«Нефть — это на 10 % экономика, а на 90 % — политика», — утверждает американец Дэниел Йергин. 1970–1980 годы докажут справедливость этих слов.

В декабре 1972 года Леонид Брежнев заявляет тридцати западным посетителям, принятым в Кремле: «Экономический обмен, торговля составляют твердое и нерушимое ядро разрядки международной напряженности». Внезапно советско-американское сближение, начавшееся в деловых кругах и одобренное по ходу дела политическими руководителями, начинает скакать во весь опор посреди романтической идиллии, где американец Гамлет встречает советскую Офелию, которая так долго спала. В период нефтяного кризиса 1973 года обе страны в большом секрете предпринимают совместные меры, противоположные тем политическим позициям, которые они официально демонстрируют.

Эмбарго, объявленное арабскими странами — производителями нефти, нацелено на то, чтобы добиться от Запада, и особенно США, чтобы он оказал давление на Израиль. В этом эмбарго пробивает брешь… СССР. Москва, опирающаяся на политическую инициативу арабских стран, ввозит в то время нефть, добываемую недавно национализированными ее союзником Ираком концессиями, и продает этот плод «антиимпериалистической победы»… Соединенным Штатам.

Для того чтобы в эту коммерческую реальность не вмешивались слишком сильно политические принципы, иракскую нефть сначала переправляют в Румынию — страну в Восточной Европе, сохранившую дипломатические отношения с Израилем, а затем продают ее Соединенным Штатам под видом того, что она якобы поступает в советскую торговую компанию. Эти тайные и сложные сделки, которые происходят в период действия эмбарго, были, тем не менее, обнаружены многими операторами, работающими на нефтяном рынке. Они констатировали, что существует связь между 7 миллионами тонн нефти, вывезенными со Среднего Востока и советским экспортом в том же объеме в США. Поиски твердой валюты и быстрых прибылей снова одержали верх над искушением углубить этот «кризис капитализма».

 

Тегеран и Израиль — совладельцы

Фактически взаимозависимость иногда делает идеологические установки устарелыми. Нефтепроводы, эти яремные вены, необходимые для экономической жизни государства, тому лучшая иллюстрация. Румыния ввозила большое количество иранской нефти, частично по нефтепроводу, построенному во времена режима коммунистического диктатора Чаушеску… Израилем. Действующий ныне ультраконсервативный президент, который предлагает стереть Израиль с карты мира, старательно скрывает один реальный факт: Тегеран и Израиль были совладельцами одного нефтепровода, который составлял главный источник дохода Ирана.

6 ноября 1980 года Рональд Рейган одерживает победу на выборах над Джимми Картером, чье бессилие становится заметным. До начала избирательной кампании советники Рейгана разделили президентов на две категории: президенты — «поденщики», к которым относится Картер, а раньше Джералд Форд и Гарри Трумэн, и президенты — «символы», как Рузвельт, Кеннеди… и Рейган.

7 ноября утром самый старый президент в истории США — ему исполнилось семьдесят — появляется на сцене Сенчури-Плаза в Лос-Анджелесе, где проходит его первая пресс-конференция. Я сижу в зале, и большинство недостатков Рейгана начинают проявляться с того момента, как речь заходит об иностранной политике. Но какая разница: он прям, горяч, и он утверждает: «Я не боюсь того, что меня ожидает, и американский народ больше не страшится будущего» — прежде чем прибавить в адрес журналистов, которые, как и я, наблюдали за ним во время всей предвыборной кампании: «Ну вот, дети мои, ваши неприятности закончились, мои начались». Он мог бы добавить: и у Москвы тоже.

В 1983 году он назвал Советский Союз «империей зла», а немного позже пригласил к себе на обед своего вице-президента Джорджа Буша и его жену. Обед происходит в апартаментах Рейганов, на втором этаже Белого дома. В течение всего вечера американский глава исполнительной власти, как обычно, говорит много пылких слов, но слова его пустопорожни. Он украшает разговор своими многочисленными шуточками, которых, по словам одного из его приближенных, у него почти неиссякаемый запас. В конце обеда он наклоняется к Бушу и говорит ему ласковым и убедительным тоном: «Знаете, Джордж, Советам действительно скоро конец».

Сверхсекретный анализ, проведенный экономическим управлением Совета по вопросам национальной безопасности Белого дома, в это время служит Библией для администрации Рейгана. Он опирается на расследования, проведенные во всем мире и результаты которых были подтверждены и сверены с другими источниками информации. Президент и его ближайшие сотрудники, ошеломленные, прочитали в докладе каждую строчку.

 

Одна треть торгового оборота «Эксона»

Согласно этому анализу, «доходы в твердой валюте такой супердержавы, как СССР, если сложить доходы от продажи оружия, золота, алмазов и особенно нефти и газа, достигает 24–26 миллиардов долларов. Цифра скромная, даже смехотворная, потому что она составляет едва ли четверть торгового оборота такой компании, как «Дженерал моторс», или треть торгового оборота такой нефтяной фирмы, как «Эксон».

«С другой стороны, — сообщается далее в докладе, — импорт сельскохозяйственных продуктов и закупка предметов первой необходимости, выплата долгов поглощают все эти доходы в валюте. Итак, Москва, которая испытывает ужасный спад своих нефтяных доходов, должна быть готовой к некоторым финансовым затруднениям. Стоимость поддержки таких союзников, как Вьетнам, Никарагуа и Ангола, возрастает с каждым годом приблизительно на 6 миллиардов долларов. Многие на Западе могут соблазниться мыслью о том, что эта цифра составляет, по существу, побочный расход для такой державы, как СССР. Им следует знать, что эти 6 миллиардов составляют фактически 15 % ежегодного дохода страны».

