Натрила как могла выполняла свои обязательства; Блейд, в свою очередь, старался выполнять свои. Проблема оказалась не в том, чтобы не проговориться об их ночных забавах, а в том, как удовлетворить ненасытную девицу. К счастью, в этом плане у разведчика всегда все было в порядке. Он подозревал, что если у него вдруг случится прокол или ослабнет потенция, то ему придется завязать с проектом «Измерение Икс», Во всех реальностях, где он когда-либо появлялся, его выживание или, по крайней мере, успех его миссии зависели от удовлетворения какой-нибудь изголодавшейся самки. Хорошо еще, если она была одна! Впрочем, он искренне надеялся, что его карьера странника по чужим реальностям завершится прежде, чем иссякнет мужская сила.

Сексуальные аппетиты Натрилы поражали даже многоопытного Блейда. Она страстно желала получать все больше, выдумывала что-то новое, и страннику некогда было скучать во время ее посещений. В качестве, благодарности она сообщала ему обо всем, что случалось в храме, — правда, не столь подробно, как он надеялся, так как отец мало что рассказывал ей. Конечно, Натрила не могла расспрашивать других жрецов, даже самых преданных ее отцу.

Но все-таки Блейд выяснил, что Исгон быстро претворяет свои планы в жизнь. Ряды Обреченных на Смерть постоянно пополнялись, а между различными храмами на территории Гонсары осуществлялся обмен информацией. Ближайшие к Дафару храмы, когда настанет великий день, должны будут отвлечь на себя внимание, чтобы Исгон мог действовать без помех. В самом Дафаре вербовали сочувствующих, хотя их оказалось меньше, чем хотелось бы жрецам. На самом ли деле эти люди верили в великого Айокана или просто рвались к власти и золоту? Блейд этого не знал; впрочем, на данном этапе такие подробности его не слишком волновали. Любой сторонник Айокана был врагом, без выяснения конкретных причин.

Странник и сам видел, что Исгон проявляет нетерпение. Подготовку проходила уже вторая группа Священных Воинов, и в целом, считая с обученными раньше, получалось около сотни бойцов. Исгон постоянно давил на него, требуя ускорить процесс подготовки, начать занятия с третьей и с четвертой группами. Главного жреца явно восхищала картина, нарисованная его воображением: сотни, нет, тысячи Священных Воинов, марширующих по градам и весям Гонсара, готовых жизнь положить по мановению руки Святейшего.

Разведчик тратил уйму времени и сил, убеждая жреца, что требуется несколько месяцев, чтоб подготовить тысячу Священных Воинов, способных сразиться с войском Тамбрала.

Прошло двенадцать дней, и за это время Натрила шесть раз приходила к Блейду. На тринадцатый вечер она явилась с удивительными новостями, не на шутку встревожившими странника,

— В наш храм приезжает один из Старших Братьев из главного святилища в Цакалане. Говорят, что он собирается проверить, как идут дела у слуг Айокана в Гонсаре. Он приедет в сопровождении семидесяти Священных Воинов, лучших из тех, что служат в главном храме. Говорят, может быть, воинов окажется даже сотня!

Блейду снова пришлось сыграть роль преданного слуги всемогущего Айокана.

— До чего он надеется докопаться во время этой проверки? — г недовольно спросил он. — Мы не совершили ничего, что могло бы прогневать Айокана. И зачем ему столько Священных Воинов? Он хочет заменить тех, которых мы подготовили здесь? Но сотни воинов не хватит даже для того, чтобы захватить дворец Тамбрала — а тем более, чтобы взять власть в Гонсаре!

Разведчик встревожился гораздо больше, чем пытался показать. Означает ли это, что цакаланские жрецы нащупали его след? Или их интересовал Исгон? И то и другое было не слишком приятной новостью. Впрочем, если их интересовал Святейший, это служило намеком на серьезный конфликт в стане врага.

