Над переводом работали:

Оригинальное название: The Lost Files: Return to Paradise

Переводчик: ApXaHgeL (Кезин Дмитрий)

Редактура: Avrile (Тихонравова Юлия)

Отдельная благодарность: fenix996 (Добриев Хамзат)& mih

Перевод предоставлен группой:

 

Глава 1

Всю первую неделю в новой школе мне приходится напоминать себе, кто я такой. Нет, память мне не отшибло, ничего такого. Я знаю, кем являюсь, но мне постоянно приходится напоминать себе, каково это — быть мной. Так что всю неделю в моей голове крутится одна и та же мысль:

«Ты — Марк Джеймс».

Напоминаю себе об этом в понедельник, когда какой-то козел ставит мне подножку рюкзаком, пока я пытаюсь найти свободное место в кабинете алгебры среди кучи незнакомцев.

«Ты — Марк Джеймс. Парень, на которого в предыдущей школе все равнялись. Погоди, скоро эти придурки тоже начнут тебя уважать».

И в среду, когда во время тренировки кто-то обкрадывает мой шкафчик, и последние два урока мне приходится отсиживать в потной спортивной форме, я повторяю себе:

«Ты — Марк Джеймс, нападающий сборной. Они просто завидуют».

И в четверг, когда я обедаю, сидя на заднем борту своего фургона, а мимо, громыхая, проносится ржавая Камаро, и с криком «пират-дегенерат» в меня запускают большим стаканом с фантой.

«Ты — Марк Джеймс, и ты самый офигенный футболист за всю историю команды Пиратов старшей школы Парадайз».

Если бы всего год назад меня спросили, каким я вижу свое будущее, я наверняка бы ответил нечто вроде: «Марк Джеймс, нападающий и звезда сборной по футболу штата Огайо». А будь я после банки-двух пива, пошел бы еще дальше: «Марк Джеймс, главный претендент первого раунда отбора в НФЛ».

А вот чего бы я никогда не сказал — и даже близко бы не подумал — так это: «Марк Джеймс, выживший после нападения инопланетян».

Я всегда ясно представлял свое будущее. С тех самых пор, как сделал свой первый пас, я знал, чем хочу заниматься. Квотербек старшей школы Парадайз, футбольная звезда колледжа, многообещающий новичок НФЛ. Но теперь мое будущее— это нечто бессмысленное, беспросветное и непредсказуемое. Словно вся моя жизнь катится к чему-то, что даже не имеет значения. Меня, вообще, могло бы сейчас не быть, завоюй нас кучка сверхсильных пришельцев. Только представьте, мой кубок сборной применили для убийства пришельца! Могадорцы…сборище бледных, уродливых говнюков с другой планеты, которые явились на Землю, чтобы охотиться за вполне человекообразным пришельцем по имени Джон Смит — ха! — и его подружкой-невидимкой. А затем они разнесли мою школу. Мое королевство. Чуть не прикончив меня в процессе.

Кое-кто действительно погиб. Полагаю, мне следует считать себя везунчиком, но что-то не получается. Я чувствую себя, как человек, который узнал, что вампиры существует, или что реальность — это тщательно продуманная видеоигра. У всех остальных все идет своим чередом, но для меня мир изменился.

Правду о том, что случилось в школе Парадайз, знают всего несколько человек. Все остальные считают, что школа в руинах, потому что чокнутый бродяга и по совместительству новый ученик Джон Смит свихнулся и выпрыгнул из директорского окна, а затем ночью того же дня пробрался в школу и устроил в ней жуткий погром, разрушив полздания. После чего сбежал из города. Поговаривают даже, что он юный террорист или член бандитской ячейки, ну или просто псих — в зависимости оттого, кто рассказывает историю.

Но какая-то там взорванная школа не должна мешать процессу обучения, так что теперь всех учащихся Парадайз транспортируют в соседний город, где есть доступная нам школа. Только так уж сложилось, что эта школа, «Хелена» — наши заядлые соперники, которых я побил в лучшем футбольном матче моей жизни, завершив этим беспроигрышный сезон и полностью уничтожив защиту противника. Так что, да, я могу понять, почему меня не особо жалуют в этой дыре. Просто я не рассчитывал, что весь последний семестр старшей школы буду отмывать волосы от фанты. Будь я прежним Марком Джеймсом, меня бы это, возможно, даже позабавило. Я бы выдумывал способы мести— как мы с моими ребятами из футбольной команды их разыграем, показав, кто тут смеется последним. Но теперь, когда я знаю, что среди нас шляются существа из другого мира, и в любой момент может начаться их полномасштабное вторжение, набивание чужих шкафчиков навозом — не самое приоритетное занятие в списке моих дел. А жаль, уж лучше б навоз оставался на верхних строках.

Мои товарищи по команде говорят, что с тех пор я стал тихим и как-то изменился, но я ничего не могу с этим поделать. Как-то бессмысленно трепаться о тачках и тусовках, когда тебя недавно чуть не раздавило внеземное чудище. И как, скажите, после такого я должен снова стать веселым, хлещущим пиво, Марком Джеймсом? Теперь я Марк-параноик, которому на каждом углу мерещатся злобные инопланетные шпионы.

Я могу уладить вопрос с новой школой. Черт, да я, пожалуй, даже заслуживаю все это за все те гадости, которые проделывал в Парадайз с такими, как Джон. Всего один семестр, а потом выпускной. Если повезет, к тому времени наш актовый зал приведут в порядок, и на сцену я поднимусь уже в Парадайз. Самое гадкое, что я не могу никому рассказать о том, что происходит. Меня тут же упекут в дурку. Или того хуже — те нехорошие инопланетяне (моги, то есть) станут преследовать меня, чтобы заткнуть рот.

Слава Богу, я могу поговорить с Сарой. Она была там. Боролась рядом со мной и чуть не погибла. Только ее присутствие и не дает мне свихнуться.

 

Глава 2

Между Хеленой и Парадайз курсируют большие школьные автобусы, но я уломал директора разрешить мне ездить на своих колесах, якобы мне необходимо задерживаться на тренировки, чтобы оставаться настоящим асом школьного футбола и не допустить потери формы из-за случившегося в Парадайз. Директор пошел мне навстречу. Подозреваю, отчасти в надежде, что любые мои будущие успехи сделают рекламу школе Парадайз, а отчасти из-за того, что все в городе по-прежнему чувствуют вину за то, что я закатил вечеринку, а какие-то болваны по глупости спалили мне дом.

Сомневаюсь, что это происшествие связывают с пришельцами. По крайней мере, я стараюсь довести до всех, кто считает Джона причастным к поджогу моего дома, что в случившемся виновата пара кретинов, развлекавшихся с огнем в подвале. Обычно, этих сведений достаточно, чтобы заткнуть рот сплетникам, особенно взрослым, обожающим притворяться, будто в старом добром Парадайз никогда не происходит ничего сверхъестественного. Что ни говори, а Джон спас Сару и моих собак. Видео на YouTube— тому доказательство. Я благодарен Джону и не позволю, чтобы кто-то обвинял его в случившемся той ночью.

В пятницу первой учебной недели в школе Хелены, после последнего звонка, я прихожу на парковку и обнаруживаю, что у моего пикапа меня поджидает Сара. На улице довольно пасмурно, и на ней клетчатый свитер, в котором ее глаза кажутся особенно ярко-синими. Она выглядит сногсшибательно.

Собственно, как и всегда.

Сара Харт была (и до сих пор остается) любовью всей моей жизни, даже после того, как она распрощалась с чирлидерством и стала походить на этакую эмо-хипстершу, которая внезапно расхотела встречаться с популярным квотербеком. И даже после того, как она меня бросила и стала водить шуры-муры с пришельцем.

Улыбаюсь ей во весь рот. Это уже рефлекс. Ничего не могу с собой поделать. Она улыбается в ответ, но не так широко, как я.

Даже повторяя весь день как мантру «Ты — Марк Джеймс», я все равно порой совсем не ощущаю себя самим собой. Вместо того, чтобы оставаться крутым компанейским парнем, я волнуюсь из-за межгалактической войны и опасаюсь, не подглядывают ли моги, как я завтракаю. Но даже, когда я задумываюсь, не стоит ли мне соорудить бомбоубежище где-нибудь в чаще леса, в глубине души я хочу продолжать жить в привычном мне мире, где бы не было неопровержимых доказательств присутствия инопланетян на Земле, где я был бы простым парнем, старавшимся вернуть свою девчонку.

Правда, в этом деле есть и приятная сторона: я стал чаще видеться с Сарой. Мне нравится думать, что ее впечатлило, как я спас Джону жизнь, и, возможно, она даже увидела, что я не так уж и прост, как она полагала. И в конечном счете, Сара одумается и поймет, что хоть Джон и из хороших пришельцев, но он все равно остается проклятым инопланетяшкой. Я буду ждать, даже если это означает борьбу с космическими захватчиками. Я буду охранять ее и докажу, что я лучше Джона.

Ненавижу ожидание!

— Нарываешься на неприятности? — спрашивает Сара, когда я подхожу ближе.

В первый момент ее слова вызывают у меня недоумение, но затем я понимаю, что она указывает подбородком на мою школьную куртку. Там на груди золотыми буквами вышито мое имя и эмблема школы Парадайз.

— А-а, ты об этом? — спрашиваю я, слегка поигрывая мускулами и выпячивая грудь. — Я лишь представляю интересы нашей школы. Пытаюсь привнести немного Рая в этот ад. Чтобы мы все чувствовали себя как дома.

Сара закатывает глаза.

— Ты же их провоцируешь.

— Поверь, сейчас это наименьшая из моих проблем.

— Как знаешь, — говорит Сара. — Но от твоего пикапа все еще несет фантой.

Как только мы садимся в машину, Сара прислоняется головой к пассажирскому окну и тяжко вздыхает, как будто сдерживала дыхание весь день. Она выглядит усталой. Красивой, но все же усталой.

— Сегодня на биологии меня наградили новым прозвищем, — говорит она, закрыв глаза.

— Да неужели?

— «Сара Разбитое Сердце». Я пыталась им втолковать, что Джон не террорист и не пытался взорвать Белый Дом. Нет, реально, кто-то так и заявил, будто слышал, что Джон собирался взорвать Белый Дом.

— Ну и кто из нас нарывается?

Сара приоткрывает глаза ровно настолько, чтобы сверкнуть на меня взглядом.

— У меня такое чувство, будто я только и делаю, что его защищаю, а меня никто не желает слушать. И каждый раз, когда я пытаюсь объяснить, что они не знают всей истории, я теряю друга. А ты знал, что Эмили считает, будто это Джон похитил Сэма! И я даже не могу объяснить ей, что это неправда. Все мои возражения сводятся к тому, что Джон бы так никогда не поступил, на что она в ответ одаривает меня таким взглядом, словно я соучастница какого-то заговора по уничтожению Америки. Или того хуже — смотрит, как на влюбленную дурочку, ослепшую от любви.

— Что ж, зато я тебя не брошу, — утешаю я ее. — И я как могу стараюсь защищать Джона. Хотя вряд ли у меня это хорошо получается. Парни из команды считают, что ему удалось навалять нам после поездки на сене, потому что в России его тренировали, как секретного агента.

— Спасибо, Марк, — говорит Сара. — Я знаю, что могу на тебя положиться. Просто…

Она открывает глаза и смотрит в окно на быстро проносящиеся мимо пустые поля, так и не закончив свою мысль.

— Просто что? — спрашиваю я, хотя и так знаю, что она скажет. Я чувствую, как кровь ускоряет бег по моим венам.

— Ничего.

— Сара, говори уже, — настаиваю я.

— Просто хочу, чтобы Джон был здесь, — она дарит мне грустную улыбку. — И защищал себя сам.

Разумеется, на самом деле ей хочется, чтобы Джон был здесь, потому что онапо нему скучает. Потому что ее убивает незнание, где он и чтоделает. Мои руки с силой сжимаются на руле, и на мгновение я ощущаю, как превращаюсь в себя прежнего. Появляется желание найти Джона Смита и от души врезать ему по морде, а затем лупить его, пока не начнут кровоточить костяшки. Хочется высказать ему прямо в лицо, что если бы он действительно любил Сару, то не оставил бы ее здесь страдать от насмешек. Он бы проявил характер. Даже если его целью были поиски таких же пришельцев, как он, и спасение нашей планеты. На его месте, я бы придумал, как обеспечить Саре и всему миру безопасность. И ее счастье.

Поверить не могу, что теперь каждый день веду сам с собой подобные диалоги.

Зверская злость на Джона лишь пробуждает во мне того Марка, с которым порвала Сара. Поэтому, вместо того, чтобы говорить всякие гадости о Джоне, я подавляю свою злобу и меняю тему:

— Я много размышлял о последних событиях… какую роль в них играют ФБР и другие. Отец говорит, что это довольно странно, что они держат местные власти в неведении. В смысле, он же шериф, а ему не предоставляют никакой информации.

— Да, но разве им можно разглашать информацию о расследовании? — спрашивает Сара. — Это ведь дело ФБР, так?

— Отец считает иначе. Как шериф, он обязан быть в курсе событий, даже если не может поделиться информацией с остальными офицерами. Плюс, мне известно, что они нашли в школе несколько тел и что здание сильно повреждено, но почему-то именно Джон тут же загремел в список самых разыскиваемых ФБР преступников. Немного чересчур, тебе не кажется? Особенно, если учесть, что никаких фактических доказательств его вины нет.

— И что? По-твоему, это часть какого-то правительственного заговора? — она отрывается от спинки сиденья и подается ближе ко мне.

— Нет, просто думаю, что им может быть известно гораздо больше о народе Джона, чем они говорят. Полагаю, кое-кто из людей в черных костюмах достаточно умен, чтобы сообразить, что гигантские следы от когтей на футбольном поле вовсе не шутка обиженного подростка.

— Господи, Марк, ты начинаешь говорить, прямо как Сэм, — заявляет она, но потом слабо пожимает плечами. — Хотя, как выяснилось, кое в чем, что мы считали бредом, он был прав. Так что в этом может быть смысл. То есть, если подобные вещи происходят по всей стране, то кто-то же должен их отслеживать, так? ФБР примчалось сюда ну очень быстро. Так может, они работают с представителями того же…вида, что и Джон?

Даже не верится, что Сара влюбилась в кого-то, кого можно классифицировать, как «другой вид»

— Или же они сотрудничают с теми монстрами со светящимися мечами, — говорю я. — А это означало бы, что мы просто позволили недругам хозяйничать в городе.

Сара снова прижимается лбом к окну.

— Где же ты, Джон? — шепчет она, от ее дыхания запотевает стекло. — Где ты?

Остаток пути до дома мы проделываем в молчании.

Единственное, о чем я могу думать, это о данном Джону обещании. Когда ситуация в школе приняла совсем дурной оборот, я пообещал, что буду защищать Сару, и я это сделаю. Я бы защищал ее и без обещания. Однако у меня внутри все переворачивается от понимания, что все ее мысли занимает он, в то время, как я именно тот, кто действительно за ней присматривает.

 

Глава 3

Подбросив Сару до дома, я включаю своего внутреннего Шерлока.

Прошло не так много времени с того момента, как я узнал, что «пришельцы существуют, да еще и школу мою атакуют», но с тех пор я из кожи вон лезу, чтобы раздобыть как можно больше информации о происходящем. Хотел бы я сказать, что занимаюсь этим из желания сражаться с плохими парнями, если Земле вдруг придется вступить в бой, но, мне кажется, я делаю это по большей части оттого, что мне нужно что-то делать. И потому, что я люблю быть в курсе дел, а еще больше люблю сам управлять ситуацией. Возможно, именно это качество делает меня таким хорошим нападающим. Оказывается, весьма неприятно из парня, который был в курсе всех школьных дел, превратиться в тупого качка, который даже не подозревает, что вокруг него разворачивается война.

Это поправимо. Мне только нужно собрать информацию.

К тому же, в общении с Сарой это позволяет не ограничиваться одним обсуждением того, что я думаю о Джоне и остальных ребятах — в порядке ли они(хотя в большей степени все же о Джоне). Даже если от этого я слегка начинаю походить на чокнутого Сэма.

Выбираю длинный путь до дома и проезжаю мимо старшей школы. Хотя «мимо» это еще сильно сказано — власти заблокировали весь прилегающий район, и подъехать к ней близко невозможно. Заправляет тут совсем не полиция, иначе я бы уже давно устроил себе пикничок на газончике перед школой, не зря же мой папаня шериф. Нет, расследование там проводит гораздо более серьезный народ, с более значимыми постами. Полагаю, не только ФБР, но и другие трехбуквенные правительственные службы, о которых простым смертным вообще знать не положено. Уж больно много субъектов в черных костюмах шастает в последнее время по Парадайз, впрочем, наверное, это вполне логично, после случившегося первостатейного дерьма уровня Зоны 51. Однажды я попытался незаметно проникнуть в школу через прилегающий к ней лес, но оказалось, что ночью они подсвечивают всю территорию гигантскими прожекторами. Я не смог бы пройти и нескольких метров, чтобы меня кто-нибудь не заметил.