Советы, заключает рапорт, «имеют только два выхода из своих затруднений:

1) увеличить продажу оружия, но их пространство для маневра является весьма ограниченным, так как Ирак и Сирия испытывают серьезные проблемы с оплатой из-за снижения цен на нефть;

2) взять кредиты».

Вот на этот выход они и ориентируются.

Автор этого анализа — Роджер Робинсон. Он был одним из вице-президентов «Чейз Манхэттен бэнк», плюс он особо занимался ссудами для Советского Союза и стран Восточной Европы. Идеальное место для наблюдений. Через два года, по просьбе директора ЦРУ Уильяма Кейси и министра обороны Каспара Вейнбергера, Рональд Рейган назначает Роджера Робинсона главой Управления международными экономическими делами Совета национальной безопасности в Белом доме. Он становится одним из стратегов в этой «экономической партизанской войне», направленной на ослабление СССР, по словам шефа Пентагона Каспара Вейнбергера.

 

Советский Союз должен «исчезнуть»

Впервые я увиделся с Робинсоном в 1987 году, а потом встречался с ним еще много раз. Он покинул Белый дом и открыл свой кабинет консультаций в Вашингтоне.

Тогда это был человек лет сорока, со светлыми кудлатыми волосами, чье румяное лицо, скрытое большими очками, излучало улыбки так же часто, как искры вспыхивают в костре. Он неизменно носил темный костюм, тщательно отутюженную белую рубашку и темный галстук — униформу этих новых священников, которые являются финансистами.

Робинсон — крестоносец, гордый тем, что он внес вклад в искоренение на Земле абсолютного зла, которым в его глазах являются Советский Союз и коммунизм.

Во время наших бесед, которые происходят в его офисе или ресторане, он приоткрывает для меня только часть разгадки головоломки, и понадобились долгие годы, чтобы я смог собрать все ее элементы.

Я обнаруживаю простой механизм, хитроумный и невидимый, который позволяет СССР финансировать свою стабильность, а иногда и свою военную экспансию, благодаря почти 10 миллиардам долларов, предоставленным в его распоряжение ежегодно самыми крупными банковскими учреждениями капиталистического мира. Этот механизм опирается не только на финансовое сотрудничество западных стран, но и на шесть банков, принадлежащих советскому государству и находящихся в Европе. Их учредительство — чистая фикция. Они подчиняются законам о регламентации, действующим в тех странах, в которых они расположены, и некоторые из них — предел иронии — даже открыли свои офисы в Москве.

Эта тайная сеть, действующая в течение многих десятилетий, служила средством связи для крупных европейских, японских и американских банков, которые делают «межбанковские» вклады. Доступ к этим вкладам позволил СССР избежать более дорогостоящих и более заметных способов западной финансовой помощи. Таким образом, у Москвы имелось в распоряжении от 7 до 10 миллиардов долларов в любое время, и это преимущество было значительным. Эти вклады в банковские учреждения, находящиеся на Западе, не были учтены в куче советских долгов: они оказались очень дешевыми, так как они стоят не более 6,75–6,85 % от общей суммы, в то время как гражданин любой западной страны при малейшем займе должен выплачивать около 20 % от общей суммы.

В этой циркуляции и передаче денег была одна вещь, еще более удивительная, по мнению Робинсона: «Деньги, приобретенные подобным образом, могут с легкостью быть переданы из этих банков в Москву, совершенно не оставив никаких следов». Я помню, как мы обедали в одном ресторане в квартале Джордтаун и Робинсон заключил свое повествование таким примером: «Капиталистические банки предпочитают ссужать СССР в целом, нежели устанавливать цель использования каждого вклада. По существу, это как если бы вам нужно было срочно заплатить по счету «Америкэн Экспресс», и кто-нибудь ссудил бы вам эти деньги, разрешив вам вернуть их года через два. Тем временем вы их используете на другие цели. Речь идет о маленьком фокусе, который делается для того, чтобы западные страны ссужали, ничего не спрашивая, деньги, которые будут направлены против них, так как в Москве они станут служить для финансирования военных агрессий, а также для подрывной деятельности».

Картина, нарисованная Робинсоном, производит впечатление на всех высоких руководителей в администрации Рейгана, включая и самого президента, который питает убеждение, что такой «пагубный и аморальный» режим, какой существует в СССР, должен быстро «исчезнуть».

Еще раз простые убеждения, высказанные напрямик, наложили свой отпечаток на ход истории, а саудовские руководители в 1980 году не подозревают о той центральной роли, которую им предстоит сыграть в готовящейся тайной войне.

 

«Им нужна наша нефть»

Королевская семья сделала свой щедрый вклад через различных посредников в финансирование избирательной кампании Рейгана. Но в 1981 году король, его братья и вся когорта принцев испытывают новое для них чувство беспокойства и неуверенности. Их государство кажется им хрупким и ненадежным.

20 ноября 1979 года более тысячи вооруженных людей оккупировали Мекку и взяли в свои руки контроль над этой великой святыней, призывая к свержению Саудов. Что прежде всего поразило королевскую семью и иностранных руководителей, так это личность того, кто вел эту группу людей, вооруженных гранатами и пулеметами. Он хватает громкоговоритель и обращается к десяткам тысяч паломников, уже собравшихся вокруг Каабы, большого черного камня, стоящего посреди священного места. Этот человек принадлежит к одному из главных племен, которые поддерживали Саудов со времени захвата ими власти в стране в 1930 году, — к племени отейби.