Блейд задумчиво нахмурился. Ничто не доставило бы ему такой радости, как вид сражающихся у подножия храма двух команд Священных Воинов, из Чирибу и Гонсара. Он знал, что подготовленные им люди будут биться до последнего вздоха — или до тех пор, пока Исгон или он сам не остановят их. Но уж кто-кто, а Ричард Блейд не собирался их останавливать!

Двумя днями позже, после ужина, пришло известие о прибытии Старшего Брата. Выбрав пятьдесят своих лучших воинов, Блейд отправился с ними на верхний уровень, к дверям святилища. Исгон полагал, что если дело дойдет до открытого столкновения, то чем ближе к нему окажутся Священные Воины, тем лучше. Блейд разделял это мнение. Чем ближе к выходу окажется он сам, тем легче ему будет скрыться, если запахнет жареным.

Распределив своих бойцов по кельям, залам и коридорам, разведчик присел, чтоб не утомлять ног, и принялся ждать. Через несколько минут сверху послышались топот, громкие голоса и лязг оружия. Лестницу, ведущую вниз, заполнили сорок с лишним Священных Воинов, выстроившихся по обеим сторонам ступеней. Они были замаскированы под носильщиков и слуг, но выправка у них была военная, а на поясах высели топорики и мечи. Затем послышалось шарканье плетеных сандалий, и показался невысокий человек, одетый в оранжевую тунику.

Это был Птерин.

Шагнув вперед поприветствовать Старшего Брата, Блейд тут же напрягся и замер так резко, что, потеряв равновесие, едва не свалился под ноги Птерину. Страннику с трудом удалось устоять, и он искоса бросил взгляд на физиономию жреца, пытаясь догадаться, не узнал ли тот свою несостоявшуюся жертву.

Лицо Птерина не дрогнуло. Повернувшись к Исгону, он сурово сверлил глазами главного жреца Гонсары, пока вниз по лестнице спускался еще один отряд Священных Воинов. К тому времени, когда все они очутились внизу, проход был плотно забит воинами и жрецами. Свободным оставалось лишь место вокруг двух Старших Братьев. Блейд также обратил внимание, что между ним и подножием лестницы расположилась большая группа людей Птерина.

Обращаясь к Исгону, гость из Чирибу холодно заметил:

— Ты странно встречаешь меня, Исгон! Откуда появились эти люди в одеждах Священных Воинов всемогущего Айокана? Я слышал, что правитель Тамбрал запретил им жить в наших храмах.

Гонсарский Святейший нервно взмахнул руками. Ему стало неуютно от тона Птерина и от взглядов Священных Воинов, прибывших вместе со Старшим Братом из Чирибу.

— Их тайно готовит для меня этот человек, — ответил Исгон, кивая на Блейда и жестом приказывая ему подойти.

С большой неохотой разведчик сделал шаг вперед. При сложившихся обстоятельствах ему меньше всего хотелось представляться Птерину.

Гость из Чирибу посмотрел на него, их взгляды встретились. Блейд ждал сигнала: узнает ли его Птерин или нет. Но, кажется, его маскировка обманула жреца. Тем не менее странник не терял бдительности.

Исгон тем временем объяснял во всех подробностях, как Блейд очутился на службе у Айокана.

— …А после того, как он голыми руками прикончил четверых Обреченных, я понял, что это как раз тот человек, которым мы не имеем права пренебречь. Конечно, когда он предложил подготовить наших собственных Священных Воинов — здесь, в Гонсаре, — я…

— Возможно, — ледяным тоном перебил Птерин, — все возможно. Но ты не получил разрешения от верховного жреца Сакулы, чтобы принять к нам этого человека. Он может оказаться кем угодно.

Блейд напрягся.

— Но если он может обучать Священных Воинов…

— На что у тебя тоже нет разрешения верховного жреца! Чего ты добиваешься, Исгон? Хочешь создать собственную армию? Чем должны заниматься храмы Айокана в Гонсаре, решает верховный жрец, а не ты, мой честолюбивый друг.

Исгон встретился взглядом с Блейдом, будто умоляя, чтобы воины тут же ринулись в бой.

Разведчик незаметным жестом показал, что сейчас не время для активных действий: бойцы Птерина настороже и ждут удара.

