш охранник. Конечно, я легко могу освободиться, но Берни, все еще скрывающийся у меня в кармане, прав: надо сначала выяснить, что этим военным известно и могут ли эти знания нам чем-то помочь. Девятый, должно быть, тоже согласен с Берни, раз, как и я, смирно сидит в клетке, хотя в ломании оков будет получше меня. На наших клетках навешана куча замков, и общаться мы можем лишь через восемь узких отверстий в толстых плексигласовых дверях. Двигатель грузовика заведен, однако мы до сих пор не трогаемся с места. На длинной металлической скамейке в передней части кузова расположилась спецагент Уокер, поставив одну ногу на Ларец Девятого, а другую — на мой. Могадорская пушка лежит у нее на коленях. Кривоносый сидит рядом с ней с такой же пушкой. Уокер еле слышно разговаривает по мобильнику, периодически поглядывая на нас. Я примерно догадываюсь, о чем она говорит, по долетающим отдельным словам типа: «бойфренд» и «лишены сил». Я помню, как Девятый еще на базе в горах говорил, что может слышать на многие километры. Надеюсь, ему удастся подслушать больше, чем мне. — Эй, Джон! — кричит Девятый. Охранник поворачивается к клетке Девятого и направляет винтовку ему в голову. — А ну заткнись! Но Девятому по барабану. — Джонни! Долго нам еще тут тухнуть? Лично мне уже скучно. Опостылели эти рожи. — До чего же он любит бесить людей. И я начинаю понимать почему. Спецагент Уокер захлопывает мобильник и сжимает переносицу, делаясь похожей на сердитую мамашу или училку — уставшая она уже не выглядит столь грозной. Потом, будто приняв решение, она глубоко вздыхает и, выпрямив спину, стучит по окошку кабины, давая водителю знак трогаться. Затем поднимается с лавки и шагает к нам, для баланса держа моговскую пушку дулом вверх. Когда она останавливается передо мной, в ее глазах появляется нечто такое, чего там раньше не было. Как будто бы ей жаль, что она нас поймала, или сожалеет о том, что должна сделать дальше. Или и то и другое сразу. — Как вы нас нашли? — интересуюсь я. — А то ты сам не знаешь, — отвечает она. Браслет, все это время спокойно висевший у меня на запястье, при словах Уокер вдруг снова начинает вибрировать. Девятый опять кричит: — Эй, мне правда скучно. Надоело изображать пай-мальчика. Вы как хотите, но мне уже не терпится устроить веселье. Предлагаю сейчас же выложить нам все, что вам известно, или я выберусь отсюда, и сам из вас все вытрясу. Угадайте с трех раз, какой вариант мне по душе? Кривоносый медленно встает со скамьи и направляет моговскую пушку прямо на Девятого. — Ты кем себя возомнил, сопляк? Не тебе угрожать нам. — А то что? Поверь, что бы вы нам не готовили, я прошел через худшее, — сообщает Девятый. — Думаешь, я не знаю, где ты был до этого? Доходит? Нам все известно! — раздраженно отвечает мужчина, взбешенный нахальством Девятого. — Агент Парди, — одергивает его Уокер. — Опустите оружие. Живо. Агент неторопливо опускает пушку, и я решаю немного подшутить. Девятый точно это одобрит. Вырываю телекинезом пушку из рук Парди и отбрасываю ее в заднюю часть грузовика. Пушка ударяется о заднюю дверь и с лязгом падает на пол. Именно в этот момент грузовик накреняется на повороте, и Парди заваливается в мою сторону, ударяясь правым плечом об мою клетку. Фиксирую его в этой позе телекинезом. — Ах ты мразь... — Неужели вас не учили пристегиваться, а, агент Красотуля? — глумится над ним Девятый. — Безопасность прежде всего! Хотите, я одолжу вам свой ремень? Надо только зайти ко мне и взять. — Как бы ты это ни делал, лучше прекрати, — стараясь звучать устрашающе, говорит мне Парди, но его поза не способствует грозному виду. Подаюсь вперед, легко разрывая ремешок на лбу. Игры кончились. — Агент Парди, вам известно, где находится Сэм Гуд? — Сэм у нас, — спокойно отвечает за него Уокер, при этом, однако, держа меня на прицеле моговской пушки. Я так потрясен этой новостью, что