Джуяман аль-Отейби, так его зовут, указывает, что окружающие его люди являются добровольцами, прибывшими из Йемена, Кувейта, Египта, и что все они жаждут «спасти королевство от материалистической испорченности при помощи исламского возрождения».

Почин и манера изъясняться на удивление схожи с теми, какие выберет двадцатью годами позже Усама бен Ладен.

Самое святое место для приверженцев ислама, которое ежегодно привлекает к себе более двух миллионов паломников, станет на много дней театром военный действий между повстанцами и солдатами саудовской национальной гвардии, которых поддерживают люди французской GIGN под руководством Поля Барриля.

Святые места были перестроены и переоборудованы группой общественных работ бен Ладена, и один из братьев Усамы будет вскоре арестован по подозрению, что он передал повстанцам детальные планы этих мест.

Во дворцах в Эр-Рияде и в Джидде поселятся страх и уныние и из-за события, свершившегося месяцем позже: СССР вторгся в Афганистан. С этого времени советские войска находятся в двух часах полета от самых богатых в мире нефтяных месторождений. На вопрос о конечной цели Советского Союза глава саудовской секретной службы принц Турки аль-Фейсал, сын бывшего короля Фейсала и покровитель Усамы бен Ладена, отвечает: «Это очень просто: им нужна наша нефть».

Казалось бы, в этом ответе таится здравый смысл, но Турки ошибается: это Вашингтон имеет виды на саудовскую нефть и старается использовать эту нефть как оружие массового поражения против СССР.

Один человек направляет всю эту стратегию — Уильям Кейси, директор ЦРУ. Впервые в истории разведывательного управления его руководитель имеет ранг министра и присутствует практически на всех заседаниях с президентом в Овальном зале Белого дома.

Кейси, ветеран разведки во время Второй мировой войны, сделал хорошую финансовую карьеру на Уолл-стрит.

Лицом он напоминает какое-то земноводное и прячет его за большими очками, и я был поражен, узнав, что библиотека в его доме, находящемся в предместье Вашингтона, заполнена книгами о гибели и упадке Римской империи.

По его мнению, та же самая опасность угрожает сейчас США. Он говорит тягучим голосом, иногда коверкая слова. В его произношении «Никарагуа» звучит как «Никахуахуа», и он загорается, проводя параллель между коммунистической опасностью и нацистской угрозой, которые, по его мнению, являются идентичными.

Когда он покидает свой кабинет в недрах ЦРУ в Лэнгли, он летает по миру на борту своего самолета С-141 «Старфайтер» с черным фюзеляжем без опознавательных знаков. Самолет снабжен аппаратурой, позволяющей ему избежать определения его местоположения радарами или попадания в него ракетами, и обладает сверхмудрым центром коммуникации, который дает Кейси возможность быть постоянно на связи с любой точкой мира.

Он любит разведку, секретную работу и извлекает выгоду из полного доверия к нему президента. Никогда в истории США руководитель разведывательного управления не обладал такой властью и такой свободой действий.

Для того чтобы выиграть время и не быть засеченным, самолет в полете сопровождают С-180, которые поднимаются в воздух с многочисленных американских баз, разбросанных по всему миру. Во время своих долгих путешествий Кейси работает над тремя делами первостепенной важности, которые позволят, как он считает, вызвать крах СССР: поддержка в Польше объединения «Солидарность» — настоящая демократическая брешь, пробитая прямо в самом сердце коммунистической империи; финансирование и поддержка моджахедов — стального копья в борьбе против советских войск на афганской земле; и, наконец, последняя часть триптиха — финансовое удушение СССР путем резкого сокращения его доходов в твердой валюте. И очень простым способом — понижением курса стоимости нефти, одним из самых крупных производителей которой является Советский Союз. Для того чтобы достичь этих двух последних целей, Вашингтону нужно оказывать безоговорочную поддержку Саудовской Аравии, и одно из первых путешествий Кейси — на встречу с его саудовским коллегой Турки аль-Фейсалом.

 

Снизить цены на нефть

Согласно Питеру Швейцеру, прекрасно знакомому с этим делом, главным беспокойством Турки являлся «захват в кольцо Саудовской Аравии Советским Союзом». Анализ одобрен Кейси, который припоминает признание, сделанное в 1939 году Молотовым, советским министром иностранных дел, послу Гитлера в Москве: «Направление к югу от Баку, в сторону Персидского залива, известно как предмет чаяний Советского Союза». Руководитель ЦРУ добавляет: «И сейчас это так, ничего не изменилось».

Разговор переходит на тему падения шаха: «Мы бы никогда его не оставили, если бы только могли», — говорит он. Затем двое мужчин обговаривают условия помощи моджахедам в Афганистане, и Турки обещает, что каждый доллар, отданный Вашингтоном на вооружение и финансирование исламских повстанцев, Эр-Рияд оплатит сполна. Потом Уильям Кейси переходит к более деликатному делу. Он привез с собой множество докладов ЦРУ, причем высокой секретности, о нефтяной промышленности СССР. Все они указывают на то, что объяснил и мне Роджер Робинсон: СССР финансирует свою империю при помощи экспорта нефти, и всякий раз, когда цена на нефть увеличивается на 1 доллар за баррель, доходы СССР в твердой валюте увеличиваются на 1 миллиард долларов. «Мы не можем терпеть, чтобы это произошло снова», — говорит Кейси. Он подчеркивает значение нефти королевства, которая составляет 40 % всей продукции ОПЕК, единственной страны-производителя, способной прямо влиять на мировые цены.