Вот когда было бы неплохо иметь под рукой ту инопланетянку — Шестую — и ее способность становиться невидимой.

Я узнаю полицейского, которого сегодня поставили следить за тем, чтобы кто-нибудь ненароком не свернул на улицу, ведущую к школе. Тодд лишь года на три-четыре старше меня. Раньше он был настоящей звездой городской футбольной команды и теперь очень любит загонять меня в угол, когда я бываю в полицейском участке, и болтать о футбольной статистике и прошедших матчах. Мгновение я колеблюсь, а затем решаюсь попытать счастья. Я хочу знать, что происходит в школе. Может быть, если я смогу подобраться ближе и увидеть детали их расследовательской работы, у меня появится представление, сколько им известно или, наоборот, не известно. Или мне даже удастся поболтать с кем-нибудь из них и выведать пару секретов, но это только если там не окажется типов с бледными рожами.

Разворачиваю машину и возвращаюсь к дороге на школу. Попутно снимаю куртку и кидаю ее на заднее сиденье, а сверху прикрываю рюкзаком.

— Здорово, дружище, — приветствую я, притормозив возле Тодда. Чуть впереди, загораживая проезд, стоит пара дорожных бочек. — Как жизнь?

— Да вот, морожу зад, защищая эту священную землю, — отвечает он, засовывая руки в карманы и кивая на дорогу, ведущую к школе. Трудно сказать, пошутил он насчет священной земли или нет, поскольку он как раз из тех парней, которые до самой смерти будут вспоминать свои славные школьные деньки.

— Да уж, — говорю я как можно непринужденнее. — Так, а чё они там хоть делают-то? А то я слыхал, там полнейший разгром, хотя отец говорит, вам все равно мало что рассказывают— даже не говорят, находят они что-то полезное или нет.

— Это секретная информация, — отвечает Тодд, слегка приподняв брови, чтобы придать своим словам важности. — Сам понимаешь — вопрос национальной безопасности. Правительство редко бывает в восторге, когда кто-то пытается уничтожить школу.

— Еще бы, — киваю я. — Слушай, у меня там в шкафчике куртка осталась, ну, еще до всей этой фигни, и… глупость, конечно, но я без нее, как голый. Может, пустишь меня — я бы по-быстрому сцапал ее и мигом обратно, а? Сам же знаешь, как ценишь куртку, в которой зарабатывал тачдауны, согласен? Она как вторая кожа.

Тодд молчит. Его лицо принимает странное выражение, будто он только что унюхал нечто страшно вонючее. Наконец, он лишь мотает головой.

— Нет, это невозможно, приятель, — медленно произносит он. — Вход строго воспрещен. Даже мне не разрешается пересекать границу школьного двора.

— Да, но…

— Нет, — повторяет он. — И не спорь.

Скосив глаза, пытаюсь заглянуть как можно дальше вглубь улицы, что ведет на школьную территорию, но не могу разглядеть ничего, кроме нескольких больших черных джипов и пары движущихся фигур в черной одежде.

Тодд покашливает, и я резко возвращаюсь к действительности.

— Ладно, — говорю я, выдавливая улыбку. — Просто решил, что спросить не помешает. Но имей в виду, если с моей курткой хоть что-то случится, я буду преследовать тебя до самой смерти.

Тодд слегка улыбается. Я сдаю назад и направляюсь прочь от школы.

Они не разрешают даже ему входить на школьный двор? Интересно… Что же, черт возьми, они там делают?

 

Глава 4

Дом моей бабушки самый старый в округе. Он двухэтажный и обшит таким количеством деревянной вагонки, что кажется, будто это вывернутый наизнанку барак. Мы с родителями поселились здесь на какое-то время, поскольку от нашего дома осталась лишь горка пепла. Предки уже начинали подумывать о строительстве новенького дома, но тут в городе началась вся эта заваруха, ив итоге мы застряли у Нэны (папиной мамы) на неопределенное время.

Едва я вылезаю из машины, как Эбби, наш золотистый ретривер, уже стоит на задних лапах и пытается лизнуть меня в лицо. А Дозер, наш бульдог, привстает на крыльце, и на миг кажется, будто он тоже сейчас побежит меня приветствовать, но в итоге пес заваливается обратно на бок и начинает храпеть.

Внутри дома витают божественные ароматы тушеного мяса и картофельного пюре. Любимые блюда отца, а значит, сегодня он в дурном настроении, и Нэна пытается его подбодрить. Моя догадка подтверждается, когда бабушка выглядывает из кухни и сообщает, что из Кливленда звонила мама и сказала, что задержится у родни еще на несколько недель. А это, зная мою матушку, можно расшифровать как: «я свихнусь, если буду жить под одной крышей со свекровью». Мама стала немного странной и отстраненной после того, как сгорел наш дом, но я продолжаю твердить себе, что все наладится, и она вернется в Парадайз, когда все устаканится.

Буквально вслед за мной отец тоже возвращается домой. Наверное, это даже своего рода бонус — то, что его не допускают до участия в большом расследовании— каждый день приходить ужинать домой вовремя. Отец кидает свою темную шляпу шерифа на столик у входной двери и поднимается в отведенную ему гостевую комнату наверху. Вскоре он спускается в гостиную, одетый в толстовку и джинсы, и мы втроем садимся ужинать за круглый старинный обеденный стол, который наверняка весит не меньше пары тонн.

Нэна произносит молитву и спрашивает, как у нас прошел день. Я уклончиво отвечаю, что в школе все хорошо — просто моя семья думает, что нет никакой разницы между тем, кем я был в Парадайз и кем стал в Хелене. Отец спрашивает, как руководство школы решило поступить с нашей бейсбольной командой — будем ли мы этой весной представлять Парадайз или объединимся с командой новой школы (по-моему, уж лучше вообще не играть). В ответ я лишь пожимаю плечами и погружаюсь в свой ужин.

В какой-то момент я решаю развести отца на разговор о расследовании.

— А я сегодня видел Тодда, — произношу я, между делом пережевывая мясо. — Говорит, ему даже запрещают ступать на школьный двор, хотя ему поручили его охранять.

— Офицеру Чарльстону, — говорит отец, жуя и произнося его фамилию одновременно, — не следует сплетничать о делах, которые расследует полиция. Тем более, о незавершенных.

— Это моя вина. Я притормозил возле него, когда увидел, что он стоит в оцеплении, и вынудил его со мной поболтать. Не парься, он бы не дал мне и шагу ступить за периметр.

Отец лишь молча продолжает жевать, уставившись взглядом в тарелку. Я слегка покашливаю и продолжаю:

— Так, это… а ты сам-то подходил к школе? Они там чего-нибудь раскопали? Может, у тебя есть какие-нибудь догадки, кто или что за этим стоит?

— Все из-за пацана Смита и его папаши, — словно попугай повторяет отец версию, что твердят все вокруг.

Мне хочется поправить его, сказать, что на самом деле Генри не отец Джону. Что он был кем-то вроде телохранителя, защищавшего меня, Сару и остальных, и что он погиб при исполнении. Что я сам видел, как за расположенным неподалеку дешевым мотелем его тело сжигают в импровизированной погребальной церемонии.

Но насколько известно отцу, Джон Смит был тихим парнем, моим одноклассником по некоторым предметам, а меня и близко не было рядом со старшей школой Парадайз в ту ночь, когда все пошло кувырком. Поэтому я сдерживаюсь и только спрашиваю:

— Откуда у них такая уверенность, что это был он?

— Оттуда, — заявляет отец. Его голос звучит довольно резко, давая понять, что данная тема закрыта.

— Кому еще мясных рулетиков? — спрашивает Нэна.

— Ага, и какие же у них доказательства? — спрашиваю я, испытывая легкий стыд из-за того, что игнорирую бабушку. — Должно же у них на него что-то быть, раз они не устают повторять, будто это его рук дело.

Отец кладет вилку на тарелку и бросает на меня тяжелый взгляд через стол.

— А знаешь, кто такие — эти «они», о которых ты говоришь, Марк?

— Ну, вроде того. ФБР, например.

— Надо думать, ты видел достаточно фильмов про ФБР, чтобы знать об их методах работы и представлять, что происходит с теми, кто задает слишком много вопросов о секретных расследованиях, не так ли?

— А то, — говорю я. — Мешок на голову и поминай, как звали.

— Не стану это комментировать, но меньше всего мне хочется, чтобы мой сын оказался в дерме из-за того, что сует нос, куда не следует. Достаточно уже того, что Сара связалась с этим парнем. Не хватало мне еще, чтобы и ты увяз по уши.

— Понятное дело, — говорю я.

Отец снова берется за вилку и продолжает прерванный ужин, однако у меня помутнело в глазах. «Сара связалась с этим парнем». И внутри у меня все упало вовсе не оттого, что это правда, а оттого, что это известно отцу. Напрягаю память, стараясь вспомнить, не упоминал ли я как-нибудь в разговоре, что Сара и Джон начали встречаться до, или даже после случившегося, но не припоминаю ничего такого — не в моем характере жаловаться родным на парня, который устроил мне взбучку и увел мою девушку. Следовательно, о том, что Сара «связалась» с Джоном, отец узнал в ходе расследования, а значит, ФБР и компания, обосновавшиеся в Парадайз, тоже знают о сердечных делах Сары.

— Тебе пришло еще одно письмо из университета Огайо, — говорит Нэна, пытаясь положить мне еще порцию картофельного пюре.

Вот оно преимущество жизни в маленьком городке: если твой дом сгорел, почтальон все равно тебя найдет.

— Потом гляну.

— Глянешь, как те письма из других колледжей, которые ты обещал разобрать? — спрашивает отец. — Не они ли скопились в целую стопку на твоем столе? Я специально заходил проверить. Половина по-прежнему даже не распечатана.

— Просто… — начинаю я, но он не слушает.

— Господи, Марк. Ты хоть понимаешь, как тебе повезло? Да куча других детей убить готовы ради того, чтобы колледжи цапались друг с другом за возможность зачислить их в ряды своих студентов! Некоторые из этих заведений готовы вполовину снизить стоимость твоего обучения, и это при том, что от тебя требуется лишь заниматься тем, что ты и так любишь — играть в футбол. Как неблагодарно…

Он продолжает что-то говорить, но я слегка зависаю. При воспоминании о том, какой трудной и скучной мне казалась процедура подачи заявок на поступление, я чувствую себя идиотом. А ведь в тот момент самым важным в жизни для меня было запомнить, отправил ли я все необходимые копии документов и рекомендательные письма. Теперь-то я понимаю, что существуют гораздо, гораздо более серьезные поводы для волнений.

Отец продолжает меня отчитывать. В целом, он хороший отзывчивый человек и всегда приходит на помощь, когда это необходимо. Но он терпеть не может чувствовать себя бесполезным. И если дело уплывает из его рук или из-под его юрисдикции, и он оказывается за бортом, тогда он становится раздражительным и начинает превращаться в домашнего тирана.

По-видимому, это передается у нас по наследству.

 

Глава 5

После ужина приходит смс-ка от Алекса Дэвиса — он главный принимающий нашей команды и на год младше меня. Встаршей школе Парадайз он входил в круг моих близких друзей. Как пить дать, его родаки свалили из города на выходные, и он где-то раздобыл целый бочонок пива. Скоро у него соберутся все наши знакомые. «Никаких игр со спичками, lol», — пишет он. Я набираю Саре смс, не хочет ли она пойти вместе со мной, но она предсказуемо отказывается. С моей стороны, позвать ее— всего лишь знак внимания. У нас обоих в последнее время нет настроения для вечеринок. А вот до появления могов в Парадайз в любую пятницу меня можно было найти в компании друзей (а может быть и Сары)на вечеринке в чьем-нибудь доме или на поляне в лесу, которую мы окружали машинами. Но теперь, я просто не вижу в этом смысла. Где-то там идет межпланетная война, которая в любой момент может нагрянуть сюда. И когда это случится, меньше всего мне бы хотелось страдать от похмелья после третьего бочонка пива.

Первое время мои друзья (они же товарищи по команде) сильно доставали меня, мол, с некоторых пор я стал походить на отшельника. Тогда я рассказал Сариной подружке, Эмили, что вечеринки нервируют меня после того, как сгорел мой дом. Не совсем правда, но Эмили такая болтунья, что вскоре никто не лез ко мне в душу с вопросами, почему я так много сижу дома. По крайней мере, большинство.

Отправляю Алексу отказ, на что в ответ он называет меня «сучонком», и где-то с полминуты я борюсь с желанием заявиться туда и надрать ему задницу, напомнив, кто из нас MVP, но потом просто перевожу телефон в беззвучный режим и отправляюсь наверх.

Когда дедушка был еще жив, моя нынешняя комната была его кабинетом. По крайней мере, все называли ее «кабинетом». В сущности же, это обычная свободная комната, где бабушка хранит все старые дедовы книги по истории, его военно-морской сундук и всякое другое барахло. Но тут есть стол и раскладной диван, а большего мне и не надо.

Сев за стол, первым делом авторизуюсь в блоге под названием «Анонимные инопланетяне». Я случайно наткнулся на него спустя несколько дней после битвы в школе, но, несмотря на глупое название, он оказался довольно занятным, и я стал следить за обновлениями. Меня зацепило, что один из ребят, который его ведет (чувак под ником СТРАЖ), разместил в этом блоге историю из нашей местной газеты и снабдил ее кучей своих заметок о том, что все эти разрушения в старшей школе могут быть прикрытием для действий пришельцев. Сперва я подумал, что СТРАЖ тоже местный, но помимо случая в Парадайз там упоминалось множество других происшествий и событий, которые, по его мнению, так или иначе были связаны с пришельцами. По крайней мере, относительно нашего городка, его догадка была верна. Он даже выдвинул предположение, что Джон Смит, которого все продолжают делать козлом отпущения, не совсем из этого мира.

Изучая архивы блога, я наткнулся на несколько историй, где описывались события, в которых вполне могли участвовать лориенцы или моги. По большей части сайт заполнен постами в стиле «Элвис жив!», словно сошедших со страниц дешевых журналов из продуктовых магазинов, но некоторые статьи похожи на правду, ну или хотя бы могли бы быть правдой, учитывая, что довелось увидеть мне самому. Я знал, что могу помочь блогу, рассказав кое-что из того, что мне известно, и тем самым заручиться их помощью в поисках зацепок, где сейчас могут быть Джон, Сэм и Девушка-невидимка. Так что, немного полазив по блогу, я написал СТРАЖУ, что я из Парадайзи считаю, что он может быть прав. В ответ пришла пара странных электронных писем, полных инструкций, от которых у меня зародились сомнения, не связался ли я с этаким чудаком в шлеме из фольги, по которому плачет психушка. Там было руководство по сокрытию IP-адреса, пароли для доступа к скрытым разделам блога и правила, пояснявшие, как и когда я могу с ним связаться. Однако через некоторое время мы начали узнавать друг друга, и, наверное, я стал доверять ему, поскольку уже вскоре рассказал о том, что же случилось в школе той ночью.

Однако СТРАЖУ известно далеко не все. Я повидал достаточно экстренных репортажей по новостям и понимаю, что сначала необходимо выяснить личность любого, с кем общаюсь в интернете, особенно теперь, когда знаю, что моги пойдут на все, что угодно, ради того, чтобы найти Джона и остальных. Я не сообщал ему своего настоящего имени и всего такого. Только то, что я видел нечто, заставившее меня поверить в существование пришельцев. В блоге я зарегистрировался под ником ВЕСЕЛЫЙРОДЖЕР182— начало позаимствовал у пиратского флага футбольной команды Пиратов Парадайз с черепом и перекрещенными костями, который развевается на наших футбольных играх, а 182 — это номер бригады военно-морского флота, где служил мой дед— кое-что из его старых вещей с флота заключено в рамку в комнате наверху. Интересно, как бы он отреагировал, если бы я рассказал ему, что готовлюсь к тому, что, возможно, однажды, мне придется биться за Землю.

В блоге есть еще парочка завсегдатаев, или «редакторов», как мы себя называем. Обычно, на то, чтобы заработать такой статус уходит немало времени, но, видимо, я и впрямь убедил СТРАЖА в своей честности, поскольку он довольно быстро предоставил мне полный доступ к блогу. Остальные, конечно, тоже хороши, но СТРАЖ де-факто их лидер, и именно этот чувак серьезнее всех относится ко всему, что творится вокруг.

Класс, он в сети. Я тут же набираю сообщение.

ВЕСЕЛЫЙРОДЖЕР182: как дела братан

ВЕСЕЛЫЙРОДЖЕР182:есть к/нибудь новости?

СТРАЖ: Здорово, ВР. Все еще выясняю, что произошло в ТН.

СТРАЖ убежден, что жуткий шторм в штате Теннеси был вызван одной из сил лориенцев, но мы не смогли отыскать каких-либо доказательств. История пришла от полицейского, который однажды ночью перебрал виски и начал кричать народу в баре о каких-то детях-волшебниках, способных контролировать бурю, и якобы они проезжали через штат. Каким-то образом это попало в местные газеты. Я позвонил выяснить, можно ли поговорить с тем копом, притворившись сотрудником полицейского департамента Парадайз, но мне сказали, что его перевели в другой округ, и они не могут помочь выйти с ним на связь. У меня есть смутные подозрения, что это нечто вроде ФБРовской программы защиты свидетелей, что лишний раз подкрепляет версию, что это был Джон и остальные, а не кто-либо другой.