Кажется, он снова привлек к себе внимание Птерина.

— И кто же этот человек, которого ты впустил в храм Айокана? Его кто-то рекомендовал, или он пришел сам и помогает тебе нарушать законы Братства?

— Я уже рассказывал, что честь эта им заслужена и что…

— Да пусть бы он обратил в нашу веру хоть самого Тамбрала, заставив его поклоняться великому Айокану! Его допустили в храм без необходимых проверок и соблюдения ритуалов? Ты даже позволил ему носить бороду! Бороды не нравятся Айокану. Айокана нельзя гневить!

Повернувшись к Священным Воинам, Птерин ткнул большим пальцам в Блейда.

— Схватите его, — приказал он, — свяжите и срежьте волос с лица. По крайней мере, его борода не будет осквернять храм! А после этого…

Но гостю из Чирибу не удалось закончить: Блейд поднял руку с копьем, разбил фонарь, освещавший коридор, а затем резко развернулся и вонзил острие в грудь Птерину. Голова жреца откинулась назад, потом упала на грудь, и он снова встретился взглядом со странником.

— Как ты… посмел… — только и успел произнести жрец.

У него хлынула горлом кровь, он пошатнулся и рухнул на пол.

Несколько секунд Исгон и обе группы Священных Воинов стояли, не в силах шевельнуться. Можно было подумать, что это их, всех и каждого, Блейд проткнул своим копьем. Разведчик не стал дожидаться, пока они придут в себя.

В одной руке он держал меч, в другой — топорик. Размахивая оружием, он бросился на воинов, загородивших проход к лестнице.

У первых двух даже не хватило времени выхватить мечи из ножен — Блейд врезался в них на бегу, как дикий кабан, и тщедушные чирибуанцы отлетели в разные стороны.

От лестницы его отделяли еще четыре солдата. Один бросился наутек, не желая встречаться с Блейдом, и разведчик не стал гнаться за ним — троих было более чем достаточно. Его топор свистнул в воздухе, разрубив плечо ближайшему воину, тут же выпустившему меч. Странник с размаху пнул его в колено, противник рухнул на пол, взвыв от боли, и выключился из дальнейшей борьбы.

Но двое оставшихся были живы и пылали яростью. Блейду пришлось увернуться от выпада справа; клинок Священного Воина едва не выбил меч у него из руки. В эту же секунду странник ударил второго противника топориком по шее — полуотрубленная голова не отлетела, но повисла под неестественным углом. Кровь из раны хлынула на пол и на тунику Блейда; на какую-то долю секунды он подумал, что поскользнется и упадет.

Восстановив равновесие, он резко повернулся и со. всей силы ткнул острием в бедро последнего воина. Рана была не смертельной, но солдат откатился в сторону, освобождая дорогу. Путь наверх был открыт. Размахивая окровавленным мечом и топором, странник понесся по лестнице, перепрыгивая через две ступеньки.

Он практически не видел, куда ставит ноги. Удивительно, что он сумел добежать до самого верха, ни разу не споткнувшись, но ему это удалось, и пока внизу никто не сообразил броситься в погоню. Вся схватка отняла не более тридцати секунд; пораженные и застывшие воины постепенно начинали отходить от шока.

Несколько человек, из числа подготовленных Блейдом, дежурили в хижине наверху холма. Когда он выскочил из дверей, они выхватили клинки и, ничего не понимая, уставились на своего военачальника.

— Командир, что…

Воин не успел задать вопрос — дверь распахнулась, и внутрь хижины ринулись люди Птерина.

Не удивившись их появлению, Блейд закричал:

— Предательство! Измена! Богохульство!

С этими словами он схватил охранявшего святилище стража, швырнув его под ноги трем чирибуанцам. В несчастного воткнулись три клинка, он заорал от боли, но последним предсмертным усилием повалил Священных Воинов наземь. Все четверо смешались в груду, из которой, словно иглы ежа, торчали мечи, топоры и окровавленные конечности. Высоко подпрыгнув, Блейд перелетел через этот жуткий клубок, стукнул ногой по высунувшейся голове и выскочил наружу.