Позиция Кейси, подтвержденная затем другими влиятельными членами администрации Рейгана, ясна. Америка гарантирует безопасность королевства, которое в обмен берет на себя обязательство снизить цены на нефть. Вот что шеф Пентагона Каспар Вейнбергер резюмирует, заявив: «Нам нужно, чтобы цены были пониже, это одна из причин, по которым мы продаем оружие».

Многие из окружения американского президента имели прямой доступ к королевской семье благодаря нефти. Это, конечно же, вице-президент Буш, чье состояние основано на нефти, которую начала добывать тридцать лет назад его компания «Запата» в соседнем Кувейте. «Он служил превосходным проводником, — рассказывал мне один человек, который работал в этот период времени рядом с Бушем и который пожелал остаться неназванным, — он был единственным, кто мог прийти к королю Фахду в любое время дня и ночи». Каспар Вейнбергер, министр обороны, хотя и стоит дальше от самой верхушки, тоже имеет прямой доступ к саудовскому руководству, и это восходит к тем временам, когда он руководил «Бехтелем», самым большим строительным объединением в мире, которое занималось установкой нефтепроводов через саудовскую пустыню.

Принц Турки аль-Фейсал — человек, к которому поступали все досье и который дирижировал американо-саудовским оркестром.

 

Крестный отец бен Ладена

Я прекрасно помню встречу с главой саудовской разведки в самом начале 1980 года, через несколько месяцев после восстания в Мекке. Я сопровождал Серван-Шрайбера, основателя газеты «Экспресс», и помогал ему в подготовке его книги «Мировой вызов». Мы возвращаемся из Индии, где я устроил ему встречу с Индирой Ганди, только что пришедшей к власти.

Принц Турки назначает нам свидание и посылает за нами машину, которая привозит нас в отдаленный от центра квартал города, на маленькую улочку, оканчивающуюся скромной казармой. Его кабинет представляет собой просторную комнату с белыми стенами, на одной из которых висит фотография его отца короля Фейсала, убитого в 1975 году одним из племянников. Мы сидим вокруг низкого стола. Турки человек приятный, открытый. Он вежливо слушает нас и задает вопросы, иногда кивая головой в знак одобрения. Он рассказал нам, как он, когда ему сообщили в 6.30 утра о восстании в Мекке, немедленно разбудил наследного принца Фахда, перед тем как препроводить его в королевский дворец. Начиная с этого момента он изолировал Саудовскую Аравию от всего остального мира, закрыв аэропорты и перекрыв телефонную связь. Он спокойно описывает события самого глубокого кризиса, с которым когда-либо сталкивалась саудовская власть.

Я часто вспоминаю эту встречу с Турки в его голом кабинете и кажущиеся такими «озападненными» манеры принимавшего нас человека. Конечно, я не знал о том, что в это же время Турки аль-Фейсал регулярно встречается, возможно в этом же кабинете, с одним молодым человеком двадцати трех лет с изящной высокой фигурой, который только что вернулся из Афганистана, — Усамой бен Ладеном. Этот последний предложил принцу Турки — их семьи знакомы между собой — предоставить свое собственное состояние для вербовки боевиков в Афганистан и финансовую помощь их семьям. Шеф секретной службы отвечает ему, что королевство предоставит в его распоряжение все средства, которые ему понадобятся.

В течение двадцати одного года Турки будет держать свое слово и проливать потоки денежных средств на вооружение бойцов, которые все прибывают. При полном одобрении со стороны ЦРУ. Около 35 тысяч мусульманских боевиков из сорока исламских стран в 1982–1992 годах присоединяются к борьбе против СССР. Десятки тысяч других будут обучаться в пакистанских лагерях. Турки — истинный «крестный отец» будущего главы «Аль-Каиды», он встречается с ним в афганских зарослях, затем в Кабуле, когда талибы берут власть в свои руки. Когда бен Ладен, высланный из Судана в 1996 году, приземляется в аэропорту Джелалабада, Турки встречает его на предангарной площадке. Он служит превосходной иллюстрацией к двуличию Саудовской Аравии, прочно связанной с Западом и покровительствующей экспансии радикального исламизма.

Еще в 1980 году, во время нашего пребывания в этой стране, она странным образом помешалась. Беседы с ее руководителями отражали их тревогу в связи с хрупкостью королевства, и в то же время это была страна, перед которой заискивали, страна, где политики, финансисты и предприниматели теснили друг друга, воодушевленные колоссальными нефтяными прибылями. После встречи с Турки мы возвратились в свою гостиницу и пообедали вместе со Спиро Агню, бывшим вице-президентом при Ричарде Никсоне, вынужденным уйти в отставку за лихоимство. Агню объясняет Жан-Жаку Серван-Шрайберу, что он представляет одну американскую компанию, производящую пуленепробиваемые жилеты, а те, к несчастью, не выдерживают испытаний, которые устраивают саудовцы. Смешно и трогательно видеть, как он со стаканом виски в руках объясняет Серван-Шрайберу, сидящему перед стаканом минеральной воды, что горестный спектакль с этими пробитыми жилетами похоронил все его надежды на жирный контракт.