на миг забываю обо всем и случайно освобождаю агента Парди. Он шмякается на пол грузовика. Сэм у них? Сетракус Ра не пытал его в пещере, как в моем видении? Он жив? Хочу спросить, где держат Сэма, но замечаю огоньки, кружащиеся в стволе пушки спецагента Уокер. Только огоньки не зеленые, а черно-красные. Уокер усмехается, глядя на мое насторожившееся лицо. — Если тебе повезет, Джон Смит, или как там тебя, то скоро ты увидишь видеозапись, где мы отрабатываем на Сэме наши методы допросов. А если повезет сильней, покажем еще и пару кадров с участием твоей блондинистой подружки. Как там ее звать? — Оооооой, дура, — стонет Девятый с долей насмешки, так как знает, что теперь последует. — Вы подписали себе приговор. Лишь через секунду я вновь обретаю голос: — Сара… — шепчу я. — Она же с вами сотрудничает. Что вы ей наговорили, чтобы настроить против меня? Агент Парди подбирает свою пушку и садится обратно на скамью. — Шутишь, что ли? Да эта девка не сказала нам ни слова, хотя, поверь мне, мы спрашивали много и не очень вежливо. Но она молчала как рыба. У нее любовь до гроба, ё моё! И снова я в шоке. У меня ведь не было сомнений в том, что Сара сотрудничала с правительством, чтобы сдать меня. Когда мы виделись на прошлой неделе в Парадайз, она вела себя так странно. И пока мы с Сарой сидели на игровой площадке, ей приходили таинственные смски — в два ночи! После чего и минуты не прошло, как нас окружили оперативники и повалили на землю. Какие еще могут быть объяснения? Должно быть, все дело было в тех смсках; они наверняка были от полиции. Как еще копы узнали, где мы с Сэмом? Блин! Даже не знаю, что теперь и думать. Получается, Сара по-прежнему влюблена в меня? — Где она?! — требовательно спрашиваю я. — Далеко — отсюда не видать, — отвечает Уокер. Издевается, что ли? — Да пофиг, чел! — влезает со своим криком Девятый. — Зри в корень, Джонни, в корень! Сара не с ними! Сэм тоже! Пропускаю его вопли мимо ушей. Теперь, когда я узнал, что правительство США удерживает Сэма и Сару, я намерен найти их обоих. Обдумываю следующий ход, и какие еще задать вопросы, когда чувствую, как из кармана джинс вылезает Берни Косар. Времени в обрез, говорит он. Возьмем женщину с собой, она приведет нас к Сэму и Саре. — Девятый, — зову я, — ты готов отсюда свалить? — О Боже, я уж думал, не дождусь. Сто лет, как готов. Мне давно пора отлить. Уокер переводит взгляд с меня на Девятого, не зная, на кого направить пушку, поэтому крутится туда-сюда между нами. Поднявшись со скамьи, Агент Парди повторяет ее действия. Охранник в задней части грузовика берет нас на прицел винтовки. — Если они двинутся, стреляй, но не убивай! — приказывает ему Парди, становясь плечом к плечу с Уокер. Берни Косар спрыгивает с моих колен и ползет вверх по прозрачной двери. Пошевелив своими тараканьими крылышками, он говорит мне считать до пяти. — Ты как, Девятый? — спрашиваю я. — Я уже на трех, — отвечает он. Уокер приказывает нам заткнуться, и мой браслет начинает вибрировать, посылая тысячи уколов вверх и вниз по запястью, но я их игнорирую. Девятый ломает все оковы, словно их вообще не было, и встает. Делаю то же самое, хотя и трачу на это чуть больше усилий. Девятый бьет ногой по передней стенке плексигласовой клетки, и она с легкостью вылетает из рамы. Когда он выходит, охранник открывает по нему огонь. Девятый с улыбкой, просто поднимает руку и останавливает пули в воздухе. Затем опускает руку, и пули разом осыпаются на пол. Девятый оборачивается ко мне: — Тебе помочь, дружище? — Он бьет ногой по стене моей клетки, и я ее покидаю. Берни забирается обратно мне в карман. Прежде, чем охранник успевает как-то отреагировать, я поднимаю его телекинезом к потолку и скручиваю винтовку в бесполезный кусок металла. Агенты Уокер и Парди стреляют в нас из моговских пушек, но Девятый останавливает вырвавшиеся залпы и, улыбаясь, грозит