ВЕСЕЛЫЙРОДЖЕР182:хочешья еще с этим поковыряюсь? могу снова попробовать позвонить

СТРАЖ: Неа. Лучше взгляни сюда. Ничего не напоминает?

Он кидает мне ссылку на сообщение в онлайн дневнике, который принадлежит девушке из Майами по имени Мэридит. Начало очень грустное— ее родители думают, будто она наркоманка, и таскают по всяким лечебницам— и я не могу понять, что так заинтересовало СТРАЖА. Но буквально через несколько абзацев, понимаю, в чем дело: это причина, по которой ее родители решили, что она принимает наркотики. Все из-за того, что Мэридит утверждает, будто видела, как какой-то незнакомый чувак на улице Майами воспользовался тем, что она описала как «сила мысли», чтобы припечатать ее парня к стене кафетерия и удерживать его там в нескольких футах над землей.

Пока я читаю, звенит окно чата.

СТРАЖ: Что скажешь? Телекинез?

СТРАЖ:Не твой ли это друг? В дневнике стоит вчерашняя дата, но она не написала, когда именно произошел инцидент с кафетерием.

СТРАЖ:Я написал ей на электронку, чтобы выяснить подробности, но она не ответила.

ВЕСЕЛЫЙРОДЖЕР182: погодь

К счастью, эта девушка перечисляет все заведения, куда ее возили родители, и упоминает свое полное имя. Довольно глупо выкладывать такое в интернет, но мне это только на руку. Нахожу клинику и звоню в регистратуру.

— Здравствуйте, — говорю я женщине, которая берет трубку. — Соедините меня с Мэридит Харрис.

— Минуточку, — отвечает женщина. На заднем фоне слышен стук клавиш, и через несколько секунд ее голос возвращается — Ох, простите, сэр, но мисс Харрис выписалась несколько дней назад.

— А, э-э… — мямлю я, стараясь придумать следующий вопрос. Мда, пожалуй стоило заранее все тщательно продумать, а уж потом звонить, но думать наперед — точно не мой конек. Решаю действовать интуитивно.

— Хм, должно быть, тут какая-то ошибка, — продолжаю я. На мониторе отражается дата размещения сообщения в дневнике, и у меня появляется идея: чтобы понять, Джон ли это был, проще сначала выяснить, когда ее впервые госпитализировали. — Может, у меня не тот номер? А когда поступила ваша Мэридит Харрис?

— Ну… — тянет женщина. Она явно не решается сообщать мне больше информации.

— Пожалуйста, мэм, это моя сестра. Я просто пытаюсь убедиться, что знаю, где она находится.

Похоже, я правильно рассчитал дозу соплей, поскольку женщина сообщает мне дату поступления Мэридит Харрис в больницу, и та совпадает с днем, когда я пытался начистить Джону рожу во время поездки на сене.

Благодарю женщину на том конце провода и вешаю трубку, потом возвращаюсь к СТРАЖУ.

ВЕСЕЛЫЙРОДЖЕР182: не выгорело. я позвонил в клинику. девушку положили когда Джон Смит еще был здесь

СТРАЖ: Может, тот случай произошел еще до его приезда в Парадайз?

ВЕСЕЛЫЙРОДЖЕР182: если не ошибаюсь его силы проявились уже после переезда

По крайней мере, так Джон говорил Саре. Благодаря всем нашим с ней разговорам о лориенцах и могах, я выяснил все, что он когда-либо говорил ей о себе.

СТРАЖ: О. Ясно. Возможно, это другой лориенец.

ВЕСЕЛЫЙРОДЖЕР182: видимо особо тупой раз просится к могам на обед.

СТРАЖ: В последнее время происходит слишком много подозрительной движухи.

СТРАЖ: У меня такое чувство, что кульминация уже близко. А у тебя?

Ненавижу с ним соглашаться.

Я еще какое-то время сижу в сети прежде, чем становится пора закругляться. Глаза болят, и вдобавок трещит голова. Уже лежа в постели, я начинаю в миллионный раз прокручивать в голове сцену, когда вся моя жизнь полетела в тартарары. И это вовсе не один из тех реально жутких моментов вроде того, когда нас атаковала отвратительная монструозная ящерица, или пес Джона превратился в нечто вроде дракона. Или когда плохие инопланетяне обращались в пепел, пронзенные кинжалом. Нет, это тот момент, когда я оказался дома у Джона.

Когда осознал, что инопланетяне отнюдь не выдумка.

Я отравился домой к Джону, чтобы спросить его про видео. Про тот тупой ролик, который кто-то снял на свой мобильник. В нем Джон вылетает из моего горящего дома на подобии Супермена, а с ним собаки и Сара. В итоге я стал свидетелем ссоры между ним и Генри, которого считал его отцом. А потом случилась странная штука. Генри замер, будто его заморозили на месте, что, как я сейчас уже понимаю, было результатом того, что Джон применил телекинез. Они упоминали, что Сара в опасности, а затем Джон просто исчез. Видимо, пустился бегом до школы.

Как только Джона не стало, Генри снова смог двигаться. Я пребывал в ярости оттого, что никто не отвечает на мои вопросы, но ничего не мог с собой поделать, мне было жаль мужика. Он выглядел так, словно готов разорваться на части. Я продолжал засыпать его вопросами, но он по-прежнему меня игнорировал, а потом вдруг убежал в другую комнату. Вернулся он уже с дробовиком и тем странным закрытым ящиком, покрытым кучей всяких странных символов. Когда он направился к своему пикапу, создалось впечатление, будто он выполняет какую-то миссию. Я оказался быстрее и, добравшись до машины раньше Генри, уселся на пассажирское сиденье. Мне нужно было узнать, что происходит. Тем более, раз это касалось Сары.

— У меня нет времени с тобой разбираться, — рявкнул Генри, запрыгивая в пикап. — Вылезай!

И что мне было делать? Как я должен был на это реагировать?

— Если Сара в опасности, везите меня к ней, — заявил я. — Несмотря ни на что, — и я не шутил. Неожиданно, это стало единственным, что имело значение.

Генри долго и угрюмо смотрел на меня, прежде чем завести свой пикап. Когда мы выехали с подъездной дорожки, он бросил мне на колени запертый сундук.

— Что это? — спросил я.

Генри лишь помотал головой.

— Парень, в следующие пять минут тебе предстоит многое узнать.

А затем все полетело к черту.

Лежа на раскладном диване в кабинете деда, я вспоминаю тот разговор и пытаюсь понять, зачем я вообще залез в его машину. Я не знаю, честно. Оглядываясь на те события, мне, наверное, стоило позвонить отцу. Или позволить Генри уехать одному. Или любой другой вариант, который не вверг бы меня в эпицентр войны с могами. Но что-то подсказало мне отправиться вместе с ним. И я рад, что поступил именно так. Ведь, в ту ночь я спас Джона… и, возможно, Сару тоже.

Но крохотная часть меня желает, чтобы я никогда не залезал в тот пикап. Чтобы Генри не рассказывал мне о войне, к которой мы направлялись, и о битве на Земле между двумя инопланетными расами.

Часть меня желает, чтобы я просто ушел. В этом случае, жизнь была бы гораздо проще.

 

Глава 6

На следующее утро я понимаю, что необходимо рассказать Саре о том, что полиция и ФБР знают о ней с Джоном. Мы и так об этом догадывались, но любой кусочек информации, который нам удается найти, помогает создать более ясную картину происходящего. Плюс, я хочу рассказать ей о наших изысканиях со СТРАЖЕМ. Пока что я не рассказывал ей об «Анонимных инопланетянах» впрямую — только упоминал статьи, которые нашел в интернете, не поясняя, что теперь я часть супер-ботанского блога о заговоре пришельцев. Кажется, сегодня подходящий день, чтобы все ей поведать.

Она соглашается встретиться со мной за обедом, и к назначенному времени я направляюсь в пиццерию на центральной площади — Сара уже там.

— Привет, — говорю я, садясь напротив нее за столиком. Она с беспокойством смотрит на меня, нервно оглядываясь вокруг. Я озадачен. — Если не хочешь пиццу, можем пойти куда-нибудь еще.

— Нет, — говорит она, вымучивая улыбку. — Просто сегодня у меня сумасшедший день.

— Как так?

— Видишь позади меня рыжую тетку в черном костюме? — шепчет Сара.

В замешательстве свожу брови, но потом бросаю взгляд ей за плечо. Так и есть, через несколько кабинок от нас за столиком сидит рыжеволосая женщина в темной одежде и, уткнувшись в планшет, в одиночестве попивает кофе.

— Вижу, а что?

Сара протяжно вздыхает и качает головой.

— Я заметила ее вчера вечером, когда мы вышли поужинать. И сегодня утром, пока делала пробежку, она проехала мимо меня четыре раза. А теперь еще тут.

— Черт, — бормочу я. — Что ж, как раз из-за этого я и хотел с тобой поговорить.

— В смысле? — она беспокойно выпрямляется.

— Отец упомянул, что ФБР знает, что ты каким-то образом была связана с Джоном. Только я не сообразил, что они приставили к тебе слежку.

— Гады, — говорит она.

Несколько минут мы сидим молча, пытаясь понять, как быть дальше. Молчание прерывается, когда подходит официантка, чтобы принять наш заказ.

— Приветик, Марк, — ласково произносит она. Я съел здесь столько пиццы, что заслужил почетное отношение. Она хорошо меня знает. — Что тебе принести?

— Привет. Э-э, мы возьмем среднюю — наполовину мясную, наполовину — вегетарианскую. — Наш с Сарой традиционный заказ. — И мне содовую.

Официантка отвечает мне улыбкой, а затем поворачивается к Саре с откровенной усмешкой, явно желая, чтобы Сара это заметила.

— Хотите чего-нибудь? — спрашивает она, добавляя в голос резкие нотки.

Такая теперь у Сары жизнь— роль девушки психованного террориста-подрывника. Мне хочется высказать свое возмущение, но я подавляю порыв, поскольку мы и так уже привлекаем слишком много внимания. Сара поворачивается лицом к официантке и встречается с ней взглядом, который мне хорошо знаком. Ведь я так много раз испытывал его на себе— это тот тип взгляда, от которого кажется, что сейчас твое лицо расплавится.

— Диетическую содовую, мэм, — говорит она, делая ударение на последнем слове.

Официантка закатывает глаза и уходит. Сара просто вздыхает.

— Боже, ну и народ, — говорю я.

— Дело не только в ней. Аво всех вокруг. Да как минимум полгорода считает меня этакой подстилкой террориста. Пусть они и не говорят этого вслух, но ты бы видел, как они на меня пялятся. И это не считая тех, кто за мной шпионит.

— Ладно, тогда что нам теперь делать? Сбежать и попытаться найти Джона и остальных? Если что, я с тобой. Черт, чур я за рулем.

У меня нет желания вслепую искать лориенцев, но если Сара хочет отсюда убраться, то я не дам ей уйти одной. Должен признать, мне нравится идея о совместной с Сарой поездке, даже если целью будет — выследить ее инопланетного парня.

— И как бы мы стали их искать? — спрашивает она.

— Вообще-то, — говорю я, переходя на шепот, — я вроде как изучал вопрос на тему… Ну, сама знаешь. Всего этого. Есть и другие люди, которым кое-что известно. Такие как Сэм, хотя остальные обычно думают о них просто, как о чокнутых. Я общался с некоторыми из них, и мы считаем, что могли бы чуть лучше разобраться в том, что происходит.

— А поподробней? — оживившись, спрашивает Сара. — Что им известно?

— Ну, увидев, на что способны Джон и Шестая в действии, я как бы понял, что тебе нужно искать. В Майами есть девушка, которая видела, как ее парня подняли в воздух с помощью телекинеза. Это был не Джон, но мог быть кто-то на него похожий. Может быть тот, кто связан с Джоном. Другие же блоггеры следят за парнишкой из Индии, местные поклоняются ему, как богу.

— Да, но откуда ты знаешь, что эти блоггеры или люди, о которых они пишут, не просто сборище сумасшедших?

— Ну, через день или два после отъезда Джона из Парадайз, офицер полиции из Теннесси остановил подозрительную машину, которой управляли подростки, но до того, как он успел их задержать, какие-то магические ветра отшвырнули его в сторону. — Сара вскидывает брови, в ее глазах вспыхивает надежда. — Знакомо?

— Шестая.

— Я тоже так подумал.

Сара ухмыляется, но это длится лишь несколько секунд, а потом на нее снова наваливается реальность ситуации.

— Сейчас они уже могут быть где угодно, — говорит она.

— Ага.

— Так что нам даже неоткуда начать свои поиски.

Мы прерываемся, когда возвращается официантка. Она ставит передо мной мой напиток, а затем практически швыряет стакан на стол перед Сарой, так что из него выплескиваются мелкие брызги. После чего уходит, не произнося ни слова.

— Поедем, куда глаза глядят, — предлагаю я, стараясь не выдать восторг от идеи провести кучу времени наедине с Сарой. — Кинем этот городок и пустим все на самотек.

Она слабо улыбается мне и мотает головой.

— Моя семья… — говорит она, но я чувствую, как перешагнул некую границу в ее в сознании. Просто сейчас я сильно похож на бывшего парня, который пытается избавиться от приставки «бывший». — К тому же, вдруг Джон вернется, чтобы меня найти, а меня не будет, это разобьет ему сердце.

— Он должен быть совсем идиотом, чтобы вернуться в Парадайз, — бормочу я. Слова вырываются помимо воли, поэтому приходится объясняться — Я хочу сказать, город кишит типами в костюмах.

Словно подслушав и приняв эти слова как сигнал, рыжеволосая женщина встает со своего места, подходит к нам и садится на диванчик рядом с Сарой. Не успеваю я среагировать, и ко мне тоже подсаживается мужчина в темном костюме. На вид ему около тридцати, оливковая кожа и короткая стрижка.

Мы зажаты ими в кабинке за столиком.

— Какого… — начинаю я.

— Ты Марк Джеймс, — говорит рыжая. — Сын шерифа. А ты Сара Харт.

— Что вам… — произносит Сара.

— Меня зовут агент Уолкер, я из Федерального Бюро Расследований, а это мой напарник, агент Ното. Надеюсь, вы не возражаете, если мы к вам присоединимся.

— Возражаем, — отвечаю я, прищуриваясь.

Агент Уолкер улыбается. А Ното молчит и не шевелится, просто переводит глаза с меня на Сару. Интересно, как близко он к нам находился? Слышал ли, что я говорил про блог? Знает ли, о чем мы разговаривали?

— Мы просто пытаемся понять, что здесь произошло с Джоном Смитом. Как вы, наверняка, догадываетесь, нас очень интересует его личность. Есть несколько потрясающе щедрых наград, которые предлагаются за любую информацию о его местонахождении, — она переключает свое внимание на меня. — Кстати, мне очень жаль твой дом. Но я уверена, что денег от награды вполне хватит на его перестройку.

Это женщина что, и правда пытается вытянуть из меня информацию о Джоне с помощью подкупа?

— К тому же, мне доложили, что пожар начался на вечеринке, которую ты же и закатил, — продолжает она. — Уверена, ты задумывался, как после такого тебе так легко удалось все уладить с родителями.

У меня слегка отвисает челюсть. Такое чувство, будто мне врезали под дых.

— Вы следили за мной, — говорит Сара, меняя тему. — Я вас видела.

— Конечно, видела, — говорит женщина. — Мы хотели, чтобы ты знала, что мы здесь и следим за безопасностью города.

— Вы меня преследуете, — говорит Сара, едва не скрипя зубами.

— Я просто выполняю свою работу— убеждаюсь, что мы проверяем каждую зацепку.

— И, по-вашему, Сара — такая зацепка? — спрашиваю я.

— Мы думаем, что вы знаете о Джоне Смите гораздо больше, чем даже осознаете, — Уолкер ни на секунду не сводит глаз с Сары. — Ты с ним встречалась. У тебя должна быть какая-нибудь информация, которая могла бы пригодиться в нашем расследовании. Что-нибудь, что может помочь нам выяснить, что же конкретно произошло в вашей школе.

— Я его едва знала, — говорит Сара, уставившись на стол. — Мы не встречались.

— Мы видели видео, где кажется, будто он вылетает из окна твоего горящего дома, — говорит мне женщина. И снова поворачивается к Саре. — Он нес тебя.

Сара улыбается.

— С ума сойти, чего только можно добиться с помощью камер и пары часов за компом, не правда ли? — спрашивает она.

— В этом плане у Сэма всегда были хорошие презентации в школе, — добавляю я. — Возможно, это его рук дело.

Сара пинает меня под столом, и мне не понятно за что, пока агентша не поворачивается ко мне с улыбкой.

— Самюэль Гуд. Его мать, Патриция Гуд, работает медсестрой. Отец, Малкольм Гуд… — она на миг делает паузу, прежде чем слабо улыбнуться. — Его текущее местоположение неизвестно. Сэм, кстати, не появлялся дома с той ночи. Его мать места себе не находит от тревоги. Было бы здорово, если б она получила хоть какую-нибудь уверенность, что ее сын все еще жив.