 

«Золото покупают по глупости»

Роджер Робинсон объяснил мне также, что продажи золота — это самый точный барометр советских затруднений. В 1980 году Москва продает 90 тонн желтого металла — обычный для нее объем — но в середине 1981 года продажи переваливают за 250 тонн. Финансовое бремя империи, расходы на войну в Афганистане, так же как и экономические внутренние проблемы, объясняют расширение этих сделок.

Россия остается главным, мировым поставщиком золота — наряду с Южной Африкой в эпоху апартеида. Официальная советская пропаганда постоянно обличает режим Претории, а тем временем советские и южноафриканские руководители регулярно встречаются — для того чтобы избежать пробуксовки цен на золото. Эти контакты чаще всего происходят в Лондоне.

Британская столица тогда служит прибежищем расположившейся в самом центре Сити, на Чартер Хаус стрит, 17, штаб-квартиры самого крупного горнопромышленного объединения в мире — «Англо-Американской корпорации», звездной туманности, состоящей из более чем тысячи компаний, расположенных на четырех континентах. Стоимость акций объединения и его филиалов составляет около трех четвертей стоимости Биржи Йоханнесбурга. Эта империя, собственность семьи Оппенгеймер, которая является не только мировым лидером в продаже золота, но также и контролирует через посредничество компании «Де Бирс» около 80 % мирового рынка алмазов.

Гарри Оппенгеймер в свои семьдесят два года сохраняет власть над своим объединением и право собственности на него, но доверил управление нескольким своим надежным сотрудникам. Он редко высказывается, говорит с недомолвками, и я был очень удивлен, когда в 1985 году он согласился встретиться со мной, чтобы дать большое интервью. Мы встретились в его лондонском рабочем кабинете, он одет в черную куртку и полосатые брюки. Этот маленький человечек с серо-голубыми глазами, взгляд которых одновременно кажется и вежливым, и отстраненным, признается мне: «Моя деятельность находится в сумеречной зоне, на стыке политики и бизнеса. Я думаю, — добавляет он с иронической улыбкой, — что люди покупают алмазы из тщеславия, а золото — по глупости, так как они не способны запустить в действие систему, основанную на чем-то другом. Откровенно говоря, между тщеславием и глупостью я выбираю тщеславие… Это намного лучше.

Тщеславие — очень подходящая основа для процветания». Циничный подход? Он с негодованием защищается: нет, это только прагматизм, который заставляет опасаться за мир, невзирая на странность некоторых альянсов. Я спрашиваю его, существует ли настоящая экономическая и коммерческая «Ялта» между его объединением и Советским Союзом в области добычи и продажи по всему миру алмазов и золота, как это подозревают? Он не отрицает существования между членами его управления и советскими уполномоченными контактов, которые он расценивает как «вежливые и регулярные». Миллиардер загадочно добавляет: «Это не просто формальное сотрудничество — у нас один и тот же способ действовать, смотреть на вещи. У нас одни и те же интересы».

 

Усилить экономическое удушье

Когда Белый дом узнает обо всех этих огромных продажах золота, главные лица в администрации Рейгана приходят к согласию относительно того, что следует ускорить экономическое удушье СССР.

2 января 1980 года, вслед за вторжением в Афганистан, Джимми Картер накануне своего ухода с поста президента сделал неуверенный первый шаг — наложил эмбарго на зерно и удобрения, предназначенные для СССР.

Два года спустя Рональд Рейган наносит роковой удар по энергетическим планам СССР, наложив эмбарго на продукцию, произведенную в Соединенных Штатах, необходимую для сооружения европейско-сибирского газопровода. Он дополняет это эмбарго еще одним — на этот раз на то, что производится по американским лицензиям в Европе.

Договор, который так противостоит планам республиканской администрации, — это контракт, подписанный Францией, Германией и Италией, предусматривающий ежегодную поставку Советским Союзом 8 миллиардов кубометров газа этим странам в течение двадцати пяти лет, а эти европейские страны, в свою очередь, поставляют необходимое оборудование для строительства 5500-километрового газопровода. Ставка для Европы, находящейся в кризисе, очень важна: 20 миллиардов франков плюс 20 миллионов рабочих часов на предприятиях этих стран. Но на условиях зависимости, неприемлемых в отношениях с Москвой, как считает американское правительство. Этот официальный аргумент скрывает главную суть. Природный газ, который идет из Уренгоя, с севера Сибири, до советско-чешской границы, ежегодно будет приносить СССР 32 миллиарда долларов в твердой валюте. «При таких доходах СССР, — как говорил мне позже один из высших американских чиновников того времени, — наша главная головная боль только бы усилилась, прямо до белого каления, это невыносимо». По словам Робинсона, для Каспара Вейнбергера, министра обороны, и Кейси, главы ЦРУ, мысль о такой возможности звучала как неотвязная мелодия.

Эмбарго порождает сильную реакцию в Европе, особенно в ФРГ. Маннесманн, один из исполинов Рура, должен поставить трубы для трубопровода, и его портфель заказов почти полностью ограничивается заказами советского рынка. Лишение заказов на поставку компрессоров, предназначенных для этого же газопровода, — такая же угроза для еще одного лидера немецкой тяжелой индустрии — AEG.

Вот она, желанная цель для «ястребов» из администрации Рейгана: лишенная доступа к европейским газовым рынкам, Москва одновременно оказывается лишенной доступа и к западным займам, и к западным технологиям. Тогда коммунистический режим решает мобилизовать все свои ресурсы для того, чтобы построить газопровод на свои средства и при помощи своих технологий. И вот его ограниченные средства и отсталая технология приводят к тому, что вся эта стройка полностью увязает в болоте безденежья.