Там все еще стояли на страже Священные Воины, не ожидавшие атаки. Прежде чем они проморгались, Блейд разрубил пополам загородившего проход. Остальные попытались замкнуть его в кольцо, но он уже несся вниз по склону. Высоко над Дафаром стояла яркая луна, освещая грань храмовой пирамиды. Дождей не было уже несколько дней, и шершавый нагретый камень не скользил под ногами. Засунув меч в ножны и повесив топорик на пояс, разведчик уверенно двигался вниз.

В этот момент из храма посыпались Священные Воины Птерина, крича и размахивая руками. В ярком лунном свете Блейд увидел, что некоторые из них залиты кровью — значит, в храме разыгралась битва. Наверху появлялись все новые и новые солдаты; самые смелые ринулись вдогонку за беглецом. Пока он оставался в безопасности, но все равно ускорил темп — на всякий случай. Ветер свистел у Блейда в ушах, земля гудела под ногами.

Добравшись к подножию, он снова оглянулся. Священные Воины мчались за ним во весь опор. Один подвернул щиколотку и кубарем покатился вниз, теряя оружие, но остальные пока держались на ногах и шага не сбавляли. Теперь Блейд заметил, что у некоторых в руках были копья — значит, ему придется держаться от них подальше: он не желал получить даже царапину.

Куда бежать? Где скрыться? Он пожалел, что не озаботился изучением столицы, прежде чем начал рисовать Айокана. К счастью, у жрецов имелись карты города, и однажды Блейд видел их, хотя и мельком. Он помнил, что меньше чем в миле к востоку от храма застроенная часть Дафара кончалась, а дальше шли поля. Странник не знал этой местности, но ее не знали и воины Птерина. Если ему повезет, он встретится с гонсарцами, которые согласятся помочь ему… Решено! Он побежал на восток.

Воины неслись по освещенным лунным светом улицам. Без особого труда Блейду удавалось сохранять между собой и врагами дистанцию в двадцать ярдов, но он предпочел бы увеличить это расстояние: двадцать ярдов копье пролетит, даже если его швырнет подросток. Его преследовали пятнадцать Священных Воинов — слишком много для открытой схватки. Но скоро некоторые отстанут, выбившись из сил, и тогда…

Преследование продолжалось в мертвой тишине. Священным Воинам не хотелось тревожить враждебно настроенных к ним гонсарцев, а Блейд еще меньше желал вовлекать в борьбу невинных жителей, и без того натерпевшихся зла от слуг Айокана. Но вот если бы они встретили солдат Тамбрала…

К великому сожалению разведчика, они их не встретили. Бег по ночным улицам продолжался. Тишину нарушали только топот ног по пыльным камням и тяжелое дыхание бегущих. Блейд рискнул еще раз оглянуться: несколько Священных Воинов отстали, но человек двенадцать преследовали его. Птерин, должно быть, отобрал в 1 свой эскорт самых лучших бойцов Чирибу.

Что случится с храмами в Гонсаре после убийства Птерина? В частности, с Натрилой и Исгоном, давшим прибежище Блейду? Птерин мертв, так что здесь не осталось никого выше Исгона. Значит, гонсарский Старший Брат снова будет править в своем храме… С другой стороны, среди свиты Птерина может найтись еще один Старший Брат, жаждущий посчитаться с Исгоном. Блейду даже думать не хотелось, чем закончится этот расчет.

Еще одна мысль не оставляла его. Если Исгон выживет и возьмет под свою власть все храмы Гонсара, он все равно не избавится от опасности. Ему на голову в любой момент может свалиться еще один Старший Брат из Чирибу с большим отрядом переодетых Священных Воинов и Обреченных на Смерть. Единственной надеждой Исгона оставалась попытка захватить Гонсар, По идее, ему нужно было тут же выпускать своих Обреченных, дабы посеять в Гонсаре панику и хаос. В таком случае он, возможно, останется жив.