— Сэм… — начинает Сара, но затем запинается. Мне знакомо выражение ее лица. Она пытается сложить цельную картину и осторожно придумывает, что сказать.

А вот я не силен в осторожных выражениях.

— Сэм Гуд повернут на теориях заговора, — говорю я, слегка откидываясь на спинку диванчика. — Этот мелкий лох вечно таскался в одной и той же футболке с надписью «NASA». Вы бы слышали его россказни. Пришельцы. Иллюминаты. Лично я думаю, это был его способ засветиться, когда все внимание было обращено на меня и моих товарищей по команде. И возможно, под конец, ему это все надоело, и он сбежал, воспользовавшись происшествием в школе, как оправданием. Он умен, но полный слабак. Уж поверьте мне на слово, в драке он не продержится. Не тот характер для террориста. Как по мне, так он сейчас где-нибудь в лесах гоняется за йети. По крайней мере, я бы именно там его и искал.

Отпиваю большой глоток содовой и смотрю на Сару, в ее взгляде смесь отвращения и растерянности. Легонько пинаю ее под столом, и она издает глупый смешок.

Пользуясь шансом, подаюсь вперед и беру Сару за руки. Они мягкие и слегка дрожат. Я должен держать их вопреки ее первоначальному желанию вырваться.

— Разве не так, детка? — спрашиваю я, сверкая в ее сторону самой зубастой улыбкой, на которую способен.

— Похоже на правду, — бормочет она.

— Чтож, это довольно познавательно, мистер Джеймс, — говорит агент Уолкер.

— Думаю, мне уже пора уходить, — говорит Сара, двигаясь по сидению к Уолкер.

Агентша не сдвигается с места.

— Но вы же еще не поели, — говорит она. Агент Ното по-прежнему ничем, кроме дыхания, себя не проявляет.

— Я не голодна, — говорит Сара.

— Почему бы нам не поговорить еще немного?

— О, вы нас в чем-то обвиняете? — спрашиваю я.

— В чем бы мы могли вас обвинить? — спрашивает Уолкер с немного натянутой улыбкой.

— А ни в чем, — пожимаю я плечами. — Просто я знаю, что удерживать нас здесь вы не имеете права, только если не собираетесь арестовать или что-то в этом роде. Отец всегда говорит, что именно так и работает закон.

Уолкер коротко смеется, словно говоря: «Как это мило, что, по-твоему, здесь все так и работает». Однако она все же выползает из-за столика. Агент Ното следует за ней.

— Если вы что-нибудь вспомните, — говорит Уолкер, доставая визитку из кармана пиджака и протягивая ее Саре, — дайте нам знать. Мы будем на связи.

Сара шустро покидает кабинку и направляется к двери. Мне требуется немного больше времени, чтобы выбраться, и когда я встаю, Уолкер преграждает мне путь.

— У этой девчонки полно проблем, — говорит она, продолжая протягивать карточку. — Не дай ей утянуть тебя за собой.

Мы глазеем друг на друга какое-то время. Ее глаза светятся упрямством. В конце концов, я беру визитку и запихиваю ее в карман, затем протискиваюсь мимо нее. На пути к выходу из-за угла выруливает официантка с нашей дымящейся пиццей.

— Эй, куда это вы намылились? — вопрошает она, явно выходя из себя.

Я пожимаю плечами и указываю на агента Уолкер.

— Рыженькая возьмет наш ланч, — говорю я. А затем исчезаю.

 

Глава 7

Сара ждет меня на тротуаре через несколько магазинчиков ниже по улице. Когда я приближаюсь, она начинает быстро шагать прочь, так что мне приходиться пробежать несколько метров, чтобы ее нагнать.

— Что это было? — спрашивает она.

— Выразись немного более конкретно, — говорю я.

— Ну, для начала, может, объяснишь, что за фигню ты нес о Сэме?

— Я просто пытался прикрыть себе задницу после того, как стормозил и упомянул имя Сэма. Вдруг они еще не поняли, что он был вместе с Джоном. Хотел сбить их со следа.

— Ладно, ну аза руки зачем было меня хватать? Объяснишь?

Я останавливаюсь и поворачиваюсь к ней. Мы стоим на углу. Ветер бросает ее волосы взад-вперед, ударяя по лицу, и кажется, что она вот-вот расплачется. Так как агенты стопроцентно продолжают наблюдать за нами из пиццерии, я немного смещаюсь в сторону так, чтобы загородить ее лицо.

— Сара, если они считают тебя его девушкой, то будут продолжать за тобой следить, — говорю я мягко. — И ты это знаешь. Я всего лишь пытался сбросить их и с твоего следа.

— Я сама могу о себе позаботиться, — говорит она.

— Знаю. Можешь. Но не обязана. Джону не следовало…

— Знаю, — гневно прерывает меня Сара. — Поверь мне, я знаю. Прекрасно знаю, насколько паршива эта ситуация. И всё в целом. И будь возможность все поправить, я бы ею воспользовалась. Отчасти мне даже хочется, чтобы Джона арестовали, поскольку так я хотя бы буду знать, где он, и что с ним все в порядке.

Ветер тихо свистит, пока мы молча стоим. Мне хочется обнять ее, ну или хоть как-то прикоснуться, и я еле сдерживаюсь, напоминая себе, что, если я взбешу Сару, то потеряю единственного дорогого мне человека, и единственного, с кем я могу обсуждать все, что происходит. Не считать же кучку случайных людей из сети, которые на самом деле, скорее всего, всего-лишь старые пердуны, обитающие в подвалах своих мамочек и выживающие на кофеине и кукурузных хлопьях.

К тому же, сегодня я и так уже достаточно на нее надавил.

— Сэм не верит в Снежного человека, — наконец говорит Сара, слегка улыбаясь. — Мы же это уже обсуждали. И ни за каким йети не охотится.

— Знаешь, я уже не так уверен, что Снежного человека не существует, — говорю я.

Мне удается ее немного рассмешить, и я улыбаюсь в ответ.

— Ну, не знаю. Я склонна доверять Сэму в этом вопросе. Он во всей этой инопланетной каше варится намного дольше нас. Пожалуй, он знает об истории Джона, больше чем сам Джон.

Сто пудов. Надо взять на заметку и разобраться в будущем. Что известно Сэму? Где он доставал информацию? И еще, оставлял ли какие-то заметки?

— Я должна отсюда убраться, — продолжает Сара.

— Лады, и куда хочешь отправиться?

Она качает головой.

— Мне просто нужно немного побыть в одиночестве, — говорит она, роясь в сумочке в поисках ключей.

— Уверена, что это хорошая идея? — спрашиваю я. — Я могу поехать с тобой, если хочешь. Или можем пересидеть где-нибудь в людном месте, где никто не сможет до тебя добраться.

— Спасибо, но со мной все будет в порядке. К тому же, на выходные приехали братья, а они ничего так не любят, как строить из себя крутых и защищать свою младшую сестренку. Так что поговорим позже, о’кей?

— Угу, — отвечаю я.

Я провожаю ее взглядом, пока не убеждаюсь, что она в целости и сохранности села за руль. Когда ее машина превращается в далекое пятнышко, я прихожу в чувство и начинаю размышлять о нашей странной встрече в пиццерии. Агент Ното сидел прямо позади меня.

Значит ли это, что и за мной следят?

Я наматываю пешком круги вокруг нашего крошечного центра города, чтобы прочистить голову, и бдительно поглядываю через плечо, проверяя, не увязался ли за мной «хвост»,притворяющийся, будто читает журнал или нечто в этом роде. Никого. Во всяком случае, я не заметил.

Визитка агента Уолкер не сообщает ничего, кроме номера телефона. Когда я звоню по нему с единственного известного мне телефона-автомата в Парадайз, включается голосовая почта. Я не оставляю сообщения. Вместо этого, захожу с телефона в блог «Анонимные инопланетяне» и оставляю СТРАЖУ сообщение, что у меня была по-настоящему странная стычка с ФБР, и даю ему контактный номер, который они мне оставили. СТРАЖ отлично шарит в компах и разных девайсах, а зная номер телефона, он наверняка сможет выяснить какую-нибудь новую информацию или еще что-то полезное.

Уже на обратном пути к пикапу, я натыкаюсь на Кевина— линейного нападающего нашей команды. Это огромный детина с клочками рыжих волос по всему лицу, из-за которых складывается обманчивое впечатление, что он способен отрастить бороду. С ним идут несколько членов команды помладше, но держатся они позади, позволяя Кевину их возглавлять. Я мельком задумываюсь, выглядел ли я так же, вечно шатаясь по городу со своей ватагой?

— Чуваааак, — приветствует меня Кевин. Мы здороваемся серией сложных рукопожатий и ударов кулаков. — А мы как раз шли перехватить по бургеру, а тут глядь, ты трещишь с Сарой на углу. Да так пылко. Что между вами двумя? Пользуешься случаем после того, как свалил Бомбермэн?

Во мне разгорается гнев, и я чувствую, как мое лицо наливается кровью.

— Гляньте, парни, — говорит один из парней помладше. — Он покраснел.

— Не смей так говорить о Саре, — цежу я, сжимая челюсти.

В ответ раздается единогласное «Уууууууууу», словно они зрители в телестудии.

— Прости, мужик, не знал, что вы снова вместе.

— А мы и не вместе, — говорю я, пытаясь улыбнуться. — Но я над этим работаю.

— Да-а, тяжко, наверное, иметь дело с» бывшей» террориста, — ухмыляется Кевин. — Небось, мучаешься вопросом, чего она нашла в таком чуваке, как он.

Не думая, срываюсь с места, в мгновение ока хватаю Кевина за рукава его школьной куртки и прижимаю спиной к кирпичной стене. Может, он и здоровяк, но я чертовски быстр, а после нескольких лет силовых тренировок и качалки, я точно не отношусь к легковесам.

Я чувствую, как у меня на лбу вздувается вена. Прошло уже немало времени с тех пор, как я дрался… дрался по-настоящему. С тех пор, как моги напали на школу. Но даже тогда, я просидел половину боя, скрываясь в классе вместе с Сарой. Какая-то часть меня хочет сорваться на Кевине, просто отметелить его, пока на душе не станет легче от творящегося вокруг дерьма. Но я сдерживаюсь. Пусть он и говнюк, но для него мир остался прежним, не то, что для меня.

Выражение лица Кевина сначала меняется с удивления на страх, а затем и вовсе на что-то дружеское. Нечто вроде признания.

— Зацените, парни, — говорит он, повернув лицо к пацанам, ждущим его указаний. — Марк Джеймс вернулся!

Мой пульс немного замедляется, и внезапно я чувствую легкий подъем. Я ухмыляюсь.

— Это у Джона Смита была моя бывшая, — говорю я. — Я просто возвращаю то, что было моим с самого начала.

Парни принимаются ржать и улюлюкать. Кто-то кричит: «Вот это Марк Джеймс, мать вашу!», за что мы получаем неодобрительные взгляды от прохожих.

— Мы топаем к Алексу, чтобы успеть прикончить бочонок, пока его не выжрали другие. Ты с нами или как? — спрашивает Кевин.

— Да, дружище, — отвечаю я на автомате. Так удивительно клево просто снова стоять здесь в кругу своих братанов. Затем я чувствую вибрацию в кармане. — Только чуть позже, — добавляю я. — Скажи Алексу, что я подойду ближе к вечеру.

— Заметано! — говорит Кевин и, после еще одной тщательно продуманной череды рукопожатий и хлопков, они уходят.

Вытаскиваю телефон. Это пришло сообщение от СТРАЖА: Ты когда-нибудь слышал об агенте Парди?

 

Глава 8

Остаток дня до вечера я провожу дома за компом, переписываясь с редакторами блога. Наверное, у сторонников теорий заговора по субботам выходной, так как и СТРАЖ, и другой редактор под ником ЛЕТУН оба в сети и желают поболтать. ЛЕТУН кажется классным, хотя он с гораздо большим скепсисом относится к тем вопросам, которые мы обсуждаем со СТРАЖЕМ. Что, по-моему, не так уж и плохо— порой мне кажется, что нашей компашке необходим хотя бы один разумный человек, чтобы не дать нам окончательно спятить.

Оказывается, СТРАЖ позвонил по номеру, который дала мне агент Уолкер, и попал на ту же голосовую почту, но сообщение не оставил. Спустя пару минут ему перезвонили, несмотря на то, что он специально скрыл свой номер. СТРАЖ, будучи не из тех, кто станет упускать такой шанс, ответил. На него сразу начали наседать, откуда у него этот номер, но СТРАЖ держался как ни в чем не бывало и гнул своё про то, что он в курсе происходящего в Парадайз, и потребовал позвать начальство.

В конце концов, к телефону подошел агент ФБР по фамилии Парди.

По словам СТРАЖА, Парди тот еще твердолобый кретин— он нереально бесился и порывался бросить трубку, пока СТРАЖ не упомянул, что знает о могах, чем, очевидно, привлек внимание агента. Только к этому моменту СТРАЖ уже потерял интерес к разговору, а Парди так и не сказал ему ни капли из того, о чем известно или неизвестно ФБР.

ЛЕТУН считает, что это еще ничего не значит, но я думаю иначе: раз этот агент понял, о чем говорил СТРАЖ, то это доказывает, что ФБР известно о том, что на самом деле здесь происходит.

Вопрос только в том, как много они знают и кому пытаются помочь.

Мы чатимся еще несколько часов, пытаясь нарыть на Парди что-нибудь еще, но все, что нам удается найти, это фотография мужика, стоящего на заднем плане какой-то правительственной церемонии и смахивающего на свинью. В этом нет ничего интересного. Вот абсолютно.

Телефон непрерывно гудит от сообщений моих товарищей по команде, которые зависают у Алекса, и чем дальше тянется время, тем больше в них опечаток. В конце концов, когда я чувствую, что мой мозг уже настолько забит всякими правительственными тайнами и полусформированными выводами, что, кажется, будто они вот-вот просто потекут у меня из ушей, я сдаюсь и направляюсь к ребятам. Отец расплывается в улыбке, когда узнает, что я отправляюсь к Алексу, чтобы потусоваться с друзьями.

— Приятно видеть, что ты выбираешься из дому и снова становишься старшеклассником, — говорит он. — А-то я уж испугался, что ты превращаешься в какого-то отшельника.

Пожимаю плечами и выдавливаю смешок, затем удаляюсь, пока этот разговор зашел слишком далеко. Уже переступая порог, слышу, как он кричит мне:

— Я запер твой пикап своим. Если хочешь, просто возьми мой, — он кидает мне свои ключи.

— По рукам, — говорю я. Отцовский пикап (он любит ездить на нем вне службы, когда хочет отдохнуть от патрульной тачки)совсем небольшой и с одноместной кабиной. В сущности, кусок говна, но ехать мне недалеко.

Всю дорогу я внимательно всматриваюсь в зеркало на предмет хвоста, но никого не вижу. К тому же, от дома бабушки до Алекса я добираюсь по проселочным дорогам, которые настолько скрыты, насколько это вообще возможно в Парадайз.

Я подумываю, не позвонить ли Саре, узнать, вдруг она захочет тоже пойти, но и так ясно, что она ответит отказом. Особенно с тех пор, как ФБР стало ее пасти. (А стало бы ФБР париться ради ареста кучки малолетних выпивох?). К тому же, я достаточно хорошо знаю парней, чтобы предположить, что они начнут трепаться либо обо мне и Саре, либо о ней и Джоне, а последнее, что ей сейчас нужно, это чтобы над ней ржала толпа пьяных футболистов.

Как и ожидалось, у Алекса уже все порядком надрались. Тут собралась половина нашей команды, и на какое-то время создается ощущение, что эта суббота такая же, как и многие другие за последние пару лет. Однако все те несколько часов, что я там провожу, я потягиваю одно и тоже теплое пиво, просто, чтобы на всякий случай оставаться в твердом уме. А поскольку стакан у меня красный и пластиковый, и я частенько делаю вид, будто отхлебываю, никто так и не замечает, что я ни разу не доливал себе пива.

Когда уже становится довольно поздно, я выскальзываю прочь к отцовскому пикапу. Даже не удосуживаюсь попрощаться со всеми, ведь завтра утром никто и не вспомнит, во сколько я ушел, и мне пришлют сообщение или даже пару с жалобами на похмелье или с вопросом, нормально ли я добрался до дома. Собираясь завести пикап, я замечаю несколько дополнительных ключей в отцовской связке. Один от нашего старого дома. Второй от дома бабушки. И еще пара с прорезиненными верхушками— ключи от полицейского участка.

Волосы на затылке встают дыбом, когда я осознаю, какие это означает возможности.

Из рассказов отца выходит, что по сути ФБР работает внутри школы. А значит, в это время суток в участке находится лишь пара офицеров. Может, еще несколько агентов. Но я отлично там ориентируюсь. Если б мне удалось туда проскочить, я бы наверняка придумал, как прокрасться мимо стола дежурного и пробраться в кабинет отца, где, по идее, должны храниться всякие документы. Даже если ФБР все выгребло, там все равно должны были остаться первоначальные отчеты— что бы в ту ночь ни увидели мой отец и его офицеры, приехав на место.