агентам пальцем. — Ай-ай-ай! Ничему-то вас жизнь не учит, — он переводит взгляд на меня: — Приготовься, Джонни, ща прокатимся! Грузовик тут же соскакивает с дороги и начинает кувыркаться. Без предупреждения Девятый хватает меня под руки и притягивает к себе, пока я не нахожу равновесие. Мы взбегаем на левую боковину кузова и движемся подобно белкам в колесе, чтобы все время оставаться в горизонтальном положении, пока грузовик вертится с боку на бок. Металлический кузов трещит по швам, искры дождем сыплются из каждого угла. Охранника с агентами, как тряпичных кукол, бросает из стороны в сторону. От ударов задние двери распахнулись, и когда грузовик прекращает вращение, мы выпрыгиваем наружу. Наш грузовик сопровождало несколько полицейских машин, и теперь они все с визгом затормозили, поврубав сирены. — Слышь, Джон? — невозмутимо зовет Девятый. — Чего? — спрашиваю я, тряся головой в надежде избавиться от головокружения после скачек на вертящемся грузовике. Мы оба пристально всматриваемся в кучу полицейских машин с включенными мигалками. Девятый медленно отступает к грузовику, и я повторяю его движение. — Давай-ка заберем Ларцы, чувак, да последуем совету Берни: прихватим с собой ту телку-агента. — Поддерживаю. — Трогаю карман, чтобы убедиться, что Берни никуда не делся. — Вот и займись этим, а я позабочусь об остальном. — Девятый поднимает телекинезом в воздух две патрульные машины, и офицеры внутри начинают метаться, пытаясь выбраться наружу. Я бросаюсь обратно к грузовику, который сейчас тихо дымится в кювете. Запрыгиваю внутрь и, минуя охранника и агента Парди, стонущих на полу, отыскиваю наши Ларцы. Спецагент Уокер сидит, прислонившись к тому, что осталось от металлической скамейки, и изумленно пялится на покрытые кровью руки. Ее рыжие волосы рассыпались по плечам, длинная царапина пересекает лицо. Моговская пушка теперь валяется кучей обломков у нее под ногами. Уокер смотрит, как я хватаю Ларцы под мышки и опускаюсь на колени перед ней. — Ты идешь с нами. — Я не спрашиваю. Она хочет ответить, но вместо слов изо рта вытекает струйка крови. И тогда я вижу металлический обломок, торчащий у нее из плеча. Ставлю на пол один из Ларцов и пытаюсь взять женщину на руки, но она заходится стоном и кашляет кровью. Я возвращаю Уокер в прежнюю позу, опасаясь, что если пошевелю ее, то она истечет кровью раньше, чем я сумею узнать, где находятся Сара и Сэм. — Где они? — спрашиваю я. — Ну что вам стоит! Вы умрете с минуты на минуту, леди, а я пытаюсь спасти Землю и своих друзей. Скажите мне! Где Сара и Сэм? Уокер с трудом поворачивает голову в мою сторону, и ее зеленые глаза округляются, будто она видит меня впервые. Звуки стрельбы снаружи постепенно приближаются. — Ты... ты пришелец, — шепчет она наконец. Я в отчаянии ударяю кулаком по борту грузовика. — Ну да, пришелец! Но я здесь, чтобы помочь, если вы только мне позволите! А теперь, пока еще не поздно, пока вы еще дышите, ответьте: где они? В Вашингтоне? Ее дыхание становится прерывистым, и, похоже, она перестала меня видеть или слышать. Я ее теряю. Она умрет, а я так и не узнаю, где Сэм и Сара. Неожиданно для себя я тихо прошу: — Пожалуйста, просто скажите, где они. Умоляю. — Наши глаза встречаются, и я понимаю, что достучался до нее. Губы Уокер приоткрываются в попытке ответить, и мне приходится постараться, чтобы ее расслышать. — На западе. В... — Ее голос затихает, а глаза закрываются, окровавленные руки судорожно сжимаются, а потом расслабляются; все ее тело обмякает. — Нет! Держись! — я лихорадочно хватаю свой Ларец, чтобы достать исцеляющий камень. Все, о чем я могу думать, это, что если я ее вылечу, то она расскажет мне, где они. В тот момент, когда я прикладываю руку к замку Ларца, в кузов запрыгивают копы с оружием наперевес. — Назад! Отойди от агента! Или мы стреляем! На пол! Руки за спину! Живо! — Они рявкают приказы, но