Робинсон вспоминает о тщетных поисках СССР денег: «Они решили приостановить действие других важных проектов развития страны, для того чтобы сосредоточить обеспечение и кредиты на проекте, который поднял бы их политический престиж. Они пытались при помощи своих ограниченных ресурсов закупить за границей необходимые материалы, но очень часто их усилия оказывались тщетными».

За два года эмбарго, к 1984-му, Москва потеряла в дополнительных расходах до 2 миллиардов долларов.

 

Москва первой вступает в бой

В 1982 году наследный принц Фахд, занимающийся нефтяными проблемами, принимает в королевском дворце Кейси, пригласив его на обед. Фахд, который через несколько месяцев взойдет на трон, обожает слушать директора ЦРУ, который рассказывает ему о своем прошлом в разведке во время Второй мировой войны, о борьбе против нацизма, затем о ее естественном расширении — борьбе против СССР и коммунизма. Фахд одобряет все это и в течение всего обеда несколько раз повторяет изумительную фразу: «Советские — это истинно неверные».

Фахд, по свидетельству Питера Швейцера, задает бесчисленные вопросы о действии санкций против СССР. Саудовская Аравия не имеет ничего против американской инициативы, которая устраняет или, по крайней мере, уменьшает влияние сильного конкурента на энергетическом рынке. Доклады ЦРУ, полученные Кейси, отмечают состояние быстрого спада производства на многих нефтепромыслах в СССР. Бурение новых скважин требует подведения к ним труб широкого диаметра, которые делают только на Западе. По оценкам ЦРУ, Москве придется закупить от 15 до 20 миллионов тонн стальных труб, чтобы соорудить такие трубопроводы, а также поставить газовые турбины и оборудование для эксплуатации скважин. Но — объем необходимого превосходит советские средства в твердой валюте. ЦРУ также отметило, что Москва сокращает более чем на 10 % свои поставки нефти в страны Восточной Европы, чтобы продать побольше черного золота на мировом рынке и повысить свой доход.

В плане этой стратегии Кейси снова просит Фахда понизить цены на саудовскую нефть. Эта мера позволит придать ускорение американской экономике, а ведь Саудовская Аравия, вворачивает словечко Кейси, так заинтересована в столь сильном союзнике, как Америка. И, наконец, он приводит аргумент, который больше всего затрагивает саудовцев: сниженные цены остановят поиски других источников энергии, и прежде всего — русского газа.

Саудовцы будут выжидать более двух лет, прежде чем уступят просьбам американцев. Они долго и внимательно следят за действием американских санкций на развитие нефтяного рынка и часто ссылаются на многие непредвиденные последствия таких решений.

В начале 1983 года Москва первой вступает в бой, наполнив нефтью мировой рынок. Компании, добывающие нефть в Северном море, первыми снижают цены на нефть, а ОПЕК впервые за долгие годы вынуждена снизить цену за баррель с 34 до 29 долларов.

Доходы королевства также падают, в то время как опасности становятся все более осязаемыми. Сирия и Иран сближаются между собой, пользуясь тайной поддержкой Москвы, которая одобряет режим Дамаска, а в это время Тегеран усиливает свои угрозы и оскорбления в адрес Саудовской Аравии.

«Они пришли в бешенство, — вспоминает один из членов Совета национальной безопасности при президенте США. — Их посол в Вашингтоне Бандар бен Султан осаждал Белый дом и Пентагон с требованиями снабдить их поскорее более изощренным оружием, а также самолетами «Авакс» и ракетами «Стингер», партии которых шли через Саудовскую Аравию и завершали свой путь в руках воюющих афганских исламистов».

Дебаты между руководителями обеих стран в это время напоминают диалог глухих. Американцы требуют увеличения производства саудовской нефти и понижения цен, саудовцы, будто бы ничего не слышали, отвечают предложением увеличить их вклад в финансирование сопротивления афганцев. По словам Кейси в докладе президенту Рейгану в конце одного из его бесчисленных челночных визитов в Саудовское королевство, «королевская семья, возможно, разделилась по вопросу о снижении цен. Некоторые ее члены боятся переиграть самих себя и запустить в ход неконтролируемую спираль, головокружительное падение, которое вызовет крушение королевства и западной экономики». Но нетерпение американцев все возрастает. Кейси заявляет Фахду, что «единственные, кто получит выгоду от высоких цен на нефть, это враги королевства — Иран, Ливия и СССР, и этот последний может, благодаря нечаянной поддержке Саудовской Аравии, финансировать подрывную деятельность в портах королевства».

Кажется, что советская империя находится при последнем издыхании: милитаристская супердержава с экономикой третьего мира, с индустрией и торговлей, развитой меньше, чем в Нидерландах — стране с 10-миллионным населением. Лишенный западных кредитов, доступа к западной технологии и достаточного дохода в твердой валюте, режим задыхается. Обострение болезни тем сильнее, что давление удавки, накинутой на Москву, производит несомненное действие.

 

На коне только Буш

Визит короля Фахда в Вашингтон в начале 1985 года, впервые совершенный в качестве главы государства, заканчивается принятием столь долгожданного решения. Визит этот долго готовили: государя принимают в Белом доме с максимальными знаками уважения, лестью и фимиамом, а двусторонние встречи между обеими делегациями многочисленны. Американцы в лице Рональда Рейгана вновь заверяют Саудовское королевство в своей полной поддержке, а также и «его государя, столь мужественного и величественного».