А если Исгон уже мертв? Любому его преемнику тоже необходимо добиться быстрого успеха. Значит, ему надо снова соединить в единую цепь разрозненные храмы на территории Гонсара, собрав сильную армию. Этот человек с той же вероятностью, что и Исгон, выпустит Обреченных на Смерть, и тогда начнется резня. Это существенно меняло планы Блейда. Раньше он собирался скрыться в сельской местности, а через неделю или две, когда охота на него прекратится, прийти в Дафар и поискать способ передачи имеющихся у него сведений владыке Тамбралу. Но теперь времени на это не оставалось. Он должен был предупредить повелителя Гонсара как можно раньше…

Все эти мысли промелькнули в голове странника за несколько секунд. Не снижая темпа, он снова попытался вспомнить планировку столицы. Дворец правителя вроде бы стоял у реки, в западной части города… Значит, сейчас он бежал прямо в противоположную сторону. Мог ли он достигнуть дворца? Только после схватки с дюжиной солдат, еще не отказавшихся от погони.

Обернувшись через плечо, он увидел, как лунный свет отразился от металлического наконечника. Один из воинов занес копье и бросил его в спину Блейду. Разведчик резко вильнул влево, копье со свистом пролетело над его головой и упало на каменные плиты. Секунду спустя вслед беглецу пустили еще один дротик, но ему снова удалось увернуться. Бронзовый наконечник врезался в камень, брызнули мелкие осколки, и один камешек больно ударил странника по ноге. Если он повернет на запад, то даст шанс своим преследователям перекрыть дорогу, а также прекрасную возможность всадить копье ему в живот. Это было бы фатальным исходом!

Однако на карте значился еще один дворец, неподалеку от южной городской окраины, летняя резиденция местной королевы. Блейд помнил слова Хуракуна о ней: молода, красива и готова поддаться чужому влиянию, в том числе — мужскому. Стоило бы начать именно с нее, тем более теперь, когда ему было о чем рассказать. Даже если владычицы нет в ее резиденции, он найдет там убежище и возможность передать послание Тамбралу.

До летнего дворца было полмили по прямой. Но риска это не уменьшало: Блейду пришлось бы повернуть на юг, а это было не так-то просто. Он еще раз оглянулся: осталось десять или одиннадцать солдат, и не менее полудюжины из них сжимали в руках копья. Он резко свернул на первом же перекрестке, ни на миг не сбавив скорости.

Улица шла под небольшим углом вверх, и разведчик надеялся, что подъем замедлит преследователей, но не его собственный бег. Однако он был вынужден признать, что у него сбилось дыхание, что ноги болят, а глаза слепит жгучим потом.

Преследователи тоже повернули. Еще один воин метнул копье — оно пролетело всего в дюйме от содрогнувшегося Блейда. Черт возьми! Он заставил себя бежать быстрее, и два следующих копья до него не долетели.

Подъем стал круче, дома по обеим сторонам улицы — выше, просторнее и роскошнее. Один раз, когда он пробегал мимо, из отделанных бронзой ворот высунулась голова, но, увидев воинов с оружием в руках, тут же исчезла.

Над крутым подъемом нависали раскидистые деревья. Их ветви били странника по лицу, к коже прилипали листья, глаза начали слезиться, на щеках и плечах появились царапины. Кровь смешивалась с потом, ранки щипало от соли; Блейд задыхался, и ему пришлось сбавить темп. Преследователи тут же приблизились на несколько ярдов; ему в спину бросили еще одно копье, но, запутавшись в ветвях, оно не долетело на десять футов. Выскочив из-под деревьев, Блейд снова оказался на открытом месте. Пока Священные Воины выпутывались из зарослей, он заметил высокую стену в сотне ярдах впереди. По ней спускался плющ, так что невозможно было понять, какого она цвета, но на воротах разведчик увидел изображение красного вола — символ королевского дома Гонсара. Этот красный зверь придал ему сил: он одолел уже полпути, когда преследователи наконец разобрались с колючей растительностью и с криками выскочили на дорогу вслед за ним.