Если б мне удалось раздобыть хотя бы некоторые из них, возможно, они бы смогли пролить свет на ход расследования.

Я еду к полицейскому участку, пока не успел себя отговорить.

 

Глава 9

Кроме Тодда, на посту никого нет, и я захожу в участок с мыслью, что я самый удачливый парень на свете, но тут Тодд закатывает глаза и одаривает меня протяжным, усталым вздохом.

— Марк, вали домой, — кратко произносит он.

— Тодд, дружище, а чего это ты сидишь тут совсем один?

— Да просто кто-то сболтнул, что во время вчерашнего дежурства я разговаривал с гражданскими, и меня перевели в ночную смену. Вот чего.

— Блин, — произношу я. Упс.

— А еще из-за короткого замыкания на окраине случился пожар, и все до единого рванули туда. — Он принюхивается и морщится. — Господи. Да от тебя разит, как от пивной бочки.

Не удивительно. На хате у Алекса воняет так, будто там проводили опрыскивание дешевым пивом. А вот пожар очень даже хорошая новость.

— Просто я только с тусовки, — пожимаю я плечами. — Наверное, меня чем-то облили. Сам, что ли, не знаешь. Вспомни, как ты неоднократно рассказывал мне о ваших эпичных гулянках, которые вы закатывали с вашей командой.

Тодд расплывается в улыбке и в сотый раз начинает заливать историю о том, как он нажрался и валялся под столиком на свое восемнадцатилетие в лесу со своей командой. Улыбаюсь и киваю, повторяя про себя, что когда стану старше, ни за что не буду таким, как этот чувак. Если, конечно, к тому времени человечество не поработят инопланетяшки.

Наконец, он заканчивает травить байку.

— Ну, чел, звучит круто, — я принужденно улыбаюсь. — Сгораю от зависти. Ну ладно, вообще-то, я просто заскочил забрать кое-какие вещи, которые отец оставил мне у себя в кабинете.

Тодд кивает и указывает на отцовскую дверь, продолжая улыбаться своим воспоминаниям.

Я отпираю кабинет отцовским ключом и тихо закрываю за собой дверь. В комнате бардак: по всему столу и всем видимым поверхностям разбросаны папки с делами и беспорядочные с виду бумажные листы. Я зарываюсь в эти кучи, но после нескольких минут поисков, нахожу только штрафные талоны недельной давности и бесчисленное множество документов, никак не связанных с Джоном или могами. Потом мне приходит в голову, что вряд ли такая информация будет вот так запросто валяться на виду, и использую один из маленьких ключей из отцовской связки, чтобы открыть картотеку в столе. После перелистывания нескольких папок я нахожу ту, что искал: СТАРШАЯ ШКОЛА ПАРАДАЙЗ.

В яблочко.

Первый файл, который я достаю, забит предварительными отчетами об инциденте и соглашениями о неразглашении от первых очевидцев. Я швыряю его на стол, чтобы вернуться к нему позже. Следующий файл, и… джэкпот: фотографии разрушений в школе размером во всю страницу. Траншеи, взрытые по всему футбольному полю и здоровенные вмятины, в которых я узнаю гигантские следы лап. Гильзы, разбросанные по классу, где мы прятались какое-то время. Разгромленная аудитория. Все признаки указывают на то, что там поработало нечто большее, чем просто озлобившийся на школу подросток.

Сердце неистово барабанит, пока я достаю телефон и начинаю фотографировать изображения. Загружу их в блог попозже. СТРАЖ и остальные попадают со стульев, когда увидят эту хрень. Я перебираю снимки со всей возможной скоростью, щелкая все до единого. В голове гудит, кровь эхом барабанит в ушах.

Вероятно, поэтому я не слышу, как кто-то входит.

Неожиданно меня отдергивают за воротники рубашки и куртки, перекрывая кислород. Я разворачиваюсь и от неожиданности выпускаю телефон из рук. Фотографии из файла разлетаются по полу. Я ожидаю встретиться лицом к лицу с могадорцем или одним из агентов.

Но все гораздо хуже.

Это мой отец.

— Какого черта ты тут делаешь?! — ревет он.

— Пап, я просто…

— Ты хоть представляешь, сколько бы огреб проблем, если б тебя здесь застукал кто-нибудь другой?! А обо мне ты подумал?

— Пап, позволь я…

— Это вопрос национальной безопасности, Марк. Господи, да пойми же!

Он грубо отталкивает меня, и я, запнувшись о свои же ноги, падаю на пол. Тем временем отец поднимает мой телефон и, тыкая на клавиши, планомерно удаляет все сделанные мной фотографии, непрерывно цедя проклятья. И только тут до меня доходит, что как-то странно, что он оказался здесь так поздно, да еще и в служебной форме. Чтобы ни случилось помимо пожара, это должно было быть довольно важно, раз его вызвали.

Закончив удалять фотки, он целую минуту буравит меня взглядом.

— Иди домой, Марк, — говорит он, ставя ударение на каждом слоге. — И ни шагу оттуда.

Отец протягивает мне телефон, но в этот момент дважды звучит оповещение о сообщении, и вместо этого, он включает экран, чтобы увидеть, что мне пришло.

Его лицо белеет.

— Что там? — спрашиваю я.

Он не отвечает, только протягивает руку, ставит меня на ноги и практически выволакивает из кабинета.

— Тодд! — рявкает он, и, когда тот появляется у входной двери, продолжает: —Наружу, живо!

— Пап, да что стряслось-то?

Отец продолжает тащить меня за собой. Я мог бы отбиться, но он и так в ярости. Что-то не так. Случилось что-то плохое.

Когда мы подходим к полицейской машине Тодда, отец распахивает дверь позади водителя и заталкивает меня внутрь. В этот момент мне удается вырвать у него из рук свой телефон, и отец громко хлопает дверцей до того, как понимает, что я его забрал. Он орет на Тодда:

— Отвези его домой к моей матери. А посмеет сопротивляться, арестуешь.

Отец бежит к своей патрульной машине, выкрикивая что-то в рацию, а Тодд, глядя на меня, качает головой.

Наконец, я опускаю взгляд на свой телефон. Там два сообщения от Сары.

«OMG Джон здесь.»

«Не приходи, но если будет что-то странное, я тебе маякну.»

Черт.

Начинаю лихорадочно соображать, как быть дальше. Я немедленно звоню Саре. И когда она не отвечает, пишу ей:

«ОТЕЦ ЭТО ВИДЕЛ. ОН ЕДЕТ ЗА ДЖОНОМ. БЕГИ.»

И тут я понимаю, что это значит. Отец вызывает ФБР, полицию, черт, да даже пожарных.

И все они съезжаются к дому Сары, а она ни сном ни духом. Небось целуется с этим гребанным пришельцем, а ФБР и эта ненормальная Уолкер собираются устроить на нее облаву.

Долблю кулаком по металлической перегородке между передними и задним сиденьями и ору, пока Тодд садится в машину.

— НЕТ! Нам нужно к ней. Тодд, дружище, отвези меня к Саре. Ты должен отвезти меня к Саре немедленно. Давай, давай, давай.

— Я повезу тебя только домой.

Продолжаю долбить по металлической решетке, пока костяшки не начинают кровоточить, а Тодд не ударяет уже своим кулаком по решетке, крича, чтобы я заткнулся, и бормоча ругательства себе под нос. Я как раз в отчаянии пишу Саре, когда Тодд произносит:

— А я-то думал, взрыв в доме Гудов будет гвоздем этой ночи.

Дом Гудов. Взрыв.

Пытаюсь охватить все события разом, игнорируя боль в руке и пульсацию крови в голове.

Джон здесь. Он в Парадайз, вероятно, с Сэмом и Шестой. В доме Сэма был взрыв. Туда вызвали всех копов. Если там был взрыв, значит, там была стычка. А единственные, с кем Джон стал бы драться, это…

Моги.

Моги здесь. Они охотятся за Джоном. А Джон сейчас вместе с Сарой.

 

Глава 10

Ночь мне приходится провести дома. Все равно выбора у меня особо нет. Нэна уселась в кресле у подножия лестницы и одним глазом следит за моей дверью, а другим — за моим пикапом снаружи. Прямо личный отцовский сторож. Без сомнений, если я сделаю хоть шаг из дому, то там уже наготове будет ждать офицер, который схватит меня до того, как я доберусь до улицы. Последнее, что мне нужно, это чтобы меня швырнули в камеру, хотя вполне возможно, так я бы оказался ближе к Саре.

Сара. Она— все, о чем я могу думать. Я извожу себя, расхаживая взад-вперед по дедову кабинету и надеясь, что с ней все в порядке, а если все пойдет плохо, то Джон хотя бы сумеет обеспечить ей безопасность. Как бы сильно я это ни ненавидел, мне нужно верить, что он защитит ее несмотря ни на что. Я пишу СТРАЖУ, что в Парадайз творится сущий ад, но он не отвечает. Ну разумеется, именно в такую ночь он не сидит как приклеенный у одного из своих мониторов.

Я отправляю отцу не меньше тысячи сообщений. Сначала с извинениями, потом— с вопросами, что происходит, но он не отвечает, пока, в конце концов, я не прошу его хотя бы сказать, в порядке ли Сара, на что он отвечает всего одним волшебным «да».

Ну хоть что-то.

Я меряю шагами комнату и слушаю старый отцовский полицейский радиоприемник, который забрал из его комнаты. В эфире столько криков и болтовни, что я едва могу что-то понять. Проскакивает что-то вроде «подозреваемый находится под арестом», и следом куча помех. Потом я слышу имя Сары, и кто-то упоминает полицейский участок Парадайз, а потом еще кто-то произносит что-то о комплексе «Дюмонт». И после этого все переговоры прекращаются. Радио отрубилось.

Видимо кто-то решил, что полицейские частоты не достаточно защищены. Воображение сразу рисует, как агент Уолкер вытаскивает из розетки гигантскую вилку, чтобы отключить от питания всю радиосистему, хотя я прекрасно знаю, что все работает несколько иначе.

Поиск в интернете сочетания «комплекс Дюмонт ФБР» выдает несколько статей о каком-то огромном, строго засекреченном комплексе ФБР в Дюмонте штата Огайо, где-то в двух часах езды отсюда.

Если Сару повязали, хочется верить, что ее посадят под стражу в тюрьму участка, а не отправят в какую-то секретную тюрьму ФБР. Так что на рассвете я решаюсь и спускаюсь по лестнице, а дальше на передний двор. Нэны на посту уже нет, следовательно, ее приказом скорее всего было только убедиться, что я пробуду дома всю ночь. Запрыгиваю в пикап и направляюсь в город. Звонки отцу ничего не дают — сразу срабатывает голосовая почта. Я припарковываюсь на противоположной стороне дороги напротив участка и наблюдаю за входом, пытаясь высмотреть Сару. Всякий раз, когда открывается входная дверь, у меня замирает сердце, но лишь для того, чтобы разочароваться— выходит кто угодно, но только не Сара. И после каждого такого раза, мое беспокойство нарастает.

На часах уже начало девятого утра, когда Сара, наконец, выходит. Меня переполняет нереальное счастье и облегчение. Ее никуда не увезли. Ее отпустили. Неужели, в конце концов, все закончится хорошо?

У Сары немного испуганный вид, и мой первый порыв — выпрыгнуть из машины и помчаться к ней. Но вместо этого, я еду за ней по улице.

— Сара, — говорю я, сворачивая к обочине. У нее покрасневшие глаза, видимо она недавно плакала. — Залезай.

— Сейчас подъедут родители, — говорит она. — Они приехали в участок, когда поняли, что меня нет дома, а снаружи творится черт знает что. Агенты в дежурке заставили их вернуться домой, угрожали арестом, если продолжат задавать вопросы. Я попросила их подобрать меня возле бакалеи дальше по улице, чтобы им не пришлось заходить внутрь. У них осталось столько вопросов.

— Скажи им, что я тебя подвезу.

— Я потеряла телефон.

— Возьми мой, — говорю я, склоняясь и открывая пассажирскую дверь.

После короткого звонка с большим количеством «я все объясню, когда буду дома», она возвращает мне телефон и роняет голову на руки.

— Что собираешься им сказать? — спрашиваю я.

— Без понятия. Придумаю что-нибудь. Может, отмажусь, что мне нужно сначала немного поспать.

— Ты в порядке?

— Нет, — отвечает она сквозь пальцы. — Джон вернулся. А я так переволновалась и вела себя с ним неадекватно, ведь мне было так паршиво все это время, пока он внезапно не объявился, а потом меня схватило ФБР. И теперь я понятия не имею, где Джон, а меня официально объявили личностью, которая как-то ко всему этому причастна. Последние три часа я просидела в комнате для допросов.

— Что ты им сказала?

— Ничего, — отвечает она. — Там были агент Уолкер и еще несколько людей. Ното. И какой-то мужик по фамилии Парди.

Ага, это тот агент, с которым СТРАЖ разговаривал по телефону. Возможно ли, что именно он командует всем происходящим в этом городке?

Сара продолжает.

— Они хотели знать, зачем Джон хотел со мной увидеться, и я сказала им, что мы целовались с ним пару раз до того, как он сошел с ума, и, видимо, он решил, что мы это повторим, если он появится и будет кидать камешки мне в окно, будто мы в какой-то романтической комедии. В общем, пришлось прикинуться дурочкой.

— И они тебе поверили?

— Вряд ли. Зато, хотя бы отпустили. Они взяли Джона. По-видимому, это все, что им было нужно. Правда, мне велели не покидать город, а иначе у меня будут неприятности, — она мотает головой. — Блин, меня еще до кучи внесли в черный список по авиаперелетам, так мне сказали. Как будто я могу слинять из страны или нечто в этом роде.

— Фигово.

— Да уж, — Сара натягивает края рукавов своего серого свитера на кончики пальцев. — Я чувствую себя такой дурой. Это все моя вина.

— Нет, моя. Мой отец видел твои вчерашние сообщения. Я не должен был этого допустить.

Мгновение она выглядит удивленной, даже счастливой, из-за того, что в событиях прошлой ночи, возможно, нет ее вины. Но потом ее лицо вновь грустнеет.

— Все равно за мной наверняка следили. Надо было сразу его предупредить, а не выбегать из дома сломя голову. Просто я так обрадовалась.

— Ты не могла всего предусмотреть.

— Я не знаю, что они с ним сделали, — говорит она. Ее голос почти срывается. — Джон…

— Я думаю, он в Дюмонте. Там на границе штата у ФБР есть какой-то комплекс.

— Что?! — практически кричит она, подпрыгивая на сиденье и натягивая ремень безопасности. — Поехали туда. Мне нужно с ним поговорить. Я должна объяснить ему, что я не…

— Ни за что, Сара. Тебя только что задержали и допрашивали из-за того, что вы с ним виделись. Сейчас ты можешь этого не понимать, но тебя могли арестовать за помощь преступнику. Чувак внесен в список самых разыскиваемых лиц, Сара. Я не повезу тебя к ФБРовской тюрьме, чтобы ты вляпалась в еще большие неприятности. Он бы этого не хотел.

Слова вырываются сами собой. Внезапно, в голове воскресает голос Джона, который говорит, что я должен быть уверен, что она в безопасности. И сейчас, это значит — держать ее как можно дальше от лориенцев и могов.

— К тому же, — замечаю я, немного смягчаясь. — У него есть суперсилы. Всерьез думаешь, им по плечу его удержать?

— Пожалуй, ты прав. С ним был Сэм, но не Шестая. Готова поспорить, она их разыщет, если он в беде.

— Согласен. Она из тех девушек, которых не хочется злить.

Сара слегка нахмуривается, но я не могу расшифровать, что означает это выражение.

— Мне нужно купить новый телефон, — говорит она. — Или попытаться забрать свой у ФБР. — Она притихает. — Как будто такое вообще возможно.

— Купи себе одноразовый мобильник.

— Чего?

— Ну, знаешь, — говорю я. — Как в шоу про наркодилеров и тому подобное. Предоплаченный мобильник. Ты же понимаешь, что ФБР теперь будет отслеживать все сообщения и звонки на твой старый номер.

— О Боже. Мы теперь что, как наркоторговцы? — спрашивает она, уставившись в окно моего пикапа так же, как и тысячи раз до этого. — Во что превратилась наша жизнь?

— Я тут ни при чем, — говорю я. — Вини во всем грядущую войну за нашу планету между гуманоидными пришельцами и акулорылыми ублюдками с магическими мечами.

Когда мы подъезжаем, родители Сары ждут на крыльце. Я наблюдаю, как на их лицах сменяется вся гамма выражений от волнения к облегчению, затем к гневу, а потом к какой-то дикой смеси всего и сразу. Я остаюсь в пикапе, но ее отец не упускает случая сверкнуть на меня взглядом, в котором ясно читается, что во всем произошедшем с его дочерью он винит меня. Ведь я ее бывший парень-тусовщик, от которого им приходилось ее ограждать с самого начала лета. Я немного падаю духом. Возможно, идея подвезти Сару до дома была не столь хороша. Ее телефон пропал. И мне очень повезет, если ей удастся сохранить компьютер для «учебных целей». Иначе, Харты точно не позволят мне видеться или разговаривать с их дочерью.