Четыре месяца спустя, по словам одного члена команды Рейгана, «саудовцы открывают кран до отказа», и их нефть изливается в таком количестве, что вскоре, гляди, затопит Советский Союз. В начале 1985 года саудовцы увеличивают добычу нефти с 2 до 6 миллионов баррелей в день, она доходит в конце 1985 года до 9 миллионов, а в начале 1986 года — до 10 миллионов баррелей в день. Цены продолжают снижаться, но — и это парадокс — саудовские доходы возрастают. Количество нефти, проданной в 1986 году, дает возможность поддерживать поступление соответствующих доходов, и даже при цене около 8 долларов за баррель королевство сохраняет доходы, превосходящие прибыли 1985 года. Цель достигнута. Москва поставлена на колени. Но нефтяная промышленность США — тоже: ситуация, которую американские стратеги не смогли предусмотреть.

В первые месяцы 1986 года стоимость сырой нефти Западного Техаса упала с 31,75 доллара за баррель до 10 долларов, а некоторые страны ОПЕК вынуждены были удовольствоваться даже 6 долларами.

Именно этот момент выбирает Джордж Буш, чтобы стать единственным, кто на коне. Для того чтобы достигнуть финансового «истеблишмента» на Восточном побережье, он делал карьеру и добывал себе состояние в Техасе. Этот самый большой штат в США является для него не только профессиональной базой, но также и политическим трамплином. Он жил со своей семьей в Мидленде, маленьком городке, населенном в основном «иммигрантами», приехавшими работать в нефтяной промышленности; затем в 1976 году он переезжает в Хьюстон, совсем рядом с Индейской Тропой, в квартал в западной части города. После его назначения вице-президентом он живет в Вашингтоне, но голосовать продолжает в Техасе. Никого так сильно не задевает удар, обрушившийся на этот регион, и огромные трудности, с которыми приходится бороться американской нефтяной индустрии.

Потребитель, восхищенный снижением цен, полагает, что вот теперь-то, когда нефть подешевела, все придет в норму. А «патриархи» нефте-индустрии увольняют рабочих, останавливают геологоразведку; независимые компании терпят банкротство — везде, как и в Хьюстоне, который становится городом-призраком, чья экономика находится в свободном падении. Уровень безработицы взлетает до потолка, начинается экономический спад, а недавно построенные башни из стекла, возвышающиеся над городом, называют «просвечивающими», потому что в них осталось мало занятых офисов.

В течение пяти лет Джордж Буш был образцовым вицепрезидентом, прекрасной иллюстрацией к замечанию, сделанному одним юмористом в начале XX века: «Единственная менее важная вещь, чем кандидат в вице-президенты, — это избранный вице-президент». В течение всех этих лет он держался тихо и одобрял все решения, принимаемые командой Рейгана. Можно было подумать, что он является верным партнером; но люди, окружающие Рональда Рейгана, считали иначе. «Бедняжка Джордж» — вот насмешливое прозвище, которое они часто употребляли, когда хотели охарактеризовать бесцветную, по их мнению, личность вице-президента и его мечты, которые они считают нереальными, стать после Рейгана президентом в 1988 году.

 

Буш выражает несогласие с Рейганом перед саудовцами

В апреле 1986 года Джордж Буш отправляется в десятидневное турне по Среднему Востоку и странам Персидского залива. Официально заявлено, что он едет туда, чтобы успокоить глав государств этого региона, обеспокоенных ходом и последствиями ирано-иракской войны. Перед своим отъездом на Восток Буш отправился в Техас, к своим избирателям, и смог сам оценить объем экономических убытков, а также силу праведного гнева своих собеседников на встречах с правительственными политиками. Прямо перед тем как сесть на борт «Эйр Форс-2», самолет для вице-президента, он заявляет: «Я сделаю все возможное, чтобы убедить саудовцев. Важно, чтобы мы договорились, наконец, о стабильности [цен], вместо того чтобы продолжать это свободное падение, как парашютист, который прыгнул вниз без парашюта [это и была экономическая логика, которую отстаивали Рейган и его окружение], но я уверен, что американская мощная индустрия определяется интересами нашей национальной безопасности, жизненными интересами нашей страны».

Со времени своего прибытия в Багдад он обедает в новых помещениях американского посольства в компании множества министров и высоких руководителей Саудовской Аравии, среди которых и шейх Ямани, министр нефтяной промышленности. По словам одного свидетеля этих встреч, «предметы бесед многочисленны, но Ямани и его коллеги изменились в лице, когда вице-президент уведомляет: «Если цены на нефть останутся такими же низкими, американские нефтепромышленники будут вынуждены оказать сильное давление на членов Конгресса, чтобы те проголосовали за закон, который установил бы систему тарифов, позволяющую защищаться от импорта нефти из-за границы».

Саудовцы впадают в большую тревогу: в течение двух лет Рональд Рейган и его влиятельные сотрудники Вейнбергер и Кейси постоянно лезли из кожи вон, чтобы убедить королевство снизить цены, и твердили о прибыльности такой ситуации; теперь же вице-президент, сидя напротив них, защищает совершенно противоположную точку зрения и подчеркивает серьезные последствия для их страны нынешней ситуации.