Они бросили еще одно копье, упавшее на камни прямо за спиной Блейда, но он уже добрался до стены и ухватился за свисающий плющ. Какую-то долю секунды ему казалось, что лоза оборвется под его тяжестью, и эта мысль привела странника в ужас. Неужели ему не удастся взобраться наверх? Затем он ухватился за более прочные побеги и, подобно обезьяне, полез по стене.

Стук сандалий за спиной утих. Обернувшись, Блейд Увидел, что четверо все еще держат в руках копья. Он принялся взбираться быстрее, понимая, что стал сейчас прекрасной мишенью.

Стена поднималась на добрых тридцать футов, и задолго до того, как беглец добрался до вершины, в него начали бросать копья. Когда Блейд был на половине пути, копье воткнулось в стену в нескольких дюймах от его плеча. Ему оставалось меньше десяти футов, когда другой дротик оцарапал бедро. Сжав зубы, он полез дальше, и третье копье пролетело мимо — когда он уже взобрался наверх и упал на гладкие, покрытые растительностью плиты. К счастью, стена оказалась достаточно широкой, и он смог вытянуться на ней и перевести дух.

Потом он взглянул на рану — она была пустяковой, копье только задело кожу, и кровь сочилась тонкой медленной струйкой. Такая рана могла замедлить его реакцию или помешать долгому стремительному бегу, но не была смертельной. Стряхнув кровь, он посмотрел вниз — и чуть не задохнулся.

С обратной стороны стены поросшая мхом кладка лежала у неглубокого рва с грязной водой. В воде мелькали небольшие белые рыбки, хорошо знакомые ему плотоядные чудища, которыми кишели все водоемы в этом измерении. Если бы даже он не заметил их сразу, то все равно можно было предположить, что без них тут не обойдется. Внизу стены между камней застряли побелевшие кости — кошачьи, собачьи и человеческие.

Ширина рва составляла, по меньшей мере, десять футов. На противоположном берегу шла живая изгородь с шипами — тоже десять футов шириной и десять — высотой. Блейд снова посмотрел через плечо. Воины стояли все там же, только теперь к ним присоединились отставшие товарищи — и каждый держал в руках копья. Пути назад не было: его наколют на острия, как бабочку на булавку.

Значит, придется спускаться вниз… Нет, прыгать! Надо перелететь через ров, потому что если он упадет — это верная смерть!

С такой мыслью Блейд подкатился к самому краю толстой стены, прижимаясь щекой к холодным камням, стараясь срастись с ними, но даже это осторожное движение привлекло внимание преследователей. Мимо его головы просвистело копье и, перелетев через ров, упало в кустах, переломив несколько веток. Разведчик надеялся, что оно не привлекло внимания часовых, охраняющих дворец. Только этого ему не хватало — погибнуть от клинков стражников спасаемой им страны!

Теперь он находился у самого края. Набрав воздуха в легкие, он приподнялся. Это движение привлекло Священных Воинов — очередное копье свистнуло рядом, задев кисть левой руки. Блейд поморщился. Кажется, удача отворачивалась от него. Он сделал еще один глубокий вдох, собрался, стиснул зубы, стараясь забыть о боли в бедре и руке, затем напряг мышцы и прыгнул.

Он падал вниз. Черная грязная вода, которой был заполнен ров, неминуемо приближалась. На какую-то долю секунды он подумал, что сейчас свалится прямо в зубы маленьким белым чудовищам, которые тут же вцепятся в него. Он уже чувствовал их клыки на своем теле, но в этот момент со страшным треском приземлился в гуще кустов.

Ветки прогнулись под его тяжестью, острые шипы разодрали кожу. Блейд пробил живую изгородь почти до самой земли и теперь лежал распластав руки и ноги и так запутавшись в ветвях, что не мог пошевелиться.

Когда он наконец начал что-то соображать, то понял, что находится у дальнего края заросли. Вокруг него Жужжали какие-то маленькие мошки, привлеченные запахами пота и крови, и вдруг он с ужасом понял, что на траве, у самой живой изгороди, стоит какой-то человек и смотрит на него огромными блестящими глазами.