Уже далеко за полдень, когда отец, находившийся на работе с того момента, как застукал меня у себя в кабинете, наконец-то дает о себе знать. Он звонит, когда я глубоко погружен в изучение серии кругов на полях, возникших в нескольких округах к западу от нас— хотя, я почти стопроцентно уверен, что это просто подделка, и они никак не связаны с настоящими пришельцами.

— Алло, — говорю я, отвечая на звонок телефона. Не уверен, чего ожидать, криков или извинений. Первого, скорее всего.

Но вместо этого, на другом конце линии раздается долгий вздох.

— Ох, слава Богу, — говорит отец.

Произнесено с таким облегчением… он что, боялся, что со мной что-то случилось?

— В чем дело? — спрашиваю я.

— Где ты?

— Дома.

— Хорошо. Ты разговаривал с Сарой?

— Только утром.

— Послушай. — Он запинается, а потом продолжает говорить, но уже гораздо тише — Оставайся на месте. Тебе нельзя покидать дом. Полагаю, агенты забрали телефон Сары в качестве улики, но если можешь, сообщи ей, чтобы тоже оставалась на месте. Она хорошая девочка. Всегда мне нравилась. Нельзя, чтобы она во всем этом увязла.

— Пап, что происходит? — Мое воображение тут же слетает с катушек и начинает рисовать картинки приземляющихся по всему Парадайзу могадорских кораблей, хотя я понятия не имею, как они выглядят.

— Не могу сказать. Но произошло нечто, из-за чего всё ФБР стоит на ушах. Не исключено, что в этом замешаны один или пара недавно задержанных, которые числятся среди пропавших без вести. Похоже, в Дюмонте, куда их отправили, творится что-то странное. Я просто хочу убедиться, что у вас, ребятки, не возникнет «блестящей» идеи убежать с вашими одноклассниками, если они будут выбираться через город.

Джон и Сэм. Они сбежали.

Не много им понадобилось для этого времени.

— Я буду здесь, пап.

Еще не успев повесить трубку, я уже строчу Саре электронное письмо со своего компьютера.

Ее ответ состоит из целой страницы восклицательных знаков.

Потом я пишу СТРАЖУ. Я уже сообщал ему, что одного из моих друзей забирали для допроса, а одного из лоринцев взяли под стражу. Он счастлив слышать, что Джон сбежал.

СТРАЖ: ОТЛИЧНЫЕ новости. Пусть на свободе будет больше хороших инопланетян.

ВЕСЕЛЫЙРОДЖЕР182: ТОЧНЯК!

СТРАЖ: Итак, полагаю, теперь мы знаем, на кого работают федералы.

ВЕСЕЛЫЙРОДЖЕР182: в смысле?

СТРАЖ: Если бы ФБР было за лориенцев, Джону не пришлось бы сбегать, логично?

Я откидываюсь в кресле. Он прав. Разумеется, он прав. Раз ФБР посадило Джона под стражу и задним числом допрашивало Сару, то они по определению работают не на нашей стороне.

ВЕСЕЛЫЙРОДЖЕР182: гадство

СТРАЖ: Ты сказал, что расследование ведет агент Парди?

ВЕСЕЛЫЙРОДЖЕР182: не только. еще агентша Уолкер

СТРАЖ: Похоже, самое время возбудить мое расследование в отношении Парди.

ВЕСЕЛЫЙРОДЖЕР182: ты же вроде говорил, что нарыл все возможное

СТРАЖ: Есть и другие пути.

 

Глава 11

Случай поговорить с Сарой выдается только на следующий день в школе. ФБР, в редком порыве доброты, не проинформировало ее родителей о происшествиях субботней ночи, так что им известно лишь то, что Сара пренебрегла их запретом и была схвачена при попытке поймать особо опасного преступника Джона Смита. Как часть наказания, у нее теперь строгий график, который включает в себя поездки на автобусе туда и обратно в старшую школу Хелены и практически полное отсутствие времени на меня. Облом, но это не навсегда.

Я жду у входа в школу, притворяясь, будто мне интересно читать учебник английского, когда она подъезжает. Мы встречаемся взглядами, и я киваю в сторону пустынного коридора, ведущего к задней части школы.

— Привет, — говорит она. Похоже, она в хорошем расположении духа, которое значительно улучшилось с момента нашего последнего разговора.

— И тебе привет, — говорю я. — Ты как, держишься?

— Под полным родительским контролем, но в остальном, все в норме, — она отводит взгляд. — Ни слова от Сам Знаешь Кого.

— Можешь не переживать. Насколько я выяснил, они совершили удачный побег, — но тут я понимаю, что она хотела сказать. Джон сбежал, но не связался с ней. Он не вернулся за ней. — Ой, ну… уверен, он все время думает о тебе?

Все же это больше вопрос, чем утверждение.

— Забей. У меня была куча времени все обдумать, пока я сидела взаперти у себя в комнате. Конечно, он за мной не вернулся. Я ведь не могу просто покинуть свою семью и следовать за ним по всему миру, уничтожая пришельцев или чем он там занимается. А попытки заскочить на денек, чтобы со мной увидеться, только подвергают меня опасности. Уверена, он вернется за мной, когда придет время.

Зашибись. Признаюсь, в глубине души я надеялся, что вся эта нервотрепка с «ФБРовскими допросами об арестованном бойфренде», хоть немного вразумит Сару. Но, похоже, ждать придется гораздо дольше.

— Жаль нет способа узнать, что они будут делать дальше.

У меня в голове как по щелчку появляется идея. Я знаю, как нам с Сарой провести немного времени вместе.

— Ты ведь не прогуливала послеобеденные уроки искусства, так? — спрашиваю я.

— Так, — в ее голосе проскальзывает нотка подозрения. — Мы же здесь только две недели.

— Хорошо. Тогда, попробуем собрать немного информации. — Ее лицо морщится в замешательстве. А я ухмыляюсь. — Взрыв в доме Гудов произошел в ту же ночь, когда Джон появился в городе. Это не может быть простым совпадением, согласна?

— Конечно, нет, — отвечает она. На ее губах начинает играть озорная улыбка.

— Такое невозможно проспать. Бьюсь об заклад, миссис Гуд что-нибудь да видела. Возможно, ей даже удалось поговорить с Сэмом. Сама же знаешь, как она о нем волновалась. Может, он намекнул ей, куда они направятся.

— А что нам делать с уроком рисования?

Пожимаю плечами.

— По дороге с обеда у нас спустило колесо. У тебя есть возможность использовать несколько прогулов без уважительной причины. Где твоя страсть к приключениям, Сара «Разбитое Сердце»?

Она издает смешок.

— Только посмей сказать, что я стараюсь вести скучную жизнь.

В обед мы покидаем ад и возвращаемся обратно в Рай.

Дом Сэма находится на окраине города, и я стараюсь держаться только проселочных дорог, ведь последнее, что мне сейчас нужно, это натолкнуться на моего отца, когда я уже на протяжении двадцати минут должен тренироваться в качалке.

Мы несколько раз звоним в дверь и топчемся на крыльце, но никто не появляется. Я заглядываю в окно с кружевными занавесками, но внутри как было темно, так и осталось.

Спустя минут пять, мы обходим дом и попадаем на задний двор, где я, наконец, вижу из-за чего полиция рванула к дому Гудов. Половина двора выгорела. Похоже, был взорван маленький колодец. Большое окно было выбито, и теперь его закрывает что-то вроде брезента. Вспышкой приходит воспоминание о том, как выглядела школа во время атаки могов.

— Без них тут определенно не обошлось, — говорит Сара, подходя ко мне.

— Хотя, если не знать, все указывает только на пожар. Ни оружия, ни чего-то в этом роде. Видимо, все увезли.

— Команда зачистки не дремала.

Я киваю, и, разочарованные, мы выдвигаемся к пикапу.

Я уже готов ехать обратно в Хелену, когда Сара что-то замечает.

— Марк, — шепчет она.

Она указывает на что-то в зеркале со стороны пассажирского сиденья. Мы одновременно оборачиваемся, и я тут же понимаю, что привлекло ее внимание. Где-то на расстоянии футбольного поля от нас посередине дороге стоит и не двигается черная машина. Лобовое стекло так сильно тонировано, что невозможно понять, есть ли внутри кто-нибудь или нет.

— Та машина… — начинаю я.

— Выглядит враждебно, — заканчивает Сара мою мысль.

Я втыкаю передачу и трогаюсь с места, не отрывая глаз от зеркала заднего вида и надеясь, что та машина останется стоять.

Но она трогается.

— Марк, — говорит Сара.

— Знаю. — Сильнее жму на педаль газа, уверяя себя, что это просто совпадение, вот только мозг наотрез отказывается в это верить.

— Она нас нагоняет, — говорит Сара. Она полностью развернулась на сиденье и держится руками за подголовник.

Кидаю взгляд на спидометр. Стрелка уже указывает на шестьдесят миль в час при ограничении в тридцать, но я продолжаю разгоняться.

— ЧЕРТ! — кричит Сара, и я вновь смотрю в зеркало, и в тот же миг бампер той машины исчезает за моим багажником.

Машина легонько бодает нас — видимо, специально, чтобы не столько навредить, сколько дать мне прочувствовать и не на шутку испугать. Внедорожник немного отстает, но все равно преследует меня в нескольких футах позади. Инстинктивно, пытаюсь оторваться и ускоряюсь. Преследователи делают тоже самое.

— Сядь нормально и пристегнись, — выкрикиваю я Саре, но она пропускает это мимо ушей и продолжает неотрывно следить за машиной.

— Что будем делать? — спрашивает она.

Лихорадочно соображаю. Скидывать скорость нельзя. К счастью, эта улица практически прямая, но скоро будет поворот, который мне в жизни не пройти на такой скорости.

— Не знаю, — бормочу я. Стрелка проходит отметку девяносто и продолжает двигаться дальше, но машина не отстает. Я с трудом могу разобрать, кто там за рулем— просто большое черное пятно, отдаленно напоминающее очертания человека. Уж не могадорец ли там или агент ФБР, или вообще какой-нибудь новый вид инопланетян, о существовании которых мы и не подозревали. А что, меня уже ничем не удивишь.

— Чего им надо? — спрашиваю я.

— Очевидно, убить нас, — выкрикивает Сара, цепляясь за свое сиденье.

Мы почти у поворота, когда преследующая нас машина неожиданно выруливает на встречку и, поддав газу, выравнивается параллельно с нами. Глухая тонировка не дает разглядеть ничего, кроме отражения внешнего мира, словно это жаждущий крови робот без всякого водителя внутри.

Сара охает.

— Блин! Сейчас она…

Я понимаю, о чем она ровно за долю секунды перед тем, как это происходит. Бью по тормозам. Сара кричит. Черная машина ныряет на мою полосу, промахиваясь мимо нашего капота всего на несколько дюймов. Я чувствую, как у меня под ногой срабатывает АБС, когда кузов пикапа заносит вправо.

— ДЕРЖИСЬ! — ору я, вцепляясь одной рукой в руль, а второй в руку Сары, словно это помогло бы мне удержать нас на месте, если машина начнет кувыркаться. Я чувствую, как пикап начинает заваливаться.

Но мы не переворачиваемся. Пикап накреняется, затем вздрагивает и, наконец, останавливается, развернувшись на девяносто градусов. В воздухе витает дым от колес, забивая нос вонью жженой резины. Каждый мускул в моем теле напряжен, и я уже могу сказать, что у меня будут синяки от ремня безопасности.

Нет никаких признаков присутствия черной машины. Она исчезла за поворотом.

— Жива? — спрашиваю я Сару. Она смотрит на меня и кивает. Волосы упали ей на лицо, глаза широко распахнуты. Она слегка дергается, и я понимаю, что продолжаю держать ее руку мертвой хваткой. С трудом расцепляю онемевшие пальцы.

Я съезжаю на обочину и начинаю дрожать от всплеска адреналина.

Впереди, останавливаясь в начале поворота, появляется черная машина.

— Марк, — произносит Сара. — Увези нас отсюда.

И тут из под колес той машины вырывается дым, и она срывается с места, целясь точно в пассажирскую сторону моего пикапа.

Я с места ухожу в разворот, пытаясь съехать с дороги, но слишком медленно. Нам не удастся вовремя отъехать с пути.

Однако в последний миг черная машина виляет вправо и, совершенно не задев нас, уносится дальше по пустынной дороге, а я со всей силы давлю на газ и как можно быстрее сдаю задом. В результате, я въезжаю в тонкое высокое дерево. Оно с треском падает, разлетаясь в щепки.

Мы наблюдаем, как черная машина вновь исчезает из виду, но на этот раз уже в нескольких милях от нас. Я тяжело дышу, будто только что отыграл самую напряженную борьбу за мяч в своей жизни. У Сары дрожат руки.

— Какого хрена это было? — спрашиваю я.

— По-моему, нам только что дали понять, что мы суем нос, куда не следует.

— Эта тачка хотела нас прикончить.

— Нет, — говорит Сара, мотая головой. — Только припугнуть. Предупредить, мол, вот что может произойти, если вы и дальше будете вынюхивать и глубже рыться в этом бардаке.

Кидаю взгляд на часы. В Хелене уже прошел обед. Дрожа, втыкаю передачу и направляюсь в сторону нашей новой школы. Сейчас нам больше нечего делать в Парадайз.

 

Глава 12

Вечером того же дня, когда я возвращаюсь из школы, отец уже дома. Довольно странно, ведь обычно он возвращается где-то через час после меня. Я загоняю свою машину за дом — на бампере красуется большая вмятина, и с крышки кузова стерлась краска — хотелось бы, чтобы отец как можно дольше оставался в неведении. Дурацкое дерево.

Заходя внутрь, я слышу звуки перепалки и тут же мчусь в гостиную, где Нэна что-то выговаривает отцу. На столе стоит несколько пивных банок.

Я вхожу посередине его фразы:

— … ублюдков нет права выкидывать меня из моего же сраного кабинета.

— Пусть ты и взрослый, — вставляет Нэна, — но не смей так выражаться в моем доме.

Тут они одновременно замечают меня, и Нэна идет выпроводить меня из гостиной, а отец отпивает пива.

— Что стряслось? — спрашиваю я.

— По-видимому, ФБР полностью захватило полицейский участок твоего отца, — говорит Нэна, выталкивая меня на кухню и указывая на тарелку с печеньем. Я мотаю головой.

— Чего!?

— Он не очень-то этим доволен. Если не ошибаюсь, некий мужчина по фамилии Перди или Парти, или как там его, вышвырнул твоего отца из его собственного кабинета.

Парди.

— Как они вообще смогли такое провернуть? — спрашиваю я.

Нэна только передергивает плечами.

— На твоем месте, я бы его сейчас об этом не спрашивала. Пусть побудет немного один.

Согласно киваю. Отец пьет пиво, сколько я себя помню, но чтобы он вот так бухал весь день напролет — впервые. Да он вообще ни разу не напивался. Поэтому я иду наверх, кидаю свои вещи и сажусь за комп, чтобы проверить, что упустил в сети, пока ехал домой из Хелены. Кстати, а зачем, вообще, ФБР захватывать весь полицейский участок? Логика подсказывает, что всему виной побег Джона, вот они и беспокоятся, что он собирается вернуться сюда, но где-то в подсознании скребется мучительная мысль: «А не связано ли это с тем, что сегодня я ошивался возле дома Гудов? Не очередное ли это предупреждение ФБР— более тонкое, чем машина, пытающаяся сбить меня с дороги, но определенно более личное?»

Трясу головой. Нет, это наверняка связано с поисками Джона и Шестой. Вот во что я должен верить.

Обломно, что Сары нет в сети. Хочу поделиться с ней новыми обстоятельствами, но теперь, когда у нее пропал мобильник, а за домашним телефоном следят родители, связаться с ней я могу только через интернет. Решаю отправить ей электронное письмо, в котором пишу, что у меня есть кое-какие новости, которые ей будет интересно услышать, но не сообщаю ничего конкретного.

Позже вечером, когда отец засыпает в кресле в гостиной, смотря повторы игр, мне приходит сообщение со странного номера, который я не узнаю:

«Привет. Слышал что-нибудь о том, где видели Джона?»

Видимо, Сара все же обзавелась новым телефоном. Одноразовым, к счастью. Пишу ей в ответ:

«Нет, хотя это тоже хорошо.»

Через несколько секунд приходит ответ:

«Пожалуй, да. Жаль, просто хотелось еще хоть чем-то помочь»

Я вздыхаю и печатаю в ответ.

«Мы делаем все возможное. Можешь мне набрать?? У меня есть новости»

А в ответ тишина.

Я лежу на раскладном диване с телефоном на груди и, ожидая вибрации, пялюсь в потолок. Мысли в голове пытаются сложиться в цельную картину. Фактически, ФБР захватило Парадайз. Они работают на могов, ну или по крайней мере не в пользу лориенцев. А сегодня днем какой-то сумасшедший пытался убить меняи Сару. Или же просто так мощно нас припугнуть, чтобы мы перестали разнюхивать.