В понедельник Джордж Буш направляется в Дахран, большой нефтепромышленный город, где пребывает король Фахд. Сначала их встреча переносится из-за нападения на саудовский танкер иранских кораблей рядом с проливом Ормуз. Затем король приглашает Буша на роскошный обед, который продолжается до трех часов утра. Иранская угроза является главной темой беседы, но затем Буш затрагивает нефтяной вопрос. Ha spot-рынке цена за баррель снизилась с 30 долларов в 1985 году до 10 долларов в 1986-м, и, по мнению американского вице-президента, собранная информация позволяет думать, что она может упасть до 5 долларов за баррель. Мир, если судить по ценам на нефть, подошел к той ситуации, в которой он находился до нефтяного кризиса 1973 года. Но это возвращение в прошлое, по какой-то извращенной иронии судьбы, приводит к совершенно противоположным результатам.

В течение десятилетий дешевая нефть обеспечивала увеличение производства и процветание людей. «Доступ к нефти, — заявлял один из главных экспертов ОПЕК, — создает — и будет создавать в будущем — разницу между выживанием и истощением человеческого сообщества. Поэтому в индустриальном обществе, в котором мы живем, нефть является центром всех и вся».

Теперь она находится в центре происхождения всех проблем. После второго мирового нефтяного кризиса 1979 года мировая экономика, потрясенная иранской революцией, погружается в трясину глубокого спада. В Соединенных Штатах проценты выгоды составляют более 20 %, а спрос на нефть снова падает, по мере того как ослабляется экономика.

 

«Удар кулаком под дых»

Ночью в королевском дворце Джордж Буш рассказывает Фахду об анализе, сделанном у Ямани: в США на политиков будут все больше давить — в сторону разработки квот или таможенных тарифов на ввоз нефти. И будет лучше, во избежание всех этих передряг, если саудовцы поднимут цены на нефть.

В Белом доме отчет о поездке вице-президента производит эффект «удара кулаком под дых» и вызывает гнев и ужас: Буш публично, перед главой иностранного государства, выразил несогласие с линией поведения своей администрации.

Рейган пользуется справедливой репутацией человека любезного и, в общем, не злого. Я наблюдал за ним со времени его предвыборной кампании 1980 года, до его визита во Францию, прямо после того, как он покинул Белый дом. Он всегда широко улыбался и излучал непоколебимый оптимизм. Рейган, или последнее воплощение Америки, чьи ценности, взаимоотношения и идеалы вскоре будут поглощены современностью, человек прошлого, который гордится величием Америки.

Однако «этот сокол в политике и голубка в человеческом плане», по словам его близких, обрушит свой гнев на Буша, когда будет принимать своего вице-президента после возвращения из турне.

С точки зрения большинства обозревателей американской политической жизни, в то время шансы Буша стать президентом через два года считались категорически потерянными. Все происходит наоборот. По существу, Буш сделал в саудовской пустыне первый удар по мячу в своей будущей предвыборной кампании, на глазах верных союзников, у которых с ним одни и те же интересы.

 

Победа Буша и его паутина

Система Буша и широта его сети станут явными во время этого кризиса. Ко всеобщему удивлению, либеральная газета «Вашингтон пост» защищает вице-президента в редакторской колонке: «Господин Буш бьется из-за настоящей проблемы; постоянный рост зависимости от импортируемой нефти — перспектива безрадостная».

«Вашингтон пост» внезапно становится защитницей Буша и техасских нефтепромышленников, изо всех сил подслащивая действительность в этой статье. Никто не понимает, почему это происходит, потому что никто не знает, что эта поддержка — плод давнего союза.

В 1948 году владелец «Вашингтон пост» Юджин Мейер был первым, кто поместил капитал, так же как и его зять Фил Грэхем, в «Запата», нефтяную компанию, только что созданную Бушем.

Слова Буша произвели впечатление на саудовских руководителей, ведь саудовская нефть в июле 1986 года продавалась всего по 7 долларов за баррель, но они дали ход адскому процессу, который они не могли остановить в одиночку. В мае 1986 года в Белый дом поступает секретный доклад ЦРУ. Он носит заголовок: «Советский Союз перед лицом нехватки твердой валюты». В докладе говорится, что «сниженные цены на нефть, снижение их собственной добычи нефти и обесценивание доллара» в значительной степени лишили до самого конца десятилетия способности Советов ввозить западное оборудование, сельскохозяйственную продукцию и промышленные материалы.

Этот спад происходит в тот момент, когда к власти пришел Горбачев и начинают предприниматься бесплодные попытки оживить экономику страны.

По подсчетам ЦРУ, чистые убытки СССР, понесенные в результате падения курса стоимости нефти, достигают 13 миллиардов долларов, и они не были возмещены доходами от продажи оружия, поскольку в первой половине 1986 года у главных покупателей — Ирака, Ирана и Ливии — доходы от нефти снизились на 46 %. Плюс к тому война в Афганистане влетает каждый год советской экономике в 4 миллиарда долларов. У СССР больше нет ни средств, ни желания вести политику супердержавы.

Заключается перемирие, и, вероятно, это одно из тайных соглашений, тщательно скрываемое от широкой публики. Советы ведут переговоры с ОПЕК, в которой Саудовская Аравия играет решающую роль. Организация решает установить новую систему квот для стран-производителей. К этому решению, несмотря на первоначальный отказ, под давлением Москвы присоединяется и Иран. СССР обязуется сократить свою нефтедобычу до 100 000 баррелей в день, с тем чтобы не мешать усилиям ОПЕК поднять стоимость нефти до 18 долларов за баррель.

В Белом доме больше никто не посмеивается. «Бедняжка Джордж Буш» достиг своей цели, выстояв в одиночку против всех, как это кажется, но на самом деле опираясь на паутину власти, о широте и могуществе которой до этих пор никто не подозревал.