я не в силах подчиниться. Не хочу подчиняться. Мне необходим исцеляющий камень. Я должен услышать, что Уокер собиралась сказать. Я тянусь поднять крышку Ларца и слышу крики офицеров: — Руки вверх! РУКИ ВВЕРХ! РУКИ ВВЕРХ! — Все равно сую руку в Ларец. Раздается первый выстрел, и сразу за ним десятки других. На меня обрушивается поток пуль, запястье начинает колоть сильнее, чем обычно. Вдруг боль отступает, и браслет начинает расширяться, покрывая всю мою руку оболочкой из красного материала, а потом распространяется и с треском раскрывается на подобии зонта. Без понятия, что происходит, да и, в общем-то, плевать. Все мои мысли заняты исцеляющим камнем и обмякшим телом Уокер — таким близким и таким бесполезным. Внезапно я оказываюсь за щитом шести футов высотой, который нависает надо мной сверху и прикрывает снизу. Пули так и отскакивают от него. На меня низвергается град выстрелов, бесчисленное количество пуль рикошетит от моего щита. Спустя пару минут выстрелы начитают стихать, звуча все реже и реже, будто попкорн в микроволновке, и вот стрельба почти заканчивается. Когда выстрелы, наконец, полностью стихают, красный материал сжимается в первоначальную форму — сначала в оболочку вокруг руки, а затем в покалывающий браслет на запястье, и все это по его собственному желанию. Глядя на браслет, поражаюсь тому, насколько он оказался эффективен и как своевременно сработал. Уокер все еще лежит без сознания у моих ног. Вооруженные копы, еще секунду назад стоявшие в задней части грузовика, куда-то исчезли, зато снаружи вовсю идет стрельба. Разрываюсь между желанием найти исцеляющий камень и не дать умереть Уокер, и желанием выйти и посмотреть, не нужна ли помощь Девятому. Мне хочется привести Уокер в чувство и заставить ее рассказать, где Сара и Сэм, но я не могу бросить Девятого, если он в беде. Решаю, что Уокер подождет — вряд ли она куда-нибудь денется, остается лишь надеяться, что она не умрет в мое отсутствие. Пользуясь возможностью, сую Ларцы обратно под мышки и выскакиваю из грузовика. Оказавшись снаружи, сразу вижу несущихся в противоположную сторону копов. Не знаю, что такого натворил Девятый, пока я знакомился с моим браслетом поближе, но копы выглядят жутко напуганными.

— Эй, Девятый? — зову я. — Чем ты их так запугал? Он оскаливается в улыбке. — Да вот, побаловался телекинезом, поднял их всех футов на тридцать, а потом предложил на выбор: полетать повыше или текать отсюда. Аплодирую их здравому смыслу. — Да уж, второй вариант определенно лучше, — соглашаюсь я. — А где агентша? Мы же вроде решили взять ее с собой, — говорит Девятый. — Она в грузовике, лежит в отключке, я собирался подлечить ее исцеляющим камнем, но сперва решил проверить, как ты тут, — объясняю я. — Чувак, ты беспокоился… обо мне? Лично у меня все было под контролем. А вот без той телки нам не найди дороги! Это ведь ты больше всех хотел найти своих друзей. Не забыл? — Девятый поднимает оброненную штурмовую винтовку и стреляет в воздух. — Шуруй за ней быстрей! А я пока поиграю «в солдатики». Копы продолжают отступать, частично прячась за деревьями, растущими у обочины дороги. Девятый целится поверх их голов и палит по верхушкам деревьев, с каждым выстрелом его плечо трясется от отдачи. Он хихикает, наслаждаясь спектаклем, и я направляюсь обратно к грузовику. На ходу открываю свой Ларец и достаю исцеляющий камень, затем ныряю в грузовик, чтобы взглянуть, насколько тяжело ранена Уокер. Но ее там нет. Осматриваюсь на тот случай, если она каким-то чудом умудрилась встать и перейти в другую часть грузовика. В голове не укладывается то, что я вижу. Точнее то, чего я не вижу. Пусто. Тела, которые были здесь еще минуту назад, исчезли. Дерьмо! Я в ярости. Поверить не могу — надо же было так облажаться. Мало того, что мы так и не узнали, где они держат Сэма и Сару, так еще, похоже, Парди и Уокер живы здоровы.