Но я не могу прекратить копаться, не могу просто взять и вести себя, как прежде, до того, как в школе все пошло кувырком. А значит, для нас с Сарой все может стать еще опаснее.

Я задумываюсь, а что будет делать моя семья, если однажды я просто исчезну? Что подумают редакторы блога?

Неужели все мои исследования и поиски фактов пропадут понапрасну?

Через некоторое время перетаскиваю компьютер к кровати и начинаю печатать все, что помню о могах с атаки на школу. Получается смесь свидетельских показаний с досье на злобных пришельцев. Не хочу забыть ни одной детали — однажды это может пригодиться, если нам когда-нибудь представится шанс объяснить людям, что действительно произошло той ночью, или как сражаться с могами. Или если я однажды не справлюсь с непосильной ношей и внезапно исчезну.

Сохраняю документ в блоге, как скрытый черновик, не зная, что именно с ним делать. Если опубликую, на меня откроет охоту не только ФБР… но и моги. С последних станется заявиться посреди ночи и выпотрошить меня своими светящимися мечами. Не самая приятная мысль. Видимо из-за нее мне и снится кошмар, когда я наконец-то ложусь спать. Он начинается с приятного— как в одном из тех снов, где поначалу все кажется столь обыденным, что ты даже не ставишь под сомнение его реальность. Мы с Сарой в старом коттедже в Мичигане, где наша семья отдыхала во время отпуска — кажется, последний раз я там был лет в двенадцать. Мы сидим в комнате, которую я обычно столбил за собой. В ней стоят две одноместные кровати, покрытые этими удивительными одеялами с подогревом, из-под которых я отказывался вылезать холодным утром. Но во сне там не холодно. Вообще-то, похоже, там весна, все купается в умиротворяющем золотистом свете.

Мы с Сарой сидим на разных кроватях и разговариваем. Она рассказывает что-то о грядущем чемпионате чирлидеров, а я говорю ей, что она выступит идеально. И она так много улыбается. Сон просто переполнен счастьем, словно им можно дышать.

А затем, снаружи доносится какой-то шум. Я выглядываю в окно и вижу гигантского зверя — одного из тех существ, которые атаковали школу. Могадорский монстр с когтями, рогами и желтыми глазами. Он бросается прямо на нас.

Я отворачиваюсь и собираюсь схватить Сару, но ее там нет. Комната набита могами с разноцветно-светящимися мечами и скалятся своими улыбками маньяков, обнажая свои серые зубы.

Один из них держит Сару.

Она тянется ко мне и зовет по имени. Я делаю шаг в ее сторону. И тут что-то вырывается из ее груди прямо на месте сердца. Что-то длинное, острое и светящееся.

Сара кричит. Ее глаза округляются, а потом тело обмякает. И вот она уже мертва. Ее тело превращается в пепел и развеивается, будто она была инопланетянкой.

Мокрый от пота просыпаюсь от собственного крика в кабинете деда. Отправляю сообщение Саре на ее новый номер, но она не отвечает.

Спит, наверно.

Видимо, в какой-то момент я снова проваливаюсь в сон, поскольку следующая осознанная мысль — сквозь окна льется свет, а снизу доносится запах жарящегося бекона. Я слегка не в себе, но топаю в ванную, чтобы почистить зубы и умыться, прежде чем встретиться с Нэной на кухне.

— Твой отец все еще дрыхнет, — говорит она немного язвительно. — И, видимо, встанет не скоро. А когда проснется, будет в скверном настроении. — Она слабо ухмыляется. — Поделом ему.

Я хватаю кусок бекона из постоянно растущей рядом с плитой кучки и за один укус съедаю сразу половину.

— Он же оклемается? — спрашиваю я.

— Ну, разумеется. Мужчины из рода Джеймсов всегда были упрямцами. — Нэна выгибает седую бровь, глядя на меня. — И ты не исключение.

Я изображаю, будто она выстрелила в меня воображаемой пулей. Нэна фыркает. И тут раздается стук в дверь. Нэна вопросительно смотрит на меня, но я лишь мотаю головой. Бабушка вздыхает.

— Спорим, это за твоим отцом, — она опускает взгляд на свой фартук, который весь заляпан жиром.

— Я задержу их, — говорю я. — А ты пойди его разбуди. На тебя он не будет так сильно орать.

Она хлопает меня по плечу и уходит. Я закидываю остатки бекона в рот и направляюсь к двери, ожидая увидеть Тодда или одного из отцовских помощников.

Но вместо них на пороге стоит агент Уолкер. А Ното со скрещенными на груди руками, вытянулся у подножия лестницы.

Должно быть, на моем лице отражается удивление, потому что агент Уолкер поднимает перед собой руку в успокаивающем жесте.

— Зачем пожаловали? — спрашиваю я, даже не пытаясь скрыть злость в голосе. Насколько мне известно, именно эта парочка пыталась вчера выбить нас с Сарой с дороги.

— Успокойтесь, мистер Джеймс, — хмурясь, говорит Уолкер. — Мы здесь только для того, чтобы задать несколько вопросов.

— Не сомневаюсь.

— Мистер Джеймс, Марк, необходимо, чтобы вы рассказали нам обо всем, что Сара Харт делала вчера после школы.

— И почему я должен вам что-то говорить? — спрашиваю я.

— Потому что вчера Сара так и не вернулась домой, — говорит Уолкер.

Над крыльцом повисает тишина— не знаю, мерещится ли мне она или это из-за внезапного гула в ушах.

— Ч-что вы хотите этим сказать? — заикаясь, выдавливаю я.

— Вчера вечером ее родители подали заявление, — объясняет Уолкер. — А поскольку мисс Харт очень нам интересна, мы решили пропустить стандартный период ожидания, чтобы объявить человека пропавшим, и сразу приступили к расследованию. Так что я еще раз спрашиваю вас, Марк: что Сара делала вчера после школы?

Мотаю головой. Бессмыслица какая-то. Я же разговаривал с ней вчера ночью. Она писала мне. Она…

Сообщение. С неизвестного номера. Это мог быть, кто угодно.

Голос в голове безустанно повторяет: «Сара пропала. Сара пропала.»

— Ничего, — отвечаю я. — То есть, я не знаю. Мы не виделись с ней после вчерашнего обеда. Домой она вернулась на автобусе.

Уолкер кивает. Похоже, она удовлетворена ответом. На мгновение ее лицо меняется, будто спадает какая-то маска, и она смотрит на меня с печалью. Возможно, даже с жалостью, как будто ей хотелось бы что-нибудь для меня сделать. Возможно, даже обнять. Но мгновение проходит, и вновь появляется ее стальное выражение лица, а к губам возвращается приклеенная улыбка.

— Мы будем на связи, — говорит она, отворачиваясь прочь от двери. А потом исчезает в одном из вездесущих черных внедорожников, которые наводнили наш городок.

Сара пропала.

Я не смог ее защитить.

Что мне теперь делать?

Нет, на этот вопрос есть простой ответ. Найти ее.

Но как?

 

Глава 13

Далеко не сразу мне приходит в голову, что, возможно, Сару забрал Джон, и вот теперь я неотрывно сижу у компа и каждые две минуты проверяю телефон в надежде, что Сара каким-либо образом даст мне знать, что с ней все в порядке. Должна же она понимать, что схожу с ума от беспокойства.

Проходят дни, а от нее так и нет вестей, и, наконец, я осознаю, что цепляюсь за несбыточную надежду. Если бы Сара была с Джоном, она бы уже нашла способ со мной связаться. Она бы не бросила меня просто так.

Мне не составляет труда мысленно вернуться в день ее исчезновения и понять, что же я должен был сделать. Когда она (ну или кто там был) написала мне со странного номера. Я вообще не должен был оставлять ее одну после происшествия с черной машиной около дома Сэма. Какой же я идиот. Чувствую себя никчемным.

Я должен что-нибудь сделать.

Я практически живу в блоге, но далеко не всю информацию можно найти в сети. Я не могу просто сидеть и ничего не делать. Я так свихнусь.

В подсознании что-то настойчиво скребет. Сара говорила, что Сэму известно гораздо больше любого из нас о том, что происходит у лориенцев и могов.

Его задний двор был полем битвы. А мать наверняка с перепугу не живет дома. Заднее окно выбито и закрыто лишь брезентом…

Проникнуть туда — как нечего делать. Если Сэм лучше представляет, что происходит между лориенцами и могами, то не исключено, он оставил какие-нибудь подсказки, которые я смогу использовать.

Уже почти два часа ночи, когда я тихо спускаюсь по лестнице, одетый во все черное, замирая от скрипа при каждом шаге. Никто не просыпается, чтобы меня остановить… кроме собак — но к ним я был готов. Пара кусочков вяленой говядины, и Эбби с Дозером просто олицетворение тишины.

Я не включаю фары, пока не выезжаю на дорогу. Несколько раз проезжаю мимо дома Сэма, чтобы проверить, нет ли там кого, но, похоже, дом пуст. Просто на всякий случай, паркуюсь в нескольких домах от цели. На подъездной дорожке машин нет, и быстрый взгляд в гараж говорит мне, что и там тоже пусто. Я стучусь в дверь, чтобы убедиться, что никто не отвечает. Внутри стоит мертвая тишина.

Шикарно. Дом абсолютно пуст.

Делаю глубокий вдох и собираюсь с духом. За свою жизнь мне приходилось пару раз по тихому забираться и выбираться из домов, но это не имело абсолютно ничего общего со взломом с проникновением. Повторяю про себя, что в этом нет ничего такого. Что это необходимость. И любая добытая мной информация нам поможет. Поможет мне приблизиться к нахождению Сары.

Отгибаю брезент и забираюсь в столовую через окно, выходящее на задний двор. Не трудно определить, какая из комнат принадлежит Сэму— на двери висит табличка с надписью: ВХОДИТЬ НА СВОЙ СТРАХ И РИСК. Я пересекаю коридор по коричневой ковровой дорожке и захожу внутрь.

Вся комната обклеена постерами, напоминающими, почему все в школе считали его чудиком. «Звездные Войны», «Чужой», «Звездный Десант» и как минимум два разных флага с надписью «NASA». Наверняка, где бы он сейчас ни был, на нем все та же заношенная футболка» NASA».

Задев головой несколько разноцветных шариков, свисающих с потолка, я начинаю осматриваться. Даже не знаю, с чего начать поиски, поэтому просто принимаюсь перебирать вещи у него на столе. Проблема в том, что, куда в его комнате не ткни, везде найдется что-то «из ряда вон». Я тщательно рассматриваю разные фигурки, размытые фотографии неба и телескоп, который он, похоже, пытался починить. Я случайно отламываю руку одной из фигурок робота, и на секунду мне становится стыдно, но потом вспоминаю, что Сэм где-то там вместе с Джоном и скорее всего даже не помнит о существовании этой игрушки. Наконец-то, я натыкаюсь на то, что привлекает мое внимание.

Сажусь на рабочий стул Сэма и открываю копию небольшого журнала под названием «Они ходят среди нас». Похоже, это ксерокопия. Там полно всякого про заговоры пришельцев, людей-ящериц и других безумных заголовков, типа: «Лохнесское чудовище на самом деле инопланетный морской конек». Я перелистываю несколько номеров, пока не натыкаюсь на один заголовок, от которого меня бросает в дрожь.

РАСА МОГАДОРЦЕВ

СТРЕМИТСЯ ЗАХВАТИТЬ ЗЕМЛЮ

Заметка представляет собой не более чем интригующий анонс статьи, которая должна появиться в следующем месяце, но саму статью найти не удается. Я фотографирую заголовок и обложку журнала и отправляю их сообщением СТРАЖУ. Он точно рухнет со стула, когда это увидит. Возможно, он сможет помочь мне выследить тех людей, которые это написали— им может быть известно больше о происходящем и о том, как я могу найти Сару.

СТРАЖ отвечает быстро.

СТРАЖ: ОБАНА.

ВЕСЕЛЫЙРОДЖЕР182: именно. Сможешь нарыть ч/нибудь еще об этом журнальчике?

На всякий случай прихватываю компакт-диски, валяющиеся по всему столу, вдруг на них есть чего-нибудь интересное. К сожалению, от компьютера не осталось и следа — либо Сэм забрал его с собой, либо здесь уже кто-то побывал. Зажав стопку журналов подмышкой, выхожу из комнаты Сэма и прохожу по дому, глядя на фотографии его семьи, висящие на стенах. На некоторых из них есть его отец, он смотрит на меня через толстые очки, похожие на те, которые обычно носил Сэм. Я едва помню Малкольма Гуда со школьных праздников и тех времен, когда еще был ребенком. Опускаю взгляд на кучу хлама, которую стащил из комнаты его сына.

— Простите, — шепчу я, а затем направляюсь к заднему двору, на этот раз уже через дверь.

Выйдя наружу, я замираю: на краю двора, между деревьев, что-то шевелится. Что делать? Бежать? Но если там ничего нет, я буду выглядеть более подозрительно. От нервов ладони покрываются потом, но тут из-за деревьев вылетает сова. Я выдыхаю, убеждая себя, что видел именно ее.

Я исчезаю в густой тени дома и продвигаюсь, прижавшись к виниловому сайдингу. Потом останавливаюсь и достаточно долго всматриваюсь в дорогу, высматривая какое-нибудь движение или свет— да все что угодно, что может мне подсказать, что там меня уже поджидает черный седан. Но вокруг только легкий ветерок, а из леса доносятся лишь птичьи голоса и звуки насекомых. Наконец, я возвращаюсь к своему пикапу, молча поздравляя себя с прекрасно выполненной работой. И в этот момент кое-что осознаю: тот псих, который гонялся за нами на днях, на самом деле охотился за Сарой. И вполне возможно, в данный момент она у них в плену.

Или чего похуже.

 

Глава 14

Почти весь остаток ночи я отправляю СТРАЖУ фотки и сканы журналов. Он как обычно колдует в интернете и присылает мне несколько телефонных номеров тех, кто издает «Они ходят среди нас». СТРАЖ интересуется, можно ли ему самому им позвонить, но я беру эту ответственность на себя. Ведь это я только что пристально изучил каждую заметку, имевшуюся у Сэма, надеясь, что хоть что-то, хоть что-нибудь, даст мне подсказку, где находятся те, кто удерживает Сару. Или же, куда Джон, Шестая и Сэм могли сбежать. Если найду их, они воспользуются своими супер способностями для спасения Сары — без проблем!

«Без проблем», снова и снова повторяю я про себя, в надежде действительно в это поверить.

На следующий день после школы я покупаю одноразовый телефон и, двигаясь домой, начинаю обзванивать номера, которые прислал мне СТРАЖ. Первые три оказываются отключены— не очень-то хороший знак. Однако звонок на последний, четвертый, номер проходит. Но по факту никто не берет трубку, и нет никакой голосовой почты. Где-то гудка после двадцатого, я жму на сброс и набираю еще раз. Отсчитав еще двадцать гудков, кладу трубку, а потом снова перезваниваю.

Никогда не страдал деликатностью.

После третьего звонка кто-то берет трубку— я отчетливо слышу приглушенный звук соединения, длящегося лишь долю секунды.

Значит, кто-то там все-таки есть.

Положившись на удачу, звоню еще раз. На этот раз ответ следует незамедлительно.

— Чего вам надо? — Голос на другом конце дрожит и едва не срывается на визг. Это мужчина. И судя по частоте дыхания, у него едва ли не истерика.

— Здрасте, это… — я слегка запинаюсь, придумывая имя — Роджер.

— Не знаю, что вам надо, Роджер, но вы ошиблись номером. Больше сюда не звоните.

— Я просто хочу кое-что узнать про «Они ходят среди нас». Вы же один из авторов или редакторов, или кто-то еще?

— Я же сказал, вы ошиблись номером!

Щелчок. На другом конце все стихает.

Бью кулаком по приборной доске и пытаюсь придумать, что делать дальше. А потом говорю себе, «да пошло оно», и снова набираю номер. На этот раз мужчина явно разозлен:

— Больше. Сюда. Не звони.

— Мой друг в беде, — выпаливаю я. Чувак на том конце молчит, и я продолжаю — Она пропала. Это как-то связано с могадорцами. Я просто хочу ее найти. Просто хочу знать, что с ней все хорошо.

Я откидываюсь в водительском сиденье, позволяя голове удариться о подголовник.

— Прошу, — говорю я.

На другом конце слышен тяжелый вздох. Когда мужчина снова начинает говорить, его голос звучит так, будто он плачет:

— Да не публикуем мы больше никаких новостей. Они все отняли. Чего вы еще от нас хотите? Чего? Они все забрали.

— Кто эти «они»? — спрашиваю я, хотя и сам могу догадаться. — Моги? Они до вас добрались?

На том конце тишина. Я убираю телефон от уха и смотрю на него пару секунд, а затем прерываю звонок. Я не должен удивляться такой судьбе журнала. Но, черт, я удивлен, что вообще хоть кто-то остался в живых.

Я передаю СТРАЖУ наш разговор. Затем делаю предложение.

ВЕСЕЛЫЙРОДЖЕР182: подписчики «Они ходят среди нас» знали о могах. это было в их журнале

СТРАЖ: Верно. Мы и так это знаем.

ВЕСЕЛЫЙРОДЖЕР182: нам нужно сменить название блога. тогда тем, кто действительно верит, будет проще найти правду

СТРАЖ: Хочешь, чтобы мы стали новым ОХСН?

ВЕСЕЛЫЙРОДЖЕР182: думаю, это поможет нам найти нескл. новых подписчиков. а чем больше людей будет в теме, тем больше у меня шансов узнать, что случилось с Сарой

СТРАЖ: А еще мы станем желанной мишенью для могов, коль они прикрыли старый ОХСН.

ВЕСЕЛЫЙРОДЖЕР182: так ты ж компьютерный гений. неотслеживаемые адреса и IP. я бы не парился.

СТРАЖ: Ладно, уговорил. Отсылаю тебе зашифрованный файл. Пароль: море планеты монстров.

Я прекрасно понимаю, о чем он: этим утром, перед отъездом в школу, мы поржали над одной старой статьей в «Они ходят среди нас» — о том, как морские кракены прибыли с планеты «Шлонгда». Кажется, тогда я впервые отметил, что у СТРАЖА имеется намек на чувство юмора. И сейчас, когда Сара пропала, он единственный, с кем я могу поговорить обо всем, что происходит. Да, я ни разу лично с ним не встречался и даже не говорил по телефону, но он кажется самым умным из всех, кого я когда-либо встречал. А то, что он способен сотворить с ноутом и выходом в сеть, приводит меня в дикий восторг.

И когда я возвращаюсь домой и открываю файл, который он прислал на мой компьютер, я, мягко говоря, в ауте.

Я пялюсь на текстовый файл, содержащий, наверно, тонны информации на агента Парди. Нет, там нет никаких фактов из его биографии или над чем он работает, но есть номера, в которых скрыта сила иного рода. Телефонные номера. Банковские счета. Пароли.

Я пишу сообщение СТРАЖУ.

ВЕСЕЛЫЙРОДЖЕР182: как ты это раздобыл????!

СТРАЖ: Я же гений интернета.

СТРАЖ: О, и еще, я распечатал этот файл, а потом его удалил. ЗДЕСЬ ЕГО НИКОГДА НЕ БЫЛО.

ВЕСЕЛЫЙРОДЖЕР182: а можешь взломать его электронку и т. п.?

СТРАЖ: Пытаюсь, но это же внутренняя сеть. Мощный, очень мощный файерволл. И куча всякой оффлайновой фигни.

ВЕСЕЛЫЙРОДЖЕР182: а что если бы у нас был его рабочий комп?

ВЕСЕЛЫЙРОДЖЕР182: подойдет ли к нему 1 из этих паролей?

СТРАЖ: Это уже другая история.

СТРАЖ: Погоди. Уж не собираешься ли ты совершить глупость?

Я умирал от бездействия и, кажется, теперь знаю, как это исправить.

 

Глава 15

Прежде чем покинуть дом Нэны, я оставляю на своем столе несколько записок. Если меня схватят, не исключено, что меня закинут в черный минивэн, и я больше никогда не увижу дневной свет. Разве не так работают ФБР и моги? Если это случится, мне бы не хотелось, чтобы моя семья думала, будто я сбежал из-за них или чего-то такого. Хочется, чтобы они знали, что я не бросал их без всякой причины.

И если возможно, то им бы не помешало тоже свалить из Парадайз. В последнее время этот городок стал слишком опасным. Я оставляю отдельную записку для мамы, в которой прошу у нее прощения за то, что не позвонил, и настоятельно советую ей перевезти Нэну и отца в Кливленд. Так они будут вместе и подальше от могов. Надеюсь, им не придется читать эти строки.

В блоге я ставлю на автоматическую публикацию тот самый пост, что написал ранее, с моими заметками о том, что на самом деле произошло в старшей школе Парадайз. Если меня заберут, и я снова не залогинюсь на сайте и не исправлю время публикации, то через неделю новость попадет в интернет. Может быть, другие смогут извлечь из этого какую-то пользу. Может, они смогут найти Сару, если мне не удастся.

Я припарковываюсь в переулке напротив участка, откуда через сетчатый забор виден лишь главный вход. Внутри слоняется парочка агентов, но больше мне ничего не видно. Отправляю СТРАЖУ сообщение— сегодня он выполняет роль моего диверсанта. Он звонит по одной из телефонных линий, реквизированных ФБР, и сообщает тому, кто берет трубку, что на окраине города на стоянке грузовиков только что появился подросток со светящимися руками и способностью двигать предметы силой мысли. Чтобы СТРАЖ там такого ни наболтал, похоже, звучало это убедительно— из участка выскакивает куча агентов, запрыгивает в черные внедорожники и исчезает в темноте улиц. На секунду я задумываюсь: вызвали ли они отца. Надеюсь, он более-менее в норме, чтобы собраться, если что.

В дежурке остается лишь один агент, но я уже придумал обходной путь. В мужском туалете есть окно, разбитое еще со времен моего детства. Помнится, как-то раз один молодой коп случайно запер себя снаружи участка и застрял в этом окне, пытаясь пролезть обратно. Но я в лучшей форме.

Перебегаю дорогу, крадучись ныряю за угол и, протиснувшись в окно, хватаюсь за края раковины и втягиваю себя внутрь, а потом как можно осторожнее закрываю окно ногой.

Я внутри. Теперь нужно лишь оставаться незамеченным.

Выхожу из туалета в коридор, где находятся уборные и несколько шкафов, и заглядываю за угол. Между мной и агентом на входе, который словно приклеился к компьютеру, стоят несколько рядов столов. Отцовский кабинет находится на другом конце участка, в двадцати метрах от меня. Для меня это, как два первых дауна, говорю я себе, легкая прогулка.

Вдруг, когда я уже на полпути к цели, дверь в кабинет отца открывается.

Вмиг падаю на пол и закатываюсь под стол, задерживаю дыхание и стараюсь унять дрожь в руках. Вроде бы, я был достаточно быстр, поскольку пара мужчин, которые выходят из кабинета, не прерывают разговор:

— Заверяю вас, здесь все под контролем, — говорит мужской голос с небольшой хрипотцой. — Мои агенты…

— Если бы все и правда было под контролем, Четвертый не смог бы так легко покидать и возвращаться в этот захолустный городок, будто это его личный военный корабль, — произносит другой мужчина басовитым голосом. — Очень зря я оставил Парадайз на того, кто не может с ним справиться. С этого момента здесь заправляют мои солдаты.

Я распластываюсь на полу и прижимаюсь лицом к зазору под столом — там всего пара дюймов, но мне хватает.

— В этом нет необходимости, — говорит хриплый мужчина. Его розовая физиономия смахивает на поросячью, с большим и явно неоднократно сломанным носом. Именно он был на фото, которое мы со СТРАЖЕМ нарыли в сети: это Парди. Одна радость: если они свалят, кабинет отца будет пустой. А если останутся… ну, тогда я в заднице. Другой мужик настоящий исполин. Он не меньше семи футов ростом, с черными как смоль волосами, забранными сзади в хвост и исчезающими под черным плащом. Со спины он смахивает на шкаф. Нет, на гору.

— Вы практически бесполезны, Парди, — говорит он. — Постарайтесь не стать абсолютно бесполезным.

Громила делает шаг вперед, а затем вдруг замирает. Его лицо поворачивается прямо в мою сторону, к задней части участка, как будто он что-то услышал. В практически полностью черных глазах отражается свет флуоресцентных ламп на потолке.

Передо мной могадорец. Эти ужасающие черные глаза я узнаю где угодно. Задерживаю дыхание. Если бы я мог и сердце остановить, то непременно так и сделал бы, лишь бы меня не заметили.

Он отворачивается и продолжает лаять на Парди:

— Отвези меня к Номеру Четыре, — говорит он.

Это он о Джоне, понимаю я. У меня всего несколько минут до того, как они поймут, что наводка липовая.

Не успевают двери участка закрыться, как я выкатываюсь из-под стола и на цыпочках пересекаю коридор. К счастью, агент в приемной старается изображать максимальную занятость и очень громко что-то печатает на клавиатуре, давая мне хоть какое-то шумовое прикрытие.

Удача сопутствует: ключ отца до сих пор работает.

Оказавшись в его кабинете, на пару секунд позволяю себе перевести дыхание и успокоиться, хотя тяжело избавиться от мысли, что меня едва не поймали, и я видел высокопоставленного мога. Кабинет не сильно изменился с моего последнего посещения, когда отец выволок меня отсюда в ночь поимки Джона. В углу, который раньше был отцовской мусоркой, стоят коробки, забитые папками и документами. На этот раз стол чист, даже навязчиво чист, что мне лишь на руку— придется меньше копаться.

Сажусь на рабочий стул за столом и просматриваю некоторые документы и папки. В них нет ничего интересного. Одни докладные записки да официальные сводки, которые обычно выкладываются на сайте ФБР. Короче, всякая публичная информация. А я ищу нечто более секретное.

Ноутбук Парди, гладкий и черный, словно сошел из фильмов про шпионов. Открываю его, доставая из кармана листок, на котором записана вся найденная СТРАЖЕМ информация. Конечно же, компьютер защищен паролем. Ввожу тот, что помечен СТРАЖЕМ, как основной пароль доступа, и, как и ожидалось, он срабатывает— я вхожу в компьютер ФБРовца.

— Благослови тебя Бог, СТРАЖ, — шепчу я.

Рабочий стол захламлен всякими файлами. В нижней части экрана несколько приложений. Открываю электронную почту Парди, в расчете, что там может быть проще всего найти информацию о Саре. Первый пароль, присланный СТРАЖЕМ, не подходит, но следующий пускает меня внутрь.

Ввожу имя Сары в строку поиска так быстро, что дважды допускаю опечатки. Наконец, я справляюсь, и выскакивает не меньше пятидесяти писем, где содержится ее имя. Я поеживаюсь при мысли, в скольких же письмах может всплыть мое собственное имя, но я здесь не за этим. Я просматриваю самые свежую почту, пока мне не улыбается удача.

Задержанная Харт была переведена в комплекс в Далсе.

Далс. Я тут же припоминаю это название из старых публикаций и заголовков из «Они ходят среди нас». Вечно оно всплывает… это секретная правительственная база, на которой постоянно происходит что-то странное. Этакая мини-копия «Зоны 51».

Сару перевели в Далс. Нью-Мексико. Через пол страны отсюда.

Я должен ехать в Нью-Мексико.

Начинаю просматривать остальные сообщения, когда вдруг до меня доносится звук захлопывающейся входной двери, сопровождаемый кучей проклятий, исходящих, по всей видимости, от Парди.

Гадство. Передо мной такое богатство информации— возможно, его бы даже хватило, чтобы изменить ход войны между лориенцами и могами. Битвы, которая решит судьбу Земли. Я надеялся, что у меня будет больше времени на этот компьютер, а потом я бы просто скрылся, позволив Парди думать, что меня здесь никогда и не было. Если я сейчас уйду, можно будет самостоятельно попробовать найти Сару и выяснить, что еще творится между ФБР и могами. Однако если я стащу компьютер, если стащу этот ФБРовский ноут, то я могу стать героем. С помощью СТРАЖА я смогу взломать все, что есть на жестком диске. Кто знает, что еще мы сможем узнать. Когда я спасу Сару, она тоже сможет помочь. Если в этом ноуте есть ценная информация, возможно, я смогу спасти абсолютно всех.

Разве Саране будет этим впечатлена?

— Была не была! — говорю я, выдергивая зарядку из розетки и зажимая ноутбук под мышкой.

Пока Парди выговаривает что-то агенту в приемной, я открываю одно из окон отцовского кабинета и тихо вылезаю. В мгновение ока оказываюсь в своем пикапе и срываюсь с места. Уезжая прочь, я бросаю последний взгляд на участок. Парди все еще в приемной. Отлично. Возможно, у меня будет немного времени прежде, чем он поймет, что произошло.

Как раз столько, чтобы успеть покинуть Парадайз.

 

Глава 16

Через несколько часов после отъезда из Парадайз, я уже завтракаю в придорожном кафе, взяв стопку дымящихся блинов и пару кусков бекона. Я никогда особо не любил кофе, но пью уже третью чашку. Мне нельзя спать и терять бдительности. У меня впереди до-о-олгий путь.

Поедая блинчики, я вращаю на столе свой одноразовый телефон. Мой родной мобильник валяется где-то на обочине за границей Парадайз. Я стер с него все личные данные, а потом еще проехался по нему пикапом. Теперь вся нужная инфа находится на этом одноразовом телефоне. Плохо, что у Сары нет моего номера, но нельзя рисковать, чтобы меня по нему отследили. К тому же, электронную почту никто не отменял, и я планирую писать Саре каждый день, пока снова ее не увижу. СТРАЖ поможет мне скрывать мой IP-адрес или перенаправлять письма через спутник или что-нибудь еще.

Я уже отменил автоматическую публикацию поста. Пусть пока повисит в «Черновиках». Я еще не готов обнародовать подобную информацию. Что-то мне подсказывает, что она пригодится мне позже, когда ее можно будет использовать более благоразумно.

Я подумывал, не позвонить ли родителям и объяснить им все, но нельзя так рисковать. Все равно они не поймут, да и опасно сообщать им хоть какую-то информацию о том, что я делаю или куда поеду. Остается только надеяться, что они не слишком расстроены. Если нам повезет, мы с Сарой вернемся до выпускного бала. Если вообще будет выпускной. Или если Парадайз еще будет существовать.

Закусочная практически пуста, вдали только начинает вставать солнце, но я по-прежнему на стреме. Дождавшись, когда сидящий позади меня пожилой мужчина уйдет, достаю ноутбук и открываю его. Даже и не знаю, с чего начать. Может, лучше просто отправить все СТРАЖУ…

Нет. Если в нем есть информация, которая поможет мне найти Сару, то я хочу узнать все немедленно. И не просто город, где она сейчас находится. Мне нужно знать, как ей помочь.

Мельком пробегаюсь по некоторым имэйлам, которые по большей части пестрят неизвестной мне терминологией, и попутно обещаю себе, что со временем проанализирую каждое слово этой переписки. Похоже, между ФБР и Министерством обороны существует какой-то конфликт. Я ломаю голову в попытке вспомнить что-нибудь с уроков по американской политике — не рассказывали ли нам, чем занимается Министерство обороны, кроме чего-то смутно относящегося к защите страны. Еще несколько раз упоминается какой-то секретарь, который отмазывает могов, но я никак не могу понять, почему Парди так интересуется каким-то офисным работником.

Немного погодя, я отрываюсь от почты и начинаю искать информацию в других местах, тыкая во все подряд на рабочем столе. Одна из папок особенно заинтересовывает: МогПро.

Моги.

Дважды кликаю папку, но вместо окна на экране возникает форма для ввода пароля. Поля для ввода логина нет, только окошко пароля, висящее на рабочем столе. Пытаюсь свернуть его или кликнуть на другие файлы, но оно не дает мне ничего сделать. Достаю листок с паролями, которые прислал СТРАЖ, и пробую ввести один из них. Под полем ввода пароля появляется маленький красный крестик.

О’кей.

Пробую следующий пароль и к первому красному «Х» добавляется второй. Нажимая «Enter» после третьей попытки, до меня, наконец, доходит, что, вероятно, означают эти крестики.

— О нет, нет, нет, нет, — шепчу я. Но слишком поздно. Я облажался. Едва появляется третий «Х», как внезапно в ноутбуке начинает завывать жесткий диск, а на заднем плане с рабочего стола пропадают файлы. В конце концов, экран гаснет. Кнопка питания не реагирует.

— Нет! — кричу я. — Твою ж мать!

Бью кулаком по столу, заставляя подскочить тарелки. Редкие посетители закусочной поворачиваются в мою сторону. Подбегает официантка.

— У вас все в порядке? — спрашивает она скорее с раздражением, чем с тревогой.

— Ага, — говорю я, доставая бумажник. — Я просто… посеял свою домашку.

Я уже протягиваю ей свою пластиковую карту, но, опомнившись, тут же прячу обратно. Просто я повидал достаточно детективных шоу, чтобы знать, что мне нельзя оставлять следы. Вместо этого, протягиваю ей двадцатку и задумываюсь, не поздно ли еще воспользоваться банкоматом? А то вдруг сюда сразу нагрянет куча агентов ФБР, десантирующихся с вертолетов.

Злясь на себя, выхожу наружу и подумываю о том, чтобы швырнуть ноутбук в воздух и отфутболить его на парковку. Но он все еще может быть полезен. Я-то только начал изучать компьютеры и т. п… А вот СТРАЖ вполне может оказаться способен извлечь что-нибудь с жесткого диска. Может быть, даже нароет информацию, которая поможет лориенцам и остальному миру, если однажды моги решат начать массовое вторжение.

Я залезаю в свой пикап и выруливаю на шоссе. Дорога практически пуста до самого горизонта. В спину светит солнце. Глаза налиты кровью от такого количества кофе, но со мной все будет хорошо. Лучше так, чем уснуть за рулем. Тем более, впереди еще целых двадцать часов до Нью-Мексико.